Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Изучение преступности как социального явления показывает, что в большинстве случаев наиболее опасные посягательства совершаются не в одиночку, а путем объединения усилий нескольких лиц, сообща ставших на путь нарушения закона. Поэтому вопрос об уголовной ответственности соучастников имеет большое практическое значение. Правильное его решение, с одной стороны, позволяет обезвредить всех тех, кто принимал участие в совершении преступлений, а с другой - избежать необоснованного привлечения к ответственности лиц фактически преступления не совершивших, но ошибочно рассматриваемых как соучастники.

В то же время уголовная ответственность соучастников одна из наиболее сложных проблем в науке уголовного права. Учение о соучастии одним из наиболее запутанных учений в теории преступления. Здесь тесно переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины, причинной связи и т.д. В сфере действия института соучастия в преступлении все эти вопросы приобретают свою специфику и нуждаются в специальном рассмотрении.

Действенная борьба с преступностью немыслима без точного отражения в уголовном законодательстве реального уровня общественной опасности типично повторяющихся поступков людей. Современное состояние преступности, те реальные угрозы, которые она создает для национальной безопасности страны, требуют обсуждения и решения проблемы построения научно и криминологически обоснованной, внутренне согласованной системы норм института соучастия в преступлении. Конструкция соучастия в преступлении должна соответствовать назревшим потребностям общества по укреплению правопорядка и действенной борьбы с преступностью. Неполнота уголовного закона, различная оценка общественной опасности однотипных эксцессов, игнорирование ряда опасных видов криминальной активности существенно снижают его эффективность.

Особое практическое значение в борьбе с преступностью эти проблемы приобретают в настоящее время, когда в стране сложилось поистине катастрофическое положение: государство, общество утратили контроль над преступностью. Под полным контролем организованной преступности находятся все сферы криминального бизнеса: наркобизнес, контрабанда, проституция и др. Не решены законодателем четко вопросы ответственности лидеров и участников организованной преступности. В то же время нельзя забывать о недавних временах, когда необоснованное расширение понятие соучастия, дававшееся А.Я.Вышинским, были одним из тех положений, которые оправдывали произвол и репрессии.

Соучастие в преступлении является особой формой преступной деятельности, в которой находит свое отражение объединение усилий нескольких лиц в целях достижения единого для соучастников преступного результата. Данная форма деятельности является при прочих равных условиях более опасной по сравнению с индивидуальными действиями отдельных лиц.

Такой вывод логически вытекает из того обстоятельства, что любое объединение людей является более производительным и эффективным, чем усилия одного человека. Кроме того, следует учитывать и психологический фактор - это не просто объединение действий, но и взаимная поддержка соучастников и объединенное давление на потерпевшего.

Вместе с тем соучастие не создает каких-либо особых оснований уголовной ответственности. На соучастников распространяются общие принципы ответственности по уголовному праву, согласно которым основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК (ст. 8 УК).

Данное положение имеет принципиальное значение как при установлении уголовной ответственности за единоличные действия, так и при установлении уголовной ответственности за совершение преступления в соучастии. В статьях Особенной части составы преступлений, как правило, описываются исходя из совершения их одним лицом. Вместе с тем по прямому указанию ч. 2 ст. 34 УК диспозиция статьи Особенной части, определяющей конкретное преступление, одновременно описывает исчерпывающим образом и действия исполнителя (соисполнителя).

Вопросы форм соучастия в преступлении занимают центральное место во всей проблематике этого института. Их уяснение позволяет не только раскрыть сущность соучастия, но и обеспечить необходимую дифференциацию уголовной ответственности соучастников.

В теории уголовного права уделяется повышенное внимание исследованию форм соучастия. Это представляется оправданным, поскольку в уголовном законодательстве отсутствует даже понятие «форма соучастия».

Цель исследования - на основе научной и нормативной литературы охарактеризовать и рассмотреть соучастие в преступлении

При анализе используются следующие методы исследования: анализ государственно-правовой действительности, анализ научно-правовой, а так же нормативной литературы по проблеме исследования.

1. Правовая природа института соучастия

1.1 История зарождения института соучастия

УК РФ 1996 г. определяет соучастие как "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления" (ст. 32). В данном определении законодатель отражает специфические признаки, которыми характеризуется совместная преступная деятельность, в отличие от случаев индивидуального совершения преступления. На протяжении всей истории развития отечественного уголовного права, начиная с первого крупного исследования профессора О.С.Жиряева¹¹ Жиряев О.С. О стечении нескольких преступников в одном преступлении. Дерпт, 1850., институт соучастия является одним из наиболее сложных и дискуссионных в учении о преступлении и в целом в теории уголовного права. и в целом в теории уголовного права. Еще известный российский ученый Г.Е.Колоколов отмечал, что соучастие составляет венец общего учения о преступлении и справедливо считается труднейшим разделом уголовного права²² Колоколов Г.Е. Уголовное право. Лекции. М., 1896. С. 412.. Соответствующая оценка института соучастия обусловлена тем, что, как и правомерная, преступная деятельность может выполняться не только одиночными лицами, но и несколькими лицами, объединяющими свои усилия. Анализ статистических данных за последнее десятилетие свидетельствует о постоянном росте преступлений, совершаемых в соучастии. Так, если в 1991 г. в России было зарегистрировано 213 951 преступление, совершенное группой, то в 1996 г. - уже 345 464, в 1997 г. - 359 887 преступлений, в 1998 г. - 374 262, а в 2006г. - 470 930³³ Состояние преступности в России за январь-декабрь 2006 года. М., 2006. С. 21.. В соучастии совершаются наиболее тяжкие и сложные преступления (насильственные, корыстно-насильственные).

Соучастие в преступлениях следует отличать от случаев совершения преступлений вследствие стечения действий нескольких лиц, хотя и направленных на один и тот же объект, но действующих отдельно друг от друга и не объединенных единым умыслом. Существо соучастия известный русский ученый Н.С.Таганцев выразил следующим образом: "...к соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение самостоятельного института".

Исторически служебная функция института соучастия прежде всего выражалась в обосновании уголовной ответственности лиц, которые сами непосредственно преступления не совершали, но в различных формах оказывали содействие его выполнению. В уголовном законодательстве это достигалось путем определения видов соучастников и дифференциации их ответственности.

Установления, определявшие ответственность соучастников в связи с совершением конкретных преступлений, ранее других были сформулированы в Русской Правде. Так, в ст. 31 Краткой редакции (по Академическому списку) сказано: "А если (кто-либо) украдет коня или волов или (обокрадет) дом, да при этом крал их один, то платить ему гривну (33 гривны) и тридцать резан; если воров будет 18 (даже 10), то (платить каждому) по три гривны и по тридцать резан платить людям (княжеским). В Уголовном уложении Российской империи 22 марта 1903 г. соучастию были посвящены всего 2 статьи, в которых соучастниками признавались исполнители, подстрекатели и пособники (ст. 51), а также выделялись такие формы соучастия, как сообщество и шайка, и определялись условия ответственности их членов (ст. 52). В Особенной части Уложения предусматривалась ответственность за участие в публичном скопище (ст. 121-123), сообществе (ст. 124-127), за участие в шайке, созданной в определенных целях (ст. 279), а в качестве квалифицированных видов преступлений выделялось совершение их в составе сообщества (например, ст. 102). Ответственность за недонесение о совершении тяжкого преступления и укрывательство предусматривалась в главе 7 Уложения.

В советский период законодательное определение понятия соучастия впервые было дано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР. Согласно ст. 21 "за деяния, совершенные сообща группою лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники". Однако УК РСФСР 1922 г., 1926 г., Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. определения общего понятия соучастия не содержали, а лишь выделяли соучастников (подстрекателей, пособников и исполнителей), в отношении которых устанавливались в качестве общих принципов применения наказания: а) степень участия лица в совершении преступления; б) степень опасности совершенного деяния и в) степень опасности лица, участвовавшего в данном преступлении. В Особенной части УК предусматривались групповые преступления как элементы квалифицированных составов и отдельно устанавливалась ответственность за такие формы попустительства, как укрывательство и недонесение.

Вместе с тем в 30-50-е гг. правоприменительная практика нередко расширяла границы соучастия. Так, например, введенная в действие 8 июня 1934 г. ЦИК СССР ст. 58-1а (измена Родине) в теоретическом плане и в практическом значении применительно к институту соучастия истолковывалась в виде "широкого" понятия соучастия, для которого не требовалось устанавливать ни наличия вины, ни причинной связи между действиями каждого соучастника и наступившим преступным результатом. Один из главных идеологов такой трактовки соучастия А.Я.Вышинский считал неприемлемым применение при ответственности за соучастие общих принципов уголовной ответственности. Он писал: "Правильный сам по себе, этот принцип неприменим в вопросе о соучастии, если соучастие понимать не в узком смысле этого слова, т.е. не как участие нескольких лиц в совершении общими усилиями одного или нескольких преступлений, а понимать его в широком смысле слова, т.е. как совокупность действий многих или нескольких лиц, не только вызвавших данный преступный результат, но и в той или иной мере и степени, прямо или косвенным образом, посредственно или непосредственно предопределивших или облегчивших наступление преступного результата". Таким образом, умышленный характер соучастия выхолащивался, отрицалась необходимость причинной связи между действиями соучастников и преступным результатом, а институт соучастия заменялся некой безграничной и неопределенной причастностью к совершению преступления.

Итог активному, хотя и не всегда последовательному развитию института соучастия был подведен принятием в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Согласно ст. 17 Основ, воспроизведенной без изменений в ст. 17 УК РСФСР 1960 г., соучастием признавалось "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления" Кроме того, Основы ввели новую фигуру соучастников - организатора, а также признали пособничеством лишь заранее обещанное укрывательство.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. редакционно и по существу уточнили понятие соучастия, определив его как "умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления". В 1994 г. УК РСФСР 1960 г. был дополнен ст. 17-1, а которой шла речь о групповом совершении преступления. Понятие соучастия, сформулированное в Основах 1991 г., было воспроизведено в ст. 32 УК РФ 1996 г.

Действующий УК РФ существенно расширил регламентацию института соучастия, введя новые, ранее неизвестные, нормы, в которых дается определение видов соучастников и форм соучастия, в том числе и новой - преступного сообщества (преступной организации). Кроме того, сформулированы правила квалификации соучастия, предусмотрена норма об эксцессе исполнителя (ст. 33-36), а групповое совершение преступления предусмотрено в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (п. "в" ч. 1 ст. 63). Недонесение о преступлении декриминализировано. Заранее не обещанное укрывательство рассматривается как конкретное преступление против правосудия. Групповое совершение преступления расценивается в качестве квалифицированного или особо квалифицированного вида конкретных преступлений, либо образует конститутивный признак отдельных преступлений.

Отражением дискуссионности института соучастия является то обстоятельство, что не существует единства взглядов по вопросу о том, является ли сформулированное в ст. 32 УК РФ законодательное определение соучастия универсальным и, следовательно, охватывающим все случаи совершения одного преступления несколькими лицами или же оно должно касаться только тех его форм, когда между соучастниками существует распределение ролей. По справедливому замечанию Ф.Г.Бурчака, этот вопрос имеет преюдициальное значение, поскольку от его решения зависят и подход ко всем проблемам соучастия и сама конструкция норм Общей части, регулирующих этот институт¹¹Бурчак Ф.Г. Указ. соч. С. 93..

1.2 Понятие и сущность соучастия в преступлении

Статъя 32 УК РФ определяет: «Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Относительно соучастников преступления в теории и практике уголовного права принято считать, что ими могут быть только лица, вменяемые и достигшие установленного законом возраста, подлежащие уголовной ответственности согласно ст. 19 УК РФ.

Основным аргументом в пользу этого мнения является то, что только вменяемое и достигшее установленного законом возраста лицо может виновно совершить предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние и, следовательно, быть признанным виновным в его совершении.

Соучастие есть умышленное совместное участие в совершении преступления лиц, отвечающих признакам субъекта преступления. Поэтому малолетние и невменяемые в уголовно-правовом смысле не могут быть носителями умышленной формы вины, т. е. не могут признаваться виновными. Соучастник преступления есть такое же лицо, как и субъект преступления.

Отсюда следует вывод о том, что соучастником преступления может быть только лицо, обладающее признаками субъекта преступления. Согласно данной точке зрения нельзя рассматривать совершение, например, грабежа, разбоя или изнасилования субъектом преступления совместно с малолетним или невменяемым соучастием в преступлении, а также «групповой формой преступления». В качестве довода в обоснование этой позиции приводится следующее: «Участие в выполнении конкретного состава преступления нескольких лиц, оцениваемое уголовным законом как соучастие в преступлении складывается только из общественно опасных и преступных действий».

При этом отмечается, что «групповое преступление в криминологическом смысле -- это конкретное проявление всякой фактически совместной преступной деятельности, состоящей во взаимодействии имеющих общую цель нескольких лиц, совершающих преступные и непреступные действия, влекущие общие социально-негативные последствия».

Общественно опасными и «имеющими общую цель» могут быть действия малолетних (не достигших возраста уголовной ответственности) и невменяемых лиц. Но почему для признания этих действий соучастием в преступлении они должны быть преступными?

Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ относительно самостоятельными признаками преступления признаются общественная опасность деяния и виновность его совершения. О преступности деяния мы судим по признакам, предусмотренным ч. 1 ст. 14 УК РФ. Совершить его может не только субъект преступления, но и лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, а также невменяемое лицо. То же самое можно сказать и в отношении соучастника преступления.

Существует мнение, что фактическое участие в выполнении конкретного состава преступления тех лиц, действия которых не признаются преступными в силу недостижения ими возраста уголовной ответственности, невменяемости, обстоятельств, исключающих преступность деяния, является групповым преступлением в криминологическом, но не уголовно-правовом смысле.

Отсюда делается вывод: групповое преступление (совершение преступления группой лиц) имеет место только тогда, когда есть соучастие в преступлении. Групповое преступление может быть совершено только преступной группой, т. е. группой лиц, действия которых как виды соучастия в преступлении должны носить преступный характер.

Уголовное право придает уголовно-правовое значение только таким социальным явлениям, которые криминологически обоснованы как общественно опасные, Криминология доказала общественную опасность действий малолетних и невменяемых лиц, в том числе и соучаствующих в преступлении, а также общественную опасность этих лиц. Поэтому уголовный закон предусмотрел в отношении их особые уголовно-правовые меры, а соучастие в преступлении совершенно обоснованно определил путем указания на лиц, а не на субъектов преступления.

Приведем положение, характерное для рассматриваемой позиции: «Можно констатировать, что в теории уголовного права общепризнанно считать соучастниками только субъектов преступления, т. е. лиц, достигших установленного законом возраста и признанных вменяемыми.

Лишь совместная деятельность субъектов преступления создает соучастие. Иная совместная деятельность не является таковым, поскольку другой участник (другие участники) не осознавал (не осознавали) общественно опасного характера как лично своих, так и совместных действий и последствий содеянного и не мог (не могли) осознавать.

Не случайно в подобных ситуациях деяние субъекта преступления расценивается как опосредованное исполнение преступления вне зависимости от роли субъекта в совершении преступления. Кроме того, никогда несубъект не может быть признан, например, пособником в преступлении. Это -- аксиома».

Но ведь известно, что осознавать, хотя и не в полной мере, фактический и общественно опасный характер и своего деяния, и того преступления, в котором соучаствует, действовать умышленно в психологическом смысле может как лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, так и невменяемое лицо.

В учебной литературе по уголовному праву рассматриваемая позиция является также общепризнанной. В то же время в ней отмечается, что когда речь идет о преступлении, совершенном одним лицом, то требования ст. 19 УК РФ понятны.

Но при соучастии подчас возникает ряд вопросов, которые необходимо рассмотреть особо. В частности, возникает вопрос об ответственности субъекта, совершившего преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, если он, предположим:

а) знал об этом; б) заблуждался в оценке возраста лица, действующего с ним совместно.

В первой ситуации полагают, что взрослый участник будет нести ответственность как прямой исполнитель без признаков соучастия в преступлении. Во второй ситуации он будет подлежать уголовной ответственности за соучастие в преступлении. Из данного положения следует, что общепринятая позиция является не столь категоричной.

Возникает вопрос: почему возможно соучастие при сговоре с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, во «взрослости» которого никто не сомневался, и невозможно при сговоре с лицом, чей действительный возраст (малолетний) был известен другому лицу, вместе с ним участвующему в совершении преступления? Такой сговор на совместное совершение преступление возможен и во втором случае. А раз это так, то возможен и совместный умысел как признак соучастия в преступлении.

Сторонники рассматриваемой позиции далее отмечают: «Если лица умышленно в своих преступных целях используют невменяемого, то уголовная ответственность наступает аналогично рассмотренному выше случаю, когда для совершения преступления привлекался малолетний. Взрослый преступник будет рассматриваться как исполнитель, использовавший невменяемого в качестве орудия совершения преступления».

Возникает вопрос: будет ли соучастие, если взрослый не знал о невменяемости лица, совместно с ним по сговору участвующего в совершении преступления? У сторонников рассматриваемой позиции есть такой ответ: «Если виновный прибегнул к помощи заведомо невменяемого или малолетнего, то, несмотря на внешнее наличие группы лиц, на появление облегчающего преступление условия, на восприятие потерпевшего и т. д., нельзя говорить о квалифицированном виде преступления из-за реального отсутствия черт, характеризующих группу лиц, определяющих ее качественные особенности, уголовно-правовой статус.

В случае же заблуждения, когда виновный не осознавал, что объединил усилия с невменяемым (малолетним), содеянное должно оцениваться по правилам фактической ошибки, т. е. как покушение на более опасный, квалифицированный вид преступления (посягательство группой лиц)».

Вопрос о возможности соучастия субъекта преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности в силу невменяемости или недостижения установленного законом возраста, возник относительно такой формы соучастия, как совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ), которую еще называют совиновничеством или соисполнительством.

В теории уголовного права была высказана точка зрения, согласно которой состав участников группы образуют не только лица, являющиеся субъектами преступления, но и лица, таковыми не являющиеся в силу малолетства или невменяемости, однако фактически участвующие в выполнении объективной стороны конкретного состава преступления.

Данная точка зрения нашла отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании».

Как отметил А.В. Наумов, ее суть выражается в том, что в подобных случаях речь не идет о признании соучастниками лиц, которые не способны быть субъектами преступления, т. е. не подлежат уголовной ответственности. Смысл указанного судебного толкования заключается в другом: годный субъект, использовавший для совершения преступления невменяемое лицо или лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности, должен нести повышенную уголовную ответственность, которая предусмотрена за групповое преступление, т. е. совершенное при отягчающих обстоятельствах.

С.О. Балеев, исходя из общепринятой позиции о соучастнике преступления, предлагает дать в ст. 32 УК РФ следующее определение соучастия: «Соучастием в преступлении признается совместное участие двух или более лиц, подлежащих уголовной ответственности».¹¹ Балеев С.О. Соучастие в преступлении: формы и классификация // Уголовное право 2006 № 5.

Считая позицию Верховного Суда РФ, изложенную в приведенных выше постановлениях, не соответствующей закону, она в то же время предлагает с учетом специфики насильственных преступлений под существующую судебную практику по делам об изнасилованиях, грабеже и разбое «подвести соответствующую законодательную основу» путем изложения, например, п. «б» ч. 2 ст. 131 УК РФ в следующей редакции: «совершенное группой лиц... в том числе и с лицами, не подлежащими уголовной ответственности».

Р.Р. Галиакбаров ввел в научный оборот понятие множественности участников одного преступления, которое охватывало и объективное групповое исполнение посягательства, когда преступление совершается личными действиями субъекта ответственности с дополнительным привлечением усилий невиновно действующего лица или лица, не подлежащего уголовной ответственности.

Критикуя выделение из соучастия группы лиц с ненадлежащим субъектом как способ совершения преступления, А.А. Трухин указывает, что «групповое преступление необходимо рассматривать только в рамках соучастия», поскольку «соучастием нескольких лиц в едином преступлении следует считать только виновную деятельность субъектов преступления».²² Трухин А.А. Соучастник преступления // Уголовное право 2006. № 3.

В постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, принятых после вступления в силу УК РФ 1996 г., уже не содержится тех положений о групповом преступлении, которые были в постановлениях, принятых в период действия УК РСФСР 1960 г. Более того, в п. 12 постановления Пленума от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано: «Хищение следует квалифицировать по признаку «группы лиц», если в совершении преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу ст. 19УКРФ подлежат уголовной ответственности за содеянное».

Таким образом, Верховный Суд РФ отказался от ранее высказанной позиции и предложил руководствоваться общепринятой точкой зрения о совершении преступления группой лиц как форме соучастия, а также как отягчающего и квалифицирующего обстоятельства. Но является ли данная точка зрения аксиомой? Более того, соответствует ли она закону? Думается, что нет.

Мы полагаем, что общепринятая точка зрения о субъекте соучастия, а также о группе лиц, совместно совершающих преступление, не соответствует фактическому положению вещей, а также законодательному определению соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ) и совершению преступления группой лиц (ст. 35 УК РФ) по следующим основаниям.

В ст. 32 УК РФ сказано о лицах, участвующих в совершении преступления, а не о субъектах преступления. Ссылка на ст. 19 УК РФ некорректна, поскольку ее предназначение заключается в том, чтобы определить лиц, подлежащих уголовной ответственности, и не более того.

Косвенно из нее вытекает, что наряду с субъектами преступлений как субъектами уголовного права существуют и такие субъекты, которые к субъектам преступлений не относятся. Это лица, не достигшие возраста уголовной ответственности, невменяемые, совершившие предусмотренные уголовным законом деяния, а также лица, совершившие такие деяния при особых обстоятельствах, исключающих преступность деяния (невиновное, т.е. случайное причинение вреда, причинение вреда при крайней необходимости и т. п.).

Если в отношении первых двух лиц (малолетних и невменяемых) в уголовном законе и других нормативно-правовых актах предусмотрены принудительные меры воспитательного воздействия и медицинского характера, то в отношении третьих лиц предусмотрено, что совершенные ими деяния не признаются преступлениями. Это означает, что данные лица не только не подлежат уголовной ответственности за совершенные ими деяния, но к ним не могут быть применены и иные меры уголовно-правового воздействия.

Общепринятая позиция основывается на том, что институт соучастия в преступлении имеет своим предназначением установить основание и пределы уголовной ответственности лиц, участвующих в совершении преступлений совместно с исполнителями, совершающими деяния, непосредственно не предусмотренные Особенной частью УК.

Мы же полагаем, что уголовно-правовое значение института соучастия значительно большее. Его предназначение заключается в определении круга субъектов, соучаствующих в преступлении, совершающих деяния, имеющие уголовно-правовое значение для определения правовых последствий для таких субъектов. При этом имеются в виду не только наказания, предусмотренные в отношении субъектов преступлений, но и другие меры уголовно-правового характера, предусмотренные в отношении лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

Как субъектом единолично совершенного деяния, предусмотренного законом, так и субъектом соучастия в преступлении может быть лицо, не достигшее установленного законом возраста, или невменяемое лицо. При этом имеются в виду не лица, не осознающие фактический и общественно опасный характер совершаемых деяний, а те, которые это осознают (хотя и не в полной мере), но по внешним признакам иногда ничем не отличаются от тех, кто подлежит уголовной ответственности в силу достижения установленного возраста или вменяемости.

Вполне возможно умышленное участие в краже вместе со взрослым лица, возраст которого, например, 13 лет. Причем такая кража совершается совместно по предварительному сговору и малолетний вполне осознает, в чем он принимает участие, т. е. что он вместе с взрослым участвует в краже. Такое вполне возможно и при соучастии невменяемого лица.

Осознание общественно опасного характера деяния в полной мере имеет место при преступном умысле, при виновном отношении лица к тому, что оно совершает. При таком умысле лицо подлежит уголовной ответственности за содеянное. Не осознание общественной опасности деяния как признака преступления не исключает умысла лица как формы психического отношения к содеянному.

При таком умысле лицо не подлежит уголовной ответственности как за индивидуально совершенное деяние, предусмотренное уголовным законом в качестве преступления, так и за соучастие в таком деянии, которое признается преступлением на основе того, что один из соучастников признается его субъектом.

Отсюда вывод: совиновничество в смысле общего преступного умысла не является обязательным признаком ни соучастия вообще, ни совершения преступления группой лиц. Обязательным признаком является умысел на соучастие или совместный умысел группы лиц.

Для иллюстрации этого приведем постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу Прокопьева. В нем сказано, что убийство Прокопьевым было совершено совместно с Богомоловым. При этом Прокопьев удерживал потерпевшего за руки, а Богомолов по предложению Прокопьева наносил потерпевшему удары ножом. Действия Прокопьева были квалифицированы судом по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное группой лиц.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос о переквалификации действий Прокопьева с п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, считая, что органы следствия и суд при квалификации действий осужденного как совершение убийства группой лиц не учли, что преступление Прокопьев совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым в отношении инкриминированного ему деяния.

Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

По смыслу закона (ст. 35 УК РФ) убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них.

Доводы же, изложенные в надзорном представлении, о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Богомолов признан в отношении инкриминированного ему деяния невменяемым и освобожден от уголовной ответственности за совершенное им в состоянии невменяемости общественно опасное деяние и к нему применены принудительные меры медицинского характера, в связи с чем действия Прокопьева не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ, не основаны на законе».

В заголовке постановления указано, что убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего...причем независимо от того, что некоторые из участников преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости.

В данном постановлении для нас является принципиально важным указание на совместный умысел группы лиц. Отсюда следует, что умышленно действовать может не только субъект преступления, но и иное лицо, совместно с ним участвующее в совершении преступления. В данном случае -- невменяемое лицо. Признание его соучастником преступления позволяет применить к нему меры уголовно-правового характера, а субъекта преступления наказать за преступление с квалифицированным составом.

Из всего изложенного можно сделать вывод: соучастником преступления согласно ст. 32 УК РФ может быть как субъект преступления, так и иное лицо, не подлежащее уголовной ответственности за соучастие в преступлении.

1.3 Признаки соучастия

В теории уголовного права при характеристике признаков соучастия их принято делить на объективные и субъективные.

При всех нюансах их определения в специальной литературе к объективным признакам относят количественный (множество субъектов) и качественный (совместность их деятельности), к субъективным - совместность умысла в совершении умышленного преступления¹¹ И. Самылина. Соучастники преступлений. Проблемные вопросы квалификации и назначения наказания, // Российская юстиция, N 6, июнь 2002 г. С. 15..

Объективные признаки: а) Признак множественности субъектов означает, что в совершении преступления должно участвовать два и более лица. Причем следует оговорить, что законодатель использует термин "два и более лица" именно в списке главы 4 УК, т.е. имея в виду лиц, подлежащих уголовной ответственности. Поэтому для привлечения к ответственности за соучастие в совершении преступления необходимым является не просто установление наличия двух и более лиц, но и установление вменяемости и достижения возраста уголовной ответственности для каждого из соучастников вне зависимости от того, какую он роль выполнял в соучастии.

В судебной практике достаточно часто встречаются такого рода случаи, и действительно, общественная опасность содеянного отличается по сравнению со случаями, когда преступление совершается одним человеком. Однако более принципиальным, по нашему мнению, является другое обстоятельство. Положения Общей части, относящиеся к институту соучастия, носят универсальный характер и поэтому должны применяться во всех случаях, когда речь идет о групповом преступлении, в том числе и в Особенной части УК. Совершение преступления группой лиц - это не просто отягчающее (квалифицирующее) обстоятельство, но это еще и определенная форма соучастия, прямо выделяемая в статьях Общей части и описываемая с помощью определенных признаков. Следовательно, если при фактическом совершении преступления какой-либо признак, как в данном случае множественность субъектов, будет отсутствовать, то нельзя и говорить об институте соучастия. По нашему мнению, иного решения быть не может.

С объективной стороны соучастие, как правило, совершается путем активных действий. Однако вместе с тем и не исключается возможность совершения преступления соучастниками (исполнителем, пособником) и в форме бездействия, когда договоренность об этом была достигнута до момента окончания преступления. Например, сторож по соглашению с другими лицами не выполняет возложенные на него обязанности по охране имущества, чем способствует хищению чужого имущества;

2) единого для соучастников преступного результата. Суть этого обязательного элемента означает, что соучастники, совершая взаимно дополняющие действия, направляют их на достижение общего для каждого соучастника преступного результата (причинение смерти, завладение имуществом и т.п.). Случаи, когда лица участвуют в совершении одного посягательства, но при этом стремятся к достижению различных последствий, не могут расцениваться как соучастие;

3) причинной связи между деянием каждого соучастника и наступившим общим преступным результатом. О соучастии как институте уголовного права можно говорить только тогда, когда единый преступный результат явился следствием совместных деяний двух или более лиц. Причинно-следственные связи при соучастии имеют определенную специфику по сравнению с причинной связью индивидуально действующего лица. Данная специфика прежде всего определяется особенностями объективной стороны совершаемого преступления. В материальных составах действия, описанные в конкретной статье Особенной части УК, выполняются лишь исполнителем (соисполнителями), действия других соучастников связаны с преступным результатом через действия исполнителя, которому они создают все необходимые условия для совершения преступления и тем самым обусловливают наступление необходимого для всех соучастников результата. При этом в продолжаемых преступлениях причинная связь возможна по отношению к любому из запланированных актов, из которых слагается данное преступление. Точно так же соучастие возможно и в длящихся преступлениях на всех стадиях его исполнения до момента окончания (явки с повинной, пресечения преступления помимо воли виновного). В формальных составах, когда законодатель не требует наступления последствий для признания деяния оконченным, достаточно установления причинной связи между деянием соучастника и деянием, совершенным исполнителем.

Соучастие возможно на любой стадии совершения преступления (в процессе подготовки преступления, в момент его начала либо в момент совершения в качестве присоединяющейся деятельности), но обязательно до момента его окончания (фактического прекращения посягательства на соответствующий объект). Данное положение вытекает из того непреложного обстоятельства, что только до окончания преступления можно говорить о наличии обусловливающей и причинной связи между действиями соучастников и совершенным преступлением. Это обстоятельство является объективным основанием ответственности соучастников и ее пределов. Единственным исключением в данном случае являются ситуации, когда действия пособника, согласно предварительной договоренности между соучастниками, начинают выполняться после совершения преступления (сокрытие похищенного имущества, орудий преступления, лица, его совершившего, и т.п.). Юридической основой признания такого лица соучастником преступления является наличие предварительной договоренности между соучастниками относительно характера и времени деятельности заранее обещанного укрывательства как одной из форм пособничества. Что касается заранее не обещанного укрывательства, то оно находится за пределами института соучастия и в определенных случаях образует самостоятельный состав преступления (ст. 316).

Субъективные признаки включают в себя:

а) единство умысла соучастников. Одним из основополагающих принципов уголовного права является закрепленный в ст. 5 УК принцип вины, согласно которому лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Применительно к институту соучастия вина, а точнее, умысел, является тем самым объединяющим началом психического отношения исполнителя и иных соучастников к совместно содеянному. По одному из конкретных дел судебными органами было указано, что "действие или бездействие, хотя и способствовавшие объективно преступлению, но совершенные без умысла, не могут рассматриваться как соучастие". Таким образом, без осведомленности о совместном совершении преступления не может быть и речи о соучастии. Вместе с тем по вопросу о характере такой осведомленности в юридической литературе высказываются две позиции. Согласно одной из них для соучастия необходима осведомленность каждого соучастника о присоединившейся деятельности других лиц (дву- или многосторонняя субъективная связь). Другие авторы полагают, что исполнитель в ряде случаев может не знать о присоединившейся деятельности подстрекателя и пособника (односторонняя субъективная связь).¹¹ И. Самылина. Соучастники преступлений. Проблемные вопросы квалификации и назначения наказания, // Российская юстиция, N 6, июнь 2002 г. С. 15.

Проблем с основаниями и пределами ответственности исполнителя и соисполнителя не возникает, ибо он умышленно совершает деяние, предусмотренное соответствующей статьей Особенной части УК. Другое дело - пособник и подстрекатель, ответственность которых обусловлена совершенными ими действиями, способствовавшими выполнению преступления исполнителем. Для установления их ответственности за соучастие необходимо наличие умысла на совместное совершение преступления с исполнителем. При односторонней субъективной связи у пособника и подстрекателя такой умысел имеется.

Вместе с тем даже наличие двусторонней субъективной связи не требует в качестве обязательного элемента знание всеми соучастниками друг друга. Достаточно знания о наличии исполнителя преступления и о признаках, характеризующих предполагаемое деяние как преступление. Организатор, подстрекатель и пособник могут и не знать о существовании друг друга.

Соучастие, как правило, совершается с прямым умыслом, поскольку объединение психических и физических усилий нескольких лиц для совершения преступления трудно себе представить без желания совместного совершения преступления. Однако вместе с тем не исключена возможность совершения соучастия и с косвенным умыслом, например, при исполнительстве и пособничестве. Такой умысел возможен при совершении тех преступлений, в которых допускается прямой и косвенный умысел (материальные составы, в которых цель не предусматривается в качестве обязательного элемента, например, в простом убийстве).

В формальных составах, а также в тех случаях, когда цель прямо указана в диспозиции статьи или вытекает из содержания деяния (изнасилование, хищение, бандитизм), соучастие возможно только с прямым умыслом.

В отличие от индивидуально действующего лица для соучастника содержание умысла, как правило, шире, ибо предполагает включение в интеллектуальный и волевой моменты знания совместности совершения преступления.

Интеллектуальный момент умысла соучастника отражает сознание общественно опасного характера не только совершаемого им лично, но и сознание общественно опасного характера действий, совершаемых другими соучастниками, а также предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий в результате объединенных действий, выполняемых совместно с другими соучастниками. Волевой момент умысла соучастника включает в себя либо желание наступления единого для всех преступного результата, либо сознательное допущение или безразличное отношение к единому для соучастников последствию, наступившему в результате объединения их усилий.

Мотивы и цели, с которыми действуют соучастники, в отличие от общности намерения совершить преступление, могут быть и различными, что значения для квалификации не имеет, но учитывается при индивидуализации наказания. Однако в тех случаях, когда они предусматриваются в диспозиции конкретной статьи Особенной части УК в качестве обязательных, ответственность за соучастие в преступлении может наступать только для тех лиц, которые, зная о наличии таких целей и мотивов, совместными действиями способствовали их осуществлению.¹¹ Ковалев М.И. Соучастие в преступлении Понятие соучастия//Свердловский юридический институт. Ученые труды. Т. 3. 1960. С. 111, 166-169.

1.4 Общая характеристика вины соучастников преступления

Соучастие по внешнему проявлению предполагает консолидирование различных по своему характеру действий соучастников, объединяемых единой виной. Вина же при соучастии обладает некоторыми особенностями.

Прежде всего, возникает вопрос: с каким видом умысла возможно совместное совершение преступления? Большинство отечественных ученых допускают возможность соучастия как с прямым, так и с косвенным видом умысла'. Однако некоторое распространение получила позиция, согласно которой соучастие возможно лишь при наличии прямого умысла.

В целом наука уголовного права, не давая однозначного ответа о том, с каким умыслом возможно соучастие, решает эту проблему следующим образом: в деятельности организатора косвенный умысел исключается, в деятельности подстрекателя косвенный умысел допускается как исключение, что же касается деятельности пособника, то в данном случае, в принципе, косвенный умысел считается вполне вероятным.

Специфика состава преступления, выполняемого в соучастии, обусловлена тем, что к деятельности исполнителя примыкает деятельность иных лиц (организаторов, подстрекателей, пособников). В связи с этим структура умысла соучастников имеет усложненный характер. Интеллектуальный элемент умысла соучастника состоит из осознания общественной опасности собственных действий, осознания общественно опасного характера действий исполнителя (обязательно) и других соучастников (желательно), предвидения того, что в результате действий исполнителя и сопутствующих действий других соучастников наступит или может наступить определенный преступный результат.

Соучастник предвидит также и то, что преступление совершается исполнителем именно с помощью его действий, т. е. происходит как бы интеллектуальное объединение его усилий с усилиями исполнителя, направленными на достижение конкретного преступного результата.

Что касается волевого элемента умысла соучастника, то здесь нужно учитывать следующее. Прежде всего, необходимо определить, что служит волевым отношением в умысле соучастника (организатора, подстрекателя, пособника) - преступный результат деяния, совершаемого исполнителем, или сам факт объединения их действий с действиями исполнителя и других соучастников.

Представляется, что при определении волевого элемента умысла соучастников необходимо руководствоваться следующими моментами. Прежде всего, следует определить волевое отношение соучастника (организатора, подстрекателя, пособника) к своим действиям, затем следует выявить отношение его к действиям предполагаемого исполнителя преступления и, наконец, к общественно опасному результату, наступившему в результате действий исполнителя преступления⁴.

Что касается волевого отношения соучастников к своим действиям, то оно характеризуется исключительно желанием совершения своих собственных действий (в противном случае о проявлении воли говорить не приходится)⁵. Если же рассматривать волевой элемент умысла конкретного соучастника по отношению к действиям исполнителя, то в данном случае в зависимости от характера участия в совершении преступления может иметь место как прямой, так и косвенный умысел.

Так, например, возбуждая желание совершить определенное преступление, подстрекатель может желать, а может сознательно допускать или безразлично относиться к тому, будет это преступление совершено или нет. И, наконец, третий, заключительный момент, характеризующий форму вины соучастников, - это их отношение к общественно опасному результату деяния, совершенного непосредственно исполнителем.

В данном случае может иметь место как прямой, так и косвенный умысел, а по мнению отдельных ученых - преступная неосторожность. Следует отметить, что большинство отечественных ученых последнюю точку зрения не разделяют. Ряд авторов вообще полагает, что вменение подобного рода обстоятельств подразумевает под собой объективное вменение.

Между тем, к примеру, по уголовным кодексам отдельных штатов США возможно привлечение соучастников к уголовной ответственности за любые результаты преступных действий исполнителя, если они были "разумно предвидимы в качестве вероятного последствия этих действий". Аналогичную позицию занимают суды Франции, привлекая к уголовной ответственности соучастников "за все те деяния, которые совершил исполнитель, даже если они вменяются соучастнику объективно".

Вменение неосторожного результата в вину конкретного соучастника (организатора, подстрекателя или пособника) с точки зрения отечественной концепции уголовного права проблематично потому, что формулировка соучастия исключает как неосторожное участие, так и участие в неосторожном преступлении.

Преступления же с двумя формами вины есть не что иное, как учтенная законом идеальная совокупность умышленного и неосторожного преступления (фикция, выполняющая исключительно технические функции). Поэтому совершение исполнителем такого преступления в части причинения неосторожного результата оценивается как эксцесс исполнителя, хотя определенные проблемы и существуют.

Раскрывая особенности вины соучастников нельзя не остановиться на такой категории, как объем вины. И, несмотря на то, что целесообразность существования этого показателя вины оспаривалась, использование термина "объем вины" для характеристики вины любого преступника, в том числе и соучастника, все же представляется обоснованным.

Подобное положение обусловлено тем, что деяние представляет собой не просто какую-то форму поведения, а поступок, совершенный в условиях, которые могут иметь уголовно-правовое значение. Существует целый ряд случаев, когда именно эти обстоятельства определяют деяние как преступление. Попадая в такие ситуации, преступник осознает не только фактическое положение вещей, но и то, что существуют обстоятельства, придающие его деянию общественно опасный и противоправный характер.

Таким образом, объем вины можно определить как совокупность психических отношений лица, совершающего преступление, ко всем объективным признакам деяния, вменяемого ему в вину. Эта характеристика вины очерчивает круг обстоятельств, имеющих юридическое значение и подлежащих вменению субъекту преступления.

Определенные трудности вызывают вопросы определения объема вины сложных соучастников: организатора, подстрекателя, пособника. Поскольку объем вины представляет определенную сумму психических отношений преступника ко всем объективным признакам совершаемого деяния, то, следовательно, объем вины любого соучастника складывается из фактических обстоятельств совершаемого исполнителем деяния. При этом данные обстоятельства, естественно, должны осознаваться им.

При решении вопроса об установлении объема вины сложных соучастников необходимо учитывать следующие моменты.

Во-первых, это признаки, которые характеризуют объект посягательства и определяют характер общественной опасности совместно совершаемого деяния; во-вторых, это признаки, характеризующие объективную сторону состава преступления, совершаемого исполнителем, и, наконец, в-третьих, признаки, характеризующие исключительно непосредственного исполнителя преступления.