Уголовно-правовая характеристика крайней необходимости по действующему российскому законодательству

Однако, могут существовать ситуации, когда опасность уже прекратилась, а лицо в силу объективных причин не мог знать об этом и причиняет вред правоохраняемым интересам третьих лиц. Другими словами, попытка устранить опасность не увенчалась успехом, а вред был причинен. Например, как было рассмотрено выше, в ст. 36 УК Республики Беларусь сформулирована правовая норма, регламентирующая подобные отношения: «Состояние крайней необходимости признается также в том случае, если действия, совершенные с целью предотвращения опасности, не достигли своей цели, и вред наступил, несмотря на усилия лица, добросовестно рассчитывающего его предотвратить».

Таким образом, наша позиция заключается в том, что в подобных случаях причинение вреда должно приравниваться к состоянию крайней необходимости, так как для лица не был очевиден факт прекращения грозившей опасности. Аналогично этому следует оценивать ситуации, когда цель предотвращения опасности не была достигнута по независящим от лица обстоятельствам, несмотря на то что лицо предпринимало к этому усилия. Поэтому выходы за временные рамки окончания опасности, при начале своевременной попытки устранения вреда, когда непосредственно существовала опасность, исключает уголовную ответственность.

3) Причинение вреда другим правоохраняемым интересам. В зарубежных уголовных законах - состояние необходимости причинения вреда обычно определяется как правомерное нарушение формального уголовно-правового запрета, если таковое совершается для устранения опасности, угрожающей другим законным интересам. «Состояние необходимости делает правомерным нарушение охраняемых законом интересов третьей невиновной стороны». При этом содержанием крайней необходимости является «защита коллективного интереса» в целях «минимизации вреда» (в отличие от защиты «личного интереса при самообороне») Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права [Текст] / Дж. Флетчер, А.В. Наумов. - М., 1998. - С. 350, 352.. В отечественной доктрине большинство специалистов единодушны в понимании того, что вред при крайней необходимости причиняется законным интересам третьих лиц, непосредственно не участвующих в правовом «конфликте интересов». Однако данный подход в определении адресата причинения вреда «третьим лицам» в последнее время ставится под сомнение Уголовное право Российской Федерации. Общая часть [Текст] / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1999. - С. 308.. Приведем пример из специальной литературы. Корабль в непогоду потерял устойчивость, и моряки для его спасения выкинули за борт часть груза. Груз принадлежал собственнику корабля и ему же был причинен имущественный вред для спасения корабля - следовательно, опасность грозила тому лицу, которому был причинен меньший вред для устранения этой опасности. Подобные примеры позволяют согласиться с Т.А. Орешкиной и В.А. Блинниковым в том, что при крайней необходимости вред скорее причиняется лицам, не связанным с созданием опасности Орешкина Т.Ю. Крайняя необходимость как обстоятельство, как исключающее преступность деяния [Текст] / Т.Ю. Орешкина // Уголовное право. - 1999. - №3. - С.16.. Ведь блага, попадающие под причинение вреда ради спасения более ценных благ и интересов, «не выбирают» места своего нахождения, а сама опасность создает условия для возникновения права принесения их в жертву как меньшее из зол. В то же время, может пострадать и сам виновник создания опасности, например, в случае возникновения пожара по зависящим от него причинам.

Однако, возможна провокация состояния крайней необходимости, когда лицо умышленно создает опасность, когда под видом предотвращения большего вреда, причиняет меньший вред. За такие действия лицо должно нести ответственность. Если состояние крайней необходимости создается в результате неосторожных действий и причиняется меньший вред для предотвращения большего, такая ситуация должна рассматриваться как крайняя необходимость. Ю.М. Ткачевский приводит такой пример: охотник при переправе через реку лишился продуктов питания. И через некоторое время обнаружил чей-то склад с продуктами, чтобы сохранить свою жизнь, он взял часть продуктов, так как находился в состоянии крайней необходимости.

4) Соразмерность - соответствие причиненного вреда характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, в которых опасность устранялась. Условие соразмерности тесно переплетено с условием о том, что вред, причиняемый должен быть меньше вреда, предотвращаемого. Так оба условия являются производными для определения превышения пределов крайней необходимости.

По мнению В.В. Колосовского, при решении вопроса о ценности защищаемых общественных отношений и интересов необходимо опираться на положения, нашедшие свое отражение в ст. 15 УК РФ. Чем более ценными являются общественные отношения и интересы, защищаемые уголовным законом, тем более тяжкими признаются посягательства на них. На основании указанного законоположения осуществляется классификация преступлений различной степени тяжести, в основе оценки которой положена оценка важности и ценности объекта уголовно-правовой защиты. Оценку соотношения защищаемых благ и интересов в состоянии крайней необходимости и интересов, которым был причинен вред, необходимо осуществлять исходя из того, как защищены они уголовным законом. Кроме того, следует отметить, что значимость и ценность охраняемых уголовным законом благ и интересов определяются месторасположением норм в Особенной части УК РФ, которые предусматривают ответственность за посягательства на них Колосовский В.В. Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний: монография [Текст] / В.В. Колосовский. - М.: Статут, 2011. - С. 125..

Такие блага, как жизнь, здоровье человека, честь и достоинство, частная собственность, а также общественная и государственная безопасность, являются ценностями, причинение вреда которым недопустимо. Жизнь, здоровье человека, честь и достоинство, а также собственность как те ценности, значимость которых превалирует над другими благами и интересами, охраняемыми уголовным законом, у многих исследователей не вызывают сомнения. Что касается таких ценностей, как общественная и государственная безопасность, то очень часто общественная безопасность тесно перекликается с такими ценностями, как жизнь и здоровье, и нарушение общественной безопасности влечет дополнительно и вторжение в такие блага, как жизнь и здоровье человека. При ослабленной государственной безопасности существенно слабеет в целом и государство, а слабое государство, в свою очередь, не в состоянии должным образом защитить и все другие перечисленные блага.

После определения условий правомерности, необходимо обратиться к рассмотрению превышения пределов крайней необходимости.

2.4 Понятие и критерии оценки превышения пределов крайней необходимости и ответственность за него

Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда (ч. 2 ст. 39 УК РФ). Под превышением пределов крайней необходимости в доктрине употребляют термин «эксцесс крайней необходимости».

Из буквального толкования ч. 2 ст. 39 УК РФ следует, что для установления признаков превышения пределов правомерности причинения вреда в состоянии крайней необходимости нужно констатировать наличие трех критериев:

а) причиненный вред должен явно не соответствовать характеру и степени угрожавшей опасности;

б) явное несоответствие причиненного вреда обстоятельствам, при которых опасность устранялась;

в) охраняемым уголовным законом интересам (социальным ценностям) был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.

Между тем некоторые авторы (Т.Ю. Орешкина) выделяют два критерия определения превышения пределов крайней необходимости, один из которых называет основным (вред, причиненный должен быть меньше вреда предотвращенного), а другой - дополнительным (причиненный вред не должен явно не соответствовать характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых она устранялась) Орешкина Т.Ю. Крайняя необходимость как обстоятельство, как исключающее преступность деяния [Текст] / Т.Ю. Орешкина // Уголовное право. - 1999. - №3. - С.17..

Поэтому, учитывая тот факт, что последний критерий является универсальным к определению превышения пределов крайней необходимости, рассмотрим его детальнее.

Так Г.В. Бушуев отмечал, что в этом определении содержится неразрешимое логическое противоречие. Если превышением пределов крайней необходимости является вред, явно не соответствующий угрожавшей опасности, то он не может быть равным, он должен быть больше, притом значительно больше вреда предотвращенного. Если вред равный, то он тождественен предотвращаемому и не может быть не соответствующим, и тем более явно не соответствующим угрожавшей опасности Бушуев Г.В. Правовые последствия фактической ошибки при необходимой обороне и крайней необходимости [Текст] / Г.В. Бушуев // Вестник Тюменского государственного института. 2000. - N 4. - С. 214.. С ним солидарны В. Морозов и Г. Хаметдинова, предлагающие изменить содержание ч. 2 ст. 39 УК РФ и изложить в следующей редакции: «Превышением пределов крайней необходимости является умышленное причинение вреда, равного или более значительного, чем вред предотвращенный» Морозов В., Хаметдинова Г. Некоторые аспекты уголовной ответственности при превышении пределов крайней необходимости [Текст] / В. Морозов, Хаметдиновой Г. // Уголовное право. 2005. - N 1. - С. 55.. Такое предложение следует рассматривать как конструктивное и оправданное, поэтому по нашему мнению, следует рассматривать как совершенствование ст. 39 УК РФ в этой части.

Рассмотрим пример из практики Европейского суда по правам человека «Дело «Абуева и другие (Abuyeva and Others) против Российской Федерации» Постановление ЕСПЧ от 02.12.2010 «Дело «Абуева и другие (Abuyeva and Others) против Российской Федерации» По делу обжалуется эффективность расследования по факту уничтожения имущества, причинения вреда здоровью заявителей и гибели родственников заявителей вследствие взрыва авиабомбы. - Режим доступа: справочно-правовая система «КонсультантПлюс»..

14 июня 2007 г. расследование было прекращено с теми же выводами, что и в марте 2002 года, на основании ч. 1 ст. 39 УК РФ. В постановлении подтверждалась гибель 46 и ранение 53 местных жителей без указания их имен. В июне 2007 года Военная академия вооруженных сил представила заключение дополнительной экспертизы, которая установила, что действия командования при планировании и осуществлении операции были разумными и соответствующими национальному законодательству. Копия этого заключения не была предоставлена заявителям или Европейскому Суду. В частности, постановление указывало в этом отношении:

«...Действия боевиков (занятие села Катыр-Юрт группой численностью от трех до четырех тысяч человек, организация боевиками опорных пунктов в домах, [их] ожесточенное сопротивление и использование ими местных жителей в качестве живого щита)... представляли собой реальную угрозу для жизни и здоровья местных жителей и могли повлечь потери федеральных сил...

Эти обстоятельства потребовали от командования принятия адекватных мер с целью предотвращения угрозы вооруженного посягательства на граждан, их жизнь и имущество (жителей села Катыр-Юрт и военнослужащих), в сочетании с (необходимостью защиты) интересов общества и государства, которые защищаются законом (восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике). После предварительного предупреждения и предоставления гражданским лицам реальной возможности покинуть село последующее уничтожение очагов сопротивления боевиков средствами артиллерийских и авиаударов с применением зонально-объектового метода не исключало гибели гражданских лиц. В то же время применение таких средств уничтожения соответствовало обстоятельствам и мерам, принятым для минимизации потерь среди гражданских лиц. Действия командования (командиров) во время подготовки и проведения специальной операции, направленной на освобождение села Катыр-Юрт 4 - 7 февраля 2000 г., соответствовали требованиям применимых полевых уставов, внутренних правил и инструкций, являлись законными и не содержали признаков состава преступления».

Однако, как указано в примере, российские правоприменители слишком широко стали толковать норму крайней необходимости, когда посчитали, что боевики представляют реальную угрозу мирным жителям и военнослужащим, поэтому прямой штурм (который, безусловно, тоже мог привести к жертвам) был нецелесообразен. В результате чего, командующие правомерно пожертвовали жизнями граждан «из живого щита» во избежание больших жертв. Но Суд установил, что было неправильное применение национального законодательства: военные не использовали полностью все меры для вывода гражданских лиц из села - не было проделано работы по созданию гуманитарного коридора и доступной эвакуации жителей, причем на одном из блокпостов мирным жителям препятствовали в покидании места обстрела. Гибель гражданских лиц - не являлась крайней необходимостью, так как командованием не были использованы все возможности для вывода лиц из зоны обстрела.

Вместе с тем, такие ситуации не снимают вопрос о допустимости ставить жизни людей взамен жизней других лиц, а наоборот, только усугубляют в период террористической активности в России. В науке до сих пор вызывает споры: можно ли спасать жизнь одного человека за счет другого, например, жизнь ребенка за счет жизни взрослого человека. И можно ли жертвовать жизнью одного лица для спасения нескольких жизней. При всей неэтичности данных вопросов ответ на последний из них, на наш взгляд, может быть утвердительным. В ситуации, когда в состоянии крайней необходимости пытаются спасти жизни нескольких лиц, причиняя вред меньшему количеству людей, объекты уголовно-правовой охраны различны. Жизнь двух и более людей - это гораздо более весомое социальное благо, нежели жизнь одного человека. По этой причине условия правомерности причинения вреда в состоянии крайней необходимости будут наличествовать в анализируемой ситуации. Пределы правомерности превышены не будут. В этих случаях вольно или невольно мы вынуждены сравнивать фактически не ценность жизней, а их число, принимать во внимание количественный показатель. Но это только доктрина, так как судебная практика идет по иному пути.

Сходной позиции в рамках политики борьбы с экстремизмом придерживается Д.А. Корецкий. К примеру, под адекватными антитеррористическими мерами он понимает: «Когда идет война, как бы её ни называли: контртеррористической операцией или как-то еще, - то глупо применять к ней меры борьбы с общеуголовной преступностью. Суть таких мер является довольно ясной и простой: действия террористов должны влечь адекватные действия властей, только многократно усиленные. Если террористы берут тысячу заложников, то в ответ надо взять три тысячи их родственников, однотейповцев, односельчан. А сто самых близких привлечь к переговорам. Пусть они расскажут, что их родовые села поставлены под прямую наводку установок «Град». И сразу изменится ситуация, изменится тональность переговоров, ослабится боевой дух бандитов» Корецкий Д.А. Время невиноватых. Критические размышления о преступности, нравственности и справедливости [Текст] / Д.А. Корецкий. - М.: АСТ: Астрель, 2007. - С. 209, 212..

Ученый не предлагает создание новых правовых механизмов, легализующих такие меры, а подводит их под институт крайней необходимости, когда вред причиняется третьим лицам, дабы избежать более тяжких последствий. Но из всех критериев крайней необходимости, под которые такие меры подпадают, выбивается один: при состоянии крайней необходимости не может быть оправданно причинение вреда, равного или большего тому, который мог наступить, но предотвращен. А причиняемый в результате применения «адекватных» антитеррористических мер вред родственникам и близким террористов будет, по меньшей мере, равным вреду предотвращенному, который мог быть причинен террористами их жертвам. Ибо аксиоматично, что здоровье и жизнь престарелых родителей террористов ничуть не менее ценна, чем жизнь и здоровье их жертв.

Право на жизнь является высшей ценностью, которое государство должно гарантировать и охранять, поэтому жертвовать одними людьми во имя других - не есть суть гуманизма, а падение к более низким ступеням развития общества. В свою очередь указанное положение, безусловно, с одной стороны, но когда включается количественный фактор, норму крайней необходимости в угоду интересов большинства следует поставить в их приоритет. Однако, всё упирается в суть вопроса о вреде равном или большем, чем предотвращаемый. Поскольку сравнивать такое благо как жизнь в количественном эквиваленте не представляется, в данный исторический этап развития, возможным, что может вызвать куда более грубые злоупотребления правом, чем в настоящий момент. Про такие злоупотребления, основываясь на приеме «возведения до абсурда», М.Д. Шаргородский не без оснований указывал на то, что недопустимо «разбирать» донора на части и спасать за счет этого жизни нескольких человек (по данным медицины, один донор, отдав все свои органы и ткани, может спасти жизнь около 400 человек) См.: Шаргородский М.Д. Научный прогресс и уголовное право [Текст] / М.Д. Шаргородский // Избранные труды по уголовному праву. СПб., 2003. - С. 397..

Как уже было проиллюстрировано, оценка соотношения объема вреда представляет собой определенную проблему, особенно с учетом того обстоятельства, что вред причиненный и вред предотвращенный могут быть весьма разноплановыми. В этом отношении ориентиром при решении поставленного вопроса может служить существующая, в том числе на законодательном уровне, иерархия ценностей нашего общества и государства. В частности, в ч. 1 ст. 2 УК РФ включен не только перечень объектов, охраняемых уголовным законом, но и предусмотрена их определенная последовательность. Именно она, хотя и с достаточной мерой условности, определяет ценность объектов. Поэтому, например, права и свободы человека и гражданина признаются более ценным объектом, чем собственность, и причинение им вреда при защите собственности будет свидетельствовать о явном несоответствии причиненного вреда характеру и степени угрожавшей опасности. И наоборот, причинение вреда собственности при защите прав и свобод человека и гражданина следует признать правомерным, так как в этом случае причиняется меньший вред по сравнению с предотвращенным. Однако и в подобных ситуациях окончательная оценка степени предотвращенного и причиненного вреда может быть дана только с учетом всех обстоятельств дела, например с учетом того, каким именно правам человека угрожала опасность, в какой степени эти права могли быть поражены, какой вред причинен собственности, какое имущество утрачено или уничтожено, какова значимость этого имущества для потерпевшего и тому подобное.

И, безусловно, если опасность угрожала жизни человека, то все иные охраняемые объекты следует признавать второстепенными. Но жизнь одного человека не является большей ценностью, чем жизнь другого человека. Поэтому спасение собственной жизни за счет причинения смерти другому лицу не может рассматриваться как правомерное причинение вреда при крайней необходимости Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Текст] / под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. - С.226..

Превышение же пределов достаточного вреда - это заведомое нанесение субъектом в относительно благоприятной обстановке вреда, хотя и соответствующего характеру угрожавшей опасности, но более чем достаточного для того, чтобы ее устранить. Например, если в данной обстановке для устранения опасности, угрожавшей имуществу гражданина, достаточно было причинить существенный вред, а лицо без особой необходимости причиняет более тяжкий вред, то такие действия не могут быть признаны правомерными Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости [Текст] / В.Н. Козак. - Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1981. - С. 115. .

В то же время, говоря о превышении пределов крайней необходимости, встает вопрос об уголовной ответственности за него. Как известно, УК РФ имеет в данном случае пробел - отсутствуют специальные нормы, аналогичные ст. 108 «Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» и ст. 114 «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление» УК РФ.

Поэтому и в доктрине, и в судебной практике предлагается два варианта уголовно-правовой оценки умышленного причинения вреда при превышении пределов данного обстоятельства. Одни авторы предлагают квалифицировать содеянное на общих основаниях по соответствующим статьям УК РФ, а факт нахождения в состоянии крайней необходимости учитывать при назначении наказания в качестве обстоятельства, его смягчающего (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ). Как, собственно, и предусматривает общая теория уголовного права. Другие - факт нахождения лица в состоянии крайней необходимости предлагают отражать уже на этапе квалификации содеянного со ссылкой на ч. 2 ст. 39, предваряя этой ссылкой указание на соответствующую статью Особенной части УК Пархоменко С. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния [Текст] / С. Пархоменко // Законность. - 2004. - № 1. - C.39..

В первом случае, при квалификации по соответствующим статьям Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за совершенное преступное деяние со ссылкой на п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ «совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости». В связи с этим, по образному выражению А.И. Бойко, «участь незадачливых защитников будет облегчена только на стадии назначения наказания» Савинов А.В. Понятие и признаки причинения вреда при крайней необходимости / А.В. Савинов // СПС «КонсультантПлюс». - 2013.. Однако, по мнению А.В. Грибкова, все это ведет к применению закона по аналогии, вследствие того что мотивом действий виновного в такой обстановке будет стремление избежать более тяжких последствий путем причинения менее значимого вреда, что не имеет ничего общего с мотивами совершения умышленных преступлений. С. Пархоменко указывает в данном вопросе «нарушения условий крайней необходимости», что той ситуации, когда состояние крайней необходимости вообще не возникло и, следовательно, речь не может идти о превышении пределов того, чего не существует. А поэтому содеянное квалифицируется на общих основаниях как обычное преступление. Другими словами, именно нарушение условий крайней необходимости, а не превышение ее пределов может выступать обстоятельством, смягчающим наказание. По нашему мнению, с такой трактовкой сложно согласится, так как одним из условий правомерности крайней необходимости является причинение вреда меньшего, чем предотвращаемый. И потом уже это условие правомерности выразилось в превышении пределов крайней необходимости. Поэтому, безосновательно, в такой ситуации подходить однобоко к буквальной трактовке п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

Во втором же предложенном случае квалификации превышения пределов крайней необходимости отражать ссылкой на ч. 2 ст. 39, предваряя этой ссылкой указание на соответствующую статью Особенной части УК РФ. Для начала в УК РФ нет определенных инструментов для правоприменения по такой формуле: ни установлена обязательная ссылка, ни установлено снижение наказания и тому подобное, как, например, при неоконченном преступлении. А раз такого закрепления нет, с учетом положений о запрете применения уголовного закона по аналогии, никакого правового основания действовать указанным образом нет. Следовательно, единственным вариантом квалификации превышения пределов крайней необходимости является отсылка на п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

В этой связи необходимо согласиться с теми авторами, которые считают, что следует ввести в уголовное законодательство норму, устанавливающую специальную ответственность за умышленное совершение преступления при устранении грозящей опасности, хотя и с превышением пределов крайней необходимости. Обращает, однако, на себя внимание тот факт, что зарубежное уголовное законодательство вообще не знает такой практики и в лучшем случае оно ограничивается расширением безответственности (а также смягчения наказания) за превышение пределов крайней необходимости в связи с сильным душевным волнением или иными исключительными обстоятельствами дела (УК Украины, Республики Беларусь, Литовской Республики, Польши и другие).

Некоторые объясняют это тем, что в Особенной части УК РФ невозможно предусмотреть все случаи совершения преступлений, связанных с умышленным превышением пределов крайней необходимости. А так ли это на самом деле и почему такое возможно применительно к превышению пределов необходимой обороны и мер задержания. Тем более, что в отличие от двух этих обстоятельств вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, совершенно определенно оценивается еще и в режиме гражданско-правового регулирования (ст. ст. 1066 и 1067 ГК РФ) и для полноты правового регулирования ответственности за него остается решить более узкий, на наш взгляд, «чисто» уголовно-правовой вопрос - о причинении несоразмерного вреда жизни и здоровью Пархоменко С. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния [Текст] / С. Пархоменко // Законность. - 2004. - № 1. - C.40..

Вместе с тем, одним нарушением соразмерности эксцесс крайней необходимости не отличается. Превышение пределов крайней необходимости влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда. Это положение закона означает, что лицо, причиняющее вред, должно осознавать, что, устраняя опасность, непосредственно угрожающую личности, ее правам, охраняемым законом интересам общества или государства, оно причиняет равный или более значительный вред охраняемым уголовным законом интересам, желает причинить такой вред или сознательно допускает его причинение. Если же лицо не предвидело причинения вреда равного или более значительного, но могло и должно было предвидеть это обстоятельство, или предвидело возможность причинения такого вреда, но самонадеянно рассчитывало на его предотвращение, уголовная ответственность не наступает.

Здесь важно обратить внимание на то обстоятельство, что превышение пределов крайней необходимости может быть осуществлено при наличии условий крайней необходимости. При отсутствии таких условий (отсутствовала опасность, опасность не имела непосредственного характера, опасность могла быть устранена иными средствами) может наступать ответственность за неосторожное преступление или ответственность может исключаться в связи с невиновным причинением вреда.

В свою очередь, вышеизложенное не относится к ситуациям устранения лиц от вреда, опасность причинения которого создана его предшествующим виновным поведением. К таким ситуациям правила о крайней необходимости вообще неприменимы, они лишь внешне на нее похожи. Например, шофер, который умышленно или по неосторожности создал аварийную ситуацию и с целью устранения грозящей опасности причинил вред здоровью пассажиров, не может ссылаться на состояние крайней необходимости. Такая ссылка возможна только в случаях, когда опасность хотя и была создана действиями лица, но при таких условиях, когда оно не только не предвидело, но и не должно было и не могло предвидеть этой опасности, то есть когда опасность была создана им невиновно. Во всех остальных случаях ответственность наступает на общих основаниях за соответствующее умышленное или неосторожное преступление (естественно, без ссылки на крайнюю необходимость либо превышение ее пределов) Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Текст] / под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2000. - С.184..

Рассмотренные аспекты эксцесса крайней необходимости непосредственно указывают, что данный институт не исчерпал свой потенциал развития и совершенствования. Правильная квалификация деяний позволит избежать несправедливого уголовного преследования лиц, в чьих действиях лежит социально-полезное поведение, и наоборот, приведет к ответственности граждан, злоупотребляющих правом в своих интересах.

Поэтому в целях развития и совершенствования норм, мы предлагаем не включать дополнительные специальные статьи о превышении пределов крайней необходимости как при необходимой обороне или задержании лица, совершившего преступление. Во-первых, это приведет к дополнительной «перегрузке» УК РФ, во-вторых, учитывая спектр объектов, которым наносится вред, казуистичность описания диспозиции статей не позволит добиться желаемого результата по регулированию всех отношений, у которых возникнет преступный результат в виде причинения вреда. Следовательно, необходимо провести аналогию с институтом назначения наказания за неоконченные преступления. Соответственно, на норму ч. 2 ст. 39 УК РФ должна ставиться ссылка при квалификации деяния при превышении пределов крайней необходимости по статьям Особенной части УК РФ. В свою очередь, должна быть введена ст. 66.1 УК РФ, где установлено назначение наказания за превышение пределов крайней необходимости в сторону снижения санкции статей.

«Статья 66.1. Назначение наказания при превышении пределов крайней необходимости.

1. Срок или размер наказания при превышении пределов крайней необходимости не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за совершенное преступление.

2. Смертная казнь и пожизненное лишение свободы при превышении пределов крайней необходимости не назначаются».

2.5 Отграничение крайней необходимости от других обстоятельств, исключающих преступность деяния

Все обстоятельства, включенные в гл. 8 УК РФ обладают определенными общими признаками, однако, по существу вопроса они представляют разные институты и их последствия для уголовно-правовых отношений.

В первую очередь, необходимо дать разграничение крайней необходимости с необходимой обороной.

1) По источникам опасности: при крайней необходимости основанием признаются различные источники, при необходимой обороне - только общественно-опасное посягательство, от которого лицо защищается.

2) Вред, причиняемый при крайней необходимости является вынужденным, единственным средством предотвращения вреда, который может быть причинен, при необходимой обороне - такое условие отсутствует.

3) Если была совершена угроза посягательства с применением насилия, а у лица есть иные способы избежать его, но оно выбирает оказание сопротивления посягавшему и не выходит пределы необходимой обороны, то такое деяние лица исключает уголовную ответственность. При крайней необходимости же причинение вреда - является вынужденной и исключительной мерой без альтернативы. Отсюда вытекает и следующее отличие.

4) Вред при крайней необходимости причиняется интересам третьих лиц, а при необходимой обороне - только посягающему лицу.

5) Также крайнюю необходимость характеризует условие, согласно которому причиненный вред должен быть меньше предотвращенного. При необходимой обороне он может быть равным и даже несколько большим, а при посягательствах, опасных для жизни, причиненный вред ничем не лимитирован.

Безусловно, при разграничении этих двух обстоятельств, исключающих преступность деяния, существует разный законодательный подход к уголовной ответственности за превышение пределов. При умышленном превышении пределов необходимой обороны ответственность наступает по специальным нормам Особенной части (ст. ст. 108 и 114 УК РФ), в то же время при крайней необходимости таких специальных норм не предусмотрено. Однако, общим для всех обстоятельств является то, что при нарушении условий правомерности при назначении наказания учитывается норма, предусмотренная п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.

От крайней необходимости следует отличать причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ). Причинение вреда при задержании как и крайняя необходимость (последняя, правда, далеко не во всех случаях) предполагает причинение вреда личности при условии невозможности избежать достижение цели иными способами. Их разделяет, в первую очередь, основание причинения вреда при задержании является совершение преступления и уклонение от ответственности, при крайней необходимости опасность создана стихийными силами. Во-вторых, цель - задержать лицо для доставления его в органы власти и пресечения совершения им новых преступлений. В-третьих, вред причиняется в первом случае лицу, совершившему преступление и уклоняющемуся от задержания, при крайней необходимости - третьим лицам. В-четвертых, вред при задержании признается правомерным, если он соответствует характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, при крайней необходимости причиненный вред должен быть существенно меньше предовращенного.

Самым близким обстоятельством, исключающим преступность деяния, к состоянию крайней необходимости является физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ). Условия правомерности причинения вреда сходны с аналогичными условиями крайней необходимости. Следовательно, причинение вреда является вынужденным, без такого вреда невозможно спасти благо, которому грозит опасность со стороны принуждающего. Между тем, как в крайней необходимости - это субъективное право лица причинить вред иному правоохраняемому интересу, то в принуждении - вытекает больше как обязанность лица перед принуждаемым совершить вред чему или кому-либо. Превышение пределов психического или преодолеваемого физического принуждения следует рассматривать по правилам превышения пределов причинения вреда при крайней необходимости.

С обоснованным риском (ст. 41 УК РФ) соотношение крайней необходимости состоит в несколько ином аспекте. Во-первых, при обоснованном риске в любом случае ставится цель - достижение общественно-полезного результата, тогда как при крайней необходимости такого условия не предусмотрено, но в ряде ситуаций имеет место быть. Во-вторых, такая цель могла быть достигнута только в одном случае - через определенный риск, если были иные способы достижения, то вопрос об обоснованности риска снимается. При этом, лицо должно было принять все достаточные меры для предотвращения или снижения вреда. И не признается обоснованным риском, если умышленно ставится под угрозу недопустимость угрозы жизни многих людей, угрозы экологической катастрофы или общественного бедствия. При крайней необходимости, причинение вреда должно соответствовать характеру и размеру опасности и сам вред должен быть существенно меньше причиненного.

Проиллюстрируем пример, когда судом состояние крайней необходимости было ошибочно рассмотрено как обоснованный риск. Приговором мирового судьи судебного участка N 126 в Туруханском районе Красноярского края от 20.12.2010 года Ж. был оправдан в совершение незаконной рубки лесных насаждений, совершенной с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере (ч. 3 ст. 260 УК РФ) ввиду отсутствия в его действиях состава преступления. Выводы мирового судьи обоснованы тем, что стороной обвинения не представлено достаточных доказательств, с достоверностью подтверждающих виновность Ж. в совершении указанного преступления, а доводы последнего о вырубке леса и заготовке дров для населения п. Келлог в зимнее время года, в отсутствие соответствующего разрешения, как социально полезных действиях, направленных на защиту более значимых охраняемых законом интересах - жизни и здоровья людей и предотвращения более опасных последствий, стороной обвинения не опровергнуты.

Ссылаясь на ст. 41 УК РФ мировая судья в приговоре указала, что оправданный Ж., причиняя вред охраняемым уголовным законом интересам, действовал при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели, поскольку эта цель не могла быть достигнута иначе, и он предпринял достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Не согласившись с приговором, государственным обвинителем было подано апелляционное представление, в котором он просил отменить приговор мирового судьи, ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Кроме того, государственный обвинитель указал, что применение судьей положений ст. 41 УК РФ об обоснованном риске, является неправомерным, поскольку, производя незаконную рубку леса, Ж. причинял вред другим охраняемым законом интересам - экологической безопасности, следовательно, риск не мог считаться обоснованным. Судом апелляционной инстанции приговор был оставлен без изменения, а апелляционное представление прокурора без удовлетворения. При этом суд апелляционной инстанции указал, что мировым судьей были ошибочно применены положения ст. 41 УК РФ, в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, поскольку для достижения общественно полезной цели Ж. действовал без риска.

В судебном заседании было установлено, что возглавляемый Ж. участок являлся единственным производственным предприятием, у которого были силы и средства для заготовки дров населению. В феврале 2008 года в п. Келлог сложилась ситуация, когда обеспечение жителей дровами на законных основаниях было невозможно в силу обнаружения пробела в Лесном кодексе РФ и для устранения опасности, угрожающей их жизни и здоровью, необходимо было преступить уголовный закон, запрещающий рубку лесных насаждений без соблюдения действующего законодательства, регулирующего данные правоотношения, иным способом эта опасность устранена быть не могла. Таким образом, Ж. находился в состоянии крайней необходимости, что также исключает преступность деяния. При этом Ж. не было допущено превышение пределов крайней необходимости Обобщение практики применения судами Красноярского края норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (статьи 37 - 42 УК РФ), по делам, рассмотренным в 2009 - первом полугодии 2011 года. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». .

Как видно из примера, суд первой инстанции неверно толковал нормы гл. 8 УК РФ, усмотрев общественно-полезную цель, которую посчитал единственным признаком обоснованного риска, а основание крайней необходимости - опасность вовсе не принял в расчет, а, следовательно, представил единственное средство устранения опасности - рубку лесных насаждений как риск.

Таким образом, крайняя необходимость - это уникальный институт в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния, совершенствование и развитие которого еще не исчерпало свои возможности в полной мере в процессе гуманизации российского уголовного законодательства.

Заключение

По итогам проведенного исследования можно сформулировать следующие выводы.

Одной из сфер, где возникают коллизии человека, общества и государства, является сфера разграничения правомерного и преступного поведения.

Существует ряд условий, обстоятельств, при которых совершаемое деяние, формально содержащее признаки какого-либо состава преступления, утрачивает общественную опасность и виновность. К таким обстоятельствам, включенным законодателем в главу 8 УК РФ относятся: необходимая оборона (ст. 37 УК РФ); причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ); крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ); физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК РФ); обоснованный риск (ст. 41 УК РФ) и исполнение приказа или распоряжения (ст. 42 УК РФ). По мнению ряда ученых, такие обстоятельства содержатся и в Особенной части УК РФ.

Под обстоятельствами, исключающими преступность деяния, следует понимать особые ситуации, при которых поведение человека, внешне сходное с каким-либо преступлением, признается правомерным, а лицо наделяется правом на причинение вреда при наличии определенных оснований и соблюдении условий, предусмотренных ст. ст. 37-42 УК.

По признаку места расположения в УК РФ их можно классифицировать на общие и специальные. Общие обстоятельства содержатся в главе 8, а специальные - в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ (например, примечания к ст.ст. 122, 151, 230, 308, 316, 322, 337 и 338). Классификация обстоятельств, исключающих преступность деяния, на общие и специальные - имеет важную практическую составляющую для развития и совершенствования норм уголовного законодательства, не ограничивая законодателя рамками главы 8 УК РФ и, позволяя расширить область применения норм о правомерном причинении вреда.

К таким обстоятельствам, выделяемым законодательством и доктриной уголовного права, относится - крайняя необходимость.

Развитие рассматриваемого института прошло множество веков через научную просветительскую мысль об идеалах гуманистического понимания общественной жизни, такое обстоятельство нашло своё полное выражение в национальном законодательстве Российской Федерации и большого числа зарубежных стран. Российская история государства и права знала черты исследуемого института еще со времен Соборного Уложения 1649 года, и постоянно изменяющиеся общественные отношения требовали его закрепления в последующих правовых актах России. Кульминационной точкой - стала советская система уголовного права, придавшая более современный вид обстоятельству крайней необходимости, дабы повысить социальную активность граждан.

Зарубежное законодательство, развивающееся в целом параллельно с отечественным, дает современному исследователю необходимую почву для понимания обстоятельств, исключающих преступность деяния, в самых разных источниках, ситуациях и опыте, сложившемся в ходе применения рассматриваемых норм. Аккумулируя общие знания доктрины и законодательства, а также практики разных стран, мы можем создать оптимальный вариант в сфере совершенствования российского уголовного закона.

Под крайней необходимостью следует понимать такую ситуацию, когда лицо для отвращения опасности, угрожающей его законным интересам или иных лиц, интересам общества или государства причиняет вред интересам третьих (посторонних) лиц, при условии, что грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами и причиненный вред менее значителен, по сравнению с предотвращенным.

При оценке действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, необходимо исходить из их полезности или вредности не только для отдельного лица, но и в целом для общества. Таким образом, основанием для возникновения ситуации крайней необходимости является возникновение опасности причинения вреда правоохраняемым интересам.

Для исследуемого института характерны свои условия правомерности, при соблюдении которых деяние не признаётся преступлением.

Общим является то, что условия правомерности делятся на две группы:

1) условия, характеризующие опасность:

- наличность,

- действительность;

2) условия, характеризующие уже самое деяние:

- единственное средство устранения опасности,

- своевременность,

- вред причиняется правоохраняемым интересам третьих лиц,

- вред должен быть соразмерным характеру и степени опасности,

- причиняемый вред должен быть меньшим, чем предотвращаемый.

Если же хотя бы одно из условий было нарушено, то лицо подлежит уголовной ответственности на общих основаниях, но обстоятельства совершения деяния учитываются как смягчающие наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

В соответствии с ч. 2 ст. 39 УК РФ под превышением пределов крайней необходимости понимается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. При этом, в случае устранения опасности имело место превышение пределов крайней необходимости, то уголовная ответственность наступает на общих основаниях только в случаях умышленного причинения вреда. В то же время, в теории уголовного права выдвинуты иные точки зрения на будущее развитие квалификации эксцесса крайней необходимости: от включения специальных статей в Особенную часть по аналогии ст. ст. 108 и 114 УК РФ до создания аналогичной системы квалификации неоконченного деяния.

Поэтому мы предлагаем следующее решение назревшей проблемы: в целях развития и совершенствования норм, не включать дополнительные специальные статьи о превышении пределов крайней необходимости как при необходимой обороне или задержании лица, совершившего преступление. Во-первых, это приведет к дополнительной «перегрузке» УК РФ, во-вторых, учитывая спектр объектов, которым наносится вред, казуистичность описания диспозиции статей не позволит добиться желаемого результата по регулированию всех отношений, у которых возникнет преступный результат в виде причинения вреда. Следовательно, необходимо провести аналогию с институтом назначения наказания за неоконченные преступления. Соответственно, необходима ссылка на норму ч. 2 ст. 39 УК РФ при квалификации деяния при превышении пределов крайней необходимости по статьям Особенной части УК РФ. В свою очередь, должна быть введена ст. 66.1 УК РФ, где установлено назначение наказания за превышение пределов крайней необходимости в сторону снижения наказания. Сама же статья может иметь следующую конструкцию:

«Статья 66.1. Назначение наказания при превышении пределов крайней необходимости

1. Срок или размер наказания при превышении пределов крайней необходимости не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за совершенное преступление.

2. Смертная казнь и пожизненное лишение свободы при превышении пределов крайней необходимости не назначаются».

Между тем указанная норма может применяться не только в случаях совершения преступлений при превышении пределов крайней необходимости, но и в ситуациях их совершения при преодолимом физическом или психическом принуждении (ч. 2 ст. 40 УК РФ).

Таким образом, рассмотренное в процессе проведенного исследования обстоятельство, исключающее преступность деяния - крайняя необходимость, играет важную роль в процессе гуманизации уголовного права, поэтому совершенствование его норм, в том числе, и при превышении ее пределов - одна из задач, направленных на развитие отечественной правовой системы.

крайний необходимость уголовный законодательство

Нормативно-правовые и иные акты

1. Конституция Российской Федерации

2. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон [принят Гос. Думой 24 мая 1996 г. : по состоянию на 15 фев. 2014 г.].

3. О Правилах дорожного движения: постановление N 1090 [принято Советом Министров - Правительством РФ от 23.10.1993 г., по состоянию на 22 марта 2014 г.]

4. Методические указания по проведению анализа риска опасных производственных объектов: постановление [утв. Госгортехнадзором РФ 10 июля 2001 г.]

5. Методические рекомендации 2.1.10.0033-11. 2.1.10. Состояние здоровья населения в связи с состоянием окружающей среды и условиями проживания населения. Оценка риска, связанного с воздействием факторов образа жизни на здоровье населения: постановление [утв. Роспотребнадзором РФ 31 июля 2011 г.]

6. Уголовный кодекс Российской Социалистической Федеративной Советской Республики: пост. ВЦИК [принят пост. ВЦИК 22 нояб. 1926 г.].

7. Артикул воинский 1715 г.

8. Соборное Уложение 1649 г.

Уголовное законодательство зарубежных государств

9. Уголовный кодекс Австрии от 29 января 1974 г.

10. Уголовный кодекс Испании от 01.01.1995 г.

11. Уголовный кодекс Литовской Республики от 26.09.2000 г.

12. Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22.09.1994 г. № 2012-XII

13. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия от 15.05.1871 г.

14. Уголовный кодекс Франции от 22.07.1992 г.

15. Уголовный кодекс штата Нью-Йорк от 1.09.1967 года

16. Швейцарский Уголовный Кодекс от 21 декабря 1937 года

Судебная практика

17. О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2002 г. N 19.

18. Постановление ЕСПЧ от 02.12.2010 «Дело «Абуева и другие (Abuyeva and Others) против Российской Федерации»

19. Обобщение практики применения судами Красноярского края норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (статьи 37 - 42 УК РФ), по делам, рассмотренным в 2009 - первом полугодии 2011 года: Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

20. Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 29 мая 2009 года, дело N 22-4277/2009: Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

21. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 4 сентября 2012 г. по делу N 22-1595/12: Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

Монографии, учебные пособия, справочники, комментарии

22. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния [Текст] / Ю.В. Баулин. - Харьков: Основа, 1991. - 360 с.

23. Ветров Н.И. Уголовное право. Общая часть. Учебник [Текст] / Н.И. Ветров - М.: Новый Юрист, 2004. - 701 c.

24. Гаухман Л.Д. Уголовное право. Особенная и общая части. Учебник [Текст] / Л.Д. Гаухман. - М.: Юриспруденция, 2005. - 784 с.

25. Гребенкин Ф.Б. Обстоятельства, исключающие преступность деяния: фондовая лекция: учеб. изд. [Текст] / Ф. Б. Гребенкин. - Киров: тип. «Авангард», 2004. - 59 с.

26. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. [Текст] / В. Даль. - М.: Астрель, 2008. - 962 с.

27. Есаков Г.А. Уголовное право зарубежных стран. Учебное пособие [Текст] / Г.А. Есаков, Н.Е. Крылова, А.В. Серебренникова. - М.: Проспект, 2009. - 336 c.

28. Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости [Текст] / В.Н. Козак. - Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1981. - 153 с.

29. Колосовский В.В. Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний: монография [Текст] / В.В. Колосовский. - М.: Статут, 2011. - 398 с.

30. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Текст] / Х.М. Ахметшин, О.Л. Дубовик, С.В. Дьяков и др.; под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. 3-е изд., доп. и изм. - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2000. - 896 с.