Особенности коррупции как социального явления на современном этапе

В разрезе областей наибольшее количество коррупционных преступлений в 2008 году зарегистрировано: Костанайская область - 217 фактов, г. Алматы - 180 фактов, Южно - Казахстанская область - 172 факта, Восточно-Казахстанская область - 130 фактов, Атырауская область - 129 фактов. При анализе приведенных данных нельзя однозначно считать, что коррупции наиболее подвержена Костанайская область, г. Алматы и т.д., так как количество населения Казахстана по регионам значительно разнится, поэтому необходимо сравнивать показатели объема коррупционной преступности в сопоставлении с численностью населения рассматриваемого региона. Для этого необходимо вывести количественный показатель коэффициента интенсивности по областям, который соответственно составил: Костанайская область - 24,10; г. Алматы - 13,99; ЮКО - 7,54; ВКО - 9,13; Атырауская область - 26,85 и т.д.

На основе проведенных расчетов можно выделить регионы с наиболее высоким, средним и низким коэффициентом коррупционных преступлений.

Наиболее высокая интенсивность: Атырауская область (26,85), Костанайская область (24,10);

Высокая интенсивность: Кызылординская область (18,88), СКО (18,75);

Средняя интенсивность: г. Астана (15,67), Мангистауская область (14,61), Акмолинская область (14,03), Актюбинская область (14,13), г. Алматы (13,99);

Низкая интенсивность: Жамбылская область (10,80), ВКО (9,13), Павлодарская область (8,16), Карагандинская область (8,29), ЗКО (8,16), Алматинская область (7,71), ЮКО (7,54) [24, с.34 - 35].

Как видно из проведенного анализа, самая низкая интенсивность коррупционных преступлений в ЮКО и Алматинской области, хотя по данным СМИ эти области считаются наиболее коррумпированными. Здесь следует учитывать особенность коррупционных преступлений, которая заключается в том, что, например, получение взятки считается делом публичного обвинения, однако уголовное дело возбуждается фактически по заявлению потерпевшего. Отсюда можно сделать выводы:

1. низкая активность правоохранительных органов указанных областей;

2. институализация коррупции, т.е. восприятие ее как обязательного атрибута государственной власти;

3. низкая правовая культура населения (нигилизм и незнание антикоррупционного законодательства).

В 2006 году удельный вес взяточничества (ст. 311 - 313 УК РК: получение взятки, дача взятки и посредничество во взятке) составил 26,49%. Данный показатель также имеет свои особенности в отличие от общеуголовных преступлений.

Динамика коррупционной преступности за каждый год составила: в 2000 году - 2209, в 2001 году - 2206, в 2002 году - 2042, в 2003 году - 807, в 2004 году - 1367, в 2005 году - 1505, в 2006 году - 2005 коррупционных преступлений.

Например, в 2003 году произошло резкое снижение количества зарегистрированных коррупционных преступлений, что связано, прежде всего, со значительным усечением перечня коррупционных преступлений, вместе с тем до настоящего времени, несмотря на ограниченный перечень коррупционных преступлений, произошел значительный рост их регистрации, который за последние 4 года увеличился почти в два с половиной раза.

Одним из криминологических показателей является практика назначения наказания. Всего в 2006 году было выявлено 1030 лиц, совершивших коррупционные преступления. Из них передано суду 703 лица, а осуждено - 481 лицо, причем к реальному лишению свободы - 138 человек или 13 % от выявленных коррупционеров. Примечательно, что такой вид наказания, как ст. 41 УК РК «лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью», в качестве основного вида наказания не применялся ни разу.

На основе вышеизложенного, можно заключить, что коррупция - это социальное явление, заключающееся в разложении общества и государства, когда государственные служащие, лица, уполномоченные на выполнение государственных и иных управленческих функций, в том числе и в частном секторе, используют свое служебное положение, статус и авторитет занимаемой должности вопреки интересам службы и установленным нормам права и морали в целях личного обогащения или в групповых интересах.

1.3 Общая уголовно - правовая характеристика отдельных коррупционных преступлений по законодательству Республики Казахстан.

Общепризнано, что, имея важное значение для построения системы Особенной части Уголовного кодекса, правильной квалификации общественно опасного деяния, родовой объект представляет собой группу однородных благ (интересов), на которые посягает однородная группа преступлений.

Понятие родового объекта преступлений против интересов государственной службы и государственного управления в некоторой мере исследовано и не вызывало у правоведов значительных разногласий. Родовой объект должностных преступлений большинством ученых определяется как «правильная деятельность государственного аппарата».

Вместе с тем в связи с изменениями в уголовном законодательстве Глава 13 названа как «Коррупционные и иные преступления против интересов государственной службы и государственного управления». А в совместном приказе Генерального прокурора РК и министра юстиции РК от 15 июля 2000 года дан исчерпывающий перечень коррупционных преступлений:

1) ст. 176 ч.3 п. «г» «Присвоение или растрата вверенного чужого имущества» (лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненного к нему лица, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения);

2) ст. 192 ч.2 п. «в» «Лжепредпринимательство» (лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненного к нему лица, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения);

3) ст. 193 ч.3 п. «а» «Легализация денежных средств и иного имущества, приобретенного незаконным путем» (лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненного к нему лица, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения);

4) ст. 209 ч.3 п. «а» «Экономическая контрабанда» (лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненного к нему лица, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения);

5) ст. 224 «Получение незаконного вознаграждения» (совершенное служащим государственной организации);

6) ст. 307 «Злоупотребление должностными полномочиями»;

7) ст. 308 ч.4 п. «в» «Превышение власти или должностных полномочий» (в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц или организаций либо нанесения вреда другим лицам или организациям);

8) ст. 310 «Незаконное участие в предпринимательской деятельности»;

9) ст. 311 «Получение взятки»;

10) ст. 312 «Дача взятки»;

11) ст. 313 «Посредничество во взяточничестве»;

12) ст.314 «Служебный подлог»;

12) ст. 315 «Бездействие по службе»;

13) ст. 380 «Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти».

Законодательное закрепление данного перечня поставило в первую очередь перед теоретиками и практиками ряд неоднозначных вопросов, касающихся единого родового объекта коррупционных преступлений, их признаков, и вообще, возможно ли по причине разноплановости и расположения в различных главах Особенной части УК выработать единое понятие коррупционного преступления, которое охватывало бы приведенный выше перечень коррупционных преступлений. Данную задачу необходимо разрешить для правильной квалификации преступлений, отграничения от смежных составов, дальнейшего совершенствования уголовного законодательства.

В данном случае, хотя квалификация коррупционного преступления проводится по всем элементам, тем не менее, ключевым является вопрос об объекте коррупционных преступлений, предопределяющий решение остальных проблем, который в наибольшей мере определяет сущность и социальную природу, степень общественной опасности коррупционного преступления.

Ряд преступлений, предусмотренных в УК РК, нарушает или угрожает нарушением не одному, а нескольким общественным отношениям. Одновременное поражение преступлением нескольких объектов Н.И. Коржанский называет конкуренцией непосредственных объектов. Конкуренция непосредственных объектов преступления порождается сложностью общественной жизни. В силу множественности и взаимозависимости общественных отношений, участником которых является один и тот же субъект, преступление, воздействуя на одно звено социальной связи, так или иначе, прямо или косвенно затрагивает другие, соприкасающиеся с ним отношения. При этом сущность объекта представляет собой, с одной стороны, определенную систему закономерных связей и отношений. Сущность объекта проявляется в ее многочисленных связях и отношениях.

Так, родовым объектом ст. 176 ч.3 п. «г» «Присвоение и растрата вверенного чужого имущества», совершенные лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, являются не интересы государственной службы и государственного управления, а отношения собственности, в связи, с чем некоторые исследователи коррупции высказывают мнение об исключении хищения (присвоения и растраты) из перечня коррупционных преступлений.

По мнению доктора юридических наук К.Ш. Уканова, непосредственным объектом хищений выступает тот конкретный вид собственности, в котором находилось похищаемое имущество. Дополнительным же непосредственным объектом могут выступать интересы государственной службы и государственного управления, так как в п. «г» ч.3 ст. 176 УК РК говорится о действиях лица, сопряженных с использованием им своих служебных полномочий, что подтверждает правоту законодателя о признании рассматриваемого состава коррупционным преступлением. Дополнительным объектом преступления являются те общественные отношения, посягательство на которые не составляет сущности данного преступления, но которые данное преступление изменяют наряду с основным объектом.

Родовым объектом экономической контрабанды (п. «а» ч.3 ст. 209 УК РК) являются общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления основанной на законе экономической деятельности. Основным непосредственным объектом является финансовая деятельность государства. Дополнительным непосредственным объектом - правила перемещения через таможенную границу. Квалифицирующий признак экономической контрабанды, совершенной лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненных к нему лицом, если деяния сопряжены с использованием им своего служебного положения, посягает также и на интересы государственной службы и государственного управления, которое является также дополнительным объектом.

Не вызывает сомнения, что родовым объектом Главы 13 являются «общественные отношения, обеспечивающие авторитет государственной службы, уважение и доверие к ней со стороны населения, законную деятельность государственного и общественного аппарата».

Основным непосредственным объектом злоупотребления должностными полномочиями (ст. 307 УК РК) является нормальная деятельность соответствующего звена государственной службы и государственного управления в лице государственных органов, органов местного самоуправления, а также Вооруженных Силах РК, других войсках и воинских формированиях Республики Казахстан. Поскольку злоупотребление должностными полномочиями приводит к существенному нарушению прав и законных интересов граждан, организаций, общества и государства, то наряду с основным непосредственным объектом имеются и дополнительные объекты, которыми в зависимости от обстоятельств совершенного преступления могут быть конституционные права и свободы человека и гражданина, имущественные и другие интересы общества и государства и т.д.

Понятие основного непосредственного объекта превышения власти или должностных полномочий (ст. 308 УК РК) можно сформулировать как «общественное отношение, содержанием которого является деятельность должностного лица по исполнению должностных полномочий в пределах, предоставленных ему действующим законом и основанными на нем подзаконными нормативными актами, направленная на реализацию задач и функций государственной власти и государственного управления».

Так же, как и при злоупотреблении должностными полномочиями дополнительным объектом являются конституционные права и свободы человека и гражданина, интересы общества и государства.

Непосредственным объектом незаконного участия в предпринимательской деятельности являются общественные отношения, складывающиеся при осуществлении предпринимательской деятельности. Дополнительным объектом незаконного участия в предпринимательской деятельности являются общественные отношения, складывающиеся в сфере осуществления конкурентной предпринимательской деятельности [32, с. 8].

Непосредственным объектом взяточничества являются общественные отношения, которые составляют содержание нормальной деятельности государственного аппарата и аппарата местного самоуправления в отдельных его структурных подразделениях, а также Вооруженных Силах Республики Казахстан, войсках и воинских формированиях Республики Казахстан.

По мнению Р.А. Барсуковой, непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 314 УК РК, является порядок составления и выдачи субъектом официальных документов. Дополнительным непосредственным объектом служебного подлога являются права и законные интересы граждан, организаций, государства.

Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 315 УК РК «Бездействие по службе», является нормальная деятельность соответствующего звена государственной службы и государственного управления в лице государственных органов, органов местного самоуправления, а также в Вооруженных Силах Республики Казахстан, других войсках и воинских формированиях Республики Казахстан. Поскольку, как и в ст. 307 УК РК, бездействие по службе приводит к существенному нарушению нарушенных прав и законных интересов граждан, организаций, общества и государства, то наряду с основным непосредственным объектом имеются и дополнительные объекты, которыми в зависимости от обстоятельств совершенного преступления могут быть конституционные права и свободы человека и гражданина, имущественные и другие интересы общества и государства и т.д.

В соответствии с п. 1 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан «О судебной практике по делам о воинских преступлениях» от 28 октября 2005 года объектом воинских преступлений, в том числе и ст. 380 УК РК, признается установленный порядок прохождения воинской службы в ВС РК, в других войсках и воинских формированиях, что и определяет родовой объект рассматриваемого состава преступления.

Непосредственным объектом данного преступления является нормальная деятельность органов военного управления, установленный в ВС РК порядок осуществления должностных функций военными начальниками, всеми воинскими должностными лицами, отвечающие интересам воинской службы и обеспечения постоянной высокой боевой готовности войск. Дополнительным объектом могут быть личность военнослужащего, охраняемых законом права и свободы, интересы воинов либо военное имущество, общественные или государственные интересы.

Особого внимания заслуживает предмет коррупционного преступления, который обязателен в ст. 176, 310-315 УК. Так, если определение предмета взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества, права на имущество или выгод имущественного характера не вызывает серьезных разногласий в теории и практике, то интересна полемика о получении взятки в виде предметов изъятых из гражданского оборота, например, наркотических средств и психотропных веществ. По мнению Ю.И. Ляпунова, Б.В. Волженкина, Е.В. Курбатова и др., предметом получения взятки может быть и имущество, изъятое из свободного оборота или ограниченное в таком обороте, но тогда виновные лица несут ответственность и за незаконный оборот этих предметов.

В условиях маргинализации социально незащищенных слоев населения в последние годы массовое явление стала приобретать проституция. В УК РК предусмотрена уголовная ответственность за вовлечение в занятие проституцией и сводничество (ст.ст. 270-271 УК РК), Законом Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам противодействия торговле людьми» от 2 марта 2006 года впервые в уголовное законодательство введено понятие эксплуатации, под которой также понимается занятие проституцией. Вполне понятно, что в случае принятия чиновником сексуальных услуг здесь имеет место аморальный проступок.

С другой стороны, если должностное лицо осведомлено о том, что сексуальные услуги оплачены, то это заставляет задуматься о наличии состава получения взятки, так как данная сексуальная услуга опосредованно носит материальный характер. Предметом взятки может быть все, чем можно подкупить должностное лицо и оказать на него влияние путем предоставления любых благ, услуг, независимо от того, материального или нематериального они свойства. На наш взгляд, уголовная политика в ближайшем будущем должна развиваться в направлении расширения понятия предмета взятки по следующим основаниям:

Во-первых, при оплате взяткодателем услуг в интересах взяткополучателя девиантное поведение должностных лиц в данном случае является питательной средой для существования проституции (без спроса нет предложения);

Во-вторых, девиантное поведение должностных лиц, пользующихся платными сексуальными услугами, граничит с другими видами преступлений (ст. 122-123 УК РК);

В-третьих, половое либидо или инстинкт человека является его неотъемлемым психофизиологическим свойством, так же, как и природное желание питаться, одеваться и т.д., то есть входит в потребностно-мотивационную сферу.

Однако указанное предложение носит сугубо теоретический характер, так как правоохранительные органы сегодня даже не могут эффективно противодействовать взяточничеству в привычном понимании его природы, не говоря уже о вышеперечисленных примерах. На основе приведенного анализа объекта коррупционно преступления можно прийти к выводу, что единого родового объекта коррупционного преступления не существует ввиду многоплановости данных деяний. Вместе с тем, если не основным, то дополнительным объектом, так или иначе, являются интересы государственной службы и государственного управления, что позволяет по объектам посягательства коррупционные преступления классифицировать на следующие виды:

1) Коррупционные преступления против собственности (ст. 176 ч.3 п. «г»);

2) Коррупционные преступления в сфере экономической деятельности (ст. 192 ч.2 п. «в», ст. 193 ч.3 п. «а», ст. 209 ч.3 п. «а», ст. 224);

3) коррупционные преступления против интересов государственной службы и государственного управления (ст. 307, ст. 308 ч.4 п. «в», ст. 310, ст. 311, ст. 312, ст. 313, ст.314, ст. 315);

4) Воинские коррупционные преступления (ст. 380).

Если коррупционные преступления в основном по объекту, субъекту и субъективной стороне не различаются, то объективная же сторона коррупционных преступлений по своему содержанию различна и разнообразна.

Без объективной стороны деяния не может быть посягательства на объект преступления, нет и субъективной стороны как определенного отражения объективных признаков деяния в сознании субъекта, и, наконец, отсутствует субъект преступления. Совместно с другими элементами преступления объективная сторона определяет степень общественной опасности совершенного деяния, степень вины преступника и влияет на характер назначаемой ему меры наказания.

Большинство коррупционных преступлений совершается путем действия, и только некоторые (ст. 315 УК РК) могут совершаться путем бездействия.

В соответствии с диспозицией объективная сторона коррупционных преступлений, закрепленных в примечании к ст. 307 УК РК, характеризующими деяниями:

1. Хищение чужого имущества, вверенного лицу, уполномоченному на выполнение государственных функций, либо приравненному к нему лицу, сопряженное с использованием своего служебного положения.

2. Создание коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность.

3. Выпуск в обращение полученных заведомо незаконных путем неподдельных денег или иного в действительности существующего имущества с официальным приданием им статуса имущества, законно находящегося в обороте, сопряженное с использованием служебного положения.

4. Незаконное перемещение товаров или иных ценностей и предметов через таможенную границу, сопряженное с использованием своего служебного положения.

5. Использования своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

6. Совершение действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

7. Учреждение организации, осуществляющей предпринимательскую деятельность, либо участие в управлении такой организации, если эти деяния связаны с предоставлением такой организации льгот и преимуществ или с покровительством в иной форме.

8. Получение взятки.

9. Дача взятки.

10. Способствование взяткополучателю и взяткодателю в достижении или реализации соглашения между ними о получении и даче взятки.

11. Внесение в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение исправлений, искажающих их действительное содержание, выдача заведомо ложных или поддельных документов.

12. Неисполнение своих служебных обязанностей, если это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов общества или государства.

13. Злоупотребление властью или служебным положением, превышение власти или служебных полномочий, а равно бездействие власти.

Таким образом, объективную сторону должностных преступлений образуют специфические по своему предметному содержанию действия, которые выражаются в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы. Причем общие признаки для почти всех должностных преступлений приводятся в статье о должностном злоупотреблении, в связи, с чем статью называют родовым составом должностных преступлений.

В соответствии с Законом Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией» от 02.07.1998 года под коррупцией понимается непредусмотренное законом принятие лично или через посредников имущественных благ и преимуществ, с использованием своих должностных полномочий и связанных с ними возможностей либо иное использование своих полномочий для получения имущественной выгоды, а равно подкуп данных лиц путем противоправного предоставления им физическими и юридическими лицами указанных благ и преимуществ.

Объективная сторона рассмотренных составов преступлений полностью совпадает с приведенным выше понятием коррупции, а особенность коррупционных преступлений выражается в двух основных признаках.

Во-первых, они совершаются благодаря использованию соответствующими лицами своего служебного положения; во-вторых,- вопреки интересам службы.

Объединяющим коррупционное преступление признаком для всех составов является дополнительный признак объективной стороны - способ совершения преступления.

От способов совершения преступления во многом зависят характер и тяжесть наступивших последствий; некоторые из них могут вызвать, кроме основного, еще и побочные вредные результаты, другие - представляют опасность тем, что являются более распространенными или с большими трудностями раскрываются, третьи опасны тем, что могут быть применены только организованной группой лиц, требуют определенной подготовки, а подчас связаны с совершением других преступлений и т.д.

По всем этим причинам способ совершения преступления не только служит квалифицирующим признаком некоторых составов, но в ряде случаев важнейшим элементом, разграничивающим преступление и другие антиобщественные поступки [38, с. 73-74].

Во многих случаях, а именно в статьях особенной части, уголовное законодательство вводит указание на способ действия как элемент, делающий основной состав более опасным, а в некоторых случаях способ является обстоятельством, отягчающим уголовную ответственность, хотя об этом и не указывается в диспозиции конкретной уголовно - правовой нормы.

Объединив основные признаки объективной стороны коррупционных преступлений можно выделить три основных вида коррупционных преступлений: хищение, злоупотребление служебным положением и взяточничество, причем некоторые их виды конкурируют друг с другом как общие и специальные нормы. Например: незаконное участие в предпринимательской деятельности, получение взятки, служебный подлог и бездействие по службе являются специальными видами норм по отношению к злоупотреблению должностными полномочиями.

Если объективная сторона коррупционных преступлений различается, то единым объединяющим признаком является способ - использование должностных полномочий и связанных с ними возможностей либо иное использование своих полномочий, что в точности соответствует одному из признаков законодательного определения коррупции. Если в ст. 176 («Присвоение или растрата вверенного чужого имущества») и ст. 209 («Экономическая контрабанда») УК РК способ является квалифицирующим признаком, то в остальных коррупционных преступлениях подобный способ заложен и по смыслу вытекает из диспозиции уголовно - правовой нормы.

Как было отмечено выше, специфика каждого коррупционного преступления находит свое выражение в объективной стороне, а именно в действии, бездействии и способе его совершения. Более того, в соответствии со ст. 117 УПК РК законодательство обязывает также выяснить время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. Элементы же состава субъективной стороны коррупционных преступлений значительно уже и включает в себя умысел, мотив и цель.

Как справедливо отмечал Н.С. Таганцев: «Преступное деяние для своего выполнения требует, за весьма немногими исключениями, существования какого - либо конкретного интереса, материального или идеального, в котором проявляется субъективное право или который непосредственно охраняется нормой».

Мотив и цель - это психические явления, которые вместе с виной образуют субъективную сторону преступления.

Мотивом преступления называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении.

Цель преступления - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления.

Мотив и цель - взаимосвязанные и взаимообусловленные признаки субъективной стороны преступления. Мотив порождает цель деяния, и цель, в свою очередь, укрепляет мотив деяния.

В соответствии с Нормативным постановлением Верховного Суда РК № 18 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях, связанных с коррупцией» от 13 декабря 2001 года, решая вопрос о виновности должностных лиц, судами следует с достаточной полнотой выяснять вопросы, касающиеся их служебных полномочий, использования ими своего статуса и связанных с ними возможностей именно в корыстных целях.

Корысть как мотив совершения преступления в структуре преступности занимает одно из первых мест. Это не только распространенный, но один из самых сильных побуждений, толкающих людей на совершение преступлений. По силе своего казуального воздействия на личность, по динамической способности вызывать активность он не имеет себе равных и может уступать разве что половому инстинкту.

Если в коррупционных преступлениях наличие умысла не вызывает сомнений, то наличие мотива и цели либо прямо указано в законе, либо вытекает из смысла закона, либо не является обязательным, что противоречит понятию законодательного определения коррупции. Так, ряд коррупционных преступлений непосредственно говорит о мотиве и цели как основном (п. «г» ч.3 ст. 176, 307, 314-315, 380 УК РК) или квалифицирующем элементе состава преступления (п. «в» ч.4 ст. 308 УК РК), или подразумевается (п. «а» ч.3 ст. 193, п. «а» ч.3 ст. 209, ст.ст. 310-313 УК РК).

В п. «г» ч.3 ст. 176 УК РК (присвоение и растрата вверенного чужого имущества) под хищением понимается совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества виновным в свою пользу или в пользу других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Корыстная цель, таким образом, является обязательным признаком субъективной стороны и законодательно определена в примечании к ст. 175 УК РК.

Казахстанский законодатель в качестве признака субъективной стороны хищения называет не корыстные мотивы или побуждения, а именно корыстную цель. Корыстная цель в данном случае, несмотря на безусловную нетождественность этих понятий является более емким понятием, чем корыстные побуждения. Так, виновный, завладевший чужим имуществом, может вовсе и не стремиться к личному обогащению, или совершает уголовно наказуемое деяние из чувства ложного товарищества, неправильно понятых интересов службы и т.д. В случае совершения хищения в соучастии исполнитель, например, может преследовать корыстную цель, а организатор - руководствоваться чувствами мести.

В п. «а» ч.3 ст. 193 УК РК «Легализация денежных средств или иного имущества, приобретенного незаконным путем» мотив и цель в диспозиции не обозначены.

Субъективная сторона данного преступления - прямой умысел и цель легализации. Субъект преступления осознает общественную опасность своих действий, заведомо зная о незаконном происхождении денежных средств или имущества, желает совершить с ними финансовую операцию либо другую сделку.

Цель легализации, хотя прямо не указана в тексте статьи, но вводится в качестве обязательной ее названием - «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем». Лицо преследует цель создания возможностей прежнему владельцу легализовать результаты его незаконной деятельности, а не удовлетворения своих потребностей за счет чужой преступной деятельности либо смены незаконного владельца. Казахстанские авторы учебника уголовного права считают, что «недопустимо освобождение от уголовной ответственности лиц, главной целью которых является получение прибыли», то есть, признавая наличие в рассматриваемом составе корыстной цели. Неправильная квалификация деяния встречается, когда по ст. 193 УК РК привлекают лиц, сбывающих похищенное имущество, при этом не имеющих какой - либо цели легализации. Таким образом, законодателю необходимо признать обязательным такой признак субъективной стороны преступления, как цель, и указать его в диспозиции статьи.

Пункт «а» ч.3 ст. 209 УК РК «Экономическая контрабанда» также не обозначает наличие корыстного мотива и цели. Тем не менее, по мнению М. М. Алиева, «мотивом данного преступления является корысть. Все эти признаки в совокупности характеризуют тот внутренний процесс, который происходит в психике лица, совершившего преступление, и отражают связи сознания и воли лица с совершенным им деянием» [45, с. 118]. Таким образом, экономическая контрабанда - это преступление, совершаемое с прямым умыслом, то есть виновный сознает, что он незаконно перемещает в крупном размере товары и иные ценности через таможенную границу Республики Казахстан и желает этого, руководствуясь, как правило, корыстными мотивами.

В соответствии с изменениями и дополнениями в уголовное законодательство от 25 сентября 2003 года обязательный элемент субъективной стороны в ст. 307 УК РК «Злоупотребление должностными полномочиями», ст. 308 УК РК «Превышение власти или должностных полномочий», ст. 314 УК РК «Служебный подлог», ст. 315 УК РК «Бездействие по службе» мотив «корыстная или иная личная заинтересованность» заменен на цель - либо извлечение выгод и преимуществ для себя и других лиц или организаций, либо нанесение вреда другим лицам или организациям.

Здесь возникает вопрос, насколько правомерно относить перечисленные выше составы преступлений к коррупционным, если преступление совершается не в целях извлечения выгод и преимуществ, а в целях нанесения вреда другим лицам и организациям. В соответствии с Нормативным постановлением Верховного Суда Республики Казахстан № 18 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о преступлениях, связанных с коррупцией» от 13.12.2001 года при отсутствии вышеназванных обстоятельств такие преступления, как злоупотребление должностными полномочиями, превышение власти или должностных полномочий, бездействие по службе и другие преступления против интересов государственной службы, не могут относиться к преступлениям, связанным с коррупцией. Таким образом, с одной стороны, данные составы признаются уголовным законодательством коррупционными, а с другой, - таковыми не являются.

Например, как квалифицировать действия должностных лиц, которые получают вознаграждение не в интересах личного обогащения, а в интересах того учреждения, где они работают, и относится ли данное преступление к коррупционному? Либо участившиеся случаи составления участковыми инспекторами полиции ложных административных протоколов в целях искусственного увеличения показателей своей работы, которые подпадают под ст. 314 УК РК «Служебный подлог»?

В ст. 310 УК «Незаконное участие в предпринимательской деятельности» обязательным признаком субъективной стороны является корыстный мотив, который хотя словесно и не обозначен в диспозиции, но с очевидностью вытекает из экономической сущности данного преступления. Действительно, можно ли в данном случае быть иная не корыстная заинтересованность, учитывая, что в соответствии с ч.1 ст. 10 ГК РК предпринимательство - это инициативная деятельность граждан и юридических лиц, направленная, независимо от формы собственности, на получение прибыли или личного дохода путем удовлетворения спроса на товары (работы, услуги), основанная на частной собственности (частное предпринимательство) либо на праве хозяйственного ведения государственного предприятия (государственное предпринимательство). Исходя из смысла диспозиции, взяточничество, охватываемое ст. 311-313 УК РК, всегда преследует корыстную цель, мотив или иную заинтересованность. Невозможно достичь цели незаконного обогащения, не имея при этом корыстного мотива. Кроме того, нельзя забывать о материальном характере предмета взяточничества, поэтому выводы о наличии корыстного мотива предполагается самой природой взяточничества как специального вида злоупотребления должностными полномочиями, о чем было упомянуто выше. Корыстная или иная личная заинтересованность является обязательным признаком субъективной стороны воинского преступления, предусмотренного ст. 380 УК РК «Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти».

Под корыстной заинтересованностью следует понимать стремление воинского должностного лица извлечь материальную выгоду без признаков хищения, а под иной личной заинтересованностью - карьеризм, стремление прикрыть свою бездеятельность, избежать взыскания, оказать услугу родственнику, месть, расправа за критику, зависть и иные низменные побуждения. В соответствии с Нормативным постановлением Верховного Суда Республики Казахстан «О судебной практике по делам о воинских преступлениях» от 28 октября 2005 года деяния, предусмотренные ст. 380 УК, признаются коррупционными преступлениями, если они выразились в использовании воинским должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы в целях извлечения имущественных благ и преимуществ для себя или других лиц или организаций.

По нашему мнению, указывать корыстную цель и мотив во всех коррупционных составов преступлений нецелесообразно и нелогично. Они (как любые другие признаки - формы и виды вины, способы совершения, другие квалифицирующие обстоятельства) вводятся в диспозиции статей только тогда, когда необходимо ограничить уголовную ответственность за то или иное деяние, мотивированное только указанным побуждением. Так, при определенных обстоятельствах отсутствие корыстного мотива и цели влечет уголовную ответственность не за коррупционное преступление, а за халатность, предусмотренную ст. 316 УК РК.

Особенность мотивов и целей коррупционных преступлений состоит в том, что они различаются в дефинициях, хотя и схожи по смыслу и выступают либо:

1) обязательными признаками состава преступления (п. «г» ч.3 ст. 176, ст. 307, ст. 314-315, ст. 380 УК РК);

2) квалифицирующими обстоятельствами коррупционного преступления (п. «в» ч.4 ст. 308 УК РК);

3) факультативными признаками состава преступления (п. «а» ч.3 ст. 193, п. «а» ч. 3 ст. 209, ст. 310-313 УК РК).

Основное противоречие по субъективной стороне заложено в соотношении понятия коррупции в Законе Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией», цель которой только получение имущественной выгоды, подразумевает в одном случае нанесение вреда другим лицам или организациям, а в другом - иную личную заинтересованность.

В судебно - следственной практике наибольшие затруднения возникают при квалификации коррупционных преступлений по субъекту преступления, который является специальным.

В уголовном законодательстве значительное число преступлений, около 40 %, может быть совершено только специальным субъектом. Это в полной мере относится и к коррупционным преступлениям, за исключением ст. 312 и 313 УК РК.

Выделение особого понятия специальных субъектов преступления связано, прежде всего, с тем, что на определенный круг людей государство возлагает обязанности, сознательное невыполнение или недобросовестное выполнение которых в ряде случаев может повлечь за собой тяжкие последствия.

Необходимо отметить, что в таких преступлениях признаками, указанными в диспозиции статьи, должен быть наделен только исполнитель преступного деяния. Роль других соучастников (пособников, подстрекателей, организаторов) могут исполнять общие субъекты, т.е. физически вменяемые лица, достигшие возраста уголовной ответственности. Поэтому более точно именовать подобные составы преступлений составами со специальным исполнителем, а не со специальным субъектом [46, с. 178]. Несмотря на те или иные недостатки, свойственные любому из приведенных и иных определений специального субъекта, в целом суть его во всех определениях отражена довольно точно:

- во-первых, это лицо, характеризующееся общими признаками субъекта (достижением установленного законом возраста и вменяемостью);

- во-вторых, данное лицо в силу специфики вида преступления должно обладать дополнительными признаками и именно поэтому признаки специального субъекта относить к факультативным нельзя.

В соответствии с ЗРК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам борьбы с коррупцией» от 25.09.2003 года, субъектом коррупционных преступлений является лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций, либо приравненного к нему лица, что повлекло более широкую криминализацию коррупционных преступлений за счет расширения круга субъектов уголовной ответственности.

В примечании к ст. 307 УК разъяснено понятие субъектов преступлений данной категории.

Так, в части 1 примечания к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций, отнесены должностные лица, депутаты Парламента и маслихатов, судьи и все государственные служащие.

В части 2 к указанным лицам приравниваются:

- лица, избранные в органы местного самоуправления;

- граждане, зарегистрированные кандидатами в Президенты РК, депутату Парламента РК и маслихатов, а также в члены выборных органов местного самоуправления;

- служащие, постоянно или временно работающие в органах местного самоуправления, оплата труда которых производится из средств государственного бюджета РК;

- лица, исполняющие управленческие функции в государственных организациях и организациях, в уставном капитале которых доля государства составляет не менее 35 %.

Часть 3 примечания дает понятие должностных лиц, а часть 4 - понятие лица, занимающего ответственную государственную должность.

Так, доктором юридических наук С. М. Рахметовым выявлены противоречия и внутренняя несогласованность норм УК РК в части понятия лица, уполномоченного на выполнение государственных функций и предложены соответствующие изменения в уголовное законодательство с целью устранения пробелов. Имеются ввиду случаи, когда действия должностных лиц могут квалифицироваться как совершенные по ч.1 ст. 307 УК РК, где субъектом является лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций, или по ч.2 ст. 307 УК РК, где субъектом выступает должностное лицо, то есть указанные понятия соотносятся как часть и целое, что дает широкие дискреционные полномочия для органов уголовного преследования вменять на свое усмотрение либо преступление небольшой тяжести, либо средней. Подобная проблема возникает и в отношении судей, которые являются лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, а с другой, в соответствии со ст. 75 Конституции Республики Казахстан, лицами, занимающими ответственную государственную должность, что предусматривает различную уголовную ответственность.

Таким образом, при квалификации коррупционных преступлений, следует исходить из того, имеет ли лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций, признаки должностных лиц либо лиц, занимающих ответственную государственную должность.

Лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций является единым субъектом для преступлений, предусмотренных: п. «г» ч.3 ст. 176, п. «а» ч.3 ст. 193, п. «а» ч.3 ст. 209, ст. 307, п. «в» ч.4 ст. 308, ст. 310, ст. 314, ст. 315 УК РК, причем объективная сторона обязательно сопряжена с использованием служебного положения. Однако исключением является п. «а» ч.3 ст. 209 УК РК, так как в соответствии с п.9 Постановления Пленума Верховного Суда РК «О практике применения законодательства об уголовной ответственности за контрабанду» от 18.07.1997 года должностным лицом, совершившим контрабанду с использованием своего служебного положения, следует считать лицо, которое по долгу службы обязано осуществлять таможенный или пограничный контроль, соответствующие действия по досмотру перемещаемых через таможенную границу Республики Казахстан товаров или иных ценностей и предметов и давать разрешение на пересечение границы, то есть иные должностные лица несут ответственность на общих основаниях. Контрабанда может быть совершена не только указанными в постановлении лицами, но и теми, кто в силу своих полномочий (например, вышестоящий начальник республиканского значения, сотрудники полиции в форме и т.д.) может, используя свои полномочия и авторитет, незаконно перемещать материальные ценности. Действительно, общественно опасные последствия в данном составе преступления наступают в результате использования своих полномочий, независимо от принадлежности к таможенному или пограничному контролю.

Особого внимания заслуживает субъект воинского коррупционного преступления (ст. 380 УК РК), обладающий определенной спецификой и поэтому отличающийся некоторыми признаками от лица, уполномоченного на выполнение государственных функций. В соответствии с постановлением Верховного Суда РК от 28 октября 2005 года «О судебной практике по делам о воинских преступлениях» к должностным лицам, являющимся субъектами воинских преступлений относятся все воинские начальники, а также иные военнослужащие, которые, не являясь начальниками, занимают постоянно, временно или по специальному поручению командования, отданному устно, письменно или по техническим каналам связи, должности, связанные с выполнением организационно - распорядительных или административно - хозяйственных обязанностей. По мнению профессора З. О. Ашитова и Б. З. Ашитова, понятие «военный начальник» имеет ряд специфических черт: он военнослужащий, на него полностью распространяются все обязанности воина, вытекающие из факта состояния на военной службе. Роль начальника в армии своеобразна. Он полновластный руководитель не только чисто служебной деятельности всего личного состава, но и отвечает буквально за все стороны его жизни, быта, что не может быть во всех случаях характерно для начальников в общем понимании.

Рассмотрев общую уголовно - правовую характеристику коррупционных преступлений можно сделать вывод, что общими признаками коррупционного преступления (за исключением ст. 312 и 313 УК РК) являются:

1. Основной или дополнительный объект - интересы государственной службы и государственного управления.

2. Обязательный признак объективной стороны - способ - использование должностных полномочий и связанных с ними возможностей либо иное использование своих полномочий.

3. Обязательный признак субъективной стороны - корыстный мотив и цель.

4. Субъект преступления - лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций.

Как отмечает А.Н. Трайнин: «…среди элементов состава нет лучших или избранных, что все элементы равно необходимы для наличия описанного в законе состава преступления. Отсюда, однако, не следует, что значение элементов во всех отношениях однородно. Напротив, необходимо с полной отчетливостью подчеркнуть следующее положение.

При равноценности всех элементов состава в смысле их равной необходимости для наличия состава преступления они в других отношениях могут отличаться и отличаются различными, не совпадающими качествами: равноценность элементов отнюдь не означает их тождества».

Таким образом, на основе выделенных наиболее значимых признаков возможно сформулировать наиболее подходящее определение коррупционного преступления.

Коррупционные преступления - это умышленные общественно опасные деяния, основным или дополнительным объектом которых являются интересы государственной службы и государственного управления, совершенные лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, равно приравненных к нему лицом, сопряженные с использованием своего положения для получения имущественной выгоды, а также способствование им в противоправном предоставлении имущественных благ, выгод и преимуществ данными лицами.

2. Криминологическая характеристика коррупции.

2.1 Специфика причинности и детерминации коррупционных преступлений

Рассматривая коррупцию как социальное явление, возникает закономерный вопрос: почему она существует? В чем причины, порождающие ее? В отечественной философской науке под причинностью принято понимать объективную связь между явлениями, одно из которых - причина - при определенных условиях порождает другое - следствие. Исходя из этого философского, положения в отечественной криминологии утвердилось мнение, что под причинами как преступности в целом, так и коррупции, следует понимать те социальные явления, которые порождают и воспроизводят преступность и преступления как свое закономерное следствие.

Коррупция все глубже проникает в различные сферы нашей жизни, искажает экономическую политику и стратегию развития страны, ведет к прямому и косвенному хищению государственного бюджета и государственной собственности. А значит, оказывается все более серьезное и негативное влияние на социальную сферу, которая так нуждается сегодня в поддержке.

В условиях неизбежных издержек переходного периода в сознании граждан, особенно у части подрастающего поколения, может сформироваться и укрепиться глубоко безнравственная позиция, согласно которой основной способ достижения высокого уровня жизни связан с деятельностью, противоречащей закону. Например, назначается новый министр или аким, всю старую команду отправляют в отставку или в резерв, в связи с этим проявляются элементы коррупционного характера, то есть происходит набор новой команды по «жузовским», родовым признакам, что ни в каком законе не закреплено. А отставные работники даже не могут обратиться в судебные органы по вопросу восстановления в прежней должности, так как назначенные «верху» оказываются сильнее. Все происходящее не остается без внимания со стороны общества, но при этом нет правового контроля со стороны государства. Это отражается в первую очередь на молодежи, а что может быть пагубнее, чем потеря целого поколения.

Коррупция становится нормой, а не исключением, в том числе и среди политической, правящей и экономической элиты. А это означает, что правоохранительные органы, во многом зависящие от обстоятельств, с одной стороны, слабы бороться с институциональной коррупцией, с другой - подчинены в этих делах не только и не столько закону. Могучий конгломерат (бюрократия - бизнес - организованная преступность), получивший название «железный треугольник», живет только по своим законам.

Связь между коррупцией и порождающими ее проблемами двусторонняя. С одной стороны, эти проблемы усугубляют коррупцию, а их решение может способствовать уменьшению коррумпированности, а с другой - масштабная коррупция консервирует и обостряет проблемы переходного периода, мешает их решению. Отсюда следует, что, во - первых, уменьшить и ограничить коррупцию можно, только одновременно решая проблемы и условия ее порождающие, и, во - вторых, решению этих проблем будет способствовать противодействие коррупции со всей решительностью и по всем направлениям.

Проблемы, порождающие коррупцию, можно условно разделить на общие и специфические.

К общим относятся те, которые свойственны не только Казахстану, но и большинству стран, переживающих переходный период от централизованной к рыночной экономике. Вот некоторые из этих проблем:

1. Неукорененность демократических политических традиций.

2. Слабость гражданского общества, отрыв общества от власти. Демократическое государство в состоянии решать свои проблемы только в кооперации с институтами гражданского общества. Ухудшение социально - экономического положения граждан, всегда сопровождающее начальные стадии модернизации, вызываемое этим разочарование, приходящее на смену прежним надеждам, - все это способствует отчуждению общества от власти, изоляции последней. Между тем ни низовая, ни верхушечная коррупция не могут быть подавлены без усилий общественных организаций.

3. Неэффективность институтов власти. Тоталитарные режимы строят громоздкий государственный аппарат. Речь идет, прежде всего, об исполнительной власти. Бюрократические структуры стойки и хорошо выживают при самых тяжелых потрясениях, причем, чем энергичнее преобразования, тем больше энергии и изобретательности тратится аппаратом на собственное сохранение. В итоге окружающая жизнь стремительно меняется, а бюрократические институты и, следовательно, система управления отстают от этих изменений. В ранний период становления независимого Казахстана было отчетливо видно, как реагировала система управления на усложняющиеся и множащиеся проблемы - «плодила» свои системные пороки, увеличивая аппарат, вводя дополнительные иерархические уровни управления, создавая огромное число безответственных координационных структур. Практически то же самое мы имеем сейчас, то есть ежегодно происходят так называемые «сокращения» количества государственных служащих в определенных процентах. Однако на деле все сокращения сводятся только к увеличению количества новых подразделений. Итог прост - чем сложнее и неповоротливее система управления, чем больше несоответствие между ней и проблемами, которые она должна решать, тем легче в ней угнездиться коррупции.

...