Исключение участника из непубличного общества как способ разрешения корпоративного конфликта

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПЕРМСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Социально-гуманитарный факультет

Выпускная квалификационная работа - МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ

по направлению подготовки 40.04.01 Юриспруденция

ИСКЛЮЧЕНИЕ УЧАСТНИКА ИЗ НЕПУБЛИЧНОГО ОБЩЕСТВА КАК СПОСОБ РАЗРЕШЕНИЯ КОРПОРАТИВНОГО КОНФЛИКТА

Фрезе Семен Эдуардович

Руководитель к.ю.н., доцент

Ольга Сергеевна Ерахтина

Пермь, 2020

Оглавление

• исключение общество правовой конфликт
• Аннотация
• Введение
• 1. Общая характеристика института исключения участника из общества
• 1.1 Правовая природа института исключения участника из общества с ограниченной ответственностью: сравнительно-правовой анализ
• 1.2 Основания исключения участника из общества
• 1.3 Правовые последствия исключения участника
• 2. Применение института исключения при корпоративном конфликте
• 2.1 Исключение участника из общества как способ разрешения корпоративного конфликта
• 2.2 Особенности предъявления и рассмотрения иска об исключении
• Заключение
• Список использованной литературы


Аннотация

Для успешного обеспечения социально-экономического развития Российской Федерации необходимо в большей мере обеспечить законность деятельности коммерческих организаций и её участников. Поэтому актуален вопрос о мерах воздействия на участника недобросовестно исполняющего свои корпоративные права и обязанности, в большей степени о лишении указанного статуса, путем его исключения. В связи с этим необходимо установить правовую природу института исключения участника из непубличного общества, проанализировать существующие проблемы в области применения данного института, в том числе о возможности принудительного введения дополнительного участника, о сроке по истечении которого возможно принятие нового участника, об основаниях применения рассматриваемой нормы государственного принуждения, а также о возможности применения некоторых видов обеспечительных мер.

В качестве конкретных шагов для решения поставленных проблем следует отметить высокую актуальность внедрения в российское корпоративное законодательство возможности суда на принудительное включение в состав участников общества дополнительного участника, с целью разрешения корпоративного конфликта. Актуальным также является и условие о сроке давности вступления в законную силу решения суда по истечении которого в состав участников может быть принят новый участник, взамен исключенного, такой срок, исходя из результатов проведенного исследования составляет один год. Также по результатам исследования сделан вывод о необходимости внедрения в корпоративное законодательство таких оснований для исключения участника из общества как: вступление с обществом в конкуренцию, а также потерю обществом в связи с совершенными виновным участником действий положения на товарном рынке. Помимо указанного действенным способом решения поставленной проблемы, в части применения обеспечительных мер, является внедрение в практику запрета проведения общих собраний по ряду существенных для деятельности общества вопросов, а также обеспечительных мер, направленных на запрет совершения обществом сделок с имуществом общества.

Таким образом, внедрение в корпоративное законодательство, а также в правоприменительную практику, предложенных изменений, позволит усовершенствовать действующие механизмы применения института исключения участника из общества, в том числе как способа разрешения корпоративного конфликта.



Annotation

To ensure the successful socio-economic development of the Russian Federation, it is necessary to ensure the legality of the activities of commercial organizations and their participants to a greater extent. Therefore, the issue of measures to influence a participant who is performing his corporate rights and obligations in bad faith is relevant, to a greater extent, the deprivation of this status by excluding it. In this regard, it is necessary to establish the legal nature of the institution of exclusion of a participant from a non-public company, to analyze existing problems in the field of application of this institution, including the possibility of compulsory introduction of an additional participant, the period after which a new participant may be accepted, the grounds for applying the considered rule of state coercion, as well as the possibility of applying certain types of interim measures.

As concrete steps to solve these problems, we should note the high relevance of introducing into Russian corporate law the possibility of a court to forcibly include an additional participant in the company's membership in order to resolve a corporate conflict. Also relevant is the condition on the Statute of limitations for the entry into force of a court decision after which a new participant can be admitted to the membership in place of the excluded one.this period, based on the results of the study, is one year. The study also concluded that it is necessary to introduce into corporate law such grounds for excluding a participant from the company as: entering into competition with the company, as well as the loss of the company's position in the commodity market due to actions committed by the guilty participant. In addition to the above, an effective way to solve this problem, in terms of applying interim measures, is to introduce into practice the prohibition of holding General meetings on a number of issues significant for the company's activities, as well as interim measures aimed at prohibiting the company from making transactions with the company's property.

Thus, the introduction of the proposed changes in corporate legislation and law enforcement practice will improve the existing mechanisms for applying the institution of excluding a participant from the company, including as a way to resolve a corporate conflict.



Введение

В современных российских реалиях ведение бизнеса, как правило, осуществляется путем совместной деятельности двух и более лиц посредством создания юридического лица.

Поскольку существует возможность расхождения экономических позиций, относительно стратегии ведения дел, а также по причине желания получения максимальной прибыли от деятельности общества, между участниками общества могут возникать корпоративные конфликты, в том числе по причине принятия каждым из них действий, влекущих затруднение деятельности общества. В этой связи необходимым правовым инструментом для решения поставленного вопроса служит институт исключения лица из состава участников общества.

В науке неоднозначно решаются проблемы касательно правовой природы заявленного института, существуют позиции ученых юристов относительно возможности его признания как меры ответственности или способа решения корпоративного конфликта. Указанная проблема является дискуссионной. В связи с чем, некоторые положения законодательства, регламентирующего деятельность юридических лиц, порядка ведения дел, а также взаимных прав и обязанностей участников организации, нуждаются в реформировании, а также выработке доктринальной позиции. Авторитетные работ известных ученых: В.К. Андреева, А.А. Кузнецова, В.А. Лаптев, Д.И. Степанов, и других известных авторов, в основном посвящены изучению правовой природы института исключения лица из состава участников организации, исследованию оснований для исключения лица из состава участников, а также состава лиц, в отношении которых этот механизм может быть применен. Несмотря на это актуальность исследования велика.

Во-первых, в науке и в законодательстве о юридических лицах, нет четкого определения правовой природы исключения из состава участников, будь то мера ответственности или способ разрешения корпоративного конфликта.

Во-вторых, законодательство не представляет четкого разграничения за какие именно проступки может быть исключен участник.

В-третьих, не в полной мере ясны правовые последствия исключения участника из общества.

В-четвертых, необходимо установить какие существуют особенности предъявления и рассмотрения иска об исключении участника из общества.

Общественные отношения, связанные с взаимодействием участников юридического лица, носят сложный многосторонний характер, так как от конкретных действий (бездействий) конкретного участника зависит дальнейшее ведение дел организацией и размер извлекаемой от деятельности прибыли.

Целью диссертации является комплексный анализ правового института исключения участника и определение проблем его применения на практике.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. определить правовую природу исключения участника из общества с ограниченной ответственностью в современном российском законодательстве и зарубежном правопорядке, на примере Германии;

2. определить основания исключения участника из общества в Российском законодательстве об обществах с ограниченной ответственностью.

3. определить правовые последствия исключения участника из общества.

4. рассмотреть возможность применения механизма исключения участника из общества для целей разрешения корпоративного конфликта.

5. проанализировать особенности предъявления и рассмотрения иска об исключении участника из общества.

Объект исследования - общественные отношения, возникающие в связи с исключением лица из состава участников непубличного общества.

В предмет исследования входит современное законодательство о банкротстве Российской Федерации, а также законодательство Германии, регулирующее исключение лица из числа участников юридического лица.

Нормативную и эмпирическую базу исследования составили: Гражданское законодательство, законодательство об акционерных обществах, законодательство об обществах с ограниченной ответственностью, законодательство об иных видах юридических лиц, а также судебная практика, касающаяся поставленных целей исследования.

Структура работы определена её целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Методологическую основу диссертационного исследования составляет диалектический метод, который предоставляет возможность всесторонне изучить социально-правовые явления, связанные с исключением участника из непубличного общества.

Также при написании работы использовались общенаучные, специальные и частноправовые методы. Сравнительно-правовой метод позволил автору выявить особенности правового регулирования института исключения участника из общества в разных странах.

С использованием формально-юридического метода было проведено изучение базовых юридических понятий, которые затрагивают предмет исследования. В результате изучения были выявлены их основные признаки.

Теоретической основой настоящей работы являются труды отечественных и зарубежных ученых, которые посвятили свои работы изучению института исключения участника из юридического лица.

Структура работы обусловлена поставленными целями и задачами проводимого исследования: работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы и заключения.



1. Общая характеристика института исключения участника из общества

1.1 Правовая природа института исключения участника из общества с ограниченной ответственностью: сравнительно-правовой анализ

Возможность исключения участника из Общества с ограниченной ответственностью регламентирована статьей 10 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее - Закон об ООО).

Согласно указанной норме права, участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем десять процентов уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Возможность исключения участника из хозяйственных товариществ и общества также предусмотрена Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ). В частности, п. 1 ст. 67 ГК РФ установлено, что Участник хозяйственного товарищества или общества наряду с правами, предусмотренными для участников корпораций пунктом 1 статьи 65.2 настоящего Кодекса, также вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества (кроме публичных акционерных обществ) в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Отказ от этого права или его ограничение ничтожны.

Для более эффективного применения указанного института, а также в целях установления научной обоснованности существенно важным является вопрос о правовой природе института исключения участника из ООО, в связи с чем необходимо рассмотреть точки зрения российских и немецких ученых.

Одной из наиболее популярных и проработанных концепций относительно правовой природы института исключения участника из ООО является концепция, предусматривающая сходство, общие закономерности основополагающих норм договорного права (о расторжении договора) [Кузнецов, 2014, с. 54].

Согласно положениям данной концепции решение о создании юридического лица, и, соответственно, участие в нем можно сравнить с таким типизированным Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ) договором как договор товарищества. В соответствии с п. 1 ст. 1041 ГК РФ по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.

В качестве критериев, для обоснования схожести института исключения участника из ООО и расторжения договора, на примере договора простого товарищества можно выделить схожие признаки договора товарищества и признаки юридического лица.

Так, согласно определению договора товарищества данному выше можно выделить такие признаки как: объединение вкладов, совместное действие (ведение дела), отсутствие юридического лица, действие в целях извлечения прибыли или иной не противоречащей закону цели [Савельев, 1998. с. 278].

В свою очередь п. 1 ст. 48 ГК РФ устанавливает, что юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

И.С. Шиткина предлагает рассматривать в качестве признаков юридического лица следующие положения: признак организационного единства, признак имущественной обособленности, способность приобретать и осуществлять гражданские права и обязанности, наличие собственного наименования, признак самостоятельной имущественной ответственности, способность выступать истцом и ответчиком в суде[Шиткина, 2017, с. 976].

Поскольку в отношении общества с ограниченной ответственностью его участники имеют корпоративные права, то такое общество является корпоративным, в связи с чем можно сделать вывод о наличии дополнительного признака ООО - ведение дел в целях извлечения прибыли.

Таким образом, основной целью, как заключения договора товарищества, так и договора о создании юридического лица является совместное ведение дел для получения прибыли.

А.А. Кузнецов в своей работе «Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью» приходит к выводу о том, что каждый из участников действуя, в условиях членства в обществе, создает права и обязанности в том числе и для других участников, в связи с чем следует признать схожесть общего ведения дел с ведением дел в чужом интересе [Кузнецов, 2014, с. 141].

Подобный вывод о том, что общество является развитием договора товарищества делает и А.И. Каминка [Каминка, 1902. c. 405 ]

Как справедливо отмечает А.В. Егоров в случае, когда кто-либо призван к тому, чтобы охранять в обороте интересы другого лица путем управления его имуществом или отдельными частями (предметами) этого имущества, защиты интересов в суде, проявляются определенные однородные принципы: 1) ведущий дело обязан обходиться с вверенным ему имуществом добросовестно и надежно; 2) он должен действовать в чужом интересе с необходимой заботливостью; 3) он должен отчитываться о своих действиях и выставлять счет за оказанные услуги тому, кто дал ему поручение; 4) ему при определенных условиях возмещаются понесенные расходы [Егоров, 2002, с. 151].

При этом следует также учитывать, что, например, в отношениях между сторонами из договора агентирования, агент обязан по поручению, то есть в целях исполнения интереса, принципала совершить определенные действия. Нарушение указанной цели действия влечет существенное нарушение условий договора, что в свою очередь позволяет одной из сторон, в частности принципалу расторгнуть договор в одностороннем порядке.

Таким образом, следует вывод о том, что схожесть правовой природы исключения участника из ООО и договорной ответственности в виде расторжения договора заключается в упрощении корпоративных прав и обязанностей до уровня договорного права, в виде обозначения общности цели действий как участников общества, так и сторон по группе договоров о действии в чужом интересе [Степанов, 2010, c. 21].

Указанной позиции придерживается и Е.А. Суханов, по мнению которого, исключение участника можно квалифицировать как изменение договора по требованию одной из сторон. [Суханов, 1998, c. 47]

К выводу о том, что корпоративными отношениями являются отношения, основывающимися на достижении общей цели приходит и В.А. Белов [Белов, 2015, с. 161], однако в качестве основы для своих выводов автор выделяет особую корпоративную правоспособность, которая заключаюется в отсутствии правоотношений между участниками общества. Как справедливо отмечает А.А. Кузнецов, точка зрения В.А. Белова поддается обоснованной критике в связи с тем, что в случае отсутствия взаимных прав и обязанностей участников общества общество превращается в некую аморфную фикцию, которая функционирует от случая к случаю, когда участники имеют цель получения прибыли[Кузнецов, 2014, с. 76].

Таким образом, сторонники указанной концепции приходят к выводу о том, что исключение участника является санкцией за несоблюдение участником фидуциарной обязанности.

В качестве критики концепции схожести правовой природы исключения участника из ООО и ответственности по договору о действии в чужом интересе, можно обозначить следующее.

Во-первых, при названном подходе аналогия проводится между институтами, существующими в различных подотраслях гражданского права, корпоративном и договорном. Статья 2 ГК РФ предусматривает разделение правоотношений на такие подотрасли как: вещное и обязательственное право, корпоративное и договорное. Сравнение правовых институтов, существующих в различных областях гражданского права, на наш взгляд, является недопустимым, поскольку то же самое вещное право, в объективном смысле представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения по принадлежности вещи определенным субъектам, осуществление правомочий владения, пользования и распоряжения вещью в пределах, установленных законодательством, путем непосредственного воздействия на вещь [Гонгало, 2016, с. 511].

В свою очередь, обязательственное право включает в себя нормы гражданского права, регулирующие прежде всего обычные (нормальные), чаще всего прогнозируемые отношения в процессе товарообмена [Хохлов, 2015, с. 288].

Корпоративное право представляет собой совокупность норм или правил поведения, регулирующих на основе сочетания частных и публичных методов правового регулирования общественные отношения, связанные с образованием и деятельностью корпораций [Шиткина, 2007, с. 365].

Из определения вещного, обязательственного и корпоративного права следует, что у них различные предметы регулирования, в связи с чем сравнение существующих в них институтов является неверным.

Более того, следует отметить, что одной из важных предпосылок для существования указанной концепции являлось признание договора о создании учредительным документом, в условиях отсутствия законодательного закрепления придания ему такого статуса, теряется и объект того, что же считать расторгнутым, в случае применения положений о расторжении договора.

Следует также отметить и то, что сторонники позиции схожести правовой природы такого вида корпоративной ответственности как исключение участника из общества и договорной ответственности исходя из действия в чужом интересе не учитывают существенно важного аспекта, подрывающего всю концепцию.

В частности, А.А. Кузнецовым проводится аналогия между корпорацией, договором простого товарищества и агентским договором, в связи с наличием категории общего, чужого интереса [Кузнецов, 2014, с. 87].

Необходимо обратить внимание на тот факт, что, действительно, сравнение корпорации, а, соответственно, простого товарищества допустимо. При этом по нашему мнению, недопустимо сравнение договора простого товарищества с договором агентирования и иными видами договоров, регламентирующих действия в чужом интересе (комиссия, поручение).

В соответствии с ГК РФ такой вид типизированного договора как договор простого товарищества содержит нормативную регламентацию в Главе 55 ГК РФ, в свою очередь, договор агентирования регламентируется Главой 52 ГК РФ, в связи с чем следует вывод о их самостоятельности.

Более того, договор простого товарищества уже содержит условие о совместной деятельности сторон договора в связи, с чем отсылка к договору агентирования является не только недопустимой, но и несколько загромождающей.

В доктрине также существует позиция о невозможности признания исключения участника общества как меры ответственности, вне зависимости от признания исключения договорной или иной ответственностью [Петникова, 2000. c. 16]. Так А.В. Урюжникова указывает на то, что одним из последствий исключения участника из общества является обязанность выплатить такому участнику действительную стоимость его доли в связи с чем для такого участника отсутствует какие-либо материально неблагоприятные последствия[Урюжникова, 2009, с. 54].

А.А. Кузнецов в качестве довода, против указанной выше позиции приводит то обстоятельство, что само по себе лишение участника права участия в обществе является негативным последствием, как, например, сам факт расторжения договора [Кузнецов, 2014, с. 8].

Точка зрения А.В. Урюжниковой является объяснимой и понятной, по нашему мнению, она находит подтверждение и при системном толковании норм ГК РФ, а также изучении доктрины, в части гражданско-правовой ответственности. Так для того, чтобы подтвердить или опровергнуть позицию о том, что исключение участника является мерой ответственности необходимо определить, что понимается по этим термином. Так, по мнению Б.М. Гонгало, гражданско-правовая ответственность - это обеспеченное государственным принуждением возложение предусмотренных законом или договором лишений имущественного характера на лицо, совершившее неправомерное действие [Там же]. Автором также выделяются некоторые признаки гражданско-правовой ответственности, в частности, по мнению Б.М. Гонгало, гражданско-правовая ответственность это всегда имущественная ответственность.

Применение имущественной ответственности, в свою очередь, означает некое обременение или лишение этого самого имущества.

Поскольку при исключении участника из общества существует обязанность по возмещению стоимости, то в таком случае отсутствует главный признак гражданско-правовой ответственности - имущественный характер.

Применительно к обоснованию указанного подхода к определению правовой природы исключения участника из общества не в качестве санкции следует отметить, что в действительности происходит некая трансформация правоотношений. В доктрине существует позиция, в соответствии с которой, юридическим лицом (корпорацией) признается объединение капиталов, в таком случае при исключении участника из общества ему просто выплачивается его взнос в уставный капитал, а также та часть материальной прибыли, которую получило общество в период нахождения такого лица в составе участников [Зинченко, 2003, c. 104; Тарасенко, 2007, c. 39].

Таким образом, исходя из положений данной концепции, участник просто прекращает свое членство в объединении капиталов и лиц.

Однако критика рассмотренной концепции находит свое место в работах В.С. Садовского, который отмечает, что «в сущности нет ни одного товарищества, которое состояло бы исключительно из лиц или исключительно из капиталов» [Садовский, 1897, c. 68], в связи с чем утверждение о простом объединении капиталов как цели создания общества является доктринально неверным.

В доктрине также существует близкая к указанной концепции позиция, относительно квалификации правовой природы института исключения участника из общества как разновидность государственно-принудительных мер регулятивного характера [Ломакин, 2008, с. 511].

В качестве правового обоснования отсутствия оснований для квалификации исключения участника из общества Д.В. Ломакин, в частности указывает на то, что исключение участника имеет те же самые последствия для исключаемого участника, что и его выход, в связи с чем отсутствует некий признак «лишения».

При этом Д.В. Ломакин в качестве основы для квалификации указанного института как разновидности государственно-принудительных мер регулятивного характера ссылается на квалификацию мер, предложенную В.П. Грибановым [Грибанов, 1973, с. 306].

Критикуя указанную концепцию А.А. Кузнецов указывает на то, что в таком случае отсутствует правовой анализ основания применения данной меры, в то время как применение положений договорного права позволяет сделать вывод о некоторых обоснованиях, по аналогии с расторжением договора, причин применения исключения участника из общества[Кузнецов, 2014, с. 54].

Действительно, при принятии концепций, предложенных А.В. Уроюжниковой и Д.В. Ломакиным становится важен вопрос о причинах признания законом уважительности применения такой меры регулятивного характера как исключение из числа участников (оснований).

В свою очередь, Л.В. Кузнецова обозначила вопрос об основаниях исключения участника из общества [Кузнецова,2006, с. 32]. Так, согласно ст. 10 Закона об ООО законодателем установлены два основания для применения меры воздействия - исключения участника из общества: 1) грубое нарушение участником своих обязанностей, 2) совершение действий (бездействия) участника, делающее невозможной деятельность общества или существенно затруднительной.

Автор указывает на то что, прежде всего необходимо определить такие оценочные понятия как «грубое нарушение», «обязанности участника», «действия (бездействие) участника, создающие невозможность деятельности общества или существенно ее затрудняющие».

Некоторая попытка закрепления понятий была предпринята Пленумом Верховного Суда Российской Федерации. Так Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что к грубым нарушениям может быть отнесено систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания участников, если непринятие таких решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной либо существенно ее затрудняет; совершение участником действий, противоречащих интересам общества, в том числе при выполнении функций единоличного исполнительного органа (например, причинение значительного ущерба имуществу общества, недобросовестное совершение сделки в ущерб интересам общества, экономически необоснованное увольнение всех работников, осуществление конкурирующей деятельности, голосование за одобрение заведомо убыточной сделки), если эти действия причинили обществу существенный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили [Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25].

Исходя из анализа текста указанного постановления следует вывод о том, что перечень действий (бездействия) за осуществление которых участник может быть исключен носит явно оценочный характер. Указанный тезис, в частности проявляется в таких основаниях как «существенный вред», «существенное затруднение». В указанных условиях, становится невозможным определить что именно понимать под существенным вредом или затруднением. Так, в случае если мажоритарный участник принимает решение по вопросу о создании такого органа корпорации как совет директоров, то является ли такое решение существенно затрудняющим деятельность общества, поскольку срок принятия решения может быть существенно увеличен.

Следует, однако, отметить еще один довод в пользу концепции особой меры воздействия. Указанным выше постановлением Пленума ВС РФ установлено, что существенный вред как основание исключения участника из общества применим лишь в отношении самого общества. В свою очередь, при применении договорной концепции, где сторонами договора являются участники общества, существенность следует определять через имущественное положение другой стороны договора.

Применительно к европейской доктрине следует отметить, что Дж. Герцен считает, что отношения между участниками, по своей правовой природе, близки к отношениям, возникающим из договора о совместной деятельности, в связи с чем является оправданным применение принципов договорного права к вопросу об ответственности участников[Giertse№, 2003, p. 278].

Опосредованно поддерживает указанную точку зрения и П. Вриез, который указывает, что непубличные общества, к которым, по нашему мнению, можно отнести и Общества с ограниченной ответственностью, основаны на личном участии (договорном) участии, в связи с чем любой конфликт неминуемо сказывается на деятельности общества, что в свою очередь позволяет провести аналогию с не выполнением цели заключенного между участниками договора [Vries P.P. de. Op. cit. P. 304].

Другой подход, не связанный с концепцией обязательства из договора предложен Х. Скогин, согласно которому выделяются такие основания для исключения участников из общества как: 1) пожилой возраст; 2) продолжительная болезнь или психическое расстройство, которые делают участие в деятельности общества невозможны; 3) отсутствие надежности и кредитоспособности; 4) неорганизованность финансовых обстоятельств (например, участник признан банкротом); 5) утрата личных качеств, необходимых в соответствии с уставом; 6) нарушение обязанностей; 7) злоупотребление доверием, вызывающее неустранимые разногласия среди участников; 8) нарушение обязательств неконкуренции либо использование информации о деятельности общества в собственных целях[Scogi№, 2008, р. 160].

Таким образом, следует, что применение меры - исключение участника из общества в Германии не всегда связано с неисполнением обязательства (по аналогии с договором), а более того подтверждается наличие признаков российской теории «особой меры государственного принуждения», предложенной Д.В.Ломакиным.

На основании приведенных концепций к пониманию правовой природы института исключения участника из общества, можно сделать вывод о том, что существуют различные концепции, относительно правовой природы института исключения участника из общества, в том числе относительно принадлежности указанного института к мерам государственного воздействия или договорному праву в связи, с чем закономерно отсутствие единого, поддерживаемого всеми учеными-юристами, подхода к определению правовой природы института исключения участника из общества, как в российской, так и немецкой доктрине.

По нашему мнению, исключение участника из общества не может расцениваться иначе как особая мера государственного воздействия на участников общества.

1.2 Основания исключения участника из общества

Рассмотрение вопроса об исключении участника из общества не имело бы ценности без подробного изучения оснований для принятия указанной меры, а также порядка её реализации.

Для начала необходимо затронуть вопрос об основаниях исключения участника из общества.

Наиболее общие основания исключения установлены статьей 10 Закона об ООО которая в качестве оснований применения указанной меры ответственности предусматривает, что исключаемый участник: 1) грубо нарушает свои обязанности, 2) своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Более частные основания исключения участника из общества выделяются судебной практикой и доктриной. В частности А.А. Кузнецов выделяет такие основания как: 1) причинение вреда обществу, 2) причинение вреда другим участникам, 3) личность участника, 4) причинение участником-руководителем вреда обществу, 5) конкуренция участника с обществом, 6) уклонение от участия в общих собраниях, 7) голосование на собраниях, 8) реализация права на защиту, 9) невнесение вклада или имущества в уставный капитал, 10) нарушение дополнительных обязанностей [Кузнецов, 2014, с. 76].

Рассмотрение указанных оснований подробнее следует начать с такого основания как причинение вреда обществу. Примечательно, что указанное основание не было закреплено на законодательном уровне, при этом пунктом 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью» (далее - Обзор № 151) предусмотрено, что поскольку участник общества с ограниченной ответственностью несет обязанность не причинять вред обществу, то грубое нарушение этой обязанности может служить основанием для его исключения из общества [Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151].

Следует отметить, что указанный вывод был сделан судом на основании дела об исключении участника в связи с подделыванием протокола общего собрания участников. Так согласно фабуле дела гражданин Н. подделав протокол общего собрания участников внес изменения в Единый государственный реестр юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ) в связи с чем гражданин Т., исполняя полномочия руководителя произвел отчуждение объектов недвижимости, принадлежащих обществу. На основании указанных обстоятельств судом кассационной инстанции сделан вывод о том, что «не имеет значения, в каком качестве он совершал действия, причинившие значительный вред обществу».

По нашему мнению, суды расширительно толковали обязанность не причинения вреда, при этом достигнув, задач арбитражного судопроизводства, установленных ст. 2 АПК РФ, в виде справедливого судебного разбирательства.

Видится, что указанный подход наилучшим образом отвечает доминирующей концепции правовой природе исключения участника из общества, как нарушение договора, поскольку причинение ущерба обществу можно расценивать равнозначным причинению ущерба другой стороне договора.

В доктрине и судебной практике до момента издания рассматриваемого информационного письма существовала точка зрения, заключающаяся в невозможности исключения участника из общества, в случае причинения убытков действиями не связанными с полномочиями участника.

В частности Постановлением Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.10.2011 по делу № А43-28024/2010 судом в качестве довода в обоснование отказа в удовлетворении требований участника об исключении другого участника из общества указано, что основной круг обязанностей участника определен в ст. 9 Закона об ООО и именно за неисполнение указанных обязанностей участник может быть исключен из общества, в свою очередь истец не доказал причинно-следственную связь между причиненным обществу вредом и неисполнением обязанностей ст. 9 Закона об ООО [Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.10.2011 по делу № А43-28024/2010].

Следующим основанием исключения участника из общества в доктрине является причинение вреда другим участникам общества.

По нашему мнению, рассмотрение указанного вопроса следует разделить на две подгруппы. Так, первой может являться причинение вреда другим участникам общества путем ущемления их корпоративных прав, в свою очередь, вред причиненный участникам как физическим лицам, в отрыве от осуществления ими своих корпоративных полномочий следует рассматривать в качестве второй категории.

По нашему мнению, в случае признания договорной природы создания юридического лица и, соответственно, к исключению участника из общества применять положения об ответственности из договорного права то в таком случае следует воздержаться от признания в качестве основания для исключения вред, причиненный другому участнику поскольку, причиняя вред, в физическим смысле, лицо его причинившее никаких оснований для расторжения договора, предусмотренных общими положениями ГК РФ не нарушило, при этом причинитель вреда должен нести ответственность, предусмотренную, совершенно иными нормами ГК РФ, в частности о причинении вреда.

Довод о том, что вследствие причинения вреда между участниками подрывается доверие, как основание для исключения участника, предусмотренное п. 1 Обзора № 151 также видится не уместным, поскольку указанным выводом суд оценил вред причиненный обществу, выраженный в экономическом эквиваленте. Более того целью общества, как юридического лица, является, по общему правилу, получение прибыли, таким образом, личные отношения, возникшие между участниками вне предпринимательской деятельности не должны влечь такое неблагоприятное для одного из них последствие, как исключение из общества.

При этом в случае нанесения вреда участникам при осуществлении ими своих корпоративных полномочий указанная мера кажется обоснованной, поскольку добросовестный участник общества или применительно к договорной концепции общества добросовестная сторона договора должна учитывать интерес противоположной стороны. Более того, при нанесении вреда из корпоративных отношений подрывается как раз то деловое доверие, которое должно иметься между участниками и в связи с отсутствием которого невозможно дальнейшее существование общества, как договора между двумя и более сторонами.

В доктрине в качестве основания для исключения участника из общества также выделяется такое основание как личность участника.

А.А.Кузнецов в качестве правового обоснования возможности применения данного основания для исключения участника из общества указывает на то, что из текста ст. 10 Закона об ООО следует, что в качестве основания установлено, что действия (бездействие) одного из участников общества способно сделать невозможной деятельность общества или существенно её затруднить. Поскольку личность участника в некоторых бизнес направлениях имеет существенное значение, например оказание охранных услуг, то в таком случае существенную роль для деятельности общества имеет то, кто будет лично оказывать услугу [Кузнецов, 2014, с. 98].

По нашему мнению, указанный подход является неверным с точки зрения концепции хозяйственных обществ, в число которых входит и общество с ограниченной ответственностью, как одна из организационно-правовых форм. Так, в доктрине принято считать, что хозяйственное общество - это объединение капиталов, где предоставляемые участнику корпоративные права зависят от размера имущественного участия [Филиппова, 2018, с. 35].

Таким образом, главным отличительным признаком является именно имущественное участие лица в обществе.

Следует также отметить и то обстоятельство, что в ситуации, когда два лица принимают решение о ведении совместной деятельности, путем создания юридического лица они свободны в выборе организационно-правовой формы для создаваемого юридического лица.

В соответствии с точкой зрения Д.В. Ломакина «умаление значения личности отдельного участника в рамках акционерной организационно-правовой формы предпринимательской деятельности не предполагает наличия особых легальных механизмов, связанных с приемом или выходом (исключением) из состава общества отдельных акционеров. Там, где для деятельности коммерческой организации личность ее участника далеко не безразлична, такие механизмы существуют. Классическим примером могут служить хозяйственные товарищества и отчасти общества с ограниченной ответственностью, где значимость личностного фактора несоизмеримо выше, чем в организации акционеров» [Ломакин, 2013, с. 10].

Указанной позиции придерживается и Д.Г. Копылов, который обращает внимание на то, что компании, которые характеризуются отделением функций управления от личного участия представляют собой классическое объединение капиталов, в связи с чем происходит умаление личности отдельного участника [Копылов, 2017, с. 75].

По нашему мнению, данная точка зрения является более справедливой по отношению к вопросу об исключении одного из участников из общества, однако, стоит отметить, что и указанный подход не является верным в полной степени.

Как отмечено выше, хозяйственное общество, в понимании концепции это, прежде всего объединение капиталов. В свою очередь в организационно-правовых формах, таких как, например, полное товарищество, товарищество на вере, важна личность участника.

Таким образом, возможен следующий вывод: применение мер воздействия, в виде исключения участника из общества в связи с его личностью не соответствует целям создания данного вида юридического лица.

Одним из наиболее обсуждаемых в доктрине, а также применяемых на практике, оснований исключения участника из общества является совершение участником, исполняющим функции директора действий, влекущих нарушение прав общества.

До момента опубликования Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Обзора № 151, в соответствии с п. 2 которого совершение участником общества с ограниченной ответственностью действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили, в научном сообществе шёл чрезвычайно популярный спор относительно возможности применения указанного основания для исключения участника из общества [Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151].

Так ряд авторов, в числе которых Д.В. Ломакин, А.В. Урюжникова, а также Л.В. Кузнецова критиковали возможность применения такой меры ответственности как исключение участника из общества, в связи с тем обстоятельством, что в ситуации, когда участник общества одновременно исполняет функции руководителя организации физическое лицо участвует в двух различных правоотношениях: участник - общество и руководитель - общество, в связи с чем следовал вывод о невозможности применения к лицу ответственности как к участнику из-за последствий, возникших в других правоотношениях.

В частности Д.В. Ломакин утверждает, что лицо, одновременно являющееся и руководителем общества и его участником не может нести ответственность за действия (бездействие) как руководителя или иного работника, предусмотренную для участника общества, в связи с тем, что в таком случае происходит применение ст. 10 Закона об ООО основанное не на законе, при этом автор толкует указанную норму не исходя из её дословного содержания, а исходя из необходимости воздействия на участникa [Ломакин, 2008, с. 45].

Указанной точки зрения придерживается и А.В. Урюжникова, которая отмечает, что мера ответственности, предусмотренная для участника общества, в виде его исключения не может быть применена в отношениях общество - руководитель, в связи с различным субъектным составом [Урюжникова, 2006, с. 12].

В свою очередь, Л.В. Кузнецова в качестве аргумента в поддержку указанной позиции высказывает мнение о том, что к участнику применима мера ответственности в виде исключения из общества в связи с наличием между ним и обществом и другими участниками корпоративных отношений, то есть указанное лицо является самостоятельным субъектом правоотношений, в свою очередь, руководитель вообще не является самостоятельным участником правоотношений, поскольку между таким лицом и обществом складываются отношения в сфере трудового права [Кузнецова, 2006, с. 43].

Невозможность применения меры ответственности в виде исключения участника из общества за действия (бездействие) лица как руководителя находит и Н.И. Терещенко, который указывает на то, что с руководителем при приеме его на работу заключается трудовой договор в связи с чем указанное лицо несет ответственность, предусмотренную трудовым и гражданским законодательством [Терещенко,2004, с. 16].

Указанная точка зрения находила сторонников не только в научных кругах, но и в судебной практике, так, судами высших инстанций (кассации) принимались судебные акты, отказывающие истцу в удовлетворении требований об исключении участника из общества и потому основанию, что руководитель не является участником корпоративных правоотношений, а совпадение в одном лице участника и руководителя является волеизъявлением самих участников [Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 07.10.2004 по делу № А40-7670-04].

Следует также отметить, что в рассматриваемый период времени в судебной системе не существовало однозначного подхода к решению данной проблемы, так Федеральный Арбитражный Суд Уральского округа установил возможность применения меры ответственности участника в виде его исключения за его действия (бездействие) в качестве руководителя, по тому основанию, что исключаемый участник существенно затруднял своими действиями как руководителя деятельность общества [Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 13.07.2005 по делу № А71-979/2004-Г14].

По нашему мнению, позиция о невозможности применения меры ответственности к участнику-руководителю в виде его исключения из общества является не только доктринально не верной, но и противоречащей справедливости (№ihil e№i№i tam co№ve№ie№s est №aturali acquitati, quam vol-u№tatem domi№i). Так в случае с принятием указанной теории, в условиях низкой корпоративной этики, в российской предпринимательской среде, миноритарный участник общества или участник с равной долей участника-руководителя лишаются на получение прибыли от деятельности общества, поскольку участник-руководитель самостоятельно может заключать сделки невыгодные обществу, например, отчуждать дорогостоящие активы аффилированным лицам, в свою очередь применение мер гражданско-правового или трудового характера в виде взыскания убытков не всегда может защитить права участников, в том числе и потому что у участника-руководителя может не быть собственного имущества, в связи, с чем наложить взыскание на конкретную вещь не представляется возможным.

Придерживается позиции необходимости применения меры ответственности - исключение участника из общества к участнику-руководителю и А.А. Кузнецов, который в качестве правового обоснования указывает на то, что ст. 10 Закона об ООО устанавливает в качестве основания исключения участника из общества существенное затруднение деятельности общества своими действиями (бездействием). Разграничение указанной обязанности с полномочиями руководителя приводит к тому, что участник-руководитель имеет некий приоритет в действиях по сравнению с участником, не являющимся руководителем, то есть применение к участнику не руководителю за действия, причинившие вред обществу меры исключения из общества является обоснованным, а в случае с участником-руководителем нет [Кузнецов, 2014, с. 67].

Следует отметить, после принятия Обзора № 151 судами найдено единство по вопросу возможности исключения участника-руководителя из общества. Так, например, Арбитражным судом Уральского округа удовлетворено требование об исключении участника из общества в связи с его действиями по выводу активов на подконтрольное общество [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.10.2019 № Ф09-5007/19 по делу № А60-32542/2018].

Удовлетворено требование об исключении участника из общества и Арбитражным судом Московского округа. Так согласно обстоятельствам дела Общество с ограниченной ответственностью «Арбат-28» являясь одновременно участником общества и руководителем произвело отчуждение здания, тем самым лишив общество единственного вида деятельности - сдачи помещений в аренду, суд указал на то, что такими действиями деятельность общества становится невозможной и исключил участника из общества [Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.12.2016 по делу № А40-204366/15].

В качестве основания для исключения участника из общества А.А. Кузнецовым также рассматривается и конкуренция между участником и обществом, возникшая по вине участника [Кузнецов, 2014, с. 98].

В российском законодательстве указанный подход прямо не закреплен, при этом А.А. Кузнецов устанавливает рассматриваемое основание исходя из системного толкования норм гражданского законодательства. Так абз. 2 п. 1 ст. 9 Закона об ООО предусмотрено, что участники общества обязаны, в том числе не разглашать информацию о деятельности общества, в отношении которой установлено требование об обеспечении ее конфиденциальности [Кузнецов, 2014, с. 99].

В свою очередь определение конфиденциальной информации содержится в п. 7 ст. 2 Федеральном законе от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в соответствии с которым конфиденциальность информации - обязательное для выполнения лицом, получившим доступ к определенной информации, требование не передавать такую информацию третьим лицам без согласия ее обладателя.

Поскольку законом, в широком смысле, принят запрет на передачу конфиденциальной информации третьим лицам, то в таком случае участие в нескольких конкурирующих обществах позволяет одному из обществ использовать ставшую известной конфиденциальную информацию от участника. Указанный запрет в равной степени, по мнению А.А. Кузнецова можно распространить и на случаи самостоятельного использования участником конфиденциальной информации в собственных интересах.

Указанное коррелирует и с теорией создания общества на основе договора [Бабкин С.А. 2013, с. 148].

Так согласно п. 1 ст. 1041 ГК РФ по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.

...