Возмещение упущенной выгоды при нарушении преддоговорных и договорных обязательств

В последующем ВАС РФ применил данную позицию в деле о привлечении к субсидиарной ответственности ликвидатора (см. постановление Президиума ВАС от 18.06.2013 № 17044/12). В этом деле кредитор пытался доказать, что его требования не были удовлетворены в результате неправомерных действий должника в процессе ликвидации. Однако точный размер убытков доказать было тяжело: в распоряжении кредитора имелись лишь данные ГИБДД о наличии у этой организации автотранспорта, а также сведения о том, что должник исполнял свои обязательства перед бюджетом, что подтверждало отчасти наличие неких активов у должника в период, предшествующий ликвидации. Тем не менее, недоказанность математически точного размера убытков послужила основанием для отказа в удовлетворении иска нижестоящими судами. Президиум ВАС РФ с таким решением не согласился, сославшись на свою позицию, выраженную в постановлении от 06.09.2011 № 2929/11 (дело ЗАО «СМАРТС»).

Постановление Президиума ВАС от 18.06.2013 № 17044/12 интересно и тем, что оно раскрывает идею «разумной степени достоверности» на практике. Этот критерий имеет прямое отношение к вопросу о «достаточности представляемых доказательств». То есть, если одна из сторон представила минимальный объем доказательств (сведения о наличии хотя бы части имущества, как это было сделано в указанном выше деле), при этом доказав сам факт причинения ущерба, то на противоположную сторону уже переходит бремя опровержения размера убытков.

Вышеуказанные правоприменительные позиции были учтены при внесении изменений в ГК РФ в 2015 году. Так, Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» в ст. 393 ГК РФ был включен пункт 5, согласно которому, «размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности».

Применение критерия «разумной степени достоверности» размера причиненных убытков было также подтверждено ВС РФ и в деликтных отношениях. Так в пункте 84 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.11.2015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» суд указал, что «в удовлетворении требования о возмещении вреда при подтверждении факта его причинения действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя не может быть отказано только на том основании, что конкретный размер вреда невозможно установить (например, при утрате не подвергшегося оценке или ненадлежащим образом оцененного имущества должника, утрате ценных бумаг, рыночная стоимость которых колеблется). В этом случае размер подлежащего возмещению вреда определяется судом с разумной степенью достоверности с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности».

В этой связи отметим, что предложенный нами выше критерий «предвидимости» убытков более чем соответствует общему закрепленному в российском законодательстве принципу справедливости и соразмерности ответственности, таким образом, позволяя разумно ограничивать взыскиваемые с должника убытки (в т.ч. упущенную выгоду), обеспечивая тем самым разумный баланс интересов участников гражданского оборота.

С принятием Постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» был окончательно закреплен более либеральный подход к вопросу об определении размера упущенной выгоды.

В частности, закреплена презумпция причинно-следственной связи в ситуации, когда убытки (упущенная выгода, в частности) - это обычное последствие допущенного нарушения. Бремя доказывания обратного в этом случае переносится на должника, то есть он должен будет обосновывать отсутствие такой связи. Но в данном случае остается, вопрос о том, исходя из каких критериев можно доказать «обычность» наступивших последствий для того или иного нарушения; данная категория остается оценочной и требует отдельного более детального исследования.

В Постановлении Пленума ВС РФ № 7 также закреплено, что в обоснование размера упущенной выгоды можно приводить, в частности, доказательства относительно возможности ее извлечения, а не только доказательства принятия конкретных мер (приготовлений) к получению прибыли. Расчет можно произвести, например, на основе данных о прибыли за аналогичный период времени до нарушения обязательства. В данном случае мы опять сталкиваемся с «ретроспективной оценкой доходов» потерпевшей стороны как средства определения размера упущенной выгоды.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в вопросах определения факта и размера упущенной выгоды и в действующем законодательстве, и в судебной практике наметился существенный перелом в сторону повышения защищенности потерпевшей стороны в договорном обязательстве: упрощена процедура доказывания размера упущенной выгоды, установлена презумпция таковой, если такой убыток явствует из существа нарушенного обязательства. Все это, на наш взгляд позитивно сказывается на правоприменении и защите прав и имущественных интересов участников гражданских правоотношений. Рассматривая вопрос о порядке возмещения упущенной выгоды еще раз обратим внимание на объективную сложность данной процедуры.

Егоров А.В. отмечал, что распространенными основаниями для отказа от взыскания упущенной выгоды чаще всего являются: 1) отсутствие самого факта нарушения (например, отсутствие договорного обязательства как такового в виду признания договора незаключенным); 2) недоказанность размера убытков; 3) отсутствие причинной связи между убытками и действиями нарушителяЕгоров А.В. Упущенная выгода: проблемы теории и противоречия практики // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2006. С. 92..

Говоря о самом факте нарушения договорного обязательства, достаточно часто в судебной практике возникает вопрос об оспаривании факта «заключенности» договора как такового. То есть выбранным способом защиты со стороны должника является зачастую факт оспаривания самого «договорного обязательства» как такового (Постановление арбитражного суда Центрального округа от 03.04.2017 г. по делу № А83-842/2016, Определение ВС РФ № 309-ЭС16-3313(2) от 05.05.2017 по делу № А47-815/2015). В этой связи необходимо отметить, что особую позитивную роль при рассмотрении подобных споров играет практика, выработанная арбитражными судами применительно к вопросу о «заключенности» договора. В частности, в силу позиции, выраженной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 №13970/10 по делу №А46-18723/2008, также отраженной в п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 №165: «при наличии спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 ГК РФ». Данная правовая позиция законодательно не закреплена, однако, тем не менее, сформулирована в судебной практике и активно применяется. В данном случае обращает на себя внимание тот факт, что благодаря одновременному развитию правовых средств защиты участников гражданского оборота повышается и эффективность взыскания упущенной выгоды, как вида убытков.

В рамках вопроса о порядке возмещения упущенной выгоды при нарушении договорного обязательства следует также учитывать, что упущенная выгода, как вид убытков, соотносится определенным образом с иными санкциями за нарушение договорных обязательств. В частности, следует учитывать, что в порядке ст. 394 ГК РФ, если за ненадлежащее исполнение обязательств установлена неустойка, то упущенная выгода возмещается в части, не покрытой данной неустойкой. Соответствующим образом к возмещению упущенной выгоды применяются и нормы об исключительной и альтернативной неустойке.

Особое значение при определении упущенной выгоды, подлежащей взысканию в договорных обязательствах, имеет правило об учете требований ст. 404 ГК РФ при определении суммы убытка (упущенной выгоды). Указанная норма устанавливает право суда уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, либо не принял разумных мер к их уменьшению. Из данной нормы следует общая формула, согласно которой кредитор обязан принять разумные меры к уменьшению упущенной выгоды, возникшей в результате нарушения договорного обязательства. На практике данными мерами являются, например, заключение замещающих сделок, расторжение договоров, влекущих дополнительную ответственность кредитора перед третьими лицами в результате неисполнения должником договорного обязательства и проч. Сама правовая природа упущенной выгоды, как меры гражданско-правовой ответственности (вид убытка), является достаточным и необходимым основанием для применения положений ст. 404 ГК РФ при рассмотрении споров о взыскании упущенной выгоды.

Как уже отмечалось выше, в гражданском праве определяются конкретные и абстрактные убытки. До внесения изменений в ГК РФ в рамках реформирования гражданского законодательства, соответствующие убытки были описаны только в ст. 524 ГК РФ, в последующем была введена в действие ст. 393.1 ГК РФ. Ст. 524 ГК РФ в качестве конкретных убытков определяет разницу между договорной ценой и ценой по «замещающей» сделке, в качестве же абстрактных убытков представлена разница между договорной ценой и текущей ценой на момент расторжения договора (рыночной ценой). Ст. 393.1 ГК РФ содержит почти идентичное положение, однако следует отменить, что ст. 393.1 ГК РФ является общей и применимой к специальным договорным правоотношениям, в то время как ст. 524 ГК РФ применялась только в рамках договора поставки. Обращаем внимание, что как конкретные, так и абстрактные убытки сами по себе в одних случаях могут быть упущенной выгодой, в других - реальным ущербом. В данном случае мы, скорее всего, имеем дело с особым видом убытков, но не как меры гражданско-правовой ответственности, а как способа защита субъективных прав кредитора, установленного законом. Для целей обоснования позиции о недопустимости разделения правовых режимов реального ущерба и упущенной выгоды в разрезе ст. 393.1 ГК РФ и ст. 524 ГК РФ хотелось бы привести следующий пример, обосновывающий предложенный нами подход: в случае, если приобретенный по договору товар в силу своих конструктивных недостатков погибнет (возгорание или иное тотальное повреждение), позитивный интерес покупателя будет заключаться во взыскании с поставщика соответствующих убытков, в том числе договорная стоимость товара (реальный ущерб) и разница между договорной стоимостью товара и рыночной стоимостью аналогичного товара (если таковая стоимость выше) - это абстрактный убыток, представляющий собой также реальный ущерб (рыночная стоимость автомобиля). Вся сумма, присужденная к взысканию в данном случае будет являться реальным ущербом. Иначе ситуация выглядит, если бы у покупателя в момент гибели товара имелся конкретный контракт на перепродажу этого товара по более высокой цене (также соответствующей рыночной). Эта разница (конкретные убытки) представляет собой уже упущенную выгоду, регулируемую в гражданском законодательстве иным правовым режимом. Как мы видим, экономическое выражение и природа одной и той же суммы убытков, исчисленных разными способами не имеет под собой сущностной разницы, в силу чего, ранее предложенная позиция об уравнивании правовых режимов расходов и упущенной выгоды является обоснованной.

Также, с учетом изложенного, мы можем сделать вывод о том, что правило о «предвидимости» убытков напрямую коррелирует с принципом разумности и справедливости привлечения к гражданско-правовой ответственности. При этом либерализация подхода к стандарту доказывания упущенной выгоды никоим образом не должна лишать возможности лица, нарушившего обязательства, эффективно защищаться от необоснованных (завышенных) требований кредитора.

Исследованные вопросы определения упущенной выгоды и порядка ее возмещения при нарушении договорных подтверждают ранее сделанные нами положения о возможности и необходимости изменения правового регулирования данного правового института.

3.2 Особенности взыскания упущенной выгоды в договорных обязательствах

Особенности взыскания упущенной выгоды определяются, прежде всего, содержанием того или иного гражданского правоотношения, в рамках которого допущено нарушение.

Так, особенность взыскания упущенной выгоды при нарушении обязательств из договоров купли-продажи (поставки) определяется содержанием данного правоотношения. В частности, обязательством продавца является передача имущества, и неисполнение (ненадлежащее исполнение) данного обязательства при обычных условиях гражданского оборота влечет неблагоприятные последствия в виде невозможности распоряжения и использования данного имущества.

Действительно, достаточно часто потерпевшая сторона (покупатель) заявляет в качестве упущенной выгоды суммы, которые такая сторона могла извлечь, например, за счет сдачи в аренду неполученного (несвоевременно полученного) имущества по договору купли-продажи.

В одном из судебных дел, рассмотренных Верховным Судом РФ (Определение ВС РФ от 27.10.2016 г. № 303-ЭС16-12147), коммерческая организация заявила иск к Территориальному управлению Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Хабаровском крае (Росимущество) и к Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов (ФССП) о расторжении договора купли-продажи арестованного транспортного средства, поскольку со стороны ответчиков, как продавцов, было существенно нарушено условие о сроках передачи товара; истец также потребовал возвратить покупную стоимость, уплаченную за автомобиль, и взыскать упущенную выгоду, которую покупатель определил как размер арендной платы, неполученной в рамках заключенного с третьим лицом договора аренды спорного имущества. В данном деле противоправность бездействия продавца была очевидна, меры и приготовления, совершенные потерпевшей стороной для получения дохода, были определены на основании предоставленного в дело договора аренды, и причинно-следственная связь между нарушением и возникшими убытками следовала из того, что в обычных условиях гражданского оборота сдача подобного имущества является вероятной. Требования истца были удовлетворены, при этом суды исходили из того, что с учетом указанных выше обстоятельств размер упущенной выгоды был определен надлежащим образом. Однако, здесь следует обратить внимание на то, что истцом во исполнение требований ст. 404 ГК РФ также были приняты меры к уменьшению размера убытков - когда стало очевидно неисполнение договора купли-продажи, истец расторг договор аренды; соответственно, упущенная выгода была исчислена исходя из размера неполученной арендной платы на момент расторжения договора аренды. Определением ВС РФ от 27 октября 2016 №303-ЭС16-12147 судебные постановления по делу оставлены в силе; правовые позиции подтверждены.Исходя из вышеуказанного дела следует обратить внимание на необходимую применимость к определению упущенной выгоды нормативного требования статьи 404 ГК РФ о принятии мер к уменьшению убытков, о которой мы говорили ранее.

С другой стороны, в рамках правоотношения по купле-продаже обязательство покупателя сводится к оплате товара по договору; в данном случае имеет место денежное обязательства, за нарушение которого установлена специальная мера ответственности, изложенная в статье 395 ГК РФ. Вместе с тем, пунктом 2 статьи 395 ГК РФ предусмотрена возможность взыскания убытков, причиненных кредитору неправомерным пользованием его денежными средствами, если такие убытки превышают сумму процентов, причитающихся на основании пункта 1 статьи 395 ГК РФ, в части, превышающей эту сумму. Это позволяет сделать вывод о теоретической возможности взыскания упущенной выгоды при нарушении денежного обязательства. Тем не менее, на практике взыскание упущенной выгоды в результате нарушения денежного обязательства (сверх размера ответственности по пункту 1 статьи 395 ГК РФ) является маловероятным. Так по ряду дел о взыскании упущенной выгоды, исчисленной исходя из доходов якобы не полученных в результате невозможности разместить денежные средства во вклад в банке, суды отметили, что заявленные истцом в качестве убытков денежные средства в виде неполученных процентов от передачи денежных средств во вклад в иной банк носят вероятностный характер, неизбежность получения заявленных ко взысканию денежных средств бесспорными доказательствами не подтверждена, доказательств осуществления истцом действий с целью получения выгоды в материалы дела не представлено (апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда № 33-8873/2016 от 12 мая 2016 г.). Нам представляется, что подобный подход определен высокой ликвидностью денежных средств как имущества, то есть альтернативное получение и распоряжение денежными средствами лишает потерпевшую сторону фактической, но не юридической, возможности доказать наличие упущенной выгоды при нарушении денежных обязательств сверх меры ответственности, установленной ст. 395 ГК РФ, в том числе через призму применения статьи 404 ГК РФ.

Через призму предложенного нами введения санкции о взыскании «незаконной прибыли» вопрос о взыскании аналогичных выше требований с большой долей вероятности также будет решен негативно, поскольку самым сложным элементом доказывания в данном случае будет факт получения нарушителем дополнительного дохода от неисполнения денежного обязательства. При этом тот факт, что, например, банк размещает средства в кредит, само по себе еще не означает, что именно спорная сумма размещена под более высокий процент, чем тот, который установлен ст. 395 ГК РФ. Данное положение дел представляется нам справедливым, подтверждая приемлемость внесения соответствующей санкции без причинения несоразмерного ущерба гражданскому обороту.

Рассмотрим несколько дел о взыскании упущенной выгоды в рамках договоров поставки.

В деле № А47-815/2015 поставщик намеренно уклонился от исполнения договора поставки газового конденсата, при этом объем поставок был согласован на девять месяцев вперед. Покупатель, чье право на получение товара было нарушено, заявил требование о взыскании упущенной выгоды, рассчитанной исходя из девятимесячного дохода за аналогичный период поставки (разница между ценой закупа и ценой продажи, а также за минусом транспортных расходов). При этом исходя из обстоятельств дела истец ежемесячно на протяжении всех девяти месяцев направлял письма в адрес ответчика с требованием поставить товар, однако никаких мер к закупу подобного товара на стороне не предпринял, что и было учтено судом как «непринятие мер» с целью получения дохода: «будучи информированным о прекращении договорных отношений с ответчиком по поставке конденсата, не предприняло всех возможных мер для уменьшения размера убытков, в том числе поиска партнёра для совершения замещающей сделки» Постановление арбитражного суда Уральского округа от 11.01.2017 по делу № А47-815/2015. Тем не менее, в ситуации явного правонарушения, допущенного со стороны поставщика, суды установили, что что размер подлежащих возмещению убытков не установлен с разумной степенью достоверности ни истцом, ни ответчиком. В этой ситуации суды рассчитали размер упущенной выгода исходя из двухмесячного периода после правонарушения, очевидно посчитав через призму ст. 15 ГК РФ и ст. 404 ГК РФ, что именно двух месяцев достаточно для поиска контрагента для заключения замещающей сделки. Данное решение судов было поддержано определением ВС РФ от 05.05.2017 №309-ЭС16-3313(2).

В данном деле, суд применил правовой механизм взыскания упущенной выгоды как меры ответственности исходя из принципа соразмерности и справедливости, сбалансировав тем самым права кредитора и должника в нарушенном обязательстве. При этом какие-либо разграничения между взысканием реальных расходов и упущенной выгоды в правовом смысле отсутствуют - данный принцип применим одинаково к любому виду убытка, что дополнительно подтверждает наше предположение об их равных правовых режимах.

Итак, специфика взыскания упущенной выгоды в рамках конкретного договорного правоотношения определяется спецификой того обязательства, которое нарушено.

Специфика взыскания упущенной выгоды при нарушении обязательств в рамках договоров аренды также определяется содержанием самого арендного правоотношения. Так, обязанностью арендодателя, по условиям статей 606, 611, 622 ГК РФ, является предоставление арендатору (нанимателю) имущества во временное владение и пользование или в пользование, а обязанностью арендатора - оплата и возврат арендованного имущества арендодателю с учетом естественного износа.

Подавляющая часть судебных споров, порожденных в рамках арендных правоотношений, связанная с требованием любой из сторон договора с взысканием упущенной выгоды, обусловлена убытками, возникающими в виду утраты дохода в результате невозможности использования (распоряжения) имущества, являющегося предметом аренды.

В постановлении арбитражного суда Дальневосточного округа от 21 ноября 2016 г. № Ф03-5103/2016 отражена позиция суда о том, что при заявлении требований о взыскании упущенной выгоды, истец (собственник), чье право на распоряжение предметом аренды было временно нарушено из-за ненадлежащего состояния возвращенного предмета аренды, должен доказать:

1) возможность получения прибыли существовала реально, а не в качестве субъективного представления;

2) предпринятые меры и осуществление действий, направленных на получение упущенной выгоды, и совершение с этой целью приготовлений;

3) принятие всех зависящих от истца мер для предотвращения (уменьшения) убытков.

В рассматриваемом деле к таким доказательствам суд отнес для примера: предварительные договоры, иные доказательства желания и намерения истца сдавать имущество в аренду (предложение аренды неопределенному кругу лиц (реклама), заключение договоров с агентствами недвижимости и проч.).

Данная судом рекомендация в указанном деле является универсальным методом доказывания такого ключевого условия для взыскания упущенной выгоды в рамках арендных отношений, как «предпринятые меры и приготовления», и в совокупности с принципом «разумной степени достоверности»возможность взыскания упущенной выгоды выше.

Наиболее интересным с точки зрения судебной практики взыскания упущенной выгоды в рамках арендных отношений выглядят позиции, изложенные в постановлении арбитражного суда Московского округа от 26 апреля 2016 г. по делу № А40-176069/2014. В данном деле поднимался вопрос о взыскании упущенной выгоды в результате незаконного лишения арендатора владения предметом аренды (нежилым помещением), но в качестве суммы убытков истцом были приняты в расчет суммы положительной разницы между ставками аренды по расторгнутому договору и договору аренды между правонарушителем и новым арендатором (то есть фактически истец в качестве сумм упущенной выгоды истребовал суммы доходов виновной стороны, извлеченной в результате нарушения (ст. 15 ГК РФ). Суд первой инстанции взыскал в пользу истца разницу между размером его арендной платы и размером арендной платы, полученной Ответчиком от нового арендатора, посчитав это упущенной выгодой. Суд апелляционной инстанции отменил данное решение, сославшись на то, что упущенная выгода в данном деле не доказана, поскольку возможность получения истцом данной суммы в виде разницы в размере арендной платы не из чего не следует. При этом суд кассационной инстанции, оставляя постановление апелляционной инстанции указал, что в данном споре при установлении размера упущенной выгоды следовало бы руководствоваться теми данными о доходах, которые истец извлекал из факта пользования предметом аренды до момента нарушения его права и лишения владения, а не доходами правонарушителя.

Данное дело является показательным с точки зрения нашего предложения о введении санкции о взыскании доходов, извлеченных из нарушения обязательства. Налицо оппортунистическое поведение собственника, умышленно в нарушение договорных обязательств изъявшее предмет аренды и получившее из этого доход; при этом потерпевшая сторона не смогла взыскать ни ущерб, ни упущенную выгоду. Данная судебная негативная практика применения абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК, как мы уже говорили выше, является обширной. Подобное положение дел выступает главным аргументом в пользу предложения о введении в ст. 15 ГК РФ предложенной нами санкции. Вряд ли бы в данном споре собственник повел себя вопреки условиям договора аренды, заранее зная о том, что все выгоды будут взысканы в пользу контрагента, чьи субъективные права будут нарушены. В этой связи разумные и экономические мотивы к нарушению обязательств будут устранены.

Специфика порядка определения упущенной выгоды в подрядных отношениях определяется тем, что на стороне подрядчика установлена обязанность выполнить определенную работу и сдать ее результат заказчику, а на стороне заказчика обязанность принять результат работы и оплатить его.

В рамках подрядных правоотношений, на наш взгляд, наиболее интересным является вопрос об определении упущенной выгоды подрядчика в случае расторжения договора подряда по причине, зависящей от заказчика.

Как мы уже выше говорили, ст. 717 ГК РФ предусматривает в качестве последствия одностороннего расторжения договора со стороны заказчика обязанность возмещения в пользу подрядчика сумм убытков, в том числе, упущенной выгоды, в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу.

Здесь возникает достаточно популярный в практике вопрос: а может ли подрядчик на основании данной нормы потребовать от заказчика компенсировать неполученную выгоду (доход) разумно ожидаемую им в рамках досрочно расторгнутого договора? Ровно такой же вопрос возникает и в случае расторжения договора подрядчиком в порядке п. 3 ст. 716 ГК РФ, п.2 ст. 719 ГК РФ. По сути в данных нормах подрядчику предоставлено право отказаться от исполнения договор и потребовать возмещения убытков. Данное право закреплено за потерпевшей стороной договора в п. 5 ст. 453 ГК РФ. Однако при всей кажущейся прозрачности конструкции взыскания упущенной выгоды, ответ на вопрос о порядке установления ее размера в практической плоскости не так прост. Теоретически такое право на получение заложенной в договор прибыли есть. Однако, почти во всех случаях подрядчики сталкиваются с непреодолимыми сложностями при определении размера упущенной выгоды.

Так по одному из дел суд указал, что, заключая договор с ответчиком, подрядчик (истец) изначально предполагал выполнение всего объема работ исключительно своими силами и средствами. Заключение договора подряда не может в безусловном порядке гарантировать получение прибыли, поскольку положительный результат производственной деятельности подрядчика не может быть гарантирован заказчиком и зависит от множества факторов, к числу которых относятся, в том числе, производственные мощности, сырьевые и трудовые ресурсы истца, способность вовремя и в полном объеме выполнить свои обязательства. Отказ ответчика от договора должен быть единственным препятствием для получения истцом прибыли, и ее получение не должно зависеть от производственной деятельности и добросовестности иных лиц. Указанный доход был бы получен истцом только при условии надлежащего выполнения им всего объема работ в течение всего срока его действия. Кроме этого суд кассационной инстанции постановил при новом рассмотрении дела учесть даже то, каким образом могли повлиять на предусмотренные договором и дополнительными соглашениями работы климатические условия области (постановление арбитражного суда Поволжского округу от 07.07.2016 по делу № А57-19960/2015). При таком правовом подходе доказывание упущенной выгоды становится недостижимым результатом для потерпевшей стороны, и сама норма, предусматривающее взыскание убытков становится усеченной, фактически применяется в ограниченном виде, лишая потерпевшую сторону на полноценное восстановление своих имущественных интересов в том виде, в котором бы они существовали, если бы договор не был расторгнут. Следует отметить, что данное дело было пересмотрено в первой инстанции и 19.06.2017 г. было вынесен новое решение, согласно которому исковые требования о взыскании упущенной выгоды были удовлетворены в полном объеме (решение арбитражного суда Саратовской области от 19.06.2017 по делу №А57-19960/2015, постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2017 по делу № А57-19960/2015). При этом расчет упущенной выгоды производился исходя из заложенных в договоре 20 % рентабельности, рассчитанных на основании МДС 81-25.2001 «Методические указания по определению величины сметной прибыли в строительстве».

В другом деле истец (подрядчик) также заявляет требование о взыскании упущенной выгоды также на основании расторжения договора подряда со стороны муниципального заказчика. При это истец заявил требование о взыскании в качестве упущенной выгоды «сметной прибыли», согласованной сторонами. Суды отказали в удовлетворении требований, указав, что «для взыскания упущенной выгоды истцу необходимо доказать, какие доходы он реально (достоверно) получил бы, если бы не утратил возможность исполнять муниципальный контракт при обычных условиях гражданского оборота. Под обычными условиями оборота следует понимать типичные для него условия функционирования рынка, на которые не воздействуют непредвиденные обстоятельства либо обстоятельства, трактуемые в качестве непреодолимой силы. Сметная прибыль является нормативной частью стоимости строительной продукции и не относится на себестоимость работ. Сама по себе прогнозируемая выручка не может быть признана упущенной выгодой, поскольку упущенная выгода выражает величину неполученных доходов, зависящую от особенностей ведения предпринимательской деятельности потерпевшей стороны в целом, а не выручку, которая могла быть получена по конкретному обязательству. При этом в постановлении Президиума ВАС РФ от 14.04.1998 № 1538/98 подчеркивается, что сумма, которая могла составить основной долг по обязательству, упущенной выгодой в значении пункта 2 статьи 15 ГК РФ не является» (постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 16.03.2016 по делу № А59-360/2015).

Итак, целесообразно полагать, что «сметная прибыль»сама по себе не является эквивалентом упущенной выгоды, и для целей доказывания размера последней не применима, поскольку договор исходя из текущих цен может быть убыточным даже при наличии в смете этой самой «прибыли». Здесь мы бы хотели оговориться, что «сметная прибыль» по своей информационной направленности коррелирует с правовой конструкцией «предвидимых убытков», когда заказчик осведомлен, что контрагент с высокой долей вероятности эту самую прибыль (выгоду) получит при исполнении контракте. В этой связи «предвидимость убытков» играет роль не ограничителя ответственности, а наоборот, фактора, облегчающего процесс доказывания размеры убытка для кредитора (подрядчика).

В другом деле о взыскании упущенной выгоды в связи с расторжением договора подряда заказчиком суды сформулировали вывод о том, что нормами ст. 717 ГК РФ не установлена возможность определения размера упущенной выгоды в виде экономии в цене заказчиком при расторжении договора по инициативе заказчика при отсутствии нарушений со стороны подрядчика. То есть был поставлен вопрос о соотношении предполагаемой прибыли потерпевшей стороны по договору и дохода (экономии) нарушившей стороны в результате соответствующего действия по расторжению договора. И в этом случае вновь вопрос об оценке размера упущенной выгоды был разрешен именно исходя из того, на какую сумму доходов мог претендовать кредитор (подрядчик) в рамках конкретного договорного обязательства. В этом случае суды ограничились все-таки «нормой рентабельности», указанной при расчете стоимости абонентского обслуживания по договору (решение арбитражного суда Вологодской области от 18.01.2016 по делу № А13-9825/2015). Налицо применимость критерия «предвидимости» упущенной выгоды (ее документальное закрепление) для целей доказывания ее размера.

По итогам исследования вопроса об особенностях взыскания упущенной выгоды при нарушении договорных обязательств, мы можем сделать следующие выводы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По итогам проведённого исследования можно сделать следующие выводы и предложения:

1. Основанием для взыскания упущенной выгоды является как противоправное поведение стороны в обязательстве, так и иные установленные законом основания. Через это свойство раскрывается двойственная природа возмещения убытков: как меры гражданско-правовой ответственности с одной стороны (ст. 15 ГК РФ), и как способа защиты гражданского права с другой (ст. 12 ГК РФ).

Разделение правовых режимов реального ущерба и упущенной выгоды в российском законодательстве, в том числе, отождествление упущенной выгоды с финансовыми санкциями, теоретически и практически не оправдано. Руководствуясь опытом международного частного права и опытом иностранных правовых порядков, полагаем необходимой корректировку положений ГК РФ и Закона о несостоятельности (банкротстве) в части приравнивания правового режима реального ущерба и упущенной выгоды.

2. Гражданское законодательство нет содержит нормы, в рамках которых кредитор вправе взыскать доходы, извлеченные должником из неправомерного поведения; легитимный интерес кредитора в надлежащем исполнении обязательств при этом ничем не обеспечен и эффективно не защищен; отсутствует какая-либо реальная санкция в отношении неправомерного поведения, направленного на извлечение дохода нарушителем. Подобная санкция позволила бы ограничить злоупотребления при исполнении обязательств, выступив мерой превенции в отношении участников оборота.

Учитывая приемлемость и эффективность данного способа защиты права в иностранных юрисдикциях, полагаем допустимым и необходимым включение в российское гражданское законодательство правила о возможности взыскания в пользу лица, чье право нарушено, с лица, нарушившего право, всех доходов, полученных вследствие такого нарушения. Для этих целей предлагаем изложить абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ в новой редакции:

«Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе взыскать в свою пользу наряду с причиненным ему убытками и соответствующую сумму таких доходов».

3. В нормах, регулирующих взыскание убытков, не учитывается фактор«предвидения» должником соответствующих убытков (упущенной выгоды), которые могут возникнуть в силу нарушения права (неисполнения обязательства). В иностранных юрисдикциях свойство упущенной выгоды, как возможность её предвидения, является одним из ключевых элементов причинно-следственной связи между неисполнением (нарушением) гражданско-правового обязательства и наступившими последствиями. С учетом изложенного, мы полагаем необходимым включитьданную норму непосредственно в абз. 1 п. 1 ст. 393 ГК РФ и изложить следующим образом:

«1. Должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Такие убытки не могут превышать сумму, которую сторона, нарушившая обязательство, предвидела или должна была предвидеть в момент возникновения обязательств как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она на тот момент знала или должна была знать».

Предложенные нами правовые подходы о «предвидимости убытков» и санкциях в форме взыскания дохода от противоправного поведения одинаково применимы и в преддоговорных и в договорных обязательствах, как средства, существенно повышающие стабильность гражданского оборота, выступающие превентивными мерами неисполнения обязательств.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 26.01.2009. № 4. Ст. 445.

2. Принципы международных договоров (принципы УНИДРУА) от 01.01.1994 // Собрание законодательства РФ, 25.12.1995, № 52, ст. 5135

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 06.12.2011) // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. Ст. 3301.

4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 28.03.2017) // Собрание законодательства РФ. 29.01.1996, № 5, ст. 410.

5. Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ», 09.03.2015, № 10, ст. 1412.

6. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ (ред. от 18.06.2017) «О несостоятельности (банкротстве)» // «Собрание законодательства РФ», 28.10.2002, № 43, ст. 4190.

7. Модельные правила европейского частного права / Пер. с англ.; Науч. ред. Н.Ю. Рассказова. М.: Статут, 2013

Диссертации и авторефераты диссертаций

8. Позднышева Е.В. Возмещение упущенной выгоды при нарушении договорных обязательств (сравнительно-правовой анализ): Дис. канд. юрид. наук. Москва, 2004.

9. Сушкова И.А. Убытки в структуре ответственности: Дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2002.

10. Ращевский Е.С. Денежное обязательство в процедуре внешнего управления: Дис. канд. юрид. наук. М., 2004.

11. Гницевич К.В. Преддоговорная ответственность в гражданском праве (culpaincontrahendo): Автореферат дис. канд. юрид. наук. С-Пб. 2009.

Материалы судебной практики

12. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»

13. Определение ВС РФ от 05.05.2017 № 309-ЭС16-3313(2)

14. Определение ВС РФ от 27.10.2016 № 303-ЭС16-12147

15. Определение ВС РФ от 29.01.2015 № 302-ЭС14-735

16. Определение ВС РФ от 23.12.2016 № 304-ЭС16-17069

17. Определение ВС РФ от 05.05.2017 № 309-ЭС16-3313(2)

18. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 №165

19. Постановление Президиума ВАС РФ от 21.05.2013 № 16674/12

20. Постановление Президиума ВАС от 06.09.2011 №2929/11

21. Постановлении Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 №13970/10

22. Постановление Президиума ВАС от 18.06.2013 № 17044/12

23. Постановление Президиума ВАС РФ от 14.04.1998 N 1538/98

24. Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства, и деловой репутации (утв. Президиумом ВС РФ 16.03.2016) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, № 10, октябрь 2016 года

25. Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2017 по делу № А57-19960/2015

26. Постановление арбитражного суда Центрального округа от 03.04.2017 г. по делу № А83-842/2016

27. Постановление арбитражного суда Московского округа от 26 апреля 2016 г. по делу № А40-176069/2014

28. Постановление арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.06.2016 по делу № А03-10239/2014

29. Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда №33-8873/2016 от 12 мая 2016 г.

30. Постановление арбитражного суда Уральского округа от 11.01.2017 по делу № А47-815/2015.

31. Постановление арбитражного суда Поволжского округа от 07.07.2016 по делу № А57-19960/2015

32. Решение арбитражного суда Свердловской области от 26.04.2016 по делу № А60-2944/2016

33. Решение арбитражного суда Саратовской области от 19.06.2017 по делу № А57-19960/2015

34. Решение арбитражного суда Вологодской области от 18.01.2016 по делу № А13-9825/2015

35. Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 16.03.2016 по делу № А59-360/2015

36. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.04.2016 по делу № А55-15714/2015

Книги, монографии

37. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 2001.

38. Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе. М., 2003.

39. Кучер А.Н. Теория и практика преддоговорного этапа: юридический аспект. М.: Статут, 2005

40. Обязательственное право: Учеб. пособие / Под ред. В.К. Пучинского, М.В. Кулагина.

41. Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009

42. Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005.

43. Сергеев А.П., Толстой Ю.К. Гражданское право. 2005

44. Суханов Е.А. Гражданское право. 2008

45. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000.

46. Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе. М., 2003.

47. Советское гражданское право. Т. 1. М., 1968. С. 484.

48. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010

49. Принципы международных коммерческих договоров / Пер. с англ. А.С. Комарова. М., 1996.

50. Практика применения Гражданского кодекса РФ части первой (А.Б. Бабаев, Р.С. Бевзенко, В.А. Белов, Ю.А. Тарасенко); под общ. ред. В.А. Белова. - М.: Юрайт-Издат, 2009.

51. Томсинов А.В. Понятие договорных убытков в праве Англии, США и России. М., 2010.

52. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. В 2 т. Т. 1. Части первая и вторая ГК РФ / под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. Ин-т государства и права РАН. 2-е изд. перераб. и доп. - М. Издательство Юрайт, 2009.

Статьи

53. Богданова Е.Е. Возмещение убытков в договорных обязательствах // Вектор развития юридической науки, №10. 2015.

54. Будылин С.Л. Внутреннее убеждение или баланс вероятностей? Стандарты доказывания в России и за рубежом. Ч. 2 // Вестник ВАС РФ - 2014

55. Добрачев Д.В. Особенности правового регулирования основного денежного долга и убытков при несостоятельности (банкротстве) // Вестник ВАС РФ. 2008. № 7

Размещено на Allbest.ur