Субъекты гражданских правоотношений

- смертью лица, когда принадлежащие ему права находят нового субъекта;

- безвестным отсутствием, когда лицо, покинув свое постоянное местожительство, не дает о себе знать[25, с. 19].

В юридической литературе больше внимание уделяется вопросу прекращения правоспособности моментом фактической смерти гражданина и возможного прекращения правоспособности принятием судом решения о признании гражданина умершим и не подвергается сомнению положение Гражданского кодекса РФ о таком прекращении в связи со смертью гражданина. Однако, анализируя положения гражданского законодательства, можно прийти к выводу, что момент прекращения правоспособности гражданина, как и момент ее возникновения, вызывает сомнения.Так, ГК РФ устанавливает, что авторское право действует в течение всей жизни автора и 70 лет после его смерти, кроме случаев, предусмотренных законом[7, ст. 1281]. Право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора охраняются бессрочно. Таким образом, указанные права существуют и продолжают действовать и после смерти субъекта. Такой точки зрения придерживается и В.Н. Литовкин: «Разумеется, не все основания возникновения гражданских прав имеют симметричные соответствия в плане прекращения таковых прав. Например, некоторые личные права на результаты интеллектуальной деятельности (право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора) существуют с момента создания произведения и не могут быть прекращены в принципе, хотя законодатель выражается несколько иначе, говоря о «бессрочной охране» этих прав. Иные же авторские правомочия по общему правилу действуют в течение всей жизни автора и 70 лет после его смерти, следовательно, прекращение их связано с объективным фактором истечения времени как событием»[24, с. 81]. Если у автора после его смерти остается и закрепляется за ним авторское право, и гражданин признается создателем (автором) произведения литературы, науки, искусства, значит, у него остается сама способность иметь это право, иначе на каком основании оно существовало бы. Следует отметить, что в данном случае не подлежит рассмотрению вопрос о реализации и защите такого права, а лишь констатируется факт его наличия.

В соответствии с ГК РФ, по требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства гражданина и после его смерти[4, ст. 152]. Честь, достоинство сохраняются за гражданином и после его смерти, а, как уже было отмечено, признание нематериальных благ осуществляется путем установления прав на них. Лишь констатация их существования не предполагает их реализации и защиты и «лишь в связи с содержанием соответствующей правовой нормы признается юридическая принадлежность субъекту жизни, чести и достоинства, личной свободы и неприкосновенности». Субъективное право предоставляет лицу возможность удовлетворить материальные и духовные запросы, то есть пользоваться социальными благами. Нематериальные блага, как отмечено в современной литературе, не имеют экономического характера, неотделимы от личности, носят невещественный и переменный характер. Неимущественные права, в свою очередь, опосредуют отношения, возникающие по поводу личного неимущественного блага, в том числе по его приобретению и защите. Таким образом, можно сделать вывод о том, что право на защиту чести, достоинства и деловой репутации, а также иных нематериальных благ и после смерти сохраняется за гражданином.

ФЗ «О погребении и похоронном деле» от 12.01.96 устанавливает, что действия по достойному отношению к телу умершего должны осуществляться в полном соответствии с волеизъявлением умершего: «Действия по достойному отношению к телу умершего должны осуществляться в полном соответствии с волеизъявлением умершего, если не возникли обстоятельства, при которых исполнение волеизъявления умершего невозможно, либо иное не установлено законодательством Российской Федерации» [11, ст. 5].

На территории Российской Федерации каждому человеку после его смерти гарантируются погребение с учетом его волеизъявления, предоставление бесплатно участка земли для погребения тела (останков) или праха. Право волеизъявления, закрепленное за гражданином, продолжает существовать и после его смерти, «трансформируясь» в обязанность государства, и впоследствии подлежит реализации и защите. В связи с этим правоспособность гражданина не прекращается смертью, иначе не имело бы смысла установление гарантии исполнения волеизъявления умершего, так как в случае отсутствия правоспособности, как возможности иметь права и нести обязанности, отсутствовало бы и само право, в связи с чем была бы невозможной их эффективная защита. Данное умозаключение применительно относительно прав автора и некоторых иных прав[23, с. 15].

На основании вышеизложенного, анализируя российское законодательство в комплексе, можно сделать вывод о том, что правоспособность граждан как потенциальная возможность иметь гражданские права и нести обязанности, не ограничена установленными ст.17 Гражданского кодекса границами, - моментами рождения и смерти гражданина. Она возникает с момента зачатия и прекращается наступлением определенного события (в том числе и смертью) или с истечением срока, указанного законом. Границы пределов связаны с совершенствованием механизма защиты прав и свобод граждан, с гарантией их неприкосновенности.

Дееспособность по юридической природе - субъективное право гражданина.

Это право отличается от других субъективных прав своим содержанием: оно означает возможность определенного поведения для самого гражданина, обладающего дееспособностью, и вместе с этим этому праву соответствует обязанность всех окружающих гражданина лиц не допускать его нарушений.

Содержание дееспособности граждан как субъективного права включает следующие возможности, которые можно рассматривать как его составные части:

- способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности;

- способность самостоятельно осуществлять гражданские права и исполнять обязанности;

- способность нести ответственность за гражданские правонарушения[17, с. 118].

Можно также указать на возможность защиты данного субъективного права от нарушений, но, учитывая, что данная возможность характерна для любого субъективного права и не может индивидуализировать содержание дееспособности как субъективного права.

Содержание дееспособности граждан тесно связано с содержанием их правоспособности. Если содержание правоспособности составляет права и обязанности, которые физическое лицо может иметь, то содержание дееспособности характеризуется способностью лица эти права и обязанности приобретать и осуществлять собственными действиями. Поэтому, обобщая сказанное, можно сделать вывод, что дееспособность есть предоставленная гражданину законом возможность реализации своей правоспособности собственными действиями.

Дееспособность, как и правоспособность, нельзя рассматривать как естественное свойство человека. И та и другая предоставлены гражданам законом и являются юридическими категориями. Поэтому, в отношении дееспособности закон устанавливает ее неотчуждаемость и невозможность ограничения по воле гражданина[14, с. 29].

В отличие от правоспособности, которое в равной мере признается за всеми гражданами, дееспособность граждан не может быть одинаковой.

Для того чтобы приобретать права и осуществлять их собственными действиями, принимать на себя и исполнять обязанности, надо разумно рассуждать, понимать смысл норм права, сознавать последствия своих действий, иметь жизненный опыт. Эти качества существенно различаются в зависимости от возраста граждан, их психического здоровья.

Итак, рассмотрим пределы дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.

С достижением несовершеннолетним возраста 14 лет объем его дееспособности расширяется.

Несовершеннолетние от 14 до 18 лет могут самостоятельно, без согласия законных представителей, совершать все сделки, которые вправе самостоятельно совершать малолетние. В отличие от малолетних, мелкие бытовые сделки несовершеннолетние от 14 до 18 лет могут совершать не только за счет средств, предоставленных законными представителями и с их согласия другими лицами, но и за счет заработка, стипендии и других доходов. Несовершеннолетние также вправе самостоятельно:

- распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами;

- осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности;

- в соответствии с законом вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими. Но вкладами, внесенными на имя несовершеннолетнего третьими лицами, он может распоряжаться лишь с согласия своих законных представителей[28, с. 3].

Остальные сделки совершаются несовершеннолетним с согласия своих законных представителей. Следует обратить внимание на то, что ГК РФ впервые определена форма, в которой такое согласие должно быть выражено: простая письменная форма. Также предусмотрено, что для действительности сделки не имеет значения, получено согласие до или после ее совершения.

Сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет может быть признана судом недействительной только по иску родителей, усыновителей или попечителя (то есть является оспоримой, а не ничтожной, в отличие от сделки, совершенной малолетним) и только в случае, если она совершена несовершеннолетним без согласия этих лиц, когда такое согласие требуется[23, с. 15].

В случае признания такой сделки недействительной к ней применяются те же последствия, что и к ничтожной сделке малолетнего пункт 1 ст. 175 ГК РФ.

По достижении шестнадцати лет несовершеннолетние вправе быть членами кооперативов в соответствии с законами о кооперативах.

В соответствии с пунктом 3 статьи 26 ГК РФ, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно несут имущественную ответственность по действительным сделкам.

Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, установлена статьей 1074 ГК. Лица, достигшие 14 лет, признаются деликтоспособными, они сами отвечают за причиненный ими вред на общих основаниях.

Родители (усыновители) и попечители (граждане или соответствующие учреждения) несут ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет при наличии двух обстоятельств пункт 2 ст. 1074 ГК РФ:

а) собственного виновного поведения (за исключением случая причинения вреда принадлежащим им источником повышенной опасности);

б) отсутствие у несовершеннолетнего доходов и иного имущества, достаточных для возмещения вреда. В отличие от случаев причинения вреда малолетними, за вред, наступивший в результате противоправных действий несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, отвечают только родители (усыновители) и попечители, но не учреждения, под надзором которых они состояли в момент причинения вреда. Ответственность родителей (усыновителей) и попечителей носит дополнительный (субсидиарный) характер и ограничена во времени:

а) достижением причинителем вреда совершеннолетия;

б) появлением у несовершеннолетнего достаточных средств для возмещения вреда;

в) приобретением несовершеннолетним дееспособности в результате эмансипации или вступления в брак.

Объем дееспособности, предоставленный ГК несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, позволяет использовать им свое имущество для систематического и самостоятельного извлечения прибыли, т.е. в предпринимательских целях. Поскольку несовершеннолетний вправе самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами, следует признать, что он может без согласия законных представителей участвовать указанными средствами в уставном капитале юридических лиц, по обязательствам которых ответственность их участников исключается. Напротив, заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью несовершеннолетний может лишь с согласия его законных представителей. Такой вывод следует из прямого указания ГК РФ. Следовательно, без согласия своих законных представителей несовершеннолетний не может быть участником полного товарищества, а также полным товарищем в товариществе на вере[37, с. 129].

По всей видимости, согласие родителей, усыновителей, попечителей на занятие несовершеннолетним предпринимательской деятельностью должно быть направлено в письменной форме в адрес органа, осуществляющего государственную регистрацию индивидуальных предпринимателей.

Занятие несовершеннолетнего предпринимательской деятельностью с согласия законных представителей либо работа по трудовому договору могут повлечь правовые последствия, связанные с объемом дееспособности несовершеннолетнего. Такой несовершеннолетний по достижении им 16 лет может быть объявлен полностью дееспособным (эмансипированным).

С заявлением об объявлении может обратиться сам несовершеннолетний либо совместно со своими законными представителями.

Если родители (усыновители, попечители) согласны, эмансипация производится по решению органов опеки и попечительства. При отсутствии такого согласия вопрос решается судом. В суд также может быть обжалован отказ органов опеки и попечительства в вынесении решения об объявлении несовершеннолетнего полностью дееспособным[14, с. 29].

Занятие предпринимательской деятельностью или работа по трудовому договору не являются безусловными основаниями для эмансипации. Орган опеки и попечительства, а также суд в каждом конкретном случае при принятии соответствующего решения должны оценить длительность и устойчивость трудовой или предпринимательской деятельности несовершеннолетнего, размер его заработка и других доходов, иные обстоятельства.

Несовершеннолетний становится эмансипированным с момента принятия соответствующего решения. С этого же момента он приобретает сделкоспособность и деликтоспособность в полном объеме.

Факт эмансипации освобождает законных представителей несовершеннолетнего от ответственности по его обязательствам, возникшим после объявления об эмансипации, в том числе и по обязательствам, возникшим из причинения им вреда[14, с. 29].

2.3 Проблемы связанные с ограничением правоспособности и дееспособности граждан

Правоспособность является особым субъективным правом, которое защищается государством от любых посягательств, прежде всего от попыток воспрепятствовать гражданину в осуществлении его прав. ГК РФ закрепляет общее правило о недопустимости ограничения правоспособности.

Согласно ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права[4, ст. 9]. Такая свобода в осуществлении прав имеет свои ограничения, и эти ограничения в силу Конституции РФ допускаются только законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства[3, ст. 55].

Правоспособность признается за гражданином законом. При этом согласно закону гражданин не вправе отказаться от правоспособности или ограничить ее. Следовательно, для правоспособности характерна неотчуждаемость. ГКРФ устанавливает, что сделки, направленные на ограничение правоспособности, ничтожны[4, п. 3 ст. 22]. Гражданин вправе с соблюдением установленных законом требований распоряжаться субъективными правами (продать или подарить принадлежащую ему вещь и т. д.), но не может уменьшить свою правоспособность.

Государство оставляет за собой право ограничить права и свободы граждан, если это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, но сделано это может быть только на уровне федерального закона[4, п. 2 ст. 1].

Конституция РФ закрепляет возможность ограничения прав и свобод в условиях чрезвычайного положения с указанием пределов и срока действия такого ограничения, за исключением ограничения права на жизнь, достоинство личности, неприкосновенности частной жизни, права на защиту своей чести и доброго имени, права на жилище, судебную защиту прав и свобод и некоторых других[3, ст. 56].

С этой точкой зрения солидаризируется Е.А. Суханов, указывая, что допускается ограничение правоспособности в случаях и в порядке, установленных законом[38, с. 132]. Ограничение правоспособности возможно, в частности, по его мнению, в качестве наказания за совершенное преступление. Однако гражданин по приговору суда может быть лишен не правоспособности в целом, а только способности иметь отдельные права - занимать определенные должности, заниматься определенной деятельностью. Ограничение правоспособности возможно и при отсутствии противоправных действий лица. Так, ГК устанавливает, что законом может быть запрещено или ограничено участие отдельных категорий граждан в хозяйственных товариществах и обществах, за исключением открытых акционерных обществ[4, абз. 5 п. 4 ст. 66]. В частности, лицо может быть полным товарищем только в одном товариществе на вере [4, абз. 1 п. 3 ст. 82], т.е. его правоспособность в какой-то мере ограничена. Ограничение правоспособности в указанных случаях допускается при условии соблюдения установленных законом условий и порядка. Если это условие не соблюдается, акт государственного или иного органа, установивший соответствующее ограничение, признается недействительным[4, п. 2 ст. 22] в порядке, предусмотренном ст. 13 ГК.

Точку зрения о способах ограничения правоспособности высказывает также и С.Н. Бакунин, при этом он отмечает, что существуют такие возможности, которые поддаются ограничению именно в их обобщенном значении, например, возможность выбирать место жительства может быть ограничена указанием на обязанность гражданина проживать в конкретном месте либо запрещением проживать где-либо, может быть ограничена и возможность занятия предпринимательской деятельностью[15, с. 11].

Представляется, что норма п. 1 ст. 22 ГК РФ сформулирована некорректно. Во-первых, очевидно, что ограничить в правоспособности и дееспособности можно только лицо, обладающее полным объемом дееспособности. Однако, на наш взгляд, разбивание категории правоспособности на элементы ввиду ее абстрактного характера неправильно. Перечисление ряда прав и обязанностей в ст. 18 ГК РФ является не более чем юридическим приемом. В самом деле правоспособность является неделимой категорией, обозначающей, что гражданину или юридическому лицу принадлежат все возможные к реализации гражданские права в совокупности. А вот к категории дееспособности законодатель подходит по-другому, разбивая ее на градации, а также на составляющие этих градаций «право совершать мелкие бытовые сделки», «право распоряжения вкладами в кредитных организациях» и т.д. Во-вторых, независимо от того, в чем возникло поражение в праве, гражданина лишают не абстрактной возможности иметь право, а конкретной возможности ее реализовывать. Ввиду этого полагаем, что корректность правового регулирования требует приведения п. 1 ст. 22 ГК РФ в следующую редакцию: «Никто не может быть ограничен в дееспособности иначе как в случаях и порядке, установленных законом».

Гражданский кодекс предусматривает возможность ограничения полной дееспособности несовершеннолетнего. При наличии достаточных оснований суд по ходатайству родителей, усыновителя или попечителя, либо органа опеки или попечительства может ограничить или лишить права самостоятельно распоряжаться своим заработком или стипендией или иными доходами, за исключением случаев, когда такой несовершеннолетний не приобрел дееспособности в полном объеме в связи с вступлением в брак или эмансипацией [4, п. 4 ст. 26]. Обоснованием такого ограничения являются, например, неразумное расходование заработка, употребление спиртных напитков и наркотических средств. При ограничении права несовершеннолетний может распоряжаться своим заработком только с согласия законных представителей, а при лишении права в интересах несовершеннолетнего распоряжаться заработком его законных представителей.

К ограничению дееспособности следует приравнять утрату полной дееспособности несовершеннолетним супругом в случае признания брака недействительным, если суд одновременно принимает решение о возврате к частичной дееспособности этого супруга [4, п. 2 ст. 21]. Ограничение дееспособности несовершеннолетнего гражданина возможно только в судебном порядке и только в одном случае: если он в следствии злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое положение. Особенность ограничения состоит в том, что оно касается права получать и распоряжаться заработком, пенсией и иными доходами может совершать лишь с согласия попечителя. Однако он самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сделкам и за причиненный им вред.

Кроме возрастного фактора влияющего на дееспособность, на возможность гражданина совершать осознанные волевые действия, то есть обладать дееспособностью, могут оказывать влияние еще и факторы, обусловленные состоянием здоровья и образом жизни. Для удобства использования назовем их медицинским и социально-бытовым факторами.

1. Первый из них обусловлен психическим состоянием здоровья гражданина.

Гражданин, который вследствие психического расстройства (душевной болезни или слабоумия) не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством [4, п. 1 ст. 29].

Наличие у гражданина душевной болезни или слабоумия устанавливается судебно-психиатрической экспертизой, назначаемой судом. Само по себе установление экспертизой факта психического расстройства в виде душевной болезни или слабоумия для принятия решения о признании гражданина недееспособным недостаточно. Помимо чисто медицинского критерия - психического расстройства, под которым закон понимает душевную болезнь или слабоумие, суд должен установить, что именно вследствие указанных душевной болезни или слабоумия гражданин не может понимать значения своих действий и (или) руководить ими[20, с. 14].

При этом, как правильно отмечается в юридической литературе, проявление психического расстройства в виде неспособности гражданина понимать значение своих действий и (или) руководить ими должно выражаться в имущественной сфере (например, при заключении сделок и т.п.). «Если психическое расстройство, - пишет С.Н. Бакунин, - отразилось исключительно на неспособности гражданина к оценке иных (неимущественных) явлений окружающей действительности, например боязнь замкнутого пространства либо боязнь огня, клептомания и т.п., то оснований для признания гражданина недееспособным не имеется»[15, с. 11].

Решение суда о признании гражданина недееспособным является основанием для установления над гражданином опеки. Именно на опекуна законом возлагается обязанность (как и право) совершать от имени гражданина, признанного недееспособным, все сделки, включая мелкие бытовые. Опекун же несет ответственность за действия недееспособного.

Если психическое расстройство, послужившее основанием для признания гражданина недееспособным, носило временный характер (например, душевная болезнь была излечена), в результате чего гражданин оказался способным понимать значение своих действий или руководить ими, в том числе отвечать за них (нести ответственность), суд согласно п. 3 ст. 29 ГК может вынести решение о признании гражданина дееспособным. Решение суда является основанием для отмены опеки над гражданином.

Вместе с тем, следует отметить, что Конституционным Судом РФ в постановлении от 27.06.2012 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Б. Деловой» (далее - Постановление № 15-П) ряд норм Гражданского кодекса РФ были признаны неконституционными, а именно - взаимосвязанные положения п. п. 1 и 2 ст. 29, п. 2 ст. 31 и ст. 32 ГК РФ, «постольку, поскольку в действующей системе гражданско-правового регулирования не предусматривается возможность дифференциации гражданско-правовых последствий наличия у гражданина нарушения психических функций при решении вопроса о признании его недееспособным, соразмерных степени фактического снижения способности понимать значение своих действий или руководить ими».

В первую очередь Конституционным Судом РФ была сформулирована конституционно-значимая цель возможности признания недееспособными граждан, которые вследствие психического расстройства не могут понимать значения своих действий или руководить ими. Это защита прав и законных интересов как самих указанных лиц, относящихся к одной из наиболее социально уязвимых категорий, так и любых третьих лиц, вступающих с ними в гражданско-правовые отношения.

По мнению Конституционного Суда РФ, реализация указанной цели возможна при условии наличия гибкого правового регулирования, каким, например, является правовое регулирование недееспособности малолетних.

Правовое регулирование недееспособности граждан, страдающих психическим расстройством, согласно выводам Конституционного Суда РФ должно основываться на следующих принципах:

- гибкости правового реагирования, предполагающей, помимо прочего, использование таких правовых инструментов, которые обеспечивали бы наиболее полный учет степени недееспособности лица в конкретной правовой ситуации для защиты его личных и имущественных интересов;

- максимального сохранения дееспособности, означающего в том числе признание, насколько это возможно, существования различных степеней недееспособности и возможности изменения степени недееспособности лица с течением времени;

- соразмерности мер защиты степени дееспособности лица, основанной на учете конкретных обстоятельств и нужд данного лица и допускающей вмешательство в его права и свободы в минимальной степени, необходимой для достижения цели такого вмешательства;

- мер защиты, которые согласно принципу соразмерности не должны быть автоматически связаны с полным лишением гражданской дееспособности, а там, где это возможно, совершеннолетнее лицо должно иметь право заключать юридически действительные сделки повседневного характера;

- пропорциональности, предполагающей применение меры защиты пропорционально степени дееспособности заинтересованного лица и соответствие меры защиты, ограничивающей гражданскую дееспособность, права и свободы заинтересованного лица в минимальной степени, индивидуальным обстоятельствам и потребностям заинтересованного лица.

Однако действующее правовое регулирование указанных отношений, по мнению Конституционного Суда РФ, не учитывает того обстоятельства, что гражданин, страдающий психическим расстройством и признанный недееспособным, далеко не всегда не в состоянии принимать осознанные самостоятельные решения во всех сферах социальной жизни и совершать юридически значимые действия, в частности, мелкие бытовые сделки, направленные на удовлетворение собственных разумных потребностей и не нарушающие права и законные интересы других лиц. Вместе с тем это же лицо (гражданин), но не признанное недееспособным, «остается dejure полноценным участником правоотношений, например в имущественной сфере, что может иметь негативные последствия как для него самого, так и для прав и законных интересов его добросовестных контрагентов.

Стремление же предупредить подобные ситуации нередко подталкивает суды к признанию недееспособными граждан, чье психическое расстройство не достигает той степени тяжести, при которой они не способны отдавать отчет в своих действиях. Тем самым возможность самостоятельного осуществления гражданских прав для них полностью исключается». Таким образом, правовое положение данной категории граждан худшее «даже по сравнению с малолетними в возрасте от шести до четырнадцати лет».

Следует отметить, что Конституционный Суд РФ в Постановлении № 15-П не привел примеры конкретных судебных актов, однако в практике судов общей юрисдикции можно найти такие примеры.

Так, в «Обзоре судебной практики по гражданским делам за июнь 2011 года», подготовленном Белгородским областным судом, отмечено, что наличие психического заболевания само по себе не является основанием для признания лица недееспособным. Сходная позиция содержится в другом обзоре этого же суда («Обзор судебной практики по гражданским делам за ноябрь 2010 года»), в котором примечателен следующий отрывок: «Поступки, которые, по мнению заявителя, свидетельствуют о неадекватности поведения ее дочери, невозможности понимать значение совершаемых действий, не являются таковыми с точки зрения судебной коллегии. Неоднократный заем денежных средств у иных лиц, получение кредита, расходование полученных средств на покупки, такси, ресторан, уклонение от обязанности по воспитанию своей несовершеннолетней дочери не влечет признание лица недееспособным по основаниям, указанным в ст. 29 ГК РФ.

В силу принципа 4 «Принципов защиты психических больных и улучшения психиатрической помощи» ООН от 17.12.1991 семейный или служебный конфликт или несоответствие нравственным, социальным, культурным или политическим ценностям или религиозным воззрениям, преобладающим в обществе, в котором проживает соответствующее лицо, никогда не может являться определяющим фактором при постановке диагноза о наличии психического заболевания. Указанный принцип подлежит применению и при признании гражданина недееспособным»[1].

Конституционный Суд РФ в Постановление № 15-П указал буквально следующее: «Федеральному законодателю надлежит - в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления - в срок до 1 января 2013 года внести необходимые изменения в действующее гражданско-правовое регулирование в целях наиболее полной защиты прав и интересов граждан, страдающих психическими расстройствами. Во исполнение решения акта Конституционного суда был разработан и принят Федеральный закон от 30.12.2012 N 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой ГК РФ».

Ключевой новеллой Закона в части ограничения дееспособности является расширение перечня оснований для ограничения гражданина в дееспособности в судебном порядке: «Гражданин, который вследствие психического расстройства может понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц. Над таким лицом устанавливается попечительство»[4, абз. 1 п. 2 ст. 30].

Гражданин, дееспособность которого ограничена вследствие психического расстройства, самостоятельно несет имущественную ответственность по сделкам, совершенным им. Ограничение дееспособности также отменяется судом. Помимо этого, суд может изменить степень ограничения дееспособности.

Если основания для ограничения дееспособности гражданина, который вследствие психического расстройства может понимать значение своих действий или руководить ими только при помощи других лиц, изменились, попечитель обязан ходатайствовать перед судом об изменении ограничений дееспособности гражданина [4, п. 5 ст. 36].

2. Другой фактор, допускающий вмешательство в сферу дееспособности гражданина, названный нами социально-бытовым, обусловлен образом жизни гражданина.

Гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками, наркотическими средствами либо психотропными веществами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен в дееспособности судом в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством.

Приведенная норма относится только к гражданам, обладающим полной дееспособностью, поскольку граждане в возрасте от 14 до 18 лет при наличии достаточных оснований ограничиваются в дееспособности в порядке, предусмотренном п. 4 ст. 25 ГК. Следует, однако, отметить, что норма ст. 30 ГК распространяется и на несовершеннолетних, которые до достижения 18 лет приобрели полную дееспособность в связи со вступлением в брак [4, п. 2 ст. 20]или в порядке эмансипации[4, ст. 26]. К таким гражданам в силу закона должны применяться все правила, относящиеся к полностью дееспособным лицам, и не могут применяться нормы, определяющие правовой статус несовершеннолетних. Более того, приобретенная в результате заключения брака дееспособность сохраняется в полном объеме и в случае расторжения брака [4, п. 2 ст. 20].

Поскольку ограничение дееспособности совершеннолетнего гражданина является весьма существенным вторжением в его правовой статус, то оно допускается законом только при наличии серьезных оснований, которые должны быть установлены судом.

Во-первых, ограничение дееспособности предусмотрено ст. 30 ГК только для лиц, злоупотребляющих спиртными напитками, наркотическими средствами либо психотропными веществами. Иные злоупотребления и пороки не могут повлечь ограничения дееспособности, если даже они являются причиной материальных затруднений семьи.

Во-вторых, основанием для ограничения дееспособности гражданина по ст. 30 ГК служит такое чрезмерное употребление спиртных напитков, наркотических средств или психотропных веществ, которое влечет за собой значительные расходы на их приобретение, вызывает материальные затруднения и тем самым ставит семью в тяжелое положение.

Следствием ограничения дееспособности гражданина в порядке ст. 30 ГК является то, что в соответствии с решением суда над таким гражданином устанавливается попечительство. Гражданин, ограниченный в дееспособности, вправе самостоятельно совершать лишь мелкие бытовые сделки [4, п. 1 ст. 30]. Совершать другие сделки, а также получать заработную плату, пенсию или иные доходы и распоряжаться ими согласно части третьей п. 1 ст. 30 ГК он может лишь с согласия попечителя.

В настоящее время практика свидетельствует, что семья может быть поставлена в тяжелое материальное положение не только вследствие злоупотребления алкоголем либо наркотиками. Не меньшим злом является страсть к азартным (в том числе лотерейным) играм, коллекционированию, заключению рискованных сделок в сфере предпринимательской деятельности, когда на кон, как говорится, ставятся не только последние деньги, но и дома, квартиры, дачи, машины и т.п.[19, с. 17]

Буквальное толкование ст. 30 ГК не позволяется ставить в таком случае вопрос об ограничении гражданина в дееспособности. Иной подход наблюдается, если в чрезмерных тратах замечен несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет, то есть субъект, обладающий частичной дееспособностью. В соответствии с п. 4 ст. 25 ГК при наличии достаточных оснований суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет права самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией или иными доходами, за исключением случаев, когда такой несовершеннолетний приобрел дееспособность в полном объеме в соответствии с п. 2 ст. 20 ГК[19, с. 18].

Таким образом, в качестве основания для ограничения или лишения права несовершеннолетнего на самостоятельное распоряжение заработком, стипендией, иным доходом правоприменительная практика использует более широкое понятие неразумной траты денег, именуемой расточительством.

По данным европейской статистики, в игровую зависимость попадает от 1,0% до 1,5% людей. Причем, как отмечается учеными Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. Бехтерева, в России на этот счет полных данных нет. Обратившиеся за помощью в данный институт - это в основном молодые, в возрасте 20 - 40 лет, мужчины (80% от числа всех пациентов), почти все с высшим образованием, отличающиеся, как правило, высоким интеллектом. Каждый второй - преуспевающий бизнесмен с ежемесячным доходом от 1000 до 5000 долларов США. Характерно, что почти половина из них обратилась за помощью к психиатрам после того, как спустили в казино почти все состояние. Такие лица маниакально привязаны к игре. Сев за стол в казино, они уже не могут остановиться и, даже выиграв крупную сумму, не уходят, продолжают делать ставки до тех пор, пока все не проиграют.

Проблема игромании перестала быть уделом только игромана, членов его семьи, родных и близких. Подобно алкоголю и наркотикам, она становится проблемой общества и государства.

Чем же в таком случае может помочь гражданский закон, особенно если учесть, что он по своему предназначению не способен ни лечить игроманов, ни их наказывать? Ответ как будто напрашивается сам собой - ввести расточительность (расточительство) в качестве основания ограничения дееспособности гражданина, ставшего «злостным» игроком.

Подобное решение проблемы также имеет многовековую историю.

Расточительность как основание ограничения дееспособности было известно еще Законам XII таблиц. Указанный подход сохранился и в более позднем гражданском праве. По заявлению заинтересованных лиц (прежде всего, ближайших родственников) магистрат, впоследствии претор, проводил расследование и, если признавал наличие расточительной наклонности, налагал на расточителя запрещение - interdictio. Обычная формула такого запрещения гласила: «поскольку ты имущество отцовское и дедовское расточительством своим губишь и ведешь детей своих к нищете, по этой причине запрещаю тебе распоряжаться этим имуществом». Как усматривается из приведенной формулы, первоначально запрещение касалось только имущества, полученного по наследству - «отцовского и дедовского», которое должно было перейти к детям расточителя. С течением времени запрещение было распространено на всякое имущество вообще. Подвергнутый interdictio расточитель ограничивался в своей дееспособности и ставился под надзор куратора. Самостоятельно он мог заключать только сделки чистого приобретения, для всех остальных сделок он нуждался в согласии попечителя[19, с. 17].

Гражданский кодекс Франции, не лишая расточителя дееспособности, в то же время предусматривает, что такое лицо может совершать сделки и иные юридические действия лишь с разрешения назначенного трибуналом советника. Применительно к российскому законодательству по объему дееспособности такой расточитель приравнивается к несовершеннолетним, обладающим частичной дееспособностью.

Согласно Германскому Гражданскому Уложению тот, кто своей расточительностью ставит себя или свою семью в тяжелое материальное положение, может быть лишен дееспособности. Такая же мера предусмотрена, если указанные последствия наступают вследствие алкоголизма и наркомании.

Дореволюционное русское гражданское право в случаях, когда человек из-за пьянства доводил себя и свое семейство до состояния крайней нужды, также не рассматривало это в качестве самостоятельного основания ограничения дееспособности. В таких случаях применялось более общее основание, которым охватывалось и злоупотребление спиртными напитками, - расточительность. Гражданское законодательство советского периода не использовало понятий «расточительность», «расточительство», «мотовство» и им подобных. Немаловажную роль в этом сыграл идеологический подход как в использовании понятийного аппарата, так и в содержательной характеристике социальных явлений. Расточительность рассматривалась как проявление буржуазного образа жизни, что советскому человеку было чуждо[19, с. 18].

Вместе с тем очевидно, что ситуация сегодня изменилась. Не меньшим злом, чем алкоголизм и наркомания, стала болезненная страсть к азартным играм, иные проявления расточительства, осуждаемые обществом, поскольку они посягают на конституционное право членов семьи расточителя недостойный уровень жизни. В РФ проводится серьезная реформа гражданского законодательства. Многие сложные и проблемные вопросы общей части ГК уже сняты. Так. В соответствии с ФЗ от 30.12.2012 г. №302-ФЗ п. 1 ст. 30 ГК РФ изложен в новой редакции: «1. Гражданин, который вследствие пристрастия к азартным играм, злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство. Он вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки.

Совершать другие сделки он может лишь с согласия попечителя. Однако такой гражданин самостоятельно несет имущественную ответственность по совершенным им сделкам и за причиненный им вред. Попечитель получает и расходует заработок, пенсию и иные доходы гражданина, ограниченного судом в дееспособности, в интересах подопечного в порядке, предусмотренном статьей 37 настоящего Кодекса».

3. Правовой анализ правоотношений физических лиц

3.1 Анализ судебной практики, вытекающей из правоотношений физических лиц

Физические и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договоров и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора, что в целом отражает принципы и стандарты, используемые в судебной практике. Однако, несмотря на то что согласно ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора и могут заключать договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами, а понуждение к заключению договора не допускается, любой договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами, как того требует ст. 422 ГК РФ.

Приведем показательный пример несоблюдения сторонами договора условий его расторжения.

Между гражданином К. и ЗАО «858 УНР» заключен договор подряда, в соответствии с которым ЗАО «858 УНР» обязалось выполнить строительно-монтажные работы на объекте жилого дома. Условиями договора установлено начало, окончание работ, сторонами согласован график производства работ и график платежей.

В связи с нарушением ЗАО «858 УНР» принятых по договору подряда обязательств гражданин К. (истец) обратился в Арбитражный суд с иском к ЗАО «858 УНР» (ответчик) о взыскании неустойки за нарушение промежуточных сроков выполнения работ, неустойки за нарушение окончательного срока выполнения работ, взыскании выплаченных авансов, процентов за пользование чужими денежными средствами, а также возмещении ущерба, возникшего в результате заключения договора с новым подрядчиком.

К участию в деле по ходатайству истца в качестве солидарного ответчика привлечен единственный акционер ЗАО «858 УНР» - ОАО Холдинговая компания «Главное всерегиональное строительное управление «Центр» (соответчик).

В судебном заседании истец иск поддержал, ответчик представил отзыв и против удовлетворения иска возражал, ссылаясь на надлежащее исполнение обязательств по договору.

Соответчик против удовлетворения иска возражал, считает себя ненадлежащим ответчиком, так как солидарная обязанность перед истцом не возникла.

Суд, выслушав доводы представителей, проанализировав имеющиеся в деле документы, пришел к выводу, что иск удовлетворению не подлежит по следующему основанию.

Истец утверждает, что договор прекращен 09.11.2014 г. в связи с направлением ответчику претензии от 09.11.2014 г. и ответом на претензию от 23.11.2014 г.

Суд не согласился с утверждением истца и считает договор подряда действующим на дату рассмотрения иска. Пунктом 20.3 договора предусмотрено, что расторжение договора оформляется дополнительным соглашением сторон письменно. Такое соглашение между сторонами договора не подписано. Ссылка истца на претензию от 09.11.2014 г. и ответ на нее от 23.11.2014 г. несостоятельна, так как исходя из буквального содержания этих писем можно сделать вывод, что, несмотря на согласие сторон расторгнуть договор, согласия по дате расторжения не достигнуто.

В этом случае не подлежат, по мнению суда, удовлетворению и требования истца о возврате авансовых денежных средств и процентов за пользование чужими денежными средствами, а также требование о возмещении ущерба и т.п.

Не согласившись с принятым решением, истец обратился с апелляционной жалобой на решение суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции отказал в удовлетворении жалобы, поскольку считает, что сторонами не соблюден согласованный ими порядок расторжения договора, доказательств подписанного двустороннего соглашения о расторжении договора не представлено.

В судебной практике немало случаев, когда название договора, заключенного между сторонами, не соответствовало его содержанию, а суды при разрешении спора исходили только из названия договора, не вникая в его существо, ошибочно полагая, что законодательство о защите прав потребителей неприменимо. В некоторых случаях суды при разрешении спора по существу не указывают, какой вид договора заключен между сторонами.

Так, решением Измайловского районного суда г. Москвы, оставленным без изменения кассационной и надзорной инстанциями Московского городского суда, гр. Т. было отказано в применении Закона о защите прав потребителей при разрешении его иска к ООО «МПКК «Васи» о взыскании денежных средств, неустойки и компенсации морального вреда.

Т. обратился с таким иском, указывая на то, что ответчик не выполнил своего обязательства по договору долевого участия в строительстве жилого дома, квартиру не передал, добровольно возвратить деньги отказался. Согласно условиям договора о совместном строительстве дома ответчик обязался выделить истцу в счет его доли после ввода дома в эксплуатацию трехкомнатную квартиру с местом стоянки в подземном гараже, а истец - внести определенную сумму в счет своей доли, оказывать ответчику техническую и другую помощь в осуществлении строительства, а также уплатить штраф в размере 1% от суммы платежа за каждый день просрочки, но не более 5%.

ООО «МПКК «Васи» предъявило встречный иск о расторжении договора, взыскании штрафа за ненадлежащее исполнение обязательств, указав, что Т. необоснованно прекратил финансирование строительства.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что возникшие между сторонами правоотношения не регулируются положениями Закона о защите прав потребителей, поскольку Т. являлся единственным физическим лицом, с которым заключен договор на участие в строительстве, остальными участниками строительства являются юридические лица; договор предусматривает право Т. в счет своей доли оказывать ООО техническую и другую помощь, а также штрафные санкции за просрочку внесения денежных средств.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ судебные постановления по делу были отменены и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Полагая, что законодательство о защите прав потребителей неприменимо к возникшим правоотношениям, суд не привел в решении суждений о том, к какому виду относится договор между ООО «МПКК «Васи» и Т., поэтому невозможно проверить доводы истца о возможности применения Закона о защите прав потребителей и возражения ответчика о том, что оспариваемый договор не подпадает под действие этого Закона.

Суд не проанализировал природу заключенного между сторонами договора, хотя это имеет важное значение для правильного определения последствий ненадлежащего исполнения договора и применения к виновным ответственности.

Также суды в некоторых случаях ошибочно квалифицировали как договор простого товарищества договоры, заключаемые гражданами с организациями, на строительство квартиры в многоэтажном доме, и при разрешении дела не применяли положения Закона о защите прав потребителей. При этом, как правило, они исходили из названия договора, не проанализировав его сущность.

Согласно ГК РФ по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели[5, ст. 1041].

Отличительными особенностями данного договора являются осуществление всеми участниками заключенного договора совместной деятельности, соединение своих вкладов, наличие для всех общей цели - извлечение прибыли или иной не противоречащей закону цели, достигаемой посредством ведения совместной деятельности. В договоре на строительство квартиры между гражданином и хозяйствующим субъектом цели деятельности различны. Для гражданина цель заключения договора - приобретение квартиры, а для его контрагента - получение денежных сумм в счет оплаты передаваемой гражданину квартиры и получение прибыли по завершении строительства и реализации квартир.

Участниками договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только физические лица - индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Участие физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, в таких отношениях не допускается. Организации заключают договоры, называемые договорами о совместной деятельности, с гражданами путем заключения с каждым отдельным гражданином самостоятельного двустороннего договора. Между тем заключение двусторонних договоров с каждым участником на строительство конкретной квартиры не соответствует сущности совместной деятельности товарищей[17, с. 235].

При таком положении отсутствовали основания полагать, что договор, именуемый договором о совместной деятельности, заключенный с гражданином, который вносит денежные средства с целью приобретения квартиры для проживания, является таковым и не подпадает под действие законодательства о защите прав потребителей.

В «Бюллетене Верховного Суда РФ»№ 2 за 2003 г. опубликовано Обобщение судебной практики рассмотрения судами Российской Федерации дел по спорам между гражданами-потребителями и организациями, привлекающими денежные средства для строительства многоквартирных домов, в котором даны ответы на многие вопросы при разрешении дел этой категории.

Согласно Федеральному закону от 30 декабря 2004 г. № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» к отношениям, вытекающим из договора, заключенного гражданином - участником долевого строительства исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяется законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей в части, не урегулированной данным Федеральным законом. Действие этого Федерального закона распространяется на отношения, связанные с привлечением денежных средств участников долевого строительства (создания) многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости, разрешения на строительство которых получены после вступления его в силу[12, п. 9 ст. 4].

Установив, что между гражданами и хозяйствующими организациями возникают отношения по передаче товара (квартиры) в собственность или по выполнению работы, завершающейся передачей гражданину созданного результата (квартиры), а гражданин при заключении договора имеет намерение заказать или приобрести либо использовать товар (квартиру) исключительно для личных, семейных, домашних нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, суды применяют к указанным правоотношениям Закон о защите прав потребителей, исходя из Федерального закона «О введении в действие части второй ГК РФ».