Актуальные проблемы уголовно-правовой квалификации преступлений против жизни

По п.»з» ч.2 ст.105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Важно подчеркнуть, что не имеет значения «размер корысти». Так согласно определению СК Верховного Суда РФ от 29 января 1997 г. «Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений» Определение СК Верховного Суда РФ от 29 января 1997 г. "Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997 г. - №6 - с.11..

Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст.33 и п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ.

Подчеркнем, что убийство по найму является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи, с чем квалификация содеянного обвиняемыми как убийства из корыстных побуждений является излишней Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2000 г. - №1. - стр. 7.

Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм.

При квалификации убийства, совершенного при разбойном нападении, необходимо указывать лишь один признак п. «з» ст.105 УК РФ - «сопряженное с разбоем» и дополнительно приводить квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» не требуется» Определение ВК Верховного Суда РФ по делу Чуносова И.В. от 22 июля 1999 г. №2-076/99 "При квалификации убийства, совершенного при разбойном нападении, необходимо указывать лишь один признак п."з" ст.105 УК РФ - "сопряженное с разбоем" и дополнительно приводить квалифицирующий признак "из корыстных побуждений" не требуется".

По п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное из хулиганских соображений. То есть - убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Как подчеркивает В.М. Лебедев, по своему содержанию оно представляет собой сложный мотив, в котором переплетаются и безграничный, разнузданный эгоизм, и искаженные представления о границах личной свободы, и культ грубой силы, и стремление «испытать себя», и вспышка безотчетной злобы Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. - М.: Юрайт-М. - 2001. - с.337..

На практике, зачастую представляет сложность выделение признаков характеризующих убийство как «из хулиганских побуждений». Проиллюстрируем примером:

«По приговору Брянского областного суда 3 апреля 1998 г. Ковалев, ранее судимый, осужден по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 213 УК РФ.

Он признан виновным в совершении покушения на убийство из хулиганских побуждений и хулиганства с применением оружия.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах.

31 октября 1997 г. Ковалев в нетрезвом состоянии после незначительного конфликта с Быконя взял двуствольное охотничье ружье и около 19 час. пришел к его дому. Увидев Быконя (стоявшего спиной к окну), он из хулиганских побуждений с целью убийства произвел в него два выстрела сквозь окно, после чего ушел домой.

В результате Ковалев причинил легкий вред здоровью Быконя и Зиноровой (которая находилась в доме вне пределов видимости Ковалева и пострадала в связи с рассеиванием дробовых зарядов), а также повредил окно в доме.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 2 июля 1998 г. приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного с ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, а с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ. В случае переквалификации действий виновного с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ автор протеста просил отменить приговор по ст. 115 УК РФ на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым) и дело прекратить.

Президиум Верховного Суда РФ 3 июля 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее.

Вина Ковалева в совершении покушения на лишение жизни Быконя подтверждена доказательствами.

Вместе с тем судебные решения подлежат изменению, поскольку вывод суда о совершении Ковалевым преступлений из хулиганских побуждений ошибочен.

В соответствии с законом по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать покушение на убийство, совершенное по причине явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.

Вывод о хулиганских побуждениях Ковалева суд сделал в приговоре, исходя из того, что он после конфликта с Быконя в темное время суток тайком пробрался к его дому и дважды произвел выстрелы в потерпевшего из ружья, когда тот появился в окне.

Согласно показаниям подсудимого он совершил эти действия в связи с тем, что Быконя в ходе конфликта нанес ему удары по лицу.

Судом установлено, что в день совершения преступления у Ковалева с потерпевшим Быконя дважды возникали конфликты, очевидцев того, как он произвел выстрелы в Быконя, не было, виновный принес извинения за содеянное, потерпевший в стадии следствия просил никого не привлекать к ответственности.

Изложенное свидетельствует о том, что в действиях Ковалева отсутствуют признаки грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу и пренебрежения к общественным интересам. Поэтому совершенное им следует переквалифицировать на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на причинение смерти другому человеку.

В связи с отсутствием у Ковалева хулиганских побуждений к совершению преступлений его действия в отношении потерпевшей Зиноровой подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ, а с учетом того, что она простила его и просила в отношении него дела не возбуждать, приговор в этой части подлежит отмене, а дело - прекращению производством на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым).

Потерпевший Шевцов, отец Быконя, также просил не возбуждать уголовного дела в отношении Ковалева за повреждение выстрелами окна в его доме, так как ущерб причинен незначительный (20 руб.), виновный попросил прощения, стекла вставил. Состав преступления в данном случае отсутствует» Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. "Отсутствие у виновного хулиганских побуждений к совершению преступлений явилось основанием для переквалификации содеянного им с ч. 3 ст. 30, п. "и" ч. 2 ст. 105 на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ и с ч. 3 ст. 213 на ст. 115 УК РФ" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2002 г. - №11..

Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершает иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ и соответствующей части ст.213 УК РФ. Между тем, необходимо подчеркнуть, что «хулиганские действия, продолжением которых явилось убийство потерпевшего, как образующие идеальную совокупность с преступлением, предусмотренным п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ, дополнительной квалификации по ст.213 УК РФ не требуют» Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 5 июля 2001 г. "Хулиганские действия, продолжением которых явилось убийство потерпевшего, как образующие идеальную совокупность с преступлением, предусмотренным п. "и" ч.2 ст.105 УК РФ, дополнительной квалификации по ст.213 УК РФ не требуют" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - сентябрь 2002 г. - №9.

Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ по делу Федорова С.Н. и Курганского В.Т. от 26 декабря 1996 г. №5-0134/96 "Действия виновных, совершивших умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц и с особой жестокостью, не могут квалифицироваться одновременно и как убийство с целью сокрытия этого же преступления".

Акцентируем внимание на том, что «одновременная квалификация покушения на убийство как совершенного в связи с выполнением лицом общественного долга и из хулиганских побуждений невозможна» (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 7 февраля 2001 г.) Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 7 февраля 2001 г..

Для правильного же отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.

По смыслу закона квалификация по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Так, например, «действия виновных, совершивших умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц и с особой жестокостью, не могут квалифицироваться одновременно и как убийство с целью сокрытия этого же преступления» Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ по делу Федорова С.Н. и Курганского В.Т. от 26 декабря 1996 г. №5-0134/96 "Действия виновных, совершивших умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц и с особой жестокостью, не могут квалифицироваться одновременно и как убийство с целью сокрытия этого же преступления".

Как подчеркивается в абз.2 п.13 Постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 года под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст.131 или ст.132 УК РФ.

При квалификации по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ важно учитывать, что необходимо установить мотив, который может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии.

Убийство, предусмотренное п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ может совершаться как в корыстных, так и не в корыстных целях. При наличии корысти, оно также должно квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как мы уже подчеркнули, убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя и более пунктами ч.2 ст.105 УК РФ, должно квалифицироваться по всем этим пунктам.

По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п.п. «а», «г», «е», ч.2 ст.105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны.

Во всех случаях изменение судом обвинения с одного на другой пункт ч.2 ст.105 УК РФ без возвращения дела для дополнительного расследования недопустимо.

2.5 Привилегированные виды убийств

К видам убийства, совершаемых при смягчающих обстоятельствах закон относит: убийство матерью новорожденного ребенка; убийство, совершенное в состоянии аффекта; убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.

Убийство матерью новорожденного ребенка (детоубийство) (ст. 106 УК РФ).

Убийство матерью новорожденного ребенка (детоубийство) впервые в российском законодательстве выделено в самостоятельный привилегированный состав убийства. По дореволюционному законодательству наказание смягчалось лишь при убийстве внебрачного («незаконнорожденного») ребенка. В иных случаях убийство сына или дочери («чадоубийство») рассматривалось как квалифицированный вид преступления, равно как убийство отца, матери или иного родственника по восходящей или нисходящей линии.

В УК РСФСР 1960 г. детоубийство не выделялось в особый состав и чаще квалифицировалось как простое убийство. Обстоятельства, которые нередко сопутствуют детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности), обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств. Однако детоубийство могло квалифицироваться и по ст. 102 УК РСФСР 1960 г. при наличии отягчающих обстоятельств, среди которых встречались повторность, корыстные побуждения, особая жестокость.

Исполнителем преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ может быть только мать новорожденного ребенка. Однако в качестве подстрекателя или пособника может выступать и другое лицо (отец ребенка, акушерка). Действия такого лица квалифицируются по общему правилу о квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, т.е. по ст. 33 и ст. 106 УК РФ. Напротив убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия и по просьбе матери, квалифицируется не по ст. 106, а по ч. или ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В ст. 106 УК РФ предусмотрено две ситуации. Первая - убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов - не обязательно связывается с каким-либо психическим расстройством матери. Практика знает немало случаев, когда такое убийство совершается расчетливо и хладнокровно, планируется и готовится заранее, нередко из-за нежелания подвергать себя операции аборта. Важно только установить, что убийство укладывается в определенный законом промежуток времени («во время или сразу после родов»). Смягчение законодателем ответственности может быть объяснено тем, что в этот период женщина не всегда в состоянии воспринимать рождающегося человека как самостоятельное живое существо, продолжает видеть в нем свой плод, ощущать его как источник боли и страданий.

Второй вариант, предусмотренный ст. 106 УК РФ, - убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, - напротив, не связывает ответственность со столь узким промежутком времени. Психотравмирующая ситуация или состояние психического расстройства могут возникнуть до родов, во время родов или некоторое время спустя. Роды сами по себе, необходимость заботиться о новорожденном, семейные и бытовые неурядицы - все это в совокупности может оказаться непосильной нагрузкой для психики матери, особенно в первое время. Возможно и психическое расстройство, не исключающее вменяемости (ст. 22 УК РФ). В данном случае такое состояние матери влияет и на квалификацию преступления.

Во втором варианте речь идет также об убийстве новорожденного ребенка. В медицинской практике новорожденным считается ребенок до достижения им одного месяца. Убийство ребенка большего возраста не может квалифицироваться по ст. 106 УК РФ.

Необходимо подчеркнуть, что упомянутые здесь обстоятельства, способствующие детоубийству, не исключают общественной опасности содеянного и не дают оснований для попустительства такому опасному преступлению, объектом которого является жизнь человека, к тому же находящегося в беспомощном состоянии. Циничными выглядят рассуждения, будто мать имеет моральное право распоряжаться жизнью младенца, как всякий творец своим произведением.

В первом официальном проекте УК РФ (1992 г.) формулировка соответствующей нормы была более краткой: «Умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов или непосредственно после родов». Это совпадало с текстом статей детоубийстве, имевшихся в то время в большинстве уголовных кодексов других союзных республик. В проекте УК РФ, принятом Государственной Думой в первом чтении (декабрь 1994 г.), детоубийство не было предусмотрено. Модельный уголовный кодекс уточнил условия применения этой нормы, добавив слова: «совершенное в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами». Это дополнение соответствовало существовавшему в науке уголовного права представлению о смягчающей роли данного обстоятельства. Аниянц М.К. Ответственность за преступления против жизни. - М., 19б4. С. 129; Борисов В.И., Куц В.Н. Преступления против жизни и здоровья: вопросы квалификации; Бородин С. В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. - М., 1994. С. 46--47. Небольшое изменение, внесенное в окончательную редакцию нормы при последнем голосовании проекта (слова «а равно» перед второй частью фразы), существенно расширило ее содержание, разорвав связь между моментом родов и психическим состоянием матери.

Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ).

Данная норма по своему содержанию идентична ст. 104 УК РСФСР 1960 г., однако новая редакция нормы требует особо внимательно рассмотреть все признаки данного состава преступления. Смягчение ответственности за данный вид убийства обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что виновный действует в особом психическом состоянии, - в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или аффекта (закон употребляет эти понятия как равнозначные); во-вторых, провоцирующим характером поведения потерпевшего, который своими действиями приводит виновного в состояние аффекта и вызывает у него намерение совершить убийство. Только сочетание названных двух обстоятельств в каждом конкретном случае дает основание для применения ст. 107 УК РФ.

Аффект - это особое психическое состояние человека, которое характеризуется кратковременностью и бурным развитием, сильным и глубоким эмоциональным переживанием, ярким внешним проявлением, сужением сознания и снижением контроля за своими действиями.

Сильное душевное волнение не считается болезненным расстройством психики и не рассматривается как медицинский критерий невменяемости. Поэтому его иногда называют физиологическим аффектом в отличие от патологического аффекта, когда в результате сильного переживания происходит полное отключение сознания, что исключает вменяемость. Физиологический аффект не лишает человека способности сознавать свои действия, но значительно затрудняет самоконтроль и критическую оценку принимаемых решений. Именно поэтому для применения ст. 107 УК РФ недостаточно сослаться на провоцирующий характер поведения жертвы, необходимо установить, что виновный действительно находился в состоянии аффекта. Многие ошибки судебной практики по данной категории дел связаны с тем, что следственные органы и суды не уделяют достаточного внимания оценке состояния виновного и не мотивируют свой вывод о наличии аффекта. В более простых случаях суд может самостоятельно оценить душевное состояние виновного по обстоятельствам дела, но в сложных ситуациях возможно назначение психологической либо (при наличии сомнений относительно вменяемости) комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Оценивая заключение экспертизы, суд может не согласиться с ней.

Так, Ахпайдерова была осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ за убийство своего мужа. Как было указано в акте амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы, «Ахпайдерова находилась в состоянии эмоционального возбуждения, но глубина его не достигала степени выраженности аффекта». Президиум Кировского областного суда, глубоко исследовав материалы дела, пришел к выводу, что Ахпайдерова совершила убийство мужа в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного длительной психотравмирующей ситуацией в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего.

В постановлении Президиума сказано: «Указание экспертов на то, что Ахпайдерова не находилась в состоянии физиологического аффекта, не может в конкретном случае быть решающим, так как правовую оценку душевного состояния осужденной в момент преступления дает суд». Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. №1. С. 20

Смягчающее значение придается в ст. 107 УК РФ только внезапно возникшему сильному душевному волнению, что определяет и внезапность возникновения умысла на убийство, и немедленную реализацию этого умысла. Если же между провоцирующим поступком потерпевшего и причинением ему смерти проходит значительный промежуток времени, в течение которого виновный обдумывает и готовит убийство, то ст. 107 УК РФ не может быть применена. Незначительный разрыв во времени между противозаконными действиями потерпевшего и убийством не исключает возможности квалификации содеянного по ст. 107 УК РФ. Возможна ситуация, когда сильное душевное волнение возникает не в период совершения потерпевшим противозаконных действий, а в тот момент, когда виновному стало известно об этих действиях. Так, суд установил наличие признаков ст. 107 УК РФ в действиях матери, которая узнала от дочери о том, что она несколько лет назад была изнасилована отчимом, и в состоянии сильного душевного волнения совершила убийство мужа.

Для квалификации убийства по ст. 107 УК РФ необходимо установить, что причиной сильного душевного волнения (аффекта) явились определенные действия потерпевшего. К ним закон относит альтернативно: а) насилие; б) издевательство; в) тяжкое оскорбление; г) иные противоправные или аморальные действия (бездействие) потерпевшего. Существенным нововведением по сравнению со ст. 104 УК 1960 г. является указание на то, что аффект может быть вызван также «длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего». Этим дополнением расширяется представление о механизме образования аффекта.

Насилие может заключаться в нанесении ударов, побоев, ранений и тому подобных действий, вызвавших состояние сильного душевного волнения. Если лицо, совершая убийство в состоянии аффекта, осуществляет свое право на необходимую оборону, то оно, как правило, освобождается от уголовной ответственности на основании ст. 37 УК РФ. Федеральным законом №162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. статья 37 УК РФ дополнена частью 2.1: «Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценивать степень и характер опасности нападения». Описанная ситуация охватывает и случаи аффекта, возникшего у лица, подвергшегося нападению. Данная новелла в значительной мере снимает вопрос о соотношении смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 107 и ч. 1 ст. 108 УК РФ. Раньше эта проблема решалась по правилам о конкуренции норм с привилегированными составами. Превышение пределов необходимой обороны рассматривалось как наиболее смягчающее обстоятельство, что и определило квалификацию по ч. 1 ст. 108 УК РФ. Наличие аффекта учитывалось при назначении наказания. Но в практике встречались ошибки, когда применялась ст. 104 УК РСФСР 1960 г. (ст. 107 УК РФ).

Поскольку закон не конкретизирует вид насилия, то надо полагать, что аффект может быть вызван и психическим насилием, т.е. угрозой. Практика и доктрина уголовного права исходят из того, что насилие должно носить противоправный характер. Если насильственные действия были совершены потерпевшим правомерно, ст. 107 УК РФ не может быть применена.

Под тяжким оскорблением принято понимать особо грубое унижение чести и достоинства человека, которое можно считать достаточной причиной для возникновения аффекта. При оценке тяжести оскорбления необходимо руководствоваться общепринятыми нормами морали, но учитывать и индивидуальные особенности личности самого виновного, реальное наличие аффекта. Издевательство может выражаться также в насильственных или оскорбительных действиях, отличающихся особым цинизмом или продолжительностью.

Новая редакция нормы допускает возможность постепенного нагнетания психотравмирующей ситуации, вызванной противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Судебная и экспертная практика и ранее сталкивалась с таким явлением, когда аффект возникал в результате переполнения «чаши терпения» у лица, длительное время подвергавшегося оскорблениям и издевательствам. Отсутствие прямого указания в законе затрудняло правильное решение вопроса о достаточном поводе для сильного душевного волнения в этих случаях. Некоторые суды ошибочно полагали, что при наличии постоянных и систематических ссор, затяжного конфликта внезапность сильного душевного волнения не может иметь места. И в настоящее время встречаются ошибки, когда суды отвергают наличие аффекта, ссылаясь на то, что насилие или оскорбления «не отличались от прежних», были привычными для виновного. БВС РФ.2001. №5. С.18-19

Длительная психотравмирующая ситуация учитывается как смягчающее обстоятельство лишь при условии, что она вызвана проти-воправным или аморальным поведением потерпевшего и спровоцировала аффект.

Обычно аффект возникает, когда насилие или другие противоправные действия потерпевшего были направлены против виновного или его близких. Однако не исключается и возможность такой реакции и на аналогичные действия в отношении других лиц, например, малолетних или находящихся в беспомощном состоянии.

В прежнем законодательстве перечень извинительных поводов для аффекта был значительно уже. В УК РСФСР 1922 г., как и в дореволюционном законодательстве, наказание за убийство смягчалось лишь при условии, если сильное душевное волнение было вызвано «противозаконным насилием или тяжелым оскорблением со стороны потерпевшего» (ст. 144). УК РСФСР 1926 г. остался на тех ж позициях. Расширение поводов для аффекта произошло в ст. 104 УК РСФСР 1960 г., где наряду с насилием и тяжким оскорблением со стороны потерпевшего говорилось также об иных противозаконных действиях потерпевшего, «если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких».

В действующем УК РФ перечень «законных» поводов для аффекта безмерно расширен, включая любые противоправные и просто аморальные действия. Это обстоятельство, а также отсутствие в ст. 107 УК РФ указания на то, что противоправные или аморальные действия потерпевшего «могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких», свидетельствуют о том, что законодатель придает более важное значение именно состоянию аффекта у виновного, независимо от того, какие и для кого могли наступить последствия от действия потерпевшего. Судам при применении ст. 107 УК РФ следует больше внимания уделять обоснованию вывода о том, что виновный действовал в состоянии аффекта. Признание извинительным поводом для аффекта любого противоправного или аморального поведения не должно толковаться слишком широко. Как справедливо замечает Б.А. Спасенников, расширение возможных поводов для аффекта «открывает возможность для лиц, склонных к насильственным преступлениям, использовать малейший повод, данный потерпевшим, для совершения преступления в отношении него, а затем выдвигать в качестве оправдания своего деяния состояние якобы внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)». Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера (история, теория, практика). - М.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 285.

Часть 2 ст. 107 УК РФ впервые устанавливает квалифицированный вид данного преступления - убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта. Эта норма подлежит применению в тех случаях, когда причиной аффекта явилось противоправное поведение двух или более лиц, ставших жертвами убийства. В иных случаях, когда виновный в состоянии аффекта причиняет смерть не только обидчику, но и другим лицам (растекание повода), содеянное не может квалифицироваться по ч. 2 ст. 107 УК РФ, поскольку отсутствует такое основание для применения привилегированной нормы как провоцирующее и противоправное поведение потерпевших. Направляя на новое судебное рассмотрение дело по обвинение В. в убийстве жены и сына, Судебная коллегия Верховного Суда РФ указала на необходимость установления ситуации аффекта как в случае убийства одного, так и в случае убийства другого потерпевшего, и была ли создана психотравмирующая ситуация обоими подпевшими. БВС РФ. 2002. % 9. С.17

В отношении других квалифицирующих признаков, названных в ч.2 ст. 105 УК РФ, действует разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данное постановлением от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве» о том, что убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, не должно квалифицироваться как совершенное при отягчающих обстоятельствах.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ).

Привилегированный состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 108 УК РФ, является традиционным для российского уголовного законодательства. В составе данного преступления сочетаются признаки убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) и признаки превышения пределов необходимой обороны, рассматриваемые в курсе Общей части Головного права в связи с понятием необходимой обороны (ст. 37 УК РФ).

Для квалификации убийства по ч. 1 ст. 108 УК РФ прежде всего следует установить, что виновный находится в состоянии необходимой обороны, т.е. смерть причинена посягающему лицу при защите личности и прав (своих собственных или другого лица) или законных интересов общества или государства. При этом должны быть соблюдены условия правомерности необходимой обороны, относящееся к нападению (оно должно быть общественно опасным и наличным), но нарушено условие, относящееся к защите (допущено превышение пределов необходимой обороны).

В силу указаний закона и с учетом судебной практики последних лет по ч. 1 ст. 108 УК РФ может квалифицироваться убийство, лишь когда обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности. Это вытекает из самого текста статьи, где говорится об убийстве, т.е. умышленном причинении смерти. Прежнее законодательство не было столь определенным. Статья 145 УК РСФСР 1922 г. устанавливала ответственность за «превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего». В ст. 139 УК РСФСР 1926 г. были объединены «убийство по неосторожности, а равно убийство, явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны». И даже ст. 105 УК РСФСР 1960 г. не содержала указание на форму вины: «Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны». Поэтому продолжало бытовать мнение, что состав допускает и неосторожную форму вины.

Практика показала, что при необходимой обороне в принципе возможно причинение смерти по неосторожности. Но оно не выходит за рамки правомерной защиты путем причинения вреда нападающему и не свидетельствует о явном несоответствии защиты посягательству.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, необходимо отграничивать, с одной стороны, от правомерного лишения жизни посягающего (ч. 1 ст. 37 УК РФ), с другой стороны, от умышленного убийства вне состояния необходимой обороны. Для правильного решения вопросов квалификации данного вида убийства следует руководствоваться указаниями Верховного Суда РФ, а также сохранившими силу разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «0 применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от преступных посягательств». Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов ССС» РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. - М., 2000. С. 58--64

При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения необходимой обороны нельзя механически исходить из требования о соответствии средств и способов защиты средствам и способам нападения. Такое соответствие едва ли возможно, ибо для успешного отражения нападения его надо преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства и т.д.). Все должно оцениваться в совокупности. В частности, нет оснований отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями, когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. №12. С. 4.

Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой обороны без указания на то, в чем заключалось превышение. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. №2. С. 14

Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1 ст. 108 УК РФ не может быть применена. Причинение смерти в таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, может быть квалифицировано либо как убийство из мести, в порядке самочинной расправы (п. 1 ст. 105), либо как убийство в состоянии аффекта (ст. 107), либо по ч. 2 ст. 108 УК РФ. Для разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства обороняющимся, который в силу обстановки нападения и своего психического состояния может и неправильно определить этот момент.

«По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь месть и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства». Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1993. №5. С. 14; Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1990. №6. С. 4-5; Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1992. №10. С. 13--14; 1995. №8. С. 9--10

Причинение смерти при «мнимой обороне», когда лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению,' хотя нападения в действительности не было либо оно прекращено,' по общим правилам об ошибке не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК РФ.

Институт необходимой обороны в российском уголовном праве складывался постепенно и был в общем виде сформулирован в Уголовном уложении 1903 г. Эта формулировка была положена в основу определения необходимой обороны в первых советских кодексах, которое почти без изменения существовало долгие годы. В последнее время ст. 37 УК РФ о необходимой обороне подвергалась изменениям и дополнениям, целью которых было объявлено расширение пределов допустимой защиты. Однако эффект оказался противоположным. Чем больше вносится дополнительных условий, тем шире оказывается поле за их пределами, что требует дальнейших уточнений либо возврата к прежним формулировкам. Так, выделение особого вида необходимой обороны от посягательств, сопряженных с насилием, опасным для жизни (ФЗ от 19 марта 2002 г.), сузило возможность правомерной защиты от посягательств, не связанных с опасностью для жизни (например, с целью лишить зрения или изнасиловать). Между тем раньше было аксиомой, что нельзя исходить только из соответствия причиненного вреда вреду предотвращенному. А ч. 2.1 ст. 37 в редакции ФЗ от 8 декабря 2003 г. оставляет сомнения относительно правомерности защиты от нападения, которое не было неожиданным. Это возвращало нас к прежней порочной практике, когда вопреки закону не признавалась необходимая оборона, если лицо знало о готовящемся нападении и не уклонилось от него.

По-видимому, следует признать, что попытки формализовать пределы необходимой обороны в законе не должны ограничивать возможности судебной оценки этих пределов.

Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ).

Впервые в российском законодательстве этот вид привилегированного убийства появился в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. В ст. 145 УК РФ, устанавливавшей ответственность за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны, имелись слова - «…а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер». В последующих кодексах этого дополнения не было. В судебной практике подобные ситуации рассматривались применительно к превышению пределов необходимой обороны.

В ч. 2 ст. 108 УК РФ установлена специальная норма об ответственности при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Условия правомерности причинения вреда задержанному и понятие превышения мер, необходимых для задержания, установлены в ст. 38 УК РФ.

Если задержание происходит, когда лицо продолжает начатое посягательство или оказывает сопротивление, то причинение ему смерти является либо необходимой обороной, либо превышением ее пределов. Задержание лица после окончания преступного посягательства с его стороны либо в иной ситуации (например, при побеге) необходимой обороной не является.

Убийство лица при его задержании следует отграничивать от убийства из мести, которое представляет собой акт самочинной расправы. Самоуправное лишение жизни человека, даже совершившего тяжкое преступление, противоречит ст. 20 Конституции РФ.

Одной из целей задержания, как видно из текста ст. 38 УК РФ, является доставление лица, совершившего преступление, органам власти. Убийство задерживаемого исключает возможность достижения данной цели. Поэтому такое убийство может квалифицироваться по ч. 2 ст. 108 УК РФ лишь в случае совершения его с косвенным умыслом, когда виновный не желал, но сознательно допускал причинение смерти задерживаемому.

Другой легальной целью причинения вреда задерживаемому согласно ст. 38 УК РФ является «пресечение возможности совершения им новых преступлений». Вывод о возможности совершения новых преступлений должен основываться на реальных фактах, а не на предположениях.

Какова бы ни была цель задержания, причинение вреда задерживаемому не является обстоятельством, исключающим преступность деяния, если имелась возможность задержать лицо иными средствами. Об этом прямо говорится в ч. 1 ст. 38 УК РФ. При наличии такой возможности причинение смерти задерживаемому является неправомерным и не может рассматриваться как «превышение мер необходимых для задержания». Если лицо не оказывает сопротивления и не пытается скрыться, умышленное причинение ему смерти недопустимо и должно квалифицироваться либо как убийство по частям 1 или 2 ст. 105 УК РФ, либо как убийство, совершенное в состоянии аффекта, - по ст. 107 УК РФ.

ГЛАВА 3. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ ПРИЧИНЕНИЯ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ И ДОВЕДЕНИЯ ДО САМОУБИЙСТВА

3.1 Доведение до самоубийства. Проблемы квалификации

Статья 110 УК РФ, устанавливающая ответственность за доведение до самоубийства, содержит ряд новелл по сравнению со ст 107 УК РСФСР 1960 г. Прежде всего в ст. 110 УК РФ отсутствует указание на материальную или иную зависимость потерпевшего от лица, виновного в доведении до самоубийства. Это означает существенное расширение круга возможных субъектов данного преступления.

Расширена также объективная сторона преступления, которая состоит в совершении виновным вполне определенных действий, толкающих потерпевшего на самоубийство. По УК РСФСР I960 г. к таким действиям относились только жесткое обращение или систематическое унижение личного достоинства.

Теперь к способам доведения до самоубийства добавлены угрозы. По своему содержанию они могут быть различными. Для квалификации содеянного как доведение до самоубийства не имеет значения, чем угрожает виновный: причинением смерти или вреда здоровью; разглашением сведений, которые потерпевший желал сохранить в тайне; увольнением с работы; разводом; отобранием ребенка; выселением; лишением средств к существованию; поджогом дома или уничтожением другого имущества и т.д.

Для признания угрозы способом доведения до самоубийства имеет значение не только ее содержание, но и повторяемость, продолжительность. Даже незначительная угроза может довести потерпевшего до самоубийства, если принимает характер травли. С другой стороны, не всякая угроза, однократно высказанная, даже серьезная по содержанию, может рассматриваться как способ доведения до самоубийства. Не случайно в ст. 107 УК РФ говорится об угрозах во множественном числе. Для наличия состава преступления не имеет значения форма, в которой выражаются угрозы: устно или письменно, открыто или анонимно.

Жестокое обращение может выражаться как в совершении действий, образующих самостоятельный состав преступления (например, умышленное причинение вреда здоровью, истязание), так и в иных действиях. Жестоким обращением могут быть признаны, в частности, незаконное лишение свободы, незаконное помещение в психиатрический стационар, понуждение к действиям сексуального характера, лишение пищи, жилья, работы, ущемление иных прав потерпевшего. Закон не требует систематичности этих действий, однако важно установить, что они были направлены на доведение потерпевшего до самоубийства.

Систематическое унижение человеческого достоинства может заключаться в постоянных оскорблениях, клевете, издевательствах, циничном высмеивании физических недостатков жертвы и т.п.

Обязательным признаком объективной стороны данного преступления является самоубийство (причинение смерти самому себе) или покушение на самоубийство потерпевшего. Только с этого момента преступление признается оконченным. Одно лишь высказывание намерения покончить с собой, приготовление к самоубийству, составление предсмертной записки не образует еще состава преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ. Необходимо также наличие причинной связи между действиями виновного и наступившими последствиями в виде самоубийства и покушения на самоубийство. Состав рассматриваемого преступления будет иметь место только в том случае, если самоубийство или покушение на самоубийство явились результатом угроз, жестокого обращения с потерпевшим или систематического унижения его человеческого достоинства.

Если потерпевший совершает самоубийство в ответ на правомерные действия лица (например, при угрозе привлечения к ответственности, разоблачения преступной деятельности), то состав преступления отсутствует.

С субъективной стороны доведение до самоубийства может быть совершено с любой формой умысла. При прямом умысле виновный предвидит возможность самоубийства потерпевшего, желает этого, а при косвенном - сознательно допускает тот же результат. Существует мнение, что при наличии прямого умысла на доведение до самоубийства потерпевшего содеянное является убийством, которое должно квалифицироваться по ст. 105 УК РФ. Так, Н.К. Семернева утверждает: «При наличии прямого умысла на доведение до самоубийства виновный должен нести ответственность за убийство. То обстоятельство, что лишение жизни выполняется самим потерпевши, не имеет значения для квалификации деяния». Уголовное право. Особенная часть / Под ред. И.Я. Козаченко, 3.А. Незнамовой, Г.П. Новоселова. - М., 1997. С. 40 С ней солидаризируется Т.А. Плаксина. Плаксина Т.А. Уголовная ответственность за убийство. Ч. 1. - Барнаул, 1998. С.36

Такое мнение ошибочно. Сторонники его упускают из виду различия в объективной стороне убийства и доведения до самоубийства. При совершении преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, в отличие от убийства виновный не совершает действий, непосредственно приводящих к смерти потерпевшего. Потерпевший принимает решение расстаться с жизнью и сам же приводит его в исполнение, руководимый своими сознанием и волей.

Неосторожное доведение лица до самоубийства в принципе возможно. Однако в силу ч. 2 ст. 24 УК РФ ответственность в этом случае исключается, поскольку в ст. 110 УК РФ нет указания на неосторожную форму вины.

Доведение до самоубийства или склонение к самоубийству малолетнего ребенка или психически больного, не отдающих отчет в своих действиях, следует рассматривать как убийство путем опосредованного причинения смерти и квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 УК РФ. Возможно также физическое принуждение лица к самоубийству, когда жертва лишается возможности проявить свою волю. Такие действия виновного также представляют собой убийство.

Субъектом преступления может быть лицо, от которого потерпевший находился в служебной, материальной или иной зависимости, а также любое другое лицо. Если доведение до самоубийства совершено должностным лицом, его действия квалифицируются как совокупность преступлений, предусмотренных ст. 110 и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий). Ответственность за доведение до самоубийства наступает по достижении шестнадцатилетнего возраста.

Доведение до самоубийства или покушение на него путем совершения действий, образующих самостоятельный состав преступления (побои, истязание, причинение тяжкого или иного вреда здоровью, незаконное лишение свободы, изнасилование, вымогательство и т.д.), требует квалификации по совокупности указанных преступлений и по ст. 110 УК РФ.

3.2 Причинение смерти по неосторожности. Сравнение с умышленным убийством

Причинение смерти по неосторожности УК РФ не считает убийством. Употребление более широкого понятия в ст. 109 УК РФ позволяет свободно оперировать этой нормой в случаях неосторожного лишения жизни потерпевшего в процессе осуществления виновным профессиональной деятельности при нарушении каких-либо правил безопасности (если отсутствует специальная норма в УК РФ).

По ст. 109 УК РФ квалифицируется неосторожное причинение смерти как по легкомыслию, так и по небрежности. Причинение смерти по неосторожности следует отличать от невиновного причинения смерти, когда лицо:

а) не предвидело возможности наступления смерти потерпевшего от своих действий (бездействия) и по обстоятельствам не должно было и не могло их предвидеть;

б) хотя и предвидело возможность причинения смерти, но не могло это предотвратить в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.

Вывод о том, было ли причинение смерти неосторожным или случайным, должен строиться на основе тщательного анализа действий лица и всей ситуации. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. №4. С. 3-4

Причинение смерти по неосторожности необходимо отграничивать и от умышленного убийства. Особенные трудности возникают в судебной практике при отграничении убийства с косвенным умыслом от причинения смерти по легкомыслию. И в том, и в другом случае он не желает наступления такого результата, не стремится к нему. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, часто относится к этому безразлично, не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение такого результата. При неосторожности в форме легкомыслия (по терминологии УК РСФСР - преступной самонадеянности) виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, умение, ловкость, профессиональное мастерство, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-либо иных конкретных факторов удается избежать смертельного исхода. Однако в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности или возможности других лиц, смертельный результат все же наступает.

В ст. 109 УК РФ впервые предусмотрены квалифицирующие признаки рассматриваемого преступления: причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2); причинение смерти по неосторожности двум или более лицам (ч. 3).

По ч. 2 ст. 109 ответственность повышается, поскольку объектом преступления является не только жизнь человека, но и общественные отношения в сфере выполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Имеет значение также наличие у виновного профессиональной подготовки, знание им специальных правил безопасности. Данная норма не применяется, если причинение смерти по неосторожности в результате нарушения специальных правил предусмотрено другими статьями УК РФ (например, ст. 215-217,219-220, 235, 247, 248, 250-252, 263, 264, 266 и др.).