Мошенничество и его виды: юридический анализ

1.3 Уголовно-правовая характеристика мошенничества в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4), мошенничества в сфере страхования (ст. 159.5), мошенничества в сфере компьютерной информации (ст. 159.6)

Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК РФ).

Ответственность в ст. 159.4 УК РФ предусмотрена за "мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности".

Преступление следует считать совершенным в сфере предпринимательской деятельности, если оно совершено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность или участвующим в предпринимательской деятельности, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. При решении вопроса о том, является ли такая деятельность предпринимательской, судам надлежит руководствоваться п. 1 ст. 2 ГК РФ, в соответствии с которым предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Деяние должно быть сопряжено с предпринимательской деятельностью предпринимателя или организации. Предпринимательской деятельностью могут заниматься как коммерческие, так и (с ограничениями) некоммерческие организации (п. 3 ст. 50 ГК РФ), как российские, так и иностранные.

Деяние, совершенное незаконным предпринимателем, правильно квалифицировать по ст. 159 УК РФ.

Остается открытым вопрос о совершении деяния фирмами-однодневками. В каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела нужно рассматривать вопрос о том, является ли деятельность юридического лица предпринимательской, либо оно используется исключительно для совершения преступлений и иных противоправных деяний.

В качестве потерпевшего могут выступать любые лица: другие предприниматели, коммерческие и иные организации, потребители, государство, муниципальные образования. В Российской Федерации защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (ч. 2 ст. 8 Конституции РФ).

Неисполнение обязательства может быть полным или частичным (ненадлежащее исполнение).

Обман может быть как относительно намерений предпринимателя исполнить обязательство, так и относительно иных фактов (напр., предприниматель выставляет счет на оплату фактически не выполненных работ).

Умысел на хищение чужого имущества должен быть в наличии на момент совершения деяния, направленного на завладение чужим имуществом. Само по себе неисполнение обязательства не влечет уголовной ответственности, если лицо намерено было его исполнить.

Субъект преступления общий - вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Как правило, это будет предприниматель или руководитель организации. Тем не менее, деяние может быть совершено и иными лицами, например, когда руководитель - подставное лицо, которое не подлежит ответственности в силу невменяемости, отсутствия вины и иных обстоятельств, фактически организация управляется, к примеру, родственником. Деяние может быть совершено группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в состав которой входят лица, не являющиеся предпринимателями и не занимающие руководящих должностей в организации, действующие тем не менее в качестве исполнителей преступления (непосредственно выполняющие объективную сторону преступления). Следует учитывать при этом, что к делам частно-публичного обвинения дела о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 159 - 159.6, относятся только в том случае, если деяние совершено предпринимателем или "членом органа управления коммерческой организации", причем вред при этом не должен быть причинен государству и муниципальным образованиям. В иных случаях обвинение публичное.

Статья 159.5 УК РФ предусматривает ответственность за мошенничество в сфере страхования, т.е. хищение чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая, а равно размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с законом либо договором страхователю или иному лицу.

Пределы действия этой нормы как специального вида мошенничества определяются указанием в ней на такие выраженные специальными юридическими терминами элементы отношений в сфере страхования, как страховой случай, страховое возмещение, подлежащее выплате страхователю или иному лицу в соответствии с законом либо договором. Эти понятия раскрываются прежде всего в гл. 48 ГК РФ, где указано, что страхование осуществляется на основании договоров имущественного или личного страхования, заключаемых гражданином или юридическим лицом (страхователем) со страховой организацией (страховщиком) (ст. 927 ГК РФ). В качестве страховщиков договоры страхования могут заключать только юридические лица, имеющие разрешения (лицензии) на осуществление страхования соответствующего вида; требования, которым должны отвечать страховые организации, порядок лицензирования их деятельности и осуществления надзора за этой деятельностью определяются законами о страховании (ст. 938 ГК РФ).

Предметом мошенничества данного вида в соответствии с прямым указанием в законе может быть только имущество, но не право на него, однако данное имущество не ограничивается денежными средствами, поскольку согласно п. 4 ст. 10 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "условиями страхования имущества и (или) гражданской ответственности в пределах страховой суммы может предусматриваться замена страховой выплаты (страхового возмещения) предоставлением имущества, аналогичного утраченному имуществу...".

Специализирующими данный вид мошенничества способами посягательства в статье назван обман относительно, во-первых, наступления страхового случая и, во-вторых, размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с законом либо договором страхователю или иному лицу.

Размер страхового возмещения зависит от четырех компонентов:

1) размера страховой стоимости;

2) размера убытков, причиненных страховым случаем;

3) размера страховой суммы, на которую застрахован предмет страхования;

4) предусмотренной договором системы так называемого страхового обеспечения, что имеет место при неполном имущественном страховании.

Совершение страхового мошенничества путем обмана относительно размера страхового возмещения имеет место, в частности, в случае, когда согласно условиям, предусмотренным договором страхования, форма выплаты страхового возмещения определена сторонами при заключении договора в виде компенсации счетов со станции технического обслуживания автомобиля страхователя, т.е. размер страхового возмещения зависит от затрат страхователя, понесенных по восстановлению принадлежащего ему автомобиля, а виновный представляет в страховую организацию документы, содержащие заведомо ложные сведения о понесенных страхователем затратах, которые в действительности оказались меньше указанных в названных документах.

Указание в числе квалифицирующих комментируемое деяние признаков на причинение значительного ущерба гражданину (ч. 2 ст. 159.5 УК РФ) ставит вопрос о том, каким образом в рамках состава данного преступления может произойти противоправное и безмездное изъятие имущества не страховой компании (страховщиком согласно ст. 927 ГК РФ может быть только организация), а физического лица. Поскольку в законе не указан адресат обмана, то получается, что деянием может быть охвачена "автоподстава", связанная с имитацией ДТП путем механического воздействия на автомобиль. В этом случае мошенник может создать у потерпевшего впечатление наступления страхового случая по вине последнего и добиться от него путем обмана немедленной компенсации. Получается, однако, что если в указанном случае автомобиль потерпевшего от мошенничества не застрахован, то содеянное будет квалифицироваться по общей норме о мошенничестве.

Мошенничество в отношении принадлежащего гражданину имущества путем обмана относительно размера страхового возмещения, подлежащего выплате в соответствии с законом либо договором страхователю, может быть совершено сотрудником страховой организации, подделавшим договор с тем, чтобы получить у страхователя страховую премию в большем размере, нежели это предусмотрено договором страхования. В представленном мошенником в страховую организацию договоре будут указаны такая сумма страхового возмещения или иные условия договора, которые соответствуют меньшей, а не фактически полученной у страхователя премии. Предметом хищения здесь будет вся полученная у потерпевшего (страхователя) сумма, если заведомо для мошенника оформленный им договор в силу недействительности не будет влечь для страховщика юридических последствий.

Одним из квалифицирующих преступление признаков является совершение деяния группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 159.5 УК РФ). Однако этот признак нередко вменяется ошибочно.

Вопрос возможности отнесения страхового полиса к числу официальных документов на практике решается по-разному. Правильным, однако, представляется отнесение страхового полиса не к иным важным личным документам, а к официальным документам. В противном случае важным личным, а не официальным будет считаться любой документ, удостоверенные которым юридические факты наделяют лицо правами, освобождают от обязанностей и т.п.

Совершение страхового мошенничества лицом с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 159 УК РФ) будет иметь место при участии в качестве исполнителя (соисполнителя) лица, которое использует полномочия представителя власти, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные полномочия для непосредственного введения в заблуждение уполномоченных сотрудников страховой компании либо иных лиц, например, суда, которые принимают решение о производстве соответствующих выплат.

Страховому мошенничеству может предшествовать заведомо ложное заявление в правоохранительные органы о совершении преступления, например, о хищении застрахованной автомашины, являющемся страховым случаем. При таких обстоятельствах данное заявление нельзя рассматривать как способ совершения мошенничества, поскольку оно находится за пределами объективной стороны хищения, являясь подготовительным к нему действием. Содеянное в этом случае подлежит дополнительной квалификации по ст. 306 УК РФ как заведомо ложный донос о совершении преступления.

Статья 159.6 УК РФ предусматривает ответственность за мошенничество в сфере компьютерной информации, т.е. хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем ввода, удаления, блокирования, модификации компьютерной информации либо иного вмешательства в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей.

Не только редакция нормы, но и, собственно, дополнение ею уголовного закона вызвали довольно резкую критику, не всегда, однако, справедливую. Так, один из главных упреков исследователей состоит в том, что новелла закрыла от взгляда судов деяния, которые в действительности заслуживают квалификации по "старым" нормам о хищениях.

Вместе с тем позиция ученого, думается, в этом случае неточна, тогда как данную судом квалификацию нужно поддержать, и вот почему.

Завладение безналичными денежными средствами во многих случаях не связано и с введением в заблуждение физического лица, что, строго говоря, до дополнения уголовного закона ст. 159.6 УК РФ не позволяло признать содеянное мошенничеством. Получалось, что уголовное законодательство не охраняет денежные средства на счете от "безобманных" посягательств, если эти средства в пределах объективной стороны деяния не трансформируются в наличные деньги.

Второй упрек криминалистов в адрес законодателя вызван определением предусмотренного ст. 159.6 УК РФ деяния как мошенничества. С этой критикой нужно, конечно, согласиться, однако не придавая этому факту чрезмерного значения, т.е. не оценивая его как обстоятельство, препятствующее применению нормы. Исходить же следует из того, что, поскольку мошенничество в теории и судебной практике традиционно понимается как хищение имущества (приобретение права на имущество) путем обмана (злоупотребления доверием) именно физического лица, преступление, предусмотренное ст. 159.6 УК РФ, нельзя относить в строгом значении этого термина к мошенничеству как форме хищения. По сути, речь идет о новой форме хищения, когда завладение имуществом (приобретение права на имущество) сопряжено с проникновением в информационную среду, в которой осуществляются различного рода также, соответственно, информационные операции, юридическое значение (юридические последствия) которых состоит в приобретении участниками оборота имущества в виде наличных денег, безналичных денежных средств, иных имущественных прав (например, зафиксированных в реестре прав владельцев ценных бумаг.

Пределы действия комментируемой нормы устанавливаются в том числе посредством толкования специальных терминов, с помощью которых описана объективная сторона деяния: компьютерная информация, средства ее хранения, обработки или передачи, информационно-телекоммуникационные сети и их функционирование, ввод, удаление, блокирование, модификация компьютерной информации, иное вмешательство в функционирование указанных средств или сетей. К сожалению, указанные дефиниции в законодательстве в большинстве своем не раскрываются либо содержание их неточно.

Скажем, понятие компьютерной информации содержится в примечании 1 к ст. 272 УК РФ, где под ней понимаются "сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи". Из такого определения следует, что данного вида информация - это такие сведения (сообщения, данные), которые хранятся, обрабатываются (систематизируются, становятся пригодными к выборке, передаче и др.) и передаются (стоило бы добавить, что и принимаются) с применением неких средств, которые также называют, в том числе в нормативных актах, машинными носителями, техническими устройствами и т.д.

Однако использование термина "электрический сигнал" в практике по уголовным делам затруднительно, во-первых, ввиду отсутствия у него нормативного содержания, а во-вторых, ввиду того что "возникают технологии, где устройства перестают быть электронными, а само понятие "электрический сигнал" теряет смысл. Уже используются биотехнологии, лазерные технологии, нанотехнологии и др."; "информация, передаваемая по беспроводным и оптическим каналам связи, не подпадает под определение электрических сигналов при трактовке этого термина с точки зрения физики".

Таким образом, исходя из смысла внесенных в законодательство об ответственности за компьютерные преступления изменений под компьютерной предлагается понимать информацию (сведения, сообщения, данные), хранящуюся, обрабатываемую, принимаемую и передаваемую предназначенными для этих целей и снабженными соответствующим программным обеспечением техническими устройствами, функционирование которых основано на любых (различных) физических принципах действия.

Ввиду отсутствия соответствующих законодательных дефиниций, а также разъяснений высшего судебного органа при применении ст. 159.6 УК РФ целесообразно руководствоваться грамматическим значением используемых в тексте нормы слов, обозначающих способы хищения: ввод, удаление, блокирование, модификация компьютерной информации. Также при этом могут быть приняты во внимание предлагаемые Генеральной прокуратурой РФ рекомендации, согласно которым уничтожение информации - это приведение информации или ее части в непригодное для использования состояние независимо от возможности ее восстановления. Уничтожением информации не является переименование файла, где она содержится, а также само по себе автоматическое "вытеснение" старых версий файлов последними по времени; блокирование информации - результат воздействия на компьютерную информацию или технику, последствием которого является невозможность в течение некоторого времени или постоянно осуществлять требуемые операции над компьютерной информацией полностью или в требуемом режиме, т.е. совершение действий, приводящих к ограничению или закрытию доступа к компьютерному оборудованию и находящимся на нем ресурсам, целенаправленное затруднение доступа законных пользователей к компьютерной информации, не связанное с ее уничтожением; модификация информации - внесение изменений в компьютерную информацию (или ее параметры).

Модификацию компьютерной информации в силу частично бланкетного характера этого термина следует понимать и как изменение в программном обеспечении, посредством которого информация собирается, хранится, обрабатывается, передается, и как изменение в собственно информационном массиве. В последнем случае, однако, речь идет о такой модификации, в результате которой виновному удалось завладеть имуществом либо правом на имущество. Признаком объективной стороны данного преступления является всякое вмешательство в функционирование средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации или информационно-телекоммуникационных сетей, если его следствием стало незаконное завладение имуществом либо приобретение права на имущество.

Даже если рассматривать преступления, предусмотренные ст. ст. 272 и 273 УК РФ, в качестве способа совершения мошенничества в сфере компьютерной информации, содеянное должно квалифицироваться по совокупности ст. 159.6 УК РФ и названных норм.

Глава 2. Причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием: уголовно-правовой анализ, отличие от мошенничества и его видов

2.1 Объективные и субъективные признаки причинения имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ)

Причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием по способу сходно с мошенничеством, присвоением и растратой и отличается от них отсутствием отдельных признаков составов этих преступлений. К примеру, ст. 165 УК РФ применяется при отсутствии предмета хищения, а также в ситуации, когда ущерб причиняется не в виде утраты имущества, а в виде неполученных доходов (упущенной выгоды).

Объективная сторона преступления выражена в действии, последствии, причинной связи между ними. Способы совершения преступления альтернативны (обман или злоупотребление доверием).

Признаки деяния в законе не конкретизированы, это может быть любое действие или бездействие, ставшее причиной имущественного ущерба.

Крупный имущественный ущерб (более 250 тыс. рублей) может выразиться в любых убытках, включая упущенную выгоду (неполученные доходы).

Способы совершения преступления: обман или злоупотребление доверием. В отличие от мошенничества оба способа имеют самостоятельное значение.

Обман понимается так же, как и при мошенничестве. В отличие от мошенничества ущерб при этом не связан с утратой имущества и переходом его к преступнику. Так, ст. 165 УК РФ применяется при уклонении путем обмана от оплаты электроэнергии, иных коммунальных услуг, услуг телефонной связи, транспортных и всяких прочих работ и услуг. К примеру, если лицо воспользуется услугами салона красоты, а затем скроется, не уплатив, - налицо все признаки состава этого преступления (если только деяние не будет признано малозначительным). На практике обман при совершении этого преступления понимается очень широко. Если лицо, например, вносит технические изменения в телефонную сеть, которые позволяют ему вести неоплаченные междугородние или международные телефонные переговоры, содеянное квалифицируется именно по ст. 165 УК РФ. При этом не имеет значения, причиняется ли ущерб непосредственно организации связи либо звонки делаются за счет кого-либо из ее клиентов.

Не образует состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, уклонение от уплаты налогов, сборов и таможенных платежей при отсутствии крупного размера, необходимого для налоговых преступлений. Нормы о налоговых преступлениях являются специальными по отношению к рассматриваемой статье. Определив в этих нормах грань преступного указанием на крупный размер уклонения, законодатель тем самым декриминализировал уклонение от уплаты налогов, не достигающих крупного размера.

Злоупотребление доверием как способ совершения данного преступления ближе скорее к способу присвоения и растраты, чем к способу мошенничества. Далеко не любое злоупотребление доверием может пониматься в качестве способа, необходимого для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ. В частности, доверие в рамках кредитных отношений недостаточно для квалификации содеянного по этой статье. Невозврат долга, даже умышленный, не является преступлением, это предмет спора в гражданском судопроизводстве. Для невозврата долга могут быть веские причины. Преступно не неисполнение гражданско-правового обязательства как таковое, а хищение чужих денег, совершенное путем обмана в намерении исполнить обязательство, но и это преступление квалифицируется не по ст. 165 УК РФ, а по ст. 159 УК РФ.

Злоупотребление доверием, характерное для рассматриваемого преступления, возможно только в рамках фидуциарных отношений. Это основанные на доверии отношения (гражданско-правовые или трудовые), в силу которых лицо приобретает правомочия по чужому имуществу и обязано действовать добросовестно (bona fide) в чужих интересах. Злоупотребление доверием применительно к ст. 165 УК РФ, таким образом, следует понимать как злоупотребление правомочиями по чужому имуществу или фактическими возможностями, из этих правомочий вытекающими.

Причинение имущественного ущерба путем злоупотребления доверием квалифицируется по ст. 165 УК РФ при отсутствии признаков присвоения и растраты (ст. 160 УК РФ), злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) и злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). Данная норма подлежит применению, к примеру, в случае злоупотреблений правомочиями и возможностями поверенного (например, подкупленный представитель в арбитражном процессе отказался от иска), опекуна (например, опекун разрешил своему родственнику сдать в аренду имущество подопечного и присвоить доход от этого), а также работников, наделенных доверием, однако не подпадающих под категорию должностных лиц и управляющих в коммерческих организациях (например, проводник поезда или водитель автобуса провозит безбилетных пассажиров, присваивая плату за проезд).

Состав преступления материальный. Преступление будет окончено с момента наступления последствий в виде имущественного ущерба.

Субъективная сторона преступления характеризуется виной только в виде прямого умысла, когда виновный осознает общественную опасность своего деяния, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Вопрос о корыстной цели решается неоднозначно. В законе корыстная цель в качестве признака состава преступления не указана. До революции 1917 г. законодатель исходил из того, что корыстная цель не является обязательным признаком злоупотребления доверием. К примеру, преступник может преследовать цель причинить вред подопечному. В современной юридической литературе данное преступление принято относить к числу корыстных преступлений против собственности. В практике также нет случаев применения ст. 165 УК РФ при отсутствии корыстной цели.

Вопрос о предмете злоупотребления доверием как самостоятельном виде имущественного преступления относился в досоветской науке к числу дискуссионных. По мнению ряда исследователей, в качестве предмета этого преступления выступает имущество в широком смысле слова. И.И. Аносов полагал, что предметом злоупотребления доверием «может быть любая часть имущества потерпевшего; преступление это направляется и против права собственности -- причем объектом воздействия могут быть и движимые, и недвижимые вещи, и против обязательственных прав». Предметом злоупотребления доверием, указывал этот автор, является «чужое подлежавшее охране и попечению виновного имущество, понимаемое или в смысле всего имущества, охватывающего как материальные вещи, так и права по имуществу и имущественные выгоды, или в смысле отдельных предметов имущественного обладания, или отдельных имущественных прав». В науке рассматриваемого периода обращалось внимание на то, что имущество, являющееся предметом злоупотребления доверием, должно быть чужим для виновного. Кроме всего прочего, исследователи указывали и на то обстоятельство, что не всякое чужое имущественное благо может быть предметом злоупотребления доверием, а только то, которое находится в управлении и распоряжении виновного, является «вверенным» ему.

Другие ученые-юристы предметом злоупотребления доверием признавали охраняемый законом имущественный интерес представляемого, подлежащий попечению виновного лица. По данному вопросу И.Я. Фойницкий писал: «Предметом злоупотребления доверием является не чужое имущество in corpore, как физическая вещь, а вообще имущественный интерес; хотя, конечно, в результате злоупотребления доверием, направляющегося против имущественного интереса потерпевшего, на стороне его оказывается имущественный вред, который, в конце концов, может выражаться в сокращении сферы его обладания определенными имуществами, движимыми или недвижимыми, наличными или долговыми».

Компромиссную позицию в вопросе о предмете злоупотребления доверием занимал С.В. Познышев. По его мнению, предметом рассматриваемого преступления является чужое имущество или имущественный интерес, попечение о котором лежало на виновном . Последняя точка зрения является наиболее убедительной. Предметом злоупотребления доверием выступает имущество в самом широком смысле слова - вещи, имущественные права, иные имущественные выгоды, в том числе имущественный интерес как реальная возможность получить имущественную выгоду на правовом основании. С объективной стороны некоторые дореволюционные исследователи ограничивали уголовную наказуемость злоупотребления доверием исключительно активной формой поведения.

Рассматриваемое преступление предполагает известную причиняющую вред положительную деятельность; действие состоит в использовании своего полномочия заведомо во вред вверенному имущественному интересу. Более правильным является следующий подход. Злоупотребление доверием характеризуется как активной, так и пассивной формой общественно опасного поведения.

То, что злоупотребление доверием может принимать форму бездействия, утверждали и авторы объяснительной записки к Уголовному Уложению 1903 г., указывая в качестве примера «умышленный пропуск срока на принесение жалобы». Равным образом и, по мнению И.И. Аносова, деяние, необходимое для выполнения состава злоупотребления доверием, может принимать форму бездействия.

Согласно досоветской доктрине объективная сторона злоупотребления доверием выражается, во-первых, в использовании полномочий, предоставленных виновному в целях обеспечения чужих имущественных интересов. Второй обязательный признак объективной стороны злоупотребления доверием -- использование полномочий вопреки законным интересам представляемого. Деяние заключается в превышении полномочий или неисполнении (ненадлежащем исполнении) обязанностей добросовестно и разумно действовать в законных интересах другого лица, которые принял на себя виновный и которые возложены на него в установленном порядке. В этой связи приведем следующие высказывания И.И. Аносова: «Сущность злоупотребления доверием сводится к «употреблению во зло», т.е. заведомо несоответственно цели, с которой полномочие было вручено виновному -- этого полномочия, во вред вверенному имуществу. Вторым условием является наличность известной обязанности, налагаемой той же целью, -- обязанности употреблять свое полномочие в интересах доверителя, охраняя его имущество от ущерба и заботясь об его процветании и выгоде».

К обязательным признакам объективной стороны злоупотребления доверием в досоветской доктрине относились причинение имущественного вреда потерпевшему и причинная связь между использованием полномочий и нанесенным ущербом. Под последним понимались убытки, состоящие как в реальном ущербе, так и в упущенной выгоде. По этому вопросу исследователи писали: «Злоупотребление доверием есть деликт причинения вреда, а не нарушения безопасности», деликт «причинения вреда лицом, управляющим чужим имуществом имуществу своего клиента через посредство совершения от его имени невыгодных юридических актов по имуществу. Таким образом, по конструкции данный состав является материальным.

С субъективной стороны злоупотребление доверием характеризовалось как прямым, так и косвенным умыслом. Неосторожность признавалась ненаказуемой. Мотивы и цели не относились к числу обязательных признаков этого преступления. В дореволюционной доктрине считалось, что злоупотребление доверием не всегда корыстно и не всегда надувательство , что оно, с одной стороны, связано с корыстными имущественными преступлениями, с другой -- с повреждением чужого имущества .

Субъект рассматриваемого преступления обладал специальными признаками. Им признавалось такое лицо, которому предоставлены полномочиями в исполнение обязанности по реализации и защите вверенных имущественных интересов, лицо, на которое по закону или договору была возложена обязанность распоряжаться чужим имуществом. В качестве субъекта этого посягательства мог выступать поверенный, управляющий, лицо, опекун и другие лица, на которых была возложена охрана предмета злоупотребления доверием. Рассматривая субъекта злоупотребления доверием, И.Я. Фойницкий указывал, что злоупотребление доверием могло быть учинено лишь лицом, обязанным ограждать имущественные интересы, лицом, на котором лежала особая обязанность по имуществу.

Особая группа специальных субъектов характеризовалась по отношению к потерпевшему тем, что он, в силу закона не имел возможности и права выбора (в данном случае преступление считалось тяжким). В ней выделялись две подгруппы: 1) лица, состоящие на государственной и общественной службе, главным признаком являлось наличие права самостоятельно распоряжаться вверенным им имуществом; 2) лица, не состоящие на общественной или государственной службе, но действующие под надзором правительства (опекуны, попечители и др.). Отдельными видами злоупотребления доверием в доктрине признавались «стачка с противной стороной», выход за пределы доверенности, превышение служебных полномочий, злоупотребление бланком (бланковой подписью) , подрыв кредита, акционерные злоупотребления, составление неправильных отчетов (балансов), укрывательство наблюдательными и ревизионными учреждениями компаний преступлений, а также попустительство последним и пр.

В обществе с плановой экономикой получает распространение такая разновидность злоупотребления доверием, как злоупотребление властью и служебным (должностным) положением. Это преступление предполагает в качестве субъекта должностное лицо, относится законодателем к группе должностных преступлений и признавается одним из общих видов последних (ст. 105 УК 1922 г., ст. 109 УК 1926 г., ст. 170 УК 1960 г.).

Такой подход законодателя находится в рамках общей тенденции распространения в условиях командного хозяйства норм о должностных (служебных) преступлениях на сферу имущественных и иных экономических отношений и объясняется тем, что при указанных обстоятельствах осуществление функций представительства, опеки, попечительства, управления коммерческими организациями независимо от их организационно-правовых форм носит исключительно публичный характер и является разновидностью государственного управления. Современное законодательное понимание злоупотребления доверием стоит в тесной связи и преемственности с советским уголовным правом. УК РФ 1996 г. (как и законодательство советской России) не признает злоупотребление доверием самостоятельным имущественным преступлением. В УК РФ «злоупотребление доверием» продолжает рассматриваться в виде способа совершения отдельных имущественных преступлений (ст. ст. 159 и 165). Действующий уголовный закон предусматривает также ответственность за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285).

Новеллой УК 1996 г. является признание злоупотребления полномочиями (ст. 201) самостоятельным видом преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях, которые, в свою очередь, отнесены законодателем к роду преступлений в сфере экономики. Субъектом злоупотребления полномочиями по действующему УК признается лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением. Как видно, законодатель предпочел защите чужого вверенного имущественного интереса охрану интересов службы в коммерческих и иных организациях. Тем самым нарушение частного вверенного интереса имущественного характера признается уголовно наказуемым, если оно совершено в сфере служебных отношений лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, путем использования своих полномочий вопреки законным интересам этой организации, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан и организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства. Распространение в сфере современного имущественного оборота злоупотреблений доверием - криминогенных явлений, выражающихся в ненадлежащем управлении и распоряжении чужим имуществом (в том числе капиталом коммерческих и некоммерческих организаций), вопреки законным интересам доверителя, - вызывает необходимость правовой оценки злоупотребления доверием как одного из видов имущественных преступлений.

Сегодня назрела необходимость уголовно-правовой регламентации «акционерных краж», «учредительских захватов», иных имущественных злоупотреблений доверием, которые совершаются не только должностными лицами и управляющими, но и иными сотрудниками и работниками коммерческих и некоммерческих организаций, а равно другими лицами, наделенными в силу закона, договора, доверенности или иного основания полномочиями по управлению вверенным (находящимся в ведении) имуществом, имущественными правами, имущественным состоянием и защите чужого имущественного интереса.

Криминализация указанных деяний позволит обезопасить многие компании и от «рейдерских» захватов, которые нередко осуществляются при участии собственных же сотрудников. Поможет это также и обычным гражданам, опрометчиво заключившим договоры или выдавшим доверенности лицам (поверенным, опекунам, попечителям, адвокатам и пр.), имеющим своекорыстные криминальные интересы. Да и современная доктрина постепенно склоняется к идее восстановления в уголовном праве России составов злоупотребления доверием как посягательств на собственность.

С учетом вышеизложенного предлагается дополнить главу 21 УК РФ статьей 1591, в которой под злоупотреблением доверием предлагается понимать причинение имущественного ущерба доверителю путем превышения предоставленных ему полномочий или умышленного неисполнения (ненадлежащего исполнения) поверенным своих обязанностей по управлению вверенным или находящимся в ведении имуществом либо по совершению других действий (бездействия) имущественного характера, а равно в связи с использованием возложенных полномочий вопреки законным интересам потерпевшего, за исключением преступлений, предусмотренных статьями 160, 201, 202, 203, 285 и 286 УК РФ. Конкретными видами злоупотребления доверием следует признать: совершенное в корыстных или иных личных целях противоправное использование чужого вверенного или находящегося в ведении имущества; совершение заведомо невыгодной или убыточной для доверителя сделки, повлекшее причинение имущественного ущерба; неправомерную эксплуатацию в личных целях труда подчиненных по службе или работе лиц; незаконную передачу во временное пользование другим лицам вверенного или находящегося в ведении имущества, совершенную из корыстной или иной личной заинтересованности; так называемые «учредительские захваты» и «акционерные кражи»; попустительство преступлениям, причинившим имущественный ущерб интересам доверителя; выход за пределы доверенности и иные виды превышения полномочий, повлекших причинение доверителю имущественного ущерба. Что касается вопроса о соотношении предлагаемой новеллы с нормативными положениями, предусматривающими ответственность за служебные злоупотребления (ст. ст. 201 и 285 УК РФ), заметим следующее. Злоупотребление доверием, злоупотребление полномочиями (ст. 201) и злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285) являются смежными правонарушениями, признаки которых совпадают лишь в части. В досоветской доктрине было высказано такое мнение: злоупотребление властью должно исчезнуть как особое преступление, трансформировавшись в квалифицированный вид имущественного злоупотребления доверием. С такого рода подходом согласиться невозможно. Должностное злоупотребление доверием (полномочиями) как самостоятельный вид служебного преступления имеет своим объектом установленный порядок функционирования органов публичной власти и управления. Интересы, которые призваны обеспечить органы власти и управления, весьма многообразны и не ограничиваются исключительно имущественным характером и содержанием. Поэтому наличие в уголовном законе нормы, предусматривающей ответственность за должностное злоупотребление доверием (полномочиями), означает существование самостоятельного состава преступления, частично «пересекающегося» со «злоупотреблением доверием» как имущественным преступлением, но отличающегося от последнего по признакам объекта, субъекта преступления и характеру общественно опасных последствий.

Сказанное в равной мере касается и злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) в части его соотношения со «злоупотреблением доверием». Если имущественное злоупотребление доверием совершено лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческих и иных организациях, содеянное следует квалифицировать по ст. 201 УК РФ. Касаясь вопроса отграничения новеллы от присвоения и растраты (ст. 160 УК РФ), укажем на следующее.

Названные правонарушения имеют ряд общих признаков. Один из них - это объект (отношения собственности). Другой - способ совершения преступления (использование полномочий по службе, работе, договору, иным правовым основаниям). Третий - общественно опасные последствия (причинение имущественного ущерба). Четвертый - форма вины (умысел). Наконец, и то, и другое преступление характеризуется специальным субъектом.

Вместе с тем, соответствующим деяниям свойственен и ряд разграничительных признаков. Соотносимые деликты разнятся, прежде всего, по предмету посягательства. Предмет присвоения и растраты - вверенное имущество: чужая вещь, которая до совершения преступления передана виновному лицу. Злоупотребление доверием имеет своим предметом любую имущественную выгоду, ценность, интерес. Присвоение и растрата являются формами хищения чужого имущества. В этой связи они представляют собой безвозмездное противоправное обращение чужой вверенной вещи в свою пользу или пользу другого лица. Злоупотребление доверием есть такие действия (бездействие), которые причиняют имущественный ущерб и могут совершаться с целью получения имущественной выгоды, однако не связаны с безвозмездным обращением чужого имущества в свою пользу или пользу других лиц, к примеру, временное пользование чужим имуществом без намерения обратить его в свою пользу. Последствиями присвоения и растраты является реальный ущерб, при злоупотреблении доверием - как реальный ущерб, так и упущенная выгода. При присвоении и растрате умысел направлен на безвозвратное обращение имущества в свою пользу или пользу других лиц, при злоупотреблении - направленность умысла характеризуется разновекторностью. Целенаправленность преступного поведения при хищении корыстна. Злоупотребление доверием может характеризоваться корыстной и иной личной заинтересованностью, мотивами мести, ненависти и пр., совершаться в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо поставления доверителя в невыгодное имущественное положение, нанесения вреда другим лицам.

2.2 Разграничение смежных (по способу) составов преступлений против собственности, совершаемых путем обмана и злоупотребления доверием, и особенности их квалификации в отдельных сферах экономики

4. Проблема уголовно-правовой квалификации посягательств на собственность весьма актуальна, что обусловлено повышенной степенью общественной опасности и распространенностью преступных деяний в сфере отношений собственности. Среди корыстных посягательств, не содержащих признаки хищения, особое место занимает причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). Рассматриваемое преступление выражается в действиях, связанных с обманом или злоупотреблением доверием, которое оказывается виновному, в результате чего собственнику или иному законному владельцу причиняется материальный ущерб. Так, в Российской Федерации за январь - декабрь 2010 г. было зарегистрировано 4 327 фактов причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, в период с января по сентябрь 2011 г. пресс-центр МВД РФ информирует о том, что за этот период зарегистрировано 1 836 фактов причинения имущественного ущерба, причем повлекших особо крупный ущерб ? 425 случаев. На территории Белгородской области за 12 месяцев 2010 г. было совершено 22 преступления, связанных с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.

В связи с тем, что посягательство имеет большое сходство с мошенничеством, возникает необходимость детального анализа объективных и субъективных признаков состава, а также выделения критериев отграничения от смежных посягательств, связанных с механизмом извлечения незаконной имущественной выгоды. Данное посягательство имеет схожие черты с преступлениями экономической направленности, что вызывает трудности при его квалификации. Отграничение данного преступления следует провести от посягательств, которыми имущественный ущерб причиняется охраняемым законом интересам граждан, организаций, общества, государства путем обмана или злоупотребления доверием: мошенничество, присвоение или растрата, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения.

Определенные трудности при отграничении мошенничества от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием связаны с тем, что способы данных посягательств являются схожими. В последнем случае отсутствуют в своей совокупности или отдельно такие обязательные признаки мошенничества, как противоправное, совершенное с корыстной целью безвозмездное окончательное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или пользу других лиц. Именно по способам совершения (обман или злоупотребление доверием) данное деяние является весьма схожим с мошенничеством (ст. 159 УК РФ). На наш взгляд, основные отличия заключаются в следующем. Так, при мошенничестве, как и в иной форме хищения, происходит изъятие имущества у собственника и его незаконное обращение в пользу виновного или других лиц, в то время как при совершении анализируемого нами деяния никакого изъятия не происходит. В рассматриваемом нами преступлении отсутствует такой присущий хищению признак, как изъятие имущества из наличных фондов того или иного собственника, то есть не происходит уменьшения имущественной массы собственника или иного законного владельца.

В научной литературе приводится следующий пример, иллюстрирующий проблему разграничения мошенничества и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Так, Д. являлся одним из руководителей авиакомпании «Донские авиалинии». В октябре 1993 г. представительство «Донавиа» в ОАЭ за 26 тыс. долл. приобрело автомобиль «Mazda». Через 2 года было решено переправить автомобиль в Ростов-на-Дону и закрепить за головным офисом авиакомпании. Однако выяснилось, что таможенная пошлина превышает стоимость самого автомобиля. Тогда автомашину перерегистрировали на жену Д., проживающую в ОАЭ 6 месяцев, что давало ей право на таможенные льготы при ввозе автомобиля в Россию. В Ростове-на-Дону автомобиль поставили на баланс авиакомпании и закрепили за секретариатом, оформив договор аренды. В мае 1999 г. по результатам проверки, проведенной кавказской транспортной прокуратурой, против Д. было возбуждено уголовное дело по признакам мошенничества. В данном случае в действиях Д. отсутствует умысел на хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, поскольку переоформление автомобиля на жену преследовало цель не его безвозмездного изъятия, а уклонения от уплаты таможенной пошлины, что на момент совершения данного преступления должно было квалифицироваться как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения. Отметим, что в современной литературе отмечается, что «при решении вопроса о том, имеется ли в действиях лица состав преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 165 УК РФ, суд (органы расследования) устанавливает, причинен ли собственнику или иному владельцу имущества реальный материальный ущерб либо ущерб в виде упущенной выгоды, то есть неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено путем обмана или злоупотребления доверием».

Отметим, что субъективная направленность обмана и злоупотребления доверием различны при мошенничестве и причинении имущественного ущерба путем обмана. Так, «при мошенничестве они служат средством незаконного и безвозмездного завладения чужим имуществом, а при совершении преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ, средством незаконного удержания у себя имущества, подлежащего передаче лицу, имеющему право на это имущество, благодаря чему виновный не только причиняет имущественный ущерб собственнику или владельцу, но и извлекает определенную имущественную выгоду для себя или для других лиц». Характеризуя субъективную сторону мошенничества, следует отметить, что вина выражается присутствием у виновного прямого умысла, который направлен на завладение чужим имуществом или на приобретение прав на чужое имущество. Прямой умысел характерен для всех форм хищения. Волевой элемент умысла при мошенничестве состоит в том, что виновный желает путем обмана или злоупотребления доверием завладеть имуществом или приобрести таким путем право на чужое имущество. Для мошенничества наиболее типичен обдуманный умысел. Мошенник обычно тщательно обдумывает наиболее существенные моменты преступления.

Об этом свидетельствует сам характер обманных действий и большой удельный вес предварительной преступной деятельности (подготовка подложных документов, искусственное создание обстановки доверия). Существует мошенничество и с внезапным умыслом, когда преступные намерения приводятся в исполнение сразу же после их возникновения. Внезапный умысел характерен обычно для пассивного обмана: субъект неожиданно для себя обнаруживает заблуждение потерпевшего и тут же решает им воспользоваться. Внезапный умысел более свойственен также мошенничеству, совершающемуся путем злоупотребления доверием. Обратимся к судебной практике.

О наличии умысла, направленного на хищение, могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной финансовой возможности исполнить обязательство или необходимой лицензии на осуществление деятельности, направленной на исполнение его обязательств по договору, использование лицом фиктивных уставных документов или фальшивых гарантийных писем, сокрытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества, создание лжепредприятий, выступающих в качестве одной из сторон в сделке». К таким обстоятельствам могут относиться, например, использование лицом фальшивых гарантийных писем или фиктивных уставных документов, сокрытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества, создание лжепредприятий, выступающих в качестве одной из сторон в сделке и т.д. Вместе с тем сами по себе указанные обстоятельства не должны побуждать суд сделать вывод о виновности лица в совершении преступления. Индивидуально в каждом случае следует установить тот факт, что виновное лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

Таким образом, при признании лица виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, должно быть установлено наличие у него умысла, направленного на хищение чужого имущества, до получения им указанного имущества, а также то обстоятельство, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства. Так, приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ч. 3 ст. 159 (7 эпизодов), ч. 4 ст. 159 (4 эпизода) УК РФ. Б. признан виновным в том, что он, являясь директором и единственным учредителем ООО «Э.», заключил ряд договоров с организациями, не намереваясь полностью исполнять условия данных соглашений.

По смыслу ст. 159 УК РФ в случаях, когда лицо получает чужое имущество, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества, в результате чего потер- певшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества возник у лица до получения чужого имущества. При этом необходимо с учетом всех обстоятельств дела установить, что лицо заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства. Судом установлено, что ООО «Э.» осуществляло деятельность с 1999 г. Главный бухгалтер А. и осужденный Б. показали, что у общества возникли финансовые проблемы с выполнением договорных обязательств в 2006 г., до этого времени ООО «Э.» договоры выполняло в полном объеме. Из материалов дела видно, что в ходе судебного следствия не были выяснены вопросы, касающиеся финансово-хозяйственной деятельности ООО «Э.» за весь период работы общества, в том числе оборот капитала организации, штат сотрудников и их фонд заработной платы. Как следует из приговора, суд пришел к выводу о хищении Б. всех денежных средств, поступавших на расчетный счет ООО «Э.», либо оставшейся части денег после частичного исполнения договорных обязательств. Такой вывод принят судом без проверки и оценки того, что поступавшие денежные средства также расходовались на цели производства и хозяйственные нужды предприятия, оплату приоритетных комплектующих изделий, заработную плату работающим. Судом не установлено, какую именно часть денежных средств похитил лично Б. и каким образом. Кроме того, судом установлено, что ООО «С.», ООО «А.» и ИП «С.» для ООО «Э.» поставили металл, а оплату его Б. произвел частично. При таких данных вывод суда о хищении Б. денежных средств не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Из приговора следует, что спор ООО «М.» и ООО «Г.» с ООО «Э.» разрешен Арбитражным судом Белгородской области, которым фактически признано наличие между хозяйствующими субъектам гражданских правоотношений. В приговоре не содержится вывода, почему при таких данных суд признал невыполнение договоров с ООО «М.» и ООО «Г.» о поставке оборудования хищением Б. перечисленных денежных средств, а также о невозможности разрешения таким способом спора, возникшего из договорных обязательств ООО «Э.», другими организациями. В материалах дела имеются данные о поставке ЗАО «Ш.» электрооборудования по договору на сумму, эквивалентную 1 858 440 рублей до предъявления Б. обвинения в хищении данных денежных средств, полученных в счет заказа. Представитель ЗАО «Ш.» на следствии и в суде каких-либо требований к Б. не заявлял.