Языковые средства эстетизации невроза в романе Л. Канали “Ognuno soffre la sua ombra"

Размещено на http://allbest.ru

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики»

Факультет гуманитарных наук

Выпускная квалификационная работа - БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА

Языковые средства эстетизации невроза в романе Л. Канали “Ognuno soffre la sua ombra”

по направлению подготовки лингвистика

образовательная программа «Иностранные языки и межкультурная коммуникация»

Мкртчян Лусине Суреновна

Научный руководитель: Ю.В. Иванова

доцент, М Школа филологии

Рецензент: А.В. Голубков

д-р филологических наук, проф.

Москва 2019



Содержание

Введение

Глава 1. Невроз как психологическое расстройство. Некоторые теории психоанализа

Глава 2. Анализ романа Л. Канали “Ognuno soffre la sua ombra” на лингвистические средства передачи невроза и их перевод

2.1 Катулл разорванный

2.2 Лукреций против всех

2.3 Травмы Вергилия

2.4 Отстранённый Гораций

2.5 Проперций и его двойни

2.6 Лукан, поэт ужаса

2.7 Ювенал, больной гневом

Заключение

Список литературы



Введение

Дипломная работа посвящена изучению невроза как одной из основополагающих тем литературы конца XX века. В работе представлен анализ лингвистических средств описания невроза в одном из художественных произведений современного итальянского писателя Луки Канали (1924-2014).

Актуальность выбранной темы обусловлена востребованностью в русскоязычной читательской и исследовательской среде как переводов италоязычных художественных текстов последних десятилетий, так и рефлексии принципов и техник перевода. Вместе с тем, актуальность работы обусловлена и темой романа Л. Канали: в своем произведении он предлагает нетривиальный подход к изучению биографий и творческого наследия величайших классиков древнеримской литературы и к интерпретации их произведений. Произведение Л. Канали, если его перевод будет создан, может способствовать обновлению восприятия классической литературы в современной читательской среде.

Проблема исследования заключается в нахождении риторических средств и создании художественных приемов, которые позволяли бы наиболее точно и одновременно выразительно воспроизвести в тексте русского перевода особенности итальянского оригинального текста. Следует отметить, что сочинения Луки Канали, при всей их многочисленности и популярности в элитарной читательской среде Италии, никогда еще не переводились на русский язык.

Объектом исследования является роман Луки Канали «Ognuno soffre la sua ombra».

Предметом исследования являются способы описания невротических состояний персонажей в тексте романа Луки Канали.

Конечной практической целью исследования является осуществление перевода на русский язык отдельных фрагментов романа Л. Канали “Ognuno soffre la sua ombra”. Для достижения этой цели выполняется анализ композиционных, стилистических приемов и лексических средств, использованных автором в оригинальном тексте.

Гипотезы:

1. Передача различных состояний неврозов требует различных языковых средств;

2. Невроз каждого из героев передается различными языковыми средствами;

3. Некоторые стилистические и композиционные приемы, используемые автором оригинального итальянского текста для передачи состояния невроза, не потребуют сильной трансформации при их переводе на русский язык, в то время как другие приёмы должны будут подвергнуться значительной трансформации, чтобы сохранить свою функциональную эквивалентность в переводе.

Задачи:

1. Разметка текста для выявления стилистических и композиционных приемов у главных героев для передачи невроза;

2. Качественный анализ аннотированных лингвистических средств, которые точнее всего передают мотивы невроза;

3. Перевод на русский язык частей текста, которые требуют трансформаций. Дать объяснение причины употребления того или лингвистического средства передачи невроза.

4. Тем частям, которые не требуют трансформации, дать объяснение с раскрытием картины невроза;

5. Симультанный анализ итальянского и переведенного русского текста.

В работе использованы методы сплошной выборки и качественного анализа.

Теоретическая значимость работы мотивирована тем, что в нашем исследовании мы делаем попытку проанализировать «эстетико-литературную» составляющую говорения о неврозе на фоне обзора концепций невроза в психоанализе в их историческом становлении.

Практическая значимость заключается в ознакомлении русскоговорящей аудитории с одним из современных итальянских авторов, чьи сочинения рассчитаны на элитарную, с точки зрения полученного образования и читательских вкусов, аудиторию, интересующуюся не только культурой XXвека в самом широком смысле (включая не только литературу и изящные искусства, но и науки о человеке, в первую очередь, психологию).

Также исследование будет полезно для широкого круга лингвистов и переводчиков, вниманию которых мы предлагаем результаты наших поисков и анализа сходств и различий между русским и итальянским языками - их лексическим составом, возможными в том и другом языках стилистическими приемами, принципами выбора языковых средств для достижения тех или иных эстетических целей.

Описание этапов и структуры работы: в первой главе, которая представляет собой теоретическую часть работы, воспроизведены самые общие представления современного «информированного гражданина» о неврозе как предмете, находящемся в центре внимания медицинских наук, и как о психологическом отклонении, а также мнения различных психоаналитиков на этот счет.

Во второй, практической части исследования, мы сначала выявляем в итальянском тексте предложения, представляющие собой описания невротических состояний; затем мы указываем на те фразы, которые нуждаются или, напротив, не нуждаются в существенной трансформации при переводе их на русский язык.

Далее следует классификация фраз/слов по типам преобразований. Это необходимо для того, чтобы найти в русском языке при создании перевода наиболее точные как в отношении лексического значения и семантических коннотаций, так и в отношении стилистической принадлежности эквиваленты слов и выражений, использованных в оригинальном тексте. При переводе следует учитывать также, что фразеологизмы с одинаковыми значениями в разных языках могут иметь в своем составе разные по семантике, коннотациям и стилистической окрашенности слова. Каждый подпункт второй главы нашей работы имеет отдельный вывод, ставящий диагноз главным героям. В конце дипломной работы приводится заключение, в котором подтверждаются или опровергаются гипотезы, а также обобщаются основные результаты исследования.



Глава 1. Невроз как психологическое расстройство. Некоторые теории психоанализа

XXI век считается веком недуга под названием «стресс». В 1976 году в Оттаве был создана организация «Институт стресса», которая подробно изучала эту проблему с точки зрения науки.

В работе необходимо раскрыть сначала понятие стресса (как симбиоза физических и эмоциональных состояний). Статистика показывает, что именно стресс является причиной многих симптомов невроза, описанных как психологами, психоаналитиками и психиатрами в результате наблюдений над пациентами в реальной жизни, так писателями в художественной литературе. В литературе XXвека стресс и провоцируемый им невроз становится одной из доминирующих тем.

Обратимся сначала к словарям русского языка и популярным энциклопедическим словарям, чтобы понять, как формулируются представления о стрессе на «обыденном» языке:

1. Сергей Иванович Ожегов определяет стресс как состояние нервного напряжения, возникающего под воздействием сильных факторов [c. 754].

2. «Стресс - (стресс-реакция) - особое состояниеорганизма человека и млекопитающих, возникающее в ответ на сильный внешний раздражитель» - определение, взятое из большого энциклопедического словаря Александра Прохорова [c. 865]

3. В большом психологическом словаре понятие стресса было взято из работ канадского физиолога Ганса Селье. Он объяснял стресс следующим образом: «Стресс - понятие, обозначающее процесс психического напряжения, подкреплённого выполнением действий при особо трудных условиях, оказывающее на человека как положительное воздействие (приобретение опыта, осознание смысла некоторых вещей), так и отрицательное (стресс является началом многих болезней, в том числе невротических состояний) [с. 568], [c. 87]

Теория о влиянии на жизнь человека этого явления довольно стара. Во второй половине XX в. советские учёные обратили внимание на это явление и решили изучить его для объяснения причин поведения человека в состоянии экстраординарного напряжения [и]. В ходе исследования выяснилось, что у стресса существует три основных стадии:

Стадия тревоги (во время попытки организма защитить себя от раздражителя)

Стадия сопротивления (организм приспосабливается к новым условиям, созданным внешними факторами (стрессом))

Стадия истощения (организм не выдерживает напряжения и ослабляет защиту) лингвистический невроз роман канали

Невроз в данной работе будет рассматриваться с точки зрения психоаналитического учения Зигмунда Фрейда и наблюдений Карла Густава Юнга, а также других учёных-психотерапевтов. Мы расскажем о возникновении невроза, согласно Фрейду и Юнгу, о различиях между некоторыми концепциями невроза и о том, как концептуализируются причинно-следственные связи между неврозом и физическим состоянием человека, психическими недугами и наблюдаемыми извне или переживаемыми изнутри отклонениями в поведении и состояниях человеческого организма.

В «Энциклопедии» Роберта Кольера можно найти следующее описание:

«Невротическое расстройство, состояние эмоционального неблагополучия, проявляющееся многообразными психоэмоциональными, соматическими и поведенческими симптомами. В легких случаях соматические и психические функции остаются в целом сохранными. В более тяжелых случаях возникают более выраженные их нарушения, которые могут приводить к потере трудоспособности» [с. 364].

Невроз проявляется, в первую очередь, через вербальные и невербальные составляющие, связанные с состояниями тревожности, агрессии. Он порождает конфликты, а также суицидальные мысли. Тяжелые невротические состояния существенным образом влияют на работоспособность и в целом на возможность заниматься каким-либо видом полезной деятельности.

Рассмотрим мнения некоторых учёных и писателей, исследовавших феномен невроза, и кратко охарактеризуем основные отличия теорий Фрейда и Юнга, чтобы позже перейти к более подробному рассмотрению вопроса.

Карен Хорни, американский психоаналитик, описывает невроз как искаженный способ смотреть на мир и на себя, который определяется компульсивными потребностями, а не подлинным интересом к миру как он есть. Она связывает причины и последствия невроза не столько с внутренними ощущениями человека, сколько с ходом цивилизации и смены культур на протяжение истории человечества .

Дэвид Шапиро, американский исследователь, создает теорию«невротических стилей». Это способы работы, характерные для различных невротических состояний. В основном он говорит о формах мышления и понимания, разновидностях эмоциональных переживаний, субъективных восприятиях в целом. Также он связывает невротические состояния с различными патологиями личности .

Австрийский психолог Зигмунд Фрейд рассматривает феномен невроза и создает свое психоаналитическое учение. Основные моменты, на которых он фокусируется, следующие: сексуальные переживания и подавление их как причина невротических расстройств, фобии как симптомы невроза, сновидения и их влияние на поведение личности. Почвой развития невроза в концепции Фрейда оказывается сексуальность, в первую очередь репрессированная волей личности, действующей под влиянием коллективных этических представлений.

Карл Юнг, швейцарский психиатр, также говорит о неврозе, но он, в отличие от Фрейда, никак не связывает невроз с сексуальным поведением. Он пересматривает то, что Фрейд говорил о неврозе, в основном фокусируется на попытках излечения тревожных состояний и находит истоки тревожных расстройств, создавая описания типов «личностей» на основании их поведенческих различий.

В учении И. П. Павлова невроз сводится к хроническому отклонению от нормы, которое развивается вследствие патологической интенсивности протекания нервных процессов. По мнению Павлова, невроз напрямую связан с типом нервной системы, данным человеку от природы. Соответственно, тип нервной деятельности у личности не может измениться (или же случаи изменения его встречаются крайне редко), поэтому излечение с помощью психоанализа представляет собой миф. .

В чем же состоят основные отличия теорий Фрейда и Юнга?

Расхождения во взглядах этих двух учёных довольно велики. Самое главное из них состоит в отношении к сексуальности. З. Фрейд утверждает, что сознание человека представляет собой лишь вершину айсберга, основная часть которого состоит из бессознательных влечений, и все они, по мнению учёного, обладают сексуальной природой.

З. Фрейд выделял три главных составляющих структуры личности:

1. Super-Ego(Сверх-Я) - бессознательная составляющая, формирующаяся в самом раннем детстве. Супер-Эго включает в себя мораль, нормы и запреты, существующие в культуре, к которой принадлежит индивид.

2. Id (Оно) - вторая бессознательная составляющая, представляющая собой желания, либидо, сексуальные влечения.

3. Ego (Я) - сознательная часть, которая выступает медиатором между двумя бессознательными составляющими личности, делая возможным их взаимодействие. [c. 87]

Основой концепции бессознательного является идея о конфликтах между сознательной и бессознательной составляющими личности, результатом которых могут стать психические расстройства и неврозы. Согласно теории З. Фрейда, это происходит следующим образом: нежелательные и постыдные, с точки зрения общества, влечения и желания вытесняются в подсознание, и этой части личности избавиться от них крайне сложно. Их «замалчиваемое» присутствие в области бессознательного приводит к негативным последствиям для психики, вызываемым нарушением баланса между Сверх-Я и Я. Основная задача психоаналитика - разрешить данные конфликты и наладить равновесие между двумя этими сферами. [c. 243]

З. Фрейд считал, что бессознательное скрыто от Эго, сознательной составляющей человека, но иногда оно может проявляться в оговорках, снах, спонтанных поступках. Кроме того, З. Фрейд особо выделял Эрос и Танатос, сексуальное влечение и стремление к (само)уничтожению - два главных стремления, существующих в части бессознательного - Id. Эрос, сексуальное влечение, может сублимироваться в творчестве, в работе, желании создавать что-то и достигать чего-либо. Танатос, инстинкт разрушения, оказывается реализован в преступлениях и войнах.

Рассмотрим паттерн невроза по Фрейду. Кольер строит свое определение, исходя из первоисточника - концепции Фрейда, который говорит о неврозе, подчеркивая, в первую очередь, его укорененность в бессознательном, что и провоцирует внутренние противоречия в психической жизни человека. В области бессознательного Фрейд помещает тайные желания, которые человек испытывает, но не отдаёт себе в этом отчёта. Это происходит потому, что чаще всего в бессознательном возникают эмоции и желания, противоречащие нормам и устоям, принятым в обществе, и скрытые переживания вызывают у человека чувство тревоги, на осмысление которой у него не хватает ресурсов.

Часто причиной таких внутренних конфликтов является столкновение с реалиями жизни. Человек с его желаниями, эмоциями и ожиданиями оказывается не способен противостоять открывающейся ему действительности. Если внутренние ожидания и действительное положение вещей совпадают, но состояние невроза невозможно, так как нет обоснованной причины для внутреннего конфликта. Когда же имеет место расхождение между внутренними переживаниями и реальным миром, оно даёт импульс к развитию невроза.

Фрейд утверждал, что бессознательное в человеке всегда будет противоречить реальности мира вокруг него[ c. 45]. Из этого следует вывод, что понятие бессознательного и невроза будут непосредственно связаны друг с другом, так как внутреннего конфликта избежать при таком положении вещей не получится.

С точки зрения Фрейда, с проявлениями бессознательного психотерапевт часто сталкивается в практике анализа сновидений, так как именно в состоянии сна человек не располагает властью над своими мыслями и желаниями (а иногда и действиями). То есть человек видит то, что волнует его, но о чём не может позволить себе думать в повседневной жизни. [114] Описаны случаи, когда пациенты после пробуждения начинали анализировать собственные сновидения и восстанавливать в них причинно-следственные связи. В результате работа бессознательного приводила к ухудшению жизнедеятельности пациента. Иногда встречались случаи, когда деятельность бессознательного приводила к нервно-психическим отклонениям.

Последователь и оппонент Фрейда К. Г. Юнг вводит в психоаналитическое учение понятие «коллективного бессознательного». По мнению учёного, коллективное бессознательное - достояние всего человечества, оно проявляется в виде значимых для представителей любой культуры центральных образов - архетипов.

Фрейд интересуется невротическим типами человека, но не интересуется исследованием здоровых личностей. Юнг позиционирует себя как исследователя не только неврозов, но и здоровой психической жизни, .

Юнг отрицал обобщающий характер теории Фрейдова психоанализа, так как он рассматривал и случаи здоровых пациентов, в отличие от Фрейда, и считал, что теория Фрейда применима лишь к пациентам, страдающим неврозом, и не применима к здоровым людям. В книге «Психологические типы» Юнг разделяет теорию темпераментов, и, соответственно, поведения людей по направленности их интереса к миру (экстраверт и интроверт и их разновидности), по ведущей психической функции (чувство или разум, ощущение или интуиция), по тому, какие из архетипов действуют на личность наиболее активно.

Зигмунд Фрейд уделяет очень много внимания детству человека, детским травмам и переживаниям, он считает, что душевные проблемы любого пациента связаны с его детством и идут непосредственно оттуда. К.-Г. Юнг полагает, что болезнь возникает из-за ощущения индивидом собственной неспособности найти решение в актуальной ситуации. Юнг при этом не ищет укорененности насущных проблем пациента в детском возрасте и связанных с ним переживаниях.



Глава 2. Анализ романа Л. Канали “Ognuno soffre la sua ombra” на лингвитические средства передачи невроза и их перевод

Лука Канали (1925-2014) - один из самых известных современных итальянских писателей, автор прозаических и поэтических сочинений, яркий журналист коммунистических убеждений, переводчик художественной литературы - прежде всего, с латинского на современный итальянский язык (его поэтические переводы Вергилия, Лукана и Лукреция признаны в Италии образцовыми). Классический филолог по образованию и по роду занятий, Лука Канали придавал большое значение изучению античной литературы; делом его жизни стали не только академические исследования сочинений римских классиков, но и популяризация культуры античного мира, изобретение новых способов ознакомления современной ему читательской аудитории с произведениями, авторами, философскими идеями, эстетическими преференциями римской античности.

Художественные произведения, созданные Канали, стали одним из способов «объяснить» римский мир современному читателю, выбрав или создав для этого такой язык, который мог бы выступить посредником между двумя культурами, разделенными двумя тысячелетиями.

Темы романов Канали вполне обычны для литературы Нового и Новейшего времени: это любовь и политика, религия и поэзия, эротика и война, одиночество и невроз. Помимо выбранного нами для анализа произведения, озаглавленного "Ognuno soffre la sua ombra" (о возможных переводах названия мы скажем позже), персонажи римской истории возникают и в таких его сочинениях, как «Тайный дневник Юлия Цезаря» (“Diario segreto di Giulio Cesare”, 1994) и «В светлые полнолуния» («Nei pleni luni sereni», 1995 - это художественная автобиография автора «О природе вещей» Тита Лукреция Кара). Но мы выбрали для анализа "Ognunosoffrelasuaombra" потому, что именно в этом сочинении Лука Канали демонстрирует свое исключительное умение находить форму и язык, при помощи которых ему удается «оживить» окостеневшие формы, которые, обретя авторитет, давно уже утратили суггестивность, - в данном случае речь идет о творчестве известнейших поэтов имперского Рима. Лука Канали заставляет своих героев на некоторое время утратить давно облекшее их статуарное величие. Он помогает читателю увидеть в них, в первую очередь, страдающих людей, чьи страсти, страхи, сомнения и отчаяние оказываются настоящей почвой той самой поэзии, которую любой образованный европеец до сих пор изучает в средней школе.

Языком-посредником между современными образованными, но, возможно, не слишком увлеченными античной поэзией читателями и поэтами древности становится невроз - явление, не просто тысячекратно становившееся на протяжении последней сотни лет предметом изображения в художественной литературе, но и слишком хорошо знакомое самому автору и с самых юных лет сделавшееся частью его повседневной жизни. Важно иметь в виду, что жизнь и переживания Канали действительно, в самом буквальном смысле, лежат в основе его произведений. Канали являет собой ярчайший пример автора, страдающего от разрушительной депрессии и целой серии фобий и находящего в себе силы использовать этот травматический опыт для создания литературных шедевров. Канали неоднократно признавался своим интервьюерам в наличии у него нескольких форм психических расстройств и в том, что своих героев он подчас наделяет собственными страданиями [источник]. Собственные невротические переживания он преображает в особую декадентскую эстетику: он рисует темную атмосферу депрессии и тревоги в очень привлекательной манере, которая гипнотизирует читателя.

Роман Канали, который будет проанализирован в данном исследовании - "Ognuno soffre la sua ombra", - одно из литературных воплощений этой стратегии. Его сюжет и композиция весьма нетривиальны и содержат примечательные анахронизмы, обнаружив которые уже на первых страницах сочинения, читатель должен понять, что ему предстоит погрузиться в мир «альтернативной истории». Действие романа разворачивается в кабинетах двух врачей - сначала Антония Музы, личного лекаря императора Августа, а затем ученика Музы Фессала Тралльского, популярного при Нероне. Семь великих латинских поэтов - Катулл, Лукреций, Вергилий, Гораций, Проперций, Лукан и Ювенал -приходят к этим врачам только для того, чтобы испробовать на себе новый метод лечения, будто бы изобретенный Музой и впоследствии воспринятый специалистами его школы. Этот метод - простая беседа между медиком и пациентом, лишь слегка направляемая врачом. Протагонистом к ней выступает пациент, которому даже предлагается расположиться на кушетке - видимо, для того, чтобы читатель окончательно утвердился в идее правильности возникших у него ассоциаций «метода Антония Музы» с психоанализом. Поэты рассказывают докторам о своих душевных переживаниях и анализируют вместе с ними их причины - реальные и вымышленные, в том числе и скрытые в воспоминаниях о далеком детстве. Невротически-депрессивная атмосфера романа создается как описаниями поведения персонажей, так и их рассказами. Вымышленные диалоги между поэтами и врачами перемежаются выдержками из поэзии семи латинских классиков в переводах Луки Канали на современный итальянский язык.

"Ognuno soffre la sua ombra" привлекателен именно тем, что атмосфера невроза настолько точно и индивидуализировано воспроизводится Канали, что читатель осознаёт всю безысходность происходящего (невротические переживания персонажей чаще всего не «эндогенны», а спровоцированы реальной политической ситуацией конца Республики и установления Империи в Риме, а у поэтов эпохи Нерона - тираническими наклонностями императора). Вместе с тем, Канали в каждом конкретном случае показывает, что невроз у поэта оказывается условием его творчества, без невроза не было бы ни великолепных поэтических прозрений, ни парадоксальных идей, ни исполненных гармонии стихов - невроз «эстетизируется», становится условием и частью эстетической программы каждого из великих пациентов, поэтому читатель вместе с автором исследует невротическую атмосферу, окутывающую каждого из героев, не без наслаждения изысканностью описаний поэтических страстей.

Роман Канали, который будет проанализирован в данном исследовании - "Ognuno soffre la sua ombra", - также следует этой традиции. Однако его сюжет и композиция весьма нетривиальны: Роман разворачивается в салоне, где семь титанов классической латинской поэзии (Катулл, Лукреций, Вергилий, Гораций, Лукан и Ювенал) ведут беседы с вымышленными и на самом деле существовавшими психотерапевтами о своих личных проблемах; невротическая атмосфера романа возникает из этих рассказов. Вымышленные диалоги переплетаются с подлинными выдержками из поэзии семи классиков.

"Ognuno soffre la sua ombra" привлекателен именно тем, что атмосфера невроза настолько точно и правильно передана Канали, что читатель, с одной стороны, осознаёт всю плачевность происходящего, сопереживает персонажам, а с другой стороны, невроз обволакивает весь роман таким образом, что читатель не воспринимает невроз как нечто негативное и погружается в его амбьянс не без наслаждения.

Анализ данного произведения через призму изображенных в нем невротических состояний проводится следующим образом. Так как роман дробится на семь глав, в каждой из которых ведётся рассказ об одном из латинских авторов, то в каждой из частей, посвященной одному из поэтов, мы выделяем описания и характеристики, служащие для воссоздания телесных проявлений невроза у персонажа (физиологические состояния, физические ощущения, о которых говорит повествователь или сам пациент, а также описанные голосом повествователя движения персонажа, манеры, отдельные факты телесного поведения); затем мы уделяем внимание психическим состояниям «пациента» - его эмоциям и языку, который избирает пациент для того, чтобы сообщить о них врачу; наконец, в фокусе нашего внимания оказываются состояния интеллектуальные - идеи, в которые трансформируются физические и психические переживания персонажей. Непосредственно в самом романе характеристики, относящиеся к этим трем антропологическим уровням, можно встретить в разных частях текста. Так, например, описания невроза тела и психических невротических состояний можно увидеть в тех фрагментах текста, где ведётся диалог между врачом-«психотерапевтом» и его именитым пациентом, в то время как интеллектуальные состояния, спровоцированные неврозом, мы находим в тех частях текста, смысловым центром которых оказываются стихотворные цитаты из (существующих в действительности и переведенных с латыни автором) сочинений героев романа.

Название романа - переведенная Лукой Канали на итальянский цитата из одного из главных произведений европейской литературы: эпической поэмы Вергилия «Энеида». Воригинале контекст этих слов образует встреча Энея с тенью его умершего отца Анхиза в преисподней, куда Эней спускается, заручившись помощью Кумской Сивиллы. Анхиз рассказывает сыну о происхождении человеческих душ и о том, почему и откуда в них возникают «страх, и страсть, и радость, и мука»: причиной этого оказывается забвение душами их небесной огненной природы - «Жар их земная плоть, обреченная гибели, гасит». Анхиз излагает платоновские взгляды на жизнь душ в ходе земных воплощений и после смерти, за которой следует новое воплощение: душам не дано до конца освободиться «от телесной скверны» и от того зла, которому они оказались причастны при жизни. «Маны любого из нас понесут свое наказанье», и лишь немногим из живших когда-либо героев уготована счастливая участь - стать обитателями Элизиума и там вести блаженную жизнь, пребывая в полном сознании, в отличие от душ простых смертных (которые, согласно представлениям греков и римлян, лишаются способности мыслить, перейдя в мир теней, и могут испытывать только страдания от того, что в их погасшем разуме теснятся смутные воспоминания о том, что в земной жизни им было лучше, чем в царстве Аида).

Приведем весь фрагмент речи Анхиза, содержащий будущее название романа Луки Канали, на латыни:

“quin et supremo cum lumine vita reliquit,/ non tamen omne malum miseris nec funditus omnes/ corporeae excedunt pestes, penitusque necesse est/ multa diu concreta modis inolescere miris./ ergo exercentur poenis veterumque malorum/ supplicia expendunt: aliae panduntur inanes/ suspensae ad ventos, aliis sub gurgite vasto/ infectum eluitur scelus aut exuritur igni;/ quisque suos patimur Manis. exinde per amplum/ mittimur Elysium, et pauci laeta arva tenemus” [1]

В поэтическом переводе Сергея Александровича Ошерова на русский язык фрагмент речи Анхиза звучит так:

«Даже тогда, когда жизнь их в последний час покидает,/ Им не дано до конца от зла, от скверны телесной/ Освободиться: ведь то, что глубомко в них вкоренилось,/ С ними прочно срослось -- не остаться надолго не может./ Кару нести потому и должны они все -- чтобы мукой/ Прошлое зло искупить. Одни, овеваемы ветром,/ Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья/ Выжжено будет огнем или смыто в пучине бездонной./ Маны любого из нас понесут свое наказанье,/ Чтобы немногим затем перейти в простор Элизийский».

Конечно, этими строками Вергилия оказывается предсказано все содержание романа. Конец каждой из семи его частей подтверждает это. Интересно, что Канали, переводя цитату из Верлигия, устраняет наименование божеств судьбы - Manes, маны. Зловещие божества превращаются просто в «тень»: так Канали соединяет мифологический образ, ставший достоянием поэзии, с термином, присутствующим в психоаналитической концепции Карла Густава Юнга. «Тень» - это один из Юнговых архетипов, «отрицательный персонаж», являющийся на протяжении жизни двойником человека: это совокупность таких установок, которые человек сознательно принять и усвоить не может, потому что они оказываются в противоречии с его нравственными убеждениями и в конечном итоге - с его «образом себя», в котором должны доминировать положительно оцениваемые индивидом черты. Мы, в свою очередь, можем перевести название романа Канали так: «Каждый страдает от своей тени». Пессимистический взгляд на человеческое бытие заключен уже в этой строке из Вергилия, вынесенной Канали в заглавие его сочинения. Вергилий устами Анхиза говорит о том, что в земной жизни человек и связанные с ним люди не могут до конца освободиться от страданий, которые, в первую очередь, причиняют сами себе, вовсе того не желая, и на смертном одре, и даже после смерти и затем в новых воплощениях душа человека испытывает страдания.

Герои романа «Ognuno soffre la sua ombra» вовлечены в порочный круг: они причиняют боль близким людям, сами при этом страдают, находя объяснения своим действиям и мыслям в том, что либо эти же близкие люди, либо какие-то еще представители человеческого рода когда-то причинили больим самим. Каждая глава романа Канали заканчивается смертью одного из поэтов, в этой главе игравшего роль протагониста. Ни один из поэтов до смерти так и не успевает освободиться от терзавших его земных мук, когда-то ставших причиной его визита к Антонию Музе или ФессалуТралльскому. Так автор переводит в психологический план идею, вложенную Вергилием в уста Анхиза. Анхиз выстраивает величественную картину мироздания, в которой участь человеческих душ хотя и печальна, но все же является лишь частью грандиозной машины мира, и осознание того, что человеческая боль - лишь следствие поведения самих людей, не ставящих перед собой цели стать гармоничной частью космоса, само по само по себе может служить примирению с судьбой и с болью, нерасторжимой с человеческой жизнью. Люди в мире, изображенном Анхизом, - лишь частный случай. Канали, напротив, рисует мир, в котором нет ничего, кроме людей с их несовершенствами - большими и малыми. Выйти из этого мира некуда, за его границами просто ничего нет, и в нем можно только научиться жить - именно этому пытается научить своих великих пациентов Антоний Муза, но каждый раз, стремясь исцелить кого-то из поэтов, терпит поражение. Тем более не удается это его последователю - в отличие от бескорыстного Музы, сребролюбивому и не склонному сопереживать пациентам Фессалу.

2.1 Катулл разорванный

Как уже было сказано ранее, анализ невроза в произведение будет проведён через составляющие тело-душа-дух, а в некоторых случаях тело и душа неразрывны в описаниях, потому что последствия невроза одной их составляющих вытекают из другого.

Прежде чем начать разбираться в лингвистических приёмах, которые автор использует в романе, а также способах перевода (если необходимо с объяснениями) на русский язык, необходимо обратить внимание на названия глав, ибо именно с них происходит знакомство читателя с миром невроза Канали, а также заведомо указывает на проблему каждого из героев. Так, Catullo dimezzato/Катулл разорванный - название главы, где эпитет-метафора «разорванный» свидетельствует о душевных проблемах поэта, связанных с любовными вопросами.

Тело-душа. Автор начинает описание героя со слов “sofferente di cuore e di testa”/ «больной сердцем и головой (мыслями)» , чтобы подготовить читателя к встрече с персонажем. Вводит в романе Канали героя дважды: сначала в сознание читателя - знакомит, а потом самого персонажа в студию врача, что является неким противопоставлением и предупреждением автора забыть о Гае Валерии Катулле как об авторе и представить его в роли пациента. Далее, идёт ещё одно нарочное противопоставление автором образа поэта Катулла и человека, со своими проблемами: приём контекстуальной антитезы возвышенного и призёмлённого:

“Catullo entrт nello studio con lo sguardo assente, i capelli arruffiati, la tunica sgualcita. «…» Musa l'aveva conosciuto d'aspetto ben diverso durante una publica lettura di versi...”/ «Катулл зашёл в комнату с потерянным взглядом, растрёпанными волосами и в мятой тоге. «…» Муза знал его в совершенно другом свете во время публичного прочтения стихов…»

В этой части работы речь идёт об описании невроза тела, поэтому внимание нужно обратить на слово “tunica”. В итальянском языке оно также может переводиться как «оболочка», то есть, только по одному сочетанию “tunica sgualcita” можно понять, что Катулл не в самом своём лучшем состоянии предстал в кабинете психотерапевта.

Обычно, в такие места ходят с какой-то целью. На вопрос «Зачем пришли?» следует список причин. Катулла же привела себя не нужда, а, как он сам сначала говорит, любопытство:

“Non lo so. «…» Sono molto curioso di sperimentarla! «…» Non ho un motive preciso.”/ «Не знаю «…» Мне очень интересно попробовать! «…» У меня нет точной причины» .

Таким образом, перед читателем предстаёт растерянный персонаж, который не понимает, что с ним происходит.

Далее, следует фраза, которая показывает истинную причину прихода Катулла к психотерапевту:

“Sono perennemente stanco. «…» mi sento come un cencio strizzato. «…» mi addormento all'alba”/ «Я постоянно уставший. «…» чувствую себя как выжатая тряпка (в русском языке чаще встречается варианты «выжат как лимон» ) «…» засыпаю на рассвете (под утро)» .

Автор использует приём яркого сравнение, чтобы предметно-изобразительно показать состояние героя. Затем, следует ряд эпитетов относящихся к разряду пейоративных вне зависимости от коннотации:

“paurosi, dolente, orribile, eviscerate”/ «страшные, больной, ужасный, раздавленный» .

Таким образом, Канали описывает состояние тела и самочувствие героя из-за недостатка сна. Физиологические процессы сталкиваются с эмоциональным состоянием, что делает Катулла, как он сам заявляет, «…вспыльчивым даже с теми, кто того не заслуживает»/ “Sono irrascibile acnhe con chi non lo merita” . В итоге, он не в состоянии писать стихи. Также, важную роль играет то, что персонаж родился в провинции в бедной семье, но предпочёл бурную жизнь в городе. Автор использует противопоставление вперемешку с эпитетами, чтобы показать душевные, поэтические порывы Катулла, который не смог бы написать своих стихов, если бы остался жить в провинции:

“Sono nato tutt'altro che povero ma ho rifiutato la tranquilla e agiata vita «…» per butarmi nel mare torbido e tempestoso «…» in una cittа come Roma”.

Выделенная выше фраза также является противопоставлением - герой бросил себя в мутное бурное море под названием Рим, когда он мог бы жить спокойно в маленькой провинции и там же состариться. Таким образом, Канали показывает, что герой с головой погрузился в пучину городской неразмеренной жизни. Сопровождается весь разговор беспокойствами по поводу физических болей в груди, олицетворения кашля как нечто, раздирающее поэта изнутри и раскалённых висков:

“dolori al peto, tosse incessant «…» tempie infuocate” .

Катулл рассказывает о них так, будто бы это были не простые физиологические явление больного человека, а живые люди, которые причиняют эму эту боль.

Ряд противопоставлений сопутствует возрасту героя так же, как и его состоянию в целом:

“…non mi sento geiovane. Sono vecchio dentro…”/ «Я не чувствую себя молодым. Я стар внутри…» .

Речь Катулла наполнена противопоставлениями, даже когда речь заходит о его сердечных делах - Канали использует приём антитезы, играет с антонимами в выражениях «Катулл маленький», придавая ему значения «детский», «наивный», «мечтающий», и «Катулл большой», в значении «взрослый», «недоверчивый», «циничный», «реалистичный». Всё это сводится к разговору о единственной возлюбленной главного героя, из чего можно сделать вывод, что название главы и состояния героя полностью соответствуют друг другу - главный герой в душевных прениях.

“...il `piccolo' Catullo che mi vive dentro non si arrenderа mai, non smetterа mai di amare Lesbia e di odiarla”/ «...”маленький” Катулл, что живёт внутри меня, никогда не сдастся, никогда не перестанет любить и ненавидеть Лесбию» .

Выделенные глаголы «любить» и «ненавидеть» отсылают нас к существующему стихотворению Катулла “Odio et amo” («Ненавижу и люблю»), которое, как предполагают, посвящено именно ей. В порывах любви к Лесбии, он говорит, что зачастую чувствует к ней болезненную тягу, как влечение к матери или к сестре в эротическом контексте, что относится очень близко к явлению, описанному Фрейдом как «Эдипов комплекс» . Канали оперирует в этом случае антономазией:

“Edipo non muore mai.”/ «Эдип никогда не умрёт» .

Что касается перевода: у некоторых лингвистов принято не разделять будущее и настоящее времена на категории. Предпочтительнее будет поставить эту фразу в будущее время при переводе на русский язык, так как выглядит и звучит она усиленнее и ярче, давая читателю понять безысходность всего тем, что даже в будущем ситуация не изменится. Тот же комплекс проявляется также в сравнении этой ситуации с рождением, но слово «рождение» имеет пейоративную коннотацию, потому что, по мнению героя, этот процесс отрывает человека от чрева матери и разрушает с ней все связи:

“La nascita ci strappa dal grembo materno” .

Для дальнейший описаний проблем, связанных с взаимоотношениями между Катуллом и Лесбией, автор всё также использует приём противопоставления: “distacco”-“attaccamento”/ «отчуждённость»-«привязанность» .

С другой стороны, для Катулла очень важен телесный контакт “La mia insaziabile fame di contatto fisico...” . Ему хочется ощущать, что он чему-то (а точнее кому-то - Лесбии) принадлежит. В таком случае герой забывает о своих комплексах и попадает в некое состояние транса. Зависимость от его возлюбленной можно сравнить с любимым и единственным наркотиком. Автор показывает две разные картинки: в одном случае, он использует приём эпитет для показания ситуации, когда Катулл не получает свою любимую «дозу»:

“…uno sventurato, inetto, incapace, miserabile”/ «… неудачником, неумелым, неспособным, несчастным» .

В другом, использует глагол “fondersi”/ «слиться/утонуть», выражения “tensione emotiva”/ «эмоциональное напряжение», “compenetrazione”/«проникновение», чтобы показать состояние аффекта. Слово “sventurato” для перевода неоднозначно. В итальянском языке есть особенность: форма Participio Passato в разных ситуациях может выступать как причастием прошедшего времени, так и существительным. “Sventurato” в предложении сочетается с артиклем, поэтому для перевода лучше подойдёт слово «неудачник», а не «неудачливый».

“E' mia e non lo e' mai”/ «Она моя и не моя» .

Можно предположить, что всё вышеперечисленное создаёт описание сексуальной связи, которой между двумя героями нет. Есть эмоциональная, чувственная. Это одна из причин, почему Катулл бросается из крайности в крайность даже с Лесбией. Наличие или отсутствие непосредственно полового акта для Катулла не так важно, как для Лесбии:

“…il sesso non era affatto necesario. Lo era invece per lei…” .

Для освобождения своей агрессии и ненависти к ней, он действует по своей давно наработанной схеме - нападает, прежде чем нападут на него . Он совершает полой акт с другими женщинами, думая, что избавится от зависимости от своего самого сильного наркотика, но в итоге чувствует себя «грязным»и «испорченным» .

“Smarrimento” - слово, обозначающее состояние потерянности. Именно таким герой чувствует себя, когда бежит из одной крайности в другую. И даже во сне это состояние его не покидает: постоянно потерянный и мечущийся. Это чувство настолько сильно по отношению ко всему у Катулла, что с самого детства он часто сравнивает себя с другими. Канали использует тот же приём, что и во всей главе - противопоставления:

“A volte mi percepivo molto piщ capace e intelligente dei miei coetanei, alter volte vivevo complessi di inferiorita abissali”/ «Иногда я ощущал себя гораздо способнее и умнее моих сверстников, а иногда переживал абиссальные комплексы неполноценности» .

Необходимо упомянуть, что как и в других романских языка в итальянском синтаксис не такой строгий, как, например, в английском. Но есть правило для постановки существительных и прилагательных: в сочинительных словосочетаниях прилагательное всегда следует за существительным. Для сравнения, в русском языке синтаксис свободный, но чаще встречается порядок прилагательное+существительное. Поэтому прилагательное «абиссальный» при переводе будет поставлен перед существительным «комплексы».

“Mi sono sentito in colpa ogni volta ache vivevo un attimo di felicitа.”/ «Я чувствовал себя виноватым каждый раз, когда жил в мгновении счастья» .

Снова Катулла преследуют противоречивые ощущения, в частности, когда он сравнивает себя с другими, которые, в итоге, перерастают в агрессию .

Также, как он сам заявляет, что не смог определить, кто он такой из-за постоянных метаний. Возможно, причины его проблем кроются в несчастливом детстве, в котором он получил прозвище «странный» . А также в постоянном примере в качестве брата, который был противоположностью поэта: Катулл - сорванец “ribelle”, брат - податливый, спокойный “arrendevole”, “tranquillo” и которого, как он думает, мать предпочитала больше, чем его.

Таким образом, перед читателем предстаёт образ героя, страдающего комплексом неполноценности, а также «Эдиповым комплексом». Реакция на двух важных в его жизни женщин - мать (в детстве) и Лесбия (на момент диалога), к которым он проявляет противоречивые чувства, является причиной его невроза. Катулл не знает, куда двигаться, как себя вести в разных ситуациях без проявления агрессии, и по эмоциональному состоянию приближен к поведению капризного и растерянного ребёнка. Привязанность к Лесбии можно также назвать одним из семи видов любви, которые выделяли древние греки, - манией.

Катулла ожидал непростой путь, чтобы избавиться от своих несчастий, который возможен только через взросление, но как было сказано ранее, все персонажи этой книги умирают, так и не достигнув освобождения.

2.2 Лукреций против всех

Тело. Канали начинает повествование о персонаже с фразы «Муза сразу понял, что встреча будет сложной» .

Как и другие персонажи романа, невротические состояние Лукреция не позволяют ему дописать поэму, которую Канали именует «взрывной» по отношению ко всему, в особенности к религии, так как поэма «О природе вещей» несёт в себе атеистический характер. Также, состояние Лукреция усугубляет тот факт, что он принимает психотропные вещества, в надежде дописать поэму и уйти от реалий, которые он не в состоянии принять. Для описания веществ Канали использует сочетание слов, которые зачастую можно найти в инструкциях по применению яда: «смертельные для здоровья и психического равновесия» .

«Ho bisogno di drogarmi, perche' questo mondo non mi piace» .

Чтобы описать состояние героя вкратце, автор противопоставляет «крепкость» тела и «хрупкость» психики Лукреция .

Принято считать, что глаза являются отражением души человека, поэтому автор особое внимание уделяет переменчивому взгляду и выражению лица героя:

«…искры в его глаза могли выражать то ярость, то интеллект в чистом виде, но всё же непокорный по всем правилам; иногда же - лихорадочную необходимость в единстве и любви» .

Дух-Душа. Антоний Муза как никто другой понимает своих пациентов и в некотором смысле разделяет их взгляды на жизнь. Чтобы подбодрить своего пациента цитирует строки из поэмы Лукреция, взятой из главы «Пагубность любви»:

«Из глубины радости бьёт ключом горечь, что уже среди самих цветов пульсирует» .

Смысл заключается в том, что даже цветы, которые зачастую несут символику красоты, чуда природы, Лукреций называет «обманчивыми», потому что даже в них есть так горечь, о который он говорит в отрывке из поэмы. Если прочесть строки, что следуют за отрывком, то можно увидеть, что Лукерций называет их не только обманчивыми, но также «праздно растущими в болоте» .

В главе про Лукреция присутствует мотив сумасшествия. Во-первых, оно подкреплено тем, что герой использует наркотики для отдаления себя от реального мира. Во-вторых, когда он возвращается в нормальное (если таким можно назвать) состояние, он сходит с ума от реальности, которая давит на Лукреция и вызывает в душе ненависть: “…i disturbi che da qualche tempo rischiano di farmi impazzire” .

Страдания героя мотивированы ощущением разочарования в человечестве, и компенсирующим это ощущение разрыва с себе подобными чувством глубинной связи с природным миром, и в первую очередь для него природа - это живые существа, но, в отличие от людей, невинные, животные. Когда он рассказывает об этих вещах в стихах, то впадает в состояние экстаза. Канали описывает его действия следующим образом:

«…он говорил вслух, с возбуждением приближённым к бреду. Он уложился на кушетку без просьбы того Музы…»

В этих строках показана контекстуальная градация - сначала в голосе, затем в эмоция, а после и в телодвижении. Это свидетельствует о том, что для Лукреция его творчество - самый сильный наркотик. Он не контролирует себя, когда начинает цитировать свои же строки. Здесь также присутствует мотив самолюбования поэтом и восхищения своими творениями, что также отделяет его от других поэтов, с которыми Лукреций, как выясняется, не общается и вовсе.

Лукреций при жизни был известен своим распутным образом жизни, что проявляется в его поэзии. Рассмотрим отрывок из поэмы «О природе вещей»: Канали странным образом урезает отрывки так, что все, казалось, положительные моменты исчезают из поэмы, чтобы оставить одну эстетику невроза. Если брать отрывок из оригинала до части, которую Канали включил в главу, то там речь идёт о том, как люди могут насытиться материальным миром, но по духу голодают [и]. Лукреций сравнивает людей с теми, кто по ночам хочет пить, но не находит воды, а если и находит, то не может насытиться ею. Вода - метафора любви. Лукреций предпочитает форму любви Людус, а все остальные считает тщетными, поэтому дальнейшие действия в части поэмы описаны максимально телесно и так, будто люди пытаются окончательно слиться друг с другом, не справляясь с силами страсти: «слюна в слюне во рту», «тело обвито телом», «тяжёлые дыхания», «взаимные укусы губ» [и]. Части поэмы в романе, как утверждает герой, написаны под действием наркотических препаратов, поэтому ощущения, переданные в стихах гипертрофированы.

В другом отрывке Лукреций сравнивает любовь с привычкой, которой человек поддаётся со временем:

«…со временем привычка сливается с любовью, сколько бы сопротивлений не было, она уступает и продолжается двигаться вперёд. Не видишь, как даже капли воды старательно вытачивают камень со временем?» [и]. И снова любовь сравнивается с силой воды, но на этот раз как стихии, а не источника жизни.

Слова Лукреция с одной стороны пропитаны мыслью о тщетности бытия, с другой стороны, наполнены ненавистью к людскому роду. Объясняя смысл вещей в своей поэме, в жизни он не находит смысла, также ищет постоянно причины своего недуга. В следующем отрывке эти мысли выражаются следующим образом:

«Иногда палаты свои покидает тот, кому наскучил собственный дом, но он возвращается, потому что снаружи не нашёл ничего лучше…» .

Такие мысли снова приводят Лукреция в состояние, когда ему необходимо принять наркотическое вещество, что является единственным, что позволяет ему продолжать писать поэму. Канали показывает, что при прекращении действия этих веществ, состояние Лукреция описывается как «душа, застрявшая в пустоте, где вертятся одни лишь частицы, находится в мучениях…» .

Получается, что единственным утешением в существовании поэта является его поэтический дар, через который он имеет возможность выговориться.

Большую часть времени Лукреций, проводит размышляя о человеческой природе, которая развивается благодаря использованию природных ресурсов, одновременно тлетворно влияющая на природу. Он испытывает отвращение к тем способам прогресса, который выбрал человек для выживания, а также к тем, кто совершает преступления против животных, принося их жертву богам, в которые люди верят:

...