История древнерусской литературы

Речь шла не только о разбазаривании русских богатств ради приобретения иноземных безделушек, но и о том огромном моральном ущербе, который наносило дворянскому обществу низкопоклонство перед Западом. Новиков поставил вопрос о молодом поколении дворян, воспитание которых было доверено целой армии французов-гувернеров, невежественных и грубых. Главным сатирическим персонажем «Кошелька» становится некий господин Мансонж (в переводе с французского -- ложь). У себя на родине господин Мансонж был парикмахером. В Париже ему удалось познакомиться с русским дворянином, которого он водил по злачным местам. Заручившись от него рекомендательными письмами, господин Мансонж приехал в Россию и предложил свои услуги в качестве учителя

Дворянам, испорченным иноземным влиянием, противопоставляются в «Кошельке» их деды и прадеды, жившие в допетровской Руси. Однако в «Кошельке» имеет место и другое мнение о «старине», высказанное «защитником французов», не пожелавшим раскрыть свое имя.

Новиков, отрицал «не само французское просвещение, а его отражение в массе русских просвещенных умов, то употребление, какое из него здесь делали. «Благородные невежды», как называл Новиков русских галломанов, сходились с простыми невеждами старорусского покроя... Истинное просвещение должно быть основано на совместном развитии разума и нравственного чувства, на согласовании европейского образования с национальною самобытностью».

Журналы Новикова «Трутень», «Живописец», «Кошелек» обогатили жанры сатирической литературы. До Новикова они были представлены только стихотворными формами: сатирой, унаследованной от Горация, Ювенала и Буало, басней, эпиграммой. Новиков вводит множество образцов прозаической сатиры, пародийно обыгрывающей формы и жанры серьезной литературы: «ведомости» (т. е. газетные известия), письма, «рецепты», «портреты», словари, загадки. После Новикова все эти жанры прочно войдут в обиход журнальной сатиры XVIII в. В полемике со «Всякой всячиной» Новиков разработал ту систему намеков, те приемы многозначительного недоговаривания, которые позже получат название эзопова языка и без которых трудно себе представить всю последующую литературу.

Одновременно с изданием двух последних сатирических журналов «Живописец» и «Кошелек» Новиков публикует ряд работ историко-литературного и исторического характера. В 1772 г. он выпускает «Опыт исторического словаря о Российских писателях». В словаре было представлено 317 авторов, в том числе 57 живших в допетровское время. Большая часть характеристик дана в хвалебно-поощрительном тоне. Новиков учитывает молодость новой русской литературы и стремится ободрить ее представителей. Явной симпатией составителя пользуются писатели и ученые-разночинцы: Ломоносов, Тредиаковский, Крашенинников, Кулибин. Из писателей-дворян особенно прославляются авторы сатирических произведений -- Сумароков и Фонвизин, имена которых были упомянуты в «Трутне» и «Живописце». С нескрываемой иронией, как о подражателе Ломоносову, пишет Новиков о поэте Петрове, прославлявшем в своих одах Потемкина и Екатерину II. О самой Екатерине II не сказано ни слова, возможно, потому, что свои произведения императрица предпочитала не подписывать. «Словарь» Новикова был одним из первых опытов истории русской литературы.

С 1773 по 1775 г. печатается многотомный труд Новикова, состоявший из 10 частей, под названием «Древняя Российская Вивлиофика, или Собрание разных древних сочинений». В «Вивлиофике» Новиков публиковал древние рукописи, в том числе, как он сам указывал, -- грамоты, описания свадебных обрядов и «многие другие, весьма редкие и любопытства достойные, исторические достопамятности».

Последний период общественной деятельности Новикова связан с масонством, в ряды которого он вступил еще в Петербурге в 1775 г. Позже, уже после переезда в Москву, он был принят в масонскую ложу.

В 1779 г. Новиков переезжает в Москву и при прямом содействии М. М. Хераскова, куратора Московского университета, берет в долгосрочную аренду университетскую типографию и книжную лавку. В 1784 г. составилась типографическая «компания», членами которой стали видные масоны того времени -- И. П. Тургенев, А. М. Кутузов, И. В. Лопухин, в общей сложности четырнадцать человек. Душой «компании» был Новиков, обнаруживший большие организаторские способности. Он застал университетскую типографию в самом плачевном состоянии, начиная с ее технической части и кончая подбором людей. За короткий срок ему удалось навести в ней образцовый порядок. Сам он лично не брезговал ни типографскими делами, ни книжной торговлей. В ряде городов, в том числе в Полтаве, в Тамбове, в Пскове и Вологде, были его комиссионеры. Он организовал «Собрание университетских питомцев», которые изучали иностранные языки и переводили на русский язык нужные Новикову книги.

На первом месте среди новиковских изданий стояли учебные книги, начиная с Букваря и кончая Грамматиками -- российской, латинской, немецкой и французской. В большом количестве издавались «лексиконы», т. е. словари иностранных языков. Ряд книг, типа «Бабка повивальная городская и деревенская» или «Наставник земледельческий», «Садовник городской и деревенский», был предназначен для распространения медицинских и естественнонаучных знаний. Русская художественная литература была представлена полным собранием сочинений (в десяти частях) Сумарокова, произведениями Феофана Прокоповича, Хераскова и других авторов. Из зарубежных сочинений Новиков издал философские повести Вольтера, «Дон-Кихот» Сервантеса, «Путешествие Гулливера» Свифта, «Робинзон Крузо» Дефо.

Под руководством Новикова выходили периодические масонские издания «Утренняя заря», «Вечерний свет», «Покоящийся трудолюбец». Появился первый в России детский журнал «Детское чтение для сердца и разума» (1785-1789). Номера «Детского чтения» составляли Петров и Карамзин, который поместил в них ряд своих ранних произведений.

Чем успешнее шли дела типографской «компании», тем с большей настороженностью следило за нею правительство. В 1785 г. Екатерина II поручает московскому архиепископу Платону освидетельствовать содержание книг, издаваемых Новиковым, а заодно и испытать религиозные убеждения самого Новикова. В дальнейшем надзор за типографской «компанией» не прекращается. После того как во Франции началась революция, правительство решило пресечь издательскую деятельность Новикова, а заодно и покарать его единомышленников-масонов. В 1792 г. Новиков был арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость. Все его издательское дело было конфисковано.

Свыше восемнадцати тысяч книг было сожжено. Новиков провел в заключении четыре года, до вступления на престол Павла I. Из тюрьмы он вышел с сильно подорванным здоровьем и последние годы жизни провел в своем имении селе Тихвинском (Авдотъине).

Несмотря на печальный исход, издательская деятельность Новикова представляет собой одну из самых ярких страниц в истории русского просвещения. Благодаря Новикову огромная по тому времени масса людей приобщилась к чтению, получила доступ к художественной и научной литературе. Следует добавить также, что сатирические журналы «Трутень», «Живописец» и «Кошелек» неоднократно переиздавались и в XVIII в., и в начале XIX в., что свидетельствует о неослабевающем интересе к ним со стороны читателей.

25. Творчество Д.И. Фонвизина. Комедии «Недоросль» и «Бригадир». Журналистика комедиографа

Денис Иванович Фонвизин (1744/1745-1792) -- автор знаменитой комедии «Недоросль» (1782), которая не сходит со сцены до наших дней. Ему принадлежит также комедия «Бригадир» (1769) и ряд других сатирических и публицистических произведений. По своим убеждениям Фонвизин был близок к просветительскому лагерю.

Ведущая тема его драматургии -- дворянское «злонравие». Его отношение к «благородному» сословию далеко от взгляда стороннего человека. Фонвизину удалось создать яркую, поразительно верную картину моральной и общественной деградации дворянства конца XVIII в. Он резко осудил деспотическое правление Екатерины II и позорную практику фаворитизма. Произведения драматурга пользовались популярностью у декабристов.

Принадлежность Фонвизина к просветительскому лагерю прослеживается в самых ранних его произведениях, как переводных, так и оригинальных. В начале 60х годов он перевел и издал басни датского писателя Гольберга, антиклерикальную трагедию Вольтера «Альзира», дидактический роман Террасона «Геройская добродетель, или Жизнь Сифа, царя Египетского» и ряд других книг. К числу оригинальных опытов относится «Послание к слугам моим -- Шумилову, Ваньке и Петрушке». Автор вспоминал впоследствии, что за это сочинение он прослыл у многих безбожником. В «Послании» сочетаются две темы: отрицание гармонического устройства мироздания, на котором настаивали церковники, и, как подтверждение этой мысли, -- сатирическое изображение жизни Москвы и Петербурга. В стихотворении выведены реальные слуги Фонвизина, имена которых упоминаются в его письмах.

Басня «Лисица-казнодей» (т. е. Лисица-проповедник) была написана около 1785 г. и опубликована анонимно в 1787 г. Сюжет ее заимствован из прозаической басни немецкого просветителя Х.Ф.Д. Шубарта. На похоронах Льва надгробную речь произносит Лисица, «с смиренной харею, в монашеском наряде». Она перечисляет «заслуги» и «добродетели» покойного царя, что дает Фонвизину возможность пародировать жанр похвального слова. Проблематика басни -- осуждение деспотизма и раболепия -- характерная черта творчества Фонвизина, равно как и тема «скотства» широко представленная в его комедиях.

Комедии: Первым драматургическим опытом Фонвизина была стихотворная комедия с любовным сюжетом -- «Корион» (1764). Это произведение написано по рецептам елагинского кружка, т. е. представляет собой иностранную пьесу, «примененную» к русской действительности. Образцом для Фонвизина послужила комедия французского писателя Грессе «Сидней». Иноземные имена автор заменил хотя и редкими, но все-таки встречающимися в святцах русскими: Корион, Зеновея, Менандр. В целом пьеса была еще далека от русской действительности, в отличие от следующей комедии Фонвизина -- «Бригадир» (1769), которая совершила в русской драматургии подлинный переворот.

«Бригадир»: В комедии «Бригадир» представлена широкая картина нравов русского дворянства. Автор глубоко озабочен падением общественного престижа этого сословия, его невежеством, отсутствием гражданских, патриотических чувств. Уже в перечне действующих лиц Фонвизин указывает на служебное положение своих героев, давая тем самым понять, что перед нами лица, облеченные общественными полномочиями. Таков, прежде всего, Советник, прослуживший большую часть своей жизни в суде, беззастенчиво бравший взятки с правого и виноватого. На вырученные таким образом деньги он купил имение, а после Сенатского указа 1762 г. о наказании взяточников заблаговременно вышел в отставку. Советник прекрасно понимает, что он не исключение в чиновничьем мире. На этом основании у него сложилась своеобразная жизненная философия, оправдывающая взяточничество как вполне нормальное и даже естественное явление. Советник не только взяточник, но и ханжа, прикрывающий свои грязные дела постоянными ссылками на Священное писание. Рядом с Советником выведен еще один «служилый» дворянин -- Бригадир, грубый, невежественный человек. Бригадирский чин, следующий за полковничьим, достался ему нелегко. Будучи о себе высокого мнения, Бригадир требует от окружающих беспрекословного повиновения. Жена хорошо помнит его кулачные расправы, а сыну в минуту раздражения он угрожает «влепить» «в спину сотни две русских палок». Легко догадаться, как ведет себя Бригадир со своими подчиненными на службе.

Жена Бригадира -- Бригадирша -- задумана Фонвизиным как более сложный образ. Доминирующей чертой ее характера драматург сделал глупость. Она действительно очень ограниченна, не понимает самых простых вещей, не относящихся к хозяйственной, домашней жизни. Она скупа. Нелегкая кочевая жизнь с мужем, начавшим свою карьеру с низших чинов, приучила ее к бережливости, доходящей до скопидомства. Это предшественница будущей гоголевской Коробочки, а ее муж -- грибоедовского Скалозуба. Но вместе с тем Бригадирша простодушна, незлобива, терпелива и только изредка, когда ей приходится особенно трудно, жалуется на нелегкую жизнь с грубым, вспыльчивым Бригадиром, срывающим на ней все свои служебные неприятности. В ней есть что-то от простой русской женщины-крестьянки, обреченной на горькую жизнь с деспотом-мужем.

Галерею отрицательных персонажей завершают образы галломанов: Ивана, сына Бригадира и Бригадирши, и Советницы. Пренебрежение ко всему русскому, отечественному носит у Ивана откровенный и даже вызывающий характер. Злонравным противопоставлены положительные герои: Софья, дочь Советника от первого брака, и ее «любовник» -- Добролюбов. Фамилия героя говорит сама за себя; что касается героини, то Софья, в переводе с греческого языка, означает «мудрость». С легкой руки Фонвизина это имя надолго закрепится за главными героинями русских комедий вплоть до «Горя от ума» Грибоедова. Автор наделяет Софью и Добролюбова умом, правильными взглядами на жизнь, постоянством в любви. Оба они хорошо видят недостатки окружающих их людей и часто делают в их адрес иронические замечания.

Советник не хотел выдать Софью замуж за Добролюбова по причине его бедности. Но отвергнутый жених сумел честным путем, прибегнув к «вышнему правосудию», видимо, к помощи самой императрицы, выиграть судебный процесс. После этого он сделался обладателем 2000 душ, чем сразу же завоевал расположение Советника. Софья и Добролюбов явно не удались драматургу. Мысли их правильны, чувства возвышенны, речь литературна, но им не хватает -- жизненно убедительных черт, правдоподобия. Это резонеры, необходимые автору для непосредственного выражения своих идей.

«Недоросль»: В сравнении с «Бригадиром» «Недоросль» (1782) отличается большей социальной глубиной и более резкой сатирической направленностью. В «Бригадире» речь шла об умственной ограниченности героев, об их галломании, недобросовестном отношении к службе. В «Недоросле» на первое место вынесена тема помещичьего произвола. Главным критерием в оценке героев становится их отношение к крепостным крестьянам. Действие происходит в имении Простаковых. Неограниченной хозяйкой в нем является госпожа Простакова. Она господствует в подвластном ей мире, господствует нагло, деспотично, с полной уверенностью в своей безнаказанности. Пользуясь сиротством Софьи, Простакова завладевает ее имением. Не спросив согласия девушки, решает выдать ее замуж за своего брата.

Однако в полной мере нрав этой «фурии» раскрывается в обращении с крепостными крестьянами. Простакова глубоко убеждена в своем праве оскорблять, обирать и наказывать крестьян, на которых она смотрит как на существа другой, низшей породы.

Благосостояние Простаковой держится на беззастенчивом ограблении крепостных. Примитивная натура Простаковой особенно явственно раскрывается в резких переходах от наглости к трусости, от самодовольства к подобострастию. Она груба с Софьей, пока чувствует над ней свою власть, но узнав о возвращении Стародума, мгновенно меняет свой тон и поведение. Когда Правдин объявляет решение отдать Простакову под суд за бесчеловечное отношение к крестьянам, она униженно валяется у него в ногах.Брат Простаковой Скотинин родствен ей не только по крови, но и по духу. Он в точности повторяет крепостническую практику своей сестры. Присутствие в пьесе Скотинина подчеркивает широкое распространение дворян, подобных Простаковой, придает ей характер типичности. Недаром в конце пьесы Правдин советует предупредить других Скотининых о том, что произошло в имении Простаковых.

С образом Митрофана связана другая проблема -- раздумье писателя о том наследии, которое готовят России Простаковы и Скотинины. До Фонвизина слово «недоросль» не имело осудительного значения. Недорослями назывались дворянские дети, не достигшие 15 лет, т. е. возраста, назначенного Петром I для поступления на службу. У Фонвизина оно получило насмешливый, иронический смысл.

Митрофан -- недоросль прежде всего потому, что он полный невежда, не знающий ни арифметики, ни географии, неспособный отличить прилагательного от существительного. Но он недоросль и в моральном отношении, так как не умеет уважать достоинство других людей. Он груб и нахален со слугами и учителями. Он заискивает перед матерью до тех пор, пока чувствует ее силу. Но стоило ей лишиться власти в доме, как Митрофан резко отталкивает от себя и Простакову. И наконец, Митрофан -- недоросль в гражданском смысле, поскольку он не дорос до понимания своих обязанностей перед государством.

Очень важным был для Фонвизина вопрос об отношении дворян к службе. После указа о «вольности» эта проблема приобрела особую остроту, поскольку многие из дворян уже на законном основании предпочитали отсиживаться дома. У Фонвизина эта тема вынесена даже в название комедии и тем самым специально акцентирована. Митрофан не рвется ни к учению, ни к службе и предпочитает положение «недоросля». Настроения Митрофана всецело разделяет его мать.

Диаметрально противоположной точки зрения придерживается Стародум. Имя этого героя указывает на то, что его идеалы принадлежат Петровской эпохе, когда каждый дворянин службой должен был подтвердить свои сословные права. С возмущением указывает Стародум на практику фаворитизма, получившую широкое распространение в царствование Екатерины II, когда рядовые офицеры, без всяких заслуг, получали высокие звания и награды. Об одном из таких выскочек -- молодом графе, сыне такого же «случайного», как говорили в то время, человека, вспоминает с глубоким презрением Стародум в разговоре с Правдиным.

Антиподом Митрофанушки является в пьесе Милон -- образцовый офицер, который, несмотря на свою молодость, участвовал уже в военных действиях и обнаружил при этом подлинную «неустрашимость».

Публицистика: Политические взгляды Фонвизина наиболее четко сформулированы им в работе «Рассуждение о непременных государственных законах». Это произведение, написанное в конце 70х годов XVIII в., было задумано как вступление к проекту «Фундаментальных прав, непременяемых на все времена никакою властью», составленному братьями Н. И. и П. И. Паниными. Обе работы носят боевой, наступательный характер. Речь в них ждет о необходимости ограничения самодержавной власти. Н. И. Панин был одним из воспитателей наследника престола Павла Петровича, в котором он видел исполнителя своих идей.

По своим общественным взглядам Фонвизин -- монархист, но вместе с тем яростный противник бесконтрольной, самодержавной власти. Он глубоко возмущен царящим в России деспотизмом. Страшным злом для России Фонвизин считал фаворитов, или, как он их называет, «любимцев государевых», особенно усиливших свое влияние при дворе русских императриц. Душой государства, лучшим ее сословием Фонвизин считал дворянство, «почтеннейшее из всех состояний, долженствующее оборонять отечество купно с государем...». Но писатель прекрасно знал, что подавляющая масса дворянства абсолютно не походит на созданный им идеал, что она только существует и продается всякому подлецу, ограбившему государство».

Не выступая против крепостного права, Фонвизин вместе с тем с горечью говорит о бедственном положении крепостного крестьянства, о его полном бесправии. Не сочувствуя Пугачевскому восстанию, Фонвизин в то же время понимает, что главными виновниками крестьянского возмущения были правительство и дворяне. Поэтому он считает своим долгом напомнить о возможности его повторения.

При жизни Фонвизина его проект не был напечатан, но он получил распространение в рукописном виде и пользовался большой популярностью среда декабристов, а в 1861 г. был опубликован Герценом в одном из его заграничных изданий.

Журнальная сатира: В том же 1783 г., в котором появилась первая публикация «Недоросля», Фонвизин печатает в журнале «Собеседник любителей российского слова» ряд сатирических произведений в прозе. Чаще всего автор использует в них форму пародии на высокие литературные жанры или же на официальные документы. В «Челобитной российской Минерве от российских писателей» пародируется жанр прошения. В «Поучении, говоренном в Духов день иереем Василием в селе П **» -- жанр церковной проповеди.

Интересен «Опыт российского сословника», т. е. словарь синонимов, где в качестве пояснения близких по смыслу слов автор выбирает примеры на злобу дня, почерпнутые из социальной и административной области. Так, к словам обманывать, проманивать, проводить Фонвизин делает следующие примечания: «Проманивать есть больших бояр искусство», «Стряпчие обыкновенно проводят челобитчиков». О слове сумасброд сказано: «Сумасброд весьма опасен, когда в силе».

В 1783 г. Фонвизин анонимно отправил в журнал «Собеседник любителей российского слова» двадцать вопросов, фактически адресованных Екатерине II, которая негласно возглавляла это издание и печатала в нем фельетоны под названием «Были и небылицы». Вопросы оказались настолько смелыми и вызывающими, что Екатерина вступила с автором в полемику, поместив против каждого из «вопросов» свои «ответы». Дискуссия Фонвизина с Екатериной II во многом напоминает полемику новиковского «Трутня» со «Всякой всячиной», вплоть до ее печального финала.

Фонвизин прекрасно уловил гнев своей адресатки и вынужден был смягчить свои дерзкие выпады. В «Собеседнике любителей российского слова» он помещает письмо «К г. сочинителю „Былей и небылиц” от сочинителя „Вопросов”». Фонвизин делает комплименты литературным и даже административным талантам Екатерины II. Одновременно он поясняет, что его критические замечания в адрес некоторых дворян продиктованы «не желчью злобы», а искреннею озабоченностью их судьбой.

Популярность «Недоросля» вдохновила Фонвизина на попытку издания журнала «Друг честных людей, или Стародум», которое писатель намеревался начать в 1788 г. Но правительство запретило выпуск журнала, и материалы, подготовленные к нему, были опубликованы впервые лишь в 1830 г. «Друг честных людей...» не только названием, но и проблематикой был тесно связан с комедией «Недоросль». Крепостническая тема представлена в нем «Письмом Тараса Скотинина к родной его сестре госпоже Простаковой». Автор письма сообщает, что после смерти любимой свиньи Аксиньи он вознамерился «исправить березой» нравы своих крестьян, не ведая «ни пощады, ни жалости». Другое произведение -- «Всеобщая придворная грамматика» -- отчетливо перекликается с впечатлениями Стародума от его службы во дворце. Размышления Стародума о моральном падении дворянства находят продолжение в «Разговоре у княгини Халдиной», высоко оцененном Пушкиным.

26. Развитие русской повести XVIII века. Творчество М.И. Чулкова

Классицистическая, по преимуществу стихотворная, литература 30 --50х годов XVIII в. была достоянием сравнительно узкого круга образованных читателей, прежде всего немногочисленной дворянской интеллигенции. Между тем распространение грамотности вызвало потребность в книге у более широкой массы читателей, куда входили и малообразованные дворяне, и купцы, и мещане, и даже отдельные крестьяне.

Воспитанные на народной сказке, на литературе типа повестей о Фроле Скобееве, Савве Грудцыне, «гисториях» петровского времени, они ждали от книги не поучений, не рассуждений о высоких государственных материях, а занимательности; ответом на их запросы стала литературная деятельность таких писателей-прозаиков, как, Ф. А. Эмин, M. Д. Чулков, В.А. Левшин, М. И. Попов, Н. Г. Курганов и рад других.

Бросается в глаза незавидное положение этих авторов в русском обществе. Это разночинцы, которым приходилось кормиться трудами рук своих. Каждый из них вынужден был обращаться к покровителям-меценатам. В отличие от писателей-классицистов, культивировавших стихотворные жанры, эти авторы ориентировались на прозу -- роман, сказку, повесть, которые вызывали осуждение у приверженцев классицизма. Так, например, Сумароков считал для себя верхом унижения сделаться сочинителем романов и в сердцах угрожал этим самой Екатерине II.

И все-таки, несмотря на яростные протесты Сумарокова и его единомышленников, романы находили широкий спрос у самой широкой публики. Переводная литература уже была представлена такими книгами, как повесть Вольтера «Задиг», роман Дефо «Молль Флендерс», «Похождения ЖильБлаза из Сантильяны» Лесажа, «Манон Леско» Прево и др. Наряду с иностранными появлялись и русские авторы с переводными и оригинальными произведениями. Среди них особенно известны были Ф. А. Эмин и его сын Н. Ф. Эмин.

Другим жанром, пользовавшимся еще более широким спросом, были сказки и сказочные сборники, тоже как переводные, так и оригинальные. Этот жанр решительно отвергался классицистами, чуждавшимися всего фантастического, развлекательного, простонародного. На первом месте стояли сборники «Тысячи и одной ночи». Одним из вольных подражаний «Тысяче и одной ночи» был «Пересмешник» М. Д. Чулкова.

Третьим источником развлекательного чтения была многообразная рукописная литература, истоки которой начинались в конце XVII -- начале XVIII в. В нее входили сатирические повести «О куре и лисице», «О попе Савве», «О шемякином суде», маленькие стихотворные повестушки («фацеции»), бытовые повести «О Фроле Скобееве», «О Карпе Сутулове», «О Савве Грудцыне». Часть из них проникала и в печатную литературу, например «Повесть о Фроле Скобееве».

Выходец из мещанского сословия, М. Д. Чулков (1743-1792) прошел трудный жизненный путь, прежде чем добился относительного благосостояния.

Родился он, видимо, в Москве. Учился в разночинской гимназии при Московском университете. Был актером сначала университетского, а позже -- придворного театра в Петербурге. С 1766 по 1768 г. вышли четыре части его сборника «Пересмешник, или Славенские сказки», последняя, пятая часть появилась в 1789 г.

В 1767 г. Чулков напечатал «Краткий мифологический лексикон», в котором на вымышленной основе пытался воссоздать древнюю славянскую мифологию.

Славянские божества осмыслялись Чулковым по аналогии с античными: Лада -- Венера, Лель -- Амур, Световид -- Аполлон и т. п. Это было стремление, хотя и наивное, освободиться от господства античной мифологии, столь почитаемой писателями-классицистами. И действительно, «славенские» божества, предложенные Чулковым и его продолжателем М. И. Поповым, начали с этих пор фигурировать во многих произведениях: и в «Пересмешнике» Чулкова, и в книге Попова «Славянские древности, или Приключение славянских князей» (1770), а затем в стихах Державина, поэмах Радищева, в произведениях Крылова, Кюхельбекера и других поэтов. Продолжением «лексикона» был «Словарь русских суеверий» (1782). В нем в алфавитном порядке дано описание верований и обрядов не только русского, но и других народов, населявших российскую империю: калмыков, черемисов, лопарей и т. д.

В 1769 г. Чулков выступает с сатирическим журналом «И то и сё». Позиция журнала была непоследовательна. Отказавшись следовать за «Всякой всячиной» Екатерины, Чулков вместе с тем осуждает и «Трутень», называя Новикова «неприятелем» всего рода человеческого. Заслуживает внимания публикация в журнале «И то и сё» пословиц, а также описание народных обрядов -- свадеб, Крестин, святочных гаданий, отражающее пробудившийся в обществе интерес к русской национальной культуре. Менее интересен другой сатирический журнал Чулкова «Парнасский щепетильник», посвященный осмеянию «несмысленных», т. е. плохих стихотворцев.

С 1770 по 1774 г. вышли четыре книги «Собрания разных песен», в которых с наибольшей силой проявился интерес Чулкова к фольклору. Наряду с песнями известных авторов, в том числе Сумарокова, сборник содержит и народные песни -- подблюдные, хороводные, исторические и др. Чулков записывал их не сам, а пользовался рукописными сборниками, на что он указывает в предисловии к первой части. Некоторые тексты он дорабатывал.

Литературный труд плохо обеспечивал Чулкова. В 1772 г. он поступает секретарем в государственную Коммерц-коллегию, а позже переходит в Сенат. В связи с этим меняется и характер его литературной деятельности. Он создает семитомное «Историческое описание российской коммерции» (1781-1788), а затем -- «Словарь юридический, или Свод российских узаконений» (1791-1792). Служба дала Чулкову возможность получить дворянское звание и приобрести под Москвой несколько имений.

«Пересмешник, или Славенские сказки» -- сказочный сборник в пяти частях. Отношение к сказке в классицистической литературе было подчеркнуто пренебрежительное. Как фантастическое, равлекательное чтение, она считалась произведением, созданным невеждами для столь же невежественных читателей.

При господствующем положении классицистической литературы авторы любовно-авантюрных романов и сказочных сборников прибегали к любопытным хитростям. Они начинали свою книгу предисловием, в котором иногда кратко, иногда пространно перечисляли те «полезные» истины и назидательные уроки, которые читатель якобы мог вынести из. предлагаемого ими произведения.

На первое место в названии вынесено слово «Пересмешник», характеризующее автора не как моралиста, а как весельчака и забавника, ибо человек, по словам Чулкова, «животное смешное и смеющееся, пересмехающее и пересмехающееся». В «Пересмешнике» Чулков собрал и объединил самый разнообразный материал.

Наиболее широко использованы им международные сказочные мотивы, представленные в многочисленных сборниках. Композиция «Пересмешника» заимствована из знаменитой «Тысячи и одной ночи», которая выдержала в России в XVIII в. четыре издания, Чулков берет из нее сам принцип построения «Пересмешника»: он мотивирует причину, которая побудила рассказчика приняться за сказки, а также материал расчленяет по «вечерам», соответствующим «ночам» арабского сборника.

Последняя, пятая часть «Пересмешника» вышла в 1789 г. Она завершает сюжет сказок, начатых в предшествующей части. Принципиально новыми были в ней три сатирико-бытовые повести: «Горькая участь», «Пряничная монета» и «Драгоценная щука». Эти повести отличались от других произведений «Пересмешника» резко обличительным содержанием.

В повести «Горькая участь» говорится об исключительно важной роли в государстве крестьянина и вместе с тем о его бедственном положении. Лаконично и четко сформулированы две общественные функции, которые выполняло крестьянство. Но заслуги его находились в вопиющем противоречии со страшной нищетой и бесправным положением, в котором находились крестьяне. И Чулков не проходит мимо этой проблемы.Трагическое положение крестьян усугубляется появлением среди них «съедуг», которые заставляют на себя работать чуть не всю деревню. Попутно рассказывается о лекарях-взяточниках, наживающихся во время рекрутских наборов, об офицерах, нещадно обкрадывающих своих солдат.

Следующая повесть «Пряничная монета» затрагивает не менее важную социальную проблему -- винные откупа и корчемство. Откупная торговля вином была величайшим злом для народа. Правительство, заинтересованное в легком получении винных сборов, продавало право продажи вина откупщикам, которым одновременно поручалось преследование частных корчемников. Следствием всего этого было спаивание населения и безнаказанное самоуправство откупщиков.

В середине XVIII в. правительство разрешило и дворянству заниматься винокуренным делом, но не для продажи, что освободило дворян от произвола откупщиков. В повести Чулкова объектом сатиры, к сожалению, оказалась не сама торговля вином, разоряющая народ, калечащая его духовно и физически, а лишь нарушители закона, занимавшиеся тайной продажей горячительных напитков.

В третьей повести -- «Драгоценная щука» -- обличается взяточничество. Это был порок, которым страдала вся бюрократическая система государства. Официально взятки запрещались, но Чулков показывает, что существовало множество способов обойти закон.

При всех недостатках этого сборника, вполне допустимых при первом опыте, само намерение писателя создать национальное русское произведение заслуживает серьезного внимания. «Пересмешник» Чулкова породил традицию: в большом количестве создавались сказочные сборники, а позже и сказочные поэмы.

27. Творчество А.Н Радищева до «Путешествия…»

Александр Николаевич Радищев (1749-1802) -- первый в России революционный писатель, провозгласивший право народа на насильственное свержение деспотической власти помещиков и царя. Радищев -- предшественник декабристской и революционно-демократической мысли XIX в.

Дневник одной недели: Время написания этого произведения до сих пор остается спорным, так как оно было напечатано после смерти автора, в 1811 г., без указания даты. Рукопись также не сохранилась. Наиболее убедительной из всех датировок представляется 1773 год, предложенный Г. А. Гуковским и позже Г. П. Макогоненко. «Дневник одной недели» по жанру и содержанию -- один из ранних в России образцов сентиментальной литературы. Он представляет собой одиннадцать коротких лирических записей, наполненных горестными сетованиями автора по поводу отъезда из Петербурга его друзей.

Читателям, привыкшим судить о творчестве Радищева по его «Путешествию», по его публицистике, «Дневник одной недели» может показаться чужеродным среди остро-политических произведений писателя. Но такое мнение ошибочно. Для правильного понимания «Дневника» следует вспомнить о том особом высоком значении, которое просветители XVIII в., в том числе и Радищев, придавали дружбе. Радищева, как и Руссо, Дидро, Гельвеция, Гольбаха, отличает глубокая вера в социальные возможности человека, заложенные в нем самой природой.

Среди общественных связей важное место отводилось дружбе, способности людей объединяться не по принципу кровного родства, а на основе взаимной симпатии, сходных мыслей и чувств. По словам Руссо, дружба -- «самый священный из всех договоров».

Герой «Дневника одной недели» глубоко привязан к своим друзьям. Ему тяжело возвращаться в опустевший после их отъезда дом. Привычные занятия становятся неинтересными, пища теряет свой вкус. Но зато возвращение друзей, о котором сообщается в последней записи, дает незабываемое ощущение счастья и полноты бытия. «Частные» добродетели, в том числе и дружба, в сознании просветителей не только не противостоят общественным, но считаются их опорой и даже школой.

В «Дневнике одной недели» поведение человека в обществе еще не показано, но раскрыта его душа, способная к самоотверженной привязанности, а это -- надежная гарантия будущих гражданских добродетелей. Такое понимание дружбы помогает понять связь «Дневника» с другими произведениями Радищева, в первую очередь с «Житием Федора Васильевича Ушакова».

Житие Федора Васильевича Ушакова: Это произведение вышло отдельной книжкой в 1789 г. за несколько месяцев до появления «Путешествия из Петербурга в Москву». Ф. В. Ушаков -- товарищ Радищева по Лейпцигскому университету, умерший в 1770 г. на двадцать третьем году жизни. Он был на несколько лет старше своих друзей и заметно выделялся среди них силой характера и жизненным опытом.

Слово «житие» употреблено Радищевым не в традиционном, агиографическом значении, а в смысле «биография». Жанр, предложенный Радищевым, следует рассматривать как одно из явлений просветительской литературы. Он подсказан традицией дидактических произведений, в которых выводился молодой человек, свободный от окружающих его «предрассудков», сам выработавший свое мировоззрение и выбирающий свой жизненный путь.

Ушаков отличался огромной любознательностью. Перед поездкой за границу он уже имел чин коллежского асессора и мог сделать блестящую карьеру, но жажда знаний оказалась сильнее, и он чиновничьему креслу предпочел студенческую скамью. В университете особенной любовью Ушакова пользовались математика и философия. Отрывки из его научных работ по юриспруденции Радищев публикует в качестве приложения в конце «Жития».

Ушаков отличался гражданским мужеством, ярко выраженными задатками вождя, руководителя. Об этом свидетельствует следующая любопытная история, рассказанная в «Житии». К русским студентам во время их обучения в Лейпциге был прикомандирован в качестве наставника майор Бокум, грубый и невежественный человек, который, по словам автора, «рачил более о своей прибыли, нежели о вверенных ему». Он присваивал большую часть денег, отпущенных на содержание студентов, вследствие чего они жили в нетопленых помещениях и голодали. Роль парламентера взял на себя Ушаков, но самодовольный Бокум не пожелал с ним разговаривать. Обстановка накалялась, назревало возмущение.

Сигналом к выступлению послужила пощечина, которую Бокум нанес товарищу Радищева -- Насакину. Студенты во главе с Ушаковым настояли на том, чтобы Насакин потребовал от Бокума «в обиде своей удовлетворения», а если тот от дуэли откажется, вернул бы ему пощечину. Насакин вместо одного нанес Бокуму два удара. Перепуганный наставник позорно бежал и обвинил студентов в посягновении на его жизнь, после чего все они оказались под стражей и были освобождены только благодаря вмешательству русского посла.

События, описанные автором, дают ему возможность перевести разговор из бытового плана в план политический и уподобить поведение Бокума произволу монарха в деспотическом государстве, а возмущение студентов -- восстанию народа против правителя-тирана. Политические аналогии Радищева были тогда же замечены княгиней Е. Р. Дашковой, которая указала своему брату А. Р. Воронцову на встречающиеся в книге Радищева «выражения и мысли, опасные по нашему времени».

На последних страницах «Жития» описана преждевременная кончина Ушакова. В поведении человека перед смертью Радищев видит одно из мерил его личности. Как известно, древнегреческий мудрец высоко ценил в человеке его смелость и доказал это своей смертью. Ушаков мужественно встретил свой последний час. Узнав от врача о близкой кончине, он поблагодарил его за «нелицемерный ответ». Затем трогательно простился с друзьями. Спустя некоторое время он позвал к себе Радищева и передал ему все свои последние бумаги.

Перед смертью Ушаков испытывал ужасные муки и попросил А. М. Кутузова дать ему яд. Кутузов, посоветовавшись с Радищевым, не посмел выполнить просьбу умирающего. Вспоминая об этом, Радищев размышляет о праве человека на самоубийство. В отличие от церковников, видевших в самоубийстве вызов божеству, просветители-материалисты считали, что человек вправе лишить себя жизни, если она приносит ему страдания. Радищев разделяет это мнение и просит Кутузова, которому он посвятил «Житие» Ушакова, оказать последнюю услугу другу, если существование станет для него невыносимым.

28. «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева как политическое и литературное произведение

Лучшим произведением Радищева является его «Путешествие», Эта книга оказалась вершиной общественной мысли в России XVIII в. Ее с полным основанием можно поставить в один ряд с такими образцами русской литературы XIX в., как «Былое и думы» Герцена и «Что делать?» Чернышевского. Книга Радищева поступила в продажу в лавку купца Зотова в мае 1790 г. Имя автора не было указано.

Проблема крепостничества: Крепостное право в России было утверждено законом и считалось нормальным и даже необходимым явлением. На предложение Вольтера и Дидро освободить крестьян Екатерина II лицемерно заявляла, что русский народ духовно не дорос еще до свободной жизни и нуждается в опеке помещиков и правительства. Радищев первым выступил против крепостного права, называя его «зверским обычаем», приличным только «диким народам». В связи с этим одной из главных задач его книги стала критика крепостничества.

В своих рассуждениях Радищев исходит из просветительской теории естественного права, согласно которой все люди родятся свободными. Поэтому лишение человека свободы является тяжким преступлением. Кроме юридических, Радищев выдвигает и экономические доводы. Крепостное право, утверждает он, мешает процветанию страны. Свободный человек делает все «с прилежанием, рачением, хорошо». И наоборот, земледелец, вынужденный работать на своего поработителя, будет выполнять свой труд «оплошно, лениво, косо и криво». Яркой иллюстрацией к этой мысли служит глава «Любани». Крестьянин, старательно возделывающий свое поле, заявляет путешественнику, что он никогда не станет так же работать на пашне своего господина.

Писатель считает, что крепостное право препятствует «размножению народа». И, наконец, крепостничество наносит обществу тяжелый моральный ущерб, воспитывая в помещиках наглость и жестокость, а в зависимых от них людях -- страх и покорность. Все эти соображения приводят автора к мысли о необходимости немедленного уничтожения крепостнических порядков. литературный русский апокриф стихосложение

Проблема самодержавия: Радищев был убежденным республиканцем, сторонником такого государственного устройства, при котором верховная власть избирается и контролируется народом. Популярная в XVIII в. идея просвещенной монархии, которую разделяли Вольтер и Дидро, не вызвала у Радищева ни малейшей симпатии. Ему было ясно, что правительство, наделенное бесконтрольной властью, неизбежно выродится в деспотию. Эволюция Екатерины II от либерализма к реакции была для него наглядным подтверждением правильности его мысли.

В «Путешествии» Радищев поставил перед собой задачу развеять тот ложный ореол, которым на протяжении многих веков был окружен царский престол. В главе «Спасская полесть» описан аллегорический сон путешественника, построенный по принципу просветительского «прозрения», когда герой от заблуждения переходит к правильному взгляду на мир. Преувеличенное представление о величии монарха усиливается великолепием его дворца. Монарха убеждает в его значительности красноречивая лесть придворных, которую вначале он принял за искреннее восхищение его умом, справедливостью и щедростью. Такова внешняя, показная сторона самодержавного правления. Далее просветитель Радищев переходит к главной своей задаче -- показать монарха и его окружение в их истинном виде.

Монархическое правление губительно для общества не только действиями, исходящими непосредственно от престола, но и тем, что оно уподобляет себе весь государственный аппарат сверху донизу. Деспотизм не терпит демократии ни в одном учреждении. Поэтому любой начальник, большой и маленький, -- это некоронованный царек. Каждого отличает упоение властью и пренебрежение к народу. Таков чиновник, не пожелавший спасать утопающих в Финском заливе («Чудово»), таков наместник, посылающий за «устерсами» на казенный счет бесчисленных курьеров («Спасская полесть»), таков и еще один наместник («Зайцово»), защищающий на суде помещичий произвол.

Помещики: Радищев производит смелую переоценку роли и значения в русском обществе двух его основных сословий -- помещиков и крестьян. Согласно официальной точке зрения XVIII в., дворянство -- цвет нации, ее гордость и украшение.

Радищев решительно отвергает эту мысль и смело разоблачает правительственную ложь. Критическое отношение к дворянству было в русской литературе и до Радищева. Достаточно вспомнить сатиры Кантемира, комедии Сумарокова и Фонвизина. Но эта критика не распространялась еще на все сословие в целом и объясняла недостатки «порочных» дворян их «непросвещенностью». Радищев не верит добродетелям дворян, поскольку видит в них прежде всего крепостников, развращенных праздностью и властью над крестьянами. Немногие исключения, типа «крестецкого» дворянина, или господина Крестьянкина, только подчеркивают общее правило.

Дворянство, по глубокому убеждению Радищева, не цвет, не гордость нации, а паразитическое сословие, незаконно присваивающее себе плоды чужого труда. Помещик из главы «Любани» заставляет крестьян шесть дней в неделю ходить на барщину, а вечерами возить из лесу сено на барский двор. В главе «Вышний Волочок» приводится рассказ о другом помещике, прослывшем в округе «великим земледельцем». Автор глубоко возмущен действиями этого «варвара» и «палача». Бесконтрольная власть над крестьянами делает помещиков жестокими.

Одной из форм расправы с крестьянами рекрутчина. В главе «Городня» приведен рассказ молодого крестьянина, которого госпожа сдала в рекруты за отказ жениться на горничной, соблазненной племянником помещицы. Солдатчина в XVIII в. была пожизненной, и поэтому проводы в солдаты уподоблялись похоронному обряду. В той же главе другого рекрута горестно оплакивают престарелая мать и невеста.

Автор приходит к мысли о полной бесполезности и даже ненужности «благородного» сословия. До такой степени отрицания дворянского сословия не доходил еще ни один писатель XVIII в.

Купечество: В западноевропейской литературе XVIII в. представители третьего сословия окружены сочувствием и даже героическим ореолом. Достаточно вспомнить знаменитого Робинзона Крузо из одноименной книги Дефо или добродетельных мещан из романов Ричардсона и Руссо. В «Путешествии» Радищева третье сословие -- горожане -- занимает очень скромное место. Ему отведена всего одна глава -- «Новгород». На это были свои причины, связанные со своеобразием русского общества XVIII в. В Англии и, особенно, во Франции третье сословие стало носителем антифеодального движения. Русская буржуазия XVIII в. была экономически и политически еще очень слаба. Она зависела от правительственных заказов и субсидий, пользовалась трудом крепостных крестьян, мечтала о дворянских титулах и привилегиях.

Глава «Новгорода состоит у Радищева из двух частей. Первая посвящена славному прошлому Новгородской земли, когда она управлялась вечем, входила в Ганзейский союз и простиралась на севере за Волгу. Современный Радищеву Новгород полностью утратил героический облик. Его олицетворение -- купец третьей гильдии Карп Дементьич, плут и обманщик, мнимый банкрот, отказавший вернуть долги доверчивым кредиторам и таким образом наживший крупное состояние. Яркими сатирическими красками обрисована семья этого «именитого гражданина». Купцы в главе «Новгород» будничны, пошлы и не подходят для роли борцов с крепостническими порядками.

Крестьяне: В отличие от дворян и купцов крестьяне выведены как главная опора русского общества. Радищев преклоняется перед гражданскими и семейными добродетелями крестьян и в этом смысле может считаться предшественником революционных разночинцев XIX в., в первую очередь Некрасова. Конечно, Радищев замечает и разврат («Валдай»), раболепие («Медное») некоторых крестьян, но эти пороки не распространяются на все сословие в целом и мыслятся как порча, привнесенная в народ крепостническими порядками. Поэтому в подавляющей своей массе крестьянство показано в «Путешествии» как лучшая, здоровая часть общества.

Образ крестьянина-пахаря, кормильца и созидателя, появляется уже в начале книги, в главе «Любани». От него веет спокойной уверенностью в своих силах. Эта тема будет продолжена и в главе «Вышний Волочок», и в «Пешках», и в ряде других глав. Крестьянин выступает в «Путешествии» и как защитник родины, ее главная военная сила («Городня»). Труд, близость к природе сохраняют здоровье и красоту сельских жителей. В главе «Едрово» путешественник с восторгом описывает «толпу» «баб и девок», стиравших свое «платье».

Автор любуется высокими нравственными достоинствами крестьян, в чем снова видит их превосходство над дворянами. Крестьянская девушка Анюта решительно отказывается от денег, предложенных путешественником, считая, что это может бросить тень на ее репутацию. Мать Анюты полностью одобряет решение дочери. Анюта трогательно делится с рассказчиком своими думами о будущей супружеской жизни, о муже, о ребенке.

Простому народу, по словам автора, присуще правильное понимание искусства, в котором он ценит простоту и задушевность. Об этом свидетельствует исполнение слепым певцом духовного стиха об Алексее человеке божием («Клин»). Его пение производит глубокое впечатление на слушателей.

Опираясь на просветительскую идею внесословной ценности человеческой личности, Радищев приходит к выводу, что крестьяне могут дать обществу свою интеллигенцию, В главе «Городня» выводится крепостной крестьянин, которому «добросердечный» помещик разрешил учиться вместе со своим сыном и который оказался в науках гораздо способнее молодого барина.

Самым веским доказательством одаренности простого народа является для Радищева судьба М. В. Ломоносова. Ему посвящена последняя глава, как бы венчающая всю книгу. Правда, республиканец Радищев не разделяет монархических взглядов Ломоносова, оды которого кажутся ему «лестью» Елизавете Петровне, но огромный талант этого ученого и писателя служит неоспоримым подтверждением могучих духовных сил, таящихся в крестьянских массах.

Восхищаясь красотой крестьянства, Радищев с возмущением и болью говорит о его бедственном положении. Поэтому главной задачей, стоящей перед русским обществом, Радищев считает полное уничтожение крепостнических порядков.

29. Творчество Н.М. Карамзина и представление о русском сентиментализме (на примерах повестей)

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) -- крупнейший представитель русского сентиментализма. В его творчестве наиболее полно и ярко раскрылись художественные возможности этого литературного направления. Карамзин, как и Радищев, придерживается взглядов просветителей, но они носят более умеренный характер. В политике он сторонник просвещенной монархии, что не мешает ему сочувствовать и республиканскому строю, при том условии, что путь к нему не ведет через революцию. Среди просветительских идей наиболее близки Карамзину осуждение деспотизма и идея внесословной ценности человеческой личности.

Повести: История русской сентиментальной прозы XVIII в. существенно отличается от истории прозаических жанров XIX в. В XIX в. сначала появляются повести, а на их основе складывается роман. В литературе XVIII в. сентиментальная проза началась сразу с романа («Письма Эрнеста и Доравры» Ф. А. Эмина, «Российская Памела» П. Ю. Львова, «Роза» и «Игра судьбы» Н. Ф. Эмина). В своих произведениях ранние русские сентименталисты подражали Руссо и Ричардсону.

Карамзин произвел подлинный переворот в области сентиментальной прозы. Уязвимым местом западноевропейского и русского сентиментального романа была диспропорция между их огромными размерами и чрезвычайно простым сюжетом, что приводило к растянутости и рыхлости повествования, к изобилию словесного материала, Карамзин решительно отказался от монументальной формы сентиментального эпистолярного романа и обратился к повести.