Переводческие трансформации прагматического характера во французском языке (на материале произведений современных франкоязычных авторов)

Границы понятия «лингвистика» постоянно расширяются, а спектр вопросов, которыми она занимается, становится всё шире. Немалое значение в ходе развития науки приобрел не только сам текст, но и субъект, который стоит за ним - тот, кто этот текст создал, а также тот, для кого этот текст предназначался - его «получатель».

Прагматика как область научного знания существует всего несколько десятилетий. Взаимодействие таких дисциплин как лингвистическая прагматика и перевод исследуется не так давно, чем и обусловлено относительно небольшое число научных исследований. Наша работа строится на исследовании на границе лингвистической прагматики и переводоведения и включает в себя анализ прагматической составляющей переводного текста. Актуальность настоящей работы обусловлена такжематериалом - произведениями современных франкоязычных авторов.

Проблематика, которую затрагивает данное исследование, касается вопроса о необходимости и уместности переводческих трансформаций и их роли в переводе, поскольку проблема приоритетности приверженности тексту оригинала или языку перевода до сих пор остаётся актуальной и активно обсуждается в научных работах.

Предметом исследования является перевод современной франкоязычной литературы на русский язык. Непосредственным объектом исследования стали переводческие трансформации, которые затрагивают прагматический аспект высказывания, особенности их структуры и их роль в общей организации текста.

Теоретическую основу исследования составили научные работы по теории перевода Н. К. Гарбовского, Л. С. Бархударова,А.Д. Швейцера, В.С. Виноградова и т.д., а также научные работы, посвящённые прагматике в целом и прагматике перевода в частности: труды Т. В. Булыгиной, В. З. Демьянкова, Л. М. Сабарайкиной, Г.М. Костюшкиной, Ч. Морриса, Ж.Р. Серля, Ж. Мешлера и т.д.

Материалом для данного исследования послужили произведения таких авторов, как Э.-Э. Шмитт, Д. Пеннак, А. Мартен-Люган, М. Леви и А. Нотомб и их переводы на русский язык. Новизна материала, использовавшегося для сбора эмпирических данных, определяет во многом и научную новизну данного исследования.

Целью данной работы является изучение способов перевода, к которым может прибегать переводчик с целью максимально адаптировать текст под русскоязычного читателя, сделать его максимально понятным и облегчить его восприятие, сохранив при этом его художественную ценность.

В ходе работы нас будут интересовать следующие задачи:

-Выработка собственного определения понятия переводческой трансформации;

-Выработка собственной классификации переводческих трансформаций прагматического характера;

-Анализ корпуса примеров и поиск закономерностей в выборе переводческих трансформаций.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Первая глава содержит теоретическую базу исследования. Кроме того, в ней выведено определение переводческой трансформации, а также представляется классификация переводческих трансформаций, которая стала основой для второй главы. Вторая глава состоит из анализа корпуса примеров и развёрнутых комментариев к использованию каждого типа переводческой трансформации. В приложении содержится полный систематизированный корпус примеров и процентное соотношение случаев употребления каждого типа переводческой трансформации.

Глава 1. Теоретические вопросы переводческих трансформаций

1.1 Прагматический аспект межъязыкового перевода

Слово «трансформация» происходит от латинского «transformatio» - «преображение, превращение». В современный язык это слово было перенесено с сохранением инициального значения, и сейчас используется во множестве сфер деятельности, подразумевая под собой различные изменения, преобразования в чём-либо.

Для того, чтобы оперировать понятием «переводческая трансформация», необходимо, прежде всего, определить и семантически ограничить это понятие. Для этого необходимо отграничить его от другого важного переводческого термина - «деформация».

Процесс перевода неизбежно предполагает внесение изменений в структуру оригинального текста из-за асимметрии языковых систем. Среди всех этих межъязыковых преобразований, как правило, принято различать трансформации и деформации. Оба термина омонимичны и встречаются во многих сферах научного знания, однако в сфере языкознания и переводоведения их отличает лишь оценочная окраска, поскольку в общем смысле и то, и другое понимается как «изменение», «преобразование». Однако «трансформация» видится в сознании носителей языка как преобразование, которое несёт за собой либо положительные результаты, либо такие, оценка которых в данном контексте не может быть произведена или не имеет значения; термин «деформация» в свою очередь традиционно предполагает негативную коннотацию - для носителей языка это скорее продолжение синонимичного ряда «нарушение», «искажение», «повреждение» и т.д. Таким образом, трансформация не есть перевыражение смысла, приведшее к негативному перцептивному результату, то есть неудачное.

Кроме того, мы не можем назвать трансформацией любой продукт перевода, несмотря на то, что каждый перевод в той или иной степени изменяет структуру оригинального предложения. В данном аспекте для нас имеет значение уровень смысла высказывания. Синтаксический уровень фразы при переводе изменяется практически всегда, за редкими исключениями. Семантический уровень также нередко претерпевает изменения. Несмотря на то, что теоретически такого не должно происходить при переводе, асимметрия языковых систем порой не позволяет сохранить всю систему смыслов исходного текста, и некоторые из них приходится в большей или меньшей степени изменять, например, если это художественное произведение. В таких случаях часть смысловой нагрузки высказывания становится необходимой жертвой ради сохранения глубинного уровня текста - прагматического - который не может подвергаться изменениям без нарушения коммуникативной функции и задачи текста. В контексте переводческой трансформации нас будут интересовать второй и третий уровни. Таким образом, трансформация не есть всякий удачный перевод, не совпадающий в полной мере с текстом оригинала.

Переводческие трансформации естественны в ходе любого перевода, так как языковые системы всех языков асимметричны по отношению друг к другу. Однако абсолютной асимметрии всё же не существует, иначе сам термин «трансформация» был бы нерелевантен и означал бы скорее постоянное свойство процесса перевода, нежели какие-либо отдельные случаи и ситуации. Это значит, что существуют такие высказывания, которые могут быть переведены как минимум на один язык так, чтобы не потребовалось прибегать к переводческим трансформациям. При этом семантический уровень высказывания может быть затронут, но смысл его не будет изменён. Например, высказывание «Paris est la capitale de la France» принято переводить как «Париж - столица Франции». Смысл этих двух высказываний абсолютно совпадает, хотя на синтаксическом уровне между ними есть несколько существенных различий: в русском высказывании нет вспомогательного глагола и артиклей, которые указывали бы на уникальность обозначаемых объектов; кроме того, принадлежность выражена во французской фразе предлогом de, а в русской - родительным падежом.

Последующее уточнение семантики понятия «переводческая трансформация» с целью выведения его определения требует обращения к научным работам исследователей, изучавших это явление. Рассмотрим несколько из них.

1.3 Хронология классификаций переводческих трансформаций

В настоящей работе нас будут интересовать в первую очередь такие переводческие трансформации, которые затрагивают сферу прагматического восприятия текста. В нашем понимании, переводческие трансформации прагматического характера - это такие трансформации, которые осуществляет переводчик в процессе своей работы с целью успешного сохранения коммуникативного эффекта, то есть с целью не просто передать информацию, а воздействовать ею на читателя текста перевода способом, соответствующим или аналогичным тому, который использовал автор исходного текста во время его написания. Ниже следует классификация, выработанная на основе пяти классификаций, приведённых выше, которой мы считаем наиболее целесообразным оперировать в рамках настоящей работы.

1. Замены:

А) Транспозиция (замена частей речи)

S'йlйva le chant le plus doux et le plus triste qu'il me fыt donnй d'entendre. Un peu grкle, un peu clairsemйe d'abord, puis plus riche, plus assurйe, la musique naissait, s'itensifiait, se dйveloppait, chavirante, йperdue.

(L'enfant de Noй, p. 73)

И вознеслась самая нежная и самая печальная мелодия, которую мне когда-либо доводилось слышать. Поначалу несмелая, жиденькая, а затем все более мощная и уверенная, музыка рождалась под ее пальцами, усиливалась и набирала высоту, потрясая и приводя в отчаяние.

Данный пример иллюстрирует замену двух эпитетов, выраженных активным причастием chavirante («волнующая», «потрясающая») и пассивным причастием йperdue («растерявшаяся», «отчаянная») на обособленное обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом «потрясая и приводя в отчаяние».

Б) Лексическиезамены:

- Конкретизация

Devant chaque logement, des regards bienveillants se posaient sur nous. On nous souriait. On nous adressait des signes amicaux.

(L'enfant de Noй, p. 29)

У каждого дома нас встречали взгляды, исполненные доброжелательства. Нам улыбались. Нам дружески махали рукой.

Конкретизация выражается в данном примере в замене более общего по значению словосочетания «adresser des signes amicaux» («адресовать кому-л. дружественные жесты») на выраженное более эксплицитно словосочетание «махать рукой». В условиях отсутствия варианта исходного языка в языке перевода данное переводческое решение представляется оправданным.

- Генерализация

- Il faut que tu te sapes ! Tu n'as plus le choix ! Fini, les Pumas et les

jeans. Зa devient sйrieux !

(Dйsolйe, je suis attendue, p. 13)

- Придется тебе заняться своим прикидом, ничего не поделаешь! Прощайте кроссовки и джинсы. Ситуация изменилась!

В данном примере конкретизация выражается в замене названия определенной марки обуви на название самого предмета обуви. Причина замены заключается в том, что в русском языке название данной марки не используется метонимически, заменяя сам предмет, о котором идёт речь, как некоторые другие (в разговорном языке допустимы названия «конверсы», «найки» и т.д.). В этих условиях генерализация является одним из целесообразных переводческих решений.

- Замена следствия причиной и наоборот

Lorsque la cloche sonna, je me glissai au milieu des йtoffes pendantes imprйgnйes de naphtaline tandis que Mademoiselle Marcelle faisait pйnйtrer le bourgmestre dans l'arriиre-boutique.

(L'enfant de Noй, p. 24)

Когда звякнул дверной колокольчик, я проскользнул в шкаф и примостился среди густо пахнущей нафталином одежды, в то время как мадемуазель Марсель повела бургомистра в служебную комнату позади аптеки.

В данном случае при переводе произошла замена причины на следствие. Причастие imprйgnйes («пропитанные») было заменено на отглагольное прилагательное «пахнущие». Таким образом, имелось в виду, что одежда пахла нафталином, потому что была им пропитана.

- Антонимический перевод

Et puis il y eut 1914, et mes pauvres parents comprirent qu'ils auraient йtй mieux inspirйs de rester aux Etats-Unis.

(Mercure, p. 10)

Потом наступил тысяча девятьсот четырнадцатый год, и мои бедные родители поняли, что лучше было бы им вовсе не уезжать из Соединенных Штатов.

Антонимический перевод предполагает перевыражение идеи оригинального текста с помощью антонимичной конструкции на языке перевода. - Компенсация

Mais, sacrebleu, avec les papiers que je lui ai faits...

(L'enfant de Noй, p. 23)

Но, черт побери, с бумагами, которые я ему состряпала…

Компенсация - это приём, к которому прибегают при невозможности выразить эквивалентными средствами языка перевода то, что было выражено в языке оригинала. Если во французской фразе было достаточно ругательства sacrebleu, чтобы указать на экспрессивность и эмоциональность персонажа, то в русской фразе потребовалось дополнить его стилистически окрашенным глаголом «состряпала» вместо обычного «сделала». С помощью таких переводческих решений создаётся более детализированный и правдоподобный образ персонажа.

- Модуляция

Je t'ai posй une question! Sacrebleu, tu es abruti ou quoi?

(L'enfant de Noй, p. 23)

Я, кажется, тебя спрашиваю! Ты что, черт побери, оглох?

Модуляция заключается здесь в замене причастия «abruti» («впавший в животное состояние», «болван») на глагол «оглохнуть». Значения этих двух лексических единиц не совпадают, но в данной ситуации они могут рассматриваться как контекстуальные синонимы, с той разницей, что в русском языке нет устоявшегося в похожих контекстах глагола с более близким значением к французскому «abruti». Поэтому речь идёт скорее о смене угла зрения на ситуацию, что позволило предпринять данное переводческое решение.

- Эквиваленция

Soudain, la lumiиre se fit.

(L'enfant de Noй, p. 17)

И тут меня осенило. Эквиваленция имеет дело по большей части с устоявшимися выражениями, клише, фразеологизмами и т.д. Данный случай иллюстрирует устоявшееся выражение со сходным значением, но с разной формой выражения во французском и русском языках.

- Адаптация

- Le pиre Pons, demandai-je, a-t-il un rapport avec la pierre ponce?

Je songeais а cette pierre douce et lйgиre que, depuis quelques jours, la comtesse m'apportait dans mon bain pour que je me frotte les pieds et que j'en фte les peaux mortes et cornйes. De la forme d'une souris, l'objet me fascinait par sa facultй de flotter - on n'attend pas cela d'une pierre - et de changer de couleur dиs qu'elle йtait mouillйe - du blanc grisй au noir anthracite. Les Sully йclatиrent de rire.

-Je ne vois pas pourquoi vous rigolez, dis je, vexй. Ce pourrait кtre lui qui l'a dйcouverte...ou inventйe… la pierre ponce. Aprиs tout, il a bien fallu que quelqu'un le fasse!

(L'enfant de Noй, p. 16)

-- А этот отец Понс, -- спросил я, -- имеет какое-нибудь отношение к пемзе?

Я подумал об этом легком, удивительно приятном на ощупь камне, который графиня приносила мне каждый раз, когда я был в ванне, чтобы я тер им ступни, снимая ороговевшую кожу. Похожий формой на мышь, этот предмет поразил мое воображение своей способностью тереть, столь неожиданной для камня, и менять цвет, стоило его намочить, становясь из серовато-белого антрацитно-черным.

Сюлли расхохотались.

-- Не вижу ничего смешного, -- сказал я обиженно. -- Может, это он открыл пемзу… Или изобрел… Кто-то же должен был это сделать!

В данном примере была предпринята скорее попытка адаптации. Во французском языке имя персонажа pиre Pons созвучно со словосочетанием «la pierre ponce» («пемза»), что ввело в заблуждение главного героя-рассказчика, которому на тот момент было 7 лет. Он выдвинул предположение, что пемзу назвали так именно в честь этого персонажа, так как он её изобрёл. К сожалению, игра слов теряется в русском языке, но переводчик предпочёл не менять ничего и оставить текст в первозданном виде. Русский текст всё ещё в определённой степени правдоподобен, так как реплика принадлежит семилетнему ребёнку, но внутреннюю логику сохранить не удалось.

- Дифференциация

J'avais le cњur plein, j'avais le cњur fort. Je respirais Dieu а pleins poumons, aux limites d'йvanouissement.

(L'enfant de Noй, p. 31)

Сердце мое было полно, я сам не понимал, что со мною. Я вдыхал Бога всеми легкими, я был на грани обморока.

В данных условиях дословный перевод был бы невозможен, во-первых по той причине, что в русском языке не существует аналогичного по форме устойчивого выражения («иметь сильное сердце» со значением «иметь тяжесть на сердце»), а во-вторых потому, что выражение «avoir le cњur fort» не является устойчивым и во французском языке и построено здесь по аналогии с идущим перед ним выражением «avoir le cњur plein» с целью более точного и экспрессивного выражения эмоций главного героя-рассказчика. Переводчик предпочёл прибегнуть к приёму дифференциации, чтобы заполнить смысловую лакуну.

- Экспликация (описательный перевод)

Si tu me confies une plante, elle crиve. Si tu me prкtes un vйlo, il crиve aussi. J'ailesdoigtsdelamort.

(L'enfant de Noй, p. 27)

Если ты оставишь мне горшок с цветком, цветок засохнет. Если возьму велик, у него лопнет шина. У меня не руки, а какой-то кошмар.

Приём описательного перевода был использован здесь для более правдоподобного звучания реплики с поправкой на персонажа, который её произносит - тринадцатилетнего малообразованного подростка. Прямой перевод («Если ты доверишь мне какое-нибудь растение…») был бы намного менее экспрессивен и точен, если учесть, что эта реплика является частью довольно объёмного монолога персонажа, где он повествует о том, что удача покинула его, и всё, к чему он прикасается, ломается или умирает. В связи с этим простое существительное «plante»было заменено на словосочетание «горшок с цветком».

2. Добавления лексических единиц

-- Non, dit le pиre, je sais que vous кtes une bonne personne.

Elle se mit а grommeler, comme si le mot «bonne» sentait trop la sacristie.

-Je ne suis pas bonne, je suis juste.

(L'enfant de Noй, p. 21)

-- Не в обиде, -- подтвердил отец Понс, -- я знаю, что вы добрая женщина.

Она заворчала, словно эпитет «добрая» слишком отдавал ризницей и ладаном:

-- Никакая я не добрая, просто справедливая.

Существительное «ризница» имеет значение «помещение при церкви для хранения риз и церковной утвари». Осознавая, что эта лексическая единица, пусть и являясь узко религиозным термином, может не вызвать должного образа в сознании русскоязычных читателей из-за недостаточной степени вовлечённости в религиозную сферу, переводчик предпринимает решение прибегнуть к добавлению лексической единицы «ладан», которой не было в тексте оригинала, так как эта реалия имеет больше шансов быть правильно понятой в контексте метафоры, созданной автором.

3. Опущение лексических единиц- Sacrebleu! Plus de mйdicaments s'ils n'accueillent pas vos rйfugiйs! Qu'ils crиvent la gueule ouverte!

(L'enfant de Noй, p. 23)

- Чертпобери! Если не примут ваших беженцев, не видать им больше никаких лекарств! Пусть подыхают!

Данное переводческое решение мотивировано отсутствием сходного устойчивого стилистически окрашенного выражения с аналогичным значением («умирать с открытым ртом») в русском языке. Для достижения динамической эквивалентности перевода оказалось достаточным употребить стилистически окрашенный глагол «подыхать», остальные лексические единицы были опущены.

Таким образом, выработанная нами классификация включает в себя три группы трансформаций: замены, добавления и опущения. Замены предполагают деление на две подгруппы: транспозиции (замены частей речи) и лексические замены. Лексические замены подразделяются в свою очередь на десять разновидностей: конкретизацию, генерализацию, замену следствия причиной и наоборот, антонимический перевод, компенсацию, модуляцию, эквиваленцию, адаптацию, дифференциацию и экспликацию (описательный перевод).

Глава 2. Переводческие трансформации прагматического характера в переводе современной франкоязычной литературы

2.1 Замены

Согласно предложенной нами классификации, все рассматриваемые ниже переводческие трансформации поделены на три группы: замены, добавления лексических единиц и опущения лексических единиц. Замены предполагают деление на две категории: транспозиции и лексические замены. Лексические замены поделены в свою очередь на десять подгрупп: конкретизация, генерализация, замена следствия причиной и наоборот, антонимический перевод, компенсация, модуляция, эквиваленция, адаптация, дифференциация и экспликация (описательный перевод). Рассмотрим все виды замен, встретившиеся нам в изученном материале.

2.1.1 Транспозиция

Транспозиция - это переводческая трансформация, предполагающая замену частей речи лексических единиц при переводе. При этом может также изменяться синтаксическая структура предложения и роли затронутых трансформацией лексических единиц в предложении. Рассмотрим несколько примеров.

-- Mon pиre? Demanda-t-il d'une voix grave mais molle. (L'enfant de Noй, p. 26)

-- Вы меня звали, отец мой? -- осведомился он мягким баском.

Данный пример иллюстрирует замену косвенного дополнения с двумя определениями косвенным дополнением с одним определением без потери смысла. Соединение обеих сем словосочетания «une voix grave» в одном слове «басок» позволяет не только более лаконично передать ситуацию, но и, в сочетании с уменьшительно-ласкательным суффиксом, более точно и ярко охарактеризовать голос персонажа, тринадцатилетнего подростка.

Les infirmiиres de la rйception croient а l'invasion des hommes-grenouilles.

(La fйe carabine, p. 130)

Медсестры приемного отделения решили, что к ним высадился десант аквалангистов.

В данном примере существительное «invasion» заменено на глагол «высадился», сема которого в данном контексте может считаться аналогичной. В сочетании с добавлением лексической единицы - существительного «десант» - данная переводческая трансформация сохраняет метафору, связанную с военной сферой, что позволяет сохранить достаточную степень иронии и, следовательно, коммуникативный эффект высказывания.

Et qui a йtй l'un des premiers а dйfendre Vuillard?

(La prochaine fois, p. 12)

Кто был первым защитником Вуияра?

В данной ситуации распространённая во французском языке конструкция «кtre le premier а faireqch» трансформируется в существительное с зависимым порядковым числительным. Данная конструкция является во многих контекстах более эмоционально окрашенной, чем та же самая мысль, выраженная без неё («Quiadйfendu Vuillard lepremier?»). Слово «защитник» в русском языке также имеет ироническую коннотацию в некоторых контекстах: данная реплика является частью монолога персонажа, в котором он обвиняет современную прессу в излишней претенциозности и стремлению к публикации скандальной информации. Таким образом, данная трансформация позволяет увидеть, что реплика была произнесена с определённым вызовом и в определённом эмоциональном состоянии.

Sardanapale mollement йtendu dans les trois nuages de plumes que Louna a glissй sous son dos. (La fйe carabine, p. 132)