Лексика русского языка с оценочным компонентом значения: системный и функциональный аспекты

Вторая глава диссертации «Системный аспект рассмотрения лексики с оценочным компонентом значения. Особенности семантики лексических единиц с оценочным компонентом значения» посвящена рассмотрению ОЛСЕ различных типов, представленных в системе языка. В первом разделе уточняется вопрос об основных подходах к анализу материала и принятой в работе терминологии. В диссертации последовательно реализуется семасиологический подход к описанию языка (т.е. в направлении от представленных в языке знаков - прежде всего ОЛСЕ - к выражаемому ими смыслу). Исследование выполнено в основном в русле функционально-семантического направления лингвистики, однако в нем используются некоторые плодотворные методы и приемы, характерные для других языковедческих направлений (лингвокультурологического, функционально-прагматического, когнитивного и др.).

Вслед за большинством исследователей оценочной семантики мы признаем бинарную противопоставленность знаков оценки (хорошо/плохо), относя соответствие норме к сфере действия положительной оценки. В качестве терминологического обозначения знаков оценки мы используем в работе обозначения положительная оценка, отрицательная оценка, не исключая, впрочем, применения и других терминов (позитивная/негативная, мелиоративная/ пейоративная оценка).

Основное внимание в первом разделе уделено классификации ОЛСЕ. Вопрос о классификации лексики с оценочным компонентом значения, затрагиваемый во многих научных трудах [Вольф 1985, Шаховский 1987, Арутюнова 1988, 1999, Новиков 1992, Апресян 1995, Маркелова 1996, Трипольская 1999, Мечковская 2000, Сергеева 2004 и др.], является весьма сложным и не получившим исчерпывающего освещения. В настоящей работе предложена классификация ОЛСЕ, представленная в виде пересекающихся рядов оппозиций с различным количеством языковых единиц в каждом ряду, причем один из двух сведенных в оппозицию рядов ОЛСЕ в количественном (а чаще всего и в функциональном) отношении доминирует. В приведенном ниже перечне оппозиций доминирующие в количественном отношении ОЛСЕ объединяются в первом из обозначенных рядов. Маркированными членами оппозиций в большинстве случаев являются ряды с количественным доминированием единиц ряда.

Оппозиции можно объединить по ряду признаков:

1) прагматическая характеристика ОЛСЕ:

ЛСЕ с аксиологической оценкой (приятно, зануда, нервировать) - ЛСЕ с деонтической оценкой (должно, следует, неподобающий, пресечь); ЛСЕ с определенным знаком оценки (положительной или отрицательной) (воодушевлять, рвань) - ЛСЕ с амбивалентной оценкой (озорник, компромисс, рисковый, шебутной); ЛСЕ с отрицательной оценкой (обжора, повесничать) - ЛСЕ с положительной оценкой (умиротворяющий, аккуратно).

2) Особенности семантики ОЛСЕ:

частнооценочные ЛСЕ (полезный, чисто) - общеоценочные ЛСЕ (прекрасно, отвратительный); ЛСЕ, содержащие оценочный компонент в прямом значении слова (вор, ехидничать), - ЛСЕ, содержащие оценочный компонент в переносном значении слова (тряпка (о человеке), пилить (попрекать); ЛСЕ с реальной оценкой (веселье, портиться) - ЛСЕ с потенциальной оценкой (дом, родные, кочевать).

3) Стилистическая характеристика ОЛСЕ:

ОЛСЕ, имеющие стилистическую или экспрессивно-эмоциональную маркированность (созидать, заваруха), - нейтральные ОЛСЕ (формальный, устаревать); ЛСЕ с собственно понятийной оценкой (хулиган, находчивый) - ЛСЕ со стилистической оценкой (башка, лопать).

4) Формальная структура ОЛСЕ:

ЛСЕ, содержащие оценку в своем понятийном значении (вкусный, неприятность), - ЛСЕ, в которых оценка выражена в том числе с помощью аффиксов (солдатня, хапуга).

5) Грамматическая характеристика ОЛСЕ:

ОЛСЕ знаменательных частей речи - ОЛСЕ незнаменательных частей речи.

6) Функционирование ОЛСЕ:

ЛСЕ с системной оценкой (прелесть, душитель) - ЛСЕ с квазиоценкой (квазиоценку получают, например, в политическом дискурсе ЛСЕ модернизация, инновация, менеджер и т.д.); ЛСЕ с устойчивой оценкой (сберегать, растратчик, военщина) - ЛСЕ с актуальной оценкой (актуальную оценку, т.е. конкретизирующую свой знак в определенный период в определенном типе текстов, получают, например, в политическом дискурсе слова-идеологемы либерализм, социализм, советский и т.п.); узуальные ЛСЕ с компонентом оценки (умник, созидательный, пьяница, транжирить) - окказиональные ЛСЕ с оценкой (Рубляндия, модерфигация, свалинг, массбескультурье, единовбросы, гламурло и т.д.).

Отметим, что оппозиции, основанные на семантике, стилистической характеристике, формальной структуре и грамматических признаках ОЛСЕ, можно отнести к системно-языковым. Оппозиции, основанные на характере функционирования, мы квалифицируем как функциональные. Что же касается оппозиций, связанных с прагматикой ОЛСЕ, то их можно определить как синкретичные: ряды лексем противопоставлены как в системе языка, так и в речевом употреблении.

Конфигурация языковых единиц в пределах лексико-семантического поля оценочно маркированной лексики выглядит следующим образом. Центральная часть его ядерной зоны представлена общеоценочной лексикой. В центре ядерной зоны находятся также междометия и примыкающие к ним частицы, способные непосредственно передавать эмоциональные оценочные сигналы говорящего. Самый значительный конституент ядерной зоны с точки зрения количественной представленности единиц составляет эмотивно-экспрессивная частнооценочная лексика, причем отрицательно маркированных лексем приблизительно в три раза больше, чем ОЛСЕ с положительной оценкой. В околоядерной зоне находится конституент нейтральных в стилистическом отношении и лишенных экспрессии ОЛСЕ. На периферии поля располагается лексика с деонтической оценкой, с амбивалентной оценкой, лексика с потенциальной оценкой и с квазиоценкой. На периферии поля находится также конституент, включающий служебные части речи (предлоги, союзы). Эмотивно-экспрессивные неологизмы и окказионализмы, значимые в функциональном отношении в определенный хронологический период развития языка, составляют постоянно обновляемый конституент, который расположен в ядерной зоне поля.

В отдельных разделах второй главы исследования дан более подробный анализ самых значимых групп оценочной лексики. Второй раздел посвящен прагматической характеристике слов с оценочным компонентом значения. Исходным в диссертации является положение о том, что основное назначение оценочно маркированного слова в речи - служить прагматическим сигналом. В соответствии с формулировкой Ю.Д. Апресяна, в процессе конкретного речевого акта говорящий, используя слово, содержащее оценку, направляет адресату скрытый императив «относись хорошо» или «относись плохо» к объекту, названному данным словом (например, деятель или делец, застрельщик или зачинщик, малютка или молокосос) [Апресян 1995]. Такой прагматический сигнал передается с помощью лексем, которые включают аксиологическую оценку, реализуемую в парадигме хорошо/плохо.

Вслед за Н.Д. Арутюновой мы разграничиваем аксиологические и деонтические (от греч. deon -долг, правильность) оценки в составе ОЛСЕ, последние реализуются в парадигме должно/не должно. К классу деонтических оценок относят понятия, связанные с обязанностями. Деонтическую оценку включают более 500 лексем, что составляет около 2,7 % от всех описываемых в работе ОЛСЕ.

Собственно деонтическая оценка как основной и единственный компонент значения слов представлена в некоторых предикативных наречиях, безличных глаголах, предикативных прилагательных со значением долженствования: нужно, надо, необходимо, полезно, положено, почетно, достойно, заведено, должно, следует, надлежит, подобает, придется, полагается, должен, обязан и др. Деонтическая оценка может быть эксплицирована в синтаксических конструкциях определенного типа (N1-Adv: Труд - (это) почетно; Ложь - (это) позорно; N1- Inf (Наша) обязанность - учиться; Inf - N1: Жертвовать (собой) - доблесть; Inf -Adv: Воспитывать детей необходимо). Часто деонтическая оценка реализуется в предикате односоставного безличного предложения с примыкающим к нему инфинитивом: Необходимо совершенствоваться; Ни к чему плакаться. Выражение деонтической оценки тесно связано с определенными грамматическими формами (предикативом, инфинитивом, императивом).

Деонтическая оценка соотносится с аксиологической оценкой, причем отрицательная оценка (не должно) входит в поле действия более широкой аксиологической оценки (то, что не должно, есть плохо). Положительная деонтическая оценка должно в некоторых случаях расходится с аксиологической оценкой хорошо: то, что должно, не всегда хорошо (приятно) для человека. Основания деонтической оценки чаще всего представляются рациональными, тогда как аксиологическая оценка в большинстве случаев сопровождается эмотивным и экспрессивным компонентами.

Фактически деонтическая оценка является общим (не индивидуальным) «оценочным приговором», говоря о том, что должно, следует, подобает, говорящий соотносит свое мнение с общепринятыми нормами. В некоторых случаях в утверждениях, претендующих на общенациональную авторитетность (например, в пословицах), может быть отражен скрытый конфликт аксиологической и деонтической оценок. Например, с помощью пословиц «Кто смел, тот и съел»; «Денежка дорожку прокладывает», «В мутной воде хорошо рыбу ловить», говорящий может констатировать благоприятное, с его точки зрения, развитие событий, однако общепринятые этические нормы рассматривают описываемые пословицами ситуации как недолжные, не соответствующие общепринятым нормативным установкам.

В процессе речевой коммуникации используются и другие прагматические сигналы, связанные с оценочной квалификацией предмета речи. Например, употребляемые адресантом лексемы типа горе, беда, бедняга, несчастный, потерянно, неимущий, страдалец, страдальчески, измучиться, горевать и др. передают адресату сообщения скрытый императив «относись с сочувствием» или «прояви по отношению к предмету речи свои лучшие чувства». С оценкой коррелирует также такой признак понятия, явления, предмета, как значимый/незначимый в системе аксиологических ориентиров человека. Прагматический сигнал «относись как к важному» или «относись как к неважному» передают, например, следующие ЛСЕ: важность, значимость, главный, особый, актуальный, выдающийся, значимый, влиять, доминировать, определять - неважный, пустяковый, мизерный, мелко, мелкотравчато и др. При этом положительная оценка чаще соотносится с признаком значимый, отрицательная оценка - с признаком незначимый.

В третьем разделе рассматриваются ЛСЕ с амбивалентной оценкой. Амбивалентность оценок, т.е. способность лексем реализовывать в разных контекстах оценки с противоположными знаками, свойственна ограниченному кругу слов: их около 200, что составляет около 1,1 % от всех ОЛСЕ. Амбивалентность оценки проявляется уже на уровне словарных дефиниций. Например: «Компромисс Соглашение на основе взаимных уступок. Пойти на к. Достигнуть компромисса в переговорах. Идти на к. со своей совестью (отступать от своих принципов)» (БТСРЯ). Лексемы с амбивалентной оценкой находятся на периферии семантического поля оценочной лексики, однако эти слова представляют определенный интерес в плане характеристики этнической специфики мировоззрения. Существуют понятия, явления, реалии, «этническая» оценочная квалификация которых в какой-то степени будет противопоставлена «общечеловеческой». Например, в системе национальных аксиологических ориентиров амбивалентную оценку имеют ЛСЕ, связанные с понятиями щепетильность, расчетливость, рассудочность, практичность, безрассудство, риск, азарт и т.п..

В некоторых случаях можно говорить о специфической оценочной энантиосемии - противоположности оценочных значений одного и того же слова. Этим свойством обладают, например, экспрессивные общеоценочные жаргонные слова (улет, абзац, отпад, чума). Стилистическим приемом, порождающим оценочную энантиосемию, часто является ирония (весело, хорош, молодец, герой). Возможность использования отрицательно маркированных лексем для передачи позитивного прагматического сигнала обусловлена высокой степенью экспрессивности подобных единиц («Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»).

В четвертом разделе рассматривается феномен оценочной асимметрии лексики русского языка. Наше исследование подтверждает отмеченное во многих работах почти трехкратное количественное преобладание лексики с компонентом отрицательной оценки [Арутюнова 2000, Лукьянова 1986, Скляревская 1997, Меликян 2001].

Причины столь наглядной асимметрии кроются не только в языке, но и в характере менталитета русского народа, в этнической социокультурной специфике и в особенностях коммуникативного поведения. Прежде всего, оценочная асимметрия обусловливается коммуникативной значимостью «отрицательно заряженных» языковых единиц. Негативные явления окружающей жизни подвергаются более подробной концептуализации и категоризации. Это связано с такой особенностью русского мировидения, как холичность (от др.-греч. holos «целый, цельный»), т.е. целостность, всеохватность взгляда на мир, способность к важным обобщениям, установлению взаимосвязи между различными явлениями действительности. Для русских характерна такая яркая черта коммуникативного поведения, как тяготение к спорам по вопросам общефилософского глобального характера. Кроме того, в качестве коммуникативно-релевантных черт русского менталитета Ю.Е Прохоров и И.А. Стернин отмечают бытовую импульсивность, неосмотрительность, нелюбовь к среднему, бескомпромиссность, потребность в идеалах, стремление к справедливости, национальную самокритичность и критичность отношения к жизни вообще [Прохоров, Стернин 2007].

Особое качество русской речи - ее яркая эмоциональность, искренность. Неумение и часто нежелание сдерживать эмоции приводит не только к преобладанию негативных сигналов, но и к стилистической сниженности речи, появлению в бытовом общении жаргонизмов, вульгаризмов, а также обсценной лексики.

В пятом разделе анализируется общеоценочная лексика русского языка, т.е. ЛСЕ, в которых оценка составляет собственно денотативное значение слов (хороший, плохой, великолепный, отвратный). По сравнению с частнооценочными общеоценочные, по терминологии Н.Д. Арутюновой, ЛСЕ не столь многочисленны (около 300 слов разной частеречной принадлежности). Однако они занимают центральное положение в пространстве поля оценочно маркированной лексики в соответствии со своей функциональной значимостью. В основном это прилагательные и соотносительные с ними наречия, способные выступать в функции предикатов (прелестный - прелестно, очаровательный - очаровательно, классный - классно (жарг.), клевый - клево (жарг.); гнусный - гнусно), а также существительные (прелесть, чудо, красота, загляденье, блеск, кайф (жарг.)). Общеоценочные глаголы практически не представлены.

Главным источником обновления общеоценочной лексики в общенародном разговорном узусе является жаргон, прежде всего молодежный жаргон (балдежный, обалденный, крутой, прикольный, клевый, неслабый, нехилый, дешевый, лажовый, левый, туфтовый, фиговый и др.). Объективные причины экспансии подобных жаргонизмов очевидны. Общеоценочные ЛСЕ отражают прежде всего сферу эмоциональных реакций на актуальные события, поэтому узуальная лексика кажется говорящим слишком «слабым» средством для выражения реакции на явления современности. Общеоценочная лексика подвижна: одни слова уходят из активного употребления, другие приходят, использование определений типа обалденный, отстойный подвержено языковой моде. В этом наглядно проявляется тенденция к обновлению экспрессивных средств языка.

В шестом разделе рассматриваются языковые метафоры с оценочным компонентом значения. Около 9,7 % ОЛСЕ (более 1800 единиц) содержат оценочный компонент в переносном значении, причем преимущественно метафорическом. Подобные лексемы, реализующие такое качество языковой единицы, как образность, представлены в основном существительными и глаголами, они содержат чаще всего отрицательную оценку и обладают яркой экспрессией («Он тряпка», «Муж у нее шелковый», «На нем все ездят»). Оценочность как важный компонент большинства образных ЛСЕ отмечается Е.А. Юриной [Юрина 2005]. Способность ОЯМ служить средством выражения оценочного отношения говорящего анализируется во многих работах [Скляревская 1993, Маркелова 1996, Ермакова 2005, Юрина 2005 и др.]

Языковые метафоры рассмотрены в диссертации на примере зооморфных метафор, обладающих в основном «дискредитирующей» функцией. Зооморфные метафоры, представленные более чем 280 ОЛСЕ, служат для оценочной характеристики человека, его внешнего и морально-этического облика, действий, условий его жизни. Лингвокультурологические данные во многом способны объяснить специфику использования прямых номинаций животных в качестве «агентов образной номинации» (Е.А. Юрина).

Седьмой раздел диссертации посвящен словам с потенциальной оценкой. Основная масса ОЛСЕ включает реальную оценку, зафиксированную обычно в словарном толковании или выраженную средствами словообразования (жадина, алчность, деточка, тонюсенький, ножища). В качестве потенциальной оценки рассматривается имплицитный оценочный компонент слова, способный эксплицироваться в словообразовательных дериватах, в устойчивых сочетаниях, в типичной лексической сочетаемости, в синонимических и антонимических связях. Слова, обладающие потенциальной оценкой, в системе языка чаще всего являются нейтральными (мать, дом, родина, болото, простой, большой и т.п.), однако обнаруживают устойчивые семантические и деривационные связи с оценочно маркированными единицами лексико-фразеологического уровня. Для выявления потенциальной оценки весьма значимы позиции оценочной экспликации. Так, потенциальная положительная оценка, присущая лексеме семья, выявляется в конструкциях типа «Вот это семья!». «Это настоящая семья», «Семья есть семья».

ЛСЕ с потенциальной оценкой обычно вовлечены в семантическую сферу, значимую для национального менталитета, часто они являются концептами. Подобные лексемы находятся на периферии семантического поля оценочной лексики и нередко демонстрируют амбивалентность оценки в словообразовательных дериватах, однако они чрезвычайно важны с точки зрения их роли в организации языковой картины мира. Оценочный потенциал концептов подтверждается тем, что их ценностное содержание обязательно является предметом рассмотрения в работах, посвященных описанию концептов русского языка [Дмитриева 1998, Мечковская 2000, Воркачев 2001, Токарев 2003, Бойченко 2009, Смирнова О.М. 2009 и др.]. Потенциальная положительная оценка активно эксплуатируется в онимах различного типа: названиях передач телевидения и фильмов («Моя семья», «Дом», «Бригада»), в названиях СМИ («Правда», «Огонек»), в рекламных текстах.

В восьмом разделе рассматривается стилистическая характеристика слов с оценочным компонентом значения. Стилистическая маркированность слова коррелирует с его способностью передавать прагматический оценочный сигнал в речи. ОЛСЕ, включающие эмотивные или экспрессивные коннотации, составляют большую часть лексики с оценочным компонентом значения (в нашем материале это приблизительно 67,6 % от всех рассматриваемых лексем). Нейтральные единицы также представляют весьма значимую часть ОЛСЕ (особенно среди прилагательных) - не менее 6 тысяч слов: герой, душистый, полезный, содействовать, отказ, истощенный, вредить. Оценка подобного типа в научной литературе определяется как рациональная и противопоставляется эмоциональной (например, симпатяжка, умничка, дурища, поразительный, подло и т.д.). [Вольф 1985, Сергеева 2004].

Однако далеко не всегда эти два вида оценок строго дифференцируются при учете того, что эмоциональная оценка чаще всего тоже имеет определенную рациональную мотивировку. Опираясь исключительно на языковые, а не на логико-психологические основания, мы предпочитаем говорить в нашей работе об оппозиции нейтральных ОЛСЕ и ОЛСЕ, имеющих функционально-стилистическую или экспрессивно-эмоциональную маркированность. Стилистическая, а в еще большей степени экспрессивно-эмоциональная окрашенность лексемы - средство усиления интенсивности оценочного сигнала. Подобные лексемы получили в некоторых работах терминологическое обозначение как экспрессивы [Лукьянова 1985] или коннотативы [Телия 1985, Шаховский 1987 и др.].

Оценочную прагматику высказывания часто создают те ЛСЕ, которые демонстрируют отклонения от нормы, в том числе от нормы литературного языка (субстандартная лексика) и от стилистической нормы (нейтрального стиля) (устаревшая лексика, высокая лексика, с одной стороны, разговорные, просторечные слова, вульгаризмы, с другой стороны). Причем высокая, книжная лексика чаще всего используется иронически: «Вполне возможно, что будет создан особый пантеон славы отечественных олигархов, где герои коммерческого фронта предстанут скульптурными группами и поодиночке…» (Д. Коралис. Ходоки у олигархов. ЛГ 9.12.09 г.).

Важным, с нашей точки зрения, является разграничение собственно понятийной и стилистической оценки в значении слова. Понятийная оценка обычно отражается в дефиниции (суета - «торопливое, беспорядочное движение многих людей, беготня, толкотня»); она связана с «денотативной сферой» оценочной лексики, с кругом явлений, понятий, признаков, действий, которые заведомо воспринимаются носителями языка как положительные или отрицательные.

Стилистическая оценка характеризует оценочное отношение говорящего к предмету речи, при этом собственно денотат лексической единицы может быть обозначен нейтральным словом. Стилистическая оценка является ярким прагматическим сигналом: «Вот посмотрите, батюшка, какая рожа! - сказал Плюшкин Чичикову, указывая пальцем на лицо Прошки». (Н.В. Гоголь. Мертвые души). Оценка подобного типа реализуется с помощью стилистически окрашенных синонимов к нейтральному слову или с помощью оценочно маркированных морфем: почивать, дрыхнуть, личико, рожа, девчушка, носище, людишки и т.д. Стилистическая оценка активно используется в современном политическом дискурсе прежде всего с целью дисфемизации - замены нейтрального обозначения реалии номинацией с эксплицированной отрицательной оценкой, например: коммуняки (вместо коммунисты), совок (вместо советский строй), либерасты (вместо либералы), гайцы (вместо инспекторы ГАИ) и т.д.

В девятом разделе анализируются парадигматические отношения слов с оценочным компонентом значения, в частности, традиционно выделяемые лексикологией отношения на основе синонимических, антонимических и паронимических связей: браниться, ругаться, лаяться, собачиться; истинный - ложный, щедрость - скупость; тактический - тактичный, дуреть - дурить, наследие - наследство.

С точки зрения выражения языковой оценки весьма важны паронимические отношения. Очень часто паронимическая пара объединяет нейтральную и оценочно маркированную лексему (артистический - артистичный, диктант - диктат, поступок - проступок, двуручный - двурушный, ответный - ответственный, расчетный - расчетливый) или даже лексемы с противоположными оценочными знаками (шутливый - шутейный, похвала - похвальба, праздный - праздничный, оделить - обделить). Наличие в языке двух однокоренных слов с разными оценками свидетельствует о сложности или даже оценочной амбивалентности семантики корня.

Наиболее значимыми являются связи между выражением оценочной семантики и оформлением антонимических отношений. В большей мере оценка присуща тем антонимам, которые, в соответствии с семантической классификацией, предложенной Л.А. Новиковым, выражают качественную противоположность: умный - глупый, бездарный - способный, добро - зло, легко - трудно [Новиков 1973]. В меньшей мере оценка присуща антонимам, которые воплощают противоположную направленность действий, свойств и признаков, однако и среди этих антонимов есть лексемы с компонентом оценки (заболевать - выздоравливать, полюбить - разлюбить, сторонник - противник, фашист - антифашист и др.).

Интересно соотношение знаков оценки в антонимических парах, обусловленных разными видами противоположности: контрарной и комплементарной [Новиков 1973]. В антонимических парах, созданных на основе комплементарной противоположности, если один компонент маркирован положительно, то второй обязательно отрицательно (правда - ложь). В антонимических парах, связанных контрарной противоположностью, положительную оценку, коррелирующую с нормой, может включать как раз промежуточный признак в рамках градуальной оппозиции. Например, в антонимической паре церемонный - бесцеремонный оба прилагательных маркированы отрицательно. Промежуточный, положительно маркированный признак может быть обозначен описательно: «простой, тактичный (человек)». Антонимические, синонимические и паронимические отношения между ОЛСЕ демонстрируют неоднозначность восприятия человеком жизненных реалий, диалектику «перетекания» «хорошего» в «плохое» и наоборот в их оценке.

В десятом разделе анализируются способы передачи в словарях оценочного компонента значения лексем. На него могут указывать не только пометы, но и сами дефиниции, набор иллюстративных примеров, характер контекстов, в которых употребляется толкуемое слово. В словарях отмечается обычно реальная эксплицированная аксиологическая оценка. Оценка раскрывается прежде всего в толковании слова: «Радость 1. Веселое чувство, ощущение большого душевного удовлетворения; Тунеядец. Человек, к-рый живет на чужой счет, чужим трудом» [Ожегов, Шведова 2004].

В том случае, если оценка сочетается в семантике слова с экспрессией, эмотивностью, такие единицы получают в словаре характеристику с помощью функционально-стилистических и экспрессивно-эмоциональных помет. Последние подразумевают оценочную составляющую семантики слова, но не дают полного представления о характере оценки. Нет корреляции между функционально-стилистическими пометами и указанием на возможность оценочного употребления слова.

Закономерен тот факт, что пометы, маркирующие отрицательную оценку, более многочисленны и разнообразны. Непосредственно оценочную составляющую лексемы обозначают пометы шкалы оценок, характеризующие прагматику слова (ласк., неодобр., ирон., презр., пренебр., унич. и т.п.), однако оценки могут передаваться и с помощью помет шкалы внелитературности (груб., жарг., бран. и т.п.), а также шкалы стиля речи (офиц., разг., прост. и т.п.).

Сложность и многоаспектность самого понятия языковой оценки обусловливает трудность лексикографирования оценочно маркированной лексики. В некоторых словарях делается попытка выделить отдельные группы слов с оценкой, однако делается это непоследовательно [Русский семантический словарь 1998, 2000, 2004, 2007; Большой толковый словарь русских существительных; Толковый словарь русских глаголов]. Оценка как важный семантический признак указывается при характеристике лексем в Национальном корпусе русского языка. Однако оценка определяется только для существительных, прилагательных и наречий. Глагол при этом оказывается вне оценочной семантики, что никоим образом не соответствует реальной картине экспликации оценочных коннотаций в словах разных частей речи.

Третья глава диссертации «Языковые средства выражения оценки на уровне морфем» посвящена анализу морфем русского языка, участвующих в конструировании оценочного компонента значения лексем. В первом разделе рассматриваются возможности выражение оценки с помощью морфем в словах разных частей речи. Многие морфемы являются регулярным средством экспликации оценочной семантики в словах, в том числе в неологизмах и окказионализмах (винтилово, фашь(j)ё, евсюковщина и т.д.). За счет подобных словообразовательных дериватов значительно расширяется круг лексики с оценочным компонентом значения. ЛСЕ, в которых оценка выражена в том числе с помощью аффиксов, составляют не менее 3600 единиц (около 19,4 %).

Хотя в научной литературе неоднократно затрагивался вопрос об оценочном потенциале морфем [Улуханов 1977; Янценецкая 1977; Виноградова 1984; Виноградов 1987, Ермакова 1984, 2005, Земская 1973, 1992, Шейдаева 1998, Химик 2009], вопрос о месте морфем среди оценочных ресурсов русского языка до сих пор нельзя считать исчерпанным. Наиболее подробно изучены в литературе уменьшительно-ласкательные (диминутивы) и усилительно-увеличительные (аугментативы) словообразовательные модификации с оценкой [напр. Шейдаева 1998].

Оценочно маркированная морфема может вызывать в сознании адресата сообщения ассоциацию с целым рядом слов, содержащих эту морфему, иногда даже представление о словообразовательном типе, включающее характерные мотивирующие слова. Например, в окказионализме свалинг отрицательную коннотацию создает в том числе заимствованный суффикс -инг, вызывающий ассоциации с «американизацией» культурного пространства России (ср. шопинг, дайвинг, кастинг и др.).

Можно говорить о двух принципиальных возможностях выражения оценочного значения с помощью некорневых морфем. Чаще всего морфемы усиливают, интенсифицируют оценку, содержащуюся в лексической семантике слова: скверный - прескверный, архискверный; грязь - грязища, грязюка. Однако в некоторых случаях приставки и чаще суффиксы могут подвергать сомнению оценку, входящую в значение слова, менять ее на противоположную или придавать оценку слову, производному от нейтральной лексемы: смысл - бессмыслица, брат - собрат, шутить - шутовство, вещь - вещизм, мудрый - мудрить, гордый - гордыня, тратить - растратить, бегать - пробйгать (зря весь день). Часто суффиксы с оценочным значением одновременно являются стилистическими модификаторами слова, преимущественно средством коллоквиализации: кот - котишка, котище, котяра.

Русские приставки чаще служат для интенсификации оценки, (ультраконсервативный, архигений, супергерой). Функция внесения в слово оценочного компонента более специфична для суффиксов. Наименее экспрессивны суффиксы глаголов, чаще всего они призваны лишь морфологически модифицировать основу, сохраняя оценку мотивирующего слова (глупеть, трухляветь, жадничать, сюсюкать, улюлюкать и т.д.) Лишь некоторые суффиксы (например, -ича,) можно считать специфическим средством выражения отрицательной оценки (ср.: оригинальный - оригинальничать, деликатный - деликатничать).

Далее в первом разделе подробно рассматриваются суффиксы глаголов, прилагательных, существительных (всего около 140), которые способны участвовать в конструировании оценочного компонента значения лексемы. Описываются словообразовательные типы, включающие оценочно маркированные дериваты, дается стилистическая характеристика суффиксов. Самым разнообразным набором суффиксов обладают существительные (всего около 90). Отдельно описываются суффиксы, с помощью которых образуются диминутивы, аугментативы, абстрактные существительные, существительные со значением лица и совокупности лиц. В абсолютном большинстве случаев суффиксы эксплицируют отрицательную оценку.

Во втором разделе исследуется выражение оценки в словообразовательных дериватах. Роль словообразующих формантов, выступающих как «оценочные операторы», наглядно проявляется при рассмотрении функции словообразовательных морфем в пределах словообразовательного гнезда. В некоторых случаях корень исходного слова гнезда уже содержит компонент оценки, которая «наследуется» производными словами. Однако достаточно часто в языке представлены случаи, когда нейтральное исходное слово продуцирует целый ряд оценочно маркированных производных. При этом оценочные потенции корня реализуются в соответствии с теми глубинными, архаичными, порой мифологическими смыслами, которые содержатся в непроизводных словах и их этимонах.

В пределах одного словообразовательного гнезда чаще всего наличествуют производные с различными оценочными знаками. Например, в гнезде с исходным словом ум, кроме слов умный, умненький, умнейший, умнеть, умница, присутствуют слова заумный, умничать, заумь. Слово сила имеет производные силенка, силушка, силища, силач, сверхсильных, осилить, пересиливать со знаком плюс и производные бессильный, бессилье, обессилить, насильно, насилье, насильник, насильственный, непосильный, силком, засилье, обессилеть и др. со знаком минус, реализующие потенциал отрицательной оценки, свойственный существительному сила, в двух направлениях (ср. «Я не люблю насилья и бессилья» В. Высоцкий).

Возможность образовывать производные с компонентом оценки демонстрирует «оценочные потенции» того или иного исходного слова словообразовательного гнезда. Количество таких производных, знак оценки в них обусловлены значимостью обозначаемого исходным словом понятия в национальном лингвокультурном пространстве.

В третьем разделе обосновывается выделение совокупности связанных в словообразовательном отношении лексем, обозначенной как оценочная словообразовательная парадигма (ОСП). Во многих случаях оценочная семантика определенным образом грамматикализуется: одно и то же оценочное значение может быть базовым для слов разных частей речи, связанных отношениями производности: грех, грешить, грешник, грешный, грешно; добро, добрый, добро (наречие), добряк, добреть. При этом ОЛСЕ образуют ОСП, включающую определенное число позиций. Полная оценочная парадигма содержит обозначение действия с помощью глагола (лицемерить), обозначение отвлеченного понятия (опредмеченного действия или качества, результата действия) с помощью абстрактного существительного (лицемерие), обозначение деятеля или носителя признака с помощью существительного со значением лица (лицемер, лицемерка), обозначение качества явления или лица с помощью прилагательного (лицемерный) и качества действия с помощью наречия (лицемерно). Обозначить подобную совокупность лексем как парадигму позволяет прежде всего регулярность образования соответствующих дериватов от слов, включающих оценочный компонент значения.

Пятикомпонентная оценочная парадигма является базовой, но в каждом конкретном случае она может видоизменяться, оставляя незамещенные позиции. В парадигме может быть замещено лишь несколько позиций, минимально - две, например, у общеоценочных ЛСЕ: хороший, хорошо; чудный, чудно; плохой, плохо и т.д. Полную оценочную парадигму преимущественно имеют слова с частнооценочным значением (причем чаще с отрицательной оценкой).

При появлении нового понятия, к которому у носителей языка формируется определенное оценочное отношение, слово, его обозначающее, становится исходным для оценочной парадигмы со всеми или почти со всеми замещенными позициями. Например: креативный (от англ. creative - творческий): креативно, креатив и креативность; в качестве окказионализмов (которые возникают исключительно как средство экспликации оценочного отношения) используются производные креативщик, креативить.

Четвертая глава «Слова с оценочным компонентом значения разной частеречной принадлежности» посвящена рассмотрению специфики ОЛСЕ разных частей речи. Вслед за составителями Русского семантического словаря, мы полагаем, что исходным членением лексики в языке является ее разделение на части речи, поэтому выделение отдельных семантических объединений ОЛСЕ дано в работе в соответствии с грамматической классификацией лексем. В четвертой главе определяется в основном круг референтов лексики с компонентом оценки.

Оценочный компонент могут включать (или содержать потенциально) слова практически всех частей речи. Прежде всего это слова именующие: существительные, прилагательные, глаголы, наречия. Выражая эмоциональное субъективное отношение говорящего к предмету речи или ситуации, в специфической форме оценку содержат также слова собственно квалифицирующие (междометия, некоторые частицы). Слова со связующей функцией (союзы, предлоги) способны участвовать в создании оценочной прагматики высказывания в тесном взаимодействии с его синтаксической организацией. Что касается указующих слов (местоимений, местоименных наречий), то они могут обладать потенциальной оценкой, которая в определенной степени обусловливается спецификой национального менталитета.

Классифицируя именующие ОЛСЕ, можно определить общие для них семантические сферы. Принципиальное сходство в объединении слов разных частей речи в лексико-семантические группы обусловлено антропоцентричностью всей подсистемы оценочно маркированной лексики русского языка. Абсолютное большинство именующих слов с компонентом оценки объединяется сферой «Человек, его внутренние (духовные, моральные, психологические) и внешние качества, его социальная жизнь и деятельность». Гораздо меньшее количество ОЛСЕ распределяется по сферам «Мир природы, влияющий на жизнь человека» и «Предметный мир, окружающий человека».

Слова разных частей речи обладают спецификой в отражении тех или иных фрагментов окружающей действительности. Так, существительные дают наиболее подробную оценочную квалификацию лиц, совокупностей лиц, абстрактных понятий; глаголы характеризуют социально значимые действия и поступки человека. Детальное оценочное описание внешности человека, а также произведений искусства возможно только с использованием прилагательных.

При анализе ОЛСЕ разной частеречной принадлежности в работе в наибольшей степени использовались лингвокультурологические приемы описания языковых единиц: привлечение экстралингвистических данных, опора на авторитетные художественные тексты, выход на провербиальный уровень языка.

Первый раздел посвящен описанию существительных, которые являются в функциональном плане самыми важными оценочно маркированными лексическими единицами языка. Субстантивных ОЛСЕ больше, чем слов других частей речи, в активном употреблении их не менее пяти тысяч; среди них лексемы с отрицательной оценкой почти трехкратно превосходят по количеству положительно маркированные единицы.

Существительные номинируют ценности и антиценности, определяя основные национальные аксиологические ориентиры (жизнь, Родина, семья, справедливость, здоровье, правда - смерть, война, разруха, одиночество, ложь). Значимые концепты национальной концептосферы также обозначены с помощью существительных (человек, совесть, воля, дом, труд и др.). Проприальные имена, включающие оценочные коннотации, представлены только существительными (Дон-Кихот, Данко, Петр 1, Столыпин, Манилов, Чичиков, Россия, Москва, Вашингтон и др.). Антропонимы, имеющие особый, знаковый характер в пространстве национальной культуры, становятся основой для оценочно маркированных дериватов: достоевщина, пугачевщина, сталинизм, ленинизм, маниловщина и т.д.

Существительные обладают способностью выполнять функцию любого члена предложения, что увеличивает их возможности выступать в речи в качестве прагматического оценочного сигнала. Для субстантивных ОЛСЕ в большей мере, чем для слов других частей речи, характерна стилистическая оценка, обусловленная как разнообразием суффиксальных производных ((бабушка), бабуся, бабусенька, бабусик, бабуля, бабулечка - бабка, бабулька, бабуленция), так и богатством синонимических рядов (ребенок), чадо, дитя, детка - спиногрыз, нахлебник.

В подразделах первого раздела подробно рассматриваются три значительные по объему группы: абстрактные существительные, существительные со значением лица и существительные, обозначающие совокупности лиц. Эти три группы имен имеют свои грамматические особенности (объединяют преимущественно абстрактные, личные и собирательные существительные), они различаются также с точки зрения тематического объединения входящих в них ОЛСЕ.

Наибольшую функциональную значимость имеют существительные со значением лица, которые называют лицо по качествам, важным для восприятия поведения и облика человека другими людьми. Наименования лиц, а также совокупностей лиц обладают определенной гендерной спецификой, опосредованно демонстрирующей национальное отношение к достоинствам и недостаткам мужчин и женщин, «указывающей» функцию представителей сильного и слабого пола в обществе. Русский язык традиционно отражает «мужскую» точку зрения на окружающий мир. Например, разные представления закодированы в существительных мужик и баба, друг и подруга, герой и героиня, причем в каждом случае лексемы мужского рода предполагает большую общественную значимость референта номинации, более широкий круг положительных коннотаций. Для мужчин более важной характеристикой, порождающей оценочные номинации, является их социальная деятельность, морально-психологические качества, для женщин - внешний облик, особенности поведения.

В языке существуют как соотносительные маскулинные и феминные оценочные номинации (труженик - труженица, лентяй - лентяйка), так и несоотносительные (например, кокетка, вертушка, делец, подлец), причем несоотносительных наименований лиц мужского пола (ретроград, жмот, крохобор, куркуль) значительно больше, чем номинаций женщин того же типа (фурия, грязнуха, клуша, стерва). Многие адъективные ОЛСЕ характеризуют преимущественно женщин (ветреная, жеманная, легкомысленная вертушка) или преимущественно мужчин (прожженный, ушлый, отъявленный жулик).

Гендерную асимметрию оценочных слов поддерживает группа существительных, обозначающих совокупности лиц. Она включает преимущественно эмотивно-экспрессивные ОЛСЕ, чаще всего не подразумевающие гендерную определенность (родня, голь, низы, нищета, подворотня, рвань, сброд, хам, чернь, ворье и др.). В единичных случаях ОЛСЕ четко соотнесены с обозначением лиц женского пола (девчата, цветник (перен.), бабье, гарем (перен.)), гораздо шире представлены маскулинные номинации (братство, офицерство, мужичье, солдатня, матросня, шоферня, братва, рэкет). Воплощая во многом архаичные, «патриархатные», по И.Е Герасименко [Герасименко 2009], представления о мире, язык слабо реагирует на то, что в последнее время социальная инициатива все чаще переходит в руки женщин.

Особенностями лексико-семантического поля субстантивных ОЛСЕ являются четкость в локализации центральной части ядерной зоны, представленной общеоценочными ЛСЕ; наличие в ядерной зоне конституентов, включающих существительные со значением лица, абстрактные существительные, а также ОЛСЕ, обозначающие совокупности лиц. В околоядерной зоне важен конституент, объединяющий оценочно маркированные проприальные имена.

Второй раздел посвящен прилагательным с оценочным компонентом значения. Обозначение прилагательными качеств предметов, лиц, явлений часто предполагает сравнение с нормой, поэтому многие прилагательные (количеством не менее четырех тысяч) содержат оценочные коннотации или потенциально связаны с оценкой. Определенного рода «второстепенность» прилагательного как номинирующего знака и прагматического сигнала (по сравнению с существительным и глаголом) находит отражение в системно-функциональных особенностях адъективных ОЛСЕ.

Прилагательное выражает оценку чаще всего в составе словосочетания, выступая в разных синтаксических функциях (модный наряд, тонкие черты лица, человек приличный, цена ужасающая, девушка горда). Оценочную коннотацию содержат преимущественно качественные прилагательные, некоторые относительные и притяжательные прилагательные обладают потенциальной оценкой. Среди прилагательных представлено большое количество общеоценочных слов. В языке отражается субстантивации некоторых прилагательных с компонентом оценки. Например: «Несказанное, синее, нежное…// Тих мой край после бурь, после гроз…» (С. Есенин. Несказанное, синее, нежное…); «Письма о добром» (Д. Лихачев), песни о главном.

Важную роль играют адъективные ОЛСЕ в книжных стилях речи. Существительные и прилагательные, объединяясь в группу оценочно маркированных имен, составляют основу оценочно маркированной лексики с символическим значением. Преимущественно существительные и прилагательные (а также немногочисленные производные от них наречия) могут содержать квазиоценку и актуальную оценку, реализуемую в политическом дискурсе: Запад, евроцентризм, либеральный, советский, политкорректный и т.д.

Классификация адъективных ОЛСЕ дана в работе в соответствии с характером определяемых ими существительных в общеязыковых атрибутивных сочетаниях, поскольку оценочный императив говорящего чаще всего передается с помощью подобных словосочетаний. Показательным является многочисленность и разнообразие оценочно маркированных прилагательных, характеризующих духовную сферу жизни человека, его речевую и интеллектуальную деятельность. Прилагательные представляют собой самый значительный лексический ресурс для оценочного описания внешности человека, натурфактов и артефактов. Национально специфичными являются оценочные прилагательные, определяющие онтологически значимые концепты (жизнь, судьба, счастье и др.), а также концепты социальной сферы (власть, свобода, идея и др.). Для русского языка характерны оценочные прилагательные, демонстрирующие психологическое восприятие человеком природных явлений, например, величественный, торжественный, ласковый - мрачный, грустный, зловещий, тревожный закат.

В некоторых случаях адъективные ОЛСЕ являются главным средством передачи оценочного сигнала, не находящим соответствия среди слов других частей речи. Например, прилагательные одиозный, пресловутый, заштатный, проходной, завзятый, заскорузлый, кондовый, ушлый, отъявленный и др. не имеют соответствующих широко употребительных абстрактных существительных (ср. решительный - решительность). В языке представлены также специфические прилагательные-определения с компонентом оценки, которые характеризуют конкретные виды животных или растений (плоды растений), в основном те, которые являются значимыми для представителей русской культуры, носителей русского языка: тучная пшеница; колосистая рожь; сыпучий овес; кустистый, крупноплодный картофель; наливное яблоко; молочная, дойная корова; ретивый, смирный, горячий, лихой, рысистый, норовистый конь. Адъективные ОЛСЕ часто употребляются в бытовой речи для характеристики значимых для человека реалий (удобный диван, жесткая вода, тупой нож и т.п.). «Потребительские» качества объекта (натурфакта или артефакта) обозначены некоторыми книжными прилагательными чаще с положительной оценкой: плодородная земля, засухоустойчивое растение, энергосберегающие лампочки, звукоизолирующие стены, болеутоляющий препарат, паллиативное средство.

Особенностями лексико-семантического поля адъективных ОЛСЕ являются четко обозначенная центральная часть ядерной зоны, представленная общеоценочными ЛСЕ; наличие в ядерной зоне конституентов, включающих ОЛСЕ, характеризующие эмоциональные состояния человека, морально-этический облик человека, его психологический склад, волевые качества характера, внешность человека. В околоядерной зоне важен конституент, объединяющий ОЛСЕ, обозначающие важные для жизнедеятельности человека «потребительские» качества объектов. Особенность лексико-семантического поля прилагательных состоит также в том, что оценочная асимметрия проявляется в его пространстве не столь наглядно: отрицательно маркированные ЛСЕ приблизительно в два раза превосходят по количеству ЛСЕ с положительной оценкой.

Третий раздел посвящен характеристике глаголов с оценочным компонентом значения. Не менее четырех с половиной тысяч общеупотребительных глагольных ЛСЕ включают компонент оценки или потенциально связаны с оценкой. Наиболее «строго» оцениваются языком именно действия человека, они совершаются по воле человека и дают представление о личностных качествах субъекта, поэтому оценочная асимметрия среди глагольных ОЛСЕ проявляется весьма наглядно. Несмотря на обилие глагольных ОЛСЕ в русском языке, в научной литературе оценочные потенции глагола изучены в меньшей мере, чем оценочный компонент других именующих слов.

Особенностью глаголов является наличие большого количества (бульшего, чем среди слов других частей речи) ОЛСЕ с деонтической оценкой (следует, надлежит, подобает, придется, полагается; учиться, трудиться, воспитывать, помогать, содействовать и т.д.). Глагол часто включает стилистическую оценку, выраженную в стилистически маркированных синонимах к нейтральному слову: действовать - орудовать; привыкнуть, взять в обыкновение - повадиться, заниматься каким-либо делом - подвизаться на стезе; устать - ухайдокаться и т.д.

Разнообразие форм в парадигме глагольной лексемы предопределяет специализацию выражения оценочного значения: в некоторых случаях его реализует только одна или несколько граммем, причем часто в безличном употреблении: «Понаехало здесь всяких», «Мне везет», «Тебя заносит», «С души воротит» и т.д. Наиболее значимой представляется связь оценочного значения с категорией вида глагола. Существует много оценочно маркированных глаголов, которые употребляются только в форме одного вида - несовершенного (обожать, боготворить, благоговеть, презирать, гнушаться, ревновать, завидовать, недолюбливать) или совершенного (сказануть, долбануть, ругнуть, заполучить, добиться и т.д.).

Важной с точки зрения выражения оценки является форма императива. Некоторые глаголы (разговорные, просторечные, жаргонные) реализуют оценочное значение преимущественно в этой форме (катись, проваливай, вали, отвянь, пошел ты). Из всех причастных форм наибольший «оценочный потенциал» имеют страдательные причастия прошедшего времени, которые употребительны в разговорной речи. Некоторые разговорные и просторечные ОЛСЕ известны именно как причастия страдательного залога в полной или краткой форме: замотанный, затурканный, зашуганный, измочаленный, забитый, убитый (жарг. «усталый, обессиленный» (человек)), нервы натянуты, мосты сожжены и т.д. Столь же активны страдательные причастия в художественном и публицистическом текстах: «Все расхищено, предано, продано» (А. Ахматова).

Характерная черта глагольных ОЛСЕ - появление оценочного компонента в переносном значении лексем. Глаголы активно развивают переносное значение, эксплицируя чаще отрицательную оценку: расцвести от счастья, ловить на лету, пригреть сироту - сожрать конкурентов, задавить сопротивление, заболтать проблемы, смыться с занятий, убить своим видом, кормить обещаниями, опуститься до пошлостей и т.д. В современном политическом дискурсе появляются многочисленные глагольные неологизмы и окказионализмы с оценкой: «Налицо перепроизводство фокусников по прилипанию денег к рукам - тех, кто умеет «наварить», «отмыть», «обналичить», «зафиксировать прибыль», «освоить откат», «вывести бабки в офшор» и т.д.» (В Костиков. Кто вернется на шоссе Энтузиастов? АиФ 21.10.09).