Исключение участника из непубличного общества как способ разрешения корпоративного конфликта

Однако в судебной практике [Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11.02.2013 по делу № А21-5562/2012] нередки случаи, когда суд при рассмотрении дела руководствуется, в том числе указанными выше положениями, в частности суд указал на то, что мажоритарный участник не может быть исключен, поскольку у миноритарного участника существует право выхода из общества. По нашему мнению, указанный подход сводится к простому тезису который можно изложить следующим образом: не согласен с волей основного участника - выходи. Однако в таком случае неясна позиция суда с точки зрения разумности ведения дел и экономической обоснованности, поскольку в таком случае миноритарием может быть предложен более выгодный вариант стратегии ведения дел общества, с которым однако не согласен мажоритарий. В любом случае, указанная концепция не отвечает принципам равенства и справедливости, заложенным гражданским правом.

Вывод о том, что судами не допускается исключение мажоритарного участника поддерживает и Д.И. Степанов, согласно позиции, которого базовой идеей корпоративного права является установление корпоративного контроля, что в свою очередь подвигает к комплементарности исключения участника [Степанов, 2015, с. 98]. По его мнению, мажоритарию ничего не нужно блокировать, чтобы достигать своих целей, поскольку решение в любом случае будет принято в его пользу, однако мажоритарий, обладающий как правило лишь правом вето может лишь не допустить принятие не выгодного ему решения, но в силу отсутствия корпоративного контроля не может обеспечить принятие выгодного для себя решения. Д.И. Степанов на основании изложенного приходит к выводу о том, что миноритарию для принятия выгодных ему решений в любом случае нужна конфронтация с другой стороной, в связи с чем грань правомерности его действий становится более зыбкой [Степанов, 2015, с. 105]. В свою очередь мажоритарию нет необходимости запускать deadlock поскольку он в любом случае обеспечит принятие того решения, которое выгодно ему.

На основании изложенного с учетом судебной практики можно сделать вывод о том, что исключение участника как способ решения корпоративного конфликта применим лишь в отношении более слабой стороны, с точки зрения корпоративного контроля, в связи с чем также следует вывод и о том, что исключение представляет собой лишь способ преодоления права вето, которым обладает миноритарный участник. К примеру, если закон требует для принятия решения минимум 2/3 голосов, а внутри конкретной корпорации миноритарию, инициировавшему deadlock, принадлежит доля в 35%, то такое лицо может быть в принципе исключено. А владелец доли в 65% в этой ситуации не может быть исключен: если у миноритария нет того объема корпоративного контроля, который по закону минимально необходим для принятия решения, то он, конечно, не может ни единолично принять решение, ни добиться принятия его через исключение мажоритария. В таком случае отступает уже озвученный ранее принцип равенства участников корпорации.

Еще одним вариантом преодоления корпоративного конфликта, связанным с исключением участника из общества принято рассматривать возможность допущения de lege fere№da исключение указанного участника по требованию мажоритария, т.е., по сути, дать последнему возможность вытеснить миноритария, "добрав" недостающие ему для преимущества проценты корпоративного контроля. Сходство указанного способа с уже рассматриваемым институтом исключения участника из общества как способа разрешения корпоративного конфликта заключается в некотором частичном исключении миноритария отобрав у него часть доли. Однако, по мнению А.А. Кузнецова, поскольку доля участника без блокирующего элемента уже не представляет интереса, то в данном случае не может применяться модель "частичного" исключения, по крайней мере пока на это нет согласия участника, поражаемого в правах исключением, когда от доли бы лишь "откусили" кусочек [Кузнецов, 2015, с. 107]. Указанная позиция является вполне объяснимой и логичной, поскольку по сути, отобрав лишь часть доли, необходимой для принятия решения обесценивается право миноритарного участия на голосование и в таком случае для сохранения своей части доли такой участник был бы вынужден голосовать лишь определенным образом, как правило согласовывая свою позицию с мажоритарным участником, мнение которого, как подчеркивалось выше не всегда является экономически обоснованным. Более того, в случае некоего понуждения голосования определенным образом, в ситуации дальнейшего банкротства общества, миноритарный акционер рискует наряду с мажоритарным акционером быть привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам общества, в связи с чем попадает в некоторое замкнутое пространство, где с одной стороны угроза сохранения «целостности» его доли, а с другой стороны возможность быть привлеченным по долгам общества в связи с привлечением к субсидиарной ответственности при банкротстве организации. В любом случае вариант частичного исключения участника из общества является не вполне отвечающим началам предпринимательской деятельности и корпоративного права в целом. Однако данный подход может быть оправдан в случае учета лишь призмы корпоративного контроля, согласно которому решение принимается не исходя из принципов равенства участников и справедливости, а исходя из большинства голосов. Так, если бы не голос миноритария, решение было бы в любом случае принято, в связи с чем следует вывод о возможном устранении указанного препятствия. При этом как указывалось ранее в зарубежной практике встречались случаи введения третьего участника общества, выступающего в качестве арбитра для сторон корпоративного конфликта, в связи с чем произошло также некоторое частичное исключение участников, но главной в таком примере юридической сутью является равный отъем у участников их долей, в отличии от рассмотренного выше, что в свою очередь позволяет сделать вывод о допустимости применения указанного способа.

Следует также обратить внимание на процедурный вопрос разрешения deadlock'a путем исключения одного участника (группы участников). В юридической литературе существует позиция, согласно которой исключение участника необходимо трансформировать в производный иск [Гутников, 2015, с. 102], по которому лицо, обращающееся в суд действует от имени корпорации при этом действуя лишь при наличии согласия большинства участников общества [Карапетов, 2015, с. 3]. В качестве правового и экономического обоснования подтверждения актуальности данной идеи выделяется такое последствие исключения участника как обязанность общества выплатить действительную стоимость доли исключенному участнику, что в свою очередь может быть несоизмеримо невыгодно для общества и, соответственно, оставшихся участников. Комментируя данный подход необходимо отметить следующие преграды для его внедрения. Во-первых, рассматривая исключение участника через призму способа разрешения корпоративного конфликта становится невозможным ответить на вопрос о том, как соблюсти процедурное требование по набору большинства голосов участников общества. Суть deadlock'a заключается в том, что участники не способны решить вопросы, выносимые на повестку дня, в свою очередь вряд ли кто-либо из участников, как правило из двух, ведущих корпоративную войну проголосует за тот вариант исключения участника, который предлагает его корпоративный оппонент, то есть за исключение самого себя. В противном случае принимая такое решение участник, поддержавший позицию визави не лишается возбудить процедуру добровольного выхода, в связи с чем исключение участника по суду представляет собой невыгодный для обоих сторон конфликта способ, требующий в том числе дополнительных финансовых затрат. Во-вторых, сама суть предъявления иска от имени общества, на наш взгляд не отвечает интересам общества при deadlock'е, поскольку как отмечалось ранее корпоративный конфликт это ситуация при которой участники (группы участников) не могут прийти к консенсусу относительно ключевых для них вопросов деятельности общества, в свою очередь предъявление иска об исключении от имени общества создает некий приоритет позиции одного участника над позицией другого.

Поддерживает позицию отсутствия необходимости введения фильтра для принятия решения об обращении с иском об исключении в суд и Д.И. Степанов по мнению которого «введение на обращение с иском в суд фильтра в виде предварительного решения поставит участников, находящихся в дедлоке, в тупик: они и так ни до чего не могут договориться, а тут, для того чтобы разрубить гордиев узел дедлока, им предлагается... договориться. Иными словами, введение обязательности предварительного решения об исключении участника при наличии дедлока тождественно устранению исключения участника из арсенала средств разрешения дедлоков» [Степанов, 2015, с. 101].

В-третьих, анализ судебной и корпоративной практики, приведенной выше, позволил сделать вывод о том, что поведение участников корпоративного конфликта с течением времени становится медианным, в связи с чем наиболее актуален вопрос о том, а в отношении кого из участников вносить вопрос об исключении в повестку дня, поскольку оба участника могли предпринять действия, причиняющие кому-либо из участников или самому обществу ущерб, в связи с чем, существует риск принятия положительного решения как по вопросу об исключении одного участника, так и другого, что может повлечь за собой риск обращения в суд с иском об исключении как одного, так и другого участника.

Таким образом, идея предварительного принятия решения об обращении в суд с иском об исключении участника от имени общества является мерой, упреждающей способ решения deadlock'a в виде исключения участника из общества.

Необходимым для полноценного рассмотрения вопроса о возможности применения института исключения участника из общества с целью разрешения deadlock'a является установление тех изменений, которые должны произойти в российском законодательстве и судебной практике. Изменение корпоративного законодательства, а также процессуальных аспектов, на наш взгляд, должно в таком случае включать возможность принудительного введения судом третьего участника с обязанием всех сторон корпоративного конфликта в равной степени перераспределить доли, принадлежащие им таким образом, чтобы новый участник, исполняющий функцию некоего арбитра, был способен решающим образом воздействовать на принимаемое участниками решение. В связи с указанным также следует рассмотреть возможность введения изменений в процессуальное законодательство, а именно определить статус такого третьего участника, будь то третье лицо заявляющее или не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора.

2.2 Особенности предъявления и рассмотрения иска об исключении

Согласно ст. 10 Закона об ООО участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем десять процентов уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника

Пунктом 1 ст. 67 ГК РФ также определен общий подход для установления субъекта права на подачу иска об исключении участника из общества так указано, что Участник хозяйственного товарищества или общества наряду с правами, предусмотренными для участников корпораций пунктом 1 статьи 65.2 настоящего Кодекса, также вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества (кроме публичных акционерных обществ) в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия.

Таким образом, закон в широком смысле слова, наделяет правом на обращение с иском в суд других участников общества.

Позиция о наличии указанного правомочия отражена и в судебной практике высших судебных инстанций. В частности Верховным Судом Российской Федерации [Определение Верховного Суда РФ от 06.08.2015 № 307-ЭС15-9820 по делу № А56-47995/2014] указано, что правом требовать исключения из общества в судебном порядке участника наделены только участники хозяйственного общества.

Указанная позиция была отражена Президиумом ВАС РФ до реформы ГК РФ, в частности Президиумом указывалось на то, что исключение участника из общества с ограниченной ответственностью фактически является изменением условий учредительного договора - расторжением его в отношении конкретного участника, поэтому такое решение возможно только с соблюдением требований статьи 450 ГК РФ, в соответствии с п. 2 которой по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной.

Как верно указывает Г.В. Цепов из указанных норм закона отнюдь не следует, что предъявляя иск об исключении участника, истец действует в своих интересах [Цепов, 2017, с. 96].

Напротив, исходя из диспозиции ст. 10 Закона об ООО следует, что в результате неправомерных действий (бездействия) негативные последствия возникают для общества.

В связи с этим, с учетом преобладания мнения в доктрине о теории реальной личности юридического лица в гражданском праве [Маньяковский, 2010, с. 117], которая заключается в наличии собственной воли, правоспособности и деликтосопособности, становится актуальным вопрос о том, в чьем же интересе действует участник-истец по делу об исключении [Курова, Юдин, 2015, с. 4].

В связи с этим Г.В. Цепов приходит к выводу о том, что если принять, теорию защиты частного интереса при подаче и рассмотрении иска об исключении, заключающуюся в защите прав и законных интересов участников-истцов, в таком случае становится трудно ответить на вопрос о том, почему именно путем исключения другого участника должен защищаться интерес участника-истца [Там же].

На основании указанной позиции автор приходит к выводу о том, что в материальном смысле, в связи с нарушением прав конкретного лица - юридического, право на подачу иска об исключении принадлежит самому обществу.

О.В. Гутников [Гутников, 2015, с. 102] также приходит к выводу о том, что исключение из общества в первую очередь осуществляется в целях защиты прав и интересов самого общества. К аналогичному выводу также приходит и Л.В. Кузнецова [Кузнецова, 2006, с. 41], отмечая, что из диспозиции ст. 10 Закона об ООО вред причиняется обществу в связи, с чем оно имеет право на защиту своих интересов, в том числе в судебном порядке. При этом участник, предъявляя требование, об исключении лишь опосредованно защищает собственные интересы, реализуя соответствующую защиту через исковой механизм защиты прав общества. Тем самым автор делает вывод, что правовая природа иска об исключении участника из общества является косвенной, то есть предъявляется иск о защите прав другого лица.

С.В. Изотова в свою очередь отмечает, что конечным выгодоприобретателем по искам об исключении одного из участников является другое лицо, нежели сам истец, поскольку исключая недобросовестного участника происходит некое освобождение самого общества от несения убытков в его деятельности [Изотова, 2005, с. 61].

Позицию о косвенности иска об исключении можно также встретить и в материалах судебной практики. В частности Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа [Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 28 мая 2004 года по делу № А56-16267/03] отметил, что по смыслу статьи 10 Закона исключение участника Общества направлено на защиту интересов Общества в целом и является исключительной мерой.

Подход к определению правовой природы рассматриваемого иска как косвенного иска можно также встретить и в практике Арбитражного суда Уральского округа [Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.05.2015 № Ф09-2673/15 по делу № А07-16375/2012], который также отметил, что исключение участника из общества является исключительной мерой и направлено на защиту интересов общества в целом.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в российской научно-правовой общественности существует мнение о том, что иск об исключении направлен в большей степени на защиту прав и законных интересов общества, а также является косвенным иском по своей правовой природе. Указанная позиция также поддерживается и высшими инстанциями арбитражных судов.

Противоположная позиция относительно правовой природы иска об исключении участника из общества заключается в том, что иск об исключении направлен как раз таки на защиту прав участников-истцов, поскольку осуществление корпоративных прав, возможно только при нормальной деятельности общества при этом во главу угла поставлено именно возможность осуществления корпоративных прав.

Г.В. Цепов также ставит вопрос о ситуации, когда участник-истец, предъявляет вполне внешне обоснованные требования об исключении другого участника, при этом экономические последствия от исключения могут быть более негативными. Более того другие участники общества могут быть против исключения участника [Там же].

Действительно, в условиях доминирования позиции о том, что закрытые корпорации, в том числе Общества с ограниченной ответственностью являются не просто объединением капиталов, а имеют под собой ещё и личные, доверительные, отношения её участников, о чем в свою очередь говорит Д.И. Степанов, возможна ситуация, когда исключение определенного участника, который своим личным присутствием в обществе позволяет достигать прибыль, может повлечь значительно большие убытки для общества [Степанов, 2015, с. 122].

В таком случае суду также необходимо разобраться и с поставленным выше вопросом об экономическом балансе вынесения решения об исключении участника из общества.

Конституционный суд Российской Федерации [Постановление Конституционного Суда РФ от 21.02.2014 № 3-П] подтвердил указанный тезис о необходимости учета экономического баланса отметив, что федеральный законодатель, действуя в рамках предоставленных ему статьями 71 (пункт «о») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации полномочий, при регулировании гражданско-правовых, в том числе корпоративных, отношений призван обеспечивать их участникам возможность в каждом конкретном случае находить разумный баланс интересов на основе конституционно значимых принципов гражданского законодательства.

Таким образом, позицию Конституционного Суда Российской Федерации можно обозначить следующим образом: «при вынесении решения также необходимо взвесить экономические последствия исключения определенного участника».

Одним из возможных способов решения обозначенной проблемы экономической необоснованности исключения участника является способ, предложенный А.Г. Карапетовым, заключающийся в возможности законодательного введения института предварительного принятия решения общим собранием участников общества о необходимости обращения в суд с требованием об исключении участника из общества. При этом механизм принятия решения общим собранием описан автором следующим образом: принятие решения происходит большинством голосов, при этом доля, принадлежащая участнику, в отношении которого рассматривается вопрос об обращении с требованием в суд о его исключении, не учитывается при определении общего числа голосов [Там же].

Следует также отметить, что автором предлагается определение числа голосов за обращение в суд с иском об исключении также без учета аффилированных исключаемому участнику лиц.

По нашему мнению, указанный способ вполне отвечает общему замыслу «предварительного фильтра» при этом нуждается в дополнительной доработке. Так, возможна ситуация, когда в обществе участвуют лишь два участника с равными долями, при этом, один из участников является и руководителем общества, согласно п. 3 ст. 40 Закона об ООО единоличный исполнительный орган общества без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, в такой ситуации следует вывод об отсутствии субъекта, который действовал бы от имени общества в суде. Указанной позиции придерживается и О.В. Гутников, который указывает, что поскольку в ситуации острого корпоративного конфликта может оказаться, что иск от имени общества подавать просто некому, нельзя при этом лишать самих участников подавать косвенный иск в интересах юридического лица [Гутников, 2015, с. 102].

Одним из наиболее важных аспектов вопроса об особенностях рассмотрения искового заявления об исключении участника из общества является вопрос об обеспечительных мерах.

Такими авторами как: Л.В. Кузнецова и А.А. Кузнецов выделяются такие причины принятия обеспечительных мер, сформулированные посредством возможных опасностей: 1) уклонение участника от исключения путем отчуждения доли или её обременения третьим лицом; 2) выведение активов общества; 3) блокирование исключаемым участником необходимых для продолжения деятельности общества решения; 4) истец, обладающий корпоративным контролем, выводит активы общества с целью уменьшения действительной стоимости доли, в дальнейшем подлежащей выплате исключенному участнику.

Следует, при этом отметить, что для решения указанных выше негативных последствий возможно принятие таких обеспечительных мер как, например, запрет регистрирующему органу вносить в ЕГРЮЛ изменения относительно деятельности общества [Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.02.2019 № Ф05-24533/2018 по делу № А41-50201/18]. Другим примером применения Арбитражными судами обеспечительных мер по делам об исключении участника из общества является дело, рассмотренное Арбитражным судом Западно-Сибирского округа [Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.02.2017 № Ф04-209/2017 по делу № А45-9954/2016], согласно обстоятельствам дела суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об обоснованности и разумности применения обеспечительной меры в виде запрета налоговому органу вносить изменения в ЕГРЮЛ, относительно доли ответчика, судом также указано на невозможность отчуждения доли, принадлежащей ответчику. В качестве правового обоснования применения указанного типа обеспечительных мер указывается на необходимость обеспечения баланса интересов сторон и сохранения существующего состояния отношений (status quo) между сторонами, при этом отчуждение доли участника-ответчика может существенным образом затруднить исполнение судебного акта по результатам рассмотрения дела.

Иной подход к возможности применения обеспечительных мер в виде запрета отчуждения доли и запрета налоговому органу вносить изменения в ЕГРЮЛ был продемонстрирован Федеральным Арбитражным Судом Уральского округа [Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 29.03.2011 по делу № А07-20678/2010], а также Федеральным Арбитражным Судом Северо-Кавказского округа [Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 23.09.2008 по делу № А32-13595/2008] по указанным делам суды наоборот исходили из того, что предметом требования является исключение участника из общества, в то время как запрещение отчуждения доли не связано с предметом иска и не направлена на цель обеспечительных мер - сохранение status quo.

В качестве обеспечительной меры для решения поставленных проблем также может выступать такая обеспечительная мера как запрет государственным органам осуществлять регистрацию перехода прав в отношении имущества общества.

В данном случае интересна практика Арбитражного суда Пермского края [Определение Арбитражного суда Пермского края от 23.05.2018 по делу № А50-16766/2018] в соответствии с которой истцу по иску об исключении участника отказано в принятии обеспечительных мер в виде запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Пермскому краю осуществлять государственную регистрацию прав, перехода прав на объект недвижимого имущества в связи с тем, что предмет исковых требований не совпадает с испрашиваемой обеспечительной мерой.

По мнению А.А. Кузнецова, причиной отказа судов в принятии обеспечительных мер по искам об исключении участника из общества является неверное понимание п. 10 Постановления Пленума от 12.10.2006 № 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» согласно которому суд оценивает, насколько истребуемая заявителем конкретная обеспечительная мера связана с предметом заявленного требования, соразмерна ему и каким образом она обеспечит фактическую реализацию целей обеспечительных мер, обусловленных основаниями, предусмотренными частью 2 статьи 90 АПК РФ [Кузнецов, 2014, с. 156].

Относительно решения проблем связанных с возможностью блокирования исключаемым участником необходимых для продолжения деятельности общества решений, а также в ситуациях, когда истец, обладающий корпоративным контролем, выводит активы общества с целью уменьшения действительной стоимости доли, в дальнейшем подлежащей выплате исключенному участнику А.А. Кузнецов предлагает руководствоваться зарубежным опытом, в частности привлечения внешнего управляющего для управления деятельностью общества, или запрета определенному участнику голосовать определенным образом [Там же].

Указанные обеспечительные меры, по мнению А.А. Кузнецова, также не противоречат и судебной практике [Постановление Президиума ВАС РФ от 27.03.2012 № 12653/11 по делу № А36-3192/2010], поскольку назначение другого лица, осуществляющего управление деятельностью общества способно повлиять на сохранение status quo.

В свою очередь, испанский ученый-юрист Р. Фернандес Лена [Le№a Fer№a№dez, 1997, p. 32] указывает на то, что автоматическое приостановление корпоративных прав исключаемого участника является вполне обоснованным в связи с тем, что, во-первых, решения, принятые таким участником способны навредить обществу, а, во-вторых, решение о необходимости обращения в суд с требованием об исключении участника принимается общим собранием, в связи с чем голосование указанного лица невозможно в силу объективных причин.

Указанной же позиции придерживается и М. Санчес Руис которая отмечает, что в данном случае и исключаемый участник и другие участники, не прекратившие свое участие в обществе, связаны долгом лояльности по отношению к обществу и, соответственно, друг к другу, в то же время можно просить суд приостановить право голоса исключаемого участника.

По нашему мнению, в рассматриваемой ситуации возможно некоторое нарушение прав участника, в отношении которого инициирован процесс исключения из общества по причине того, что ограничивая основное право участника, возникающее из акции, на участие в общем собрании, в дальнейшем возможно нанесение необратимых последствий, в том числе в связи с экономическими просчетами других участников. Поэтому более рациональным способом обеспечения status quo является обеспечительная мера по запрету проведения общих собраний участников в отношении части вопросов, способных повлиять на имущественное положение участвующих в деле лиц, таких как, например, избрание единоличного исполнительного органа, увеличение уставного капитала, совершение сделок с заинтересованностью, крупных сделок.

Таким образом, несмотря на неприменение судами обеспечительной меры в виде запрета обществу отчуждать и государственным органам производить государственную регистрацию перехода прав на принадлежащее обществу имущество в связи с различностью предмета исковых требований и испрашиваемой обеспечительной мерой указанная обеспечительная мера, в случае внедрения её в практику позволила бы недопустить нарушения прав участников, инициировавших процедуру исключения участника из общества, а также предупредить дальнейшее обжалование сделки, направленной на отчуждение имущества в условиях корпоративного конфликта.

Заключение

На основе проведенного исследования можно сделать следующие выводы и предложения по совершенствованию действующего законодательства.

Во-первых, в научной литературе отсутствует единое понимание правовой природы института исключения участника из общества, часть ученых придерживается позиции о необходимости квалификации исключения участника в связи с неисполнением обязательств (по аналогии с договором). Другая же часть ученых, в том числе большая часть германских, являются приверженцами теории особой меры государственного принуждения.

Во-вторых, ни российская арбитражная практика, ни доктрина не имеют четкого перечня действий, влекущих применение такой меры воздействия, как исключение участника.

В целях решения данной проблемы, на наш взгляд, является обоснованным закрепление в законодательстве тех оснований, которые обладают признаком «весомости» для применения института исключения участника из общества, а также тех оценочных категорий, которыми должен руководствоваться суд при принятии решения об исключении. В качестве таких оснований и оценочных категорий наряду с уже существующими убытками, актуально применение других значимых оснований для исключения, например, утраты положения на товарном рынке, на котором действует общество, в том числе и по причине утраты конкурентоспособности. Поскольку при совершении недобросовестным участником, в отношении которого инициируется процедура исключения, определенных действий, в будущем общество существенным образом может лишиться того, на что оно было вправе рассчитывать. Для обоснования потери положения на товарном рынке можно в частности использовать подход, разработанный Федеральной Антимонопольной Службы, содержащийся в Приказе ФАС России № 220 «Об утверждении порядка проведения анализа состояния конкуренции на товарном рынке», согласно которому учитывается и мнение потенциальных покупателей относительно определенного продавца и иных экономические категории. В таком случае в ходе судебного разбирательства об исключении участника из общества в связи с утратой обществом положения на товарном рынке, необходимо привлечение эксперта.

В качестве рекомендации по совершенствованию законодательства в части регламентации оснований исключения участника из общества следует также закрепить запрет на вступление участника и общества в конкуренцию, поскольку в таком случае общество также может лишиться того на что вправе было рассчитывать. Как отмечено выше, вступление в конкуренцию с обществом также подрывает договорную теорию создания и функционирования юридического лица, поскольку результат, достигнутый обществом, может быть приравнен к результату, достигнутому всеми участниками общество, в свою очередь использование такого результата лишь одним из участников влечет нарушение прав остальных лиц.

В-третьих, актуальной проблемой российского законодательства, связанной с исключением участника из общества, является проблема корпоративного управления обществом в период вступления в законную силу решения суда об исключении и до момента выплаты действительной стоимости доли. Поскольку исключенный участник на время остается без указанного актива и в денежном выражении и в отсутствии корпоративных прав.

Для решения данной проблемы, актуально заимствование и иностранного опыта решения данной ситуации, например, введение в корпоративное законодательство, института управляющего долей исключенного участника или всем имуществом общества с целью сохранения status quo, для недопущения банкротства организации.

В качестве кандидатуры управляющего возможно использование уже существующих субъектов гражданских правоотношений - арбитражного управляющего, поскольку наличие указанного статуса у лица предполагает его уровень образования в экономической сфере, что также может позволить существенно улучшить положение дел общества, пережившего корпоративную «войну». Другой специальный участник гражданских правоотношений, чьей уровень управления корпорацией позволяет достичь цели указанного предложения - недопущение ухудшения финансового состояния должника, доверительный управляющий ценными бумагами, поскольку обладание указанным статусом предопределяет профессионализм лица.

В процессе исследования также была проанализирована проблема принятия нового участника и одновременное восстановление прежнего участника в своих корпоративных правах. Данная проблема могла бы быть решена посредством установления законодательного ограничения о давности процесса об исключении участника.

Статьей 276 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) предусмотрено, что срок на подачу кассационной жалобы составляет два месяца. В свою очередь ст. 285 АПК РФ предусмотрен двухмесячный срок на рассмотрение кассационной жалобы. Таким образом, лишь срок подачи и рассмотрения первой кассации составляет четыре месяца.

В свою очередь с учетом положений статей 291.2, 291.7 АПК РФ указанный срок может увеличиться вдвое, то есть до восьми месяцев.

Обжалование в порядке надзорного производства, как способ защиты нарушенных прав, также способно увеличить срок рассмотрения дела до двенадцати месяцев.

Таким образом, устанавливая законодательное ограничение на вступление в общество новых участников возможно избежать описанного выше неблагоприятного последствия.

В-четвертых, следует отметить и тот факт, что институт исключения участника как способ разрешения корпоративного конфликта является вполне применимым в том случае, если будут внесены изменения в корпоративное законодательство, а также процессуальные нормы, в части возможности принудительного введения судом третьего участника с обязанием всех сторон корпоративного конфликта в равной степени перераспределить доли, принадлежащие им таким образом, чтобы новый участник, исполняющий функцию арбитра, был способен решающим образом воздействовать на принимаемое участниками решение.

Следует также отметить и проблемный вопрос обеспечения status quo в период рассмотрения иска об исключении участника из общества. По нашему мнению, для решения указанного вопроса является обоснованной применение такой обеспечительной меры как запрет проведения общих собраний участников в отношении части вопросов, способных повлиять на имущественное положение участвующих в деле лиц, таких как, например, избрание единоличного исполнительного органа, увеличение уставного капитала, совершение сделок с заинтересованностью, крупных сделок, а также обеспечительной меры в виде запрета обществу отчуждать и государственным органам производить государственную регистрацию перехода прав на принадлежащее обществу имущество. Указанная обеспечительная мера, в случае внедрения её в практику позволила бы недопустить нарушения прав участников, инициировавших процедуру исключения участника из общества, а также предупредить дальнейшее обжалование сделки, направленной на отчуждение имущества в условиях корпоративного конфликта.

На основании изложенного следует, что автором настоящей работы были решены все поставленные задачи, направленные на комплексный анализ института исключения участника из непубличных обществ, определение эффективности существующего законодательства в отношении указанных правоотношений и выработку конкретных предложений по его совершенствованию.

Список использованной литературы

Нормативно правовые акты

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019) // Российская газета. 1994. №238-239.

2. Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 04.11.2019)// Российская газета. 1998. № 30.

3. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 03.04.2020)// Российская газета. 2006. № 165.

4. Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» от 08.08.2001 № 129-ФЗ (ред. от 26.11.2019)// Российская газета. 2001. № 153-154.

Специальная литература

1. Андреев В.К. Природа корпоративного соглашения // Предпринимательское право. Приложение «право и бизнес». № 2. 2014. 3 с.

2. Андреев В.К., Лаптев В.А. Корпоративное право современной России: монография. 2-е изд. М.: проспект, 2017.

3. Бабкин С.А. Принципы диспозитивности и свободы договора в корпоративном праве России // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики № 3. 2013. 148 - 150 с.

4. Белов В.А. Гражданско-правовая форма корпоративных отношений (к проблеме так называемых корпоративных правоотношений) // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики. 2015. 161 с.

5. Гармаев А.Г. Разрешение тупиковых ситуаций в проектных компаниях // Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. № 5. 2016. 60 с.

6. Гонгало Б.М. Гражданское право: Учебник: в 2 т. М.: Статут, 2016. Т. 1. 511 с.

7. Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М., 1973. 306 с.

8. Гутников О.В. Исключение участника юридического лица: мера ответственности и способ защиты корпоративных прав // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. № 2. 2015. 102 - 127 с.

9. Гутников О.В. Корпоративная ответственность участников коммерческих корпораций: проблемы и перспективы развития // Право. Журнал Высшей школы экономики. № 1. 2019. 45 - 70 с.

10. Егоров А.В. Понятие посредничества в гражданском праве: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2002. 151 с.

11. Зинченко С.А., Галов В.В. Собственность и производные вещные права: теория и практика. Ростов н/Д, 2003. 104 с.

12. Изотова С.В. Рассмотрение споров о признании недействительным учредительного договора (договора о создании) и применении последствий его недействительности // Арбитражные споры. № 4 (32). 2005. 61 с.

13. Каминка А.И. Акционерные компании: Юридическое исследование. Т. 1. СПб.: Типолитография А.Е. Ландау, 1902. 405 с.

14. Карапетов А.Г. Исключение акционера или участника из общества: выбирая модель регулирования // М-Логос. 2015. 3 - 4 с.

15. Копылов Д.Г. Выкуп акций общества по требованию акционеров // Закон. № 8. 2017. 75 - 95 с.

16. Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. // Статут. 2014. 141 с.

17. Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью: теоретическая конструкция и вопросы практики применения // вестник гражданского права. № 5. 2012.

18. Кузнецова Л.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. № 9. 2006. 32 с.

19. Курова Н.Н., Юдин Е.В. Анализ теории о природе юридического лица в контексте реформирования гражданского законодательства// Юрист. № 5. 2015. 4 с.

20. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. 511 с.

21. Ломакин Д.В. Право требования выкупа акций: понятие и порядок осуществления // Гражданское право. № 1. 2013. 6 - 10 с.

22. Маньковский И.А. Теории сущности юридического лица: история развития и современные научные подходы // Российский юридический журнал. № 4. 2010. 117-126 с.

23. Осипенко О.В. актуальные проблемы системного применения инструментов корпоративного управления и акционерного права. М.: Статут, 2018. 448 с.

24. Петникова О.В. Специфика прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. № 3. 2000. 16 с.

25. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 105.

26. Радченко В.C. исключение акционера из непубличного акционерного общества // Юрист. № 16. 2016. 33 - 35 с.

27. Романенко С.А. условие о разрешении корпоративных конфликтов в содержании корпоративного договора // Власть закона. № 2. 2018. 202 - 209 с.

28. Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследовательский центр частного права; Российская школа частного права. М.: Статут, 1998. 278 с.

29. Садовский В.С. О товариществе как юридическом лице // Журнал Министерства юстиции. 1897. № 10. 68 с.

30. Степанов Д.И. Сделка учредителей и присоединение к ней последующих участников // Вестник ВАС РФ. 2010. № 3.

31. Суханов Е.А. Закон об обществах с ограниченной ответственностью // Хозяйство и право. 1998. № 5. 47 с.

32. Тарасенко Ю.А. О развитии коммерческих организационно-правовых форм в России (на примере хозяйственных товариществ и обществ) // Корпорации и учреждения: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М.: Статут, 2007. 39 с.

33. Терещенко Н.И. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью// Правосудие в Поволжье. 2004. № 6. 16 с.

34. Урюжникова А.В. К вопросу об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью// Юрист. № 8. 2006.

35. Урюжникова А.В. Проблемы правового регулирования выбытия участника из общества с ограниченной ответственностью: Дис.... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. 54 с.

36. Филиппова С.Ю. К вопросу о понятии, составе и структуре уставного капитала хозяйственного общества // Хозяйство и право. 2018. № 11. 35 - 52 с.

37. Филиппова С.Ю. Исключение акционера из непубличного акционерного общества: комментарии новелл Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. № 7. 105 - 108 с.

38. Хафизова Р. что следует обосновать в иске об исключении участника из общества? // акционерный вестник. 2012. № 4. 34 - 38 с.

39. Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах: учебное пособие. М.: Статут, 2015. 288 с.

40. Цепов Г.В. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью как принудительное расторжение корпоративного контракта // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2017. № 10. 96 - 113 с.

41. Шаститко А. Неполные контракты: проблемы определения и моделирования // Вопросы экономики. 2001. № 6. 80 - 99 с.

42. Шаститко А. Предметно-методологические особенности новой институциональной экономической теории // Вопросы экономики. 2003. № 1. 29 с.

43. Шиткина И.С. Корпоративное право: Учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению "Юриспруденция" М.: Волтерс Клувер, 2007. 648 с.

44. Шиткина И.С. Корпоративное право: учебный курс: в 2 т. // Статут. 2017. Т. 1. 976 с.

45. Giertsen J. company law as a contract law discipline // the regulation of companies 2003. 278 р.

46. Lena Fernandez R., Rueda Perez M.A. Derecho de separation у exclusion de socios en la sociedad limitada. Granada, 1997.

47. Muller K.J. Op. cit. р. 128.

48. Sanchez Ruiz M. Op. cit. р. 268

49. Scogin H.T. Withdrawal and Expulsion in Germany: A Comparative Perspective on the "Close Corporation Problem" // Michigan Journal of International Law. 1993 - 1994. Vol. 15

50. Vries P.P. de. Exit rights of minority shareholders in a private limited company. Deventer: Kluwer, 2010.

Материалы практики

51. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.02.2014 № 3-П// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

52. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.05.2012 № 151

53. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 8. 2015

54. Постановление Президиума ВАС РФ от 03.11.2009 по делу № А43-6350/2008-25-179// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

55. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.07.2015 № 305-ЭС15-2706// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

56. Определение Верховного Суда РФ от 06.08.2015 № 307-ЭС15-9820 по делу № А56-47995/2014// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

57. Определение Верховного Суда РФ от 20.06.2016 № 302-ЭС16-6070 по делу № А33-18697/2014// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

58. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 № 305-ЭС17-17208// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 10.04.2020).

59. Постановление Президиума ВАС РФ от 27.03.2012 № 12653/11 по делу № А36-3192/2010

60. Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 06.10.2011 по делу № А43-28024/2010// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 19.04.2020).

61. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 07.10.2004 по делу № А40-7670-04// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 04.04.2020).

62. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 13.07.2005 по делу № А71-979/2004-Г14// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 18.04.2020).

63. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.10.2019 № Ф09-5007/19 по делу № А60-32542/2018// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 12.04.2020).

64. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.12.2016 по делу № А40-204366/15// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 12.04.2020).

65. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 07.09.2017 по делу № А11-9100/2016]. // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 12.04.2020).

66. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.12.2016 № А40-17906/2016// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 19.04.2020).

67. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 17.04.2019 по делу № А44-4874/2018// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 28.04.2020).

68. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.02.2019 по делу № А41-8128/2018// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 29.04.2020).

69. Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.06.2012 по делу № А70-9816/2011// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 11.04.2020).

70. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 16.10.2014 по делу № А14-2470/2013// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 13.04.2020).

71. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11.02.2013 по делу № А21-5562/2012// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 07.02.2020).

72. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 28 мая 2004 года по делу № А56-16267/03 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 07.04.2020).

73. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 07.05.2015 № Ф09-2673/15 по делу № А07-16375/2012// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 02.04.2020).

74. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.02.2019 № Ф05-24533/2018 по делу № А41-50201/18 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 02.04.2020).

75. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 22.02.2017 № Ф04-209/2017 по делу № А45-9954/2016// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 16.04.2020).

76. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 29.03.2011 по делу № А07-20678/2010// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 16.04.2020).

77. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 23.09.2008 по делу № А32-13595/2008// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 16.04.2020).

78. Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.08.2012 по делу № А60-14676/2012 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 30.04.2020).

79. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.06.2013 № 15АП-7334/2013 по делу № А32-30133/2012 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 01.04.2020).

80. Определение Арбитражного суда Пермского края от 23.05.2018 по делу № А50-16766/2018// Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 15.04.2020).

Размещено на Allbest.ru

...