Правовой институт свободы совести и вероисповедания в РФ

9 декабря 2015 г. вступил в силу Федеральный закон №341-Ф3 О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и отдельные законодательные акты Российской Федерации41. По этому акту в Федеральный закон № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» вносится ряд изменений. В частности, в статье 25 а) пункт 2 изложен в следующей редакции: «2. Федеральный орган государственной регистрации или его территориальный орган осуществляет контроль за соблюдением религиозными организациями законодательства Российской Федерации о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а также целей и порядка деятельности, предусмотренных их уставами, при осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций»; б) дополнен пунктами 3-6 следующего содержания: «3. К отношениям, связанным с защитой прав религиозных организаций при осуществлении федерального государственного надзора за деятельностью религиозных организаций, применяются положения Федерального закона от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» с учетом особенностей, установленных настоящей статьей.

23 декабря 2015 г. вступил в силу Федеральный закон № 314-ФЗ «О внесении изменения в Федеральный закон „О противодействии экстремистской деятельности“ по вопросу установления особенностей применения законодательства Российской Федерации о противодействии экстремистской деятельности в отношении религиозных текстов»42.

В соответствии с данным ФЗ в Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» вносятся изменения следующего содержания: «Статья 31. Особенности применения законодательства Российской Федерации о противодействии экстремистской деятельности в отношении религиозных текстов Библия, Коран, Танах и Ганджур, их содержание и цитаты из них не могут быть признаны экстремистскими материалами».

Анализ новых изменений законодательства о светскости и свободе совести позволяет предположить, что трансформация данного законодательства находится под влиянием неких договоренностей «партии власти» (и ее спарринг партнеров) и РПЦ МП, а также некоторых иных лояльных власти организаций. При этом называемые «традиционными» религиозные организации нередко используются для некой легитимации не вполне конституционных инициатив. Впрочем, интересы различных политических акторов и групп, а также инициативы отдельных законодателей могут оказать некоторое влияние. В целом же считаю, что, как и в прошлые годы, системообразующей причиной деградации российского законодательства, и в «О противодействии экстремистской деятельности» по вопросу установления особенностей применения законодательства Российской Федерации о противодействии экстремистской деятельности в отношении религиозных текстов // «РГ» -- Федеральный выпуск № 6837. 2015. 25 нояб. URL: http://www.rg.ru/2015/11/25/txt-dok.html. частности правового института свободы совести, являются юридически некорректные принципы и понятийный аппарат, лежащий в их основе.

Картину антиконституционной трансформации российского федерального законодательства в сфере свободы совести дополняет ситуация в субъектах РФ. В законодательных актах различного уровня субъектов Российской Федерации свобода совести также находит нормативное закрепление. Прежде всего, это почти дословное дублирование в региональных конституциях положений статьи 28 Конституции России. Кроме того, в ряде субъектов РФ были приняты законы, регулирующие различные аспекты взаимодействия государства и религиозных объединений.

Следует отметить, что одним из поводов принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» была борьба с неконституционным законотворчеством в субъектах Российской Федерации. Однако в некоторых субъектах ограничительно-запретительные законы, противоречащие Конституции России, так и не были отменены. Например, 16 сентября 1999 года Народным Собранием Республики Дагестан был принят закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности в Республике Дагестан». В соответствии со ст. 1 предписывается «признать противоречащими Конституции Республики Дагестан, угрожающей территориальной целостности и безопасности республики и запретить на территории Республики Дагестан:

- создание и функционирование ваххабитских и других экстремистских организаций (объединений), деятельность которых направлена на насильственное изменение конституционного строя, подрыв безопасности государства, нарушение общественной безопасности и общественного порядка, создание вооруженных формирований, пропаганду войны, разжигание национальной, расовой и религиозной розни, посягательство на права и свободы граждан, побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий;

- деятельность религиозных миссий, их филиалов, религиозных учебных заведений, благотворительных и других фондов, военно-спортивных и других лагерей, отдельных миссионеров, физических лиц, проповедующих идеи экстремистского толка;

- изготовление, хранение и распространение печатных изданий, кино-, фото-, аудио-, видеопродукции и других материалов, содержащих идеи экстремизма и сепаратизма, противопоставление людей по национальному или конфессиональному признаку, призывы к насильственному изменению конституционного строя»43.

В ст. 2 говорится, что «обучение граждан в религиозных учебных заведениях за пределами Республики Дагестан и Российской Федерации допускается только по направлению органа управления республиканской религиозной организации, согласованному с государственным органом по делам религий Республики Дагестан (в ред. Закона РД от 12.05.2004 № 13)»44. В результате в Дагестане правоохранительные органы республики зачастую вместо пресечения конкретных преступных проявлений, стали задерживать приверженцев «ваххабизма» только по наличию бороды и коротких «пакистанских» штанов, в том числе тех, кто не совершал никаких правонарушений.

Полагаю, что противодействие преступным проявлениям в Дагестане и других регионах должно разрабатываться на основе соблюдения конституционных принципов свободы совести и светскости государства. Однако в Дагестане, как следует из материалов статьи Т. Б. Рамазанова, государственные органы многие годы фактически поддерживают «официальный» ислам, якобы в качестве единственной альтернативы «неправильному» «ваххабизму»45. Считаю, что на самом деле единственная альтернатива -- нейтральная позиция государства по отношению к мировоззренческой сфере (в том числе называемой религиозной) как граждан России, так и иных людей. Только тогда государство может называться демократическим и эффективно решать свои задачи, в том числе по поддержанию правопорядка. Главными аргументами для отмены Закона Республики Дагестан «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности в Республике Дагестан» является противоречие Конституции России и федеральному законодательству. В основе закона лежат неправовые принципы и понятийный аппарат.

Полагаю, что эти определения также носят неправовой характер, поскольку не содержат четких критериев. Их использование предопределяет неправомерные ограничения деятельности религиозных объединений, а значит, противоречит Конституции России. Показательно, что сначала областной, а затем и Верховный суд России вынесли решения о том, что этот «антимиссионерский закон» не нарушает Конституции Российской Федерации. Несмотря на то, что федеральное законодательство не содержит понятия «миссионерская деятельность», а соответствующие определения, применяемые в законодательных актах субъектов Российской Федерации, вызывают вопросы конституционно-правового характера, в ряде субъектов РФ действуют законы, регулирующие «миссионерскую деятельность». Считаю, что вышеупомянутые законы субъектов РФ являются дискриминационными и/или незаконно ограничивают и регулируют религиозную деятельность. Эти законы противоречат Конституции РФ и федеральному законодательству в области свободы совести.

Кроме того, в ряде субъектов РФ «приняты нормативные акты об административной ответственности за распространение религиозных убеждений, содержание которых также не может не вызывать озабоченности, поскольку эти положения находятся в противоречии с Конституцией Российской Федерации и ущемляют права религиозных организаций и верующих. К таким регионам относятся Амурская, Белгородская, Волгоградская, Вологодская,

Ивановская, Костромская, Орловская, Омская, Рязанская, Смоленская, Томская, Ульяновская области, Красноярский и Хабаровский края, республики Башкортостан, Дагестан, Кабардино-Балкарская Республика»46.

В 2015 г. не вполне конституционное законотворчество в субъектах РФ продолжилось. Например, 17 декабря 2015 г. закон «О миссионерской деятельности на территории Архангельской области» во втором, окончательном, чтении приняли депутаты Архангельского областного собрания. Документ поддержали священнослужители «традиционных» конфессий, активисты «антисектантского» движения, а также представители регионального управления ФСБ и правительства области. В частности, в поддержку закона выступил заместитель губернатора области Роман Балашов, сообщает пресс-служба Архангельской митрополии. Во время обсуждения законопроекта митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил направил председателю Областного собрания депутатов Виктору Новожилову информационное письмо. Архипастырь призывал поддержать инициативу членов партии «Единая Россия» Александра Дятлова и Екатерины Поздеевой.

«Деструктивные религиозные организации беспрепятственно проводят вербовочные мероприятия, сопровождаемые масштабными рекламными кампаниями, в том числе на базе муниципальных учреждений, что создает иллюзию легитимности; распространяют печатные материалы, проводят пикеты, строят «молельные дома», -- констатировал митрополит Даниил»47.

24 декабря 2015 г. Дума Ставропольского края утвердила в окончательном чтении законопроект, согласно которому деятельность религиозных объединений в регионе будет контролироваться властями, сообщает

«Интерфакс». «Проектом закона устанавливаются условия и порядок ведения миссионерской деятельности в регионе», -- сказал на заседании глава парламентского комитета по безопасности, межпарламентским связям, ветеранским организациям и казачеству Петр Марченко. Так, с принятием закона желающие заниматься проповедничеством должны будут уведомить об этом госорганы и зарегистрироваться в качестве миссионеров. Те, кто продолжит работать без соответствующих документов, будут привлечены к административному наказанию. Согласно закону, для осуществления своей деятельности миссионеры обязаны представить в уполномоченный орган исполнительной власти края в сфере государственно-конфессиональных отношений перечень документов, в которых необходимо отразить принадлежность к религиозному объединению, программу пребывания в крае с указанием цели, характера и срока. Кроме того, необходимо представить список литературы и других материалов, которые будут использоваться миссионером, а также паспорт и регистрацию. «Законопроект позволит ограничить граждан от негативного воздействия чуждых им религиозных взглядов и убеждений, в том числе экстремистской направленности. Он нацелен на профилактику правонарушений, связанных с деятельностью миссионерских организаций на территории края, защиту национальной идентичности и традиционной духовной культуры России», -- отметили на заседании парламентарии48.

Законотворческая деятельность в субъектах Российской Федерации вызвала обеспокоенность общественности. В частности, по поводу упомянутых законотворческих инициатив 2015 года 78 верующих Московской церкви ЕХБ направили президенту РФ В. В. Путину обращение:

«Уважаемый Владимир Владимирович! Мы обеспокоены нарастающим отступлением от принципа соблюдения права граждан на свободу совести и вероисповедания в Российской Федерации. В частности, в субъектах Российской Федерации приняты или принимаются законы о миссионерской деятельности. Как нам известно, такие законы приняты в Белгородской,

Смоленской, Воронежской, Курской, Костромской, Псковской, Новгородской, Архангельской областях, Еврейской автономной области, Республике Северная Осетия -- Алания. При этом под миссионерской деятельностью понимается „информационная и организационная деятельность представителей религиозных объединений, а также лиц, распространяющих религиозную литературу и иные предметы религиозного назначения, произведенные религиозными объединениями, направленная на распространение своего вероучения и религиозной практики на территории области среди лиц иной веры и неверующих“, а под информационной миссионерской деятельностью -- „деятельность миссионеров, направленная на рекламу, популяризацию и распространение каких-либо религиозных взглядов, представлений и религиозной практики устными, печатными, электронными и иными способами“. Законы субъектов РФ о миссионерской деятельности утверждают следующее: „Миссионерскую деятельность на территории области имеют право осуществлять миссионеры, имеющие документ, удостоверяющий их принадлежность к религиозному объединению, либо документ, подтверждающий наличие полномочий на распространение религиозной литературы и иных предметов религиозного назначения, произведенных религиозным объединением. <...>“. Такие законы грубо искажают смысл положений Конституции Российской Федерации. «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (Конституция РФ, ст. 28); „Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом../ (ст. 29). То есть право исповедовать и распространять религиозные убеждения имеет каждый человек независимо от того, состоит ли он в какой-либо религиозном объединении. Законы о миссионерской деятельности сохраняют право распространять свои религиозные убеждения только членам религиозных объединений и лишают этого права прочих граждан, устанавливая этим дискриминацию по признаку принадлежности к религиозному объединению. Таким образом, упомянутые законы фактически упраздняют статьи 28 и 29 Конституции РФ, а также статью 19: „Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от. отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям. а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (Конституция РФ, ст. 19, п. 2). Кроме того, законы о миссионерской деятельности содержат другие противоречия. „Миссионерскую деятельность на территории области имеют право осуществлять миссионеры, имеющие документ, удостоверяющий их принадлежность к религиозному объединению, либо документ, подтверждающий наличие полномочий на распространение религиозной литературы и иных предметов религиозного назначения, произведенных религиозным объединением». То есть членов религиозных объединений, функционирующих без статуса юридического лица, законы о миссионерской деятельности лишают их законного права на распространение их веры, так как такие религиозные объединения не правомочны выдавать своим членам соответствующие удостоверения. Цель законов о миссионерской деятельности -- не обеспечение и защита гарантированных Конституцией РФ прав и свобод, а ликвидация права граждан свободно распространять свои религиозные убеждения. „В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства“ (Конституция РФ, ст. 55, п. 2, 3). Исповедание христианами своей веры и проповедь христианского учения никаким образом не посягает на устройство и безопасность государства и на права граждан. Поэтому нет никакого основания для наложения ограничений и условий на тех христиан, которые служат Богу и распространяют христианское вероучение, не вмешиваясь в политические и другие находящиеся в ведении государства вопросы. Такая миссионерская деятельность гарантирована Конституцией РФ и не подлежит дальнейшему законодательному регулированию. Снова хотим обратить Ваше внимание на то, что выражение пренебрежения к одной статье Основного Закона Российской Федерации -- Конституции РФ -- есть выражение пренебрежения к Конституции РФ в целом. Принятие федеральных или региональных законов, противоречащих Конституции, фактически является посягательством на государственное устройство Российской Федерации. Известно, что нарушением Закона беззаконие не пресекается, а умножается. Нарушение Закона не может служить к установлению порядка в государстве. Ходатайствуем принять меры для законодательной защиты права граждан на исповедание и распространение своих религиозных убеждений»49.

Таким образом, законодательство субъектов РФ и тенденции его трансформации противоречат не только конституционным принципам светскости государства и свободы совести, но и федеральному законодательству.

3. Проблемы и перспективы реализации свободы совести в современной России

3.1 Актуальные проблемы реализации свободы совести в Российской Федерации

В этом разделе автором будут рассмотрены проблемы, которые встают на пути реализации свободы совести и вероисповедания в РФ. Обратим внимание на деятельность органов государственной власти, их взаимодействия с религиозными организациями. На ситуацию, которая складывается в муниципальных школах, в вооруженных силах РФ, и м местах заключения под стражу и лишения свободы. На анализе ситуации с реализацией свободы совести в предложенных выше сферах деятельности государства, можно будет наиболее полно увидеть картину с проблем и государственное ориентирование в вопросе мировоззренческой сферы.

Исследование проблем реализации свободы совести и светскости государства в России выявило системный характер нарушений, которые охватили все условные уровни, на которых формируется их реализация: научно-теоретический и образовательный; нормативный (международный и внутригосударственный); деятельности органов государственной власти, правоприменения и судебной практики; правозащитный; средств массовой информации.

Анализ ситуации 2015 г. в области свободы убеждений, совести и религии выявил дальнейшее углубление системного кризиса реализации свободы мировоззренческого выбора, намеченное в прошлые годы.

Научно-теоретический и образовательный уровни являются системообразующими по отношению к нормативному, деятельности органов государственной власти, правоприменения и судебной практики. Как и в

прошлые годы, в 2015 г. именно неадекватная научно-теоретическая разработанность проблематики свободы совести и светскости государства предопределили системный характер нарушений в данной области. Проблемы на уровнях международно-правовых документов и внутригосударственного законодательства в очень значительной мере предопределили массовые системные нарушения свободы совести и рост ксенофобии, нетерпимости, дискриминации по мотивам мировоззренческой принадлежности.

Конституция Российской Федерации в целом соответствует международно-правовым документам в сфере свободы совести. Принципиальным моментом является декларирование светскости государства, которая выступает важнейшей гарантией свободы совести и при этом не закреплена в международно-правовых нормах. Однако соответствующие конституционные формулировки, закрепляющие право на свободу совести и свободу вероисповедания, не вполне корректны. Определение понятия светскости государства и вовсе отсутствует в законодательстве РФ. Это значительно снижает эффективность упомянутых конституционно-правовых норм.

Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и федеральное законодательство в целом не представляются адекватными и противоречат Конституции Российской Федерации и международно-правовым документам. Фактически федеральное законодательство направлено не на реализацию конституционной свободы совести каждому, а на специальное и по сути неправовое регулирование деятельности религиозных объединений, что не в полной мере соответствует требованиям современной юридической техники. В последние годы репрессивный потенциал этого закона был усилен многочисленными поправками, среди которых следует выделить нормы, направленные на противодействие так называемой «экстремистской» деятельности. Поскольку правовое определение понятия «экстремизм» отсутствует, под «экстремистской» деятельностью может пониматься любая гражданская активность, которая покажется неугодной власти.

Законодательство о свободе совести некоторых субъектов Российской Федерации не соответствует Конституции России и международно-правовым документам. Более того, в 2015 г. в некоторых субъектах РФ были приняты новые антиконституционные законы о «миссионерской деятельности», не соответствующие принципу правовой определенности и конституционной светскости государства.

Новейшие тенденции трансформации федерального законодательства не в полной мере соответствует Конституции России и международно-правовым документам. В частности, по Федеральному закону от 31 декабря 2014 г. № 505-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в законодательство вводятся не вполне правовые ограничения для руководителей ликвидированных или запрещенных общественных организаций на учреждение новых.

В соответствии с Федеральным законом от 6 апреля 2015 г. № 80-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» государство в очередной раз фактически усиливает законодательную базу «специального» регулирования мировоззренческой (в том числе религиозной) сферы. Поскольку упомянутая сфера юридически не определяется, то в итоге власть получила дополнительные возможности для давления на институты гражданского общества с целью их превращения в свой придаток.

Федеральным законом от 20 апреля 2015 г. № 103-ФЗ «О внесении изменений в статью 14 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были внесены, на первый взгляд, однозначно позитивные изменения, направленные на реализацию права на свободу совести в условиях уголовно-исполнительной системы РФ. Однако, как выяснилось, положения закона, вопреки Конституции РФ, направлены на развитие сотрудничества УИС только с «традиционными конфессиями», что создает предпосылки для дискриминации и нарушений прав остальных, т. е. не вписавшихся в данное понятие.

Принятие не вполне правового Федерального закона Российской Федерации от 23 мая 2015 г. № 129-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» не направлено непосредственно против религиозных объединений, но если религиозное объединение имеет структуры за границей, то может стать жертвой его применения.

Федеральный закон Российской Федерации от 13 июля 2015 г. № 261- ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» упразднил дискриминационное требование подтверждения 15-летнего срока существования религиозной группы на данной территории (или подтверждение вхождения в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, выданное указанной организацией), но ввел новые дискриминационные положения. В частности, в соответствии с пунктом 3 статьи 27 местные религиозные организации, не входящие в структуру централизованной религиозной организации того же вероисповедания, в течение 10 лет со дня их государственной регистрации при создании оказываются ограничены в следующих правах:

- на создание образовательных организаций (за исключением права создавать образовательные организации, реализующие дополнительные общеобразовательные программы в отношении совершеннолетних граждан);

- на обучение детей религии вне рамок образовательной программы в государственных или муниципальных образовательных организациях; -на возможность российской организации иметь при себе представительство иностранной религиозной организации;

- на проведение религиозных обрядов и церемоний в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов, в учреждениях, исполняющих наказания, в зданиях, строениях религиозного назначения, расположенных на территориях образовательных организаций, а также в помещениях образовательных организаций, исторически используемых для проведения религиозных обрядов;

- на создание средства массовой информации;

- на приглашение иностранных граждан в целях занятия профессиональной, в том числе проповеднической, религиозной деятельностью;

- на право быть учредителями централизованной религиозной организации.

Кроме того, прописанная в пункте 2 статьи 7 обязанность религиозной группы в письменной форме уведомлять уполномоченный госорган о начале деятельности (с указанием сведений об основах вероисповедания, о местах совершения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, руководителе (представителе), гражданах, входящих в религиозную группу, с указанием их фамилий, имен, отчеств, места жительства) фактически направлена на неправомерное вмешательство в их деятельность.

Федеральный закон от 28 ноября 2015 г. № 341-Ф3 О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и отдельные законодательные акты Российской Федерации су щественно усилили не вполне правовой контроль за деятельностью религиозных организаций. Фактически данный ФЗ весьма спорно установил дифференциацию предмета проверок деятельности религиозных организаций в зависимости от получения ими иностранного финансирования и закрепил право Минюста России и его территориальных органов проводить проверки финансово-хозяйственной деятельности религиозных организаций при наличии в деятельности религиозных организаций признаков «экстремизма (терроризма)» (т. е. по произвольным основаниям) либо иных нарушений законодательства Российской Федерации. В случае их наличия проверке также будет подвергаться финансово-хозяйственная деятельность религиозной организации. В случае поступлений денежных средств и иного имущества от иностранных источников и лиц без гражданства религиозная организация должна будет представлять в органы Минюста России информацию о своей деятельности, персональном составе руководящих органов и сведения об иностранном финансировании. Несмотря на то, что закон сокращает число оснований для проведения внеплановых проверок с пяти до трех, эти основания являются весьма размытыми.

Федеральный закон от 11 ноября 2015 г. № 314-Ф3 О внесении изменения в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» вывел из-под действия законодательства Российской Федерации о противодействии «экстремистской деятельности» Библию, Коран, Танах и Ганджур. Эти религиозные тексты не могут быть признаны «экстремистскими материалами», так как, по мнению законодателя, только христианство, ислам, иудаизм и буддизм являются «традиционными религиями» и составляют неотъемлемую часть исторического наследия народов России. В основе данного ФЗ также лежат юридически не определенные понятия «экстремизм», «традиционные религии», что предопределяет произвол, неравноправие и нарушения прав человека.

В вышеупомянутом контексте полагаю, что не соответствующие принципу правовой определенности (т. е. основанные юридически неопределенных понятиях) законодательные нормы ведут к неправомерным ограничениям прав человека в сфере свободы совести и не способствуют обеспечению безопасности личности, общества и государства. Уточнение понятия «религиозная группа» может привести к обязыванию всех религиозных групп уведомлять о начале своей деятельности, что чревато усилением неправового контроля и государственного произвола.

Исследование выявило массовые системные нарушения конституционного принципа светскости государства, в том числе вытекающие из системной коррупции в отношениях государства с религиозными объединениями. Здесь весьма показательным является то, что в феврале 2015 г. патриарх Кирилл (Гундяев) совершил малое освящение храма на территории Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России. Под благовидными предлогами продолжается незаконная растрата значительных ресурсов в пользу РПЦ МП и некоторых других религиозных организаций.

Некомпетентная и опасная политика конфессиональных предпочтений и антипатий федерального центра создает угрозы для безопасности личности, общества, государства. В частности, эта политика является основной причиной поддержки значительной частью населения сепаратистов, рядящихся в религиозные одежды, в «неправославных» регионах. Все это чревато не только затяжными вооруженными конфликтами, но и сопряженным с насилием распадом федеративной системы РФ.

При этом неверующие чувствуют себя ущемленными, в том числе и в связи с продолжением незаконной практики государственного финансирования деятельности некоторых религиозных объединений. И это на фоне сокращения финансирования социальной сферы и роста цен.

9. Нарушения принципа светскости государственной (муниципальной) системы образования уже привели к снижению качества образования, а также к нарушениям прав родителей и детей на воспитание и образование в соответствии с собственными убеждениями. Под давлением многоступенчатого клерикального лобби Минобрнауки было РФ вынуждено пойти на незаконное расширение преподавания конфессионально ориентированных дисциплин и издание соответствующих не вполне законных актов. В частности, с 1 сентября 2015 г. новая предметная область «Основы духовно-нравственной культуры народов России» была фактически введена (пока в тестовом режиме) для учеников 5-х классов в рамках нового стандарта основного общего образования как минимум в нескольких десятках московских школ (предметы «Православная культура» и «Истоки»).

В субъектах Российской Федерации были зафиксированы мероприятия для преподавателей курса ОРКСЭ, часть которых направлена на воспроизводство через государственную систему образования ксенофобских стереотипов посредством лингвистического конструирования неравенства.

Например, 16 октября 2015 г. в Ярославле прошла лекция «Негативные аспекты деятельности сект и тоталитарных религиозных культов».

Вопреки Конституции РФ продолжается строительство культовых сооружений при государственных образовательных учреждениях, в т.ч. относящимся к силовым структурам государства.

Полагаю, что нарушения мировоззренчекого нейтралитета в государственной и муниципальной системе образования направлены на мировоззренческий раскол, являются незаконными и грубо нарушают Конституцию России и в конечном счете создают угрозы национальной безопасности страны.

Исследование выявило нарушения свободы совести в Вооружённых силах, других войсках и воинских формированиях, а также в местах заключения под стражу и лишения свободы. Крайне опасными представляются тенденции в сфере «взаимодействия» «традиционных религиозных объединений» и «силовых» ведомств. Указанные тенденции способствуют созданию и воспроизводству атмосферы ксенофобии, нетерпимости, разобщения по мировоззренческому признаку, а в итоге приводят к преследованиям как на уровне коллективов «силовых» структур, так и на государственном уровне. Перечисленные тенденции также препятствуют установлению атмосферы толерантности, демократизации жизни воинских коллективов и правоохранительных органов, осуществлению военной реформы, реализации гражданского контроля и, как следствие, строительству правового государства и формированию гражданского общества в России.

Серьезные нарушения выявлены в сфере СМИ и массовых коммуникаций. В СМИ вышло огромное количество телепрограмм, так или иначе эксплуатирующих негативный социальный ярлык «секта», а также понятия, некорректно связывающие противоправную деятельность с мировоззренческой сферой, распространяющих недостоверную и порочащую информацию о религиозных объединениях. Рост насилия на почве нетерпимости в обществе вытекает прежде всего из пропитанной ксенофобией государственной политики, в том числе ее информационной составляющей.

В различных регионах России были отмечены многочисленные протестные выступления, связанные с нарушениями принципа светскости государства и вытекающими отсюда нарушениями законных прав и интересов людей. В частности, продолжились выступления противников укрепления связей между религией и государством; государственного финансирования деятельности религиозных объединений; обучения религии в рамках государственной системы образования; отмены спектаклей, концертов и иных культурных мероприятий под предлогом защиты «чувств верующих»; установления клерикальной цензуры в СМИ; передачи РПЦ МП нескольких десятков участков зеленых зон, которые по закону не могли быть отчуждены из общего пользования; незаконной застройки храмами РПЦ МП природных комплексов, а также незаконной передачи РПЦ

МП объектов культуры. Протестующие также требовали отмены целого ряда антиконституционных актов, нарушающих конституционный принцип светскости государства: ФЗ № 327-ФЗ, № 136-ФЗ, а также целого ряда постановлений правительства Москвы об утверждении проектов планировки территорий природных комплексов.

Можно сделать вывод, что многочисленные конфликты, возникшие из-за нарушений законных прав и интересов людей, не только непосредственно связаны с нарушениями законодательства РФ, но и в значительной мере предопределены нарушениями конституционного принципа светскости государства. Массовость упомянутых нарушений и привела к росту протестных выступлений, позволяющих говорить не только об усилении гражданского активизма, но даже о формировании самоорганизованного общественного движения (в том числе сетевого) противников нарушения светскости государства. Показательно, что соцопрос, проведенный 16 мая 2015 г. среди 1600 человек в 130 населенных пунктах в 46 регионах РФ, показал, что доля россиян, выступающих за сохранение конституционной нормы о светском государстве, заметно выросла: с 54% в 2007 г. до 64% в 2015 г., сообщает «Интерфакс» со ссылкой на ВЦИОМ.

Усиление выступлений против сращивания государства с религиозными объединениями совпало с продолжением угроз, преследований и насилия в адрес сторонников свободы совести, светскости государства и критиков клерикальной идеологизации государства. На фоне попустительства власти и поощрения функционеров РПЦ МП в 2015 г. продолжилось давление (в том числе физическое насилие) «православных активистов», а также представителей правоохранительных органов на сообщества людей (в том числе в сети Интернет) и отдельных людей. Среди самых известных событий

— защита парка «Торфянка». Есть основания полагать, что агрессивная и не всегда адекватная позиция функционеров РПЦ МП вытекает из покровительства российских властей.

Объектами клерикальной ксенофобии и преследований в 2015 г. также были театры, музеи, выставки и иные учреждения культуры. Пожалуй, самые резонансные события связаны с запретом оперы «Тангейзер» и погромом на выставке «Скульптуры, которых мы не видим» в московском Манеже.

Среди многочисленных негативных последствий нарушений конституционной светскости государства можно назвать нарушения прав в сфере свободы совести (они касаются как отдельных людей, так и их объединений). В частности, среди типичных проблем, с которыми сталкиваются религиозные объединения, следует отметить:

- неправомерные ликвидации (попытки ликвидации);

- неправомерные ограничения в распространении текстов, печатных и сетевых изданий;

- проблемы приобретения помещений и земли под строительство культовых сооружений;

- неправомерные препятствия в проведении публичных мероприятий;

- неправомерные ограничения деятельности религиозных объединений, лидеры которых являются гражданами иностранных государств;

- неправомерное вмешательство органов власти и местного самоуправления в деятельность религиозных объединений;

- распространение недостоверной и порочащей информации о деятельности религиозных объединений.

Были зафиксированы ксенофобия и неправомерное насилие со стороны силовых структур государства по отношению к членам религиозных организаций. Нередко фактически имеют место преследования за мировоззрение (мыслепреступление!), а не за противоправные деяния. Кроме того, были отмечены насилие и вандализм на почве ксенофобии и нетерпимости по мотивам религии или убеждений: угрозы, нападения, избиения людей; поджоги, погромы и другие акты вандализма, в том числе по отношению к культовым сооружениям; акты вандализма в отношении мест захоронений.

По результатам анализа положения конкретных религиозных направлений прежде всего следует отметить:

- массовые системные неправомерные преследования мусульман и политику вмешательства власти в дела ислама;

- ставшие в последние годы наиболее массовыми преследования российских Свидетелей Иеговы;

- преследования верующих Российской Православной Автономной Церкви (РПАЦ) и других альтернативных православных церквей;

- усиление неправомерного давления властей на верующих протестантских общин, язычников и ряда новых религиозных движений.

В современной России судебная практика по делам, связанным с реализацией права на свободу совести, как и иные государственные механизмы защиты, не оказывают существенного положительного влияния на ситуацию в данной сфере. Более того, судебные решения, основанные на применении «атниэкстремистского» законодательства, свидетельствуют о превращении судебной системы в инструмент религиозных преследований.

Деятельность Верховного суда Российской Федерации является отражением кризиса судебной системы России и способствует увеличению количества обращений к международным механизмам защиты прав и свобод. Например, весной 2015 г. Верховный суд РФ отказался пересматривать неправовой приговор в отношении трех участниц панк-группы «Pussy Riot» за панк-молебен в храме Христа Спасителя, сообщили РАПСИ в пресс-службе суда 3 марта.

Конституционный суд РФ не дал надлежащей оценки антиконституционному законодательству в сфере свободы совести, что предопределило вопиющую неэффективность всей судебной системы России в деле защиты свободы совести. Например, 16 июля 2015 г. вступило в силу Определение Конституционного суда РФ об отказе в принятии к рассмотрению жалобы местной религиозной организации Свидетелей Иеговы в городе Биробиджане на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 статьи 1 и статьей 13 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». КС РФ пришел к выводу, что «сама по себе статья 13 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном в жалобе аспекте.

Массовые и системные нарушения свободы совести привели к значительному количеству обращений в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Например, в 2015 г. пастор из Сочи Алексей Колясников обратился в ЕСПЧ с жалобой на нарушение четырех статей Европейской кон- венции о защите прав человека и основных свобод. Поводом стали решения российских судов, в результате которых за чтение Библии в специально арендованном для этого кафе священнослужитель был признан виновным в организации публичного мероприятия без подачи уведомления о его проведении и оштрафован на 30 тыс. руб. В жалобе Алексея Колясни- кова речь идет о нарушении права на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции), нарушении свободы мысли, совести и религии. 10 октября 2014 г. мировой судья судебного участка № 99 Хостинского района Сочи Николай Волков признал Колясникова виновным в организации публичного мероприятия.

Напомним, что в 2014 г. Страсбургский суд впервые зарегистрировал жалобу мусульманской общины России. Адвокат Д. Хасавов отмечает важность самого факта регистрации ЕСПЧ жалобы мусульман. По словам Д. Хасавова, в Европейский суд обратилась религиозная организация мусульман Калининграда в защиту своих прав на единственную мечеть. «Российские суды лишили верующих права на законно построенную мечеть. И, не добившись справедливости в судах России, защита религиозной организации была вынуждена обратиться с жалобой в ЕСПЧ», -- пояснил собеседник агентства. «Жалоба мусульман зарегистрирована, в настоящее время решается вопрос о ее приемлемости», -- добавил он.

Исследование выявило недостаточную эффективность механизма ЕСПЧ, который нуждается в совершенствовании. Помимо сокращения сроков рассмотрения дел, необходимо решение вопроса о пересмотре дел на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского суда.

Более того, в декабре 2015 г. президент В. В. Путин подписал не вполне конституционный закон, который дает право Конституционному суду России определять, выполнять ли решения Европейского суда по правам человека и других межгосударственных органов. Согласно закону, Конституционный суд устанавливает специальный правовой механизм разрешения вопроса о возможности или невозможности «с точки зрения принципов верховенства и высшей юридической силы Конституции исполнить вынесенное по жалобе против России постановление». В июле 2015 г. Конституционный суд РФ принял постановление, которое позволяет России не выполнять решения ЕСПЧ в случаях, когда нарушаются основополагающие конституционные нормы.

Защита конституционной свободы совести аппаратом Уполномоченного по правам человека в РФ Э. А. Памфиловой является недостаточной, а некоторые оценки -- не вполне адекватными. В частности, нельзя согласиться с утверждением о существенном прогрессе в сфере правового обеспечения свободы вероисповедания.

Те же замечания касаются деятельности региональных омбудсманов и комиссий по правам человека при главах исполнительной власти в субъектах Российской Федерации, а также Общественной палаты РФ (ОП РФ). Например, представляются не вполне адекватными рекомендации ОП РФ в адрес Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и профильных комитетов федеральных органов исполнительной власти. В частности, ОП РФ предлагает рассмотреть вопрос о целесообразности внесения изменений в законодательство, направленных на обеспечение культовой деятельности на особо охраняемых природных территориях. Или, например, член комиссии по поддержке семьи и материнства Общественной палаты РФ Юлия Зимова обратилась к генпрокурору РФ Юрию Чайке с просьбой проверить международную религиозную организацию «Мировое (Международное) общество сознания Кришны» на предмет нарушения ею прав детей, сообщает РИА «Новости» со ссылкой на газету «Известия» 25 августа 2015 г. Зимова отметила, что цель обращения в прокуратуру -- создание прецедента, который бы показал, что в религиозных организациях такого типа нарушаются права детей. «Сейчас сложное экономическое время, и люди нередко идут в религиозные общества за духовными силами, что не всегда перетекает в правильное русло. У матери детей, которая связана с организацией не только по религиозным понятиям, но и личными отношениями с членом культа, детей не заберут -- она не курит и не пьет, но если мы докажем, что права нарушаются -- это в том числе и жесткие вегетарианские диеты у малолетних, -- то справедливость можно будет восстановить», -- цитирует издание Зимову. В прошлом представители ОП РФ инициировали законопроекты по борьбе с «сектами».

Прокуратура РФ не только не принимает адекватных мер для защиты конституционной свободы совести в Российской Федерации, но, напротив, как показывает анализ применения «антиэкстремистского» законодательства, выступает инициатором ее системных нарушений.

В заключении, на основе рассмотренных вопросов, можно выделить следующее. Во-первых реализация права на свободу совести и свободу вероисповедания в нашей стране, находится в крайне плачевном состоянии, и во многом это происходит из-за клерикальной политики государства, государственных органов, которые вопреки Российскому законодательству, нарушают принцип светскости государства (как мировоззренчески нейтрального) по средствам заключения договоров различных ведомств и министерств с РПЦ МП о сотрудничестве в различных сферах (образование, вооруженные силы), финансовая поддержка со стороны государства. Во- вторых наблюдается подмена свободы совести свободой вероисповедания в рамках реализации данного права. Что влечет за собой дальнейшее нарушение других прав и свобод человека и гражданина. В-третьих, не маловажным является создание условий для реализации данного права в специализированных учреждениях (УИК) и усовершенствование законодательства и регламентации реализации данного права.

3.2 Перспективы развития свободы совести как института конституционного права

На основе проведенного анализа и сделанных выводов представляется возможным предложить ряд рекомендаций, направленных на решение выявленных проблем.

Мировому сообществ можно предложить нормативное закрепление принципа мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права. Представляется целесообразным обсуждение этого вопроса в рамках экспертных структур универсальных международных организаций и формирование соответствующей международной программы. С учетом проблемы согласования различных подходов к пониманию светскости, применительно к международному праву предлагаю применять понятие «международно-правовой мировоззренческий нейтралитет субъектов международного права», под которым следует понимать индифферентность государств и иных управомоченных субъектов международного права по отношению к мировоззренческой сфере во всех ее правомерных проявлениях.

Для достижения этих целей предлагаю решение следующих задач:

- разработка и согласование современной теоретико-правовой модели мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права на основе новой парадигмы (модели), устраняющей противоречия основополагающих принципов и понятийного аппарата;

- реформирование универсальных и региональных международно-правовых принципов и норм на основе современной теоретико-правовой модели мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права;

- реформирование внутригосударственных правовых систем на основе современной теоретико-правовой модели и международно-правовых принципов и норм мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права;

- формирование и совершенствование международно-правовой и внутригосударственных систем гарантий реализации международно признанных прав человека, включая свободу совести на основе принципа мировоззренческого нейтралитета государств и других субъектов международного права;

- реформирование системы международной защиты свободы совести на основе новой парадигмы, устраняющей противоречия основополагающих принципов и понятийного аппарата на основе перехода от концепции религиозной свободы для верующих (не отрицая, но расширяя) к свободе совести как свободе мировоззренческого выбора для каждого, без разделения на верующих и неверующих;

- реформирование внутригосударственных правовых институтов свободы совести на основе современных теоретико-правовой модели и медународно-правовых норм.

Российской Федерации необходимо кардинально реформировать институты светскости государства и свободы совести, отменить целый ряд нормативно-правовых актов, противоречащих Конституции России и международно-правовым обязательствам:

- закрепить развернутое толкование конституционного принципа светскости государства как мировоззренческого нейтралитета в федеральном законе, а в будущем -- и в Конституции;

- реформировать внутригосударственный правовой институт свободы совести на основе современной теоретико-правовой модели и международно-правовых принципов и норм;

- отменить ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», по- путно восстановив общие для всех общественных некоммерческих объединений механизмы правового регулирования;

- отменить «антиэкстремистское» законодательство (ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»), изменения в законодательство всех уровней, внесенные в связи с его принятием, соответствующее законодательство субъектов Российской Федерации, а также упразднить «антиэкстремистские» структуры и списки «экстремистских» организаций и литературы;

- упразднить институт государственной религиоведческой экспертизы, в том числе Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации, Научно-консультативный совет по изучению информационных материалов религиозного содержания на предмет выявления в них признаков экстремизма при Министерстве юстиции Российской Федерации, а также экспертные советы при органах исполнительной власти в субъектах Российской Федерации;

- отменить соглашения (договоры) государственных органов различных уровней и религиозных организаций;

- отменить правовые нормы, направленные на введение преподавания конфессионально ориентированных дисциплин в государственной (муниципальной) системе образования Российской Федерации («Основы религиозных культур и светской этики», «Основы духовно-нравственной культуры народов России» и пр.);

- упразднить государственный стандарт по специальности (направлению)

«Теология», исключить специальность 26.00.01 «Теология» из перечня научных дисциплин Высшей аттестационной комиссии (ВАК);

- отменить введение института войсковых священников в Вооруженных силах России, упразднить должность помощника командира части по работе с верующими военнослужащими;

- обеспечить равные возможности для реализации свободы совести в уголовно-исполнительной системе на основе принципа мировоззренческого нейтралитета;

- запретить государственным служащим любую публичную демонстрацию мировоззренческих предпочтений (атрибутику, богослужения и пр.);

- отменить Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» и прекратить незаконную передачу государственной собственности и культурных ценностей религиозным объединениям;