Методика обучения лакунам английского языка

Ю.А. Сорокин утверждает, что “...художественная литература может быть рассмотрена как совокупность совпадений и расхождений (лакун), требующих интерпретации и являющихся способом существования смыслов (реализуемых через представления), традиционно функционирующих в той или иной локальной культуре”. Иными словами, по мнению исследователя, “...лакуны есть следствие неполноты или избыточности опыта лингвокультурной общности. Лакуны есть явление коннотации, понимаемой как набор традиционно разрешенных для данной локальной культуры способов интерпретации фактов, явлений и процессов вербального поведения” [269, С. 123]. Он же в соавторстве с И.Ю. Морковиной уточняет: “Все, что в инокультурном тексте реципиент не понимает, что является для него странным, требует интерпретации, служит сигналом присутствия в тексте национально-специфических элементов культуры, в которой создан текст. Такие элементы мы называем лакунами” [270, С. 37].

Методологический характер, на наш взгляд, имеет замечание В.Л. Муравьева, о том что “лакуны необходимо исследовать не только в синхронном плане, но и с точки зрения исторического развития”. Это положение может служить “точкой отсчета” - самым общим, основополагающим критерием классификации всего многообразия лакун, которые, по мнению этого автора, “отнюдь не являются раз и навсегда установившейся категорией, но эволюционируют вместе с развитием лексики языка и его бытовых понятий” [200, С. 23].

Принципиально важным является разделение лакун на лингвистические и экстралингвистические (культурологические). Промежуточное положение занимают лингвокультурологические лакуны. Лакуны, выявляемые при сопоставлении языков или единиц внутри языка, называются языковыми, или лингвистическими: они и обнаруживают расхождения (пустоты, бреши, пробелы, провалы) между единицами сопоставляемых языков (межъязыковые лакуны) или единицами (реальными и потенциальными) внутри одного языка (внутриязыковые лакуны). Предметом внимания в нашем исследовании являются в основном внутриязыковые (интраязыковые) лакуны.

Культурологические лакуны обнаруживаются при анализе и фиксации несовпадений в культурах, которые отражаются, как правило, в языке носителей этой культуры в процессе коммуникации.

Все многообразие синхронических групп лакун, в свою очередь, можно разделить на два основных типа. Синхронические лакуны первого типа сравнительно легко выявляются в двуязычной (или полиязычной) ситуации при сопоставлении лексических или грамматических систем двух языков или семантических полей и слов, отражающих особенности психического восприятия мира и культуры в целом ряде языков. Это и есть наиболее изученный и довольно подробно описанный в отечественной лингвистике тип межъязыковых (интеръязыковых) лакун (Ю.С. Степанов, В.Л. Муравьев, В.И. Жельвис, В.Г. Гак, А.И. Белов, И.А. Стернин, З.Д. Попова, Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина, Л.С. Бархударов, Л.А. Леонова, О.А. Огурцова и др.).

Лакуны обнаруживаются и в одноязычной ситуации, когда в рассматриваемом языке отсутствует слово для обозначения реальной предметной ситуации, хотя потенциально оно могло бы существовать в лексической системе данного языка. Например, в русском языке есть слова, означающие концепт “сообщение о негативных фактах” (жалоба, донос), но нет обозначения для сообщения о положительных фактах; представлен в лексической системе концепт “заочно передаваемая негативная информация” (сплетни, слухи), но не обозначен концепт “заочно передаваемая положительная информация”. Лакуны не стали пока предметом должного внимания отечественных лингвистов, хотя, несомненно, это широко представленная в языке лингвистическая реальность.

1.3 Классификация лакун

В чем же лингвистическая сущность явления лакунарности? Отвечая на этот вопрос, следует исходить, на наш взгляд, из семиотической природы языка в целом и слова как языкового знака, обладающего идеальной (обозначаемое) и материальной (обозначающее) сторонами. “В плане выражения слово - лексема, в плане содержания - семема. Под лексемой, таким образом, нужно понимать лишь звуковую оболочку слова, под семемой - его содержание” [295, С. 30].

“Идеальная сторона лексической единицы соотносительна с одним из явлений психического ряда: ощущением, восприятием, представлением, понятием” [302, С. 17]. Неоднократно отмечалось, что понятие на какой-то ступени образования может вообще не быть связано со словом. И.А. Стернин, например, вслед за Н.И. Жинкиным, Л.С. Выготским, А.Р. Лурией, И.Н. Гореловым, А.А. Леонтьевым, А.А. Залевской и др. утверждает, что ...в настоящее время можно говорить о трех принципиальных разновидностях мыслительных образов (концептах): представлениях (обобщенных чувственно-наглядных образах предметов или явлений), гештальтах (комплексных функциональных структурах, упорядочивающих многообразие отдельных явлений в сознании) и понятиях (мысли о наиболее общих, существенных признаках предмета или явления, результате их рационального отражения). При этом понятия формируются на базе анализа представлений и гештальтов путем извлечения из них существенных признаков [280].

Как отмечает И.С.Торопцев, “объективная действительность, привлекшая внимание разума человека, - объект - оказывается с человеческим мозгом в отношениях отражения. Отражаемым является объективная действительность, отражающим - мозг человека” [302, С. 58]. Таким образом, содержание лакуны - “объект - та часть объективной действительности, с которой субъект вступил в практическое и познавательное взаимодействие и которую субъект может выделить из действительности в силу того, что обладает на данной стадии развития познания такими формами предметной и познавательной деятельности, которые отражают какие-то характеристики данного объекта” [167, С. 24].

Это фактически подготовка идеального содержания к несколько словному объективированию, отсутствие плана выражения, за которым уже стоит какой-то кусочек осмысленной реальности, так или иначе привлекший внимание говорящего, но еще не обозначенный им даже описательно, когда мышление осуществляется на так называемом универсальном предметном коде независимо от знаков языка, что убедительно показано Н.И. Жинкиным: внутренняя речь, связанная с мышлением, осуществляется не на базе внешней речи, а на основе предметно-схемного внутреннего ее кода, имеющего природу представления.

Рано или поздно субъект не удовлетворится отражением привлекшей его внимание экстралингвистической ситуации в пределах внутренней речи, “не способной, - как справедливо указывает Н.И. Жинкин, - на глубину мышления” [95]. От представления субъект непременно перейдет к абстракции, которая протекает на речевой основе с помощью описательного сочетания слов на базе синтаксической объективации (В. Гумбольдт, Ф.И. Буслаев, Н.В. Крушевский, И.И. Лось, В.М. Богуславский, Д.П. Горская, Я.А. Пономарев, П.С. Попов, И.С. Торопцев). Последний, опираясь на указанных исследователей, уточняет: “Специфика синтаксической объективации не в соединении идеального с материальным, а в возникновении идеального содержания, из которого в дальнейшем может быть сформирована идеальная сторона будущей лексической единицы” [302, С. 67].

По нашему мнению, это и есть лакуна - синтаксически объективированное идеальное содержание типа понятия, представления или гештальта, входящее в суждение и представленное либо а) громоздким словосочетанием, либо б) компактным сочетанием, либо в) развернутым описанием, “которое развернуто не для того, чтобы наиболее полно определить нечто известное, а за неимением подходящего понятия” [92, С. 140]. Например, недавно вступивших в брак называют словом молодожены, о супругах же, давно состоящих в браке, говорят “те, которые прожили в браке столько-то лет” или “они давно женаты”. В данном случае мы имеем дело с лакуной - отсутствием однословного наименования для общеизвестной реалии.

Как видим, при отсутствии в языке соответствующей лексической единицы она в случае коммуникативной необходимости компенсируется на уровне синтаксиса, расчлененно. Иными словами, наиболее распространенная внутриязыковая лексическая лакуна - это смысловое содержание до его объективации в новом слове, когда отсутствует сцепление идеального с материальным (звуковой оболочкой), т.е. в виде несколькословного наименования, которое рано или поздно станет (и обычно становится) семантической базой, “трамплином”, “стартовой площадкой” лексической объективации.

Заметим, что в большинстве случаев “бытие” лакуны в ее “эмбриональном” (лексически дообъективированном) состоянии можно проследить лишь опосредованно, “отзеркаливая” от того, что уже имеется в речевой практике носителей языка: в ходе словопроизводственного процесса происходит выделение из синтаксически объективированного идеального содержания части, равной понятию и подлежащей лексическому объективированию: “породы лиственных деревьев, теряющие листья осенью и потому называемые черным лесом”.

При отборе материала для лексической объективации носитель языка подвергает доработке синтаксически выраженное содержание, оформляя его по шаблонам ономасиологического контекста. Ср.: “Совокупность пород лиственных деревьев, теряющих листья осенью и потому называемых черным лесом” (чернолесье). Это убедительно показала А.А. Исаева на материале собирательных имен существительных: “совокупность недавно появившихся на свет молодых животных или растений” (молодь), “совокупность тополей” (топольник), “совокупность шкур животных, идущих на мех” (пушнина) и др. Указанные примеры наглядно демонстрируют процесс элиминирования (в данном случае - заполнения) лакун [131, С. 67].

Общепризнано, что синтаксические единицы, за некоторым исключением, не воспроизводятся, а создаются по мере необходимости и распадаются, когда минует в них надобность. Поэтому описательный способ хранения понятия (лакуна) менее предпочтителен, чем лексическая единица. Ю.С. Маслов не считает знаками языка предложения, свободные словосочетания и окказиальные слова, в то время как любой знак языка есть величина стандартная, т.е. многократно повторяющаяся в текстах. Свободные словосочетания, будучи синтаксическими единицами, распадаются по окончании акта общения [191, С. 123].

Вот почему лакуны следует считать пограничным явлением: они существуют (обнаруживаются) в языке, реализуя свое содержание в речи. В.Г. Гак заключает поэтому, что “словосочетание в обоих языках выступает как "запасной способ" наименования, компенсирующий недостаток словообразовательных средств” [55, С. 238].

Лакуны создают неудобства в речевой практике. Не случайно носители языка стремятся избавиться от расчлененного обозначения реалии, пытаясь однословно выразить какое-либо идеальное содержание, лишенное до поры лексической оболочки. Это универсальное явление характерно для всех языков. Так, О.С. Ахманова и И.Е. Краснова отмечают присущую англичанам “тенденцию к выражению любой мысли, сколь бы сложна она ни была, в пределах одного слова, которое, по мнению носителей языка, обладает гораздо бльшими содержательными и экспрессивными возможностями, чем словосочетание. В основе создания очень многих производных и сложных слов английского языка лежит бессознательная уверенность в том, что сказанное многими или несколькими словами никогда не бывает столь же убедительно, ярко, емко, никогда не передает так полно и глубоко всю мысль, как сказанное одним словом” [8, С. 39].

Это в полной мере можно отнести и к русскому языку, носители которого, также подчиняясь универсальному закону речевой экономии, стремятся ликвидировать лакуны, что служит толчком к тому, чтобы создать промежуточное несколькословное наименование, а в идеале - отдельное слово. Имплицитным признанием этого объективного и широко распространенного в нашем языке явления можно считать замечание Л.В. Щербы по поводу такой особенности речевой деятельности, как “образование новых слов и словосочетаний” [351].

Именно феномен лакунарности сохраняет наш язык “живым как жизнь”. “Постепенная архаизация определенной части словарного состава, - указывает Э.В. Кузнецова, - органически сочетается с его непрерывным (в наше время - бурным) пополнением новыми словами - неологизмами. Неологизмы обычно не задерживаются на периферии, а выходят в широкий оборот, ибо их появление в большинстве случаев продиктовано насущными общественными потребностями” [162, С. 161.

Обобщая понимание лакун различными авторами (Ю.С. Степанов, В.Л. Муравьев, Л.С. Бархударов, Р.А. Будагов, Г.Д. Гачев и др.), Ю.А. Сорокин и И.Ю. Марковина выделяют следующие основные признаки лакун: непонятность, непривычность (экзотичность), незнакомость (чуждость), неточность (ошибочность). Признаки лакун и не-лакун могут быть представлены в виде следующих оппозиций: непонятно - понятно, непривычно - привычно, незнакомо - знакомо, неточно/ошибочно - верно [270, С. 37].

Лексика, столь важная с точки зрения дидактической в иностранной аудитории, так определяется Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым: “Слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо лексическими понятиями, называются безэквивалентными. Такие слова в строгом смысле непереводимы” [40, С. 56].

С точки зрения лингвострановедения эти авторы классифицировали и безэквивалентный пласт лексики: 1) советизмы, 2) слова нового быта, 3) наименования предметов и явлений традиционного быта, 4) историзмы 5) лексика фразеологических единиц, 6) слова из фольклора, 7) слова нерусского происхождения - тюркизмы, украинизмы и т.д. Сюда же они относят слова-варваризмы, что методически важно для понимания специфики различных культур. Лингвострановедческую классификацию безэквивалентной лексики дополняют Г.Д. Томахин, Б.Н. Павлов, Н.В. Подольская, М.И. Гореликова, Н.И. Формановская, Ю.А. Федосюк, С.С. Волков и др.

Л.А. Леонова справедливо отмечает, что “проблема выявления и описания лакун... сама представляет собой белое пятно в лингвистике” [168, С. 35]. Исследователей, занимающихся обнаружением, описанием и систематизацией лакун, можно перечислить по пальцам (Ю.С. Степанов, В.Л. Муравьев, В.Г. Гак, В.И. Жельвис, Ю.А. Сорокин, И.А. Стернин, О.А. Огурцова, З.Д. Попова, И.Ю. Марковина, Л.А. Леонова и др.). При этом каждый характеризует этот феномен по-своему, так что тот или иной выявленный и описанный тип лакун непременно связан с именем исследователя. Именными” являются и существующие попытки систематизации лакун. Самая ранняя и достаточно полная, на наш взгляд, классификация лексических лакун принадлежит В.Л. Муравьеву [200/. Оригинальна систематизация межъязыковых (английских и русских) лакун, предложенная В.И. Жельвисом [92]. Пользуясь понятиями объединяемое - объединяющее, он рассматривает возможные случаи лакунарности в сравниваемых языках. Из классификаций экстралингвистических лакун наиболее обстоятельной представляется созданная Ю.А. Сорокиным и И.Ю. Марковиной [270]. Отдельные лингвистические лакуны описаны И.А. Стерниным, а также Б. Харитоновой, Л.А. Леоновой, И.В. Томашевой, А.И. Беловым и др.

Выявленные и теоретически возможные лакуны подразделяются на синхронические и диахронические, лингвистические (языковые, речевые) и экстралингвистические (текстовые и культурологические). Предметом внимания в нашей работе являются в основном лингвистические лакуны, которые (в т.ч. описанные в литературе) характеризуются с точки зрения современного состояния языка (или языков), т.е. в синхронии.

“Лакуны, встречающиеся при сопоставлении языков, называются языковыми, или лингвистическими, - пишет И.В. Томашева, - которые, в свою очередь, могут быть лексическими, грамматическими и стилистическими, полными, частичными или компенсированными” [297, С. 54]. Добавим, что лингвистические лакуны, помимо этого, могут быть интеръязыковыми и интраязыковыми, уникальными и частными, мотивированными и немотивированными, речевыми, эмотивными, гипонимическими и гиперонимическими, взаимными, коннотативными, нулевыми.

По мнению В.Г. Гака, межъязыковые лакуны - это отсутствие слов для обозначения понятий, которые, несомненно, существуют в данном обществе и которые имеют особое словесное обозначение в другом языке [55, С. 261].

Межъязыковые лакуны выделяются только в пределах сравниваемой пары языков при их контрастивном описании как случаи, в которых нет соответствия единице одного языка в другом. И.А. Стернин отмечает: Межъязыковая лакуна представляет собой отсутствие единицы. Единица второго языка, на фоне которой обнаружена лакуна в исследуемом языке, является в этом случае безэквивалентной. Таким образом, понятия межъязыковой лакуны и безэквивалентной единицы соотносительны: первые выделяются на фоне последних и взаимно предполагают друг друга [285, С. 46].

Очевидно, что ряд лакун характерен только для некоторых языков. А.И. Белов предлагает назвать их частными лакунами. Он отмечает, что одно и то же явление может быть для одних языков понятийной лакуной, для других - языковой, для третьих - вообще не быть лакуной. Поэтому представляется целесообразным выделить из разряда понятийных (абсолютных) лакун (см. ниже) уникальные, т.е. инвариантные для некоторого набора этносов. Исследователь полагает, что количественные и качественные характеристики лакун в двух языках прямо пропорциональны:

степени близости исторического и культурного развития этих народов;

сходности условий существования (прежде всего географических );

степени схожести лексико-грамматического строя языка;

силе языкового влияния (равноправное или доминирующее);

степени влияния на эти языки какого-либо третьего языка (языков).

Еще один вид лакуны Ю.С. Степанов назвал абсолютными: ...только в этих сравнительно редких случаях они ощущаются в норме и осознаются при составлении переводных словарей как слова, не имеющие эквивалента в виде слова.

В.Л. Муравьева пишет что в отличие от абсолютных лакун относительные лакуны выделяются при сравнении частоты употребляемых слов с общим значением в двух языках. Таким образом, данный вид лакун существует на уровне речи при общности понятий, выражаемых словами [201, С. 10].

Выводы по первой главе

Проблема лакунарности является одной из популярных проблем современных наук, в том числе и лингвистики. Однако нельзя не признать, что приоритеты данной области принадлежат ученым последнего профиля. По крайней мере, в лингвистической науке опережающим образом развиваются социокультурные исследования данного феномена.

Картина мира имеет две основные функции -- интерпретативную и регулятивную. Без картины мира как глобального образа мира не могла бы осуществиться жизнедеятельность человека как биосоциального существа. Модель мира в каждой культуре состоит из набора взаимосвязанных универсальных понятий - категорий, к которым относят такие понятия, как время, пространство, изменение, причина и др. Каждая цивилизация, социальная система характеризуется своим особым способом восприятия мира. Различные народы мира классифицируют, казалось бы, одни и те же реалии совершенно неожиданно.

Несовпадения в языках и культурах описываются авторами в разных терминах. Применительно к сопоставлению лексического состава языков большинство исследователей, к примеру, Л.С. Бархударов, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, С.Г. Терминасова используют термин «лакуна».

Распространение понятия «лакуна» на сопоставление как языков, так и других аспектов культуры, представляется целесообразным и методически оправданным. С одной стороны, такое расширение понятия «лакуна» основывается на положении о тесной связи языка и культуры; с другой - выявление наряду с языковыми лингвокультурологических и культурологических лакун способствует установлению некоторых конкретных форм корреляции языка и культуры.

Лакуны составляют заметную долю национальной специфики любого языка. Условия социально-политической, общественно-экономической, культурной жизни и быта народа, своеобразие его мировоззрения, психологии, традиций обусловливают возникновение образов и понятий, принципиально отсутствующих у носителей других языков.

Согласно проведенным лингвистическим исследованиям признаки лакун и нелакун могут быть представлены в виде следующих оппозиций: непонятно -- понятно, непривычно -- привычно, незнакомо -- знакомо, ошибочно - верно. Часто в отечественной и зарубежной науке существование лакун объясняется механизмом «функционирования» лингвистических и культурологических универсалий.

Таким образом, лакуна - виртуальная лексическая сущность, семема, неимеющая материального воплощения в виде лексемы, но способная проявиться на уровне синтаксической объективации в случае возникновения коммуникативной востребованности концепта.

Глава 2. Методические особенности обучения лакунам английского языка

2.1 Отношение лакун с другими категориями лингвистики, обозночающие безэквивалентности на разных языках

Применительно к сопоставлению лексического состава языков долгое время чаще всего использовался термин “безэквивалентная лексика”, которую пристально изучают на протяжении многих десятилетий представители различных областей языкознания: лингвострановедения, теории и практики перевода, лексикографии, исследователи семасиологии и контрастивной лексикологии, преподаватели русского языка как иностранного (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, И.А. Стернин, З.Д. Попова, В.П. Берков и др.).

Попытки лингвистического анализа безэквивалентной лексики предпринимались многими исследователями. Одним из первых термин “безэквивалентная лексика” ввел Г.В. Шатков [341], анализировавший способы перевода безэквивалентных лексических единиц в советской публицистике на норвежский язык. Он относит к безэквивалентной лексике имена собственные, национальные реалии, слова с национально-экспрессивной окраской (очи, уста), лексику с суффиксами субъективной оценки, определяя их как слова или одно из его значений (прямое или переносное), не имеющие в данный исторический период "готового" точного соответствия в лексике другого языка.

Позднее Г.В. Чернов [330] внес значительные коррективы в теорию слов, выделяемых только при сопоставлении словарного состава русского языка с лексическими единицами другого языка. Проблема безэквивалентной лексики рассматривается им в зеркале английского языка. Он ввел понятие “полнаябезэквивалентность” и дал свое толкование термина, предложенного его предшественником: безэквивалентными являются слова, “не имеющие постоянного, устойчивого эквивалента в словарном составе другого языка”. Исследователь отказался от понятия "частичная безэквивалентность", расценивая безэквивалентную лексику как отсутствие соответствия той или иной лексической единице или ее семантическому компоненту в словарном составе другого языка.

Однако гораздо большее число исследователей придерживается иной точки зрения, т.к. становится все более очевидным, что границы безэквивалентной лексики шире понятия “реалии”, которые являются всего лишь разновидностью безэквивалентных единиц, некоторой ее частью (В.Н. Крупнов, Б.М. Минкович, Л.С. Бархударов, С. Влахов, С. Флорин, Г.В. Чернов, И.И. Ревзин, В.Ю. Розенцвейг и др.). Так, Л.С. Бархударов, И.И. Ревзин, Г.В. Чернов и В.Ю. Розенцвейг сходятся во мнении относительно дифференциации безэквивалентной лексики, выделяя следующие ее группы: прежде всего это “национально-специфические реалии” в понимании Г.В. Шаткова [341]. Их же имеют в виду И.И. Ревзин и В.Ю. Розенцвейг [246], когда ведут речь о “бытовых реалиях”.

Л.С. Бархударов [16], сопоставляя исходный язык и язык перевода, относит к безэквивалентной лексике “слова и устойчивые словосочетания юодного из языков, которые не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка”: 1) имена собственные, географические названия, названия учреждений, организаций, газет, пароходов и пр.; 2) реалии - слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке (предметы материальной и духовной культуры); 3) случайные лакуны - единицы словаря одного из языков, которым по каким-то причинам нет соответствий в лексическом составе другого языка (сутки, кипяток, именинник, погорелец, пожарище). Не только Л.С. Бархударов, но и остальные авторы выделяют в разряд безэквивалентной лексики также имена собственные, географические наименования, названия учреждений, организаций, газет, пароходов и т.д.

В числе самых значительных исследований безэквивалентной лексики с позиций теории перевода следует назвать книги Л.С. Бархударова [16] и С. Влахова и С. Флорина [45], которые обстоятельно проанализировали практически все случаи безэквивалентности: слова-реалии, ряд терминов из различных терминосистем, специфические, свойственные тому или иному языку звукоподражания, междометия, обращения, всякого рода исключения из общепринятой нормы, имена собственные, а также собственно безэквивалентную лексику в узком смысле - “единицы, не имеющие по тем или иным причинам соответствий в языке перевода”.

Как слова, отражающие фоновые знания, “фоновую информацию” определенной национальной общности, рассматривает безэквивалентную лексику В.С. Виноградов [42]. Под фоновой информацией он подразумевает специфические факты истории и государственного устройства национальной общности, особенности национальной культуры в прошлом и настоящем, особые географические приметы, данные фольклора и этнографии.

Не просто очерчивает круг безэквивалентных лексических единиц, но пытается вскрыть причины безэквивалентности А.О. Иванов [127]. Опираясь на теорию лексического значения, он объясняет безэквивалентность как разницу между референциальным и прагматическим значениями. По терминологии автора, референциальное значение - это выражение отношения между знаком и его референтом, а прагматическое значение - отношение между знаком и человеком или языковым коллективом. Основываясь на расхождении референциальных и прагматических значений единиц, исследователь создает свою классификацию безэквивалентной лексики.

Таким образом, осмысление, изучение и дифференциация безэквивалентных единиц как обширной многослойной лексической группы в теории и практике перевода нашли выражение в многообразных определениях этой категории слов. Однако определения безэквивалентной лексики, которое удовлетворяло бы всех исследователей, пока нет. Отсюда нет и ясности в классификации этой обширной и сложной группы слов, четко не очерчены ее границы.

Лакуны могут быть относительными, когда слово или словоформа, существующие в национальном языке, употребляются очень редко, - считает Ю.С.Степанов. - Для русской нормы характерна, например, огромная, сравнительно с французским, частота употребления союзахотя - черта уже не только лексическая, но и грамматическая. [130, С. 121].

Солидарна с другими исследователями и О.А. Огурцова: Лакуны могут быть относительными, когда слово (или словоформа), существующее в родном языке, употребляется очень редко и еще реже встречается при переводе на сопоставляемый иностранный язык. В случае относительных лакун речь идет о частотности употребления слов, о большей или меньшей значимости данного понятия, общего для двух языков [С. 80].

Известно, что лексически фиксированные понятия в двух языках по объему далеко не всегда совпадают: часто понятия, находящие лексическое выражение в одном языке, оказываются шире соответствующих понятий другого языка, как бы включают в себя последние, т.е. являются родовыми относительно видовых понятий другого языка. Пользуясь образным сравнением, В.Л. Муравьев [94, С. 14] уподобляет языки двум наблюдателям, один из которых рассматривает вещь издалека, в то время как другой, находясь вблизи нее, различает более мелкие детали. Видовыми концептуальными лакунами называет случаи, когда в языке сравнения существуют несколько взаимосвязанных слов, несущих видовые понятия, в то время как в исследуемом языке имеется только лексически оформленное родовое понятие (гипероним). И.А. Стернин называет такое соответствие неадекватным, т.к. оно не передает основных ядерных дифференциальных сем слова, имея при этом более обобщенное значение, т.е. являясь гиперонимом.

Еще две группы лакун выделяются с точки зрения причины их возникновения и отмечаются целым рядом исследователей. Мотивированные лакуны отражают отсутствие в языке слова вследствие отсутствия предмета, явления, процесса в самой действительности народа, говорящего на данном языке. Мотивированными они называются потому, что их отсутствие объяснимо самой этой действительностью.

Немотивированные лакуны отражают отсутствие в языке слова при наличии соответствующего предмета, явления, процесса. Народ хотя и наблюдает тот или иной предмет, как бы не замечает его и не обсуждает, обходится без его наименования. Существование немотивированных лакун можно объяснить историческими, культурными традициями, социальными причинами, отмечая, что объяснить конкретные причины немотивированных лакун очень непросто.

В.Л. Муравьев отмечает: “...стилистические лакуны выделяются на основании отсутствия в одном из языков слова (фразеологизма), имеющего ту же стилистическую окраску, что и слово с идентичным значением другого языка. Известно, например, сколь велик удельный вес во французском языке немотивированных слов типаdominical, verbal, domestique, maturit, ccit, calvitie, catnaire и т.д. Являясь книжными словами (motssavants), они часто имеют определенную стилистическую отнесенность (профессионализмы, публицистический, официально-деловой стили речи и т.п.)” [94, С. 18 - 19].

“Промежуточное положение между языковыми и речевыми лакунами должны, видимо, занимать стилистические лакуны (которые также могут быть абсолютными и относительными), - пишут Ю.А. Сорокин и И.Ю. Марковина. - Такие лакуны обнаруживаются, если какие-нибудь два слова языка по тем или иным причинам оказываются несопоставимыми в стилистическом плане” [98, С. 39].

Эта группа лакун выявлена и описана Ю.А. Сорокиным и И.Ю. Марковиной и опирается на авторское понимание феномена лакуны: “Все, что в инокультурном тексте реципиент не понимает, что является для него странным, требует интерпретации, служит сигналом присутствия в тексте национально-специфических элементов культуры, в которой создан текст. Такие элементы мы называем лакунами” [104, С. 37].

Сопоставление текстов оригинала и перевода позволили исследователям выделить группу речевых лакун (лакуны в тексте языка перевода по сравнению с текстом исходного языка) - лексических, грамматических, стилистических. Разновидности речевых лакун (полные, частичные и компенсированные) рассматриваются ими как результат неполного в количественном отношении соответствия наборов сем в текстах оригинала и перевода.

Частичные лакуны: количество сем, составляющих некоторый фрагмент текста на исходном языке, превышает количество сем в переводе данного фрагмента, т.е. в процессе перевода некоторая часть набора сем оригинала утрачивается и не компенсируется.

По мнению Ю.А. Сорокина и И.Ю. Марковиной, частичная лакуна возникает в данном случае вследствие различий английского и русского языков в отношении выраженности/невыраженности грамматического рода существительных. В английском языке грамматически род не выражен. Это дает возможность произвольно приписывать пол неодушевленным предметам.

Полные лакуны: некоторый набор сем, входящих в состав оригинального текста, полностью отсутствует в тексте на языке перевода и не компенсируется: “Ifgeneral Jacksonh adn' trunthe Creeksupthecreek, Simon Finch would never have paddledupthe Alabama...” (H.Lee). В переводе - “Если бы генерал Джексон не прогнал индейцев племени Ручья вверх по ручью, СаймонФинч не приплыл бы на своей лодке вверх по Алабаме...”.

В американском варианте английского языка существует идиома upthecreek - introuble. Название индейского племениtheCreeks в сочетании с идиомой upthecreek создает иронический эффект, выражая отношение автора к описываемой ситуации (действиям переселенцев из Европы на землях индейцев). В русском варианте данного фрагмента эффект употребления игры слов (смысл идиомы отправить вверх по ручью - значит причинить беспокойство, вовлечь в беду) отсутствуют полностью.

Компенсированные лакуны: количество сем фрагмента оригинала превышает количество сем, входящих в перевод данного фрагмента; при этом перевод части набора сем оригинала сопровождается появлением некоторого количества новых сем, не содержащихся в исходном тексте. Новые семы, вводимые в текст перевода, сигнализируют, как правило, о значении реалий и понятий, принадлежащих культуре языка перевода, что облегчает в определенной степени понимание текста читателям перевода: “Hepliedherwithsconesandjam” (J.Galsworthy) - “Он угощал ее оладьями с вареньем”. Английское scone - это ячменная или пшеничная лепешка. При переводе английское блюдо заменено русской реалией.

И.Ю. Марковина, описывая относительные лакуны, утверждает, что их можно обнаружить не только в лексике, но и при сопоставлении грамматического строя языков. В английском языке, например, значительно чаще, чем в русском, употребляется страдательный залог (PassiveVoice). Русская конструкция страдательного залога образуется с помощью краткого причастия; употребление такого причастия ограничивается, главным образом, книжным стилем. В английском языке такого ограничения нет [80, С. 36].

Множество слов в любом языке окружено эмоциональными ассоциациями. Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров называют их коннотативными [39]. В случае их несовпадения можно говорить о наличии в тексте перевода эмотивной ассоциативной лакуны. И.А. Стернинназывает ее коннотативной, В.Л. Муравьев - ассоциативной, лексико-семантической, И.В. Томашева - эмотивной.

Эмотивными лакунами в переводе будут также эмотивно-экспрессивные формы обращения, прозвища, связанные с элементами национального фольклора, эпоса, героями национальной литературы, которые ассоциируются в сознании носителей языка с проявлением тех или иных качеств, свойств характера, внешности и т.п. Баба Яга, Кикимора, Илья Муромец, Колобок, Patasola, RinRinRinaco, Llorona, JuanLanas - эти прозвища и экспрессивные формы обращения выражают в первую очередь эмотивно-субъективную оценку адресата, которая при переводе не сохраняется.

Для выявления абсолютных этнографических лакун В.Л. Муравьев считает необходимым привлечение дополнительных этнографических критериев. Как явствует из самого названия, этнографические лакуны непосредственно связаны с внеязыковой национальной реальностью, что заставляет нас каждый раз констатировать наличие или отсутствие, а также сравнительную распространенность той или иной вещи (явления) в быту того или иного народа. В отличие от лингвистических лакун, абсолютные этнографические лакуны не могут быть выявлены с достаточной точностью, если просто констатируется отсутствие в одном из языков слова (фразеологизма) для выражения понятия, закрепленного в лексике другого языка.

Б. Харитонова утверждает, что “лексические лакуны могут быть четырех видов” и в качестве первого вида называет этнографические, -когда “отсутствие слова (семемы) объясняется отсутствием предмета (явления и т.п.) действительности в культуре народа - носителя данного языка” [С. 34].

Тип нулевых лакун обнаружен и описан О.А. Огурцовой, которая под этим термином понимает отсутствие в языке перевода не только слова, но и словосочетания, бытующего в речи. “Это понятие выражается окказиональным сочетанием слов, а в ряде случаев для его обозначения нужен контекст или дискурс” [219, С. 82].

О смешанных лакунах упоминаются в исследованиях И.А. Стернина. Чтобы можно было говорить о той или иной лакуне, - пишет он, - необходимо, чтобы были соблюдены следующие условия:

либо в языке должна полностью отсутствовать единица, соответствующая единице другого языка (абсолютная лакуна);

либо некоторое соответствие есть, но оно неадекватно (относительная лакуна).

Неадекватным соответствие считается в тех случаях, когда оно:

не передает основных ядерных дифференциальных сем слова, имея при этом более обобщенные значения (то есть являясь гиперонимом); такие лакуны обозначаются как денотативные гипонимические - они представляют собой отсутствие гипонимов;

вносит дополнительные ядерные дифференциальные семы, выступая при этом как более конкретная по содержанию единица (гипоним); такие лакуны относятся к денотативным гиперонимическим (отсутствует гипероним);

не передает функциональных и оценочных компонентов единицы (коннотативные лакуны) либо передает их с резкой разницей;

не передает функционального, преимущественно функционально-стилистического компонента (стилистические лакуны) либо передает их с резкой разницей.

Понятие «колорит» имеет значение «совокупность особенностей (эпохи и местности), своеобразия чего-либо». Это та окрашенность слова, которую оно приобретает благодаря принадлежности его денотата к данному народу, определённой стране, конкретной исторической эпохи (Томахин 1988:21). Реалиям присущ и временной колорит. Как языковое явление, наиболее тесно связанное с культурой, эти лексические единицы быстро реагируют на все изменения в развитии общества; среди них всегда можно выделить реалии - неологизмы, историзмы, архаизмы. Неологизмы - слова, обозначающие возникшие в данный период реалии. Историзмы - слова, обозначающие мертвые реалии. К реалиям относят также цитаты, крылатые слова и выражения (реалии афористического уровня) и различного рода обращения.

Следует отметить, что в подавляющем большинстве своем реалии - имена существительные. Среди реалий почти не встречаются отглагольные существительные, что объясняется отсутствием содержания реалий определённого действия. Но существуют производные от реалий. Особую группу таких производных составляют отыменные прилагательные. Например: вершковый, аршинный, саженный, копеечный, рублевый. Значение их связано со значением реалии, от которой они произошли. В прямом значении - это относительные прилагательные, большей частью не имеющие эквивалентов-прилагательных в других языках. Прилагательное может приобретать как прямое, так и переносное значение. (Томахин 1986:44).

Из выше изложенного вырисовывается облик реалий как особой категории средств выражения: слова (словосочетания), называющие объекты, характерные для жизни (быта, культуры, социального и исторического развития) одного народа и чуждые другому; будучи носителями национального и/или исторического колорита.

2.2 Способы перевода иноязычных лакун с английского на родной язык

В современной лингвистике, лингвистической теории перевода, этнолингвистике, этнопсихолингвистике, теории межкультурной коммуникации расхождения, несовпадения в языках и культурах, фиксируемые на различных уровнях, описываются авторами в различных терминах. Так, слова, обозначающие понятия, предметы, явления, типичные только для определенного языкового коллектива и не имеющие аналогов в другом языке, определяются следующими терминами: «лакуна» (Л.С.Бархударов, Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров), «реалии», «экзотизмы» (С.Влахов, С.Флорин), «ксенонимы» (Кабакчи В.В.), логоэпистемы (Е.Ю.Прохоров) и т.д.. Именно такие языковые единицы составляют национально-культурное содержание текста исходного языка и представляют собой трудность этносемантического уровня, которую реципиенту приходится преодолевать в межкультурной коммуникации. При этом задача заключается в сохранении и передаче этнокультурного своеобразия, т.е. (пользуясь переводческой терминологией) для достижения адекватности перевода.

Межъязыковое сопоставление терминосистем позволяет выявить, какие именно языковые единицы могут быть использованы для обеспечения эквивалентности перевода временно безэквиваленных терминов, исходя из ресурсов общеупотребительной и специальной лексики ПЯ. Рассмотрим способы перевода безэквивалентных терминов.

Безэквивалентные однословные термины представлены в нашей выборке единичными случаями. При их переводе применяются следующие приемы:

1. подбор русского термина или общеупотребительного слова (реже -словосочетания) с близким значением;

транскрипция, транслитерация;

описательный (разъяснительный) перевод.

Рассмотрим применение этих способов на практике.

С помощью близкого по семантике термина может быть переведен термин provision - резерв. Английский термин discontinuity может быть переведен передающим его семантику словосочетанием прекращение деятельности. Подбор термина (слова) близкой семантики также позволяет перевести термин benchmark. Benchmark - показатель, на который ориентируется руководство компании при формировании любой стратегии (маркетинговой,, финансовой, производственной); это тот стандарт, который устанавливает для себя компания, сравнивая цели и результаты своей деятельности с соответствующими основными показателями деятельности конкурентов для формирования целевых стратегических показателей. Сам процесс выявления основных стратегических показателей и определения их целевых значений на основе показателей конкурентов и выбранных стратегических задач обозначается термином benchmarking. Это понятие предполагает принципиально новый подход к формированию стратегии на базе системы ключевых показателей, что создает все предпосылки для его закрепления в терминосистеме русского языка.

Прием транскрипции (транслитерации) при переводе может использоваться ограниченно: с одной стороны, он требует наличия у термина определенного звукового строя и окончания, способствующего последующему образованию падежных форм существительного; с другой, необходимо органичное включение заимствования в систему понятий соответствующей области. Мы полагаем, что транскрипция уместна при переводе термина outsourcing, обозначающего передачу выполнения хозяйственной операции другой организации (с целью уменьшения расходов и концентрации на основных видах деятельности): он не имеет русского эквивалента, так как обозначаемый им механизм, не столь давно распространившийся за рубежом, пока практически не используется российскими предприятиями. Подбор близкого по значению русского слова в данном случае невозможен; описательный же перевод представляется слишком громоздким, так что для перевода термина может быть рекомендована транскрипция: аутсорсинг.

При переводе безэквивалентных составных терминов ИЯ следует обращать внимание на их структуру: какой именно терминоэлемент означает не свойственный системе ПЯ интегральный или дифференциальный признак, формирующий понятие, не имеющее аналогов в категориальной системе ПЯ.

Безэквивалентность характерна для небольшого числа однословных терминов финансовой отчетности, и лишь некоторые из них участвуют в формировании производных составных терминов. Если значение безэквивалентного ключевого термина передает русский термин (или общеупотребительное слово) близкой семантики, то и в переводе производного термина соответствующий терминоэлемент рекомендуется переводить тем же способом. В подавляющем большинстве случаев для передачи значения составного термина может использоваться калькирование.

При переводе подавляющего большинства безэквивалентных составных терминов ИЯ особую сложность составляет передача значения неядерного элемента, с помощью которого специализируется понятие-гипероним, обозначаемое ключевым термином и имеющее аналог в ПЯ (deferredtax; listedcompany; marketablesecurities; quotedmarketvalue). Терминоэлементы, обеспечивающие выражение категориального признака в структуре ряда безэквивалентных терминов, могут быть калькированы, хотя отсутствие видового понятия в ПЯ препятствует идентичности восприятия языковой единицы носителями ИЯ и ПЯ.

Рассмотрим безэквивалентные составные термины ИЯ, возникшие на основе одного ключевого термина и обозначающие противопоставляемые друг другу понятия, не дифференцируемые в ПЯ: basicearningspershare - базовый доход на одну акцию (без учета дробления акций) и dilutedearningspershare - уменьшенный в результате дробления акций /разводненный доход на одну акцию;

basicnetprofitpershare - чистая базовая прибыль на одну акцию (без учета дробления, разводнения) и dilutednetprofitpershare - разводненная чистая прибыль на одну акцию (уменьшенная в результате дробления акций); термин dilutivesecurities - ценные бумаги, разводняющие капитал.

В данном случае сложность представляет передача компонентов basic, diluted, dilutive: в русской терминологии не произошло выделения категории разводняющих ценных бумаг и соответствующей дифференциации понятий для обозначения доходов до разводнения капитала и в результате разводнения. Предлагаемый нами перевод-калька с использованием определений базовый, разводненный и разводняющий (последние формируются на основе термина разводнение капитала), на наш взгляд, может закрепиться в русском языке, хотя на настоящий момент нуждается в комментарии.

При переводе антонимичных терминов - listedcompany - компания, акции которой продаются на фондовой бирже и publiclytradedcompany - компания, акции которой продаются на внебиржевом рынке, мы используем описательный перевод, так как в результате калькирования была бы образована лексико-грамматическая структура, не отвечающая нормам русского языка (свободно продаваемая компания или компания, выставленная на внебиржевой рынок) и не позволяющая адекватно передать значения терминов.

При анализе приемов перевода безэквивалентных составных терминов выявляются следующие закономерности.

1. При переводе безэквивалентной терминологии может быть использован разъяснительный (описательный) перевод с ИЯ на ПЯ:

holdinggain - доход от увеличения стоимости активов;

listedcompany - компания, акции которой продаются на фондовой бирже

purchasecommitments - обязательства по оплате размещенных заказов;

stockoptionplan - программа льготного приобретения персоналом акций компании.

Описательный перевод позволяет передать значение термина достаточно точно, но многокомпонентное словосочетание усложняет синтаксическую структуру соответствующего предложения текста ПЯ.

2. При переводе подавляющего большинства безэквивалентных терминов может быть применен прием калькирования: temporarydifference- временная разница; identifiableassets - идентифицируемые активы; unremittedearnings - неоплаченные доходы; unrealizedgain - нереализованная прибыль и т.п.

3. При калькировании могут использоваться грамматические и лексические трансформации:

dilutiveeffect - эффект разводнения(замена части речи: имя прилагательное -- имя существительное);

translationrisk - трансляционный риск (замена части речи: имя существительное - имя прилагательное);

valuationallowance - оценочный резерв(замена части речи и лексическая замена) и т.п.

4. При калькировании безэквивалентных составных терминов ИЯ могут
использоваться и лексико-грамматические трансформации - в частности, экспликация связующих компонентов или декомпрессия одного из терминоэлементов:

customeracceptance - приемлемость товара для покупателя;

sale-leasebacktransaction - сделка по продаже имущества на возвратного лизинга;

terminationincomebenefit - денежное пособие, выплачиваемое по истечении срока действия договора.

Национально-культурное своеобразие лексики может проявляться не только в наличии серий специфических слов, но и в отсутствии слов для значений (денотатов), выраженных в других языках. Как и ЛАКУН, такие понятия и слова, выражающие их, называются «лакунами» и заметны только при сопоставлении языков. Лингвисты считают, что понятие лакуна является очень близким понятием к понятию «лакуна», лежащем в основе так называемой проблемы «лакунарности» в межкультурной коммуникации.

В лингвистике и психолингвистике под «лакунами» понимаются базовые элементы национальной специфики лингвокультурной общности, затрудняющие понимание некоторых фрагментов текстов инокультурными реципиентами [Белянин, 2000, с. 95-96]. Термин «лакуна» был введен в отечественную лингвистику Ю.С.Степановым, который назвал их «пробелами», «белыми пятнами на семантической карте языка» [Степанов: 1965, с. 120].

Существуют и другие термины для обозначения понятия «лакуна» (в англоязычной литературе называемой “gap”): «случайные пробелы в речевых моделях» («randomholesinspeechpatterns»), этноэйдемы, лингвокультуремы, этнолингвокультуремы.

Лакуны могут осознаваться реципиентом как нечто странное, требующее интерпретации (эксплицитные лакуны) или же оставаться для него в «зоне нечувствительности» (имплицитные лакуны). Лакуны могут различаться по мощности, или глубине: конфронтативные (мощные, глубокие лакуны) и контрастивные (слабые, неглубокие). По мнению авторов, лакуны существуют в текстах (коммуникатах) и затрудняют понимание соответствующего фрагмента текста инокультурным реципиентом.

Как уже говорилось выше, лакуна - это отсутствие единицы в одном языке при ее наличии в другом. Эти авторы подчеркивают, что «главной особенностью лакун является то, что они возникают в процессе общения, в ситуации контакта двух культур». Кроме того, они систематизируют лакуны и подразделяют также и на других основаниях: по системно-языковой принадлежности (межъязыковые и внутриязыковые), по парадигматической характеристике (родовые и видовые), по степени абстрактности содержания (предметные и абстрактные), по типу номинации (номинативные и стилистические), по принадлежности лакуны к определенной части речи (частеречные) [Попова, Стернин: 2003, с. 19-20].

Этнографические лакуны иногда вызваны отсутствием в одной культуре тех реалий, которые имеются в другой. Так, в английском языке наряду со словом lawyer «юрист, адвокат», есть еще несколько слов для обозначения разновидностей адвокатской профессии, которым в русском языке нет соответствующего однословного эквивалента: barrister (имеющий право выступать в судах), solicitor (подготавливает дела для барристера), counsel (консультирует клиентов), counsellor (советник по разным юридическим вопросам), advocate (адвокат высшей квалификации).

В других случаях лакуна в языке образуется потому, что в данной культуре не столь часто приходится проводить различие между тем, что в другой культуре различается постоянно.

Например, в русском деловом языке есть общее слово «льгота», имеющее целый ряд соответствий в английском языке. Так priveledge, benefit это «льгота» с оттенком значения «привилегия», franchise - «льгота» (как «особое право»), exemption, immunity, relief - «льгота» (как «освобождение»), grace - «льгота» (в значении «отсрочка»).

Таким образом, лакуны свидетельствуют об избыточности или недостаточности опыта одной лингвокультурной общности относительно другой.

Из этого следует, что в межкультурной деловой коммуникации процесс адаптации фрагментов ценностного опыта одной лингвокультурной общности при восприятии его представителями некоторой другой культуры по существу сводится к процессу элиминации лакун разных типов.