Цифровые права как объект гражданско-правового регулирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Цифровые права как объект гражданско-правового регулирования



Введение

Жизнь в современном мире нельзя представить без технологий. Помимо того, что цифровые технологии стали неотъемлемой частью жизни и быта, любого современного человека, они также являются невероятным «двигателем» развития всех сфер жизни общества. Нельзя недооценивать влияния современных технологий на социальную, политическую, и самое главное экономическую сферы. Технологии стремительно приходят в нашу жизнь и привносят все новые общественные отношения. В связи с тем, что цифровая сфера развивается неуловимо быстро, вопрос о ее регулирование, как никогда, актуален.

Помимо всего прочего, данная сфера стала ключевым звеном в вопросе мирового развития. По некоторым оценкам , увеличения внедрения современных технологий способна увеличить ВВП стран. К примеру, России - на 4.1 - 8.9 трлн. руб, США - на 1.6-2.2 трл. долларов (с расчетом к 2025 году).

Таким образом актуальность данной темы обусловлена рядом причин:

Во-первых, всеобъемлющее использование цифровых технологий в имущественных отношениях. Цифровые технологии, помимо влияния на социальную и научную области, влияет также и на возникновение и развития новых областей гражданско-правового регулирования. В российской науке не сформирован единый подход к регулированию гражданско-правовых отношений, которые непосредственно связаны с цифровыми правами и цифровыми объектами.

Во-вторых, регулирование общественных отношений российским законодательством не в полной мере соответствует возможностям цифровых технологий. Выявление моделей законодательного регулирования, а также их практическое применение обуславливает значимость научно, доктринальной проработке.

Предмет и объект диссертационного исследования. В данной работе объектом исследования выступает комплекс правоотношений, которые сформированы использованием современных цифровых технологий. Предметом в приведенной работе выступают новеллы российского и зарубежного законодательства, нормы международного права, которые направлены на регулирования общественных отношений в сфере цифровых прав, а также доктринальные положения и материалы правоприменительной практики.

Правовую основу диссертационной работы составили конституционные акты (Конституция Российской Федерации) законы (федеральные конституционные и федеральные законы, законы Российской Федерации), подзаконные акты (указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации). законодательные акты стран Европы и США, а также Европейского Совета и Организации Объединённых Наций.

Эмпирическую базу данного исследования составляют судебная практика по конкретным делам судов общей юрисдикции и арбитражных судов различных федеральных округов, апелляционных судов.

Степень научной разработанности. Всестороннее изучения развитие и изменения цифровых прав и цифрового гражданского оборота посредством развития цифровых технологий, является одной из самых важных направлений юридической науки. В российской юридической науке имеется не мало авторов, которые посветили свои работы данной теме, а именно: Ахметова А.Р., Гапоненко В.Ф., Ермакова Е.В., Зайцев С.А., Лукоянов Н. В., Мареева Л.А., Саакян А. Г., Суханов Е.А., Серова О.А., Талапина Э.В., Юрасов М. Ю., Поздняков Д. А. и др.

Методологические основы работы. Методами, которые использовались при исследовании, являются: формальной и диалектической логики; методы анализа, синтеза, дедукции и индукции, а также гипотезы и аналогии; методы структурно-функционального анализа. Разумеется, использовались и методы специальные - методы правого исследования: историко-правовой метод; сравнительно-правовой; анализ и толкования правовых норм.

Цели и задачи исследования. Основной целью настоящей работы является проведение комплексного и системного анализа норм РФ и судебной практики о цифровых правах, выявление проблем правового регулирования и выработка рекомендаций по улучшению действующего законодательства в данной сфере.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

* Обобщить Причины необходимости урегулирования цифровых прав и провести анализ зарубежного опыта;

* Определить понятие, а также сущность цифровых прав, а российских правовых реалиях;

* Обозначить правовое положение субъектов и объектов цифровых прав;

* Проанализировать основные положения касающиеся защиты и охраны цифровых прав;

* Рассмотреть правовой статус смарт-контрактов;

* Обозначить и сформулировать правовую характеристику крипто-валюты;

* Проанализировать правовую сущность технологии блокчейн, а также определить пути ее регулирования.

Научная новизна исследования. Научная новизна данной работы заключается в том, что в ней проводится сравнительно-правовое исследование цифровых прав как объекта гражданского обрата, а также приводятся методы по регулированию указанных прав.

Практическая значимость данной работы состоит в том, что в ней приведены исследования, результат которых возможно использовать при дальнейшем совершенствовании российского законодательства в сфере цифровых прав.

Новизна исследования сформулирована в основных положениях, выносимых на защиту:

* Автор представляет новую редакцию положения пункта 1 статьи 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, касательно понятия цифровых прав и привести его к следующему виду: «Цифровыми правами признаются обязательственными и иными правами, которые могут быть удостоверены совокупностью электронных данных, в том числе цифровым кодом и обозначением, существующие в информационной системе, отвечающая законным признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе»;

* На основании выводов данной работы, предлагается рассмотреть варианты по дальнейшему регулированию российского законодательства по пути цифровизации имеющихся прав;

* Предложение о внесении в статью 128 Гражданского кодекса Российской Федерации крипто-валюты как иного имущества. И привести к следующему виду: «К объектам гражданских прав относятся вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, крипто-валюты); результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага».

Структура научного исследования включает в себя введение, две главы, четыре параграфа в первой главе, три параграфа во второй главе, а также заключение и библиография.



1. Общее положение о цифровых правах

1.1 Необходимости урегулирования цифровых прав. Анализ зарубежного опыта

гражданский правовой цифровой

Мы живем в информационную эпоху. Когда через каждого человека проходить колоссальное количество информации. Невероятный рост объемов различных баз данных, внедрение все большего количества цифровых технологий во все сферы жизни общества, которые задают направления развития этой сферы, а также формируют новые общественные отношения. Все это формируют абсолютно новую реальность - цифровую. Во всей этой новой реальность особо важно отметить роль право. Оно теперь является не только своего рода инструментом, по средству которого происходит цифровизация иных сфер, но в новой действительности это теперь и самостоятельный объект воздействия.

С технической точки зрения, цифровизация - это трансмиссия каких-либо данных, которые закодированы в дискретные сигнальные импульсы. Иными словами, это переработка информации в цифровую форму . Более глубоко вдаваться в сам технические процессы в рамках данной темы не имеет смысла. Для решения поставленных данным исследованием задач остановимся на следующем понимании цифровизации - это процесс, который направлен на преобразование информации из любой сферы жизни общества, которая осуществляется с помощью цифровых технологий и иных цифровых решений.

Пожалуй, ключевым толчком к цифровизации всех сфер общества стало возникновение и стремительное развитие информационно-коммуникационных технологий, также известных как ИКТ. Разумеется, правовая сфера не стала исключением. В том числе это влечет возникновения новых структурных элементов законодательства и системы права .

Система права - это объективно обусловленное внутреннее строение, которое включает в себя взаимосвязанные элементы, такие как, отрасли, подотрасли, институты, нормы и.т.д. Отраслью прав называется совокупность норм, которые составляют собой самостоятельную часть системы права. А также при помощи правовых методов, регулируют единую и однородную сферу общественных отношений. Что касается института права, то под ним понимается совокупность связанных между собой норм, которые регулируют определенную группу общественных отношений. И как следствие совокупность институтов представляют собой отрасль права.

Важным и, пожалуй, наиболее существенным, являются изменения в экономической системе мира и в нашей стране в том числе. Рассмотрим понятие цифровой экономики, которое нам предлагает всемирный банк. Это комплекс социальных, культурных и, разумеется, экономических отношений, которые в свою очередь базируются на использовании цифровых информационно-коммуникационных технологий. Иными словами, цифровая экономика представляет собой всеобъемлющую сеть экономической деятельности, которая включает в себя: профессиональные взаимодействия, всевозможные коммерческие и некоммерческие транзакции, которые возможны посредствам ИКТ. Если говорить еще короче, то это экономика, которая базируется на использовании современных цифровых технологиях. Учитывая объем, скорость и масштаб развития технологий, а также проникновение во все сферы жизни общества, то в данном контексте можно смело говорить о наступлении четвертой промышленной революции .

Но в данном контексте важно отметить, что третья промышленная революция приходится на конец ХХ века и чаще ее называют цифровой революцией. Она связана с переходом от механических устройств к цифровым технологиям. Что же касается четвертой промышленной революции, то она вызвана скачком повсеместно внедрения и использования цифровых технологий и сейчас уже идет речь об объединении материального мира и киберпространства. Теперь цифровая экономика -- это не только использования цифровых технологий для выполнение отдельных задач, а гораздо большее.

Нынешняя российская правовая действительность начала зарождаться в девяностые года ХХ века. Мы видим, что законодательная система и механизмы формировались еще до того, как цифровые технологии стали менять нашу действительность. Для регулирования общественных отношений в тот период не требовало от системы быстрого реагирования и быстрого процесса принятия новых нормативно правовых актов. Более того, это породило сложную и долгую систему взаимодействия между ведомствами, которая существует до сих пор. Немало важной проблемой является и та, что сейчас законодательные и исполнительные органы чрезмерно перегружены огромным количеством инцидентов, и зачастую они просто дублируют руг друга .

В соответствии с рядом статистическими исследованиями, имеет место быть тенденция, при которой ежегодно увеличивается количество принимаемы нормативно правовых актов. Более того сейчас большая часть законодательных актов не создаются «с нуля», а направлены на изменения старых норм, которые изначально в своей сущности не всегда могут отвечать современным требованиям и тенденциям .

Например, есть исследование, в котором ставился вопрос о сроке стабильности. То есть, проверялось как часто кодексы Российской Федерации менялись, по средствам принятия Федеральных законов о внесении в них изменений. По результатам было выявлено, что почти все кодексы Российской Федерации меняются чаще одного раза в год. Важно подчеркнуть также и тот факт, что за последние 6 лет процесс внесения поправок только увеличивается, и как следствие стабильность падает .

Ряд ученых юристов и, в том числе, экономистов называют нестабильность правового регулирования источником повышенных рисков и издержек. Одну из причин нестабильности была уже указана выше. Однако, кроме этого, нестабильность также связана с качеством законов, так как их принимают очень быстро, используя медленно и не приспособленную к таким срокам законодательную систему. Законы «плохого качества» не могут исполняться должным образом и требуют все большего вмешательства законодательной силы и больших корректировок. И это еще больше усиливает нестабильность.

Логичным становится вопрос о цыфровизации прав. Но если факт цифровизация экономических и организационных отношений является очевидным даже для обывателя. То касательно правовой действительности, в данном случае эта тема является более сложной и комплексной, но решение которой на данный момент является наиболее важным и приоритетным.

Затрагивая международную практику для начала хотелось бы указать, что в рамках Организации Объединенных Наций (Далее - ООН), имеет место быть ряд резолюций, которые так ли иначе посвящены обеспечению цифровых прав. Например, Резолюция «О защите прав интернета» от 27 июня 2016 года. Также Резолюция «О праве на неприкосновенность частной жизни в цифровой век» . Стоит отменить, что и на национальных уровнях очень активно ведется работа по принятию нормативно правовых актов, которые бы всесторонне регулировали цифровые права.

Например, в Италии парламент принял Декларацию о правах в интернете от 2015 года. В этом же , 2015 году, был принят и другой акт, который называется «о вредных цифровых коммуникациях» в Новой Зеландии. 7 октября 2016 года во Франции принимается «Закон о цифровой республике» . С 2014 года в Бразилии действует закон «о порядке использования интернета», он также извесетн как Marco Civil da Internet. На данный момент этот нормативно правовой акт является самым передовым во всемй мировой практике. Приведем ряд норм из данного акта. Так, например, в статье 7 гарантируются следующие права:

* Право на невозможность приостановки интернет-соединения, за исключением случаев задолженности, ставшей непосредственным следствием использования Интернета;

* Право на обеспечение качества интернет-соединения, предусмотренного договором с провайдером, законодательно закреплен принцип сетевого нейтралитета;

* И другие.

Но возникает логичный вопрос: а есть ли необходимость в отдельном регулировании цифровых прав? Дело в том, что существует принцип подтверждения Генеральной Ассамблее ООН . Благодаря ему все права, которые гарантируются декларацией и законами государства экстраполируется и в онлайн. Иными словами, права, которые провозглашает Конституция Российской Федерации, должны автоматически распространяться на информационно-коммуникационные сети и в том чисел сеть «Интернет».

На практике данный аспект далеко не так прост, как кажется. К примеру, существуют Резолюция ООН «о праве на неприкосновенность частной жизни в цифровой век» , в ней осуществляется призыв ко всем странам мира защищать и реализовывать права человека на неприкосновенность личной жизни в цифровой среде. Далее, Конституция Российской Федерации закрепляет права на невмешательство в личную жизнь. Однако, дело в том, что в такой сети, как интернет, очень трудно провести границы частной жизни.

И данный вопрос пытаются урегулировать не только зарубежные законодатели, но и отечественный. Так, обратимся к Программе «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденной распоряжением Правительства РФ от 28 июля 2017 г. № 1632-р (далее -- Программа). Проанализировав данную программу, мы приходим к выводу, что роль права я является первостепенной и ключевой в вопросе развития и цифпровизации экономики. В ней описаны пять направлений развития, и правовое регулирование указано как первостепенное. Это необходимо для целей «формирования новой регуляторной среды, обеспечивающей благоприятный правовой режим для возникновения и развития современных технологий, а также для осуществления экономической деятельности, связанной с их использованием (цифровой экономики)» .

Важно отметить, что при анализе вышеуказанной программы можно сделать вывод, что в рамках нее право рассматривается не как объект цифровизации, а как объект. А если быть точнее, то выраженно это как набор инструментов, направленных на цифровизацию экономики. Все приведённые средства достаточно традиционны и использовались и до цифровой эпохи, к ним относятся:

* Правовые понятия, их принципы, правовые институты;

* Нормативно правовые акты;

* Правовые ограничения и правовая стимуляция;

* Юридическая ответственность;

* Технические регламенты;

* Правовые режимы.

В этих новых условиях, когда цифровизация проникает во все серы в том числе и правовую, правовое регулирование становится мультисодержательным. Это означает, что сейчас происходят не просто возникновение новых общественных отношений, но и изменения ее содержания, структуры, объектов и субъектного состава. Совершенно не типичным в данной ситуации являются новые общественные отношения, которые практически полностью происходят без участия человека, а также события и явления, которые происходят вне его воли.

Но все это делает более острым вопрос о необходимости правовой регламентации подобных общественных отношений. Уже существует ряд общественных отношений, которые должны быть урегулированы ввиду их активного использования. Однако это не происходит ввиду их специфики и ограниченности права. Но это не единственная трудность, также немаловажным является и тот факт, что государство просто не обладает достаточным уровнем цифровых технологий.

Чтобы не быть голословным, приведем ряд примеров. К таким общественным отношениям можно отнести те, что связаны с использованием регулирующих и финансовых технологий. В данной ситуации есть возможность установить ряд нормативных регуляторов, но контроль за их исполнением на данный момент государство обеспечить е может. Отсюда необходимо выделить два основных аспекта:

* Использование финансовых и регулирующих технологий, а также возможность права каким-либо образом влиять на цифровизацию;

* Нет достаточного технического оснащения для полного и всестороннего контроля технологий, а также самих процессов, протекающих в общественных отношениях.

Все чаще в рамках цифровой экономики и цифрового общества мы встречаем такой термин - как цифровые права. Однако вопрос о его содержании остается открытым и вызывает не мало противоречий среди ученых.

Рассмотрим ряд примеров толкования цифровых прав. Итак, наиболее популярным и распространённым является понимание под цифровыми правами, так или иначе, всех прав, которые включают в себя права на создания, а также использования цифровых произведений, более того к ним относятся и права на доступ к компьютеру и к различным коммуникационным сетям. Также, интересным является и понятие, которое представляет собой универсальное право человека. Оно адаптировано к нынешним условиям информационного общества. К нему относятся: право на неприкосновенность частной жизни, прав на свободу слова и выражения своего мнения в сети, право на свободный обмен информацией, право на доступ к коммуникационным сетям. Некоторые ученые используют в качестве синонимов к цифровым правам такие понятия как: информационные права и коммуникационные права. Но важно отметить, что в литературе, пока, нет четкого разделения между ними. Более подробно подходы к понятию цифровых прав мы рассмотрим в следующих параграфах.

Все это, а также принятие программы цифрофвой экономики Российской Федерации приводит к том, что серьезно встает вопрос о необходимости более глубоко регулирования совершенно новых экономических отношений, а также закрепления их институциональных основ . В данных условиях важно отметить и о том, что 22 мая 2018 года был принят законопроект о внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской федерации, который содержит совершенно новый вид прав, такие как - цифровые права. Целью данных нововведений, авторы законопроекта, называют, закрепление в законодательстве базовых понятий и инструментов, которые лягут в основу регулирования новых общественных отношении. А также новых объектов, такие как: токены, крипто-валюта, технологии распределенного реестра, смарт-контракты .

В заключении, хотелось бы сказать, что новые возникающие общественные отношения требуют своевременных и грамотных решений со стороны правовой науки и практики. Это относится в том числе и к разработке наиболее эффективных инструментов и различных моделей для правового регулирования новой цифровой реальности. Уже сейчас правовая доктрина готова предложить ряд решений и идей, но более важным является практическая реализация таковых.

1.2 Понятие, признаки и сущность цифровых прав

В современном мире говоря об обществе нельзя не учитывать какое влияние на него оказали цифровые технологии. Они проникли во все сфера нашей жизни и в том числе и в самую важную - экономическую. Поэтому в контексте нашего времени смело можно использовать такие понятия как «цифровое общество» и «цифровая экономика». Но рассматривая эти явления, мы чаще сталкиваемся с таким понятием как «цифровые права». Важно заметить, что несмотря на стремительное развитее данной сферы, само понятие и его сущность является предметом споров ряда ученых юристов. Наиболее популярной позицией является рассмотрение «цифровых прав» через призму прав человека, которые заключают в себе права на создание и (или) использование произведений, созданных посредствам цифровых технологий. А также, доступ к компьютеру и всевозможным коммуникационным путям, например, сети «Интернет».

Еще одним вариантом трактовки является рассмотрение цифровых прав как универсальные права человека. То есть все те права, которые уже нам знакомы, но полностью адаптированные под нынешние реалии современного цифрового общества. К ним можно отнести: право на обмен информации, право на свободу слова и мнения в сети, права на доступ к этой сети, неприкосновенность частной жизни и.т.д. С данной стороны цифровые права рассматриваются как синонимы таким понятиям как «информационные права» и «коммуникационные права» .

Обратимся к проекту федерального закона №424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Законопроект), который прошел первое чтение 22 мая 2018 года. Этот законопроект занимателен тем, что вводит новый вид имущественных прав, а именно цифровые права. Целю данного законопроекта, как утверждается из пояснительной записки, закрепить в российском законодательстве базовый комплекс понятий, которые лягут в основу регулирования общественных отношений в сфере использования различных телекоммуникационных сетей. Более того, планируется закрепление таких объектов как: токены, крипто-валюта, смарт-контракты, технологий распределенного реестра .

Немного «зайдем» вперед и рассмотрим понятие цифровых прав, которое закреплено в статье 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации. А именно в части 1 вышеуказанной статьи говорится, что «цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу» .

Но важно отметить, что в самом проекте данное определение существенно отличалось. «в случаях, предусмотренных законом, права на объекты гражданских прав, за исключением нематериальных благ, могут быть удостоверены совокупностью электронных данных (цифровым кодом или обозначением), существующей в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, при условии, что информационные технологии и технические средства этой информационной системы обеспечивают лицу, имеющему уникальный доступ к этому цифровому коду или обозначению, возможность в любой момент ознакомиться с описанием соответствующего объекта гражданских прав. Указанные цифровой код или обозначение признаются цифровым правом» .

Если рассматривать определение именно из законопроекта, то авторы рассматривают цифровые права как юридическую фикцию. То есть в данном контексте цифровые права, как например, и ценные бумаги, являются инструментом для удостоверения права. Это может быть имущество, результаты работ, интеллектуальная собственность и многое другое, за исключением нематериальных благ. Но интересно остановиться на способах закрепления вышеуказанных прав:

* Все это выражается в форме конкретного цифрового кода. Данный код описывает собой объект гражданского права;

* Среда. То есть, существенное значение имеет среда использования данного цифрового кода. Это обусловлено тем, что код вне среды не может быть использован;

* Децентрализованный депозитарий. Определенный математический алгоритм генерирует цифровой код, это означает, что отсутствует участие третьи лиц. Нынешний уровень программного обеспечения не позволяет фальсифицировать подобные данные.

Несмотря на всю важность принимаемых изменений, законопроект на стадии принятия встретил значительное количество замечаний со стороны профильных комитетов. В общей своей массе значимость данного законопроекта была подержана, но ряд вопросов и уточнений вызвало само понятие и в том числе сущность «цифровых прав». Для этого обратимся к заключению Комитета Государственной Думы по финансовому рынку . В нем комитет поставил ряд уточняющих вопросов относительно понятия «цифровые права», а именно:

* Включает ли в себя предлагаемое понятия цифровых прав, как инструмент удостоверения прав, данные для получения доступа к учетным записям, такие как логин и пароль?

* Имеет ли место быть иная форма закрепления или удостоверения этого права. Такая как, например, свидетельство о праве собственности в бумажной форме?

Также интересным является и заключение Комитета Государственной Думы по информационной политике. В своем заключение комитет попросил уточнить и разъяснить в более подробной форме следующие понятия: «совокупность электронных данных», «децентрализованная информационная система», «уникальный доступ», «поскольку их использование может привести к правовой неопределенности и трудностям в правоприменительной практике» .

Анализ данного законопроекта позволяет сделать вывод что он рассматривает термин Цифровые права» как способ и инструмент удостоверения прав, а не как отдельный вид права. Так как, в законопроекте напрямую говорится о возможности удостоверять права на объекты гражданского права посредствам цифровых данных в форме кода или алгоритма.

В данном случае можно провести параллель с системой распределенного реестра. То есть, вышеупомянутый код может и долен быть принят или выполнен только в децентрализованной системе. Если еще более упростит, то все данные должны храниться и осуществлять посредствам технологии болкчейн. Однако, это не имеет ничего общего с тем понятие, которое в данный момент закреплено Гражданским кодексом Российской Федерации, а если быть точнее, то оно может быть применено только отношениям, возникающим в классических информационно-коммуникационных сетях, таких как «Интернет». Следовательно, в гражданском законодательстве на данный момент закреплено более широкое понятие .

Из вышеуказанного понятия можно сделать вывод, что уже отсутствует связь с объектом и содержанием указанных прав. Непосредственно об объекте и содержании своего права может знать только лицо, обладающее кодом или алгоритмом. В данной ситуации можно говорить о наличии юридической фикции. Отсюда возникает логичный вопрос, можно ли назвать код или алгоритм, а также обозначение каким-либо правом? Скорее в данном случае все-таки корректнее говорить о праве на данный код или алгоритм. И наверняка данное право носит имущественный характер и может включать право на владение, пользование и распоряжение соответственно.

Из всего этого следует, что предлагаемое в законопроекте понятие «цифровых прав» является узким, так как оно обусловлено и тесно связано с технологией распределенного реестра. Иными словами, по законопроекту «цифровые права» могут быть использованы только с использованием системы блокчейн. Именно данный тезис являлся ключевым в вопросе критики указанного законопроекта. Если мы обратимся к понятию, которое уже закреплено в Гражданском кодексе Российской Федерации, то станет очевиден тот факт, что законодатель отказался от предлагаемого понятия, а именно от привязки его к децентрализованным сетям.

Интересным примером является заключение к законопроекту: «…проект необоснованно сужает понятие “цифрового права”, связывая его существование только с распределенным реестром. Права в электронной форме могут существовать не обязательно только в блокчейне; более того, они уже существуют в такой форме и активно реализуются миллионами людей. В этом несложно убедиться, обратившись к балансу собственного аккаунта мобильной связи. Принятый Проектом подход нарушает принцип технологической нейтральности, дискриминируя все другие технологии, способные оформлять права в электронном виде» .

С данной позицией нельзя не согласиться, так как, несмотря на все преимущества технологии распределенного реестра и в частности блокченй, они носят временный характер, как и любая технология. Особенно в нынешнюю цифровую эпоху, когда современные технологии иногда успевают устареть еще до того, как увидят свет. Можно допустить, что технология блокчейн и ей подобные просуществуют десятки лет и лягут в основу более совершенных систем, однако, нельзя не допускать и обратного. Возможно, от подобных технологий откажутся уже через год или два. Подобное стечении обстоятельств не может лечь во основу вводимых изменений в Гражданский кодекс, так как данный нормативно правовой акт является фундаментальным. Более того, в данном случае мы рассматриваем вопрос о введение базовых положений, которые должны лечь во основу новым возникшим общественным отношениям. А подобная характеристика, а точнее не уверенность в перспективе технологии, является непозволительной.

При этом, понятие, которое мы видим в статье 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации является невероятно широким. Более того, данного определение может включать в себя, по сути, любое право или их комплекс, которые в том или ином виде зафиксировано в цифровом виде. Например, это может быть выраженно относительно баланса мобильного устройства. Можно также рассмотреть, как некие цифровые права и всевозможные баллы, которые клиент накопил у той или иной организации. За примером можно обратиться к системе бонусов «Спасибо» от банка «Сбербанк». А если это можно отнести к цифровым правам, то и внутри игровые валюты можно также считать цифровыми правами. И это только поверхностный взгляд на цифровые технологии. Примеров можно приводить массу. Более того, они будут только множиться, так как цифровой прогресс не стоит на месте.

Но, нельзя не отметить, что понятие, которое устанавливается в части 1 статьи 141.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, а точнее его толкование, является только потенциальным. Обратим внимание на таки формулировки как: «названные в таком качестве в законе» и «отвечающей установленным законом признакам» . Из этого следует, что вопрос касательно того какие права будут являться цифровыми, а какие нет является открытым и подлежит дальнейшим уточнениям и конкретизации. Суть принятого Федерального закона заключается в том, что он обозначает существование цифровых прав. Проще говоря, законодатель оставил для себя большое количества путей решений и развития данного вопроса. Но при этом пока нет никаких упоминаний о том, как и в какой форме должны будут конкретизирующие данные быть реализованы.

И вроде бы понятие «цифровых прав» в российском законодательстве закреплено, но оно является на столько широким, что под него может подпадать, по сути, любое право. Более того, объём этих прав не определен и нет никаких разъясняющих норм, а также их появление также не обозначено. Стоит заметить, что на данном этапе регулирования открыто множество направлений и моделей дальнейшего регулирования и реализации, приведем только часть из них:

* Особой имущественной ценности;

* Цифровых финансовых активов;

* Цифровых прав;

* Цифровизации традиционного права.

Но уже сейчас есть тенденция к тому, что российское законодательство идет по пути принятия модели, где будет осуществляться цифровизация имеющихся прав. Что их этого выйдет на практике и как дальше будет реализована правовая регламентация, будет понятно только при наличии разъяснительных и конкретизирующих норм.

Затрагивая такую важную и фундаментальную тему, как введение в российскую правовую систему базовых понятий, связанных с цифравизацией нельзя не затронуть и вопросы конституционного регулирования. На практике можно наблюдать тенденцию к тому, что касаемо цифровизации общественных отношений с конституционной точки зрения, все в основном ограничивается только лишь рядом конституционных прав. В их число можно отнести следующие :

* Право на частную жизнь, тайну переговоров и сообщений (ч. 1 ст. 23);

* Право на информационную неприкосновенность (запрет собирать, использовать и распространять информацию о частной жизни лица без его согласия) (ч. 1 ст. 24);

* Право свободно искать, получать, и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29);

* Запрет цензуры (ч. 5 ст. 29).

В рамках данной темы было бы важным рассмотреть вопрос о том, как вышеуказанные права соотносятся с категориями цифровых прав.

С учетом всего, что было указано выше, к тому же важно понимать эпоху, в которой мы сейчас находимся, вопрос реформирования системы является наиболее актуальным. В связи с этим назревает логичный вопрос, отвечает ли Конституция Российской Федерации современным требованиям? При этом важно учитывать, что она разрабатывалась в начале 90-х годов ХХ века, и в тот период невозможно было предположить о том, как будет развиваться цифровая индустрия и насколько глубоко она проникнет во все сферы жизни общества.

Как и в многих других вопросах, касаемо положения реформирования Конституции относительно подстраивание под цифровую эпоху, мнения ученых разделилось. Так, например, существует позиция, при которой необходимо развивать конституционные нормы по пути признания и введение новых прав. А другой подход обозначается как уточнение и расширение уже имеющихся положений с учетом сложившейся действительности. Примером может послужить норма регулирующая обращение граждан в органы публичной власти, которые сейчас можно осуществить посредствам использования информационно-коммуникационных сетей, в том числе и сеть «Интернет» .

Более того, имеют место быть и позиции, в соответствии с которыми предлагают вводить цифровую конституцию, своего рода нормативно правовой акт, который будет содержать в себе совокупность цифровых прав. Но в данном контексте важно отметить, что любое изменение или дополнение в Конституцию Российской Федерации должно быть всесторонне обосновано, а также важен выбор пути закрепления новых норм или изменения старых. Это обусловлено тем, что невозможно внести изменения в главу о правах и правовом положении личности, не совершая переделыванием большей части Конституции .

Поэтому, в данной работе более целесообразно рассмотреть вопрос немного в ином ключе. А именно, что из себя представлять Конституция Российской Федерации в контексте регулирования цифровых прав. Вопрос о конституционных аспектах регулирования цифровых прав будут рассмотрены не только в этом параграфе, но и в двух последующих, разумеется, в рамках указанной тематики. Автор полагает, что рассмотрения вопроса о регулировании и применении конституционных норм в вопросе цифровых прав может быть рассмотрен через призму института толкования Конституции. Нужно понимать, что целью толкования конституционных норм с целью понимания того, как можно их применить к формированию и регулированию цифровых прав не является просто формальным закреплением ли обоснованием. Нужно понимать сможет ли Конституция Российской Федерации выступать гарантом закрепление и регулирования цифровых прав.

В российской правовой действительности сложилось два направления, которые обусловлены попыткой применить конституционные нормы для регулирования и рассмотрения цифровых прав.

Первой тенденцией является значительный прирост нормативно правовых актов и норм, которые разъясняют или уточняют правовое положение личности в разрезе использования и функционирования информационно-коммуникационных сетей. Например, достаточное количество изменений претерпел Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации» . Также, нельзя не упомянуть и проект федерального закона, о котором говорилось ранее и его принятие, и закрепления новых положений в Гражданском кодексе Российской Федерации. Имеет место быть и проект Федерального закон «о цифровых финансовых активах» , положения данного законопроекта будут рассмотрены во второй главе работы.

Следующая тенденция - политика государства, направленная на всеобъемлющее регулирования и контролирование цифровой среды. Иными словами, в российской правовой практике немало мер направленных на регулирование и контроль области связанных с цифровыми правами и связанных с ними общественными отношениями.

Правовое положение цифровых прав, а также их регулирование является, в данный момент, наиболее острым и актуальным вопросом. Важно понимать, что базовые права в эпоху цифровой реальности требуют новой регламентации, которая бы соответствовала сложившейся действительности.

Подводя итог хотелось бы отметить, что закреплённое понятие в Гражданском кодексе Российской Федерации является чрезмерно широким и не полным. Более того в нынешней действительности цифровые права можно рассматривать как юридическую фикцию. Скорее всего, целью введения данного понятия является конструкция, в результате которой на крипто-валюту и токены будет распространяться режим имущественных прав. По мнению автора, данная конструкция является неоправданного сложной и объективной необходимости в ней нет. Так как, куда проще было бы признать тот факт, что все имущественные права могут быть зафиксированы в цифровой форме, более того внесения изменений во всевозможные распределенные реестры. Уже это позволило бы распространить на крипто-валюту и токены правовые инструменты, которые позволили без затруднений использовать их.

1.3 Объект и субъекты цифровых прав

Важно сказать, что несмотря на все трудности и барьеры самой законодательной и исполнительной системы, о которых мы говорили ранее, все же российская правовая система адаптируется под складывающуюся цифровую действительность. Ярким примером служит, уже обсуждаемый, законопроект об изменении в Гражданский кодекс Российской Федерации. Данный законопроект, важно пометить не в первоначальной редакции, был принят 1 октября 2019 года. А именно водится статья 141.1 в которой дается понятие цифровым правам . В рамках данного параграфа важно отметить, что в статье также говорится и о том, что цифровые права могут осуществляться и распоряжаться ими возможно только в рамках использования информационно-коммуникационных сетей, без привлечения третьих лиц. Это правило также распространяется и к процедуре передаче, к залогу, а также любому виду обременения цифровых прав. Помимо данной статьи вносятся изменения и в статью 128 Гражданского кодекса Российской Федерации. В ней указываются в качестве объектов гражданского права, наряду с прочими, и цифровые права .

Таким образом, в соответствии с действующим российским законодательство цифровые пава признаются как имущественные права. Из этого следует, что по сути, теперь цифровая права могут удостоверять и фиксировать права на почти все объекты гражданским прав. Правда, исключениями могут послужить нематериальные права. Соответственно, когда происходит использование новых цифровых технологий или создание цифровых объектов, это порождает новые и разнообразные цифровые права.

Как уже упоминалось ранее цифровые права являются субъективными правами и, следовательно, они могут быть как корпоративными, интеллектуальными, обязательственными или иными, все это зависит напрямую от правовой природы объектов, а также от сущности общественных отношений, которые возникают при использовании цифровых прав.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что цифровые права могут рассматриваться как особый гражданско-правовой институт. Более того его предметом будут являться правовые отношения, которые связаны с возникновением, использованием и переходом цифровых прав на объекты, которые были созданы посредствам использования цифровых технологий и которые выражены в цифровой форме.

Раз речь зашла о предмете правоотношений в сфере цифровых прав, то важно отметить наиболее существенное и первостепенное отличие и особенность. А именно - нематериальная природа цифровых объектов. Это вызвано тем, что они создаются при использовании цифровых технологий, к ним можно отнести такие как: токен, крипт-валюта, и.т.д. Эти объекты можно признавать, как имущественные права на основании того, что они носят в себе экономическую ценность или же эта ценность, является потенциальной. Что касается распоряжения или отчуждения данного типа прав, то этот процесс может осуществляться с помощью договора, который заключается между субъектами. Более того подобные соглашения могут осуществляться по правилам, которые установлены третьими лицами, такими как: оператор, владелец сайта, онлайн платформой и.т.д .

Переходя к вопросу касаемо объектов цифровых прав, то можно обозначить их следующим образом. Это нематериальные объекты, которые являются результатом использования цифровых технологий, они могут быть выражены в форме цифрового кода, алгоритма или иных записей, которые в силу закона или соглашения сторон признаются такими объектами, и как следствие являются охраноспособными. Ниже будет приведет список основных цифровых объектов:

* Токен;

* Крипто-валюта;

* Цифровые (электронные) кошельки крипто-валюты;

* Онлайн агрегаторы;

* Облачные сервисы, которые выступают как средство удаленного вычисления;

* Цифровые биржи и рынки;

* Цифровые двойники. Это цифровой аналог физической реальности, выраженный с помощью математической модели.

Важно отметит, что объекты самостоятельно не участвуют в гражданско-правовом обороте. Признание, использование и распоряжение осуществляется именно прав на такие объекты. Которые в свою очередь фиксируются в соответствующих реестрах с помощью цифровых записей .

Анализируя вышесказанное, возникает вопрос касаемо цели введения данных положений в действующее законодательство. Если мы обратимся к пояснительной записке законопроекта, которые упоминался в предыдущих параграфах, то из него ясно, что целью является регламентировать положения в сфере крипто-экономики. Отсюда вопрос - какая необходимость отходить от определений, которые уже устоялись в мире, а вводить лещине сгущённости без объективной на то необходимости? Но тут важно обозначить и то, что в мировой прыткие также уже устоялся термин цифровых прав, однако к крипто-активом он не имеет ничего общего. Международное сообщество рассматривает цифровые права как права человека в широком смысле, с учетом использования и реализации их ы цифровой среде. Отсюда возникает еще один вопрос - цифровые прав - это вообще права? Конечно, же в собственном смысле этого слова. И могут ли они быть новыми объектами гражданского права?

Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо рассмотреть понятие и сущность крито-активов. Как уже говорилось раннее единого подхода к пониманию крипто-активов на данный момент нет, но можно выделить наиболее устоявшиеся и признанные большинством элементы. Начнем, пожалуй, с крипто-валюты или цифровая валюта. Она представляет собой иную форму валюты, которая выражена в форме кода и нее имеет материальной формы. Её эмиссия, передачи, хранение, осуществление транзакций происходят посредствам телекоммуникационных сетей и в частности с помощью распределенных реестров. Более того крипто-валюта может быть выражена в форме цифровых финансовых активов. Более подробно правовое положение крипто-валюты будет рассмотрено во второй главе данного исследования. Следующим можно назвать, токен. Важно отметить, что определений токена существует множество в зависимости от сферы его применения. В нашем случае мы будем рассматривать токен как некую единицу учета, которая используется как уникальный кода в технологии блокчен. Назовем три основных вида токенов: кредитный токен, токен в форме акций, токен приложения .

Если говорить о токене простыми словами, то он используется как базовый системный элемент в технологии блокчен. По сути он призван для регистрации и фиксации прав в распределенном реестре. Поэтому крипто-валюта и токен это ничто иное как способ закрепления за субъектом прав на некие блага, которые распространяются в децентрализованном реестре. Например, с помощью токена субъект может претендовать на товар или же прибыль в рамках какого-нибудь проекта ICO. По сути токен по свое сущности не особо отличается от той же бездокументарной ценной бумаги. Тут важно отметить, что в принципе развитие ICO стало следствием того, что был очень усложнена процедура IPO .

Если рассматривать крипто-валюту, то в отличии от токена, где он дает права требования от организаторов ICO, то крипто-валюта такого права не дает. Более того в ее отношении просто не существует обязательных лиц. Она просто принимает как средство платежа и не более того.

Таким образом, с точки зрения автора, крипто-валюта и токен не может быть действительно инновационным объектом с точки зрения гражданского права. Это обусловлено не только тем, что все они работают только в системе распределённого реестра, таких как блокчейн. Но и тот факт, что права, которые они представляют не являются новыми, они вполне подробно изучены и известны как для законодателя, так и для исполнительной системы. Единственным отличием, как уже было сказано ранее, является их фиксация и связь с сетями распределенного реестра. Показательным является комментарий Правительства относительно проекта Федерального закона: «Исходя из определения понятия цифровых прав, представляется, что такие права фактически являются способом оформления традиционных имущественных прав разной природы (вещные права, обязательственные права, корпоративные права, исключительные права), а также их фиксации и перехода от одного владельца к другому. Однако данные права могут существовать в электронной форме, не создавая при этом новый вид объектов гражданских прав» . Поэтому ни токен, ни крипто-валюта ничем новым не являются, можно провести аналогию с таким явлением как «ксюмбаллон», представляет собой условный знак или предмет с помощью которого лица могли идентифицировать друг друга.

Рассмотрим вопрос касательно субъектов цифровых прав. Как и в большинстве случаях в гражданском правовых отношениях, субъектами цифровых прав могут быть как юридические лица, так и физические. Данное участие осуществляется с помощью цифровых идентификаторов. С помощью них, субъекты цифровых прав могут вступать цифровые гражданско-правовые отношения и осуществлять принятие, использования или реализацию цифровых прав и их объектов. К цифровым идентификаторам относятся:

* Компьютерный код;

* Логин и пароль;

* Nickname. Уловное обозначение;

* IP-адрес;

* Персональный номер или ID;

* А также искусственный интеллект в различных вариациях.

Важно также обозначить и специальных субъектов цифровых прав. А именно, к ним могут относится: Информационные посредники, провайдеры, владельцы хостингов, операторы различных платформ, владельцы интернет-сервисов и.т.д. Однако, не маловажным в данном вопросе являются новые положения, которые вводятся в статьи 169, 304 и пункт 2 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации. Они допускаются использования различного рода цифровых технологий для осуществления сделок, а также договоров. Например, статья 783.1 Гражданского кодекса Российской Федерации раскрывает особенности заключения договора об оказании услуг по предоставлению информации, при которых исполнитель обязуется в отношении другой стороны осуществить действие по передачи информации, в этом обязательстве могут быть предусмотрены положения о не совершение действий, которые могут повлечь раскрытие информации третьим лицам. Вышеуказанные положения Гражданского законодательства создают базу для гражданского и экономического оборота цифровых объектов и использования цифровых активов .

За подтверждением обратимся к судебной практике, которая рассматривает цифровые объекты с точки зрения объектов гражданского оборота. Интересным кейсом является определение коллегии по административным делам Санкт-петербургского городского суда от 13 февраля 2017 года , в котором была дана оценка крипто-валюте биткоин. «оборот биткоинов обеспечивают организации и предприниматели, осуществляющие прием крипто-валюты в качестве средства платежа за оказанные услуги или предоставленный товар, либо трейдеры, обменивающие их на различные валюты (рубли, доллары США, евро и т.д.) на онлайн биржах. Процесс выпуска и обращения биткоинов полностью децентрализован и отсутствует возможность его регулирования, в том числе со стороны государства, что противоречит Федеральному закону от 10.07.2002 №86- ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» , Федеральному закону Российской Федерации от 27 июля 2006 года N149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» .

Более того на практике возникают вопросы доктринального характера. Примерам послужит определение Арбитражного суда города Москвы от 2 февраля 2018 года , в котором было рассмотрено положение о возможности включить конкурсную массу крипто-валюты для банкротства физического лица. Для этого было оценено две позиции относительно правого статуса крипто-валюты. Поднимался такой вопрос: может ли быть крипто-валюта объектом гражданского права, которая находится на указанном крипто-кошельке? Или же крипто-валюта -- это просто информация и не может использоваться как объект гражданского права? Как итог, девятый Арбитражный апелляционный суд признал за крипто-валютой экономическую ценность.

...