На сегодняшний день в уголовно-процессуальном законодательстве России, установлена определенная трехзвенная система мер принуждения. Она состоит из: задержания, мер пресечения и иных мер уголовно-процессуального принуждения.

По УПК РФ задержание подозреваемого - это мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Иначе определяет задержание ст. 132 ч. 1. УПК РК: это мера процессуального принуждения, применяемая с целью выяснения его причастности к преступлению и разрешения вопроса о применении к нему меры пресечения в виде ареста. Но ни то, ни другое, на наш взгляд, не раскрывает сущности задержания. Как нам думается, более оправданным является, данное МУПК, согласно которому задержание в уголовном процессе состоит во взятии лица под стражу, доставлении его в орган дознания или к органу, ведущему уголовный процесс, и кратковременном содержании под стражей в местах и в условиях, определенных законом (ч. 1 ст. 159).

Несмотря на кратковременный характер применения, задержание - один из наиболее жестких видов уголовно-процессуального принуждения. Задержанный лишается свободы передвижения, возможности общения с другими людьми, возможности распоряжаться имуществом, страдает его физическая и нравственная неприкосновенность, он терпит иные многочисленные неудобства, связанные с бытом, проживанием, медицинским обслуживанием. Задержанный, как правило, несколько суток пребывает в состоянии сильнейшего стресса, вызванного резкой переменой положения. Он (стресс) способен вызвать чувство безысходности и бесполезности защиты даже у невиновного, что может послужить причиной самооговора.

Задержание сочетается с иными правоограничительными мерами - личным обыском, осмотром, освидетельствованием, снятием отпечатков пальцев. Часто при задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, применяется физическая сила. В случае же, «когда эта мера принята не к надлежащему лицу, когда подозрение оказалось необоснованным, оно оскорбляет и унижает достоинство человека».

Задержание - мера, характеризующаяся повышенным риском превышения мер, необходимых для его осуществления. Это обстоятельство увеличивает вероятность нарушения (неправомерного ограничения) неприкосновенности личности, что, например, подтверждается наличием ст. 38 в УК РФ.

Право граждан на задержание существенно расширяет рамки возможного ограничения (в том числе и незаконного) неприкосновенности личности задерживаемого лица, что соответственно требует установления дополнительных гарантий. Такими гарантиями, могут выступить: а) немедленность доставления задержанного правоохранительным органам (запрет на удержание, превышающем время, необходимое для доставки к следователю, и т.д.); б) запрет на задержание лица, совершившего преступление небольшой и средней тяжести; в) запрет на задержание, если о совершении преступления гражданину стало известно лишь со слов иных лиц, при отсутствии явных признаков (следов) преступления.

Наименьшая степень ограничения неприкосновенности личности при задержании достигается путем соблюдения ряда требований, обусловленных уголовно-процессуальными нормами, среди которых закон выделяет основания, цели, мотивы и условия. Перечень оснований для задержания установлен законодательством в ст. 91 УПК РФ. Условия также регламентируются уголовно-процессуальным законодательством. В целях усиления гарантий законности и обоснованности ограничения неприкосновенности личности, следовало бы, установить еще два условия: 1) незамедлительное ознакомление с сущностью подозрения (тем более, что это предусмотрено п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ); 2) обеспечение возможности немедленного обращения к защитнику. При отсутствии указанных условий лицо не должно задерживаться.

Согласно ст. 92 УПК РФ, подозреваемый, задержанный в порядке, установленном статьей 91УПК РФ, должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ)

Подозреваемый вправе: 1) знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела, либо копию протокола задержания, либо копию постановления о применении к нему меры пресечения; 2) давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний. 3) пользоваться помощью защитника с момента, предусмотренного УПК РФ, и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого (в ред. Федерального закона от 06.06.2007 № 90-ФЗ)

После доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены права, предусмотренные статьей 46 настоящего Кодекса (в ред. Федерального закона от 05.06.2007 № 87-ФЗ)

О произведенном задержании орган дознания, дознаватель или следователь обязан сообщить прокурору в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания подозреваемого.

Статья ч. 2 ст. 92 УПК РФ обязывает орган дознания и следователя указывать в протоколе мотивы задержания, но не раскрывает их понятия. Поэтому среди ученых до сих пор не сложилось единого мнения о том, что же является мотивами задержания.

Мотивы задержания очень близки к целям, однако не совпадают с ними. Мотивы - это те, обусловленные потребностями, внутренние побуждения лица, которые вызывают у него решимость поступить определенным образом. Цели - это представление лица о тех желаемых результатах во внешнем мире, которые должны произойти в силу совершения определенных действий. Иными словами, цели означают то, к чему стремится орган дознания, производя задержание, то, для чего производится задержание, а мотивы - психические, волевые процессы лица, производящего дознание, определяющие цель и вызывающие у него желание добиться цели.

Задержание только ради выяснения причастности лица к преступлению и решения вопроса о применении к нему меры пресечения, при отсутствии желания у задерживаемого лица скрыться, продолжить преступную деятельность или скрыть (уничтожить) доказательства, не совсем оправдано - эти вопросы вполне можно решить и не задерживая лицо, личность и местонахождение которого известно. Неприкосновенность личности же должна ограничиваться только тогда, когда без этого достижение поставленных целей невозможно.

Именно мотив вызывает и формирует цель, а не наоборот. В силу этого нельзя признать верным суждение о том, что «мотивы задержания определяются теми целями, которые преследует эта мера процессуального пресечения» Уголовно-процессуальное право // Под общ. ред. П.А. Лупинской. - М., 1997. - С. 256.. Е.М. Клюков отмечает, что в качестве мотива может выступить, например, стремление пресечь дальнейшую преступную деятельность. В таком случае, исходя из требования закона указать мотивы, в протоколе должно быть указано «стремление пресечь», а не фактические обстоятельства, вызвавшие это стремление. Однако такая запись не свидетельствовала бы о действительной необходимости задержания.

Тем не менее, те или иные обстоятельства способны сформировать у лица определенный мотив. При задержании такими обстоятельствами могут быть: доказательства, на которых основано признание фактов (сообщения очевидцев, документы, результаты осмотра места происшествия и иные), обстоятельства, которые были установлены (обстоятельства совершения преступления, тяжесть предъявленного обвинения, личность подозреваемого и обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и др.), соображения, которыми руководствовался следователь при оценке доказательств. Перечисленные выше обстоятельства являются не мотивами, а объективными данными, свидетельствующими о необходимости произвести задержание. Именно в этом качестве они и должны быть представлены в протоколе.

Процесс формирования у лица решения о необходимости задержания можно представить следующей логической цепочкой. Должностное лицо, уполномоченное произвести задержание, получает фактические данные (установленные обстоятельства, доказательства фактов и др.), свидетельствующие о необходимости произвести немедленное задержание. Эти данные формируют у него внутреннее побуждение произвести данное действие, иными словами, формируют мотив задержания. При этом необходимо заметить, что во всех случаях он руководствуется одним основным мотивом, который можно обозначить, например, как правоохранительный. Такой мотив ставит перед ним цель предотвратить дальнейшее совершение преступления, побег задерживаемого лица, сокрытие или уничтожение им доказательств, и тем самым обеспечить охрану законности и правопорядка.

Статья 94 УПК РФ устанавливает сроки и порядок освобождения подозреваемого из-под стражи. Подозреваемый может быть освобожден: 1) по постановлению следователя (дознавателя); 2) по постановлению прокурора; 3) по постановлению судьи; 4) по постановлению начальника изолятора временного содержания.

Следователь, дознаватель, прокурор освобождают задержанного своим постановлением, в том числе и до истечения срока задержания, если: 1) не подтвердилось подозрение в совершении преступления. В этом случае уголовное преследование в отношении данного лица должно быть прекращено; 2) отсутствуют основания применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотренные ст. 97, 99, 100, 108 УПК. В этом случае при наличии к тому оснований возможно применение иной меры пресечения, предусмотренной ст. 98 УПК; 3) задержание было произведено с нарушением требований ст. 91 УПК.

Постановление судьи об отказе в удовлетворении ходатайства следователя (дознавателя, прокурора) о заключении подозреваемого (обвиняемого) под стражу подлежит немедленному исполнению. Лицо освобождается из-под стражи в зале суда. Копия постановления судьи вручается освобожденному. Григорьев, В.Н. и др. Уголовный процесс. - М.: Эксмо, 2006. - С. 103.

Начальник изолятора временного содержания освобождает задержанного своим постановлением, если постановление судьи о применении к подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу либо продлении срока задержания не поступит в течение 48 часов с момента задержания. Об освобождении задержанного уведомляются следователь (дознаватель) и прокурор.

С наиболее интенсивным ограничением права на неприкосновенность личности в уголовном процессе связано применение мер пресечения. УПК РФ (ст. 98) предусматривает следующие виды мер пресечения: подписка о невыезде и надлежащем поведении, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым, залог, домашний арест, заключение под стражу. Правоприменительная практика свидетельствует, что в стадии предварительного расследования мера пресечения избирается в отношении практически всех обвиняемых. Однако в основном используется лишь два вида: до 38% обвиняемых арестовывается, в отношении остальных ограничиваются подпиской о невыезде. Доля иных мер пресечения редко превышает 1-3%. В основном, это залог, реже - личное поручительство.

2.2 Срок содержания обвиняемого под стражей и проблемы неприкосновенности личности

Право на свободу и личную неприкосновенность -- неотъемлемое право гражданина, закрепленное в ч. 1 ст. 22 Конституции Российской Федерации. Несомненно, что случаи ограничения этого права должны быть не просто предусмотрены в законе, но и детально регламентированы, чтобы такое ограничение было возможно лишь в соответствии с федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Самылина, Н. О сроке содержания обвиняемого под стражей после поступления уголовного дела в суд // Уголовное право. - 2005. - № 6. - С. 80.

Несмотря на особую строгость, мера пресечения в виде заключения под стражу широко применяется органами предварительного расследования, традиционно занимая второе место после подписки о невыезде.

При избрании, продлении, изменении, применении данной меры пресечения нередко допускаются нарушения процессуального закона, которые можно объяснить как субъективными, так и объективными причинами; недостатками в расследовании уголовных дел, односторонностью и неполнотой исследования вопроса о применении меры пресечения в отношении конкретных лиц, а также пробелами в законодательстве.

Последствия таких ошибок иллюстрируют данные статистики: в 1994 -- 2004 гг. на стадии предварительного расследования было реабилитировано свыше 48,4 тыс. человек, 30,3 тыс. оправданы судом, причем 24,4 тыс. из них ранее содержались под стражей. Там же. - С. 80.

О необходимости тщательного регулирования порядка, оснований заключения под стражу говорится в целом ряде международно-правовых актов: Всеобщей декларации прав человека, Конвенции о защите прав и основных свобод, Международном пакте о гражданских и политических правах, Минимальных правилах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних и в других. В российском законодательстве вопросы применения данной меры пресечения постепенно приводятся в соответствие с международными стандартами. Вместе с тем практика применения Уголовно-процессуального кодекса РФ 2001 г. выявила ряд проблем в применении данного института.

Серьезным недостатком ранее действовавшего уголовно-процессуального законодательства являлось отсутствие в нем прямых указаний о моментах начала и окончания исчисления срока содержания под стражей. В настоящее время этот пробел устранен. В соответствии с ч. 9 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей в период предварительного следствия исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд. А вот сроки дальнейшего действия избранной на стадии расследования меры пресечения в виде заключения под стражу в законе тщательно не регламентированы, что создает значительные трудности в правоприменительной практике. Это обусловило обращения граждан в Конституционный Суд РФ и повлекло внесение существенных коррективов в судебную практику, сложившуюся в период после введения в действие УПК РФ.

Согласно п. п. З.1, 3.2 и ч. 4 постановления Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами граждан» суд, получив уголовное дело, обязан проверять обоснованность применения меры пресечения в виде заключения под стражу, обеспечивать своевременное рассмотрение вопроса о продлении содержания под стражей до истечения его срока, установленного предыдущим судебным решением. Переход от одной стадии уголовного процесса к другой не влечет автоматического прекращения действия примененной на предыдущих стадиях меры пресечения.

Соглашаясь с данной позицией, следует тем не менее констатировать, что порядок действий следователя при направлении уголовного дела прокурору; прокурора при направлении уголовного дела в суд; судьи по поступившему уголовному делу в части, касающейся разрешения вопроса о мере пресечения в виде заключения под стражу, продления срока содержания под стражей в законе по-прежнему не установлен, что вновь порождает неоднозначность правоприменительной практики. В связи с этим проанализируем нормы, регулирующие порядок применения меры пресечения в виде заключения под стражу с момента направления уголовного дела следователем прокурору и до начала судебного разбирательства дела. Их не так и много: ст. 108 - 110, ч. 3 ст. 217, п. 2 ч. 2, ч. 3 ст. 221, ч. 3 ст. 227, ст. 228, 229, 231, 233, ч. 3 ст. 237, ч. 3 ст. 253, 255 УПК РФ.

Согласно ч. 3 ст. 227 УПК РФ суд принимает решение о назначении судебного заседания в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд, а при назначении судебного заседания он обязан решить вопрос и о мере пресечения, Конституционный Суд РФ в ч. 5 ст. 3.2 указанного постановления, комментируя ст. 227, 228 УПК РФ, пояснил, что решение о заключении обвиняемого под стражу или о продлении срока содержания под стражей, принятое на стадии предварительного расследования, сможет сохранять свою силу после окончания дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в течение срока, на который данная мера пресечения была установлена.

Исследователи, разделяя данную позицию Конституционного Суда РФ, считают, что она должна получить закрепление в уголовно-процессуальном законе. Это существенно облегчит положение судей, которым нередко приходится решать вопрос о мере пресечения, срок действия которой истекает через 10 дней, через 3 дня, а то и на следующий день после поступления дела в суд. В этих условиях судья, оставшийся один на один с данной проблемой, каждый раз оказывался в сложной ситуации. Самылина, Н. О сроке содержания обвиняемого под стражей после поступления уголовного дела в суд // Уголовное право. - 2005. - № 6. - С. 81.

Получив уголовное дело, судья должен изучить его, принять одно из трех решений, предусмотренных ст. 227 УПК РФ: направить дело по подсудности, назначить предварительное слушание либо назначить судебное заседание. На принятие такого решения законодатель отвел судье срок до 14 суток. Примерно такой же срок проходит со дня назначения до дня проведения предварительного слушания и со дня проведения предварительного слушания до начала судебного заседания. В каждом из этих случаев судья обязан указать, подлежит ли отмене либо изменению мера пресечения. При этом, с учетом определения Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2004 г. по жалобе гражданина Горского А.В. на нарушение его конституционных прав п. 6 ч. 2 ст. 231 УПК РФ, рассмотрение вопроса о мере пресечения должно происходить с участием обвиняемого.

Вполне очевидно, что проведение заседания в порядке, предусмотренном ч. 10 ст. 108 УПК РФ, и проведение предварительного слушания дублируют решение вопроса о мере пресечения.

Если же предположить, что заседание, проводимое в порядке, предусмотренном ч. 10 ст. 108 УПК РФ, после поступления дела в суд -- это и есть предварительное слушание (а такая практика сложилась в ряде регионов), то возникает проблема, состоящая в том, что на день проведения предварительного слушания срок применения меры пресечения может истечь.

Например, уголовное дело поступило в суд 1 сентября, а срок содержания обвиняемого под стражей заканчивается 8 сентября. Предварительное слушание назначено постановлением от 12 сентября на 20 сентября. В данной ситуации суд должен разрешить вопрос о мере пресечения в срок до 8 сентября, а затем 20 сентября провести предварительное слушание по другим вопросам, предусмотренным ст. 229 УПК РФ, после чего приступить к судебному разбирательству не позднее 4 октября. Казалось бы, ничего особенного в этой ситуации нет. Однако нужно учесть, что организация судебных заседаний -- дело непростое, требующее учета многих обстоятельств. Так, обеспечение явки участников процесса зависит, например, от графика этапирования обвиняемых, который может и не совпадать с назначениями суда, а также от правила, установленного в ст. 13 Федерального закона РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», согласно которому обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания, когда это необходимо для судебного рассмотрения дел, но не более, чем на 10 суток в течение месяца. Нельзя не учитывать и то, что значительная масса дел рассматривается районными судами, расположенными в населенных пунктах, где отсутствуют следственные изоляторы.

Представляется необходимым и возможным унифицировать срок, в течение которого лицо может содержаться под стражей после поступления дела в суд, установив своего рода «запас» этого срока, например, не менее 28 дней на момент поступления дела в суд. Для этого целесообразно внести изменение в ч. 3 ст. 221 УПК РФ, дополнив ее словами: «В случае принятия решения, предусмотренного п. 1 ч. 1 ст. 221 в отношении лица., содержащегося под стражей, и установив, что на момент поступления дела в суд оставшийся срок содержания обвиняемого под стражей составляет менее 28 суток, прокурор возбуждает перед судом, к подсудности которого относится данное уголовное дело, ходатайство о продлении меры пресечения либо изменяет ее».

Вторым вариантом решения проблемы может стать введение в судах штатных должностей следственных судей, в служебные обязанности которых входило бы решение вопроса о мере пресечения в отношении лиц, содержащихся под стражей, в день поступления уголовного дела в суд, когда явку обвиняемого и его адвоката обеспечивает следователь (прокурор).

В юридической литературе проблемы применения меры пресечения в виде заключения под стражу после поступления уголовного дела в суд исследованы еще недостаточно. Очевидно, это связано с тем, что законодательный и правоприменительный опыт применения данной меры пресечения по решению суда не насчитывает и пяти лет.

В процессе применения УПК РФ обозначилась также проблема, связанная с личным участием обвиняемого (подсудимого) в рассмотрении вопроса о мере пресечения. Право обвиняемого участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении его меры пресечения является одной из форм реализации права на защиту (п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Одновременно ч. 4 и 5 ст. 108 УПК РФ содержат правило, согласно которому участие подозреваемого, обвиняемого в судебном заседании является обязательным. Возникает вопрос о том, может ли обвиняемый отказаться от участия в судебном заседании, а судья рассмотреть ходатайство об избрании или продлении меры пресечения в виде заключения под стражу в его отсутствие.

Представляется, что участие в судебном рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения -- право, а не обязанность обвиняемого. Поэтому, если он отказывается от участия в таком заседании либо заявляет письменное ходатайство о проведении судебного заседания в его отсутствие, суд вправе принять решение и в отсутствие обвиняемого. Предусмотренная ч. 5 ст. 108 УПК РФ обязанность присутствия обвиняемого в суде при решении вопроса о заключении его под стражу распространяется только на случаи, когда на этот счет нет волеизъявления обвиняемого Самылина, Н. О сроке содержания обвиняемого под стражей после поступления уголовного дела в суд // Уголовное право. - 2005. - № . - С. 82..

Применительно к рассматриваемой стадии уголовного процесса следует учитывать выводы, содержащиеся в определении Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2004 г., согласно которым разрешение судьей в постановлении о назначении судебного заседания вопроса о мере пресечения, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования не предполагает, что при подготовке к судебному заседанию суд вправе принять решение об оставлении без изменения меры пресечения в виде заключения под стражу и тем самым -- продлить эту меру пресечения, не выслушав мнение обвиняемого по данному вопросу и не исследовав его доводы. При принятии судом соответствующего решения должны быть соблюдены все установленные ст. 108, 109, 255 УПК РФ требования, в том числе об участии в судебном рассмотрении данного вопроса обвиняемого и его защитника (если он участвует в деле), что применительно к иным предусмотренным законом ситуациям обеспечивается на этапе подготовки к судебному заседанию проведением предварительного слушания в порядке, установленном гл. 34 УПК РФ.

Таким образом, если исходить из обязательности личного участия обвиняемого в разрешении судом вопроса об избрании в отношении его мере пресечения, следует признать, что по всем делам в отношении лиц, содержащихся под стражей, должны проводиться предварительные слушания хотя бы по данному вопросу. При этом данное основание для проведения предварительного слушания должно быть включено в перечень, предусмотренный ст. 229 УПК РФ. Однако нельзя не учитывать и того обстоятельства, что значительная часть обвиняемых принимает пассивное участие в разрешении вопроса о мере пресечения. Особенно это относится к лицам, обвиняемым в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Нередко они сами предлагают оставить меру пресечения без изменения, не выдвигают никаких доводов, которые нужно исследовать. В такой ситуации проведение предварительного слушания по формальным основаниям идет вразрез с принципом «быть судимым без неоправданной задержки», так как проведение предварительного слушания отодвигает начало судебного разбирательства в среднем на 10-14 дней.

Поэтому представляется целесообразным внести изменения в ст. 217 УПК РФ, предусмотрев возможность заявления обвиняемым, содержащимся под стражей, и его защитником ходатайства о рассмотрении вопроса о мере пресечения без проведения предварительного слушания, т. е. единолично судьей с учетом мнения самого обвиняемого и его защитника. Думается, что замена в такой ситуации устного судоговорения на письменное принятие судом решения с учетом мнения сторон соответствует принципам равноправия и состязательности сторон.

Острой остается проблема жестокого обращения с арестованными с целью добиться признаний. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Жалобы на недозволенные методы воздействия и процессуальные нарушения при проведении дознания либо предварительного расследования составляют одну четвертую часть от общего количества жалоб на действия должностных лиц правоохранительных органов, поступающих к Уполномоченному по правам человека в РФ. В подавляющем большинстве жалоб на приговоры судов имеются сведения о том, что на стадии дознания либо предварительного следствия с целью получения показаний о признании вины по отношению к задержанным применялось физическое или психологическое насилие, сотрудниками милиции допускались нарушения уголовно-процессуального законодательства. По-прежнему без достаточных оснований граждане помещаются в ИВС и СИЗО, где путем угроз, шантажа задержанных вынуждают к даче показаний, чаще всего к самооговору

Предлагаемые варианты решения проблем применения меры пресечения в виде заключения под стражу на стадии назначения имеют свои плюсы и минусы. У большинства судей также есть собственные аргументы и предложения по данному вопросу, заслуживающие внимания, так как эти проблемы актуальны и злободневны.

Главное, чтобы российский законодатель понял остроту проблем и принял неотложные меры по устранению пробелов в регулировании столь важных вопросов, затрагивающих конституционные права граждан.

ГЛАВА 3. ГАРАНТИИ ЗАКОННОСТИ И ОБОСНОВАННОСТИ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Ограничение неприкосновенности личности в целях достижения задач уголовного судопроизводства - сугубо процессуальная деятельность, осуществляемая исключительно в рамках предусмотренной УПК РФ процессуальной формы. Данная процессуальная форма опирается, прежде всего, на такие категории, как законность и обоснованность. Указанные категории являются неотъемлемыми требованиями и при ограничении неприкосновенности личности.

Среди исследователей не возникает сомнения в правомерности утверждения о том, что «законность - неотъемлемая черта конституционного правового государства, относящаяся ко всем сферам государственной жизни». Эбзеев, Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный суд: Учеб. пособ. для вузов. - М., 1997. - С.96. Общеправовой принцип законности закреплен в п. 2 и 3 ст. 15 Конституции РФ, а применительно к уголовному процессу, кроме того, в ст. 49, 120, 123 и др. и развит в многочисленных нормах уголовно-процессуального права (ст. 7, 10 УПК РФ и др.). Однако само понятие законности в настоящий момент формулируется по разному. Наиболее значительную группу составляют авторы, придерживающиеся понимания законности как правовой регламентации соответствующих общественных отношений и точного неуклонного исполнения установленных государством юридических норм (Н.А. Громов, Ю.В. Францифоров, Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин, М.Е. Токарева) Громов, Н.А., Францифоров, Ю.В. Правоприменительная деятельность органов предварительного расследования, прокуратуры и судов. - М., 2000. - С. 35; Жогин, Н.В, Фаткуллин, Ф.Н. Предварительное следствие. - М., 1965. - С. 71 - 72; Соловьев, А.Б., Токарева М.Е., Халиулин, А.Г. Прокурорский надзор за исполнением законов при расследовании преступлений. - М., 2000. - С.12. и др. В.Н. Кудрявцев, определяя законность через такие категории, как «режим общественной жизни» и «метод государственного руководства», в конечном итоге, также исходит из позиции признания сущностью законности - «издание и неуклонное осуществление законов» Кудрявцев, В.Н. Законность: содержание и современное состояние // Законность в Российской Федерации. - М., 1998. - С. 4., что позволяет, на наш взгляд, причислить его к вышеназванным авторам. Иную точку зрения, содержащую в себе расширенное понимание законности, высказал В.В. Клочков. Согласно его позиции, законность - это взаимосвязанные требования общества к государству и иным участникам общественных отношений; отражение и выражение этих требований в общественном, в том числе политическом и юридическом сознании и в законодательстве; реализация этих требований в социальной практике - в деятельности участников общественных отношений. Клочков, В.В. Методология и методика изучения состояния законности // Состояние законности в Российской Федерации (1993 - 1995 годы). - М., 1995. - С. 9-10.

Понятно, что такое определение законности характеризует ее как общий принцип отношения общества и государства к праву в целом. При уровневом рассмотрении законность, как многогранное правовое понятие, рассыпается на более или менее узкие понятия. Одно из них связано с деятельностью государственных органов, обеспечивающих реализацию и защиту прав личности. В этом смысле, законность действий правоохранительных органов подразумевает надлежащее и эффективное применение ими всех норм права, регулирующих их деятельность. Теория государства и права. - М., 1998. - С. 436; Кудрявцев, В.Н. Законность: содержание и современное состояние // Законность в РФ. - М., 1998. - С. 4.

В УПК РФ (ст. 7) Постановлением Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П часть первая и вторая статьи 7 признаны не противоречащими Конституции РФ. Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий настоящему Кодексу.

Дознаватель, следователь, прокурор, суд, а также иные органы и лица, участвующие в уголовном судопроизводстве, обязаны строго соблюдать положения Конституции, уголовно-процессуального кодекса, других законов, принятых в соответствии с Конституцией, а также иных нормативных актов, соответствующих законам, общепризнанным принципам и нормам международного права. Часть 2 ст. 15 Конституции РФ содержит общее требование об обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию РФ и законы.

Законность ограничения неприкосновенности личности в уголовном судопроизводстве - это точное и неуклонное соблюдение и исполнение норм, регулирующих порядок осуществления мер уголовно-процессуального принуждения органами предварительного расследования, прокуратуры, судом и всеми лицами, участвующими в деле.

С требованием законности ограничения неприкосновенности личности тесно связано требование обоснованности осуществления такой деятельности.

При этом ни одно из них ни в коем случае не должно подменять другое. Если законность (в узком понимании) требует соблюдения рамок закона, то под «обоснованностью» в русском языке понимается, прежде всего, подтвержденность фактами, серьезными доводами, убедительность.

Таким образом, важнейшей составляющей обоснованности является совокупность «фактов», «сведений», «обстоятельств», «убедительных доводов» и т.д., т.е. данных, свидетельствующих о необходимости ограничения неприкосновенности личности. Указанным данным необходимо придать статус веских оснований (доводов) соразмерный по значимости, со статусом доказательств. С одной стороны, этого требует исключительность права на неприкосновенность личности как конституционного принципа, с другой, такое положение послужит средством защиты от неправомерного или недостаточно обоснованного ограничения. При этом веские доводы - это данные, отвечающие требованиям относимости, допустимости, «которые убедили бы разумного и осторожного человека» Именно так сформулирована достаточность основания для выдачи ордера на арест в американском уголовном процессе (Пешков М.А. Арест и обыск в уголовном процессе США. - М., 1998. - С.29-30). в безусловной необходимости ограничения неприкосновенности личности. Веские доводы обусловливают необходимость ограничения.

Тем не менее, для категоричного суждения об обоснованности, наличия веских доводов, по нашему мнению, недостаточно. Как отмечалось выше, зачастую происходит столкновение интересов государства и личности, в котором права человека могут иметь большую ценность. Поэтому важным элементом обоснованности ограничения неприкосновенности личности, на наш взгляд, должно явиться обоснование в каждом конкретном случае приоритета интересов государства и общества (в том числе приоритета выполнения задач, стоящих перед уголовным судопроизводством) перед правами конкретного лица.

Таким образом, под обоснованностью ограничения неприкосновенности личности в уголовном процессе следует понимать наличие у компетентного лица веских доводов, свидетельствующих о безусловной необходимости ограничить права лица для достижения задач уголовного судопроизводства, при условии соблюдения приоритетов.

В теории права под гарантиями прав человека и гражданина понимается система условий, средств и способов, обеспечивающих всем и каждому равные правовые возможности для выявления, приобретения и реализации своих прав и свобод.

Под правовыми гарантиями законности и обоснованности ограничения неприкосновенности личности следует понимать совокупность условий, средств и способов, установленных нормами международного, конституционного, уголовно-процессуального законодательства и иными законами, а также осуществляемая на их основе процессуальная деятельность, обеспечивающие личности охрану и защиту ее физической, нравственной и психической неприкосновенности, индивидуальной свободы, общей свободы действий и личной безопасности от произвольных посягательств в процессе возбуждения, расследования и рассмотрения уголовного дела.

Законность и обоснованность ограничения неприкосновенности личности во многом зависят от установления и реализации совокупности соответствующих правовых гарантий неприкосновенности личности: международно-правовых, конституционных, уголовно-процессуальных, уголовно-правовых и гражданско-правовых гарантий. В качестве гарантий законности и обоснованности ограничения неприкосновенности личности выступают также прокурорский надзор, ведомственный и судебный контроль.

Международно-правовые гарантии.

Международное право оказывает в настоящее время все более сильное влияние на развитие национального, внутригосударственного права. Идея примата международного права влечет за собой обязанность государств следовать его демократическим принципам. Статья 15 ч. 4 Конституции РФ гласит: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Статья 17 ч. 1 Конституции РФ дополняет данное положение: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права». Таким образом, не может быть законным ограничение неприкосновенности личности, если оно производится вопреки таким принципам и нормам. Конкретными международно-правовыми гарантиями выступают многочисленные нормы права, регламентирующие неприкосновенность личности, которые упоминались нами выше, а также вся урегулированная этими нормами деятельность.

Однако не всегда содержание норм уголовно-процессуального законодательства соответствует содержанию соответствующей норме международного права. Так, например, согласно ст. 5 ч. 2 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждому арестованному незамедлительно сообщаются причины его ареста Принцип 12 п. а) Свода принципов защиты лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме.. При этом, исходя из грамматического толкования слова «причины», представляется, что под ними понимаются те самые конкретные фактические данные - веские доводы, которые в силу их наличия и вызвали с необходимостью следствие, т. е. применение меры пресечения. В развитие указанной нормы Конвенции, ч. 2 ст. 101 УПК РФ содержит норму о вручении копии постановления или определения о применении меры пресечения лицу, в отношении которого оно вынесено по его просьбе. Одновременно лицу, в отношении которого избрана мера пресечения, разъясняется порядок обжалования решения об избрании меры пресечения.

Следователь должен разобраться в каждом уголовном деле, по которому обвиняемому избирается мера пресечения, настолько, чтобы совершенно ответственно и однозначно принять решение о применении этой меры. Все факты, положенные следователем в обоснование необходимости ограничения прав граждан, должны быть отражены в соответствующем постановлении. В противном случае необходимо признавать такое постановление незаконным, а следовательно, не имеющим силы. Закрепление данного положения позволит, во-первых, исключить случаи произвольного ограничения прав граждан, когда это не вызывается действительной необходимостью, во-вторых, повысить ответственность должностных лиц за принимаемые ими решения по применению той или иной меры пресечения и, в-третьих, обеспечить действенный прокурорский надзор за исполнением требований закона.

Конституционные гарантии.

В свете расширенного толкования принципа неприкосновенности личности, в качестве конституционных гарантий неприкосновенности личности следует рассматривать ст.ст. 2, 6, 7, 15, 17-25, 41, 42, 45-52, 54, 55, 56, 80, 85, 114 Конституции РФ. Большую роль среди них в обеспечении законности и обоснованности ограничения неприкосновенности личности играют конституционные принципы. Те из них, которые имеют прямое отношение к уголовному судопроизводству, являются в то же время уголовно-процессуальными принципами.

Уголовно-процессуальные гарантии.

Процессуальные гарантии неприкосновенности личности представляют собой составную часть гарантий прав личности, единую систему мер и средств, предназначенных для охраны и защиты важнейших прав участников процесса.

Некоторые авторы различают понятие процессуальных гарантий в узком и широком смысле. В широком смысле под процессуальными гарантиями они понимают установленные процессуальным законом средства, которые обеспечивают правильное осуществление по каждому уголовному делу задач правосудия, т.е. гарантии правосудия; в узком смысле - это те установленные законом средства, которыми охраняются и обеспечиваются права и законные интересы участвующих в уголовном процессе лиц, т.е. гарантии личности. Строгович, М.С. Уголовный процесс. - М. 1946. - С.14; Чельцов М.А. Уголовный процесс. М. 1948. - С.177 и др.

По мнению других, все процессуальные гарантии способствуют вынесению правильного приговора (и в этом смысле они являются гарантиями правосудия) и поэтому помогают невиновному обвиняемому избежать необоснованного осуждения (и в этом смысле являются гарантиями личности). Каминская, В.И. В чем значение процессуальных гарантий в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1950. № 5. С.53; Либус И. Охрана прав личности в уголовном процессе Ташкент. 1975. С. 46. Несомненно, подавляющее большинство норм уголовно-процессуального права направлено одновременно на защиту как личности, так и правосудия, между тем некоторые нормы отходят от общего правила и защищают интересы либо гражданина, либо правосудия.

Представляется, что характерным в данном случае является установленный Конституцией РФ (ст. 123 ч. 3) принцип состязательности, который подразумевает роль суда в качестве арбитра спора, освобожденного от каких бы то ни было обвинительных функций. В таком случае, при недостатке доказательств, собранных стороной обвинения, лицу должен выноситься оправдательный приговор, даже если он действительно совершил преступление.

В советском уголовном процессе активность суда являлась непременным условием при рассмотрении любого уголовного дела в суде первой инстанции. Гришин, С.П. Активность суда и состязательность уголовного процесса / С.П. Гришин // Российский судья. - 2006. - № 1. - С. 9.

Принятие нового уголовно-процессуального законодательства внесло радикальные перемены в теорию и практику российского уголовного процесса, изменив его сущностные характеристики. Законодатель посчитал необходимым не только отделить друг от друга функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела, но и запретил их возложение на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.

В соответствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследованиями не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Следуя модели состязательного судопроизводства, в современном российском уголовном процессе суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Суд, таким образом, занимает особое, отличное от прежнего, положение участника процесса.

Состязательное построение уголовного судопроизводства меняет ролевую характеристику суда, а с ним и идеологию судебного разбирательства. Гришин, С.П. Активность суда и состязательность уголовного процесса / С.П. Гришин // Российский судья. - 2006. - № 1. - С. 9-10.

Еще до принятия нового Уголовно-процессуального кодекса Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что принцип состязательности в уголовном судопроизводстве «означает прежде всего строгое разграничение судебной функции разрешения дела и функции обвинения, которые, таким образом, осуществляются разными субъектами... Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия судом, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции РФ, а также нормы ратифицированных Российской Федерацией международных договоров (статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод -- и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах)» Пункт 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районною суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижнего Новгорода от 20 апреля 1999 г. № 7-П // СЗ РФ. - № 17. - Ст. 2205.. Суть положений ст. 46 - 52, 118 (ч. 1 и 2), 123 (ч. 3) и 126 Конституции РФ, по мнению Конституционного Суда РФ, состоит в том, что суд, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные полномочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром Пункт 2.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РСФСР в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан от 8 декабря 2003 г. № 18-П // СЗ РФ. - 2003. - № 51. - Ст. 5026.. «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (часть третья статьи 15), а также устанавливает правовой статус лиц, представляющих в уголовном процессе стороны обвинения и защиты, исходя из существа возлагаемых на каждую из этих сторон процессуальных функций (главы 6 и 7), обеспечивая тем самым их реальное разделение» Пункт 3 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 7,15,107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом депутатов Государственной Думы от 29 июля 2004 г. № 13-П // СЗ РФ. 2004. № 27. Ст. 2804..

Признается недопустимой активность суда в пользу стороны обвинения Эта позиция появилась в пункте 1 резолютивной части Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина Демьяненко Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 56, 246, 278 и 355 УПК РФ от 6 февраля 2004 г. № 44-0 // СЗ РФ. - 2004. -
№ 14. - Ст. 1341., суду запрещается восполнять неполноту произведенного дознания или предварительного следствия. Последнее расценивается как осуществление несвойственной суду обвинительной функции. При этом Конституционный Суд РФ исходит из требования полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела в целях принятия правосудного решения. «После передачи материалов уголовного дела с обвинительным заключением в суд именно этот орган, разрешая дело на основе полного и всестороннего исследования в судебном заседании всех его обстоятельств, осуществляет проверку процессуальных актов и других материалов досудебного производства».

Таким образом, с одной стороны, Конституционный Суд РФ исключает какую-либо активность суда в пользу стороны обвинения, а с другой -- предполагает проявление инициативы в целях полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела.

Кроме того, сюда же можно отнести: недопустимость проведения всех следственных действий до возбуждения уголовного дела, предоставление обвиняемому права давать или не давать показания, установление предельного срока обжалования оправдательного приговора, недопустимость поворота к худшему при обжаловании приговора осужденным.

Под гарантиями в уголовном процессе в научной литературе понимаются: а) нормы, предусматривающие уголовно-процессуальные права; б) процессуальные обязанности должностных лиц и органов, осуществляющих уголовное судопроизводство; в) уголовно-процессуальный режим; г) установленная законом система средств (правовые нормы, принципы, институты); Представляется верной последняя точка зрения.

В качестве процессуальных гарантий прав и законных интересов личности в правовой литературе рассматриваются 1) принципы уголовного процесса; 2) процессуальная форма судопроизводства; 3) закрепленные в законе права и обязанности участников уголовного процесса. Строгович, М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. - М., 1966. - С.178-188; Куцова, Э.Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. - М., 1973. - С.123-196. Рассмотрим подробнее каждую группу гарантий применительно к неприкосновенности личности в уголовном процессе.

Концептуальную роль в обеспечении неприкосновенности личности играют назначение и принципы уголовного процесса. В ч. 1 ст. 6 УПК РФ в качестве одного из назначений уголовного судопроизводства прямо указывается: защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Причем каждый принцип уголовного судопроизводства воплощает такие обязанности лица, производящего дознание, расследование, прокурора, суда, которые в силу своего существа служат особо важными гарантиями прав и законных интересов обвиняемого и других лиц, участвующих в процессе. Все уголовно-процессуальные принципы неразрывно связаны между собой и образуют единую систему.