Должностное лицо как уголовно-правовая категория

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Нижегородский филиал

Факультет права

Выпускная квалификационная работа

Должностное лицо как уголовно-правовая категория

Образовательная программа «Юриспруденция»

Мурзаков Сергей Иванович

Нижний Новгород, 2020

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Должностное лицо как уголовно-правовая категория в российском уголовном законодательстве
• 1.1 Эволюция категории «должностное лицо» в положениях российского уголовного законодательства
• 1.2 Особенности законодательного закрепления понятия должностного лица в современном российском уголовном законодательстве

1.3 Проблемы разграничения должностного лица и лица, выполняющего управленческие функции в негосударственных структурах, в современном российском уголовном праве

• Глава 2. Должностное лицо как уголовно-правовая категория в международном публичном праве и уголовном праве иностранных государств
• 2.1 Должностное лицо как уголовно-правовая категория в актах международного публичного права, применяемых по международным уголовным делам
• 2.2 Должностное лицо как уголовно-правовая категория в уголовном праве иностранных государств
• Заключение
• Библиографический список


Введение

Работа посвящена вопросам, связанным с институтом должностного лица как уголовно-правовой категории в российском уголовном праве.

Тема представляется актуальной по двум причинам. Во-первых, должностные лица являются специальными субъектами преступлений, посягающих на интересы государственной власти и порядок государственного управления, поэтому от того, насколько чётко в действующем законодательстве урегулирована ответственность должностных лиц, зависит и надлежащее применение его норм при разрешении уголовных дел по данным преступлениям. Во-вторых, на протяжении истории становления и развития уголовного права происходила трансформация содержания понятия должностного лица в уголовном законодательстве и уголовно-правовой науке, в том числе и в относительно недавний период. Несмотря на постоянную трансформацию, зачастую некоторые моменты, имеющие важное значение для функционирования данного понятия в уголовном законодательстве, остаются юридически непроработанными. Это вызывает различные споры среди правоведов вокруг содержания понятия должностного лица, закреплённого в действующем российском уголовном законодательстве.

Объектом исследования является институт должностного лица как уголовно-правовой категории в российском уголовном праве.

Предметом исследования выступают нормы права, устанавливающие определение должностного лица как уголовно-правовой категории и его содержание, основные научные идеи и теоретические положения, касающиеся понятия должностного лица.

В качестве цели данной работы следует рассматривать изучение основных особенностей института должностного лица как уголовно-правовой категории, особенностей правового регулирования ответственности должностного лица, а также рассмотрение существующих в настоящее время проблемных вопросов, связанных с категорией «должностное лицо» в современном российском уголовном праве, и попытку выработки идей, которые могли бы послужить решением данных вопросов.

Достижение указанной цели требует решения следующих задач: 1) проследить становление и развитие института должностного лица и эволюцию данного института в законодательстве и уголовно-правовой науке на протяжении истории отечественного уголовного права; 2) рассмотреть понятие должностного лица и содержание его признаков в современном российском уголовном праве и законодательстве; 3) выявить и изучить основные проблемы, связанные с институтом должностного лица, в том числе и вопросы отграничения должностного лица от лица, выполняющего управленческие функции в негосударственных организациях; 4) провести сравнительный анализ законодательных подходов к определению должностного лица в международном уголовном праве и уголовном праве иностранных государств.

Теоретическую базу работы составляют научные материалы и публикации, в которых рассматривались вопросы, связанные с институтом ответственности должностных лиц, и выдвигались различные идеи возможного решения проблем. В частности, работы В.Н. Боркова, А.В. Галаховой, Н.А. Егоровой, Г.А. Есакова, А.В. Майорова, Ю.В. Павлюченко, В.В. Шекуновой, В.Н. Ширяева и других исследователей.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы познания, такие, как анализ существующих явлений, связанных с темой данной работы, синтез полученной в ходе проведения работы информации для получения новых идей и выводов. Также при написании данной работы активно использовались и специально-научные методы, а именно, формально-юридический и сравнительно-правовой.

Работа состоит из введения, двух глав, подразделённых на пять параграфов, заключительной части и библиографического списка.

Глава 1. Должностное лицо как уголовно-правовая категория в российском уголовном законодательстве

1.1 Эволюция категории «должностное лицо» в положениях российского уголовного законодательства

Рассмотрение истории развития института должностного лица в российском уголовном праве, безусловно, следует начать с самых ранних актов отечественного права.

Если проанализировать нормы уголовного права, содержащиеся в самом первом письменном акте отечественного права, Русской Правде X-XII вв., то можно столкнуться с тем, что ответственность за должностные преступления там в принципе не установлена. Б.Н. Чичерин связывал это с договорной сущностью взаимоотношений между властью и «служилым классом», ибо уход дружинника к другому князю фактически не воспринимался как измена и подтверждался договорными грамотами Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права / Б.Н. Чичерин. - М: 1858 // https://books.google.ru/books/about/%D0%9E%D0%BF%D1%8B%D1%82%D1%8B_%D0%BF%D0%BE_%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8_%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81.html?id=DnnVmXei5QAC&printsec=frontcover&source=kp_read_button&redir_esc=y#v=onepage&q=76&f=false (дата обращения 07 марта 2020 года).. В этом вопросе с ним соглашался впоследствии и В.Н. Ширяев в своей работе «Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях» Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях : уголовно-юридическое исследование / В. Н. Ширяев. - Ярославль: [Б. и.], 1916. - 574 с. // https://znanium.com/catalog/product/354512 (дата обращения 07 марта 2020 года)..

Больший прогресс в направлении выделения должностного лица как специального субъекта преступления наблюдается в последующих актах древнерусского права - в Псковской судной грамоте XIV-XV вв. Псковская судная грамота XIV-XV вв. // http://www.vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Russ/XV/1480-1500/Pskovc_sud_gr/text.htm (дата обращения 07 марта 2020 года). и Судебнике великого князя Ивана III 1497 года Судебник 1497 года // http://his95.narod.ru/1497.htm (дата обращения 07 марта 2020 года)., в которых устанавливался запрет для различного рода должностных лиц того времени принимать посулы (взятки) за выполнение своих должностных обязанностей. Однако, данные нормы вряд ли можно отнести по своему содержанию к уголовно-правовым, ибо никакой ответственности за принятие посула установлено не было.

Соборное Уложение 1649 года в сравнении с предыдущими актами уже устанавливало конкретную ответственность за различные должностные преступления. В частности, норма статьи 2 главы VI предусматривала ответственность воевод и иных должностных лиц за непредоставление проезжих грамот. Также в главе Х содержались нормы, устанавливавшие ответственность судей за взяточничество при разрешении судебных дел, а также иные законодательные предписания в данной сфере Соборное Уложение 1649 года // http://www.vostlit.narod.ru/Texts/Dokumenty/Russ/XV/1480-1500/Pskovc_sud_gr/text.htm (дата обращения 07 марта 2020 года)..

Тем не менее, несмотря на общую прогрессивность, связанную с установлением уголовной ответственности за должностные преступления, в силу слабой развитости юридической техники нормы о таковых не были сгруппированы в законодательстве по родовому объекту данных преступлений, не говоря уже об элементарном отсутствии общего определения должностного лица как специального субъекта.

В Артикуле воинском 1715 года, изданном Петром I, в целом, ответственность за должностные преступления никак отображена не была, ибо, в силу своей специфики, большинство описанных в нём преступлений в современном понимании можно отнести по объекту к преступлениям против воинской службы. Соответственно, и субъект данных преступлений - лицо, находящееся на военной службе, который далеко не всегда в современном понимании соотносится с должностным лицом. Иначе говоря, Артикул воинский никаких нововведений по части должностных лиц как специального субъекта в историю отечественного уголовного права не привнёс.

Акты законодательства времён Российской Империи долгое время отличались слабой структурированностью и наличием множества норм, вступавших в противоречие друг с другом. Однако, в первой половине XIX века, началась масштабная реформа законодательства, результатом которой стало издание в 1832 году единого Свода законов Российской Империи (далее - Свод законов), включавшего в себя единый структурированный перечень установленных норм по каждой из отраслей права. Нормы уголовного права содержались в томе XV Свода законов.

Нормы о должностных преступлениях и должностных провинностях содержались в разделе V тома XV Свода законов. Однако, несмотря на то, что с введением Свода законов нормы уголовного права приобрели более структурированный характер, а также в законодательство было введено множество различных определений, в частности, определение преступного умысла и соучастия, чёткого и всеобъемлющего определения должностного лица законодателем введено так и не было, что отмечал в своей работе и исследователь данного вопроса В.Н. Ширяев Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях : уголовно-юридическое исследование / В. Н. Ширяев. - Ярославль: [Б. и.], 1916. - 574 с. // https://znanium.com/catalog/product/354512 (дата обращения 07 марта 2020 года).. В отдельных статьях можно разве что встретить более обобщённые, в сравнении с допетровскими нормативно-правовыми актами, определения тех или иных субъектов преступления против интересов государственной службы. Сам раздел назывался «О преступлениях чиновников по службе». Соответственно, общим субъектом преступлений, описанных в данном разделе, выступали именно чиновники, однако, данный термин законодательством не раскрывался. В ряде статей Свода законов категории чиновников были конкретизированы, как, например, в статье 268 устанавливалась ответственность канцелярских служителей за ослушание начальству Свод законов Российской Империи 1832 года. Том XV. // СПб: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1832. 458с.. В статье 290 Свода законов в качестве специального субъекта также обозначались лица, управляющие и охраняющие государственное имущество.

Стоит отметить, что чиновники по Своду законов выступали не только субъектами преступлений против интересов службы. В частности, нормы главы 9 раздела VI тома XV Свода законов устанавливали ответственность чиновников за развратное поведение. И хотя данной главой раздела VI, в целом, устанавливалась ответственность за преступления против безопасности жизни и прав общественного состояния путём развратного поведения, нормы об ответственности чиновников за таковое были выделены отдельно, в связи с чем возникали идеи, согласно которым развратное поведение чиновников следовало относить по родовому объекту к преступлениям против интересов государственной службы, так как случаи аморального поведения со стороны должностных лиц своим фактом подрывали авторитет государственной службы и институтов государственной власти. Такого подхода, в частности, придерживался и В.Н. Ширяев, отмечая уместность отнесения «развратных» правонарушений чиновников именно в раздел V тома XV Свода законов Ширяев В. Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях : уголовно-юридическое исследование / В. Н. Ширяев. - Ярославль: [Б. и.], 1916. - 574 с. // https://znanium.com/catalog/product/354512 (дата обращения 07 марта 2020 года)..

Впоследствии, нормы уголовного права были изъяты из Свода законов Российской Империи, и в 1845 году появился новый акт уголовно-правового законодательства - Уложение о наказания уголовных и исправительных (далее - Уложение о наказаниях). Данный свод уголовных законов примечателен тем, что в нём впервые в истории российского уголовного права на законодательном уровне появляется такое понятие, как «должностное лицо» Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года (издание 1885 года) // http://pravo.by/upload/pdf/krim-pravo/ulogenie_o_nakazanijah_ugolovnih_i_ispravitelnih_1845_goda.pdf (дата обращения 07 марта 2020 года).. Тем не менее, несмотря на появление в Уложении о наказаниях данного понятия, законодательно оно, как и ранее в Своде законов раскрыто не было. Не был официально определён ни круг лиц, подпадающих под данную категорию, ни признаки должностного лица как специального субъекта преступления. Однако, исходя из содержания норм раздела V Уложения о наказаниях, можно сделать вывод, что под должностными лицами понимались чиновники органов государственной службы различных уровней, а также должностные лица органов, осуществляющих правосудие, включая судей и лиц, оказывающих процессуальное содействие осуществлению правосудия и исполнению решений судебных органов, а также, что примечательно, нотариусы и другие лица, состоящие на государственной службе.

Стоит также отметить, что в процессе исторических изменений в Российской Империи, вызванных, в частности, реформами 1860-1870-х гг., представилось возможным относить к должностным лицам и представителей органов земского самоуправления. Рядом правоведов того времени отмечалась проблема разграничения понятий должностного лица и должности государственной службы, ибо, по факту, множество должностей государственной службы по своему функционалу не были наделены властно-распорядительными полномочиями. Например, тот же ведомственный писарь. В то же время, ряд должностей, которые содержали в себе властно-распорядительные полномочия, наоборот, не были отнесены законодательно к должностям государственной службы. Как отмечал Н.И. Лазаревский, подобная ситуация была вызвана тем, что общая консервативность уголовного законодательства в этой области не отвечала изменившимся требованиям времени в то время, как сам характер правонарушений, совершаемых лицами, не являющимися государственными служащими, но обладающими властно-распорядительными полномочиями в рамках, например, органов самоуправления требовал определения таковых лиц в качестве должностных Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. Т.2. Ч.1. Органы управления. // СПб: тип. АО «Слово», 1910. 276с. . В итоге, как отмечали ведущие российские правоведы того времени, правоприменительная практика по части должностных правонарушений в России конца XIX - начала XX вв. сложилась таким образом, что произошло фактическое уравнение положения должностных лиц, не являвшихся государственными служащими, с лицами, состоящими на таковой.

В целом же, и для Свода законов, и для Уложения о наказаниях, несмотря на большую проработанность положения должностных лиц как субъектов должностных преступлений в сравнении с предшествовавшими им актами уголовного законодательства, оставалась характерной проблема законодательного определения должностных лиц, которая всё также оставалась нерешённой. К тому же, уголовное законодательство фактически не успевало за веяниями времени, связанными с масштабными реформами второй половины XIX века в Российской Империи. По крайней мере, какого-либо значительного отражения в уголовном законодательстве произошедшие в то время нововведения не нашли. Оба данных акта нельзя в полной мере назвать уголовно-правовыми в части норм о должностных преступлениях, так как отсутствовало чёткое разграничение между должностными преступлениями и дисциплинарными служебными провинностями.

Частично пришедшее на смену Уложению о наказаниях в 1903 году Уголовное уложение Российской Империи (далее - Уголовное уложение) уже в большей мере напоминает современные уголовные кодексы и по своей структуре, и по своему содержанию ввиду исключения норм о дисциплинарных провинностях, содержавшихся в предыдущих актах. Прогрессивность Уголовного уложения выразилась и в том, что в статье 636 было дано определение должностным лицам как специальным субъектам преступления, согласно которому должностным лицом (служащим) считается всякое лицо, несущее обязанности или исполняющее временное поручение по службе государственной или общественной, в качестве должностного лица или полицейского, либо иного стража или служителя, либо лицо сельского или мещанского управления. Примечательно также, что впервые в истории российского уголовного права устанавливалось, что законом допускался и возможный временный характер полномочий служащего. Иначе говоря, допускался особый характер полномочий должностного лица, связанный с выполнением определённых государственных задач, ограниченных временными рамками.

Однако, всем данным нововведениям не суждено было вступить в законную силу, так как были утверждены только первые несколько глав Уложения, в то время, как нормы об ответственности за должностные преступления содержались в последней, тридцать седьмой главе Уголовного уложения. В итоге, в части определения ответственности за должностные преступления в российском уголовном праве продолжали действовать нормы Уложения о наказаниях, и такая ситуация продолжилась вплоть до революционных изменений 1917 года.

Революционные события 1917 года и, в особенности, приход к власти большевиков осенью того же года вызвали коренной слом прежнего уклада жизни во всех сферах. Разумеется, существовавшую на тот момент систему уголовного права это никак не могло обойти стороной, и, в итоге, действие почти всех прежних уголовных законов новой властью было аннулировано. Однако, ни одно государство не может нормально функционировать без норм уголовного права, поэтому уже в самые первые годы большевистского режима формировалось новое уголовное законодательство, в том числе и по части установления ответственности за должностные преступления и определения круга лиц, подпадающих под категорию должностных.

Так, первым нормативно-правовым актом советского уголовного права, дававшим определение должностному лицу как специальному субъекту преступления, стал Декрет Совета Народных комиссаров РСФСР от 08.05.1918 «О взяточничестве» (далее - Декрет СНК «О взяточничестве»), по которому должностными лицами признавались лица, состоящие на государственной и общественной службе РСФСР, члены фабрично-заводских и домовых комитетов, правлений кооперативов, профсоюзов и иных подобных учреждений Декрет Совета Народных комиссаров Российской Социалистической Федеративной Советской Республики от 08.05.1918 «О взяточничестве» // http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_284.htm (дата обращения 07 марта 2020 года).. В данном определении, несмотря на то, что раннесоветское правительство пыталось в полной мере дистанцироваться от любого опыта предыдущего, буржуазного, права, тем не менее, можно усмотреть преемственность подходов, применявшихся в дореволюционном законодательстве и доктринах к должностному лицу как субъекту подобного рода преступлений. Подобный подход к должностному лицу в дальнейшем отражается и иных актах советского правительства, как то Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 01.06.1921 «О мерах борьбы с хищением из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» Декрет СНК РСФСР, ВЦИК от 01.06.1921 «О мерах борьбы с хищением из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищению» // http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_976.htm (дата обращения 07 марта 2020 года). и Декрет СНК РСФСР от 16.08.1921 «О борьбе со взяточничеством» Декрет Совета Народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 16.08.1921 «О борьбе со взяточничеством» // http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1055.htm (дата обращения 07 марта 2020 года).. Единственное, что в Декрете от 1 июня 1921 года был более конкретизирован перечень лиц, ответственных за должностные преступления в указанной сфере.

Определение должностного лица как специального субъекта преступления появилось и в первом систематизированном акте советского уголовного права - Уголовном кодексе РСФСР (далее - УК РСФСР) 1922 года. Так, в примечании к статье 105 данного Кодекса Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета от 10.07.1923 «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР» // http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_1728.htm (дата обращения 07 марта 2020 года). было указано, что должностные лица - это лица, занимающие постоянные или временные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач. В целом же, данное определение представлялось более проработанной версией тех, что фигурировали в первых советских уголовно-правовых декретах. В этом определении также можно усмотреть некоторые веяния досоветского права, в частности, указание на то, что должностное лицо может быть как постоянным, так и временным, что было в своё время предложено Уголовным уложением 1903 года.

Вместе с тем, несмотря на утверждение в уголовном законодательстве определения должностного лица, ряд проблемных вопросов, характерных ещё для института должностного лица в имперский период, так решён в полной мере и не был. В частности, всё также остро стояла проблема разграничения понятий должностного лица и должности государственной службы. М.О. Окунева связывает сложившуюся на тот момент ситуацию с тем фактом, что круг лиц, относимых к должностным, был весьма широкий в соответствии с положениями примечания к статье 105 УК РСФСР. Также отмечалась тенденция на расширение данного круга лиц. В частности, в 1920-е годы довольно бурно шла дискуссия о том, чтобы в качестве должностных лиц рассматривать в уголовном праве ещё и руководителей и работников акционерных обществ, кооперативов и предприятий с участием иностранного капитала Окунева М.О. Должностные лица как специальный субъект преступления в советском уголовном праве периода НЭПа. // Вестник Воронежского государственного университета. 2018. №1. Ст. 229-236. . Стоит отметить, что подобные дискуссии развернулись в советской уголовно-правовой среде в контексте проводимой в тот период Новой экономической политики (далее - НЭП), в связи с чем, ввиду частичной реставрации капиталистических отношений в советской экономике стояла острая нужда в урегулировании вопросов уголовно-правового характера, связанных с привлечением к ответственности лиц, совершивших преступления против законных интересов вышеуказанных организаций. Вместе с тем, ввиду постепенного сворачивания НЭПа и окончательного перевода советской экономики на командно-административные рельсы подобные дискуссии в советском уголовном праве прекратились сами собой на очень длительный период.

Введённый в 1926 году новый УК РСФСР по части определения должностных лиц как специального субъекта преступления никаких изменений не привнёс. Фактически, определение, содержавшееся в примечании к статье 105 УК РСФСР 1922 года было дублировано в примечании 1 к статье 109 УК РСФСР 1926 года. Единственное, примечанием 2 к данной же статье нового Кодекса должностные лица профсоюзных органов также были официально приравнены к иным должностным лицам, указанным в примечании 1 к статье 109 УК РСФСР 1926 года, что, в принципе, представлялось довольно логичным с учётом наметившейся тенденции на огосударствление всех сторон жизни в Советском Союзе конца 1920 - начала 1930-х гг., при которой такие организации, как профсоюзы, призванные по идее быть представителями интересов работников предприятий, фактически стали органом государственной власти.

Отдельно стоит коснуться вопроса лиц, занимающих руководящее положение в партийных органах, в контексте их подпадания под категорию должностных лиц как специальных субъектов преступления. Как известно из истории, сложившийся в СССР политический режим носил однопартийный характер, а руководящая роль правящей Коммунистической партии была прямо прописана в конституции СССР 1977 года. В связи с этим, как отмечал ряд исследователей, в том числе и С.В. Кодан, фактически весь советский период наблюдалась ситуация, когда партийные органы дублировали функции органов государственной власти, при этом издаваемые партийными органами акты носили приоритетный характер по отношению к решениям государственных органов власти в силу своего программно-идеологического содержания, хотя формально и не относились к источникам советского права. Нельзя не упомянуть и о существовании в советском праве и таких гибридных актов, как совместные постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР Кодан С.В. Партийно-государственные механизмы обеспечения и реализации идеологической бесколлизионности советского социалистического права (1917-1980-е гг.) // Юридическая техника. 2017. №11. Ст. 172-178.. К тому же, исходя из самого определения, данного в примечании 1 к статье 109 УК РСФСР 1926 года, должностными лицами являлись и лица, занимавшие должности в организациях, на которые возложены общегосударственные задачи. И, хотя на момент действия данного Кодекса юридический статус компартии ни в одном законодательном акте закреплён не был, сам факт слияния партии и государства позволяет определять правившую компартию как организацию с общегосударственными задачами, а работников партийных органов - как должностных лиц.

Возвращаясь к общему определению должностного лица как специального субъекта преступления в УК РСФСР 1926 года, следует отметить, что в силу того, что данное определение было фактически продублировано с того, что было дано в примечании к статье 105 УК РСФСР 1922 года, то для советского уголовного права того периода всё ещё оставалась актуальной проблема разграничения понятий должностного лица и лица, занимающего должность государственной службы. К тому же, в силу произошедшего в 1920-1930-е гг. общего огосударствления всех сторон жизни в стране данная проблема качественно переросла уже в проблему разграничения понятий должностного лица и лица, выполняющего профессиональные функции в госучреждении или предприятии. Как отмечает Н.В. Мирошниченко, в силу охвата определением должностного лица широкого круга лиц в УК РСФСР 1922 и 1926 гг. сложилась практика отождествления профессиональных функций с должностными, что, в свою очередь, позволило законодателям и правоприменителям рассматривать любое нарушение трудовой дисциплины и ненадлежащее осуществление профессиональных функций как должностное преступление, хотя нормы, предусматривавшие ответственность за таковые, и не содержались в главе 5 УК РСФСР 1926 года «Должностные (служебные) преступления»Мирошниченко Н.В. Теоретические основы уголовной ответственности за преступления, связанные с нарушением профессиональных функций: монография. // М: Юрлитинформ, 2014. 384 с..

Вместе с тем, советскими правоведами тех лет данная ситуация рассматривалась в положительном ключе. Так, А.А. Жижиленко ещё в 1924 году отмечал, что самим духом советского строя продиктовано то, что всякий служащий, какую бы должность ни занимал, и какой размер полномочий в его арсенале бы ни был, является также и должностным лицом Жижиленко А.А. Должностные (служебные) преступления // М: Право и жизнь, 1924. 76 с.. На схожих позициях стоял и известный учёный-правовед 1930-1940-х гг. Б.С. Утевский, рассматривая в качестве должностных лиц даже рядовых рабочих государственных предприятий и колхозников Майоров А.В., Шекунова В.В. Этимология должностного преступления. // Правопорядок: история, теория, практика. 2019. №1(20). Ст. 42-48.. Таким образом, можно сделать вывод, что в целом в контексте огосударствления все сторон жизни в Советском Союзе в 1920-1950-е гг. подобные позиции учёных-правоведов того периода в целом были призваны обеспечить с научных позиций обоснование тенденции на сверхцентрализацию всех сторон жизни в стране того периода, выразившееся в данном случае именно в применении вышеописанного подхода к должностному лицу в советском уголовном праве тех лет.

Однако, в связи с наметившейся в 1950-е гг. либерализацией общественной жизни в СССР назрела и потребность в реформе уголовного права в соответствующем духу времени ключе. Поэтому, в 1960 году был принят новый УК РСФСР, в котором обозначился принципиально новый подход к понятию должностного лица как специального субъекта преступления. Так, в примечании к статье 170 УК РСФСР 1960 года было указано, что должностными лицами признаются лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно в государственных или общественных учреждениях, организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях и на предприятиях по специальному полномочию. Исходя из содержания данного определения, можно сделать вывод, что в новом УК РСФСР советский законодатель решил окончательно решить проблему разграничения понятий должностного лица и лица, осуществляющего профессиональные функции в госучреждениях и предприятиях, существовавшую ранее. Новое определение существенно сузило круг лиц, подпадающих под категорию должностного лица, обозначив в качестве таковых только лиц, обладающих в силу занимаемой должности определёнными властно-распорядительными полномочиями и чьи действия в рамках осуществления ими своих полномочий имеют юридическое значение. Вместе с тем, ряд особенностей, связанных с существовавшим в СССР политическим строем, как то признание должностными лицами работников организаций и предприятий с соответствующим набором функций и обязанностей, указанных в определении, по сути, также сохранился и был перенесён в новый УК РСФСР.

Вместе с тем, несмотря на решение прежних вопросов, возникли новые, требовавшие некоторого разрешения. В частности, в законодательстве не было разъяснено, что понимается под организационно-распорядительными и административно-хозяйственными обязанностями. Однако, в уголовно-правовой теории того времени в целом существовал единый подход к раскрытию содержания данных обязанностей. Так, под организационно-распорядительными понимались обязанности, связанные с осуществлением руководства деятельностью учреждения или его подразделения, а под административно-хозяйственными - обязанности по контролю и распоряжению материальными средствами и ценностями, находящимися на балансе учреждения. Что касается раскрытия понятия представителя власти, то А.В. Галахова отмечала, что суть его состоит в том, что лицо, наделяемое данным статусом, является должностным при условии того, что оно осуществляет функции власти по отношению к лицам, не находящимся у него в должностном подчинении. Однако, тут же А.В. Галахова делает указание на то, что при таком подходе представителями власти и, как следствие, субъектом должностных преступлений признавались народные дружинники на время осуществления функций по охране общественного порядка, при том, специальным полномочием по охране порядка дружинники наделялись не органом власти, а трудовым коллективом, в составе которого они осуществляли трудовую деятельность Галахова, А. В. Уголовная ответственность за должностные преступления сотрудников органов Внутренних Дел. [Электронный ресурс] / А. В. Галахова. - Москва : МССШМ МВД СССР, 1988. - 60 с. - Текст : электронный. // https://znanium.com/catalog/product/450653 (дата обращения 07 марта 2020 года)..

Впоследствии, вышеописанные подходы к раскрытию понятий представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей нашли своё отражение в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 №4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» (далее - Постановление Пленума №4 от 30.03.1990), где подробно были воспроизведены те понимания данных определений, что господствовали в научно-правовой среде долгие годы Постановление Пленума Верховного Суда Союза Советских Социалистических Республик от 30.03.1990 №4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» // http://docs.pravo.ru/document/view/137061/25491039/ (дата обращения 07 марта 2020 года).. Само же определение должностного лица как специального субъекта преступления за долгие годы действия норм УК РСФСР 1960 года каких-либо изменений по своему содержанию не претерпело и просуществовало в таком виде в отечественном уголовном праве до принятия Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) в 1996 году.

В целом, анализ истории российского уголовного права в контексте рассмотрения института должностного лица как уголовно-правовой категории демонстрирует, что достаточно долгий период времени для отечественного уголовного права и уголовного законодательства было характерно отнесение любых лиц, так или иначе связанных с работой в государственных органах и структурах, к категории должностных, безотносительно того, какие именно функции выполняли данные лица. Это отчасти может быть связано с тем фактом, что государство играло доминирующую роль во всех сферах жизни общества, что было характерно как для досоветского, так и для советского периода отечественной истории. Впоследствии, в силу того, что данный подход с течением времени и развитием законодательства становился менее эффективным, возникла необходимость в разработке и установлении нового понимания должностного лица как уголовно-правовой категории как на теоретическом, так и на законодательном уровне. В результате, был постепенно выработан новый подход к должностному лицу, основанный на его понимании исходя из тех функций, которые лицо выполняет в рамках занимаемой им должности и важности этих функций для государственного управления, который, в той или иной мере, применяется и в современном российском уголовном праве.

1.2 Особенности законодательного закрепления понятия должностного лица в современном российском уголовном законодательстве

После рассмотрения основных этапов становления института должностного лица в отечественном уголовном законодательстве следует рассмотреть особенности дальнейшего развития законодательного закрепления понятия должностного лица и его раскрытия в современном российском уголовном праве.

В соответствии с пунктом 1 примечаний к статье 285 УК РФ, под должностными признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти или выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях и унитарных предприятиях, государственных корпорациях, государственных компаниях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

Таким образом, можно увидеть, что, в сравнении с содержанием определения должностного лица, данного в УК РСФСР 1960 года, в действующем определении более конкретизирован перечень организаций, сотрудник которых может считаться должностным лицом в рамках уголовного права. Тем не менее, в части признаков, определяющих должностное лицо как специальный субъект преступления, наблюдается полная преемственность с определением из предшествующего Уголовного кодекса: должностное лицо - это лицо, осуществляющее функции представителя власти или выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. Современное наполнение этих функций в УК РФ не раскрыто, но прописано в пунктах 4 и 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 №19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (далее - Постановление Пленума №19 от 16.10.2009) соответственно. Так, под организационно-распорядительными функциями понимаются полномочия по руководству трудовым коллективом государственного органа или иной организации, указанной в пункте 1 примечаний к статье 285 УК РФ, а также по принятию решений, имеющих юридическое значение, а под административно-хозяйственными - полномочия по управлению, распоряжению и осуществлению иных действий с имуществом, находящимся на балансе или банковских счетах государственных органов и соответствующих организаций. Как можно заметить, принципиальных отличий от того, как данные функции были раскрыты в Постановлении Пленума №4 от 30.03.1990, в указанных пунктах Постановления Пленума №19 от 16.10.2009 не наблюдается, кроме того, что под организационно-распорядительными функциями стало пониматься и принятие решений, имеющих юридическое значение. Функции же представителя власти раскрываются в примечании к статье 318 УК РФ, в котором сказано, что в качестве такового следует понимать должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. При этом, действие данного определения распространяется не только на нормы статьи 318, но и на другие статьи УК РФ.

Отдельно стоит отметить, что в примечаниях к статье 285 УК РФ помимо должностных лиц указаны и другие специальные субъекты преступлений, а именно: лица, занимающие государственные должности РФ и субъектов РФ; лица, занимающие муниципальные должности; лица, состоящие на государственной или муниципальной службе Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 года №63-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // СПС КонсультантПлюс.. В связи с этим, возникает вопрос, можно ли, с точки зрения действующего законодательства, рассматривать вышеперечисленных субъектов в качестве должностных лиц.

Если рассматривать вопрос соотношения государственного или муниципального служащего с должностным лицом, то остаётся отметить, что ответ на него был дан в пункте 4 примечаний к статье 285 УК РФ. Так, в данном пункте установлено, что государственные и муниципальные служащие, не относящиеся к числу должностных лиц, несут уголовную ответственность по статьям главы 30 УК РФ в случаях, специально предусмотренных статьями данной главы. То есть, в действующем уголовном законодательстве определено, что не каждое лицо, состоящее на государственной или муниципальной службе, будет являться должностным, а только тот служащий, кто в силу своих служебных обязанностей выполняет функции, указанные в пункте 1 примечаний к статье 285 УК РФ в качестве необходимых для признания лица должностным. К тому же, как указано в пункте 4 примечаний к статье 285 УК РФ, государственные или муниципальные служащие, не относящиеся к должностным лицам, не рассматриваются в качестве субъектов всех преступлений, предусмотренных статьями главы 30 УК РФ, а только части. В частности, согласно статье 288 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за присвоение полномочий должностного лица, в качестве субъектов данного правонарушения рассматриваются именно государственные и муниципальные служащие, не являющиеся при этом должностными лицами.

Что касается лиц, занимающих государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, то под ними в уголовном законодательстве понимаются лица, занимающие должность, установленную Конституцией РФ и федеральными законами и конституциями (уставами) и законами субъектов РФ соответственно. К таковым на федеральном уровне относятся Президент РФ, Председатель Правительства Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // СПС КонсультантПлюс., федеральные министры и ряд других Указ Президента Российской Федерации от 11.01.1995 №32 (ред. от 21.01.2020) «О государственных должностях Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.. Подробный перечень государственных должностей изложен в Указе Президента Российской Федерации от 11.01.1995 №32 «О государственных должностях Российской Федерации». Вопрос того, являются ли лица, занимающие государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, также следует рассматривать исходя из основных признаков должностного лица, определённых в пункте 1 примечаний к статье 285 УК РФ. В частности, если обратиться к подзаконным актам, регулирующим деятельность государственных органов власти РФ, например, к Постановлению Правительства Российской Федерации от 30.06.2004 №329 «О Министерстве финансов Российской Федерации (далее - Положение о Министерстве финансов РФ), то в пункте 10 указывается, что министр финансов РФ распределяет обязанности между своими заместителями, утверждает положения о структурных подразделениях Министерства, назначает на должность и освобождает от неё работников Министерства, а также осуществляет иные функции, предусмотренные пунктом 10 Положения о Министерстве финансов РФ Постановление Правительства Российской Федерации от 30.06.2004 №329 (ред. от 12.04.2020) «О Министерстве финансов Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.. Данные функции министра финансов РФ по своим характеристикам следует относить к организационно-распорядительным, а значит, министра финансов, равно, как и любое лицо, занимающее государственную должность, можно также определять и в качестве должностного лица. Данный тезис подтверждается примером из судебной практики. Так, если обратиться к Приговору Замоскворецкого районного суда города Москвы от 15.12.2017 по делу №1-365/2017 в отношении бывшего министра экономического развития РФ А.В. Улюкаева, то в описательно-мотивировочной части данного приговора указано, что Улюкаев, находясь в должности министра экономического развития РФ, являлся должностным лицом в момент совершения им преступления, предусмотренного частью 6 статьи 290 УК РФ Приговор Замоскворецкого районного суда города Москвы от 15.12.2017 по делу №1-365/2017 // https://mos-gorsud.ru/rs/zamoskvoreckij/services/cases/criminal/details/1f040b82-15eb-4670-abf9-b403253aa45e?respondent=%D0%A3%D0%BB%D1%8E%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2+%D0%90.%D0%92. (дата обращения 29 апреля 2020 года).. Иными словами, отечественными правоприменителями лица, занимающие государственную должность РФ, воспринимаются как должностные лица.

Тем не менее, считать полностью тождественными понятия лица, занимающего государственную должность, и должностного лица представляется не совсем корректным. Так, если обратить внимание на содержание норм статей главы 30 УК РФ, можно обнаружить, что участие лица, занимающего государственную должность РФ либо государственную должность субъекта РФ, в качестве субъекта преступлений, предусмотренных рядом статей данной главы УК РФ, образует квалифицированный состав этих преступлений и, как следствие, для них предусмотрены более строгие меры наказания Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 года №63-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // СПС КонсультантПлюс.. Иначе говоря, с точки зрения законодателя преступления, совершаемые лицами, занимающими государственную должность, представляют большую опасность для охраняемых нормами статей главы 30 УК РФ общественных отношений, чем те же самые деяния, совершаемые обычными должностными лицами. Данная точка зрения находит своё отражение и в правоприменительной практике. Так, если вновь обратиться к судебному делу №1-365/2017 в отношении А.В. Улюкаева, то следует отметить, что в описательно-мотивировочной части приговора по данному делу суд акцентирует внимание на том, что действия Улюкаева в силу особой государственной значимости занимаемой им должности нанесли ущерб охраняемым законом общественным отношениям, а также подорвали авторитет как самого возглавляемого им ведомства, так и государственных органов в целом, на основании чего суд приговорил бывшего министра экономического развития к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, выплате штрафа размером в 130 млн. рублей и лишению права занимать государственную должность сроком на 8 лет Приговор Замоскворецкого районного суда города Москвы от 15.12.2017 по делу №1-365/2017 // https://mos-gorsud.ru/rs/zamoskvoreckij/services/cases/criminal/details/1f040b82-15eb-4670-abf9-b403253aa45e?respondent=%D0%A3%D0%BB%D1%8E%D0%BA%D0%B0%D0%B5%D0%B2+%D0%90.%D0%92. (дата обращения 29 апреля 2020 года).. В итоге, анализ норм уголовного законодательства, некоторых подзаконных актов, а также судебной практики позволяет нам в данном случае сделать вывод, что под лицами, занимающими государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, следует понимать особую категорию должностных лиц как специальных субъектов преступления, на представителей которой возложены выполнение обязанностей и функций, имеющих особую важность для функционирования государственных институтов, в силу чего лица, занимающие государственную должность, несут более строгую ответственность за преступления, предусмотренные статьями главы 30 УК РФ, чем иные должностные лица.

Рассматривая институт должностного лица как уголовно-правовой категории, нельзя не отметить, что, несмотря на общее решение вопросов, связанных с определением круга лиц, подпадающих под данную категорию, некоторые проблемные вопросы всё ещё остаются не разрешёнными.

Так, существуют противоречия в понимании организационно-распорядительной функции должностного лица. В.Н. Борков в своей работе отмечает, что, в связи с отнесением в пункте 4 Постановления Пленума №19 от 16.10.2009 к организационно-распорядительным функциям полномочий по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих юридические последствия, возникли некоторые спорные моменты относительно того, кого тогда следует включать в круг лиц, относимых к должностным. В частности, Борков указывает на то, что при таком подходе субъектами должностных преступлений должны стать частнопрактикующие нотариусы, преподаватели аккредитованных негосударственных образовательных учреждений, аккредитованные эксперты и другие, так как осуществляемые ими на профессиональной основе действия тоже имеют юридическое значение и влекут юридические последствия, в связи с чем автором предлагается законодательно приравнять вышеописанных субъектов к должностным лицам, а по главе 30 УК РФ в качестве видового объекта содержащихся в её нормах преступлений определить общественные отношения, возникающие в процессе осуществления государственных функций с целью устранения указанного противоречия Борков В.Н. Название главы 30 УК РФ следует привести в соответствие с новым определением должностного лица. // Современное право. 2016. №4. Ст. 92-98..

В целом, данный подход представляется весьма интересным, тем более, с учётом имеющегося зарубежного опыта по части законодательного определения некоторых частных субъектов в качестве должностных лиц Kazneni zakon Republike Hrvatske (proиiљжeni tekst Zakona NN 125/11, 114/12, 56/15, 61/15, 101/17, 118/18, 126/19, na snazi od 01.01.2020) // https://www.zakon.hr/z/98/Kazneni-zakon (дата обращения 07 марта 2020 года).. Однако, в условиях действующих норм главы 30 УК РФ представляется всё же слабо реализуемым в силу того, что данные нормы в настоящее время по своему содержанию направлены на обеспечение охраны порядка функционирования государственной власти, так как, как отмечает К.С. Григорова, объектом данных преступлений выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование отдельных звеньев государственного аппарата и органов местного самоуправления Григорова К.С. Уголовная ответственность должностных лиц и органов публичной власти («Российский следователь», 2016, №19) // СПС КонсультантПлюс.. К тому же, применительно к признанию должностным лицом частнопрактикующего нотариуса существует и противоположная позиция. Е.А. Молчанова полагает, что, несмотря на то, что частнопрактикующие нотариусы в силу своих полномочий обладают функциями представителя власти и организационно-распорядительными функциями, определяющим признаком для признания лица в качестве должностного в данном случае будет осуществление данных функций в государственных органах, государственных учреждениях и иных организациях, указанных в пункте 1 примечаний к статье 285 УК РФ. Таким образом, должностными лицами могут быть признаны только нотариусы, осуществляющие свои полномочия в государственных нотариальных конторах, но не те, что занимаются частной практикой Молчанова Е.А. Уголовно-правовой статус субъектов нотариальной деятельности (Ленинградский юридический журнал», 2010, №4) // https://cyberleninka.ru/article/n/ugolovno-pravovoy-status-subektov-notarialnoy-deyatelnosti/viewer (дата обращения 29 апреля 2020 года).. В любом случае, для реализации предложенного В.Н. Борковым подхода необходима существенная реформа уголовного законодательства, не ограничивающаяся лишь переименованием главы 30 УК РФ.