Концептуальные основы решения проблем освобождения от уголовной ответственности

Обоснованием освобождения от уголовной ответственности (наказания) и разграничения внутри данного института соответствующих оснований должны являться прежде всего характеристика личности, ее предкриминального и пост-криминального поведения; далее - характеристика совершенного ею деяния. Главная роль отведена типам лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния и освобождаемых от уголовной ответственности (наказания).

В зависимости от принадлежности лица, совершившего указанное деяние, к определенной категории лиц, общественная опасность которых отсутствует, утрачена или снижена, а следовательно, от его поведения перед совершением предусмотренного уголовным законом деяния, во время, а также после его совершения, правоприменителю следует рассматривать возможность освобождения лица от уголовной ответственности (наказания) при наличии соответствующих условий по следующей единой схеме.

Глава 2 «Оптимизация оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования) или отказа в его возбуждении» состоит из трех параграфов.

В параграфе 1 «Конструирование оснований освобождения от уголовной ответственности и/или наказания по методу правового регулирования» формулируются следующие положения.

Законодательные выражения «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности», «суд, следователь, дознаватель вправе прекратить уголовное преследование/дело» надлежит отнести к поисковому ориентиру, указывающему на то, что выбор освобождения лица от уголовной ответственности связан с совершением им преступного деяния, предусмотренного специально сконструированной под возможное освобождение от уголовной ответственности статьей Особенной части УК РФ, что фактические обстоятельства в связи с содеянным в полной мере соответствуют необходимому для освобождения набору условий. Иными словами, указанные формулировки следует отнести к диспозитивности оценки обстоятельств, предусмотренных соответствующей нормой об освобождении от уголовной ответственности.

Закрепление в диспозиции статьи уголовно-правовой нормы одного из указанных выражений может свидетельствовать о недостаточности или альтернативности содержащихся в ней условий освобождения. При этом вполне вероятна и обратная зависимость: отсутствие в диспозиции статьи уголовно-правовой нормы об освобождении от уголовной ответственности достаточной (исчерпывающей) совокупности условий, при которых такое освобождение возможно, оставляет место для усмотрения правоприменителя.

При законодательном закреплении в диспозиции статьи исчерпывающей совокупности условий освобождения от уголовной ответственности (как, впрочем, и от наказания) соответствующая статья уголовно-правовой нормы фактически требует создания для нее формы императивного правоприменения.

Думается, что замена в уголовном законодательстве формулировок «лицо может быть освобождено», «военнослужащий (несовершеннолетний) может быть освобожден» на формулировку «лицо освобождается [при наличии соответствующих условий]» не воспрепятствует индивидуализации ответственности. Напротив, предложенная формализация подхода к освобождению от уголовной ответственности (наказания) углубит индивидуальный подход к освобождаемому лицу, поскольку, во-первых, обяжет правоприменителя учитывать не только объективные, но и вызванные конкретной ситуацией [при дальнейшем совершенствовании законодательства - все] субъективные условия освобождения. Во-вторых, анализ субъективных условий создаст полную картину поведения лица, претендующего на освобождение от уголовной ответственности (наказания), до, во время, после совершения им предусмотренного уголовным законом деяния. Представляется, что данная картина явится достаточно полной для принятия решения об освобождении, поскольку [в том случае, если] для каждой нормы об освобождении для соответствующей категории освобождаемых лиц законодательно будут предусмотрены необходимые и оптимальные условия освобождения от уголовной ответственности (наказания). В-третьих, законодательное закрепление словосочетания «лицо освобождается» является первой ступенью установления единого порядка в применении норм об освобождении от уголовной ответственности (наказания).

Существуют [должны существовать] следующие [за первой] ступени. Именно эти ступени: а) сбор фактических данных о действительном наличии условий освобождения; б) применение методики оценки опасного состояния лица, которое совершило предусмотренное уголовным законом деяние и в отношении которого принимается решение об освобождении от уголовной ответственности (наказания); в) закрепление в законодательстве возможности освобождения лица от уголовной ответственности (наказания) по нереабилитирующему условному основанию с возложением на него каких-либо обязанностей, наложением ограничений в течение испытательного срока; г) установление промежуточных контрольных сроков в течение испытательного периода - и предполагают прогнозирование поведения освобождаемого лица.

Таким образом, можно согласиться с необходимостью сохранения усмотрения правоприменителя, но не в процессе применения нормы об освобождении от уголовной ответственности (наказания), а в ходе сбора факти-ческих данных об обстоятельствах, предусмотренных содержанием нормы, их обоснованной оценки.

В параграфе 2 «Незаконные освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования) или отказ в его возбуждении» приводятся следующие выводы.

Сглаживание противоречий в прекращении уголовных дел (уголовного преследования) между положениями закона и правоприменительной деятельностью возможно, если исходить из того, что реабилитирующие основания прекращения уголовных дел (уголовного преследования) должны распространяться на вовлекаемых в уголовное судопроизводство лиц независимо от их процессуального статуса, в любой стадии следственно-судебного производства (и независимо от формы процессуального решения); нереабилитирующие - только на лиц, совершивших преступления (обвиняемых в их совершении). В данной связи в уголовное и уголовно-процессуальное законодательства целесообразно внести такие изменения и дополнения:

1. Предусмотреть возможность прекращения судами, следователями, дознавателями уголовных дел, уголовного преследования по ст. 25, 28 УПК РФ (ст. 76, 75 УК РФ) в отношении лиц, которым предъявлены обвинения в совершении соответствующих преступлений (в этом случае утверждение обвинительного заключения/акта нецелесообразно). Применение указанных оснований в отношении обвиняемых лиц обеспечит законное, объективное и справедливое разрешение дел, подготовит законодательную почву для преобразования данных безусловных оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовных дел (уголовного преследования) в условные. См. также § 1 и 2 гл. 3 разд. II диссертации.

2. Диспозиции ст. 300 УК РФ придать такой вид: «Незаконное прекращение уголовного дела (уголовного преследования), отказ в его возбуждении следователем или лицом, производящим дознание.».

Поскольку Федеральным законом РФ от 05.06.2007 г. № 87-ФЗ прокурор лишен права непосредственного прекращения производства по уголовному делу (см. ст. 37 УПК РФ), рассмотрение его в качестве исполнителя данного преступления не представляется возможным. Между тем за прокурором сохранено право прекращения уголовного дела как по реабилитирующим, так и по нереабилитирующим основаниям вследствие принятия решения по уголовному делу, поступившему с обвинительным актом (см. п. 3 ч. 1 ст. 226 УПК РФ). Целесообразность последнего нормативного правового положения вызывает сомнение. Отмена или изменение п. 3 ч. 1 ст. 226 УПК РФ способны развеять данное сомнение, если взамен получит нормативное правовое закрепление положение о том, что прокурор при обнаружении обстоятельств, свидетельствующих о возможности такого прекращения, возвращает уголовное дело с обвинительным актом дознавателю, указывая на необходимость рассмотрения вопроса о законном и обоснованном прекращении уголовного дела.

3. В части 1 ст. 75 и в ст. 76 УК РФ (см. также диспозицию ст. 80¹ УК РФ) вместо слов «Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести» написать «Лицо, обвиняемое в совершении преступления впервые, притом преступления небольшой или средней тяжести». Данные выводы следуют также из § 1 и 2 гл. 3 разд. II диссертации.

4. В части 1 ст. 78 УК РФ после слова «Лицо» вписать «, обвиняемое в совершении преступления,», а в ч. 2 ст. 78 вместо слов «вступления приговора суда в законную силу» написать «привлечения лица в качестве обвиняемого». Ввести исчисление контрольного [давностного] срока в случае прекращения уголовного дела по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ из разницы моментов привлечения лица в качестве обвиняемого и совершения им преступного деяния.

5. В части 2 ст. 84 УК РФ вместо слов «совершившие преступления» написать «обвиняемые в совершении преступлений».

6. Из статьи 25 и ч. 1 ст. 28 УПК РФ слова «подозреваемого или» исключить.

7. Пункт 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ после слова «преследования» дополнить словами «в отношении обвиняемого лица».

8. Пункт 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ после слова «амнистии» дополнить словами «в отношении обвиняемого лица».

Распространение практики прекращения уголовных дел (уголовного преследования) по нереабилитирующим основаниям только на лиц, обвиняемых в совершении преступлений, рассмотрение данных оснований в качестве условных ведет к целесообразному закреплению возможности такого прекращения дел/преследования как в суде, так и в процессе предварительного расследования (см. также приложение 2 к диссертации).

Контроль за обоснованностью прекращения уголовных дел (уголовного преследования), равно как и за правомерностью отказа в их возбуждении, должен быть усилен как со стороны руководства органа, прекратившего их, так и со стороны прокуратуры, особенно если речь идет о переквалификации деяния как преступления, сопряженного с освобождением от уголовной ответственности, прекращением уголовного дела/преследования. Для этого предлагается: а) уведомлять прокурора о прекращении уголовного дела/преследования постановлением, подшитым в уголовное дело; б) при санкционировании прокурором (равно как и руководителем соответствующего органа дознания или следствия) явно незаконного решения правоприменителя о прекращении уголовного дела/преследования рассматривать вопрос о привлечении к ответственности по ст. 300 УК РФ и первого, и второго (в качестве соответственно исполнителя и иного соучастника). См. также § 2 гл. 3 разд. II диссертации.

В параграфе 3 «Влияние смежных отраслей права на основания освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела (преследования) или отказа в его возбуждении» диссертант формулирует следующие предложения.

Дополнить ст. 14 УК РФ частью 3 (либо ввести в УК РФ новую статью - 14¹), предусматривающей кратно исчисляемые стоимостные критерии преступности деяния и наказуемости лица за совершенное преступление. Целесообразна следующая редакция ч. 3 ст. 14 (либо ст. 14¹)УК РФ.

«Стоимостные критерии преступности деяния или наказуемости лица за совершенное преступление устанавливаются исходя из базовых ставок минимального размера оплаты труда, предусмотренных федеральным законодательством на момент совершения данного деяния или назначения лицу наказания за совершенное преступление.

Для определения преступности совершенного деяния один минимальный размер оплаты труда равен […] рублям. Для назначения наказания лицу, совершившему преступление, один минимальный размер оплаты труда равен […] рублям.».

Одновременно с изменением в федеральном законодательстве базовой ставки минимального размера оплаты труда следовало бы вносить изменения в ч. 3 ст. 14 (или в ст. 14¹) УК РФ.

Возможны иные варианты (см. с. 160 диссертации.), в том числе вариант закрепления стоимостных критериев преступности деяния или наказуемости лица за совершенное преступление в уголовном законодательстве вне связи с минимальным размером оплаты труда.

Применение ч. 2 ст. 14 УК РФ, прекращение уголовного дела за отсутствием состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) [в связи с малозначительностью содеянного] требует установления и объективного, и субъективного условий малозначительности. При неконкретизированном умысле малозначительности деяния быть не может.

Пробел в уголовном законодательстве, вызванный закреплением ч. 4 ст. 18 в Федеральном законе РФ от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», необходимо устранить через модификацию ст. 75 УК РФ (в частности, возможно предусмотреть такие условия деятельного раскаяния: а) «отсутствие тяжких последствий в иных случаях»; б) «вне зависимости от предкриминального поведения лица, привлеченного к сотрудничеству с правоохранительными органами, при наличии позитивного посткриминального поведения») (см. § 1 гл. 3 разд. II диссертации); примат уголовного материального законодательства над процессуальным - восстановить посредством корректировки ст. 4 Федерального закона РФ от 18.12.2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и ст. 7 УПК РФ; круг лиц, освобождаемых от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния или примирения с потерпевшим, - ограничить; соответствующие испытательные сроки для [обвиняемых в совершении преступлений и освобождаемых от уголовной ответственности по нереабилитирующим условным основаниям] лиц с возложением/наложением на них определенных обязанностей/ограничений - предусмотреть (см. также § 1 и 2 гл. 3 разд. II диссертации).

Глава 3 «Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении вследствие снижения общественной опасности деятельно раскаявшегося лица и совершенного им деяния» состоит из трех параграфов.

В параграфе 1 «Деятельное раскаяние» и параграфе 2 «Примирение с потерпевшим» наряду с ранее изложенными получают обоснование следующие выводы.

Основание освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного преследования) - деятельное раскаяние - складывается из ряда условий освобождения. Поэтому из редакций ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ предпочтительнее редакция ст. 75, диспозиция которой перечисляет условия, а не основания освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного преследования).

Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного преследования/дела в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим может стать более эффективным и обоснованным в системе нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного преследования/дела, если принять и такие меры:

1. Определить раскаяние в ведомственных руководящих разъяснениях правоприменителям. Его характерными признаками должны быть: признание лицом (обвиняемым) своей вины (факта содеянного в рамках предъявленного обвинения), неутаивание им фактов, имеющих значение для раскрытия и расследования преступления. Данные обстоятельства должны свидетельствовать о позитивном посткриминальном поведении совершившего преступление лица и при решении вопроса о применении ст. 76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ.

2. Рекомендовать правоприменителям при обосновании освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим воздерживаться от указания в постановлениях о прекращении уголовного преследования, уголовных дел по ст. 28 или 25 УПК РФ не предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законодательствами условий и, напротив, аргументированно конкретизировать в данных постановлениях условия освобождения, закрепленные в ст. 75, 76 УК РФ (ст. 28, 25 УПК РФ).

3. Дополнить ч. 1 ст. 75 УК РФ после слов «способствовало раскрытию» словами «и расследованию».

4. Обеспечить полное, конкретное возмещение/заглаживание материального/морального вреда от преступления. Для этого в постановлениях о прекращении уголовных дел, уголовного преследования по ст. 25 или 28 УПК РФ правоприменителям необходимо указывать, в чем именно выразилось возмещение причиненного ущерба (заглаживание вреда иным образом): в каком эквиваленте и в каком объеме. Причем реальность примирения сторон, установленная лицом, компетентным разрешить соответствующее уголовное дело, должна получить отражение в двустороннем документе-соглашении (своего рода примирительным договоре) о мирном (компромиссном) разрешении данного дела. Указанный договор призван свидетельствовать о том, что потерпевший в полной мере получил сатисфакцию в связи с причиненным ему вредом от лица, обвиняемого в преступлении.

В рамки заглаживания виновным причиненного его преступлением вреда следует также включить возмещение им тех средств, которые затрачены государством на раскрытие и расследование совершенного преступления.

5. Закрепить в ч. 1 ст. 75 и ст. 76 УК РФ новое субъективное условие освобождения от уголовной ответственности «с учетом позитивного предкриминального поведения лица». Предусмотреть в соответствующих ведомственных руководящих разъяснениях судам, следователям ОВД и Следственного комитета при прокуратуре РФ, дознавателям указания о необходимости установления правоприменителями данного субъективного условия посредством следующих фактических данных: наличие положительной характеристики обвиняемого по месту жительства, учебы, работы/службы, лечения и других учетов; ненахождение обвиняемого на учетах в связи с отклоняющимся от социальных норм поведением (в наркологическом или психоневрологическом диспансере, комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, в подразделении по делам несовершеннолетних и т. д.).

6. Расширить законодательные условия освобождения от уголовной ответственности по ст. 76 УК РФ возможностью примирения лица, совершившего преступное деяние, и потерпевшего, являющихся членами одной референтной группы, вне зависимости от размера ущерба, причиненного ненасильственным преступлением, но с полным восстановлением нарушенных охраняемых законом интересов. Определение референтной группы закрепить в соответствующем акте официального толкования.

7. Предусмотреть в ст. 20 УПК РФ перечень тех общественно опасных деяний (не отражающих тяжкие и особо тяжкие преступления), которые посягают на личные права и свободы потерпевшего и вследствие совершения которых может быть отказано в возбуждении уголовного дела/преследования либо прекращено уголовное дело/преследование из-за предкриминального или посткриминального согласия «потерпевшего» с причиненным вредом. В этом случае отпадает необходимость законодательного закрепления ст. 23 и п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. См. также § 2 гл. 6 разд. II диссертации.

8. Преобразовать освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием или примирением с потерпевшим [примирением сторон] (прекращение уголовного дела/преследования) из безусловного в условное основание освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования (см. приложение 2 к диссертации).

В параграфе 3 «Добровольный отказ от совершения преступления» соискатель приходит к следующим выводам.

Добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ) является разновидностью деятельного раскаяния виновного лица на этапах незавершенного преступного поведения, неоконченного (составом) преступления. Деятельное же раскаяние в процессе позитивного посткриминального поведения имеет более широкий круг условий его применения, обозначенный в ст. 75 и 76 УК РФ.

Добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК РФ), как и деятельное раскаяние (ст. 75 УК РФ) и примирение с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), свидетельствует о снижении общественной опасности лицом в силу своего добровольного возвращения в правовое поле, а также о снижении общественной опасности деяния в силу устранения вреда, возникшего в результате осуществления преступного поведения, или недопущения такого вреда.

Установленный законом реабилитирующий характер добровольного отказа от преступления не соответствует действительному содержанию реабилитации, то есть признания лица невиновным в совершении преступления, возвращения ему доброго имени. Напротив, добровольно отказавшийся от доведения преступления до конца может быть при определенных условиях привлечен к уголовной ответственности за предварительное преступное поведение (например, если организатору или подстрекателю при этом не удалось предотвратить совершение исполнителем преступления). Более того, данное лицо виновно в совершении неоконченного (составом) преступления, а при покушении на преступление может быть причинен и материальный вред.

Целесообразно предусмотреть в качестве условия прекращения уголовного дела в отношении добровольно отказавшегося от доведения преступления до конца полное возмещение потерпевшему материального и заглаживание морального вреда [при наличии таковых] от предварительного преступного поведения. Данное условие еще больше сблизит юридическое содержание норм, закрепленных ныне в ст. 31, 75 и 76 УК РФ, укрепит позиции «добровольного отказа» в институте освобождения от уголовной ответственности как специфической [в процессе криминального поведения] разновидности деятельного раскаяния.

Представляется необходимым сообразно сниженной общественной опасности лица [отказавшегося от доведения преступления до конца] и его деяния перевести добровольный отказ от преступления в разряд нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности. Как и другим нереабилитирующим основаниям, связанным с деятельным раскаянием, следует придать ему условный характер (см. приложение 2 к диссертации).

В дальнейшем статьи о деятельном раскаянии, примирении с потерпевшим и добровольном отказе от совершения преступления целесообразно закрепить в главе [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности деятельно раскаявшегося лица».

Глава 4 «Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении в силу снижения общественной опасности лица/деяния и применения иных мер воздействия» состоит из трех параграфов.

В параграфе 1 «Принудительные воспитательные меры» формулируются следующие выводы.

Условия освобождения от уголовной ответственности (наказания), прекращения уголовного дела/преследования, имеющие значение для определения способности подростка, совершившего общественно опасное деяние, к восприятию принудительных воспитательных мер в обстановке свободного или частично ограниченного пространства, делятся на две группы (помимо общих социально-демографических и уголовно-процессуальных условий). См. приложение 1 к дис.

Первая группа условий характеризует несовершеннолетних лиц, нуждающихся в воспитательной коррекции поведения. В этом случае подростка, обвиняемого в совершении преступления, целесообразно освобождать от реализации уголовной ответственности (назначения наказания) в связи с применением [после применения] судом принудительных воспитательных мер при: а) совершении им преступления впервые, притом небольшой или средней тяжести; б) позитивном предкриминальном и посткриминальном поведении; в) обнаружении упущений в воспитании подростка; г) наличии постоянного места жительства (учебы, работы), благоприятной социально-бытовой обстановки.

В соответствующих ведомственных руководящих разъяснениях судам, следователям ОВД и Следственного комитета при прокуратуре РФ, дознавателям нужно предусмотреть указания о необходимости установления правоприменителями: 1) позитивного предкриминального поведения (см. § 1 и 2 гл. 3 разд. II диссертации), в том числе факта применения в отношении подростка принудительных воспитательных мер впервые; 2) позитивного посткриминального поведения посредством таких фактических данных: осознание несовершеннолетним своей вины и раскаяние в содеянном, в том числе вытекающих из явки его с повинной и способствования им раскрытию/расследованию совершенного преступления; возмещение добровольно и в полной мере причиненного потерпевшему ущерба, заглаживание вреда иным образом; 3) благоприятной социально-бытовой обстановки через определение надлежащих жилищных условий, упорядоченных [неконфликтных] отношений в семье.

Вторая группа условий характеризует подростков, нуждающихся в исправительно-воспитательной коррекции поведения. В данном случае несовершеннолетнего, обвиняемого в совершении преступления, следует освобождать от исполнения уголовного наказания в связи с применением судом принудительных мер исправительно-воспитательного характера при наличии таких условий: а) совершении некорыстного или ненасильственного преступления небольшой или средней тяжести; б) отсутствии судимости за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления; в) способности лица к восприятию социально-реабилита-ционных, а в некоторых случаях и лечебно-терапевтических мер воздействия.

Способность несовершеннолетнего лица к восприятию воспитательных мер должна определяться наличием всех условий первой или второй группы. Кроме того, эффективность воспитательного воздействия может быть повышена, если законодатель [взамен и в развитие положений п. «г» ч. 2 ст. 90 УК РФ] предусмотрит условия, под которые к подростку будут применены принудительные воспитательные меры в виде передачи под надзор родителей или заменяющих их лиц либо передачи под наблюдение специализированного государственного органа на определенный испытательный период. Этот период должен быть ограничен максимальным сроком лишения свободы за совершение преступления соответствующей категории. Необходимо предусмотреть возможность продления указанного периода до достижения лицом совершеннолетия в психическом и психофизиологическом развитии (см. приложение 2 к диссертации).

Также нужно предусмотреть помещение отставшего в психическом развитии несовершеннолетнего лица в специальное учебно(лечебно)-воспи-тательное учреждение открытого или закрытого типа для исправительно-воспитательной коррекции его поведения.

Уголовно-правовая норма об освобождении от уголовной ответственности в связи с применением к совершившему преступное деяние несовершеннолетнему лицу принудительных воспитательных мер с точки зрения законодательного предположения видится в главе [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности (наказания) в связи с применением иных мер воздействия» [вместо ст. 90-92 УК РФ]. Данную норму целесообразно отразить в статье «Принудительные воспитательные меры», состоящей из пяти частей (см. с. 289-290 дис.).

В параграфе 2 «Общественные меры» получили обоснование следующие положения.

Освобождение от уголовной ответственности в связи с передачей лица на поруки с учетом опыта правоприменения и сложившейся в России в настоящее время социально-экономической и правовой обстановки, практики применения иных оснований освобождения от уголовной ответственности, а также сниженной общественной опасности лица и совершенного им деяния целесообразно при наличии следующих социально-бытовых, объективно(субъективно)-поведенческих и уголовно-процессуальных условий (см. приложение 1): а) совершение лицом преступления впервые, притом небольшой или средней тяжести, в связи с осуществлением профессиональных или иных обязанностей в коллективе [в том числе неисполнением (несоблюдением) этих обязанностей]; б) предъявление обвинения лицу, совершившему преступление; в) наличие постоянного места жительства, основной работы/службы или учебы лица, передаваемого на поруки; г) наличие ходатайства коллектива поручителей о принятии его на поруки и избрание этим коллективом личного поручителя для осуществления контрольных функций; д) проявление позитивного предкриминального и посткриминального поведения обвиняемого; е) согласие обвиняемого и потерпевшего на применение поручительства.

В соответствующих ведомственных руководящих разъяснениях судам, следователям ОВД и Следственного комитета при прокуратуре РФ, дознавателям нужно предусмотреть указания о необходимости установления правоприменителями: 1) позитивного предкриминального поведения, о котором свидетельствуют следующие фактические данные: наличие положительной характеристики обвиняемого по месту жительства (работы/службы, учебы); неприменение к нему поручительства ранее; 2) позитивного посткриминального поведения, о котором свидетельствуют такие фактические данные: способствование лицом расследованию преступления, его раскаяние в содеянном; добровольное и полное возмещение ущерба, причиненного преступлением потерпевшему; заглаживание вреда иным образом.

Залог в виде финансовых и/или иных собственных средств поручителя должен быть непременным условием, под которое в современном российском обществе лицо могло бы передаваться на поруки. Сумма залога (оценки залогового имущества) должна зависеть от категории совершенного преступления.

Залог финансовыми средствами или принадлежащей поручителю собственностью в виде недвижимого имущества одновременно выступит гарантией ответственности поручителя в случае нарушения переданным ему на поруки лицом условий испытания. А ответственность может заключаться в передаче в доход государства поручительного залога и лишении права поручительства на определенный срок (см. приложение 2 к диссертации).

Норму об общественном поручительстве следует применять суду (по материалам органов предварительного расследования), без вынесения обвинительного приговора. Более того, передача лица, совершившего преступление соответствующей категории, на поруки авторитетному референтному коллективу в лице конкретных физических лиц должна осуществляться не только под залог их материальных средств, но и под иные определенные законом условия в течение испытательного срока (см. приложение 2).

Залоговое поручительство как мера общественного воздействия имеет смысл применения не только в качестве самостоятельного основания освобождения от уголовной ответственности, но и в совокупности с другими основаниями освобождения от уголовной ответственности (наказания), в частности, при неоднократном освобождении лица от таковой.

Норму об освобождении от уголовной ответственности в связи с передачей совершившего преступное деяние лица на поруки с точки зрения законодательного предположения целесообразно предусмотреть в главе [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности (наказания) в связи с применением иных мер воздействия», отразить в статье «Общественные меры», состоящей из трех частей (см. с. 308 диссертации). В УПК РФ необходимо ввести норму о прекращении уголовного преследования в отношении лица, принятого на поруки [если представлено ходатайство коллектива поручителей о принятии лица на поруки, а совершивший преступление и потерпевший от преступления не возражают поручительству].

В параграфе 3 «Акт об амнистии» диссертант приходит к таким выводам.

Условия, при которых и под которые возможно применение акта об амнистии, должны быть выработаны при непосредственном участии исполнительной и судебной ветвей власти, чтобы иметь возможность регулировать загруженность следственно-судебной и уголовно-исполнительной систем, мобилизовать население на преодоление тяжелого для страны времени, обеспечить формирование новых общественных отношений. В данной связи законодателю целесообразно модифицировать ныне действующую ст. 84 УК РФ (либо разработать и принять федеральный закон РФ об амнистиях), а соответствующим ведомствам - дать разъяснения о порядке ее применения. В дальнейшем норму об амнистии надлежит закрепить в главе [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности (наказания) в связи с применением иных мер воздействия».

Можно выделить следующие группы основных условий: 1) социально-демографические (-бытовые, -медицинские): а) перспективная полезность лица для общества; б) необходимость нахождения данного лица в среде правопослушных граждан в настоящее время; 2) объективно-поведенческие: а) совершение лицом преступного деяния до момента вступления акта об амнистии в законную силу; б) привлечение лица к уголовной ответственности [его осуждение] не связано с совершением тяжкого или особо тяжкого корыстного/насильственного преступления; 3) субъективно-поведенческое: проявление лицом позитивного поведения после совершения преступления; 4) уголовно-процессуальные (см. приложение 1 к диссертации).

Нужно предусмотреть в соответствующих ведомственных руководящих разъяснениях судам, следователям ОВД и Следственного комитета при прокуратуре РФ, дознавателям указания о необходимости установления правоприменителями: а) перспективной полезности лица для общества, складывающейся из реальной возможности трудоустройства, получения достаточного для правопослушного проживания заработка, благоприятного социально-бытового устройства и т. д.; б) необходимости нахождения данного лица в среде правопослушных граждан [на свободе] в настоящее время, которая может быть вызвана состоянием его здоровья, бедственным положением семьи, наличием на иждивении виновного лица малолетнего ребенка, тяжелобольного или немощного близкого родственника и т. д.; в) проявления лицом позитивного поведения после совершения преступления посредством следующих фактических данных: добровольного возмещения причиненного преступлением вреда, заглаживания его иным образом (в том числе возмещения средств, затраченных на раскрытие и расследование совершенного лицом преступного деяния), явки с повинной, раскаяния, способствования раскрытию и расследованию преступления [наличия на момент применения акта об амнистии положительной характеристики личности, отражающей добросовестное соблюдение лицом режима отбывания наказания, его способность к исправительно-воспитательному воздействию] и т. д.

Перечисленные обстоятельства указывают на снижение общественной опасности лица и совершенного им деяния.

Способность виновных лиц к восприятию акта об амнистии как поощрения, возможность решения задач уголовного законодательства без применения уголовного наказания наверняка найдут отражение в ограничениях/обязанностях, налагаемых/возлагаемых на освобождаемых от уголовной ответственности (наказания) лиц в течение определенного испытательного периода. Отказ от назначения мер принудительного воздействия посредством акта об амнистии должен быть ступенчатым: вместо уголовных применять меры административного воздействия или заменять более суровые меры уголовно-правового воздействия менее суровыми, вместо административных мер применять меры общественного воздействия и т. д. Причем и те и другие, по возможности, - в совокупности с испытательным сроком.

Глава 5 «Освобождение от уголовной ответственности [наказания и уголовно-правовых последствий], прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении вследствие утраты общественной опасности лица/деяния» содержит три параграфа.

В параграфе 1 «Истечение сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности [исполнения обвинительного приговора суда]» аргументируются следующие предложения соискателя.

Истечение сроков давности свидетельствует о нецелесообразности реализации уголовной ответственности и показывает относительную утрату общественной опасности совершившего преступное деяние лица, которая доказана его правомерным поведением в течение определенного времени - давностного [испытательного] срока. Применение п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ способно стать более эффективным, если на законодательном и правоприменительном уровнях в дополнение к изложенным (см. § 2 гл. 2 разд. II диссертации) принять ряд мер:

1. Внести изменения в ч. 2 ст. 78 УК РФ: вместо слов «по каждому преступлению исчисляются самостоятельно» написать «за предыдущие преступления исчисляются заново - с момента совершения нового преступления».

2. Увеличить сроки давности уголовного преследования в связи с совершением лицом преступления небольшой или средней тяжести. Также предусмотреть увеличение сроков давности за неоднократное преступное поведение в определенном процентном соотношении для соответствующих категорий преступлений и лиц, их совершивших, как то: при совершении нового умышленного преступления, при совершении нового тождественного или однородного преступления и т. д. Снижение давностного срока применительно к несовершеннолетним преступникам (ст. 94 УК РФ) представляется неоправданным, поскольку срок давности выполняет роль своеобразного испытательного периода. Он не должен превратиться в льготу по возрасту правонарушителя, но должен способствовать объективному анализу его поведения.

3. Закрепить в ст. 78 УК РФ усмотрение правоприменителя в решении вопроса об освобождении лица от уголовной ответственности при истечении сроков давности в связи с совершением любого особо тяжкого преступления.

4. Исследовать с особой тщательностью [правоприменителям] при решении вопроса о применении п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ постпреступное поведение виновных лиц и мотивы, которыми они руководствовались, цели, которые пытались достичь, скрывая факт преступления от следственно-судебных органов.

5. Разъяснить правоприменителям в соответствующих ведомственных правовых актах понятие «неуклонение лица, совершившего преступление, от следствия или суда».

В дальнейшем норму об истечении сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности, исполнения обвинительного приговора суда целесообразно закрепить в главе [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности, наказания и уголовно-правовых последствий в силу утраты общественной опасности лица/деяния».

В параграфе 2 «Изменение обстановки» автор заключает следующее.

Под утратой общественной опасности деяния в контексте нормы об изменении обстановки надлежит понимать изменение ситуации государственного или местного значения вокруг виновного лица, а под утратой общественной опасности лица - правомерное изменение правового статуса виновного или его обычного поведения. Расширение учитываемых субъективных обстоятельств дополнит это понимание: изменение обстановки будет включать в себя и сознательное возвращение виновного в правовое поле (при этом не имеет значения - по чьей инициативе). При субъективном изменении обстановки правомерное изменение правового статуса или обычного поведения будет происходить по собственной воле виновного, а при объективном изменении обстановки воля к перемене ситуации (признанию такой перемены) вокруг личности виновного будет изъявляться органами власти (управления). Кроме того, обоснование правоприменителем отсутствия общественной опасности лица будет дополнено аргументами о нецелесообразности применения к виновному реальных принудительных мер уголовно-правового характера.

Изменение обстановки в различных его проявлениях необходимо распространить не только на случаи совершения преступлений небольшой или средней тяжести, но и совершения тяжких и особо тяжких преступных деяний, которые также могут быть связаны с положениями смежных с уголовным законодательством отраслей права. При этом изменение, отмену или принятие смежного с уголовным законодательством федерального закона или подзаконного нормативного правового акта целесообразно рассматривать в качестве объективного критерия изменения обстановки и, применяя статью УК РФ об изменении обстановки, прекращать уголовное дело (уголовное преследование), отказывать в его возбуждении, освобождать от наказания, смягчать наказание или иным образом улучшать положение лица, совершившего преступление, на основании ст. 24, 26 или 397 УПК РФ. Думается, что отмена, изменение уголовного закона РФ (закрепление в УК РФ новой статьи, исключение из Кодекса прежней статьи, изменение ее содержания, в том числе санкции) также показывает объективное изменение обстановки.

Представляется, что смерть подозреваемого/обвиняемого свидетельствует о субъективном изменении обстановки - утрате лицом общественной опасности. Такое изменение обстановки должно получить отражение как в уголовно-процессуальном, так и в уголовном законодательстве.

С учетом изложенного в уголовное и уголовно-процессуальное законодательства целесообразно внести и такие изменения и дополнения:

1. Статью 80¹ из УК РФ исключить.

2. Название главы 13 УК РФ изложить так: «Амнистия, помилование, изменение обстановки, судимость».

3. Главу 13 УК РФ дополнить статьей 85¹ «Освобождение от уголовной ответственности или наказания, смягчение наказания или улучшение иным образом положения лица, совершившего преступление, в связи с изменением обстановки», которая состоит из восьми частей (см. с. 394-395 диссертации).

4. В перспективе ст. 85¹ преобразовать в статью «Изменение обстановки» и поместить ее в главу [УК РФ] «Освобождение от уголовной ответственности, наказания и уголовно-правовых последствий вследствие утраты общественной опасности лица/деяния».

5. Пункт 4 ч. 1 и ч. 2 из ст. 24 УПК РФ исключить.

6. Статью 26 УПК РФ, исключенную из законодательства Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 161-ФЗ, вернуть в УПК РФ с названием «Прекращение уголовного дела (уголовного преследования) в связи с изменением обстановки» и предусмотреть в ней пять частей (см. с. 395-396 дис.).

7. Пункт 13 ст. 397 УПК РФ представить в иной редакции (см. с. 396 дис.).

В параграфе 3 «Принудительные медицинские меры» соискатель формулирует такие положения.

Уровень общественной опасности психически ущербного лица в силу неосознанного, неуправляемого совершения им деяния либо неосознанного состояния после его совершения (а равно неспособности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего поведения либо руководить им) может быть снижен вплоть до полной утраты общественной опасности посредством применения в отношении данного лица соответствующих медицинских мер.

Применение принудительных мер медицинского характера в связи со степенью опасного состояния невменяемых не имеет в должной мере эффективного влияния на качественное состояние «преступности» этих лиц. Характер принудительных медицинских мер в отношении невменяемых лиц должен зависеть также от степени общественной опасности совершенных ими деяний. Для повышения эффективности указанного медицинского воздействия необходимо принять такие меры:

1. Работникам следственно-судебных органов создать врачам-психи-атрам условия непосредственного сбора объективного анамнеза для составления обоснованных экспертных заключений. Это возможно путем проведения правоприменителем совместно с врачом-психиатром опроса необходимых лиц, иного содействия в непосредственном получении нужной информации.

2. Лицам, совершившим в состоянии невменяемости общественно опасные деяния, назначать принудительное лечение, а лицам, совершившим к тому же корыстные или насильственные, тяжкие или особо тяжкие общественно опасные деяния, назначать стационарное принудительное лечение. Кроме того, при совершении душевнобольным умышленного тяжкого или особо тяжкого общественно опасного деяния против личности стационарное лечение сопровождать постоянным и/или интенсивным наблюдением.

3. Высшей судебной инстанции России разъяснить порядок применения ст. 21 УК РФ, в котором предусмотреть положения о материальной ответственности невменяемых лиц [по выздоровлении], а в некоторых случаях - их опекунов за вред, причиненный невменяемыми лицами в результате совершенных ими общественно опасных деяний.

4. Необходимо раннее предупреждение правонарушений невменяемых лиц. Наличие симптомов, свидетельствующих о психическом расстройстве, способном ввести человека в состояние невменяемости, является достаточным поводом для постановки лица на учет в психоневрологический диспансер с целью проведения профилактического лечения, ограничения его профессиональной деятельности.

В перспективе освобождение от уголовной ответственности (наказания) лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, либо назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, лицу, совершившему указанное деяние в состоянии ограниченной вменяемости, в связи с применением принудительных медицинских мер можно выразить в статье [УК РФ] «Принудительные медицинские меры», состоящей из четырех частей (см. с. 423 диссертации), главы «Освобождение от уголовной ответственности, наказания и уголовно-правовых последствий в силу утраты общественной опасности лица/деяния» [вместо ст. 21-22 УК РФ]. Название главы 15 УК РФ представляется таким: «Применение принудительных медицинских мер».

Глава 6 «Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении в связи с отсутствием [на уголовно-правовом уровне] общественной опасности лица» включает в себя два параграфа.

В параграфе 1 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», диссертант резюмирует следующее.

Ответственность за причинение защитительного вреда отражается в позитивном своем аспекте - в одобрении правомерного поведения причинителя этого вреда. Законодательство данный вред признает необходимым, вынужденным. Общественная опасность лиц, причинивших вред с целью достижения общественно полезного результата, отсутствует [на уголовно-правовом уровне].

Главными гарантиями прав лиц, причинивших защитительный вред, являются установленные уголовным законом условия правомерности причиненного вреда и способность их установления следственно-судебными органами.

При наличии определенных социально-правовых и субъективно-поведен-ческих условий (см. приложение 1 к диссертации) закон должен допускать возможность причинения вреда при согласии (просьбе) на то «потерпевшего». Это вытекает из естественного стремления гражданина к активной жизненной позиции в социуме, к защите, справедливости, состраданию. См. также § 2 гл. 3 разд. II диссертации.

Объективно(субъективно)-поведенческие условия (см. приложение 1 к диссертации) объединяют соответствующие правовые нормы. Думается, что единая уголовно-правовая норма, включающая de lege ferenda основания причинения вреда при необходимой обороне, крайней необходимости, задержании лица, совершившего противоправное деяние, согласии (просьбе) «потерпевшего», в некоторой степени избавит УК РФ от дублирования законодательного текста, системно покажет общие черты и особенности конкретных обстоятельств. С психологической стороны указание в данной норме на одобрение и поощрение причиняемого вреда будет способствовать преодолению людьми боязни совершать защитительные действия, а следовательно, сократит число лиц, опасающихся активно противостоять правонарушителям.

С целью совершенствования законодательства предлагается ввести в УК РФ [взамен положений гл. 8 УК РФ] главу «Причинение вреда в особых условиях», которая будет содержать в себе, кроме статей о причинении вреда в силу стечения тяжелых обстоятельств и ином вынужденном вреде, также статью «Одобряемое и поощряемое причинение вреда», состоящую из двух частей (см. с. 447 диссертации).

Другие обстоятельства, исключающие преступность деяния, свидетельствующие об отсутствии состава преступления и связанные с причинением не защитительного, а иного вынужденного вреда, с точки зрения законодательного предположения должны получить отражение в статьях о причинении такого вреда соответственно вследствие психического или физического субъективного воздействия, объективной необходимости совершения профессионального научно обоснованного действия в технологических пределах для достижения общественно полезной цели, действительной правовой обязанности к соблюдению или исполнению законного предписания. Заслуживает внимания и такое обстоятельство, как ошибка правоприменителя, если действия лица направлены на восстановление своего нарушенного права.