Система деривационных отношений в социолекте: основные закономерности и тенденции функционирования (на материале русского языка)

Кроме того, в лексиконе криминального арго имеется несколько явлений, лежащих на границе между семантической и морфологической деривацией. Это стяжение, паронимическая аттракция и ремотивация.

В лексиконе арго имеется несколько случаев т.н. стяжения (или усечения-универбы): корова `пистолет системы Коровина', кирпичики `кирпичный завод', режим `заместитель начальника ИТК по режиму', ремесло `учащийся ремесленного училища'. В работе принято решение отнести их к морфологически мотивированным словам, так как деривационные связи здесь гораздо более ярко выражены.

Под паронимической аттракцией в диссертации понимается способ образования социолектизмов - подбор для обозначения какого_то явления литературного слова, сходного по звучанию с другим социолектизмом, словом ЛЯ или немотивированным словом, обозначающим это же явление. Подобранное слово_пароним может не быть однокоренным с исходным словом и, естественно, имеет в ЛЯ другое значение, нежели исходное слово. Например, для обозначения валета как игральной карты в современном криминальном арго подобрано по созвучию слово литературного языка вольт, обозначающее, во-первых, единицу напряжения, во-вторых, круг, описываемый лошадью на манеже.

Основная причина создания социолектизмов с помощью паронимической аттракции - стремление к экспрессивности, оригинальности выражений, языковая игра. Именно поэтому в качестве аттрактатов подбираются нередко более сложные по своей фонетической структуре, иногда заимствованные по происхождению слова, ср. маргарин > марионетка, сто > сотский, шар > шарабан.

Под ремотивацией мы понимаем такой способ образования социолектизмов, при котором для обозначения явления выбирается мотивированное слово ЛЯ, однако характер мотивированности слов в ЛЯ и в арго не совпадает. При этом исходное слово ЛЯ и социолектизм являются однокоренными словами: зажигать > зажигалка `темпераментная женщина'. Некоторые арготизмы такого рода связаны мотивационными отношениями с другим словом ЛЯ. Так, в ЛЯ слово жировка мотивируется глаголом жировать, которое, в свою очередь мотивируется словом жир. В арго, напротив, устанавливается пара жир > жировка `живот'. К этим словам примыкают также и арготизмы, которые имеют омофоны или омонимы в ЛЯ, при том что арготизмы связаны мотивационными отношениями с другим словом ЛЯ. Так, в арго зафиксированы слова винница `прокуратура; суд', мотивированное словом вина, звенья `оконные стекла; посуда', мотивированное словом звенеть. Отнесению таких слов к семантическим дериватам препятствует несвязанность значения со значением литературных слов.

Таким образом, использование лексики ЛЯ в арго имеет характер двух пересекающихся полей. Центром первого служат арготизмы - семантические дериваты, центром другого - арготизмы, созданные различными способами словообразования. Периферию второго поля составляют случаи параллельной мотивации и остальные случаи морфологически мотивированных арготизмов, имеющих омонимы в ЛЯ. Пересекающуюся часть двух полей составляют случаи стяжения, паронимической аттракции и ремотивации.

В результате решения описанных выше проблем, позволившего отграничить морфологические дериваты от всех других типов слов, в анализируемом материале из 16210 лексем был выделен 7661 морфологически мотивированный арготизм. В следующем разделе 3.2 “Система способов словообразования в арго” деривация в арго сравнивается с деривацией новых слов, пришедших в ЛЯ также примерно в это время и получивших достаточно полное описание в монографии Е.А. Земской (2005 г.).

Среди арготизмов, являющихся морфологическими дериватами, 4386 (57%) существительных, что в целом совпадает с данным по ЛЯ. Ведущее место арготических существительных среди других частей речи социолекта, таким образом, обусловлено когнитивными особенностями человеческого языка вообще, ставящего в центр номинативной системы названия предметов.

К мотивированным глаголам в арго деклассированных относится 35% всех мотивированных слов. Это довольно значительная часть словаря арго, так как в ЛЯ число глагольных новообразований составляет всего 7%. Это свидетельствует о важности действия для носителей арго и отражает особенности мировосприятия и образа жизни носителя криминального арго.

Среди способов образования существительных первое место в разных подсистемах русского языка занимает суффиксация. Однако именно в арго она играет наиболее значительную роль: доля суффиксальных существительных среди всех мотивированных существительных в арго более чем в два раза превышает долю суффиксальных существительных в ЛЯ. Это объясняется неразвитостью в арго некоторых других способов словообразования: сложения, аббревиации. Из других способов образования существительных-арготизмов следует отметить контаминацию (кашаглот `обжора' (кашалот+проглот), чувашлеп `чуваш' (чуваш+губошлеп)) и редупликацию (шу_шу `кража карманная в толпе', бантик_крантик `удушение жертвы полотенцем').

В арго представлены все основные способы образования глаголов, существующие в русском языке. Почти половина всех мотивированных глаголов в арго - это суффиксальные образования, больше четверти - префиксальные, десятая часть - постфиксальные. По сравнению с ЛЯ в арго более значительна роль суффиксации глаголов. Напротив, префиксальный способ не играет в арго той роли, которую он играет в ЛЯ. На наш взгляд, это связано с тем, что образование глаголов в арго носит в целом мутационный характер, в то время как префиксация скорее отражает “субъективную позицию человека по отношению к действию” и в меньшей мере связана с обозначением новых процессов.

В разделе также описаны способы образования арготических прилагательных и наречий.

В главе 4 “Деривационный потенциал средств русского языка и его отражение в системе социолекта” производится анализ наиболее важной характеристики взаимодействия ЛЯ и социолекта - характера использования средств ЛЯ в арготической деривации. В разделе 4.1 “Выделение словообразовательных типов в арго” вводится рабочий термин “семантические сферы суффиксации” как обозначение сфер транспозиции, мутации и модификации в их понимании, восходящем к М. Докулилу. При этом разграничивается номинативная модификация, охватывающая значения женскости, невзрослости, собирательности и единичности, и неноминативная - сфера субъективно-оценочных значений и значений суффиксов стилистической модификации. Анализ деривационного потенциала современного русского ЛЯ производится по словообразовательным типам - так, как они представлены в “Русской грамматике” 1980 г.

Раздел 4.2 “Продуктивность словообразовательных типов литературного языка в арго” посвящен собственно выявлению особенностей использования словообразовательных средств ЛЯ в арго. Прежде всего, устанавливается, что в арго используются далеко не все средства ЛЯ, что свидетельствует об определенной редуцированности словообразовательной системы арго и что является проявлением тенденции к формальному отталкиванию системы словообразования в арго от словообразовательной системы ЛЯ. Подобное отталкивание проявляется в большей степени у суффиксальных существительных арго, в меньшей степени - у арготических глаголов. Это является следствием большей “грамматичности” глагольного русского словообразования. Дело в том, что поскольку социолект представляет собой в основном словарь, а не целостную языковую систему, способы и средства русской грамматики лишь “переносятся” в социолект в более или менее адекватном виде. В то же время средства, формирующие собственно словарь, в том числе и словообразовательные, обладая меньшей степенью регулярности, зато большей степенью индивидуализированности, специфичности, - в значительной мере видоизменяются, трансформируются, модифицируются в составе социолектной лексики. В сфере транспозиционного суффиксального образования существительных арго деривационный потенциал ЛЯ задействован в меньшей степени, что объясняется меньшей развитостью абстрактной именной лексики в арго по сравнению с ЛЯ.

Продуктивность используемых в арго литературных суффиксальных типов существительных неодинакова. С одной стороны, большая часть продуктивных и высокопродуктивных типов ЛЯ сохраняет свою продуктивность и в арго. С другой стороны, некоторые продуктивные в ЛЯ суффиксы в арго не отмечены или являются унификсами. Выявлено, что продуктивность суффикса в арго зависит от следующих факторов: 1) фактор продуктивности (чем выше продуктивность суффикса в ЛЯ, тем с большей долей вероятности он будет продуктивным и в арго); 2) фактор многозначности (чем в большем числе словообразовательных типов суффикс используется в ЛЯ, тем скорее он будет продуктивным в арго); 3) функционально-стилистический фактор (в арго используются суффиксы ЛЯ, либо нейтральные по своей стилистической принадлежности, либо принадлежащие к разговорной речи, к просторечию, а суффиксы, продуктивные в книжной речи, публицистике, используются в арго реже); 4) семантический фактор (в арго реже используются такие суффиксы, которые в ЛЯ специализируются на производстве слов определенных тематических групп).

Тот факт, что суффиксальные средства русского литературного языка используются при образовании арготизмов не в полной мере, свидетельствует о меньшей дифференцированности средств выражения в арго, об избирательности его словообразовательной системы.

В разделе 4.3 “Внутриарготические и внеарготические дериваты” противопоставляются арготизмы, образованные от других слов арго, арготизмам, мотивированным словами ЛЯ. Различение мотивированных этих двух типов - следствие вторичности системы арго по отношению к ЛЯ. Внеарготическая деривация в целом более экспрессивна и более диффузна с семантической точки зрения, чем внутриарготическая, которая связана с выполнением скорее номинативной функции словообразования. Поэтому и роль этих типов деривации в разных семантических сферах неодинакова: так, регулярность, “грамматичность” внутриарготической деривации ведет к большому числу образований от слов арго в сфере номинативной модификации.

В четвертом разделе этой главы “Наличие собственных средств как яркая черта словообразовательной системы социолекта” выявляются особенности арготических аффиксов. Так, из 375 суффиксов, используемых при образовании суффиксальных существительных в арго, более половины принадлежат собственно системе арго. При этом доля арготических суффиксов, участвующих в создании существительных разных семантических сфер, неодинакова. Степень использования собственно арготических средств, а следовательно - и степень отталкивания, выше всего в неноминативной модификации, меньше - в мутации и крайне мала - в номинативной модификации и транспозиции. В глагольном суффиксальном словообразовании доля арготических суффиксов еще больше (88%), что свидетельствует о большей степени отталкивания в сфере суффиксации глагола, по сравнению с суффиксальными существительными.

И у существительных, и у глаголов при значительном числе арготических суффиксов не так велика доля мотивированных, образованных с использованием этих суффиксов, что означает меньшую продуктивность арготических суффиксов по сравнению с суффиксами литературными. Это свидетельствуют о специфике полевой структуры суффиксального образования существительных в арго: в центре поля - немногочисленные, но очень продуктивные литературные суффиксы, на периферии - значительные по числу, но малопродуктивные собственно арготические средства.

Поскольку различия в средней продуктивности суффиксов литературного языка и арго у глагола больше, чем у существительных (соответственно 27 и 10 раз), противопоставление центра и периферии в глагольном арготическом словообразовании гораздо более ярко выражено.

Фонемная структура арготических суффиксов позволяет выделить среди них т.н. суффиксы-модификаты (те, которые можно рассматривать как варианты суффиксов ЛЯ, например: _ырк(а): стопать `командовать “Руки вверх!!” при ограблении' > стопырка `ограбление', _лов(о): вязать `задерживать' > вязалово `задержание с поличным', -ари-: плаха `вахта' > плахарить `нести вахту'). Сравнение суффиксов-модификатов (суффиксальных морфов) в ЛЯ и арго показало, что арго обладает гораздо более ярко выраженной способностью к варьированию морфов, чем ЛЯ. Суффиксы-модификаты в арго возникают под воздействием двух факторов: объединения продуктивных в арго суффиксов и заимствования “фонетических суффиксов” из восточнославянских условных языков бродячих ремесленников и торговцев, что свидетельствует о наличии формальных признаков исторической связи между условными языками и криминальным арго. Другая, меньшая группа арготических суффиксов не обнаруживает формального сходства с суффиксальными морфами ЛЯ. Основным фактором возникновения этих суффиксов является заимствование (например, польский или чешский суффикс _dl(o), ср. польск. mydіo, prawidіo, чешск. vozidlo, drћadlo: клюв > клювадло `нос большого размера', сука > сукадла `осведомитель'). Кроме того, на появление в арго собственных средств повлияли и внутренние процессы: 1) “оживление” внутренней формы; 2) “псевдомотивация”; 3) влияние контаминационных процессов. Семантика арготических суффиксов существительных не имеет ярко выраженных особенностей по сравнению с семантикой литературных. У глагола же арготические суффиксы отыменного словообразования по значению противопоставлены суффиксам отглагольного словообразования: первые синонимичны остальным суффиксам, используемым в отыменном словообразовании в ЛЯ; вторые асемантичны.

Наконец, в пятом разделе четвертой главы “Сравнение деривационных потенциалов суффиксов в литературном языке и в арго” утверждается, что значительное превышение числа словообразовательных типов суффиксальных существительных арго по сравнению с ЛЯ не позволяет говорить о “бедности” словообразовательной системы арго. При этом суффиксальному словообразованию существительных арго свойственна ярко выраженная двухполюсность: мутационные типы, как проявление профессиональной направленности лексики арго, противопоставлены словообразовательным типам неноминативной модификации, как явлениям в большей степени экспрессивного характера, в то время как “грамматичные” сферы - транспозиция и номинативная модификация - в арго, по сравнению с ЛЯ, редуцированы.

Анализ словообразовательных типов по продуктивности позволил выявить у суффиксальных существительных и глаголов арго противопоставление высокопродуктивного, но небольшого ядра словообразовательных типов и значительной по размеру периферии в виде большого числа непродуктивных суффиксальных типов.

Глава 5 “Семантическая характеристика мотивированных социолектизмов” завершает рассмотрение деривационных особенностей арго. В разделе 5.1 “Характер общих словообразовательных значений в арго” определяются основные типы изменений общих словообразовательных значений аффиксов ЛЯ при их использовании в арго. Такими изменениями являются семантическое смещение, проанализированное в подразделе 5.1.1, десемантизация аффиксов, которой посвящен подраздел 5.1.2, а также процессы, наблюдаемые при параллельной мотивации (подраздел 5.1.3).

Под семантическим смещением в работе понимается сдвиг значения аффиксов, влекущий за собой изменение словообразовательных типов мотивированных слов по сравнению со словами ЛЯ, использующими те же словообразовательные средства. Важно, что сдвиг значения характерен не для одного, а для целого ряда аффиксов. Кроме того, вводимым термином подчеркивается вторичный характер такого сдвига: значение аффикса анализируется в арго как в специфической подсистеме языка на фоне словообразовательных значений аффиксов, имеющихся в ЛЯ. Выявлены два наиболее характерных типа семантического смещения у арготических мотивированных существительных - это сдвиги а) от мутации к транспозиции и б) от неноминативной модификации к мутации и номинативной модификации. В то же время характер семантического смещения суффиксов глагола обусловлен тем, что суффиксы отглагольного словообразования глагола используются в отыменном и наоборот.

В целом понятие семантического смещения, выдвинутое нами для описания словообразовательных процессов в арго, и связанное с ним понятие лабильности суффиксов ЛЯ позволили уточнить наши знания о словообразовательной системе русского языка в целом, выявить в ней “слабые звенья”, более адекватно охарактеризовать семантические потенции русских словообразовательных средств. Что касается лабильных суффиксов, то высокая продуктивность некоторых суффиксов русского языка способствует “расшатыванию” словообразовательной семантики суффикса, что влечет за собой некоторую асимметрию между формой и значением: центральное положение суффикса в силу его активности в современных процессах словообразования противостоит периферийному статусу суффикса как достаточно “расплывчатого” по семантике, неспециализированного, диффузного.

В арго десемантизируются аффиксы практически всех видов: как существительных, так и глаголов и как средства ЛЯ, так и собственно арготические. Однако доля десемантизированных аффиксов у разных типов мотивированных различна. Чаще всего теряют свое значение арготические суффиксы глаголов, что напрямую связано с происхождением этих суффиксов от т.н. “фонетических суффиксов” (звать > зворить `звать'). Другой тип аффиксов, часто подвергающихся десемантизации, - суффиксы неноминативной модификации ЛЯ, используемые в арготическом словообразовании существительных (сармак `деньги' > сармачок `деньги'). Причина десемантизации здесь - другая: проявление общей для русского языка тенденции к потере такими суффиксами своего значения. Десемантизация глагольного постфикса также связана с нарастанием степени аналитизма русского языка: “расшатывание” категории возвратности, отказ от синтетических средств ее выражения идет в русле других подобных изменений, в частности “свертывания” видовых оппозиций (за счет прироста двувидовых глаголов), увеличение роли предлогов в выражении падежных значений и др. При этом все случаи десемантизации имеют и другое, собственно социолектное объяснение. Общая функция десемантизированных аффиксов в социолекте - экспрессивизация исходного наименования: за счет формального удлинения слова при добавлении суффикса, префикса и др. увеличивается степень необычности, яркости, оригинальности слова.

Результаты анализа слов арго, появившихся вследствие параллельной мотивации, позволили установить, что характер словообразовательного значения арготизмов при параллельной мотивации определяется характером части речи мотивирующего и мотивированного слов, способом словообразования и типом аффикса. В работе отмечено почти полное сохранение словообразовательных значений, отмечаемых в ЛЯ, у суффиксов существительных с транспозиционными значениями; суффиксов женскости, невзрослости, единичности и собирательности; суффиксов глаголов со значением несовершенного вида; постфиксов в большинстве глаголов. Вместе с тем наблюдается изменение значений у мутационных суффиксов существительных, в частности, неодушевленным существительным ЛЯ чаще соответствуют одушевленные арготизмы или неодушевленные арготизмы со сдвигом общего значения предмета в сторону значения орудия, инструмента: ботать `говорить; разговаривать' > ботало `болтливый человек' (в ЛЯ `род глухой погремушки, колокольчика из железного или медного листа, привязываемого к шее пасущихся лошадей или коров'); писать `разрезать при краже' > письмо `лезвие бритвы - орудие карманного вора' (в ЛЯ письмо - результат действия). В арго многие приставки теряют свое специфическое словообразовательное значение, превращаясь в чистовидовые: дуть `выдавать' > вдуть `выдать' (в ЛЯ `дуя, ввести, вогнать внутрь'), жать `совершать кражи' > обжать `совершить кражу' (в ЛЯ `сдавить, сжать со всех сторон'). То же происходит и с суффиксами _ну_, _ану_ отглагольных глаголов: дуть `выдавать соучастников' > дунуть (в ЛЯ `однокр. к дуть') `выдать соучастника'. Суффиксы неноминативной модификации почти всегда десемантизируются: браслеты `наручники' > браслетки `наручники', бумага `облигация' > бумажка `облигация'.

Рассмотрение семантических процессов, сопровождающих параллельную мотивацию, позволили выявить в системе русского словообразования более “устойчивые” типы, которые характеризуются высокой степенью регулярности и “грамматичностью” значения (типы с сохранением словообразовательного значения в арго), и типы менее устойчивые, в которых аффикс используется с измененным значением или десемантизируется (типы отглагольной суффиксации глаголов, не связанные с видовыми значениями; типы неноминативной модификации).

Следующий раздел пятой главы (5.2 “Отличительные типы частных словообразовательных значений в арго”) посвящен выявлению некоторых изменений частных словообразовательных значений русских суффиксов в арго. Установлено, что таких изменений нет у транспозиционных суффиксов существительных, что объясняется большей регулярностью, “грамматичностью” сферы транспозиции. У некоторых мутационных суффиксов существительных (_ник, _льник) имеется частное значение, отсутствующее в ЛЯ: “лицо, над которым совершается действие”, например, обидеть > обижник `заключенный, утративший авторитет', принудить > принудильник `человек, осужденный к исправительным работам'. Подобная же “пассивизация” значения наблюдается и у суффикса _ух(а), обозначающего в арго не только производителя действия, но и его объект: лепуха `печать; штамп', насыпуха `монета мелкая разменная'. Можно говорить о “пассивизации” и в сфере образования глаголов: корсачонок `ребенок заключенной, отбывающей наказание' > корсачить `нянчить'; потроха `дети' > потрошить `бить детей' (действие, совершаемое по отношению к лицу).

В разделе 5.3 “Непрямая мотивация. Вопрос о “формальной” мотивации” рассматриваются проблемы, связанные с ролью значения основы литературного слова в формировании семантики мотивированного арготизма. Указывается на наличие в некоторых случаях переосмысления мотивирующего слова, изменения его значения: ветродуй `торговый павильон летний', зафаршироваться `приобрести вещи у иностранцев'. Отмечена зависимость типа переосмысления семантики основы от словообразовательного способа и словообразовательного типа, причем установлено, что в некоторых случаях это приводит почти к полного семантическому отрыву мотивированного от мотивирующего (т.н. “формальной мотивации”). Таким образом, по соотношению семантики основ мотивирующего и мотивированного слов, внеарготические мотивированные арготизмы распределяются по шкале от полного вхождения значения первой основы в значение второй до полного разрыва семантических связей между ними, промежуточные же переходы составляют различные семантические отношения между двумя основами, базирующиеся на метафорических, метонимических, функциональных переносах, сужениях и расширениях значения и на отношениях тематического характера.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основные научные результаты диссертации

1. Общенародный язык (этноязык), не являясь социально гомогенным образованием, что выражается в стратификации языка, в выделении внутри него ряда социальных подсистем, все же представляет собой в определенной степени единство, которое поддерживается наличием тесной взаимосвязи между этими подсистемами. В частности, тесно связаны между собой социолект как одна из форм существования этноязыка и литературный язык, что проявляется во вторичности социолекта как знаковой системы по отношению к литературному языку, поскольку социолекты в своем формировании базируются в основном на системе литературного языка.

Вторичность социолекта, в свою очередь, выражается в двух противоположно направленных тенденциях развития социолекта: притягивании (аттракции) и отталкивании. В разных социолектах две вышеназванные тенденции играют разную роль. В криминальном арго отталкивание проявляется в наибольшей степени. Это обусловлено тем, что в нем отражаются особенности мировосприятия его носителей (четкое противопоставление “своих” и “чужих” как основное коллективное представление об окружающем мире, преобладание отрицательного над положительным, приоритетную роль собственного - “воровского” - закона, противоположные общечеловеческим моральные нормы и т.д.), и это отчетливо фиксируется в специфике тематического устройства арго, в характере содержательной стороны арготизмов. Анализ названий лиц криминального арго в сопоставлении с личными существительными современного русского литературного языка продемонстрировал такие черты лексики арго, как редуцированность и специализированность. Первая черта доказывается отсутствием в словаре арго многих названий тех лиц, которые получили свои наименования в литературном языке: большинства названий по расе, национальности, месту жительства, по профессии, роду занятий и т.д. Вторая особенность словаря арго, будучи отражением специального, профессионального его характера, проявляется в большом числе не имеющих точных литературных синонимов арготизмов, по своей семантике связанных с жизнью деклассированных, заключенных, преступников. Все это делает криминальное арго наиболее значимым объектом для исследования особенностей системы - в частности, словообразовательной.

Отталкивание криминального арго от литературного языка имеет своим результатом такие свойства системы словообразования арго, как высокая степень диффузности, редуцированность, двухполюсный характер. Все эти свойства, отличая деривацию арго от деривации в литературном языке, обусловлены спецификой современного арго как подсистемы русского языка, его двоякой функцией, отражением в нем особого мировосприятия его носителей [1-6, 8, 11, 19, 22, 24, 27-29, 32-35, 37, 40-51, 54, 60, 72-73, 75, 77-78, 81-84, 86-89, 92-95].

2. Диффузность словообразовательной системы арго проявляется, прежде всего, в развитой вариантности слов арго. В проанализированном словарном арготическом материале обнаружено большое число вариантов - фонетических, морфологических и словообразовательных. Наиболее значительно число фонетических вариантов, причем имеются не только пары, но группы по 3-8 вариантов. Предложенная нами многоуровневая типология фонетических вариантов (по количеству вариационных признаков; по типу фонетической единицы, функционирующей в качестве вариационного признака; по месту вариационного признака) позволила выделить среди них как центральные, ядерные типы, так и периферийные. К первым были отнесены варианты с одним вариационным признаком - с субституцией фонем не в конце слова, ко вторым - варианты с двумя и более вариационными признаками, варианты с субституцией сочетаний фонем и варианты с субституцией в конечном слоге. Все эти варианты возникают в арго под влиянием как фонетических факторов (диалектные или иноязычные особенности произношения слов носителями арго, неустойчивость некоторых дифференциальных признаков фонем русского языка - подъем у гласных и способ образования у согласных), так и факторов, не имеющих отношения к фонетике, прежде всего немотивированного характера слов, наиболее часто подвергающихся варьированию. Морфологических вариантов в арго гораздо меньше, и их типы в основном те же, что и в литературном языке, кроме типа с варьированием числа, который в литературном языке не отмечается и активность которого в арго объясняется вторичностью системы социолекта (влияние на оформление социолектизма его литературного синонима). Если существование морфологических вариантов существенным образом не влияет на мотивационные отношения в арго, то воздействие фонетической вариантности на мотивированность градуируется, начиная от почти полного его отсутствия и кончая объединением нескольких гнезд под влиянием вариантности, причем степень спаянности такого “объединенного” словообразовательного гнезда тем выше, чем больше в нем наблюдается случаев отраженной вариантности.

Словообразовательные варианты представляют собой разные лексемы. Наличие большого числа словообразовательных вариантов - яркая черта исследуемого криминального арго, группы вариантов по числу членов достигают у существительных - 11, а у глаголов - 7, чего не отмечается в литературном языке. Основная причина появления такого большого числа словообразовательных вариантов в арго - семантическая неустойчивость, диффузность русских аффиксов, используемых в арготической деривации, ведущая к недифференцированности их значения. В зависимости от характера их мотивированности, в словообразовательных вариантах наблюдаются разные процессы, влияющие определенным образом на мотивационные отношения.

О диффузности системы словообразования в арго свидетельствует также характерная для арго размытость границ, с одной стороны, между морфологически мотивированными и немотивированными, с другой - морфологически и семантическими мотивированными арготизмами. Прозрачность границы между морфологически и семантически мотивированными арготизмами является следствием специфических мотивационных процессов, характерных для арго: параллельной мотивации, мены, оживления и создания внутренней формы, паронимической аттракции, что заставляет рассматривать использование лексики литературного языка в арго в виде двух пересекающихся полей, центрами которых служат соответственно семантические дериваты и арготизмы, созданные различными способами словообразования [9, 10, 12-16, 21, 26, 38, 52-53, 55, 59, 63-66, 68-70, 91].

3. Арго обладает специфическим набором способов словообразования, иным, по сравнению с литературным языком, их распределением по частям речи. Значительный перевес мотивированных глаголов над прилагательными отражает направленность номинационных процессов в арго в большей степени на действия, а не на признаки предмета. Более значительная, чем в литературном языке, роль суффиксации и субстантивации существительных связана с меньшей востребованностью других способов образования существительных (аббревиации, усечения), что в целом свидетельствует о редуцированности деривационной системы арго. Наличие контаминации и редупликации как способов образования объединяет криминальное с арго с такими подсистемами языка, как молодежный жаргон, окказиональная лексика, и противопоставляет нормированному литературному языку.

В арго используются не все средства литературного языка, что также является выражением тенденции к формальному отталкиванию системы словообразования в арго от словообразовательной системы литературного языка, редуцированности системы деривации арго, избирательности средств словообразования. Подобное отталкивание проявляется в большей степени у суффиксальных существительных арго, в меньшей степени - у арготических глаголов. Это является следствием большей “грамматичности” глагольного русского словообразования: поскольку социолект представляет собой в основном словарь, а не целостную языковую систему, способы и средства русской грамматики лишь “переносятся” в социолект, в то время как средства, формирующие собственно словарь, в том числе и словообразовательные, обладая меньшей степенью регулярности, зато большей степенью индивидуализированности, специфичности, - в значительной мере видоизменяются, трансформируются, модифицируются в составе социолектной лексики. В сфере транспозиционного суффиксального образования существительных арго деривационный потенциал ЛЯ задействован в меньшей степени, что объясняется меньшей развитостью абстрактной лексики в арго по сравнению с литературным языком.

Продуктивность используемых в арго литературных суффиксальных типов существительных неодинакова. С одной стороны, большая часть продуктивных и высокопродуктивных типов сохраняет свою продуктивность и в арго. С другой стороны, некоторые продуктивные в литературном языке суффиксы в арго не отмечены или являются унификсами. Продуктивность суффикса в арго зависит от следующих факторов: 1) продуктивность суффикса в литературном языке; 2) многозначность суффикса в литературном языке; 3) функционально-стилистическая принадлежность суффикса; 4) его семантика [17, 23, 25, 39, 67, 79-80, 85].

4. Двухполюсность деривационной системы арго выражается, прежде всего, в противопоставлении высокопродуктивного ядра словообразовательных средств литературного языка и непродуктивной периферии, включающей собственно арготические аффиксы. Так, и у существительных, и у глаголов при значительном числе арготических суффиксов не очень велика доля мотивированных, образованных с использованием этих суффиксов, что означает меньшую продуктивность арготических суффиксов по сравнению с суффиксами литературными. Это свидетельствуют о полевой структуре суффиксального образования существительных в арго: в центре поля - немногочисленные, но очень продуктивные литературные суффиксы, на периферии - значительные по числу, но малопродуктивные собственно арготические средства. Поскольку различия в средней продуктивности суффиксов литературного языка и арго у глагола больше, чем у существительных, противопоставление центра и периферии в глагольном арготическом словообразовании гораздо более ярко выражено.

При этом доля арготических суффиксов, участвующих в создании существительных разных семантических сфер, неодинакова. Так, степень использования собственно арготических средств, а следовательно - и степень отталкивания, выше всего в неноминативной модификации, меньше - в мутации и крайне мала - в номинативной модификации и транспозиции.

В деривационных процессах арго принимают участие как аффиксальные средства ЛЯ, так и сами основы литературных слов. Вторичность системы арго по отношению к ЛЯ проявляется в наличии в нем мотивированных двух типов: внеарготических, образованных от слов ЛЯ, и внутриарготических, мотивированных другими арготизмами. Противопоставление внеарготических и внутриарготических дериватов в арго также свидетельствует о двухполюсности словообразовательной системы арго. Внеарготическая деривация в целом более экспрессивна и более диффузна с семантической точки зрения, чем внутриарготическая, которая связана с выполнением скорее номинативной функции словообразования. Роль этих типов деривации в разных семантических сферах неодинакова: в частности, регулярность, “грамматичность” внутриарготической деривации ведет к большому числу образований от слов арго в сфере номинативной модификации.

Рассмотрение суффиксального словообразования существительных арго позволило выделить еще одно проявление двухполюсности арготической деривации: мутационные типы, как отражение профессиональной направленности лексики арго, противопоставлены словообразовательным типам неноминативной модификации, как явлениям в большей степени экспрессивного характера [58, 76].

5. Отталкивание словообразовательной системы арго от словообразова-тельной системы ЛЯ проявляется не только в специфике использования в арго литературных суффиксов или основ литературных слов в процессе деривации, но и в наличии собственных арготических словообразовательных средств. Фонемная структура арготических суффиксов позволяет выделить среди них т.н. суффиксы-модификаты - те, которые можно рассматривать как варианты суффиксов литературного языка. Сравнение образования суффиксальных вариантов в литературном языке и арго показало, что арго обладает гораздо более ярко выраженной способностью к варьированию морфов, чем ЛЯ. Суффиксы-модификаты в арго возникают под воздействием двух факторов: объединения продуктивных в арго суффиксов и заимствования “фонетических суффиксов” из восточнославянских условных языков бродячих ремесленников и торговцев, что свидетельствует о наличии формальных признаков исторической связи между условными языками и криминальным арго.

Основным фактором возникновения остальных арготических суффиксов является заимствование. Кроме того, на появление в арго собственных средств повлияли и другие процессы: 1) “оживление” внутренней формы; 2) “псевдомотивация”; 3) влияние контаминационных процессов. Семантика арготических суффиксов существительных не имеет ярко выраженных особенностей по сравнению с семантикой литературных. У глагола же арготические суффиксы отыменного словообразования по значению противопоставлены суффиксам отглагольного словообразования: первые синонимичны суффиксам, используемым в отыменном словообразовании в русском языке; вторые асемантичны [7, 20, 36].

6. Отталкивание деривационной системы арго от словообразования литературного языка происходит и в сфере семантики. Здесь оно проявляется, прежде всего, в т.н. семантическом смещении - т.е. использовании в арго целых групп аффиксов литературного языка в несвойственном им словообразовательном значении. Два наиболее характерных типа семантического смещения у арготических мотивированных существительных - а) от мутации к транспозиции и б) от неноминативной модификации к мутации и номинативной модификации - следует связать с двумя полюсами лексики арго, двумя ее характерными чертами. Первый сдвиг отражает профессиональную составляющую лексики арго, его направленность на конкретные предметы, имеющие отношения к преступной деятельности арготирующего, к быту заключенного, и способствует большей конкретности лексикона арго по сравнению с литературным языком. Второй сдвиг, напротив, является выражением повышенной экспрессивности арго. Диффузность семантического смещения суффиксов в сфере арготической отадъективной транспозиции и отадъективной мутации объясняется небольшой значимостью признака предмета для лексики арго. Степень лабильности, т.е. способности подвергаться большему числу типов семантического смещения в арго, у литературных суффиксов зависит не от их продуктивности в литературном яхыке или в арго, а от их семантики: к наиболее лабильным суффиксам относятся те, которые в самом литературном языке используются в большом числе значений. На появление семантического смещения суффиксов влияет также внутренние арготические факторы (например, “псевдомотивация”).

Значительное число аффиксов в арго подвергаются десемантизации, что является другой специфической чертой деривационной системы арго, другим проявлением отталкивания от словообразовательной системы литературного языка. Наиболее активно теряют значение литературные суффиксы неноминативной модификации существительных, причем чем большей продуктивностью в литературном языке обладает суффикс этой сферы, тем активнее он десемантизируется в арго. Десемантизация литературных суффиксов, которые не используются в неноминативной модификации, проходит в арго менее активно. Десемантизируются также арготические суффиксы. У арготических глаголов могут десемантизироваться аффиксы почти всех типов при отглагольном образовании: суффиксы, приставки, постфикс, конфиксы в смешанных способах словообразования (префиксально-суффиксальном и др.).

Основной фактор десемантизации - стремление к экспрессивности исходного наименования, приводящее нередко к т.н. суффиксальному дублированию и выражающее общую тенденцию к отталкиванию. Десемантизация арготических суффиксов существительных и глаголов может объясняться их происхождением от “фонетических суффиксов”, распространенных в предшественнике русского криминального арго - восточнославянских условных языках, в которых они использовались с общей функцией затаения.

Сопоставление словообразовательной семантики арготизмов, возникших в результате параллельной мотивации, со словообразовательным значением соответствующих мотивированных слов литературного языка позволяет установить особенности характера взаимодействия словообразовательных систем литературного языка и арго. Сохранение или изменение словообразовательного значения зависит от части речи мотивирующего и мотивированного слов, от семантической сферы, в которой в литературном языке используется то или иное деривационное средство. Практически полностью сохраняются словообразовательные значения у суффиксов существительных с транспозиционными значениями; суффиксов женскости, невзрослости, единичности и собирательности; суффиксов глаголов со значением несовершенного вида; часто - и у глагольного постфикса -ся. Сохранение словообразовательного значения связано с высокой степенью регулярности и “грамматичностью” значения таких типов мотивированных слов русского языка. Сдвиг частного словообразовательного значения наблюдается как в сфере мутации существительных, так и у суффиксальных отыменных глаголов, причем у существительных наблюдается в основном сдвиг значения типа “любой предмет > орудие, инструмент”, а у глаголов конкретизация общего значения “действие, имеющее отношение к лицу или предмету” происходит чаще всего в сторону действия лица или действия, совершаемого над лицом. Эти типы слов отражают профессиональную составляющую арготической лексики, связанную с наименованием предметов и понятий, важных для представителя криминальной среды. Глагольные префиксы и суффиксы отглагольных глаголов чаще всего грамматикализуются, становясь исключительно показателями совершенного вида. Суффиксы т.н. неноминативной модификации почти всегда десемантизируются.

Специфика частных словообразовательных значений в арго проявляется как у существительных, так и у глаголов. Для существительных сферы отглагольной мутации характерны деэкспрессивизация некоторых типов слов, в основном в связи с усилением их профессиональной направленности, “деперсонификация” и “пассивизация” значений существительных, являющиеся результатом специфического отношения представителей преступного мира прежде всего к людям как к объектам приложения преступных замыслов. Напротив, в сфере отсубстантивной мутации и в номинативной модификации чаще обнаруживается обратный процесс - “персонификация”, появляющаяся в результате более ярко, чем в литературном языке, выраженного антропоцентризма криминального арго. Для отглагольных (суффиксальных и префиксальных) глаголов арго характерна в основном грамматикализация. В отыменных глаголах проявляются тенденции, близкие к тем, которые имеются у отглагольных существительных: пассивизация объекта (глагол обозначает действие, производимое над кем-либо/чем-либо), концентрация на орудии или месте, являющаяся отражением профессиональных потребностей носителя арго.

Отталкивание в семантике арготизмов происходит и на уровне самих основ литературных слов, используемых в качестве базы для мотивированных арготизмов. Эти основы в актах словообразования в арго нередко подвергаются семантическим изменениям. При этом в арго отмечены не только известные для ЛЯ метафорические переосмысления мотивирующей основы, но и специфичные именно для данной подсистемы языка семантические отношения, напоминающие отношения внутри тематического ряда, что является отражением общих тенденций развития семантики арготического слова - ее размытости, диффузности. В ряде случаев это приводит к полному семантическому отрыву мотивированного арготизма от литературного мотивирующего - к “формальной мотивации” [18, 30, 56, 57, 61, 62, 71, 74, 90].

Рекомендации по практическому использованию результатов

Результаты исследования нашли применение прежде всего в практике преподавания социолингвистики в вузе [31]. Отдельные положения, получившие развитие в тексте диссертации, вошли составной частью в курс лекций по “Социолингвистике” на факультете межкультурной коммуникации УО “МГЛУ” (имеется акт о внедрении). Результаты исследования могут использоваться и в ходе преподавания других дисциплин: “Общее языкознание”, “Современный русский язык”. Кроме того, некоторые элементы теории арго включены в учебные материалы для дифференцированного обучения в V-VII классах экспериментальных школ Республики Беларусь [96]. Идеи, развиваемые в диссертационном исследовании, послужат также целям создания теоретически обоснованного, дающего многоаспектную характеристику арготизмам, сводного словаря русского арго, отсутствие которого в определенной степени тормозит развитие социолингвистики.

Несмотря на то, что представленное в диссертации исследование полностью закончено, оно является отправным моментом для дальнейшего перспективного анализа не только арго, но и языка в целом.

Прежде всего, назрела необходимость создания целостной, многомерной типологии социолектов, которая бы учитывала как внутренние свойства социолекта, так и степень его взаимодействия с литературным языком. Эта типология должна объединять, на наш взгляд, все характеристики социолекта - как социальные (состав носителей, функции и т.д.), так и собственно лингвистические, в частности, должна быть адекватно оценена деривационная система каждого социолекта и степень ее приближенности к деривации литературного языка. Исследование деривации в русском арго, следовательно, должно в будущем быть дополнено изучением словообразовательных потенций криминальных подсистем других языков, что могло бы иметь своим результатом выявление влияния типа данного этноязыка на формирование деривационной системы его криминального арго.

Еще одно важное направление дальнейших исследований лежит в русле когнитивной парадигмы современной лингвистики. Продолжая анализ семантически и морфологически мотивированных и немотивированных слов арго с точки зрения их предметно-понятийной соотнесенности, можно прийти к еще более интересным выводам о характере мировосприятия носителей арго, особенностей их жизни, традиций и обычаев.

Наше исследование, в котором содержится всесторонняя характеристика деривации современного русского криминального арго, предоставляет также и методику исследования субстандартной деривации, что будет полезным при рассмотрении словообразования других внелитературных подсистем, например территориальных диалектов. Интересным было бы, таким образом, сопоставление деривации в социолектах со словообразованием в диалектах, что помогло бы выявить как черты сходства, так и значительные различия этих двух систем. Такая работа, в свою очередь, могла бы увенчаться целостным описанием системы русского словообразования во всех разновидностях русского языка.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ СОИСКАТЕЛЯ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1. Лукашанец, Е.Г. Социальные диалекты в восточнославянских языках : науч. издание / Е.Г. Лукашанец ; Минск. гос. пед. ин-т. - Минск, 1993. - 73 с.

2. Лукашанец, А.Г. Беларускія сацыялекты ХІХ стагоддзя : Вопыт тыпалагічнага апісання / А.Г. Лукашанец. - Мінск : МДЛУ, 1999. - 207 с.

3. Лукашанец, Е.Г. Словообразовательная система русского арго и проблемы ее описания / Е.Г. Лукашанец. - Минск : МГЛУ, 2007. - 300 с.

Статьи в научных журналах

4. Лукашанец, А.Г. Аб адной беларускай умоўнай мове : (тыпалагiчная характарыстыка спосабаў намiнацыi) / А.Г. Лукашанец // Беларуская лiнгвiстыка. - 1993. - Вып. 40. - С. 62-66.

5. Лукашанец, А.Г. Словаўтварэнне назоўнiкаў у беларускiх сацыяльных дыялектах / А.Г. Лукашанец // Весн. Беларус. дзярж. ун-та. Сер. 4, Фiлалогiя. Журналiстыка. Педагогiка. Псiхалогiя. - 1994. - №2. - С. 47-50.

6. Лукашанец, А.Г. Лiтаратурная мова i сацыяльныя дыялекты / А.Г. Лу-кашанец // Весцi Акад. навук Беларусi. Сер. гуманiт. навук. - 1996. - №1. - С. 98-104.

7. Лукашанец, А.Г. Фанетычна матываваныя намiнацыi ў сацыяльных дыялектах / А.Г. Лукашанец // Весцi Акад. навук Беларусi. Сер. гуманiт. навук. - 1996. - №4. - С. 90-97.

8. Лукашанец, А.Г. Сацыялінгвістычная характарыстыка сацыяльных дыялектаў Беларусі / А.Г. Лукашанец // Беларуская лiнгвiстыка. - 1997. - Вып.47. - С. 46-53.

9. Лукашанец, А.Г. Тыпалогiя фанетычнай варыятыўнасцi ва ўмоўна-прафесiйных мовах / А.Г. Лукашанец // Весн. Беларус. дзярж. ун-та. Сер. 4, Фiлалогiя. Журналiстыка. Педагогiка. Псiхалогiя. - 1997. - №2. - С. 69-72.

10. Лукашанец, А.Г. Сістэма нефанетычных варыянтаў ва ўмоўных мовах / А.Г. Лукашанец // Весцi Нац. акад. навук Беларусi. Сер. гуманiт. навук. - 1998. - №2. - С. 117-123.

11. Лукашанец, Е.Г. Концептуальная структура белорусских условных языков (субстантивные концепты) / Е.Г. Лукашанец // Беларусістыка = Belarusistyka. Zeitschrift fьr aktuelle Fragen der weiЯrussischen Sprache. Berlin, 1999. C. 103-115.

12. Лукашанец, Е.Г. Семантические модификации собственных имен в системе социолекта / Е.Г. Лукашанец // Studia Slavistyczne. - Biaіystok, 2000. - T. 2 : Nazwy osobowe na pograniczach kulturowych. - S. 99-106.

13. Лукашанец, Е.Г. Фонематические варианты социолекта и система фонем / Е.Г. Лукашанец // Вестн. Минск. гос. лингв. ун-та. - 2005. - №2. - С. 179-191.

14. Лукашанец, А.Г. Тыпалогія фанетычных варыянтаў (на матэрыяле рускіх арго дэкласіраваных) / А.Г. Лукашанец // Весцi Нац. акад. навук Беларусi. Сер. гуманiт. навук. - 2005. - №4. - С.118-125.

15. Лукашанец, А.Г. Словаўтваральная варыянтнасць і матываванасць слова ў рускім арго / А.Г. Лукашанец // Беларуская лiнгвiстыка. - 2006. - Вып. 57. - С. 12-21.

16. Лукашанец, Е.Г. Влияние фонетической вариантности на мотивированность слова / Е.Г. Лукашанец // Вестн. Минск. гос. лингв. ун-та. - 2007. - №2. - С. 229-234.

17. Лукашанец, А.Г. Словаўтваральны патэнцыял суфіксаў назоўнікаў рускай мовы : (на матэрыяле сучаснага крымінальнага арго) / А.Г. Лукашанец // Весцi Нац. акад. навук Беларусi. Сер. гуманiт. навук. - 2007. - №4. - С. 115-121.

18. Лукашанец, Е.Г. Паронимическая аттракция как способ образования арготизмов и причины ее появления / Е.Г. Лукашанец // Весн. Віцеб. дзярж. ун-та. - 2008. - №1. - С. 90-94.

Статьи в сборниках научных трудов

19. Лукашанец, Е.Г. Территориальные особенности социальных диалектов / Е.Г. Лукашанец // Экология языка и речи : межвуз. сб. науч. тр. / Тамб. гос. пед. ин-т ; редкол.: В.Г. Руделев (отв. ред.) [и др.]. - Тамбов, 1991. - С. 94-102.