Своеобразие психологического мастерства в прозаическом творчестве И.А. Бунина: теория и практика

Одним из оригинальных качеств его психологической новеллы является ослабленная фабульность. Событие, лежащее в основе фабулы, настолько предопределено течением жизни, что перестает восприниматься как таковое. Психологическое сцепление событий создает почти неощутимую фабулу, которая исходит от самих людей, от их воли и их целей. У И. А. Бунина эта фабула поглощена другой - фабулой самой жизни, замыслы которой людям мало известны.

В сюжете бунинской психологической новеллы, прежде всего, бросается в глаза то своеобразное место, которое занимает событийный ряд в композиции новеллы. Его исчерпанность чаще всего с концом новеллы не совпадает. Это проявляется в двух вариантах. Либо новелла заканчивается внезапно, до завершения фабулы, либо «после исчерпанной фабулы следует фрагмент, с ней не связанный и отделяющий ее от конца…» [21, с. 288].

Произведения «без конца» не новы для русской классической литературы. Классики XIX века - от А. С. Пушкина до А. П. Чехова - часто оставляли финал открытым. Это указывало на принципиальную возможность продолжения событийного ряда, - но при определенной завершенности конечного события. У И. А. Бунина как бы рассекается само событие. Чтобы объяснить это явление, позволим себе неожиданную аналогию. Есть свой смысл в том, что приключенческий роман печатается отдельными выпусками и рамка «продолжение следует» опускается не на исчерпанное или убывающее событие, а на его вершинную точку. Это усиливает функцию события. Так и у И. А. Бунина. Его мир своеобразен. А неожиданный конец психологически фрагментарной новеллы провоцирует стремление «заглянуть за рамки», то есть обостряет ощущение необъятной жизни, оставшейся за пределами рассказанного.

У И. А. Бунина нередко встречается и прямо противоположное явление: новелла не заканчивается сразу же после развязки фабулы. В «Легком дыхании», например, - после того, как остановился стремительный и изломанный бег событий, И. А. Бунин вводит новый персонаж - классную даму, почти никак не связанную с Олей Мещерской. Ей в пределах короткой новеллы отведено около трети текста: чуть ли не больше, чем самой героине, и, безусловно, больше, чем Малютину и казачьему офицеру, играющим столь важную фабульную роль. Классная дама тонкой нитью житейских отношений связана с Олей Мещерской, но этой нити могло и не быть. Можно увидеть в ней негрубый контраст героине: одна всю жизнь живет выдумкой и поэтому не живет, вторая, - неистово живая, беззаветно ринулась навстречу жизни - и сгорела, оставив навсегда память о своих «бессмертно сияющих» глазах. Однако этих конкретных объяснений недостаточно. Классная дама - это просто еще одно жизненное явление, как бы случайно, наугад освещенное авторским прожектором.

Бунинская психологическая новелла - это не мир, замкнутый сам в себе, а часть огромного целого. В этом, как нам кажется, нет ничего нового - А. П. Чехов, например, тоже создавал мир из отдельных его осколков. Ново то, что бунинская психологическая новелла в самой себе несет представление об огромности мира за ее пределами.

В методе И. А. Бунина есть нечто противоположное экспрессионизму, когда выделяются лишь основные смысловые линии, а остальное, хотя и соответствующее натуре, - отбрасывается. Для И. А. Бунина первостепенно важное это «лишнее», потому что в нем сосредоточена «психологическая плоть живой жизни» [29, с. 241], оно не отсекается, а присутствует в виде сложной мозаики, и контуры главного поступают лишь с определенного расстояния.

«Легкое дыхание» - это новелла о том, как расцветающая жизнь юной героини была неожиданно прервана жуткой и необъяснимой катастрофой. И о том - что в этой неожиданности была своя роковая закономерность. Чтобы обнажить ее и выявить философскую основу трагедии, И. А. Бунин определенным образом мотивирует события.

Увертюра рассказа (холодное весеннее утро, кладбище и бессмертно сияющие глаза героини) несет в себе известие о трагической развязке сюжета. Затем начинается плавное повествование, полное ликующей радости жизни, повествование, которое автор замедляет, сдерживает эпическими подробностями. Резкий фабульный перелом начинается со слов Оли Мещерской: «Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат - Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом в деревне…» [13, с. 315].

В этот момент высшего напряжения читательского интереса сюжетная линия, намеченная этими словами, резко обрывается - и, не заполняя паузу ничем, следующей фразой автор сражает читателя новой ошеломляющей неожиданностью, никак ничем не связанной с первой - словами о том, что Олю застрелил казачий офицер. Все то, что привело к убийству, то, что должно было составлять всю фабулу рассказа, излагается в одном абзаце, без подробностей и без всякой эмоциональной окраски - языком судебного протокола: «Офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка…» [13, с. 317]. Автор не дает никакой особой психологической матировки этой истории, более того, в тот момент, когда внимание читателя устремляется поэтому - самому главному - сюжетному руслу, обрывает его и лишает ожидаемого и необходимого ретроспективного развития.

Рассказ о земном пути героини закончен - и в один этот момент в повествование врывается светлая мелодия Оли-девочки, переполненное счастьем. Перенапряженное ожидание жизни привело к смерти.

Так судорожно, с резкими психологическими изломами излагается фабула, в которой многое остается не проясненным и не заполняется читательским воображением. Чего достигает И. А. Бунин, постоянно нарушая временную последовательность событий? - Разрушает между ними причинно-следственную связь.

Его рассказ о судьбе молодой девушки - отнюдь не «картина нравов» (как, например, написанный почти сразу же и на ту же тему роман Ю. Слезкина «Ольга Орг»). Оля погибает не потому, что жизнь столкнула ее сначала со старым ловеласом, а потом с грубым офицером. Оттого-то и не дано сюжетного развития этих двух любовных встреч, что причины роковой развязки могли получить очень уж конкретное, житейское объяснение. Потому в тех местах рассказа, где так естественно ожидается эпическое разъяснение событий, - провалы либо стык трагических неожиданностей.

Оба героя - лишь орудия судьбы. Обреченность Оли Мещерской в ней самой, в ее очаровании, в ее органической слиянности с жизнью, полной подчиненности ее стихийным порывам - благостным и катастрофическим. Оля была устремлена к жизни с такой неистовой страстью, что любое столкновение с действительностью должно было привести к катастрофе.

Трагическая развязка не определяется развитием фабулы, а представляется законами универсума. Бунинский мир - это не мир исчезнувшей причинности. Напротив, в нем царит строгая закономерность, но лежащая вне конкретного событийного ряда. Как бы ни был активен человек, как бы ни были его поступки неожиданны и свободны, - им движет высшая необходимость: реализация заложенных в нем внеличностных сил.

В «Снах Чанга», рассказе, в известной степени, итоговом для И. А. Бунина, «принципы построения психологического сюжета, передающие это ощущение жизни, обнажены до конструкции…» [20, с. 62]. В этом рассказе И. А. Бунин стремился представить мир. В грандиозном синтезе его полярных состояний. Основное в рассказе - это картины символы двух жизненных «правд». Сюжет - нарочито банальный - пунктиром прорывается сквозь эти картины. Ибо в них, воплотивших в себе глубинную сущность жизни, и крылись причины любовной драмы капитана.

Итак, если у А. П. Чехова «фабула жизни» поглощает событие, то у Бунина событие, в разной степени напряженное, но никогда не анемичное, выступает как свойство самой жизни. Однако движение событий вовсе не изменяет что-либо в психологических закономерностях бытия. События - форма существования жизни, но не источник ее изменения.

Бунинский взгляд на сущее - это взгляд с позиции вечности, и ему открывается картина бурлящей поверхности внутренне неподвижного мира, подчиненного своим неизменным законам. И если А. П. Чехов рисует перед нами обветшалый мир, то творчество И. А. Бунина «отражает определенную грань сознания иной эпохи, когда Россия вступила в полосу исторических катаклизмов» [1, с. 23]. Жизнь была чревата бурной событийностью, но человек чувствовал себя тем сильнее, чем грандиознее были события. Можно сказать, что И. А. Бунин смотрел на жизнь в телескоп, но он видел ее и в микроскоп. Сочетание этих двух призм и создает своеобразие бунинского психологического мира. Оно передает прелесть конкретного, ценность единичного, неповторимость индивидуального - и включает это в общий поток бытия, возводя к широчайшим психологическим обобщениям.

У Бунина-новеллиста нет ощущения потока жизни, так как нет у него зыбких, переходящих друг в друга и поэтому всегда недооформленных психологических микроэлементов. Для него жизнь - совокупность фиксированных, застывших и потому так ярко увиденных проявлений. Это создает эффект сиюминутности восприятия, экстатической силы жизненного переживания. Не движение времени, а бесконечно длящееся мгновенье, разрастающееся в вечность.

Устранение из текста авторской позиции - тоже позиция. Она, по мнению А. К. Бабореко, у И. А. Бунина состоит в «отрицании рассудочного разделения мира на иерархически неравноценные явления» [6, с. 231]. Из этого вытекает, что постоянное бунинское внимание к чувственному облику внешнего мира, аппеляция к вечным законам жизни есть свидетельство, что Бунин-художник слова, мир принимающий.

Обращение к «вещи» - явление характерное для искусства начала XX века. Не поэтизация непреложного, а жажда тем более страстная, что непреложное недостижимо.

В Бунине-новеллисте, мастере психологизма нет ограниченности эпохи Ренессанса, нет и той гениальной легкости, с которой А. С. Пушкин преломлял трагизм бытия в высшую гармонию. Слишком напряжен И. А. Бунин в своем стремлении восстановить чувственные контакты человека и мира, ощущая катаклизмы, хаос, распадающиеся связи. Именно эти грани творческого облика Бунина-психолога мастерски воспроизводят и воплощают сложнейшую и трагическую эпоху в русской истории.

2.4 Методические рекомендации к уроку литературы по творчеству И. А. Бунина

Творчество И. А. Бунина, поэта и прозаика, признанного мастера слова, почетного академика императорской Академии наук, почетного члена Общества любителей российской словесности, лауреата Нобелевской премии выступает живым социокультурным феноменом в русской действительности рубежа XX-XXI веков. Оно созвучно сложным и напряженным социально-философским, нравственным и эстетическим исканиям эпохи и является ярким отражением закономерностей развития литературного процесса России.

Монографическое исследования наследия великого русского писателя дает полную и обстоятельную картину его жизни и творчества, позволяет проникнуть в его художественный мир, в его творческую лабораторию. В процессе монографического анализа словесник вместе с учениками стремится постичь тайну зарождения и создания художественного произведения, организует диалог с автором, с его ценностями, идеями, с его видением мира.

В творческом наследии И. А. Бунина, как ни у какого другого прозаика эпохи начала-середины XX века, чисто и ярко отразились вся красота и сила русской души. Проникновение писателя в своих произведениях в глубины русского национального характера, его знания особенностей психологии русского человека сегодня, как никогда, актуализируется в сознании современных молодых читателей.

Изучение творчества писателя в различных концептах литературного образования не может осуществляться по принципу простой линейности и на основе элементарной повторяемости. Так, например, «в центре беседы о И. А. Бунине в VI классе осмысление мира детства писателем, его умение создать особое художественное время и пространство, раскрыть тайники человеческой души» [25, с. 90]. В VII-VIII классах работа учитывает особенности исторического развития литературы, что готовит учащихся к освоению историко-литературного курса в старших классах. Пристально вчитываясь в произведения писателя, учащиеся ощущают их пронзительный лиризм, глубокий психологизм и философичность, зрелость чувств и мыслей, яркость красок и богатство лексики. Анализируя нередко глубоко психологическую прозу И. А. Бунина, учитель обращает внимание школьников на взаимодействие в ней эпических и лирических начал, на особенности ее поэтики. В IX классе учащиеся почувствуют отношение И. А. Бунина к родной земле, к памяти предков, к взаимосвязи истории и современности, современности и будущего. В XI классе речь пойдет «о сути человеческого бытия, любви и памяти человеческой…» [35, с. 83].

Уроки в старших классах также ориентируют учащихся на целостное представление о жизни и творчестве И. А. Бунина, на серьезное прочтение его произведений, то есть на более углубленную работу с текстом, на постижение особенностей творческого метода и стиля писателя, особенности его психологизма, поэтики, влияния на его творчество А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, на осознание роли И. А. Бунина в русской и мировой литературе и, вместе с тем, на развитие у школьников способностей полноценного эстетического восприятия, анализа и оценки художественных творений мастеров слова, формирование вкусов и потребностей, расширение круга чтения, обогащение духовного мира, повышение уровня творческой самостоятельности.

Разнообразна сама методика и технология уроков литературы в старших классах: лекции, беседы, доклады, диспуты, уроки-семинары, конкурсы чтецов, творческие практикумы, обсуждение по вопросам, рецензии, сочинения, индивидуальная и групповая работа.

В одной из учебных хрестоматий для VI класса (автор А. Г. Кутузов) предложена тема: «Творчество Ивана Алексеевича Бунина». Это отрывки из романа «Жизнь Арсеньева», стихотворения о летней ночи, детстве, родной природе, труде пахаря, небольшая статья о поэтическом мире И. А. Бунина.

Работа над отрывком открывает перед учащимися большие возможности для постижения поэтики художественного произведения. Текст читается выразительно.

«Я родился полвека тому назад, в средней России, в деревне, в отцовской усадьбе… Пустынные поля, одинокая усадьба среди них… Зимой безграничное снежное море, летом - море хлебов, трав и цветов. И вечная тишина этих полей, и загадочное молчание… Вот вечереет летний день. Солнце уже за домом, за садом, пустой широкий двор в тени, а я (совсем, совсем один в мире) лежу на его зеленой холодеющей траве, глядя в бездонное синее небо, как в чьи-то дивные и родные глаза, в отчее лоно свое. Плывет и, круглясь, медленно меняет очертания, тает в этой вогнутой синей бездне высокое, высокое белое облако… Ах, какая томящая красота! Сесть бы на это облако и плыть, плыть на нем в этой жуткой высоте, в поднебесном просторе, в близости с Богом и белокрылыми ангелами, обитающими где-то там, в этом горном мире! Вот я за усадьбой в поле. Вечер как будто все тот же - только тут еще блещет низкое солнце - и все так же одинок я в мире. Вокруг меня, куда не кинь взгляд, колосистые ржи, овсы, а в них, в густой чаще склоненных стеблей, - затаенная жизнь перепелов. Сейчас они еще молчат, да и все молчит, только порой загудит, угрюмо зажужжит запутавшийся в колосьях хлебный рыжий жучок. Я освобождаю его и с жадностью, с удивлением разглядываю: что это такое, кто он, этот рыжий жук, где он живет, куда и зачем летел, что он думает и чувствует? Он сердит, серьезен: возится в пальцах, шуршит жесткими надкрыльями, из-под которых выпущено что-то тончайшее, палевое, - и вдруг щипки этих надкрылий разделяются, раскрываются, палевое тоже распускается, - и как изящно! - жук поднимается в воздух, гудя уже с удовольствием, с облегчением, навсегда покидает меня, теряется в небе, обогащая меня новым чувством: оставляя во мне грусть разлуки» [13, с. 265].

Само по себе чтение, звучные слова великого мастера оставляет неизгладимое впечатление в душе школьника. Необходимо помочь ученикам начать диалог с писателем. Прежде всего, словесник спрашивает, что произвело на них особенное впечатление, каким они увидели автора и его маленького героя. Что его радует и удивляет в окружающем мире, в природе, в жизни отцовского дома: какая тема, какой мотив, проходят через все повествование, и, наконец, как удается писателю сделать таким зримым, осязаемым то, о чем он пишет?

Учащиеся понимают, что в тексте соединены мысли, чувства взрослого человека и ребенка. И в этом сочетании, в этой работе памяти создаются особое художественное время и пространство, которые помогают увидеть и пустынные поля средней России, и понять состояние маленького героя. Можно предложить ученикам нарисовать словесные картины, используя яркие поэтические образы текста. Действия развиваются за усадьбой, в поле, в доме. Вечер. Казалось бы, все должно затихнуть, уснуть. Но чувствуется постоянное движение, изменение в природе. Сначала «вечереет летний день», затем «вечер как будто все тот же - только тут еще блещет низкое солнце» и т. д. Школьникам нравится работать с текстом: они рассказывают о «хлебном рыжем жучке», о «высоком, высоком белом облаке», на котором плыть бы и плыть «в этой жуткой высоте» Все краски, звуки природы чувствует автор. Ему удается рассказать обо всем с такой удивительной яркостью, что мы вместе с героем начинаем ощущать и единение с природой, и «зеленую холодеющую траву» и «грусть разлуки» после полета жука. Для юного читателя открываются необычайные художественные пространства, глубины Вселенной и человеческой души. Они ощущают, что главная тема - тема детства - сопрягается у писателя тревожным мотивом ожидания будущего.

В VIII-IX классах на уроках по творчеству И. А. Бунина учитель помогает школьникам зримо представить облик писателя в юности, воссозданный О. Н. Михайловым по воспоминаниям современников: «Сухощавый, синеглазый, изящный, с боковым пробором русо-каштановой головы и своей знаменитой эспаньолкой, он казался современникам верхом сдержанности, холодной насмешливости, строгости и самолюбивой чопорности. С людьми сходился непросто, оставаясь у какой-то границы, обозначающей доверительную интимность, не переходил ее (как-то было в отношениях с А. Куприным и Ф. Шаляпиным) или даже делил дружбу с некой потаенной внутренней неприязнью (такие противоречивые отношения сложились у него с М. Горьким)» [43, с. 134].

Сдержанность и холодность И. А. Бунина были, однако, внешним защитным покровом. В откровенности, особенно при домашних, он был в меру вспыльчив, ядовито резок, за что в семье его прозвали «судорожным».

Остроумный, неистощимый на выдумку, он был столь одарен артистически, что сам Станиславский уговаривал его войти в труппу МХАТа и сыграть роль Гамлета. О его феноменальной наблюдательности в литературных кругах ходили легенды: всего три минуты понадобилось ему, по свидетельству М. Горького, чтобы не только запомнить и описать внешность, костюм, приметы вплоть до неправильного ногтя у незнакомца, но и определить его жизненное положение и профессию.

Талант его, огромный бесспорный, был оценен современниками по достоинству не сразу, зато потом, с годами, все более упрочивался, утверждался в сознании читающей публики. Его уподобляли «матовому серебру», язык именовали «парчовым», а беспощадный психологический анализ - «ледяной бритвой». А. П. Чехов незадолго до своей смерти просил Н. Д. Телешова передать И. А. Бунину, что из него «большой писатель выйдет». Л. Н. Толстой сказал о его изобразительном мастерстве: «Так написано, что и Тургенев не написал бы так, а уж обо мне и говорить нечего…» [62, с. 246].

В XI классе перед изучением рассказа И. А. Бунина «Чистый понедельник» во вступительном слове, учитывая знания основных биографических сведений о писателе, преподаватель расскажет о творческой истории этого сборника, о том, как он создавался, и какое место в творчестве писателя занимает.

«Темные аллеи» были написаны в основном в Грассе в годы оккупации Франции. И. А. Бунин писал самозабвенно, сосредоточенно, он весь отдался написанию книги, о чем свидетельствуют его дневники. В письмах Бунин вспоминал, что, перечитывая Н. П. Огарева, остановился на строчке из его стихотворения: «Кругом шиповник алый цвел, стояла темных лип аллея». Далее он пишет, что все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях. Любовь в «Темных аллеях» чаще всего не просто кратковременна, она озаряет жизнь человека и навсегда остается в его памяти. Именно на этом построено большинство сюжетов бунинских рассказов.

Проза И. А. Бунина формирует у учащихся собственный эстетический вкус, собственные эстетические позиции. Поэтому школьные исследования наследия великого русского писателя дает ученикам полную картину его жизни и творчества, позволяет им проникнуть в его художественный мир, в его творческую лабораторию.

Так при анализе романа «Жизнь Арсеньева» учащиеся старших классов познают психологическую, философскую и эстетическую концепции И. А. Бунина. Читая рассказы из сборника «Темные аллеи», ученики одиннадцатого класса раскрывают красоту, искренность и естественность любовных чувств, углубляют представления об отличительных особенностях бунинской прозы. Разбор и анализ повестей «Деревня» и «Суходол» позволяют раскрыть позицию автора на развитие отношений дворянства и крестьянства.

Вынужденная эмиграция трагически надломила И. А. Бунина, и удивительно, что в отличие от многих других собратьев по перу, он довольно быстро вернулся к писательскому ремеслу. Он прожил тридцать долгих лет вдали от своего читателя и народа. Бескорыстно, трепетно любивший родину, воспевший ее всем своим творчеством, он упорно отказывался признать перемены, происходившие на ее земле. Но и в далекой Франции писатель не уставал повторять: «Разве можем мы забыть Родину? Она - в душе. Я очень русский человек. Это с годами не пропадает…» [15, с. 225].

Для всех нас дорога огромная культура нашего народа, в которой чисто и ярко отразилась красота и сила русской нации. И поэтому творчество И. А. Бунина - неотъемлемая, неотторжимая часть России, часть нашего национального достояния.

Заключение

Иван Алексеевич Бунин в своем творчестве поднявшись до высот классиков прошлого века, вместе с тем принадлежит и XXI столетию с его новыми психологическими, социально-философскими и эстетическими представлениями. Несомненно, произведения И. А. Бунина всегда отмечены высокими чертами художественной культуры нашего века: это проза, соединившаяся с поэзией, освещенная лирикой и высокой степенью новаторских форм психологизма и художественной памяти. Это искусство, способное вопреки всему заразить читателя острейшим чувством радости земной жизни, не забывающей о смерти и освобождающейся от страха перед ней.

И. А. Бунин - выдающийся писатель-психолог, который создал яркий образец русской психологической прозы. Но психологизм И. А. Бунина прошел длительный путь становления. Психологические элементы возникли уже в раннем лирическом творчестве И. А.Бунина, где рефлектирующий лирический герой пытался создать свое «Я». Затем развитие психологического изображения продолжается в его прозаическом творчестве, где автор стремится раскрыть сложный внутренний мир своих героев.

Нами была предпринята попытка разгадать тайну психологизма писателя, выявить его особенности в произведениях 1890-х годов и середины XX века. В произведениях этих лет, на наш взгляд, И. А. Бунин выразил в большей степени свое отношение к русскому народу. Но его, как признанного мастера слова, больше интересовал не крестьянский или национальный вопрос, ему было значительно важнее отобразить, показать судьбу человека в мире, проникнуть в глубину его души. Мастер уверен, что каждый человек интересен сам по себе, а не тем, к какому общественному слою он принадлежит и какую религию исповедует. Так, уже в ранней бунинской прозе, в достаточной степени проявились черты его психологизма. Авторский взгляд направлен не столько на конкретные человеческие отношения, сколько на внутреннее состояние личности. В глубине человеческой души художник обретал близкие себе ценности. Его произведения полны раздумья о связях между настоящим и прошлым, национальным и общечеловеческим, духовным и социальным.

Посвятив отдельный параграф дипломной работы роману «Жизнь Арсеньева», как наиболее значимому произведению эмигрантской поры, мы остановились на его автобиографических и психологических началах. Этот роман, как нам кажется, носит итоговый характер, где писатель строит все повествование на психологическом изображении, обобщая явления и события многолетней давности. В этом произведении прослеживается путь русского художника. При этом здесь изображено не просто формирование художника, а писателя-художника. Личности творческой, определенного склада, яркой индивидуальности. Только с помощью чувств главного героя, И. А. Бунину удалось передать то, о чем до него писали неоднократно, так, как (перефразируя классика) до него никто, никогда не писал. Как истинный писатель, приверженец психологизма в изображении человека, И. А. Бунин отдает предпочтение не мысли и действию, а созерцанию и чувству, используя целый ряд психологических приемов (умолчание, параллелизм, портрет, описание, внутренний монолог, исповедь и др.).

Попробовали также объяснить и причины его обращения к приему синтеза лирического и психологического в книге рассказов «Темные аллеи», которую он считал своим высшим достижением. Произведение, написанное во время войны, автор посвятил главным образом - несчастной, трагической любви. Именно в любви видел он возвышенную цену жизни. «Всякая любовь - великое счастье, даже если она не разделена…» [13, с. 301] эти слова могли бы повторить все бунинские герои. Не изменяя своему психологизму, при огромном разнообразии индивидуальностей, социальностей, все они живут в ожидании любви, ищут ее и чаще всего опаленные ею, гибнут.

Итак, на основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы:

Психологизм писателя И. А. Бунина - это подробное и глубокое изображение внутреннего мира его персонажа или лирического героя, их чувств, мыслей, переживаний. Он возникает в творчестве писателя в тот момент, когда тот начинает обращать внимание на человека как на личность с богатым внутренним миром, при этом психологизм этот проходит длительный путь развития: обогащались художественные средства психологического изображения, углублялось понимание закономерностей внутренней жизни, возрастало эстетическое совершенство психологизма.

Литературоведы выделяют в творчестве И. А. Бунина такие приемы и способы психологического изображения, как описание внешних деталей для обрисовки внутреннего состояния человека (портрет), психологическое повествование от третьего лица, внутренний монолог, психологический параллелизм, психологическое описание. При этом общие приемы психологического изображения по-разному используются разными авторами, мы же проследили это явление на примере творчества И. А. Бунина как дореволюционного, так и эмигрантского периодов, рассмотрев мнения и взгляды ведущих критиков и литературоведов XX века.

Таким образом, в целом мы пришли к выводу о том, что психологизм И. А. Бунина, его своеобразие, опираясь на богатые традиции русской классической литературы, стал основой для последующего психологического изображения человека в русской литературе. А сам автор, несомненно, достоин высокого звания мастера психологизма.

Список использованных источников

1. Альберт, И. С. И. Бунин: завещанное и новое / И. С. Альберт. - Львов: Изд-во «Гемма», 2011. - 186 с.

2. Антонов, С. А. От первого лица. Рассказы о писателях, книгах и словах / С. А. Антонов. - М. : Современник, 2008. - 179 с.

3. Афанасьев, В. Н. И. А. Бунин: Очерк творчества / В. Н. Афанасьев. - М. : Просвещение, 1999. - 384 с.

4. Афанасьев, В. Н. И. Бунин и русское декадентство 1900-х годов / В. Н. Афанасьев // Русская литература. - 2002. - № 3. - С. 175-181.

5. Афанасьев, В. Н. Ранний Бунин / В. Н. Афанасьев. - М. : Высшая школа, 2003. - 166 с.

6. Бабореко, А. К. И. А. Бунин: Материалы для биографии / А. К. Бабореко. - М. : Художественная литература, 2007. - 351 с.

7. Басинский, П. В. Русская литература конца XIX - начала XX века / П. В. Басинский. - М. : Сократ, 2007. - 329 с.

8. Бахрах, А. В. Бунин в халате… / А. В. Бахрах. - М. : Согласие, 2011. - 315 с.

9. Благасова, Г. М. Иван Бунин: Жизнь. Творчество. Проблемы метода и поэтики / Г. М. Благасова. - Белгород : Изд-во Белгород. ун-та, 2013. - 232 с.

10. Богданова, О. Ю. Встреча с Буниным в школе / О. Ю. Богданова // Вопросы литературы. - 2009. - № 7. - С. 22-26.

11. Болдырева, Е. М. Анализ текста. Основное содержание / Е. М. Болдырева, А. В. Леденев. - М. : Дрофа, 2012. - 144 с.

12. Бонами, Т. М. Художественная проза И. А. Бунина (1887-1904) / Т. М. Бонами. - Владимир : Изд-во «Радуга». - 2010. - 108 с.

13. Бунин, И. А. Жизнь Арсеньева / И. А. Бунин. - М. : Пресса, 1996. - 560 с.

14. Бунин, И. А. Повести и рассказы / И. А. Бунин. - М. : Современник, 1997. - 268 с.

15. Бунин, И. А. Письма, воспоминания, дневники / И. А. Бунин. - М. : Просвещение, 1996. - 384 с.

16. Вантенков, И. П. Бунин-повествователь (рассказы 1890-1916 гг.) / И. П. Вантенков. - Минск : Изд-во БГУ, 2014. - 160 с.

17. Волков, А. А. Проза Ивана Бунина / А. А. Волков. - М. : Московский рабочий, 2009. - 350 с.

18. Воронский, А. К. Литературные портреты. Иван Бунин / А. К. Воронский. - М. : Изд-во МГУ, 2013. - 173 с.

19. Гейдеко, В. А. И. А. Бунин и А. П. Чехов / В. А. Гейдеко. - М. : Молодая гвардия, 2002. - 363 с.

20. Герцик, А. В. Изучение творчества И. А. Бунина в 11 классе / А. В. Герцик // Русская словесность. - 2008. - № 4. - С. 60-64.

21. Гинзбург, Л. О. О психологической прозе / Л. О. Гинзбург. - СПб. : Наука, 1997. - 382 с.

22. Гречнев, В. Я. Цикл рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи» (психологические заметки) / В. Я. Гречнев // Русская литература. - 2006. - № 3.- С. 226-235.

23. Горький, А. М. Собр. соч. в 10 т. Т. 9 / А. М. Горький. - М. : Художественная литература, 1998. - 316 с.

24. Григорьев, Р. В. И. А. Бунин «Суходол» и другие рассказы / Р. В. Григорьев // Современник. - 1913. - № 4. - С. 242-243.

25. Дзампаева, Т. В. Образное слово И. Бунина. 6 класс / Т. В. Дзампаев // Литература в школе. - 2006. -№ 2. - С. 89-91.

26. Есин, А. Б. Психологизм русской классической литературы / А. Б. Есин. - М. : Просвещение, 1998. - 176 с.

27. Зарубина, Л. И. «Если писать о разорении, то я хотел бы выразить только его поэтичность…». «Антоновские яблоки» И. Бунина в XI классе / Л. И. Зарубина // Литература в школе. - 2009. - № 5. - С. 32-35.

28. Иванов, Н. Н. Мир, недоступный смерти. О тайном и явном в прозе И. Бунина / Н. Н. Иванов // Литература в школе. - 2007. - № 1. - С. 42-45.

29. Калмановский, Е. С. Путник запоздалый. Рассказы и разборы / Е. С. Калмановский. - Л. : Современник, 2005. - 385 с.

30. Карпов, И. П. Автор как субъект описания природно-предметного мира в рассказах И. Бунина / И. П. Карпов. - М. : Академия, 2005. - 232 с.

31. Карпов, И. П. Проза И. А. Бунина: Книга для студентов / И. П. Карпов. - М. : Флинта, 2011. - 336 с.

32. Колобаева, Л. А. «Чистый понедельник» Ивана Бунина / Л. А. Колобаева // Русская словесность. - 2010. - № 3. - С. 19-23.

33. Колобаева, Л. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX веков / Л. А. Колобаева. - М.: Современник, 2007. - 443 с.

34. Колобаева, Л. А. Проза И. А. Бунина / Л. А. Колобаева. - М. : Изд-во МГУ, 2008. - 188с.

35. Короткова, М. С. «Каждый человек - это целый мир…» Роман И. А. Бунина «Жизнь Арсеньева» в 11 классе / М. С. Короткова // Литература в школе. - 2005. - № 1. - С. 80-84.

36. Крутикова, Л. С. Прочитан ли Бунин? / Л. С. Крутикова // Русская словесность. - 2008. - № 4. - С. 183-186.

37. Кучеровский, Н. М. И. Бунин и его проза (1887-1917 гг.) / Н. М. Кучеровский. - М. : Изд-во МГУ, 2011. - 378 с.

38. Лавров, В. В. Холодная осень: И. Бунин в эмиграции. Роман-хроника / В. В. Лавров. - М. : Молодая гвардия, 2009. - 382 с.

39. Мальцев, Ю. В. Иван Бунин. Годы эмиграции / Ю. В. Мальцев // Посев. - 2014. - № 6. - С. 23-27.

40. Мещерский, А. С. Неизвестные письма И. Бунина / А. С. Мещерский // Русская литература. - 2011. - № 4. - С. 152-158.

41. Михайлов, О. Н. И. А. Бунин. Жизнь и творчество / О. Н. Михайлов. - М. : Наука, 2007. - 203 с.

42. Михайлов, О. Н. И. А. Бунин. Очерк творчества / О. Н. Михайлов. - М. : Наука, 2003. - 174 с.

43. Михайлов, О. Н. Строгий талант / О. Н. Михайлов. - М. : Современник, 2000. - 279 с.

44. Муромцева-Бунина, В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью / В. Н. Муромцева-Бунина. - М. : Советский писатель, 1997. - 512 с.

45. Мышалова, Д. И. Реалист ли Бунин? : О поэтике цикла «Темные аллеи» / Д. И. Мышалова // Грани. - 2004. - № 171. - С. 124-130.

46. Нефедов, В. В. Об особенностях мастерства И. А. Бунина прозаика / В. В. Нефедов // Вестник Белорусского университета. - 2012. - Вып. 4. - С. 13-20.

47. Николина, Н. А. Лингвистический анализ рассказа И. А. Бунина «Чистый понедельник» / Н. А. Николина // Русская словесность. - 2009. - № 3. - С. 20-23.

48. Николина, Н. А. Образное слово И. А. Бунина / Н. А. Николина // Литература в школе. - 2008. - № 4. - С. 25-27.

49. Нилов, А. А. М. Горький и И. Бунин. История отношений. Проблемы творчества / А. А. Нилов. - СПб. : Наука, 2003. - 310 с.

50. Ничипоров, И. С. Творчество И. А. Бунина и модернизм / И. С. Ничипоров. - М. : Владос, 2013. - 109 с.

51. Одоевцева, И. В. Бунин с нами / И. В. Одоевцева. - М. : Искусство, 2009. - 363 с.

52. Павловский, А. И. К характеристике автобиографической прозы русского зарубежья: И. Бунин, М. Осоргин, В. Набоков / А. И. Павловский // Русская словесность. - 1999. - № 3. - С. 30-53.

53. Полякова, Н. А. О художественном своеобразии прозы И. А. Бунина на примере рассказа «Антоновские яблоки». Материалы к уроку / Н. А. Полякова // Литература в школе. - 2012. - № 5. - 37-41.

54. Романичева, Е. С. «Талант красивый, как матовое серебро». К изучению творчества И. А. Бунина в 11 классе / Е. С. Романичева // Литература в школе. - 2013. - № 7. - С. 26-29.

55. Рощин, М. И. Творчество Ивана Бунина / М. И. Рощин. - М. : Академия, 2010. - 274 с.

56. Савицкая, О. В. О природе бунинской «внешней изобразительности» / О. В. Савицкая // Русская литература. - 2009. - № 1. - С. 72-81.

57. Сатаров, К. С. Мастерство И. А. Бунина. Новеллы и повести 1920-х годов / К. С. Сатаров. - М. : Прогресс, 2011. - 125 с.

58. Сафронова, Э. И. А. Бунин и русский модернизм (1910-е гг.) / Э. И. Сафронова. - Вильнюс : Изд-во «Феникс», 2013. - 156 с.

59. Сливицкая, Н. И. Чувство жизни и смерти в мире И. А. Бунина / Н. И. Сливицкая // Русская словесность. - 2012. - № 1. - С. 64-67.

60. Смирнова, Л. А. И. А. Бунин. Жизнь и творчество / Л. А. Смирнова. - М. : Просвещение, 2001. - 192 с.

61. Страхов, И. В. Психологический анализ в литературном творчестве И. А. Бунина / И. В. Страхов. - М. : Наука, 2003. - 215 с.

62. Толстой, Л. Н. Собр. соч. : В 12 т. Т.10. / Л. Н. Толстой. - М. : Художественная литература, 1987. - 418 с.

63. Усенко, Л. С. Еще о Бунине / Л. С. Усенко // Дон. - 2010. - № 12. - С. 166-175.

64. Шушакова, Г. В. «А счастье всюду…»: тропа к Бунину / Г. В. Шушакова // Литература в школе. - 2011. - № 1. - С. 70-77.

65. Яблоков, Е. В. Толстовский подтекст в рассказах И. А. Бунина / Е. В. Яблоков // Литература в школе. - 2008. - № 1. - С. 19-24.

Приложение

Материалы к уроку литературы в 11 классе по теме «Цикл рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи»

Класс разбивается на три группы, все они получают задания прочитать рассказ «Кавказ», кроме того, каждой группе предлагается познакомиться еще с одним рассказом («Руся», «Натали», «Галя Ганская»).

Урок начинается с вопроса: Что больше всего вам запомнилось в рассказе «Кавказ», на что автор в первую очередь обратил наше внимание?

Ученики называют отдельные события (особенно концовки рассказов) и героев. Просим уточнить: можно ли сказать, что произведение создавалось ради того, чтобы выписать яркие типы, портреты, характеры? Что, к примеру, можно сказать о женщине, главной героине «Кавказа»: как зовут ее? Сколько ей лет? Как она выглядит? Кто она? Какой у нее характер? Какие вкусы? и т. д. Оказывается, что ни на один из вопросов ответить невозможно. То немногое, на что вслед за автором укажут школьники: она молода, замужем, влюблена (может быть отмечена ее нервная возбужденность, тревога). Но тревога - это состояние героини, а не черта ее характера.

Предлагаем взглянуть с этой точки зрения на других героев рассказа. Что можно сказать о муже героини? Офицер, у него «высокая фигура», «узкая шинель» - но это можно сказать о едва ли не любом офицере. Ревнив, «жестокий, самолюбивый характер» - но это говорит о нем его жена, а она влюблена, пристрастна и, может быть, несправедлива. А что читатель узнает о друге героини? В рассказе не упоминается ни имя, ни профессия; неизвестно, богат он или беден, из какой семьи и т. д. Итак, в рассказе либо вообще нет какой-либо определенной характеристики героев, либо она оказывается обманчивой, вводящей в заблуждение. Следовательно, не герои интересуют писателя, внимание его смещено на то, что с ними происходит.

- Как вы охарактеризуете сюжет рассказа?

Мнения учеников могут разделиться. Одни считают финал неожиданным, другие утверждают, что с самого начала было ясно, что все закончится катастрофой.

-Что именно можно было предсказать и что оказывается неожиданным?

-Весь рассказ пронизывает ощущение грозящей опасности, надвигающейся беды и потому катастрофа не удивляет.

-Но поначалу угроза кажется исходящей от мужа. Он преследует влюбленных, он заявляет: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера» [13, с. 197]. Эти слова говорят, как будто о готовности к мести, к убийству.

- Роль потенциальной жертвы, кажется, уготована кому-то из беглецов.

Непредсказуемым, таким образом, оказывается самоубийство того, кого читатель и видит возможным убийцей.

Не все школьники воспринимают финал как катастрофу. Ясно, что одна из трех жизней оказалась разбитой. Но задевает ли крушение этой судьбы других? Высказывается мнение, что эта смерть дает двум влюбленным долгожданную свободу. Могут найтись ученики, которые возможно оспорят это «циничное» заявление, напомнив, что «на чужом горе счастья не построишь», и т. д. Мы не препятствуем высказыванию крайних мнений, поскольку тут возникает возможность уловить именно бунинское понимание счастья.

На прямой вопрос: могут ли эти, бунинские, герои стать после самоубийства «третьего лишнего» полно и безмятежно счастливы, вытеснив из памяти смерть, ученики, скорее всего, ответят - нет. Они не могут объяснить такой ответ, просто ощущают непоправимость катастрофы, невозможность для героев беспечно любить друг друга, как если бы ничего не случилось. Помогаем сформулировать то представление о счастье в любви, которое складывается на страницах бунинской прозы.

Для того чтобы увидеть специфику бунинского взгляда, можно сравнить сюжет «Кавказа» с другими сходными сюжетами и знакомыми ученикам из курса русской литературы. Вспоминаем чеховскую «Даму с собачкой». Исходная ситуация кажется той же, но насколько иначе она разрешается! В чеховском рассказе нет никаких драматических событий, крутых поворотов, и в финале ничего не происходит - очередная житейская история без развязки (скучная история), финальная (пусть фатальная) точка отсутствует. Есть обещания каких-то перемен в будущем и мечта о них, но путь к ним неясен, они отложены на неопределенный срок, и трудно поверить, что грезы героев воплотятся в какие-то конкретные события. Пожалуй, катастрофическое событие, ставящее точку в конце рассказа, потрясающее случившейся бедой, - это действительно особенность бунинского рассказа.

- И как описана смерть? Это простое сообщение, констатация факта. Убеждаемся в отсутствии эмоций, ярких красок, эпитетов, метафор. Обращаем внимание на синтаксис и интонации: здесь на смену богатству интонаций, волнению и восторгу пришла монотонность и мертвенность; на смену пышной многословности и тонкой описательности - голая повествовательность, точность факта; вместо разнообразного, ветвящегося синтаксиса - однообразие конструкций, тяжелый замедленный ритм.

Ученикам не так просто почувствовать в этом сухом, точном повествовании скрытую бездну трагизма. Нанизывание глаголов, перечисление действий воспринимается как хроника повседневности. По мнению одних учащихся, поведение офицера не отличается от поведения обычного курортника. По мнению других, бесстрастный скупой язык лишний раз подчеркивает типичную для этого героя верность однажды заведенному порядку (он действительно действует как хорошо отлаженный автомат), холодность. Ученики уже привыкли считать героя-мужа бесчувственным человеком, неуклонно, почти одержимо следующим правилам чести, и финальное описание может утвердить их в этом отношении.

Можно обратить внимание учеников на некоторые детали, противоречащие их представлениям о герое. Прежде всего, на выстрел в виски из двух револьверов, означающий желание смерти, жажду смерти, избавление от муки. За актом самоубийства - глубокие переживания, офицер тоже - на свой лад - страстен. И ритуальность действий (чистое белье), по сути, говорит о том же: самоубийство обставляется как некое торжественное действо, окончательно подытоживающее отношение с миром.

Но важно вернуться к повествователю. Все-таки рассказ о самоубийстве исходит от него и содержит фактически не только сообщение о событиях: из того, как они передаются, мы узнаем о том, как рассказчик воспринимает эту, казалось бы, все решающую смерть. Вот определение белоснежный. Ясно, что для точного описания вполне достаточно было бы эпитета «белый». Можно по-разному объяснить появление в тексте слова, подчеркивающего некоторую абсолютность качества. Убеждаемся и в том, что повествование лишено нейтральности, что этот текст рассказывает по сути о двух героях - о смерти одного и переживании этой смерти другим. Повествователь словно проживает за офицера его последние часы, вплоть до роковых выстрелов. Он как бы движется вслед за соперником по тому пути смерти, который офицер для себя избрал.

Фактически финал рассказа написан с ощущением невозможности продолжения жизни, ужас после смерти, после крушения счастья. Не потому ли он отделен от основного повествователя чертой - последней чертой.

Так становится понятной неизбежность смерти в рассказе и немыслимость дальнейшего счастья. Финал с особенной ясностью обнаруживает ту отличительную черту бунинских героев, о которой уже говорилось: они не осмысливают мир, а переживают его. Поступки бунинских героев продиктованы не логикой, не нравственным кодексом, а непосредственным чувством, разрастающимся до страстного переживания хода событий. Этот тип героя, с его особым мировидением и мироощущением, и есть, прежде всего, то новое и ценное, что писатель привнес в русскую литературу.

В ходе совместных раздумий учащиеся осмысляют и интерпретируют и другие рассказы из сборника «Темные аллеи» одного из самых прекрасных сочинений И. А. Бунина, в котором автор показал неудовлетворенность человека окружающим, поиск цельного и осознанного бытия в истории, религии. Вряд ли, конечно, можно ответить на все вопросы, которые возникнут на уроке. На наш взгляд, важно другое: понять глубину отношения автора в жизни и любви, к человеческой памяти.

Размещено на Allbest.ru

...