1.1 Способы гражданско-правовой защиты: теоретические
аспекты проблемы

Российское законодательство не содержит легального определения понятия «способы защиты субъективных гражданских прав», и в юридической литературе существуют различные подходы к этому чрезвычайно важному правовому феномену.

Так, А.П. Сергеев и Ю.К. Толстой характеризуют способы как закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав и воздействие на правонарушителя Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. Т. 1. М., 2008. С. 545..

Представляется, что предложенное определение является несколько расплывчатым, аморфным и не охватывающим в полной мере сущность, юридическую природу, основные особенности гражданско-правовых способов защиты. Указание на такой признак, как способность воздействовать на правонарушителя, нисколько не отличает обсуждаемый термин от «гражданско-правового регулирования», «гражданско-правовой ответственности», «мер защиты», «мер ответственности» и т.д. К тому же при применении отдельных способов защиты (например, признание права) вообще отсутствует фигура правонарушителя (ответчика). В предложенном авторами учебника определении перечислены не все цели (задачи) правовой защиты: отсутствуют такие целевые установки защиты, как превенция (предупреждение) правонарушения, пресечение нарушаемого права, устранение препятствий в осуществлении субъективных прав, компенсация потерь, вызванных нарушением субъективных прав.

Круг предлагаемых способов ограничивается лишь способами, «закрепленными законом», в то время как ч. 2 ст. 45 Конституции РФ Конституция Российской Федерации: офиц. текст. - М.: Юрид. лит., 2015. - 39 с. указывает на способы, «не запрещенные законом».

Реализуя свои вещные права, собственник имущества может передать, оставаясь собственником, другому лицу часть своих имущественных прав, например, передав имущество в аренду. Передавая во временное пользование свое имущество, собственник - арендодатель сохраняет за собой право распоряжения имуществом (или распоряжения и владения), предоставляя право владения и пользования (или пользования) арендатору. То есть арендодатель ограничивается в своих имущественных правах на срок договора аренды - в праве пользования своим имуществом или владения и пользования, но не в праве распоряжения. Как собственник обремененного арендными отношениями имущества, арендодатель имеет право распорядиться имуществом, в том числе продав (подарив и т.п.) иному лицу; при этом переход права собственности на имущество к иному лицу не является основанием для расторжения или изменения договора аренды.

Не всегда право собственности на имущество, а, следовательно, и имущественные права, принадлежат только одному лицу. В соответствии с положениями ст. 244 ГК РФ Гражданского Кодекса Российской Федерации от , имущество может находиться в собственности двух или нескольких лиц. Например, имущество супругов, приобретенное в браке, как правило, является их совместной собственностью. И, как следствие, являясь совместными собственниками имущества, супруги имеют равные имущественные права на это имущество, а реализация имущественных прав возможна либо совместно, либо одним из супругов, с согласия другого.

Подведем итоги вышесказанному. Как видим, имущественными правами являются правомочия собственника имущества, связанные с владением, пользованием, распоряжением имуществом. Рассматриваемые имущественные права являются вещными правами. Ограниченными вещными правами являются: право пожизненного наследуемого владения земельным участком, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, сервитуты, право оперативного управления. Проектом изменений в ГК РФ Проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации»: [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.consultant.ru. предлагаются новеллы в регулировании вещных прав. Раздел 2 предлагается озаглавить «Вещное право». 1 подраздел посвящается владению, которое означает фактическое господство над вещью (ст. 209 Проекта). Но далее в ст. 223 названы виды вещных прав, среди которых владение не упоминается. Вещными правами являются право собственности и ограниченные вещные права.

К ограниченным вещным правам относятся:

· право постоянного землевладения (глава 20);

· право застройки (глава 20.1);

· сервитут (глава 20.2);

· право личного пользовладения (глава 20.3);

· ипотека (глава 20.4);

· право приобретения чужой недвижимой вещи (глава 20.5);

· право вещной выдачи (глава 20.6);

· право оперативного управления (глава 20.7);

· право ограниченного владения земельным участком (статья 297.1).

Как видим, право хозяйственного ведения исключено из ограниченных вещных прав.

Во многих случаях объектом права представляется чужое действие: другое лицо обязано совершением известного действия, на которое лицо имеет право, вследствие чего и право называется правом обязательственным. Сюда принадлежат все права, возникающие из договоров. Другой составной частью имущественных прав являются обязательственные права, возникающие из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, предусмотренных законодательством. Со времен Древнего Рима известно о столкновении исков. Уже тогда юридическая наука вырабатывала последствия предъявления заявителем к ответчику нескольких исков: «...удовлетворением одного из этих конкурирующих требований уничтожалось другое требование, также представлялось недопустимым дважды удовлетворять один и тот же интерес... Если удовлетворение по одному иску было неполным, то допускалось предъявление второго иска в пределах разницы» Новицкий И.Б. Римское право. - М.: Теис: Гуманитарное знание, 1996. - С. 64..

М.Б. Братусь указывал на такое правило в римском праве, как субординация исков Братусь М.Б. О соотношении (конкуренции) вещно-правовых и обязательственно-правовых способов защиты права собственности // Журнал российского права. - 2005. - N 6. - С. 128 - 134., и на необходимость ввести запрет на случаи, когда «истец по своему произволу изменял последствия различных правовых отношений, установленных законом».

Отдельные ученые не признавали конкуренцию исков как существующее явление. Так, Ю.К. Толстой, обосновывая эту позицию, говорил, что, с одной стороны, законодательство предоставляет титульным владельцам возможность использовать вещно-правовые способы защиты в случае возникновения абсолютных правоотношений. С другой стороны, титульный владелец должен применять не вещно-правовые способы защиты против собственника, а обязательственно-правовые: «...если нарушитель, каковым может быть и собственник, состоит с владельцем в обязательственных правоотношениях, иск должен квалифицироваться по соответствующим нормам обязательственного права» См.: Венедиктов А.В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М.; Л., 1954. С. 170 - 175; Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 104 - 115; Ананьева Ж.К. О разграничении исков в судебной практике // Ученые записки Тартуского государственного университета. Труды по правоведению. Т. IV. Вып. 199. Тарту, 1967; Донцов С.Е. Гражданско-правовые внедоговорные способы защиты социалистической собственности. М., 1980. С. 53 - 54..

По верному замечанию У.В. Серокуровой, именно «бедность гражданско-правовой сферы» Серокурова У.В. Судебно-арбитражная защита права собственности на недвижимое имущество: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2003. - С. 76 - 77. советского периода привела к отрицанию такого явления, как столкновение исков. Другие юристы, напротив, считали возможным предъявление заявителем одновременно нескольких разных исков к ответчику См.: Зимелева М.В. Война и право собственности // Советское право в период Великой Отечественной войны. М., 1948. Ч. 1. С. 39 - 44; Отдельные виды обязательств: курс советского гражданского права / Под ред. К.А. Граве, И.Б. Новицкого. М., 1954. С. 328; Добровольский Г.Ф. Гражданско-правовая охрана имущественных прав колхозов. М., 1961. С. 23 - 24; Халфина Р.О. Право личной собственности. М., 1964. С. 125; Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1969. Т. 2. С. 437 - 438; Кабалкин А.Ю., Мозолин В.П. Охрана прав граждан-потребителей // Советское государство и право. 1983. N 4. С. 42.. Кроме того, в литературе можно найти мнение о том, что в гражданском процессе допускается переход от универсальных исков к вещно-правовым Зимелева М.В. Война и право собственности / Советское право в период Великой Отечественной войны. М., 1948. Ч. 1. С. 40 - 44..

Своеобразную позицию занимал О.С. Иоффе: он допускал конкуренцию исков, но считал невозможным предъявление виндикационного иска при наличии между истцом и ответчиком договорных отношений. По мнению данного ученого, наличие между спорящими сторонами договора всегда должно быть основанием предъявления обязательственных исков и запрета для исков вещно-правовых.

Ю.С. Гамбаров считает, что конкуренция предоставляет лишь разные пути, но цель у них единая. С точки зрения У.В. Серокуровой, сегодня конкуренция исков только усиливается благодаря тому, что расширяется перечень объектов гражданских прав Серокурова У.В. Судебно-арбитражная защита права собственности на недвижимое имущество: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 162.. Если же принять во внимание, что расширение перечня объектов - процесс бесконечный, можно предположить, что конкуренция исков будет проявляться в новых формах и механизмах.

Сегодня конкуренции исков благоприятствуют и перечисленные в законодательстве способы защиты гражданских прав. Они охватывают весь массив гражданско-правовых отношений и потому, вероятно, будут пересекаться друг с другом. Не вызывает сомнений, что в правоведении постепенно появятся новые способы защиты и еще острее станет конкуренция между ними .

При этом некоторые исследователи полагают, что «нет прямой конкуренции исков о защите собственности (виндикационного) и о возврате переданного по недействительной сделке из реституции» Монография К.И. Скловского «Собственность в гражданском праве» включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2010 (5-е издание, переработанное). или, например, что «реституция представляет собой лишь частный случай виндикации» Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблема соотношения // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2002. - N 3. - С. 132..

Многие советские юристы отрицали конкуренцию исков как явление, однако О.Ю. Скворцов приводит примеры судебной практики, доказывающие обратное. Подобный подход находим и у других ученых, утверждающих, что «вполне соответствует диспозитивному режиму регулирования имущественных отношений и диспозитивность в выборе управомоченным лицом способа защиты права». В.В. Ровный справедливо замечает, что, «несмотря на различия понятийного характера, право кредитора на выбор одного обязательства из нескольких возможных никогда не ставилось под сомнение... Более неоднозначно всегда решался вопрос о праве кредитора в рамках единого правоотношения на выбор разнородных требований (договорных и виндикационных, договорных и деликтных, деликтных и кондикционных и др.), с чем и связана известная проблема конкуренции исков».

У.В. Серокурова полагает, что сегодня невозможно отрицать или не замечать проблему объективно существующего явления - конкуренции исков. При этом конкуренция не предполагает абсолютной свободы в выборе способов защиты: она ограничена рамками предоставленных законом возможностей.

В.В. Ровный утверждает, что «развитие предпринимательских отношений, экономико-правовая реформа, общее «раскрепощение» цивилистической сферы и демократизация ее институтов свидетельствуют о возрождении частного права, среди основных начал которого, полагаем, должен быть закреплен принцип всемерной и разносторонней защиты прав участников гражданско-правовых отношений». Именно этот принцип в п. 1 ст. 1 ГК РФ предопределяет общую концептуальную позицию законодателя.

Отдельного внимания заслуживают случаи, когда собственник, не имея оснований для предъявления виндикационного иска, использует иск о признании оспоримой сделки недействительной или о применении последствий недействительности ничтожной сделки и добивается результата: путем реституции возвращает себе вещь из владения добросовестного приобретателя.

В.В. Витрянский считает, что граждане и юридические лица по своему усмотрению реализуют принадлежащие им права и выбирают подходящие им способы защиты. Ничтожная сделка правовых последствий не порождает и к возникновению права собственности не приводит. Поэтому если вещь возвращается к собственнику посредством иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, то не важно, имеет ли истец основания для предъявления виндикационного иска.

С этим мнением не соглашается К.И. Скловский. Он опровергает тезис о том, что недействительная сделка не порождает никаких правовых последствий, доказывая, что «ничтожная сделка по крайней мере устанавливает правоотношения в связи с реституцией».

По замечанию У.В. Серокуровой, автор в данном случае однобоко толкует норму части первой п. 1 ст. 167 ГК РФ: закон прямо определяет реституцию как последствие недействительной сделки Серокурова У.В. Судебно-арбитражная защита права собственности на недвижимое имущество: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 165 - 166.., как факт, а не как ее правовое последствие.

Кроме того, В.В. Витрянский доказывает, что при применении двусторонней реституции стороны возвращаются в исходное положение. Следовательно, сторона, у которой изъяли вещь, не ущемляется, т.к. получает все то, что имела до сделки. С подобным подходом вновь не соглашается К.И. Скловский: «...если собственник предпочитает иск не к нарушителю его права... а к лицу невиновному, значит, он понимает, что нарушитель не в состоянии возместить его потери. Но это означает, что еще меньше надежд остается у приобретателя искать у того же лица компенсации» Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учеб.-практ. пособие. М.: Дело, 1999. С. 108..

Необходимо отметить, что Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в абзаце первом п. 1 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, по рассматриваемой проблеме сформулировал следующую рекомендацию арбитражным судам: если лицо, передавшее имущество во исполнение недействительной сделки, обратится с требованием о возврате данного имущества из чужого незаконного владения на основании ст. 301 ГК РФ, суду в удовлетворении иска следует отказатьИнформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2008 г. N 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2009. - N 1. .

Если стороны совершили и исполнили ничтожную сделку, возвращение каждой из них всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке п. 2 ст. 167 ГК РФ, согласно которому возвращение полученного имеет двусторонний характер. Это означает, что суд должен решить вопрос об обязанности каждой из сторон вернуть все полученное по сделке. В таком случае виндикация неприменима.

В представленном в вышеупомянутом Обзоре судебной практики деле суд в удовлетворении виндикационного иска отказал, поскольку это нарушало правила п. 2 ст. 167 ГК РФ и приводило к односторонней реституции. При этом суд отверг позицию, согласно которой ответчик имеет возможность восстановления своего права путем предъявления иска о взыскании неосновательного обогащения в размере выплаченных по сделке денежных средств.

В случае, когда в сделке существует порок, но с имуществом состоялось еще несколько других сделок, В.В. Витрянский считает необходимым «прерывать цепочку признаваемых по иску собственника недействительными сделок с его имуществом исходя из того, что при недействительности уже первой такой сделки приобретатель имущества лишен возможности возвратить полученное в натуре, поскольку имущество находится у третьих лиц». Не соглашается с данным подходом К.И. Скловский, считая, что второй, третий и все последующие приобретатели не должны иметь иммунитет от иска первоначального собственника Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учеб.-практ. пособие. - М.: Дело, 1999. - С. 111.

Согласно абзацам 7, 8 подп. 3.1 п. 3 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, предусмотренного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. В этом случае защита возможна лишь посредством удовлетворения виндикационного иска, если для этого существуют закрепленные ст. 302 ГК РФ основания, дающие право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя, а именно безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.

Иное толкование положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание недействительными всех сделок по отчуждению его имущества, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только тогда, когда речь идет о первой сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда добросовестный приобретатель приобрел спорное имущество на основании последующих (второй, третьей и т.д.) сделок. Это нарушало бы вытекающие из Конституции Российской Федерации гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2003. - N 17. - Ст. 1657..

Абзац первый п. 34 Постановления N 10/22 рекомендует судам споры о возврате имущества, вытекающие из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, разрешать в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.

В.В. Витрянский высказывает по этому поводу иное мнение. Так, если арендатор не возвращает вещь по окончании срока аренды, «собственник, естественно, не лишен возможности предъявить виндикационный иск» Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1996. - С. 22., что, на наш взгляд, разумно.

Правила ст. 301 и п. 2 ст. 167 ГК РФ предусматривают защиту права собственности путем возврата собственнику утраченной вещи. Цель этих норм одинаковая - восстановить субъективное право, но механизм разный.

При этом правовые последствия предъявления виндикационного иска в соответствии со ст. 301 ГК РФ или иска о возврате индивидуально-определенного имущества, переданного по недействительной сделке на основании ст. 167 ГК РФ, нередко совпадают, например в части применения п. 2 ст. 174.1 ГК РФ. Так в п. 97 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. прямо указано, что «положения пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ не распространяются на случаи наложения ареста по требованиям, предполагающим возврат в натуре имущества, в отношении которого наложен арест» Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс] Режим доступа.

На практике конкуренция исков проявляется в возможности или невозможности использовать разные способы защиты гражданских прав в отношении одного и тог же субъективного права. К сожалению, судебная практика в этом вопросе на протяжении длительного периода была непоследовательна и противоречива См., например: Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 ноября 1997 г. N 2848/97 (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998. N 3. С. 34); от 29 сентября 1998 г. N 3239/98 (Там же. 1998. N 12. С. 71 - 73); от 20 октября 1998 г. N 3772/98 (Там же. 1999. N 1. С. 63); от 23 августа 2000 г. N 7464/99 по делу N А40-442/99-41-8 (Там же. 2000. N 11. С. 26 - 27); от 17 октября 2000 г. N 2868/00 по делу N А44-2887/99-С6 (Там же. 2001. N 1. С. 26 - 27); от 14 ноября 2000 г. N 3162/00 по делу N А65-2377/99-С/2-24 (Там же. 2001. N 1. С. 70 - 72)..

Правовая позиция Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в отношении выбора надлежащего способа защиты в случае выбытия имущества из владения собственника в результате совершения нескольких сделок нашла отражение в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2011 г. N 15278/10 по делу N А65-1798/2010-СГ3-13. В указанном деле суд удовлетворил иск о признании недействительными сделок по передаче недвижимости в уставный капитал ООО и договоров купли-продажи, поскольку истец был заинтересованным лицом. Он ранее спорил в суде о правах на объекты недвижимости с лицом, которое не было признано их собственником, однако совершило сделку по отчуждению объектов, вследствие чего эта и все последующие сделки были недействительными.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отметил следующее: истец избрал способ защиты, предусмотренный ст. 12 ГК РФ и не противоречащий существу его интереса. Целью обращения в суд могло стать подтверждение либо опровержение факта действительности перехода титула к лицам, которые совершили сделки с имуществом истца и были привлечены к участию в деле в качестве ответчиков. Признание в судебном порядке сделок недействительными в силу ст. 69 АПК РФ освобождает истца от доказывания того же самого факта в других судебных процессах с участием тех же лиц.

Иск об истребовании спорных объектов на основании ст. ст. 301, 302 ГК РФ, предъявленный истцом к последнему приобретателю и титульному собственнику объектов, рассмотрел арбитражный суд по другому делу.

Следовательно, истец, действуя с намерением возвратить себе объекты недвижимости, предъявил в арбитражный суд два взаимосвязанных, но при этом самостоятельных иска, не исключающих друг друга, что не противоречит практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, определенной в Постановлениях его Президиума от 4 сентября 2007 г. N 3039/07, от 27 мая 2008 г. N 4267/08, от 27 января 2009 г. №10527/08 и впоследствии закрепленной в п. 35 Постановления N 10/22.

В указанном пункте Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснил следующее. Собственник вправе обратиться с иском об истребовании из незаконного владения приобретателя имущества (ст. ст. 301, 302 ГК РФ), возмездно приобретенного у лица, которое не имело права его отчуждать. Когда в такой ситуации предъявляется иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила ст. ст. 301, 302 ГК РФ.

Положения п. 35 Постановления N 10/22 нельзя толковать как исключающие право лица предъявить иск о признании недействительными сделок с имуществом, совершенных сторонними лицами. Однако если из владения собственника такое имущество выбыло, то его возврат возможен лишь путем удовлетворения иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения, а не посредством заявления требований о применении реституции по сделкам, стороной которых собственник не был Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2011 г. N 15278/10 по делу N А65-1798/2010-СГ3-13 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2011. - N 7. - С. 144 - 149..

Постановление N 10/22 не содержит прямой рекомендации отказать в иске, но в п. п. 37, 38 подробно разъясняет судам, какие факты и обстоятельства могут подтверждать добросовестность приобретения: возмездность приобретения; принятие всех разумных мер для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества; соответствие сделки, по которой приобреталось спорное имущество, признакам действительности во всем, за исключением того, что ее совершил неуправомоченный отчуждатель.

Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце третьем подп. 3.1 п. 3 вышеупомянутого Постановления от 21 апреля 2003 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» закрепил судебную практику, согласно которой собственник вправе обратиться в суд в порядке ст. 302 ГК РФ с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикационный иск), если лицо приобрело по возмездному договору это имущество у лица, которое не имело права его отчуждать. Если же в такой ситуации собственник заявит иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора суд установит, что покупатель был добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке ст. 167 ГК РФ следует отказать.

Таким образом, каждое лицо, которое считает свои субъективные права нарушенными, становится перед выбором того или иного способа защиты своих прав. Как заметил О.Ю. Скворцов, «лицо, защищающее свое право, остается наедине с собственными представлениями о наиболее эффективных и рациональных способах достижения поставленной цели; во власти этого лица избрать средство защиты, оно же ответственно за неэффективность избранного способа в виде проигрыша спора» Скворцов О.Ю. Иски о признании права собственности в судебно-арбитражной практике // Хозяйственное право. - 1997. - N 6. - С. 5..

В заключение обратим внимание, что законодатель не установил применение того или иного способа защиты при нарушении определенного субъективного права, не выстроил иерархию способов защиты, их классификацию по признаку нарушенного права, а ограничился лишь перечислением в ст. 12 ГК РФ универсальных способов защиты. Лицо, чье субъективное право нарушено, вправе использовать любой способ - универсальный или вещно-правовой либо иной, например заявить требование о государственной регистрации права, об освобождении имущества из-под ареста и т.п.

1.2 Защита имущественных прав по европейским стандартам:
проблемы применения в России

Россия является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней с 30 марта 1998 г. В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции РФ международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы и подлежат прямому применению судами в случае, если внутреннее законодательство противоречит правилам, установленным международным договором. Следовательно, физические и юридические лица вправе обосновывать свои требования нормами Конвенции и требовать применения этих норм судом Российской Федерации. Однако, учитывая особенности буквального содержания норм Конвенции, встает вопрос о том, обязан ли российский суд принимать во внимание практику Европейского Суда для уяснения смысла Конвенции или же российский суд будет применять Конвенцию на основе собственного толкования ее текста. Данная проблема до сих пор однозначно не решена, что фактически тормозит реализацию положений Конвенции на территории России.

Общая норма статьи 1 Протокола 1 гарантирует всем физическим и юридическим лицам, находящимся под юрисдикцией одного из государств-участников, право на «уважение своей собственности». Следует сразу отметить, что существуют лишь два официальных текста Конвенции - англоязычный и франкоязычный. При этом русских переводов Конвенции два: оба были опубликованы в Собрании законодательства РФ, но в разное время, причем до сих пор не ясно, какой из них имеет юридическую силу для российских судов. Самое интересное, что имеются достаточно серьезные различия в переводе статьи 1 Протокола 1 между этими двумя вариантами. В первом варианте речь шла о «праве беспрепятственно пользоваться своим имуществом» (что больше соответствует английскому тексту Конвенции - «peaceful enjoyment of his possessions»), а в марте 2001 г. была опубликована вторая версия русскоязычного перевода, где использовалась формулировка «уважение своей собственности» (этот вариант ближе к французскому тексту Конвенции - «respect de ses biens»).

Как бы там ни было, но смысл и содержание понятия «имущество» («собственность») все равно следует устанавливать исходя из того, как оно трактуется Европейским Судом. Дело в том, что понятия, содержащиеся в международно-правовых нормах, имеют автономное значение, которое не зависит от правовой квалификации аналогичных терминов в национальном праве. Процесс толкования международно-правовых норм и используемых ими терминов подчинен правилам Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru.. В соответствии с этой Конвенцией смысл международно-правовой нормы и содержание используемых в ней терминов устанавливаются в соответствии с целями и принципами международного права и конкретного международного договора, а также с учетом сложившейся практики применения данного договора. С учетом этих правил Европейский Суд осуществляет международно-правовое толкование термина «имущество» («собственность»), создавая соответствующие автономные понятия. Как указывалось выше, государства-участники фактически признают, что толкования Конвенции, которые дал Европейский Суд, носят обязательный характер.

В одном из своих первых толкований статьи 1 Протокола 1, в деле Маркс против Бельгии (Постановление ЕСПЧ от 13 июня 1979 г.) Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru., Суд указал, что данная статья, закрепляя «право беспрепятственно пользоваться своим имуществом» («право на уважение своей собственности»), в сущности гарантирует право собственности. Субъектами данного права могут быть как физические, так и юридические лица. Объектом же данного права является имущество, под которым, прежде всего, понимаются материальные ценности. Однако в отличие от большинства национальных правовых доктрин Европейский Суд расширительно толкует понятие «имущество» и относит к объектам права собственности любое «частное право, представляющее имущественную ценность и, следовательно, имущество в смысле первой фразы статьи 1» (Постановление ЕСПЧ по делу Ван Марле против Нидерландов от 26 июня 1986 г) Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru.. Таким образом, применяемая Судом концепция объектов права собственности носит очень широкий характер и не ограничивается только материальными вещами, но включает также весь спектр нематериальных объектов от интеллектуальной собственности до обязательственных прав требования.

Для квалификации того или иного объекта правоотношения в качестве имущества Суд разработал два критерия:

1) признак экономической ценности заключается в том, что имущество обладает экономической ценностью, которая может быть определена в денежной форме на основе объективных критериев (например, рыночная стоимость);

2) признак реальности означает, что имущество должно быть наличным и юридически должно безусловно принадлежать заинтересованному лицу, тогда как ожидание экономической выгоды имуществом не является; иначе говоря, имущества не существует вплоть до момента, пока лицо не может заявить о своем праве на данное имущество; право требования становится имуществом в том случае, если имеются существенные и разумные основания полагать, что оно должно быть исполнено.

Для иллюстрации широты охвата разработанной Судом концепции необходимо привести несколько примеров из практики Суда, когда им признавались имуществом те экономические ценности, в отношении которых в российской правовой системе практически исключено применение режима права собственности:

1. В деле Тре Тракторер против Швеции (Постановление ЕСПЧ от 7 июля 1984 г.) власти Швеции изъяли у юридического лица, владевшего рестораном, лицензию на отпуск в этом заведении спиртных напитков. Суд признал, что лицензия в этом случае является имуществом, поскольку представляет экономическую ценность, от которой зависит работа ресторана, уровень его прибыли.

2. В деле Ван Марле против Нидерландов (Постановление ЕСПЧ от 26 июня 1986 г.) Суд постановил, что доброе имя (деловая репутация) может рассматриваться как имущество. Экономическая ценность в данном случае заключалась в том, что благодаря своему доброму имени и хорошей деловой репутации заявители смогли создать себе клиентуру и деловые связи. Поэтому доброе имя имеет характеристики частного права и является имущественной ценностью, т.е. имуществом.

3. В деле Буффало СРЛ против Италии (Постановление ЕСПЧ от 3 июля 2003 г.) Суд квалифицировал в качестве имущества, принадлежащего частному лицу, обязанность государства произвести возврат налоговых выплат. Суд признал, что заявитель (компания) обладал денежным интересом, который возник с момента подачи компанией налоговой декларации и вплоть до момента погашения государством своих обязательств.

4. В деле Бурдов против России (Постановление ЕСПЧ от 7 мая 2002 г.) Европейский Суд признал имуществом вынесенное национальным судом решение, обязывающее государство произвести в пользу заявителя выплату денежной компенсации за ущерб здоровью, возникший вследствие участия заявителя в операциях по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В своем постановлении по делу Суд отметил, что судебное решение обеспечивало заявителю требования, которые могли быть исполнены (а не просто общее право получить поддержку от государства); заявитель мог разумно ожидать исполнения этих требований и рассчитывать на получение компенсации. Следовательно, данное право требования является имуществом.

5. В деле Общество S. и T. против Швеции (Постановление ЕСПЧ от 11 декабря 1986 г.), а также в деле Совтрансавто против Украины (Постановление ЕСПЧ от 25 июля 2002 г.) Суд указал на особые свойства акции как объекта собственности. По мнению Суда, имуществом в этом случае являются права, которые удостоверяются акцией, т.е. право на участие в управлении компанией (право голоса и иные права, позволяющие влиять на деятельность компании), право на получение дивидендов (на условиях, установленных законом и уставом общества), право на получение доли имущества компании при ее ликвидации. В отечественной правовой системе акция также считается объектом права собственности, однако вещно-правовой режим собственности распространяется лишь на саму бумагу (т.е. согласно статье 142 ГК РФ документ, удостоверяющий принадлежность имущественных прав, осуществление которых возможно только при предъявлении ценной бумаги). Что касается самих прав, удостоверенных ценной бумагой и вытекающих из нее (т.е., например, право на участие в управлении акционерным обществом), то они чаще всего носят обязательственный характер.

6. В деле Стретч против Соединенного Королевства (Постановление ЕСПЧ от 24 июня 2003 г.) Суд рассмотрел ситуацию, когда муниципальные органы отказались продлевать заключенный с заявителем договор аренды земли (хотя договор предусматривал право арендатора на продление договора на очередной срок). Суд постановил, что право на продление срока аренды имеет экономическую ценность и безусловно юридически принадлежит арендатору (т.к., заключая договор аренды, арендатор разумно рассчитывал на продление аренды). Следовательно, это право является имуществом и подлежит защите Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru..

Приведенные примеры наглядно иллюстрируют, насколько широкий смысл придает Европейский Суд понятию «имущество». Суд намеренно отказывается от четкого и исчерпывающего определения перечня прав, защищаемых статьей 1 Протокола 1, что позволяет увеличивать спектр этих прав путем расширенного толкования Конвенции. Результатом такого толкования может стать постепенный переход от понятия права собственности к широкой концепции имущественных прав, включающих всю совокупность интересов экономического характера.

Концепция права собственности, разработанная Европейским Судом, оказывает определенное влияние и на российскую правовую доктрину и судебную практику. В отечественном законодательстве смыслу нормы статьи 1 Протокола 1 Конвенции ближе всего соответствует конституционно-правовая норма статьи 35 Конституции РФ: «каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами» и «никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда».

Конституционно-правовое понятие собственности считается более широким, чем аналогичное понятие гражданского права (статья 209 ГК РФ). Данный тезис подтверждается практикой Конституционного Суда РФ. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 13 декабря 2001 г Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru.. развивается правовая позиция, в соответствии с которой конституционное понятие «имущество» (в смысле статьи 35 Конституции РФ) охватывает не только право собственности, но и другие вещные права (право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, сервитуты). В обоснование своей позиции Конституционный Суд, в частности, ссылается на практику применения и толкования Европейским Судом статьи 1 Протокола 1 Конвенции.

Наибольший интерес для уяснения конституционно-правового смысла понятия «имущества» представляет Постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2000 г. по делу о проверке конституционности п. 4 ст. 104 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru в связи с жалобой компании «Timber Holdings International Limited». Суть дела состоит в следующем. В соответствии с п. 4 ст. 104 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», объекты жилищного фонда социального использования, детские дошкольные учреждения и объекты коммунальной инфраструктуры не включаются в конкурсную массу должника и подлежат передаче соответствующему муниципалитету. В своей жалобе указанная выше компания-кредитор, утверждала, что изъятие имущества должника-банкрота из конкурсной массы и его безвозмездная передача муниципалитету отражаются в конечном счете на полноте удовлетворения требований кредитора. Следовательно, данные меры лишают кредитора причитающихся ему денежных средств и представляют собой принудительное отчуждение имущества компании-кредитора в нарушение п. 3 ст. 35 Конституции РФ. Конституционный Суд РФ согласился с аргументацией заявителя, признав тем самым, что обязательственные по своей природе права кредитора в процедуре банкротства являются «имуществом» и находятся под защитой ст. 35 Конституции. В обоснование своей позиции Конституционный Суд сослался на толкование понятия «имущество» Европейским Судом.

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Неопределенность ряда понятий, содержащихся в данной статье («уважение собственности», «имущество», «интересы общества»), и широта используемых формулировок, на первый взгляд, отрицательно сказываются на эффективности регулирующего воздействия этой нормы. Однако на самом деле данная норма отличается значительной юридической насыщенностью. Дело в том, что буквальное содержание статьи 1 Протокола 1 оставляет Европейскому Суду широкое поле для толкования соответствующих положений с учетом изменения жизненных обстоятельств и появления новых правовых реалий, а также исходя из принципа справедливости. Таким образом, именно Европейский Суд наполняет рассматриваемую норму реальным содержанием, поэтому ее применение невозможно без учета практики Суда.

В результате применения и толкования положений статьи 1 Протокола 1 в практике Суда постепенно складывается система правовых стандартов в области защиты имущественных прав. Рассматривая конкретное дело, Суд решает, подпадает ли оспоренное субъективное право под понятие «имущество» и допущено ли нарушение данного субъективного права (его лишение или незаконное ограничение). Отвечая на эти вопросы, Суд применяет выработанные им же автономные понятия (например, «имущество») и правовые позиции (принципы, исходя из которых определяется, нарушено ли субъективное право). В случае необходимости содержание этих понятий и принципов дополняется или корректируется. В настоящее время этот процесс продолжается, однако уже сегодня можно говорить о том, что на европейском уровне сложилось унифицированное международно-правовое регулирование отношений собственности.

Учитывая особенности буквального содержания норм Конвенции, встает вопрос о том, обязан ли российский суд принимать во внимание практику Европейского Суда для уяснения смысла Конвенции или же российский суд будет применять Конвенцию на основе собственного толкования ее текста. Данная проблема до сих пор однозначно не решена, что фактически тормозит реализацию положений Конвенции на территории России.

Суть проблемы состоит в следующем. При ратификации Конвенции Россия заявила о признании юрисдикции Суда обязательной в случаях предполагаемого нарушения Россией положений Конвенции или Протоколов к ней. В соответствии с этим практика Суда, сформировавшаяся с участием России, носит для нее обязательный характер. Однако вопрос о значении для отечественного законодательства прецедентной практики, сложившейся без участия России, остается открытым. Дело в том, что формально решения Суда обладают обязательной юридической силой лишь в отношении того государства, против которого вынесено соответствующее решение (статья 46 Конвенции). Однако фактически большинство государств - участников Конвенции все же следуют практике Суда, поскольку сам Суд признает себя связанным созданными им прецедентами (можно говорить о том, что сложилась обычная норма международного права, в соответствии с которой практика Суда имеет обязательную силу для государств-участников при реализации положений Конвенции).

Примеру остальных государств - участников Конвенции последовали и российские высшие судебные инстанции: Конституционный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ. Так, Конституционный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно ссылался на практику Европейского Суда по статье 1 Протокола 1. Высший Арбитражный Суд РФ, в свою очередь, издал Информационное письмо «Об основных положениях, применяемых Европейским Судом при защите имущественных прав и права на правосудие» от 20 декабря 1999 г Электронный ресурс // КонсультантПлюс: справочные правовые системы. - Режим доступа: http://www.consultant.ru. В указанном документе Высший Арбитражный Суд РФ просит нижестоящие арбитражные суды принять во внимание изложенные положения при осуществлении правосудия. Что касается судов низшего и среднего звена, то они очень часто либо игнорируют прямое действие норм Конвенции, либо осуществляют собственное, буквальное толкование ее текста, что неизбежно ведет к сужению сферы действия положений Конвенции.