Террористическое вторжение: криминологические и социально-политические аспекты проблемы

Размещено на http://allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «ВСЕРОССИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ»

Монография

Террористическое вторжение: криминологические и социально-политические аспекты проблемы

И.Ю. Сундиев

Москва 2008

УДК 343.37

Рекомендовано к опубликованию Редакционно-издательским советом ВНИИ МВД России

Рецензенты:

Г.К. Синилов, Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор (Московский университет МВД России);

И.Л. Хромов, доктор юридических наук, профессор (НИИ ФСИН России)

Сундиев И. Ю. Террористическое вторжение: криминологические и социально-политические аспекты проблемы: Монография. - М.: ВНИИ МВД России, 2008. - 114 с.

Посвящена комплексному междисциплинарному анализу современного терроризма как особой формы социальной жизни. В работе показан генезис терроризма, его роль и структурные компоненты; рассмотрена роль экстремистских организаций как ресурсной базы террористических формирований.

Для юристов, политологов, социологов, занимающихся теоретическими и практическими проблемами экстремальных социальных процессов; для студентов и аспирантов вузов.

г Государственное учреждение

«Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России», 2008

Оглавление

Введение

Глава 1. Методология понимания места и роли современного терроризма в социуме

1.2 Глобализация как детерминанта современного терроризма

Глава 2. Трансформация роли терроризма в истории

Глава 3. Молодежный экстремизм как ресурсная база терроризма

3.1 Психологическая и возрастная обусловленность радикального и экстремистского поведения молодежи

3.2 Криминологическая характеристика причин распространения молодежного экстремизма в крупных и средних городах России

3.3 Характеристика и типологизация экстремистских сообществ в России

Глава 4. Профессиональная специфика современного терроризма в России

4.1 Технологии формирования и тактического использования террориста-смертника

4.2 Изменение роли гендерных компонентов террористической деятельности

4.3 Незаконные вооруженные формирования как организационная форма террористической активности в современной России

Заключение

Введение

Терроризм, используемый человечеством в качестве острого и действенного орудия борьбы за власть уже в течение тысячелетий, находится в процессе непрерывной трансформации. Он видоизменяется, адаптируясь к реалиям современного мира, вбирает в себя последние достижения науки и техники, активно эксплуатирует религиозные и иные идеологические концепции, получившие широкое распространение в обществе.

Характерными чертами современного терроризма являются его исключительная общественная опасность, возрастающие масштабы и мобильность террористической деятельности, расширение ее географии, повышение поражающей способности используемых террористами средств убийства, рационализм.

Сегодняшние террористические организации - это целые концерны с многомиллионными доходами, с внутренней иерархией и специализацией, с тренировочными лагерями, мастерскими, складами, убежищами, госпиталями, лабораториями. Эти организации используют новейшие типы оружия, средства связи и транспортировки, практикуют самые разные методы и приемы устрашения людей.

При этом, несмотря на растущее число и масштабы террористических актов, многочисленные жертвы среди населения, провозглашаемые цели террористов практически никогда не достигаются (за исключением отдельных эпизодов при выдвижении требований финансового характера). Хотя проявления терроризма часто имеют трагические последствия и вызывают состояние шока и напряженности в обществе, практически еще ни один террористический акт не привел к кардинальным социально-политическим последствиям (смене правящего режима, политического курса и т.п.). Кровавый террористический акт выступает, в большинстве случаев, как повод для правящих элит мотивированно для общества изменить свой курс, политику, действующие законы. Наиболее наглядный пример - последствия теракта 11 сентября для внутренней и внешней политики США.

Во многих странах, особенно там, где наиболее сильны националистические и сепаратистские проявления, терроризм стал «фамильным» делом: зафиксированы многочисленные примеры того, как представители нескольких поколений одной семьи участвуют в террористической деятельности. Так, например, происходит в Палестинской автономии, где война с Израилем уже стала доминирующим компонентом общей культуры. В этом и некоторых других регионах активное участие женщин в актах террора, ранее осуждаемое семьей и обществом, постепенно переходит в разряд привычных, допустимых и даже одобряемых обществом дел.

Определение терроризма приведено в Федеральном законе «О противодействии терроризму»: «Терроризм - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий» Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму») // Российская газета. 2006. 10 марта..

Таким образом, осмысливать современную мировую действительность без учета социально-политического феномена терроризма - значит получить реальную возможность прийти к недостоверным теоретическим и практическим политическим выводам. Но существует иная крайность - появилось множество специалистов, рассматривающих современную картину мира исключительно через призму терроризма. Это вынуждает нас обратиться к рассмотрению не только политических аспектов терроризма, но и выявить некоторые междисциплинарные особенности самого понятия «терроризм» в контексте социальных наук.

Результаты исследований отдельных аспектов феномена террористической деятельности к настоящему времени представлены в многочисленных публикациях Э.И. Бордиловского, С.С. Галахова, В.П. Голубева, Ю.Н. Демидова, Н.А. Кулешова, В.Д. Ларичева, А.Г. Маркушина, М.В. Назаркина, С.А. Нырикова, В.С. Овчинского, А.Ф. Осипова, В.Е. Петрищева, И.И. Сафонова, С.А. Смирнова, И.Ю. Сундиева, А.П. Федорова, А.С. Шлепова и др. Вместе с тем необходимо отметить недостаточную проработку социально-политических особенностей проблемы, связанных с выявлением глубинной сущности и социальных причин современного терроризма, анализом его субъектов, выявлением содержания субъективно-личностной мотивации отдельных людей, детерминирующей их деструктивную ориентацию, которая провоцирует участие конкретного человека в террористической деятельности. Слабо исследованной остается роль терроризма в новом переделе мира, начавшемся в конце 80-х годов прошлого века и роль внешних факторов, стимулировавших террористическую активность в современной России.

Для того, чтобы определить рациональные и эффективные возможности, пути и средства к созданию механизма всесторонней защиты от террористических проявлений, следует исследовать основные причины и условия возникновения терроризма; проследить основные этапы его развития; определить личностные характеристики террористов; выявить внешние и внутренние источники их функционирования. Именно этим проблемам посвящена данная монография.

Глава 1. Методология понимания места и роли современного терроризма в социуме

1.1 Новая востребованность терроризма

Терроризм сегодня признан серьезной угрозой обществу, борьба с ним - наиболее приоритетной задачей всех правоохранительных служб. Уже несколько лет в нашей стране интенсивно разрабатываются законы, концепции, стратегии, каждая из которых хороша сама по себе, но они вместе пока не образуют необходимой законченной системы. Проблема нам видится в том, что среди ученых и практиков, законодателей и правоприменителей до сих пор нет общих концептуальных позиций, нет единства методологии в оценке современного терроризма как экстремальной социальной реальности. Даже такая базовая проблема, как генезис современного терроризма, трактуется в зависимости от политических пристрастий авторов и меняется от документа к документу. Однако от того, что будет поставлено во главу угла при рассмотрении истоков терроризма, во многом будет определяться успешность и стратегических, и сугубо прагматических схем реагирования на террористические акты в социальном, политическом, внутри- и межгосударственном ракурсе.

Фактически, «основной вопрос» стратегии борьбы с терроризмом сводится к тому, что рассматривать в качестве основы его современного генезиса: столкновение цивилизаций или новый политико-экономический передел мира? терроризм экстремизм социум россия

В первом случае, характерном для большинства американских и европейских криминологических работ, - рассмотрении столкновения цивилизаций как основы современного терроризма - проблемы его анализа переводятся в историко-политическую плоскость, слегка окрашенную культурологической терминологией. В концентрированном виде это выглядит как описание результатов «цивилизационных гонок» Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2005., в которых одна из участниц («исламская цивилизация») проиграла более «прогрессивной» - «атлантической» (западной). Недовольные результатами «варвары-исламисты» принялись мстить победителям с «азиатским коварством и жестокостью», а именно - террористическими методами. То есть, обоснование формируемой в последние двадцать лет политической структуры мира сводится к сюжету малобюджетного боевика, которым усиленно пытаются замаскировать действительную суть происходящего. Между тем действительная история последних десятилетий подсказывает несколько иную картину. Распад «Варшавского блока», а затем и Советского Союза лишили страны Запада мощного консолидирующего инструмента - «коммунистической угрозы» «свободному миру». Кратковременные попытки жестко формировать «однополярный» мир на базе «общечеловеческих ценностей» оказались малоэффективными. Для политической консолидации становящегося все более и более аморфным и слабо управляемым «мирового сообщества» - стран, идущих по «атлантическому» цивилизационному пути, вновь потребовался Враг, но не простой, а отвечающий ряду обязательных критериев. Он (Враг) должен представлять собой явную, безусловную и ужасную угрозу, но при этом не быть связанным с ведущими странами Запада. Его местоположение должно быть там, куда можно наносить безответные удары; его можно увидеть только на экране телевизора и в Интернете; борьба с ним должна продолжаться бесконечно долго, а мера ее успешности оставаться неопределенной; наконец, необходимость борьбы с Врагом должна убедительно оправдать любые ограничения демократических прав собственных граждан, а увеличение расходов на борьбу с ним не должно вызывать возражений у населения. Этим Врагом стал мировой терроризм - основной инструмент «варварских» цивилизаций, стремящихся уничтожить «прогрессивную» (западную) цивилизацию.

На практике, «мировое сообщество» в лице своих уполномоченных представителей (G8, ОБСЕ и т.п.) определяет, какие государства, политические силы и социальные слои заслуживают причисления к лику прогрессивных («своих»), какие - отсталых («варварских») цивилизаций.

Одни и те же действия по отношению к прогрессивным цивилизациям именуются терроризмом, по отношению к отсталым - национально-освободительной (антиимперской, антитоталитарной и т.п.) борьбой. Террористов нужно уничтожать в любой точке Земного шара, не обращая внимания на государственный суверенитет, с «национально-освободителями» обязательно нужно договариваться руководству тех стран, против которых они борются. «Священную» борьбу с терроризмом ведут не отдельные государства, а все страны, причисленные к лику «прогрессивных» цивилизаций, в лице своих доверенных представителей (коалиционных вооруженных сил); переговорный же процесс в государствах «промежуточных» и «варварских» цивилизаций могут вести только носители прогрессивных цивилизационных ценностей - неправительственные организации прозападной ориентации.

Само понятие государственного суверенитета при этом объявляется архаикой. Г. Киссинджер в программной книге «Нужна ли Америке внешняя политика?» (Does America Needs a Foreign Pollicy?) в 2001 г. писал: «…Невмешательство во внутренние дела других стран отброшено в пользу концепта всеобщей гуманитарной интервенции, Или всеобщей юрисдикции. Не только США, но и многие европейские страны это осуществили…» При этом подходе вопросы о материальных, кадровых, финансовых источниках террористической деятельности переводятся в мистико-конспирологическую плоскость наднационального религиозного фанатизма, бороться с которыми представители «прогрессивных» цивилизаций могут любыми способами и не утруждая себя доказательствами.

Второй подход, который нам кажется более обоснованным - рассмотрение современного терроризма как основного инструмента нового политико-экономического передела мира. Сами предпосылки и условия такого передела начали формироваться с середины ХХ в. с бурным развитием транснациональных корпораций, формированием глобальных рынков, доминированием информационных технологий и кооперативных связей. Стартом в этом переделе стал распад Советского Союза и мировой системы блокового сдерживания. Субъектами современного передела мира являются уже не государства, как в предыдущие исторические периоды, а неправительственные организации и транснациональные корпорации. Новые субъекты не могут легитимизировать свои действия в рамках действующей системы международного права, новое право под эти субъекты еще не создано ввиду кратковременности их существования, но, с их точки зрения, можно поставить мир перед фактом свершившегося передела, замаскировав его всеобщей террористической угрозой. В свою очередь террористические методы и антитеррористическая борьба в необходимых пропорциях способны сделать то, что невозможно добиться другими способами.

Пример - войны в Югославии, Афганистане, Ираке, поддержание критической нестабильности на Северном Кавказе как способы успешной стабилизации долларового обращения и передела мирового рынка углеводородов. Достаточно прозрачным становится в этом случае вопрос о кадровых, материальных, финансовых и прочих ресурсах террористической активности. Это не мифические орды «новых кочевников» (Ж. Аттали), а вполне прагматичные современные корпоративные структуры, выполняющие конкретные террористические заказы, связанные с перераспределением властных полномочий в экономической и политической сферах. Их внешняя идеологическая оболочка выполняет функции маскировки реальных участников и конечных целей происходящего и имеет то же происхождение, что и корпоративные имиджи транснациональных корпораций, да и разрабатывается, как правило, теми же специалистами. Они (современные террористические организации) опираются не на спонсорство мифических фанатиков-финансистов, а на осязаемую «экономику терроризма» (the New Economy of Terror), годовой оборот которой, по оценкам экспертов Лоретта Наполеоне. Корпорация террора: в поисках денег глобального терроризма. М., 2005., достигает 1,5 трлн долларов, или более 5% мирового валового продукта. Основными направлениями получения «террористических» сверхприбылей являются:

игра на стоимости фьючерских контрактов на углеводородное сырье путем организации террористических актов на ведущих нефтепромыслах, нефтепроводах (в первую очередь - Ближний Восток, тропическая зона Африки);

«торговля страхом», среди которой на первом месте по затратности - стимулирование разработки, производства и обязательного оснащения техническими системами безопасности всех объектов социального назначения, компонентов транспортных систем, жилищ, на втором - страхование и перестрахование от последствий террористических актов, на третьем - постоянное увеличение числа лиц, прямо или косвенно занятых охранной или антитеррористической деятельностью (всеобщий «налог на антитеррористическую защищенность»);

силовое обеспечение производства и транзита наркотиков;

«коммерческий» захват заложников и похищение людей с целью последующего получения выкупа.

Необходимо подчеркнуть, что в отличие от традиционной криминальной («теневой», «черной» и т.п.) эти направления «экономики терроризма» не затрагивают государственных бюджетов, а формируются как изъятие ресурсов граждан путем сверхнормативного повышения стоимости товаров и услуг. При этом наблюдается своеобразный эффект «черного восстановления социальной справедливости»: чем выше индивидуальный доход - тем больше размер личных затрат на антитеррористическую защищенность. Иначе говоря, террористическая деятельность в процессе нового передела мира оплачивается, в первую очередь - отдельными гражданами, во вторую - мелким и средним бизнесом.

Не менее значимую, хотя и замаскированную, прибыль террористические организации получают от действий по «основной специализации» - участии в переделе власти в конкретных регионах, странах, экономических отраслях. Актуальный отечественный пример - многолетняя террористическая активность в Дагестане, где местные кланы делят власть на всех уровнях. Каналом финансирования исполнительных звеньев этих акций являются, как правило, благотворительные фонды, зарегистрированные в исламских странах и офшорных зонах.

Свою нынешнюю роль - наднационального экономического и политического субъекта современный терроризм смог занять в тандеме со средствами массовой коммуникации - «субъективизированными» информационными технологиями.

Именно средства массовой коммуникации позволяют террористам манипулировать общественным сознанием от глобального до регионального уровней, формировать требуемое заказчиком эмоциональное отношение граждан к конкретным фактам, событиям, персонам. И именно средства массовой коммуникации позволили террористам превратить процесс своего взаимодействия с властями в глобальное интерактивное шоу, прямо влияющее на происходящие политические процессы. Самый яркий отечественный пример - публичные переговоры В. Черномырдина и Ш. Басаева во время захвата больницы в г. Буденновске.

Отдельная тема - роль средств массовой коммуникации в увеличении поражающей способности террористических актов. Для примера: трехсуточная прямая трансляция в сентябре 2004 г. захвата террористами школы в Беслане, последовавших переговоров, штурма и освобождения заложников, а так же последующих комментариев с демонстрациями подробностей привели к резкому ухудшению состояния здоровья граждан на всей территории страны. Так, до конца сентября 2004 г. зафиксирован нетипичный рост смертности от обострения сердечно-сосудистых заболеваний, внезапного обострения хронических заболеваний, травматизма, суицидов. Этот рост, по сравнению с аналогичными периодами прошлых лет настолько заметен, что позволяет обоснованно говорить о его связи со способами информационной подачи террористического акта в Беслане и рассматривать эти людские потери как «отсроченные жертвы терроризма».

Современная информационная политика формируется теми же субъектами передела мира и отражает в каждом конкретном случае не государственно суверенные, а сугубо корпоративные интересы, реализация которых не ограничивается общепринятыми моральными нормами. Примером отечественной информационной практики может служить многолетнее оголтелое сопротивление владельцев СМИ (в большинстве случаев - это иностранные граждане) любым попыткам внести коррективы в Закон о СМИ, регламентирующие информационное «освещение» террористических актов и других чрезвычайных происшествий. В свою очередь власти не намерены использовать в полной мере свои возможности ограничения СМИ, ибо именно через них реализуются манипулятивные технологии управления общественным мнением, без чего немыслим современный политический процесс.

Достаточно часто в политологической литературе можно встретить утверждение, что любые попытки противодействовать происходящим процессам (переделу мира) есть признак косности и догматизма и, даже, - «стремление остановить прогресс». Парадоксальность внешнего сходства геополитических процессов начала ХХ в. и нынешних не должны маскировать главного отличия: век назад доминировали идеологии, сейчас - информационные технологии. Общность убеждений тогда, и однородность оценок при нарастающем информационном контроле - сейчас. Естественная трансформация института государственности тогда, и искусственная деградация государства с перехватом его традиционных контрольных функций новыми субъектами передела - сейчас. Используя терминологию Н. Гумилева, можно сказать, что предыдущие переделы мира были следствием естественного роста пассионарности народов, нынешний - следствие неконтролируемых возможностей информационных технологий в реализации амбиций небольшого числа наднациональных субъектов, лишенных традиционных моральных барьеров. И Россия выступает здесь в качестве объекта передела внешними, по отношению к ней, силами и субъектами.

1.2 Глобализация как детерминанта современного терроризма

Главным итогом XX в. стало господство глобальных процессов нивелирования в экономике, политике, культуре, образе жизни, затрагивающих все человечество и каждого человека в частности. Существование глобализации как явления само по себе объективно и не вызывает ни у кого сомнений, ее в начале XXI в. считают одной из самых мощных сил современного мироустройства. После окончания «холодной войны» она проявляется в разных измерениях, активно влияет на соотношение и расстановку сил на международной арене, на безопасность, окружающую среду, здоровье, демографию, причем это влияние проявляется как в позитивных, так и в негативных аспектах.

В глобальном мире терроризм стал в мире всепроникающим и перманентным. Никто и никому не может гарантировать защищенности от террористического акта, будь то политический деятель или простой гражданин. Терроризм стал реальной ежедневной и ежечасной угрозой жизненно важным интересам личности, общества и государства.

В глобально зависимом мире возникает общий социальный клубок проблем. Глобализация делает одинаково уязвимыми перед новыми угрозами большие и малые, богатые и бедные, материковые и островные общества и страны.

Отношение к процессам глобализации различных стран и каждого человека в отдельности неоднозначно. Во многом это обусловлено не только тем, что стартовые возможности у отдельных стран здесь неравнозначны, но и стремлением сохранить свою историческую самобытность. Несмотря на оптимистические заявления сторонников глобализации, общепризнанно, что она содержит множество конфликтов и противоречий.

Это предопределяет необходимость творческого переосмысления проблем борьбы с терроризмом, анализа сложных социальных явлений и процессов в обществе, являющихся стимулятором террористической деятельности, в соответствии с потребностями практики, условиями нынешнего этапа развития мирового сообщества.

Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, выступая в 1997 г. в ООН, отмечал: «Несмотря на невиданное благоденствие, которое достигнуто во многих странах благодаря техническому прогрессу и глобализации производства и финансов, ни правительствам, ни ООН, ни частному сектору не удалось найти ключ к ликвидации той хронической бедности, которая держит в своих тисках большинство человечества. Более того, нынешние дисбалансы в мировой экономике создают серьезные угрозы для будущей международной стабильности. Дисбаланс в распределении богатства, неравномерность экономической интеграции и политической фрагментации, дисбаланс между воздействием человечества на общепланетарные системы жизнеобеспечения и возможностями таких систем» Цит. по: Сафонов А. Необходима глобальная система противодей-ствия терроризму // Международная жизнь. 2003. № 1. С. 34 - 42..

Следует отметить, что одним из объективных препятствий на пути к объединению мира являются этические, религиозные и идеологические различия народов. Расширение масштабов перемещения людей по планете не отменяет того, что большая их часть продолжает рождаться и воспитываться в относительно закрытых национальных государствах, народностях, а также группах, образованных по принципу родства, религиозной общности или единой истории. Все это ведет к существенным различиям в этических ценностях у отдельных личностей или групп людей, к разному пониманию смысла таких основополагающих категорий, как права человека, индивидуальная свобода. Даже при отсутствии непосредственного конфликта сохраняется непонимание ими друг друга.

Наиболее тиражируемая «страшилка» последнего времени - «неизбежность противостояния» мусульманского и всего остального мира. В самом деле, мусульмане составляют значительную часть населения планеты. Последователей ислама - почти миллиард человек, т.е. 1/6 населения Земли.

Мусульманский мир составляют 120 государств, некоторые из которых процветающие и экономически развитые. Не все они являются сторонниками терроризма. Египет, Ливан, Судан, Алжир, Пакистан сами ведут борьбу с исламским экстремизмом и его идеологией.

В широко известную международную Организацию Исламская конференция (ОИК), созданную в 1969 г., входят более 50 стран с населением 650 млн. человек. Эти государства располагают 70% мировых запасов нефти и половиной мировых запасов газа. ОИК сегодня - одна из наиболее умеренных и толерантных исламских организаций. Не осуждая явно террористические методы достижения целей, она, тем не менее, дистанцируется от террористических организаций.

В противовес ОИК в 2000 г. был создан Международный фонд «джихада» (священного порыва), обращенный против «крестоносцев и иудеев», деятельность которого оказывает заметное влияние на мировые события. Россия в этих условиях объективно оказывается основным заслоном на пути различных мусульманских радикалистских и террористических течений, пытающихся проникнуть в Европу, в частности - на Северный Кавказ.

Ситуация существенно обостряется, когда на этнические различия накладываются различия идеологического, прежде всего религиозного, характера. Эти различия не являются преходящим феноменом Об этом свидетельствует семидесятилетний опыт СССР и сорокалетний опыт Югославии, где даже целенаправленная политика сближения разных этносов в едином государстве не привела к успеху. Это означает, что как только меняется политическая и социальная обстановка в стране, устаревшие представления об этнических ценностях возрождаются и порой приводят к конфликтам между этническими группами..

Население развивающихся стран, отставание которых от развитых государств нарастает, враждебно относится к Западу и его ценностям еще и потому, что сознает принципиальную недоступность многих из этих ценностей для себя. Растущий разрыв между богатыми и бедными странами, неравномерное использование мировых ресурсов уже приводит к дестабилизации обстановки в мире и крупным социальным потрясениям.

Социально-политические механизмы глобализации лежат в основе несовершенства и явной несправедливости современной системы мироустройства, миропонимания и миротворчества. Современные экономические, политические и духовно-идеологические международные отношения неизбежно несут отпечаток XX в., что используется для обоснования многих инцидентов и конфликтов, угроз для национальной безопасности. Это:

цивилизационные различия между современными государствами. Это объявляется пережитком, в противовес чему предлагается явное и скрытое навязывание другим народам и государствам сложившихся социокультурных стереотипов атлантического мира;

неравноценное геополитическое положение отдельных государств в мире, неравенство их природно-ресурсных потенциалов. Современная экономика базируется на углеводородных ресурсах. Большая часть месторождений углеводородов и путей транзита топлива находится вне стран атлантической ориентации. Отсюда настойчивое стремление установить «справедливый» (атлантический) контроль за добычей и транспортировкой углеводородов любыми средствами (ассеметрично-террористический вариант - внешнее управление критической нестабильностью на Северном Кавказе в 1992 - 1999 гг.);

неравномерность экономического развития народов различных стран, появившаяся возможность экономической экспансии и переделов. На практике это означает разрушение суверенной экономики, размещение на ее территории производства компонентов продуктов, которые будут собираться в других странах и полная зависимость от внешних поставок продовольствия и потребительских товаров;

различия в политических режимах отдельных государств, насильственная политическая интеграция, вовлечение отдельных стран в различные военно-политические блоки и альянсы;

открытая политика двойных стандартов в отношении других народов со стороны США и Европейского союза, прикрывающая их эгоистистические интересы. Типичные примеры - принципиально разные форматы отношения к суверенным стремлениям Сербии и Косово, Абхазии и Приднестровья;

обострение противоречий между провозглашенными принципами самоопределения народов и принципом их территориальной и государственной целостности, «заинтересованная» позиция протекционизма международных организаций в различной реализации этих принципов в зависимости от интересов «анлантистов» применительно к конкретной территории;

политизация миротворчества и миротворческой роли одних государств в отношении других, нарушение при этом международных норм и механизмов урегулирования межэтнических и военных конфликтов, как это было и продолжается в Ираке.

Говоря о глобализации как таковой, по всей видимости, стоит согласиться с мнением о том, что она - осевая проблема, выражающая и главное направление развития мира, и главное противоречие начала XXI в., является питательной средой для терроризма.

Противоречия процесса глобализации и ее побочного продукта - локализации во многом и определяют интенсификацию терроризма сегодняшнего времени. Это обусловлено тем, что для многих стран терроризм является внутренней болезнью, порождаемой в основном их самобытным развитием и общества в целом в различных областях (культуре, политике, экономике, социальной сфере). Террорист комфортно чувствует себя именно здесь - в странах с незавершенной модернизацией, перестройками, преобразованиями, там, где есть ресурсы и нестабильная власть. В то же время (благодаря глобализации!) проявления терроризма отмечены и в стабильных развитых странах, так как предпосылки для него существуют практически везде.

В условиях глобализации терроризм важно рассматривать именно с политико-криминологических позиций. Любой другой подход к этой проблеме вторичен, так как анализируя эту преступную деятельность с религиозной, националистической, цивилизационной и других точек зрения или через призму ее противоречий, исследователь неизбежно будет отвлекаться от главного - анализа коренных проблем (причин), ее определяющих. Феномен международного терроризма проявляется как асимметричное несогласие с существующим порядком, односторонней гегемонией, реакцией на реально установившуюся монополизацию права на легитимное насилие и представительство ценностей конкретной цивилизации.

Ряд специалистов считают, что борьба с терроризмом - это противостояние современной цивилизации варварству и фанатизму. Однако оба они - варварство и фанатизм - порождены самой «современной Цивилизацией» и являются составной частью ее развития. Это объективная реальность, поэтому, борясь с терроризмом, следует пересмотреть существенные параметры того общественного бытия, к которому пришло человечество на пороге постиндустриальной эры и информационной революции См.: Хорос В. Крона, корни и климат терроризма // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 3. .

Международный терроризм приобретает сегодня устрашающий характер не только для обывателей, ориентированных на новостные передачи СМИ. Следует подчеркнуть, что глобализация развивается не только в экономике, но и самой террористической деятельности. Сегодня террористы готовятся к ведению своих акций в одной стране, совершают их в другой, а укрываются в третьей - идеальный для них вариант. Такие организации, как «Всемирный исламский фронт борьбы против иудеев и крестоносцев», «Аль-Каида», «Аль-Джихад» и др., опоясали сетью своих террористических ячеек весь мир.

Следует отметить, что современный террор, как средство борьбы за передел мира, обязательно использует и сам корпоративный капитал. События первых лет нового века показали, что здесь действует устойчивая закономерность. Чем глубже нищета и национально-культурное угнетение стран «третьего мира», и, как следствие, развитие в них реакционно-фундаменталистских тенденций, чем выше при этом уровень монополизации легитимного насилия, тем больше, с одной стороны, опасность использования терроризма силами, противостоящими этой власти.

В современных условиях среди многих причин развития терроризма как социально-политического феномена, конфронтационной формы общечеловеческих отношений следует особо выделить фундаментальное противоречие однополюсного мира, установившееся более десяти лет назад, в котором власть принадлежит узкой группе «глобальных игроков» См.: Глобализация сопротивления: борьба в мире. М., 2004. С. 20 - 21.. Суть этого противоречия проистекает из противостояния основных субъектов глобализации: с одной стороны, США и их союзников, и с другой - всех остальных стран мира.

Эти проблемы порождены определяющей в условиях мировой глобализации моделью экономической и политической организации общества, а не неким «столкновением цивилизаций», лишь маскирующим реальные экономические, политические, духовные и другие основы гегемонии корпоративного капитала в мире. Результатом этого клубка противоречий становится усложняющаяся система отношений насилия, охватывающая человечество в целом.

Современные мировые технические и технологические достижения позволили террористам использовать асимметричные (относительно дешевые, но достаточно эффективные) средства противодействия традиционным методам завоевания военно-политического господства. Террористические акты в США 11 сентября 2001 г. показали мировому сообществу возможности использования обыденных атрибутов современной цивилизации (в данном случае - средств транспорта) в качестве оружия массового поражения и тактику его применения.

Соединение практики локальных войн и терроризма в единую антагонистическую систему рождает феномен, названный военными теоретиками асимметричными войнами.

Это оригинальный, совершенно новый и особый тип насилия. Он характеризуется различными, но непосредственно взаимосвязанными (обусловленными социопространственными противоречиями глобализации) основаниями и причинами военных действий у противостоящих сторон как продолжение политики гегемонии военными, впрочем, и невоенными в традиционном понимании этого слова, средствами со стороны субъектов глобализации и сопротивление глобальной гегемонии неадекватными, т.е. террористическими методами.

Кроме того, асимметричные войны предполагают качественно иные средства и методы борьбы противостоящих сторон, отказ от традиционных моральных обоснований насилия. При сходстве в стремлении к «точечному» характеру ударов (как со стороны террористов, так и со стороны государств, использующих «особо точное оружие»), а также по совершенно различным декларируемым результатам в конечном итоге, как правило, уничтожаются не инициаторы насилия, а совершенно посторонние люди.

Эти войны характеризует качественное различие сил у противостоящих сторон (очевидно, что боевой потенциал террористических организаций на несколько порядков ниже потенциала США, НАТО или России) при способности каждой из них оказывать соизмеримое влияние на противоположную сторону.

Наконец, в асимметричных войнах нет не только линии фронта, но и сколько-нибудь локализованного в пространстве театра военных действий. Для них характерна так называемая точечно-сетевая структура военных действий. Акты терроризма сегодня проявляются практически везде, в любых точках Земного шара.

Среди поводов возникновения асимметричных войн отдельно следует выделить развитие структур и отношений сетевого общества и геополитическую (геоэкономическую) противоречивость нового миропорядка, где лишь глобальные игроки обладают монополией на легитимное насилие и «цивилизованность», тогда как все остальные участники по определению становятся «разрушителями цивилизации», «фундаменталистами» и «террористами».

Следует отметить, что ранее разрозненные террористические организации в условиях глобализирующегося мира неизбежно совершенствуют свою структуру, стремятся интегрироваться для достижения общих целей, т.е. превращаются в транснациональные корпоративные структуры. Практика показала, что между различными террористическими организациями сегодня налажены тесные связи на основе идеологической, религиозной и военно-организационной общности. Налажено эффективное взаимодействие различных террористических организаций во взаимном снабжении оружием и спецсредствами, обеспечении прикрытия, разделении функций в ходе осуществления тех или иных преступных операций. Отмечен масштабный перелив вооружений и спецтехники посредством нелегальных поставок, осуществляется подготовка боевиков в учебных лагерях других стран и т.д.

Эксперты по проблемам современного терроризма считают, что в настоящее время в нем намеренно подчеркиваются элементы националистического и фундаменталистского толка. Этнически и религиозно близкие террористические движения разных стран смыкаются и сливаются друг с другом (как и многие другие транснациональные корпорации), ставят перед собой крупные геополитические цели, такие, например, как воссоздание Великого Халифата или противодействие гегемонизму США.

Таким образом, постепенно и практически начинает складываться новая двухполюсная конфигурация мира по оси «Юг - Север», конфронтационная по определению и грозящая тектоническими социальными сдвигами.

Другим самоочевидным фактом является то обстоятельство, что фундаментальной причиной террористических актов в условиях глобализации стала сама политика США, которые строят свое благополучие на последовательной и эффективной дестабилизации других государств.

1.3 Качественные отличия терроризма начала ХХI века

Терроризм как социальное явление и инструмент влияния по сути своей долгое время оставался неизменным. Менялись частности: способы совершения террористических актов, социальная база пополнения самих террористов и их социальной поддержки, пропагандистские лозунги и концептуальные обоснования.

Принципиальная трансформация терроризма в течении последних десятилетий состоит в том, что он перерождается из инструмента революционного преобразования общества в инструмент коммерческого регулирования общественных отношений. Новое качество, достигнутое глобализируемым социумом, «сдвинуло» и базовые характеристики терроризма, придало ему новые, принципиально значимые черты. Важнейшие из них связаны с «достижениями» глобализации:

- проблема управления пассионарной энергией населения (т.е., стремлением радикальных социальных групп к трансформациям общества) одинаково важна для всех государств. В России решение традиционно облегчалось геополитическим положением: необходимостью осваивать новые территории, защищать освоенные рубежи, ассимилировать новые культуры, а также - преимущественно мобилизационным типом экономики. Начало ХХI в. характеризуется истощением традиционных средств «канализации» (целевого направления) пассионарности населения в государственно-приемлемые формы.

На географической карте Земли не осталось «белых пятен»: пространства открыты, изучены, осваиваются. Окончились войны, которым можно было придать справедливую окраску. Борьба за освоение природных ресурсов считается менее приоритетной, чем охрана окружающей среды.

На смену идеологическим войнам пришло добровольное принятие «общечеловеческих» ценностей. «Стройки века» прекращены из-за отсутствия финансирования и т. п.. Нынешний отказ государства от регулирования пассионарной энергии своих граждан (прежде всего - отсутствие действующей государственной политики в отношении молодежи) привел, во-первых, к резкому росту радикальной (до экстремистской) социальной самодеятельности молодежи; во-вторых, к широкой экспансии внешних экстремистских организаций (от тоталитарных сект до политических движений и эзотерических орденов). Таким образом, современная террористическая среда в России формируется, в первую очередь, как общность пассионариев, брошенных (преданных) своим государством;

- попытки замены реальных форм реализации пассионарной энергии масс и отдельных личностей на «виртуальные», предпринимаемые в рамках развития информационных технологий, пока имеют прямо противоположный эффект. На «проблемных» территориях (к которым сегодня относится и Россия) эта «виртуализация героизма» носит предельно агрессивный характер (и в СМИ, и в сетевых развлечениях).

Логика авторов информационной политики: человек, совершающий героические подвиги и трансформирующий «виртуальную жизнь» по своим представлениям о добре и зле, полностью растрачивает на это всю свою пассионарную энергию и в реальности стабилизируется как «нормальный», т.е. предельно управляемый гражданин. Практика показывает, что пассионарность не сублимируется «виртуальной» агрессией, эта агрессия навязывается подсознанию как единственный способ решения жизненных проблем и выхода пассионарной энергетики.

Примером могут служить многочисленные случаи, когда отечественные «геймеры», недовольные результатами баталий в «виртуале», убивали своих противников в «реале». Чрезвычайно опасно, что насилие и агрессия в крайних формах становятся обязательным игровым компонентом овладения информационными технологиями для детей и подростков (компьютерные игры);

- идеологический вакуум, образовавшийся после «холодной» войны и последующего «ухода в Тень» легально господствовавших мировых идеологий (коммунизма и фашизма с одной стороны и традиционного либерализма - с другой), пытались заполнить либеральными «общечеловеческими ценностями». Не удалось. Освободившееся идеологическое пространство стали поспешно заполнять традиционные конфессии (доминировавшие там до формирования мировых идеологических систем) и искусственные конфессиоподобные образования, пытающиеся ассимилировать компоненты идеологий с помощью информационных технологий. Наиболее типичными подобными структурами для нашей страны можно назвать «Белое братство», Церковь последнего завета и «Звенящий кедр».

Мировым лидером можно считать «либеральное мессианство» системы «New Age», активно развертываемое в США и претендующее на роль идеологии «золотого миллиарда». Социально-технологические характеристики «либерально-мессианской» государственности практически полностью совпадают с чертами теократического государства: признание и пропаганда своей исключительной роли в современной истории, признание только своих идей исключительно верными, стремление привить свои идеи всем окружающим любыми средствами, готовность физически уничтожить всех тех, кто отказывается принимать такие «либеральные» идеи. Любая устойчивая идеологическая система, отличающаяся от «либерального мессианства», оказывается его естественным врагом. В положении «нового смертельно опасного врага» автоматически оказался ислам, самая молодая мировая религия, сохранившая пассионарный заряд, имеющая возрастающую финансовую подпитку и изначально ориентированная на активную государственность.

В условиях отсутствия реальной конкуренции со стороны остальных мировых религий и действующих идеологических систем, ислам быстро восстановился на традиционных территориях и активно осваивает новые. Рост влияния сопровождается ростом претензий. Мировой халифат уже не кажется древней утопией. Технологии укрепления исламского влияния с помощью террора отработаны еще ассаинами в ХI - ХII вв., после «идеологической войны» с коммунизмом остались сотни тысяч опытных бойцов-партизан, тренировочные базы, каналы связи и перемещения. Наркотики, традиционный компонент мусульманской культуры, становятся не только вторым (после нефти) источником доходов, но и каналом влияния, связи и взаимодействия с организованной преступностью во всех регионах;

- с учетом того, что идеологические концепты, террористические технологии и тактики, финансовое обеспечение террористических организаций, действующих на территории нашей страны, приносятся извне, есть все основания говорить о террористическом вторжении, маскируемым исламской идеологией (именно идеологией, а не исламом как конфессией). В этой связи, детальное знание идеологических особенностей действующих на нашей территории террористических организаций (и курирующих их исламистских сект) позволяет более точно понимать их тактику и прогнозировать действия.

Например: совершение значительного числа терактов именно в пятницу, день очищения; взрыв, как символ пламени, гибель в котором наиболее почетна для любого шахида; совершение большинства терактов на поверхности земли, т.е. непосредственно под взором Аллаха.

Тревогу вызывает развертывающаяся среди теологов экстремистских исламистских сект дискуссия о том, можно ли считать смерть шахида под землей угодной Богу? В практическом плане это означает - будет ли перенесена массовая террористическая деятельность на подземные коммуникации, метро. Таким образом, можно сказать, что отечественная террористическая среда трансформируется в террористические организации благодаря целенаправленному внешнему воздействию;

- технологическое расслоение нашего общества сопровождается еще большим его расслоением по уровню потребления материальных благ и доступа к новейшим техническим достижениям. Благодаря СМИ каждый может ежедневно наблюдать уровень НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ (пропасть между Севером и Югом в глобальном масштабе; между олигархами и гражданами - в государственном, между Центром и регионами - в обыденном).

В этих условиях отсутствие государственной политики социально-ориентиро-ванной канализации пассионарности, отсутствие общенациональной созидающей идеологии, многолетняя деградация морали, насаждаемая с помощью информационных технологий агрессивность, постоянное увеличение среди населения лиц, имеющих реальный боевой опыт как единственный жизненный (с 1988 по 2007 гг. реальный боевой опыт участия в межнациональных конфликтах и контртеррористических операциях получили не менее 2 млн. граждан), постоянная демонстрация в СМИ страданий и несправедливости - все это в совокупности и есть устойчивая, постоянно пополняемая социальная база террористических настроений в нашей стране;

- принципиально новое (и еще более повышающее его опасность) качество придали терроризму информационные технологии. Отныне каждый крупный теракт и реакция на него властей становятся известными неконтролируемому количеству населения в режиме реального времени. Публичность и актуальность требований террористов заставляет власти учиться принципиально новой публичной политике, требующей наличия гибкой тактики и твердой стратегии, отмобилизованных информационных ресурсов. Власть, в отличие от террористов (и любого криминала) ограничена не только законами, соблюдения которых она требует от населения, но и реакциями этого населения в ожидании очередных выборов. Это делает ее реакции замедленными, а позиции - предельно уязвимыми;

- информационные технологии подсказывают еще один объект террористических атак, эффективность которых превзойдет все остальные. Речь идет об атаках внутри информационных сетей (от Интернета в целом до локальных сетей управления транспортом, связью, управления оружием) и технических средств их поддержки.

При желании террористов эти атаки могут быть не менее зрелищными, чем 11 сентября, а их совокупный эффект будет значительно выше. Иллюстрацией и наглядным пособием атак подобного рода уже может служить сюжет блокбастера «Крепкий орешек. 4.0»;

- современный терроризм как инструмент борьбы за власть многоаспектен, как и сама власть. Он включает в себя классический политический террор власти против оппозиции, криминальный террор в переделе сфер экономического влияния, «спецтерроизм» государственных спецслужб в области обеспечения государственных интересов, информационный террор властвующих элит по отношению к своим потенциальным соперникам, другим социальным группам и т.д.

Какой из оттенков доминирует в конкретном террористическом акте, с какой целью выбираются конкретные цели, исполнители, требования либо лозунги - определить чрезвычайно трудно (прежде всего, именно этим обуславливается сложность реального раскрытия террористических преступлений).

Каждая группа, воюющая за власть и, тем самым, использующая прямо или косвенно террор, стремится использовать любой уже совершенный кем бы то ни было теракт в собственных интересах (почти анекдотичный пример в недавней отечественной истории - Салман Радуев, бравший на себя отвественность за любой известный террористический акт; в современной мировой практике подобную роль играет виртуальный Усама Бен Ладен). Для их противников отличать блеф от реальности становится либо чрезвычайно сложно, либо экономически нецелесообразно;

- суицидальный террор, характерный для всех исторических этапов развертывания террористической деятельности, в современных условиях приобретает новые качества. Если раньше террористы-смертники были, в основном, религиозными или идеологическими фанатиками, готовыми отдать свою жизнь за свои идеалы, то сейчас большая часть подобных террористов представляет собой просто живые носители взрывчатки, не подозревая о своей судьбе.

Это стало возможным после рассекречивания методик психопрограммирования и результатов действия психохимических средств, «сращивании» представителей действующих и «реорганизованных» спецслужб с террористическими организациями, «коммерциализацией» терроризма. Как показывает новейшая история нашей страны, «слепым» исполнителем теракта можно сделать представителя любой этнической группы, возраста, социального положения. Имеющиеся на сегодняшний день технологические ограничения будут быстро преодолены при дальнейшем бесконтрольном распространении информационных технологий и банков данных;