Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Конституционный контроль и конституционное правосудие в зарубежных странах

12.00.02: конституционное право; муниципальное право

доктора юридических наук

Клишас Андрей Александрович

Москва. 2007 г.

Диссертационная работа выполнена и рекомендована к защите на кафедре конституционного и муниципального права Московского университета МВД России

Научный консультант: доктор юридических наук, профессор, академик РАЕН Еремян Виталий Владимирович

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор Автономов Алексей Станиславович

заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Лучин Виктор Осипович

доктор юридических наук, профессор Савенков Александр Николаевич

Ведущая организация: Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации

Защита состоится 25 декабря 2007 года, в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 203.019.02 по юридическим наукам при Московском университете МВД России по адресу: 117437, Москва, ул. Академика Волгина, 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского университета МВД России

Автореферат разослан «__» _________ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат юридических наук, доцент Мамонтов А.Г.

Общая характеристика диссертационной работы

Актуальность темы исследования. Поэтапное реформирование политической системы Российской Федерации, обусловленное распадом Советского Союза, принятием Конституции 1993 года и переходом к принципиально иной практике общественных отношений, предполагает, в том числе, создание и укрепление устойчивых демократических механизмов защиты конституционных прав, свобод и законных интересов граждан от посягательств со стороны государства или отдельных должностных лиц; субъектов федерации - от посягательств на их статус и полномочия со стороны общегосударственных властных институтов и федерации - от аналогичных действий неконституционного характера со стороны субъектов, входящих в ее состав. На национальном уровне начало этому процессу было положено учреждением специализированного судебного органа - Конституционного Суда, на уровне субъектов федерации - аналогичных институтов конституционно (уставно)-правовой юрисдикции.

Действующая Конституция закрепляет весьма широкий спектр прав и свобод, включая социальные, экономические и культурные, а также политические и гражданские. При этом в ней провозглашается, что в Российской Федерации - согласно общепризнанным принципам и нормам международного права - признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. В контексте сказанного, нельзя не согласить с тезисом, что не должно быть прав более важных или менее важных. Все права, включая, как гражданские и политические, так и экономические, социальные и культурные (относимые некоторыми авторами к числу так называемых «мнимых прав»), в равной мере важны и существенны для развития человека и обеспечения его свободы. Отсюда, несомненно, что все права и свободы подлежат равной конституционно-правовой защите со стороны государства и тех органов, к функциям которых это непосредственно отнесено Об этом см.: Эбзеев Б.С. Защита прав человека в Конституционном Суде Российской Федерации //Конституционное правосудие. Вестник Конференции органов конституционного контроля стран молодой демократии. Выпуск 4 (18) 2002 - 1 (19) 2003. - Ереван: Центр конституционного права Республики Армения, 2002-2003. - С. 93-94..

Вместе с тем исключительная значимость регулируемых Конституцией общественных отношений, необходимость обеспечения ее юридического верховенства в системе правовых актов и их норм требует и особой правовой защиты Основного закона, направленной прежде всего на достижение незыблемости общественного и государственного строя, закрепленного в нем, стабильности правового статуса личности, на неуклонное выполнение конституционных положений всеми субъектами конституционного права.

Необходимость защиты Основного закона в целях обеспечения его юридического верховенства и прямого действия объективно обусловлена качественно новым этапом становления «молодых демократий», в том числе российской, в процессе которого на первый план вышли задачи регулятивной роли Конституции, как своеобразной макромодели общества, на основе и в рамках которой функционирует весь государственный аппарат. При этом в функциях защиты Конституции и ее норм просматривается взаимозависимое диалектическое единство прав и обязанностей государства и личности. С одной стороны, защита Основного закона является жизненно необходимой для граждан, как важнейшее условие, гарантирующее соблюдение уровня декларируемых прав и свобод со стороны государственных институтов, с другой - защита Конституции является, по существу, имманентным свойством любого демократического государства для сохранения политической стабильности и дальнейшего позитивного развития.

Одной из особенностей тех тенденций, которые - в известной мере - олицетворяют собой переход к новой системе политико-правовых отношений, является формирование института конституционного (уставного) контроля и конституционного правосудия, появление относительно самостоятельной группы конституционно-правовых норм, опосредующих конституционный судебный процесс, потребность научного анализа которых более чем очевидна. Если обратиться непосредственно к научной литературе последних лет, посвященной проблемам функционирования конституционной юстиции в Российской Федерации и государствах - членах СНГ, нельзя не признать, что в настоящее время в основном уже пройден этап, в рамках которого исследования носили чаще всего описательный характер, связанный с организацией и деятельностью органов конституционного контроля. Причем, как правило, - конкретно взятой страны. Тем не менее это не должно вводить в заблуждение по поводу того, что исследование тех или иных вопросов, посвященных сравнительно-правовому анализу зарубежного опыта, в том числе - отдельных систем конституционной юстиции и судебной практики, началось лишь с момента институционального оформления (в России и бывших союзных республиках) национальных органов конституционного контроля и конституционного правосудия.

Создание специализированных органов конституционной юстиции и иных (в том числе квазисудебных) учреждений конституционного контроля в Российской Федерации и государствах - членах СНГ требует всестороннего теоретического и исторического осмысления, имеющейся государственно-правовой практики организации и функционирования публичных институтов подобного рода. В частности, это касается специфических особенностей становления, развития и трансформации механизмов судебного конституционного контроля, присущих тем государствам, которые традиционно принято называть либерально-демократическими, и брать в качестве «примеров для подражания». Речь идет - прежде всего - об органах, сформировавшихся в Западной Европе и Америке за период, начиная с первой трети XIX столетия и заканчивая второй половиной XX века. Более того, трудно оспаривать тот факт, что особую актуальность приобретает конституционное правосудие в новом тысячелетии «в качестве одного из стержневых звеньев иммунной системы» общественно-политического организма Арутюнян Г.Г. Конституционный суд в системе государственной власти /Сравнительный анализ/. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. - М., 1999. - С. 4., тенденции эволюции которого - корреспондируют процессам демократизации различных сфер жизнедеятельности человека.

В связи с этим особенности (в том числе научно-теоретического и правоприменительного характера) судебного конституционного контроля, сложившиеся в государствах с традиционно устойчивыми демократическими ценностями и политико-правовыми институтами, представляют для нас немалый интерес. Хотя, безусловно, проблемы защиты Конституции, субъективных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина решены в тех или иных государствах по-разному. Причем особую привлекательность и актуальность приобретает исследование специфики становления и развития механизма судебного конституционного контроля, систему которого нельзя отнести ни к «американской» (децентрализованной), ни к «европейской» (централизованной) модели. Даже, несмотря на то обстоятельство, что по целому ряду институциональных и юрисдикционных признаков он может - в большей или меньшей степени - быть ассоциирован с одной из них. Либо относиться к так называемым «смешанным» (гибридным) формам конституционной юстиции, представляющим собой итог длительного процесса конвергенции двух наиболее распространенных и востребованных на настоящее время систем конституционного контроля.

Одной из таких моделей является «процедура ампаро» (el juicio de amparo) - система специализированного судебного контроля, на протяжении многих десятилетий действующая в ряде государств Латинской Америки, именуемая автором - «иберийской» (южноамериканской) моделью конституционной юстиции, опыт организации и функционирования которой мог бы быть использован в правоохранительной деятельности нашей страны.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. За последнее десятилетие многие проблемные вопросы организации системы государственно-правовых институтов зарубежных стран вполне справедливо и обосновано привлекали к себе внимание как специалистов по общей теории права и государства, конституционному, муниципальному, административному, процессуальному праву и сравнительному правоведению, так и представителей смежных областей научной деятельности. Тем не менее, как правило, и в монографической, и в учебной литературе, несмотря на возросший интерес к целому ряду научных направлений сравнительно-правового характера, объектом исследований по-прежнему являлся ограниченный круг проблем, в той или иной мере возникающих в процессе осуществления конституционного контроля.

Общетеоретические и практические вопросы, связанные с различными аспектами правового статуса, организации и деятельности органов государственной власти, общих судов и институтов специализированной юстиции зарубежных стран, были предметом исследований нескольких поколений отечественных ученых-государствоведов, теоретиков и историков государства и права, специалистов процессуального и коллизионного права: Авакьяна С.А., Авдюкова М.Г., Автономова А.С., Баглая М.В., Белкина А.А., Боботова С.В., Богдановской И.Ю., Бойкова А.Д., Бойцовой В.В., Бойцовой Л.В., Бондаря Н.С., Вайль И.М., Васильева А.С., Венгерова А.Б., Витрука Н.В., Власихина В.А., Гаджиева Г.А., Гуева А.Н., Гуценко К.Ф., Дадиани Л.Я., Демина А.А., Дорониной О.Н., Евдокимова В.Б., Егорова С.А., Елисеева Н.Г., Емельянова С.А., Еременко Ю.П., Еремяна В.В., Ершова В.В., Жидкова О.А., Зеленцова А.Б., Зиманова С.З., Зорькина В.Д., Зражевской Т.Д., Ильинского И.П., Кейлина А.Д., Керимова А.Д., Клейнмана А.Ф., Кокотова А.Н., Котока В.Ф., Крылова Б.С., Кряжкова В.А., Кудрявцевой Е.В., Лазарева Б.М., Лазарева Л.В., Лафитского В.И., Лебедева С.Н., Лифшица Ю.П., Лучина В.О., Маклакова В.В., Махненко Е.А., Мишина А.А., Морозовой Л.А., Мухачева И.В., Мицкевича А.В., Мухамедшина К.Д., Насырова Т.Я., Никифоровой М.А., Нуделя М.А., Овсепян Ж.И., Орлова А.Г., Пучинского В.К., Разумовича Н.Н., Ряжнина В.А., Савельева В.А., Саликова М.С., Свистуновой М.А., Селезнева Н.В., Семенова В.М., Сивицкого В.А., Страшуна Б.А., Тиунова Л.Б., Тихомирова Ю.А., Тихонова А.А., Топорнина Б.Н., Треушникова М.К., Туманова В.А., Филиппова С.В., Хабриевой Т.Я., Чепурновой Н.М., Черниловского З.М., Чиркина В.Е., Шахрая С.М., Швецова В.И., Шишкина С.А., Шуберт Т.Э., Шульженко Ю.Л., Щетинина Б.В., Эбзеева Б.С., Экимова А.И и других.

В работах указанных авторов, помимо основных, фундаментальных проблем государства и права, имеющих немаловажное значение для уяснения понятия и принципов организации и деятельности системы органов публичной власти, исследованы теоретические проблемы осуществления различных форм судопроизводства, в том числе конституционного правосудия, и критически проанализирован опыт работы специализированных и неспециализированных учреждений, непосредственно его осуществляющих. Однако, несмотря на это, соответствующего обобщающего сравнительно-правового анализа специфики осуществления судебного конституционного контроля, учитывающего тенденции современного социально-политического развития, в частности, применительно к «иберийской» (южноамериканской) модели конституционной юстиции, в российской науке фактически нет.

Значительный вклад в разработку проблем теории и истории государства и права, основ конституционного, муниципального, административного и процессуального права внесли европейские и североамериканские ученые и судьи-практики, исследования которых были использованы при написании диссертации: Абрахам Г., Армстронг С., Арчер П., Бомба И., Беркович И., Бернхардт Р., Бланкенагель А., Блекстон У., Бретт И.М., Вудвордс Б., Герберт С., Гидденс Е., Голдбэри С.Б., Голмаи Г., Грэй Б., Дарендорф Р., Деннинг А., Деста З., Джаксон П., Джэкобсон Д., Жабинска М., Каппеллети М., Кардозо Б., Кросс Р., Лентовски Я., Либерманн Э., Макгрегор Х., Мейсон А., Неновски Н., Олмеану О.М., Орбан Ласло, Пионтек С., Попович С., Райтемайер К., Рапопорт А., Ратлидж В., Рудольф В., Стоун Х., Таллоди З., Торп Ф.Н., Уолкер Р., Франкфуртер Ф., Холмс О., Худ Филипс О., Хьюз Ч., Шмидт Б., Шмидхаузер Д., Штайнбергер Х., Цоллер Э., Эйзенштейн Дж., Экштайн К.А., Эшли Р.Л.

Нельзя не отметить значение целого ряда фундаментальных разработок по исследуемому вопросу, осуществленных в последние годы латиноамериканскими учеными, в частности: Педро Муньоса Амато, Альберто Монкада Лоренсо, Мануэля Алонсо Гарсия, Мариано Асуэлы, Альфредо Барбоа Рейеса, Антонио Карильо Флореса, Эктора Фикс-Замудио, Хосе Марии Лосано, Игнасио Бурбоа, Эмилио Рабасы, Родольфо Рейеса, Игнасио Валарты, Фернандо Веги, Габино Фраги, Мигеля Уртадо де ла Мадрида, Альфонсо Касы, Сальвадора Тоскано, Франсиско Сакро, Хосе Бессеры Баутисты, Рикардо Коуто, Хорхе Оливеры Торо, Карлоса Арельяно Гарсия.

Несмотря на значительное количество работ (общетеоретической и отраслевой направленности), обширной научно-правовой, методической и справочной литературы, на настоящий момент в науке конституционного права остро ощущается дефицит сравнительно-правовых исследований, комплексно рассматривающих проблемы теоретико-правового, конституционного и институционального регулирования системы конституционного контроля и конституционного судопроизводства в зарубежных странах. Опыт которых - с учетом национальных традиций и специфики - позволил бы внести соответствующие коррективы в процесс реформирования российского правосудия. Этим обстоятельством и объясняется необходимость теоретико-методологического, историко-правового и современного системного исследования организации специализированной юстиции, действующей в рамках «американской» (североамериканской), «европейской» и «иберийской» (южноамериканской) моделей конституционного контроля.

Объект диссертационного исследования включает в себя общественные отношения, связанные с осуществлением судебной и квазисудебной защиты комплекса прав и свобод, закрепленных в Конституциях и законодательстве большинства развитых стран и государств «молодой демократии», нормативно-правовым регулированием статуса, юрисдикции, процесса образования и деятельности учреждений специализированного правосудия, а также формы и механизмы осуществления контроля, используемые в различных моделях конституционной юстиции.

Предметом диссертационного исследования является процесс становления и развития основных систем конституционного контроля и конституционного правосудия в зарубежных странах, формирование нормативно-правовой базы и правовая регламентация создания, деятельности, статуса и юрисдикции публичных институтов, осуществляющих функции судебного и квазисудебного контроля, их взаимодействие с органами государственной власти и местного самоуправления. Наиболее полное представление о предмете, особенно таком сложном и многогранном как конституционная юстиция, может дать только комплексное междисциплинарное исследование. Поэтому сущностные явления конституционного контроля, его формы и институты подвергаются сравнительно-правовому анализу через все многообразие связей исторически развивающейся государственности, с учетом теоретико-доктринальных изысканий отечественных и зарубежных государствоведов, специалистов сравнительного правоведения, ученых-процессуалистов и судей-практиков.

Цель диссертационной работы состоит в комплексном сравнительно-правовом исследовании фундаментальных процессов, связанных с организацией и деятельностью органов конституционного контроля и конституционного правосудия в зарубежных странах; углублении и систематизации научных представлений о конституционно-правовом статусе, содержании, формах и реальных механизмах правового регулирования специализированной юстиции на современном этапе общественного развития; оценке эффективности воздействия институтов конституционного контроля на процесс обеспечения и защиты прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в условиях динамично развивающегося гражданского общества и правового демократического государства.

К основным задачам исследования относятся:

- теоретический и историко-правовой анализ становления, развития и модернизации основных систем специализированного (судебного, квазисудебного) конституционного контроля, формирования и совершенствования нормативно-правовой базы их функционирования; исследование тенденций развития доктрины конституционного правосудия, определение степени ее влияния на содержание важнейших правовых документов XIX - XX веков;

- критическое переосмысление социально-политического назначения, роли и места учреждений конституционного контроля в механизме публичной власти в контексте практической реализации принципа разделения властей и системы «сдержек и противовесов»;

- формулирование авторского понятия «конституционной юстиции», применительно к отдельным государствам Западной Европы и Латинской Америки, выделение специфических черт и особенностей, характерных для североамериканской, континентальной и «иберийской» (южноамериканской) модели судебного конституционного контроля;

- сравнительный анализ конституционно-правовых основ процесса институционализации конституционного контроля, разработка комплексных характеристик государственно-правового регулирования и базовых элементов статуса и юрисдикции органов, осуществляющих функции специализированного правосудия;

- исследование соотношения и взаимозависимости теории конституционного контроля и реальной практики защиты прав, свобод и законных интересов граждан зарубежных стран на различных этапах социально-политического развития национальной государственности;

- оценка эффективности законодательного регулирования, формирования и деятельности различных видов и форм конституционного контроля, сложившихся в рамках «американской» (североамериканской), «европейской» (континентальной) и «иберийской» (южноамериканской) правовых традиций, выявление пробелов и коллизий в действующем законодательстве, правоприменительной и судебной практике; исследование правовых механизмов и практики взаимодействия институтов конституционного контроля с органами государственной власти;

- характеристика «процедуры ампаро» в качестве одного из наиболее действенных средств судебной защиты субъективных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина; определение процессуальных и юрисдикционных особенностей таких видов конституционного правосудия, непосредственно ассоциируемых с «иберийской» моделью специализированного контроля, как «прямое» и «косвенное» ампаро; анализ института судебного конституционного контроля («процедуры ампаро») сквозь призму взаимоотношений различных ветвей публичной власти и действия механизмов inter vires и ultra vires.

В методологическом плане исследование проводилось на основе общих концепций развития государства и права, которые используются в российской и зарубежной юридической науке. В целом диссертация базируется на специальных методах исследования: конкретно-историческом, формально-логическом, структурно-функциональном, системном. Особое значение имели методы и приемы сравнительного правоведения и сравнительного государствоведения. Использованы методы технико-юридического анализа. Теоретические выводы и обобщения автор обосновывал, опираясь на данные правоприменительной и судебной практики, материалы социологических исследований.

В соответствии с методологической позицией диссертанта, институт конституционного контроля исследуется как проблема, находящаяся на стыке теории и истории права и государства, конституционного права, истории правовых учений, конфликтологии, теории судебных доказательств, процессуального и деликтного права. Этим и обусловлено разнообразие методов, которыми пользуется автор.

Теоретическую и эмпирическую базу диссертационного исследования составили положения и выводы, концептуальные подходы к исследованию рассматриваемой проблемы, содержащиеся в работах отечественных и зарубежных ученых, касающихся основ современной государственности, вопросов демократии, правового государства, принципа разделения властей, федерализма; определяющее значение имели монографические исследования по основам конституционализма и конституционного правосудия, содержащие научный анализ роли и места специализированной юстиции в процессе защиты конституционного правопорядка и режима законности, правовых механизмов и практики взаимодействия институтов конституционного контроля с органами государственной власти.

Источниковедческая база исследования. Исследование проведено на основе сравнительно-правового анализа, систематизации и обобщения широкого спектра конституционных, законодательных и иных нормативных правовых актов значительного числа государств (Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции, Австрии, Германии, Испании, Португалии, Греции, Бразилии, Перу, Мексиканских Соединенных Штатов и др.), в которых действует соответствующая система конституционного контроля, ее разновидность или модификация. Кроме того, были использованы многочисленные материалы из судебной практики судов общей и специальной (конституционной, административной, трудовой, электоральной) юрисдикции.

Научная новизна диссертационного исследования. Данная работа представляет собой сравнительно-правовое исследование правового регулирования отношений в сфере организации и деятельности органов конституционной юстиции зарубежных стран, начиная с первой половины XVII века и вплоть до настоящего времени, с учетом тех кардинальных изменений, которые произошли в этой области в последней трети ХХ века. Научная новизна исследования обусловлена привлечением современной правовой базы и введением в научный оборот ранее не использованных источников.

Диссертантом разработана комплексная и фундаментальная по своей теоретической и практической важности проблема, которая вносит существенный вклад в развитие науки конституционного права и конституционного контроля зарубежных стран. С учетом тенденций последних лет, на примере различных моделей судебного и квазисудебного конституционного контроля раскрыт механизм и характерные черты процесса правовой институционализации специализированной юстиции, систематизированы научные представления о способах, формах и методах защиты конституционного правопорядка, субъективных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина.

Детально описаны, критически проанализированы и уточнены понятие и основные институциональные признаки такого социально-политического феномена как конституционный (специализированный и неспециализированный, предварительный и последующий, абстрактный и конкретный) контроль, представленный на современном этапе несколькими наиболее распространенными системами и их модификациями, элементы и виды публично-правового статуса, предметно рассмотрен широкий спектр функций и конституционно-правовой юрисдикции. Выявлены пробелы и коллизии в законодательном регулировании, правоприменительной и судебной практике.

Сформулировано определение и обоснован ряд отличительных особенностей «иберийской» (южноамериканской) модели судебного контроля, что в итоге позволило дифференцировать ее не только от «американской» (североамериканской) и «европейской» (континентальной), но и - в известной мере - «смешанной» системы конституционного правосудия. Впервые в российской науке рассмотрены правовая природа, основные организационные принципы и характер специализированного судопроизводства, осуществляемого как посредством «процедуры ампаро» в целом, так и в рамках ее отдельных видов.

Проведенное исследование позволило сформулировать ряд выводов и обобщений, выносимых на защиту, обладающих научной новизной или ее существенными элементами:

1. Комплексный сравнительно-правовой анализ свидетельствует о том, что в настоящее время в зарубежных странах институт конституционного (судебного или квазисудебного) контроля приобрел тенденцию к универсализации. Он присущ подавляющему большинству современных государств. Однако непосредственным условием его существования признается, по крайней мере, для развивающихся стран, зарождение в них базовых элементов демократической государственности. Причинами универсализации института специализированного конституционного контроля видятся: с одной стороны, общее признание концепции правового государства и разработка не только его «аморфных» телеологических и аксиологических составляющих, но и сугубо юридико-технических элементов, с другой - развитие идеи верховенства права и его важнейшего источника - Конституции. Верховенство Основного закона в правовой системе государства означает иерархическую подчиненность ему не только совокупности всех прочих источников права, то есть - учет не только формально-юридического компонента верховенства права, но и всех ветвей публичной власти, в том числе законодательной, то есть - учет, в том числе, и институциональных компонентов верховенства права. Наиболее эффективной юридико-правовой гарантией верховенства права признается судебный конституционный контроль, осуществляемый автономным специфическим по принципам и процедурам своего функционирования органом конституционного контроля.

2. Современный институт конституционного контроля, известный практике более чем 164 государств, отличается своей вариативностью. Формы конституционного контроля все труднее сводить к двум основным моделям - «американской» и «европейской». Обозначилась тенденция к появлению многочисленных «смешанных» (гибридных) форм (Бразилия, Греция и др.), в которых в той или иной комбинации сочетаются определенные черты, институционально присущие различным моделям судебного и квазисудебного контроля.

При сохранении принципиального различия между «американской» (децентрализованной) и «европейской» (централизованной) моделями конституционного контроля и конституционного правосудия, в организационном плане выражающегося в существовании или отсутствии специализированных органов конституционной юстиции, эти модели во многих странах приобретают комплексный характер, в первую очередь - в рамках компетенции судебных органов, а также в части применяемых ими форм и видов конституционного контроля. Причем в ряде государств утверждается собственно «смешанная» модель конституционной юстиции, для которой характерно сочетание не только различных форм и видов контроля, но и осуществление его как судами общей юрисдикции, так и специализированными органами конституционного правосудия.

3. Без каких-либо существенных ограничений о тенденции, которую вполне допустимо характеризовать как процесс взаимопроникновения (конвергенции) комплекса базовых элементов двух классических правовых традиций, по всей видимости, можно говорить применительно к «европейской» модели конституционного контроля и конституционного правосудия в целом. Сравнительно-правовое исследование тенденций последних десятилетий ХХ века наглядно свидетельствует о том, что с институциональной точки зрения дифференциация, наблюдавшаяся между «американской» (североамериканской) и «европейской» моделями судебного конституционного контроля, во многом приобретает все более условный характер. В той или иной мере постепенное «стирание граней», позволяющих с уверенностью идентифицировать соответствующую модель конституционного контроля, обусловлено, не в последнюю очередь, вполне объективными причинами, непосредственно связанными с реализацией конституционных принципов становления гражданского общества и формирования демократического правового государства, в контексте чего - роль и значение судебных институтов кардинальным образом меняются.

4. В некоторых регионах мира, длительное время тяготевших к той или иной модификации судебного контроля (например, в Латинской Америке), формируются системы, выходящие за рамки не только основных, но и наиболее распространенных гибридных моделей. Последнее обстоятельство, на основе сравнительно-правового анализа организации и деятельности судебных и квазисудебных учреждений, позволило автору разработать, квалифицировать и теоретически обосновать концепцию «иберийской» (южноамериканской) модели конституционной юстиции.

5. Критерием дифференциации «европейской» и «американской» (североамериканской) моделей конституционного контроля и конституционного правосудия выступает их содержательный элемент.

При «американской» (североамериканской) модели осуществление конституционного контроля (надзора) признается функцией судебного аппарата в целом. Поэтому конституционная юстиция не представляет собой самостоятельной, автономной ветви судебной системы, не дифференцируется в рамках общего механизма правосудия, действующего в государстве, так как любые коллизии, невзирая на их природу, разрешаются по существу не только одними и теми же институтами - судами общей юрисдикции, но практически в одних и тех же условиях. Что не позволяет говорить о наличии собственно конституционных «дел» и «тяжб», как особой категории рассматриваемых судами вопросов (в чем проявляется казуальность конституционного контроля, осуществляемого при «американской» модели). Контроль может быть реализован судом общей юрисдикции в отношении не только предписаний статуарного характера, но и прочих нормативных правовых актов органов государственной власти (в чем проявляется универсальность конституционного контроля, осуществляемого при «американской» модели).

Подобная система может быть централизованной и децентрализованной. При децентрализованной системе - любой суд общей юрисдикции вправе отказаться применять закон или подзаконный акт, принятый на том или ином уровне осуществления государственной власти, и разрешить коллизию непосредственно на основе норм Конституции, хотя это и не будет означать признание факта недействительности оспариваемого документа. Иначе говоря, нуллификация нормативного правового акта (в том числе закона), как таковая, будет отсутствовать. Признать недействительным нормативный правовой акт в рамках подобной системы конституционного контроля вправе только высший судебный орган в государстве. В частности, в Соединенных Штатах Америки лишь решение Верховного суда означает нуллификацию соответствующего закона или иного правового предписания. Причем противоречащим Конституции может быть объявлен любой акт, нарушающий иерархию правовых источников, так же как и действие, не основанное на правовой норме и нарушающее соответствующую процедуру. При централизованном характере нижестоящие суды теряют даже право не применять акт, признанный неконституционным, которое относится к числу исключительных прерогатив высшего судебного органа страны.

«Европейская» модель характеризуется тем, что функции конституционной юстиции осуществляются специально созданным органом конституционного контроля, не встроенным в систему общих судов. Этот орган публичной власти носит, по существу, квазисудебный характер, даже если судебный процесс в нем максимально приближен к традиционным процедурам судопроизводства в учреждениях общей юрисдикции. Конституционный контроль в рамках такой модели является абстрактным, то есть осуществляемым безотносительно конкретного дела.

Известными недостатками данной модели являются следующие моменты. Во-первых, конституционный контроль европейского типа по процессуальным процедурам «не совсем судебный»; во-вторых, происходит сосредоточение широкого спектра прерогатив в одном государственном органе; в-третьих, все остальные судебные институты лишаются полномочий по конституционному контролю и теряют в этой связи известную часть своей независимости, поскольку они обязаны следовать толкованиям, даваемым официальным органом конституционного контроля. Суды общей или специальной юрисдикции, столкнувшиеся с несоответствием какого-либо законодательного акта действующей Конституции, нередко вынуждены обращаться в орган конституционного контроля за его толкованием и, в принципе, должны следовать принятому по этому поводу решению. В то же время, в европейской доктрине, правоприменительной и судебной практике нередко констатируется, что применять подобные решения к исполнению - является правом судов общей юрисдикции, а не их обязанностью, то есть, по существу, суды могут отказаться применять закон (правовой акт) в деле и решить соответствующую коллизионную проблему на основании норм Конституции. Таким образом, классическая «европейская» модель конституционного контроля существенно видоизменяется и модернизируется.

6. Критический анализ правоприменительной практики показывает, что специализированные - судебные (Германия, Австрия, Испания, Португалия), квазисудебные (Франция) - институты конституционной юстиции, монополизируя функции конституционного контроля и конституционного правосудия, по существу становятся своего рода контрзаконодателем. При этом процесс создания органом конституционного контроля общеобязательного юридического предписания довольно непродолжителен, в связи с чем - возникает вопрос о качестве подобной формы толкования. При североамериканском конституционном контроле нормотворчество не является одномоментным: соответствующее решение судебного органа приобретает характер общей нормы в процессе «сложения» (прецедентного суммирования), то есть де-факто имеет место растянутость формирования судебного предписания во времени, следовательно, в принципе, процедура его «создания» приближается к парламентской. На этом фоне органы конституционного контроля европейского типа не дают гарантий выкристализации нормы, а принятое предписание сразу приобретает общеобязательный характер, порой с нарушением установленной процедуры.

7. Тенденции второй половины ХХ века свидетельствуют о том, что как в постсоциалистических, так и в развивающихся государствах «молодой демократии» в известной степени наблюдается процесс рецепции моделей специализированных судебных органов конституционного контроля, действующих в странах Западной Европы, реже (нередко, по целому ряду причин объективного характера) - Соединенных Штатов. В том, что касается развивающихся стран, целесообразно говорить о рецепции конституционно-правовых моделей бывших метрополий. Причем, применительно к отдельным регионам мира, сказанное с полным основанием относится к судебным системам в целом, в одних случаях, или непосредственно к конституционной юстиции - в других. Вместе с тем во многих государствах (Индия, Сирия, Канада, Египет и др.) модели конституционного правосудия были существенно модифицированы или интерпретированы таким образом, что в целом ряде отношений стали значительно отличаться от «классических» вариантов. В некоторых постсоциалистических государствах рецепция во многом происходит по принципу географической близости либо по принципу преимущественного финансирования процессов создания конституционной юстиции из-за рубежа.

8. Весьма показательно, что рецепция «европейской» модели судебного конституционного контроля имеет место и в Латинской Америке, большая часть стран которой традиционно использовала североамериканский опыт государственного строительства, в том числе конституционной юстиции. Начиная с последней трети ХХ века, все отчетливее просматривается тенденция (Колумбия, Коста-Рика, Никарагуа), связанная с отказом - частичным или полным - от системы конституционного контроля и конституционного правосудия, осуществляемого исключительно судами общей юрисдикции. Правда, в ряде случаев утвердительно говорить приходится действительно всего лишь о тенденции, в основе которой лежит целый спектр, в основном объективных и исторически обусловленных, причин. В частности, речь идет о трансформациях, прямо или косвенно связанных с переоценкой «классической» доктрины разделения властей, наблюдаемой во многих странах континента.

В некоторых государствах это приводит к формированию вполне самостоятельных с точки зрения статуса и функций органов конституционного контроля (надзора), действующих вне рамок системы общих судов, в ряде случаев наблюдается известная конвергенция элементов «американской» (североамериканской) и «европейской» моделей, итогом которой является появление смешанных, или гибридных форм конституционной юстиции.

9. Сравнительно-правовой анализ организации судебного конституционного контроля, действующего в рамках «иберийской» (южноамериканской) модели специализированного правосудия, свидетельствует не в пользу тех оценок, обобщений и выводов, которые встречаются в исследованиях, характеризующих «процедуру ампаро» в качестве всего лишь одной из гарантий осуществления правосудия (прежде всего - в контексте проблем уголовно-процессуального содержания). При полном игнорировании всех остальных сфер общественных отношений, в рамках которых роль «процедуры ампаро», призванной выступать в качестве действенного инструмента судебного конституционного контроля, также весьма существенна и многогранна. Не совсем корректным с научно-теоретической и практической точки зрения представляется ассоциирование juicio de amparo исключительно с habeas corpus англосаксонской (англо-американской) правовой традиции. Безусловно, между ними, применительно к практике уголовного судопроизводства, не только возможно, но и необходимо проводить определенные институциональные параллели, но не ограничиваться лишь этим, существенным образом принижая значение «процедуры ампаро», как универсального правозащитного механизма.

10. Латиноамериканский вариант «процедуры ампаро», известный судебной практике государств Центральной и Южной Америки, далеко выходит за рамки чисто уголовно-процессуальных отношений. В своем конституционно-правовом и процессуальном проявлении juicio de amparo значительно шире и масштабнее институтов habeas corpus и habeas data англосаксонской (англо-американской) правовой традиции, по существу, распространяясь на весь спектр - уголовных, гражданских, административных, трудовых, аграрных, электоральных и пр. - отношений, регулируемых нормами Конституции и действующего законодательства. В силу целого ряда причин исторического и общественно-политического характера, подобная форма конституционного контроля получила максимальное развитие (помимо, например, Перу, Бразилии) в одном из крупнейших государств региона - Мексиканских Соединенных Штатах.

11. «Процедура ампаро», как разновидность «иберийской» модели специализированной юстиции, представляет собой механизм конституционного контроля, направленный на защиту основ конституционного правопорядка, а именно: а) прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц; б) компетенции федеральных органов государственной власти от посягательств со стороны публичных институтов штатов; в) полномочий органов субъектов федерации от посягательств со стороны федеральных органов власти, что осуществляется посредством самостоятельного судопроизводства, возбуждаемого по инициативе потерпевшей стороны, и вынесения решения о конституционности или неконституционности обжалуемого нормативного акта, которое влечет за собой, установленные законодательством правовые последствия, для сторон рассматриваемого дела.

12. При рассмотрении соотношения института судебного обжалования (кассации) и «процедуры ампаро» делается вывод, что последнее, в частности прямое ампаро, в какой-то мере подменяет (дублирует) собой институт кассации. Решение судов первой инстанции по уголовным и гражданским делам, вступившие в силу, могут быть обжалованы в рамках juicio de amparo: а) в случаях, если они противоречат букве применяемого закона, процедуре его применения либо общим принципам права; б) в случае отсутствия нормативного акта, подлежащего применению; в) в случаях, когда решение основано на заявлениях, документах или фактах, не рассматривавшихся в ходе судебного разбирательства, и которым судом не была дана соответствующая правовая оценка.

13. Латиноамериканский опыт конституционной юстиции свидетельствует о том, что, несмотря на внешнюю близость, «процедура ампаро» не является процессуальной копией кассации. Juicio de amparo - как специализированный механизм судебного контроля - уникален именно потому, что включает в себя элементы нескольких правовых институтов, направленных на защиту прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц (в том числе государства). Непосредственная цель ампаро не состоит в пересмотре обжалуемого нормативного правового акта либо действия должностного лица. Она заключается в констатации наличия или отсутствия конституционных нарушений, предусмотренных, в частности, статьей 103 Политической Конституции Мексики. Институт ампаро не призван устанавливать, согласуется ли с Основным законом или нет, опротестованное властное действие: он должен определить, нарушает ли оно конституционный правопорядок. Поэтому «процедура ампаро» рассматривается средством контроля конституционности, в отличие от судебного обжалования (кассации), которое является средством контроля законности. конституционный судебный право защита

14. В зависимости от органов судебной системы, осуществляющих - в рамках «иберийской» модели - функции конституционного контроля, процедура специализированного правосудия носит вариативный характер и дифференцируется на прямое (уни-инстанциональное) и косвенное (би-инстанциональное) ампаро.

15. Прямое (directo) ампаро представляет собой вид судебного конституционного контроля, при котором рассмотрение дела, связанного с признанием неконституционного характера нормативного акта органа государственной власти или местного самоуправления (равно как и действия должностного лица федерального, регионального (штатов) и муниципального уровня), осуществляется непосредственно Верховным судом страны либо окружными коллегиальными судами в качестве единственной и окончательной инстанции, решение которой не может быть опротестовано.

Смысл прямого ампаро состоит в том, что до момента его возбуждения соответствующее дело не рассматривалось каким-либо органом судебной власти (в качестве института специализированной юстиции), в отличие от процедуры разрешения конституционно-правовой коллизии при так называемом косвенном (indirecto) ампаро. В рамках последнего Верховный суд и окружные коллегиальные суды рассматривают дела в качестве второй - апелляционной - инстанции, предназначенной для реализации права физических и юридических лиц на пересмотр решений, вынесенных районными судами, осуществлявшими рассмотрение той или иной проблемы (уголовно-правового, гражданско-правового, административно-правового, трудового характера) посредством особого конституционного производства.

Научно-практическая значимость исследования состоит в возможности использования своеобразия теории и практики специализированной юстиции зарубежных стран, во всем их многообразии и вариативности, для корректировки и расширения направлений деятельности органов конституционного контроля и надзора Российской Федерации и ряда государств - членов СНГ. Одновременно не забывая о том, что уважительное отношение к зарубежному опыту не должно иметь ничего общего с его апологетикой, бездумным копированием (без учета национальных традиций и особенностей развития социально-политических институтов), со всем, что нельзя оценить иначе как слепое подражательство.

Выносимые на защиту положения и выводы могут представлять определенный практический интерес для политических деятелей (в том числе при подготовке проектов нормативных правовых актов), государственных служащих и судей, научных сотрудников и преподавателей, занимающихся вопросами сравнительного правоведения, государственного строительства и конституционного права зарубежных стран.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследований по проблематике диссертации нашли отражение в двух опубликованных монографиях - «Конституционная юстиция в зарубежных странах», «Конституционный контроль и конституционное правосудие зарубежных стран. Сравнительно-правовое исследование», нескольких учебных пособиях по конституционному праву и конституционному контролю Российской Федерации и зарубежных стран, научных статьях и иных публикациях по теме диссертационной работы, а также в выступлениях на научных и научно-практических конференциях и семинарах. Ряд положений и выводов, содержащихся в диссертации, использованы при чтении лекций по «Конституционному праву Российской Федерации», спецкурса «Конституционная юстиция» и разработке авторских программ учебных курсов в Московском университете МВД России и Российском университете дружбы народов.

Работа обсуждена и одобрена на кафедре конституционного и муниципального права Московского университета МВД России.

Структура работы обусловлена задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных нормативных правовых актов и научной литературы.

Основное содержание диссертационной работы

Во Введении обосновывается выбор и актуальность темы, раскрывается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цели и основные задачи исследования, его теоретическая и методологическая база, подчеркивается научная новизна, формулируются основные положения, выносимые на защиту, характеризуется их теоретическая и практическая значимость, отмечаются результаты апробации проведенного исследования.

Глава первая - «Становление и развитие основных моделей конституционного контроля в зарубежных странах» - посвящена комплексному теоретико-методологическому и сравнительно-правовому исследованию возникновения, исторического развития и эволюции важнейших институциональных элементов, характерных черт и особенностей функционирования основных «классических» моделей специализированного и неспециализированного конституционного контроля.

В первом параграфе - «Американская» (североамериканская) модель судебного конституционного контроля» - рассматриваются важнейшие исторические этапы становления и развития системы конституционного контроля, осуществляемого судами общей юрисдикции, теоретические аспекты и правоприменительная практика.

Как подчеркивается в диссертации, появление столь уникального институционального феномена современного конституционализма, которым, несомненно, является специализированная юстиция, неотделимо от процессов демократизации и формирования важнейших элементов гражданского общества, в основу которых были положены социально-экономические и политико-правовые отношения, кардинально отличавшиеся от практики западноевропейской средневековой государственности. Вполне естественно, что проводить какие-либо прямые параллели с организацией «конституционного контроля», осуществлявшегося, например, одним из высших органов государственной власти средневековой Англии, или практикой «habeas corpus» XVII века с тем, что принято ассоциировать с современными формами судебного контроля, не совсем правильно с научной точки зрения. Вместе с тем в не меньшей степени некорректным представляется отрицание преемственности, институциональные элементы которой на протяжении многих лет отчетливо проявляются не только в деятельности собственно британских общих судов, но и аналогичных юрисдикционных структурах бывших колоний и государств, относящихся к англосаксонской правовой семье.

Одно из самых существенных мест в создававшейся североамериканской конституционной системе личных прав и свобод гражданина было отведено судебно-процессуальным формам их защиты и обеспечения. Институт конституционного контроля в современной интерпретации возник в Соединенных Штатах на основе судебных решений и прецедентов (stare decisis). Изначально созданный для обеспечения формальной «законности» и «справедливости» при принятии и последующей реализации актов законодательной и исполнительной власти, судебный конституционный контроль (judicial review) в настоящее время сочетает в себе как имманентные ему формальные элементы, так и содержательную составляющую. Доктрина судебного конституционного контроля (надзора) по «американской» (североамериканской) модели наиболее четко была сформулирована судьями-практиками, членами федерального Верховного суда.

Практика Верховного суда и нижестоящих федеральных судебных органов наглядно иллюстрирует ту роль, которую играло и продолжает играть так называемое судебно-прецедентное (case law - «казуальное») право (в терминологии некоторых авторов judge-made law - «право, созданное судьями»), гипертрофированный характер которого в целом - вполне очевиден. Причем, применительно к сложившейся со временем практике конституционного контроля, в основном сформированной и неоднократно интерпретируемой в решениях высшей общенациональной судебной инстанции, это просматривается наиболее рельефно. Превалирующее значение - в большей либо меньшей степени - придается не жестким предписаниям Конституции (при постоянном акцентировании внимания на ее значимости, декларировании высшей юридической силы и прямого действия) и закона, а субъективному мнению того или иного судьи-практика (lex non scripta), облеченному в форму судебного решения, и восполняющему так называемый «пробел в праве». Учитывая перманентно возрастающую роль Верховного суда в политико-правовой структуре Соединенных Штатов, одновременно следует признать, что ревизующую (контрольную) функцию данный публичный институт приобрел постепенно, так как изначально он ею не обладал. По крайней мере, статья III Конституции 1787 года, регламентирующая статус и полномочия высшей общенациональной судебной инстанции, об этом ничего определенного - с формально-юридической точки зрения - не говорит.