Характеристика признаков террористического акта (ст. 205 УК РФ)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. История развития уголовной ответственности за террористический акт, международный и зарубежный опыт регламентации уголовной ответственности за террористический акт

1.1 Отечественная история развития уголовной ответственности за террористический акт

1.2 Международные нормативно-правовые акты о противодействии террористическому акту

1.3 Зарубежное законодательство об уголовной ответственности за террористический акт

Глава 2. Характеристика признаков террористического акта (ст. 205 УК РФ)

2.1 Объективные признаки террористического акта

2.2 Субъективные признаки террористического акта

2.3 Характеристика квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков террористического акта

Глава 3. Проблемы квалификации и отграничения террористического акта от смежных преступлений

3.1 Проблемы квалификации террористического акта

3.2 Проблемы отграничения террористического акта от смежных преступлений

Заключение

Список использованных нормативных источников и литературы

Введение

В современных условиях развитие мирового сообщества происходит в обстановке глобальной нестабильности, которая характеризуется возрастанием новых, ранее не известных человечеству угроз. Одним из важнейших вызовов, с которым столкнулась цивилизация, является терроризм, который приобрел международный характер. Именно терроризм ставит под угрозу безопасное существование и гармоничное развитие человечества.

Все более масштабные акции современного терроризма, характеризуемые особой дерзостью, стремлением к разрушению социальных основ общества, намерениями уничтожить как можно большее количество непричастных к политической борьбе людей, а также циничными заявлениями лидеров и идеологов экстремистов, настоятельно требуют оказания не только силового отпора, но и создания всеобъемлющей системы противодействия террористическим проявлениям.

Слово «терроризм» стало одним из самых популярных в лексиконе политиков начала ХХI в. Слово это сильное, страшное, вызывающее в сознании человека самые мрачные ассоциации. Однако при этом понятие «терроризм» остается двусмысленным, туманным, удобным для манипуляций. Иными словами, терроризм есть лишь метод, используемый в политической борьбе.

В общественных и юридических науках существуют десятки определений терроризма, террора, террористического акта и международного терроризма.

Наиболее взвешенной представляется научная позиция Д. В. Ольшанского.

«Террор» -- это, прежде всего, жесточайшие насильственные действия, направленные на формирование эмоционального состояния страха, возникновения которого добиваются террористы, осуществляя специальные действия - теракты. Жестокость, проявляемая террористами, часто имеет намеренно публичный характер и призвана инициировать у обычных людей, не только свидетелей теракта, но и объектов воздействия массовых коммуникаций, чувство страха и ужаса1.

Террористический акт является средством, его использование ведет жертвы к состоянию ужаса. В совокупности же вся цепочка «террорист - террористический акт - террор» составляет терроризм, как особое, целостное антиобщественное явление, социальный феномен.

По оценкам Фонда опроса общественного мнения, за последний годы россияне стали больше опасаться угроз, связанных с терроризмом. 35% (за 2016 г.) респондентов на вопрос, что у них вызывает беспокойство применительно к ситуации в мире, назвали международный терроризм2.

Проблемы борьбы с терроризмом связаны со многими факторами, нередко они носят политический характер, но задача государства состоит в том, чтобы обеспечить адекватные механизмы защиты, которые могли бы своевременно и точно нивелировать угрозы, возникающие в данной сфере. Конечно, мера террористической угрозы для разных стран мира не одинакова, она зависит в том числе и от внутренних социально-политической ситуации в каждом отдельно взятом государстве, и от степени его вовлеченности в международные политические процессы на региональном и глобальном уровнях. Однако за последнее время мы видим, что не осталось ни одного государства, которое тем или иным образом не отреагировало бы на действия террористических государств и не осудило их. Борьбу с терроризмом можно назвать главной проблемой XXI в. Очевидно, что мы нуждаемся в осмыслении уже накопительного опыта, как российского, так и зарубежного.

Борьба с терроризмом должна строиться на основе научного анализа этого негативного явления современной реальности. В то же время на доктринальном уровне не выработано единой позиции и по поводу точного определения терроризма, классификации его видов и форм, определению концептуальных основ антитеррористической политики.

Представляется, что борьба с терроризмом как ключевой угрозой современности должна строиться на основе следующих принципов:

* научная обоснованность создания целостной системы антитеррористической деятельности;

* координация усилий всего мирового сообщества;

* сочетание комплекса антитеррористических мер в политической, военной, правоохранительной, социальной сферах;

* совершенствование антитеррористического законодательства.

Объектом настоящего исследования является уголовно-правовая характеристика террористического акта: его объект, субъект, субъективная и объективная сторона, а также проблемы его квалификации.

Предметом настоящего исследования выступают уголовно-правовые нормы Российского законодательства об ответственности за террористический акт, международные правовые акты, законодательства зарубежных стран и российских о терроризме, судебная практика, научная отечественная литература и научные публикации.

Целью исследования является изучение теоретических и правоприменительных проблем террористического акта. Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

1) рассмотреть Отечественную историю развития уголовной ответственности за террористический акт;

2) рассмотреть уголовно-правовую характеристику террористического акта;

3) выявить проблемы при квалификации террористического акта;

4) проанализировать отграничения террористического акта от смежных преступлений.

Методология и методика исследования. В ходе исследования использовался комплекс общенаучных (индукция, дедукция, анализ, синтез), частнонаучных (формально-логический, логико-юридический, историко-правовой, сравнительно- правовой) методов научиного познания.

Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, международные нормативные акты, зарубежное законодательство, федеральные законы.

Эмпирическую основу исследования составили данные уголовной статистики, материалы судебной практики, сообщения средств массовой информации а также Интернет-ресурсы.

Теоретической основой исследования стали положения и выводы отечественных правоведов: Ю.М. Антоняна, Ю.С. Горбунова, В.П. Емельянова, М.Ф. Мусаеляна, И.Ю. Сундиева, Н.Н. Маршаковой, Д.В. Сопова, В.В. Устинова, С.У. Дикаева, А.И. Долговой, В.Н. Кудрявцева, В.Н. Смиронова, В.В. Ульяновой и ряда других атворов, указанных в списке литературы.

Структура выпускной квалификационной работы определена целями, задачами и методологией исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения, списка использованных нормативных источников и литератур.

Глава 1. История развития уголовной ответственности за террористический акт, международный и зарубежный опыт регламентации уголовной ответственности за террористический акт

1.1 Отечественная история развития уголовной ответственности за террористический акт

Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утв. Президентом РФ 5 октября 2009 года) особое внимание уделяет тому, что терроризм на территории России, его зарождение и дальнейшее распространение, связан с целым комплексом исторических предпосылок, которые имеют прямые причинные связи с внутренними политическими, экономическими, социальным, религиозными, межнациональными противоречиями, а также с внешним, в том числе для всего мирового сообщества террористическими угрозами3.

Сегодня в средствах массовой информации и литературе иногда можно встретить мнение о том, что терроризм - это порождение XX века. Однако мы не можем согласиться с этим тезисом.

В Отечественной истории одним из первых упоминаний о факте совершения террористического акта, документально зафиксированном в древнерусских летописях, является политически мотивированное убийство князей братьев Бориса и Глеба, которые позднее были причислены к лику святых. При этом в законодательстве России вплоть до XVI века отсутствовала квалификация терроризма как преступления, не были юридически определены террористические по своему содержанию преступления. В судебнике 1550 года была предпринята, вероятно, одна из первых попыток установления самостоятельной уголовной ответственности за совершение государственных преступлений. Кроме того, в Судебнике 1550 года были впервые сформулированы признаки субъекта преступлений террористической направленности. В частности, пункт 61 Судебника указывал: «А государскому убойцу и градскому здавцу, и кромолнику (возмутителю народа), и церковному татю, и головному татю, и подметчику, и зажигальщику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертной казнью…»4.

В XVI веке отечественным законодателем было сформулировано понятие «хитрости», аналогичного, по сути, современному прямому умыслу. Это стало отправной точкой к попыткам правового определения террористических по своей сути проявлений. Так, именно проявление признака «предумышления» стало важным этапом в развитии объективной оценки сущностного и содержательного признаков актов терроризма, так как совершение террористических актов предполагало наличие чётко определённой цели и «злого умысла». Данное понятие, с течением времени трансформировавшемся в «умышление», было представлено в Соборном уложении 1649 года в трёх формах: умышление татей на убийства: воровской умысел, то есть совершение наиболее тяжких общеуголовных преступлений организованными группами; государственные преступления и посягательство на государя (умышление на его здоровье, на завладение государством, на поджог города)5.

В период российского самодержавия на протяжении XVIII-XIX веков произошёл целый ряд заговоров, дворцовых переворотов и политических убийств. Наиболее яркими стали убийство в 1762 году царя Петра III, которое, по сути, было санкционировано его женой - будущей императрицей Екатериной II. В 1801 году группой заговорщиков в Михайловском замке в Петербурге был убит император Павел I. Но следует отметить, что эти и другие убийства того периода не следует приравнивать к террористическим актам, так как они не могут быть квалифицированы как собственно террористические акты в современном юридическом понимании. На сегодняшний день наиболее точно объективная сторона политических убийств определена в диспозициях статьи 277 УК РФ

«Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» и статьи 278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственной удержание власти»6.

Абсолютно иные цели и содержание имели покушения на членов императорской семьи и государственных деятелей, количество которых, начиная со второй половины XIX века, возросло многократно. Так, в 1866 году Дмитрием Каракозовым было совершено первое покушение на императора Александра II, которое фактически ознаменовало начало периода антигосударственного терроризма в Российской империи. В последующие годы мишенями революционеров-террористов становились члены царской семьи и представители органов государственной власти. При этом в качестве основной цели совершения террористических актов было изменение общественного устройства России.

Действительно, в XIX веке терроризм в России приобрел наиболее зримые черты: с одной стороны, активно развивался народнический, революционный террор, а с другой - черносотенный. Это произошло в связи с резкой возросшей агрессивностью леворадикальных организаций, а также вследствие политизации общественного сознания в Российской империи и за рубежом в период кардинального реформирования государства7.

Рассматривая рост террористической активности в Российской империи в указанный период, ряд ученых, в том числе доктор юридических наук, профессор Н,Д. Литвинов, утверждают, что все революционные процессы, а также большинство террористических актов, которые значительно дестабилизировали внутреннюю политическую и социально-экономическую ситуацию в стране, а также существенно сказывались на ослаблений позиций России на мировой арене, инициировались и финансово поддерживались спецслужбами иностранных государств, в частности, Великобритании и Германии. Это обусловливалось тем, что иностранные государства хотели во что бы то ни стало не допустить роста международного авторитета Российской империи, так как это абсолютно противоречило колониальным и экспансионистским планам ряда государств Западной Европы8.

Новый всплеск террористической активности наблюдался в первые годы становления Советской власти, когда терроризм, по сути, становится орудием политической борьбы между противоборствующими сторонами. С момента образования Советского государства противники советской власти стали активно применять индивидуальный политический террор в отношении видных деятелей партии большевиков и советского правительства. После окончания Гражданской войны и иностранной интервенции серьезную угрозу для безопасности Советского государства стала представлять белая эмиграция, так как белоэмигрантские центры, объединения и организации, тесно связанные с разведывательными органами зарубежных стран, развернули активную подрывную работу. При этом террор и диверсии стали главным оружием в борьбе против Советского государства, в частности, у такой организации, как

«Российский общевоинский союз», возглавляемой великим князем Николаем Николаевичем, адмиралом П.Н. Врангелем и генералом А.П. Кутеповым. Однако благодаря успешно проведенным ОГПУ операциям был нанесен удар по эмигрантским центрам, вскрыта сеть их террористических организаций.

В этот период в законодательстве появляется ряд соответствующих новелл, отражающих активизацию террористической деятельности: Постановление ВЦИК от 5 января 1918 года «О признании контрреволюционным действием всех попыток присвоить себе функции государственной власти», постановление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 годы «О красном терроре», введение в УК РСФСР 1922 года статьи 64, установившей уголовную ответственность за террористический акт: «участие в выполнении в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций, хотя бы отдельный участок такого акта и не принадлежал к контрреволюционной организации, карается - наказаниями, предусмотренными 1-й ч. 58-й статьи». Таким образом, за совершение террористического акта предусматривалось наказание в виде «… высшей меры наказания и конфискации всего имущества, с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения наказания до лишения свободы на срок не ниже пяти лет со строгой изоляцией и конфискацией всего имущества…».

Аналогичная норма об уголовной ответственности за совершение террористического акта в дальнейшем вошла и в УК РФСФР 1926 года в ст. 58.8, и в ст. 8 «Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)», утвержденного Постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 года10.

С середины 1920-х годов террористическим актом стало признаваться в том числе и посягательство на жизнь корреспондентов рабочей и крестьянской печати - селькоров, рабкоров, военкоров, совершенной в связи с их корреспондентской деятельностью. В Циркуляре НКЮ №101 1929 года в качестве террористических актов рассматривались убийство, избиение и другие насильственные действия в отношении учителей-общественников, в постановлении от 8 марта 1930 года - в отношении членов комиссий содействия проведению хлебозаготовок, в постановлении от 6 августа 1931 года - в отношении ударников. Таким образом, законодатель фактически приспосабливал понятие «террористический акт» под реалии времени.

В предвоенный период силы органов госбезопасности были направлены прежде всего на предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности спецслужб Германии и Японии, а также диверсионной и террористической работы националистического подполья. Наибольшую активность в западных районах Украины проявляла «Организация украинских националистов» (ОУН), установившая тесные связи с германскими фашистами еще до прихода к власти Гитлера11.

В годы Великой Отечественной войны органы государственной безопасности пресекали диверсионные и террористические акты немецкие разведки и контрразведки как в местах расположения частей и соединений действующей армии, так и в тыловых районах, вели розыск заброшенных диверсантов и террористов. В послевоенные годы террористические и диверсионные акты чаще всего осуществлялись на территории западных областей Украины и Белоруссии, прибалтийских республик.

Важным этапом в развитии отечественного уголовного антитеррористического законодательства стало принятие Закона СССР от 25.12.1958 года «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в котором террористический акт наравне с изменой Родине, шпионажем и диверсией признавался особо опасным государственным преступлением и определялся в статье 3 следующим образом: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления Советской власти;… тяжкое телесное повреждение, причиненное в тех же целях государственному или общественному деятелю или представителю власти в связи с его государственной или общественной деятельностью…»12.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 года сохранил указанные в Законе 1958 года две формы террористического акта: в ст. 66 под террористическим актом подразумевалось как убийство государственного или общественного деятеля либо представителя власти, совершенное по политическим мотивам, а также как тяжкое телесное повреждение, причиненное по тем же мотивам этим лицам13.

Усилия правоохранительных органов в тот период в основном были направлены на активизацию работы по нераскрытым взрывам. В этой связи показательны широкомасштабные оперативно-розыскные мероприятия в отношении террористов С.С. Затикяна, А.В. Степаняна и З.М. Багдасаряна, осуществивших 8 января 1977 года в Москве 3 взрыва, повлекших за собой человеческие жертвы. В частности, данные граждане заложили три взрывных устройства с часовым механизмом, которые последовательно взорвались: в 17 часов 33 минуты в вагоне московского метро между станциями «Измайловская» и

«Первомайская», 18 часов 05 минут в магазине на улице Дзержинского, в 18 часов 10 минут около магазина на улице 25 Октября. Последние два взрыва обошлись без жертв, а вот взрыв в метро стоил жизни 7 человек, более 30 получили ранения. Следует добавить, что в ходе закрытого судебного процесса в январе 1979 года все трое были признаны виновными и проговорены к расстрелу.

Именно в этот период фактически прошла «боевое крещение» создания в 1974 года антитеррористическая группа «А» КГБ СССР, ныне являющаяся составной частью Центра специального назначения ФСБ России. Так, первой ее боевой операции стало обезвреживание 28 марта 1979 года вооруженного террориста - Юрия Власенко, проникшего в консульский отдел посольства США в г. Москве и требовавшего крупную сумму денежных средств, самолёт и беспрепятственный вылет за границу. При этом он угрожал, что в случае невыполнения своих требований приведет в действие самодельное взрывное устройство. В результате спецоперации Ю. Власенко был ранен выстрелом снайпера, однако, успел привести в действие взрывное убийство, но жертв, за исключением Власенко, удалось избежать.

В годы перестройки в Советском Союзе, краха советской государственности и дальнейших непоследовательных реформ, проводимых в России и в других странах бывшего СССР, насильственная террористическая деятельность различных националистических, религиозных и сепаратистских сообществ и организаций приобрела новый практический массовый характер. Именно в этот период произошли следующие существенные изменения в отечественном антитеррористическом законодательстве. В частности, в 1995 году был принят Федеральный закон от 01.07.1994 г. №10 ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР», который дополнил действовавший на тот момент Уголовный кодекс РСФСР статьей 213.3, вводившей ответственность за терроризм, под которым подразумевалось как «совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий»14. В дальнейшем норма об уголовной ответственности за терроризм, изложенная в статье 213.3 УК РСФСР, в модернизированном видел вошла в статью 205 УК РФ 1996 года.

По мнению старшего научного сотрудника отдела уголовного и уголовного- процессуального законодательства, судоустройства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидата юридических наук М.Ф. Мусаеляна, история российского уголовного законодательства о терроризме неразрывно связана с 4 основными этапами развития терроризма в России, а именно:

* до 1866 года - террористические проявления в Средневековье, а также в более ранний период;

* 1866-1917 годы - терроризм в период революционной ситуации 1879- 1880 годы и революции 1905-1907 годов;

* 1917-1990 годы - советский период проявления терроризма;

* 1990 год - по настоящее время - качественно новый период постсоветского масштабного терроризма15.

Действительно, следует согласиться, что на протяжении всех этапов развития российского уголовного антитеррористического законодательства оно эволюционно модернизировалось в соответствии с реалиями времени, то есть с возрастанием террористических угроз.

Таким образом, терроризм, представляя собой социально-политический феномен, заложил в XIX веке основу тех революционных катаклизмов, которые потрясли российскую государственность и на какое-то время разрушили основные традиционные устоит российского общества в XX веке. И всё этот же политический и этнорелигиозный террор, хотя и в несколько измененной форме, стал реальным фактором политической жизни и в начале уже XXI века, угрожая всеобщему миру, социальной стабильности и безопасности народов.

6 июля 2016 года пакет «антитеррористических» законопроектов, который в средствах массовой информации называют пакетом Яровой, был подписан Президентом РФ. Этот пакет - один из самых масштабных, жестких и критикуемых документов, прошедших через Госдуму. Были ужесточены и введены несколько новых уголовных статей, а также закон обязует операторов связи хранить данные обо всех разговорах и переписке своих клиентов, и требование от мессенджеров предоставлять силовикам доступ к зашифрованной переписке.

С принятием данного Закона, было ужесточено санкция статьи 205 УК РФ, если раньше в абзаце втором части первой она была «от восьми лет», то сейчас предусмотрено «от десяти лет», а в абзаце пятом части второй была «от десяти», то теперь «от двенадцати». А также были изменения в статьях террористической направленности, и были введены новые статьи: ст. 205.6 «Несообщение о преступлении»; ст. 361 «Акт международного терроризма», где впервые в УК РФ раскрывается понятие международному терроризму.

Однако еще во время обсуждения пакета в парламенте в российском обществе многие отнеслись к нему негативно. Правозащитники заявляли, что законы из «пакета Яровой» нарушают принципы Конституции России, в том числе право граждан на неприкосновенность частной жизни.

Против пакета «антитеррористических» законов выступил и бывший сотрудник американских спецслужб Эдвард Сноуден. По его мнению, массовая слежка не работает, поскольку Америке, которая скрывала в течение десяти лет секретную программу массовой слежки, не помогла предотвратить теракты.

Также данный пакет вызывал критику и со стороны бизнеса, поскольку он регулирует деятельность телекоммуникационных компаний, социальных сетей, мессенджеров и миссионерских организаций.

Согласно «антитеррористическому» пакету, российские компании обязуются за свой счет установить всю необходимую аппаратуру и арендовать центры обработки данных для хранения информации. Огромные расходы прежде всего возлагаются на мобильных операторов, вынужденных по полгода хранить записи всех входящих и исходящих звонков. Например, в «Мегафоне» затраты оценили в 20,8 миллиарда долларов, в «Вымпелкоме» - в 18 миллиардов долларов, а в МТС - в 22,7 миллиарда долларов. Важно отметить, что данная тройка и компания Tele2 за 2015 год заработали 17,8 миллиардов долларов. У Mail.ru Group на установку оборудования придется потратить до 2 миллиардов долларов, а также ежегодные расходы на его поддержку составят 80-100 миллиардов долларов. Однако выручка Mail.ru за 2015 год составила 592 миллиона долларов.

Сложно говорить о том, поможет ли «антитеррористический» пакет Яровой бороться с терроризмом в интернете. Массовый сбор и обработка информации действительно способны помочь идентифицировать потенциальных террористов и экстремистов. Аналогичная программа анализа метаданных в США, по утверждениям ФБР, ЦРУ и АНБ, действительно способствовала предотвращению многих терактов, хотя и подверглась к жесткой критике после разоблачений Эдварда Сноудена. Однако американцы потратили на ее осуществление миллиарды долларов, а также компенсировали расходы участвующим в проекте интернет-компаниям.

Как показывает практика, террористы предпочитают использовать защищенные сервисы, например, мессенджер Telegram17. По данным ФСБ, там действуют информационные каналы террористической группировки «Исламское государство» (организация, запрещенная в России), через которые ведется пропаганда экстремистских идей и вербовка новых террористов и экстремистов. Даже с усилиями Роскомнадзора, взломать Telegram не предоставляется возможным, а его основатель П. Дуров выступает против сотрудничества со спецслужбами. По словам Павла Дурова, если даже спецслужбам удастся ограничить доступ защищенных сервисов, террористы наверняка найдут и другие способы коммуникации.

1.2 Международные нормативно-правовые акты о противодействии террористическому акту

уголовный ответственность террористический акт

На сегодняшний день проблема противодействия терроризма является одной из наиболее актуальных в сфере международного взаимодействия. Так, 27 августа 2015 года на Координационном совете генеральных прокуроров государств-участников СНГ, прошедшем в Астане, Генеральный прокурор России Ю.Я. Чайка отметил, что «страны СНГ должны объединить усилия для того, чтобы противостоять росту террористической активности, которая наблюдается по всему миру…». Особое внимание в своем выступлении он уделил тому, что «… задачи пресечения источников и каналов финансирования терроризма, лишения его идеологических основ и противодействия транснациональной преступности в целом требуют объединения и координации усилий как генеральных прокуратур, так и других правоохранительных органов государств…»19. Действительно, в настоящее время, существующие международные террористические организации, такие как «Исламское государство», «Партия исламского освобождения» («Хизб ут-Тахрир аль-Ислам»),

«Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»), «Аль-Каида» и другие, являются по сути не только «проводниками» идей терроризма в том или ином государстве, но и осуществляют полноценное обучение своих боевиков, участвуют в открытых боевых действиях с противостоящими им правительственными силами той или иной страны, а также ведут подготовку и финансирование террористических актов по всему земному шару. Таким образом, проблема противодействия данной угрозе уже вышла за пределы ответственности какого-либо одного государства и является важным элементом сотрудничества всех государств с целью противостояния терроризму.

Повышение эффективности борьбы с терроризмом в настоящее время требует изучения накопленного исторического опыта деятельности правоохранительных органов по его противодействию, а также изучения существовавших и иные действующих международных и национальных нормативных правовых актов в области антитеррора. При этом их анализ и обобщение опыта нормативно-правового регулирования противодействия терроризму в целом призваны оказать исключительно положительное влияние на успешность противодействия этому явлению в современной России и современном мире.

Следует отметить, что первоначально правоведы многих государств ставили перед собой задачу унифицировать уголовно-правовые нормы национальных законодательств в области терроризма. Однако в связи с излишней политизацией оценки террористической деятельности, а также в связи с тем, что основное внимание уделено квалификации интернационально опасных последствий терроризма, деятельность ученных не увенчалось успехом. В резолюции III Международной конференции по унификации уголовного законодательства (Брюссель, 1930 г.) впервые была сделана попытка определения понятия терроризм, в том числе объективной стороны данного преступления, однако оно получилось слишком расплывчатым и неточным.

В резолюциях IV Парижской конференции по унификации уголовного права 1931 г. и V Мадридской конференции 1933 г. в качестве признаков международного терроризма были отмечены: использование наиболее опасных и разрушительных средств, цель в виде терроризирования (устрашения) населения, публичные призывы к совершению подобных деяний, создание соответствующего сообщества и членство в нем. После убийства в Марселе в 1934 году короля Югославии и Министра иностранных дел Франции Лига Наций при участии СССР разработала 2 конвенции: «О предупреждении терроризма и наказании за него» и «Об учреждении Международного уголовного суда», в которых терроризм описывался как «умышленное действие, преследующее цель убийства глав государств, дипломатов, разрушение или повреждение государственного имущества или средств транспорта, действия подвергающие опасности человеческие жизни, создание организаций, преследующих подобные цели, и членство в таких организациях»20.

Таки образом, уже почти столетие назад, в 1934 году Советом Лиги Наций, в которую на тот период входило 58 государств-участников, было принято решение, в котором на все государства возлагалась прямая обязанность «не поощрять и не терпеть на своей территории никакой террористической деятельности, преследующей политические цели. Каждое государство не должно ничем пренебрегать в деле предупреждения и репрессии террористических актов21.

В Женевской Конвенции о предупреждении терроризма и наказании за него 1937 года впервые была предпринята попытка дать определение такому понятию как «международный терроризм». В частности, под терроризмом предлагалось понимать преступные действия, которые направлены против какого-либо государства и цель и характер которых состоят в том, чтобы посеять страх среди отдельных лиц, групп лиц или населения в целом. Однако данная Конвенция так и не вступила в силу. При этом нельзя отметить особое значение данного документа, так как в нем непосредственно террористические действия были определены как уголовные деяния без ссылки на какую-либо возможную их политическую обусловленность, что в конченом итоге позволяют отграничить террористические преступления и вооруженную борьбу за независимость, в том числе восстания и партизанскую борьбу.

После Второй Мировой войны Генеральной Ассамблеей ООН было принято более 10 резолюций о национальном, региональном и международном терроризме. Также были приняты иные международно-правовые документы, относящиеся к проблеме противодействия терроризму: Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов от 14 сентября 1963 года (Токийская); Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 года (Гаагская); Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников от 4 декабря 1989 года (Нью-Йоркская); Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом от 15 декабря 1997 года (Нью-Йоркская); Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 года (Шанхайская) и другие.

Необходимо отметить, что ещё в 1972 году Восьмой Конгресс ООН выработал специальные рекомендации в форме Приложения «О мерах по борьбе с международным терроризмом», в котором важнейшими мерами были признаны: провозглашение необходимости разработки и осуществления международных договоров о выдаче террористов, при этом исключения в отношении политических преступлений теперь не должно было становиться препятствием для выдачи террористов. В Докладе V Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1976 г.) отмечалось, что пытки и терроризм представляют собой две стороны одного и того же зла, которое заключается в применении насилия с целью заставить людей под страхом страдания или смерти подчиниться воли государственного аппарата, отдельных лиц или групп лиц. Секретариат ООН в 1972 году официально заявил о существовании в мире таких форм терроризма, которые обусловлены нищетой, бедами и отчаянием, безысходностью населения определённых регионов, которые в свою очередь вынуждают население этих регионов фактически жертвовать человеческими жизнями, в т.ч. и собственными, чтобы добиться реальных существенных изменений для групп населения, чью права ущемляются22.

Попытка конкретизировать объективные и субъективные признаки терроризма, к которым можно отнести цели, способ, предмет, место и последствия, была предприняты международным сообществом в 1997 году в Международной конвенции по борьбе с бомбовым терроризмом. Действительно, вплоть до конца XX века в актах международного права террористические преступления с применением взрывных устройств не получили должной оценки и рассмотрения, что, в свою очередь, приводило к необходимости укрепления международного сотрудничества между государствами в области разработки и реализации эффективных мер по предупреждению террористических актов, уголовного преследования и наказания террористов23.

В Международной конвенции ООН «о борьбе с бомбовым терроризмом» была определена объективная сторона «бомбового» терроризма. В частности, в п.

1 ст. 2 указывается, что «…любое лицо совершает преступление по смыслу настоящей Конвенции, если оно незаконно и преднамеренно доставляет, помещает, приводит в действие или взрывает взрывное, или иное смертоносное устройство в пределах мест общественного пользования, государственного или правительственного объекта, объекта системы общественного транспорта или объекта инфраструктуры, или таким образом, что это направлено против них:

* а) с намерением причинить смерть или серьезное увечье;

* б) с намерением произвести значительное разрушение таких мест, объекта или системы, когда такое разрушение влечёт или может повлечь причинение крупного экономического ущерба…»24.

Особое внимание в Конвенции было уделено местам совершения

«бомбового» терроризма, к которым были отнесены:

* государственные или правительственные объекты (любой объект, транспортное средство, используемые или занимаемые представителями государства, членами правительства, представителями законодательного или судебного органа, либо должностными лицами или служащими органа государственной власти и др.);

* объекты инфраструктуры (любой объект, находящийся в государственной или частной собственности, который оказывает или распределяет услуги водоснабжения, водоотведения, энергоснабжения, снабжения топливом и связи в интересах населения);

* места общественного пользования (части здания, земельного участка, улицы, водного пути и других мест, доступных или открытых для населения, а также любой коммерческий, деловой, культурный, исторический, просветительский, государственный, развлекательный, рекреационный и иные аналогичные объекты);

* система общественного транспорта (все объекты, транспортные средства и вспомогательные элементы независимо от форм собственности, которые используются для оказания общедоступных услуг по перевозке людей и грузов).

В 2001 году после того, как в США 11 сентября была совершена серия террористических актов, Совет Безопасности ООН принял Резолюцию № 1368 (2001) «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые актами терроризма» (Принята в г. Нью-Йорке 12.09.2001 на 4370-ом заседании Совета Безопасности ООН), в которой содержится призыв к мировому сообществу объединить усилия по предупреждению и подавлению терроризма.

В настоящее время антитеррористическая деятельность ООН базируется на основе стратегии, которая была предложена Генеральным секретарём ООН К. Аннаном и состояла из 5 основополагающих элементов:

- использование метода убеждения по отношению к террористическим организациям с целью избежания применения насилия с их стороны;

- ограничение участников террористических организаций в средствах, которые могут быть использованы ими для проведения атак и террористических актов;

- принятие соответствующих мер по недопущению поддержки террористических организаций и сообществ со стороны какого-либо государства;

- развитие соответствующих систем и возможностей государств в сфере противодействия терроризму;

- защита прав человека при проведении контртеррористических мероприятий.

Однако развитие международного законодательства в области противодействия преступлениям террористической направленности не ограничивается нормативными правовыми актами, принятыми ООН. Западноевропейские государства, понимая необходимость недопущения совершения террористических актов на территории своих стран, также внесли существенный вклад в развитие международного права в сфере борьбы с терроризмом. Так, на европейском уровне преступность «бомбового» терроризма определена в Европейской конвенции о пресечении терроризма 1977 года. В частности, в Европейской конвенции о пресечении терроризма от 27 января 1977 года была предпринята попытка определить исчерпывающий перечень преступлений, являющихся террористическими, к которым были отнесены:

1) преступления, относящиеся к применению Гаагской Конвенции по борьбе с преступным захватом летательных аппаратов от 16 декабря 1970 года;

2) преступления, относящиеся к применению Монреальской Конвенции по борьбе с преступными актами, направленными против безопасности гражданской авиации от 23 сентября 1971 года;

3) тяжкие преступления, заключающиеся в покушении на жизнь, телесную целостность или свободу людей, имеющих право международной защиты, включая диппредставителей;

4) преступления, связанные с похищением, захватом заложников или серьёзным незаконным лишением свободы;

5) преступления, связанные с применением бомб, гранат, ракет, автоматического стрелкового оружия или взрывных устройств, вложенных в письма или посылки, если подобное применение создаёт опасность для людей25.

Также в данной Европейской Конвенции было специально указано на то обстоятельство, что к террористическим преступлениям относится покушение на совершение одного из указанных в Конвенции преступлений или участие в качестве сообщника лица, которое совершает подобное преступление или покушается на его совершение.

В 2006 году в России вступил в силу Федеральный закон от 20 апреля 2006 года № 56-ФЗ «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма». Указанная Конвенция определила в ст. 20 так называемое «изъятие политической оговорки», согласно которому публичное подстрекательство к совершению террористического преступления, вербовка террористов, подготовка террористов и сопутствующие преступления «… не рассматриваются для целей выдачи или взаимной правовой помощи как политическое преступление или преступление, связанное с политическим преступлением, или преступление, совершённое по политическим мотивам. Следовательно, связанная с таким преступлением просьба о выдаче или взаимной правовой помощи не может быть отклонена лишь на том основании, что она касается политического преступления или преступления, связанного с политическим преступлением, или преступления, совершённого по политическим мотивам…»26. Фактически, статья 20 Конвенции призвана не допустить того, чтобы террорист смог избежать выдачи другому государству за совершение соответствующих террористических преступлений, представ политическим преступником.

Следует отметить, что в соответствии с Декларацией о мерах по ликвидации международного терроризма (утверждена резолюцией 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН 9 декабря 1994 года) акты, методы и практика терроризма представляют собой грубое пренебрежение целями и принципами ООН, что может угрожать международному сообществу и безопасности, ставить под угрозу дружественные отношения между государствами, затруднять международному сотрудничеству и вести к подрыву права человека, основных свобод и демократических основ общества. При этом преступные акты, направленные или рассчитанные на создание обстановки террора среди общественности, группы лиц или конкретных лиц в политических целях, ни при каких обстоятельствах не могут быть оправданы какими бы ни было соображениями политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или любого другого характера, которые могут приводиться в их оправдание.

Вместе с тем, при осуществлении мер по предупреждению или пресечению терроризма должны соблюдаться верховенство закона и демократических ценностей, права человека и основные свободы, а также другие положения международного права27.

Таким образом, в ходе рассмотрения норм международного права в сфере противодействия терроризму, следует отметить, что на сегодняшний день важным является появление и юридическое закрепление такого понятия, как международный терроризм. В качестве примера можно привести определение, данное в издании «Война м мир» под редакцией Д.О. Рогозина, в котором под международным терроризмом понимается способ устрашения государств (народов, а также этнических или религиозных групп) со стороны международных экстремистских движений или объединений религиозных фанатиков путём проведения террористических актов против государственных и общественных деятелей, сотрудников международных организаций, а также гражданского населения28.

Необходимо отдавать отчёт в том, что в современных условиях глобализации безопасность отдельно взятого государства может быть обеспечена только совместными усилиями мирового сообщества. На сегодняшний день необходимость объединения усилий всего мирового сообщества в противодействии международному терроризму стала очевидной. Разумеется, это должно найти свое отражение в реальном сотрудничестве полномочных государственных органов и компетентных служб на надёжной правовой основе.

Между тем, нельзя не сказать о том, что сохраняются и сдерживающие мотивы, которые серьёзно мешают конструктивному взаимодействию спецслужб ведущих государств в работе по противодействию терроризму. Особенно актуальной для России эта проблема оказалась в последнее время, когда большинство западных стран проводят в отношении Российской Федерации комплекс санкций с целью недопущения усиления её влияния на мировой арене. Вместе с тем озабоченность вызывают появляющиеся в последнее время в СМИ сведения о том, что такие террористические организации как «Аль-Каида» и «Исламское государство» являются своеобразными проектами ЦРУ США, посредством которых США реализовывали свою внешнюю политику на Ближнем Востоке. Не вдаваясь в оценку справедливости подобных заявлений, важно отметить, что создание, финансирование и использование террористических организаций для их дальнейшего использования в интересах определённого государства является недопустимым в международном праве, т.к. по сути преступно, антигуманно и бесчеловечно.

1.3 Зарубежное законодательство об уголовной ответственности за террористический акт

Как показывает практика, Франция стала постоянной мишенью террористических актов. Последние из них, наиболее громкие, получившие мировой резонанс, произошли именно во Франции. 7 января 2015 года, в редакции журнала «Charlie Hebdo» было застрелено 12 человек. Что собственно привело лидеров европейских стран участвовать в шествии против терроризма. В ноябре этого же года в Париже произошли целые серии терактов, а именно в кафе, на концерте группы «The Eagles of Death Metal» и рядом со стадионом Стад- де-Франс. Количество жертв составило 130 человек, более 350 получили ранения. 14 июля 2016 года Ницца стала символом использования транспортного средства в террористических целях. Простой наезд террориста-одиночки, управляющего грузовиком, стоил жизни аж 84 человек.

Уголовный кодекс Франции содержит специальный Раздел «О терроризме», который содержит в себе две главы «Об актах терроризма» и «Особые положения». Глава первая раскрывает перечень уголовно-наказуемых составов, а вторая глава содержит определенные уточнения (дополнения) относительно определения мер ответственности, назначения наказания, в том числе применительно к юридическим лицам. Это один из различий УК Франции и УК РФ, поскольку УК РФ предусматривает в качестве субъекта уголовной ответственности - физического лица.

Последние шесть лет в УК Франции в части уголовной ответственности за акты терроризма вносились серьезные изменения. Если с момента принятия УК Франции 1992 года были внесены лишь небольшие уточнения, то, начиная с 2012 года глава 1 Раздела «О терроризме» выросла по объему более чем в два раза.

Статья 421-1 УК Франции раскрывает понятие акта терроризма. Оно носит несколько обязательных элементов:

1) представлен конкретный перечень деяний, которые могут рассматриваться как акты террора;

2) определена цель - существенное нарушения общественного порядка;

3) выделен метод данного преступления - устрашение или террор.

УК Франции по сравнению с УК РФ значительным образом расширяет понятие террористического акта. Если в ст. 205 УК РФ объективной стороной является «совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения этих действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями».

Статья 421-1 УК Франции дает более расширенное толкование террористическому акту, включая к нему: кражу, вымогательство, IT- преступления. Последнее говорит еще об одному отличии Уголовного законодательства России и Франции, поскольку в УК РФ не закреплено определение кибертерроризма. Это обстоятельство признается современными ученными в качестве одного из главных проблемных факторов выявления и противодействия кибератакам.29

Статья 421-1 УК Франции рассматривает именно как теракт укрывательство полученного в результате совершения какого-либо из преступных деяний, предусмотренных объективной стороной данной статьи.

Особое внимание обращает ст. 421-2-3 УК Франции, которая устанавливает уголовную ответственность в виде лишения свободы на срок до 7 лет и штраф в размере 100 тысяч евро за невозможность обосновать свои расходы, соответствующий образ жизни, лицами, уличенными в совершении терактов. Ст. 421-2-4-2 Уголовного законодательства Франции устанавливает ответственность за распространение в сети Интернет сообщений, изображений, иных информационных действий, включающих показ преднамеренных нападений на жизнь, которая карается двумя годами лишения свободы и штрафом в размере 30 тысяч евро. Ст. 421-2-6 УК Франции отнесла к террористическим акта также целый спектр иных действий, способствующих преступлению, как например: сбор информации о местах скопления людей, участие в театре военных действий за рубежом на стороне террористических организаций, иные формы приготовления преступлений. Также в июне 2016 года УК РФ усилил меры ответственности, предусмотрев за террористические акты вплоть до пожизненного лишения свободы, причем в течение 30 лет может быть объявлен безопасный период.

В главе II «Особые положения» Раздела II предусматривается особенности привлечения к уголовной ответственности за терроризм, а также особенности назначения наказания. В этом разделе указывается, что юридическое лицо может привлекаться к уголовной ответственности.

Уголовное законодательство Франции в сфере противодействия терроризму отличается суровостью и репрессивностью. Это объясняется тем, то уровень угроз возрастает, страна является постоянной мишенью террористических атак. Следует выделить возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, причастным к террористической деятельности.

В истории Кыргызской Республики самыми крупными терактами стали взрыв на рынке «Оберон» 27 декабря 2002 года, количество жертв составил 9 человек, около 50 пострадали, получив серьезные ожоги и ранения. Спустя полгода произошел взрыв в обменном пункте филиала банка «Бакай», расположенном в Оше. По обвинению в участии в совершении террористического акта на «Обероне» и банке в Оше были задержаны боевики Исламского движения Узбекистана, которых позже суд приговорил к смертной казни.

30 ноября 2010 года произошел теракт у входа в здания Дворца спорта имени Кожомкула в Бишкеке. Тогда там проходил судебный процесс по делу о расстреле демонстрантов 7 апреля 2010 года. Ранения получили 4 человека. Взрывное устройство было спрятано под канализационным люком членами террористической организации «Жайшуль-Махди». 4 января 2011 года во время рейда в одной из квартир в доме 8/1 по улице Жукеева были убиты трое сотрудников милиции, которые опознали группу подозреваемых лиц, проходивших по одному из уголовных дел. В ходе спецоперации по их задержанию в селе Арашан двое членов группы были убиты, третьего задержали. Не обошлось без жертв и среди правоохранителей - погиб сотрудник спецназа «Альфа». Выяснилось, что эта группа была причастна к взрыву возле Дворца спорта.

Уголовное законодательство Кыргызской Республики ждут перемены. Уголовный кодекс Кыргызской республики от 01 октября 1997 года №68 утрачивает силу с 1 января 2019 года в соответствии с Законом КР от 24 января 2017 года №10, и вступает в силу новый Уголовный кодекс30.

...