Меры пресечения в уголовном процессе

Существуют правовые традиции, которые своими корнями уходят в далекое прошлое. Это относится и к мерам пресечения, система которых возникла не на пустом месте. Дореволюционная Россия обладала самой разветвленной системой мер пресечения: начиная от подписки о невыезде и заканчивая заключением под стражу. Заключение под стражу, наряду с поручительством, является самой ранней мерой пресечения. Первоначально она носила своеобразное название, а именно - «отдать за пристава». Данная мера пресечения состояла в том, что человека сковы- вали и сажали в колоду. Но государственных тюрем еще не было, поэтому арестованные содержались во дворе у пристава, который был обязан надзирать за ними53.

Первыми кодифицированными источниками процессуального права, содержащими нормы о применении в отношении лица, совершившего общественно-опасное деяние, меры, ведущей к изоляции его от общества, были Судебники 1497 г. и 1550 г. В них были установлены следующие основные методы ведения уголовного процесса - обыск и пытка. Под обыском понимался опрос «добрых людей», которые называли «лихих», давали общую оценку их личностей, способствовали определению репутации. Согласно ст. 12 Судебника 1497 г., если 5-6 «добрых людей» указывали на лицо как на преступника, то есть «лиховали», то, даже при отсутствии доказательств виновности, оговоренный признавался виновным. Таким образом, ого- вор со стороны благонадежных людей приобретал в глазах законодателя безусловную доказательственную силу.

П.И. Люблинский по этому поводу отмечал: «Недостаток доказательств при многочисленности происходящих преступлений вызвал к жизни способы, которые не указывают на данное преступление, а вообще на характер подозреваемого, из чего делается заключение о вероятности совершения им преступления»54. В отношении тех, кого «облихуют при обыске», применяли меру, связанную с существенным ограничением свободы, но делали это, как было сказано ранее, весьма своеобразно, а именно - «отдавали за пристава». Данная мера состояла в том, что человека сковывали и сажали в колоду. Местами содержания заключенных были различного рода ямы, сараи, хлева (во дворе у пристава), так как государственных тюрем еще не было. Надзор за ними осуществлялся приставами.

Приставы - это первый зародыш органа предварительного следствия. В их обязанности входило констатирование факта преступления, производство обысков, отдача на поруки и т.п. Главная обязанность приставов определялась так: «Волочити и ставити пред судом во всяком деле». Освобождение находящихся «за приставом» было или дозволено с разрешения лиц, занятых делом, или совсем запрещено. Согласно Судебникам 1497 и 1550 гг. правом применять арест и пытку наделялся (и) так называемый неделыцик - должностное лицо, назначаемое су-дом по просьбе истца для помощи ему «в отыскании ответчика и обеспечении явки в суд» (ст. 4 Судебника 1497 г.).

Стоит особо выделить ст. 34 Судебника 1497 г., в которой неделыцикам прямо предписывалось «пытати татя», а также ст. 35 того же Судебника и ст. 53 Судебника 1550 г., устанавливавших запрет отпускать «найденных татей за взятку» и, злоупотребляя правами неделыцика, арестовывать невиновных. Собственное признание заключенного, совпадающее с данными обыска, становилось безусловным доказательством виновности. Судебник 1550 г. содержал важную новеллу - ст. 70, которая фактически была одной из первых значительных процессуальных гарантий. Данная норма устанавливала контроль за действиями должностных лиц, производивших арест и дачу на поруки местных жителей.

Арест признавался незаконным при применении в отношении лиц, нуждавшихся в поручительстве, без ведома вы- борных от дворянства властей - «приказчиков городовых», выполнявших судебные обязанности. Кроме того, в этой статье была установлена ответственность виновных в незаконном аресте - они были обязаны выплатить арестованному «бесчестье». Необходимость в установлении перечисленных положений в первую очередь была вызвана тем, что аресты применялись для «всяческого вымогательства и наживы». В ХV-ХVI вв. уголовный процесс все более приобретал публичный характер. Преступление стало рассматриваться как посягательство не только на частные, но и на государственные интересы, отсюда - расследование преступлений как государственная функция и взгляд на наказание как на кару, возмездие. И постепенно тюремное заключение получает все большее распространение. По Соборному уложению 1649 года основной мерой пресечения становится тюремное заключение, которое применялось воеводами. В тюрьмах до суда держали долго (2-3 года).

Встречались случаи, когда власти заключали в тюрьму заведомо невиновных крепостных крестьян, чтобы побудить их господина выдать виновного. Петр I усилил государственное начало в уголовном процессе и ликвидировал остатки раннего обвинительного судопроизводства. И содержание под стражей продолжает оставаться самой основной и распространенной мерой пресечения. Уже в начале своего царствования Петр I издает указ «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах», который вводил инквизиционный процесс практически по всем категориям дел.

Данный указ был дополнен «Кратким изображением процессов или судебных тяжб» 1715 г., в котором происходило развитие принципов указа 1697 г. применительно к военной юстиции, военному судопроизводству. Понятно, что результатом подобного ужесточения уголовно-процессуальной политики государства явилось существенное увеличение случаев заключения под стражу. Ранее применявшаяся мера - отдача за пристава - полностью вышла из употребления и была заменена «тюрьмой», которая применялась, прежде всего, «к сознавшимся в вине или уличенным в преступлении». На деле это означало возможность применения данной меры в отношении практически любого обвиняемого. Екатерина II в период своего правления декларировала некоторые прогрессивные принципы, заимствованные у французских просветителей. Она пыталась реализовать следующие правовые идеи: не заключать обвиняемых под стражу без сообщения им о сути обвинения и их допроса; ввести судебный порядок рассмотрения жалоб на незаконное заключение под стражу.

В известном Наказе Екатерины II от 30 июля 1767 года, а затем в Уставе благочиния 1782 года был приведен примерный перечень улик, достаточных для заключения человека в тюрьму. В более позднее время перечень был включен с небольшими изменениями в Устав уголовного судопроизводства 1864 года. В основе перечня лежала идея формальных доказательств о том, что определение достаточности доказательств для обоснования обвинения или подозрения нельзя доверить судье. Это должен сделать сам законодатель. Такая позиция прикрывалась заботой о законности, установлении материальной истины, устранении судебного произвола и даже охране прав личности. В Наказе излагалась прогрессивная мысль о том, что меры пресечения и меры уголовного наказания имеют совершенно разные цели и что содержание обвиняемого под стражей до суда, «как мера жестокая, должна быть, сколь возможно, короче».

Однако до, во время и после царствования Екатерины II сроки предварительного заключения были чрезвычайно продолжительны. В 1763 году Сенат установил: 1862 следственно-заключенных содержались в тюрьме более 7 лет. Причем некоторые арестанты содержались под стражей для вымогательства взяток. Власти безуспешно пытались уменьшить сроки содержания обвиняемых под стражей. Напри- мер, Александр I предписал Сенату рассматривать арестантские дела вне очереди. За несвоевременное рассмотрение арестантских дел был установлен вычет в размере 1/3 жалования судьи. В связи с такими мерами колодников стали скрывать от статистической отчетности.

Попытки ускорить расследование и рассмотрение в судах арестантских дел оказались безрезультатными: в 1825 году в России насчитывалось 127 тыс. следственных арестантов. В начале ХIХ в. были приняты некоторые меры гуманистического характера, но они не коснулись заключения под стражу, которое по прежнему являлось основной мерой пресечения. Число следственно арестованных неуклонно росло: в 1853 году их уже насчитывалось 339 тысяч55. Задача этой меры пресечения состояла не столько в предотвращении побега обвиняемого, сколько во внушении ему страха и доведении его до признания. Этому способствовал жестокий и бесчеловечный режим содержания арестованных в тюрьмах. Власти имели возможность вести следствие с легкостью, спокойно, не заботясь о сроках. В России в 1858 году содержались под стражей: от одного года до трех лет - 15300, от 2 до 3 лет - 3600, более 3 лет - 1950 человек. Использовать предварительный арест для психологического давления на обвиняемого, чтобы склонить его к признанию вины, предписывалось самим законом. В частности, предлагалось получать признания путем «увещеваний» с привлечением к допросам священника-увещевателя (ст. 172, п. 6 ст. 191, ч. 2 ст. 289 Свода законов, т. ХV изд. 1857 году), обещанием уменьшить наказа- ние (ст. 321 того же Свода).

Длительные сроки предварительного ареста вынудили царя издать в 1862 году закон, который предписывал при заключении под стражу более одного года доносить министру юстиции, более двух лет - докладывать дело «на усмотрение государя». Устав уголовного судопроизводства 1864 года отделил судебную власть от исполнительной, и применение всех мер пресечения было изъято из компетенции полиции - стало прерогативой следователей, отнесенных к судебной власти. Важно отметить также, что по УУС 1864 г. при назначении обвиняемому меры наказания в виде лишения свободы сроки содержания под стражей не учитывались. Основным органом, правомочным избирать, изменять или отменять заключение под стражу, стал судебный следователь. О принятом решении данное должностное лицо выносило постановление (определение) и немедленно уведомляло «ближайшее лицо прокурорского надзора». Прокурор был наделен правом требовать, чтобы следователь ограничился мерой менее строгой, если обвиняемый «не навлекает на себя достаточного подозрения» в совершении преступления соответствующей категории, что было обязательно для судебного следователя, или же мог сделать это сам при составлении обвинительного акта перед направлением дела в суд с одним, правда, ограничением - он был лишен права избирать более строгую меру пресечения (ст. 283-285). В отличие от предыдущих кодифицированных актов, в УУС 1864 г. в достаточной мере был регламентирован порядок реализации обвиняемым права на обжалование постановления судебного следователя о заключении под стражу (первоначально во вторую инстанцию - окружной суд; далее - в Судебную палату).

Заключенный под стражу мог принять участие при рассмотрении его жалобы (ст. 501 УУС). Между тем закон не предусмотрел участия защитника ни в обжаловании меры пресечения, ни при рассмотрении жалобы в суде. В итоге «на практике защитники, как правило, не участвовали в рассмотрении жалоб судом», что усиливало позицию стороны обвинения. Предварительный арест (взятие под стражу) был основной мерой пресечения и в пореформенной России. Заключение под стражу допускалось для «пресечения обвиняемому способов уклонения от следствия и суда», для предотвращения сговора между обвиняемыми (ст. 1035 Устава уголовного судопроизводства) и сокрытия следов преступления (ст. 421 Устава уголовного судопроизводства), возможности совершения нового преступления. Содержание под стражей продолжало преследовать и иные цели: доведение обвиняемого до признания путем угроз, обещаний, увещеваний, воздействия сурового, бес- человечного режима заключения на психику обвиняемого; успокоение общественного возмущения, вызванного самим фактом совершения преступления; обеспечение неторопливого, медли- тельного ведения следствия.

Сроки содержания под стражей были по-прежнему длительными: 1 год - 39%, 2 года - 11%, 3 года - 0,9%, более 3 лет - 0,4%. Закон не ограничивал эти сроки никакими пределами. Более того, по Уставу 1864 года сроки содержания не учитывались при назначении обвиняемому меры наказания в виде лишения свободы, и это оправдывалось псевдолиберальным рассуждением о различии в целях мер пресечения и мер наказания. Лишь законом от 17 февраля 1910 года эта несправедливость была исправлена, но далеко не полностью: допускался частичный зачет предварительного заключения по усмотрению суда. Правом заключения обвиняемого под стражу пользовались судебный следователь, окружной суд, Судебная палата, Сенат. Эти же органы вправе были отменять или изменять меру пресечения. Основанием заключения под стражу служило мотивированное постановление.

После Октябрьской социалистической революции и образования Советского государства система мер пресечения, применявшаяся в до- революционной России, официально не была отменена, но уже из Декрета о суде № 1 от 24 н ября 1917 года следовало, что могут применяться лишь те законы, которые не отменены революцией и не противоречат революционному право- сознанию. Различные Положения того времени, а также УПК РСФСР 1922 года и Основы уголовного судо- производства 1924 года не сделали принципиальных шагов вперед, касающихся мер пресечения, по сравнению с Уставом уголовного судопроизводства 1864 года. И опять, как и ранее, основной мерой пресечения являлось заключение под стражу. К нововведениям можно отнести то, что по Основам уголовного судопроизводства органы дознания получили право избирать любую меру пресечения, сообщая об этом следователю. Также Основы отказались от терминов «арест», «заключение под стражу» и ввели вместо них термин «лишение свободы», сблизив тем самым данную меру пресечения с лишением свободы как мерой социальной защиты. Во второй половине ХХ в., под влиянием гуманизации уголовной политики, число лиц, заключенных под стражу, снизилось. Основы уголовного судопроизводства 1958 года и УПК РСФСР 1960 года, а также ряд Указов Президиума Верховного Совета РСФСР закрепили данную тенденцию. Так, согласно ст. 97 УПК РСФСР максимальный срок заключение под стражу составлял 18 месяцев. А содержание под стражей стало применяться лишь в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок более 2 лет, за исключением случаев, когда обвиняемый нарушил предыдущую меру пресечения. В то же время уголовный процесс по УПК РСФСР 1960 г. обладал многими свойствами, характерными для инквизиционного типа, и, в первую очередь, это было связано с тем, что суд фактически стоял на стороне обвинения.

Еще один немаловажный момент - применение мер уголовно- процессуального принуждения было вверено органам расследования, однако надлежащего контроля и надзора за применением столь серьезного орудия не было. Для заключения лица под стражу требовалась санкция прокурора, но и он в силу своего процессуального положения и выполняемых функций не мог выступать полноценным гарантом соблюдения прав и свобод обвиняемого или подозреваемого лица. Результатом всего этого и явилось то, что на территории России в рассматриваемый период применение самой строгой меры пресечения носило массовый характер и нередко преследовало те же (правда, теперь уже незаконные) цели, что и столетия назад. Более того, в отношении обвиняемых и подозреваемых зачастую применялись методы расследования (опять же незаконные), схожие по характеру воздействия с методами прошлых лет, что влекло дачу указанными участниками процессуальных отношений угодных органам расследования «признательных» показаний.

Очередное последствие негативного характера повсеместного незаконного и необоснованного применения ареста в качестве меры пресечения - это то, что условия содержания под стражей, вслед- ствие переполненности, были настолько тяжелыми, что пребывание в таковых само по себе было небезопасно для жизни и здоровья заключенного. Свою негативную роль сыграл и Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство» от 23 июля 1966 г., превративший практически все права личности в декларацию и позволивший органам дознания и следствия применять арест практически без ограничений. Проанализировав применение и значение меры пресечения в виде заключения под стражу, можно сказать, что данная мера пресечения являлась самой строгой и распространенной на протяжении всей истории России. Ее использовали на протяжении всего времени в интересах государства, не принимая во внимание права и законные интересы личности, значение которых всегда было сведено к минимуму в государстве. На протяжении длительного исторического периода отсутствовали эффективные гарантии за- конного и обоснованного применения заключения под стражу. Данная мера пресечения нередко использовалась на стадии предварительного расследования в качестве средства «раскрытия» преступлений, а также для целей наказания.

После образования Российской Федерации и принятия 12 декабря 1993 года Конституции РФ, в которой наряду с провозглашением приоритета прав и свобод личности были учтены принципы международных норм, возникла необходимость принятия нового УПК, отвечающего современным тенденциям развития правового государства. Но еще на протяжении почти десяти лет продолжал действовать УПК РСФСР 1960 года, который подвергался все новым и новым изменениям. И лишь 18 декабря 2001 был принят новый УПК РФ, который на законодательном уровне в определенной степени обеспечил соблюдение прав личности при заключении под стражу.

Заключение под стражу как мера пресечения всегда вызывает большой интерес не только у специалистов, но и у простых граждан. В данной статье обозначены некоторые проблемы законодательства и практики применения заключения под стражу в отношении подозреваемых и обвиняемых в российском уголовном процессе. По УПК РФ право принятия решения о заключении под стражу подозреваемых и обвиняемых принадлежит суду. УПК РФ устанавливает, что заключение под стражу есть мера исключительная. Она применяется только при невозможности применения более мягкой меры пресечения (ч. 1 ст. 108 УПК РФ). Так, заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении суда должны быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Такими обстоятельства- ми не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности, результаты оперативно-розыскной деятельности, представ- ленные в нарушение требований ст. 89 УПК РФ.

В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:

1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;

2) его личность не установлена;

3) им нарушена ранее избранная мера пресечения;

4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда. (ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. №383-ФЗ введена в УПК РФ, а Федеральным законом от 07 апреля 2010 г. №60-ФЗ дана в новой редакции ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, согласно которой заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 159, 160, 165, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ст. ст. 171-174, 174.1, 176- 178, 180-183, 185-185.4, 190-199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, при отсутствии обстоятельств, указанных в пунктах 1-4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ. Таким образом, законодатель исключил возможность применения в качестве меры пресечения в виде заключения под стражу к подозреваемым, обвиняемым в совершении некоторых преступлений против собственности и преступлений экономической направленности. Гуманизация уголовно-процессуального законодательства в данном случае, как видим, выборочная. В этой связи возникает ряд вопросов.

Во-первых, не повысится ли уровень указанной экономической преступности? Во-вторых, не повлияет ли неприменение заключения под стражу в отношении приведенного специфического круга лиц на обеспечение экономической безопасности России? В-третьих, не входит ли подобный избирательный щадящий режим применения уголовно-процессуального принуждения в противоречие с назначением уголовно-процессуального законодательства? В-четвертых, не влечет ли подобная избирательность применения закона социального раскола?

Ответы на поставленные вопросы со временем даст практика. Действовавшее до 1 июля 2002 года санкционирование ареста прокурором имело немало отрицательного. Во-первых, эта процедура носила заочный характер. Задержанные лица, за исключением несовершеннолетних, к прокурору не доставлялись и не имели возможности представить каких-либо пояснений. Во-вторых, при даче санкции на арест не присутствовал защитник, а прокурор выслушивал только следователя. В результате дача санкции на арест прокурором приводила к тому, что почти каждый четвертый арестованный без особой необходимости из-под стражи впо- следствии освобождался56. Следовательно, судья, принимая свое решение о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу, обязан мотивировать свое решение: почему нельзя ограничиться более мягкой мерой пресечения.

Согласно ч. 2 ст. 94 УПК РФ по истечении 48 часов задержанный автоматически освобождается, если не избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо если суд не продлил срок задержания еще на 72 часа - до принятия окончательного решения об избрании меры пресечения. В соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ указанное продление возможно как по ходатайству стороны обвинения, так и по ходатайству защиты. «Смысл этого ходатайства в том, что заявившей его стороне нужно время для представления дополнительных доводов в свою пользу, доказывающих или опровергающих обоснованность задержания», - пишет Е. Мизулина57.

Нас несколько удивляет сама формулировка п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ:

«…Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В постановлении о продлении срока задержания указывается дата и время, до которых продлевается срок задержания». Из содержания п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ просматривается логическое противоречие. С одной стороны, говорится о продлении срока задержания при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения.

С другой стороны, судебное решение о продлении срока содержания под стражей выносится по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде ареста. Это означает, что доказательств у стороны обвинения при решении вопроса о заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу, попросту говоря, нет или их недостаточно собрано по делу58. По результатам проведенного анкетирования 100 субъектов уголовно-процессуальной деятельности, включая судей судов общей юрисдикции Республики Се- верная Осетия-Алания, работников прокуратуры Республики Северная Осетия-Алания, следователей Следственного комитета при МВД России, следственного управления при МВД по Республике Северная Осетия-Алания, следственного управления Следственного комитета РФ по Республике Северная Осетия-Алания и следственного отдела УФСБ России по Республике Северная Осетия- Алания, дознавателей и адвокатов адвокатской палаты Республики Северная Осетия-Алания, такого же мнения 45,16% респондентов, а 40% не усмотрели какого-либо противоречия в п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ.

Следует отметить, что продление срока задержания в соответствии с п.3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ 209 не входит в противоречие со ст. 22 Конституции РФ, закрепляющей принцип неприкосновенности личности и устанавливающей обязательное пред- писание о том, что до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. При этом необходимо пояснить, что в ст. 22 Конституции РФ не установлена возможность судебного порядка продления задержания еще на 72 часа, хотя в указанном положении продление срока по судебному решению не запрещается, так как в соответствии с буквальным толкованием конституционного положения органы дознания и предварительного следствия не могут задерживать подозреваемого (обвиняемого) на срок более 48 часов до судебного решения. Тем не менее нельзя согласиться с формулировкой п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ, так как, во-первых, она носит противоречивый характер и, во-вторых, может послужить основанием к нарушению конституционных прав человека и гражданина на неприкосновенность личности. Учитывая изложенное, следует из ч. 7 ст. 108 УПК РФ исключить п. 3, что будет соответствовать политике государства по расширению гарантий прав и законных интересов участников уголовного процесса.

Данное предложение нашло поддержку у 40 % опрошенных дознавателей, следователей, прокуроров, судей и адвокатов. Справедливости ради следует отметить, что и противников этой идеи среди них столько же.

Что касается практики продления срока задержания, то она невелика. По изученным нами 300 уголовным делам, находящимся в архивах районных судов и Верховного Суда Республики Северная Осетия-Алания, лишь по 12- ти из них сроки задержания продлевались судами на 72 часа в по- рядке п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ. При этом ходатайства о продлении срока заявляли как сторона обвинения (6 раз), так и сторона защиты (тоже 6 раз).

Однако редкие случаи применения п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ нельзя рассматривать как аргумент в пользу неизменности данной нормы. Необходимо уделять особое внимание законности и обоснованности применения в отношении обвиняемого меры пресечения, связанной с заключением под стражу59.

Заключение под стражу, являясь самой строгой мерой пресечения, продолжает оставаться и одной из самых распространенных в следственной практике. Так, по данным заместителя директора ФСИН В.И. Семенюка, динамика применения заключения под стражу характеризуется следующими цифрами: в 2013 г. было арестовано 311,5 тыс. человек; в 2014 г. - 328,4тыс.; в 2015 г. - 380,5 тыс. В 2016 г., по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, арестовано 272 тыс. человек, в 2017 г. - 222989. За четыре года действия нового УПК РФ в следственные изоляторы уголовно- исполнительной системы поступило более одного миллиона четырехсот тысяч человек, в отношении которых было избрано заключение под стражу, или в среднем около 30 тыс. человек в месяц.

По уголовному делу по обвинению Б. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 293, ч. 1 ст. 293, ч. 1 ст. 293, ч. 1 ст. 293 УК РФ, 6 апреля 2009 года следователь по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по РСО-Алания с согласия руководителя отдела по расследованию особо важных дел обратился в Ленинский районный суд г. Владикавказа РСО-Алания с ходатайством об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу.

Между тем в ряде международных актов пред- усмотрено, что заключение под стражу должно применяться в разумных пределах и сроках. Так, п. 3 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает: «Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от представления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора».

В ч. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусмотрено: «Каждое лицо, подвергнутое аресту или задержанию, незамедлительно доставляется к судье или иному должностному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции, и имеет право на судебное разбирательство в течение раз- умного срока или на освобождение до суда». Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. №434- ФЗ «О внесении изменений в статью 110 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статью 24 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» введена ч. 1.1 в ст. 110 УПК РФ следующего содержания: «1.1 Мера пресечения в виде заключения под стражу также изменяется на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей и удостоверенного медицинским заключением, вынесенным по результатам медицинского освидетельствования. Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, порядок их медицинского освидетельствования и форма медицинского заключения утверждаются Правительством Российской Федерации». Ст. 24 Федерального закона от 15 июля 1995 года №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» дополнена новой ч. 4, которая гласит: «В случае выявления в порядке, установленном частью первой статьи 110 Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации, у подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей и удостоверенного медицинским заключением, вынесенным по результатам медицинского освидетельствования, копии медицинского заключения направляются начальником места содержания под стражей или лицом, исполняющим его обязанности, лицу или в орган, в производстве которых находится уголовное дело, подозреваемому или обвиняемому в совершении преступления и его защитнику в течение календарного дня, следующего за днем поступления медицинского заключения в администрацию места содержания под стражей». Безусловно, приведенные выше положения являются результатом гуманизации современной уголовно-процессуальной политики Российской Федерации. Подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, у которых будут выявляться тяжелые физические заболевания, получат возможность изменения меры пресечения с заключения под стражу на иной, более мягкий, вид пресечения.

Таким образом, следует констатировать, что заключение под стражу как мера пресечения, несмотря на некоторые проблемы в уголовно- процессуальном законе и практике его применения, является эффективным средством борьбы с преступностью и вместе с тем ограничением конституционного права человека и гражданина на свободу и личную неприкосновенность.

Заключение

Россия, провозгласив себя в соответствии с Конституцией РФ, принятой 12 декабря 1993 г., демократическим правовым государством, заявила о своих намерениях продвигаться в развитии мировых взаимоотношений исходя из признания высшей ценностью в обществе и государстве человеческой личности, её прав и свобод. Наиболее ощутимо права и свободы человека и гражданина затрагиваются в такой сфере государственной деятельности, как уголовное судопроизводство.

Осуществление правовой реформы, укрепление самостоятельности и независимости судебной власти в Российской Федерации привели в 2001 г. к принятию концептуально нового УПК РФ. С принятием УПК РФ основным содержанием уголовно-процессуальной деятельности стали права и свободы человека и гражданина. Исходя из анализа норм международного права, можно сделать вывод о том, что права и законные интересы человека и гражданина являются высшей ценностью в правовом государстве. В числе изменений уголовно-процессуального законодательства современного периода необходимо отметить дифференциацию форм уголовного судопроизводства, реализацию судебного контроля в досудебном производстве, развитие принципа состязательности в досудебном и судебном производствах, определение жёстких критериев допустимости доказательств и введение практики правил современного исключения недопустимых доказательств, расширение прав сторон по собиранию и приобщению к уголовному делу доказательств.

Введенная в 2018 года новая мера пресечения в виде запрета определенных действий должна избираться по судебному решению при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и заключается в возложении на подозреваемого или обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных на него запретов. Запрет определенных действий может быть избран в любой момент производства по уголовному делу. Суд с учетом данных о личности подозреваемого или обвиняемого, фактических обстоятельств уголовного дела и представленных сторонами сведений при избрании данной меры пресечения может возложить определенные запреты, в том числе многие из которых имеют много общего, как домашним арестом, так и ограничением свободы, применяемой в качестве меры наказания. В целях осуществления контроля за соблюдением запретов могут использоваться аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля, перечень и порядок применения которых определяются Правительством РФ.

Нельзя не согласиться с мнением одного из разработчиков УПК РФ Е.Б. Мизулиной о том, что на смену уголовному судопроизводству как средству борьбы с преступностью приходит уголовное судопроизводство как система гарантий прав граждан: во-первых, тех, кто преследуется; во- вторых, чьи права и законные интересы нарушены; в-третьих, тех, кто в силузаконазанимаетсяуголовнымпреследованием,чьиправа, обязанностииответственностьдолжныбытьчёткоибездвойных трактовок определены в законе. В соответствии с конституционными положениями,принципомпрезумпцииневиновностизаконодатель обеспечиваетзащитуправизаконныхинтересовгражданина, признаваемого подозреваемым или привлекаемого в качестве обвиняемого. Поэтомуограничениеегоправисвободдолжноносить минимальный характер и применяться только в той степени, в какой это необходимодлявыполненияправоохранительнымиорганамисвоих функций. УПК РФ, регулируя взаимоотношения сторон, уделяет особое внимание правам, свободам и законным интересам личности, вовлечённой в орбиту уголовной юрисдикции. Необходимость соблюдения гарантий права на защиту остро ощущается на этапе применения мер уголовно- процессуального принуждения. Меры пресечения, как составная часть мер государственного принуждения, связаны с существенным ограничением личной свободы человека, а в свете исследуемой меры в виде залога - экономической составляющей такой свободы.

Российскому законодателю также стоит изучить позитивный опыт зарубежных стран, связанный с видами мер пресечения. Так английскому уголовному процессу неизвестно деление мер пресечения, связанных с лишением свободы, на полицейское задержание и предварительное заключение. В качестве меры пресечения в Англии применяется арест. Под арестом в английском праве понимается полное ограничение личной свободы гражданина, которое, может выражаться в принуждении его следовать в определенное место, или в содержании его под стражей в определенном месте, или в задержании в общественном месте. Ограничение свободы в этих случаях не перестает формально быть арестом, как бы непродолжительно оно ни было.

Поэтому важность законодательной и научной разработки механизма применения любой меры пресечения, в том числе в виде залога, актуальная задача всего российского правосудия. Стоит отметить, что поднятый вопрос является предметом обсуждения в среде российских юристов более сотни лет.

Список использованной литературы