Лингвистические характеристики речи эритажных говорящих на испанском языке в случае возможной интерференции русского языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

основная образовательная программа бакалавриата по направлению подготовки 45.03.02 «Лингвистика»

на тему: Лингвистические характеристики речи эритажных говорящих на испанском языке в случае возможной интерференции русского языка

Исполнитель:

Обучающийся 4 курса

Усова Марина Олеговна

Научный руководитель:

ст. преп. Маньас Наваррете Ибан

Санкт-Петербург, 2018

Введение

Процесс освоения человеком родного языка всегда вызывал научный интерес, а тем более, если родной язык у человека не один, а два. В современном обществе выделяется класс носителей языка, обладающих особыми социолингвистическими характеристиками, которые называются эритажные говорящие (от англ. heritage - наследство). Они являются носителями языка того социального окружения, в котором проживают бульшую часть своей жизни, однако помимо этого они в той или иной мере владеют другим языком - эритажным, то есть унаследованным от родителей или других близких родственников и отличным от их основного языка.

Темой настоящего исследования являются лингвистические характеристики речи эритажных говорящих, для которых русский язык является доминирующим, а испанский - эритажным.

Актуальность данной работы состоит в ее смежности со сферой преподавания иностранных языков, а на сегодняшний день, в связи с процессом глобализации, все больше людей в мире стремится освоить языки других народов. Растущий уровень миграции между странами приводит к появлению все большего числа эритажных говорящих, многие из которых стремятся поддерживать и развивать навыки унаследованного языка, так как для них это не просто иностранный язык, а часть их жизни и культуры.

Новизна работы заключается в том, что речь носителей русского с эритажным испанским до этого никем не рассматривалась, поэтому данное эксплораторное исследование является первым шагом в изучение интересующей нас темы. эритажный язык говорящий билингвизм

Объектом исследования является речь эритажных говорящих, для которых испанский является унаследованным, а русский - основным.

Предмет исследования-лингвистические черты речи таких говорящих с точки зрения интерференции русского языка.

Целью работы является изучение лингвистических характеристик речи эритажных говорящих на испанском языке, для которых русский является доминирующим, а также оценка их этнического самосознания.

Для достижения поставленной цели были выполнены следующие задачи:

Изучить имеющуюся информацию по теме;

Разработать методологию исследования;

Осуществить поиск информантов;

Провести сбор данных в виде интервью с каждым участником;

Закодифицировать и проанализировать полученные данные;

Сделать выводы по результатам анализа данных.

В ходе работы были задействованы следующие методы исследования: теоретический анализ литературы и других источников информации, интервью, количественный и качественный анализ данных, классификация, сравнительный анализ, обобщение.

Материалом для практической части исследования послужили беседы, проведенные с двумя блоками респондентов - эритажными говорящими и изучающими испанский язык как иностранный.

В процессе работы мы столкнулись со следующими трудностями: отсутствие информации по теме на русском языке, так как сфера не изучена, а также поиск информантов первого блока (эритажных говорящих) в связи с отсутствием организованного сообщества людей с двойным происхождением.

Работа состоит из оглавления, теоретической части, представленной одной главой, практической части, представленной двумя главами и выводами, введения, заключения, библиографического списка и приложений.

1. Эритажный язык и эритажный говорящий

1.1Понятие эритажного языка и эритажного говорящего

Такие понятия, как «эритажный язык» и «эритажный говорящий», являются относительно новыми для лингвистики. Термин «эритажный» пришел в русский язык в результате калькирования с английского - языка, в котором как раз и возникло такое понятие, как «heritagelanguage» - «унаследованный» язык. В русскоязычной традиции этот термин пока еще нельзя назвать повсеместно признанным и прочно вошедшим в науку. Выренкова, Полинская и Рахилина пишут: «“Первопроходцами” был предложен ряд терминов, каждый изкоторых имеет свои недостатки. Например, “наследники”, “ЛУРы” (= “Люди с унаследованнымрусским”) или просто “билингвы”» (2014, с. 5). Сами они применяют термин «эритажный», так как он, по их мнению, наиболее точно выражает суть понятия.

Главным образом интерес к эритажным говорящим иисследования в данной области в рамках сферы преподавания иностранных языков возникают в 90-ых годах ХХ века в США в связи с социолингвистической обстановкой в стране (Silva-Corvalбn, 1994; Valdйs, 2005). Начиная с семидесятых годов люди, принадлежащие второму поколению испаноговорящих иммигрантов, то есть дети весьма быстро увеличивающегося числа приезжих из Латинской Америки, начинают обращаться к уже существующим программам изучения испанского языка, который для них является эритажным. Они делают это в целях сохранения и развития унаследованного языка, который им сложно поддерживать, поскольку они живут в англоговорящей странеи, следовательно, их языковая практика ограничивается семейным кругом. Такие студенты поступали в университет на отделения, обучающие испанскому языку. Иногда они обладали высоким уровнем развития разговорных навыков, но у них сразу же возникали трудности с терминологией, принятой в рамках обучения традиционной грамматике. Им было сложно не только понять лингвистическое объяснение некоторых аспектов грамматики (например, разница между глаголами ser и estar), но и придерживаться рамок ограниченного вокабуляра, отраженного в учебниках. В связи с тем, что такие говорящие с детства получали образование исключительно на английском языке, у них не было достаточного опыта в чтении и письме на испанском. Зачастую, что было еще хуже, они были носителями ненормированных вариантов испанского языка (например, диалект какого-нибудь из районов Мексики). В то время на рынке отсутствовали обучающие материалы для такого типа студентов, поэтому перед преподавателями начали вставать методические проблемы обучения подобных студентов, и, соответственно, их лингвистический профиль начинал вызывать интерес и у исследователей-лингвистов (Valdйs, 2005).

Таким образом,неудивительно, что первые и остающиеся наиболее признанными определениявозникаютименнованглоязычнойсреде.ГуадалупеВальдесдаеттакоеопределениеэритажномуговорящемус точки зрения области освоения языка (languageaquisition): «студент, выросший в доме, где говорят на языке, отличном от английского, который говорит на эритажном языке или понимает его и который в какой-то степени является билингвом в английском и эритажном языке» (Valdйs, 2001, с. 38). Естественно, ее определение подходит только для англофонной среды, но в принципе английский язык можно заменить на другой иной. Выренкова и др. приводят такое определение русского эритажного говорящего: «второе поколение эмигрантов из России, выросших и живущих за ее пределами, для которых родной русский язык перестал быть основным и имеет особый статус «унаследованного» от родителей (heritageRussian)» (2014, с. 5). Сильвина Монтруль определяет эритажных говорящих как детей иммигрантов, рожденных в принимающей стране или детей-иммигрантов, которые переехали в принимающую страну когда-то в детстве. Эритажным языком она называет язык иммигрантов и их детей; также она упоминает, что в Европе и Австралии для данного феномена могут использоваться термины «язык этнического меньшинства» (ethnicminoritylanguage) или «язык сообщества» (communitylanguage)(Montrul, 2012,с. 2).

Монтруль соглашается сопределением эритажного говорящего, которое даетВальдес, потому что оно отражает два важных аспекта этого феномена. Во-первых, эритажный говорящий - это человек, который вырос в двуязычной и двухкультурной среде, в которой говорили на домашнем языке (homelanguage) и на основном языке (majoritylanguage). Во-вторых, это человек, который обладает билингвистической языковой компетенцией, то есть в той или иной мере владеет обоими языками (Montrul, 2016, с. 16). Монтруль (2012) также говорит о том, что вне зависимости от того, в каком возрасте в детстве ребенок начал говорить на основном или на эритажном языке, общим для всех эритажных говорящих будет то, что во взрослом возрасте эритажный язык у них будет слабее, чем основной.

Поскольку эритажный язык используется менее, чем основной, и только в домашнем окружении, зачастую он отстает в морфосинтаксическом и лексическом развитии в сравнении с доминирующим языком говорящего, становясь, таким образом, более слабым языком (Schlyter, 1993). Если эритажный язык не получает академической поддержки в школе в годы позднего языкового развития, то у него нет никакой возможности развиться дальше, до уровня языковой компетенции носителя, соответствующей возрасту. Таким образом, таковы типичные последствия в развитии эритажного языка, если его освоению не уделялось особого внимания:

уровень языковой компетенции эритажного говорящегоне соответствует уровню носителей во взрослом возрасте;

больше развиты рецептивные, чем продуктивные способности, особенно низок уровень навыков письма;

различные навыки развиты на разном уровне;

имеются пробелы в знаниях, отражающие типичные ошибки при изучении иностранного языка (согласование по роду, глагольные парадигмы, порядок слов и т.д.) (Montrul, 2012, с. 6).

Тем не менее, нужно принимать во внимание, что все-таки термин «эритажный говорящий» остается трудным для однозначного определения, и необходимо учитывать индивидуальные характеристики в каждом отдельном случае.Романо(2017) в своей работе обиспанских эритажных говорящих, живущих в германоязычной среде, приводит ряд решающих факторов, влияющих на развитие эритажного языка, например, продолжительность, частота, количество и качество полученного обучения эритажному языку. Арредондо, Росадо и Саттерфилд (2016) добавляют к ним степень самоидентификации с эритажной культурой. Все эти факторы, в совокупности или по отдельности, формируют индивидуальные характеристики каждого из эритажных говорящих и их языковой компетенции.

Основываясь на данных различных исследований, можно выделить следующие особые характеристики, которыми обладает эритажный говорящий:

овладевание эритажным языком с раннего детства, в естественной обстановке, главным образом в семье и в данном языковом сообществе (Rothman иTreffers-Daller, 2014);

явное различие уровня языковой компетенции в чтении и письме, с одной стороны, и в понимании речи и умении говорить, с другой, то есть слышат и говорят они лучше, чем читают и пишут. Потовски (2014)отмечает, что это происходит, вероятно, потому, что навыки аудирования и речепорождения обычно практикуются в неформальной обстановке, тогда как другие два требуют специального обучения, которое получают не все эритажные говорящие.

неполное овладевание эритажным языком, в виду того что по различным причинам у некоторых аспектов языка нет возможности достичь уровня, соответствующего возрасту, после того, как начинается интенсивное освоение основного языка окружения. (Montrul, 2008, с. 21).Чаще всего это совпадает с началом обучения в школе; таким образом, основной язык начинает играть более важную роль в жизни говорящего, постепенно вытесняя эритажный(Montrul, 2012);

значимость количества и качества «преподавания» эритажного языка, то есть, другими словами, в значительной степени уровень языка зависит от того, сколько на нем говорят с ребенком в семье и получает ли язык затем дополнительное развитие, например, в школе (Guijarro-Fuentes иSchmitz, 2015).

1.2 Эритажный говорящий как частный случай билингвизма

Билингвизм в целом - область исследования, которая изучалась достаточно много и продолжает привлекать внимание исследователей в разных научных дисциплинах - лингвистике, психологии, социологии и других. Некоторые исследователи не проводят различий между понятиями «билингв» и «эритажный говорящий» (Rothman иTreffers-Daller, 2014). Тем не менее, хоть эритажные говорящие, несомненно, входят в группу носителей языка, определяемых как билингвы, однако мы, опираясь на мнение многих исследователей, считаем необходимым выделить их как особый случай билингвизма.

Монтруль отмечает, что эритажные говорящие - это ранние билингвы ввиду условий их взросления, так как они осваивали эритажный и основной языки с рождения или раннего детства. Она выделяет два типа эритажных говорящих, причем называя их общим понятием «билингвы»: синхронные (simultaneousbilinguals) и последовательные (sequentialbilinguals). Синхронные - это люди, говорящие на обоих языках с рождения, последовательные же могли говорить первые годы жизни только на эритажном языке, а основной освоили только когда пошли в школу. В любом из этих двух случаев, эритажный язык для таких билингвов станет слабейшим языком, когда они достигнут взрослого возраста (Montrul, 2012,с.2).Подобное утверждают Бенмамаун, Монтруль и Полинская, которые называют эритажных говорящих рецептивными билингвами, первый (унаследованный) язык которых не достигает уровня носителей во взрослом возрасте. Развитие эритажного языка у такого типа носителей - типичное последствие билингвизма, где один из языков становится намного слабее другого (Benmamoun, Montrul иPolinsky, 2017, с. 2, 6). Монтруль также называет эритажных говорящих несбалансированными билингвами (unbalancedbilinguals), имея в виду опять же разницу в уровне владения основным языком и эритажным (Montrul, 2012, с. 4).

Вальдес, говоря о специфике развития языков у эритажных говорящих, утверждает, что у таких носителей нет возможности выполнять одинаковые функции во взаимодействии со всеми людьми, с которыми они входят в контакт, или использовать оба своих языка на одном и том же уровне. Следовательно, они не могут достичь одинакового уровня владения обоими языками. Таким образом, эритажные говорящие, по ее мнению, являются билингвами, которые демонстрируют абсолютно разные способности в двух своих языках (Valdйs, 2005, c. 414).

Таким образом, обобщая все вышесказанное, можно выделить главную отличительную черту эритажных говорящих, характеризующую их как частный случай билингвизма: вне зависимости от их социолингвистического профиля, во взрослом возрасте у всех у них уровень владения эритажным языком будет в той или иной мере ниже, чем уровень владения социально доминирующим языком.

1.3 Лингвистическая компетенция эритажных говорящих

1.3.1 Континуум «носитель - эритажный говорящий - студент»

В области изучения эритажных говорящих многие исследователи поднимают вопрос о том, как такой тип носителя соотносится с двумя другими типами - носитель-монолингв и говорящий на данном языке как на иностранном. Эти два последних типа можно считать крайними точками континуума освоения языка, а эритажные говорящие, в итоге, поместятся где-то между ними(Benmamounи др., 2017, с. 3).

Рассуждая о билингвистическом подходе к пониманию лингвистического профиля эритажных говорящих, Вальдес говорит о том, чтотаких носителей нельзя воспринимать как двух монолингвов в одном, а скорее как специфических говорящих-слушателей, которые освоили два своих языка в особом контексте и по особым причинам (Valdйs, 2005, c. 415).Грожан (1997), обращаясь к вопросам природы билингвизма, утверждает, что в любой момент речи билингвы находятся в состоянии активации своих языков и механизмов лингвистической обработки, которые являются либо одноязычными, либо двуязычными. Другими словами, в зависимости от того, какая используется языковая база и с какими собеседниками ведется разговор, эритажный говорящий будет находиться либо в (а) одноязычном состоянии с языком А, либо в (б) одноязычном состоянии с языком Б, либо в (в) двуязычном состоянии.В то время как говорящий находится в том или ином одноязычном состоянии, второй язык в какой-то степени дезактивирован, и интерференция между двумя языками снижена.Однако когда говорящий находится в двуязычном состоянии, оба языка активны, поэтому тенденция к интерференции и смене кода (внезапный переход с одного языка на другой и наоборот) значительно повышается (Valdйs, 2005,c.415).

Проводя различие между монолингвами, изучающими иностранный язык, и эритажными говорящими, Монтруль (2012) описывает развитие обоих языков у обеих категорий носителей.В типичной моноязыковой ситуации, когда ребенок с рождения осваивает единственный родной язык, а затем в школе начинает изучать иностранный, первый язык остается доминирующим, второй же является более слабым и менее используемым (Рис.1).

Рис.1: Типичное развитие первого (язык социальной среды) и второго (изучаемый иностранный) языков в контексте основного (первого) языка. L1- первый язык, L2 - второй язык, earlychildhood - раннее детство, middle-latechildhood - позднее детство, adolescence - подростковый возраст, adulthood - зрелый возраст.

На графике представлен типичный монолингвистический случай, когда человек начинает осваивать второй язык в качестве иностранного с уже сформировавшейся или почти сформировавшейся лингвистической базой родного языка. В такой ситуации первый язык только укрепляется со временем, его уровень повышается, и он всегда остается доминирующим над любым другим изучаемым языком.

Однако в случае эритажных говорящих, когда первым языком является унаследованный, происходитсдвиг в функциональном использовании языков по мере взросления человека, что в конце концов приводит к отходу первого (эритажного) языка на второй плани вытеснению его вторым языком - языком, на котором говорят в стране проживания. Для иллюстрации подобной ситуации Монтруль приводит такую схему (Рис.2):

Рис.2: Типичное развитие эритажного языка в контексте основного языка L1 - эритажный язык, L2 - английский в США (основной язык) Earlychildhood - раннее детство, middle-latechildhood - позднее детство, adolescence - подростковый возраст, adulthood - зрелый возраст.

Здесь мы видим, что эритажный язык, будучи доминирующим в детстве, так как ребенка изначально обучают именно ему, к взрослому возрасту ослабевает, уступая языку более широкого социального окружения. В конце концов, второй язык становится доминирующим, подавляя развитие эритажного.

Сравнивая эти два случая, Монтруль приводит в пример ситуацию с испанским языком в США, который для разных людей выступает либо как изучаемый иностранный, либо как эритажный. Если англоговорящий студент-монолингв изучает испанский как иностранный, то английский является для него первым и доминирующим языком на протяжении всей жизни. При освоении испанского как эритажного, напротив, происходит сдвиг в лингвистическом развитии человека: испанский, будучи первым освоенным языком, становится второстепенным, тогда как английский, будучи вторым, становитсяглавным используемым в жизни языком (Montrul, 2012, с. 4-5).Для данной работы это различие, сформулированное Монтруль, является весьма важным, так как оно отражает основные характеристики двух блоков респондентов, принявших участие в исследовании, описанном в практической части работы - эритажных говорящих на испанском языке и носителей русского, изучающих испанский как иностранный.

Говоря об основных сходствах и различиях между эритажным говорящими изучающим иностранный язык, Монтруль отмечает, что одинаковым для обеих категорий будет факт того, что и те, и те получают различную и весьма вероятно не максимально возможную степень вклада в обучение языку в ограниченной обстановке. В то же время они различаются в моменте начала обучения (у эритажных говорящих раньше, чем у студентов), обстановке (дом у эритажных говорящих с естественным освоением языка и формальный учебный процесс у студентов), и способе обучения (в основном, устный у эритажных говорящих и письменно-устный, преподающий в первую очередь грамотность у студентов) (Montrul, 2012).

1.3.2 Исследования лингвистической компетенцииэритажных говорящих

Для того чтобы лучше разобраться в чем состоит особенность языкового портрета эритажных говорящих, ученые проводят исследования, на основе которых можно выявить специфические черты подобных носителей в сфере языковой компетенции.

Многие исследования в данной сфере были направлены на выявление потенциальных факторов, влияющих на те или иные результаты в развитии эритажного языка. К таким факторам можно причислить изменение языка в процессе взросления (Silva-Corvalбn, 1994), характер и количество родительского вклада в обучение языку и его использованияна протяжении детства (Polinsky, 2006; Rothman, 2007), возраст начала освоения второго языка (Acosta, 2013). Результатом влияния этих факторов становятся такие процессы, как неполное освоение языка (incompleteaquisition), аттриция (attrition) и освоение языка в рамках совокупности языковых контактов (acquisitionofacontactvariety) (Potowski, JegerskiиMorgan-Short, 2009). В данной работе, в соответствии с ее темой, внимание уделяется первому и третьему из перечисленных явлений, поскольку аттрицию мы не рассматриваем в качестве процесса, свойственного именно эритажным говорящим.

Под неполным освоением понимается та ситуация, когда остаются неусвоенными некоторые аспекты родного языка в связи с резким переходом от эритажного языка к основному, принятому в обществе. Это происходит в возрасте 4-5 лет, когда ребенок начинает получать формальное образование. С одной стороны, до сих пор полностью не усвоена система родного языка, с другой - у ребенка нет доступа к формальному обучению грамотности на этом языке, так как его образование проходит на втором, принятом в обществе. Все это приводит к сдвигу в лингвистическом развитии в сторону нового доминирующего языка (Acosta, 2013).

Третий из упомянутых выше процессов, освоение языка в рамках совокупности языковых контактов, отражает тот факт, что многие эритажные говорящие растут в среде, где язык - это совокупность разнообразных языковых контактов (Acosta, 2013). В рамках этой совокупности возможно существование элементов, не свойственных нормативной системе языка (Potowski и др., 2009). О таких элементах говорят Выренкова и др. (2014), исследовавшие речь носителей эритажного русского языка в США. По данным исследования, таким говорящим свойственно изобретать конструкции, которые отсутствуют в русском и английском языках в устоявшейся форме, вместо прибегания к калькированию с одного языка на другой, которое чаще демонстрируют студенты русского как иностранного. Такие конструкции они назвали «не-кальки» (Выренкова и др., 2014, с.7). В работе приводится множество примеров, вот один из них: «У меня большой аксент» (Выренкова и др., 2014, с. 10). Говорящий, очевидно, не обладает знанием русского словосочетания «сильный акцент», которое обладает большой степенью устойчивости и которое звучит более естественно, чем употребленное носителем «большой». Однако он не спешит скопировать на русский английское выражение «strongaccent», в той же степени идиоматизированное, что и русское, так как не уверен в правильности результата, который может получиться. Вместо этого он предпочитает выбрать нейтральный вариант, который с достаточно большой вероятностью донесет смысл его высказывания до слушающего. Получается, что вместо кальки он выбирает не-кальку.Особенность подобных не-калек состоит в том, что «они находятся вне языковой интерференции и свидетельствуют о том, что говорящий свободен от правил конкретной языковой системы» (Выренкова и др., 2014, с.7).На основе этого можно предположить, что эритажный говорящий, воспитываясь в совокупности языковых контактов, проявляет меньшую тенденцию к использованию калькирования при переходе с одного языка на другой, чем изучающие язык как иностранный. Другими словами, в некоторых аспектах лингвистической компетенции билингвы менее подвержены языковой интерференции, чем изучающие иностранный язык.

В рамках сферы исследования языковой характеристики эритажных говорящих зачастую задается вопрос о том, дает ли ранний возраст освоения языка преимущество в языковой компетенции эритажным говорящим перед изучающими язык как иностранный (DeKeyser, 2000; Hawkins и Chan, 1997; Hyltenstam иAbrahamsson, 2009; Long, 2007; Montrul, 2008). Для рассмотрения различий в лингвистической компетенции различных аспектов языка у эритажных говорящих и у студентов ТерриО и др. (Au,Knightly, Jun, иOh, 2002), а такжеНайтли и др. (Knightly, Jun,Oh, иAu,2003) провели экспериментальное исследование среди изучающих испанский как иностранный и эритажных говорящих на испанском. Они обнаружили, что на фонологическом уровне эритажные говорящие были значительно ближе к уровню носителей, чем студенты. Относительно морфосинтаксиса обе категории оказались примерно на одинаковом уровне: чуть больше 60% грамотности в грамматических заданиях и около 50% в заданиях на речепорождение. Ученые сделали вывод, что ранний возраст освоения языка дает преимущества эритажным говорящим в фонологии, но не в морфосинтаксисе (Montrul, 2012).

Монтруль (2012) также описывает другие исследования, направленные на выявление фактов преимущества в различных областях языковой компетенции у эритажных говорящих перед изучающими иностранный язык. Результаты многих подобных исследований она объединила в общей таблице, подводя условный итог. Исходя из этой таблицы, эритажные говорящие более сильны в фонологии, синтаксисе, определенных классах лексических единиц и в определенных заданиях, связанных с морфологией. Никакими преимуществами перед студентами эритажные говорящие не обладают в речевом синтаксисе, семантике, других классах лексических единиц и других типах заданий на морфологию.

1.3.3 Языковая интерференция и смена кодау эритажныхговорящих

Исследуя лингвистические характеристики эритажных говорящих, необходимо также рассмотреть такое явление, как межъязыковая трансференция. Одлин определяет этот феномен как «влияние, являющееся результатом сходства и различия между целевым языком (targetlanguage) и любым другим языком, который был освоен (возможно, не идеально) до этого» (Odlin, 1989, c. 27). Автор также делает акцент на том, что трансференция может быть как отрицательная (negativetransfer), так и положительная (positivetransfer). Отрицательная трансференция создает трудности при освоении другого языка, тогда как положительная, наоборот, помогает в этом процессе. В данной работе большое внимание уделяется именно негативному варианту языковой трансференции в силу того, что ее речи респондентов легче выявить ее проявление. Для обозначения отрицательной трансференции такжесуществует отдельный термин - языковая интерференция (Odlin, 1989), который и будет использоваться далее в работе.

Языковая интерференция как негативный вариант трансференции в случае эритажных говорящихвызывает у исследователейнемалый интерес. Монтруль изучила вопрос влияния первого языка (английского) на эритажный и иностранный на примере 67 эритажных говорящих испанского языка и 72 студентов испанского как иностранного (Montrul, 2010).За основу исследования она берет такие лингвистические аспекты в испанском языке, отсутствующие в английском, как положение клитиков, использование ударных и безударных форм местоимений и дифференцированное маркирование объекта, то есть присутствие или отсутствие предлогаа в зависимости от одушевленности объекта, например: loleemosvs. leйmoslo, teveovs. veoati, escuchoelprofesorvs. escuchoalprofesor. Результаты исследования Монтруль выявили, что в целом у эритажных говорящих есть преимущество перед студентами в определенных аспектах языковой деятельности.Студенты продемонстрировали большую тенденцию к употреблению ударных форм местоимений, чем эритажные говорящие и носители языка. В заданиях с положением клитиков эритажные говорящие также проявили большую близость к носителям, чем студенты. Тем не менее, исследование дифференцированного маркирования объекта,основанное на двух заданиях (устное речепорождение и грамматическое задание на признание правильного или неправильного употребления), показало следующий результат: в устном задании эритажные говорящие сделали меньше ошибок, чем студенты, однако в грамматическом наоборот, студенты продемонстрировали большую грамотность. Эти данные дают основание предполагать, что эритажные говорящие в целом менее подвержены языковой интерференции, хотя и не во всех аспектах лингвистической компетенции. Также тот факт, что эритажные говорящие совершили больше ошибок в одном задании на дифференцированное маркирование объекта и меньше в другом в очередной раз подтверждает то, что они обладают схожими характеристиками в языковом развитии(Montrul, 2010).

Полинская (2015) изучает явление языковой интерференции среди эритажных говорящих, решивших во взрослом возрасте в учебном режиме восстановить знание эритажного языка, полученное в детстве, но впоследствии в той или иной степени утраченное. Такие студенты носят название «heritage-speakers-turned-learners» - эритажные говорящие, ставшие студентами (Polinsky, 2015, c. 163). Полинская проводит подобные исследования среди эритажных говорящих на русском языке в США. Она говорит о том, что, хотя эритажным говорящим свойственны некоторые преимущества, связанные с двуязычной природой их лингвистического профиля, тем не менее, при повторном освоении языка, изучаемого в детстве, они сталкиваются с трудностями наряду со стандартными студентами. В основном, эти преимущества видны на фонологическом уровне, но не грамматическом. Говоря об интерференции, Полинская утверждает, что эритажные говорящие подвержены большой степени интерференции именно со стороны доминирующего языка, а не того, который был для них первым, освоенным в детстве. Результаты ее исследований демонстрируют несомненное присутствие влияния доминирующего языка на эритажный. Полинская задается вопросом, почему интерференция происходит именно со стороны доминирующего языка, что осложняет обучение, а не эритажного, что его бы облегчило. В поисках ответа она выдвигает два предположения. Во-первых, такое отторжение от первого, «родного» языка возможно ввиду того, что процесс формального обучения у человека ассоциируется именно со вторым, основным в настоящий момент языком, так как именно на нем протекал процесс образования в учебных заведениях всю его жизнь. Второе предположение связано с тем, что язык, освоенный говорящим в детстве, является лишь вариантом, и далеко не всегда нормативным, того языка, которому его обучают в классе. Учителя на занятиях постоянно напоминают студентам о разнице между тем, как они говорят, итем, как им следует говорить (Leslie, 2012; Parodi, 2008; Valdйs, 2000). Нормативный вариант языка является превалирующим в его обучении, и в большинстве случаев он отличается от того варианта, который человек усвоил в детстве. Отсутствие поощрения от преподавателей, когда студент пытается использовать те знания языка, которыми он обладает, может, по мнению Полинской, стать результатом того, что студент будет подсознательно дистанцироваться от проведения прямой связи между языком, усвоенным в детстве, и тем, которому он обучается сейчас в классной комнате. Эти два фактора могут служить причиной того, что интерференция у таких эритажных говорящих, ставших студентами, происходит со стороны второго, усвоенного в социальном окружении, языка, а не первого, усвоенного в домашней обстановке (Polinsky, 2015).

Другим важным при изучении темы эритажных говорящихлингвистическим феноменом является смена кода (code-switching). Буллок и Торибио (2009) сравнивают это явление со сменой регистров (styleshifting) в речи монолингвов, которые способны легко переходить от одного регистра или даже диалекта, которым они владеют, к другому. В отличие от них, билингвы способны переходить не только от стиля к стилю, но и от языка к языку(languageshifting), не ограничивая себя использованием только одного из них в том или ином контексте.Напротив, при определенных обстоятельствах билингвы активно меняют языки, зачастую в рамках одного высказывание. Такое явление и называется сменой кода. (Bullockи Toribio, 2009).

Смена кода - весьма широкое понятие и охватывает большой круг явлений. В первую очередь, его лингвистическое проявление распространяется от ввода отдельных иностранных слов в общий речевой поток до перехода на другой язык для высказывания более значительных фрагментов речи. Кроме того, данный феномен проявляется в речи билингвов с разным уровнем владения языками и сталкивающихся с разными типами языковых контактов. Таким образом, смена кода не может быть представлена одним типовым образцом лингвистического поведения. Наконец, этот феномен может проявляться по разным причинам: заполнение языковых пробелов, выражение этнической идентичности, достижение определенной дискурсивной цели и др. (Bullockи Toribio, 2009).

Многие исследователи считают смену кода у билингвов признаком высокой лингвистической компетенции. Поплак утверждает, что смена кода - это речевой навык, требующий высокого уровня лингвистической компетенции, а не дефект, демонстрирующий недостаточный уровень владения одним или другим языком (Poplack, 1980). Тем не менее, употребление лексических элементов из другого языка может быть вызвано временной или постоянной нехваткой нужного элемента в одном из языков (Lipski, 2014). Такие лексические «вбросы» мы будемсчитаем частным случаем смены кода и в практической части настоящего исследования будем рассматривать обособленно в качестве окказиональных заимствований .

1.4 Этническое самосознание эритажных говорящих

При изучении темы эритажных говорящих неизменно встает вопрос об их этнической идентичности, то есть, к какой национальности они приписывают себя, а также к какой национальности их приписывают окружающие. Такими вопросами занимается смежная наука этнолингвистика. Многие исследования рассматривают связь между владением эритажным языком и чувством принадлежности к данному языковому сообществуи культуре, поэтому мы решилитакже осветить эту тему в данной работе, затрагивая ее и в практической части исследования.

Говоря самыми общими словами, идентичность означает осознание человеком своего места в социуме, принадлежности к определенной группе людей, помогающее ему беспрепятственно ориентироваться в среде своего обитания (Грушевицкая, Попков и Садохин, 2003). Идентичность можно рассматривать с разных точек зрения, нас же интересует этническая идентичность - «соотнесенность личности с определенным этносом и принятие его ценностей и норм» (Ларина и Озюменко, 2016, с. 58). Данный вид идентичности развивается в течение всей жизни и может меняться под влиянием опыта, перенесенного в социальном контексте (Phinney, 1990, 2003). Развитие механизмов формирования этнической идентичности начинается в возрасте пяти лет, и оно становится в определенной мере устойчивым около двенадцати лет (Aboud иDoyle, 1993). Дети могут приобретать знание о том, «кто они есть», разными способами: через формальное и неформальное социальное взаимодействие, которое включает общение с родителями и их родителями, посещение мест, связанных с событиями из истории семьи, участие в культурных мероприятиях, а также общение с теми, кто разделяет те же культурные ценности (Arredondo иRosado, 2016).

Считается, что большую роль в формировании этнического самосознания играет язык: он обобщает и сохраняет ценности данного культурного сообщества (Ларина иОзюменко, 2016). Исходя из этого, понятен большой интерес исследователей к процессу формирования этнической идентичности у эритажных говорящих как носителей не одного, а двух языков, хоть и с разной степенью доминирования.

Рассматривая вопрос о формированииэтнического самосознания в двуязычной среде, Отку (2010) проводит исследование среди учеников турецкой школы для эритажных говорящих (heritageschool) в Нью-Йорке. Он делает акцент на том, что такие школы значительно способствуют формированию у детей эритажных турецких семей чувства принадлежности к родной культуре. Действительно, несмотря на то, что ученики, в основном, используют турецкий только для общения со взрослыми, а между собой больше склонны общаться на английском, тем не менее, в отзывах о турецкой школе они проявляют гораздо большую лояльность, в сравнении с американской. Тем не менее, тот факт, что без необходимости дети все же общаются на английском, хотя могли бы на турецком, отражает их собственное представление о себе. Это подтверждает мысль о том, что языковое поведение - это серия актов идентификации, в которых люди проявляют и собственную личную идентичность, и их поиск социальных ролей (LePage иTabouret-Keller, 1985). В использовании английского дети проявляют факт свое несогласие принадлежать лишь к турецкому сообществу, что им предоставляют родители, но проявляют желание быть частью и американского сообщества, которое им предоставляет социальная среда (Otcu, 2010).

Некоторые исследователи утверждают, что уровень владения эритажным языком и чувство принадлежности к эритажной культуре не обязательно связаны между собой. Например, Монтруль по этому вопросу пишет, что,с этнолингвистической точки зрения, эритажный говорящий - это представитель культуры этнического меньшинства, который может обладать или не обладать знанием языка(Montrul, 2012, с. 168).Другие ученые уверены в обратном, то есть, что, чем выше уровень владения языком, тем выше чувство принадлежности к данной культуре (Brown, 2009; Gutiйrrez иAmengual, 2016).Монтруль обобщает и выражает чувство самоидентификации эритажных говорящих в следующих словах:«Такие говорящие считают эритажный язык родным языком и частью своего культурного наследия, но также в сравнении с английским это более слабый язык, потому что в процессе взросления они потеряли некоторые его части»(Montrul, 2016, c. 4).

Однако нужно понимать, что это чувство потери испытывают не все, а те кто испытывает, делает это в разной степени. Потовски и Линч (2014) выделяют ряд социальных и культурных факторов, которые могут влиять на степень принадлежности к эритажной культуре:

возраст прибытия в страну проживания и поколение, к которому человек принадлежит, - первое, второе или третье. С точки зрения социолингвистики, первое поколение - это иммигранты, для которых родным языком остается не тот, что доминирует в их новой социальной среде, а тот, на котором говорят в покинутой стране. Второе- дети иммигрантов, для которых родной язык их родителей уже является эритажным, а доминирующим - язык страны проживания. Третье поколение - это внуки иммигрантов, которые в большинстве случаев уже являются носителями-монолингвами языка страны проживания(Silva-Corvalбn, 1994);

формальное образование на эритажном языке, например, на двуязычных программах образования или дополнительных школьных занятиях;

восприятие эритажного языка и культуры со стороны принимающего сообщества, то есть, какое мнение об этой культуре имеют жители той страны, в которую эмигрировала семья. Это в большой степени влияет на желание или нежелание эритажного говорящего самоидентифицироватьсяв качестве представителя эритажной культуры (PotowskiиLynch, 2014).

В целях выявления связи между способностью разговаривать на эритажном языке и позитивным чувством принадлежности к эритажной культуре Арредондо и Росадо (2016) проводят исследование среди латиноамериканских детей в США. Результаты выявили явную тенденцию к коррелятивной связи между чувством счастья, радости, гордости за принадлежность к родному сообществу и степенью освоенности эритажного языка у ребенка. Однако помимо преимуществ того, что они являются билингвами, дети также отмечали и трудности, связанные с необходимостью говорить на языке более сложном и непонятном, чем английский (Arredondo иRosado, 2016).

Ли Браун (2009) провела исследование корейско-американских студентов, для которых английский язык является основным, а корейский - эритажным.Она говорит о том, что часто у людей с раннего возраста формируется негативное отношение к своей эритажной культуре в связи с принятым в доминирующей среде мнением об этой культуре, ценится ли она, или к ней относятся деспективно. Например, представители азиатских культур в США более ориентированы на то, чтобы держаться группами, тогда как европейцы в Соединенных Штатах демонстрируют более индивидуалистичное поведение, что свидетельствует о том, что азиатские этнические меньшинства более подвержены влиянию негативных стереотипов. Таким образом, проанализировав собранные данные, Браун делает вывод, что принадлежность к двум культурам участников исследования - это не обязательно их выбор, что общество изначально видит в них корейцев-американцев в связи с их внешностью, даже если они сами хотели бы, чтобы их воспринимали просто как американцев. Также исследование показывает, что высокий уровень владения эритажным языком не всегда демонстрирует высокий уровень самоидентификации человека с культурой этого языка. Например, одна из респонденток утверждает, что хоть она и говорит по-корейски, она не чувствует себя кореянкой, что корейский для нее это просто язык, который она знает, так же как испанский, которым она владеет в совершенстве(Lee Brown, 2009).

Таким образом, можно заключить, что, хотя распространено мнение о том, что уровень языковой компетенции эритажного говорящего в области унаследованного языка влияет на степень его принадлежности к культуре этого языка, остается вероятность, что человек, хоть и владея языком в совершенстве, не чувствует себя частью языкового сообщества или,наоборот, может проявлять определенную степень самоидентификации с унаследованной культурой, не обладая при этом высокой лингвистической компетенцией.

2. Методология исследования

Данная глава вводит практическую часть настоящего исследования, отражая ее методологическую составляющую. Глава разделена на параграфы, описывающие цель и вопросы исследования, участников, процесс разработки и структуру проведенного интервью и кодификацию собранных данных.

2.1 Цель и вопросы исследования

Цель настоящего исследования состоит в описании лингвистических характеристик речи эритажных говорящих на испанском языке, для которых русский является родным. За основу мы берем следующие явления, происходящие при контакте двух и более языков: интерференция как негативный вариант языковой трансференции, смена кода и окказиональные заимствования как вариант смены кода. Для составления более подробной картины особенностей испанского эритажного языка было решено провести сравнительное исследование, включающее эритажных носителей и изучающих испанский как иностранный. Кроме того, учитывая значимость социального и культурного окружения в развитии или утере навыков эритажного языка, мы также концентрируем наше внимание на этническом самосознании эритажных говорящих, то есть, степени их самоидентификации с унаследованной культурой.

Для достижения поставленной цели были поставлены следующие вопросы:

Вопрос 1: Какие специфические черты демонстрирует спонтанная устная речь эритажных носителей испанского языка с точки зрения явлений интерференции и смены кода?

Вопрос 2: Отличается ли в этом отношении речь эритажных говорящих и изучающих испанский язык как иностранный?

Вопрос 3: Как эритажные говорящие определяют свою этническую принадлежность и в какой степени она коррелирует с уровнем языковой компетенции говорящих?

2.2 Участники исследования

Для проведения нашего исследования было необходимо найти участников, которых можно разделить на два блока. Первый блок - это эритажные говорящие, для которых русский является основным языком, а испанский - эритажным. Отбор респондентов данного блока проводился по следующим критериям: 1) человек должен прожить в России большую часть жизни и 2) человек должен владеть испанским на уровне, достаточном для поддержания беседы. Второй блок участников исследования - это русскоговорящие люди, изучающие испанский как иностранный. Для чистоты исследования было решено не привлекать студентов лингвистических направлений, связанных с испанским языком, поэтому для облегчения задачи поиск производился среди людей, изучающих испанский в одном из центров изучения языков в Санкт-Петербурге. Респонденты данного блока также должны были отвечать критерию владения языком на достаточном для проведения беседы уровне.

Отсутствие организованного сообщества людей, подходящих по лингвистическому профилю для проведения исследования, затруднило поиск респондентов. Тем не менее, посредством выборки по методу снежного кома, а именно, в социальных сетях в интернете и с помощью уже найденных участников, удалось найти семь респондентов первого блока, которые согласились принять участие в исследовании, из них шестеро женского пола и один мужского. Ниже приведена сводная таблица с социолингвистическими данными участников только первой группы (Таб.1). В целях неразглашения личной информации испытуемым обоих блоков даны кодовые имена, по каждому из которых можно определить, к какой группе участников принадлежит респондент: для эритажных говорящих индикатором служит первая буква Э (эритажный), для изучающих испанский как иностранный - буква С (студент).

Таблица 1 Биографические данные участников исследования - эритажных говорящих

Возраст самого младшего респондента на момент проведения исследования 17 лет, самого старшего - 34 года. В основном все участники сейчас живут в России, только ЭА пятый год работает и проживает в г. Дубай, в Объединенных Арабских Эмиратах. Профессиональная деятельность ни одного из респондентов не связана с испанским языком. Уровень владения языком в некоторой степени разнится, однако, практически все респонденты были способны поддержать беседу на необходимом уровне, кроме ЭС. Для данной респондентки оказалось очень тяжело выражать свои мысли на испанском языке, поэтому большая часть беседы проходила на русском. В связи с этим было решено не проводить лингвистический анализ ее речи, тем не менее, мы не стали исключать эту участницу из первого блока респондентов, поскольку ее ответы были полезны для той части исследования, которая фокусируется на определении национального самосознания у участников - эритажных говорящих.

Поскольку возраст прибытия в Россию и срок проживания в испаноговорящей стране представляются весьма важными для данного исследования пунктами в биографии эритажных говорящих, было решенообратить особое внимание на эти данные. Практически все участники жили вне России несколько лет, самое меньшее - четыре, самое большое - девять. Исключение составляет одна участница, ЭК, которая лишь путешествовала в Никарагуа (первый раз в 6 лет), но не жила там долгосрочно в период освоения родного языка. Тем не менее, она отмечает, что в детстве ездила на родину своего отца раз в год или в два и пребывала там от двух до трех месяцев. ЭА родился в Москве, но их семья переехала на Кубу, когда ему было два года, то есть как раз примерно в то время, когда он начал разговаривать на русском. ЭЛ жила на Кубе до шести лет, для нее эритажным изначально был русский язык, а испанский - основным, однако, после переезда в Россию русский и испанский языки поменялись ролями: русский стал основным, а испанский - эритажным. История, похожая на ситуацию ЭЛ, происходит у ЭС1, ЭЕ и ЭС: первая жила в Испании до восьми лет, вторая переехала в Никарагуа в несколько месяцев и жила там до девяти лет, третья жила до восьми лет на Кубе. В отличие от них, ЭС2 переехала из России в Никарагуа в четыре года, то есть в период, когда процесс освоения родного языка в отношении морфосинтаксиса и фонологии уже завершился (Serra, Serrat, Solй, Bel иAparici, 2013). Таким образом, процесс освоения эритажного языка в лингвистической биографии участников отражен по-разному: у ЭА и ЭЕ смена языковой среды произошла в тот критический момент, когда освоение родного языка только началось или продолжается в течение относительно короткого времени; ЭС2 переехала из России в Никарагуа в четыре года, когда некоторые аспекты родного языка уже усвоились; ЭЛ, ЭС1 и ЭС жили в испаноязычной среде до возраста, когда усваивается большинство аспектов родного языка, а ЭК на постоянной основе никогда не проживала за пределами России в критический для становления языка период жизни.

В качестве участников второго блока выступают шесть носителей русского языка, все женского пола, которые владеют испанским языком на уровне В2 и выше. Пять из них являются студентками продвинутого уровня в одном из центров изучения языков Санкт-Петербурга и, следовательно, проживают в настоящее время в России. Шестая респондентка третий год живет в Испании в г. Барселона. Средний возраст участниц - 35 лет. Причины и цели изучения испанского языка разнообразны, но все без исключения респондентки отметили большую симпатию по отношению к самому языку, его звучанию и структуре. Для трех участниц толчком к изучению языка послужило увлечение каким-то явлением массовой культуры (творчество певицы Шакиры, певца Рафаэля, телесериалы «Дикий ангел», «Богатые тоже плачут» ). Одна из респонденток начала осваивать испанский, чтобы быть способной разговаривать с многочисленными испаноговорящими друзьями на их родном языке, для другой было важно выучить какой-нибудь язык, незнакомый для ее друзей. Также среди причин изучения прозвучала особая увлеченность языком и культурой испаноговорящих стран.

Посколькубольшийинтерес для данного исследования представляет речь эритажных говорящих, мы не уделяем особого внимания анализу биографических данных представителей второго блока респондентов.

2.3 Структура интервью

В качестве материала для исследования было решено использовать устную спонтанную речь участников исследования. Учитывая характерные особенности языкового развития у эритажных говорящих, рассмотренные ранее в первой главе работы, такие как отсутствие формального образования на унаследованном языке и более интенсивное развитие навыков устного взаимодействия, чем письменного, позволяют сделать вывод о том, что именно устная речь наилучшим образом отражает языковую компетенцию говорящих. В целях сбора необходимых данных было разработано два интервью (для двух блоков респондентов), в каждое из которых входят 10 вопросов с открытым ответом (см. Приложение 1). Это предоставляет некоторую свободу респондентам в формулировке ответов по ходу интервью и приводит к невозможности поддержания беседы в абсолютно одинаковом формате. В некоторых случаях для установления контакта с собеседником и поддержания хода беседы были заданы дополнительные вопросы, не связанные напрямую с интервью, а также некоторые из вопросов не были заданы в открытой форме, так как ответы на них уже были озвучены в ходе беседы. Каждое интервью состоит из двух частей: 1) биографические данные/вопросы для установления контакта, 2) вопросы, направленные на получение данных, позволяющих оценить этническое самосознание (в случае эритажных говорящих) и вопросы, касающиеся личного отношения к изучаемому языку и его культуре (в случае изучающих испанский как иностранный).