Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет “Департамент иностранных языков”

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

МЕТАФОРИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ ТЕЛА В СОВРЕМЕННОЙ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ КУЛЬТУРЕ

Лучич Полина

Научный руководитель д-р филол. наук,

профессор Департамента иностранных языков

А. В. Нагорная

Москва 2019

Содержание

метафорический англоязычный корпореальный тело

Введение

1. Общие принципы концептуализации корпореальных феноменов

1.1 Телоцентричность современной западной культуры

1.2 Телесный опыт как часть субъективной реальности индивида

1.3 Культура как медиатор индивидуального телесного опыта

1.4 Метафора как средство осмысления и вербализации телесного опыта

1.4.1 Метафора как механизм осмысления мира

1.4.2 Роль культурно-исторического контекста в формировании метафор

1.4.3 Роль метафоры в осмыслении телесного опыта

1.4.4 Понятие метафорической модели

1.5 Метафорический плюрализм когнитивного пространства тела в современной англоязычной культуре

2. Метафорические модели тела в современной англоязычной культуре

2.1 Метафорическая модель ТЕЛО - ДОМ

2.2 Метафорическая модель ТЕЛО - КОНТЕЙНЕР

2.3 Метафорическая модель ТЕЛО - МАШИНА

2.4 Метафорическая модель ТЕЛО - БИОЛОГИЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ

2.5 Визуальные метафоры

Заключение

Список использованной литературы

Введение

За последние десятилетия значительно вырос интерес к различным аспектам использования метафоры как средства концептуализации феноменов объективной и субъективной реальности. Данная дипломная работа фокусируется на концептуализации человеческого тела через метафору в современной англоязычной культуре.

Тело является неотъемлемой частью и основным условием формирования соматического опыта человека. Этот опыт представляет собой весьма подвижное, пластичное образование, обладающие культурной специфичностью, исторической изменчивостью и индивидуальной вариативностью. В рамках определенной культуры осознание, восприятие, визуализация человеком своего тела может существенно меняться с течением времени, формируясь под влиянием ведущих когнитивных, аксиологических, этических и эстетических установок, преобладающих в обществе на определенном этапе его развития. Переживание тела всегда индивидуально и субъективно. Однако индивидуальные способы осмысления и вербализации телесных феноменов и видов телесного опыта обусловлены культурными, социальными и историческими факторами.

В дипломной работе мы предпринимаем попытку выявления основных метафорических моделей тела, которые обладают наибольшей релевантностью для современной англоязычной культуры.

Метафора является объектом научного интереса в целом ряде дисциплин и всегда была предметом дискуссий в рамках лингвистики. Исследователи высказывают мнение о том, что именно метафорическое мышление привело к развитию как языка, так и культуры в целом. Поэтому в широком культурном контексте внимание к метафоре заметно со стороны не только лингвистов, но и философов, психологов, литературных критиков и т.д. Изучением метафор занимались такие выдающиеся мыслители, как Аристотель, Ж.-Ж. Руссо, Гегель, Э. Ортега-и-Гассет и многие другие. Сегодня метафора продолжает активно изучаться в рамках разных дисциплин, которые по-разному определяют ее сущность. По мнению Н. Д. Арутюновой, метафора становится все более популярной, захватывая разные области знаний - «философию, логику, психологию, психоанализ, герменевтику, литературоведение, теорию изящных искусств, семиотику, риторику, лингвистическую философию, различные школы лингвистики» [1, c. 5].

В современных гуманитарных науках сформировалось представление о том, что человеческое тело -- это не только физическая структура, состоящая из клеток и воплощенная во внешней физической форме. Оно переживается изнутри, формируя непосредственный, восчувствованный, наполненный множеством частных смыслов опыт, не сводящийся к анатомической и физиологической реальности. Осмысление этого опыта представляет собой чрезвычайно сложный вид когнитивной деятельности вследствие ненаблюдаемости и неверифицируемости происходящих в теле процессов. Чтобы понять этот опыт и вывести его в речь, человек начинает искать смысловые и ценностные ориентиры в сфере внешнего по отношению к телу опыта. Основным механизмом его осмысления становится метафора -эффективный инструмент структурирования и коммуникации информации о теле и соматических ощущениях.

Долгое время метафора рассматривалась как феномен художественной литературы и поэзии, культуры и искусства, привлекая внимание ученых и художников. В настоящее время, однако, трактовка метафоры подверглась существенной ревизии. Метафора перестала интерпретироваться как способ украшения речи и была признана базовым механизмом познания мира. По словам Дж. Лакоффа, «метафора позволяет нам понимать довольно абстрактные или неструктурированные сущности в природе в терминах более конкретных или, по крайней мере, более структурированных сущностей» [15, c. 245].

Одной из основных функций метафоры является приобретение новых знаний. Эта функция называется когнитивной. Что касается базовых положений теории концептуальной метафоры, важнейшее из них заключается в том, что процессы метафоризации основаны на процедурах обработки структур знаний -- фреймов и сценариев. В данном случае знание -- это обобщенный опыт взаимодействия человека с внешним миром (миром объектов, обществом). Опыт взаимодействия с внешним миром фиксируется на концептуальном уровне в виде набора метафор, которые так или иначе репрезентируются в речи.

Объектом исследования в рамках настоящей работы является феномен корпореальности в современной англоязычной культуре.

Предметом исследования является возможность метафорической концептуализации телесного опыта.

Целью исследования является выявление метафорических моделей тела, наиболее релевантных для современной англоязычной культуры.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих практических задач:

- проанализировать сущность метафоры как концептуальной и языковой категории;

- проанализировать теоретические основы и общие принципы концептуализации субъективного опыта;

- изучить роль метафор в концептуализации телесного опыта в рамках современной англоязычной культуры;

- провести анализ английских метафор, служащих средством концептуализации корпореальных феноменов.

В процессе написания настоящего исследования были использованы общие и специальные методы анализа: интерпретации, лингво-культурного анализа, лингво-когнитивного анализа, генерализации, систематизации, структуризации, герменевтизации.

Дипломная работа состоит из: введения, двух глав, структурно разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы. Во введении описывается актуальность исследования, излагаются объект, предмет, цель и задачи исследования. В рамках первой теоретической главы интерпретируется теоретическая основа исследования - описывается терминологический аппарат исследования, рассматривается сущность метафорических моделей, раскрывается понятие когнитивной метафоры и специфика телесной метафоры как предмета исследования. В рамках второй - практической - главы исследования проводится анализ основных метафорических моделей, связанных с человеческим телом: ТЕЛО - ДОМ, ТЕЛО - КОНТЕЙНЕР, ТЕЛО - МАШИНА, ТЕЛО - БИОЛОГИЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ. Отдельное внимание уделяет особому подвиду метафор - визуальных. В заключении систематизированы основные выводы.

Ключевые слова: лингвокультурология; корпореальность; метафора; метафорическая модель; англоязычная культура.

1. Общие принципы концептуализации корпореальных феноменов

1.1 Телоцентричность современной западной культуры

Тело является коммуникативной системой, а метафоры тела, которые существуют не только в вербальном, но и в визуальном формате, несут скрытые смыслы, основанные на культурном и жизненном опыте. Как замечает историк А. Б. Соколов, тело является ментальным конструктом и находится в постоянном изменении [25, с. 219]. Кроме того, меняются и телесные практики, что позволяет отнести тело не только к биологическим, но и к культурно-историческим категориям. Восприятие тела человеком изменяется в зависимости от ценностей того или иного общества, поэтому оно не может быть универсальным.

В различных эпохах отношение к телу существенно отличалось. Менялись роль тела в социуме, его образ в восприятии людей и место в мире реальном. Историческая наука долгое время относила тело к явлениям природным, а не культурным. Однако тело определяется экономическими и социальными структурами, изменяющимися культурными представлениями, а также воздействует на них, в определенной степени формируя историю. Изменения в восприятии тела и его функций напрямую влияют на культуру. Н. Элиас в своих трудах приводит примеры таких изменений: появление этикета и различных его атрибутов связано со стыдливостью и попытками спрятать все естественное, что свойственно человеку [29, с. 303].

Рассмотрим, как менялось восприятие тела от античного мира до наших дней. Отношение к телу складывалось в общем контексте культуры разных эпох и, в свою очередь, оказывало влияние на развитие культуры в целом и на формирование способов вербализации телесных феноменов.

Положительное отношение к телу и его принятие наблюдалось в Древней Греции, особенно с появлением культа Диониса, который требовал отказа от запретов и пробуждения животного начала в человеке. Согласно идее дионисизма, тело отмечено «божественными знаками» [20, с. 84]. Тело начинают исследовать, изучая его функции и формы репрезентации.

В Древней Греции существовал культ человеческого тела. Одним из его частных проявлений стало развитие практики Олимпийских игр, начало которым было положено предположительно в 776 году до н.э. Их культурно-историческая значимость подтверждается тем фактом, что с этого года началось античное греческое летоисчисление [32, с. 59].

В Бронзовом веке спортсмены, скорее, не соревновались голыми. В своей книге «Греческая атлетика и олимпийские игры» Алан Бил приводит два доказательства: «Оба визуальных доказательства <…>, а также Гомеровское описание атлетических соревнований (Иллиада 23.710, 683-5, Одиссей 18.66-9, 74.) указывают на то, что одежда была использована, даже если это и был всего лишь кусок ткани» [32, с. 161].

На вазах начинают изображать спортсменов голыми в конце VII в. до н. э. (или раньше), и к середине шестого века спортивная нагота оказалась широко распространена. Большое количество аттических ваз конца VI в. показывают спортсменов, одетых в набедренную повязку, но кажется, что они были предназначены больше для этрусского рынка, так как большинство из них были обнаружены в Этрурии [7, с. 239]. Изображение обнаженной или частично обнаженной мужской фигуры было нормой в греческом искусстве с раннего периода и в других контекстах, кроме спортивного. Некоторые видят в этом выражение признательности за физическую доблесть, мужество, физическую форму, здоровье и красоту мужского тела в расцвете сил, и именно эти качества проявляют спортсмены на соревнованиях.

Средние века имеют особую важность в формировании отношения к телу, так как поведение и ментальность современного человека основываются на идеях, которые зародились именно тогда. В Средние века произошли большие изменения в восприятии тела. С появлением монашеского аскетизма развилась тенденция к воздержанию от удовлетворения потребностей, отказу от «земных благ» с целью достижения морального и духовного идеала. История тела появляется уже в античности, однако её написание ещё не закончено, что становится главной задачей историков. Главная тенденция заключается в том, что жизнь человеческого тела находилась вне времени и пространства, оно рассматривалось как неизменный биологический организм. Одной из основных черт средневековой ментальности была склонность к противоречиям, что наблюдается и во взаимоотношениях между Богом и человеком, между мужчиной и женщиной, между войной и миром. Это же противоречие коснулось и отношения между телом и душой, а также было заложено в самом теле. Так как в христианской религии спасение можно обрести лишь через телесное покаяние, тело презирали и отвергали. Тело считали отвратительным вместилищем души [Цит. 25, с. 3]. Однако были и положительные суждения о теле. Например, средневековый теолог и кардинал Бонавентура говорил о положении тела в пространстве, о важности которого будет сказано ниже. Он считал, что вертикальное положение - это лучшая поза для тела, так как она символизирует движение снизу вверх, что является движением души к Богу. Уже в Средние века тело стало средством метафорического осмысления институтов современного государства и города, которые начали формироваться именно тогда. Стремительный рост городов приводил к росту производства и потребления, что, в свою очередь, приводило к социальной дифференциации. Разница в социальном положении - один из основных факторов культурного развития в широком смысле. С появлением ремесленников, буржуа и рабочих, появляются новые телесные практики и новые способы из осмысления [Цит. 25, с. 13].

Восхваление тела Христа во многом определяет культуру того времени, а также приводит к появлению новых героев в лице святых, которые испытывали физические страдания, а также к появлению новых «физических практик», таких, как узаконенная телесная пытка в рамках инквизиции, что также является частью культуры и мировоззрения. Идеология христианства подавляла тело, но, с другой стороны, согласно христианским догматам, Бог как абстрактность высшей силы воплощается в теле Христа. Это означает, что тело становится «храмом Святого Духа». Телесные практики и восхвалялись, и порицались духовенством. Средние века характеризуются двумя крайностями: с одной стороны, люди ограничивали свои желания во время поста; с другой стороны, они устраивали карнавалы, выходящие за рамки приличия.

Чтобы понять все процессы, происходящие в современном мире, такие, как появление идеалов, стереотипов, конфликтов, сексуальных революций, методов лечения и так далее, нужно изучать историю тела. Об этом пишет М. Блок в своей книге «Апология истории», говоря, что незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего [17, с. 25].

Важно отметить изменения, произошедшие в Средние века и повлиявшие на отношение к телу. Все, что было связано с позитивной телесной практикой, стало уничтожаться. Так, в Средние века исчез театр, унаследованный от древних греков и римлян, термы, амфитеатры, спорт. Церковь старалась регулировать все: от приемов пищи до норм поведения и жестикуляции, что является по сути ограничением тела в пространстве и времени.

Одной их самых жестких мер пресечения свободы тела в Средние века стала стигматизация и самобичевание. Истоки таких телесных практик находятся в Библии: так как Христос терпел боль, то и люди должны претерпеть её. Стигматы являлись признаком аскетической жизни и любви к Богу; это раны на теле, полученные во время Крестных мук. Эти калечащие практики происходили из желания людей уподобиться Христу и его страданиям. В XIII в. также начали распространятся шествия с самобичеванием, которые церковь не поддерживала, но и не запрещала. Испытывая боль, человек приближается к Христу и разделяет его муки [Цит. 25, с. 24].

Религия имела огромное влияние на восприятие тела в Средние века, тело теряло многие функции, которые считались естественными в Античном мире. Тело отныне являлось лишь храмом души, который был ограничен в пространстве и времени. Тело было и препятствием, и средством сопровождения Христа.

На смену Средним векам пришла эпоха Возрождения. В эту эпоху происходит переворот: человек со своими достоинствами и творческими силами становится в центре нового мировоззрения. Ренессанс снова обращается к культуре Древнего Рима и Греции. Человек становится идеалом прекрасного, он находится в гармонии со своим телом. Человек чувственный и вызывающий сексуальное влечение становится идеалом эпохи Возрождения. Физические пытки больше не приветствуются, благом для тела считается здоровье, красота и сила. Такое отношение к телу имело огромное влияние на культуру и на деятельность человека. Индивидуальность и нестандартность высоко ценятся, уникальность человека означает, что он способен менять себя и окружающий его мир. Формируется представление о ценности творчества, которое заключается в том, что человек должен был владеть хотя бы одним ремеслом. Благодаря такому отношению к телу начала развиваться медицина и наука. В Средние века вскрытие человека было запрещено, но в эпоху Возрождения начали активно изучать анатомию человека, взаимосвязь органов и процессы, происходящие в теле. Витрувианский человек, созданный Леонардо да Винчи, заключает в себе каноны идеального человеческого тела. Эта работа является и научным трудом, и произведением искусства, и она лучше всего описывает отношение к человеческому телу в период Ренессанса. Леонардо да Винчи продвигает идею о том, что человек соединяет в себе три стихии: искусство, науку и божественное начало, что позволяет сопоставить человека со Вселенной [24].

Рис. 1 «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи

После эпохи Возрождения формируется культура Нового времени, где человеческое тело уступает приоритет разуму. Основная идея Нового времени заключается в том, что человек - существо разумное, сам он может меняться к лучшему, а также может рационально изменять политические и социальные устои. В это время происходит научная революция, которая меняет представление о мире, ранее базировавшееся на толковании священных текстов и явлений видимого мира. Теперь мир изучается с научной точки зрения. Отсюда появляется основная концепция Нового времени - сциентизм. Она стала основой мировоззрения человека и заключалась в сильной позиции науки в культурной системе и жизни людей. Образование и воспитание были основными требованиями к человеку. Такие ценности оставили свой след и на отношении к телу, человеку и взаимоотношениям между людьми. Начинает формироваться буржуазная европейская сексуальная мораль, которая заключается в двойных стандартах. Мужчина имел сексуальную свободу, а женщина должна была обладать добрачной чистотой. В этот период человеческое тело уходит на второй план, новые стандарты, нормы и система ценностей не допускают культа тела, который существовал в период Ренессанса [36, с. 451].

В современном социокультурном контексте отношение к телу радикально изменилось. Развитие потребительской культуры, начавшееся в середине ХХ в., приводит к тому, что тело начинают моделировать. «Современное тело» подвергается постоянным преобразованиям с помощью генной инженерии, спортивной медицины, пластической хирургии, татуированию и т.д. Суть потребительской культуры заключается в постоянном удовлетворении потребностей тела. Тело также стало «инструментом» человека для удовлетворения своих желаний.

Теоретик феминизма Кати Дэвис утверждает, что именно переход к потребительскому обществу от индустриального привел к тому, что тело стало объектом исследования в социальных науках. Гедонизм и культ удовольствия пришли на смену умеренности, экономности и трудолюбию, установившихся в протестантской этике. Она говорит о том, что тело стало способом самовыражения, средством достижения гламурного образа, а не результатом того, как человек приспосабливается к социальному порядку, как было ранее [Цит. 39, с. 46]. В современном мире такое внимание к телу становится проблемой. Недовольство собственным телом и стремление его изменить приводит к чувству беспомощности, безнадежности, низкой самооценке и депрессии, в особенности, у женщин и девушек. Об этом пишет К.У. Лекрой, приводя статистику, из которой следует, что за последнее десятилетие значительно возросло число американцев, недовольных своим телом. Причиной такого изменения считается влияние средств массовой информации и рекламы, которые продвигают худобу, как идеал красоты, и напрямую связывают её с понятием «привлекательности» [45, c. 26].

Такой интерес к своему телу в современном мире приводит к формированию общей «телоцентрической», или «соматоцентрической», парадигмы. Это понятие появилось в культуре как следствие кризиса рационализма и его критики в культуре постмодерна. В своем труде по философии тела М. Н. Эпштеи?н говорит о том, что с урбанизацией происходит утрата телесных практик, связанных с естественным трудом (таких, как скотоводство, земледелие, охотничья культура). Образ жизни современного человека способствует формированию более телоцентричных практик, таких как спорт, фитнес, кросс-фит, бодибилдинг и т.д. Тело становится отдельным персонажем в спорте, который уже стал индустрией. Человек делает свое тело предметом поклонения и придает ему слишком большое значение в попытках сохранить его молодым, здоровым и красивым. Современное общество совершает множество манипуляций с телом: хирургические операции, косметические процедуры, бодиарт, татуировки и пирсинг, операции по смене пола. М.Н. Эпштейн также замечает, что сексуальный партнер в XXI веке становится важен не только с биологической, но и с культурной точки зрения, то есть возбуждает культурно, а не биологически [30, c. 205].

Таким образом, отношение к телу на протяжении многих веков определялось культурными и историческими факторами, которые влияли на восприятие тела, на его роль в жизни человека. Тело было запретным, им восхищались, о нём забывали, и в итоге оно стало культом. Тело является непосредственным участником процесса формирования современных индустрий, искусства, научной деятельности. Именно этим обуславливается важность исследования самого тела и процессов, происходящих с ним.

1.2 Телесный опыт как часть субъективной реальности индивида

Телесный опыт является частью общего опыта человека. В основе любых действий и эмоций лежат движения и телесные ощущения. Каждая мысль, идея и действие сопровождается определенным телесным ощущением, которое связано с определенным человеческим опытом (анатомическим или духовным). В целом, категория телесности - это один из важнейших элементов комплекса психологических феноменов. Как указывают В.М. Бызова и О.В. Шестопал: «двунаправленный характер психотелесной реальности обнаруживается в многообразии психосоматических проявлений» [4, c. 235].Физиологический опыт человека во многом определяет его ментальное и духовное развитие. Травмы и болезни, которые переживает человек, становятся основой его опыта выживания, переживания боли (физической и духовной). Более того, социальная среда человека, окружающая его в период активной фазы физиологического опыта, формирует его психологическое состояние. Так, если человек остается один на один со своей проблемой в период обострения физиологического опыта тела (болезнь, сильная физическая боль и т.д.), он более остро ощущает проблему, переживает ее более длительно, концентрируется на ней, привыкает к мыслям об одиночестве, т.е. формируется определенный симбиоз физической и психологической боли. И наоборот, в те периоды, когда анатомический болевой опыт сопровождается позитивными эмоциями, формируемыми окружающим социумом (друзья, родные, коллеги и т.д.), физические болевые ощущения минимизируются, процесс восстановления тела проходит быстрее, психологическая активность вытесняет физическую боль и формирует абсолютно другой опыт. Ф. Ницше, описывая феномен социокультурной телесности утверждал, что она «превращается в уникальную совокупность микроскопических отношений сил, энергий, пульсаций, где любой из мельчайших элементов обладает собственной, вполне автономной сферой распределения, специфической перспективой роста, внутренним законом, не подчиненным никаким извне полагаемым целям» [22, c. 352].

Телесный (физиологический) опыт каждого человека является уникальным, не поддающимся сравнению, так как множество переменных факторов определяют его процесс и результат. К числу таких факторов следует отнести: характер опыта тела (травма, болевой шок, болезнь), уровень болевого порога человека, характер и количество задействованных органов, социальный характер опыта (возраст, пол личности, социальная категория), переменные факторы окружающей среды. Вся их совокупность, как и переменный характер, определяют уникальность телесного опыта для каждого человека. Именно фактор переменности телесного опыта определяет переменность психосоматических последствий для личности [21].

Субъективный характер телесного опыта заставляет выработать особые подходы к анализу корпореальных феноменов, которые учитывали бы не только их физиологический базис, но и особенности личностных переживаний. Одним из таких подходов стала феноменологическая концепция, разработанная в трудах французского мыслителя, основоположника феноменологии восприятия, М. Мерло-Понти.

Исследуя феномен телесности, М. Мерло-Понти делал акцент на изучении гносеологических функций тела, что диссонировало с общим подходом философов к рассмотрению человека как внетелесного (духовного) субъекта. Тело и телесный опыт становятся объектом глубоких философских изысканий лишь во второй половине ХХ в., хотя некоторые идеи о важности телесного опыта уже встречались ранее в трудах античных философов и в период Средневековья. Рассуждая о сущности понятия «феноменального тела», М. Мерло-Понти исходил из того, что не следует анализировать человека как рациональное существо, поскольку во многом его поведение описывается природными инстинктами, а не разумом. Как заключают Л.М. Демченко и Н.В. Гончаров: «телесность есть основа духовности, тело и дух образуют жизненное единство в противоположность духовному единству» [10, c.16].

Тело является средой, через которую человек взаимодействует с окружающей действительностью. Соответственно, «для каждого человека его собственное тело выступает как синтез телесного и духовного, объектом его переживаний, чувств, воплощением его Я» [10, c.16]. В дополнение следует привести точку зрения А. Шюц: «Мое тело является, так сказать, нулевой точкой отсчета системы координат, с помощью которой я организую окружающие меня объекты» [Цит. 28, с. 195].

Таким образом, телесный опыт является основой последующего духовного развития человека. То есть, опыт существования в определенной телесной оболочке задает тон и направление социальному бытию человека. Телесная оболочка, ее испытания и результаты психологической обработки телесного опыта оказывают влияние на формирование психосоматических реалий личности (выработка новых рефлексов, привычек, появление новых реакций органов и всего организма). Соответственно, исследование личности и ее психологического портрета невозможны при отделении телесного опыта, так как он является по сути интегрированным и во многом детерминирующим фактором человеческого индивида, задающего тон самой индивидуальности.

1.3 Культура как медиатор индивидуального телесного опыта

Каждая культура обладает рядом особенностей, присущих исключительно ей. Эти характерные черты отображаются в сфере материального бытия, в сфере сознания и мышления. Каждая культура имеет и создаёт свои уникальные представления о мире, свои ценности и законы. Формирует ту или иную культуру человек, так как он является её основой. Каждому человеку от рождения дана своя изначальная, индивидуальная сфера - телесность, которая позволяет ему познавать окружающий мир и своё сознание. Помимо этого, человек рождается в определенной культуре, которая придает его биологической жизни социальный смысл, и человек становится частью общества, где и формируются ценности, нормы и образцы поведения. Таким образом, биологическая жизнь индивида попадает под контроль социума, который организует и упорядочивает ее.

Восприятие тела в разных культурах обладает своей спецификой. Тело обычно рассматривается как совокупность биологической и социальной жизни человека. И. М. Быховская утверждает, что человек имеет «природное тело», «социальное тело» и «культурное тело». Тело, следующее законам существования, развития и функционирования живого организма, называется «природным», но в процессе взаимодействия с обществом естественно заданные характеристики и механизмы человека меняются, что дает основания для формирования «социального тела». Использование тела в определенном виде деятельности, т.е. в процессе социального взаимодействия, определяет «социальное тело». «Культурное тело» является результатом культуросообразного использования тела - это продукт культуросообразного формирования и использования телесного начала в человеке. Социум с существующими в нем ценностями формирует человеческую телесность. В разных культурах господствуют свои ценности, соответственно люди разных культур отличаются своей телесностью, телесными практиками. «Тело социальное» подразумевает под собой совокупность техник использования тела, ценностей по отношению к нему, которые зависят от ценностей той или иной культуры [5, c. 208].

Так как проявления человеческой культуры весьма многогранны, многогранны и представления о теле на социальном и культурном уровнях. Это может быть связано с разнообразием ценностей, идеалов и норм в различных культурах.

Тело человека, находясь в определенной культуре, приобретает свою аксиологическую нагрузку. Ценность тела меняется в зависимости от культурного и социального пространства, в котором оно находится. Так, например, в традиционной культуре изменения, происходящие в обществе, отражались на отношении к телу, появлялись запреты на украшение тела, запреты в режиме питания, одежде и так далее. Один из ярких примеров - это обрезание как телесное испытание, которое проводится при переходе от одной социальной или личностной идентичности к другой, новой [2, c. 101]. Этот обряд символизирует умирание и воскресение человека в новой социальной роли.

Так как в разных культурах люди переживают разный телесный опыт, то и дискурс, в котором человек делится этим опытом, отличается. Несмотря на субъективность телесных переживаний, человек не свободен в выборе способов, которыми он их осмысляет, и слов, которыми он этим опытом делится. Таким образом, культура становится медиатором индивидуального телесного опыта.

1.4 Метафора как средство осмысления и вербализации телесного опыта

1.4.1 Метафора как механизм осмысления мира

В XX в. метафора стала предметом исследования многих наук. В современной лингвистике метафора уже не рассматривается как средство для украшения речи, каковым она считается в рамках традиционного стилистического подхода. Она признается универсальным механизмом мышления, который находит свое выражение в языковых формах.

Советский и российский лингвист Н.Ф. Алиференко говорит о том, что метафора является синтетическим феноменом мышления языка и речи, средством «мировосприятия и миропонимания» [Цит. 1, с. 168]. Многофункциональность человеческого сознания определяет также и многофункциональность метафоры.

Сознание, в свою очередь, формируется житейским опытом, который очень индивидуален и субъективен для каждого человека, как и его наблюдения, коммуникативный опыт и личное отношение к различным явлениям. И.Л. Галинская в своей работе «Актуальные проблемы лингвокультурологии» предполагает, что любой феномен может быть представлен в двух видах в рамках индивидуального когнитивного пространства: в форме индивидуального представления и в форме общенационального варианта, который, в свою очередь, входит в когнитивную базу лингвокультурного сообщества [6, c. 57]. Чаще всего люди в процессе коммуникации пользуются именно общенациональным вариантом, а не личным представлением. Примером здесь может служить имя «Альберт Эйнштейн». Человек может воспринимать его как реальную личность или же, называя кого-то «Эйнштейном», указывать на гениальность человека. В данном случае метафора помогает нам понять абстрактные и неструктурированные сущности в терминах более конкретных и структурированных. Более конкретной сущностью в этом случае является «Эйнштейн», а качества другого человека, которого мы называем именем великого ученого, остаются неструктурированным знанием, так как человеческие качества - это не предмет материального мира, поэтому мы переносим свойства конкретной сущности на сущность абстрактную для лучшего понимания и осмысления абстрактного. Так, мы отобразили особенность человеческого мышления (наше представление личных качеств другого человека) в языке, то есть сравнили наше представление о чем-то абстрактном, сравнив это с чем-то материальным и реальным на основании схожести, используя метафору.

Одна из основных функций метафоры - это получение новых знаний. Касаясь исходных положений теории концептуальной метафоры, важно отметить её главный тезис, который заключается в том, что в основе процессов метафоризации лежат процедуры обработки структур знаний - фреймов и сценариев. В этом случае знания - это обобщенный опыт взаимодействия человека с окружающим миром (миром объектов, социумом). Опыт взаимодействия с окружающим миром как раз и отражается на языковом уровне в виде онтологических метафор. Таким образом, когнитивная лингвистика исследует особенности человеческого мышления, которые отображаются в языке. Одной из главных задач когнитивной лингвистики является выявление особенностей мышления, отображенных в языке, с помощью изучения структур человеческого знания, отраженных в языке [15, c. 157].

При когнитивном подходе метафора выступает не как языковое явление для художественной выразительности, а в основном как форма мышления, позволяющая человеку познавать мир и понимать его, благодаря своей концептуальной сущности. Лингвист и филолог А. Н. Баранов пишет о том, что концептуальная метафора в рамках когнитивной теории метафоры является одним из центральных предметов изучения, так как именно концептуальные метафоры определяют способы, с помощью которых человек осмысляет действительность [3, c. 81].

Е.С. Кубрякова предлагает следующее определение концептуальной метафоры: «При наиболее общем подходе метафора рассматривается как видение одного объекта через другои? и в этом смысле является одним из способов репрезентации знания в языковои? форме. Метафора обычно относится не к отдельным изолированным объектам, а к сложным мыслительным пространствам (областям чувственного или социального опыта). В процессах познания эти сложные, непосредственно ненаблюдаемые мыслительные пространства соотносятся через метафору с более простыми или с конкретно наблюдаемыми мыслительными пространствами (например, человеческие эмоции сравниваются с огне?м, сферы экономики и политики -- с играми, спортивными соревнованиями и т.д.). В подобных метафорических представлениях происходит перенос концептуализации наблюдаемого мыслительного пространства на непосредственно ненаблюдаемое, которое в этом процессе концептуализируется и включается в общую концептуальную систему даннои? языковои? общности. При этом одно и то же мыслительное пространство может быть представлено посредством однои? или нескольких концептуальных метафор» [14, c. 55].

Говоря о том, что одна и та же концептуальная метафора может репрезентироваться разными словами, мы подразумеваем, что создание метафоры основано на двух структурах знаний, которые должны взаимодействовать между собой. Об этом пишут в своей работе «Метафоры, которыми мы живем» Дж. Лакофф и М. Джонсон. Они выделяют когнитивную структуру «источника» (source domain) и когнитивную структуру «цели» (target domain). Когда некоторые области цели структурируются по образцу источника в процессе метафоризации, появляется «метафорическая проекция» (metaphorical mapping) или «когнитивное отображение» (Invariance Hypothesis). Например, в метафоре ТЕЛО - ЭТО МАШИНА «тело» - это цель, т.е. объект, который необходимо осмыслить, а «машина» - это источник, т.е. конкретное знание, в рамках которого человек находит схожие черты с непознанным объектом для его лучшего представления и вербализации. Приведем следующий пример: I am a little rusty today (букв. «Я сегодня немного заржавел»). В данном описании выражена мысль о том, что человек плохо соображает. Для выражении этой идеи используется метафоричное сравнение с «машиной», которая буквально может заржаветь при неправильном уходе, от старости, т. е. при выходе из строя [15, c. 53]. Конструируя подобное высказывание, говорящий обращает наше внимание на идею недолговечности при неправильном уходе, что является частью когнитивной структуры `машины'.

Область источника - это конкретное знание, получаемое в процессе взаимодействия человека с окружающим миром. Область цели - это менее конкретное и ясное знание. Устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, которые были зафиксированы в языковой и культурной традиции какого-то определенного общества, носят названия «концептуальных метафор».

В когнитивной лингвистике метафора определяется как набор отображений между двумя областями (область цели и область источника). При таком подходе понимание конкретного метафорического выражения определяется и опирается на конкретное отображение концептуальной метафоры, которую это выражение иллюстрирует. В данном случае не поднимается вопрос о роли контекста в использовании метафоры.

З. Кёвечеш в своей работе обращает особое внимание на роль контекста в построении метафорического значения, говоря о том, что метафорический смысл не может возникать просто их концептуальных метафор, их отображений и потенциальных последствий [41, c. 14]. Автор указывает на особую роль контекста в понимании и создании метафор.

Понимание конкретных метафорических выражений требует знакомства с контекстом, в котором используется метафора. Другими словами, большая часть экспериментальной работы по пониманию метафор указывает на то, что метафорическая интерпретация может иметь место только в контексте; т.е. метафорическая интерпретация варьируется в зависимости от контекста и, таким образом, метафора и контекст тесно связаны. Следовательно, можно утверждать, что концептуальная теория метафор проблематична, поскольку метафорическое значение не возникает просто из концептуальных метафор, отображений или метафорических следствий. [41, c.7].

Кёвечещ демонстрирует роль контекста на примере метафоры WIFE - ANCHOR (жена - якорь), описанной в работе Дэвида Ричи [41, c. 278]. Эта метафорическая модель представлена в двух разных контекстах:

(1) “You seem much happier than the last time I saw you. You used to be discontented and easily distracted, but now you seem to be contented and at peace with yourself.”

“My wife is an anchor.”

(русск. Ты выглядишь намного счастливее, чем в последний раз, когда мы виделись. Раньше ты был недоволен и легко отвлекался, но теперь ты, кажется, доволен и в мире с самим собой. - Моя жена - якорь.)

(2) “You sound like you've become bored with life. You used to be so eager for new experiences, but now the old zest for life seems to have become dulled.”

“My wife is an anchor.”

(русск. Ты говоришь так, будто жизнь тебе наскучила. Раньше ты был так жаждал новых впечатлений, но теперь твой бывалый интерес к жизни, кажется, притупился. - Моя жена - якорь).

В контексте разговора (1) говорится о контрасте между предыдущим состоянием недовольства и отвлечения и текущим состоянием удовлетворенности и мира. Идеи и эмоции, связанные с безопасностью и расслабленной бдительностью связаны с удовлетворенностью и отсутствием беспокойства в жизни говорящего в настоящий момент, источником такого состояния служит связь с женой. Иными словами, благодаря созданию и укреплению связей с женой, моральное состояние говорящего улучшается, появляется чувство удовлетворения, а беспокойство проходит. Жена, как якорь, удерживает мужа в спокойном непоколебимом состоянии.

В контексте разговора (2) говорится о контрасте между предыдущим интересом к жизни и текущим состоянием скуки, поэтому паттерн связей будет прямо противоположным связям из первого контекста. То есть жена, как якорь, удерживает мужчину на одном месте, что не позволяет ему получать новые впечатления от жизни.

Метафора ЖЕНА - ЯКОРЬ является «двусмысленной метафорой». Интерпретация таких метафор изменяется со сдвигами в контексте, в котором они используются. Различия в интерпретации являются результатом обработки метафоры в контексте текущей активированной информации [41, c. 8].

На основании приведенного примера Кёвечеш пишет о том, что понимание метафоры может иметь место только в контексте, информация о контексте работает вместе с уже существующими традиционными концептуальными метафорами. Такие концептуальные метафоры могут облегчить интерпретацию и рассматриваться как дальнейшие аспекты контекста.

Возвращаясь к понятию метафоры, важно заметить, что это один из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. Исследователи выделяют следующие основные типы языковой метафоры:

1. Образная метафора, которая является следствием перехода идентифицирующего (многозначного, описательного) значения в предикативное (характеризующее) и служит развитию синонимических средств языка;

2. Номинативная метафора (перенос названия), которая заключается в замене одного описательного значения другим, что служит источником омонимии;

3. Когнитивная метафора возникает в результате смещения в сочетаемости предикатных (признаковых) слов (прилагательных и глаголов) и создает полисемию;

4. Генерализирующая метафора (как конечный результат когнитивной метафоры), которая стирает в значении слова границы между логическими порядками и создает предикаты самого общего характера [1, c. 366].

Язык представляет собой систему, которая находится в постоянном преобразовании. Метафора в этой системе трактуется как универсальный механизм семантических изменений, обеспечивающих включение новых объектов в культурно языковой контекст путем выработки номинаций и раскрытия их существенных свойств.

Метафору следует расценивать как базовый прием познания индивидуумом объектов окружающей реальности, их номинации и создания художественных образов и новых значений. В лингвистике выделяют два основных подхода к изучению сути процесса метафорического переноса: антропоцентрический и когнитивный. Согласно теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона метафора - это мыслительный механизм структурирования познавательного опыта. Исследователи объясняют механизм формирования метафор так: каждая метафора содержит донорскую и реципиентную зоны. Донорская зона является конкретной и антропоцентричной, для ее создания широко используется человек и его тело, местоположение в пространстве и движение. Дж. Лакофф описывает такую стратегию формирования метафоры термином “embodiment” [15, c. 15]. Реципиентная зона более абстрактна и не имеет четко выраженных физических характеристик, словно «требует» метафоризации, для чего необходимо обратить внимание на донорскую зону, значение которой более конкретно [11, c. 195].

Исследователи особенностей метафоры (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, В.Н. Телия) считают, что мышление обращается к метафоре, когда нет готовых средств обозначения, объяснения, создания образов и смыслов. Развитие образного мышления, решение творческих задач невозможно без использования явления, помогает представить идеальный объект материальным, способным восприниматься и отражаться в сознании. Таким явлением и выступает метафора, процесс создания которой всегда связан с наличием некоторой проблемной ситуации со многими переменными факторами, что позволяет считать его творческим процессом, а метафору - психологическим явлением.

Таким образом, метафора не только является украшением речи, но и механизмом осмысления реальности. Благодаря представления одного явления в рамках другого, с использованием контекста, человек может вербализвать или же визуализировать процессы, о которых он не имеет четкого и ясного представления, и как следствие осмыслить и познать эти явления.

1.4.2 Роль культурно-исторического контекста в формировании метафор

Культурные и исторические факты являются основой для работы мозга в процессе осмысления явлений окружающей действительности с последующей их интерпретацией в метафорических моделях. Культурный и исторический опыт социума обычно находит свое отражение именно в метафорических выражениям и фразеологизмах.

Основным смыслообразующим органом является мозг / разум. Мозг (и нервная система) - это орган, который выполняет множество когнитивных операций, необходимых для осмысления опыта и включающих в себя категоризацию, выравнивание по фигуре, формирование визуальных представлений, метафорическое понимание и ряд других. Представители когнитивной лингвистики и когнитивистики в целом занимаются описанием этих операций. Когнитивные лингвисты полагают, что те же когнитивные операции, которые люди используют для осмысления опыта в целом, используются для осмысления языка. С этой точки зрения, язык структурирован по тем же принципам, что и другие модальности разума [41, c. 17]. Мозг и когнитивные операции используются универсально. Все люди имеют одинаково устроенный мозг, приспособленный для выполнения определенных когнитивных операций. Тем не менее, эти когнитивные операции не используются одним универсальным способом, т.е. могут быть различия в том, какие когнитивные операции используются для осмысления определенного вида опыта, и могут быть различия в сферах, к которым применяются конкретные операции в разных культурах. Это приводит к появлению так называемого «альтернативного конструирования» [44, c. 2]. Кроме того, разум, который развиваются «в мозгу» в определенных культурах, формируется различными контекстами (исторический, физический, дискурс и т.д.), которые частично составляют культуры [41, c. 234]. Это приводит к формированию альтернативных концептуальных систем.

Многие из наших самых элементарных видов опытов универсальны. Находиться внутри замкнутого пространства, идти по дороге, сопротивляться какой-то физической силе, находиться в темноте и т.д. - это универсальные переживания, которые приводят к появлению различных концептуальных схем [42, c. 273]. Результирующие схемы («контейнер», «источник-путь-цель», «сила» и т.д.) придают значение бомльшей части нашего опыта, прямо или косвенно, в форме концептуальных метафор. Концептуальные метафоры могут также мотивироваться определенными корреляциями в опыте, когда, например, люди видят связь между двумя событиями (такими, как добавление нового содержимого в контейнер и повышение уровня вещества), приводя к появлению метафоры.

Члены культурного сообщества взаимодействуют друг с другом в определенных целях. Для достижения своих целей они создают особые дискурсы. Такие дискурсы представляют собой совокупность значений, которые относятся к конкретным предметам. Когда такие дискурсы обеспечивают концептуальные рамки, в которых значимые темы обсуждаются в культуре, и когда они функционируют как скрытые нормы поведения, дискурсы можно рассматривать как идеологии [38, 48]. Дискурс в этом смысле является еще одним источником значения в культурах. Большая часть социализации включает в себя обучение тому, как создавать смысл в культуре.

Люди, являясь частью сложного общества, структурированного большим количеством способов, становятся членами групп с различной социальной властью, с разными этническими признаками, они проживают в разных географических регионах. Совокупность данных факторов оставляет отпечаток на жизни людей, они занимаются различной работой, имеют разные обычаи и, конечно же, у каждого человека есть и свои личные особенности. Эти различия хорошо изучены социологами, антропологами и другими учеными, а также становятся объектом исследований социолингвистов, изучающих вариации в использовании языка. Социолингвисты указывают на большое разнообразие в языке в зависимости от культурных различий. Это обосновывается тем, что опыт людей в различных культурах не похож один на другой. Одна из гипотез Кёвешеча заключается в том, что если метафоры раскрывают и составляют человеческий опыт, то они будут варьироваться в зависимости от социальных делений. Культурные различия порождают метафорические вариации из-за дивергентного опыта людей в социальной и культурной жизни [41, c. 88].

Одним из примеров влияния культуры на разнообразие метафор являются региональные различия, которые могут наблюдаться в региональных и местных диалектах. Различия в метафорической концептуализации в национальных диалектах имеет несколько аспектов: выбор выражений, отражающих одну и ту же концептуальную метафору, могут отличаться; концептуальные метафоры для одной и той же цели могут варьироваться; один национальный диалект может влиять на метафорическую концептуализацию в другом и т. д. Например, для общей концептуальной метафоры ANGER IS A HOT FLUID IN A CONTAINER (русск. Гнев это горячая жидкость в контейнере), американцы используют выражение `have a cow', тогда как британцы говорят `have a kitten'. Оба выражения мотивированы одной и той же концептуальной метафорой, но фактические языковые выражения различаются [41, c. 94].

Американский английский оказал бомльшeе влияние на британский английский с точки зрения метафорической концептуализации, чем британский на американский английский. Большое количество метафорических выражений американского английского используется в британском английском несмотря на то, что британский вариант английского появился в Сереной Америке с прибытием первых поселенцев. Но американский английский выделяется `свежестью' и `творческой силой'. Такие выражения как `bark up the wrong tree', `to face the music', `fly off the handle', `go on the warpath', `bury the hatchet', `come out at the little end of the horn', `saw wood' обязаны своему происхождению новому ландшафту, с которым столкнулись поселенцы, и, как следствие, новыми видами деятельности [41, c. 94].

Другим примером являются голландский и его производный язык африкаанс, на котором говорят в некоторых частях Южной Африки. Рене Дирвен (1994) анализирует и описывает эту ситуацию в своей книге «Метафора и нация". Дирвен изучил газеты Африкаанса и собрал в них общие метафоры. Он хотел посмотреть, насколько эти метафоры разделяют голландцы. Его исследование представляет собой систематическое сравнение простых голландских и новых, африкаанских метафор. В описании метафор `природы' он указывает, что общие метафоры включают образы воды, света и тени, молнии, землетрясения, песка, звезд, ветра и облаков, так как это картина типичной естественной обстановки в Нидерландах или любой другой более северной европейской стране [36, c. 70]. Любопытной особенностью голландских метафор `природы' является то, что они почти никогда не основаны на животных. Р. Дирвен пишет: "Африкаанс не только, по-видимому, разработал много выражений, основанных на области `природы', но и создал новые метафоры, использующие совершенно иной пейзаж; это могут быть горы, плоский или холмистый ландшафт, используемый в качестве пастбищ или сельскохозяйственных угодий (= veld); нет постоянных облаков или теней, все виды местных животных создают стереотипные образы человеческого поведения или внешнего вида" [36, c. 74].