Правовое регулирование применения вооруженных сил в современном международном праве

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

Введения

Глава 1. Правовое регулирование применения силы в современном международном праве

1. Применение вооруженных сил в общегосударственных интересах

2. Запрещение угрозы силой или ее применения в межгосударственном общении

3. Вопросы толкованию принципа неприменения силы и угрозы силой

Глава 2. Право государств на самооборону

1. Индивидуальная самооборона

2. Коллективная самооборона

Глава 3. Региональные организации в системе коллективной безопасности

1. Региональные соглашения и органы

2. Принудительные действия по уполномочию Совета Безопасности

Глава 4. Согласие государства на применение на его территории иностранных вооруженных сил

1. Вопрос о применении вооруженных сил одного государства

2. Согласие государства, исключающее противоправность деяния другого государства

3. Юридические рамки (пределы) согласия

Глава 5. Недопустимость применения государством вооруженных сил для защиты своих граждан за границей

1. Условия защиты государством своих физических или юридических лиц

2. Меры защиты государством своих физических или юридических лиц

Глава 6. Недопустимость «гуманитарной интервенции»

1. Понятие «гуманитарная интервенция»

2. Уважение прав человека - международно-правовой аспект

Заключения

Список литературы

ВВЕДЕНИЯ

Современное международное право, под которым в настоящем труде понимается право, сложившееся и действующее в итоге второй мировой войны и последующего международно-правового развития, существенно отличается от международного права предшествующего периода. Оно, в частности, предусматривает определенную систему поддержания международного мира и безопасности усилиями международного сообщества государств, систему коллективной международной безопасности. В основе этой системы лежит запрещение использования вооруженной силы в отношениях между государствами и ее применение лишь в общих интересах всех государств по решению Организации Объединенных Наций в лице ее Совета Безопасности в целях поддержания или восстановления международного мира. самооборона государство вооруженный интервенция

Однако в реальной международной действительности такой правопорядок существенно нарушается, свидетельством чему явились десятки и сотни вооруженных межгосударственных конфликтов, имевших место в период после второй мировой войны. При этом государства, прибегавшие к использованию силы в отношении других государств, пытались представить свои действия как якобы допустимые или лра-вомерные в соответствии с действующим международным правом. Кроме того, государствами предпринимались и другие действия, существенно подрывающие систему коллективной безопасности, которая должна строиться в соответствии с международно-правовыми предписаниями.

Между тем соблюдение и укрепление порядка поддержания международного вдра и безопасности, установленного Уставом ООН и действующим международным правом, беспримерно важно, ибо без этого практически невозможно решать все другие глобальные проблемы современности. Более того, жизнь каждодневно подтверждает, что альтернативы указанному порядку нет и в обозримом будущем не предвидится.

Автор ставил своей задачей рассмотреть, какой именно порядок поддержания международного мира и безопасности предусмотрен современным международным правом и какие именно отступления от такого порядка существенно его подрывают, создавая угрозу эскалации межгосударственных вооруженных конфликтов и, соответственно, угрозу новой мировой войны и гибели человеческой цивилизации.

ГЛАВА 1. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

1. Применение вооруженных сил в общегосударственных интересах

Современное международное право, в частности и в особенности воплощенное в Уставе Организации Объединенных Наций, одной из важнейших задач международного сообщества государств провозгласило поддержание и укрепление международного мира и безопасности.

Создавая Организацию Объединенных Наций, государства от имени своих народов заявили, в частности, о своей решимости жить в мире, в мире друг с другом; объединить свои силы для поддержания международного мира и безопасности; принять принципы и установить методы, обеспечивающие применение вооруженных сил не иначе как в общих интересах,

Все это записано в главном международном документе современности - Уставе ООН.

Соответственно первой целью организованного международного сообщества государств в лице Организации Объединенных Наций является поддержание международного мира и безопасности путем принятия эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира (п. 1 ст. 1 Устава ООН).

Таким образом, в лице Организации Объединенных Наций с учетом ее целей, функций и полномочий создана система коллективной международной безопасности, основанная на идее применения вооруженных сил «не иначе как в общих интересах», исключительно для поддержания международного мира и безопасности и только по решению Организации Объединенных Наций.

Принимать указанные решения правомочен Совет Безопасности ООН, на который государства-члены, ныне практически все государства мира, возложили «главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности» и согласились «подчиняться решениям Совета Безопасности и выполнять их (ст. 24 и 25 Устава ООН).

Совет Безопасности призван определять «существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии^ и решать, «какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42

для поддержания или восстановления международного мира и безопасности»- (ст. 39 Устава ООН).

Согласно ст. 41 Устава ООН, Совет Безопасности правомочен решать, какие меры, не связанные с использованием вооруженных сил, должны применяться для осуществления его решений, и требовать применения этих мер государствами - членами Организации. Эти меры могут включать полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных или других средств сообщения, радиосвязи, а также разрыв дипломатических отношений.

Согласно же ст. 42 Устава ООН, если Совет Безопасности сочтет, что меры, предусмотренные в ст. 41, могут оказаться недостаточными или уже оказались недостаточными, он правомочен предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Таким образом, в случае определения Советом Безопасности наличия любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии он правомочен принять решение о применении вооруженной силы или принудительных мер для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Приведенные положения Устава ООН свидетельствуют о том, что современное международное право вовсе не запрещает применение вооруженной силы и тем более использование других принудительных действий в международных отношениях, участником которых являются не только государства, но и организованное сообщество государств в лице Организации Объединенных Наций. Последняя не только вправе, но и должна применять принудительные действия, включая использование вооруженных сил, в общих интересах международного сообщества государств, для поддержания или восстановления всеобщего мира и безопасности.

Более того, Совет Безопасности в принципе юридически вправе в указанных случаях сразу же принять решение об использовании вооруженных сил, не прибегая для поддержания международного мира к предварительному использованию других принудительных действий.

Такова основная суть концепции коллективной безопасности, воплощенной в Уставе ООН.

В то же время, согласно современному международному праву и Уставу ООН, государства обязаны воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы вооруженной силой или ее применения. Иначе говоря, установлен запрет на использование вооруженной силы государством (группой государств) в его взаимоотношениях с любым другим (другими) государством, о чем подробно будет сказано далее.

Вернемся, однако, к использованию вооруженных сил или применению других, не связанных с использованием вооруженных сил, коллективных принудительных действий в целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Поскольку соответствующие решения, согласно Уставу ООН, принимает Совет Безопасности, существенное значение приобретает порядок принятия этих решений, изложенный в ст. 27 Устава ООН.



Статья 27, в частности, гласит:

«... 2. Решения Совета Безопасности по вопросам процедуры считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти (ранее, до 1965 - семи) членов Совета.

3. Решения Совета Безопасности по всем другим вопросам считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти (ранее - семи) членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета...»

Выделенные в п. 3 ст. 27 слова выражают, как известно, требование единогласия постоянных членов Совета при принятии им решений по всем вопросам, кроме процедурных. Иначе говоря, это требование предусматривает право вето, которым обладают все постоянные члены Совета при принятии решений в Совете. Вместе с тем твердо установившаяся практика Совета позволяет также постоянному члену Совета воздержаться при голосовании решения, не накладывая тем самым на него вето.

Правило или скорее принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности отнюдь не сводится к правилу голосования в Совете. Действительное его содержание определяется ст. 23,24,26 и 27, а также ст. 108, 109 и 110 Устава ООН, взятыми и рассматриваемыми в их неразрывной связи со всеми остальными положениями Устава ООН. Анализ соответствующих положений Устава ООН свидетельствует, что принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности исходит из признания особой роли великих держав - постоянных членов Совета в деле осуществления целей и принципов Организации Объединенных Наций, составляет незыблемую основу плодотворной деятельности Организации, в частности и в особенности в деле поддержания и укрепления международного мира и безопасности Подробнее о юридическом содержании и основах принципа единогласия см.: Ушаков НА. Принцип единогласия великих держав в Организации Объединенных' Наций. М., 1959..

Рассмотрим, однако, более конкретно ситуацию правомерного применения Организацией Объединенных Наций принуждения, т.е. силы, в виде мер, не связанных или связанных с использованием вооруженных сил.

Для этого необходимо, что Совет Безопасности, во-первых, установил наличие угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии со стороны какого-либо государства, приняв соответствующее решение. Однако такое решение может не состояться то ли потому, что оно не собрало необходимого числа голосов, то ли потому, что постоянный член Совета наложил на него вето.

В случае же установления Советом наличия указанной ситуации он должен, во-вторых, принять решение о применении невоенных или вооруженных принудительных действий, которое опять же может не состояться в силу недостаточности числа поданных за него голосов или вето постоянного члена Совета.

Наконец, в-третьих, Совет может принять решение, осуждающее действия какого-либо государства и требующее от него прекращения таких действий, не прибегая к принудительным мерам.

В трех этих случаях возможен, следовательно, известный паралич в деле принятия «эффективных коллективных мер для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира» (п. 1 ст. 1 Устава ООН).

Спрашивается, можно ли избежать возникновения такой ситуации и как именно? Очевидно, что для этого требуется единство постоянных членов Совета в оценке наличия угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии со стороны какого-либо государства, кроме постоянного члена Совета, и соответствующая реакция четырех (ранее - двух) непостоянных членов Совета, в том числе и при решении Совета о принудительных действиях.

Более того, Устав ООН фактически исходит из невозможности принудительных действий в отношении любого постоянного члена Совета Безопасности, поскольку он может наложить вето на соответствующее решение и безусловно сделает это. Основания для такого подхода, естественно, не юридические, а политические.

Так, например, при обсуждении в 1945 г. Устава ООН с целью его ратификации в сенате США на вопрос: что произойдет, если один из пяти постоянных членов Совета использует правило единогласия, чтобы остановить принудительные действия против самого себя, - государственный секретарь США ответил: «Если одна из этих наций когда-либо пойдет по пути агрессии, результатам будет еще большая

война и безразлично, каковы будут постановления о членстве и голосовании в Совете Безопасности» Цит. по: Ушаков НА. Указ. соч. С. 59..

Об этом же в официальном британском комментарии Устава ООН записано, что «принудительное действие Организации не может быть предпринято против какой-либо великой державы без большой войны. Если возникнет такое положение, то Организация Объединенных Наций не сможет выполнить своих целей... Но создание Объединенных Наций призвано предупредить возникновение такой ситуации...» Там же..

Таково положение с правомерным, законным применением принуждения (силы), не связанного или связанного с использованием вооруженных сил, в общих интересах международного сообщества государств в соответствии с современным международным правом и Уставом ООН.

2. Запрещение угрозы силой или ее применения в межгосударственном общении

Предусмотренная Уставом ООН система международной безопасности может быть действенной и эффективной лишь при строгом соблюдении основных принципов международного права, изложенных в Уставе, всеми государствами и прежде всего великими державами - постоянными членами Совета Безопасности.

В связи с этим рассмотрим основополагающий принцип запрещения угрозы силой или ее применения в межгосударственных отношениях, на основании которого призвана действовать предусмотренная Уставом ООН система коллективной безопасности.

Этот принцип изложен в Уставе ООН в п. 4 ст. 2, который гласит:

«Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций».

Эта достаточно сложная формула требует тщательного юридического анализа с учетом мнения международного сообщества государств в целом, а также тех или иных входящих в него групп государств.

Прежде всего необходимо отметить то общепризнанное международным сообществом государств положение, что записанный в п. 4 ст. 2 принцип является одним из принципов Устава ООН и одним из основных принципов современного международного права. Об этом четко заявлено в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, единодушно и торжественно принятой (без голосования) Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г. в день двадцатипятилетия Организации (далее - Декларация 1970 г.).

К Декларации 1970 г., а также к материалам о ее подготовке нам не раз предстоит обращаться. Поэтому отметим сразу, что, с одной стороны, как гласит сама Декларация (Преамбула), она представляет собой прогрессивное развитие и кодификацию изложенных а ней принципов Устава ООН и международного права, а с другой - является итогом компромисса между различными входившими в ООН группами государств (в частности, между восточноевропейскими, западными и развивающимися государствами). Соответственно многие формулировки положений, касающихся юридического содержания изложенных в ней принципов, достаточно расплывчаты или вообще непосредственно не относятся к их нормативному содержанию. Тем не менее Декларация 1970 г. - наиболее компетентное толкование изложенных в ней принципов Устава ООН и международного права. Утверждение, что изложенные в ней принципы суть принципы международного права, имеет, очевидно, тот смысл, что они являются также обычными правовыми нормами, т.е. обязывают не только членов ООН, но и государства-нечлены. Впрочем, ныне это практически общепризнано.

В Декларации 1970 г. изложены семь основных принципов международного права, а именно (в сокращенной их формулировке):

а) неприменения силы и угрозы силой в межгосударственных отношениях;

в) мирного разрешения споров между государствами;

c) обязанности в соответствии с Уставом не вмешиваться в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства;

d)обязанности государств сотрудничать друг с другом в соответствии с Уставом;

e) равноправия и самоопределения народов;

f) суверенного равенства государств;

g) добросовестного выполнения государствами обязательств, принятых ими в соответствии с Уставом.

В Декларации 1970 г. подчеркивается, что при толковании и применении изложенных в ней принципов необходимо исходить из того, что они взаимосвязаны и что каждый из них должен рассматриваться в контексте всех других принципов.

Следует иметь в виду, что принцип неприменения силы, равно как и другие вышеуказанные основные принципы, представляет собой императивную норму международного права, норму juscogens (общеобязательного права). Ныне это также общепризнано.

Таковы предварительные соображения, относящиеся к принципу неприменения силы.

Что же касается существа этого принципа, то его толкование и, соответственно, применение сводится главным образом к нижеследующему.

Во-первых, в п. 4 ст. 2 Устава ООН речь идет о запрещении угрозы силой или ее применения в межгосударственных отношениях, в отношениях государств друг с другом. Это положение нашло отражение в Декларации 1970 г., где говорится:

«Каждое государство в своих международных отношениях обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Организации Объединенных Наций».

Следовательно, субъектами правоотношений в силу рассматриваемого принципа являются государства и только государства. Этот принцип не затрагивает взаимоотношений государств с другими субъектами международного права, в частности с Организацией Объединенных Наций (в части полномочий Совета Безопасности в соответствии с Уставом ООН, о которых говорилось выше и что прямо подтверждается в Декларации 1970 г.), а также взаимоотношений с народами, осуществляющими свое право на самоопределение, о чем подробнее будет сказано далее.

Наконец, положения рассматриваемого принципа, касающиеся правоотношений между государствами, не затрагивают внутригосударственных событий, связанных с применением силы государством. Это, однако, не означает, что определенные события в каком-то государстве (очевидно, помимо постоянного члена Совета Безопасности) не могут квалифицироваться Советом Безопасности как угроза международному миру и безопасности со всеми вытекающими из этого последствиями.

Во-вторых, необходимо определить, что именно понимается под словом «сила» в контексте принципа неприменения силы и угрозы силой в межгосударственных взаимоотношениях. Задача эта достаточно сложная, ибо мнения по данному вопросу как государств, так и представителей международно-правовой доктрины резко расходятся с момента вступления Устава ООН в силу.

Бесспорно одно, в чем единодушно сходятся как все члены международного сообщества государств, так и международно-правовая доктрина в целом, а именно та, что п. 4 ст. 2 Устава запрещает применение вооруженной силы (вооруженных сил) в международных отношениях. Назовем это узким толкованием указанного положения.

Но в принципе возможно и широкое его толкование, во всяком случае такого толкования придерживались афро-азиатские страны, поддержанные восточноевропейскими государствами, в Специальном комитете по выработке Декларации 1970 г. Оно сводится к тому, что п. 4 ст. 2 запрещает использование в межгосударственных отношениях также других форм применения силы (давления, принуждения, воздействия) - политического, экономического или иного характера.

Западные же страны и большинство латиноамерианских государств в Специальном комитете и ранее твердо придерживались узкого толкования рассматриваемого принципа.

3. Вопросы толкованию принципа неприменения силы и угрозы силой

Вернемся теперь к более детальному толкованию положений принципа неприменения вооруженной силы и угрозы вооруженной силой в соответствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН. Очевидно, что его следует толковать, во-первых, во взаимосвязи с системой коллективной международной безопасности, предусмотренной Уставом ООН, и, во-вторых, во взаимосвязи с другими основными принципами Устава ООН и международного права, которые кодифицированы и изложены в Декларации 1970 г.

В начале настоящей главы было отмечено, что современное международное право вовсе не запрещает применения вооруженной силы и тем более применения принудительных мер, не связанных с использованием вооруженных сил, в общих интересах международного сообщества государств, для поддержания или восстановления международного мира, т.е. во взаимосвязи с системой коллективной безопасности.

Запрещение применения вооруженных сил не является, следовательно, абсолютным. Абсолютное исключение вооруженного принуждения в международных отношениях достижимо, видимо, лишь в условиях всеобщего и полного разоружения, к чему призывают все государства и что нашло отражение в Декларации 1970 г. Однако на достижение такого идеала в обозримом будущем, очевидно, трудно рассчитывать.

Исходя из этого, некоторые представители международно-правовой доктрины и разного рода политологи начинают задавать вопрос, что делать, если существующая система коллективной безопасности не действует или малоэффективна? В частности, отдельные юристы-международники пытаются истолковывать действующее международное право как якобы допускающее ныне исключения в пользу применения государством вооруженных сил, помимо права на самооборону, или расширительно толковать указанное право. Однако юридически это бесперспективно.

Столь же бесперспективны, на наш взгляд, требования некоторых государств и политологов существенно пересмотреть Устав ООН, т.е фактически создать новую соответствующую международную организацию. В принципе это возможно, но практически вряд ли достижимо, учитывая раздирающие членов международного сообщества государств противоречия и устремления некоторых из них к мировой гегемонии.

Политическая же реальность, отраженная в Уставе ООН, возвращает нас к основе Организации Объединенных Наций - принципу единства действий великих держав - постоянных членов Совета Безопасности прежде всего в деле поддержания международного мира и безопасности¹.

Приведем в связи с этим краткие выдержки из документов, отражавших соответствующие мнения США и Великобритании в момент ратификации Устава ООН.

Точка зрения США состояла, в частности, в том, что «положения касающиеся Совета Безопасности, признают специальную ответственность великих держав за поддержание мира и тот факт, что сохранение их единства является решающей политической проблемой нашего времени*-.

Более подробно см Ушаков НА Принцип единогласия великих держав в Организации Объединенных Наций

В свою очередь, официальный британский комментарий Устава утверждал, что «успешная деятельность Объединенных Наций зависит от сохранения единогласия великих держав; конечно, не во всех деталях политики, но по основным ее принципам. Если это единогласие серьезно подорвано, то никакое положение Устава не будет, очевидно, иметь большого значения». Точка зрения Советского Союза была идентичной и столь же категоричной.

Сегодня указанная политическая истина так же справедлива, как и в 1945 г. И похоже, что альтернативой такому подходу к реальностям существующего положения в мире является новая мировая война и неизбежное уничтожение человеческой цивилизации.

Поэтому, по нашему мнению, любые спекуляции на почве неэффективности установленной системы коллективной безопасности не только бесперспективны, но и весьма опасны. Это, однако, не значит, что существующая система не может и не должна совершенствоваться при сохранении ее фундаментальных основ.

Как уже указывалось, рассматриваемый принцип неприменения силы тесно связан с исключением по ст. 51 Устава, что будет подробно анализироваться в следующей главе.

Вернемся, однако, к вопросу о толковании п. 4 ст. 2 Устава ООН. Задача эта многотрудная, ибо ни из Декларации 1970 г., ни из практики ООН нельзя извлечь сколько-нибудь убедительных аргументов в пользу того или иного толкования положений рассматриваемого принципа. Поэтому приходится прибегать в основном к их доктринальному анализу.

Итак, первый возникающий вопрос касается толкования запрещения прибегать к угрозе вооруженной силой или ее применении) «против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом несовместимым с целями Объединенных Наций».

Речь, следовательно, прежде всего идет об уважении территориальной неприкосновенности или территориальной целостности государств (в английском и французском текстах - «территориальная целостность», чему в данном случае по-русски соответствует и термин «территориальная неприкосновенность»),

В развитие этого положения в Декларации 1970 г. говорится, что каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ.

Наконец, согласно Декларации 1970 г., территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение положений Устава ООН. Территория государства не должна быть объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения.

Все это весьма важные положения, фактически и юридически излагающие содержание вытекающего из п. 4 ст. 2 принципа территориальной целостности государств. Он фигурирует, как известно, в качестве самостоятельного принципа в дополнение к принципу неприменения силы или угрозы силой в Заключительном акте СБСЕ. Очевидно также, что принцип территориальной целостности государств является императивным принципом современного международного права.

Неясно, однако, как может реагировать государство в случае угрозы ему вооруженной силой со стороны другого государства в результате ее демонстрации, например путем концентрации вооруженных сил вблизи межгосударственной границы или концентрации военно-морских сил в районах побережья данного государства и т.п. Неясно также, как именно могут учитывать такую ситуацию другие государства и реагировать на нее.

Разумеется, что в конечном итоге подобные ситуации подлежат урегулированию мирными средствами. И в этом, в частности, тесная взаимосвязь между рассматриваемым принципом и принципом мирного урегулирования международных споров и ситуаций.

Однако вышеуказанные неясности все же остаются. Правда, государства, являющиеся сторонами в споре (и в спорной ситуации), а также другие государства должны, согласно Декларации 1970 г., воздерживаться от любых действий, которые могут ухудшить положение настолько, что подвергнут угрозе поддержание международного мира и безопасности.

Что же касается положения о неприменении вооруженной силы или угрозы такой силой против политической независимости любого государства, то каких-либо указаний, что именно имеется в виду, в Декларации 1970 г. нет.

Конечна, вполне справедливо полагать, что посягательство с помощью вооруженных сил на территориальную целостность есть одновременно посягательство и на политическую независимость государства. Но неясностей с угрозой вооруженной силой политической независимости государства еще больше, чем отмечено выше.

Таким образом, запрещение угрозы вооруженной силой в межгосударственных отношениях, будучи справедливым с точки зрения целей поддержания международного мира и безопасности, может породить массу неясных ситуаций.

Совет Безопасности, естественно, правомочен расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор (ст. 34 Устава), и сделать сторонам рекомендации- Но это касается полномочий Совета, а не полномочий государства в случае наличия угрозы вооруженной силой со стороны другого государства. Неясно, может ли оно в качестве ответной меры также прибегнуть к угрозе силой. Относится ли рассматриваемая ситуация к проблеме толкования запрещения угрозы силой в межгосударственных отношениях или это один из вопросов, подлежащих решению в рамках международной ответственности государств?

Рассмотрим теперь ситуацию применения вооруженных сил одним государством против другого государства первым.

Потерпевшее государство вправе прибегнуть к самообороне в случае «вооруженного нападения» на него.

Допустим, однако, что не всякое применение вооруженных сил государством в отношении другого государства должно рассматриваться с учетом всех обстоятельств в каждом отдельном случае как «вооруженное нападение», в частности с учетом того, что соответствующий акт или его последствия не носят достаточно серьезного характера (например, случаи различных пограничных инцидентов).

В указанных условиях возникают аналогичные только что обозначенным вопросы о правомочиях потерпевшего государства прибегнуть в качестве ответной меры к использованию своих вооруженных сил и о пределах такого использования. Это, кроме прочего, одна из проблем взаимосвязи положений рассматриваемого принципа с положениями ст. 51 Устава ООН о праве на самооборону.

При толковании и применении рассматриваемого принципа неприменения силы и угрозы силой необходимо также учитывать положения принципа невмешательства в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства. Первый абзац текста, излагающего этот принцип в Декларации 1970 г., гласит: «Ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние или внешние дела другого государства. Вследствие этого вооруженное вмешательство и все другие формы вмешательства... являются нарушением международного права». И, добавим, соответственно влекут международную ответственность государства-нарушителя.

Однако нам совершенно непонятно, какое отношение к содержанию принципа неприменения силы или угрозы силой имеют два нижеследующих абзаца в контексте этого принципа в Декларации 1970 г., а именно:

«Каждое государство обязано воздерживаться от организации или поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемников, для вторжения на территорию другого государства.

Каждое государство обязано воздерживаться от организации, подстрекательства, оказания помощи или участия в актах гражданской войны или террористических актах в другом государстве или от потворствования организационной деятельности в пределах собственной территории, направленных на совершение таких актов...»

Приведенные положения, по нашему мнению, уместны лишь в контексте принципа невмешательства, поскольку они не касаются непосредственного применения государством своих вооруженных сил против другого государства.

Наконец, особенно сложным и запутанным является вопрос о взаимосвязи, скорее о взаимоотношении между принципами неприменения силы или угрозы силой, территориальной целостности государств и невмешательства в их внутренние дела и принципом равноправия и самоопределения народов.

Напомним, что шесть из семи принципов Устава ООН и международного права, кодифицированных в Декларации 1970 г., касаются взаимоотношений между государствами как основными субъектами международного права. Принцип же равноправия и самоопределения народов исходит из определенной правосубъектности народов в их взаимоотношении с государствами по поводу реализации народами своего права на самоопределение и только в этой сфере взаимоотношений Поэтому с чисто юридической точки зрения рассматриваемый принцип неприменения силы в межгосударственных отношениях прямо и непосредственно с принципом самоопределения народов не связан.

В то же время провозглашенный в Уставе ООН и подтвержденные затем в Декларации 1970 г. принцип равноправия и самоопределения народов находился в вопиющем противоречии с другими положениям! Устава, в частности и в особенности с его главой XI, содержащей Декларацию в отношении несамоуправляющихся территорий, и с его главой XII, установившей систему «территорий под опекой». Эти положения допускали и освящали то, что стало именоваться емким слово «колониализм». Поскольку система колониализма была установлен на международном уровне, то борьба колониальных народов за свою свободу и независимость также приобрела широкий международный характер, затронув взаимоотношения между государствами и отразившись на деятельности в этой сфере Организации Объединенных Наций, вызвав потребность соответствующего прогрессивного развития международного права.

Генеральная Ассамблея ООН 14 декабря I960 г. приняла по инициативе СССР резолюцию 1514 (XV), содержавшую Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам, в которой торжественно провозглашается необходимость незамедлительно и безоговорочно положить конец колониализму во всех его формах и проявлениях и заявляется, в частности, что;

-подчинение народов иностранному игу и господству и их эксплуатация являются отрицанием основных прав человека, противоречат Уставу ООН и препятствуют развитию сотрудничества и установлению мира во всем мире;

-недостаточная политическая, экономическая и социальная подготовленность или недостаточная подготовленность в области образования никогда не должны использоваться как предлог для задержки достижения независимости;

-любые военные действия или репрессивные меры какого бы то ни было характера, направленные против зависимых народов, должны быть прекращены, с тем чтобы предоставить им возможность осуществить в условиях мира и свободы свое право на полную независимость, а целостность их национальных территорий должна уважаться;

-в подопечных и несамоуправляющихся территориях, а также во всех других территориях, еще не достигших независимости, должны быть незамедлительно приняты меры для передачи всей власти народам этих территорий в соответствии со свободно выраженной ими волей и желанием без каких-либо условий или оговорок и независимо от расы, религии или цвета кожи, с тем чтобы предоставить им возможность пользоваться полной независимостью и свободой.

В 1970 г., когда принималась Декларация, излагающая основные принципы Устава ООН и международного права, с колониализмом далеко еще не было покончено, но он уже был единодушно осужден международным сообществом государств в целом и каждым его членом в отдельности. В Декларации 1970 г., в частности, применительно к принципу самоопределения говорится, что каждое государство обязано содействовать с помощью совместных и самостоятельных действий осуществлению принципа равноправия и самоопределения народов, с тем чтобы «незамедлительно положить конец колониализму, проявляя должное уважение к свободно выраженной воле заинтересованных народов, а также имея в виду, что подчинение народов иностранному игу, господству и эксплуатации является нарушением настоящего принципа, равно как и отказом в основных правах человека, и противоречит Уставу Организации Объединенных Наций».

Территория колонии, гласит одно из положений Декларации, или Другая несамоуправляющаяся территория имеет, согласно Уставу

ООН, статус, отдельный и отличный от статуса территории государства, управляющего ею; такой отдельный статус будет существовать до тех пор, пока народ данной колонии или несамоуправляющейся территории не осуществит свое право на самоопределение в соответствии с Уставом и в особенности с его целями и принципами.

Это положение исключает, в частности, из сферы действия принципа территориальной целостности государств меры, предпринимаемые колониальными и зависимыми народами в ходе их освободительной борьбы.

ГЛАВА 2. ПРАВО ГОСУДАРСТВ НА САМООБОРОНУ

1. Индивидуальная самооборона

Статья 51 Устава ООН гласит:

«Настоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на Члена Организации, до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Меры, принятые Членами Организации при осуществлении этого права на самооборону, должны быть немедленно сообщены Совету Безопасности и никоим образом не должны затрагивать полномочий и ответственности Совета Безопасности, в соответствии с настоящим Уставом, в отношении пред-принятия в любое время таких действий, какие он сочтет необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности».

Очевидно, что положения этой статьи весьма сложны в плане их толкования и применения. Добавим, что официального их толкования и международным сообществом государств в рамках Организации Объединенных Наций или вне таких рамок не существует. Поэтому приходится прибегать к доктринальному их толкованию с учетом, в частности, практики Совета Безопасности, когда это возможно и уместно, чему и посвящается настоящая глава. В данном ее параграфе это будет делаться применительно к индивидуальной самообороне. Вопрос же о коллективной самообороне составит содержание следующего параграфа.

Приступая к рассмотрению положений ст. 51 Устава ООН, напомним о том, что было установлено в главе 1 настоящего труда.

Устав ООН учредил определенную систему поддержания международного мира и безопасности - систему коллективной безопасности. Она базируется, в частности, на следующих основных положениях:

а) коллективные принудительные действия (меры), не связанные или связанные с использованием вооруженных сил, против государства с целью поддержания и восстановления международного мира и безопасности могут предприниматься только по решению Совета Безопасности в случае действий этого государства, составляющих угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии;

б) применение вооруженной силы государствами в их международных отношениях, включая действия в отношении другого государства, совершившего международное правонарушение (вооруженные репрессалии), запрещено Уставом ООН и международным правом;

в) бесспорным исключением из такого запрещения является применение в межгосударственных отношениях вооруженных сил в порядке самообороны.

Кроме того, следует учитывать и политико-юридические основы коллективной безопасности. В Совете Безопасности, на который члены Организации возложили главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, действует принцип единогласия его постоянных членов, в частности при принятии решений о наличии ситуации угрозы миру, нарушения мира или акта агрессии и при принятии решений о превентивных или принудительных действиях организованного международного сообщества государств, каковым является Организация Объединенных Наций, в целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Политические реальности современного мира, лежащие в основе требования о тесном сотрудничестве постоянных членов Совета Безопасности и их единстве в деле поддержания или восстановления международного мира, состоят в том, что коллективная безопасность, предусмотренная Уставом ООН, рушится и становится беспредметной, если возникнет крупный вооруженный конфликт между двумя или несколькими постоянными членами Совета Безопасности, а попросту мировая война, предотвращение которой является главнейшей целью Организации Объединенных Наций, изложенной в первом абзаце Устава ООН. Результатом такой ситуации по всей видимости будет уничтожение человеческой цивилизации на земле. Иначе говоря, альтернативы сотрудничеству великих держав - постоянных членов Совета Безопасности в деле поддержания международного мира, очевидно, нет.

Если задаться вопросом, о взаимоотношениях между какими государствами идет речь в ст. 51 Устава ООН по поводу их права на самооборону, то первое, что следует, по нашему мнению, отметить, - это то, что положения данной статьи не касаются взаимоотношений между постоянными членами Совета Безопасности, ибо в случае войны между ними будет безразлично, кто из них является нападающей, а кто обороняющейся стороной.

Продолжая следовать логике системы коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН, необходимо также исключить из рассмотрения ст. 51 Устава ООН ситуацию, когда «вооруженное нападение» совершено постоянным членом Совета Безопасности на какое-

либо государство, не являющееся постоянным членом Совета. Последнее государство может, конечно, прибегнуть к самообороне, но система коллективной безопасности в этой ситуации становится столь же беспредметной, как и в первом случае.

Ситуацию же «вооруженного нападениям одного из государств, не являющихся постоянными членами Совета Безопасности, на постоянного члена Совета в плане права на самооборону последнего вряд ли целесообразно рассматривать, поскольку даже гипотетически такое нападение маловероятно, хотя чего только на свете не бывает. Но система коллективной безопасности в этом случае вполне может быть задействована.

Вышеприведенные соображения приводят нас к выводу, что в рамках положений ст. 51 Устава ООН и в плане индивидуальной самообороны должны рассматриваться только ситуации «вооруженного нападения»' одного государства, не являющегося постоянным членом Совета Безопасности, на другое аналогичное государство.

При этом логика в плане системы коллективной безопасности в соответствии с Уставом ООН вполне четкая и определенная: мир неделим, «малые» вооруженные конфликты и «малые» войны в конечном итоге провоцируют «большую», мировую войну. Индивидуальная самооборона указанных государств возможна и допустима, но в строго ограниченных рамках и пределах, пока не вступит в действие предусмотренная Уставом ООН система коллективной безопасности.

Наш юридический анализ ст. 51 Устава ООН в дальнейшем будет исходить из вышеприведенных политико-юридических соображений.

Конечно, как уже отмечалось в главе 1, можно задаться вопросом: как быть, если предусмотренная Уставом ООН система коллективной безопасности не действует или малоэффективна? Ответ один; в плане юридическом становится беспредметным и бессмысленным рассмотрение любых положений Устава ООН, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, в том числе и положений ст. 51.

Приступим, таким образом, к рассмотрению положений ст. 51 Устава ООН в рамках взаимоотношений между государствами, не являющимися постоянными членами Совета Безопасности, и в плане права на индивидуальную самооборону. Вопросов о существе положений этой статьи возникает великое множество. Постараемся рассмотреть некоторые, по нашему мнению, основные такие вопросы.

Прежде всего речь в рассматриваемой статье идет о «неотъемлемом» праве каждого государства на самооборону. Смысл этого термина лучшего всего определяется (по-русски и в английском, и во французском текстах) словом «прирожденное» право. Поскольку государство

существует, оно может и, видимо, должно защищаться в случае воору-дсенного на него нападения другого государства.

Однако в юридическом плане это различение большого смысла не имеет. Субъективное право данного лица (субъекта), предусмотренное нормой права, возникает при наличии юридического факта, обозначенного б норме права. Следовательно, вне действующего права юридических прав не существует. И, соответственно, понятия -«неотъемлемое», «прирожденное», «естественное» и им подобные права - категории не юридические, а метаюридические.

Можно также считать указанное в ст. 51 Устава ООН слово как подтверждение права государства на самооборону, .существовавшего до принятия Устава ООН. Однако такой подход не выдерживает элементарной критики. Действительно, в старом, дооктябрьском международном праве признавалось практически неограниченное право государств на войну, следовательно, и на «самооборонительную» войну. В период между двумя мировыми войнами при заключении пакта Бриана-Кел-лога, запретившего агрессивную войну, ряд государств сделали заявление о том, что пакт не наносит ущерба праву на самооборону. Но это право ни в одном международно-правовом акте того времени не устанавливалось и юридически не регламентировалось, т.е. не являлось юридической категорией. Недаром в доктрине международно-правовой и политологической речь обычно велась о войнах справедливых и несправедливых, т.е. о морально-политической их оценке. Добавим, что применительно к праву на коллективную самооборону говорить о «неотъемлемом» или «прирожденном» таком праве какой-то группы государств является, по нашему мнению, полнейшим нонсенсом.

2. Коллективная самооборона

Укажем прежде всего вновь, что прилагательное «неотъемлемое» или «естественное*» применительно к субъективному праву государства на самооборону в межгосударственных отношениях юридически бессмысленно, так же как оно было бы бессмысленно и во внутригосударственном праве. Столь же юридически бессмысленны слова «неотъемлемое» или «естественное*, характеризующие коллективную самооборону государств.

Однако не имеет юридического смысла, по нашему убеждению, и само понятие «коллективная самооборона» в отличие от понятия «индивидуальная самооборонам.

Действительно, субъективное право государства на индивидуальную самооборону в межгосударственных отношениях в соответствии со ст. 51 Устава ООН возникает при наступлении юридического факта вооруженного на него нападения другого государства. Это предусмотренная международным правом реальная юридическая ситуация, и потому анализу соответствующих положений Устава ООН был посвящен предыдущий параграф.

Какая же логически и, соответственно, юридически реальная ситуация может предусматриваться применительно к коллективной самообороне государств?

Допустим, что какое-либо государство более или менее одновременно совершило вооруженное нападение на два или несколько государств. Можно ли самооборону этих государств считать их коллективной самообороной? Естественно, нельзя. Каждое из них использует свое право на индивидуальную самооборону. Третьи государства, как было показано в первом параграфе, не могут оказывать вооруженную поддержку самообороняющимся государствам, ибо на них вооруженного нападения произведено не было. Поэтому коллективная самооборона с участием третьих государств также не является реально предусматриваемой ситуацией. Третьи государства могут быть призваны применить свои вооруженные силы против государства, совершившего вооруженное нападение, по решению Совета Безопасности, но какого-либо отношения к ст. 51 Устава ООН это, естественно, не имеет.

Поэтому в реальной действительности право на коллективную самооборону стало пониматься как право государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения на одно из них или, чаще, в случае совершения против одного из них акта агрессии.

Могут ли государства заключать такие соглашения? В принципе, конечно, могут, так как международное право этому не препятствует, но при условии, что взаимная помощь возможна в любых формах, кроме оказания вооруженной помощи, т.е. вооруженного вмешательства в конфликт третьего государства.

Заметим при этом, что третьи государства применительно к вооруженному нападению в соответствии со ст. 51 Устава ООН присваивают себе право устанавливать факт вооруженного нападения на одного из участников соглашения, а применительно к акту вооруженной агрессии все участники соглашения присваивают себе прерогативы, принадлежащие только Совету Безопасности.

Можно, по-видимому, утверждать, что все это имеется в виду до принятия тех или иных мер Советом Безопасности или на случай его бездействия. Но какое, спрашивается, все это имеет отношение к Уставу ООН и к установленной им системе коллективной безопасности? Единственный разумный ответ на этот вопрос: указанные соглашения реально подрывают предусмотренную Уставом ООН систему коллективной безопасности.

Таков итог абстрактного рассмотрения вопроса о праве государств заключать соглашения о взаимной помощи в случае вооруженного нападения или акта агрессии против одного из них, якобы основывающиеся на их праве коллективной самообороны.

Однако в реальной действительности конкретные ситуации много хуже, поскольку соглашения о взаимной помощи были заключены с участием великих держав - постоянных членов Совета Безопасности.

Мы оставляем при этом в стороне двусторонние соглашения, заключенные тремя европейскими великими державами - СССР, Великобританией и Францией в ходе второй мировой войны и предусматривавшие их взаимные обязательства по предотвращению возрождения агрессивной политики и агрессии со стороны Германии. Вскоре, впрочем, они утратили свое значение и были денонсированы. Отвлечемся также от двусторонних соглашений между СССР и некоторыми другими восточноевропейскими странами, заключенных также в ходе второй мировой войны и непосредственно после ее окончания и предусматривавших взаимные обязательства в случае вооруженного нападения в будущем со стороны Германии и объединившегося с ней другого государства. Эти соглашения вскоре также утратили смысл, вс всяком случае после заключения в Варшаве Договора о дружбе, сотруд ничестве и взаимной помощи от 14 мая 1955г. между СССР и семью другими восточноевропейскими государствами и создания соответственно Организации Варшавского Договора (ОВД).

Хронологически этому предшествовало заключение Северо-Атлантического договора и создание Организации Северо-Атлантического Договора (НАТО). В дальнейшем западными державами были заключены соглашения о создании военно-политических союзов или блоков в других частях света.

...