1.1 Понятие медиатекста

Возросшая роль средств массовой информации в жизни русскоязычного общества 90-х, начала 2000-х г., их качественное и количественное увеличение привели к тому, что к началу XXI века лингвисты решили выделить изучение языка СМИ в одно направление -- медиалингвистику. В центр ее исследований встал текст особой природы, поликодовой.

Научное исследование, как правило, начинается с постановки проблемы и определения объекта исследования. Таковой уже имелся (текст СМИ), но ему было дано новое название -- медиатекст (далее -- МТ). Появившийся в 90-х годах XX века в научной литературе англоязычных стран термин был предложен для употребления в русскоязычной науке Т. Г. Добросклонской, доктором филологических наук профессором факультета иностранных языков и регионоведения МГУ. Собственно, ее докторская диссертация (2000 г.) и послужила источником для разработки терминологического аппарата и теоретических основ новой дисциплины -- медиалингвистики; в ее рамках рассматривается язык текстов, функционирующих в СМИ. Потребность в новой дисциплине возникла, как мы полагаем, в связи с увеличением СМИ и публикуемых в них медиатекстов, причем произошло оно довольно резко, и сейчас количество МТ продолжает расти.

Поскольку изучение языка средств массовой информации в русскоязычной лингвистике не ново, рассмотрим этот вопрос. Одним из первых к нему обратился Г. О. Винокур (статья «Язык нашей газеты», 1929 г.); позднее появилась работа К. И. Былинского «Язык газеты» (1941 г.). Активно изучаться языковые особенности различных средств массовой информации стали со второй половины XX века. Лингвисты обратили внимание на язык радио (С. И. Бернштейн «Язык радио», 1977 г.; посм.), газеты (В. Г. Костомаров «Русский язык на газетной полосе», 1971 г.; Г. Я. Солганик «Лексика газеты: функциональный аспект», 1981 г.; А. Н. Васильева «Газетно-публицистический стиль речи», 1982 г.; И. П. Лысакова «Тип газеты и стиль публикации», 1989 г.), телевидения (М. В. Зарва «Слово в эфире: О языке и стиле радиопередач», 1971 г). Публиковались и комплексные исследования («Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды: Печать, радио, телевидение, документальное кино» под ред. Д. Э. Розенталя, 1980 г.; С. И. Трескова «Социолингвистические проблемы массовой коммуникации», 1989 г; Б. В. Кривенко «Язык массовой коммуникации: лексико-семиотический аспект», 1993 г.; В. Г. Костомаров «Языковой вкус эпохи», 1994 г.). М. В. Панов в работе «Из наблюдений над стилем сегодняшней периодики» (1988 г.) отмечал изменение стилистической окраски газет по сравнению с газетами десятилетней давности. Эта работа интересна еще и тем, что в ней делается акцент на влиянии экстралингвистических факторов на стиль. Одним из таких факторов была норма -- комплекс цензурных ограничений и предписаний, действовавших в СССР. После ее изменения и язык и стиль газет подверглись преобразованиям, стал возможен более широкий выбор лексических средств. Можно сказать, что эти и другие работы были провозвестниками тех исследований, которые сейчас являются медиатекстовыми.

Став преемником и продолжателем изучения языковых особенностей СМИ, медиалингвистика, как уже отмечалось выше, стала складываться в начале нынешнего века. На это повлияли в т. ч. факторы, находящиеся вне языковой системы. Например, рост числа самих средств массовой информации, появление такого канала их распространения как интернет; вместе с изменением их числа происходит и качественное преобразование, не всегда в лучшую сторону. СМИ становятся неотъемлемой частью жизни социума как главный источник получения и распространения новостей, знаний, как посредник в коммуникации. Языковые факторы складывания дисциплины во многом ясны и, как отмечалось, связаны с уже существующими исследованиями.

Тем не менее, при работе в рамках медиалингвистики исследователю часто придется сталкиваться с тем, что ее методологический аппарат еще не вполне разработан, а какой бы то ни было фундаментальной работы, на которую можно ссылаться как на наиболее авторитетный источник, пока не существует. Поэтому тот или иной термин будет нуждаться в объяснении. К примеру, из доклада Т. Г. Добросклонской на конференции по языку СМИ (2008 г.) присутствовавший там ученый делает вывод о медиалингвистике как о «новой авторской парадигме изучения языка СМИ» [Красильникова: 164]. Спустя 12 лет после зарождения дисциплины, в статье 2012 г. Т. В. Шмелева говорит, что за медиалингвистикой «пока стоит одна серьезная работа Т. Г. Добросклонской, построенная на британском материале. Сложился небольшой круг цитирующих ее последователей, также работающих, как правило, с англоязычными текстами» [Шмелева: Электронный ресурс]. В статье 2015 г. этот же исследователь говорит о до сих пор утверждающемся терминоаппарате дисциплины, добавляя при этом, что «медиалингвистика превращается в мощное направление медиаисследований, потому как при всей изменчивости медиасферы ее основным сферообразующим моментом остается язык». [Шмелева 2015: 34]. Добавив к этому уже упоминавшееся знание о малом числе теоретических работ, мы можем еще раз сказать о текущем становлении дисциплины. Но мы полагаем, что никто не станет сомневаться в целесообразности выделения изучения языка СМИ в отдельное направление, в появлении термина медиатекст, который представляется нам удачным.

Сейчас центрами работы в рамках дисциплины можно назвать Московскую школу стилистики (на базе кафедры стилистики Факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова) и «Высшую школу журналистики и массовых коммуникаций» СПбГУ. В МГУ издаются журналы «Медиаскоп» (совместно с СПбГУ) и «Актуальные проблемы стилистики», в СПбГУ -- «Медиалингвистика», имеющий статус международного.

Под медиатекстом понимается более широкое понятие текста, т. к. информация в нём предстаёт не только в вербальном виде, но также в аудиальном и визуальном. Я. Н. Засурский называет МТ «полифоническим коммуникационным продуктом», сложившимся из журналистского текста в печатной форме [Солганик 2008: 7]. Исследователи выделяют следующие характеристики медиатекста [Кузьмина, где не указано иное авторство: 2008]:

– невоспроизводимость и однократность [Волков, Володина: 131];

– обращение к «неопределённому читателю», т. е. текст, а точнее ресурс, где он размещён, направлен аудитории с конкретизированными характеристиками, но, несмотря на это, доступ к информации могут получить и не относящиеся к очерченной группе адресатов; в то же время -- обращённость к массовой аудитории;

– непосредственным автором может быть и один человек, но в обработке медиатекста, подготовке к публикации принимают участие несколько лиц; таким образом, производство МТ коллективно [Казак 2012: 322];

– интерактивность (возможность обратной связи и непосредственного участия в процессе коммуникации) [Кузьмина: 8];

– поликодовость [Казак 2012: 323];

– вторичность [Лисицкая: 218, Казак 2012: 322].

Считаем нужным прокомментировать данные положения. Нам представляется, что невоспроизводимость и одноразовость не могут в полной мере служить характеристиками медиатекста. Возможно, что такой текст не хранится адресатом, он обращается к нему единожды, но в таком случае данные характеристики можно применить к любому тексту, например, к произведению массовой литературы. Медиатекст, наоборот, представляется нам воспроизводимым и многоразовым, и эта характеристика тесно связана с его гипертекстуальностью. Он воспроизводим, т. к. мы можем вернуться к нему бесконечное количество раз, он может быть воспроизведен в другом СМИ; текст (вообще) предполагает воспроизводимость, медиатекст тоже. Гипертекстуальность можно определить как связанность МТ с другими посредством системы гиперссылок; таким образом, получается своего рода интертекстуальное образование. Она характерна лишь МТ, функционирующим в интернете, что связано с технической стороной его существования.

Несомненно, производство медиатекста -- это работа коллектива, но нельзя не принимать во внимание тот факт, что его непосредственная текстовая составляющая, как правило, произведена одним автором. В данном случае, например, при анализе такого МТ исследователь может изучать идиостиль данного конкретного автора (журналиста, писателя). Поликодовость как характеристика говорит о том, что такой МТ может состоять из разных кодовых систем (вербальной и невербальной); ее также можно назвать многомодальностью, что говорит об усвоении человеком информации несколькими каналами восприятия. Например, МТ, представленный в электронном СМИ, адресат может воспринимать посредством не только зрения, но и слуха: текст может быть дополнен иллюстрациями, видео- и аудиорядом. Также для МТ, функционирующего в интернет-пространстве, имеются свои особенности связи адресанта и адресата; так, практически у большинства сайтов есть рубрика обратной связи либо вопросно-ответная форма. Однако в действительности эта связь представляется нам малореальной и не имеющей значимости, не играющей роли в создании последующих МТ.

Говоря об адресате, исследователи отмечают, что это, с одной стороны, широкий круг лиц, который ограничивается лишь внеязыковыми факторами (возрастной маркировкой в первую очередь), но, с другой стороны, справедливо замечено, что «каждый медиатекст <…> адресован вполне конкретной аудитории, объединенной достаточно общими возрастными, гендерными, социальными, конфессиональными, мировоззренческими <…> характеристиками» [Кузьмина 2011: 23]. Поскольку коммуникация -- двусторонний процесс, роль адресата чрезвычайно важна, хотя нужно учитывать само определение коммуникации -- массовая, т.е. такая, в процессе которой индвидуальное (как адресанта, так и адресата) может отходить на второй план.

Поскольку мы рассматриваем медиатекст, каналом распространения которого является интернет, а средством -- интернет-СМИ, характерными для него будут интерактивность (диалоговость), дигитальность, гипертекстуальность, мультимедийность [Кузьмина 2011: 18, 262].

Медиатекст является родовым наименованием по отношению к таким, как газетный текст, радио- и телетекст, рекламный текст и др. Т. е. он может пониматься и как совокупность тех текстов, которые функционируют в рамках массовой коммуникации. Ю. Д. Артамонова и В. Г. Кузнецов отмечают, что «текст СМИ представляет собой совокупность фраз бесконечных гипертекстов, где все является ссылкой друг на друга и бесконечным цитированием» [Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: URL]. В медиалингвистике понятие текста приближается к таковому в семиотике, где под текстом понимается и сообщение, состоящее из знаков разных систем. В нашей работе мы будем понимать медиатекст как текст, порождённый и существующий в средствах массовой коммуникации, состоящий из разных компонентов.

Мы считаем необходимым объяснить некоторые понятия, например, канал распространения информации, которым может быть Интернет, печать, ТВ, радио. Так как работа СМИ попадает под действие государственных законов, следует обратиться к Закону Российской Федерации «О средствах массовой информации» [Режим доступа: http://base.garant.ru/10164247/]. Так, в нем под массовой информацией понимаются «предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы; под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, радиопрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)».

Т. Г. Добросклонская, например, отмечает, что СМИ (mass media) понимаются как «совокупность технических средств общественных организаций и человеческих ресурсов, которые задействованы в массовом распространении информации, а массовая коммуникация представляет собой сам процесс распространения этой информации. <…> «Энциклопедический словарь» определяет массовую коммуникацию как «систематическое распространение информации через СМИ (печать, радио, телевидение, кино, звуко/видеозапись) с целью утверждения духовных ценностей данного общества и оказания идеологического, политического, экономического или организационного воздействия на оценки, мнения и поведение людей»» [Добросклонская 2005: 15-16].

Таким образом, массовая коммуникация определяется как процесс; средство массовой коммуникации представляет собой канал передачи информации, а медиатекст (или текст СМИ) -- непосредственно носитель информации.

К настоящему моменту место научно-популярного подстиля, как и правомерность его определения в обособленный стиль не имеют однозначного понимания. Тем не менее можно отметить, что в функциональной стилистике наибольшую поддержку и распространение находит его выделение как подстиля в составе научного функционального стиля, т. е. ему отказывают в самостоятельности.

До начала разработки в русскоязычной науке теории функциональных стилей пражскими структуралистами во главе с Р. О. Якобсоном и Н. С. Трубецким в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» (1929 г.) была дана следующая формулировка: «Являясь продуктом человеческой деятельности, язык вместе с тем имеет целевую направленность. <…> Целью говорящего, которая обнаруживается с наибольшей четкостью, является выражение. Поэтому к лингвистическому анализу нужно подходить с функциональной точки зрения. С этой точки зрения язык есть система средства выражения, служащая какой-то определенной цели» [Звегинцев: 123]. Ими был выработан функциональный подход к языку, при котором была важна цель использования языковых единиц.

Одной из первых работ на пути развития стилистики как науки стала «Очерки по стилистике русского языка» А. Н. Гвоздева (1952 г.), предназначавшаяся для учителей. Важным же событием для теории стилистики русского языка стала дискуссия, которая велась в 1954 г. на страницах журнала «Вопросы языкознания». В ее ходе ученые полемизировали о стоящих перед стилистикой задачах. В первом номере журнала за 1955 г. В. В. Виноградов в статье «Итоги обсуждения вопросов стилистики» признал, что выводов было получено мало, многое так и осталось нерешенным. Но именно сейчас, резюмировал он, перед стилистикой встают задачи по разрешению и упомянутых вопросов, и многих других, в т. ч. по уточнению терминологического аппарата [«Итоги обсуждения вопросов стилистики»/ «ВЯ»: 60-87].

В. В. Виноградов отмечал, что «стилистика <…> охватывает все стороны языка -- его звуковой строй, грамматику, словарь и фразеологию. Однако она рассматривает соответствующие языковые явления <…> лишь с точки зрения функциональной дифференциации, соотношения и взаимодействия близких, соотносительных <…> средств выражения более или менее однородного значения, а также с точки зрения соответствия экспрессивных красок и оттенков разных речевых явлений; <…> стилистика рассматривает эти явления с точки зрения их связи с отдельными формами речевого общения или с отдельными общественно разграниченными типами и разновидностями речи. Вот почему от стилистики неотделимо учение о так называемых функциональных разновидностях или типах речи, характерных для того или иного языка в разные периоды его исторического развития» [Там же: 66]. Этим он наметил последующее развитие стилистики, когда в центр ее изучения встанут именно функциональные стили. Стиль ученый определил так: «это общественно осознанная и функционально обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции к речевой общественной практике данного народа. Стили, находясь в тесном взаимодействии, могут частично смешиваться и проникать один в другой. В индивидуальном употреблении границы стилей могут еще более резко смещаться, и один стиль может для достижения той или иной цели употребляться в функции другого» [Там же: 73]. В настоящее время под функциональным стилем понимается «исторически сложившаяся, общественно осознанная речевая разновидность, обладающая специфическим характером (своей речевой системностью), сложившимся в результате реализации особых принципов отбора и сочетания языковых средств, это разновидность, соответствующая той или иной социально значимой сфере общения и деятельности, соотносительной с определенной формой сознания (наука, искусство, право и т.д.)» [«Стилистический энциклопедический словарь», далее СЭС: 581].

Несомненно, дискуссия середины прошлого века способствовала развитию функциональной стилистики. Хотя стоит отметить, что позже, уже в 1968 г. Т. Г. Винокур отмечала все еще не установившийся терминологический аппарат науки, признавая, однако, главной единицей стилистической системы функциональный стиль [Винокур, Шмелев 1968: 3-4]. Тем не менее в указанный период исследователи активно начали рассматривать стили языка. Мы можем отметить появление работ Д. Э. Розенталя («Практическая стилистика русского языка», 1965 г.), Р. А. Будагова («Литературные языки и языковые стили»,1967 г.), работ В. Г. Костомарова; работы О. Д. Митрофановой, посвященной научному стилю речи, позже -- А. Н. Васильевой («Курс лекций по стилистике русского языка. Научный стиль речи», 1976 г., «Газетно-публицистический стиль», 1982 г.), Г. Я. Солганика («Стилистика газетных жанров», 1978 г. и другие), В. В. Одинцова («Стилистика текста», 1980 г.), В. Д. Бондалетова («Стилистика русского языка», 1982 г.), Т. В. Матвеевой («Функциональные стили в аспекте текстовых категорий», 1990 г.) и др.

Знаковой в разговоре о функционировании литературного языка в различных сферах общения стала работа 1977 г. Д. Н. Шмелева, «Русский язык в его функциональных разновидностях (к постановке проблемы)», в которой спустя 20 лет после уже упоминавшейся дискуссии по-прежнему отмечается неразработанность терминологического аппарата. Ведя разговор о «функционально-стилистических разновидностях языка», он разбирает подходы некоторых ученых к пониманию стиля и функциональной расчлененности языка, рассматривает стилистическую окраску лексики (замечая, что она всё же не имеет строгой закрепленности за каким-либо функциональным стилем), приходит к выводу о сложном стилистическом составе литературного языка.

Одна из главных ролей в становлении и развитии функциональной стилистики принадлежит М. Н. Кожиной, исследовательская работа которой способствовала становлению и развитию Пермской школы функциональной стилистики. Так, например, ученому принадлежит вывод о важной роли экстралингвистических факторов в выделении стилей (хотя на это в свое время обратил внимание еще Д. Н. Шмелев). В 1966 г. вышла первая монография М. Н. Кожиной -- «О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики», а в 1968 г. -- «К основаниям функциональной стилистики». Ученым в рамках школы была разработана классификация функциональных стилей русского языка, которая в настоящее время наиболее употребительна в отечественной лингвистике. Стоит обратить внимание, какое важное место занимает в работах этой школы рассмотрение научного стиля; так, упоминания заслуживает трехтомная монография «Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII-XX вв». Именно М. Н. Кожина в свое время обратила пристальное внимание на научный стиль языка, когда как основной интерес для ученых при стилистическом анализе представляли публицистика и художественные тексты [Стилистика как речеведение: 14]. Важным результатом исследований стал выпущенный «Стилистический энциклопедический словарь русского языка» (под редакцией М.Н. Кожиной), первый своего рода в русистике.

Немаловажной является работа «Язык научно-технической литературы» (1973 г.) О. Д. Митрофановой, в которой она называет язык научно-технической литературы подвидом русского общенационального языка, тем не менее отмечая, что стиль рассматривается с позиций функциональной стилистики; говорит о небольшом количестве исследований по научному стилю речи. М. П. Сенкевич, например, фиксирует немало синонимов для обозначения научного стиля речи: научная проза, научная речь, научная литература, язык науки и пр. [Сенкевич: 23].

Теперь, основываясь на вышеупомянутых работах и других, охарактеризуем научный функциональный стиль (далее -- НФС), который обслуживает такую сферу человеческой деятельности, как наука. Его функция -- информативная; этому стилю присущи точность, объективность, невозможность двусмысленного толкования, логическая выверенность и завершенность текста, обобщенность, отвлеченность [Кожина: 290-291]. Он воплощается в письменном типе речи, хотя его можно наблюдать и в устном (лекция, доклад); но даже в этом случае устное высказывание имеет под собой письменную основу: заранее заготовленный текст, поскольку общение в научной среде предполагает подготовленность, подкрепленность речи фактами. Стиль монологичен; также для него характерны точность и завершенность высказываний, строгий отбор языковых средств, аналитичный и аргументированный характер изложения, логичность, объективность. Научный стиль, как правило, не терпит элементов других стилей, но тем не менее можно наблюдать, как сухое, взвешенное описание иногда разбавляется эмоционально-экспрессивными элементами. Все указанные особенности стиля дают право говорить о его отграниченности от других, выражающейся в недопущении иностилевых элементов.

Как и на любой другой функциональный стиль, на формирование языкового строя научного стиля действуют экстралингвистические факторы. Главный из них -- социальный, а именно та сфера человеческой жизни, которую обслуживает стиль. Для текста НФС важна система отсылок к другим текстам, цитация, поскольку он встроен в систему таких же текстов научного знания. лингвистически медиатекст книжный лексика электронный

НФС характеризуется номинативностью [Кожина: 294]. Его лексические особенности состоят прежде всего в использовании общенаучной лексики, межотраслевых терминов и узкоспециализированных. Другие особенности -- это обращение к книжной и общеупотребительной лексике; использование абстрактной лексики, отказ от нелитературной лексики [Кожина: 303]; отсутствие изобразительно-выразительных и экспрессивных средств, если они встречаются, то, как правило, выполняют не воздействующую функцию, а описательную (в научно-популярном подстиле, напротив, воздействие имеет место). Отсутствие широкой системы синонимической замены: уже названный определенным образом (термином) предмет или явление не может называться другими словами. Широко используются аббревиатуры.

Грамматические особенности НС включают в себя прежде всего неличный характер изложения (личные местоимения 1-го и 2-го лица практически не встречаются), употребление имени существительного в единственном числе при назывании целого, класса, например: «Лось распространён в лесной зоне Северного полушария» (имеется в виду весь вид, а не отдельный его представитель); встречается терминологизация прилагательных (напр., клен белый, клен серый). Превалирование имени существительного (в т. ч. отглагольного, с книжными суффиксами, напр. «_ость») над глаголом (который, как правило, употребляется в настоящем времени). Обилие вводных слов, причастных и деепричастных оборотов, превалирование сложных (чаще союзных) предложений, частота пассивных конструкций, безличных предложений.

Неразрешенными до конца вопросами стилистики можно считать классификацию функциональных стилей и подстилей, их описание, выделение/невыделение некоторых из них (отдельные ученые говорят о религиозном стиле, например, Н. А. Купина; он называется церковно-религиозным и соответственно также выделяется в последнем издании учебника по стилистике под редакцией М. Н. Кожиной). Положение научно-популярного подстиля, к которому мы обратились в нашем исследовании, не определено специалистами окончательно. Мы придерживаемся точки зрения М. Н. Кожиной, называющей его именно подстилем стиля научного. В нем также выделяются собственно научный (некоторые называют его академическим, впрочем, встречается это довольно редко), научно-популярный, научно-учебный, научно-технический (согласно «Стилистическому словарю РЯ»). Каждый из них, имея черты НФС, обладает дополнительными особенностями.

Научно-популярный подстиль, вмещая в себя черты и особенности НФС, тем не менее обладает присущими только ему особенностями, некоторые из которых прямо противоположны тому, что мы наблюдаем в НФС. Так, например, к объективности изложения добавляется субъективность; экспрессивность и эмоциональность разбавляют сухость научного изложения.

Коммуникативная задача текста научно-популярного подстиля -- доходчиво изложить научные факту неспециалисту, при этом популяризовать их, вызвать к ним интерес. Поэтому на функцию информативную в научно-популярном тексте накладывается функция популяризации, воздействия.

Популяризация в словаре «Культура русской речи» определяется как «процесс изложения научной мысли, глубокого учения, сложного понятия в форме ясного, простого и действенного описания. Общая цель научной популяризации -- распространение достоверных научных знаний среди самой широкой аудитории читателей-неспециалистов» [Культура русской речи: 493]. Там же упоминаются языковые особенности научно-популярной литературы (для которой, как может быть понятно, популяризация и характерна): «<…> употребление терминов: новые термины вводятся и разъясняются, чтобы стать понятными читателю. Активно привлекаются художественно-изобразительные средства: сравнения, образные определения, эпитеты, метафоры, олицетворения, создающие наглядность, эмоциональность повествования» [Там же: 494]. Таким образом, две магистральные языковые особенности научно-популярного подстиля -- это наличие терминов и средств изобразительности. Встречаясь в тексте, они выполняют функции информирования и популяризации знания, которые сочетает в себе этот подстиль.

Для нашего исследования важен экстралингвистический фактор адресата; в текстах научно-популярного подстиля таковым является неспециалист в конкретной сфере науки, поэтому языковые средства будут иметь отличия от тех, что используются в НФС. Собственно, задача адресанта -- доступно изложить факты об описываемых предметах и явлениях, но в то же время эта доступность не должна никоим образом исказить научную картину мира. Исследователи отмечают, что у научно-популярного издания адресатом может быть как подготовленный, так и неподготовленный читатель. По предметной направленности они могут быть специализированными и универсальными.

Необходимо отметить тот факт, что описание научно-популярного подстиля и текстов, его составляющих, не обнаруживает широкого распространения, особенно в том, что касается собственно языковых ресурсов. Так, к примеру, лексические особенности научного стиля описаны, а его подстилей -- фрагментарно. Но это применимо практически ко всем подстилям существующих стилей. В связи с этим наше исследование обнаруживает еще одну актуальную сторону.

Нужно заметить, что исследования в области стилистики русского языка в настоящее время продолжаются, т. к. они призваны решать как старые, так и новые задачи, стоящие перед наукой. В одном из изданий серии «Вопросы культуры речи», возобновленной ИРЯ РАН в 2007 г., среди прочих причин возобновления интереса к проблемам речевой культуры называются в т. ч. «исчезновение и трансформация функциональных стилей и речевых жанров» [Вопросы культуры речи: 3]. В журнале «Актуальные проблемы стилистики» очерчиваются те задачи, которые стоят перед наукой. Так, например, Н. И. Клушина в статье «Современная стилистика. Проблемы и перспективы» [Клушина: 17] отмечает, что «своих исследователей ждут и стиль рекламы, стиль политики, стиль интернета, которые сегодня получили общественное значение и явно отделились от газетно-публицистического стиля, в рамках которого изучались ранее». Озвученные проблемы соотносятся и с исследованиями медиатекста.

Поскольку наша работа обращается к лексике, считаем нужным упомянуть о словаре «Стереотипных единиц в научных текстах» (под ред. М. П. Котюровой, 2012 г.), существование которого говорит о том, что работа по сбору и описанию лексики научного стиля актуальна и активно ведется. Так, в этом словаре (составленном по итогам многолетнего изучения научной речи автором и его коллегами) представлены наиболее распространенные и употребительные слова/словосочетания различной семантики (например, с помощью которых выдвигается гипотеза, формулируются выводы и др.). Таким образом, при рассмотрении научно-популярного подстиля неизбежно обращение к собственно НФС.

1.3 Особенности функционирования лексики в научно-популярных медиатекстах

1. В начале XXI века появляется основанное на трудах англоязычных ученых понятие «медиатекст», выделяемое в рамках новой дисциплины -- медиалингвистики. Это текст, порождённый и существующий в средствах массовой коммуникации, состоящий из разных кодовых компонентов. Большинство исследователей тем не менее обращаются к собственно языковым медиатекстам.

2. В работах прошлых лет, до появления вышеуказанного термина, существовал термин «текст СМИ». В некоторых современных исследованиях термины «медиатекст» и «текст СМИ», как правило, могут использоваться в одинаковой степени, иногда заменяя друг друга в качестве синонимов.

3. Медиалингвистика, являясь относительно новой парадигмой рассмотрения языка СМИ, уходит от обращения к МТ только как к материалу исследования, ставит их в центр своей системы.

4. В современной функциональной стилистике научно-популярный подстиль не считается независимым; входит в систему собственно научного стиля.

5. Функциями научно-популярного подстиля значатся информирование о научном знании (как и у НФС) и его популяризация (принадлежит исключительно подстилю). Популяризация, как правило, предполагает упрощение первичного научного текста для его понимания широкой аудиторией.

6. Стилеобразующими языковыми элементами считаются термины, общенаучная лексика и лексика изобразительно-выразительная. Лексика науки, без которой не обойтись в системе НФС и его подстилей, называет явления и предметы, изучаемые и описываемые той или иной областью знаний (и тогда можно говорить об узкоспециальной лексике, т. н. терминах), либо называет и описывает саму систему науки, ход научного исследования (тогда можно говорить о лексике общенаучной). Тропы и эмоционально окрашенная лексика, которые довольно редко встречаются в НФС, в научно-популярном подстиле как правило помогают упрощать научное изложение и придавать ему образность.

7. В нашей работе мы будем рассматривать термины и лексику эмоционально-экспрессивную как неотъемлемую часть научно-популярного МТ (функция первых -- информировать, именовать элементы научного знания; функция второй -- популяризовать). Как еще одну составную часть исследуемых нами МТ мы выделили лексику пассивного запаса и иноязычную. Лексика же общеупотребительная составляет основу любого текста.

Глава 2. Лексический состав научно-популярного медиатекста