Роль гражданского законодательства Республики Казахстан в развитии рыночных отношений

установление «правил игры» для экономических агентов, с одной стороны стимулируя предпринимательскую деятельность, с другой стороны, учитывать интересы личности, общества, государства. Важной является также деятельность по охране окружающей среды.

Анализируя соотношение права и экономики в различных социальных системах мы отметили, что теорией и практикой экономического развития различных стран доказано, что сочетание рынка и права может происходить в различных пропорциях, право может использовать разные методы и средства для того, чтобы найти баланс между свободной рыночной экономикой и достойным существованием общества.

Современные экономики - это, прежде всего, рыночные экономики, ограниченные правовыми параметрами. Узость или, наоборот, широта этих «рамок» определяется многими факторами: культурными традициями, уровнем экономического и правового сознания, общественной ценностью права, обуславливается историческими особенностями той или иной страны.

Экономической сфере органически присуща самоорганизация средством формальных и неформальных норм, то имеется преимущество является как бы продолжением нормативности самой экономической жизни, правовые характеристики наравне с экономическими сочиняют нормативное оглавление экономики. Преимущество, растя из экономических отношений, обязано существовать органически соединено с неформальными экономическими институтами. При этом, этак же как и хоть какой сфере рыночного хозяйства, правовые университеты соперничают с неправовыми и квазиправовыми, отбор исполняется с тех же позиций, что и хоть какого продукта - максимальная полезность при малых издержек. Потому, преимущество в экономической сфере, беря во внимание высоконравственные ценности сообщества, обязано опознаться на экономические интересы агентов экономики, тем самым экономически (а не императивно)вытесняя другие праву университеты.

Индивидуальностью правового действия на экономические дела является то, что преимущество устанавливает только ограничения, характеристики, нормативы, данные величины, экономика преобразует их в конкретные экономические характеристики. Аналогично тому, как в уравнении с несколькими переменными, окончательный итог в зависимости от данных величин может существовать позитивным, отрицательным и даже нулевым, беспристрастно деятельные экономические законы, ограничиваемые (деформируемые)параметрами разных юридических законов, еще имеют все шансы привести страну к дефолту, кризису, а еще к стагнации либо процветанию.

Обратной стороной действенного правового действия для страны, с одной стороны, являются налоги, с иной стороны, материальное благополучие сообщества.

Преимущество обязано кормить народнохозяйственный мотив на стадии изготовления, размена и употребления. Замен изолирует продукт изготовления от производителя, фактически экономические (производственные)дела обрываются, так как расположение -это уже дела юридические (принудительные)- тут уже проистекает замен с государством, и поэтому юридическая ответственность в экономических отношениях нуждается в экономическом обосновании её размера, так как конкретно мерка ответственности (а еще её неизбежность)выступают в качестве кандидатуры экономическому преступлению.

2.2 Воздействие гражданского законодательства на экономику

Поступательное развитие человеческих цивилизаций и культур, от античности до современной эпохи, выдвинуло в качестве одного из узловых звеньев общественного прогресса гражданское право.

Три обстоятельства в такой исторической и глубоко социальной предопределенности гражданского права представляются наиболее существенными.

Во-первых, как свидетельствуют древнейшие памятники права (даже те, которые связывались с религиозными верованиями и ритуалами и потому «связывали» и в чем-то деформировали юридическую материю), юридические установления, получившие со временем название «гражданско-правовые», не только охватывали главные элементы практической жизнедеятельности людей - собственность, трудовую деятельность, обретение и переход имуществ, их защиту, семью и т.д., но и в этой связи являлись источником и носителем исконно правовых свойств и механизмов социальной регуляции. Гражданско-правовые установления (в виде правовых обычаев, прецедентов, а затем и законов) начали формировать и вводить в жизнь людей то самобытное, уникальное, социально основательное и регулятивно утонченное, что характерно именно для права как высшей формы социального регулирования общественных отношений в условиях цивилизации.

В юридических памятниках Древнего Мира со временем все ощутимее дают о себе знать такие основательные начала социальной регуляции, характерные для права, как «привязанность» собственности к строго определенной персоне, юридическая самодостаточность договора, «равновесность» положения лиц в правоотношениях, в том числе при случайной гибели вещи, механизмы восстановления нарушенного состояния, многие другие юридические начала, и одновременно - определенность, устойчивость и защищенность складывающихся имущественных и личностных отношений, необходимость решения возникающих конфликтов в правосудном порядке. Словом, все то, что во многом было обусловлено самой сутью отношений собственности, экономической свободой, дозволительным характером регулирования, а впоследствии в ходе исторического развития выкристаллизовалось в высокоэффективные средства и механизмы юридического регулирования в целом, в общезначимые правовые ценности.

Во-вторых, через сферу гражданского (частного) права произошло еще в античности мощное и, пожалуй, даже «взрывное» интеллектуальное обогащение права. Когда разум, скажем так, «ворвался» в область социальной регуляции, и в связи с потребностями деловой жизни и юридической практики проявил свою силу в «создании» юридических механизмов, конструкций и категорий высокого интеллектуального порядка.

Речь идет о римском частном праве - социальном, если угодно, мирозданческом феномене, который вошел в человеческую культуру. Причем - «вошел» не как система эффективных конкретизированных юридических предписаний, допустим, таких, действительно, эффективных, которые сложились в «золотые» П-Ш в. римской юриспруденции, а как совершенная система юридических построений, конструкций, категорий, понятийного и лексического аппарата, суммированных в VI в. в «Дигестах» компиляций (кодексе) Юстиниана.

На этот момент римского частного права, к сожалению, не обращено должного внимания в обширной литературе, посвященной праву Древнего Рима и римскому праву как универсальной юридической системе. Ведь сама по себе классическая римская юриспруденция - это, в сущности, юриспруденция прецедентов, решений типических жизненных ситуаций, накапливаемый столетиями практический опыт таких решений. И потребовался сильный и оригинальный ум, мощь интеллекта римских юристов «золотого века», - заключения наиболее видных из них получили признание в качестве источников права (ius respondendi), - чтобы раскрылись и обрели логически стройный, законченный вид построения римского гражданского права. Те построения, которые спустя столетия вдохновили ученых средневековых университетов и вызвали к жизни - в результате многотрудной работы толкователей римского права (глоссаторов и постглоссаторов) - «право университетов», саму трактовку римского права как «писаного разума» (ratio scripta).

И когда в конце XVIII в. Иммануил Кант отнес право (чистое право) к явлениям разума, то такая наиболее значимая за всю историю философии характеристика этого феномена цивилизации во многом опиралась на ценности культуры гражданского права (к сожалению, до сей поры не понятых немалым числом современных философов, других гуманитариев, с пренебрежением относящихся к догме права, к «юридическому позитивизму»),

В-третьих, именно гражданское право в виде системных гражданских законов (кодексов) заложило основы современного гражданского общества. Если труды великих просветителей, а затем Конституции и политические Декларации Великой французской революции определили политические принципы нового времени, его государственности, весь комплекс политических институтов демократии, то на Французский гражданский кодекс 1804 г., ряд последовавших за ним национальных кодексов гражданского права, среди которых выдающееся место занимает Германское гражданское уложение 1986-1900 гг., выпала иная миссия. Миссия - черновая, но исторически незаменимая - формирование и утверждение в самой жизни не только основ гражданского общества, но и его «плоти», его «рабочих» институтов и механизмов. Притом - в ключевых его сферах: правовом статусе субъектов, собственности, отношениях гражданского оборота, иных отношениях и структурах цивилизованного рынка, общей правовой инфраструктуре социального строя гражданского общества.

И пусть не пройдет незамеченным то обстоятельство, что гражданские кодексы нового времени оказали значительное влияние на духовную жизнь современного общества, его культуру. Именно гражданские кодексы впервые в истории стали строго системными законами в самом точном и высоком значении - законодательными документами, в которых реализовались нормативные обобщения, основополагающие принципы и начала права - носители достижений правовой культуры.

Прежде всего посредством системных гражданских законов реализовалась культура частного права. То есть той сферы права, которая в качестве классифицирующего критерия была обозначена еще в римском праве, признавалась и в средневековье, но только при помощи нормативных обобщений гражданских кодексов раскрыла свою суть и историческое предназначение в двух основных качествах.

Во-первых, в качестве исходной основы («духа») свободного демократического общества -- обители и источника истинной и обеспеченной свободы человека, юридической автономии, диспозитивности, правовых начал, без которых никакая действительная демократия и никакой цивилизованный рынок состояться не могут в принципе, по самому своему существу. И во-вторых, частное право, выраженное в гражданских кодексах, при помощи нормативных обобщений раскрыло свою суть и предназначение также и в виде интеллектуальных построений, механизмов и конструкций высокого порядка (еще более высокого, чем это, скажем, было характерно для римского частного права).

К отмеченным моментам следует, пожалуй, добавить лишь то, что в России, при всей сложности и противоречивости ее социальной и правовой истории, в конце XIX - начале XX в. в связи с реформаторскими акциями Александра II, судебной реформой 1864 г. весьма строго определился правовой путь развития, в котором достойное место заняло гражданское право. Свидетельствами тому стали подготовленный в самом конце XIX - начале XX в. передовой по стандартам того времени проект Российского Гражданского уложения, а в концептуальном отношении одно из выдающихся произведений мировой юридической литературы - книга профессора И.А.Покровского «Основные проблемы гражданского права», увидевшая свет за несколько месяцев до Октябрьского (1917 г.) большевистского переворота.

В ряде стран с достаточно развитой правовой культурой происходит отказ от законодательства, которое будто бы идет «на смену» гражданским кодексам. Например (как это произошло в Италии, некоторых других странах), - отказ от особого торгового кодекса как кодифицированного акта, существующего на том же законодательном уровне, что и гражданский кодекс, и его во многом заменяющего.

По сути, об аналогичном явлении свидетельствует, казалось бы, факт противоположного порядка - разработка в США модельного (единообразного) торгового кодекса и принятие в законодательстве штатов однотипных законодательных документов указанного наименования. Ибо именно через кодифицированный акт такого наименования, разработанного в виде модельного документа американскими специалистами по гражданскому (коммерческому) праву, на землю США наконец-то начинает входить то, чего в американской юриспруденции еще не было, - мировая законодательная цивилистическая культура, выраженная в виде системного закона, а значит - высоких нормативных обобщений.

Весьма симптоматично и то, что принятые на международно-правовом, ооновском уровне документы по коммерческим проблемам (собственности, договорам, исковой давности и др.) - это, в сущности, акты гражданского права, суммирующие достижения исконной «чистой» цивилистической культуры и новые правовые явления постиндустриальной экономики.

И, наконец, главное обстоятельство фактического порядка.

Изданные в последние десятилетия гражданские кодексы (такие, как ГК Нидерландов, ГК канадской провинции Квебек, ГК РК) - это гражданские законы нового поколения, выражающие уже названные ранее фундаментальные линии современного правового развития.

Основные из этих фундаментальных линий, как уже говорилось, -две:

во-первых, - возрождение ценностей «чистого» частного права, призванного реализовать и обеспечивать действительную свободу субъектов современного гражданского общества. При этом примечательно, что содержащиеся в этих кодексах и издаваемых на их основе законах социальные элементы (в том числе - ограничения права частной собственности, публичные договоры, социальные компоненты наследственного права) не есть нечто «смешанное», будто бы объединяющее юридически разнородный материал, а представляют собой строго размежеванные - если не в законодательных текстах, то и в структуре правоотношений -- самостоятельные частноправовые и публично-правовые элементы, подчиняющиеся «своим» режимам юридического регулирования и помещенные «вместе» во имя глубоких социальных начал, начал солидарности.

И, во-вторых, - доминирующая линия, характерная для Гражданских кодексов последнего времени, - прямое выражение в гражданских законах самого значительного явления в праве современной эпохи - права человека как феномен естественного права приобретают непосредственное и доминирующее правовое действие, проникают в самую ткань юридической материи.

Развиваясь в составе всего гражданского общества -- как его необходимый и активный элемент -- современное гражданское право отражает «на себе» многие другие, не отмеченные ранее явления и процессы нынешней эпохи. Наиболее существенные в этой связи изменения произошли и происходят сейчас в одном из основных, определяющем институте гражданского права -- в институте права собственности.

Эти изменения в гражданско-правовом институте права собственности противоречивы. В какой-то мере - полярно противоположны.

Здесь - два основных процесса.

1-ый из их открывает основательные ценности гражданского права, характерные ему вначале, сообразно самой его природе. Собственность в её общесоциальных свойствах (см. раздел «Собственность» в доли 2-ой реального издания) в совершенной мерке открывает свои индивидуальности конкретно в гражданском льготе. Более значительно в предоставленной области - то, что стиль идет о сильной «отдаче» в экономической и общественной жизни вещной сути права принадлежности - той решающей её индивидуальности (в облике закрепленных, начиная с наполеоновского Кодекса, персоналистической природы принадлежности в качестве «частной» и характеристики «абсолютности» прав), которая чрез устройство «своей власти и собственного интереса» (А. В. Венедиктов)дозволила в критериях формирующегося гражданского сообщества конкретно «вещам» как объектам права принадлежности начинать основой главенствующего стимула к интенсивному труду, импульсом к своим инвестициям, вложениям заработков в модернизацию изготовления, причиной ответственности за свое хозяйское дело. То имеется -- как раз такого, что и обусловило в обстановке технического прогресса огромный подъем рыночной, капиталистической экономики, скопление «вещных» имуществ, переход на данной складе - к ещё наиболее массивному, постиндустриальному развитию.

Однако имеется и 2-ой процесс в льготе принадлежности - процесс во многом противного и даже парадоксального характеристики. Это собственного рода «уход» либо «отход» правоотношений в сфере принадлежности от их первородной «вещной сути» с очень типичными, иногда противоречивыми последствиями.

До этого только, отличительное для рыночной экономики, в особенности в критериях цивилизаций либерального типа, втягивание в область права все новейших и новейших участков жизни сообщества привело, кроме других последствий, к тому, что оказалось нужным разболтать принцип принадлежности с его персоналистическим нравом и правовым свойством абсолютности (законный исключительности) на итоги и объекты интеллектуальной, духовной деловитости. Отсюда - возникновение парадокса, в совершенной мерке ещё не осознанного наукой, -- права интеллектуальной принадлежности (явления, оказавшегося в одном категориальном ряду с «вещной собственностью»), еще ставшего суровым причиной публичного прогресса.

В критериях рыночного хозяйства, в индивидуальности посткапиталистической экономики, начали проистекать достаточно значительные конфигурации и в классическом льготе принадлежности, имеющем вещную природу, т.е., условно разговаривая, в вещном льготе принадлежности. В связи с тенденцией к сосредоточении денежных средств, его акционерными формами (со всеми их противоречивыми последствиями), а еще в связи с развитием «знаковых», письменных методик фиксаций речи, усложнением и глобализацией форм инфы, - в связи со всем сиим собственность стала все наиболее «перекочевывать» в дела сообразно «организации» и «управлению», в коллективные университеты, соответствующие для акционерного права, а фиксируемые титулы принадлежности стали приобретать новейшие «знаковые» формы, формы ценных бумаг, и наиболее такого -- «переключаться» в информационную сферу, вплоть по «бездокументарного оборота» ценных бумаг, других знаковых форм фиксации и реализации гражданских прав.

Назло понятию ряда исследователей, возвестивших о «конце» классического гражданского права, указанные конфигурации обретают полностью удовлетворительное разъяснение в базовых гражданско-правовых категориях, к примеру, в мнении «бестелесной вещи», выработанном ещё в римской юриспруденции. Правда и предстоящее формирование категориального аппарата гражданского права на таковой базе - надежда вероятная, в некий мерке оправданная.

Беспокойство вызывает иное - преимущество принадлежности, «перекочевавшее» в область управления, в информационную сферу и сохранившее правовое свойство абсолютности, стимула наращивания безусловного обладания материальными ценностями, совместно с тем утрачивает смысл стимула к интенсивному труду, импульса вложений собственных заработков в модернизацию изготовления, индивидуальной ответственности за хозяйское дело. Отсюда даже в критериях развитого капиталистического хозяйства (в каком месте машины стимулирования «на базе вещей» во многом уже внедрены в сфере изготовления)проистекают явления исторически трагические - возвращение, напрямик сообразно Марксу, «наемного рабства» с его неэффективным трудом, а отсюда и явления обратного характеристики, воистину курьезные - возврат в облике аренды либо «предприятий работников» к ограниченным вещным отношениям, однако конкретно -- к таковым, в которых в силу большей «вещности» есть значимый потенциал стимулирования к труду, своим инвестициям и ответственности за дело.

К огорчению, все эти индивидуальности права принадлежности не были приняты во интерес при официальной «приватизации», проведенной в 1992-1995 гг. Тем наиболее, что акционерные сообщества, вышеназванные В. Лениным преддверьем к социализму, вправду, фактически лишают большая часть акционеров права принадлежности во всех его важных свойствах и раскрывают путь к тем чертам «социализма», какие сообразно верованию главаря интернационального пролетариата относятся к силовым способам, диктатуре, ко всесилию «избранных и назначенных» лиц.

Глубочайшая деформация принадлежности, случившаяся в социалистических странах, является обстоятельством, дозволяющим взять в толк и трудности реформ в «странах социализма», и угрозы, таящиеся в самом парадоксе государственные принадлежности. Крах официальной «приватизации», проведенной в 1992-1995 гг. в РФ, разъясняется не лишь и, пожалуй, даже не столько неимением подобающей законный культуры и внедрением в приватизации ВУЗа акционерных сообществ, насколько тем, что во фамилия скорого политического и сообразно сути утопического фурора не была сбыта вправду первоочередная мерка (о которой в истоке демократических смен верно было заявлено)- разгосударствление тотально монополизированной принадлежности.

В многообещающем же отношении необходимо возвращать безоблачный доклад в том, что парадокс государственные принадлежности сообразно самой собственной природе скрывает угроза «соскальзывания» экономических отношений в область административного управления со всеми вытекающими отсюда грустными экономическими и социальными последствиями. В обстановке же коллективного сообщества, несущего на себе отпечатки и импульсы тоталитарной системы, акционированные богатства полностью смешиваются с способами власти авторитарного типа и сообразно определению не имеют все шансы привести к модернизации сообщества, исповедующего идеалы и ценности демократии и права.

Единый путь, даровитый вывести сообщество из создавшейся ситуации, грозящей полной катастрофой, - это напряженное формирование небольшого и среднего предпринимательства - процесс, то и дело инициируемый, однако очевидно (и гораздо)запаздывающий, а основное с фурором блокируемый имеющейся экономической системой и контролируемый её силовыми структурами. Как мне видится, что лишь процесс, в базе которого - энергия и импульсы, идущие от небольшого и среднего коммерциала, способен снабдить тот баланс меж «вещной» собственностью и современными формами её трансформации, который лишь и может начинать основой современной модернизации сообщества, его развития сообразно пути демократии и права.

Значительные конфигурации проистекают и в ином исконном подразделении гражданско-правового регулирования - в обязательственном льготе.

В глубочайшей взаимосвязи с теми действиями, какие сейчас свойственны для отношений принадлежности, а основное - напрямую отражая индивидуальности динамики современного базара продуктов, капиталов и труда, остальные явления постиндустриальной экономики, предоставляют о себе ведать очень заметные веяния развития конструктивного содержания гражданских правоотношений.

ДДДККК ИСТИНА, в предоставленной области современного гражданско-правового регулирования нужно различать от явления закономерного и во многом всепригодного нрава те типичные, часто самобытные университеты и категории, какие (вполне либо в некий доли)обусловлены спецификой исторического и правового развития, в индивидуальности, в критериях североамериканской прецедентной юридической системы. Так как обширное внедрение, к примеру, конструкций траста (доверительной принадлежности), франчайзинга, ряда остальных современных ВУЗов в большой ступени обусловлено тем, что под прикрытием обычных ВУЗов (вещной принадлежности, интеллектуальной принадлежности)исполняется напряженная коммерческая активность сообразно реализации «чужой» принадлежности. Типично, в частности, что сообразно франчайзингу сообразно соглашению инсталлируются очень твердые дела меж правообладателем, главным и следующими юзерами с бесспорными веществами монопольного нрава и с некоторыми безусловными правами юзера на определенной территории1. Складывающиеся в данной связи юридические дела, отражающие индивидуальности южноамериканского капитализма и межнациональных компаний, чуть ли во всем имеют всепригодный нрав.

Посреди более общих закономерных явлений сегодняшнего времени в области обязательственного права разрешено, пожалуй, означить такие две веяния.

Во-1-х, это поднятие удельного веса вещно-правовых частей (частей необыкновенных прав)в структуре обязательственных правоотношений. Как бы компенсируя «уход» вещного содержания из отношений принадлежности, перелив его в управленческо-информационную сферу, инновационное обязательственное преимущество в чем-то воспринимает «на себя» правовое опосредствование вещных отношений, порождая в данной связи субъективные права, родные к «самой» принадлежности (собственного рода квазисобственность). Таковы, к примеру, права арендатора, в индивидуальности при денежной аренде (лизинге), «доверительного управляющего». Подобный нрав имеют - уже в сфере интеллектуальной принадлежности - права юзера при франчайзинге, когда субъект употребляет фирменное название, остальные составляющие посторонних необыкновенных прав, представляющие «раскрученную вывеску», как свои личные.

Во-2-х, это наиболее обширное внедрение «третьего лица» (кроме того «третьего лица» в взыскательно в материальном значении!) в субъект- ном составе обязательственных правоотношений. При этом стиль идет не элементарно о множественности лиц в обещанье, когда проистекает «удвоение, усиление и т. д.» субъектов на стороне кредитора либо должника, а о приобретении стойкого и в некий мерке типического нрава, тому парадоксу и тем случаям, какие раньше представлялись, пожалуй, исключениями из всеобщего критерии (к примеру, в правоотношениях сообразно перевозке грузов).

Это - вложение в состав субъектов обещания «третьего лица», занимающего родное особенное пространство в субъектном составе обещания. Как это проистекает, к примеру, в отношениях сообразно лизингу, конструируемым в качестве одного обязательственного правоотношения, когда со своими специфичными правами и повинностями участвует, наравне с арендодателем и арендатором, ещё и «продавец». Очень типичные «третьи лица» вырисовываются при доверительном управлении, факторинге, при расчетах сообразно аккредитиву, неких остальных обязательственных правоотношениях. И желая тут необходимо созидать и издавна наблюденный в литературе типичный абсолютно-правовой рефлекс обязательственных прав (В. К. Райхер), и «совмещение» лиц в цепочке правоотношений, все же материально-правовая конструкция «третьего лица», сообразно всем этим, - явление закономерное, отражающее осложнение и дифференциацию финансово-хозяйственных отношений, формирование вещной и интеллектуальной принадлежности, надобность многостороннего снабжения и охраны гражданских прав.

Вобщем, необходимо и в контексте осматриваемых веяний в современном обязательственном льготе пристально присмотреться к тому, как введенные в инновационное преимущество «новые» университеты отображают закономерные процессы сегодняшнего гражданского сообщества, а не являются обычным «вмонтированием» органически не характерных нашему праву конструкций и категорий. При этом - таковым «вмонтированием», когда имеют все шансы существовать утрачены основательные ценности гражданского права. Этак, вступление ВУЗа «ответственности продуцента», предполагающего вероятность воздаяния ущерба, причиненного вследствие недочетов продуктов (работ, услуг) хоть какому потерпевшему, самостоятельно от такого состоял ли он в договорных отношениях с торговцем либо недостает, - полностью оправданного в англо-американском прецедентом льготе - в отечественной и остальных юридических системах с образованный культурой законодательно отрегулированных договорных обязательственных отношений скрывает угроза разрушения распорядка взыскательно индивидуализированной «доли» роли и утрат всякого субъекта в цепи взаимосвязанных договорных обещаний (негативное следствие, далековато не во всем компенсируемое развитием регрессных отношений).

В области гражданского права настоящая эра прикладывает свою печать, очевидно, не лишь на его университеты - университеты права принадлежности и обещаний. Тут проистекают процессы, затрагивающие процессы структурных преображений государственных юридических систем.

Так как создание современного гражданского сообщества и в не наименьшей ступени - научно-технический прогресс, с которым население земли подошло к концу другого тысячелетия христианской эпохи, породили новейшие трудные трудности, вызвали к жизни новейшие «пласты социальности» на разных участках жизни сообщества. И это - не лишь большие и многообразные участки объективированных духовных ценностей (с неминуемым, как мне видится, «следствием» - необходимостью конституирования ВУЗа интеллектуальной принадлежности), информационные структуры, какие во многом «втягивают» взыскательно вещные отношения, однако и разряд остальных явлений и действий, в том числе в сфере экологии, в отдельных секторах постиндустриальной экономики.

Тут, на участках общественной жизни, имеющих конкретное известие к гражданскому праву, завлекают интерес типичные формы предпринимательской рыночной энергичности. Эти формы вправду очень необыкновенны, и конкретно их до этого только имел в виду О. Шпенглер, когда утверждал, что сейчас необходима перестройка только правового мышления, сообразно аналогичность и с высшей физикой и арифметикой, и что для этого «нам будет нужно не наименее века напряженнейшей и глубочайшей работы мысли».

Существовать может, и действительно тут уж совсем негодна некоторая «юридическая классика», и хозяйка жизнь просит принципиально новейших подходов и совсем новейшего видения правовых категорий, связанных с «функциями» и «энергией», т. е. отменно хороших от «права вещей», некоторой «юридической статики», базирующихся на мнениях и конструкциях римского личного права ?

При ответе на такового рода вопросы следует в первую очередность обладать в виду, что преимущество в целом - это таковой типичный ВУЗ общественной жизни, который сообразно самой собственной природе, генетике и органическим функциям, связан с наружными, объективированными отношениями. Его исконное, естественное назначение - конкретно статика, регулирование наружных, «предметных» отношений. Соответственно этому преимущество, отвечающее потребностям современной постиндустриальной эры, призвано учиться не чем-то «другим», т. е. совсем не социальными делами, ему сообразно рождению и сообразно органике не свойственными. Против, его значение и назначение и в новейшей обстановке - в связи со всем комплексом проблем, сложностями, угрозами и бедами данной обстановки -- в том, чтоб все еще улаживать «проблемы статики» -- сотворить взыскательно определенную, нормативную и твердую, солидно обеспеченную базу для только комплекса современных отношений, в том числе и для их динамики.

Ну, а как существовать с тем, что в экономической и общественной жизни со-временного сообщества, вправду, появляются новейшие явления, выраженные в парадоксах «активности» и «энергии»? Каким образом преимущество и юридическая дисциплина призваны на их отвечать ?

Наравне с кропотливой проработкой основательного категориального аппарата и основных юридических конструкций (таковых, как преимущество интеллектуальной принадлежности, «бестелесные вещи» и др. ), сообразно всем этим, было бы оправданным создание типичных подразделений в структуре права, какие призваны были бы начинать основой для решения трудных экономических и социальных проблем, юридически опосредствовать новейшие «пласты социальности».

И вот тут, наравне с таковыми подразделениями, как экологическое преимущество, информационное преимущество, имеется основания для конституирования типичного структурного подразделения, называемого «предпринимательским правом». Ясно - нужно сходу же увидеть - не в том варианте, когда под сим терминологическим указанием, в реальности, имеется в виду «хозяйственное право» - ветвь, которая, сообразно понятию её сторонников, была призвана в русское время «заменить» гражданское преимущество и начинать выражением марксистско-ленинской идеологии, плановых социалистических основ «общества социализма». А в том варианте осмысливания предпринимательского права, когда имеются в виду типичные формы предпринимательской энергичности, энергии, творчества. То имеется когда, вправду, сообразно словам О. Шпенглера, «для нас координатор, первооткрыватель и бизнесмен являются создающей силой, которая повлияет на остальные, выполняющие силы, придавая им направленность, обозначая цели и средства для их деяния. И те и остальные принадлежат экономической жизни не как хозяева вещей, однако, как носители энергии».

Перед нами - специальные внутрихозяйственные дела. Однако юридическое оригинальность их регулирования не может существовать понято без такого, чтоб не брать за начальную базу такового осмысливания саму сущность предпринимательской деловитости с законный стороны (что, к счастью, отыскало отображение в ГК РК)- начал свободы и диспозитивности, какие в согласовании с ценностями гражданского права определяют исходные юридические позиции для «творящей силы». Они-то и реализуют экономические дела, выраженные в слове «энергия». Стало существовать, новейшие в предоставленной области правовые явления следует разглядывать в качестве продолжения и развития базовых правовых категорий и ценностей, проявленных в достижениях гражданско-правовой культуры, а не в качестве такого, что обязано сменить эти правовые категории и ценности.

А отсюда и вывод наиболее всеобщего распорядка. Новейшие экономические, общественные, правовые реалии современной эры, ежели не управляться необдуманными футуристическими суждениями либо доктринерскими идеологическими устремлениями, совсем не подразумевают такого, чтоб «отбросить все старое» и формировать в области права все снова, сформировывать юридические мнения и конструкции с «чистого листа», делая упор на один только сегодняшний народнохозяйственный и социальный эксперимент. Против, сообразно всем этим, плодотворное понимание фактов современной реальности может существовать реализовано на базе достижений вселенской законной культуры, базовых научных ценностей, выработанных разумом и талантом спецами почти всех поколений на базе тяжелой практики, иногда в нелегкой борьбе, в столкновении интересов и различных научных и фактически важных подходов.

Вот отчего более адекватной в научном и практичном отношениях чертой новейших подразделений права, в том числе -предпринимательского, является их определение в качестве вторичных, комплексных отраслей. И не лишь поэтому, что они - в каждом случае, на первых порах, по такого как они в совершенной мерке ещё не выявили свою юридическую специфику и не нарастили собственный, беспричинный законный материал - представляют собой комплекс разноотраслевых частей. Основное, что предопределяет их оценку в качестве вторичных, комплексных, содержится в том, что они даже в сферах собственных специфичных отношений напрямую воплощают те правовые истока, какие свойственных для остальных отраслей, в предоставленном случае - для гражданского права, его дозволительной природы. Коротко - о престижной сейчас характеристике гражданского права как о «рыночной отрасли» (черта либо словосочетание, которое раньше употреблял в публицистических статьях и выступлениях еще и создатель данных строк). И в данной связи - о сущности личного права.

Вправду ли, гражданское преимущество - это некоторый продукт и вещество «рынка» - формула, которой часто застенчиво закрывают остальные наиболее определенные и твердые свойства (такие, как «капитализм», как будто бы имеющие чисто идеологическое смысл)?

Дело, в сущности, обстоит по-другому. Гражданское преимущество (цивилистика)как ветвь государственной юридической системы, вправду, складывается и развертывается на базе требований базара, поточнее - имущественных отношений, формирующихся в критериях товарно-рыночной экономики, отношений принадлежности, гражданского оборота (факт и свойства, какие были понятны ряду цивилистов ещё в русское время). Конкретно «рынок», его запросы обусловливают надобность такого, чтоб преимущество принадлежности имело безусловный нрав; методом, определяющим отношения меж субъектами, был условный способ; существовал объективный трибунал - независящий ВУЗ решения несогласий, споров, конфликтов и т. д. , - одним словом, обусловливают надобность существования сферы, в каком месте вопросы решаются сообразно воле и в согласовании с интересами соучастников рыночных отношений, занимающих юридически одинаковые позиции.

Однако тут следует измерить еще из тех догадок общетеоретического (философско-правового)распорядка, в согласовании с которыми «частное право» - это не синоним мнению «гражданское право». Личное преимущество - как и преимущество общественное - представляет собой в концептуальном отношении представление первичных и исходных начал права как явления цивилизации и культуры (с философской стороны - как «явления разума»).

И вот гражданское преимущество до этого только и все наиболее сообразно мерке прогресса, все большего утверждения разума и духовной культуры в настоящей жизни, развития ВУЗов демократии выступает в качестве прямого выражения личного права как продукта и верховного проявления интеллекта и духовной культуры - той первородной обители частноправовых начал, которая исходно реализует главнейшую естественную, натуральную базу права - свободу человека, его преимущество свободы.

Подходя к обговариваемой дилемме с некоторое количество наиболее широких позиций, позволительно заявить этак: «чистая юридическая форма», выраженная в личном льготе, может соответствовать с «предметом», его требования-ми, с существующими рыночными отношениями, а может и не соответствовать.

В гражданском льготе то и иное в главном совпало. И развивалось во содействии и во обоюдном воздействии. Желая - не вполне и не во всех ипостасях. К примеру, отмеченными жизненными обстоятельствами разъясняется тот, традиционно тяжело разумеемый и тотчас неловко интерпретируемый наукой факт, что гражданское преимущество регулирует собственные неимущественные дела, в том числе те, какие никоим образом не соединены с отношениями имущественными, правда и сообразно собственной сути далеки от «рынка», иногда несовместимы с ним.

Гражданское преимущество - не лишь продукт базара, а до этого только - отрасль-обитель «чистых» частноправовых начал, в большей мерке совпавшая с требованиями и критериями рыночных отношений, и поэтому вмещающая нормативные расположения рыночного нрава в таковых формах и конструкциях, какие способны подбавить рыночным отношениям поочередно культурный нрав, скооперировать их с общими интеллектуальными и духовными требованиями современного гражданского сообщества.

Нужно брать на заметку и удерживать в памяти в качестве собственного рода исторического урока и то событие, что летописи права популярны и другие соотношения меж «рынком» и гражданским правом. Такие, когда, к примеру, правовые формы, рожденные личным правом, не воспринимают и наиболее такого - противятся навязываемому им «предмету». В этом и состоит настоящая драма русского гражданского права, в особенности в той его доли, которая строилась сообразно конструкциям ГК 1922 г. , воспринявшим чрез дореволюционные проекты заслуги вселенской частноправовой культуры. Оно находилось в непреодолимом противоречии с «планом», «приоритетом госсобственности» и иными управленческими, административными юридическими реалиями русского времени, упрямо вводимыми официальной догмой в оглавление гражданского права как ветви социалистической законный системы.

Органические беды современной русской экономики, невзирая на «рыночные» лозунги и намерения, во многом, нужно считать, объясняются как раз тем, что новое гражданское законодательство по сих времен ещё не стало решающим причиной преображения экономической жизни, а остается - как и в русское время - основным образом наружным, «оформительским» актом. В современную эру в силу потребностей экономической и общественной жизни конструкция права демократических государств получает все наиболее непростой, многоуровневый нрав. В ней углубляются процессы дифференциации и интеграции: в государственных правовых системах, наравне с базисными, базовыми ветвями, все более значительный удельный авторитет получают остальные подразделения системы, в том числе комплексные образования.

Под углом зрения усложнения структуры права имеется основания возвратиться к вопросу о том, не водят ли указанные процессы, в том числе отчленение от гражданского права очень больших подразделений (таковых, как трудовое преимущество, семейное преимущество, земельное преимущество, «транспортные» ветви, в перспективе не исключено - предпринимательское преимущество, разряд остальных подразделений), к умалению её расположения как базисной, базовой ветви ?

Происшествия троякого рода предопределяют негативный протест на этот вопрос.

Во-1-х, гражданское преимущество не лишь «сохраняет за собой» регулирование главных участков, устоев жизни сообщества (статус субъектов, собственность, штатский кругооборот, обещания, уговоры, их главные конструкции, правопреемство и др.), однако постоянно остается, при всех, структурных метаморфозах, конкретным и адекватным выражением личного права в демократическом сообществе. Желая частноправовые составляющие сообразно мерке углубления демократии и гуманистических принципов в сообществе все наиболее приникают во почти все ветви, в том числе - публично-правового профиля (управленческий контракт, права «субъектов подчинения», оберегаемые независящим трибуналом и др. ), родная монастырь личного права - это конкретно гражданское преимущество, в каком месте частноправовые взгляды получают более последовательное, «чистое», адекватное юридико-конструктивное воплощение, формирование и текстуальное закрепление. Тем наиболее, что конкретно такового развития просит наиблежайшая финансовая предпосылка гражданского законодательства - рыночная экономика. Не случаем, конкретно в Гражданском кодексе - а не в каком-то другом законе - получили прямое, дословно серьезное закрепление истока личного права, имеющие не лишь отраслевое, однако и общеправовое смысл и даже, ежели угодно, концептуально-правовую значимость для современного гражданского сообщества в целом.

Во-2-х, отчленение от гражданского права ряда больших подразделений, обретающих независимый отраслевой статус, не воздействует на оглавление и даже на размер «материнского тела» - гражданского права как этакого. Все дело как раз в том, что нормативные истока и машины, из которых «произросли» изначальные нормы трудового права, домашнего права, земляного права, ряда остальных подразделений, остаются в сфере гражданско-правового регулирования. Это, к примеру, конструкция подрядных отношений (на базе которых сформировались трудовые дела), преимущество принадлежности на землю и сделки с землей (из которых выросли земельно-правовые дела), уговоры услуг - база «транспортных» отношений и т. д. И какой-никакой бы типичный адвокатский материал, в том числе публично-правового смысла, потом не наращивался на такие «материнские» базы (что на каком-то шаге такового наращивания придает всему комплексу норм вид самостоятельной ветви), эти базы не оставляют гражданское преимущество.

И, в-3-х, в связи с лишь что отмеченным обстоятельством полностью уместно в составе системы государственного права демократически развитых государств (в количество которых, жаждет и Казахстан)обособить семью отраслей цивилистической группы, -- семью, которую призвано председательствовать гражданское преимущество. И такое различение «цивилистической семьи» отраслей принципиально не лишь сообразно принципиальным концептуальным основаниям для осмысливания их единичных корневых предпосылок, исходных начал их юридической силы (личного права)и их растущей роли в современную эру.

Деятельное в Республике Казахстан гражданское законодательство, отражающее переход казахстанской экономики от централизованной - к социуму, развивающемуся сообразно пути построения рыночной экономики, гражданского сообщества и правового страны, в собственном эволюционном развитии прошло 3 главных шага: исходный шаг развития (1989-1993 гг. ), шаг резкого ускорения экономической и законный реформы (1994-2000 гг. )и шаг экономической и законный стабилизации (начавшийся с 2001 г. ).

Инновационное гражданское законодательство, сделанное за семнадцать лет со дня независимости Республики Казахстан фактически с нуля, в целом представляет собой трудную внутренне непротиворечивую систему взаимосвязанных и взаимодополняющих друг друга правовых норм. Сообразно почти всем вопросам гражданское законодательство Казахстана является более прогрессивным сообразно сопоставлению с законодательством остальных государств СНГ, с которыми республика фактически сразу истока прочерчивание экономических и правовых реформ.

Сейчас работающий Штатский кодекс РК приготовлялся на базе Модельного ГК для государств СНГ, одобренного Межпарламентской ассамблеей данных государств, и Гражданского кодекса Нидерландов в движение ряда лет и был принят в 2 шага: 27 декабря 1994 г. была принята Общественная дробь, а 1 июля 1999 г. - Особая дробь. Штатский кодекс, являясь наикрупнейшим кодификационным актом Республики Казахстан, впитал в себя новые идеи современного гражданского права, заложил главные взгляды регулирования товарно-денежных отношений: сходство форм принадлежности и ее защищенность, воля контракта, сходство субъектов гражданского оборота. На его базе был сформирован главный пакет законов, основавших условия для развития рыночной экономики. Кодекс практически возродил в Казахстане личное преимущество.

Утилитарный эксперимент внедрения Гражданского кодекса свидетельствует, что усмиряющее большая часть его норм способствует развитию экономики и других гражданских отношений в направленности сотворения на законный базе современного цивилизованного социально и этнически объединенного сообщества. В настоящее время недостает необходимости поменять главную теорию ГК, так как в Казахстане продолжает раскручиваться рыночная экономика. В то же время следует учесть шаг, на котором располагаться формирование рыночной экономики в Казахстане.

В то же время следует продлить улучшение ВУЗов и норм ГК, не забывая о необходимости наибольшего хранения стабильности гражданского законодательства, как принципиального условия развития экономики. Использование ГК выявляет его некие пробелы, несогласованные и даже противоречивые предписания. Некое ухудшение норм проявилось вследствие внесения в ГК неких непродуманных конфигураций чисто ведомственного нрава. К огорчению, на современном шаге развития гражданского законодательства наметилась отрицательная желание ведомственного законотворчества в области регулирования отдельных видов предпринимательской деловитости.

Общественная желание развития гражданского законодательства содержится в усилении общественных начал в регулировании экономических отношений, в усилении вмешательства страны в частнопредпринимательскую активность, во внедрении коллективного управления экономикой. Определение границ такового вмешательства напрямую зависит от политики страны в установленный период. Но как станет реализовываться таковая политика - в законном распорядке либо волюнтаристически неоправданно, полностью зависит от той законный базы, которая имеется в предоставленном сообществе. Если в государстве есть разветвленная структурно организованная система гражданского законодательства, случайное и волюнтаристическое модифицирование политики страны очень затруднено. Потому конкретно от силы и действенности гражданского права зависит введение границ вмешательства страны в личную предпринимательскую активность.

Заключение

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы и предложения.

Гражданское законодательство по главным своим особенностям не некий «продукт» («правовой рефлекс» рынка), напротив, - это рынок для того, чтобы из «дикого» состояния перейти в состояние, отвечающее требованиям гражданского общества, «цивилизованного рынка», должен стать своего рода продуктом гражданского законодательства, воплотить в реальной жизни его начала и конструкции, делающие рынок «цивилизованным».

На современном этапе можно определить два основных направления совершенствования гражданского законодательства:

1) совершенствование Гражданского кодекса РК;

2) совершенствование законодательных актов, вытекающих из ГК и регулирующих отдельные виды экономических отношений.

Теоретические положения: расширение диспозитивных норм, соотношение ГК с отраслевыми законодательными актами, разграничение отказа от права и неосуществления права.

В первую очередь необходимо провести ревизию всех статей, сократив число императивных норм. Так, следует пересмотреть весь состав императивных норм ГК, преобразовав те предписания, которые не связаны с государственными (публичными) интересами, в нормы диспозитивные путем включения в тексты соответствующих норм слов «если иное не предусмотрено соглашением сторон».

Требуют дальнейшей доработки положения ГК об основных началах (принципах) гражданского права, имеющих большое практическое значение в законодательной деятельности и правоприменении, в том числе судебной практике рассмотрения гражданско-правовых споров.

Целесообразно с учетом судебной практики детализировать в ГК формы злоупотребления правом, отнеся к их числу недобросовестное поведение, причиняющее неблагоприятные последствия иным лицам, а также закрепления положений о том, что никто не может извлекать выгоды из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Необходимо провести оптимизацию соотношения между гражданским правом и другими отраслями права с учетом соотношения публично-правовых и частноправовых интересов, при этом определив, что отношения, затрагивающие вопросы национальной безопасности, относятся к сфере публично-правовых отношений и не могут регулироваться договорно-правовыми методами. Важно определить место и роль государства в гражданско-правовых отношениях, разграничить частные и публичные функции и отказаться от государственного иммунитета в частноправовых отношениях.

Субъекты гражданского права: необходимо введение института банкротства гражданина, не являющегося индивидуальным предпринимателем, уточнение понятия банкротства и процедур банкротства, исключение возможности создания некоммерческой организации в организационно-правовой форме АО.

Целенаправленно завести в гражданское законодательство Республики Казахстан ВУЗ банкротства телесных лиц. Практика признания субъектами банкротства не лишь личных бизнесменов, однако и телесных лиц распространена в мире (США, Германия и др. )и дозволяет физиологическому личику заполучить избавление от долгов опосля завершения процедур банкротства, а кредиторам - заполучить ублажение собственных требований в согласовании с очередностью и сообразно сумме требований.