Правовая природа правовой системы Российской Федерации

Решения Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов об отмене правовых норм являются типичными правовыми нормами, их действие распространяются на неопределенный круг субъектов.

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ носят общий характер и подлежат обязательному применению в силу закона. Как указывалось в юридической литературе, часто разъяснения Пленумов ложатся в основу будущих нормативных документов. Специфика их заключается в том, что они обязательны для применения вне зависимости от того, были ли эти разъяснения облечены в законодательную форму или остались вне поля зрения законодателя.

Рассматривая конкретное дело, суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут прийти к выводу о несоответствии Конституции РФ не только подзаконного нормативного акта, но и федерального закона или закона субъекта Федерации. В таком случае, как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации», суд не вправе применить его в конкретном деле и обязан обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности этого закона. При этом обязанность обратиться в Конституционный Суд РФ с таким запросом, по смыслу ч. 2 и 4 ст. 125 Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 2, 15, 18, 19, 47, 118 и 120, существует по мнению Конституционного Суда РФ независимо от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного по его мнению закона, на основе непосредственно действующих норм Конституции РФ.

Таким образом, судебная практика, отменяя не соответствующие закону нормативные акты, а также при разрешении конкретных споров выступает в качестве источника российского права. Решения Конституционного Суда РФ, Пленума Верховного Суда РФ обязательны для всех органов власти, граждан и должностных лиц и служат образцом для будущих судебных решений. В связи с этим в российской юридической науке весьма активно обсуждается идея судебного прецедента как результата рассмотрения конкретного дела судом вышестоящей инстанции, что является одним из показателей того, что в российской правовой системе реально складывается механизм судебного прецедента как возможного источника права, выступающего двояким образом: во-первых, прецедент как непосредственный источник права, а во-вторых, влияние прецедента правотворчество и правоприменение.

В связи с повышением роли суда и судебной практики в российской правовой системе и процессе правообразования возникает вопрос о месте актов судебных органов. По общему правилу, судебные акты носят подзаконный характер. Но в то же время, во-первых, полномочиями по решению вопроса о соответствии законов Конституции РФ наделен такой судебный орган, как Конституционный Суд РФ, во-вторых, как отмечалось выше, если суд общей юрисдикции или арбитражный суд придут к выводу о несоответствии того или иного закона Конституции РФ, то они не вправе применять этот закон и обязаны обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности данного закона.

В юридической литературе было высказано мнение о необходимости законодательного закрепления за судебным прецедентом статуса источника российского права. Учитывая, что суды фактически осуществляют правотворчество, С.В. Поленина предложила официально признать судебный прецедент в качестве источника права и принять закон, закрепляющий возможность существования судебных прецедентов, устанавливающий ограничения (по предмету и органам) возможности их применения.

Повышение значения судебной практики в качестве одного из источников российского права свидетельствует о том, что российская правовая система развивается в направлении сближения не только с правовыми системами стран романо-германского права, но также с правовыми системами стран англо-американского права. Причем нужно отметить, что последние, в свою очередь, развиваются в направлении романо-германской правовой семьи. В странах англо-американского права наблюдается обратная тенденция: все большее число судебных дел решаются не на основе судебного прецедента, а исходя из действующего закона (в частности, на основе закона решаются 9 из 10 дел, рассматриваемых в апелляционном суде и палате лордов Великобритании).

Учитывая осложнение общественных отношений и ускорение темпов их развития на современном этапе, нужно признать, что в существующих в настоящее время условиях возрастает не только риск все большего отставания законодательства от требований жизни, но и риск принятия законодателем малоэффективных правовых актов. При таких обстоятельствах судебный прецедент может рассматриваться как своего рода гарантия от ошибок законодателя, как инструмент, позволяющий обществу нейтрализовать действие малоэффективного закона, обеспечить надлежащее правовое регулирование тех общественных отношений, которые по тем или иным причинам не подпадают под действующее законодательство. Официальное признание судебного прецедента источником права позволит создать «систему сдержек и противовесов» в правотворчестве и, тем самым, сделать российскую правовую систему более гибкой и полнее учитывающей интересы гражданского общества.

Таким образом, особенностью практической деятельности по реализации права на современном этапе развития российского государства является то, что она не только способствует совершенствованию законодательства, но постепенно становится источником права. Значение юридической практики как источника права проявляется в судебной практике высших судебных органов.

Решения Конституционного Суда РФ, Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ обязательны для всех органов власти, граждан и должностных лиц и служат образцом для будущих судебных решений. Таким образом, в российской правовой системе реально складывается механизм судебного прецедента.

Учитывая усложняющиеся общественные отношения и ускоряющиеся темпы их развития на современном этапе, нужно признать, что в существующих в настоящее время условиях возрастает не только риск все большего отставания законодательства от требований жизни, но и риск принятия законодателем малоэффективных правовых актов. При таких обстоятельствах судебный прецедент может рассматриваться как своего рода гарантия от ошибок законодателя, как инструмент, позволяющий обществу нейтрализовать действие малоэффективного закона, обеспечить надлежащее правовое регулирование тех общественных отношений, которые по тем или иным причинам не подпадают под действующее законодательство. Официальное признание судебного прецедента источником права позволит создать «систему сдержек и противовесов» в правотворчестве, сделать российскую правовую систему более гибкой и учитывающей полнее интересы гражданского общества.

правовой система правообразование правоприменение

2.3 Влияние интеграционных процессов на российскую правовую систему

В мировом сообществе происходят серьезные изменения. Расширение и интенсификация связей государств между собой способствуют согласованному и совместному решению общих задач локального, регионального и международного масштаба. Экономические, технические, научные, социальные и экологические факторы их нарастающего взаимовлияния определяют политику и в правовой сфере. И здесь наблюдается переход к расширению интеграционных процессов и к увеличению роли международного права в регулировании не только традиционных вопросов внешней политики государств, но и их внутренней деятельности.

Отражая новые тенденции мирового развития права, необходимо отметить расширение границ правового регулирования и более плотное совмещение разных видов правовых регуляторов - национально- государственных, международных, корпоративных, неправительственных, а также саморегулирование в лице институтов гражданского общества и мирового сообщества. Границы государств не препятствуют формированию правового пространства как явления и как понятия, а интенсивное развитие новых информационных технологий и сети Интернет «объединяет» людей в новые сообщества. Новые информационные роли человека и гражданина обогащают его привычный статус. Движение идей, взглядов, позиций и концепций становится интенсивным и по сути дела безграничным.

Усиливаются интеграционные процессы в экономике и социальной сфере, межгосударственные объединения (Европейский Союз, Совет Европы, Таможенный союз, Евразийский экономический союз, латиноамериканские объединения и др.) становятся мощным субъектом международного общения.

Но во всех случаях не исчезает такое явление, как суверенитет, анализ которого усиливается путем обоснования понятия «правовой суверенитет». Таким образом, приходит время обогащать понятийный аппарат наук, исследующих право с учетом новых тенденций развития национальных государств, межгосударственных объединений и возросшей роли международного права в условиях глобализации. Налицо новая мера концентрации правового регулирования.

Сказанное позволяет выделить комплекс новых понятий для использования в теории права. Речь идет:

а) о совмещенных правовых регуляторах, б) о правовом пространстве,

в) о трансграничном правовом общении, г) о правовом суверенитете.

Что достигается с помощью новых понятий? Во-первых, сохранение национально-правового многообразия в условиях расширения границ общеправового регулирования. Во-вторых, расширяется анализ реальной сферы действия государственных и правовых институтов. В-третьих, усиливается анализ проблем национального правоприменения за счет более глубокой оценки динамики правосознания и правового-неправового поведения.

При сравнении правовых систем разных государств необходимо учитывать степень влияния на них норм международного права. Возникает новый «правовой дуэт», удельный вес которого неодинаков, равно как и радиус действия. Главное заключается в том, что приоритет международно- правовых регуляторов становится общепризнанным в национально-правовых системах. Данный вопрос является ключевым. Государствам всегда приходится сочетать внутреннюю и внешнюю политику и учитывать не только события в своей стране, но и за рубежом. Поиски комплексных решений этой проблемы находят отражение в праве. Причем и здесь с позиций общей теории права можно различить две суперправовые системы.

Таков макроуровень сравнительно-правового анализа. Второй его блок составляют: а) правовые нормы; б) законы и иные правовые акты; в) правовые институты; г) подотрасли законодательства; д) отрасли законодательства; е) правовые массивы; ж) системы законодательства; з) предметы и методы правового регулирования; и) юридические понятия и термины; к) юридическая техника. Третий блок - ситуационно-целевой, когда для транснациональных проектов и т.п. изыскиваются новые правовые решения. В четвертом блоке или круге сравнения можно выделить: а) правовые концепции; б) правосознание; в) правовую культуру; г) правомерное и неправомерное поведение. Пятый блок охватывает: а) юридическое образование; б) юридическую профессию. Шестой блок включает государственные и общественные институты, опосредуемые правом.

Самостоятельное и «пересекающееся» существование отмеченных объектов анализа представляет собой сложную задачу.

Каковы же типичные правовые различия национальных правовых систем? Анализ в рамках сравнительного правоведения во многом предопределяется его функциями - информационными, аналитическими, критическими. Они «задают» целевую ориентацию и программу изучения, сопоставления, оценки и подготовки выводов и предложений. Речь идет о сложном познавательно-аналитическом процессе. Причем правовые различия неодинаковы по своей природе и с точки зрения возможностей их преодоления. Можно вести речь о временных и долгосрочных различиях и о различиях, не устраняемых даже в отдаленном будущем.

Правовые различия могут быть:

а) сущностными - например, некоторые догматы мусульманского права, в частности, принцип Конституции Ирана «признание Страшного суда»;

б) теоретическими - например, преобладание процессуальных институтов и норм в административном праве США и Германии, во французском публичном праве понятия публичных услуг;

в) разными по построению системами и отраслями права - например, в Израиле нет Конституции и кодексов, действуют 11 основных Законов, в Германии среди источников трудового права нет трудового кодекса;

г) неодинаковыми формами кодификации - например, во Франции кодексы включают и незаконодательные нормы, на Украине сосуществуют гражданский и хозяйственный кодексы;

д) специфические понятия и термины;

е) специфика конкретных правовых институтов и норм, правовых решений - например, в экологическом праве Германии делается акцент на стимулирование, в Уголовном кодексе Швеции предусмотрен электронный контроль за осужденным не строже чем на два месяца тюремного заключения;

ж) в особенностях юридической техники и построения законов;

з) разноскоростные нововведения - например, в Украине уже принят Кодекс административного судопроизводства, в Казахстане действует Закон

«Об административных процедурах», в Белоруссии развивается административная юстиция;

и) контрастными государственными институтами.

Применительно к выявлению и оценке правовых различий и их преодолению кроме познавательных аспектов есть и деятельностный аспект. В зависимости от целей, которые ставят перед собой государства, темпов и уровней их политического, экономического и социального развития, от характера международных отношений формируются правовые связи с другими государствами. И, соответственно, модифицируются отрасли национального законодательства. Военно-политическое сотрудничество (пакты, союзы и т.п.) «подталкивает» к видоизменению некоторых норм и институтов конституционного и административного права. Ускоренная и масштабная экономическая интеграция побуждает быстрее идентифицировать законодательство о компаниях, транспорте, таможенном деле, технические правила и регламенты и т.п. Другие отрасли развиваются в прежнем русле с небольшими изменениями либо ждут «своего часа».

Сильное влияние оказывает членство в международных и межгосударственных структурах и их нормы, которое нередко отражает противоречивые интересы последних.

Интегрирующая роль международного права в отношении национальных правовых систем выражается в обеспечении их «включения» в решение таких проблем мирового сообщества, как обеспечение безопасности, экологического равновесия, экономического роста и др. Оно достигается путем введения общих нормативных ориентиров и правил правового регулирования и посредством согласования деятельности государств и негосударственных структур. Причем необходимо учитывать в полной мере иерархичность принципов и норм международного права, отражающую как их соотношение между собой, так и неодинаковые радиусы и объем влияния на национальное право. Договорные обязательства означают равные требования к сторонам корректировать свое законодательство. Модельные законы формируют образцы национальных законов. Функциональные стандарты жестко предписывают соблюдение конкретных предписаний и нормативов. Ощутима роль резолюций-рекомендаций.

Весьма примечательна общая тенденция, когда сближаются и становятся признанными в национальном и международном праве некоторые важнейшие принципы развития как государств, так и мирового сообщества. Принцип суверенитета народа и государства, принцип территориальной целостности, принцип равноправия и самоопределения народов, принцип обеспечения прав человека и основных свобод, принцип устойчивого развития и благосостояния, принцип демократизма получили закрепление в конституциях и законах почти всех государств Европы, Латинской Америки, Африки, Азии, с одной стороны, в таких международных документах как Устав ООН, Договоры о создании ЕС, СНГ, ЕврАзЭС, международные пакты о правах и др., с другой.

Анализ опыта международных организаций - универсальных, региональных, специализированных - соглашений и договоров о сотрудничестве и союзах приводит к формированию более высокой формы объединения стран для решения общих задач. Это не только традиционные задачи обороны, безопасности и внешних сношений, но и типичные государственные «дела-проблемы» государств. Причем объем последних явно увеличивается в массиве международно-правовых актов.

Страны находят решения в формировании межгосударственных объединений с более «плотными» и концентрированными механизмами взаимодействия. Сохраняя свой суверенитет, закрепленный в конституциях и международных документах, государства-члены передают осуществление части своих полномочий межгосударственным объединениям. Но это не односторонний процесс, поскольку они приобретают дополнительные права и возможности для решения национальных и международных задач. Вопрос заключается в том, как и в какой мере приобретенные ресурсы используются. Длительный путь пройден государствами Европы, начиная с объединительных структур в сфере угля и стали, и завершая интеграцию не принятой Конституцией ЕС и Лиссабонским Договором. Приведем ряд положений Договора о Европейском Союзе.

С распадом СССР происходил конец структурно-правовых форм объединения бывших советских республик на основе суверенного равенства государств. СНГ было первой интеграционной ступенью, затем договоры о зоне свободной торговли, взаимодействии в сфере безопасности и, наконец, ЕврАзЭС как своеобразная модификация СНГ. Но жизнь требовала новых крупных политических решений и уточнения векторов экономического развития.

Шаг вперед в структуризации интеграционных процессов - «Договор о Евразийском Экономическом Союзе», подписанный президентами Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации. Исходные принципы - суверенное равенство государств, верховенство конституционных прав и свобод человека и гражданина, соответствие интеграции национальным интересам сторон. Примечательно, что в разделе I

«Общие положения» даны определения следующих понятий: «гармонизация законодательства», «распоряжения», «решения». И это создает ценностно-ориентирующую базу для правотворчества и правоприменения в рамках Союза.

Необходимо отметить, что в разделе II «Основные принципы, цели, компетенция и право Союза» есть ст. 6 «Право Союза». Права Союза составляют Договор о ЕЭС, международные договоры в рамках Союза, международные договоры Союза с третьей стороной, решения и распоряжения Высшего Евразийского экономического совета, Евразийского межправительственного совета и Евразийской экономической комиссии, принятые в рамках их полномочий.

Названные решения как акты нормативно-правового характера подлежат исполнению государствами-членами в порядке, предусмотренном их национальным законодательством. Решения и распоряжения как акты организационно-распорядительного характера не должны противоречить Договору о ЕЭС и международным договорам в рамках Союза. Примечательно установление объема и соотношения юридической силы названных правовых актов ЕЭС. Это позволит правильно разрешать юридические противоречия.

Таким образом, межгосударственные объединения - новый субъект международных и национальных правоотношений, отличающийся рядом признаков. Во-первых, им посвящены международно-правовые и конституционные характеристики. Таков, к примеру, смысл ст. 79 Конституции РФ о том, что Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях. Передача им части полномочий происходит в соответствии с международным договором и не должна влечь ограничение прав и свобод человека и гражданина и противоречить основам конституционного строя России.

Во-вторых, структура межгосударственных объединений во многом отражает национальные государственные институты и их «представительство» и функциональное участие.

В-третьих, правовая система межгосударственных объединений в немалой степени строится и развивается на основе концентрированного объединения национальных правовых регуляторов. Наблюдается большее стечение «нормативно-правовой связанности» правотворчества в межгосударственных объединениях.

В-четвертых, межгосударственные объединения ориентированы на решение общих задач и учет национальных интересов сторон.

Естественно, в правовом регулировании интеграционных отношений используются различные виды актов. Их условно можно разделить на несколько групп:

а) учредительные документы - договоры, уставы.

б) ценностно-ориентирующие документы - хартии, декларации, конвенции.

в) примерные нормативные акты - модельные законы, «кодексы лучшей практики».

г) единообразные нормы-стандарты.

д) нормативно-распорядительные документы - решения и распоряжения.

е) организационные документы - регламенты, резолюции, протоколы.

ж) рекомендации.

Предложенная классификация отражает многообразие правовых регуляторов, используемых в деятельности Европейского Союза, Содружества Независимых государств, Организации экономического сотрудничества и развития, Совета Европы, ЕврАзЭС, Таможенного Союза, Европейского Экономического Союза. Некоторые из них характерны для более специализированных объединений, например, Шанхайской Организации Сотрудничества. Главное же заключается в установлении юридической силы названных актов и их соотношение между собой и с национальным законодательством. И здесь есть свои трудности.

Рассмотрим на примере. Отражением прочной нормативной связи между правовыми системами межгосударственных объединений и государств-членов служит, прежде всего, традиция обобщения «лучших правовых практик» и предание им роли нормативно-концентрированных ориентиров для национальных законодательств. Таковы многочисленные модельные законы СНГ, которые способствуют согласованному законотворчеству государств-участников, таков, например, Европейский кодекс «Хорошего административного поведения», содержащий 21 правило (законность, отсутствие дискриминации, справедливость, защита данных и др.). В ОЭСР получили распространение примерные корпоративные кодексы, кодексы «лучшей бизнес-практики». И государства-члены принимают меры по введению режимов взаимодействия с институтами межгосударственных объединений. Хорошим примером служит постановление Правительства РФ от 19 июня 2012 г. «О взаимодействии федеральных органов исполнительной власти с Европейской экономической Комиссией» (использование методик ОРВ, взаимное информирование, порядок внесения предложений и т.п.).

Таким образом, после распада СССР коренным образом изменилась политическая, экономическая и правовая карта мира. Открылись новые горизонты для интенсивных исследований проблем сравнительного правоведения и международного права, что отражало глобальное умонастроение как политиков, критиков, так и ученых. А это способствовало усилению роли «наднационального права», «мирового права», «глобального регулирования» и ослаблению роли национальных государств и утрате значения такого явления как суверенитет государств.

При сравнении правовых систем разных государств необходимо учитывать степень влияния на них норм международного права. Возникает новый «правовой дуэт», удельный вес которого неодинаков, равно как и радиус действия. Приоритет международно-правовых регуляторов становится общепризнанным в национально-правовых системах.

Весьма примечательна общая тенденция, когда сближаются и становятся признанными в национальном и международном праве некоторые важнейшие принципы развития как государств, так и мирового сообщества. Принцип суверенитета народа и государства, принцип территориальной целостности, принцип равноправия и самоопределения народов, принцип обеспечения прав человека и основных свобод, принцип устойчивого развития и благосостояния, принцип демократизма получили закрепление в конституциях и законах почти всех государств Европы, Латинской Америки, Африки, Азии, с одной стороны, в таких международных документах как Устав ООН, Договоры о создании ЕС, СНГ, ЕврАзЭС, международные пакты о правах и др., с другой.



Заключение

Написание ВКР позволяет сделать определенные теоретические выводы и предложения относительно функционирования правовой системы России.

Проведенный содержательный анализ понятия правовой системы позволил сформулировать следующие определения:

Правовая система - это комплексная правовая категория, представляющая собой совокупность внутренне согласованных, социально однородных юридических средств, методов, процедур, с помощью которых публичная власть оказывает регулятивно-организующее и стабилизирующее воздействие на общественные отношения и реализует меры юридической ответственности.

Национальная правовая система - это правовая система конкретного общества, отражающая его социально-экономическое, политическое, культурное своеобразие.

Правовая семья - совокупность национальных правовых систем, выделенная на основе общности их различных признаков и черт.

Что касается методологии исследования правовых систем, то цель сравнительно-правовых исследований заключается в получении новых знаний, решении научно-практических проблем общего и локального характера, способных развивать и совершенствовать отдельную национальную правовую систему. Подводя итог методологическому потенциалу проанализированных в параграфе подходов, концепций, методов, необходимо отметить, что для достижения этих научных целей и решения практических задач требуется правильно подобранная методология как совокупность разнообразных методов, способов, подходов, приемов, принципов, каждый из которых способствует наилучшему анализу сущностных характеристик предмета исследования и получению плодотворных, практически применимых результатов сравнительно-правовых исследований.

Анализ эволюции росийской правовой системы на разных этапах существования государства позволил сделать ряд выводов.

Правовую систему древнерусского государства можно охарактеризовать как правовую систему феодального типа.

Важный этап развития правовой системы России связан с деятельностью Петра I, реформы которого стали важным шагом на пути превращения русского самодержавия в чиновничье-дворянскую монархию. В результате в XVIII в. Россия стала полицейским государством, отличающимся детальной регламентацией всех сторон социальной, политической и экономической жизни, широким и всесторонним вмешательством государства в частную жизнь граждан, ограничением гражданской и политической инициативы, ликвидацией общественной автономии.

Правовая система полицейского государства характеризовалась тем, что чрезмерное усиление нормативной регламентации многочисленных и второстепенных вопросов вызывало произвол чиновничьего аппарата в правоприменительной деятельности и тем самым вело к реальному снижению роли права как регулятора общественных отношений. Одновременно усиливалось нигилистическое отношение к праву во всех слоях российского общества, правовое сознание общества, с одной стороны, смирялось перед правовым произволом государствешюго аппарата, воспринимая его как должное, а с другой - оправдывало самые крайние меры борьбы против этого произвола.

Противоречивые тенденции в развитии российской государственности на этапе от реформ Петра I до Октябрьской революции 1917 г. - сосуществование характерных черт полицейского государства с буржуазно- либеральными попытками внедрить некоторые признаки государства правового - определяли и противоречивость развития правовой системы России в этот период.

Октябрьская революция 1917 г. ознаменовала начало нового этапа в развитии российской правовой системы. Старая правовая система была ликвидирована вместе со сломом старого государственного аппарата, начала формироваться правовая система нового типа. Однако если старые нормы права можно отменить властным актом государственной власти и таким же властным путем ввести иные правовые положения, то в сфере правосознания и правовой идеологии изменения происходят значительно медленней. Неразвитость правосознания и правовой скепсис, характерный для многих слоев российского общества того времени, не мог не оказывать негативного воздействия на правотворчество и правореализацию, на процесс становления советской правовой системы, одной из характерных черт которой следует признать наличие «невидимого права». Речь идет о том, что существенная часть отношений в советском обществе регулировалась не законами, а подзаконными нормативными актами, принимаемыми органами исполнительной власти и нередко носившими закрытый характер.

Реальная демократизация советской правовой системы началась в середине 50-х гг. XX в. Изменилась, прежде всего, правовая политика: власть отказалась от прямых репрессий в отношении граждан, от практики внесудебного преследования. Принцип законности как безусловного соблюдения законов всеми гражданами и должностными лицами становится центральным пунктом официальной правовой идеологии. Однако и в правовой идеологии, и в правовой политике приоритет по-прежнему отдавался государственным интересам, а не правам граждан.

Следующий этап в развитии советской правовой системы связан с реформаторской деятельностью М.С. Горбачева, когда была существенное изменение претерпела правовая политика. В ней наметился поворот к усилению внимания к реальным правам граждан и ограничению административных полномочий (по сути - административного произвола) государственного аппарата. В правовую идеологию начали возвращаться идеи разделения властей, приоритета прав личности перед правами государства.

Развитие советской правовой системы было прервано событиями 1991 г. Правовая система России перестала быть элементом правовой системы Советского Союза. С этого времени начинается ее самостоятельное функционирование.

После распада СССР коренным образом изменилась политическая, экономическая и правовая карта мира. Открылись новые горизонты для интенсивных исследований проблем сравнительного правоведения и международного права, что отражало глобальное умонастроение как политиков, критиков, так и ученых. А это способствовало усилению роли «наднационального права», «мирового права», «глобального регулирования» и ослаблению роли национальных государств и утрате значения такого явления как суверенитет государств.

При сравнении правовых систем разных государств необходимо учитывать степень влияния на них норм международного права. Возникает новый «правовой дуэт», удельный вес которого неодинаков, равно как и радиус действия. Приоритет международно-правовых регуляторов становится общепризнанным в национально-правовых системах.

Весьма примечательна общая тенденция, когда сближаются и становятся признанными в национальном и международном праве некоторые важнейшие принципы развития как государств, так и мирового сообщества. Принцип суверенитета народа и государства, принцип территориальной целостности, принцип равноправия и самоопределения народов, принцип обеспечения прав человека и основных свобод, принцип устойчивого развития и благосостояния, принцип демократизма получили закрепление в конституциях и законах почти всех государств Европы, Латинской Америки, Африки, Азии, с одной стороны, в таких международных документах как Устав ООН, Договоры о создании ЕС, СНГ, ЕврАзЭС, международные пакты о правах и др., с другой.

Необходимо отметить, что система права испытывает заметное влияние правовой политики, поскольку последняя обуславливает содержание правовых норм. Однако систему права в рамках взаимодействия с правовой политикой нельзя рассматривать как пассивный объект. Выраженные в нормах права правила поведения адресуются не только личности, но и государству. Нормы права ограничивают государственную власть, обязывая ее проводить правовую политику, направленную на соблюдение и защиту прав и свобод личности. Они устанавливают формы и методы реализации прав не только гражданином и обществом, но и государственной властью.

Правовая система через закрепление политических прав и свобод граждан активно воздействует на политическую деятельность государства и его органов, воздействуя тем самым на политическую область общественных отношений в целом.

Основные тенденции развития российской системы права как центрального элемента правовой системы сводятся к следующему:

1) постепенное повышение роли права в жизни российского общества как инструмента регулирования общественных отношений и обеспечения интересов человека;

2) ослабление изолированности российского права от международной правовой системы и правовых систем ведущих государств мира.

Влияние принципов и норм международного права проявляется также и в том, что они служат ориентиром, руководствуясь которым российский законодатель осуществляет дальнейшее развитие и совершенствование российского законодательства в целях создания основ правового государства. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры, заключенные Российской Федерацией, стали реальными элементами ее системы права.

Особенностью практической деятельности по реализации права на современном этапе развития российского государства является то, что она не только способствует совершенствованию законодательства, но постепенно становится источником права. Значение юридической практики как источника права проявляется в судебной практике высших судебных органов. Таким образом, в российской правовой системе реально складывается механизм судебного прецедента.

Учитывая усложняющиеся общественные отношения и ускоряющиеся темпы их развития на современном этапе, нужно признать, что в существующих в настоящее время условиях возрастает не только риск все большего отставания законодательства от требований жизни, но и риск принятия законодателем малоэффективных правовых актов. При таких обстоятельствах судебный прецедент может рассматриваться как своего рода гарантия от ошибок законодателя, как инструмент, позволяющий обществу нейтрализовать действие малоэффективного закона, обеспечить надлежащее правовое регулирование тех общественных отношений, которые по тем или иным причинам не подпадают под действующее законодательство. Официальное признание судебного прецедента источником права позволит создать «систему сдержек и противовесов» в правотворчестве, сделать российскую правовую систему более гибкой и учитывающей полнее интересы гражданского общества.



Библиографический список

1. Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008

2. № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание

3. законодательства РФ, 04.08.2014, № 31, ст. 4398.

4. Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Ведомости ВС СССР. 28 апреля 1976 г. № 17. Ст. 291.

5. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ETS № 5). Заключена в г. Риме 04.11.1950 (с изм. и доп. от 19.03.1985) // Собрание законодательства РФ. 18 мая 1998 г. № 20. Ст. 2143.

6. Договор стран СНГ от 24.09.1993 «О создании Экономического союза» // Бюллетень международных договоров, № 1, 1995.

7. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 28.12.2016) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Российская газета, № 138 - 139, 23.07.1994,

8. Федеральный конституционный закон от 17.12.1997 № 2-ФКЗ (ред. от 28.12.2016) «О Правительстве Российской Федерации» // Российская газета, № 245, 23.12.1997.

9. Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ (ред. от 21.07.2014) «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» // Российская газета, № 29, 11.02.2011.

10. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 29.12.2017) // Российская газета, № 238- 239, 08.12.1994.

11. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 05.12.2017) // Собрание законодательства РФ, 29.01.1996, № 5, ст. 410;

12. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 19.02.2018) // Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, № 25, ст. 2954.

13. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 05.02.2018) // Российская газета, № 256, 31.12.2001.

14. Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ (ред. от 12.03.2014) «О международных договорах Российской Федерации» // Российская газета, № 140, 21.07.1995.

15. Федеральный закон от 30.03.1998 № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // Российская газета, № 67, 07.04.1998.

16. Федеральный закон от 04.04.2005 № 32-ФЗ (ред. от 05.12.2017) «Об Общественной палате Российской Федерации» // Российская газета, № 70, 07.04.2005.

17. Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 29.07.2017) «О защите конкуренции» // Российская газета, № 162, 27.07.2006.

18. Указ Президента РФ от 13.10.2004 № 1313 (ред. от 09.04.2018) «Вопросы Министерства юстиции Российской Федерации» // Российская газета, № 230, 19.10.2004.

19. Указ Президента РФ от 13.04.2010 № 460 (ред. от 13.03.2012) «О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 - 2011 годы» // Российская газета, № 79, 15.04.2010.

20. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22.01.1998 № 2134-II ГД (ред. от 23.03.2018) «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Российская газета, № 37, 25.02.1998.

21. Постановление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 30.01.2002 № 33-СФ (ред. от 17.01.2018) «О Регламенте Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» // Ведомости ФС РФ, 21.02.2002, № 6, ст. 279.

22. Определение Конституционного Суда РФ от 03.07.1997 № 87-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса судьи Московского областного суда Н.В. Григорьевой» // Вестник Конституционного Суда РФ, 1997, № 5.

23. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 (ред. от 03.03.2015) «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Российская газета, № 247, 28.12.1995.

24. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» // Российская газета, № 121, 30.06.1998.

25. Азнагулова Г.М. Применение норм международных договоров и норм права иностранных государств в российской правовой системе // Юридическая мысль. 2012. № 1.

26. Алексеев С.С. Философия права. М.: Норма, 1999.

27. Анишина, В.И., Гук, П.А. Правовые основы судебной власти в Российской Федерации: учебное пособие. М.: Юрлитинформ, 2015.

28. Ансель М. Методологические проблемы сравнительного права // Очерки сравнительного права. М., 1981.

29. Бабаев В.К., Баранов В.М., Толстик В.А. Теория государства и права в схемах и определениях. М., 2001.

30. Баранова Ю.О. Методологические правила видового сравнения правовых объектов // Актуальные вопросы юриспруденции: материалы

31. международной заочной научно-практической конференции (16 января 2013 г.). Новосибирск: СибАК, 2013.

32. Баринов Э.Э. Конституционное правосознание в Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2013.

33. Барциц И.Н. Правовая система России: вызовы времени и тенденции развития // Право и жизнь. 2000. № 26.

34. Басманов Н., Морозов П. Защита прав субъектов предпринимательской деятельности // Законность. 2013. № 11.

35. Белихин A.E., Белихина Е.А. Строит ли Россия правовое социальное государство? // Взаимообусловленность российского законодательства и социально-экономических процессов в обществе : тезисы докладов. Курск, 2008.

36. Берестнев Ю. Российская правовая система и европейские стандарты // Российская юстиция. 2013. № 1.

37. Бехруз Х. Цивилизационный подход как методологическая основа изучения основных правовых систем // Методология сравнительно- правовых исследований. Жидковские чтения материалы Всероссийской научной конференции. Под редакцией Г.И. Муромцева, М.В. Немытиной. 2013.

38. Богдановская И. Судебный прецедент и его эволюция // Законность. 2012. № 3.

39. Бодров С.Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: автореф. … канд. юрид. наук: 12.00.01. Казань, 2014.

40. Бондарь Н.С. Ценностные начала судебной имплементации конвенционных требований в российскую правовую систему (из практики конституционного суда российской федерации) // Журнал конституционного правосудия. 2016. № 2.

41. Гаджиев Г.А. Феномен судебного прецедента в России // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2012.

42. Гельвеций К.А. Об уме. Соч. В 2-х т. Т.1. М.: Мысль, 1974.

43. Грудцына Л.Ю. Гражданское общество и средний класс в России // Адвокат. 2015. № 4.

44. Губайдуллин А.Р. О принципах организации систем в методологии исследования правовой системы общества // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2015. Т. 157. № 6.

45. Гуманитарное законодательство государств - участков СНГ. Общая характеристика и тенденция развития. М., 2012.

46. Гурлев В.В., Гурлев А.В. Социальное государство и общество. СПб.: Сев.звезда, 2012.

47. Действие международно-правовых стандартов в правовой системе Российской Федерации: монография / Епифанов А.Е., Лакеев А.Е. М.: Юрлитинформ, 2014.

48. Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2015.

49. Закон СССР от 14.07.1956 «О государственных пенсиях» // Свод законов СССР, т. 2, с. 532, 1990 г.

50. Закон СССР от 12.02.1957 «Об утверждении Положения о Верховном Суде СССР и о внесении изменений и дополнений в статьи 104 и 105 Конституции (Основного Закона) СССР» // Ведомости ВС СССР, 1957,

51. № 4, ст. 84.

52. Закон СССР от 25.12.1958 «Об утверждении Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик» // Ведомости ВС СССР, 1958, № 1, ст. 12.

53. Закон СССР от 25.12.1958 «Об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» // Ведомости ВС СССР, 1959, № 1, ст. 6.

54. Закон СССР от 30.06.1987 № 7284-XI «О государственном предприятии (объединении)» // Ведомости ВС СССР, 1987, № 26, ст. 385.

55. Закон РСФСР от 24.04.1991 № 1098-1 «О Президенте РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР, 25.04.1991, № 17, ст. 512.

56. Зернин Н.В., Микрюкова Г.А. Основные тенденции развития договорного права в ГК РФ // Российское законодательство: теория, практика, проблемы развития: тезисы докладов научно-практической конференции. Пермь, 2014.

57. Иванников И.А. Актуальные проблемы теории государства и права. М., 2013.

58. Иванов С.А. Особенности нормативного акта как источника права в различных правовых системах романо-германской правовой семьи // Актуальные проблемы юридической теории и практики Москва, 2014.

59. Исаев И.А. История государства и права России. М.: Юрист, 2002.

60. Исаев М.А. История Российского государства и права: учебник / МГИМО (Университет) МИД России. М.: Статут, 2012.

61. История государства и права России / под ред. Ю.П. Титова. М.: Проспект, 2003.

62. Каширкина А.А., Морозов А.Н. Формации правового развития евразийской интеграции и их влияние на правовую систему Российской Федерации // Журнал российского права. 2014. № 8 (212).

63. Керимов Д.А. Методология права. М., 2010.

64. Коженевский В.Б. Правовой нигилизм как социально-деструктивное явление // Противодействие этническому и религиозному экстремизму, правовому нигилизму: сборник материалов научно-практической конференции / отв. ред. М.П. Клейменов. Омск, 2016.

65. Козлихин И.Ю. О нетрадиционных подходах к праву // Правоведение. 2006. № 1.

66. Коновалов С.И., Маркова-Мурашова С.А. Типологизация и систематизация в юридических науках: теория и практика. Краснодар, 2013.

67. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (принята ВС СССР 07.10.1977) // Ведомости ВС СССР, 1977, № 41, ст. 617.

68. Котковец С.П. Правовая система России в контексте тенденций глобализации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2010.

69. Крыжановская О.А. О категориальном статусе понятия «воля». Ростов н/Д. ИНИОН РАН (№ 24357), 1985.

70. Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

71. Курс международного права. Том 1. Понятие, предмет и система международного права. М.: Наука, 1989.

72. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М.: Юрид.лит, 1989.

73. Лошакова С.А. Теоретико-методологические подходы к правовым системам // Право и политика: теоретические и практические проблемы сборник материалов 3-й Международной научно-практической конференции. 2014.

74. Лукьянова Е.Г. Глобализация и правовая система России (основные направления развития). М.: Норма , 2016.

75. Любашиц В.Я., Мордовцев А.Ю., Мамычев А.Ю. Теория государства и права: учебник. М., 2014.

76. Малыгин А.Я., Никитин А.Н. Следственные и судебные органы белых правительств / / Юрист. 1997. № 6.

77. Маркова-Мурашова С.А. Национальная правовая система России и типология пра- вопонимания: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2006.

78. Маркова-Мурашова С.А. Национальная правовая система России и типология пра- вопонимания: дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2006.

79. Маркова-Мурашова С.А., Котковец С.П. Правовая культура России в условиях глобализации: монография. Краснодар, 2013.

80. Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М.: Юрид. лит., 1970.

81. Мартышин О.В. Нужно ли единое определение права? // Теоретико- методологические проблемы права / под ред. М.Н. Марченко. М., 2007. Вып. 2.

82. Марченко Э.Д. Правовой нигилизм, правовой идеализм и правовой инфантилизм как формы деаксиологического правового сознания: монография. Самара: Самара НТЦ, 2015.

83. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987.

84. Матузов Н.И. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. 1983. № 1.

85. Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение. 1994. № 2. С. 3 ; Зрячкин А.Н. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления. Саратов: Саратовская гос. академия права, 2009.

86. Методология сравнительного правоведения. Материалы научной конференции. Москва, 5 декабря 2011. М., 2012.

87. Назаренко Г.В. Уголовное законодательство России. М.: Ось-89, 2011.

88. Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2014.

89. Основной Закон (Конституция) Союза Советских Социалистических Республик (утв. ЦИК СССР 06.07.1923) // Вестник ЦИК, СНК и СТО СССР. 1924. № 2. Ст. 24.

90. Панкратова М.Е., Рашева Н.Ю., Ивашко Г.В. Право как динамическая структура: теоретическое осмысление системы права и правовой системы (окончание) // Современное право. 2013. № 9.

91. Папырин Д.И. Гражданское общество: социально-философское содержание понятия и его применение к социальной действительности России: дис. ... канд. филос. наук М., 2014.

92. Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. М.: ИГиП РАН, 1996.

93. Постановление XII Всероссийского Съезда Советов от 11.05.1925 «Об утверждении текста Конституции (Основного Закона) РСФСР» // СУ РСФСР, 1925, № 30, ст. 218.

94. Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета от 11.11.1922 «О введении в действие положения о судоустройстве РСФСР» // СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902.

95. Правовое пространство и человек. М.: Юриспруденция, 2012.

96. Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений. М., 2012.

97. Пучкова Е.С. Судебное нормотворчество в российской правовой системе // Право - общество - государство: вопросы теории и истории сборник материалов межвузовской студенческойконференции. 2013.

98. Ромашов Р.А. Теория государства и права. М., 2012.

99. Российская правовая система (сравнительно-правовое и историческое измерение). Учебное пособие / Тарло Е.Г. М.: МАКС-Пресс, 2003.

100. Российское государство и правовая система. Современное развитие, проблемы, перспективы / отв. ред. Ю.Н. Старилов. Воронеж, 1999.

101. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / отв. ред. А.Д. Горский. М., 1985.

102. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3. Акты Земских соборов / отв. ред. А.Г. Маньков. М.: Юрид. лит., 1985.

103. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 7. Документы крестьянской реформы / отв. ред. О.И. Чистяков. М.: Юрид.лит., 1989.

104. Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 8. Судебная реформа / отв. ред. Б.В. Виленский. М.: Юрид.лит., 1991.

105. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси / отв. ред. В.Л. Янин. М.: Юрид.лит., 1984.

106. Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе: перспективы интеграции. В двух книгах. Ижевск, 2014; Саммит АТЭС: Правовые механизмы региональной интеграции. М.: Статут, 2012.

107. Саидов А.Х. Буржуазное сравнительное правоведение: история и современность: дис. ... д-ра юрид. наук. Ташкент, 1990.

108. Сандевуар П. Введение в право. М.: Интратэк-Р, 1994.

109. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. М.: Норма, 2010.

110. Скворцова Ю.В. Актуальные вопросы модернизации правовой системы России: монография. М.: РУДН, 2010.

111. Смыкалин А.С. История судебной системы России. М.: ЮНИТИ- ДАНА: Закон и право, 2010.

112. Сравнительное правоведение в условиях интеграции государств. М., 2013.

113. Сравнительное правоведение: национальные правовые системы / И.С. Власов, В.И. Лафитский, О.А. Макаренко и др.; под ред. В.И. Лафитского. М.: ИЗиСП, КОНТРАКТ, 2012. Т. 1: Правовые системы Восточной Европы.

114. Тарабан Н.А. Эволюция конституционных преобразований периода перестройки Союза ССР 1985 - 1993 гг. // История государства и права. 2015. № 19.

115. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. Монография / Черненко А.К. Новосибирск: Наука, 2004.

116. Теория государства и права / под ред. А.С. Пиголкина. М.: МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2015.

117. Теория государства и права / под ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 2016.

118. Теория государства и права: учебник / А.А. Гогин, Д.А. Липинский, А.В. Малько. М.: Проспект, 2015.

119. Тихомиров Ю.А. Динамика правовых систем в условиях интеграции государств // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2014. № 4.

120. Указ Президиума ВС СССР от 24.05.1955 «Об утверждении Положения о прокурорском надзоре в СССР» // Ведомости ВС СССР, 1955, № 9, ст. 222.

121. Федорченко А.А. Правовая система // Теория государства и права / под ред. М.М. Рассолова. М., 2014.

122. Черненко А.К. Теоретико-методологические проблемы формирования правовой системы общества. Монография. Новосибирск: Наука, 2004.

...