В соответствии с целью исследования и на основе предложенного выше анализа литературы нами были выделены следующие исследовательские задачи.

Задачи исследования

1) Описать основные стратегии захвата бизнеса и стратегии его защиты. Выявить типичные условия, при которых, как правило, происходят рейдерские захваты.

2) Предложить индикатор интенсивности силового давления на бизнес в регионах России, который в условиях отсутствия данных официальной статистики мог бы наиболее точно отражать реальную ситуацию.

3) Выявить социальные, политические и экономические характеристики регионов, снижающие или увеличивающие интенсивность силового давления на бизнес.

Также нами выделены гипотезы, которые мы собираемся проверить на качественных и количественных данных.

Гипотезы исследования

Для проверки на качественных данных:

1) Как правило, стратегии давления на бизнес строятся «по нарастающей» и проходят три основные стадии: 1) «диалог» (предложение продать бизнес «по-хорошему», угрозы) 2) препятствование экономической деятельности предприятия (заказные проверки, вредительство, преграждение дороги к участку и т.п.), 3) уголовное преследование предпринимателя.

2) Стратегии защиты бизнеса строятся от индивидуальных, непубличных действий к коллективным, публичным: 1) попытки действовать через государственные структуры (обращение в полицию, суд и т.п.), 2) привлечение внимания СМИ и, наконец, 3) обращение в ЦОП «БПК». Таким образом, дело, как правило, рассматривается ЦОП «БПК» уже на той стадии, когда бизнес захвачен.

3) Рейдерские атаки, как правило, происходят при сочетании двух условий: слабости предприятия (недавно взятый кредит, смена руководителя) и силы захватчика (наличия у рейдеров поддержки во властных структурах региона).

Для проверки на количественных данных

4) Рейдерские атаки более характерны для регионов с развитым промышленным, строительным и торговым сектором, поскольку в них будет действовать большее число предприятий, привлекательных для рейдерского захвата.

5) В качестве своих целей рейдеры выбирают компании среднего размера, поскольку они достаточно привлекательны в экономическом плане, но в тоже время не имеют столь больших ресурсов для защиты как крупные корпорации.

6) Эффективная работа судебной системы (высокое число адвокатов, открытость информации в судах) уменьшает число случаев давления на бизнес.

7) Рейдерские атаки чаще происходят в регионах, где власть способна обеспечить высокие результаты на выборах для правящей партии (в соответствии с гипотезой [Rochlitz, 2012]).

Выбор индикаторов силового давления на бизнес

Главной методологической проблемой данной работы является то, что не существует ни одного точного индикатора «силового давления» на бизнес, а для его измерения можно использовать разве что косвенные показатели. Хотя феномен этот можно наблюдать, а его последствия имеют для экономического и социального развития России ощутимые последствия, очень трудно однозначно установить, какие именно проявления силового давления на бизнес можно считать достоверными индикаторами.

В настоящей работе мы предлагаем использовать еще один индикатор силового давления на бизнес - количество обращений, поступающий в Центр Общественных Процедур «Бизнес против коррупции». С 2011 по 2013 года в ЦОП «БПК» поступило более 600 обращений от предпринимателей со всей России . Ранее мы обсуждали вопросы эффективности работы ЦОП «БПК» [Yakovlev, Sobolev, Kazun, 2013] и показали, что данная организация является первым примером механизма публичной общественной защиты предпринимателей со стороны деловых ассоциаций в России. В настоящем исследовании мы не будем останавливаться на вопросах эффективности работы этой организации, а лишь воспользуемся базой данных, полученной в ходе предыдущего исследования.

Разумеется, мы осознаем, что используемый нами индикатор силового давления на бизнес имеет ряд серьезных ограничений. Во-первых, далеко не все предприниматели обращаются за помощью в деловые организации. Вероятно, что часть бизнесменов делает это более охотно, тогда как другие предпочитают решать свои проблемы самостоятельно. Во-вторых, высокое число обращений в ЦОП «БПК» из того или иного региона может говорить, как о наличии в нем проблем, так и о большей известности ЦОП «БПК» среди местных предпринимателей. Частично данную проблему позволит решить введение в анализ такой контрольной переменной как «наличие регионального отделения ЦОП БПК» в регионе. В-третьих, хотя с точки зрения работы ЦОП «БПК» число обращений за последние два года было весьма большим, для статистического анализа число случаев может оказаться недостаточным. На каждый из 83 регионов России в среднем приходится по 6-7 обращений, при этом из 11 регионов не поступило ни одного заявления. Это ставит перед нами важный вопрос о репрезентативности наших данных. Одним из возможных способов увеличить число кейсов является использование такой единицы анализа как «регион-год» (тогда данные по каждому региону будут разбиты по годам, что пропорционально увеличит число единиц анализа). Подобный подход используются, например, в вышеупомянутом исследовании М. Рохлитца. [Rochlitz, 2012]. Тем не менее, ввиду относительно небольшого числа рейдерских атак в каждом из регионов мы считаем подобное дробление единиц анализа неоправданным (в этом случае сильно возрастет количество нулей). В-четвертых, обращение в ЦОП «БПК» не всегда является отражением реальной проблемы, связанной с давлением на бизнес. Некоторые обращения могут иметь спекулятивный характер и являются попыткой разрешить коммерческий спор. Впрочем, данная проблема была частично решена отсевом дел, заведомо не относящихся к рейдерским захватам (из 611 обращений мы оставили 543). Наконец, мы ограничены тем, что организация была создана в 2011 году, а потому можем проследить лишь два полных цикла (2012 и 2013 г.) обращений. Поскольку дата поступления обращения в ЦОП «БПК» почти никогда не совпадает со временем реального возникновения угрозы рейдерской атаки, мы не будет рассматривать динамику поступления дел.

Дальнейший анализ учитывает данные ограничения. Несмотря на все вышесказанное мы предполагаем, что такой индикатор как число обращений в ЦОП «БПК» на данный момент наиболее точно отражает реальную ситуацию силового давления на бизнес в регионах.

Из рассмотренных нами зарубежных исследований мы знаем, что различные социальные, экономические и политические факторы могут оказывать влияние на интенсивность силового давления на бизнес. Ниже представлен список основных факторов, влияние которых предполагается проверить.

Источником большей части данных о социально-экономических характеристиках регионов России для нас послужит база, собранная Институтам анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ . Однако прежде чем использовать данные факторы в количественном анализе мы намереваемся посмотреть, будут ли они иметь значение в конкретных случаях рейдерских захватов.

Процедура подачи обращений в ЦОП «БПК»

Дополнительно кратко рассмотрим процедуру подачи заявлений о случаях силового давления на бизнес в Центр общественных процедур «Бизнес против коррупции». ЦОП «БПК» работает только с заявлениями, полученными от организаций (жалобы физических лиц не рассматриваются).

Методология анализа количественных данных

Прежде чем проверять наши гипотезы, нам необходимо учесть региональные различия по количеству предприятий и размеру их экономики. Для этого возможно произвести нормировку обращений в ЦОП «БПК» по числу зарегистрированных предприятий или по объему валового регионального продукта (ВРП). В эмпирической части данной работы мы останавливаемся на втором варианте нормировки.

При анализе взаимосвязи силового давления с различными региональными характеристиками можно пойти двумя путями. Первый путь - построить регрессию с интенсивностью рейдерских атак внутри региона в качестве зависимой переменной. Независимыми переменными будут выступать различные социальные, экономические и политические характеристики регионов. Подобным образом в статье «Corporate raiding and the role of the state in Russia» М. Рохлитц установил связь между количеством рейдерских атак и результатами «Единой России» на выборах в Государственную Думу. В тоже время, учитывая вышеназванные ограничения наших данных, подобный анализ будет предполагать множество оговорок.

Второй путь, которым можно пойти - это разделение регионов на несколько групп по числу зафиксированных рейдерских атак в них (например, с сильным, умеренным и низким уровнем давления на бизнес). Сравнение этих групп по вышеназванным показателям позволит установить «пороговые условия», при которых интенсивность силового давления на бизнес в регионе достигает высокого уровня. Данный подход исходит из предпосылки о нелинейной зависимости между интенсивностью силового давления на бизнес и различными экономическими показателями. На наш взгляд наиболее подходящим инструментом для данного анализа являются «деревья решений». Структура такого дерева представляет собой совокупность «узлов» и «веток», идущих от корневого узла содержащего целевую переменную [Neville, 1999]. В нашем случае с помощью этого инструмента мы сможем разделить регионы на группы и подгруппы, максимизировав интенсивность силового давления в самом нижнем узле дерева.

В настоящей работе мы будем использовать оба подхода к анализу данных (деревья и регрессию) в надежде, что они смогут дополнить друг друга и сделать наши выводы более достоверными.

Стратегия mixed-method

Из проблем, с которыми мы столкнулись выше, следует, что работая с количественными данными, нам крайне важно понимать контекст, в котором возникает силовое давление на бизнес. Мы можем получить определенные статистически значимые взаимосвязи, но будем неспособны объяснить их без понимания направлений причинно-следственных связей. Именно поэтому в первой части эмпирической главы мы проведем качественный анализ случаев силового давления на бизнес.

Необходимость совмещения качественных и количественных данных предопределяет использование смешанного дизайна исследования (mixed methods) [Tashakkori, 2010]. Мы начнем наш анализ с рассмотрения конкретных случаев силового давления на бизнес с целью получения более глубоких знаний о том, что представляют собой рейдерские атаки в России. Основные гипотезы мы будем проверять на количественных данных, но после этого сопоставим наши результаты с наблюдениями, сделанными в ходе более детального анализа конкретных случаев силового давления на бизнес. Мы будем использовать конкурентный сбор качественных и количественных данных [Harrison, 2012], поскольку в обоих случаях будем анализировать одни и те же объекты (случаи силового давления на бизнес, поступившие на рассмотрение ЦОП «БПК»). Таким образом, количественные и качественные части анализа должны не только дополнять, но и проверять друг друга [Ostlund, Kidd, Wenstrom, Rowa-Dewar, 2011]. Мы полагаем, что данный подход позволит получить более достоверные выводы.

Методология анализа качественных данных

Мы воспользуемся тремя источниками данных о случаях силового давления на бизнес. Прежде всего, с использованием базы печатной прессы «Интегрум» мы проанализируем статьи о рейдерских захватах, обращения по которым были рассмотрены на Общественном Совете ЦОП «БПК». Вторым источником данных станут резюме конфликтов, составленные сотрудниками ЦОП «БПК» для Сопредседателей Общественного Совета. Наконец, мы также проанализируем официальные ответы противоположной стороны конфликта (обвиняемой в рейдерстве), поступившие в ЦОП «БПК» за время разбирательства.

Теперь мы рассмотрели основные методологические аспекты предстоящего анализа. Он будет строиться по стратегии «mixed method» и состоять из качественной и количественной части. Качественные данные позволят нам объяснить, почему те или иные социальные, экономические и политические факторы могут увеличивать или же наоборот уменьшать интенсивность силового давления на бизнес. Количественный анализ данных в свою очередь поможет установить статистические закономерности. Для этих целей мы последовательно воспользуемся такими инструментами как деревья решений и регрессионный анализ. Используемая нами стратегия позволит сделать более взвешенные и обоснованные выводы.

Глава 3. Эмпирический анализ данных

Качественный анализ стратегий силового давления на бизнес

Несмотря на то, что силовое давление на бизнес достаточно часто оказывалось в поле зрения исследователей, мы до сих пор очень мало знаем о том, какие формы данный феномен принимает в России. То, что понимается под враждебным поглощением компаний в США и Европе - это очевидно не то же самое, что называют рейдерскими захватами в России. В тоже время рейдерство отличается от силового предпринимательства, поскольку рейдеры претендуют на то, чтобы оставаться в рамках закона, и стремятся стать собственниками компании (чего не могли себе позволить силовые предприниматели).

Именно с этой целью мы и предпринимаем качественный анализ нескольких конкретных случаев рейдерских атак на бизнес. Мы попытаемся ответить на такие вопросы как: «Какие лица или организации являются рейдерами в современной России?», «Какие типичные характеристики делают предприятие привлекательным для рейдеров?», «Как происходят рейдерские атаки?», «Способны ли предприниматели самостоятельно защититься от силового захвата бизнеса?» и др.

Источники качественных данных

Мы используем два источника данных - публикации в российской печатной прессе (доступ через базу данных «Интегрум»), а также аналитическую информацию, полученную непосредственно в Центре общественных процедур «Бизнес против коррупции».

Процедура анализа качественных данных

Перед началом анализа важно указать на то, что все дела, о которых идет речь, являются относительно новыми (2009-2013 гг.), а потому многие ситуации до сих пор до конца не определены и имеют много трактовок. Газеты неминуемо высказывают некоторые предположения и догадки, передают чужие мнения, добавляют субъективные оценки, которые могут не отражать реальной ситуации. Резюме конфликтов, составленные сотрудниками ЦОП «БПК» хотя и предлагают более критический и разносторонний взгляд на ситуацию, тоже не лишены субъективных оценок. Потому важно понимать, что все данные, о которых пойдет речь ниже, являются лишь отражением мнений, высказанных в различных изданиях, и позиций различных сторон конфликта. В ходе нашего анализа мы также исходим из того, что работаем именно с мнениями. Мы не встаем на ту или иную сторону конфликта, не настаиваем на определенной трактовке событий. Стороны называются «рейдерами»/«захватчиками» или «потерпевшими»/«заявителями» лишь потому, что так о них написано в определенной газете или же потому, что в этом качестве они фигурируют в базе ЦОП «БПК».

Тем не менее, работая с большим массивом мнений, мы предполагаем, что на их основе можно установить ряд фактов. В частности, речь идет о стратегиях, которые используются при захвате бизнеса, а также тех способах защиты, которые применяются предпринимателями. То обстоятельство, что одни и те же приемы неоднократно упоминаются в разных изданиях, относительно различных дел, на наш взгляд, достаточно четко свидетельствует о том, что этот инструмент действительно применяется на практике.

Анализ данных проводится с помощью инструментов открытого, осевого и избирательного кодирования [Страусс, Корбин, 2001]. Мы следовали порядку анализа данных, предложенному для создания «обоснованной теории», хотя самой теории не строили. Прежде всего, информации из 163 статей были присвоены определенные ярлыки (всего 32), связанные со стратегиями захвата («подлог», «избиение» и т.д.), реакцией владельцев («вызов полиции», «открытые письма» и т.д,), особенностями дела (например, «наличие кредита»), социальными последствиями (например, «вред населению») и др. Таким образом каждое рассматриваемое нами дело получило некоторый набор характеристик. Далее все категории были последовательно выстроены в зависимости от того, когда они возникают в конкретных случаях. В результате были выделены три последовательных этапа рейдерской атаки, отличающихся по своим целям и инструментам. Кроме того, мы указали на связь между типом «захватчика» и теми стратегиями, которыми он пользуется. После этого инструменты защиты бизнеса были также приведены в соответствие с выделенными этапами и, тем самым, образовали стратегии защиты. Таким образом, структурирование дел, выделение категорий и центральных идей, на наш взгляд, позволили получить на основе открытых данных более полное понимание механизмов силового давления на бизнес.

Внимание газет к проблеме силового давления на бизнес

Хотя, как было сказано выше, газеты осветили далеко не все дела, рассмотренные Общественным Советом ЦОП «БПК», нельзя сказать и о том, что проблема полностью игнорируется. Информация относительно 36 дел, вошедших в наш анализ, была опубликована в 9 федеральных и 34 региональных газетах.

Некоторые газеты ни разу не вставали на сторону предпринимателей. Так, «Российская газета» (публикующая государственные документы) трижды публиковала заметки, высмеивающие заявителей. Относительно одного из эпизодов в газете написано следующее: «поджог, и выемки, и обыски - это всего лишь эпизоды, которые, хотя и оставили неприятный осадок и доставили несколько неприятных минут или часов персоналу и руководству пострадавшей компании, уже, наверное, благополучно забыты». Интересно, что «пожог» в данном случае рассматривается как что-то столь же естественное как обыски или выемки. Впрочем, мотивы таких статей могут быть самыми разнообразными, и они не являются предметом нашего анализа.

Региональная пресса проявила к рейдерским захватам интерес ничуть не меньший, чем федеральные газеты. Более того, некоторые газеты сами становились частью историй, о которых писали. Так, в ижевскую газету «День» после очередной публикации о попытках захвата агрохолдинга «Космос-групп», пришла с проверкой милиция . В упомянутом выше исследовании также отмечалось, что за период с 1999 по 2010 года в России было убито 106 журналистов [Rochlitz, M., 2012: 6] , что, безусловно, ограничивает возможности для открытого обсуждения ряда вопросов. Впрочем, в той же статье показывается, что интерес к теме рейдерства в печатных СМИ стабильно рос до 2008 года [Rochlitz, M., 2012: 7].

Какие же обстоятельства привлекают внимание СМИ, а какие оставляют за пределами интереса журналистов? К сожалению, однозначно ответить на этот вопрос нельзя, поскольку мы мало знаем о тех компаниях, про которые не было написано ничего. На уровне России таких неизвестных никому дел может насчитываться немало. Однако на основе известных нам случаев мы можем составить список обстоятельств, которые, как правило, привлекают внимание журналистов.

В первую очередь важен финансовый масштаб дела. Хотя о делах с хищением в несколько миллионов рублей также могут писать многие, большие активы привлекают к себе больше шума. Впрочем, как мы увидим ниже, это может быть связано также с методами захвата и последствиями, которые могут быть сравнительно более серьезными. Например, в случае с попытками рейдерого захвата «Волгоэлектросбыта» под угрозой оказалось снабжение электричеством всего региона. Таким образом, вторым значимым фактором для привлечения внимания к СМИ является социальная значимость дела. О компании, которая из-за рейдерского захвата не смогла достроить тысячи квартир, по понятным причинам также будут писать газеты. Если и в финансовом и в социальном плане захват бизнеса прошел незамеченным, то внимание газет могут привлекать сами бизнесмены. Как мы увидим ниже, для этого есть несколько возможных вариантов действий. Кроме того, внимание к рейдерским захватам, по всей видимости, напрямую связано со степенью независимости самих газет [Rochlitz, 2012: 26].

В целом, можно сделать вывод о том, что давление на бизнес хоть и не является частой темой в российских газетах, все же время от времени в них появляется. Так статьи о рейдерстве, помимо выше упомянутых газет, были найдены в таких ведущих изданиях России как «Известия», «Ведомости», «Комсомольская правда», «РБК-daily» и др.

Основные стадии захвата бизнеса

Анализируя отобранные публикации, мы стремились выделить в них некоторые общие элементы, определить черты, характерные для большинства историй рейдерских захватов или вымогательств. На основе 32 отобранных категорий было выделено три базовых этапа рейдерского захвата собственности. Во многом захват предприятия напоминает средневековую осаду города: сначала хозяину выдвигают предложение добровольно отдать (или продать по заведомо невысокой цене) свое предприятие. В случае отказа начинается следующий этап - «осада предприятия», основный целью которого является ослабление противника. Наконец, в тот момент, когда противник ослаблен, происходит финальный этап - захват собственности, по итогам которого бывший владелец чаще всего сам попадает в тюрьму.

Хотя со стороны может показаться, что рейдеры всегда применяют один и тот же набор инструментов и используют их одновременно, анализ публикаций показывает, что чаще всего их действия являются строго выверенными. Применение каждого инструмента сопряжено с использованием определенных ресурсов, различным уровнем риска, а также направлено на достижение четко обозначенных целей.

Рассмотрим стадии силового давления на бизнес более подробно и посмотрим, какой логикой руководствуются стороны на каждом из них. Интересно, что многие журналисты и даже ученые, пишущие о рейдерстве, склонны не замечать первой стадии захвата. Как правило, они описывают следующую «типичную ситуацию»: предприниматель, как обычно, приезжает на работу, но доступ в офис перегородили люди в масках, у которых к тому же уже есть легальные документы на собственность. Далее противостояние рейдеров и предпринимателя сразу же перемещается в суд. В этом описании помимо отсутствия стадии «ультиматума», смешаны воедино «осада» и «захват». Такая ситуация, конечно, могла иметь место, но типичной для России ее назвать нельзя. Опасностью такого видения ситуаций рейдерства является также то, что создается впечатление плавного перехода предприятия в руки новых владельцев, которые собираются им управлять. Такое, безусловно, случается, однако можно констатировать, что доминируют у рейдеров менее конструктивные мотивы.

«Ультиматум»

Первый этап имеет место в абсолютном большинстве дел. Очень редко предприниматель сразу оказывается избитым или попадает под следствие. Чаще всего рейдеры начинают с самого простого и дешевого для себя инструмента - предлагают добровольно продать или отдать бизнес (в 20 случаев из 36 об этом было сказано явно). Если предприниматель соглашается, то дальнейшего развития событий не происходит. Более того, о таких историях мы ничего и никогда не узнаем, поскольку они не попадут ни в газеты, ни в статистику МВД.

Иногда возникает торг с рейдером об условиях сдачи собственности. Например, в деле «Промавтоматика-Инвест» собственность была передана новому владельцу с условием, что он оставит на должности старого директора. Иногда, торг оканчивается неудачно. Так, владелица «Стройинтеркомплекс» в своем интервью газете «Коммерсантъ» отметила: «Я была готова отдать предприятие добровольно за $97 млн., но мне не дали ни рубля, у меня его забрали просто так». Рейдеры редко выдвигают приемлемые условия капитуляции.

После того, как условия рейдеров отвергаются, начинается психологическое давление на предпринимателя - звонки и письма с угрозами. Например, в случае с захватом земельного участка в Тверской области, владелице пришло письмо из администрации с описанием подробного сценария последствий отказа от продажи . В числе этих последствий - блокирование проезда к участку, постоянные проверки, отсутствие возможности подвести воду и электричество и т.д. (т.е. подробно описывался этап «осады»).

Причины, по которым рейдеры начинают именно с «ультиматума», очевидны - этот способ давления практически бесплатен и имеет минимальные риски. Жертва может обратиться в полицию, но от нее редко можно ожидать опасной реакции, особенно если у рейдеров есть связи во власти. Когда угрозы рейдеров не имеют должного действия, начинается следующий более затратный этап захвата.

«Осада»

«Осада» предприятия является логическим продолжением психологического давления на предпринимателя. Рейдеры преступают от слов к делу, пытаясь остановить работу предприятия. Казалось бы, можно сразу перейти к инструментам, соответствующим этапу «захвата», однако в этом случае у предпринимателя будет значительно больше возможностей для защиты.

Помимо проверок предприятия различными инспекциями, его могут посетить и представители частного охранного бизнеса. В пяти рассмотренных случаях предприятие захватывалось сотрудниками ЧОП. В некоторых случаях происходили перестрелки между сотрудниками охраны. Так, недавний конфликт «Русского молока» и ООО «Корсар» сопровождался открытой перестрелкой частных охранных служб из травматического оружия, на что полиция первое время никак не реагировала. В других случаях полиция вмешивается в ситуацию и разгоняет захватчиков. Например, в 2011 году полиция несколько раз выгоняла сотрудников ЧОПа, захватывавших предприятие «Волгоградэнергосбыт». Сами по себе подобные захваты часто имеют целью не столько получить контроль над объектом, сколько вывести его из строя, а также психологически надавить на сотрудников и владельцев.

В распоряжении рейдеров находится также богатый арсенал вредительских средств. Один из самых простых способов - просто перекрыть дорогу на земельный участок или выставить своих людей около входа на предприятие. Таким образом, рейдеры могут установить настоящую блокаду. Кроме того, можно отключить электричество. Так, из-за трехмесячного отключения света в 2010 году на свиноводческом предприятии «Алексис» «несколько десятков животных погибло в муках» .

В некоторых радикальных случаях захватчики могут попытаться поджечь здание: такой инструмент давления был применен в трех рассмотренных случаях. Пожалуй, наиболее показательный пример «осады» предприятия демонстрирует дело компании «Волгоградэнергосбыт». Ее несколько раз штурмовали ЧОП, приходили с проверками, угрожали сотрудникам, похищали члена совета директоров и, наконец, даже закидывали предприятие «коктейлями Молотова» . Происходили эти страшные события не в 90-ых годах, а совсем недавно - в 2011 году. Примечательно, что отсылки к 90-ым делают почти все газеты, которые пишут о силовом давлении на бизнес.

Впрочем, как показывает анализ, рейдеры редко хотят уничтожить собственность. Все их действия направлены исключительно на ослабление жертвы, поскольку ее активы (как минимум в недвижимом имуществе) нужны самим захватчикам. Кроме того, следует отметить, что иногда этап «осады» отсутствует или сильно редуцирован. Так, когда речь идет о мелкой собственности, инструменты осады могут оказаться ненужными.

Обычно параллельно «осадой» предприятия и после того, как оно достаточно ослаблено, рейдеры начинают реализовывать третий этап своей операции - «захват собственности».

«Захват»

Настоящий захват собственности происходит не во время перестрелки частных охранных служб, а в судах и на бумагах. Даже ЧОП, пытающееся захватить предприятие, как правило, имеет при себе некий документ, удостоверяющий права нового владельца. Другое дело, что документ этот часто является поддельным. Подделка документов фигурирует в половине рассмотренных дел (18 из 36 случаев). После ужесточения антирейдерского законодательства в 2010 году изменилось немногое. В результате принятых поправок в УК РФ фальсификация решений собрания акционеров может грозить сроком лишения свободы до 5 лет, а подделка реестра до 2 лет . Тех, кто применяет и более жесткие методы захвата бизнеса, едва ли может остановить возможность быть уличенным в подделке документов (впрочем, ее проще доказать). Кроме того, подложные документы можно превратить во вполне легальные. Так, на основании сфальсифицированного решения собрания акционеров можно внести изменения в официальный Единый государственный реестр юридических лиц, например, назначив нового генерального директора.

Заполучить подлинный документ можно и более радиальным способом, например, угрожая пистолетом получить реальную подпись собственника. Так, в 2012 году в Москве пожилых собственников предприятия, производящего кефир, заставили подписать договоры о займах на €14,2 млн., а потом передать рейдерам свою долю в компании. Во время атаки на «Волгоэлектросбыт» секретаря совета директоров похитили и несколько суток удерживали взаперти, принуждая подписать сфальсифицированное решение собрания акционеров (но подписано оно в итоге не было) .

Весьма интересным способом может происходить захват иностранных активов. Например, Малышевские изумрудно-бериллиевое месторождение, принадлежавшее канадской компании «Царь Эмеральд Корпорэйшн», было захвачено путем сделанного задним числом документа, признающего его стратегическим объектом. Поскольку иностранцы не имели права владеть стратегическим объектом, лицензию передали российской компании.

Параллельно с подделкой документов, между рейдерами и собственниками бизнеса, как правило, происходит обмен судебными исками. Причем в рейдерстве могут обвиняться сразу обе стороны, что существенным образом затрудняет рассмотрение дела в Общественном совете ЦОП «БПК». Как правило, владелец бизнеса получает одну из экономических статей (чаще ст. 159 «Мошенничество» ). Заключение предпринимателя в СИЗО также существенно сужает его возможности для защиты. Хотя Д. Медведев постановил не помещать предпринимателей в СИЗО до вынесения судом такого решения, это решение легко обходится (предпринимателей просто сажают по неэкономическим статьям как обычных граждан). Суды же зачастую выносят очень странные с точки зрения закона решения.

Например, одним из способов увеличить вину предпринимателя является проведение экономической экспертизы (использовалась в 8 рассмотренных делах), по результатам которой нанесенный ущерб может быть многократно завышен. В свою очередь на основании, например, завышенной стоимости оказания услуг, можно обвинить предпринимателя в мошенничестве. Так, в Астраханской области экспертиза установила, что предприниматель завысил стоимость работ для воинской части на 12 млн. долларов, при этом он «завысил стоимость погрузочных работ на 1954 руб., а яму выкопал на 32 м шире, чем надо, <…> бордюров сделал больше на 0,87 метра» и т.д. Сторона защиты указывала на абсурдность такой экспертизы, но материалы вполне устроили суд. С точки зрения организации исполнителя работ абсурдность обвинения дополнялась тем, что претензий к результатам со стороны самой воинской части не поступало.

Начать уголовное дело против предпринимателя можно вообще практически на ровном месте. Многие дела начинались на основании одного лишь рапорта оперативного работника. По оценкам уполномоченного по правам предпринимателей Б. Титова «80% уголовных дел в отношении предпринимателей инициируется в ситуации, когда нет потерпевшего.» . По мнению Б. Титова такие обвинения как раз выдвигаются с целью вымогательства или захвата бизнеса. Там же он отметил, что лишь 40% возбужденных дел доходит до суда. Это означает, что больше половины предпринимателей предпочитают откупаться на этапе следствия. Учитывая «обвинительный уклон» российского правосудия, решать проблемы действительно логично на этапе следствия. Впрочем, далеко не всегда предприниматель может и готов откупиться. Когда речь идет о крупном бизнесе, ставки оказываются слишком высокими. Что касается возбуждения дел в отсутствии потерпевшего, то эту ситуацию должны были исправить поправки принятые с УК к концу 2012 года . Интересно, что уже в 2013 году по инициативе В. Путина Государственная Дума вернула следователям возможность возбуждать «налоговые» дела без соответствующего запроса от налоговиков .

Захватчики редко намереваются продолжать бизнес, который вел предыдущий владелец. Чаще всего, история оканчивается банкротством и распродажей активов. Впрочем, после «осады» едва ли удастся быстро вернуть предприятию рентабельность. Гораздо проще разрушить здание, вырубить сад и построить на его месте элитные дачи. Одна из региональных газет следующим образом комментирует последствия ареста владельца компании «Санрайз»: «арестованное имущество, включая здания, автотранспорт и склады с продукцией, где хранился товар (компьютеры, бытовая техника) стоимостью 50 миллионов долларов, были разворованы» . Впрочем, даже если бизнес не будет полностью захвачен, последствия окажутся тяжелыми. Так, предприниматель, который якобы на 12 млн. долларов завысил цену на услуги военной части, охарактеризовал последствия следующим образом: «после возбуждения на меня уголовного дела был полностью уничтожен строительный бизнес. <…> Осталось только название, я и сторожа, которые верят, что будет все хорошо, и охраняют базу и офис от разграбления» .

Исключение составляют объекты, захват которых происходит еще на этапе строительства. В этом случае целью рейдеров является именно получение актива, стоимость которого в ближайшее время многократно возрастет. Похожая история, по мнению некоторых экспертов, постигла «Курский цементный завод» , прочем интересно, что ни одна газета не описала эту историю как рейдерский захват. «Захватчиком» в данном случае выступал кредитор - банк «ВТБ», и в целом, все признали его права на собственность должника.

Таким образом, захват предприятия, как правило, осуществляется тремя последовательными комбинациями действий - «ультиматум», «осада», «захват». В ходе каждого этапа захватчики используют различные связки инструментов, рассмотренных выше. Впрочем, не все случаи укладываются в данную картину постольку, поскольку различаются сами рейдеры. Применение тех или иных инструментов напрямую связано с тем, какими ресурсами обладают стороны конфликта.

Типы рейдеров и различия в инструментах давления

Стратегии захвата бизнеса могут корректироваться в зависимости о того, какая сторона выступает рейдером. В ходе анализа резюме конфликтов по 46 случаям давления на бизнес было установлено, что на стороне захватчиков могут выступать следующие акторы: МВД (25 случаев), совладельцы (11 дел), конкуренты (11 дел), чиновники (8 дел), следственный комитет (9), прокуратура (6), ФСБ (5) и банковские учреждения (5), организованные преступные группировки (5). Во многих кейсах в захвате участвовали сразу несколько этих акторов одновременно. Интересно, что если силовые органы могут выступать единственной стороной, участвующей в захвате предприятия, то представители бизнеса, как правило, действуют в связке с правоохранителями. Это обстоятельство еще раз доказывает ключевую роль силового ресурса при осуществлении рейдерских захватов. Отдельно обращает на себя внимание регулярное участие в рейдерских захватах представителей МВД. По всей видимости, давление на бизнес, является для этой группы правоохранителей достаточно распространенной формой получения дополнительной «ренты».

В целом, можно разделить все стороны на тех, кто обладает преимущественно экономическими ресурсами и тех, кто обладает административными ресурсами. Однако важно понимать, что конкурирующие компании тоже могут пользоваться услугами местной власти или полиции, только эти услуги обойдутся им значительно дороже, чем если бы чиновники или полиция действовали сами. О прямой связи рейдеров с органами власти говорилось в 17 случаях из 36 (по данным, полученным на основе анализа СМИ). Похожие цифры были получены в вышеупомянутом количественном исследовании рейдерства в России 1999-2010 годов - 52,8% всех захватов происходили с прямым участием государственных агентов [Rochlitz, M., 2012: 16]. В той же статье подчеркивается, что степень включенности в рейдерство государственных агентов растет. Однако разница между типами акторов все-таки есть и заключается в том, что каждый из них будет, прежде всего, пользоваться теми ресурсами, которые обойдутся им наиболее дешево.

В случае с силовиками показательным является дело ижевского агрохолдинга «Комос-групп», захват которого по предположениям некоторых газет курировал лично министр МВД республики . В деле используются различные описанные выше инструменты давления, необычно лишь то, что полиция проводила обыски на предприятии шесть раз. Никакой другой актор не способен так часто и легко использовать данный инструмент. Последствия этого дела для заявителя можно охарактеризовать как отрицательные, достаточно сказать, что министр по-прежнему занимает свой пост.

Если следовать той же логике, то не трудно догадаться, что в описанном ранее случае со свинофермой, на которой отключили свет, в качестве предполагаемого захватчика выступал чиновник (бывший мэр). Если мы взглянем на 14 дел, в которых использовался подлог документов, то увидим, что этим инструментом пользовались преимущественно конкуренты или совладельцы (11 случаев), иногда банки (2 случая). Чиновникам и милиции нет смысла заниматься подделками - их ресурсов достаточно для того, чтобы давить на бизнесмена иными способами.

Наличие неуплаченного (или не принятого) долга (14 случаев) также является инструментом, которым, прежде всего, пользуются бизнесмены и банки (для банков это постоянный элемент). Логично, что в случае неисполнения долговых обязательств, кредитор может обанкротить предприятие. Проблемой является то, что иногда это происходит в момент, когда большая часть кредита уже выплачена (потому стоимость отнятых активов заведомо превышает долг). Иногда банк по непонятным причинам торопит с выплатой долга. Так, в резонансном деле владелицы люксового салона красоты Н. Гулевич срок кредита истекал в конце 2009 года, тогда как банк продал оставленное под залог имущество за несколько месяцев до его окончания . Другой способ - неожиданно поднять процентную ставку по кредиту. Примером может послужить судьба ГК "Комфорт-Сервис", обанкротившегося после того, как Сбербанк без предупреждения поднял процентную ставку с 12% до 20% (данный случай не был рассмотрен на Общественном Совете, однако присутствует в базе ЦОП и достаточно активно освещался СМИ).

Более того, если у предпринимателя нет долгов, то их можно попросту придумать. Мы уже упоминали случай, когда предпринимателей силой заставили подписать долговую расписку. Другим примером является дело фармацевтической компании из Владивостока, в котором фигурирует поддельная расписка на сумму в 500 млн. рублей, одолженных наличными . Защита указывала на то, что даже названная сумма является абсурдной, поскольку чтобы одолжить ее наличными, нужно набить 5-и тысячными купюрами целый грузовик.

Использование частной охраны фактически является аналогом прихода на предприятие сотрудников полиции. Чиновники, как правило, прибегают к помощи полиции, представители бизнеса используют личных охранников. Таким образом, один и тот же результат может быть достигнут с использованием различных ресурсов. Так, со стороны государства тоже могут быть требования о возвращении догов аналогичные кредитным притязаниям банков, предъявленные в виде обвинения в неуплате налогов.

Обращение в суд и арест владельца бизнеса, также как угрозы и предложения отдать бизнес добровольно являются универсальными инструментами, которые в равной мере используются всеми акторами. Таким образом, начало и конец операции захвата, относительно последствий для предпринимателя, почти не связаны с тем, кто является захватчиком.

Стратегии защиты бизнеса

До настоящего момента мы преимущественно рассматривали действия, направленные на захват предприятия. Тем не менее, рейдерский захват - это всегда противостояние двух сторон, а потому не менее важно учитывать возможные ответные действия бизнесменов. Газеты очень любят описывать действия рейдеров, но часто крайне скупо пишут о том, что делал в это время предприниматель. Часто возникает впечатление, что владелец бизнеса является лишь беспомощной жертвой более сильной стороны.

В целом, возможности для защиты, конечно, значительно менее разнообразны, но и просто так расставаться со своим бизнесом предприниматели не готовы. Рассмотрим возможные реакции предпринимателей в той же последовательности, в которой мы рассматривали действия рейдеров (итог анализа представлен в таблице № 4). Важно отметить, что в таблице, равно как и в газетных статьях, не упоминаются превентивные меры защиты от рейдерства («отравленные пилюли», прозрачность бизнеса и т.п.). Впрочем, в случае с «серым» и «черным» рейдерством такие меры слабо эффективны, а компании, которые действительно умеют защищаться, просто не стали жертвами рейдеров.

На первой стадии захвата предприниматель, как правило, находится один на один со своими захватчиками. Никто еще не знает о его беде, а действовать уже некоторым образом нужно. Две основных возможности - это усиление охраны и обращение в полицию. И то и другое дает лишь ограниченные результаты, которые, как и способ давления, носят скорее психологический характер. На этом этапе также существует стратегия «исхода», т.е. можно просто принятие поражения и избежать конфликта. В этом случае предприниматель может откупиться. К сожалению, случаи откупа на первой стадии захвата редко попадают во внимание, а потому мы очень немногое о них знаем.