Способы вербализации ощущений, связанных с деятельностью сердца, в английском и русском языках

Метафора является способом осмысления предметов и явлений окружающего мира и оказывается незаменимым инструментом когнитивного освоения непредметных и абстрактных сущностей. Как говорит Д. Биро, при вербализации интероцептивных ощущений «мы не делаем осознанный выбор в пользу метафоры, мы вынуждены прибегать к ней в связи с полным отсутствием буквального языка. Это либо метафора, либо отсутствие языка» [Biro 2010, c. 73].

Первым, кто дал определение термина «метафора», был Аристотель в своем трактате «Поэтика». Он сказал: «Переносное слово (metaphora) - это несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии» [Аристотель 1983, с. 669]. Метафора является основой для словаря интероцептивных ощущений и словаря болевых ощущений [Тхостов 2002, Рупчев 2001, Biro 2010, Scarry 1985].

Вокруг определения метафоры разгорелись споры двух основных лагерей: последователей заместительного и интеракционистского взглядов на природу метафоры. Первые, несмотря на различные мнения, считают, что в основе метафоры лежит перенос. Заместительные теории развилась в рамках традиционной поэтики. Центральной категорией второго подхода является взаимодействие, синтез «образных полей». Но вот вопрос о том, взаимодействие чего с чем происходит в метафоре, и поныне остается лакуной в научном дискурсе. Одно время огромную популярность получила концепция М. Блэка [Арутюнова, Журинская 1990, c. 153], видевшего в метафоре результат взаимодействия двух объектов, но сам Блэк вынужден был признать справедливость критики в свой адрес и пересмотреть свои взгляды. Впрочем, ему так и не удалось разрешить все противоречия, предложенный им подход был приложим лишь к очень узкому кругу метафор. В настоящее время гораздо более распространен подход А. Ричардса, который видел в метафоре взаимодействие не слов, и не объектов, но мыслей об этих объектах, при этом формируется новое семантическое поле, позволяющее нам высказать нечто новое. Оба эти подхода не так уж противоречат друг другу [Нагорная 2014, с 65]. Каждый из них дает хорошие результаты при истолковании одних групп метафор и оказывается непродуктивным, если мы пытаемся применить его к другой группе. Основой большинства интеракционистских теорий стала современная речевая практика в литературе, науке и повседневности.

В философии теория метафоры изучалась в работах Аристотеля, Дж. Бруно, Ж-П Сартра, П. Рикера, Ф. Ницше, Адорно, Дж. Вико. Особое внимание изучению теории метафоры уделила группа работ (в частности в рамках аналитической и трансперсональной школ), посвященных употреблению метафор в практической психологии (Э. Нойманн, Д. Гордон, Хиллман, Н. Гудмен и т.д.). С точки зрения отражения в языковых концептах национально-культурной специфики этой проблемой занимались А. Вежбицкая, Ю. С. Степанов, В. Я. Пропп, В. Г. Гак и др. Большой вклад в развитие теории метафоры внесли и российские ученые, такие как А. А. Потебня, P. O. Якобсон, А. Н. Веселовский, А. Ф. Лосев, М. Ю. Лотман, О. Фрейденберг и др. Представлено в отечественной историографии и направление, занимающееся исследованиями метафоры в языке науки: С. С. Гусев и О. М. Бессонова.

Особое внимание стоит уделить работе американских исследователей Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Метафоры, которыми мы живем». В этой статье рассматривается мысль о том, что метафоры пронизывают всю нашу жизнь, даже если люди этого не замечают, и встречаются не только в языке, но и в действии, и в мышлении. По их мнению, метафоризация основывается на взаимодействии двух структур значений - когнитивной структуры «источника» (sourse domain) и когнитивной структуры «цели» (target domain). В метафоризации некоторые области цели структурируются по образцу источника и происходит «метафорическая проекция» (metaphorical mapping) или «когнитивное отображение» (cognitive mapping). Предположение о частичном воспроизведении структуры источника в структуре цели получило название «гипотезы инвариатности» (Invarience Hypothesis).

Таким образом, как видно, сами процессы человеческого мышления глубоко метафоричны [Lakoff & Johnson 1980]. Как утверждает профессор Т. В. Леонтьева, метафоры как языковые выражения возможны лишь потому, что существуют метафоры в понятийной системе человека [Леонтьева 2006, c. 57]. Данные выводы иллюстрируются в работе такими «метафорическими понятиями» (или «концептуальными понятиями»), как «argument is war», «time is money», «life is a gambling» и др. Опираясь на данную теорию, которая касается повседневного языка, можно сделать вывод, что то же самое происходит и в интероцептивном дискурсе.

Долгое время интероцептивный словарь оставался «незамеченным» в лингвистике, поскольку, в отличие от языка экстероцептивных ощущений, он не является терминологическим. Это означает, что в языке отсутствует репертуар лексических средств, целиком и полностью специализирующихся на передаче интероцептивных значений. Многие исследователи сходятся во мнении, что единственным средством вербализации интероцептивного опыта является метафора.

Метафора как механизм формирования интероцептивного словаря имеет следующие функции:

? Метафора оформляет ощущение, придает ему реальность.

? Метафора структурирует глобальный внутрителесный опыт, сообщая ему форму, структуру и цель и тем самым делая его понятным.

? С помощью метафоры происходит коммуникация интероцептивного опыта. Она позволяет сообщить об индивидуальных переживаниях другому человеку.

? Метафора обеспечивает компактность интероцептивного словаря, позволяя максимально эффективно использовать языковые формы [Нагорная 2014].

А. В. Нагорная выделяет несколько видов метафор, которые обеспечивают осмысление ощущения и его передачу. Первый вид - орудийная метафора. Орудие - одна из важнейших групп предметов, с которыми человек взаимодействует ежедневно. Но следует различать два понятия: «орудие» и «оружие». Как пишет Э. Скарри, разница между этими понятиями заключается в том, на какую поверхность воздействует предмет. Оружие воздействует на чувствительную поверхность, а орудие - на нечувствительную. Например, нож, которым режут живую корову, - это оружие, а нож, которым разрезают еду за ужином, - орудие [Scarry 1985].

А. Глуклих предположил, что орудийная метафора представляет собой аналогию, основанную на визуальных соответствиях. Например, если боль характеризуется внезапным началом и таким же внезапным завершением, мы называем ее “стреляющей болью” (shooting pain). Она подобна настоящему выстрелу из оружия (It felt as if I was shot in the stomach) [Glucklich 1998].

Наиболее простым случаем этого вида метафоры является прямое указание на орудие, с воздействием которого связано возникновение того или иного ощущения.

Человек взаимодействует также с миром живых существ - людьми и животными. Соответственно, появляются антропологическая и зоологическая метафоры. Основу для метафоризации составляют некоторые свойства живых существ: 1) особенности их кинетического поведения; 2) особенности голосового поведения; 3) естественные биологические процессы;

4) физиологические потребности, удовлетворение которых осуществляется естественным для живых организмов способом; 5) физиологические состояния, присущие человеку и животным (сон, бодрствование и т.д. Также наблюдаются случаи антропоморфизации ощущений. Этот процесс связан с наделением органов тела человека и ощущений, которые в них локализуются, волей, желанием и намерением что-либо сделать.

Стихийная метафора - следующий вид метафоры, в который входят две области:

1) погодные и климатические явления (дождь, снег, гром, молния. Метафора молнии является “каноническим” средством описания головной боли и мигрени. Молния обладает яркостью, мощной динамикой, характеризуется внезапностью и кратковременностью, так же, как и появление головной боли;

2) природные катаклизмы (цунами, землетрясение, извержение вулкана). В данном случае эмоция описывается как поток, пронизывающий всё тело.

Метафоры движения описывают динамические аспекты существования объектов, по аналогии с которыми описываются внутрителесные процессы. В связи с этим стоит обратить внимание на классификацию итальянского исследователя Ф.-Э. Кардини. Он считает, что глаголы движения способны передавать информацию трех типов, в рамках которых может быть произведена дополнительная субкатегоризация:

А) информация о тех аспектах движения, которые непосредственно воспринимаются нашими органами чувств, включая:

А1) базовые виды движения, которые могут производиться одушевленными и неодушевленными предметами, взаимодействующими с поверхностями во время перемещения (roll- катиться, bounce-подпрыгивать, slide-скатываться).

А2) типы движения, которые характерны исключительно для одушевленных предметов во время перемещения (walk-ходить пешком, trot-семенить, бежать, учиться ходить);

А3) траектория движения (zigzag-двигаться зигзагообразно, arc-идти по дуге);

А4) средство перемещения (cycle-ехать на велосипеде, canoe-плыть на каное);

А5) звуки, связанные с перемещением (rattle-двигаться с грохотом, whistle-проноситься со свистом).

B) информация о тех аспектах движения, которые связаны с базовыми, универсальными понятиями, включая:

В1) скорость (zoom-гудеть, hurtle-пролетать с шумом, drift-сносить, дрейфовать);

В2) энергию (barge-крениться, перевозить на барже, totter-ковылять);

В3) вес (trundle-катить, trip-бежать вприпрыжку, спотыкаться);

В4) усилия (coast-идти без усилия, clamber-взбираться, цепляясь за ч.-л.);

В5) плавность (flow-бить струей, joggle-двигаться толчками);

В6) гармоничность (lollop-идти вразвалочку, идти ленивой походкой);

В7) устойчивость, уравновешенность (march-маршировать, stagger-идти шатаясь).

C) информацию о тех аспектах движения, которые свидетельствуют об эмоциональном состоянии траектора (спешке - hurry, страхе - sneak, уверенности - swagger, спокойствии - stroll) [Cardini 2008, стр. 351].

Ф.-Э. Кардини называет три базовых признака глаголов движения: 1) глагол должен быть ясно указывать на изменение в положении предмета в пространстве; 2) он не должен обозначать серию колебательных движений, которые в совокупности составляют «самодостаточное движение» и репрезентируют событие, лишенное моторной динамики (такие глаголы, как shiver, quiver, tremble); 3) глагол должен быть непереходным.

Мы видим, что метафора движения - важное средство осмысления интероцептивных ощущений, она получает обширное словесное оформление. Наиболее актуальным оказываются глаголы, обозначающие скорость, так как этот параметр напрямую связан с интенсивностью переживаемого ощущения.

Подводя итог, мы можем отметить, что метафора является знаковым путем осмысления всего, что окружает человека, и, помимо этого проявляет себя как инструмент когнитивного осмысления определенных и абстрактных явлений. Именно благодаря такому когнитивному потенциалу в отношении абстрактных понятий метафора становится главным формирующим механизмом интероцептивного словаря.

Выводы по главе I

1) В.К. Харченко определила лингвосенсорику как междисциплинарную науку, которая синтезирует знания физиологии, нейрологии, психологии, культурологии, литературоведения и других наук. Как относительно молодая наука, лингвосенсорика сделала большой скачок от изучения языка перцепции (вербальная репрезентация показаний пяти органов чувств) до изучения интероцептивных ощущений.

2) Интероцепция как совокупность внутрителесных ощущений, возникающих в результате возбуждения рецепторов внутренних органов, является в большой степени термином естественных наук (физиологии, анатомии), однако, открывает перспективы изучения в области лингвистики за счет отсутствия разработанного интероцептивого словаря.

3) Лексика является самым продуктивным способом передачи и выражения интероцептивных ощущений, но в то же время внутрителесные ощущения имеют так называемый «феномен невыразимости», который заключается в невозможности ухватить их сознанием и невозможности выразить их словами.

4) «Феномен невыразимости» внутрителесных ощущенй (т.е. невозможность осознать и выразить их словами) пытались преодолеть практикующие врачи в медицинских целях (словарь А. Херинга, «опрос боли МакГилла»), именно поэтому проблема словаря интероцептивных ощущений носит практический характер.

5) Предложенная Е. П. Вишняковой когнитивная модель перцепции, вербализуемая в пропозиции X ВОСПРИНИМАЕТ Y Z-ОМ, не применима к интероцептивным ощущениям, поскольку в них отсутствует третий компонент - Z (орган восприятия).

6) Метафора становится главным формирующим механизмом интероцептивного словаря. Метафора не только оформляет и структурирует внутрителесный опыт, но и обеспечивает компактность языковых средств и эффективную коммуникацию. Среди наиболее продуктивных в осмыслении ощущений метафор А. В. Нагорная выделяет четыре вида: орудийную, стихийную, зоологическую и антропологическую метафоры, метафору движения.

Глава 2. Способы вербализации ощущений в области сердца в английском и русском языках

С целью выявления схожих и различных черт в понимании «сердца» в обеих лингвокультурах сначала обратимся к семантическому анализу признаков ключевых слов-репрезентант («heart» в английском языке и «сердце» в русском языке). Толковые словари позволяют судить о семантике лексем, репрезентирующих концепт «сердце».

В словаре русского языка С. И. Ожегова (1984) представлены четыре семемы лексемы сердце: 1) Центральный орган кровеносной системы в виде мышечного мешка (у человека в левой стороне грудной полости); 2) перен. Это орган как символ души, переживаний, чувств, настроений; 3) перен. Важнейшее место чего-н.; 4) Символическое изображение средоточия чувств в виде вытянутого по бокам овала, мягко раздвоенного сверху, книзу сужающегося и заостренного.

Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова (1996) представляет несколько иную компоновку семемного состава: 1) Центральный орган кровообращения, мускульный мешок, у человека находящийся в левой стороне грудной полости; 2) перен. Эта часть тела как символ средоточия чувств, переживаний, настроений человека; 3) перен. Эта же часть тела как символ средоточия любовных переживаний человека; способность любви; любовь; 4) перен. Эта же часть тела как символ средоточия какой-н. сильной страсти, преимущ. гнева; 5) перен., только ед. Важнейший пункт, место, имеющее существенное значение для чего-н., средоточие чего-н.

Толковый словарь Macmillan English Dictionary (2002) показывает следующие дефиниции английской лексемы heart:

1) the organ in your chest that makes blood flow around your body; 2) the area of your chest where your heart is; 3) your feelings and emotions considered as part of your character; 4) the central part of something, that is furthest from the outside = CORE; 4a) the inner, central part of something such as a vegetable; 5) the most important or basic part of something; 6) a shape that represents love.

Из сем данных значений одной из ключевых лексем мы можем выделить следующие концептуальные признаки изучаемого концепта в двух языках:

1) Сердце - важнейший орган, отвечающий за кровеносную систему человека;

2) Сердце - средоточие всех переживаний, чувств человека.

3) Сердце - центральная часть чего-либо.

4) Сердце - символ любви.

Весь интероцептивный словарь как в русском, так и в английском основан на множестве метафор, связанных с обозначением тех или иных органов чувств. В данной главе мы рассмотрим способы вербализации внутрителесных ощущений на примере метафор, обозначающих ощущения в области сердца. Для подробного анализа сердечных метафор мы используем сравнительный метод. Он поможет установить общие и специфические черты использования метафор в двух языках.

2.1 Примеры вербализации сердечных ощущений в английском языке