Правовое положение граждан как субъектов управления социальными рисками

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Уральский государственный юридический университет

Кафедра трудового права

Конституционный Суд Российской Федерации

Правовое положение граждан как субъектов управления социальными рисками

Е.А. Истомина, к.ю.н., доцент

М.Ю. Федорова, д.ю.н., профессор

Россия, г. Екатеринбург, г. Санкт-Петербург

Аннотация

Введение: статья посвящена анализу действующего законодательства России, отдельных зарубежных стран, научных взглядов отечественных и зарубежных ученых на правовое положение граждан как субъектов правоотношений по социальному обеспечению в свете концепции управления социальными рисками.

Цели и задачи: на основе современного представления о социальных рисках изучить статус граждан как активных субъектов управления социальными рисками, обладающих специфическими правами и обязанностями.

Методы: анализ и синтез научной и правовой информации; исторический; сравнительно-правовой.

Результаты: в настоящее время социальное обеспечение следует рассматривать как важную часть системы управления социальными рисками. На основе анализа особенностей названных рисков делается вывод о том, что им в значительной степени свойственна субъективная характеристика, которая предполагает более активное, нежели ранее, участие граждан в этой сфере. Рассматриваются не только правосубъектность граждан в рамках социально-обеспечительных правоотношений, но и в более широком контексте их субъектность в сфере управления социальными рисками. Привлечены примеры законодательного регулирования соответствующих общественных отношений в зарубежных странах Французской Республике, Великом Герцогстве Люксембург, Соединенных Штатах Америки. Обосновываются различные модели участия граждан в системе управления социальными рисками. В зависимости от степени активности различных субъектов управления социальными рисками и распределения между ними ответственности за защиту от социального риска выделены патерналистская, рыночная (либеральная), смешанная (комплексная), переходная модели. В зависимости от степени заинтересованности индивида в защите от социального риска и готовности к самостоятельным действиям в этом направлении обозначены такие модели управления социальными рисками, как активная и пассивная (включающая в себя индифферентную и иждивенческую модели).

Выводы: предложен новый подход к пониманию социальных рисков и защиты от них, в том числе посредством социального обеспечения, а также к роли граждан как субъектов управления названными рисками.

Ключевые слова: социальный риск; социальное обеспечение; управление социальными рисками; модели управления; гражданин; правовой статус; социальные предоставления

Annotation

Введение

Возникновение и развитие национальных систем социального обеспечения в любом государстве сопровождается поиском ответов на вопросы о том, в каких случаях, на каких условиях и в каком объеме гражданину должна гарантироваться поддержка за счет общественных ресурсов. По мере формирования и распространения опыта создания таких систем соответствующие стандарты социального обеспечения получают фиксацию в международно-правовых документах в области прав человека. Следствиями этого становятся включение права на социальное обеспечение в международные (универсальные и региональные), а также национальные в каталоги прав человека, стремительное развитие законодательства о социальном обеспечении и практики его применения.

Это, в свою очередь, ставит перед юридической наукой ряд задач, от успешного решения которых зависит повышение эффективности национальных систем социального обеспечения, придание им необходимой гибкости в расчете на негативные экономические сценарии при помощи применения правовых средств. Указанные процессы с неизбежностью затрагивают права и интересы граждан, реализации которых и отвечает система социального обеспечения. Параметры этой системы, а также критерии допустимости их изменения в условиях дефицита публичных ресурсов должны определяться таким образом, чтобы минимизировать возможные негативные последствия для граждан.

В связи с этим ключевое значение в науке права социального обеспечения придается вопросам правового статуса гражданина в указанной сфере. Им уделяется большое внимание в российской и зарубежной учебной литературе [7; 17; 21]. Этой тематике посвящен целый ряд диссертационных исследований, в которых, в частности, раскрывалось содержание правосубъектности граждан в сфере социального обеспечения и анализировался спектр обязанностей государства по предоставлению социальных выплат, благ и услуг [6; 10; 14; 15].

Переход к рыночной экономике, которой объективно присущ рисковый характер, сопровождался возобновлением интереса к категории риска, в том числе социального риска [1; 8; 16]. В отраслевой науке права социального обеспечения сложилось понимание социального риска только как основания для социального обеспечения (объективная концепция социального риска). Между тем по мере усиления динамизма общественных отношений и усложнения их структуры такой подход все чаще демонстрирует свою недостаточность. Во многом это обусловлено возрастанием потребности в выработке адекватных современным условиям механизмов правового воздействия на социальные риски.

В этих целях авторы предлагают к обсуждению оригинальный (объективно-субъективный) подход к пониманию сущности и структуры социального риска, определению различных моделей управления социальными рисками и роли граждан в указанных процессах.

Развитие подходов к защите от социальных рисков в современном обществе

Восприятие современной жизни как индивидуальными, так и коллективными субъектами в значительной степени связано с категорией риска. В настоящее время выделяют различные виды рисков хозяйственные, предпринимательские, экологические, радиационные, профессиональные и др. Риск постепенно «перешагнул» сферу экономики, страхования и стал категорией, органически свойственной жизни индивидов, коллективов, общества. Под влиянием изменений во всех сферах жизни, процесса глобализации экономики и политики, научно-технического прогресса появляются новые риски, характер и масштабы проявления которых также не остаются неизменными, могут усиливаться и ослабевать. Сообразно этим тенденциям должна развиваться и система защиты от рисков. Ощущение риска, непредсказуемости настоящего и будущего пронизывает практически все сферы общественной жизни, что У. Бек точно назвал «обществом риска». Исследования в области столкновения общества с рисками и востребованность разнообразных способов защиты от них породили ряд новых дисциплин психологию риска, философию риска, социологию риска [22, р. 23]. Весьма распространенным стал системный взгляд на риск и разработка концепций управления рисками.

Сегодня очевидно, что защита от рисков не может быть сведена только к преодолению их последствий. Не менее, если не более важными, признаются прогнозирование и предупреждение рисков, их оценка и минимизация, в том числе посредством их распределения между индивидуальными и коллективными субъектами. Такого рода комплексное воздействие представляет собой управление социальными рисками процесс целенаправленного, постоянного воздействия на риски, в результате которого должно быть сформировано новое, более соответствующая потребностям субъекта реальность защищенности. Поиск оптимальных методов управления рисками, по нашему мнению, является важнейшей теоретической и прикладной задачей для разных областей научного знания.

Не является исключением и право. Ни одна отраслевая юридическая наука не может оставаться в стороне от принятых изысканий, обеспечивая тем самым «специализацию» исследования рисков в зависимости от того, какие именно их виды наиболее характерны для общественных отношений, регулируемых той или иной отраслью права. Что касается права социального обеспечения, то его основополагающей категорией является социальный риск, который в общем определяется как основание для предоставления пенсий, пособий, компенсаций, социальных услуг. Однако более детальное исследование природы социального риска, его динамики, возможностей защиты демонстрирует, что рассматриваемый подход управление социальными рисками неизбежно должен иметь место и в отраслевой науке.

Специфика социальных рисков связана с биосоциальной сущностью человека и закономерностями функционирования общества, в силу чего определяются положение человека в обществе и тем самым структура общества. Социальные риски в этом плане характеризуют статус человека, который по причинам объективного и субъективного характера никогда не может быть абсолютно стабильным.

Комплексное воздействие на социальные риски осуществляется многими отраслями права финансовым, административным, отчасти трудовым, гражданским. В одних случаях они «выступают» совместно, в других воздействуют последовательно либо замещают друг друга, обеспечивая защиту от социального риска на разных этапах его развития и реализации. Отраслевые, межотраслевые, междисциплинарные исследования приобретают особую актуальность ввиду глубинных изменений, происходящих в последнее время в социальной политике многих государств.

При этом право социального обеспечения «ответственно» за наиболее важный этап защиты от социальных рисков, а именно за последствия их реализации. Способы, объемы и пределы компенсации последствий уже реализовавшихся социальных рисков наиболее значимы для граждан. Можно сказать, что эта отрасль права принимает на себя самую сложную задачу обеспечить в условиях реализации социального риска жизнедеятельность индивида, семьи, общества.

Восприятие наукой и практикой социального риска как основания социального обеспечения, гарантированного государством, изменялось по мере развития государств, обществ, экономики. Ретроспективный анализ демонстрирует, что возникновение и развитие социального вспомоществования и социального обеспечения имеют давнюю историю. Изначально помощь нуждающимся как лицам, по современной терминологии, попавшим в ситуацию социального риска, основывалась на традициях общины, нормах семейной взаимопомощи, моральных нормах о благотворительности и т. п. Лишь в конце XIX начале XX в. в законодательстве, в трудах ученых появились первые указания на случаи, при наступлении которых граждане могли рассчитывать на поддержку со стороны государства.

Представления о необходимости защиты от социального риска сконцентрировались в идее расширения сферы действия института социального обеспечения, способного гарантировать основной доход всем нуждающимся и полное медицинское обслуживание, закрепленные в Филадельфийской декларации (принята Международной организацией труда в 1944 г.) Филадельфийская декларация: принята Генер. конференцией МОТ 10 мая 1944 г.)..

Однако, как отмечают специалисты, беспрецедентный рост расходов в части социального обеспечения во второй половине ХХ в., который получил название «Золотой эры» развития государств всеобщего благосостояния, постепенно закончился. Экономические сложности (начиная с нефтяных кризисов 70-х гг. ХХ века), старение населения привели к тому, что многие промышленно развитые государства приблизились к границе невозможности социальных выплат. Попытки сдержать рамки повышающихся расходов привели даже к переименованию «государств всеобщего благосостояния» в «Hollow State», «Enabling State» «государства-пустышки», «неспособные государства» [30, рр. XV-XVIII]. Развитие системы социального обеспечения в нашей стране, как известно, шло по несколько иному пути, однако к настоящему времени также характеризуется активным переосмыслением роли государства в этой сфере.

В 1988 г. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в своих работах впервые употребила термин «Active Society» «активное государство» [30, р. xvii]. Основная идея заключалась в реализации политики, акцентирующей, поощряющей участие самих граждан в защите от социальных рисков, снижении уровня негативного социального иждивенчества. Такой подход к развитию систем социального обеспечения предполагал активизацию усилий индивидуальных (самих граждан) и коллективных (семьи, коллективов работников, их представителей, всего общества в целом) субъектов в сфере защиты от социальных рисков, разумное, обоснованное расходование средств на соответствующие цели.

С другой стороны, обозначенное выше продуцирование рисков неизбежно ставит вопрос об оценке в качестве социальных рисков обстоятельств, ранее таковыми не признававшихся, и установлении систем защиты от них. Как отмечают ученые, неполные семьи, пожилые люди, не имевшие стабильной работы в течение экономически активной жизни, чаще других сталкиваются с бедностью. Новые социальные риски также обусловлены возрастающим значением психологических и социальных факторов, влияющих на удовлетворение потребностей индивидов. Социальные деструкции (стресс, проблемы мобильности, депрессия, одиночество, злоупотребление наркотиками и др.) все более поражают социум и не всегда могут быть компенсированы путем предоставления уже существующих пособий в системе социального обеспечения, хотя и имеют серьезные последствия, влияющие на настоящую жизнь и будущее людей [24].

Эта весьма непростая проблема требует комплексного подхода, что подчеркивает значимость разработки концепции управления социальными рисками и здесь важное место должно быть отведено правовой составляющей.

Управление социальными рисками мы предлагаем определять как воздействие на поведение людей и общественные отношения, опосредующие различные элементы структуры социальных рисков, фактор риска, социально-рисковое событие (причину риска) и его последствия, с целью защиты от социальных рисков путем предупреждения их возникновения либо компенсации их последствий на основе совокупности коллективных и личных усилий.

Данный подход неизбежно ставит вопрос о субъектах названной системы, главный из которых государство, признающее те или иные обстоятельства причинами социальных рисков, финансирующее мероприятия по компенсации рисков. Гражданам в этой системе традиционно отводилась роль пассивных субъектов получателей социальных предоставлений. Между тем сегодня вопрос о правовом положении граждан в указанной сфере, на наш взгляд, нуждается в исследовании с учетом современных экономических, политических и социальных процессов, т. е. в свете концепции управления социальными рисками.

Социальные риски как объекты управленияи как основания социального обеспечения

Социальным рискам уделяется достаточно много внимания как в отечественной, так и в зарубежной науке. К примеру, по мнению Р. Кастеля, социальный риск это предсказуемое событие, затраты на компенсацию которого могут быть определены математически. Его можно контролировать, тем самым обеспечивая защиту от него. Основным механизмом такой защиты является обязательное страхование, гарантирующее населению обеспечение при наступлении соответствующих рисков. Оно предполагает значительную степень вмешательства государства и общества, принявших на себя коллективную ответственность за риски [20, р. 7].

Ж.-Ж. Дюпейру указывает, что риски, обусловливающие потребность граждан в социальном обеспечении, могут как проистекать из жизни общества, так и быть вызваны сугубо индивидуальными причинами. Данные риски препятствуют нормальной жизни либо ограничивают ее в отношении как индивидов, так и целых сообществ. В их числе: человеческая природа (старение, инвалидность, смерть); общественная жизнь (бедность, нестабильность); обстоятельства, которые одновременно являются и внутренними, и внешними по отношению к человеку (войны, эпидемии, др.) и др. Они негативно воздействуют на жизнедеятельность граждан, их возможности в плане социальной активности. Они лежат в основе конструкций защиты, опосредованных понятиями социальных рисков, потребностей, обязательств [21, p. 189]. Такие конструкции формализованы в праве.

Система социального обеспечения призвана защитить граждан от неблагоприятных последствий социальных рисков. Как отмечает профессор Р. Листер, обычно социальное страхование рассматривается как инструмент перераспределения денежных средств определенным группам населения с целью их защиты от риска и предупреждения либо, по крайней мере, смягчения их обнищания. Однако его можно понимать и как ощущение безопасности при столкновении с риском [27, p. 1].

В отечественной науке права социального обеспечения в целом существует единство мнений по вопросу о признании социальных рисков в качестве оснований социального обеспечения. Несмотря на забвение этого термина в советский период развития отраслевой науки, сегодня он восстанавливает свои позиции и прочно входит в ее понятийный аппарат.

В то же время следует отметить, что здесь преобладающим является объективный подход к социальным рискам, предполагающий незначительную степень причастности индивидов к развитию и реализации таких рисков. По существу, за индивидами признается лишь право на обращение за социальным предоставлением в установленном законом случае. Многие ученые даже отождествляют причины социальных рисков с самими рисками. К примеру, М.Л. Захаров и Э.Г. Тучкова под социальными рисками предлагают понимать основания (старость, инвалидность, потерю кормильца, временную нетрудоспособность и др.), с которыми связан риск утраты источника средств к существованию и которые признаются обществом уважительными [7, c. 26, 32].

Е.Е. Мачульская рассматривает социальные риски несколько объемнее и обосновывает определение соответствующего понятия посредством указания на вероятность наступления материальной необеспеченности из-за утраты заработка, дохода от трудовой деятельности или внутрисемейного содержания по экономическим (безработица), физиологическим (старость, инвалидность, материнство) или демографическим (многодетность, потеря кормильца) причинам [15, c. 27]. А.Ю. Поваренков в целом поддерживает указанную точку зрения и предлагает понимать эти риски как угрозу наступления неблагоприятных материальных последствий для физического лица, характеризующуюся полным лишением дохода как единственного источника средств существования для него и для членов его семьи, порождающую необходимость установления правовых средств по компенсации таких последствий [16, c. 16].

Безусловно, социальные риски являются основаниями социально-обеспечительных обязательств, в рамках которых граждане выступают получателями социальных выплат и услуг, государство в лице уполномоченных органов и учреждений обязано осуществлять соответствующие действия (оценивать социальные риски, определяя право лица на материальное благо, и затем компенсировать их посредством социальных предоставлений).

Однако, по нашему мнению, социальный риск и как основание социального обеспечения, и, в более широком контексте, как объект управления, является более объемной и комплексной категорией. Сущность социального риска точнее всего может быть охарактеризована посредством выявления его динамики, включающей в себя несколько последовательных этапов, определяемых как хронологически, так и содержательно.

Первый этап это фактор риска, или внешнее обстоятельство, в той или иной степени способствующее его проявлению. Как правило, факторы риска (сезонные эпидемии заболеваний, аварии, катастрофы, течение времени, геополитические факторы, др.) не зависят от воли людей, носят объективный характер. На этом этапе управление социальными рисками может заключаться в предупреждении их дальнейшего развития. К примеру, поддержание здорового образа жизни способствует сохранению работоспособности человека, профилактике заболеваний в периоды различных эпидемий (грипп, ОРВИ). Диспансеризация в соответствии со статьей 46 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» проводится в целях раннего выявления хронических неинфекционных заболеваний (состояний), определения необходимых профилактических, лечебных, реабилитационных и оздоровительных мероприятий для граждан с выявленными хроническими неинфекционными заболеваниями и (или) факторами риска их развития.

Второй этап причина социального риска определенное событие либо состояние (к примеру, нетрудоспособность, малообеспеченность и др.), с которыми закон связывает возникновение права на социальное обеспечение. Они в наиболее полной мере отражают существо регулируемой ситуации, когда лицо может претендовать на получение социальных выплат и услуг. При этом не все обстоятельства, порождающие материальную необеспеченность (как снижение либо утрата дохода, так и повышенные расходы), являются основанием для компенсации социального риска. Так, незанятость сама по себе не предполагает назначения пособия по безработице, предоставления социально-трудовых услуг, государственной социальной помощи. Индивид может проявить инициативу в поиске работы, иных форм занятости. Кроме того, имея хотя бы некоторые накопления, человек может в течение определенного периода времени пытаться самостоятельно справиться с ситуацией.

Третий этап в динамике социального риска его неблагоприятные последствия. Рисковое событие (причина) и последствия могут быть разделены во времени, могут практически совпадать, но они не едины. При этом обозначенные последствия не возникают сами по себе, без рискового события (причины), а иногда и фактора риска. Негативное последствие проявление общего признака опасности риска для человека можно считать непосредственным индикатором потребности в компенсации социально-рисковой ситуации посредством социального обеспечения. Именно в этих целях государством учреждается национальная система социального обеспечения.

Неблагоприятные последствия социального риска это, в сущности, невозможность удовлетворения жизненно важных потребностей человека. Социальные предоставления, гарантированные ему в подобных случаях системой социального обеспечения, это средства преодоления (компенсации, минимизации) неблагоприятных последствий социального риска. Данный тезис подтверждается статьей 25 Всеобщей декларации прав человека Всеобщая декларация прав человека: принята резолюцией 217 А (Ш) Генер. Ассамблеи ООН от 10 дек. 1948 г., в которой зафиксировано право любого человека на пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, достаточное для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, а также право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты источника средств к существованию по обстоятельствам, не зависящим от него.

Таким образом, социальный риск характеризуется определенной динамикой развития и для целей социального обеспечения окончательно проявляется как неблагоприятные последствия социально-рисковой ситуации, т.е. как результат обозначенной динамики. Субъективная сущность явления социального риска заключается в осознанной лицом невозможности реализовать свои жизненно важные потребности, что заставляет его обратиться за поддержкой к государству за социальными выплатами и услугами. Это, как и некоторые иные обстоятельства, указывает на особую роль граждан в управлении социальными рисками в рамках национальных систем социального обеспечения.

На уровне нормативного правового регулирования государство признает социальные риски, закрепляя эту категорию в законах как основание предоставления различных мер защиты. Поэтому можно говорить о том, что индивид выступает как субъект, передающий социальный риск, ведь ему этот риск и угрожает, именно в отношении индивида могут наступить неблагоприятные последствия, делающие невозможным удовлетворение его жизненно важных потребностей. Гражданину принадлежит право «распорядиться» социальным риском, преодолевая его самостоятельно либо передавая его иным субъектам, управомоченным на оказание ему помощи и поддержки, а в соответствующих случаях обязанным таковую предоставить.

Субъекты, принимающие риск, делают это в силу закона, договора, моральной или религиозной обязанности и тому подобных оснований. Это могут быть специальные (институциональные) субъекты, такие как государство, негосударственные пенсионные фонды, страховые компании, медицинские или благотворительные организации и т.п. Это и семья, и другие социальные группы, а также государство, муниципальные образования, коммерческие и некоммерческие организации, на основе согласования имеющихся у них интересов осуществляющие в системе защиты от социальных рисков присущие им либо возложенные на них функции на этапах целеполагания, подготовки, принятия, реализации и оценки эффективности общих и персонифицированных управленческих решений.

Так, возможно принятие отдельных социальных рисков работодателями как субъектами социального партнерства. Принцип свободы обсуждения и включения условий в тексты коллективных договоров и соглашений, закрепленный в статье 24 Трудового кодекса РФ, допускает, что в них могут содержаться положения, направленные на социальную поддержку работников, их дополнительное социальное, в том числе пенсионное страхование и обеспечение, а также на профилактику социальных рисков. Безусловно, акты социального партнерства не имеют силы закона, которым государство гарантирует право на социальные предоставления, это взаимные обязательства, принимаемые на себя сторонами. Именно в этом контексте работодатель (объединение работодателей) обязуется принимать участие в управлении социальными рисками, включая их финансирование, администрирование и компенсацию, а также (в необходимых случаях) профилактику.

Так, Отраслевым тарифным соглашением по горно-металлургическому комплексу Российской Федерации на 2020-2022 годы предусмотрено, что в случае гибели работника в результате несчастного случая на производстве либо острого отравления, связь с производственной деятельностью которого подтверждена соответствующими материалами, работнику выплачивается (сверх установленных законодательством сумм) единовременное пособие в размере не менее годового заработка на каждого члена семьи погибшего работника, включая нетрудоспособных и родившихся после его смерти детей (в случае беременности вдовы на момент гибели работника), исчисленного за последние 12 месяцев, за счет средств работодателя. Коллективным договором указанные нормы материальной поддержки семьи погибшего могут быть повышены Отраслевое тарифное соглашение по горно-металлургическому комплексу РФ на 2020-2022 годы..

Закрепленные в вышеназванной статье Трудового кодекса РФ принципы обязательности выполнения коллективных договоров и соглашений, контроля за их выполнением, придают актам социального партнерства необходимую юридическую силу и демонстрируют потенциал такого способа правового воздействия на социальные риски.

Поэтому предлагаем понимать под социальными рисками обусловленные биосоциальной природой человека и закономерностями функционирования общества, прогнозируемые вероятности возникновения внешнего обстоятельства (фактора риска), порождающего событие или состояние (причину риска), которое приводит к неблагоприятным последствиям (невозможности удовлетворения жизненно важных потребностей), преодоление которых возможно путем их распределения между человеком и обществом в лице государства или иных социальных институтов.

Следует подчеркнуть, что комплексность социального риска, по нашему мнению, заключается и в том, что внешняя сторона, обозначенные этапы его динамики и содержания лишь один из его аспектов. Подчеркнем еще раз, что социальный риск как объект управления, в том числе как основание социального обеспечения не может рассматриваться в отрыве от его субъекта лица, которое оказывается в социально-рисковой ситуации и претерпевает ее негативные последствия. И если общепринятым в науке является представление о риске как выборе варианта действий, осуществляемого лицом среди существующих, для социального риска, на наш взгляд, в значительной степени характерен психологический подход к пониманию рисков через призму осознания, восприятия риска лицом.

Свобода распоряжения правами, принадлежащая преимущественно гражданам, как одна из особенностей правового регулирования отношений в сфере социального обеспечения [17, с. 55], подразумевает значительный объем диспозитивности и усмотрения в поведении лица. На этапе индивидуального правового регулирования, когда социально-обеспечительные обязательства возникают в виде относительных правоотношений, основанием для предоставления социального обеспечения служит волеизъявление гражданина в форме письменного заявления. Обращаясь с таким заявлением к уполномоченному органу или организации, гражданин, реализуя свое право, тем самым передает конкретный социальный риск государству или иному субъекту, чтобы получить социальные выплаты или услуги. Таким образом, субъект осуществляет волевое действие, вызванное осознанием наступления социального риска и заявлением об этом.

Можно утверждать, что социальный риск всегда персонифицирован, по существу, он «принадлежит» гражданину. Без восприятия риск остается теоретической конструкцией, не способной претвориться в жизнь и заставить функционировать механизм его компенсации. Иные составляющие системы управления рисками превратятся в абстрактные, не имеющие практического применения (следовательно, неэффективные) действия. Это позволяет предположить, что социальным рискам в значительной степени присущи субъективные характеристики.

Отметим, что субъективная концепция риска исследуется в науке достаточно активно и давно. Так, А.П. Альгин рассматривает риск как деятельность, связанную с преодолением неопределенности в ситуации неизбежного выбора, в процессе которой имеется возможность количественно и качественно оценить вероятность достижения предполагаемого результата, неудачи и отклонения от цели [1, с. 81]. Представители психологической науки рассматривают риск как характеристику действия, а не само действие, как личностную (субъективную) оценку вероятности угрозы, ущерба, неблагоприятного исхода, а не вероятности достижения цели. В названной трактовке риск отражает сознательную деятельность и является характеристикой сознательно действующего субъекта [2, с. 324]. Существует мнение, что выбор действия и само действие это две стадии произвольной активности человека для достижения цели в одной и той же ситуации риска. Поэтому под риском предлагается понимать взаимодействие объектов с угрозами и опасностями. Взаимодействие означает, что человек не только подвергается внешней опасности, но и сам создает опасности, которые при наличии определенных условий и обстоятельств могут привести к неблагоприятному исходу. Таким образом, человек выступает и как объект, и как субъект риска [8, с. 12-13, 16].

Безусловно, не вся динамика социального риска субъективна. Факторы риска почти всегда существуют независимо от того, осознает их индивид или нет. Причины риска также не всегда зависят от его воли, но в них в большей степени проявляется характеристика риска как выбора варианта поведения в условиях неопределенности. Так, реализовав право на периодическую диспансеризацию, лицо получает возможность узнать о некоторых заболеваниях на ранней стадии (в том числе различных онкопатологиях) и не допустить их усугубления. В отношении такого лица труднопреодолимый либо непреодолимый социальный риск, требующий дорогостоящей поддержки со стороны государства, может и не возникнуть. Но даже здесь для того, чтобы был запущен в действие механизм социального обеспечения в виде предоставления бесплатной медицинской помощи, необходимо осознание лицом реализации социального риска, ведь необходимым предварительным условием медицинского вмешательства, по общему правилу, является информированное добровольное согласие гражданина (ч.1 ст.20 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). В случае отказа от лечения заболевание может приобрести хронический (необратимый) характер и обусловленный им социальный риск будет невозможно компенсировать в полной мере.

Поэтому неблагоприятные последствия (невозможность удовлетворения жизненно важных потребностей) закрепленных в законе обстоятельств остаются лишь вероятностью, пока лицо их не воспримет и не заявит об этом. Любое социальное предоставление (будь то выплата или услуга) требует заявления лица о его назначении. Такое заявление может делаться самим лицом либо законным представителем от его имени, если само лицо в силу различных причин неспособно осознать реализацию социального риска в отношении себя либо декларировать его вовне (это может касаться малолетних детей, недееспособных или ограниченно дееспособных граждан).

Субъектность граждан в сфере управления социальными рисками

Н. Луман справедливо указывал, что «сам по себе внешний мир не знает никакого риска, ибо ему неведомы ни различения, ни ожидания, ни оценки, ни вероятности разве что собственные результаты наблюдающих систем в окружающем мире других систем» [13, с. 139].

Мы исходим из того, что субъектом социального риска всегда является человек. Социальные риски угрожают людям, так как последствия возникновения таких рисков связаны с нарушением нормальных условий жизни людей (утратой или снижением дохода, болезнью, старостью, отсутствием заботы со стороны близких и т.п.). Поэтому защита от социальных рисков должна быть гарантирована каждому, кто в ней нуждается, и в результате она приобретает персонифицированный характер.

В рамках социально-обеспечительных правоотношений, направленных на компенсацию неблагоприятных последствий социальных рисков, одним из субъектов всегда выступает индивид. Несмотря на то что в науке права социального обеспечения высказывается предложение о признании семьи субъектом соответствующих правоотношений, отметим, что даже в случаях, когда целевым назначением социального предоставления выступает улучшение положения семьи (например, предоставление материнского (семейного) капитала), выразить волю от ее имени надлежит конкретному лицу, которое выступит непосредственным получателем, матери либо отцу детей.

Зарубежное законодательство также определяет физическое лицо как субъекта отношений по социальному обеспечению. К примеру, действующая система социального обеспечения Франции, согласно статье L.111-1 Кодекса социального обеспечения, «призвана гарантировать любому лицу, работающему в стране или постоянно проживающему в ней, на законных основаниях возмещение расходов в связи с болезнью, рождением и воспитанием детей, др.»Code de la securite sociale Статьей 269 Книги IV Кодекса социального обеспечения ЛюксембургаGrand Duche du Luxembourg. Code de la Securite Sociale. предусмотрено, что основным субъектом обеспечения семейными пособиями являются дети, в определенных случаях члены семьи, в которой они проживают. Статья 270 Кодекса определяет, что показатель состава семьи имеет ключевое значение при определении размера пособий. Поэтому полагаем логичным рассматривать именно граждан в качестве основных субъектов социально-обеспечительных правоотношений.

Их правовой статус в этой сфере уже был объектом научных исследований в отечественной науке. Так, Ю.С. Мацулевич выделил две составляющие правоспособности граждан. Первая, названная им постоянной, рассматривается как совокупность юридических возможностей правообладания на все виды социального обеспечения, свойственные этой системе в определенный период времени. Переменная часть правоспособности, по словам автора, объемлет конкретные юридические возможности правообладания на определенное социальное предоставление, наступающее у отдельного гражданина, при наличии обстоятельств, закрепленных в качестве правовых оснований социального обеспечения. Объем содержания дееспособности конкретного гражданина включает ту совокупность юридических возможностей, которые гражданин может активировать во всех социально-обеспечительных правоотношениях. Правосубъектность гражданина с момента рождения возникает лишь в самом общем виде, т.е. юридическая способность быть носителем всех прав и обязанностей у него здесь существует на стадии общего обладания. И лишь с наступлением определенных правовых оснований правообладание гражданина персонифицируется [14, с. 6-7].

Л.А. Гречук выделяет социально-обеспечительную и специальную правоспособность. Первая, по ее мнению, характеризуется тем, что фиксирует возможности каждого лица; вторая, будучи частью отраслевой правоспособности, включает возможности, обусловленные правовой ролью (ветеран труда, одиноко проживающий пенсионер, др.) или юридическим условием (наличие общего либо специального страхового стажа, выслуги лет определенной продолжительности). Кроме того, Л.А. Гречук выделяет два вида дееспособности: общую, возникающую с момента, когда действующим законодательством гражданину предоставляется возможность своими действиями реализовывать принадлежащие ему права, и специальную, связанную также с моментом появления правовой роли или юридического условия [6, с. 8-9].

В.Ш. Шайхатдинов выделяет общую для всех граждан правоспособность, возникающую с момента рождения, и субъективное право на социальное предоставление как результат реализации лицом своей правоспособности при наличии юридических фактов. Дееспособность он определяет как способность лица своими действиями приобретать права и создавать для себя юридические обязанности, а также нести ответственность за ненадлежащее их осуществление [17, с. 108].

При внешних различиях приведенных суждений можно отметить общую составляющую, своего рода «ядро» правосубъектности граждан как получателей социальных выплат и услуг. Она прямо вытекает из конституционных гарантий реализации предоставленного каждому права на получение социального обеспечения в случаях, установленных законом. Такой подход традиционен для права социального обеспечения, где физическое лицо рассматривается как управомоченный субъект, обладающий исключительно правами в материальных правоотношениях, в процедурных как правами, так и некоторыми обязанностями. Забота о нетрудоспособных, престарелых гражданах, лицах, имеющих детей, главный постулат советского законодательства о социальном обеспечении, которым, по справедливому замечанию О.С. Курченко, был предопределен дисбаланс в распределении ответственности за социально-экономическое благополучие личности. Советское государство не проявляло заинтересованности в создании экономико-правовых механизмов, направленных на активизацию усилий личности в обеспечении собственного благополучия в социально-рисковых ситуациях [10, с. 11].

Означает ли указанное, что у лица нет обязанностей по защите от социальных рисков? Представляется, что патерналистский подход, в рамках которого индивид не рассматривается как активный субъект в названной системе, роль которого сводится к получению социальных предоставлений в случаях, на условиях и в сроки, установленные законом, в настоящее время требует известного обновления, сохраняя свое значение лишь в отношении лиц, объективно (в силу малолетнего или преклонного возраста либо состояния здоровья) неспособных самостоятельно позаботиться о своем благополучии. В условиях рыночной экономики провозглашается высокая степень ответственности граждан за свое жизнеобеспечение, в государстве происходит переосмысление социальной политики, постепенно обосновывается иное понимание, предполагающее активное участие граждан в системе управления социальными рисками.

Активное участие человека в управлении социальными рисками является необходимым условием функционирования всей рассматриваемой системы. Более того, его статус в качестве субъекта риска непосредственно предопределяет и его статус как субъекта управления социальными рисками. Выполняемые человеком социальные роли (члена семьи, трудового коллектива, общественной организации и т.п.) обусловливают наделение свойством субъектов управления социальными рисками соответствующих социальных групп, которые могут быть задействованы в данной системе в рамках ее правовых (например, когда речь идет о возложении на родителей юридической обязанности по воспитанию детей, осуществлению заботы и ухода за ними, а также в иных ситуациях, в частности обусловливающих возникновение алиментных обязательств) либо внеправовых (их можно назвать партикулярными, так как они не предполагают юридизации соответствующих обязанностей субъектов) моделей.

С этой точки зрения человек как субъект управления вправе, а в ряде случаев обязан принимать на себя определенные виды социальных рисков, будучи родителем или усыновителем несовершеннолетнего ребенка, работодателем и т.п.

Очевидно, что не все формы управления социальными рисками требуют обязательного правового опосредования. Поэтому, по нашему мнению, применительно к управлению социальными рисками и роли граждан в этой системе более уместно говорить о статусе гражданина в этой сфере исходя не только из его правосубъектности, но и из его субъектности. Субъектность более высокий уровень развития личности, поскольку, по словам ученых, это способность человека к тому или иному целеполаганию и соответствующей поставленным целям активности экономической, политической, социальной. Такая способность не статична, она развивается. Очевидно, что чем более отдаленными являются социально значимые и адекватные возможностям, человек ставит и осуществляет действия по их достижению, тем более развита и социализирована личность, тем выше уровень ее субъектности [9, с. 78].

Кроме того, ученые характеризуют субъектность как высший уровень субъективности человека. Это, по их мнению, такая форма социальной активности, которая характеризует личность с позиций ее способности к самоопределению, действительных возможностей реализации значимых потребностей, интересов и целей в аспекте реальной власти над природными, психическими и социальными силами. Такое понимание субъектности определяет ориентиры для многих наук (психологии, политологии, менеджменту, праву, социологии, др.).

Поэтому субъектность необходимо понимать как значимое качество, обеспечивающее развитие и саморазвитие личности, качество, позволяющее изменять окружающий мир и себя, руководствуясь собственной системой ценностей, способность выбирать способ репрезентации этой активности в мире, включая фактор ответственности за последствия этого выбора. Можно считать, что человек, характеризующийся высоким уровнем субъектности, самостоятелен, успешен в предметно-практической деятельности (учебной, трудовой), вместе с тем такой человек творец собственной жизни, он способен адекватно оценивать способы деятельности, контролировать ее ход и результаты, изменять ее приемы [5, с. 142].

Становление субъектности человека в сфере управления социальными рисками предполагает, на наш взгляд, оптимизацию соотношения его статусов в качестве субъекта социального риска, обладающего социально-обеспечительной правосубъектностью, и субъекта управления таким риском. Это означает, что наряду с наличием у человека законных ожиданий относительно поддержки при наступлении социальных рисков, которые приняли на себя государство или иные субъекты, он сам должен проявлять заинтересованность в формировании дополнительных уровней защиты от таких рисков, в предупреждении их возникновения и наиболее эффективном преодолении.

Такой подход согласуется с принципами социального правового государства, прежде всего отражая единство и взаимосвязь прав и обязанностей. Каждый человек не только пользуется правами, но и имеет обязанности. Речь идет об обязанностях по отношению как к другим членам общества и обществу в целом (социальных обязанностях), так и к самому себе (индивидуальных обязанностях). «Обязанности, имеющиеся у человека по отношению к себе, выступают свидетельством некоторых позитивных социально-психологических качеств индивида, его меры требовательности к себе, уровня его нравственного и гражданского сознания. Любая обязанность, помимо того, что связана с решением непосредственно практической задачи (т.е. обеспечением предметного блага, стоящего за осуществлением той или иной обязанности), одновременно является и способом самоутверждения человека в обществе и государстве» [4]. С этой точки зрения наличие у человека обязанности (равно как и осознание им такой обязанности) участвовать в предупреждении социальных рисков, а также принимать на себя в той или иной степени последствия их реализации и компенсировать их собственными усилиями дает ему моральные (а в ряде случаев и правовые) основания для передачи социального риска государству или иным субъектам на тот случай, если у самого человека не окажется возможности самостоятельно преодолеть социально-рисковую ситуацию.

Отсюда следует вывод: гражданин не вправе безразлично относиться к социальным рискам. Напротив, как субъект управления, он должен стремиться к социально ответственному поведению, предполагающему осознание того, что какие-то социальные риски ему будут компенсированы полностью, какие-то лишь в определенной части, а какие-то он будет нести сам.

Кроме того, современное законодательство содержит положения относительно того, чтобы лицо обращалось за социальным обеспечением не только в формально закрепленных случаях, но и обоснованно, т.е. именно тогда, когда оно действительно нуждается в поддержке государства. Это предполагает осознание человеком правил функционирования системы управления социальными рисками, готовность следовать этим правилам. Достижению этих целей способствует, в частности, развитие договорных начал при предоставлении тех или иных видов социального обеспечения. Так, государственная социальная помощь может оказываться малоимущим гражданам на основании социального контракта в целях стимулирования их активных действий по преодолению трудной жизненной ситуации. Это предполагает разработку программы социальной адаптации, включающей обязательные для реализации получателями государственной социальной помощи мероприятия, например такие, как поиск работы, профессиональное обучение и дополнительное профессиональное образование, осуществление индивидуальной предпринимательской деятельности, ведение личного подсобного хозяйства. Государственная социальная помощь оказывается при условии полной и своевременной реализации гражданином предусмотренных данной программой мероприятий, а в противном случае ее оказание может быть прекращено органом социальной защиты в одностороннем порядке.

Формированию у граждан адекватного представления о функционировании системы управления социальными рисками способствует также установление юридической ответственности за правонарушения в сфере социального обеспечения, которые чаще всего выражаются в представлении поддельных документов либо сокрытии информации, необходимой для назначения тех или иных выплат. Наряду с право-восстановительными санкциями в виде взыскания излишне выплаченных сумм пенсий или пособий могут применяться санкции штрафного характера (например, предусмотренные статьями 15.32 и 15.33 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушенияхКодекс Российской Федерации об административных правонарушениях: Федер. закон Рос. Федерации от 30 дек. 2001 г. №195-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. №1, ч. 1, ст.1. административные штрафы за нарушение сроков регистрации в государственных внебюджетных фондах, а также за предоставление им соответствующих документов и (или) сведений). Кроме того, предусмотрена и уголовная ответственность за мошенничество при получении выплат, под которым понимается хищение денежных средств или иного имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, а равно путем умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат (ст.159.2 Уголовного кодекса Российской ФедерацииУголовный кодекс Российской Федерации: Федер. закон Рос. Федерации от 13 июня 1996 г. №63-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. №25, ст. 2954.).