Способы выражения модальности сомнения в русском и китайском языках (лингвокультурологический аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Санкт-Петербургский государственный университет»

Выпускная квалификационная работа

основная образовательная программа бакалавриата по направлению подготовки 45.03.02 «Лингвистика»

Способы выражения модальности сомнения в русском и китайском языках (лингвокультурологический аспект)

Исполнитель:

Обучающийся 4 курса

Лю Хаотун

Научный руководитель:

к.ф.н. доцент: Мирошникова М.Г.

Санкт-Петербург - 2018



Оглавление

Ведение

Глава 1. Теоретические основы изучения способов выражения модальности сомнения в русском и китайском языках

1.1 Понятие категории модальности в русском и китайском языках

1.1.1 Понятие категории модальности в русском языке

1.1.2 Понятие категории модальности в китайском языке

1.2 Понятие модальности сомнения как одно из значений категории субъективной модальности в русском и китайском языках

1.2.1 Функционально-семантическая категория модальности сомнения в русском языке

1.2.2 Функционально-семантические особенности модальности сомнения в системе субъективной модальности китайского языка

1.3 Модальность сомнения и её взаимодействие с другими категориями субъективной модальности в русском и китайском языках

1.3.1 Взаимодействие модальности сомнения с другими категориями субъективной модальности в русском языке

1.3.2 Взаимодействие модальности сомнения с другими категориями модальности в китайском языке

1.4 Способы выражения модальности сомнения в лингвокультурологическом аспекте

Выводы

Глава 2. Основные способы и средства выражения модальности сомнения в современном русском и китайском языках

2.1 Лексические средства выражения модальности сомнения в современном русском и китайском языках

2.1.1 Модальные частицы

2.1.2 Вводные слова

2.1.3 Лексико-семантические группы глаголов, прилагательных, наречий и существительных с семантикой сомнения

2.2 Синтаксические средства выражения модальности сомнения в русском и китайском языках

2.2.1 Простые предложения

2.2.1.1 Вопросительные конструкции

2.2.1.2 Фразеологизмы и фразеологизированные предложения

2.2.2 Сложные предложения

2.2.2.1 Сложносочинённые предложения

2.2.2.2 Сложноподчинённые предложения

Выводы

Заключение

Список литературы



Введение

грамматический модальность сомнение язык

Данная работа посвящена изучению основных способов выражения модальности сомнения в русском и китайском языках в лингвокультурологическом аспекте и исследованию модальности сомнения, которая является одним из значений субъективной модальности.

Сомнение рассматривается как специфическое переживание человека, так и операция ментального уровня, характерная для субъекта говорящего, мыслящего, чувствующего, воспринимающего, эта операция помогает субъекту понять окружающую действительность, выработать своё отношение к ней и донести своё мнение до адресата (Нагорный 2010: 43). В настоящее время изучение модальности сомнения занимает значительное место во многих сферах (таких как литературоведение, психология, философия, когнитология и т. д.) и рассматривается с разных точек зрения. Так И.Г. Никольская указывает, что в современной лингвистике категория сомнения традиционно изучается в рамках субъективной модальности: как микрополе в функционально-семантическом поле достоверности, или как модусная категория (Никольская 2009: 198).

Субъективная модальность как особый признак высказывания относится к функционально-семантическим категориям и имеет достаточно организованную систему смыслов - выражение отношения говорящего к сообщаемому. Говоря о значениях категории субъективной модальности, следует отметить, что центральное место в ней отводится значению достоверности/недостоверности. Степень знания говорящего представляет собой модальную шкалу достоверности, на двух полюсах которой расположены понятия категорической и проблематической достоверности (Орехова 2011: 15), между которыми и расположена категория сомнения.

В конце XIX века в китайское языкознание был введён термин «модальность», и лингвисты разделили модальность на три типа: прямую модальность, имеющую связь с субъективным отношением говорящего к высказыванию; событийную модальность, раскрывающую сущность ситуации, которая отображается в высказывании; модальность возможности, желания, долженствования, выражаемую с помощью модальных глаголов. Первые два типа модальности очень сильно отличаются от категории модальности русского языка. В данной работе на материале китайского языка мы рассматриваем модальность сомнения в рамках прямой модальности.

Модальность сомнения выражается разными способами в русском и китайском языках на лексическом, интонационном, коммуникативном и синтаксическом уровнях. Однако следует отметить отсутствие исследований, посвящённых сопоставлению способов выражения частных модальных значений на синтаксическом уровне, особенно средствами сложного предложения.

Актуальность данной работы заключается в том, что сопоставительный подход к изучению данного языкового явления является востребованным приёмом. Данная работа посвящена описанию способов выражения одного из частных значений субъективной модальности - модальности сомнения в русском языке в зеркале китайского языка. В работе представлено описание отличий в способах выражения модальности сомнения на разных уровнях языка в русском и китайском языках. Различие в способах выражения семантики сомнения как на лексическом, так и на синтаксическом уровнях вызывает трудности при изучении данных способов выражения и употреблении их в речи не носителями русского языка как родного.

Объект исследования - основные способы выражения модальности сомнения в современном русском и китайском языках.

Предмет данной работы - функционально-грамматические особенности способов выражения модальности сомнения в современном русском и китайском языках.

Цель работы заключается в том, чтобы выяснить функционально-грамматическую, семантическую сущность и частотность употребления такого языкового явления как способы выражения модальности сомнения.

Задачи данной работы:

Сравнить понятие модальности сомнения в современном русском и китайском языках;

Рассмотреть связь модальности сомнения с категориями предположения, кажимости, эвиденциальности, приблизительности, эмоционального состояния и оценки, и определить её место в современном русском и китайском языках;

Описать основные типы способов выражения модальности сомнения в современном русском и китайском языках;

Составить классификацию рассматриваемых способов по их структуре;

Проанализировать примеры, выявить их грамматическую и семантическую сущность;

Сравнить разные способы и выявить частотность их употребления;

Сопоставить способы выражения семантики сомнения в русском языке со способами выражения в китайском языке.

Методы и приёмы работы:

Описательный метод, представленный в работе конкретными приёмами наблюдения;

Метод структурного и семантического анализа, включающий обобщение полученных результатов;

Сопоставительный метод, основанный на приёме сопоставительной интерпретации способов выражения модальности сомнения в разноструктурных языках;

Метод стилистического анализа.

Материалом для анализа послужили данные Национального корпуса современного русского и китайского языков (http://ruscorpora.ru/search-main.html, www.aihanyu.org) и российских и китайских пособий по русскому языку.

Научная новизна исследования состоит в том, что в данной работе рассматриваются различия понятия категории модальности сомнения в русском и китайском языках. В представленной работе впервые уделяется внимание описанию отличий в способах выражения модальности сомнения на разных уровнях в русском и китайском языках.

Гипотеза исследования заключается в том, что в разноуровневых языках, к которым можно отнести русский и китайский языки, различаются и средства выражения частных значений субъективной модальности. Несмотря на общность понимания семантики «сомнение» в двух языках синтаксические средства её выражения в русском языке представлены большим набором синтаксических структур, что отражает определённые различия в языковой картине мира людей, говорящих на этих языках.

Практическая ценность - данную работу можно использовать для преподавания русского языка как иностранного на курсах и семинарах по лексикологии, синтаксису, модальности и практическому русскому языку, для уточнения языкового явления выражения модальности сомнения.

Структура работы: работа состоит из введения, 2 глав, заключения, и библиографии.



Глава 1. Теоретические основы изучения способов выражения модальности сомнения в русском и китайском языках

1.1 Понятие категории модальности в русском и китайском языках

1.1.1 Понятие категории модальности в русском языке

В современной лингвистике в основе исследования категории модальности как универсальной семантической категории языка лежит антропоцентрический фактор, изучение поведения человеческой личности в процессе коммуникации.

С точки зрения различных сфер науки, понятие модальности определяется по-разному. Философия в толковании модальности стремится выявить соотношение между возможным, необходимым и действительным и рассматривает данное соотношение в разных аспектах существования личности. Логика определяет функции модальных понятий в формализованных системах аргументации. А для лингвистов важно определение статуса и места категории модальности в системе лингвистических категорий, а также способы и средства выражения данной категории на разных уровнях языка.

Модальность относится к одной из основополагающих многоаспектных грамматико-семантических категорий, привлекающих внимание многих лингвистов мира. Многоаспектность этой категории определяет и разнообразие подходов к её изучению.

Словарь лингвистических терминов О.С. Ахмановой характеризует модальность как понятийную категорию “со значением отношения говорящего к содержанию высказывания и отношения содержания высказывания к действительности (отношение сообщаемого к его реальному осуществлению), выражаемую различными грамматическими и лексическими средствами, такими как формы наклонения, модальные глаголы, интонации и т. д” (О.С. Ахманова 1996: 237).

В каждом предложении присутствует указание на отношение к действительности, то есть, категория модальности тесно связана с предложением, с его разными типами. Многие лингвисты вслед за В.В. Виноградовым определяют категорию модальности как “отнесенность (отношение) содержания высказывания к действительности и отношения говорящего к высказыванию” (В.В. Виноградов 1975: 55).

С точки зрения А.В. Бондарко, данная категория рассматривается как “комплекс актуализованных категорий, характеризующих с точки зрения говорящего отношение пропозитивной основы содержания высказывания к действительности по доминирующим признакам реальности/ирреальности” (А.В. Бондарко 1990: 59). Подобной точки зрения придерживается и Г.А. Золотова, рассматривающая модальность с оппозиции реального и ирреального отношения высказывания к действительности.

В современной лингвистике принято разделять категорию модальности на модальность объективную и субъективную. Немецкий исследователь В. фон Гумбольдт одним из первых заговорил о соотношении объективного и субъективного. Подтверждение данной позиции находим и у Т.Т. Красновой, которая считает, “что в языке существует средство преобразования субъективного в объективное, при этом речевая деятельность, даже в самых своих простейших проявлениях, есть соединение индивидуальных восприятий с общей природой человека” (Краснова 2002: 23).

Французский исследователь языка М. Бреаль утверждал, что всё в языке идёт от человека и адресуется человеку. Но наиболее полно проблему соотношения объективности и субъективности в языке исследовал Э. Бенвенист, который указывал, “что язык и речь, понимаемая как актуализация языка, по своей природе являются субъективными, и предполагал возможность говорящего представить себя в качестве субъекта”. Говоря о процессе коммуникации, Э. Бенвенист подчеркивает его полярность и существование взаимоотражения собеседников по отношению друг к другу, называя его межсубъективностью (Бенвенист Э. 2013: 293).

С точки зрения В.В. Виноградова и Г.А. Золотовой, модальность отражает отношение содержания высказывания к действительности со стороны говорящего. Речь идёт о любом выражении мыслей, чувств, побуждений, что проявляется в использовании основных глагольных наклонений. По мнению исследователей, модальность является субъективно-объективной соотнесённостью высказывания с действительностью. В противопоставлении реальности/нереальности модальность бывает двух видов: реальная (прямая) и гипотетическая (косвенная). Следует отметить, что существует и другая точка зрения. Так Ю.С. Степанов считает, что модальность не является ни субъективной, ни объективной категорией, а представляет собой объективно-относительную категорию.

Мы придерживаемся мнения большинства лингвистов: делим модальность на объективную и субъективную.

Объективная модальность - это выражение отношения сообщаемого к действительности. Категория наклонения, категория времени, различные типы интонации являются средствами выражения объективной модальности. А субъективная модальность - это выражение отношения лица говорящего к сообщаемому. Средствами выражения субъективной модальности являются модальные слова, частицы, интонация и т. д.

Существуют разные виды модальных значений, например, важность, предположение, кажимость, сомнение, допущение и т. д. К одному из значений субъективной модальности можно отнести и модальность сомнения.

1.1.2 Понятие категории модальности в китайском языке

По сравнению с русским языком в современной лингвистике китайского языка категория модальности мало изучена, лингвисты используют термины «тон» и «модальность» как синонимы, между которыми отсутствует чёткая граница.

Впервые попытка описать категорию модальности в китайском языке была предпринята Ван Ли (‰¤—Н), который считал, что “в каждом высказывании существует эмоция говорящего, которая выражается при помощи интонации и служебных слов (в основном модальных частиц), способы передачи эмоции называются тон” (Ван Ли 1943: 25). В его предположении тон рассматривается как способ выражения эмоциональности, и этот «тон» уже косвенно отражает категорию модальности.

Рассмотрим несколько точек зрения современных лингвистов о категории модальности. Так Хэ Ян отождествляет два термина «интонация» и «модальность», и определяет данную категорию как “субъективное познание говорящего, отраженное в высказываниях и выраженное при помощи грамматических способов” (Хэ Ян 1952).

Следует отметить, что в настоящее время лингвисты различают эти синонимичные термины. Например, исследователи китайского языка Тан Тинчи (МАНўіШ) и Лу Чуань (ВіґЁ) используют слово «Џо?», которое обозначает модальность. Тан Тинчи считает, что категория модальности это - “точка зрения или отношение говорящего к содержанию высказывания, при этом выделяет следующие основные значения модальности: суждение по поводу истинности, познания, желания, степени желательности, вероятность, необходимость и другие” (Тан Тинчи 2007: 32). По мнению Лу Чуань, данная категория рассматривается как “суждение и оценка говорящим объективных событий на основании своего субъективного подхода и своего субъективного мнения” (Лу Чуань 2007: 34). В лингвистике китайского языка существует одно особое мнение, предложенное Вень Суолин (‰·?ЄL), а термины «интонация» и «модальность» следует рассматривать как прагматические категории, близкие, но отличающиеся друг от друга. Исследователь полагает, что “в китайском языке «интонация» отражает цели высказываний, соответствующие функционально-смысловым типам предложений, т. е. существуют повествовательный, побудительный, вопросительный и восклицательный тона. А «модальность» несёт в речь эмоции говорящего и отношения говорящего к сообщаемому” (Вень Суолин 2001).

В XX веке лингвисты предложили слово «Џо?», чтобы заменить английское слово «modality», которое обозначает «модальность» в системе европейских языков. По мнению Вень Суолин, “в выражении модальности выделяется два компонента: компонент субъективного познания говорящего (когнитивная модальность) и компонент эмоции, мимики. Данная категория часто выражается при помощи вводных слов, других служебных слов и обратного порядка слов предложения” (Вень Суолин 2008). Соответственно выделяются два типа категории модальности: когнитивная модальность (эпистемологическая), отражающая познание говорящего в высказываниях, т.е., выражает значения определения ситуации, предположения, возможности, необходимости, разрешения и желания говорящего; выразительная модальность, которая является сопровождающим компонентом указания на модальность и выражается при помощи мимики и интонаций.

По мнению Цуй Силяна, (›БЉу—є) категория модальности имеет три разновидности: “прямую модальность, создающую связь с субъективным отношением говорящего к высказыванию и выражающуюся с помощью интонаций; событийную модальность, выявляющую основное свойство ситуации в высказываниях и выраженную модальными наречиями, модифицированными глаголами; модальность возможности, желания, долженствования, выражающуюся модальными глаголами” (Цуй Силяна 2007: 35 - 36). Итак, первый тип модальности подобен субъективной модальности в русском языке, событийная модальность связана с объективной модальностью русского языка, а в китайском же языке выделяются ещё три значения категории модальности, представленные в одном типе.

Таким образом, вопрос о категории модальности в китайском языке остаётся открытым. Среди рассматриваемых выше определений, мы отметим, что в китайском языке категория модальности отражает отношение или оценку говорящего высказывания, при этом участвуют интонация и мимика. А в русском языке данная категория ещё определяется как отношение говорящего к действительности (В.В. Виноградов, А.В. Бондарко, Г.А. Золотова и др.). В этих двух языках также разделены разные типы категории модальности: в русском языке принято рассматривать семантику «сомнение» в рамках субъективной модальности, а в китайском языке этот вопрос остался открытым, но лингвисты современного китайского языка рассматривают изучаемую семантику как одно из значений категории модальности.

1.2 Понятие модальности сомнения как одно из значений категории субъективной модальности в русском и китайском языках

1.2.1 Функционально-семантическая категория модальности сомнения в русском языке

Сомнение, как языковое средство выражения мысли, служит для описания такой речевой ситуации, в основе которой лежит рациональный (интеллектуальный) тип оценки, а именно степень оценки говорящим полноты своих знаний (Бондарко 2002: 262). Таким образом, сомнение является смыслом концептосферы индивида. Ситуативная сущность сомнения обусловлена тем, что концептосфера опирается на все параметры, среди которых, по убеждению И.А. Нагорного (Нагорный 2010: 42), параметр персуазивной квалификации события является наиболее универсальным. Сомнение рассматривается как операция ментального уровня и характерна для субъекта говорящего, мыслящего, чувствующего, воспринимающего.

В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова даются следующие толкования слова «сомнение»: 1) Неуверенность в истинности чего-либо, отсутствие твёрдой веры в кого-что-либо. 2) Затруднение, недоумение при разрешении какого-либо вопроса.

В современной русской лингвистике категория сомнения описывается как одно из значений субъективной модальности. В высказываниях субъективная модальность отражает отношение говорящего к сообщаемому. По мнению Е.Н. Ореховой, ''в семантическом поле субъективной модальности существует 6 типовых квалификативных значений: ядерное значение достоверности/недостоверности с центром в виде модальности предположения, околоядерные - эмоционально-оценочное, логической оценки, контактоустанавливающее, эвиденциальное, степени обычности'' (Орехова, 2011: 34). Центральное место в категории субъективной модальности занимает категория достоверности/недостоверности, которая отражает степень полноты и характер знаний субъекта о том или ином событии. ''Степень знания говорящего представляет собой модальную шкалу достоверности, на двух полюсах которой расположены понятия категорической и проблематической достоверности'' (Орехова 2011: 15). Другими словами, полной уверенности или неуверенности в происходящем. Между ними размещены другие смыслы, часто соприкасающиеся друг с другом. Например, возможность, предположение, вероятность и т. д. К составляющим значениям относятся категории опасения и сомнения.

Изучаемая семантика сомнения расположена на шкале категории достоверности/недостоверности ближе к семантической локализации недостоверности. Описываемая в нашей работе семантика сомнения занимает особенное место в функционально-семантическом поле достоверности/недостоверности.

На материале русского языка категория достоверности/недостоверности рассматривается как одна из разновидностей субъективной модальности (Русская грамматика 1980, т. II). Модальность достоверности/недостоверности чаще всего находится в сложных отношениях со структурно-семантической основой предложения. С логической точки зрения, категория достоверности/недостоверности представляет собой модальную рамку, внутри которой существует пропозиция, рассматриваемая в аспекте модуса значения мыслящего. В основе структуры ситуации достоверности/недостоверности лежит интеллектуальный тип оценки, поэтому в данной ситуации можно выделить следующие компоненты: субъект, объект и основание оценки. В функционально-семантическом подходе поле достоверности/недостоверности представляет собой систему языковых средств, выражающих определяемую с точки зрения говорящего степень соответствия содержания высказывания действительности (Беляева 1990: 157).

Таким образом, в современной лингвистике категория сомнения изучается в рамках субъективной модальности: как компонент в функционально-семантическом поле достоверности/недостоверности. Принято выделять 3 уровня достоверности: простой, проблематический и категорический, среди которых значение достоверности на проблематическом уровне представлено как ряд оттенков от “достаточно высокой степени уверенности в сказанном через значения нейтрального, чистого предположения до глубокого сомнения в достоверности фактов действительности, в семантическом плане граничащего с отрицанием” (Нагорный 1991: 4). Следовательно, категория сомнения определяется как одно из значений, составляющих область достоверности на проблематическом уровне.

В современном русском языке существует большой арсенал языковых способов выражения семантики сомнения, расположенных на лексическом, коммуникативном и синтаксическом уровнях. В большинстве современных исследований описание языковых способов выражения семантики сомнения представляется в виде ядерно-периферийной схемы. Для ядра характерна “максимальная концентрация признаков, определяющих качественную специфику данного единства” (Адмони 1964: 51), а для периферии это условие является факультативным. Т. е., в ядро включается самое типичное для выражения семантики сомнения, то, что сразу появляется в памяти рядового носителя языка.

Сомнение как семантическая категория выражается следующими лексическими способами, находящимися в ядре данного типа семантики: 1) перформативами сомневаться, его производными, синонимами, а также устойчивыми сочетаниями: сомнение, сомнительный, сомнительно, быть в сомнении и т. д., 2) при взаимодействии с модально-сомнительными частицами (как вряд ли, едва ли, вроде бы, якобы, пожалуй, будто бы и др.), вводно-модальными словами (как может быть, вероятно, возможно, наверное и др.), глаголами, несущими на себе то или иное модальное значение, например, кажется, думается.

Семантика сомнения также выражается синтаксическими и интонационными способами, относящимися к периферии средств выражения данного типа семантики. Синтаксические способы рассматриваются как периферийные, поскольку они обусловлены контекстом и свойством синтаксических единиц и включают в себя много смыслов. Сомнение могут выражать общевопросительные конструкции с частицами разве, неужели, вдруг, ли, не... ли, ли... или, никак и др. и повествовательные предложения с разделительными и градационными союзами не то... не то, то ли... то ли и др.

Таким образом, описание функционально-семантического поля с семантикой сомнения представляет собой ядерно-периферийную структуру. К ядру относятся лексические способы, а на периферии находятся синтаксические и интонационные средства. В потоке речи в зависимости от конкретной речевой ситуации могут активно использоваться не только ядерные способы, но и периферийные конструкции.

Как уже было отмечено, в современной лингвистике категория сомнения рассматривается как субъективная модальность, которая проявляется в функционально-семантическом поле достоверности/недостоверности, или как модусная категория. Cемантику сомнения, как сложную структуру, в современной лингвистике принято рассматривать с позиций функционально-семантического поля, так как «коэффициент полезного действия» понятий «семантическая категория», «функционально-семантическое поле», «категориальная ситуация» тем выше, чем сложнее структура анализируемого содержания и выражения (Бондарко 1990: 334), т. е. в высказывании чем активнее действуют эти категории, тем сложнее выражается структура данного высказывания.

1.2.2 Функционально-семантические особенности модальности сомнения в системе субъективной модальности китайского языка

Как уже сказано выше, в русском и китайском языках существуют разные классификации категории модальности. Семантика сомнения в русском языке является одним из значений субъективной модальности и рассматривается как компонент в функционально-семантическом поле достоверности/недостоверности, что же касается китайского языка, то до сих пор этот вопрос остаётся спорным и не имеет однозначного решения.

В современной китайской лингвистике модальность сомнения изучена недостаточно, практически нет работ, посвященных описанию семантики сомнения, но отнесенность данной семантики к одному из значений модальности в китайском языке не оспаривается лингвистами.

В современном толковом словаре современного китайского языка слово «сомнение» (»іТЙhuбi yн) объясняется как неуверенность и предположение, и именно графема «ТЙyн» привносит в слово значение «сомнение» (Современный толковый словарь китайского языка 2013: 563).

В современной китайской лингвистике мало исследований, посвящающих функционированию языковых средств китайского языка, и мы предполагаем, что в китайском языке все способы выражения семантики «сомнение» подразделяются на две группы: непосредственные средства и косвенные средства. К первой группе относятся лексико-семантическая группа глаголов с семантикой «сомнение» (например, ІВТЙсвiyн - подозревать) и лексико-семантическая группа существительных с семантикой «сомнение» (например, ТЙ»уyнhuт - недоверие). В состав этих единиц входит общая графема «ТЙyн», которая выражает семантику «сомнение». Ко второй группе относятся другие глаголы (например, І»ПаРЕbщ xiвng xмn - не верить), модальные частицы (например, ДД na - разве) и модальные слова (например, ѕхµГjuйdй - казаться), в состав этих языковых единиц не входит графема «ТЙyн», и они косвенно выражают семантику «сомнение», однако эта группа является самой распространённой и употребительной. Необходимо почеркнуть, что при выражении данного значения важными способами также являются интонация, мимика, которые в китайском языке несут на себе семантическую нагрузку.

1.3 Модальность сомнения и её взаимодействие с другими категориями субъективной модальности в русском и китайском языках

1.3.1 Взаимодействие модальности сомнения с другими категориями субъективной модальности в русском языке

В общей системе субъективной модальности семантика категории сомнения имеет «осложнённую», комплексную характеристику, так как данная категория взаимосвязана с другими семантическими категориями: оценочностью, эмоциональностью, предположением, вероятностью и т. д.

Как уже было сказано выше, выражение семантики сомнения имеет сложную семантическую структуру, важнейшим элементом которой является категория оценки. В современной лингвистике до сих пор не решён вопрос, является ли категория оценки отдельной либо представляет собой одну из разновидностей категории модальности. Некоторые лингвисты придерживаются мнения о необходимости разграничения данных понятий (Т.В. Маркелова, А.В. Махова), другие же рассматривают оценку как вид или сущность субъективной модальности (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, В.Н. Телия, Н.Ю. Шведова). Вслед за Е.М. Вольф мы определяем оценку как одну из разновидностей категории модальности.

В контекстах оценка характеризуется особой структурой, имеющей ряд обязательных и факультативных элементов. Эта структура представляет собой модальную сферу, которая накладывается на высказывание, она не связана ни с логико-семантическим построением, ни с синтаксисом.

Главными элементами оценки являются её субъект и объект. Субъект оценки может быть эксплицитным и имплицитным, он обозначает лицо или социум и даёт оценку объекту. Например: Я сомневаюсь, что это хороший студент, субъект оценки - «я», а в высказывании Он хороший студент субъект оценки - «социум». Объект оценки - это лицо, предмет, событие, явление или положение вещей, он получает оценку. На практике оценочная структура построена более сложно и включает ряд других элементов, например, ''мотивировки, классификаторы, различные средства интенсификации и деинтенсификации'' (Вольф 1978: 34).

Модальная сфера оценки относится к прагматическому аспекту высказывания, она тесно связана с семантикой оценочной структуры и образует с ней смешанные конструкции.

Субъективная модальность - это отношение говорящего к предмету речи, оценка же выражает ценностное отношение, связанное не только с личностно-прагматической интерпретацией обозначаемого, но и с определением его места по шкале ценностей, отражающей известное каждому говорящему соотношение языковых и внеязыковых знаний о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

В современной лингвистике оценку относят к суперсубъективным категориям, так как именно оценочный компонент даёт представление о мировоззрении автора (говорящего).

Именно оценка несёт на себе прагматический аспект высказывания, а точнее - воздействие на адресата. Многие исследователи подчёркивают общность модальности и оценки на основе их семантических функций. Так, например, в выражениях семантики сомнения оценочные предикаты (вроде бы, не уверен, сомневаюсь и др.) являются «модальной рамкой», выражают субъективное отношение говорящего к содержанию.

По мнению многих исследователей, широкое понимание оценки как модальной категории даёт возможность включать в неё такие категории как экспрессивность и градуальность ЈЁОрехова 2011: 19Ј©.

Таким образом, категория сомнения - это сложная многомерная категория, включающая в себя широкий комплекс оценочных смыслов, каждому из которых присуща определённая семантическая структура.

В структуру выражения семантики сомнения также включается важный компонент - эмоция. В толковом словаре русского языка С.И. Ожегова слово «эмоция» рассматривается как душевное переживание, чувство и эмоции бывают положительные и отрицательные. В настоящее время принято рассматривать категорию эмоциональности в широком и узком понимании. В широком понимании учёные определяют данную категория как совокупность выражений эмоций и чувств субъекта, либо как усиление или интенсивность; а при узком понимании данная категория представляет собой как отраженное и закреплённое в семантике слова чувство говорящего, его отношение к объекту речи. В современной лингвистике появляется новое научное направление - эмотилогия или лингвистика эмоций. Эмотилогия как новая наука имеет характер междисциплинарный, данная наука основывается на психологии и языкознании. Впервые категория эмоции в лингвистику была введена в 1987 году исследователем В.И. Шаховским - представителем волгоградской лингвистической школы.

В современном русском языке термины «эмоциональность» и «эмотивность» используются как синонимы. Основное отличие между этими терминами проходит по линии психологическое/лингвистическое. Некоторые учёные вслед за В.Н. Телия считают, что термин «эмотивность» относится к психологической сфере, а не к лингвистической. Однако в современной лингвистике большинство учёных трактуют эмотивность как языковую категорию, противопоставляя её эмоциональности как категории психологической. А.В. Кунин отмечает, что ''эмотивность - это эмоциональность в языковом отражении, выражение языковыми средствами чувств, настроений, переживаний человека'' (Кунин 1986: 153). Вслед за большинством учёных в данной работе мы определяем эмотивность как языковую категорию, эмоциональность - психологическую. Итак, категории «эмотивность» и «эмоциональность» тесно взаимосвязаны, и единственным их отличием является противопоставление по критерию лингвистическое/психологическое.

Категория эмоциональности неразрывно связана с категорией экспрессивности. В лингвистике некоторые учёные определяют категории «экспрессивность» и «эмоциональность» исходными, потому что данные категории являются и семантическими категориями, и компонентами коннотации. Но в коннотации категория экспрессивности чаще играет второстепенную роль, а главное положение занимает категория эмоциональности.

Ю.М. Осипов полагает, что данные категории ''не взаимозаменяемы, так как они находятся в отношении дополнительности друг к другу и соотносятся как величина и функция. Категория эмоциональности составляет компонент значения слова и поэтому является элементом языковой системы, а категория экспрессивности не входит в значение слова, данная категория возникает только в результате употребления языковых единиц и поэтому является функциональной категорией'' (Осипов 1970: 125 - 126). Е.М. Галкина-Федорук предполагает, что ''понятие «эмоциональность» шире, чем понятие «экспрессивность», так как выражение эмоций в языке всегда экспрессивно, но экспрессивность в языке не всегда эмоциональна, она тоже считает, что экспрессивные средства усиливают выразительность и изобразительность как при описании эмоций, так и при выражении мысли'' (Галкина-Федорук 1958: 108).

Таким образом, категории «эмотивность», «эмоциональность» и «экспрессивность» взаимосвязаны, и их границы смешаны. Термины «эмотивность» и «эмоциональность» служат для обозначения одного и того же понятия, а их употребление обусловлено личными предпочтениями авторов, более целесообразным считается употребление термина «эмоциональность» в его широком значении - как использование элементов для выражения эмоций, отношения говорящего к обозначаемому и воздействия на чувства адресата. Категории «эмоциональность» и «экспрессивность» являются исходными, но не тождественными, потому что экспрессивность не всегда в языке эмоциональна, поскольку данная категория усиливает выразительность и при выражении эмоций, и при выражении мысли.

Как уже было нами отмечено, в сфере лингвистики эмоции трансформируются в эмотивность. С точки зрения В.И. Шаховского категория эмотивности - это внутренне присущее языку семантическое свойство выражения эмоциональности как факта психики системой своих средств, отраженное в семантике языковых единиц (Шаховский 1987). Категория эмотивности показывает эмоциональное состояние говорящего и проявляется как на фонетическом уровне при помощи интонации, так и на семантическом уровне при помощи эмоциональной лексики.

В рамках эмотилогии эмоции изучаются в тесной взаимосвязи с когнитивными процессами, поэтому категория эмотивности рассматривается не только в аспекте функционально-семантического поля, но также определяется как глобальная полистатусная когнитивная категория.

В высказываниях с семантикой сомнения данная категория представляет собой особый тип информации, имеющий следующие четыре свойства: 1) эмоция как объект рефлективной, познавательной деятельности человека - описание эмоции в речи; 2) эмотивной компонент значения языкового знака - выражение эмоций в речи при доминировании рациональной оценки над эмоциональной; 3) эмотивное значение в статусе доминирующего компонента содержания языкового знака - выражение эмоций в речи при доминировании эмоциональной оценки над рациональной; 4) физиологически обусловленная эмоциональная реакция на определённый раздражитель - отражение эмоций в речи (Пиотровская 2005).

Таким образом, категории «сомнение», «достоверность/ недостоверность», «оценка» и «эмотивность» являются взаимосвязанными и взаимодействующими. Что касается соотношения категорий «сомнение» и «достоверности/недостоверности», то категория «сомнения» рассматривается как один из компонентов функционально-семантического поля достоверности/недостоверности. Семантика сомнения представляет собой многомерную категорию, включающую в себя оценочный смысл, т. е. категория оценки сопровождает выражение сомнения. Активное участие в формировании категории сомнения принимает и категория эмотивности как один из основных элементов сомнения.

1.3.2 Взаимодействие модальности сомнения с другими категориями модальности в китайском языке

В русском языке выражение модальности сомнения осложнено другими категориями субъективной модальности (категорией оценки, категорией эмоциональности и др.), также и в китайском языке конструкция, выражающая модальность сомнения, имеет осложнённую характеристику. Категории оценки и эмоциональности тоже являются необходимыми компонентами выражения модальности сомнения в китайском языке.

При выражении модальности сомнения в китайском языке категория оценки сопровождает этот процесс и отражает эмоции и отношения говорящего к тому, что сообщается. В современном русском языке, как уже было отмечено, принято рассматривать категорию оценки как одну из разновидностей субъективной модальности. Однако в современной лингвистике китайского языка мало лингвистов обращают внимание на изучение категории оценки, большинство учёных отождествляют термины «оценка» и «модальность».

В китайском языке категория оценки связана с разными значениями категории модальности, поэтому некоторые лингвисты (Чжан Цзин, Ли Инчжэ, Тан Тинчи и др.) употребляют термин «оценочная модальность» в работах, посвященных изучению модальных наречий. Следует отметить, что в китайском языке понятия «оценка» и «модальность» являются смежными, однако они отличаются друг от друга. Мы рассматриваем данную категорию как одно из значений категории модальности.

В процессе выражения модальности сомнения также активно участвует категория «эмотивность», т. е. эмоция говорящего тоже являются важными параметрами выражения данной семантики. В китайском языке категория эмотивности изучается в рамках когнитивной лингвистики и определяется как совокупность психических реакций, возникающих при внешних раздражителях.

Итак, категории «оценка» и «эмотивность» являются необходимыми компонентами в структуре выражения модальности сомнения как в русском, так и в китайском языках. Данные категории тесно взаимосвязаны и взаимодействуют друг с другом.

1.4 Способы выражения модальности сомнения в лингвокультурологическом аспекте

В настоящее время многие лингвисты учитывают такой факт, что в процессе обучения языку, общения на данном языке без знания культуры страны, понимания выбора определённой языковой единицы обойтись нельзя. Без знания совокупности внеязыковых фактов, того, что лежит за языком, невозможно реально пользоваться тем или иным иностранным языком. Поэтому необходимо выяснить, как культура и язык взаимосвязаны. В русском языке разные способы выражения семантики сомнения, которые расположены на разных уровнях языка, отражают специфику русской национальности, культуры и описывают русскую языковую картину мира. В связи с этим, в данной работе мы считаем необходимым рассмотреть основные способы выражения модальности сомнения в лингвокультурологическом аспекте.

В лингвистике выделяются разные аспекты исследования, каждый из которых может послужить основанием для возникновения целостной лингвистической картины описания языка.

Во второй половине XX века в лингвистике возникли новые направления исследования, например, социолингвистика, психолингвистика, антропологическая лингвистика, социопсихолингвистика и др. И в это же время учёные попытались объединить такие сходные науки, как филология, история культуры и культурология. Изучение взаимодействия всех этих наук и привело к возникновению новой дисциплины - лингвокультурологии. Термин «лингвокультурология» появился в связи с исследованиями фразеологической школы, возглавляемой В.Н. Телия, в работе В.В. Воробьёва «Культурологическая парадигма русского языка».

В.А. Маслова определяет лингвокультурологию как ''науку, возникшую на стыке лингвистики и культуролологии и исследующую проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке'' (Маслова 1997: 8). К этому близко и мнение В.В. Воробьёва, который рассматривает данную науку как ''научную дисциплину синтезирующего типа, пограничную между науками, изучающими культуру, и филологией'' (Воробьёв 1997: 32).

Язык и культура взаимодействуют и взаимосвязаны друг с другом, потому что человек с помощью языка познаёт и объясняет мир, язык прорастает в культуре, развивается в ней, являясь важнейшим способом выражения данной культуры. Для решения взаимодействия этих двух сущностей можно использовать специфическую модель, так как, по мнению Ю.С. Степанова, ''когда ставится задача объединить данные языка и данные культуры в единой теории, по-видимому, нельзя переносить языковую модель на предметную область языка'' (Степанов 1975: 574). Т. е., понадобится выбрать новую модель, которая имеет общий аппарат, и может быть приложима и к лингвистической теории, и к теории культуры.

Именно лингвокультурология и может стать такой новой моделью, ''ориентирующей на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке'' (Телия, 1966, с. 222). Следовательно, лингвокультурология - это продукт антропологической парадигмы в лингвистике, которая развивается в последние десятилетия. И В.Н. Телия определяет данную дисциплину как ''часть этнолингвистики, которая посвящена изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в синхронном их взаимодействии'' (Телия, 1966, с. 217).

Учёные Петербургской лингвистической школы рассматривают лингвокультурологию как ''филологическую науку, исследующую различные способы представления знаний о мире носителей того или иного языка через изучение языковых единиц разных уровней, речевой деятельности, речевого поведения, дискурса, что должно позволить дать такое описание этих объектов, которое во всей полноте раскрывало бы значение анализируемых единиц, его оттенки, коннотации и ассоциации, отражающие сознание носителей языка'' (Зиновьева, Юрков 2009: 13).

При анализе приведённых выше определений мы отмечаем, что некоторые учёные рассматривают лингвокультурологию как филологическую дисциплину, опирающуюся на лингвистические и культурологические дисциплины (В.А. Маслова, В.В. Воробьёв), некоторые лингвисты определяют данную дисциплину как часть этнолингвистики (В.Н Телия). По-разному решается вопрос о квалификации лингвокультурологии как синхронических или диахронических исследований.

По мнению Е.Е. Юркова, целью лингвокультурологии является ''описание и объяснение особенностей языка и его функционирования как культурно обусловленного феномена (для преподавания русского языка как иностранного - овладение и пользование языком с пониманием его культурной обусловленности и в соответствии с ней)'' (Юрков 2003: 14 - 15).

В настоящее время по-разному определяется и объект лингвокультурологии. С одной стороны, объектом данного направления в лингвистике является ''исследование взаимодействия языка, который есть транслятор культурной информации и культуры - исторической памяти народа. Объект размещается на стыке двух фундаментальных наук - лингвистики и культурологии'' (Маслова 1997: 11), ''единицы языка и дискурса, обладающие культурно-значимым наполнением'' (Красных 2002: 12), ''исследования и описания синхронно действующих средств и способов взаимодействия языка и культуры'' (Телия 1999 :16 - 17), с другой - ''всё то, что составляет языковую картину мира'' (Воробьёв 1999 : 106).

Предметом исследования лингвокультурологии являются единицы языка, которые имеет символическое, эталонное, образно-метафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания - архетипического и прототипического, зафиксированные в мифах, легендах, ритуалах, обрядах, фольклорных и религиозных дискурсах и т. д. К подобным единицам языка можно отнести и способы выражения сомнения. На фоне объекта В.А. Маслова выделяет девять предметов лингвокультурологии: 1) объект лингвострановедения - безэквивалентная лексика и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: обрядово-ритуальные формы культуры, легенды, обычаи, поверья, закреплённые в языке; 3) паремиологический фонд языка; 4) эталоны, стереотипы, символы, ритуалы; 5) образы; 6) стилистический уклад языков; 7) речевое поведение; 8) взаимодействие религии и языка; 9) область речевого этикета (Маслова 1997: 12).

Как уже было сказано выше, в 90-е годы XX века новым самостоятельным направлением в лингвистике стала лингвокультурология, возникшая на стыке лингвистики и культуры и исследующая соотношение и взаимосвязь языка, культуры, этноса. Проблема научного статуса лингвокультурологии неразрывно связана со смежными гуманитарными дисциплинами: культурологией, когнитивной лингвистикой, этнолингвистикой, лингвострановедением, и т. д.

Что касается лингвокультурологии и лингвострановедения, то они представляют собой лингводидактическое описание соотношения языка и культуры. Однако лингвокультурология - это теоретическая филологическая дисциплина, а лингвострановедение - это методическая дисциплина. По Е.М. Верещагину и В.Г. Костомарову, лингвострановедение изучает собственно национальные реалии, нашедшие отражение в языке. Это безэквивалентные языковые единицы. А лингвокультурология изучает ''национально-культурную семантику языковых единиц с целью понимания их во всей полноте содержания и оттенков, в степени максимально приближенной к их восприятию носителями данного языка и данной культуры'' (Воробьёв 2000).

''Когнитивная лингвистика - это описание и объяснение когнитивной структуры мышления, участия языка в познании мира, обработке информации, организации человеческого сознания и мышления'' (Иванова 2005). Для когнитивной лингвистики важна взаимосвязь языка и мышления (сознания), что же касается лингвокультурологии, то она изучает взаимосвязь и взаимодействие языка, культуры и человека.

Лингвокультурология также связана с этнолингвистикой, которая представляет собой исследование культуры этноса и фольклорной картины мира, выявление народных стереотипов, символов и мифов. Однако в сфере лингвокультурологии учёные описывают языковые единицы разных уровней, формируют языковую картину мира и создают теорию данной системы.

Таким образом, лингвокультурология возникла на основе лингвистики и культурологии, и сохранила непосредственное взаимодействие с другими гуманитарными дисциплинами, имеющими общие признаки, и отличающими от лингвокультурологии предметом и целью исследования.

Спорным вопросом является определение того, что относится к единице исследования лингвокультурологии. В настоящее время учёные предлагают следующие варианты: логоэпистема, лингвокультурема, концепт, лингвокультурный концепт, лингвосапиентема, языковая картина мира и др.

Термин «лингвокультурема» впервые появился в работах В.В. Воробьёва, он определяет лингвокультурему как комплексную межуровневую единицу, которая представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического содержания. В работах В.Г. Костомарова, Е.М. Верещагина, Н.Д. Бурвиковой и Ю.Е. Прохорова предлагается термин «логоэпистема». ''В отличие от лингвокультурем логоэпистема - это единица, проявляющая на уровне мышления, но имеющая своё воплощение в языковых единицах разных уровнях'' (Костомаров, Верещагина 1990: 7).

Наряду с рассмотренными единицами лингвокультурологии в понятийный аппарат данной науки некоторые учёные вводят понятия «языковая картина мира» и «концепт».

Термин «картина мира» был введён в философию Л. Витгенштейном, а в других сферах (как в антропологии, семиотике) данной термин появился из работы немецкого учёного Л. Вейсгербера. В.П. Руднев даёт нам краткое определение: «картина мира» - ''это система интуитивных представлений о реальности, которая опосредована тем культурным языком, на котором говорит данная группа'' (Руднев: 1997). Принято различать две картины мира - концептуальную и языковую. В «концептуальной картине мира» существует не только знание, которое выступает как результат мыслительного отражения действительности, но и результат чувственного познания, т. е. для концептуальной картины мира важно не только знание, но и результат познания.

В современной лингвистике существует большое количество дефиниций определения «языковая картина мира», наиболее оптимальным является мнение Е.С. Яковлевой, она предлагает, что ''под языковой картиной мира понимается зафиксированная в языке и специфическая для данного языкового коллектива схема восприятия действительности. Таким образом, языковая картина мира - это своего рода мировидение через призму языка'' (Яковлева: 1996).

Таким образом, «языковая картина мира» представляет собой совокупность информаций, которые отражают внешний и внутренний мир, и эти знания закрепляются с помощью живого языка. Языковая картина мира содержит слова, словосочетания, словоизменительные и словообразовательные формативы, синтаксические конструкции, т. е., вербальные единицы, а в концептуальной картине мире ещё существуют невербальные элементы, поэтому концептуальная картина мира шире, чем языковая.

В сфере лингвокультурологии важной единицей исследования является «концепт». Традиционно выделяется два основных понимания концепта: в широком понимании и в узком понимании. В узком понимании «концепт» рассматривается ''как содержание понятия, которое постепенно заполняет его объём, актуализируя в речи отдельные семантические признаки'' (Зиновьева 2001: 8). А в широком понимании «концепт» рассматривается ''как вся потенциальная совокупность значений, национально - культурно обусловленных коннотаций и ассоциаций'' (Зиновьева 2001: 8).

...