Политический дискурс является центральным предметом исследования политической лингвистики в рамках изучения процесса политической коммуникации и его особенностей. В качестве цели политического дискурса специалисты выделяют борьбу за власть, что обуславливает тактики и подходы к выстраиванию коммуникации внутри данного типа дискурса [Суханов 2018].

Для верного определения понятия политического дискурса необходимо разграничить подходы к определению политики в более широком и более узком смыслах. Согласно первому, более обширному, подходу к определению политики, данная сфера включает в себя деятельность всех организаций, принадлежащих к гражданскому обществу, что позволяет определять политический дискурс в широком смысле как язык масс-медиа и прочих институтов, вовлеченных в социальную и/или политическую коммуникацию. В более узком смысле политический дискурс может интерпретироваться как политически ограниченный жанр, имеющий специфическую лексику и функции [Kirvalidze, Samnidze 2016].

В своей работе, посвященной изучению политического дискурса и подходов к нему, Тойн ван Дейк пишет о том, что для проведения верного анализа текста или устного выступления, являющихся частью политического дискурса, необходимо придерживаться более узкого определения данного типа дискурса [Van Dijk 1998]. Автор отмечает также, что важнейшим аспектом исследования политического дискурса является привлечение методологии критического дискурсивного анализа, в основе которого лежит концентрация на интертекстуальности [Йоргенсен, Филлипс 2008, 26-27]. При этом, общим для всех подходов к анализу политического дискурса считается акцентирование внимания на том, как организован дискурс на уровне идеологического наставления, а также на форме подачи и структуре текста, его значениях и возможностях интерпретации [Thompson 1987, 99].

Политическая риторика

Неотъемлемой частью политического дискурса является политическая речь, в контексте анализа которой первостепенная роль отводится политической риторике. То, как каждый политик конструирует свою речь и каким образом подходит к выстраиванию коммуникации с общественностью, имеет большое значение для формирования образа отдельного политика, линии партии или же, при более масштабном подходе, политической стратегии целого государства. В связи с этим в качестве одного из основных объектов изучения специалистов по политической лингвистике можно выделить авторский стиль участников политической коммуникации и типы стратегий, которые применяют при конструировании своей речи различные политики [Чудинов 2006, 10].

Современная политическая лингвистика выделяет политическую риторику в качестве отдельного объекта своего исследования. Во многом это объясняется тем, что политическая борьба и реализация политического управления, которые являются ключевыми элементами политической действительности, оказывается невозможным без использования речи. Слово становится той единицей, которая позволяет политику конструировать свой имидж и выстраивать линию взаимодействия с общественностью. В связи с этим можно сделать вывод о роли политика как ритора [Аннушкин 2007].

Политик как ритор является в первую очередь оратором, чья персона выстраивается в глазах общественности с опорой на речевые тактики, которые используются при конструировании публичных выступлений. Аннушкин в своей статье подчеркивает важность вовремя сказанного или же, напротив, опущенного политиком слова, определяя таким образом специфику политической риторики как сферы изучения особенностей речевой деятельности в политическом контексте. При этом политика понимается в первую очередь как сфера управления обществом [Аннушкин 2007].

Нередко политическая риторика изучается на примере ораторских выступлений политических деятелей перед публикой, поскольку они являются материалом, удобным для анализа. Выступление политиков перед публикой может рассматриваться как один из частных примеров процесса коммуникации, результатом которого является весомое общественное воздействие [Юдина 2004, 172]. В условиях данного подхода к анализу политической риторики, отдельно разграничивается тип аудитории, на которую направлена политическая речь. В частности, целевая группа, взаимодействующая с оратором может быть гомогенной и гетерогенной [Юдина 2004, 173]. К первому типу можно отнести группу единомышленников, ко второму - небольшую по количеству участников группу с различным уровнем лояльности к оратору или же обширную не ограниченную по своему размеру аудиторию, к примеру, зрителей телевизионной трансляции выступления политика.

Помимо разграничения целевой группы, на которую направлена политическая речь, по типу кондициональности, Юдина в своей статье отмечает значимость установления различия между понятиями функции и интенции речевого акта в контексте политической коммуникации. Так, первое понятие наиболее сильно связано с воздействием, оказываемым на реципиента. Интенция речевого акта, в свою очередь, находится в прямой зависимости от субъекта, в частном случае - оратора на политической арене, его подхода к решению коммуникативных задач и подбора риторических стратегий при взаимодействии с публикой [Юдина 2004].

Актуальность изучения политической риторики может быть оценена при обращении к большому количеству исследований, посвященных выявлению и анализу индивидуальных особенностей риторических тактик политических деятелей. Такие исследовательские работы нередко фокусируются на определении закономерностей риторики, использования определенной лексики и грамматических структур в политических выступлениях. В дальнейшем они позволяют анализировать успешность манипулятивного воздействия на публику тех или иных речевых стратегий и анализировать способы конструирования образа отдельного политика. К примеру, риторика действующего президента Соединенных Штатов Америки Дональда Трампа в ходе предвыборной кампании 2016 года привлекла большое внимание лингвистов, поскольку послужила доказательством продуктивности использования простоты изречения как ключевого риторического приема, завоевывающего лояльность потенциальных избирателей [Корецкая 2017]. Так, возможно сделать вывод о важности роли политической риторики для функционирования политического дискурса и выстраивания определенного типа коммуникации в его рамках между политиком-ритором и аудиторией.

Политическая метафора

Для выстраивания политической коммуникации в широком смысле, а также для формирования индивидуального риторического стиля участников политической коммуникации важнейшую роль играет использование политической метафоры. Изучение политической метафоры как частного примера реализации концептуальной метафоры внутри политического дискурса на сегодняшний день сложилось в полноценное направление политической лингвистики.

Понимание метафоры в политическом дискурсе проистекает из теории концептуальной метафоры, получившей наибольшее развитие в работах таких лингвистов как Дж. Лакофф и М. Джонсон. В их исследованиях метафора определяется как "понимание и переживание сущности одного вида в терминах сущности другого вида" [Lakoff, Jоhnson 1980, 5]. Именно рассмотрение метафоры как важнейшего когнитивного механизма человеческого мышления, который позволяет устанавливать связи между различными доменами, обозначающими область знания, напрямую связано с подходом исследователей к анализу и изучению политической метафоры. Данный подход к пониманию политической метафоры уже на протяжении десятилетий является основным в научных кругах Соединенных Штатов Америки, где и зародилась теория концептуальной метафоры, что порождает большое количество исследований актуализации сфер-источников в тех или иных сферах-мишенях [Будаев, Чудинов 2007, 11].

Российские лингвисты также высоко оценивают важность политической метафоры как объекта исследования. Так, А.П. Чудинов в своих работах отмечает, что в контексте политической коммуникации "метафора изучается с учетом целевых установок, политических взглядов и личностных качеств автора, специфики восприятия этого текста различными людьми, а также той роли, который этот текст может играть в системе политических текстов и - шире - в политической жизни страны" [Чудинов 2008, 86].

Риторический потенциал политических метафор представляется очень высоким. В первую очередь это связано с важностью их роли в конструировании и репрезентации реалий при коммуникации. В частности, политическая метафора является важнейшим инструментом для выстраивания и формирования идеологической системы в политическом дискурсе [Чудинов 2001, 12], при помощи которой становится возможным продвигать в обществе интересы определенных социальных групп, оказывать влияние на общественное мнение и формировать отношение публики к различным событиям путем переноса значений с одной понятийной сферы на другую. Метафоры могут выступать также в качестве "орудия агитации" [Коженевска-Берчинская 1996, 92], способствуя конструированию общественно-политических реалий.

Одновременно при оценке роли метафоры в политическом дискурсе, необходимо выделить значимость национального контекста для ее порождения и особенностей применения. Так, с одной стороны, метафорические структуры определенной культуры и/или нации выстраиваются в соответствии с фундаментальными ценностями данного общества [Лакофф, Джонсон 1990, 404]. При этом нельзя отрицать общие тенденции глобализации и ее влияние на формирование "своеобразного интердискурса, в котором различия отдельных <…> языков - вещь чисто поверхностная. При обсуждении современных событий мировая пресса мгновенно подхватывает сказанное кем-то удачное выражение, оно разносится по изданиям и языкам <…>. Мы смотрим на мир (или нам предлагается смотреть) очень схоже" [Шмелева 2001, 5]. Тем не менее, с обеих точек зрения политическая метафора оценивается как средство, имеющее большой манипулятивный потенциал, которое способно оказывать влияние на восприятие реципиентом окружающей действительности.

Политическая метафора является неотъемлемой частью политического дискурса, который "не ограничивается рамками собственно текста, а включает также социальный контекст коммуникации, характеризующий ее участников, процессы продуцирования и восприятия речи с учетом фоновых знаний" [Чудинов 2001, 196]. В связи с этим подходы к анализу политической метафоры перекликаются с направлениями анализа политического дискурса, такими как критический дискурс-анализ и когнитивный дискурс-анализ [Будаев 2016]. Применение тех или иных практик дискурсивного подхода к анализу политической метафоры может быть обусловлено рядом факторов, неизменным среди которых остается обращение к внешнему контексту использования той или иной метафорической конструкции.

Таким образом, обоснование значимости роли политической метафоры в политическом дискурсе и выделение особенностей данного типа дискурса с точки зрения подходов политической лингвистики, рассмотренные в данной части работы, представляют необходимое теоретические основание для описанного в третьей главе работы исследования.

Глава 2. Теория перевода

2.1 Понятие перевода

Понятие перевода наиболее часто используется для обозначения передачи смыслового содержания, заложенного автором, из исходного в целевой (переводящий) язык [Newmark 1988, 5]. При этом перевод оценивается как неотъемлемая часть коммуникации между людьми, происходящей с использованием как минимум двух языков [Романов, Латышева 2009]. В контексте языкового взаимодействия, в процессе перевода, возникает также межкультурный контакт, в условиях которого реалии исходного языка отражаются при переводе через призму реалий переводящего, целевого языка [Гарбовский 2007].

На сегодняшний день существует множество подходов к определению перевода и формулировке основных задач, стоящих перед переводчиком. Однако практически все данные подходы схожи в своей оценке перевода как сложного и неоднозначного процесса, первостепенной задачей которого является создание полноценного адаптированного языкового объекта в целевом языке. При этом должны отражаться смыслы, содержащиеся в объекте исходного языка. Теория перевода как научная дисциплина возникла в качестве отклика на задачи перевода и проблемы, возникающие в контексте языковой и культурной адаптации текста исходного языка [Newmark 1988, 9].

Переводимые единицы в редких случаях можно считать полностью совпадающими в исходном и целевом языках по своему значению в лингвистическом смысле. Напротив, в условиях перевода на первый план выходит эквивалентность их языковой функции в одном и том же контексте [Catford 1978, 49]. Эквивалентность языковых единиц при переводе можно считать относительной, зависящей от семантической определенности контекста. Закономерно предположить, что чем более детально описана ситуация в исходном языке, тем более точного соответствия переводимой единицы можно ожидать в целевом языке. Таким образом, при переводе контекст и его полнота выходят на первый план.

В своей книге, в которой описывается лингвистический подход к теории перевода, Кэтфорд выделяет два важных ограничения для перевода. Первым из них является невозможность перевода объекта одного медиа пространства в объект другого. В частности, автор считает невозможным переход письменного элемента в элемент устной речи в результате перевода. В качестве второго ограничения Кэтфорд называет невозможность перевода, в результате которого его объект переходит с одного языкового уровня на другой. Так, невозможно перевести объект, находящийся на лексическом уровне исходного языка, на фонологический уровень целевого языка [Catford 1978, 53].

Перевод является сложным процессом, обусловленным рядом факторов, к которым среди прочих относятся социально-культурные особенности контекста перевода, медиа тип переводимого объекта, определенная ограниченность доступных языковых средств и непосредственно личность переводчика. Эти и другие особенности позволяют определить теорию перевода в первую очередь как "фундаментальное научное знание о подобии" [Гарбовский 2007, 13], поскольку именно достижение подобия и эквивалентности в результате перевода можно выделить как принципиальную задачу переводчика.

2.2 Переводческие трансформации

В процессе перевода неизбежно возникают переводческие трансформации, использование которых обусловлено стремлением к эквивалентной передаче смыслов исходного языка в целевом языке. Трактовка термина "переводческая трансформация", может различаться в зависимости от взглядов отдельных ученых на теоретическое обоснование перевода и оценки его процесса. Однако несмотря на незначительные расхождения во взглядах, большинство лингвистов понимают переводческие трансформации как неизбежные языковые преобразования, возникающие при переводе [Кулемина 2007, 144].

Существует ряд распространённых классификаций видов переводческих трансформаций, созданных с целью упорядочить типы трансформаций и определить область их применения. К наиболее известным классификациям относятся работы Л.С. Бархударова, В.Н. Комиссарова, А.И. Клишина, Т.А. Казаковой. В свою очередь, ряд исследовательских и обзорных работ посвящен сравнительному анализу концепций переводческих трансформаций и суммированию их основных категорий. К таким работам относятся статьи Г.Г. Бабаловой [Бабалова 2017] и К.В. Кулеминой [Кулемина 2007]. Как показано в этих научных текстах, несмотря на некоторые различия в классификации, специалисты подразделяют все переводческие трансформации на две обширные категории: лексические и грамматические трансформации, которые далее сводятся к более узким типам. Необходимо отметить также, что каждая классификация имеет свои преимущества и недостатки, и категоризация модификаций при переводе, как и сам процесс перевода, не может оцениваться однозначно по причине комплексности процесса межъязыковой коммуникации.

В качестве примера развернутой типологии переводческих трансформаций, на которую представляется возможным опираться в ходе анализа замен и изменений, привносимых переводчиком в процессе перевода, можно привести классификацию, предложенную В.Н. Комиссаровым и обобщенную в статье К.В. Кулеминой [Кулемина 2007, 145]. Данная классификация была разработана на материале переводов между английским и русским языками, и поэтому может результативно применяться для категоризации в рамках этой языковой пары.

Комиссаров выделяет следующие типы трансформаций:

1. Лексические трансформации:

· Транскрибирование

· Транслитерация

· Калькирование

· Лексико-семантические замены:

. Конкретизация

. Генерализация

. Модуляция

2. Грамматические трансформации:

· Синтаксическое уподобление (дословный перевод)

· Грамматические замены

- замены форм слова

- замены частей речи

- замены членов предложения

- замена типа предложения

· Членение предложения

· Объединение предложений

3. Комплексные лексико-грамматические трансформации:

· Антонимический перевод

· Экспликация (описательный перевод)

· Компенсация

· Технические приемы перевода:

. Перемещение

. Добавление

. Опущение

Несмотря на условность любой подобной классификации, выделенные Комиссаровым типы переводческих трансформаций отражают ключевые подходы к преобразованиям, возникающим в процессе перевода. В широком смысле они объясняются различиями в лексическом составе и грамматических структурах между разными языками, а также сложностью языковой действительности. Приведенная классификация при этом отражает комплексность структуры языка, каждая отдельная составляющая которого может влиять на передачу смысловых оттенков при переводе, что оправдывает необходимость использования переводчиком различных адаптаций.

Перевод метафор

Отдельного внимания в контексте изучения теории перевода и переводческих трансформаций заслуживает перевод метафор. Перевод метафоры, используемой в исходном языке как фигуративное средство, ставит перед переводчиком достаточно сложную задачу, состоящую в подборе в целевом языке альтернативы, передающей переносные смыслы, схожие с транслируемыми в оригинале. Однако гораздо большего внимания заслуживает перевод концептуальных метафор, использование которых в языке в гораздо большей степени обусловлено множеством исторических и социально-культурных факторов. Более того, часто в языке присутствует большое количество стертых метафор, значение которых воспринимается носителем языка как прямое, однако может отличаться от значения в переводящем языке. В таких условиях на первый план выходит способность переводчика распознать концептуальную метафору в исходном языке и передать ее прагматический потенциал в целевом языке перевода.

В своем учебном пособии, посвященном теории перевода, Ньюмарк выделяет 6 типов метафор, каждый из которых требует отдельного подхода к их переводу. Автор описывает стертые метафоры, метафоры-клише, обычные метафоры, адаптированные метафоры, недавно возникшие метафоры и оригинальные метафоры [Newmark 1988, 106]. Одним из основных выводов, к которым приходит Ньюмарк после рассмотрения отдельных типов метафор с точки зрения теории перевода, становится значимость контекста, типа исходного текста и роли метафоризации в нем. Автор заключает, что опираясь на эти данные переводчик может наиболее верно определить, как передать значение метафоры в целевом тексте - сохраняя, адаптируя или же снимая ее.

Еще одним аспектом, который важен для изучения перевода метафор, является прагматическая составляющая, а именно способы сохранения эквивалентности прагматики метафоры при переводе. В качестве примера научной работы, концентрирующейся на данной проблеме, можно привести исследование В.И. Кудиновой и А.А. Свиридова [Кудинова, Свиридов 2016]. В своей работе авторы анализируют влияние использования различных типов переводческих трансформаций на сохранение или же изменение прагматики метафор при переводе с английского языка на русский политических газетных статей. Приводя статистические результаты, полученные в ходе проведения исследования, авторы отмечают, что наименьшее изменение прагматического потенциала исходных метафор происходит при использовании нулевых и синтаксических переводческих трансформаций, тогда как использование лексических трансформаций оказывает наибольшее влияние на прагматику [Кудинова, Свиридов 2016, 249].

2.3 Субтитрирование как вид киноперевода

Отдельным направлением в рамках теории перевода является теория кино- и аудиовизуального перевода. Потребность в кинопереводе как специфическом способе передачи смыслового содержания фильма с языка оригинала возникла с развитием и становлением мировой киноиндустрии и появлением звукового кино. На сегодняшний день существует ряд подходов к изучению киноперевода в зависимости от парадигмы, в рамках которой рассматривается данное явление. Так, в качестве наиболее распространенных подходов к его изучению можно выделить оценки с точки зрения лингвистики, межкультурной коммуникации и общих закономерностей теории перевода [Афанаскина 2017, 60].

Киноперевод оценивается как более комплексный процесс по сравнению с переводом текстов, поскольку в продукции киноиндустрии задействовано большее количество факторов, влияющих на передачу смыслов. К ним можно отнести аудио- и визуальные элементы, стилистику и образы, используемые при выстраивании видеоряда. В качестве основных видов киноперевода возможно выделить закадровое озвучивание, дублирование и субтитрирование [Афанаскина 2017, 61]. Также необходимо учитывать принадлежность киноперевода к более широкой категории аудиовизуального перевода.

Аудиовизуальный перевод, направленный на перевод полисемантичных аудиовизуальных текстов, базируется на понятии динамической эквивалентности, которую А.В. Козуляев, признанный российский теоретик аудиовизуального перевода, характеризует как "подбор наиболее точного варианта исходной единицы коммуникации в языке перевода с точки зрения воздействия на эмоции и поведение реципиента" [Козуляев 2015, 8]. Козуляев предлагает оценивать продуктивность динамического перевода, фокусируясь на переконструировании и трансформациях исходного текста с целью более точной передачи смыслов, что в результате способствует получению большего отклика от аудитории. В связи с этим аудиовизуальный перевод определяется как "создание нового полисемантического единства на языке-реципиенте на основе единства, существовавшего на исходном языке, причем таким образом, чтобы новое полисемантическое единство стало элементом культуры языка-реципиента и не было ему чуждо" [Козуляев 2015, 13].

Киноперевод на сегодняшний день является востребованной и активно развивающейся областью переводческой деятельности. Это обусловлено постоянным ростом и расширением индустрии кинопроизводства, которая создает большое количество фильмов, сериалов и прочих аудиовизуальных объектов на различных языках мира, пользующихся спросом среди зрителей, и, соответственно, нуждающихся в переводе. Каждый из основных видов киноперевода направлен на продуктивную работу с исходным объектом перевода для наиболее полной передачи содержания.

Субтитрирование как отдельный вид киноперевода вызывает особенный исследовательский интерес в контексте данной выпускной квалификационной работы. Работа переводчика, направленная на создание субтитров, имеет ряд внешних ограничений. К ним относятся такие технические особенности данного процесса как ограниченность строк и знаков, которые могут быть отображены на экране одномоментно, и зависящая от стандартизированных скоростей чтения и отображения текста скорость появления субтитров на экране. Также определенные ограничения накладывает зависимость скорости отображения субтитров от скорости последовательной смены кадров [Козуляев 2015, 19].

Таким образом, создание кино- и аудиовизуального перевода представляет собой комплексный процесс, базирующийся на принципах динамической эквивалентности, что позволяет учитывать особенности данного типа переводческой деятельности в условиях внешних технических и коммуникативных ограничений.