Аналогичный вывод последовал и в деле «Димитрас (Dimitras) и другие против Греции», Информация о Постановлении ЕСПЧ от 03.06.2010 по делу «Димитрас и другие (Dimitras and Others) против Греции» (жалобы № 42837/06 и другие) // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». 2011. № 1. Суд установил нарушение статьи 9 ЕКПЧ в связи с тем, что заявители, выступавшие в качестве свидетелей в ряде судебных разбирательств, были принуждены раскрыть свои религиозные убеждения, чтобы избежать принятия присяги на Библии.

Но государство может вмешиваться в религиозную жизнь не только в процессуальных вопросах, но и в вопросе внешнего вида, путем установления запрета на ношение религиозной одежды. Подобные дела ЕСПЧ смотрит с тех же трех позиций, которые закреплены во 2 пункте 9 статьи ЕКПЧ, в дополнение к этому поднимается вопрос прозелитизма. Так, в деле «Ахмет Арслан и другие против Турции» Информация о Постановлении ЕСПЧ от 23.02.2010 по делу «Ахмет Арслан и другие (Ahmet Arslan and Others) против Турции» (жалоба № 41135/98) По делу обжалуется уголовное осуждение за ношение религиозного наряда в общественном месте. По делу допущено нарушение статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». 2010. №7. заявители жаловались на привлечение их к ответственности в 1997 году за нарушение закона о ношении головных уборов и правил ношения религиозной одежды в общественных местах после того, как они вышли на улицу и затем явились на судебное заседание в своём традиционном одеянии (тюрбан, шаровары, туника и посох).

ЕСПЧ нашёл нарушение статьи 9 ЕКПЧ, признав, в частности, что отсутствовали доказательства того, что заявители представляли угрозу для общественного порядка или были замечены в прозелитизме, оказывая неуместное давление на прохожих.

ЕСПЧ подчеркнул, что, в отличие от других случаев, данное дело касалось наказания за ношение определённой одежды в общественных местах, открытых для всех, а не регулирования вопроса о ношении религиозных символов в общественных заведениях, где религиозный нейтралитет может иметь приоритет по отношению к праву исповедовать свою религию.

Здесь можно проследить логику ЕСПЧ о том, что приоритет религиозного символа коррелирует с местом ношения данного религиозного символа, при этом влияет и сам характер ношения (цель и задачи).

Вопрос о введении государством определенных практик, связанных с религией или касающихся религиозных убеждений отдельных граждан, может возникать также в школах. Например, в деле «Валсамис (Valsamis) против Греции» Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу «Валсамис против Греции» [Valsamis v. Greece] // Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports of Judgments and Decisions] 1996-VI. Параграф 25., заявители - семья Свидетелей Иеговы - жаловались, что третий заявитель, учащийся государственной школы, был наказан за отказ принять участие в праздновании Национального дня в память начала войны между Грецией и фашистской Италией. Заявители, чьи религиозные убеждения запрещают какое-либо участие в военных торжествах, жаловались на нарушение статьи 9 ЕКПЧ в отношении самой дочери и статьи 2 Протокола № 1 Протокол № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Париж, 20 марта 1952 г.) (с изменениями от 11 мая 1994 г.) ETS № 009. URL: http://www.echr.ru/documents/doc/2440801/2440801.htm (дата обращения 01.05.2018). в отношении родителей. Суд постановил, что заявители стали жертвами нарушения статьи 2 Протокола № 1, о чем говорит то обстоятельство, что составление и планирование учебных программ в принципе относятся к компетенции Договаривающихся государств. В основном эти вопросы касаются целесообразности и не входят в компетенцию ЕСПЧ, а их решение может законно варьироваться в зависимости от страны и эпохи. Приняв во внимание это соображение, ЕСПЧ постановил, что второе предложение статьи 2 Протокола № 1 запрещает государству заниматься внедрением идей, которые могут рассматриваться как неуважение к религиозным и философским убеждениям родителей.

В первую очередь ЕСПЧ отметил, что дочь по просьбе родителей была освобождена от уроков религиозной направленности и от православной мессы. Родители также хотели, чтобы ее освободили от необходимости участия в параде во время национального празднования 28 октября.

Хотя в функции ЕСПЧ не входит рассмотрение решений греческого государства в отношении составления и планирования школьной программы, ЕСПЧ был удивлен тем фактом, что учеников могут принуждать, под угрозой отстранения от занятий (даже всего на один день), к участию во внешкольном праздничном параде.

Тем не менее, ЕСПЧ не находит ни в цели парада, ни в связанных с ним мероприятиях ничего, что могло бы оскорбить пацифистские убеждения заявителей до такой степени, что это противоречило бы второму предложению статьи 2 Протокола № 1.

Такие торжественные национальные мероприятия по-своему служат пацифистским целям и интересам общества. Участие военных представителей в некоторых парадах, которые проводятся в Греции в этот день, само по себе не меняет характер парадов.

Кроме того, требования к учащимся не лишают их родителей права просвещать своих детей и давать им советы, выполнять в отношении своих детей естественные родительские педагогические функции, или направлять детей в соответствии со своими религиозными или философскими убеждениями, о чем говорит ЕКПЧ.

Далее ЕСПЧ делает констатацию, что в функции ЕСПЧ не входит высказываться о целесообразности других учебных методов, которые, по мнению заявителей, были бы более подходящими для увековечивания исторической памяти среди подрастающего поколения. Однако ЕСПЧ отметил, что наказание в виде отстранения от занятий, которое не может рассматриваться исключительно как образовательная мера, и, возможно, оказало определенное психологическое воздействие на учащегося, было наложено, тем не менее, на ограниченный срок и не требовало удаления учащегося из помещения школы. Следовательно, ЕСПЧ не увидел нарушение статьи 2 Протокола № 1.

Относительно нарушение положений статьи 9 ЕКПЧ, которые гарантируют право на негативную свободу не исповедовать, то здесь заявитель оспаривала необходимость и пропорциональность вмешательства, которое, с учетом серьезности наказания, отрицательно сказалось на ее отношениях с окружающими.

ЕСПЧ в первую очередь отметил, что дочь заявителей была освобождена от уроков религиозной направленности и от православной мессы, о чем она просила на основании своих религиозных убеждений. Суд уже постановил, что обязанность принять участие в школьном параде никак не оскорбляло религиозные убеждения ее родителей. Оспариваемая мера, следовательно, не представляла собой вмешательство в ее право на свободу религии. Следовательно, нарушения статьи 9 Конвенции не было.

В текущей главе мы сделали вывод, что ограничение со стороны государства имеет три структурных элемента: оно должно быть предусмотрено законом; должно иметь законную цель; аргументировано необходимостью. При этом в странах-участницах ЕКПЧ будет действовать также и аргументация о плюрализме и «необходимости в демократическом обществе», о чем свидетельствует последовательная аргументация и мотивировочная часть решений ЕСПЧ. По нашему мнению, подобные ограничения, аргументация которых базируется на определении следования целям плюрализму и идеям демократического общества, имеет оценочно-субъективный характер.

Помимо этого, было установлено, что в некоторых случаях, государство, несмотря на доктрину нейтралитета и общее невмешательство, может проводить религиозную политику и вводить те или иные ограничения, как, например, в ситуации с ношением религиозной одежды. По нашему мнению, ограничения, которые устанавливаются в тех или иных государствах национальными режимами указывают на доминант соответствующих интересов. Если в обществе преобладает секуляризм государственных органов, их нейтралитет, политика гарантии плюрализма, соответственно баланс будет выстраиваться в сторону государственных интересов. Если в обществе преобладает религиозная часть общества, то соответственно само государство будет выстраивать баланс в сторону прав главных религий.

Глава 3. Проблема поиска баланса между государственными, институциональными и частными интересами в судебной практике ЕСПЧ

3.1 Проблема поиска баланса между государственными интересами и интересами религиозных сообществ

Исследовав юридическую доктрину, практику толкования и применения термино, связанных с правом на свободу вероисповедания, мы можем перейти к проблеме поиска баланса между государственными, частными интересами и интересами религиозных обществ. Подобное исследование проблемы баланса в национальных правовых системах позволит нам подтвердить или опровергнуть гипотезу о том, что толерантность работает в обе стороны. Значительную роль при исследовании проблемы баланса интересов будет иметь практика ЕСПЧ, так как в ней отражена позиция независимого международного арбитра, которым и является ЕСПЧ.

Принцип соблюдения баланса взаимосвязан с принципом пропорциональности, но подобная взаимосвязь не всегда имеет под собой стройную мотивировочную часть в решениях ЕСПЧ, о чем говорят выводы в работах А. К. Соболевой. Так, «применяемый Европейским Судом принцип пропорциональности и проведения баланса между конфликтующими правами лишь частично помогает ответить на этот вопрос, потому что, как показывает практика самого Европейского Суда, не всегда аргументы, приводимые Европейским Судом, действительно убедительно доказывают, почему в данном конкретном случае следовало принять именно такое, а не иное решение». А.К. Соболева. Свобода выражения мнения в практике Европейского суда: старые подходы и новые тенденции в толковании статьи 10 ЕКПЧ. // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2017. Т.21. №2. С. 238.

Тем не менее, рассматривая позицию судов, необходимо рассмотреть вопрос соблюдения принципа баланса интересов между религиозными обществами и государством.

В демократическом обществе у государства нет необходимости принимать меры для обеспечения того, чтобы религиозные общины находились под единым управлением. Действительно, роль власти в этом случае сводится не к выявлению причины напряженности путем устранения плюрализма, а к веротерпимости между группами с антагонистическими взглядами.

В деле «Миролюбовы и др. против Латвии» Постановлении ЕСПЧ от 15.09.2009 по делу «Миролюбов и другие (mirolubovs and others) против Латвии» (жалоба № 798/05) // Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека 2009-VI, пункты 47-48. ЕСПЧ рассмотрел, как власти государства-ответчика решили внутренний конфликт в религиозной общине. ЕСПЧ постановил, что в результате изучения соответствия национальных мер статье 9 Конвенции, необходимо принимать во внимание исторический контекст и специфику конкретной религии, а также ее догматический, ритуальный и прочие аспекты. На основании прецедента в деле «Шаар Шалом Ве Цедек против Франции» Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Чааре Шалом Ве Тседек против Франции» № 27417/95. ECHR 2000 VII. параграф 73-74. было указано, что это логически вытекает из общих принципов, выработанных судебной практикой на основании статьи 9, а именно свободы исповедовать религию публичным или частным порядком, внутренней автономии религиозных общин и уважения к религиозному плюрализму.

Вопрос баланса интересов государства и религиозных сообществ актуален с позиции проблемы религиозной реституции имущества.

Согласно докладу о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2017 год среди актуальных обращений в разделе права на свободу вероисповедания обнаружился и актуальный вопрос относительно передачи Исаакиевского собора в г. Санкт-Петербург в безвозмездное пользование, что фактически является религиозной реституцией: «Так, широкую дискуссию в обществе вызвал в 2017 г. вопрос передачи в безвозмездное пользование Русской православной церкви Исаакиевского собора в г. Санкт-Петербурге и сохранения у храма музейно-просветительских функций».Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2017 год. URL: https://rg.ru/2018/04/16/doklad-site-dok.html (Дата обращения 01.05.2018).

Между тем, следом за выводом о неоднозначности подобных религиозных реституций и распространения гражданского права на объекты религиозной ценности в указанном докладе следует противоречивый вывод о другом деле с участием государства. Так, «в связи с выходом в прокат трейлера к художественному фильму «Матильда» к Уполномоченному поступило 17 коллективных жалоб (более 20 тыс. подписей) на оскорбление чувств верующих посредством публичного осквернения образа причисленного к лику святых Русской православной церковью императора Николая II и его супруги Александры Федоровны». Далее следует вывод Уполномоченного по правам человека: «В контексте свободы совести и религиозных убеждений, как отмечалось в одном из решений ЕСПЧ, может быть легитимно включена и обязанность избегать, по мере возможности, того, что представляется другим необоснованно оскорбительным и даже оскверняющим религиозные ценности. В других решениях ЕСПЧ также подтверждал важность строгого подхода к богохульству как к правонарушению, преследуемому в рамках правовых гарантий свободы слова. Найти грань между правомерной реализацией свободы творчества, самовыражения, критики, слова и экстремистскими действиями порою бывает весьма сложно. Но очевидно, что государство совершенно точно не должно финансировать из государственного бюджета производство кинематографической продукции, постановку и реализацию театрального контента, проведение выставок, нарушающих баланс прав и свобод человека. Творческое произведение одного лица не может быть поставлено над правами и человеческим достоинством большой по численности социальной группы верующих».

Отсюда следуют следующие вопросы:

1. Можно ли считать сам факт безвозмездной передачи Исаакиевского собора нарушением баланса прав и свобод человека?

2. Является ли Федеральный закон от 30 ноября 2010 г. № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», который устанавливает подобную религиозную реституцию, противоречащим принципу соблюдения баланса прав и свобод человека?

История по вопросу применения религиозной реституции знает не много примеров. Одним из самых часто встречающихся на практике была ситуация возврата имущества и религиозных ценностей еврейских и иудейских общин после Второй Мировой войны.

Все реституции, которые производятся с целью наращивания экономических ресурсов (Исаакиевский собор имеет, прежде всего, имущественную и стратегическую ценность, религиозный аспект отходит на второй план, потому что никто не запрещает совершать религиозные ритуалы в иных местах), по нашему мнению, не могут быть предметом защиты статьи 9 ЕКПЧ и иных актов, регулирующих защиту права на свободу вероисповедания и соответствующих гарантий.

Следовательно, выводы Уполномоченного по правам человека относительно участия государства могут быть следующими:

Во-первых, неизвестно заранее, является ли будущее произведение актом, которое нарушает баланс прав и свобод человека.

Во-вторых, само введение в аргументацию доклада категории «участие государства» и «финансирование из государственного бюджета» не может быть правильным, так как использование подобной аргументации было применено в частном порядке и в пользу большинства.

В-третьих, не установлена степень финансового участия, и в какой мере соблюдает баланс финансовое участие государства в иных экономических ситуациях (предоставление налоговых льгот, предоставление эфирного времени на государственных телеканалах и т.д.).

Следовательно, использование аргументации об участии государства в финансировании художественных мероприятий, нарушающих баланс прав и свобод человека, введено намеренно с целью снятия ответственности с государства в конфликтной ситуации, так как с этой позиции Федеральный закон от 30 ноября 2010 г. № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» Федеральный закон от 30 ноября 2010 г. № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» // Российская газета от 3 декабря 2010 г. № 274. явился бы главной причиной нарушения баланса прав и свобод человека.

Из этой ситуации следует вывод, что аргументация, которая используется уполномоченным по правам человека, является противоречивой. Сама идея финансирования, по-нашему мнению, не является действенной, так как невозможно предположить каким образом будущий художественный продукт будет задевать те или иные интересы, и невозможно предположить кто, как и с какой силой обидится в следующий раз. Но речь в данной ситуации не про финансирование или другие популистские вещи в официальных документах, здесь можно констатировать и сделать промежуточный вывод, что государство официально признает доминанту чувств большинства, в данном случае толерантность не работает в обе стороны и государство официально само легализует подобные нарушения баланса.

Отсюда возникает логичный вывод, имеются ли возможности у меньшинства защитить свои права в системе, где идет доминанта сильной стороны, а нейтралитет государства не работает совершенно.

Обращаясь к практике ЕСПЧ, мы можем обратить внимание, что проблема баланса взаимосвязана с нейтралитетом государства. Значительную роль нейтралитет государственных органов влияет при соблюдении баланса между религиозными сообществами.

В демократическом обществе у государства нет необходимости принимать меры для обеспечения того, чтобы религиозные общины находились под единым управлением. Роль власти в этом случае сводится к соблюдению правильного баланса между группами с антагонистическими взглядами, но не теряет актуальности вопрос поиска баланса введения допустимых лимитов и ограничений.

Национальные суды во многом часто пренебрегают принципом разумности, поэтому решение выносится без учета многих социокультурных факторов. Здесь существует двоякая ситуация, когда решение может быть политизированным и направленным в сторону большинства, либо решение может быть конвейерно-законным и не исследовать социокультурную сторону спора. Так, ситуация с разрешением спора на основе социо-культурных противоречий была представлена в деле «Миролюбовы и др. против Латвии». Постановлении ЕСПЧ от 15.09.2009 по делу «Миролюбов и другие (mirolubovs and others) против Латвии» (жалоба № 798/05) // Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека 2009-VI, пункты 47-48. В деле представлено, как власти государства-ответчика решили внутренний конфликт в религиозной общине. ЕСПЧ постановил, что в результате изучения соответствия национальных мер статье 9 ЕКПЧ, Конвенции, необходимо принимать во внимание исторический контекст и специфику конкретной религии, а также ее догматический, ритуальный и прочие аспекты. Также, на основании прецедента в деле «Шаар Шалом Ве Цедек против Франции», Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Чааре Шалом Ве Тседек против Франции» № 27417/95. ECHR 2000 VII. параграф 73-74. приведенном выше, было указано, что это логически вытекает из общих принципов, выработанных судебной практикой на основании статьи 9 ЕКПЧ, а именно свободы исповедовать религию публичным или частным порядком, внутренней автономии религиозных общин и уважения к религиозному плюрализму. Учитывая субсидиарный механизм защиты индивидуальных прав, закрепленных в Конвенции, то же требование можно предъявить государственной власти, если она принимает обязывающие решения в отношениях с различными религиями. В этой связи Суд также сослался на свою практику, разработанную на основании статьи 14 Конвенции, из которой следует, что, при определенных обстоятельствах, отсутствие дифференцированного подхода в отношении лиц, находящихся в разном положении, может повлечь за собой нарушение этой статьи Постановление ЕСПЧ от 06.04.2000 «Дело «Тлимменос (Thlimmenos) против Греции» (жалоба № 34369/97) URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58561 (Дата обращения 01.05.2018). Таким образом, суд не должен игнорировать особенности различных религий, если эти различия имеют существенное значение в урегулировании спора.

Рассматривая изложенную ситуацию с поиском баланса в национальном правовом пространстве и в международном, можно сделать следующие выводы:

Во-первых, баланс на национальном уровне часто выстраивается с позиции политики, которая коррелирует с мнением большинства.

Во-вторых, прослеживается тенденция мотивировки тех или иных решений, что говорит о желании государства снять с себя ответственность, при этом опять ответственность снимается с непопулярных у большинства решений.

3.2 Проблема поиска баланса между интересами организаций и интересами частных лиц в религиозной сфере

Поиск баланса между интересами организаций и интересами частных лиц все больше актуализируется, так как в ряде государств и стран все быстрее меняется соотношение той или иной религиозной группы, появляются новые общественные отношения, качественно меняется состав населения, а, следовательно, из-за новых форматов происходит конфронтация сложившихся порядков с новыми реалиями современности и отношениями.

Основные проблемы, которые имеются по данному вопросу - баланс в трудовых отношениях, проблема выражения своей принадлежности к той или иной группе в общественных местах и в общественных организациях.

По нашему мнению, подобные конфликты можно типологизировать на две основные категории:

1. Споры частных лиц (сотрудников) с религиозными организациями по поводу нарушения их трудовых прав;

2. Споры сотрудников государственных и частных организаций в связи с нарушением их права на свободу совести и вероисповедания.

Необходимо рассмотреть, каким образом судебная практика в представленной типологизации различается.

Относительно первой категории, споров внутри самой религиозной организации, ЕСПЧ может квалифицировать такие конфликты по иным статьям, например, по делу «Обст» (Obst) против Германии» и «Шют (Schuth) против Германии» Информация о Постановлении ЕСПЧ от 23.09.2010 по делу «Обст (Obst) против Германии» (жалоба № 425/03), по делу «Шют (Schuth) против Германии» (жалоба № 1620/03). По делу обжалуется увольнение церковных служащих за супружескую неверность. По делу нарушены требования статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». 2011. № 3 обжаловалось увольнение церковных служащих за супружескую неверность. По фактам увольнения заявители сначала возбудили разбирательства в национальных судах по трудовым делам, которые установили в последней инстанции, что увольнения являлись законными, а затем обратились за защитой своих прав в ЕСПЧ. В обоих делах ЕСПЧ рассматривал вопрос о том, обеспечивало ли заявителей достаточной защитой установленное судами по трудовым делам равновесие между правом на уважение личной жизни, гарантированным ст. 8 Конвенции, и правами, которыми пользовались мормонская и католическая церкви, в соответствии с Конвенцией, защищающей свободу религиозных общин от неоправданного вмешательства. По итогам рассмотрения обстоятельств данных дел, ЕСПЧ установил нарушение требований статье 8 (право на уважение частной и семейной жизни) ЕКПЧ о защите прав человека и основных свобод.

Говоря о второй категории споров, здесь часто прослеживается именно вопрос защиты права на свободу вероисповедания (вопросы о запрете ношения хиджаба на рабочем месте и т.д.), которые ЕСПЧ квалифицирует уже по статье 9 ЕКПЧ.

Несмотря на то, что ЕСПЧ отметил, что верующие должны проявлять терпимость и мириться с непринятием другими лицами их религиозных убеждений и распространением иных доктрин, антагонистичных их вере, но, как было установлено в деле «Институт Отто Премингера против Австрии», Постановление ЕСПЧ от 20.09.1994 «Институт Отто-Премингер (Otto-Preminger-institut) против Австрии» (жалоба № 13470/87) // Европейский суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. М.: Норма, 2000. С. 10 - 20.  способы, посредством которых религиозные убеждения становятся предметом возражений или отрицания, могут повлечь ответственность государства, включая гарантию того, что те, кто исповедует такие верования и учения, могут спокойно пользоваться правом, гарантированным статьей 9 ЕКПЧ. В крайних случаях применение определенных мер противодействия религиозным убеждениям или их отрицания может побудить тех, кто имеет такие убеждения, отказаться от них или от свободы их выражения.

Как было указано ранее, основной проблемой столкновения интересов между частными лицами и организациями происходит в сфере трудовых отношений. Одной из задач ЕСПЧ является определение сферы позитивных обязанностей работодателей (государственных и частных) по защите прав своих сотрудников в соответствии со статьей 9 ЕКПЧ. Другими словами, ЕСПЧ должен решить, в какой степени Правительство должно принимать разумные меры, чтобы учитывать различные религиозные верования, убеждения и практики на рабочем месте, чтобы соблюсти баланс.

Например, в деле «Эвейда (Eweida) и другие против Соединенного королевства», Информация о Постановлении ЕСПЧ от 15.01.2013 по делу «Эвейда и другие (Eweida and Others) против Соединенного Королевства» (жалоба № 48420/10 и др.) По делу обжалуются дисциплинарные меры, принятые против работников за ношение религиозных символов (крестов) на работе или за отказ в исполнении обязанностей, которые они считали несовместимыми с их религиозными убеждениями. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, по делу требования статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод нарушены не были. // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». 2013. № 6. ЕСПЧ должен был соотнести права заявителей и законные интересы их работодателей (которые в некоторых случаях соответствовали общественным интересам). В этом деле заявители утверждали, что национальное законодательство не обеспечило адекватную защиту их права исповедовать свою религию. Первые два заявителя жаловались, в частности, на ограничения со стороны работодателей на открытое ношение ими креста на шее. Третий и четвертый заявители жаловались на санкции, примененные против них работодателями в результате их нежелания выполнять обязанности, которые, по их мнению, потворствовали гомосексуальному союзу. Третий заявитель сослался только на статью 14 ЕКПЧ (запрещение дискриминации) в сочетании со статьей 9 ЕКПЧ, в то время как остальные три заявителя считали себя жертвами нарушения статьи 9, как отдельно, так и в совокупности со статьей 14.

В решении ЕСПЧ по указанному делу можно обнаружить следующие принципы:

-В случаях, когда вера достигает требуемого уровня убедительности и значимости, нельзя утверждать, что каждое действие, которое в какой-либо мере вдохновляется или мотивируется ей, представляет собой «исповедование» веры. Например, действия или бездействие, которые напрямую не выражают соответствующих убеждений или лишь отдаленно связаны с предписаниями веры, не подпадают по защиту статьи 9 ЕКПЧ.

-Для того чтобы считаться «исповедованием» в значении действие должно быть тесно связано с религией или убеждениями (акт молитвы или поклонения, составляющий религиозную практику в общепризнанной форме).

-Исповедование религии или убеждений не ограничивается такими действиями; наличие достаточно близкой и прямой связи между действием и убеждениями должно устанавливаться на основании фактов в каждом конкретном случае. Заявитель не обязан доказывать, что он действовал во исполнение обязанностей, возложенных на него определенной религией.

Подобные принципы были также отражены и указанной выше практикой. Так, в деле «Шаар Шалом Ве Цадек» Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Чааре Шалом Ве Тседек против Франции» № 27417/95. ECHR 2000 VII. параграф 73-74. ЕСПЧ постановил, что «вмешательство в свободу исповедовать свою религию имело бы место только в том случае, если неправильность проведения ритуального убоя лишило бы ультраортодоксальных евреев возможности употреблять в пищу мясо животных, забитых в соответствии с религиозными предписаниями, которые они считают применимыми». Однако этот вывод можно объяснить выводом ЕСПЧ о том, что религиозная практика и служение в данном случае состояли в потреблении мяса только тех животных, которые были ритуально забиты и признаны соответствующими религиозным диетическим правилам, а не в личном участии в ритуальном забое и процессе такого признания.

Относительно вопроса о религиозных символах на работе ЕСПЧ занимает позицию с точки зрения приоритетов (например, когда возникает обязанность по обеспечению безопасности жизни и здоровье человека).

В соответствии со своей прочно установившейся практикой, ЕСПЧ оставляет государствам - сторонам Конвенции определенную свободу усмотрения при принятии решений о необходимости вмешательства и его пределах. Эта свобода усмотрения идет рука об руку с европейским надзором, который охватывает как закон, так и его применение. Задача ЕСПЧ состоит в решении вопроса, являются ли в принципе меры, принятые на национальном уровне, оправданными.

Так, по указанному выше делу Эвейда (Eweida) и другие против Соединенного королевства, ЕСПЧ установил, что обжалуемые действия совершались частными компаниями и поэтому не являются непосредственно связанными с государством-ответчиком, ЕСПЧ должен рассматривать проблему с точки зрения позитивного обязательства государства обеспечить соблюдение предусмотренных статьей 9 прав тех, кто находится в пределах их юрисдикции.

Хотя граница между позитивными и негативными обязательствами государства по Конвенции не поддается точному определению, применимые принципы, тем не менее, схожи. В обоих контекстах внимание должно уделяться, в частности, соблюдению справедливого баланса между конкурирующими интересами личности и общества в целом, с учетом свободы усмотрения, которой пользуется государство.

По рассматриваемому делу «Эвейда (Eweida) и другие против Соединенного королевства», ЕСПЧ постановил, что имело место вмешательство в их право исповедовать свою религию в связи с запретом открыто носить крест на рабочем месте. В отношении первого заявителя, который работал на частного работодателя и, следовательно, это вмешательство не могло быть приписано непосредственно государству, Суд должен был определить, было ли ее право свободно исповедовать свою религию достаточно защищено национальным правовым порядком. Так же как и многие другие Договаривающиеся государства, Соединенное Королевство не имеет правовых положений, специально регулирующих ношение религиозной одежды и символов на рабочем месте. Тем не менее, легитимность требований к одежде и пропорциональность применяемых работодателем мер были подробно рассмотрены.

Поэтому ЕСПЧ не считает, что отсутствие специальной защиты в национальном законе означает, что право заявителя исповедовать свою религию, нося религиозный символ на работе, было недостаточно защищено. Тем не менее, ЕСПЧ сделал вывод, что справедливый баланс между желанием первого заявителя исповедовать свою религию, с одной стороны, и желанием работодателя сохранять определенный корпоративный стиль (независимо от законности этой цели), с другой стороны, не был соблюден. Кроме того, до случая с заявителем другим сотрудникам того же работодателя было разрешено носить религиозную одежду, например, тюрбаны или хиджабы, без негативного влияния на бренд или стиль компании. Более того, то, что компания смогла изменить правила в отношении одежды и дозволить открытое ношение религиозных символов, доказывает, что ранее этот запрет не имел решающего значения. Таким образом, национальные органы власти не обеспечили защиту права первого заявителя исповедовать свою религию в нарушение статьи 9 ЕКПЧ.

Тем не менее, причина просьбы ко второму заявителю снять крест - а именно защита здоровья и безопасности в больничной палате - является более весомой, чем в деле первого заявителя. При решении вопросов о медицинской безопасности, представители больницы гораздо более компетентны, чем суд, особенно международный суд, который не имеет никаких прямых доказательств. Поэтому ЕСПЧ пришел к выводу, что требование к заявителю снять крест не было непропорциональным. Соответственно, она не является жертвой нарушения статьи 9 ЕКПЧ.

Что касается двух других заявителей, ЕСПЧ постановил, что необходимо принять во внимание тот факт, что принципы, применяемые работодателями заявителей - предоставление равных возможностей и требование ко всем сотрудникам действовать таким образом, чтобы не дискриминировать других - преследовало законную цель защиты прав других лиц, в частности гомосексуальных пар, права которых также защищаются в соответствии с ЕКПЧ. Ранее ЕСПЧ уже приходил к выводу, что, для того, чтобы оправдать разницу в обращении на основании сексуальной ориентации, требуются особенно веские причины и что гомосексуальные пары, так же, как и гетеросексуальные пары, нуждаются в юридическом признании и защите их отношений. Соответственно, власти обладают широкой свободой усмотрения в связи с соблюдением баланса между правом работодателей обеспечивать соблюдение прав других лиц и правом заявителей исповедовать свою религию. Учитывая, что справедливый баланс не был нарушен, ЕСПЧ постановил, что нарушения положений, на которые ссылаются заявители, не было.

Можно сделать вывод, что отношения внутри религиозных организацией не подпадают под сферу действия статьи 9 ЕКПЧ. Вместе с тем, приобретает актуальность вопрос защиты религиозных интересов частных лиц внутри государственных и частных организаций. Национальная политика европейских стран идет по пути секуляризации, о чем говорит ЕСПЧ, это проявляется в выводе о том, что в государственных организациях следует воздержаться от ношения религиозных символов. По общей тенденции, при конфликте между работодателем и работником, ЕСПЧ делегирует вопрос соблюдения баланса национальным органам, и уже от соблюдения данного баланса выносит решение о факте нарушения или соблюдения статьи 9 ЕКПЧ.

3.3 Проблема поиска баланса между государственными и частными интересами

Актуальность значения проблемы поиска баланса между государственными и частными интересами обусловлена неравностью субъектов конфликтующих интересов. Так, государство, отстаивая свои интересы, может вводить «ограничения», которые будут коррелировать с действующим национальным законодательством и внутренней политикой, но сильно нарушать баланс интересов в обществе, при этом, интересы частных лиц не могут быть ничем защищены в противовес воли государства.

Одним из ярких примеров поиска баланса между государственными и частными интересами является постановление по делу «Хамидович против Боснии и Герцеговины». Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Хамидович против Боснии и Герцеговины» № 27417/95. ECHR 2012 V. параграф 72. Европейский суд признал, что запретив свидетелю, явившемуся по требованию суда, носить тюбетейку в зале суда, власти нарушили статью 9 Конвенции. ЕСПЧ присудил заявителю 4 500 евро в качестве возмещения морального вреда.

Заявитель являлся участником религиозной группы, члены которой 28 октября 2011 года напали на посольство США в Сараево. В ходе расследования данного инцидента заявитель выступал в качестве свидетеля 10 сентября 2012 года. Заявитель явился в суд в назначенное время, однако отказался снимать тюбетейку во время дачи показаний. Он настаивал на том, что его религия обязывает ношение тюбетейки. Судья дал заявителю время поразмыслить и снять тюбетейку, однако заявитель не подчинился и был обвинен в неуважении к суду и приговорен к штрафу. Заявитель отказался выплачивать штраф, поэтому наказание было заменено тюремным сроком в 30 суток. 9 июля 2015 года Конституционный суд Боснии и Герцеговины не нашел нарушения Европейской Конвенции. Заявитель обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека. Заявитель утверждал, что власти нарушили статью 9 Европейской Конвенции (Свобода мысли, совести и религии), поскольку его наказание за ношение тюбетейки в зале суда противоречит его праву на свободу вероисповедания.

Правительство согласилось с заявителем в том, что запрет на ношение тюбетейки в зале суда составлял «ограничение» на право исповедовать свою религию. Однако, данное ограничение было законным, пропорциональным и необходимым в свете многонациональности государства, а также особой ситуации, связанной с расследованием нападения религиозной группы на посольство США, поскольку заявитель принадлежал к данной религиозной организации.

Что касается того, было ли ограничение необходимо в демократическом обществе, ЕСПЧ отметил, что председательствующий судья поставил перед собой трудную задачу поддержания порядка и обеспечения целостности судебного разбирательства, поскольку ряд участников принадлежали к религиозной группе, выступающей против концепции светского государства и признающей только закон и суд Бога. ЕСПЧ также принимает к сведению общий контекст судебного разбирательства. Тем не менее Суд счел, что принятая мера не была оправдана.

Дело касалось свидетеля в уголовном процессе, поэтому данный вопрос совершенно отличается от случаев, связанных с ношением религиозных символов и одежды на рабочем месте, в частности государственными должностными лицами, осуществляющими официальные полномочия. Хотя статья 9 Европейской Конвенции не защищает каждый акт, мотивированный, вдохновленный религией, и не всегда гарантирует право вести себя на публике так, как продиктовано религией или убеждениями, власти не должны пренебрегать конкретными особенностями разных религий. Свобода проявлять свою религию является фундаментальным правом. Суд не видит оснований сомневаться в том, что действия заявителя были вдохновлены его искренней религиозной убежденностью в том, что его религиозный долг - всегда носить тюбетейку, без какого-либо скрытого умысла поиздеваться над судом или вызвать беспорядки. В отличие от некоторых других членов его религиозной группы, заявитель предстал перед судом в качестве вызванного свидетеля и явился по просьбе суда, тем самым четко исполнив законы страны. Не было никаких признаков того, что он не хотел давать показания или что у него было неуважительное отношение. В этих обстоятельствах его наказание за неуважение к суду на основании его отказа от снятия тюбетейки не было необходимым в демократическом обществе. Шестью голосами против одного, ЕСПЧ постановил, что имело место нарушение статьи 9 Конвенции. ЕСПЧ присудил заявителю 4 500 евро в качестве возмещения морального вреда.

Отдельно обстоит дело с отношением к прозелитизму, так как в подобных действиях государства часто видят угрозу общественной безопасности. Подобные действия могут нарушать баланс интересов и ущемляют, прежде всего, интересы и права верующих, которые в последующем пытаются восстановить баланс через международные органы.

Так, в деле «Коккинакис против Греции» Постановление ЕСПЧ от 25.05.1993 «Дело «Коккинакис (Kokkinakis) против Греции» (жалоба № 14307/88) По делу обжалуется жалоба заявителя на обвинение его в прозелитизме. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По делу не допущено нарушения требований статьи 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // «Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. № 2(26). член организации Свидетелей Иеговы был приговорен к лишению свободы за прозелитизм - правонарушение, которое прямо было запрещено в Греции. ЕСПЧ с самого начала признал, что право на попытки обратить других в свою веру включено в сферу гарантии Статьи 9 ЕКПЧ. ЕСПЧ отметил, что запрет предусмотрен законодательством и имеет законной целью защиту прав других лиц, но, не согласился с тем, что в подобное вмешательство было оправдано в Греции как «необходимое в демократическом обществе», то есть подход в государственных органов зеркально отобразил смысл, который закладывался в словосочетание «необходимое в демократическом обществе». По мнению ЕСПЧ, необходимо различать «несение христианской веры», или евангелизм, и «неправомерный прозелитизм», включающий элементы неправомерного влияния или даже насилия. «Первое соответствует истинному евангелизму, который трактуется, как миссия первостепенной важности и дело каждого христианина и каждой церкви. Прозелитизм же представляет искажение или деформацию евангелизма. Неправомерный прозелитизм может выражаться в деятельности, связанной с предложением материальных или социальных выгод, с целью привлечения в церковь новых членов или в оказании неуместного давления на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении. Прозелитизм может даже повлечь за собою использование физического или психического насилия, которые несовместимы с уважением свободы мысли, совести и религии других лиц. Однако, поскольку в указанном деле национальные судебные инстанции не назвали конкретных причин осуждения, упростили описательную и мотивировочную часть решения, то показать наличие действительной общественной потребности осуждения было невозможно. Суды Греции назначили меру уголовной ответственности заявителя простым копированием положений греческих законов, не указав, почему методы, которые использовал заявитель в убеждении других лиц, были незаконными: «Внимательное изучение соответствующего положения закона показывает, что критерии, применяемые греческими законодателями, совместимы с вышеприведенными лишь при условии и в той мере, в которой они предназначены только для наказания» Постановление ЕСПЧ от 25.05.1993 «Дело «Коккинакис (Kokkinakis) против Греции» (жалоба № 14307/88) По делу обжалуется жалоба заявителя на обвинение его в прозелитизме. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По делу не допущено нарушения требований статьи 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // «Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. № 2(26). С.14.. Со стороны же государства действовала аргументация, что греческие суды основывались на простых фактах, которые сводятся к преступлению под названием прозелитизм: настойчивость г-на Коккинакиса в проникновении в дом г-жи Кириакаки под ложным предлогом; способ, с помощью которого он подошел к ней, для того чтобы завоевать ее доверие; его «искусный» анализ Священного писания, рассчитанный на то, чтобы «ввести в заблуждение» пострадавшую, которая не имела «достаточной подготовки по вопросам доктрины». Суды Греции указывали на то, что если государство остается безразличным к нападкам на свободу религиозных верований, то это приведет к серьезным волнениям, беспокойству, что в свою очередь, возможно, нарушит общественный порядок.

Здесь можно отметить, что оценка законности религиозных убеждений или способов, которыми они выражаются, противоречит Статье 9 ЕКПЧ, как установлено было Европейским судом по правам человека в деле «Хасан и Чауш против Болгарии» Постановление ЕСПЧ от 26.10.2000 «Дело «Хасан (Hasan) и Чауш (Chaush) против Болгарии» (жалоба № 30985/96) // «Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2001. № 1(24).: «если не считать исключительных случаев, право на свободу религии, в том виде, как оно гарантировано Конвенцией, не допускает какую-либо возможность со стороны государства определять допустимость религиозных убеждений или способов, используемых для их выражения». При этом, практика ЕСПЧ показывает, когда происходит «вмешательство» государства в отношении отдельных лиц. Например, санкции, которые введены в отношении частных лиц за прозелитизм или за ношение различных элементов религиозной одежды, ЕСПЧ расценивает «вмешательством», к ним же относится и лишение доступа к местам богослужения, ограничение возможности верующих принять участие в отправлении религиозных обрядов Информация о Постановлении ЕСПЧ от 12.05.2014 по делу «Кипр (Cyprus) против Турции» (жалоба № 25781/94) // «Бюллетень Европейского Суда по правам человека». 2014. № 9.

Присуждение компенсации государству-заявителю в отношении безвестно отсутствующих и проживающих в анклаве граждан Северного Кипра..

Здесь можно констатировать, что проблема баланса между государственными интересами и интересами частных лиц тесно взаимосвязана с нейтралитетом самого государства. Государство должно занимать нейтральную позицию в отношении религий, вероисповеданий и убеждений, что также подтверждается идеями плюрализма и равным наделением прав без дискриминации. Тенденция, которая прослеживается в решениях национальных судов и государственных органов говорит о желании произвести оценку в пользу тех отношений, для которых якобы существует угроза безопасности.

В данном параграфе мы рассмотрели проблему поиска баланса между государственными интересами и интересами частных лиц, установили, что тенденция государственных органов говорит об оценке и о решениях не в пользу частных лиц, при этом аргументация исходит из неправильного применения категории «необходимость в демократическом обществе.

Заключение

Нами проведен анализ доктринальных научных трудов, в которых рассматривается содержание права на свободу вероисповедания и его структурные элементы в странах Европы и США. Как нами уже было сказано, использование терминов «мысль, совесть и религия» и/или «религия или убеждения» предполагает потенциально широкие рамки их толкования, а равно и самой Статьи 9 ЕКПЧ.

Резюмируем, что «убеждения» не равнозначны «мнению», чтобы подпадать под статью 9 ЕКПЧ. Личные убеждения должны отвечать двум критериям: во-первых, убеждения должны «иметь определенную степень убедительности, серьезности, последовательности и важности», и, во-вторых, сами убеждения не должны противоречить уважению человеческого достоинства. Другими словами, убеждения должны «соотноситься с важностью и сущностным аспектом человеческой жизни и поведения», а также они должны стоить того, чтобы их защищали в европейском демократическом обществе, о чем говорит ЕСПЧ в мотивировочной части по делу «Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства» Решение Европейского Суда по правам человека по делу Кэмпбелл и Козанс против Соединенного Королевства (Eur. Court. H.R. Campbell and Cosans v. the United Kingdom, Judgment of 25 February 1982. Series A. No 48). URL: http://www.uio.no/studier/emner/jus/humanrights/HUMR5120/h08/undervisningsmateriale/Case_Campbell_Cosans.doc (Дата обращения 01.05.2018).. Убеждения в таких вопросах, как эвтаназия, языковые предпочтения или захоронения человеческих останков после смерти не относятся к «убеждениям» в понимании пункта 2 статьи 9 ЕКПЧ. С другой стороны, пацифизм, атеизм и веганизм являются системами ценностей, четко подпадающими под статью 9 ЕКПЧ, также как и политические идеологии, например, коммунизм.

Мы рассмотрели и охарактеризовали западное понимание и отечественное понимание содержания права на свободу вероисповедания с учетом законодательного контекста. Из исследованных нами данных следует, что западная и отечественная доктрина имеет схожее понимание структурных элементов права на свободу вероисповедания.

Нами рассмотрена проблема унификации понятий и основных терминов, которые связаны со свободой вероисповедания. Так, при исследовании теоретических и практических документов, нами было установлено, что в зарубежных актах широкое трактование понятий «религия», «вера», «убеждение» - позволяет распространять действие на широкий круг субъектов и отношений, а периодические исключения из этого круга позволяют эффективно регулировать данные отношения.

Относительно субъектов, на которые распространяется действие статьи 9 ЕКПЧ, мы сделали вывод, что под действие статьи попадают не только физические лица, но и заявители, которые представлены коллективно. При этом, ключевой проблемой при обращении коллективных заявителей является вопрос определения «религии», так как аксиоматическую защиту в отличии от традиционных религий подобные объединения не имеют ни на национальном уровне, ни на международном, и им в первую очередь необходимо доказывать не сам факт наличия внешней структуры, факт наличия формы, а факт содержания, последовательности убеждений и идей, их безопасность для демократического общества.

Путем исследования было установлено, что ограничение со стороны государства имеет три структурных элемента: оно должно быть предусмотрено законом; оно должно иметь законную цель; оно аргументировано необходимостью в демократическом обществе. При этом в странах-участницах ЕКПЧ будет действовать также и аргументация о плюрализме, о чем свидетельствует последовательная аргументация и мотивировочная часть решений ЕСПЧ. По нашему мнению, подобные ограничения, аргументация которых базируется на определении следования целям плюрализма и идеям демократического общества, имеет оценочно-субъективный характер, так как не установлено единого правового регулирования во всех странах-участницах ЕКПЧ. Например в деле «Шаар Шалом Ве Цедек против Франции» Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу «Чааре Шалом Ве Тседек против Франции» № 27417/95. ECHR 2000 VII. параграф 73-74, где закон запрещает ритуальное жертвоприношение по причине санитарных норм, плюрализм не работает, а в другом деле «Шериф против Греции» Постановление Европейского суда по делу «Шериф против Греции» (Serif v. Greece), жалоба N 38178/97, § 49, ECHR 1999-IX, где фактически происходит корпоративный спор между двумя муфтиями, плюрализм и 9 статья ЕКПЧ идеально сработали. Из этого можно констатировать два вывода, безопасность человеческой жизни и здоровья по приоритету в спорах будет выше идей плюрализма, а сама аргументация в мотивировочной части будет фактически подтверждать, что решения исходят из консенсуса, который учитывает интересы конфликтующих сторон.

Помимо этого, было установлено, что в некоторых случаях, государство, несмотря на доктрину нейтралитета и общее невмешательство, может проводить религиозную политику и вводить те или иные ограничения, как, например, в ситуации с ношением религиозной одежды. По нашему мнению, ограничения, которые устанавливаются в тех или иных государствах национальными режимами указывают на доминант соответствующих интересов. Если в обществе преобладает секуляризм государственных органов, их нейтралитет, политика гарантии плюрализма, соответственно баланс будет выстраиваться в сторону государственных интересов. Если в обществе преобладает религиозная часть общества, то соответственно само государство будет выстраивать баланс в сторону прав главных религий.