Устойчивые поэтизмы в поэзии XIX века

По небу тихому летящих…» («Невыразимое», 1819)

«С него всё поле видит око…» («Поездка на маневры», 1824)

Автор использует поэтизм очи и в перифразах. Например:

«Он в даль сокрытую очей не устремляет!» («Младенец», 1806)

(«в даль очей не устремляет» - в значении «не задумывается о будущем»)

«Ужель, направя путь в далёкую долину,

Назад не обратишь очей своих с тоской?» («К Нине», 1808) («назад не обратишь очей» - в значении «не будешь сожалеть»)

«А всё, что оскорбляет око,

Незримо будет и далёко…» («Графине С.А. Самойловой», 1819) («оскорбляет око» - в значении «всё, что не нравится»)

«Взошла заря. Дыханием приятным

Сманила сон с моих она очей…» (Взошла заря…», 1819) («сманила сон с очей» - в значении «разбудила»).

Наиболее обширными в группе соматических фразеологизмов являются сочетания с компонентами поэтизма око, которые олицетворяют человека как существо духовное. Жуковский использует поэтизм око в устойчивых сочетаниях:

«Его недремлющее око

Всегда на чад устремлено» (Ода. Благоденствие России, устрояемое великим ея самодержцем Павлом Первым», 1797)

«Ещё без слов, незрящими очами,

В твоих очах любовь встречает он…»

«Храни её, заботливая мать;

Твоя любовь - всевидящее око» («Государыне великой княгине Александре Фёдоровне на рождение Великого Князя Александра Николаевича», 1818г.)

«Другие творенья,

С очами незрящими…» (Моя богиня», 1809)

Символические свойства животных находят яркое преломление в поэтической философии. В русской поэтической традиции животные часто описывались в соматических образах. Жуковский использует поэтизм око/очи в описании животных:

«Их змеи страшные шипят, Сверкают грозными очами…»

(«Пиршество Александра, или Сила гармонии», 1814)

«Но орёл не один лишь зоркие очи для мелких Мошек имеет; он одарён и способностью Царской

Их примечать, не преследуя»…» («Дар волшебниц», 1818)

«Лишь волк, сокрытый нощи мглой,

Очами блещущий, бежит на лов обильный…»

(«Песня барда над гробом славян-победителей», 1806)

«Недвижный ворон, сторож ночи, Туманные уставив очи

Неотвратимо на луну…» («Подробный отчёт о луне», 1820)

«Ты на молодое смотришь поколенье

Грустными очами…» («Царскосельский лебедь», 1851)

В лирике Жуковского поэтизм очи может уподобляться огню, свету и связан со страстью, горением:

«То, перст к устам и голову склонивши, Огнём задумчивых очей

Задумчивость на сердце наводила» («Приведение», 1823)

«Горят звездами чудны очи;

Прекраснее блеск его лица» («1-ое июля 1842», 1842)

«Будь я сиянием Дневный лучей, Слитый с пыланием

Ярких очей…» («Песня», 1820)

«С подъятыми перстами,

Со пламенем в очах…» («К Ив.Ив. Дмитриеву», 1813).

Жуковский использует поэтизм очи в дружеских ироничных посланиях-обращениях к родным и знакомым:

«И очи ваши, как русские пушки,

Страшно палили…» («А.О. Россет-Смирновой», 1831).

Нередко Жуковский использует поэтизм очи при описании отвлечённых понятий, неживой природы:

- России

«Она сидит - и светлым оком

Зрит на владычество своё»

(«Могущество, слава и благоденствие России», 1799);

о раздоре

«Убийство, смерть - его желанье,

И мрак - блистание очей» («Добродетель», 1798);

о провидении

«В очах сего незримого судьи

Мы можем все быть равных благ достойны…» («К А.Н. Арбеневой», 1812)

«Не дремлют очи Провиденья…» («Эпимесид», 1813)

- о звёздах

«Там звёзды ясной ночи Сквозь тёмный свод древес Глядят, как будто очи

Блестящие с небес» («Остров», 1831)

Жуковский часто использует поэтизм очи в одах, стихотворениях ораторского стиля, гражданско-патриотической лирике. Метафоричность соматических образов позволяет описать не только внешние признаки, но и воссоздать эмоциональность и пафосность выражаемого содержания:

«Отмщенья! крови! - вопиют, Сверкая из-за туч ужасными очами»

(«Песня барда над гробом славян-победителей», 1806)

«Когда ты предо мной, в душе моей волненье,

В крови палящий огнь! В очах померкнул свет!» («Сафина ода», 1806)

«…на спящий вражий стан

Вперил он страшны очи…» («Певец во стане русских воинов», 1812).

Поэтизм око стал исходной формой эпитетов светлоокий, одноокий:

«Сто красавиц светлооких

Председали на турнире» («Победитель», 1822)

«Кто ты, Ангел светлоокой,

С лучезарною звездой?» («Ангел и Певец», 1823)

«Не славно быть циклопом однооким!» («К А.Н. Арбеневой», 1812) Жуковский использует поэтизм очи/око:

в субстантивных перифразах встреча очей, скорбь очей, любовь очей, сверкание очей, радость очес.

в составе метафорических эпитетов: смутные очи, гневны очи, бесстрашные очи, грозные очи, потухшие очи, быстры очи, смертное око, отверстые очи, задумчивые очи, поникшие очи, блуждающие очи, пламенные очи, твёрдые очи, ужасные очи.

В произведениях Ф.И. Тютчева поэтизм очи употребляется 37 раз (27 раз - в период 1813 - 1849 г.г. и 10 раз - в период 1850 - 1873 г.г.) Лексема очи в лирике Тютчева обладает самой высокой употребительностью среди рассматриваемых поэтизмов.

Автор употребляет поэтизм око, очи в прямом номинативном значении при описании внешности лирических героев. Например:

«Радушный смех и звучный голос.

Полулукавый свет очей…» («Как летней иногда порою…», 1863)

«Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?» («О, как убийственно мы любим…», 1851) Поэтизм око, очи наиболее употребителен у Тютчева при описании:

- отвлечённых понятий:

«…Оно стеклянными очами

Чего-то ищет в облаках» («Безумие», 1830г.)

«И где теперь туманными очами, При свете вечереющего дня,

Мой детский возраст смотрит на меня…»

(«Итак, опять увиделся я с вами…», 1846)

«Ты, с светлыми вечно очами, Терпенье…» («Урания», 1820);

- неживой природы. Например, звёзд, гор:

«Сии светила, как живые очи,

Глядят на сонный мир земной» («Душа хотела б быть звездой…», 1828-1830)

«…Помертвелые их очи

Льдистым ужасом разят» («Альпы», 1830г.).

«Наделение природных объектов таким органом, как глаза, может быть связано как с метафорическим, так и с метонимическим словоупотреблением. Наличие очей у объекта говорит о его роли вечного наблюдателя жизни, справедливого судьи».

- животных (с метафорическими эпитетами):

«Пускай орёл за облаками Встречает молнии полет И неподвижными очами

В себя впивает солнца свет» («Лебедь», 1830-е г.г.)

В стихотворениях Тютчева упоминаются случаи метонимического употребления поэтизма очи/око в значении «взгляд или взор человека»:

«Здесь пенится река, долины красота,

И тщетно в мрачну даль за ней стремится око» («Одиночество», 1821)

«Над морем и землёй парил высоко,

Но трупов лишь твоё искало око!» («Байрон», 1828-1829)

«Лирический герой Тютчева (в отдельных текстах и в контексте творчества, очевидно и неочевидно) стоит на границе космически-общего и внутренне-частного, созерцает и переживает «двойную бездну», оказывается жильцом «двух миров».

Поэтизм око, очи нередко используется Тютчевым в философской лирике:

«И небо серафимских лиц

Вдруг разовьётся пред очами» («Слёзы», 1823)

«Поэта око в светлом исступленье, Круговращаясь, блещет и скользит

На Землю с Неба…» («Из Шекспира», 1829)

«Блеск золоченых глав, унылый, тусклый зев

Пустынно бьёт в недремлющие очи…» («Бессонница», 1873)

«Закройся взор - не время здесь

Вас праздно тешить, очи!» («Певец», 1829)

«Вперенные в подземный ужас очи

Он отвращал от звёздной славы Ночи!» («Байрон», 1828-1829)

Поэтизм око стал исходной формой авторского эпитета в метафорическом сравнении:

«Ночь хмурая, как зверь стоокий,

Глядит из каждого куста» («Песок сыпучий по колени…», 1830).

При характеристике сочетаемости поэтизма очи/око с другими словами можно перечислить следующие эпитеты в лирике Тютчева:

передающие характер внешнего вида: милые очи, чудные очи, светлые очи,

выражающие чувство, состояние человека: трепещущие очи, недремлющие очи, жадные очи, завистливое око.

В поэзии слово очи традиционно связывали с горением, страстью. В лирике Тютчева поэтизм очи часто выступает как стихия огня и света:

«Видал я сей пламень в знакомых очах,

Его упоенье известно и мне» («Cache - cache», 1829)

«Потупив молнии очей, Крестом сложивши руки,

Стоял он…» («Высокого предчувствия…», 1827-1829)

«И из умильно - бледного лица Отверсто-пламенное око

Как чёрное сияет солнце!..» («Кораблекрушение», между 1827 и 1830 гг.), Поэтизм очи Тютчев использует в субстантивных перифразах -

фразеологизмах свет очей, блеск очей, в глагольных перефразах ласкать очами, тешить очи.

За период 1839 - 1892 г.г. поэтизм очи употребляется в произведениях А.А. Фета 116 раз (88 раз - в период 1839-1863 г.г. и 28 раз - в период 1864- 1892г.г.). В лирике Фета лексема очи обладает самой высокой употребительностью среди рассматриваемых поэтизмов.

Поэтизм очи используется автором в номинативной функции при характеристике внешнего вида лирических героев:

«Черны кудри в беспорядке,

Очи чёрные в слезах» («Невозвратное», 1840)

«Прелестны матовым челом, Могучи пышными кудрями, Вы обаятельны умом,

Очаровательны очами». (Графине Н.М. Сологуб», 1888)

«Две незабудки, два сапфира

Её очей приветный взгляд…» («Она», 1889)

«Гляжу в твоё лицо, в сияющие очи,

О, добрый гений мой!» («На лодке», 1856)

В поэзии А.А. Фета поэтизм очи сочетается с изобразительными эпитетами голубые очи, светлые очи, ласковые очи, прелестные очи, влажные очи, лазурные очи, яркие очи, с метафорическими эпитетами блаженные очи, пытливые очи, божественные очи, мечтательные очи, умилённые очи, ангельские очи, потухшие очи, живые очи.

Встречаются случаи метонимического употребления поэтизма очи/око

в значении «взгляд или взор человека»:

«Весь день обращаю

И очи и помыслы к югу» («Где север - я знаю!..», 1849)

«Недвижные очи, безумные очи, Зачем вы средь дня и в часы полуночи

Так жадно вперяетесь в даль?» («Недвижные очи, безумные очи…», 1846)

В русской лирике имеется давняя традиция устойчивого уподобления

ока/очей светилам - солнцу, звёздам, луне51. См. у Фета:

- око - солнце:

«Лишь на миг смежает небо

Огнедышащее око» («Зреет рожь над жаркой нивой…», 1850);

«Око её сияло любезно и кротко как солнце В час вечерний…»(«Саконтала», 1847);

- око/очи - звёзды:

«Скажу той звезде, что так ярко сияем,- Давно ли видались мы в мире широком, Что я понимаю, на что намекает

Мне с неба она многозначащим оком…»

(«Младенческой ласки доступен мне лепет…», 1847);

«Две звезды горят, как очи

В голубых лучах…» («Соловей и роза», 1847);

«Теплы были нежные руки,

Теплы были звёзды очей» («Давно ль под волшебные звуки…», 1842)

«Что они дрожат, как слёзы,

Голубого неба очи…» («Эоловы арфы», 1847)

«Но я понимаю, на что намекает

Мне с неба она многозначащим оком…»

(«Младенческой ласки доступен мне лепет…», 1847)

«Долго ль впивать мне мерцание ваше,

Синего неба пытливые очи?» («Угасшим звёздам», 1890)

«…Ангелы в страхе закрыли

Крылами звездистые очи» («Соловей и роза», 1847)

«И в звёздном хоре знакомые очи

Горят в степи над забытой могилой» («Измучен жизнью…», 1882);

- око/очи - луна:

«Да плющ растёт, да устремляет очи

Полночная луна» («Nocturno», 1842).

И уподобление очей огню, свету:

«Что стоит шёлк ресниц склонить вам в этот миг, Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?»

(«Хоть счастие судьбой даровано не мне…», 1890)

Для антологической поэзии Фета характерны архаические стихи с обилием мифем. В России под именем антологической поэзии в первой половине ХIХ века разумелись стихи, напоминавшие по своему характеру античную лирику. «Жанр антологического стихотворения традиционно связывался с образами античной мифологии, поэзии, пластического искусства. Фет насыщает свои антологические стихотворения философским подтекстом».

Поэтизм очи весьма частотен в антологической лирике Фета. См. например:

«…И сном у Аргуса начнут смыкаться очи»

(«Когда мечтательно я предан тишине…», 1847)

«Я видел меж дерев над ясными водами, С продолговатыми, бесцветными очами,

Высоко поднялось открытое чело» («Диана», 1847)

«Так силой светит взор у Геры волоокой» («Спор», 1856)

«Прекрасная звезда Венеры светлоокой»

(«Подражание XVI Идиллии Биона», 1847)

«Ещё открытое смежиться хочет око» («Нимфа и молодой сатир», 1859)

«…Кто только и видит два чёрных полуденных ока» («К Цирцее», 1847)

В поэзии Фета глаза, взгляд человека могут передать его внутреннее психическое состояние и получить ответ о душевном мире собеседника через то же молчаливое общение. И здесь автор активно использует поэтизм очи:

«…Наши очи могут вечно

Пересказывать друг друга» («Мы с тобой не просим чуда», 1843)

«Теснее и ближе сюда!

Раскрой ненаглядное око!» («Теснее и ближе сюда…», 1888)

«…И всё пересказать ей языком очей, Хоть на вечер один назвав её своею»

(«Как много, Боже мой, за то я б отдал дней…», 1842)

«Мне что-то новое сказали эти очи,

И новой истиной невольно грудь полна…»

(«Напрасно, дивная, смешавшися с толпою…», 1850)

В стихотворениях А.Н. Апухтина периода 1854-1890 г.г. поэтизм очи употребляется 45 раз и является наиболее частотным из рассматриваемых поэтизмов.

Апухтин использует поэтизм очи в номинативном значении при описании внешнего вида лирической героини:

«Стройная, светлая, ласковый взгляд,

Очи куда-то глубоко глядят…» («Ледяная дева», конец 1860-х г.г.)

«Когда же злая жизнь бросала тень печали

От милого лица и ласковых очей…» (Графу А.В.Адлербергу», 1885)

«Ты можешь позабыть и ласки, и объятья,

И речи нежные, и тихий блеск очей…» («Старая любовь», 1886)

В стихотворениях Апухтина есть случаи метонимического употребления поэтизма очи/око в значении «взгляд или взор человека»:

«Друг друга ищем мы и сердцем и очами, Но сблизиться нам, верь, не суждено…»

(«Когда Израиля в пустыне враг настиг…», 1870)

«В уютном уголке сидели мы вдвоём,

В открытое окно впивались наши очи…»

(«В уютном уголке сидели мы вдвоём…», 1874)

«И очи и плечи твои покрывал

Лобзанием долгим и жгучим» («Утешенная», 1883)

Для поэзии Апухтина характерно использование поэтизма очи в перифразах:

«Не тоскуй, моя родная,

Не слези своих очей» («Няня», 1855)

(«не слези своих очей» в значении - «не плачь»);

«…И речью льстивой и притворной

Не усыпит её очей» («Послание графу А.Н. Граббе», 1890) («не усыпит её очей» в значении - «не обманет»)

В поэзии Апухтина встречаются случаи уподобления очей огню, свету:

«Очи, недавно любимые,

Ярко горят в темноте…» (В тёмную ночь, непроглядную…», 1875)

«А незакатные чудные очи, Полные сил и огня,

Станут тускнеть…» («Еду я ночью. Темно и угрюмо…», 1856)

«Я вижу в темноте сверкающие очи,

Я чувствую, как снова жгут они…» («22 марта 1857 года», 1857)

«И страсти пламень беспокойный

Порою брызнет из очей» («О цыганах», 1873)

У Апухтина именно глаза являются выразителем сущности человека, поэтому поэтизм очи часто употребляется метонимически, обозначая самого лирического героя или героиню:

«А прелесть дивная морозной, зимней ночи

Манила и звала встревоженные очи…» («Первый снег», 1854)

«В пустыне бесследной, три дня и три ночи

Не ведали сна утомлённые очи…» («Подражание арабскому», 1855)

«От лампы бледный свет, бродящий по столам, Враждебным кажется испуганным очам» («Ночь», 1856)

«Совсем от меня отвернулись

Потухшие очи твои» («Бессонница», дата написания неизвестна).

Поэтизм очи используется Апухтиным при описании отвлечённых понятий, неживой природы. В частности, в олицетворениях

при описании ночи:

«Я прочла пытливыми очами

Столько горя, столько слёз и зла…» («Петербургская ночь», 1863);

когда говорит о судьбе:

«С своими мрачными очами,

Судьба, как грозный часовой,

Повсюду следует за нами» («Судьба», 1863)

о любви:

«А иногда горячим словом И взором ласковых очей

Гнала печаль…» («Любовь», 1872)

о звёздах:

«И, словно очи без числа,

Над нами звёзды замигали» («Ночь в Монплезире», 1868)

Автор употребляет в стихотворениях фразеологизмы с поэтизмом очи:

«Не знаю почему, но вся душа дрожит,

Но сон очей моих усталых не смыкает…» («Предчувствие», 1855)

«Слезает Нобек во мгновение ока…» («Подражание арабскому», 1855)

(«НЕ СМЫКАТЬ ГЛАЗ. НЕ СОМКНУТЬ ГЛАЗ. Разг. Экспрес. Не засыпать даже на самое короткое время, совсем не спать»53).

(«В МГНОВЕНИЕ ОКА. Устар. Экспресс. Моментально, очень быстро, вмиг»).

В юмористических стихотворениях, пародиях, эпиграммах Апухтин использует поэтизм очи, придавая ему в контексте стихотворения ироническую окраску. Например:

«И, испытанный трудами Жизни кочевой,

Их ведёт, грозя очами,

Генерал седой…» («Спор», 1872)

«В мантии длинной, обшит соболями,

Так говорил он, сверкая очами…» («Плач Юстиниана», 1869)

Поэтизм «уста»

Уста - «УСТА, уст, устам, ед. нет (книжн. поэт., устар.). Рот, губы. Твоими бы устами да мед пить. Поговорка. Ее уста, как роза, рдеют. Пушкин».

В синонимическом ряду рот - губы - уста древнейшим является слово уста. В древнерусском языке слово уста было многозначным. Оно обозначало: уста - рот, уста - губы, уста, как орган вкуса, уста, как орган речи, язык.

«К середине XVIII в. славянизм уста был вытеснен словами губы и рот, вследствие чего стал стилистически маркированным словом, употребляясь преимущественно в сакральных и поэтических текстах».

Перемещаясь в разряд «высоких» слов, уста теряют ассоциативную связь с анатомией. Они уже воспринимаются как источник речи, становятся выразителем существа человека. Ранее риторики разъясняли, что «…чело - это не часть черепа, а «вместилище мысли», очи - это не орган зрения, а

«зеркало души», уста - это не орган приёма пищи ….< … > …а «источник речей премудрых».

Как и поэтизм очи, поэтизм уста, будучи названием части, способен к описанию целого. Соматизм уста может метонимически обозначать человека, людей.

В русской лирике поэтизм уста обладает богатой образной парадигмой. Уста могут уподобляться растениям («её уста, как роза, рдеют», драгоценным камням («уст улыбался коралл»), огню («пламень уст») и др.

В произведениях В.А. Жуковского периода 1797-1852 г.г. поэтизм уста употребляется 29 раз.

Поэтизм уста используется Жуковским в прямом номинативном значении, в некоторых случаях реализуется в образных контекстах:

«Друг друга лобызают

И в очи и в уста…» («Счастие во сне», 1816)

«Мой ангел, Ваничка, с невинной красотою,

С улыбкой милой на устах…» («Мой ангел, Ваничка…», 1815)

«Улыбка уст, лица движенье,

Дыханье, взгляд - всё песня в ней» («Лалла Рук», 1821)

«Твои уста как бархат алы, Глаза как пуговки блестят»

(«Объяснение портного в любви», дата написания неизвестна)

В некоторых случаях в поэтизме уста у Жуковского актуализируется семантика органа речи. Например:

«Мой друг! - сказал больной дрожащими устами, -

Не плачь!..» («Антипатия», 1805)

«Кто б отрадными устами

Нам «терпение» сказал?» («Путешествие жизни», 1813)

«Ещё услышу разговоры

Я скоро на твоих устах!» («Песня матери над колыбелью сына», 1813) Метонимическое обозначение человека:

«Уста вероломны тебя величали,

И нежные длани хребет твой ласкали»

(«Песнь араба над могилою коня», 1810)

«В груди желанья тайный жар, И дышит страсть её устами…»

(«Пиршество Александра, или Сила гармонии», 1814).

Автор использует поэтизм уста и в перифразах:

«И я забыл свою ошибку, Когда весёлую улыбку

Вы отдали своим устам» (К графине Шуваловой», 1819) («улыбку отдали устам» - в значении «улыбнулись»).

«Устами пчелиными

Впиваяся в листики…» («Моя богиня», 1809) («пчелиные уста» - в значении «жало»).

Используется поэтизм уста в дружеском послании с индивидуально- авторским эпитетом:

«…И сколько слов оскорбительных с ваших

Уст, размалёванных богом любви, смертоносной картечью

Прямо на сердце моё налетело!..» («А.О. Россет-Смирновой», 1831).

Жуковский часто использует в своих произведениях библейские мотивы и образы. 1810-е ? середина 1820-х гг. для Жуковского - период так называемого эстетического или нравственного отношения к религии

«Величие искусства заключено именно в идеальности духовной, несущей на себе отсвет божественного»59. Интенсификация религиозных исканий Жуковского в поздний период творчества связана с логикой его собственного развития и с нравственно-философскими исканиями времени. Жуковский использует поэтизм уста в библейских образах:

«Нам боле не слыхать

Сладких уст ученья!» («Смерть Иисуса», 1818)

«Прими, прими из уст моих

Ужасну чашу!» («Смерть Иисуса», 1818).

В антологической лирике при описании мифологических персонажей:

«Лишь фиал воды забвенья

Поднесла к устам она…» («Элизиум», 1812)

«И полный фиал, освящённый устами дев полногрудых…»

(«К Филону», 1813)

В субстантивных перифразах: улыбка уст, прелесть уст.

В исследуемых произведениях Ф.И. Тютчева употребление поэтизма уста отмечается 13 раз (9 раз - в период 1813-1849 г.г. и 4 раза - в период 1850-1873г.г.)

Достаточно частотен поэтизм уста в субстантивной перифразе- фразеологизме улыбка уст. Например, при портретном описании лирической героини:

«Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?» («О, как убийственно мы любим…», 1851)

«Уста с улыбкою приветной,

Румянец девственных ланит…» («К***», 1830-1833)

Поэтическая картина мира, созданная Ф.И. Тютчевым, включает в себя антропоморфные метафоры, связанные с различными потребностями человека. С поэтизмом уста сочетаются метафоры, обозначающие самостоятельную жизнь объекта. Например:

«Твои уста улыбка обвевала, И гордо-милые уста

Дышали тихими, как лунный свет, речами» («Кораблекрушение», 1827-1829)

«Что так грудь твою спирает

И уста твои палит?..» («В душном воздухе молчанье…», 1830 - 1836)

Наделение окружающего мира внешними признаками человека, а также его физиологией является одной из характерных черт поэтической картины мира Ф.И. Тютчева. Поэтизм уста у Тютчева встречается в олицетворениях при описании объектов живой природы:

«…И дрожащими листами, Словно жадными устами,

Ловишь беглую струю…» («Что ты клонишь над водами…», 1830-1836) Используется и в глагольных перифразах-фразеологизмах:

дрожать на устах, дышать на устах, сорваться с уст.

В произведениях А.А. Фета употребление поэтизма уста отмечается 54 раза (34 раза - в период 1839-1863 г.г. и 18 раз - в период 1864-1892г.г.)

В поэтической речи Фета поэтизм уста в основном используется в прямом номинативном значении и в некоторых случаях реализуется в образных контекстах. При таком употреблении поэтизм уста участвует в описании внешнего облика женщины, в описании влюблённых и связан с одним из основных мотивом лирики Фета - темой любви, красоты, чувств и переживаний. Для поэзии Фета характерна импрессионистическая моментальность. «…Фет … рассказывает об этих поэтических импульсах на языке индивидуальных ощущений…»60.

«Ловлю усмешку утомленья

Я ваших уст…» («Графине С.А. Толстой», 1889)

«В озарённой глубине душевной

Лишь улыбка уст твоих видна» («Романс», 1882)

«Не дай моим устам испить из горькой чаши

Изгнанья мрачного по капле жгучий яд» («Под небом Франции…», 1856)

«Вдруг ты вошла, - я всё узнал,

Смех на устах, в глазах угроза» («У окна», 1870).

В некоторых случаях в поэтизме уста актуализируется семантика органа речи. Например:

«Я уезжаю. Замирает

В устах обычное «прости» («Я уезжаю…», 1882)

«…Тот поймёт и молитву мою,

И восторженных уст песнопенье…» («К ней», 1890)

«Но средь заносчивой огласки

Не говорят уста мои…» («Его императорскому высочеству в.к. Константину Константиновичу», 1890)

Сопоставив употребление поэтизма уста у Фета с традиционной образной парадигмой, можно раскрыть его соотношение с устойчивыми образами в русской лирике. Например,

- уподобление уст растению. У Фета традиционно уста сравниваются с розой:

«И лилейный пальчик хитро

К розе уст приподняла» («Горная идиллия», 1847)

У Фета наблюдается и «обратное» уподобление цветов устам. Автор использует приёмы метафоры и олицетворения:

«Вот роза раскрыла уста,

В них дышит моленье немое…» («Людские слова так грубы…», 1889)

«Румянец уст приотворя,

Так странно улыбнулась роза…» («Сентябрьская роза», 1890)

«Но навстречу мне твой куст

Не вскрывает алых уст» («Месяц и роза», 1891);

В антологической поэзии Фета в различных контекстах присутствует поэтизм уста:

«Когда же ложе их оденет темнота,

Алкают уст твоих, раскрывшись, их уста» («К красавцу», 1841)

«Глядит он на тебя и пьёт твой аромат,

Как дышат негою уста его и взоры» («Нимфа и молодой сатир», 1859)

«От незримых уст зефира

Влага блещет чешуёй» («Хандра», 1840).

Фет использует поэтизм уста с метафорическими эпитетами: безмолвные уста, дрожащие уста, жаркие уста, робкие уста, немые уста, восторженные уста.

В стихотворениях А.Н. Апухтина периода 1854-1890 г.г. поэтизм уста

употребляется 16 раз.

В поэзии Апухтина соматизм уста, будучи составной частью антропоморфной метафоры, часто метонимически обозначает человека. Например:

«Чтоб глаза слипались от дороги,

Чтоб сгорали жаждою уста…» («Современным витиям», 1861)

«О, как остаться там уста мои молили, Где так тепло, уютно и темно!»

(Сухие, редкие, нечаянные встречи…», 1869-1874)

«О помощи молят тебя их уста,

Один за Аллаха, другой за Христа» («Во имя войны», 1877)

«Голова горела, солнцем облита,

Поцелуя ждали сжатые уста» («Подражание древним», 1857)

«О Боже мой! Как лгут прекрасные уста, Как холодны твои пленительные очи!»

(«Когда так радостно в объятиях твоих…», 1859).

Или см. в образных контекстах:

«По прежнему улыбка молодая

Цветёт на розовых устах…» («Ты спишь, дитя, а я встаю…», 1859)

«И горит, и волнуется кровь,

На устах пламенеют лобзанья…» («Мы на сцене играли стобой…», 1859)

«На бледных устах твоих замер привет…» («Утешенная», 1883)

В некоторых случаях в поэтизме уста у Апухтина актуализируется семантика органа речи:

«Волшебные слова любви и упоенья

Я слышал наконец из милых уст твоих…»

(«Волшебные слова любви и упоенья…», 1859)

«Сердце, горячее сердце не бьётся,

Вежды сомкнуты, безмолвны уста» («Реквием», конец 1860-х г.г.)

«И деньги сыпались к устам её немым…»

(«В убогом рубище, недвижна и мертва…», 1871)

Поэтизм «чело»

Чело - «ЧЕЛО, чела, мн. чёла, ср. 1. только ед. Лоб (устар., поэт. ритор.). Венцом певца, венцом героя чело украшено твое. Баратынский»61.

Поэтизм чело шире по своему значению, чем нейтральный синоним лоб, так как обозначает вообще лицо. Первоначальное значение слова - «верх, возвышенность»

В поэзии XVIII-ХIХ века соматизм чело употреблялся преимущественно в прямом номинативном значении, а также использовалось метонимическое использование поэтизма чело в значении «лицо», «голова».

В произведениях В.А. Жуковского периода 1797-1852 г.г. поэтизм чело употребляется 20 раз. Лексема чело в лирике Жуковского обладает наименьшей употребительностью среди рассматриваемых поэтизмов.

В частности, автор использует поэтизм чело в номинативном значении:

«Им милы бесстрашного юноши гордая поступь…

…И волны власов, оттенивших чело и ланиты» («Счастие», 1809)

«Но в нём одна любовь; незлобен предстоит

С венцом, вонзившимся в чело» («Смерть Иисуса», 1818)

В лирике Жуковского можно встретить случаи метонимического использования поэтизма чело

- в значении «голова»:

«Герой, одряхший под венком,

Приникший к костылю израненным челом»

«Седины дыбом на челе…»

(«Песнь барда над гробом славян-победителей», 1806)

«О сколь с израненным челом

Пред строем он прекрасен!» («Певец во стане русских воинов», 1812)

«Во взорах счастие пылает;

Гименов на челе венок» («Эпимесид», 1813)

- в значении «лицо»:

«О незабвенный день! Смотрите - победитель

С обезображенным от ужаса челом…» («Императору Александру», 1814)

«На челе его глубоко

Жизнь морщины провела…» («Пери», 1831)

Поэтизм чело входит в состав антропоморфных метафор при описании отвлечённых понятий в одических, торжественно-патетических стихотворениях:

«Венец лавровый осеняет

Её высокое чело» («Могущество, слава и благоденствие России», 1799)

«То славы храм чело вздымает -

Вокруг его венец лучей» («Герой», 1800)

«Сомненья тучей обложилось

Священной Истины чело» («Мечты», 1812)

У Ф.И. Тютчева поэтизм чело употребляется 13 раз (11 раз - в период 1813-1849 г.г. и 2 раза - в период 1850-1873г.г.)

Автор употребляет поэтизм чело в составе библейского фразеологизма

печать на челе:

«С печатью на челе святого дара…

И скиптром власти в неземном Совете Любил ты в мутном свете

Земную жизнь виденьями тревожить!..» («Байрон», 1828-1829),

а также во фразеологизме бить челом в значении

«Устар. 1. Просить милостыню (низко кланяясь при этом)»63.

«Бери суму да бей челом» («Из Беранже», 1833-1836).

В номинативном значении:

«Чело, наморщенное думой,

Теряет здесь свой вид угрюмый» («Послание Горация к меценату», 1818)

«Как ни томит людей обман,

Как не браздят чело морщины…» («Весна», 1838)

В лирике Тютчева можно встретить случаи метонимического использования поэтизма чело (в значении «лицо»). Например:

«Чему-то внемлет жадным слухом

С довольством тайным на челе» («Безумие», 1830)

В поэзии Тютчева внешним обликом, сходным с человеческим, обладают природные явления, объекты, времена года. Для мировосприятия Ф.И. Тютчева характерно описание времени года как живого существа:

«Бессмертьем взор её сияет,

И ни морщины на челе» («Весна», 1838)

«Сколь часто гром огнекрылатый

Разит чело высоких скал…» («На новый 1816 год», 1815-1816)

Поэтизм чело используется автором также при описании животных:

«…И выкинул чудовищного зверя.

Чело его ополчено рогами…» («Из «Федры» Расина», конец 20-х г.г.), а также отвлечённых понятий:

«Ты, Верность, на якорь склоненна челом» («Урания», 1820)

У А.А. Фета поэтизм чело употребляется 49 раз (31 раз - в период 1839-1863 г.г. и 18 раз - в период 1864-1892г.г.)

С поэтической традицией соотносится у Фета прямое номинативное использование поэтизма чело. Например, при портретной характеристике лирической героини:

«Черны кудри размечу

По челу кольцами» («Безумная», 1840)

«Её кудрей блестящий лён

Увил чело…» («Она легка, как тонкий пар…», 1840).

Для поэзии Фета характерно и метонимическое использование поэтизма чело в значении «лицо», «голова»:

«…И блещет

В чистых каплях чело, покрытое лёгким румянцем»

(«Уж, серпы на плеча возложив…», 1840)

«Давно в груди моей живёт

Твоё чело, твой облик милый» («Ф.И. Тютчеву», 1862)

«В венце из звёзд, нетленная богиня,

С задумчивой улыбкой на челе» («Музе», 1882)

«К луне ли взор - там тихо и светло -

Опять она, опять её чело!» («Мой сад», 1840).

В пейзажной лирике Фет использует поэтизм чело как компонент развёрнутых метафор, в олицетворениях:

«Плывёт луна на высоте,

Смахнув с чела туман ревнивый» («Серенада», 1840)

«Осыпал лес свои вершины,

Сад обнажил своё чело» («Осенняя роза», 1886)

«И вдалеке земной твердыне

Морские волны бьют челом» («Прибой», 1856-1857)

«Над белым паром водопада Зубцом причудливым скала

В предел пытующего взгляда

Чело на небо унесла» («Горы», 1843)

«…Перед этим дряхлым дубом Я вновь стою по старине.

Не много листьев на челе

Больного старца уцелели…» («Не смейся, не дивися мне…», 1884)

«Царит весны таинственная сила

С звездами на челе» («Майская ночь», 1870)

«Плавно у ночи с чела

Мягкая падает мгла» («На рассвете», 1886).

В антологической лирике Фета поэтизм чело создает возвышенную стилистическую окраску стихотворений:

«Светлые кудри чела упали на грудь, осеняя

Мёртвую силу лица и глубоко смертельную язву» («Диана», 1847)

«Пока своё чело за рощею далёкой

Диана нежная скрывает…» («Подражание XVI идиллии Биона», 1847)

«Что одевает кора грубо изрубленной массы?

Ясное ль Тита чело, Фавна изменчивый лик…» («Кусок мрамора», 1847).

Фет использует поэтизм чело с изобразительными эпитетами милое чело, бледное чело, прекрасное чело, младое чело, матовое чело, лилейное чело, чистое чело, с метафорическим эпитетом золоторунное чело.

В стихотворениях А.Н. Апухтина периода 1854-1890 г.г. поэтизм чело

употребляется 12 раз.

Автор использует поэтизм чело в прямом номинативном значении:

«Высокое, спокойное чело

Античною сияло красотою…» («Мне снился сон…», 1868)

«Смешной румянец щёк твоих я смою,

Чело почтенными морщинами покрою…» («Старость», 1886).

Чаще в лирике Апухтина можно встретить метонимическое использование поэтизма чело

в значении «голова»:

«И страшно ты смотришь с поникшим челом

На эти бесцельные муки…» («Бред», 1882);

в значении «лицо»:

«С восторгом юном на челе

Пришёл счастливец на свиданье!» («Судьба», 1863)

«Явилась мне она, божественная дева,

С сияньем музы на челе» («Сегодня мне исполнилось 17 лет…», 1857)

В лирике Апухтина использование поэтизма чело часто связано с возвышенной стилистической окраской стихотворений и используется в олицетворениях:

«Прошли года. Ты вновь со мною,

Но грустно юное чело…» («Маю», 1859)

«Богини светлого чела

В тебе безумцы не признали»

(«К человеческой мысли», дата написания неизвестна)

«…Явилась женщина. С высокого чела

Улыбка светлая на зрителей сошла…» («Недостроенный памятник», 1871)

Апухтин использует поэтизм чело в пародийных стихотворениях, с целью создания комического эффекта:

«И на челе его преглупом Не отразилось ничего»

(«Видок печальный, дух изгнанья…», дата написания неизвестна)

Поэтизм «глас»

Глас - «ГЛАС, гласа, м. 1. То же, что голос в 1 и 4 знач. (церк.-книжн., поэт. устар.). Все природы голоса сливались тут, не раздался... лишь человека глас. Лермонтов».

Поэтизм-славянизм глас был наиболее распространённым и по количеству употреблений преобладал над русизмом голос, что объясняется его употреблением именно в переносных значениях. Слово глас в переносном значении обозначает «зов, веление». Перенос по типу олицетворения выражается в устойчивых формулах глас радости и веселья, свободный глас, глас народа, глас вопиющего в пустыне.

«Семантическая структура лексемы глас может быть представлена следующими компонентами: 1) голос 2) речь, слово 3) звук. В сочетании с предлогом без лексема глас означала «молчаливый, тихий...».

У В.А. Жуковского поэтизм глас употребляется 137 раз в период 1797-1852 г.г. и обладает наибольшей употребительностью среди рассматриваемых поэтизмов.

В произведениях Жуковского поэтизм глас часто употребляется в одах, стихотворениях гражданско-патриотической направленности, в стихотворениях, где автор пользуется образами христианской мифологии. Так, поэтизм глас упоминается как

- глас Бога, ангелов, молитвы, высших сил:

«Внемлет глас она знакомый:

То, блаженствуя, поют

Херувимы славу Бога…» («Пери», 1831)

«Се гром! Владыки глас…» («Гимн», 1808)

«Кто слышал в час рожденья

Небесной Девы глас» («К Батюшкову», 1812)

«И грянул глас из облаков…» («Эпимесид», 1813)

«Оттоль отец незримый нам

Гласит: мужайтесь, чада!» («Певец во стане русских воинов», 1812)

«Ты гласу Божию смиренно покорилась…»

(«Государыне императрице Александре Фёдоровне», 1828)

- глас царя, самодержца, отечества:

«Царский глас

Послышался как весть надежды и спасенья…»

«О глас Царя! О честь народа!»

(«Императору Александру», 1814)

«Зовёт Кремля священный глас,

Как древле вестник славы» («Певец в Кремле», 1816)

«Мой сын!» - гласит ему Россия…»

(«Могущество, сила и благоденствие России», 1799)

Жуковский употребляет поэтизм глас в сочетаниях глас поэзии, лирный глас:

«Гласом поэзии славя могучий разврат и фортуну»

(«Сельское кладбище», 1839)

«Он пел любовь - но был печален глас;

Увы! он знал любви одну лишь муку…» («Певец», 1811)

«Что лирный глас и что певца искусство?» («Государыне великой княгине Александре Фёдоровне на рождение в.кн. Александра Николаевича», 1818)

- глас по отношению к отвлечённым понятиям:

«Под тёмною пустых развалин сенью

Не слышен глас весёлости младой!» (А.А. Прокоповичу-Антонскому», дата написания неизвестна)

«Неправде - грозный правды глас» («Певец во стане русских воинов», 1812)

«Уж всюду запевал свободы глас знакомый…»

(«Императору Александру», 1814)

Внимая глас Надежды, нам поющей, Не слышим мы шагов беды грядущей»

(«На кончину её величества королевы Виртембергской», 1819)

«Ах! То знакомый глас надежды неизменной!..»

«И вдруг…надежды глас!... душа ободрена!» («Ноябрь, зимы посол…», 1814)

- глас природы (звуки природы):

«Денницы тихий глас, дня юного дыханье…» («Сельское кладбище», 1802)

«Сей внемлемый одной душою Обворожающего глас» («Невыразимое», 1819)

«Приятно здесь в вечерний час Послушивать последний глас Полузаснувшия природы»

(«Государыне императрице Марии Фёдоровне», 1819)

«Всё спит…лишь изредка в далёкой тьме промчится Невнятный глас…» («Славянка», 1815).

«Лексема глас могла обозначать «определённый мотив в церковном песнопении»66. У Жуковского поэтизм глас иногда используется в значении

«молитвенная песня»:

«К Тебе, ликуя, глас един

Возносят, Вседержитель!» («Певец в Кремле», 1816)

«Торжественный поющих глас…» («К Воейкову», 1813)

«Забуду ли когда хвалебный глас мольбы?» («Гимн», 1808)

«Несётся к небесам молений глас святых» («Элегия», 1800)

«Он пал в бою - и глас певца

Бессмертно дело освятило…» («Верность до гроба», 1816)

«И всюду глас святого торжества,

Как будто глас Москвы преображённой» («Государыне великой княгине Александре Фёдоровне на рождения В.Кн. Александра Николаевича», 1818)

Жуковский использует поэтизм глас и в прямом номинативном значении. Например:

«И пастыря свирель, и юных дев тимпаны,

И звучные рога, и шумный глас певцов!..» («Гимн», 1808)

«Чуть слышно над ручьём колышется тростник,

Глас петела вдали уснувши будит селы…» («Вечер», 1806)

«Вижу образ незабвенный,

Слышу милый, милый глас!» («Монах», 1808)

Тема смерти проходит через всё творчество Жуковского. Конец жизни для него - неисчерпаемый источник лирических медитаций, философских раздумий, духовных озарений. Автор размышляет о предназначении человека и смысле жизни, тайне загробного бытия. В медитативной лирике Жуковский часто использует поэтизм глас, применяя его по отношению к смерти. Например:

«Во всём внимаю я знакомый смерти глас…» («К Филалету», 1809)

«Здесь сердцу говорит из гроба тихий глас»

(«Остатки доброго в сей гроб положены!», дата написания неизвестна)

«Лишь плачущим о ней гласит ея могила…»

(«Стихи, вырезанные на гробе А.Д. Полторацкой», 1815)

Жуковский использует поэтизм глас в составе эпитетов:

- сладкогласный:

«Слышишь, как он сладкогласно

При конце своём поёт!» («Умирающий лебедь», 1828)

«Там небеса и воды ясны!

Там птичек песни сладкогласны! («Там небеса и воды ясны…», 1816);

«Когда б владел его я лирой сладкогласной…»

(«Ирине Дмитриевне Полторацкой», 1816)

- безгласный (в значении «мёртвый»):

«А вы, недвижные пред нами на щитах,

Безгласные среди молитв и ликований»

(«Песнь барда над гробом славян-победителей», 1806)

- безгласный (в значении «молчаливый»):

«…Безгласны, печальны сидели они…»

Но милой их дочери не было там» («Замок на берегу моря», 1831)

У Ф.И. Тютчева поэтизм глас употребляется 34 раза (26 раз - в период 1813-1849 г.г. и 8 раз - в период 1850-1873г.г.)

В ряде произведений автор употребляет поэтизм глас в номинативном значении («голос»):

«И всю тебя узнал я в ней.

Та ж взоров тихость, нежность гласа…» («Двум сёстрам», 1830)

«Чу, не жаворонка ль глас?» («Вечер мглистый и ненастный…», 1830-1836)

Можно отметить у Тютчева и использование поэтизма гласы (во множественном числе):

«Что там за звуки пред крыльцом,

За гласы пред вратами?» («Певец», 1830)

«Звучите ж, гласы, вторься, гимн святой!» («Из «Фауста» Гете», 1827-1830) Поэтизм глас Тютчев неоднократно использует в значении глас Бога:

«И радость в душу пролилась, Как отзыв торжества природы,

Как Бога животворный глас!..» («Весна», 1838)

«…Гласу Божиих велений Непосредственно внимавших…»

(«Запад, Норд и Юг в крушенье…», 1827-1830)

«Ваш Отец глядит на вас,

Свят Его призывный глас…» («Песнь радости», 1823)

«Весть родилась не в нашем роде -

То древний глас, то свыше глас…» («Пророчество», 1850)

В переносном значении «зов, веление»:

«Страх обуял коней - они помчались,

Не слушаясь ни гласа, ни вожжей» («Из «Федры» Расина», 1827-1829)

«Да узришь лик и глас услышишь мой» («Из «Фауста» Гете», 1827-1830)

В философско-пейзажной лирике применительно к стихиям, природным явлениям:

«Мне сладок сей бури порывистый глас,

На ложе любви он баюкает нас» («Всё бешеней буря…», 1831-1836)

«…Не гласом грома всемогущим,

А звучным писком комара» («Так Провидение сулило…», 1960-1969)

«Стихия бьёт о берег свой.

То глас её…» («Как океан объемлет шар земной…», 1830)

Поэтизм глас Тютчев использует и в устойчивых формулах. Например: «Раздавайся, глас победный!» («Поминки», 1850-1851), а также с метафорическими эпитетами тайный глас, твёрдый глас, хвалебный глас, святой глас, гневный глас.

Тютчев пополнил арсенал русской поэзии рядом художественных приёмов. Для его идиостиля характерен приём окказиональных образований путём изначального изменения слов, индивидуально-авторские составные эпитеты. Например:

«Глухие времени стенанья,

Пророчески - прощальный глас…» («К Нисе», 1829)

«Воспой и силой сладкогласья

Разнежь, растрогай…» («К оде Пушкина на вольность», без даты)

Часто Тютчев использует поэтизмы-глаголы гласить, огласить, возгласить:

- гласить в значении «рассказывать, говорить»:

«Любовь, любовь - гласит преданье -

Союз души с душой родной» («Предопределение», 1850-1853);

«Учёный пастор, сановитый,

Речь погребальную гласит…» («И гроб опущен уж в могилу…», 1830-1836);

«Духов, гласят, неистовое пенье

Внимающих безумьем поражало…» («Байрон», 1828-1829)

- гласить в значении «возвещать, оглашать»:

«Бегут и блещут и гласят -

Они гласят во все концы…» («Весенние воды», 1830)

«И жизнь и свет внесёт с собою,

Всё огласит и озарит…» («Как летней иногда порою…», 1867)

У А.А. Фета поэтизм глас употребляется 6 раз (5 раз - в период 1839- 1863 г.г. и 3 раза - в период 1864-1892г.г.)

В стихотворении «Соловей и роза» (1847) автор использует поэтизм

глас в форме эпитета безгласный (в значении молчаливый) в перифразе:

«Безгласная серая птичка

Одна не пугается терний» (о соловье).

Встречается поэтизм глас в устойчивой формуле глас надежды:

...