Размещено на http://www.allbest.ru/

ПЛАН

1. КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ - ВЫСШАЯ СУДЕБНАЯ ИНСТАНЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

1.1 Конституционный Суд России в системе органов судебной власти

2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА РЕШЕНИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИИ

2.1 Правовые позиции и решения Конституционного Суда РФ как доктринальные источники и основы конституционно-правового регулирования

2.2 Правовой статус решений Конституционного Суда Российской Федерации

3. ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ

3.1 Проблемы исполнения решений Конституционного Суда РФ в правоприменительной практике и пути их решения

3.2 Некоторые вопросы совершенствования регулирования порядка осуществления конституционного судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Формирование правового государства в России требует соединения двух противоположных тенденций: укрепления властной вертикали - с одной стороны, и развития элементов самоуправления, прежде всего, повышения самостоятельности и независимости судебной власти, как одного из важнейших элементов политической системы современного общества - с другой.

Значение Конституции России, на современном этапе развития страны, трудно переоценить. Авторы придерживаются позиции, согласно которой двадцатилетняя практика действия Конституции России подтверждает: из сугубо декларативного документа она превратилась в акт прямого действия во многом благодаря судебному конституционному контролю, обеспечивающему выявление подлинного смысла конституционных норм в соответствии с динамично изменяющимися общественными отношениями.

На современном историческом этапе составной частью реформ, осуществляемых в Российской Федерации, являются преобразования в сфере правосудия и совершенствования механизма реализации судебной власти. Соблюдение Конституции РФ и законов государства стало важнейшим условием жизнедеятельности политической, социальной и экономической систем, их стабильности и устойчивости. Конституцию страны должны соблюдать все субъекты права, таким образом, проблематика судебного конституционного контроля занимает в юриспруденции важное место.

Российскую систему органов судебного конституционного контроля образует не только федеральный Конституционный Суд; в конце XX в. начали функционировать конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации (далее по тексту - субъектов РФ), что было призвано повысить эффективность механизма судебной защиты конституционных

прав и свобод человека и гражданина. На современном этапе развития федеративных отношений по-прежнему актуальным является исследование причин, в силу которых замедлился процесс становления конституционных (уставных) судов субъектов РФ, и они практически перестали рассматривать дела, связанные с установлением общих принципов организации системы органов государственной власти и местного самоуправления в субъектах РФ, хотя такая возможность предусмотрена п. "н" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ. Обобщение опыта работы конституционных (уставных) судов позволяет сформулировать рекомендации, направленные не только на совершенствование правового регулирования их деятельности, но и на оптимизацию всей системы органов судебного конституционного контроля Российской Федерации. Здесь имеет место ряд актуальных научных проблем, разрешение которых может обогатить теорию конституционализма на основе уяснения ее сущности и природы судебного конституционного контроля на современном этапе развития российского государства.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования являются правоотношения возникающие в процессе применения актов Конституционного суда РФ.

Предметом исследования являются нормативно-правовые акты Конституционного суда РФ.

Цель работы - исследовать правовую и юридическую силу актов Конституционного суда РФ.

Поставленная цель обусловила следующие задачи:

• Определить место Конституционного Суда России в системе органов судебной власти;

• Изучить правовые позиции и решения Конституционного Суда РФ как доктринальные источники и основы конституционно-правового регулирования;

• Рассмотреть правовой статус решений Конституционного Суда Российской Федерации;

• Изучить проблемы исполнения решений Конституционного Суда РФ в правоприменительной практике и пути их решения

• Определить некоторые вопросы совершенствования регулирования порядка осуществления конституционного судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации.

Теоретическая значимость работы, состоит в том, что проведено исследование правовой природы и юридическо силы актов Конституционного суда РФ, а также выявлены проблемы конституционного законодательства.

Практическая значимость дипломной работы определяется наличием в ней предложений по совершенствованию норм конституционного законодательства.

Методологической основой исследования является всеобщий диалектический метод познания, а также общие и частные (специальные) методы исследования: исторический, системный, сравнительно-правовой, структурно-логический.

Теоретическую основу исследования составили крупные научные труды и отдельные публикации таких известных ученых, как: И.С. Алексеев, А.М. Баранов, Л.Ш. Берекашвили, В.П. Божьев, А.Д. Бойков, Д.Н. Бородин, Д.П. Ватман, Ю.П. Гармаев, С.П. Ефимичев, И.А. Зайцева, С.Д. Игнатов, М.В.Игнатьева, Болотов В.В., Еникеев З.Д., Шамсутдинов Р.К., Корнукова Е.В., Кудрявцев В.Н., Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. и др.

Нормативную базу исследования составляют нормы Конституции РФ, действующего конституционного законодательства РФ. В работе использованы положения решений Конституционного Суда РФ, Постановлений Пленумов Верховного Суда РСФСР и РФ.

Структура и объем работы обусловлены целями и задачами исследования. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ - ВЫСШАЯ СУДЕБНАЯ ИНСТАНЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

1.1 Конституционный Суд России в системе органов судебной власти

Сегодня в стране накоплен большой опыт отправления конституционного правосудия. И хотя зарождение института отечественного конституционного судопроизводства объективно предшествовало появлению нового Основного Закона, вряд ли кто-то всерьез усомнится в том, что реальное становление конституционной юстиции в ее современном формате базируется на положениях действующей Конституции РФ 1993 г. С формально-юридической точки зрения роль и значение Конституционного

Суда РФ и отправляемого им правосудия, конечно же, во многом предопределены ст. 125 Конституции РФ, закрепляющей основы правового статуса КС РФ, и ст. 1 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", характеризующей его в качестве судебного органа конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющего судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Из них с очевидностью следует, что Конституционный Суд занимает эксклюзивное место в общей системе государственных органов, так как только он вправе, обеспечивая судебно-правовую охрану Конституции, фиксировать в своих решениях конституционные параметры соблюдения и защиты прав и свобод граждан, организации и функционирования различных институтов гражданского общества и правового государства и тем самым гарантировать верховенство и прямое действие Конституции на всей территории Российской Федерации.

Самое очевидное и, как представляется, главное предназначение конституционной юстиции связано с защитой основных прав и свобод человека и гражданина. Об этом можно судить хотя бы потому, что подавляющее большинство принимаемых КС РФ решений инициировано конституционными жалобами граждан (их объединений), касающимися практически всего спектра политических, экономических, трудовых, социальных и иных отношений. Такое положение является естественным для современной правовой демократии и, по сути, продиктовано конституционным признанием человека, его прав и свобод высшей ценностью. Именно поэтому, как прямо следует из Конституции РФ, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства (ст. 2), вследствие чего они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, обеспечиваются правосудием (ст. 18).

"Концентрация" усилий Конституционного Суда на правах человека не только согласуется с их приоритетным положением в ряду иных конституционных ценностей, но и ориентирует все институты публичной власти на восприятие человека, его жизни и здоровья, чести и достоинства, личной неприкосновенности и безопасности в качестве безальтернативной доминанты государственно-правового развития России. Не случайно, наверное, уже на самых ранних этапах становления современного российского конституционализма С.С. Алексеев указывал, что модернизация правосудия, особенно на уровне высших судебных инстанций, невозможна без кардинального изменения его содержания, предполагающего, что на смену суду как органу, отвечающему за разрешение конфликтов посредством применения законов, должно прийти такое его видение, при котором свое достойное место в отправлении правосудия займут Конституция Российской Федерации и неотчуждаемые права и свободы человека. Созвучно этому и О.Е. Кутафин полагал, что в современном контексте конституционность государства - это прежде всего его связанность правом, а сама конституция в первую очередь не что иное, как декларация прав человека и гражданина, гарантированных властью и ограничивающих ее осуществление.

Благодаря "правозащитной" функции конституционной юстиции происходит неуклонное, пусть порой и кажущееся кому-то очень медленным, утверждение гуманистической сущности российской государственности. В результате не только в профессиональном юридическом сообществе, но и в обыденном сознании постепенно формируются устойчивые представления о том, что без возведения прав и свобод человека в ранг категорического смыслового императива всей государственной деятельности провозглашение Российской Федерации демократическим правовым социальным государством останется не более чем красивым лозунгом, лишенным какого- либо прикладного (утилитарного) эффекта.

В силу этого любые попытки обвинить Конституционный Суд в стремлении "заговорить" проблему прав и свобод человека и гражданина, спрятать ее за вербальной завесой "гуманитарной трескотни" следует оценивать весьма критически, в особенности учитывая то, что даже простое систематическое воспроизводство в его актах конституционного тезиса, касающегося аксиологической сущности прав и свобод человека, уже само по себе способно служить надлежащим камертоном для соответствующей "настройки" деятельности государственных и муниципальных органов, их должностных лиц. Скорее о реальной угрозе осуществлению основных прав и свобод человека гораздо в большей степени можно было бы беспокоиться, если бы в решениях КС РФ имело место устойчивое стремление избегать вопросов их содержательного наполнения и действительного гарантирования.

Это важно иметь в виду хотя бы потому, что в последнее время все заметнее обозначается тенденция рассматривать Конституционный Суд преимущественно как безропотного наблюдателя конституционной нелегитимности действий и решений президентской и правительственной ветвей власти.

Важнейшее значение в деятельности Конституционного Суда отводится раскрытию содержания и выявлению смысла конституционных принципов взаимоотношений личности, общества и государства. Очевидно, что исходные начала (принципы) Конституции несут в себе особый потенциал конституционного регулирования, по существу задавая универсальные стандарты конституционного развития. В этом качестве они выступают в роли отправных (базисных) правовых основ российской государственности, без неукоснительного соблюдения которых невозможно рассчитывать на становление подлинно конституционного правопорядка. И здесь важно отметить, что Конституционный Суд опирается при осуществлении судопроизводства не только на принципы, прямо закрепленные в тексте Конституции РФ (принцип правового и социального государства, принцип народовластия, принцип верховенства Конституции и федеральных законов, принцип разделения властей, принцип идеологического и политического многообразия, принцип самостоятельности местного самоуправления, принцип равенства перед законом и судом и др.), но и, что заслуживает особого внимания, на принципы, выводимые им из анализа взаимосвязанных конституционных положений. Среди последних прежде всего следует упомянуть принцип недопустимости искажения демократической правовой природы российской государственности; принцип уважения достоинства личности как равноправного субъекта во взаимоотношениях с государством; принцип поддержания доверия граждан к закону, правосудию и действиям государства; принцип формальной определенности закона и обеспечения системного и непротиворечивого регулирования общественных отношений; принцип правовой определенности и разумной стабильности правового регулирования. Эти и иные принципы выступают, как правило, в качестве главных общеправовых индикаторов, используемых Конституционным Судом при отправлении правосудия и проверке конституционности законов. Их уяснение и последовательное внедрение в законодательный процесс и правоприменительную практику существенно снижают риск принятия неконституционных решений.

Наряду с упомянутыми принципами, имеющими общеправовой масштаб и охватывающими своим воздействием (влиянием) всю российскую правовую действительность, Конституционный Суд также не обходит стороной и принципы, имеющие конституционное значение для отдельных отраслей права, способствуя тем самым их своеобразной "конституционализации". В частности, в решениях КС РФ можно обнаружить прямые указания на имеющие конституционное значение принципы гражданского законодательства (Постановление от 23 декабря 2009 г. N 20-П), конституционные принципы регулирования экономических отношений (Постановление от 22 июня 2009 г. N 10-П), основные принципы правового регулирования отношений в сфере окружающей среды и экологической безопасности (Постановление от 14 мая 2009 г. N 8-П), принцип надлежащей защиты прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении (Постановление от 15 марта 2005 г. N 3-П).

При этом применительно и к общеправовым, и к отраслевым принципам Конституционный Суд не ограничивается простым упоминанием о них в своих решениях. Гораздо более существенным является то, что он предпринимает максимум усилий для формулирования (обоснования) соответствующих - вытекающих из конкретных - принципов конституционных требований, адресованных не только законодателю, но и правоприменителям, включая суды. Например, он неоднократно обращал внимание на то, что реализация принципа равенства всех перед законом и судом (принципа юридического равенства) во взаимосвязи с положениями ст. 17 (ч. 3) и 55 (ч. 3) Конституции РФ невозможна без соблюдения внутренне присущих ему критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости ограничения прав и свобод в демократическом правовом государстве; при допустимости ограничения федеральным законом того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; недопустимо искажение в ходе правового регулирования самого существа и основного содержания конституционного права или свободы - иное ведет к его умалению или отмене; цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод; при этом любая дифференциация, приводящая к различиям в правах и обязанностях субъектов правоотношений, допустима, лишь если она объективно оправданна, обоснованна и преследует конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им (Постановления КС РФ от 30 октября 2003 г. N 15- П, от 16 июня 2006 г. N 7-П, от 22 июня 2010 г. N 14-П, от 10 октября 2013 г. N 20-П и др.).

Такой подход Конституционного Суда позволяет законодательным, исполнительным и судебным органам власти получить целостное и одновременно всестороннее представление о базовых конституционных характеристиках (условиях) построения правовой государственности, основанной на приоритете прав и свобод человека и гражданина и, соответственно, иметь возможность сверять свои действия и решения не только и не столько с текстом, но и с истинным смыслом Конституции РФ, концентрированно сфокусированным Конституционным Судом в принципах конституционного регулирования.

Осуществляя защиту основ конституционного строя, прав и свобод граждан и обеспечивая верховенство Основного Закона, Конституционный Суд проявляет себя не только как "негативный законодатель"5. Его решения не сводятся исключительно к дисквалификации законов или иных нормативных актов. Напротив, в последнее время он все чаще, особенно в тех случаях, когда отступление от требований Конституции обусловлено не самим законом, а его правоприменительной интерпретацией, воздерживается от вердикта о неконституционности нормы, выявляя ее конституционно- правовой смысл, который, учитывая юридическое значение решений КС РФ, становится обязательным для всех органов и должностных лиц. Действуя подобным образом, Конституционный Суд фактически признает закон условно соответствующим Конституции, обязывая всех следовать определенному варианту его истолкования, любое отступление от которого

будет означать нарушение Конституции. Использование таких возможностей позволяет Конституционному Суду не порождать законодательных пробелов и не вторгаться (пусть даже в режиме временного правового регулирования) в законотворческие полномочия парламента.

По мнению В.Д. Зорькина, в целом в практике Конституционного Суда сложилась тенденция избегать признания оспоренного законоположения неконституционным, если имеется возможность выявить конституционно- правовой смысл этого законоположения и в его контексте - должное конституционное содержание нормы, исключающее любое иное истолкование такого законоположения в правоприменительной практике. В силу этого Конституционный Суд не стремится добиваться восстановления нарушенного конституционного порядка исключительно путем обязательной дисквалификации проверяемого закона, а предпочитает всегда - когда для этого нет объективных препятствий - следовать правилу "разумной сдержанности" и избегать его признания неконституционным, очищая официальное толкование оспоренных правовых норм от всего того, что не укладывается в рамки Конституции.

Здесь, правда, важно оговориться, что, выявляя конституционно- правовой смысл проверяемых законоположений, Конституционный Суд должен оставаться в границах конституционных предписаний и не подвергать их сомнению, т.е. не позволять себе такого судейского активизма, следствием которого являлась бы скрытая ревизия содержания Конституции, когда под видом ее истолкования по сути отрицалось бы подлинное значение конституционных норм. В противном случае - при формальном сохранении неизменности текста российской Конституции - велика будет опасность того, что между ней и фактическим конституционным укладом (строем), получающим оправдание в актах органа конституционного судебного контроля, останется крайне мало точек сопряжения.

Весьма важно не забывать и о том, что, поскольку Конституция РФ объявляет общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15), а также специально подчеркивает их значение для признания и гарантирования прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 17), Конституционный Суд, принимая свои решения, не может игнорировать международно-правовые обязательства государства. Причем особое внимание по понятным причинам уделяется Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике Европейского суда по правам человека. Учитывая, что между Конституцией РФ и Конвенцией нет принципиальных расхождений в подходах к обеспечению соблюдения и защиты прав и свобод индивидов и их объединений, Конституционный Суд в своих решениях в качестве аргументов, имеющих существенное значение для оценки проверяемых законов, нередко ссылается на положения Конвенции, в том числе в их истолковании ЕСПЧ.

Еще более ста лет назад известный немецкий государствовед Г. Еллинек указывал, что право есть лишь этический минимум. Соответственно, с некоторой долей условности можно утверждать, что Конституционный Суд РФ своими решениями фиксирует конституционные пределы этого минимума, выводимые им из содержания Основного Закона, и тем самым задает неснижаемые юридические критерии соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, организации и функционирования институтов гражданского общества и правового государства. В этом, собственно, и состоит миссия конституционного правосудия, без которой немыслимы ни обеспечение подлинного верховенства Конституции, ни утверждение юридического равенства и справедливости, ни сохранение гражданского мира и согласия, ни благополучие и процветание России - в итоге все то, что лежит в основе и определяет существо современного российского конституционализма.

Отсутствие политического решения проблемы повсеместного образования конституционных (уставных) судов не лучшим образом сказывается на организационно-правовых аспектах реализации конституций и уставов. При отсутствии конституционных (уставных) судов многие положения конституций и уставов, затрагивающие область субъектов Российской Федерации органами государственной власти: конституционного (уставного) контроля, толкования основных законов субъектов, защиты прав и свобод граждан, привлечения к конституционной ответственности региональных органов государственной власти и должностных лиц, разрешения споров о компетенции, не могут быть реализованы вообще или реализуются органами, которым данные полномочия не свойственны.

Аналогичную позицию занимал известный конституционалист Н.В. Витрук. "Достаточно указать и на то, - писал он, - что в более половины субъектов РФ, в их конституциях и уставах предусмотрено создание конституционных и уставных судов, а во многих из них приняты соответствующие законы, но они в силу сопротивления правящих региональных элит упорно не учреждаются. Тем самым цинично игнорируется воля народа, а федеральная власть безучастна к этой тенденции. В многочисленных научных исследованиях, в десятках диссертаций убедительно обосновываются насущная необходимость и конституционно-правовая обязательность создания конституционных и уставных судов в субъектах Российской Федерации либо передача субъектами Российской Федерации полномочий по осуществлению конституционно-уставного контроля Конституционному Суду России в целях создания единого конституционного и конституционно-уставного пространства. К сожалению, власть глуха к подобного рода научным изысканиям и предложениям".

Один из авторов текста действующей Конституции С.М. Шахрай считает, что "практика создания конституционных (уставных) судов и собственно их деятельность не получили до сих пор системного (курсив авт.) развития. Охарактеризовать с позиций нового исторического этапа эти причины также необходимо".

В заключение также отметим, что конституционный контроль в России явился во многом результатом использования зарубежного опыта. При этом в процессе "такого заимствования происходили выбор модели, наиболее оптимальной для российских условий, и адаптация зарубежной практики к российской правовой системе".

2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА РЕШЕНИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИИ

2.1 Правовые позиции и решения Конституционного Суда РФ как доктринальные источники и основы конституционно-правового регулирования

Характеристика юридической природы решений Конституционного Суда РФ (далее - КС РФ, Суд), как нормативно-интерпретационных актов, в значительной степени связана с формулируемыми в них правовыми позициями. Что такое правовая позиция? Несмотря на достаточно большое количество публикаций, в которых затрагивается эта проблема, до сих пор нет ясности в вопросе о самом объеме этого понятия, а также о том, тождественно ли оно вообще решению суда или содержится лишь в мотивировочной части, носит ли оно констатирующий (статический) или побуждающий (динамический) к обязательному действию характер, обращено ли оно к уже существующему законодательству или обязательно также для будущих, еще не созданных законов.

Рассматривая соотношение решения и правовой позиции КС РФ, следует прежде всего, обратить внимание на то, что Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"13 (далее - Закон о КС РФ) использует понятие "решение" в двух значениях. С одной стороны, под решением понимается правовой акт, отдельный документ, включающий ряд составляющих: вводную, мотивировочную (с описательным элементом) и резолютивную части. Детальная регламентация структуры решения дана в ст. 75 данного Закона.

Вместе с тем, решение - это и то, что Суд постановил, официальный результат рассмотрения обращения, итоговый вывод, который в п. 10 ч. 1 ст. 75 указанного Закона обозначен как формулировка решения, излагаемая в резолютивной части. Конкретизация формулировки решения, итогового вывода, дана в других статьях Закона о КС РФ, которые именуются "итоговое решение по делу": признать соответствующими (не соответствующими) Конституции РФ, нормативный акт или договор либо отдельные их положения (ст. 87), не вступивший в силу международный договор Российской Федерации либо отдельные его положения (ст. 91), закон либо отдельные его положения (статьи 100 и 104); полномочие издать акт или совершить действие правового характера, послужившие причиной спора о компетенции, в соответствии с Конституцией РФ относится (не относится) к компетенции соответствующего органа государственной власти (ст. 95); соблюден (нарушен) установленный Конституцией РФ порядок выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления (ст. 110).

Своеобразием отличается формулировка решения по делу о толковании: она содержит в резолютивной части в сжатом виде, обоснованное в мотивировочной части, официальное и обязательное для всех субъектов права, разъяснение смысла положений Конституции РФ (ст. 106 Закона о КС РФ).

Основное место в мотивировочной части решения, наряду с описательными, фактологическими сведениями, занимают как это определено в п. 9 ч. 1 ст. 75 Закона о КС РФ, доводы в пользу принятого Судом решения, а при необходимости также доводы, опровергающие утверждения сторон. Доводы же в данном случае, есть ни что иное, как правовые аргументы, правовое обоснование (что не исключает также исторического, фактологического и иного обоснования) принятого решения.

Обоснование, выработка решения КС РФ при реализации любого из его конституционных полномочий, невозможны без толкования Конституции.

Оценка в итоговых решениях конституционности оспоренного акта или его отдельных положений, принадлежности соответствующему государственному органу компетенционного полномочия, всегда опирается на интерпретацию конституционно-правовых принципов и норм. Это обусловлено самой сутью деятельности КС РФ, его конституционно- контрольной функцией. В то же время и Закон о КС РФ определяет, что в решении должны быть указаны нормы Конституции РФ, которыми руководствовался Суд при принятии решения (п. 8 ч. 1 ст. 75), а это предполагает не просто ссылку на них, но их интерпретацию при изложении доводов, правовых аргументов, правового обоснования решения. Закон также требует, чтобы принимая решение по делу, КС РФ оценивал как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (ч. 2 ст. 74). Реализация данного требования, невозможна без одновременной конституционной интерпретации должного конституционно-правового содержания проверяемого акта, при оценке его буквального смысла и смысла, придаваемого ему иными субъектами права.

Вполне очевидным является тот факт, что для обеспечения надлежащей защиты прав и свобод человека и гражданина, одного лишь факта вынесения КС РФ того или иного итогового решения, явно недостаточно. Необходимо, чтобы данное решение было эффективно реализовано на практике. Вообще проблема реализации решений в рамках конституционного правосудия, является сегодня весьма острой и актуальной. На это обращает внимание и сам КС РФ в решении от 21.04.2009 "Об информации об исполнении решений Конституционного Суда Российской Федерации"14. Как указано в информации, в целях обеспечения режима конституционной законности, совершенствования системы законодательства чрезвычайно важно строгое и неукоснительное исполнение всеми органами государственной власти решений КС РФ. Своевременное и в полном объеме исполнение решений КС РФ, служит обеспечению единого конституционно-правового поля в условиях федеративного государства, чем в конечном счете определяется верховенство и прямое действие Конституции РФ. Как отметил Суд, "в процессе совершенствования законодательной и правоприменительной деятельности, создание условий, которые бы поспособствовали безусловной реализации принципа общеобязательности решений Конституционного Суда Российской Федерации, стоит в ряду первоочередных задач".

Интерес в данном случае представляет и мнение Председателя КС РФ В.Д. Зорькина, который отмечает следующее: "Накоплено много материалов по неисполнению решений Конституционного Суда всеми уровнями власти, в том числе и законодательной. Есть примеры, когда в течение двух лет законодатель не реагировал на решения Суда. Наше решение по большому счету не требует подтверждения каких-либо других органов, оно должно быть исполнено"16. Данная точка зрения интересна прежде всего тем, что представляет собой своего рода взгляд на проблему изнутри. Если о проблеме исполнения решений КС РФ говорит его председатель, значит, проблема эта действительно является весьма серьезной и животрепещущей.

Для повышения эффективности реализации на практике, итоговых решений КС РФ, учеными предлагаются различные меры. Так, Ю.С. Поликутин считает, что было бы целесообразно закрепить в Законе о КС РФ, право Суда обращаться со своим "исполнительным листом", содержащим поручение о принудительном исполнении решений КС РФ, к широкому кругу органов законодательной, исполнительной и судебной (суды общей, арбитражной, военной юрисдикций) ветвей власти. Исполнителями решений КС РФ, на основе его поручений, могли бы стать органы (должностные лица) смежной по отношению к нарушителю ветви власти (находящиеся в отношениях "горизонтальной разделенности"). Выбор Судом гаранта исполнения того или иного из его решений, мог бы осуществляться с учетом конституционных формул о "сдержках и противовесах" в развитие этих формул. Так, Президент РФ на основе решений КС РФ мог бы осуществлять "сдержки" законодательной власти и наоборот, на Федеральное Собрание как орган законодательной власти можно было бы возложить функцию гаранта исполнения решений КС РФ Президентом РФ, Правительством РФ и т.д.

В науке конституционного права достаточно часто употребляется понятие "правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации". Впервые этот термин был употреблен в Законе РСФСР от 12.07.1991 N 1599-1 "О Конституционном Суде РСФСР" (ч. 4 ст. 6), где было определено, что решения Суда в соответствии с точным смыслом Конституции "выражают правовую позицию судей, свободную от соображений практической целесообразности и политических склонностей".

В Законе о КС РФ термин "правовые позиции" встречается дважды. В ст. 29 Закона устанавливается, что "решения и другие акты Конституционного Суда Российской Федерации выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий". В ст. 73 Закона о КС РФ закрепляется, что "в случае, если большинство участвующих в заседании судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание".

Нередко правовая позиция (позиции) находит более прямое отражение, хотя и в преобразованном виде, в резолютивной части решения. Так, в мотивировочной части Постановления от 18.02.2000 N 3-П "По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина Б.А. Кехмана" (далее - Постановление N 3-П) КС РФ, исходя из конституционных принципов и ранее обоснованных правовых позиций, касающихся правовых ограничений и защиты прав и свобод, изложил следующую правовую позицию: в силу непосредственного действия ч. 2 ст.

24 Конституции РФ любая информация, за исключением сведений, содержащих государственную тайну, сведений о частной жизни, а также конфиденциальных сведений, связанных со служебной, коммерческой, профессиональной и изобретательской деятельностью, должна быть доступна гражданину, если собранные документы и материалы затрагивают его права и свободы, а законодатель не предусмотрел специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты. Оспоренное законоположение (освобождавшее прокуроров и следователей от обязанности предоставлять кому-либо для ознакомления материалы, относящиеся к проводимым прокуратурой проверкам) не может служить основанием для отказа в предоставлении гражданину возможности ознакомиться с непосредственно затрагивающими его права и свободы материалами прокурорских проверок. При этом, каждому должна быть обеспечена защита права, вытекающего из ч. 2 ст. 24 Конституции РФ, в суде, а суд не может быть лишен возможности определять, обоснованно ли по существу признание тех или иных сведений не подлежащими распространению.

В резолютивной части Постановления данная правовая позиция, в своей основе, была отражена следующим образом: признать указанное законоположение неконституционным постольку, поскольку по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, оно "во всех случаях приводит к отказу органами прокуратуры в предоставлении гражданину для ознакомления материалов, непосредственно затрагивающих его права и свободы, без предусмотренных законом надлежащих оснований, связанных с содержанием указанных материалов, и препятствует тем самым судебной проверке обоснованности такого отказа"; признать указанное законоположение не противоречащим Конституции РФ постольку, поскольку, являясь гарантией от недопустимого вмешательства в деятельность органов прокуратуры, оно "освобождает прокурора и следователя от обязанности давать какие-либо объяснения по существу находящихся в их производстве дел и материалов, а также предоставлять их кому бы то ни было для ознакомления, если этим не нарушается вытекающее

из ч. 2 ст. 24 Конституции право, ограничения которого возможны лишь при их надлежащем установлении федеральным законом".

Таким образом, указанная правовая позиция и итоговые выводы, изложенные в Постановлении N 3-П, с одной стороны, подтвердили гарантии независимости прокуратуры, с другой - очертили правовые границы и гарантии права гражданина на доступ к информации, непосредственно затрагивающей его права и свободы, в том числе в связи с проводимыми прокурорскими проверками. При этом названная правовая позиция, находясь в единстве с итоговыми выводами Постановления N 3-П, выходит в то же время за рамки рассмотренного дела, так как касается в целом права на доступ к информации и его допустимых ограничениях. Такой вывод подтверждается, в частности тем, что КС РФ указал на возможность ее применения к ситуациям, связанным с обеспечением доступа лиц, чьи права и свободы затрагиваются решением об отказе в возбуждении уголовного дела, к материалам, на основании которых было вынесено это решение, к иным ситуациям реализации права на доступ к информации в уголовном процессе.

Довольно распространено понимание правовой позиции как системы правовых аргументов и выводов, лежащих в основе решения КС РФ. В определенном смысле это верно. Однако, как уже указывалось, если говорить более точно, правовая позиция рождается из правовых аргументов, они - ее основание. Более формализована характеристика правовой позиции как правоположения, нормативного правоположения. Такое определение допустимо, но с оговоркой. Дело в том, что правоположения, как содержащиеся в постановлениях Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснения по вопросам судебной практики применения тех или иных норм права, как результат обобщения этой практики, являются самостоятельным правовым понятием. Поэтому верно замечание о том, что это понятие не следует смешивать с понятием правовой позиции КС РФ.

Правовые позиции КС РФ многообразны, касаются действия Конституции РФ в самых различных сферах общественных отношений. Потребность в систематизации правовых позиций первоначально возникла в деятельности самого Суда, ибо при выработке им решений необходимо учитывать правовые позиции, выраженные прежде. Этим целям служили два издания правовых позиций, подготовленные Управлением конституционного права Секретариата КС РФ (1996, 1998). Предназначенные для судей КС РФ и сотрудников Секретариата, а не для распространения, эти издания, тем не менее, стали известны вовне и привлекли к себе внимание представителей различных органов власти и научных работников. Иной литературный жанр представляет собой подготовленный судьями КС РФ, сотрудниками его.

Секретариата, учеными-юристами трехтомный комментарий к постановлениям КС РФ, в котором раскрывается содержание правовых позиций применительно к каждому из постановлений и некоторым определениям.

Учитывая, что решения КС РФ общеобязательны в единстве их мотивировочной, содержащей правовые позиции, и резолютивной, формулирующей итоговый вывод, частей, знание правовых позиций КС РФ имеет важное значение при осуществлении органами публичной власти законотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, при защите гражданами, их объединениями, предприятиями, учреждениями и организациями своих прав в судах и иных органах, что в конечном счете, способствует реальному воплощению принципов и норм Конституции РФ в общественных отношениях. В связи с этим не только теоретическое, но и практическое значение имеет изучение решений КС РФ, его правовых позиций, в вузах, будущими юристами. Такое изучение будет способствовать более глубокому пониманию содержания принципов и норм Конституции РФ, которые действуют в единстве с их истолкованием Судом, более эффективному формированию конституционного правопонимания принципов, норм, институтов различных отраслей права, недогматического правового мышления, приобретению навыков использования решений КС РФ в будущей практической работе в органах законодательной, исполнительной, судебной власти, местного самоуправления, прокуратуре, адвокатуре и др.

2.2 Правовой статус решений Конституционного Суда Российской Федерации

Правовой статус решений Конституционного Суда РФ, как вида источников российского права, в юридической науке остается спорным, несмотря на многолетние дискуссии по данному вопросу, среди российских ученых. В научной литературе часто встречаются замечания о том, что тот или иной феномен может быть оценен как источник права (в формально- юридическом аспекте данного понятия) только в случае признания его таковым законом, что, на наш взгляд, не бесспорно и не соответствует жизненным реалиям.

В защиту тезиса о непризнании решений Конституционного Суда РФ в качестве источника российского права, приводятся разнообразные аргументы, некоторые из них будут прокомментированы ниже.

Во-первых, утверждается, что признание за данными решениями статуса источника права противоречит конституционно закрепленному принципу разделения властей.

Однако, согласно Конституции РФ, Конституционный Суд РФ не является законодательным органом, что само по себе не должно быть основанием для отрицания его решений в качестве источника права. Нормотворчеством, в известной мере, занимаются все государственные органы, в связи с чем, никем не оспаривается наличие норм права в постановлениях Правительства РФ, указах Президента РФ, приказах министерств и служб, хотя они также не являются законодательными органами.

Россию и которая, по мнению некоторых отечественных ученых, "не знает такой формы источника права, как судебный прецедент".

Данный аргумент также имеет весьма условный характер, так как суть романо-германской правовой системы никогда не сводилась к отсутствию судебного правотворчества. Речь шла исключительно о приоритете, первостепенной роли закона. М.Н. Марченко замечает: "Тот факт, что закон в широком смысле слова рассматривается в романо-германской правовой семье как первичный, широкообъемлющий источник права, в реальной действительности вовсе не означает, что он является исключительным, а тем более абсолютным или всеобъемлющим, по своей значимости и степени распространенности источником". Кроме того, после присоединения России

к Европейской конвенции по правам человека, в качестве обязательных, стали признаваться толкования ее норм, которые Европейский суд по правам человека осуществляет в своих решениях по конкретным делам.

В-третьих, решения Конституционного Суда РФ расцениваются как акты, не содержащие в себе правила поведения, так как в мотивировочной части содержится лишь юридическая оценка законности нормативного акта, а в резолютивной части - вывод о его законности/незаконности (неконституционности).

Вместе с тем, если брать в пример практику законодательного органа России - Федерального Собрания, в ней имеет место внесение в нижнюю палату как нового закона, так и закона об отмене действующего закона. Принятый в этих целях федеральный закон будет в такой же мере нормативным актом (источником права), как и просто новый закон, первично предполагает нормативный характер данного документа независимо от того, содержит ли он правило поведения или нет.

В-четвертых, выражается мнение о том, что признание решений Конституционного Суда РФ источником российского права, противоречило бы, с одной стороны, действующей Конституции России, а с другой - вступало бы в конфликт с правотворческой деятельностью Федерального Собрания. Аргументы в пользу данного положения следующие: отсутствует какая бы то ни было правовая основа для правотворчества Конституционного Суда РФ и, соответственно, для признания его решений в качестве источника права; заведомо противопоставляется правотворческая деятельность Конституционного Суда РФ, с одной стороны, правотворческой деятельности законодательной власти, с другой.

Изучение различных аспектов правотворческой деятельности Конституционного Суда РФ и сравнение ее с соответствующей деятельностью Федерального Собрания показывает, что правотворческая деятельность Конституционного Суда РФ существенно отличается от аналогичной деятельности Федерального Собрания, и уже в силу этого, она не может ни подменять ее собой, ни тем более дублировать. Особенность правотворчества Конституционного Суда РФ в том, что оно осуществляется в рамках закона и на основе закона, исходящего от высшей законодательной власти страны; связано в значительной степени с толкованием (конкретизацией) права; правоположения вырабатываются на основе имеющихся норм и правовых принципов, а не своей субъективной воле; по своей инициативе Конституционный Суд РФ не может рассматривать вопрос конституционности той или иной нормы права.

Для того чтобы решения Конституционного Суда РФ не имели силы источника российского права, из Конституции РФ должна быть исключена ч.

5 ст. 125 об официальном толковании Конституционным Судом РФ Конституции РФ - данная функция может принадлежать только правотворческому органу - с учетом того, что Конституционный Суд РФ дает в том числе и расширительное толкование Конституции РФ (несмотря на многочисленные споры о возможности и допустимости ее), тем самым именно создавая новые нормы права, поскольку его решения общеобязательны, окончательны и обжалованию не подлежат. Такая практика, вопреки своей спорности, имеет место в ряде стран, например в Республике Беларусь. Применительно к Конституционному Суду Республики Беларусь, толкование конституционных норм рассматривается лишь как "основной метод, применяемый при разрешении дел и как важнейшая стадия конституционного процесса, но отнюдь не один из видов деятельности, прямо предусмотренный законодателем для данного института". Это обязательное условие, при несоблюдении которого решения Конституционного Суда РФ или их часть будут обладать признаками источника российского права.

Кроме того, из ч. 6 ст. 125 Конституции РФ должна быть исключена норма о том, что "акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу". Такой юридической силой может обладать только источник права, так как из правового пространства государства, своим решением, в этом случае, исключает (еще до отмены соответствующим государственным органом или должностным лицом) признанную неконституционной норму именно Конституционный Суд РФ. И в случае применения судом нормы, признанной неконституционной, но не отмененной еще в установленном порядке, заинтересованная сторона может обжаловать решение/приговор суда, ссылаясь на соответствующее решение Конституционного Суда РФ.

Таким образом, если Конституционный Суд РФ наделяется полномочием выводить из правового пространства нормативный правовой акт - а происходит именно это, несмотря на то, что формально отменяет его соответствующий государственный орган или должностное лицо, - его решения становятся источником права, так как вне зависимости от того, будет ли отменена данная норма права соответствующим субъектом права, конкретный нормативно-правовой акт или его часть не подлежат применению в соответствии именно с решением Конституционного Суда РФ. Дискуссионным остается и вопрос о том, какие именно решения Конституционного Суда РФ являются источником российского права. Им принимаются постановления, определения, заключения и решения по организационным вопросам. Заключения не имеют нормативного значения, т.е. не могут содержать положения, предполагающие какую-то новую основу общественных отношений, не выводят из правового пространства нормативный правовой акт или его часть. Тоже касается и организационно-управленческих решений Конституционного Суда РФ.

Среди всех решений Конституционного Суда РФ ведущую роль играют постановления. Именно они могут признавать положения закона или другого нормативного акта (в соответствии с компетенцией) не соответствующими Конституции, и в этом случае мы видим изменение объема правового регулирования и порядка действия изданных ранее нормативных актов. Как и другие решения Конституционного Суда РФ, они являются окончательными и не подлежат обжалованию, действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами. А за неисполнение или ненадлежащее исполнение решений Конституционного Суда РФ, ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (ст. 81) предусмотрена ответственность.

В своих постановлениях о толковании Конституции РФ Конституционный Суд РФ, как говорилось выше, также создает нормы, изменяет правовое пространство государства. И эти постановления, как и любые другие постановления Конституционного Суда РФ, обязательны для исполнения, отменить их не уполномочен ни один государственный орган или должностное лицо. Так, согласно ч. 3 ст. 102 и ч. 3 ст. 103 Конституции РФ, постановления Совета Федерации и Государственной Думы, принимаются большинством голосов от общего числа членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы. Это большинство могло пониматься по-разному: от общего, установленного Конституцией РФ числа парламентариев палаты, от реальной численности палаты либо от числа присутствующих на заседании палаты. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 12 апреля 1995 г. определил, что необходимо считать от общего, конституционного их числа. Очевидно, что Конституционный Суд РФ отдал приоритет одному из вариантов реализации конституционной нормы и запретил иные, что само по себе, на наш взгляд, имеет нормативное значение.

Большую неясность оставляет разрешение вопроса о том, являются ли источниками права постановления Конституционного Суда РФ, устанавливающие конституционность закона или другого нормативного акта или отдельных их положений. По нашему убеждению, в этом случае, постановление Конституционного Суда РФ источником права, в формально- юридическом аспекте данного понятия не является, поскольку в этом случае не изменяется ни объем правового пространства, ни порядок действия ранее изданных нормативных актов.

Именно по этой причине к источникам российского права, на наш взгляд, не относятся постановления Конституционного Суда РФ о признании не вступивших в силу международных договоров РФ либо отдельных их положений не соответствующими или соответствующими Конституции РФ. По своей сути они скорее схожи с заключением Конституционного Суда РФ о соблюдении или несоблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента России в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления. Они также носят в себе суть заключения, на основании которого соответствующий международный договор или его часть, законодательным органом будут ратифицированы в надлежащем порядке или нет. Само по себе решение Конституционного Суда РФ не может вводить в правовое поле международный договор, как и выводить его, в связи с его несоответствием Конституции РФ, так как он еще не ратифицирован.