Рассказ делится на четыре практически равных по объему (40-50 слов) сегмента. Каждая из частей начинается с палиндрома, все части связаны сюжетно. Попробуем пересказать, что происходит в тексте. Первая часть: Николай видит Анну, пытается с ней заговорить, но засыпает, во сне видит крысу, пугается. Вторая часть: все, что видел Николай, превращается во множество серых крыс, которые бегут и утыкаются в «некое полупальто». Третья часть: крысы чихают, в результате землетрясения возникает прозрачный город, из пеньюара вылетает рой моли и летит, выстраиваясь в разные геометрические фигуры. Четвертая часть: огромная бабочка кружит над Невой, засыпает, видит во сне Анну, которая хочет, но не может сказать «Го! Го-го!». Заканчивается рассказ палиндромом, сорвавшимся с губ Анны, и фразой «и Николай просыпается». Здесь возникает эффект металепсиса: сон во сне, напоминающий стихотворение М.Ю. Лермонтова «Сон» (В полдневный жар в долине Дагестана…).

Первая из текстопорождающих стратегий, на которую мы хотим обратить особое внимание: рассказ представляет собой своего рода симметричный по структуре «палиндром» с третьим по счету (из пяти) палиндромом в центре - сюжетные совпадения и синтаксические параллелизмы располагаются симметрично именно относительно этой оси. Так, например, рассказ начинается со слов: «Ах! Ахххх! - хочет вымолвить он»; а завершается словами: «“Го!” - хочет вымолвить она» и «“Го-го!” - хочет она вымолвить». Если в начале текста засыпает Николай, то в конце в том же «месте» в ряду событий относительно условного центра рассказа сон видит бабочка. Далее сравним: «…множество уже серых крыс, которые, кажется, кричат: «Ха-ха!» Они бегут, бегут…» и «Белый рой северной моли вылетает из пеньюара - «Ого! ого!» - несется вослед. Они летят, летят…».

Витте добавляет, что у Пригова есть «огромное чутье на окликающий характер имен, на призывную, приказную суть речи, обнаруживающуюся в использовании имен» Витте Г. Указ. соч. С. 23.. Это созвучно реплике Михаила Ямпольского из эссе «Модус транзитности»: «<часто у Пригова> Буквы не имеют никакого референтного значения, они обладают чисто магическим смыслом и являются точками проникновения, транзитности в трансцендентное, то есть в мир сущности. И в этом, конечно, Пригов близок еврейской каббалистической гематрии. ''Можно звать вещь, -- писал он, -- обзывать, призывать, обходить, отрицать, бить, поносить, оставляя ее безответной. Но тонкий, слабый укол в болевую ее точку вдруг вскинет вещь, заставит затрепетать ее всем организмом, вскидывая руки и ноги, взывая, не ведомым досель голосом -- это и есть назвать вещь истинным именем''» Ямпольский М.Б. Модус транзитности // Новое литературное обозрение. №118. 2012. [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nlo/2012/118/ia24.html>. Дата обращения: 10.05.2016.. В предуведомлении к тексту Пригова, озаглавленному «Имя отчество», читаем о том же: «Всем, понятно, известно, что угадывать истинное, тайное имя и называть его - значит заставлять себе служить носителя этого имени». Герои текста «Пять палиндромов», напротив, пытаются окликнуть друг друга, но не справляются с этим - «Ах! Аххх!» хочет вымолвить Николай, «Го! Го-го!» хочет вымолвить Анна. Вместо этого Николай засыпает, из уст Анны вырывается «неприличный» палиндром. Перед нами прерванное слово, несостоявшаяся коммуникация, имена, от которых остались одни междометия - слова, не имеющие референции и закрепленного за ними значения.

Другая важная текстообразующая стратегия в рассказе - его высокая аллюзивность. Первые два сегмента рассказа по характеру литературных и ассоциативных отсылок можно назвать «гоголевскими», вторые два - «ахматовскими».

Не только название рассказа Пригова отсылает к Гоголю (к «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»), но и основная тема первой части произведения - привидевшиеся Николаю во сне крысы. Дважды в этом фрагменте упоминается нос: «…засыпает, уткнувшись острым носом в мягкую белую податливую подушку», «видит будто большую серую прекрасно сложенную крысу, которая шмыгает носом». Хотя образ крысы часто встречается у самого Пригова (вспомним цикл «Про крыс», сцену сражения с крысами в повести «Живите в Москве»), здесь он - вместе с мотивом сна - вводит нас в поле гоголевской прозы. Знаменитое место из «Ревизора»:

Городничий: Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали - и пошли прочь Гоголь Н.В. Ревизор // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л.: Издательство АН СССР, 1937-1952. Т. 4. Ревизор. 1951. С. 5..

С.Е. Бирюков указывал на палиндромическую игру у Гоголя, который изначально озаглавил рассказ «Нос» палиндромически парным словом «Сон». Лишившись носа, майор Ковалев первым делом стремится убедиться, что не спит: «Испугавшись, Ковалев велел подать воды и протер полотенцем глаза: точно, нет носа! Он начал щупать рукою, чтобы узнать: не спит ли он? кажется, не спит» Гоголь Н.В. Нос // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л.: Издательство АН СССР, 1937-1952. Т. 3. Повести. 1938. С. 52.. Мотив сна играет важную роль в «Невском проспекте». О «Шинели», в свою очередь, не может не напомнить следующее: в рассказе Пригова сказано, что крысы «утыкаются в некое полупальто, вернее, даже пальто вполне казенного типа с меховым, что ли, воротником, потертое, правда, в шубку такую полуклассическую, в пелеринку даже» Пригов Д.А. Указ. соч. С. 633.. Наконец, «Они летят, летят» (о белом рое северной моли) в третьей четверти рассказа - это знаменитая птица-тройка из «Мертвых душ».

Тема сна в начале 1990-х гг. в близких Пригову кругах пользовалась популярностью. Так, в год создания рассказа (1991) Владимир Друк и Вадим Руднев основали в Москве Институт сновидений и виртуальных реальностей. Главный вопрос, которым задавались исследователи, принципиален для сюжета рассказа «Пять палиндромов или Николай Васильевич и Анна Андреевна»: в чем же разница между воображаемым и реальным?

Во второй половине текста Пригова есть такие строки: «город абсолютно пустой от одного шпиля до другого прозрачный возникает», «белый рой северной моли вылетает из пеньюара - «Ого! ого!» - несется вослед…» и «огромная бабочка сероглазая кружит над замерзшим зеркалом Невы». Возможно, это аллюзии на «Поэму без героя» А.А. Ахматовой: «Мне казалось, за мной ты гнался, // Ты, что там погибать остался // В блеске шпилей, в отблеске вод. // Не дождался желанных вестниц… // Над тобой - лишь твоих прелестниц, // Белых ноченек хоровод» Ахматова А.А. Стихотворения и поэмы. Л.: Лениздат, 1989. С. 499.. Образ «зеркало Невы» у Ахматовой встречается часто, вот, например, стихотворение 1962 года: «Как зеркало в тот день Нева лежала, // Закатом раскалившись докрасна, // И все оно распахнуто стояло - // Огромное преддверие - весна». Образы бабочек, водной глади в стихотворении «Приморский Парк Победы»: «Жужжат шмели, и бабочки порхают, // И соком наливаются дубки, // А лиственницы нежные и липы // В спокойных водах тихого канала, // Как в зеркале, любуются собой...» Ахматова А.А. Указ. соч. С. 380. «Бабочка садится на белую мраморную челку Сфинкса» у Пригова - это сама Ахматова, которая называла себя третьим петербургским сфинксом.

Общая энциклопедичность приговских сочинений дает основания для поиска других уровней интертекстуальности в рассказе. В качестве возможных претекстов можно назвать, например, притчу о Лао Цзы, которому снилось, что он стал бабочкой, а также рассказ Х. Кортасара «Сатарса». Важно, что в последнем палиндромы детерминируют ход развития повествования, всего их в рассказе шесть. Связь между рассказами Пригова и Кортасара комментирует Т.Б. Бонч-Осмоловская: «Прием использования палиндромов как усложненной формы, определяющей основу сюжета, отвергается Дмитрием Александровичем Приговым <...>. В рассказе [«Пять палиндромов или Николай Васильевич и Анна Андреевна»] есть несомненные аллюзии на рассказ Кортасара - множество серых крыс, бегущих неизвестно куда. Но здесь пять палиндромов не вносят ясности в понимание текста и развитие сюжета, а также содержат ненормативную лексику, резко контрастирующую с лексикой остального текста - автор отвергает и опровергает прием Кортасара, вынося «палиндромный позвоночник» вне тела текста» Бонч-Осмоловская Т.Б. Указ. соч.. Таким образом, палиндром у Пригова определяет структуру рассказа, но не объясняет развитие сюжета. Функция вставных палиндромических конструкций в том, чтобы нарушать ход и без того сумбурного действия, которое разворачивается во сне героя.

Стратегия обмана читательских ожиданий - третий текстопорождающий прием в рассказе. У Пригова, для которого, как для концептуалиста, не существует разницы между поэтической и бранной речью, все пять палиндромов в рассказе содержат обсценизмы. Мы ждем, что нецензурные палиндромические реплики прояснят и дополнят основную линию повествования, но Пригов раз за разом нас разыгрывает: ругательства то предваряются обещающими последующее уточнение словами «как, например» или «и кажется, что как бы», то без каких бы то ни было предпосылок доносятся из «из Элизиума какого-то». Не оправдывает ожиданий и привычный приговский подзаголовок «Предуведомление» - то ли предуведомление объявлено, но отсутствует, то ли его функции берет на себя сам текст.

К моменту написания рассказа немногочисленные исследования мата предлагали соотносить брань в народном сознании с дискурсивностью священного. Как в 1988 году писал Б.А. Успенский, ненормативную лексику с ритуальной объединяет отношение - строгий запрет на использование того и другого «не по случаю»: «<Такие слова> не могут быть произнесены всуе, в частности их нельзя повторить или употребить остраненно. Но подобное отношение к языковому знаку характерно прежде всего для сакральной лексики: в самом деле, именно сфере сакрального присуще особое переживание неконвенциональности языкового знака, обусловливающее табуирование относящихся сюда выражений, - тем самым, обеденная лексика парадоксальным образом смыкается с лексикой сакральной» Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Избранные труды. Т.2. М.: Гнозис, 1994. С. 57.. Интерпретацию русского мата как «ритуализованной, обрядовой, обозначающей предполагаемый контакт с сакральными силами, речи во время обряда» Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное // Русистика. 1994. № 1/2. С. 72. нередко можно встретить отечественных культурологов и этнографов. Этот уровень ассоциаций в рассказе Пригова сталкивается с обывательскими представлениями о палиндроме: «Палиндром возник в древности как искусство магического, переворот слова, дающий тот же смысл - это явление, притягивающее своей таинственностью» Орел В.Э. Заговор-палиндром // Русская речь. 1978. №3. Орел, 1978. С.158.. А.К. Байбурин и А.Л. Топорков в работе, изданной за год до создания рассказа Приговым, отмечают, что некогда матерная брань входила в арсенал способов «общения с нечистью» Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л.: Наука, 1990. С. 105.. Позднее истинный «адресат» оказался забытым, а инерция обращения к незримо присутствующему собеседнику сохранилась, однако и сегодня брань часто «безадресна» или обращена кому-то неявленному. У Пригова все предложения-палиндромы восклицательные, третий и пятый содержат «угрожающие» междометия «а ну» и «ух»: эти фразы выглядят как бранные выкрики, но остается неясным, кого обзывают и дразнят. Перед нами ругательства без конкретной практической функции, опять-таки, междометия без референций.

3.1 Выводы по третьей главе

В структуре рассказа Д.А. Пригова «Пять палиндромов или Николай Васильевич и Анна Андреевна» использован принцип обратимости, заимствованный из палиндромии. Палиндромические элементы в рассказе выполняют одновременно две индексальные функции. Во-первых, пять палиндромов подсказывают, что композиция всего текста организована по принципу симметрии. Во-вторых, само обращение к палиндромии у Пригова становится авторским жестом: автор вызывает к жизни комплекс внелитературных ассоциаций, используемых в пародийном ключе.



Заключение

С самого своего возникновения русский авангард как в манифестах и декларациях, так и в программных поэтических опытах постулировал независимость от традиционных поэтологических схем. Это стало одной из основных движущих сил при конструировании всей авангардистской поэтики, позволило преодолеть общепринятые паттерны в области метрики, ритмики, рифмы, строфики и других формализуемых структур. Понятия «авангард» и «свобода от традиционных ограничений» зачастую буквально синонимичны. Несмотря на свою предельную формальную строгость, палиндром на протяжении всего ХХ века привлекал авангардистов как поэтическая маргиналия и -- парадоксальным образом -- как средство расширить привычные языковые возможности, а не ограничить их.

Мы показали, как амбивалентность референтных связей палиндрома, специфика его фонетической и графической симметрии, а также специфический синтаксис делают язык палиндромической поэмы новым поэтическим языком. На примере поэмы А.М. Кондратова «Укор сроку» и поэмы Б.Н. Гольдштейна «Укол Блоку» мы продемонстрировали, как присущие палиндромии особенности могут одновременно сковывать и обогащать поэтическую речь: несмотря на то, что палиндромический словарь не бесконечен и привычные грамматические, ритмические возможности в палиндромической поэзии ограничены, на уровне эвфонии, рифмы, строфики, стиля, образности палиндром непрерывно порождает неожиданные и уникальные образцы поэтической речи.

На наш взгляд, исследование палиндромической поэмы на всех уровнях организации поэтического текста имеет большие перспективы. Одной из важнейших задач мы видим изучение статистических данных по всему корпусу крупных форм, созданных на языке русской палиндромической поэзии, а также их разносторонний герменевтический анализ.

Литература

Источники:

1. А роза упала НЕ на лапу Азора: искусство палиндрома / сост. Б.С. Горобец, С.Н. Федин. Изд. 4-е, доп. Москва: URSS ЛЕНАНД, 2014.

2. Антология русского палиндрома ХХ века / сост. В.Н. Рыбинский; под ред. Д.Е. Минского. М.: ГелиосАРВ, 2000.

3. Антология русского палиндрома, комбинаторной и рукописной поэзии / сост. и комм. Г.Г. Лукомникова и С.Н. Федина. М.: ГелиосАРВ, 2002.

4. Ахматова А.А. Стихотворения и поэмы. Л.: Лениздат, 1989.

5. Блок А.А. Двенадцать // А.А. Блок. Собрание сочинений и писем в двадцати томах. Т. 5. Стихотворения и поэмы (1917-1921). М.: Наука, 1999. С. 7-20.

6. Гоголь Н.В. Нос // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л.: Издательство АН СССР, 1937-1952. Т. 3. Повести. 1938. С. 47-76.

7. Гоголь Н.В. Ревизор // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л.: Издательство АН СССР, 1937-1952. Т. 4. Ревизор. 1951. С. 5-95.

8. Гольдштейн Б.Н. Укол Блоку // Гольдштейн Б. Палиндромы. Пущино: Фотон-век, 2009. С. 98-111.

9. Кондратов А.М. Избранные произведения / Подготовка текста и комментарии М.Г. Павловец, Ю.Б. Орлицкий // Russian Literature. 2015. Т. LXXVIII. № I/II. С. 44-507.

10. Кондратов А.М. Укор сроку (пятьсот -- пятидесяти). Октябрьская поэма-перевертень // Звезда. 1993. № 8. С. 36-41.

11. Маяковский В.В. Хорошо // В.В. Маяковский. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Том восьмой. 1927. М.: ГИХЛ, 1958. С. 20-28.

12. Новая антология палиндрома / сост. Б.С. Горобец, С.Н. Федин. М.: URSS Издательство ЛКИ, 2008.

13. Пригов Д.А. Пять палиндромов или Николай Васильевич или Анна Андреевна / Пригов Д.А. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 2. Москва. М.: Новое литературное обозрение, 2016. С. 633.

14. Свобода ограничения: Антология современных текстов, основанных на жестких формальных ограничениях / Сост. Т. Бонч-Осмоловская, В. Кислов; вступ. ст. Т. Бонч-Осмоловской. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

Исследования:

15. Алексеев В.М. Китайский палиндром в его научно-педагогическом использовании // Памяти академика Льва Владимировича Щербы. Л.: Издательство ЛГУ, 1951. С. 95-102.

16. Альфонсов В.Н. Нам слово нужно для жизни: В поэтическом мире Маяковского. Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1984.

17. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб: Наука, 1993.

18. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л.: Наука, 1990.

19. Береговская Э.М. Специфика палиндрома как формы языковой игры // Филологические науки. 1999. №5. С. 55-64.

20. Бирюков С.Е. Авангард: Модули и Векторы. М.: Вест-консалтинг, 2006.

21. Бирюков С.Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. М.: Наука, 1994.

22. Бирюков С.Е. Поэзия русского авангарда. М.: Издательство Руслана Элинина, 2001.

23. Бирюков С.Е. РОКУ УКОР: Поэтические начала. М.: РГГУ, 2003.

24. Бирюков С.Е. Теория и практика русского поэтического авангарда. Тамбов: издательство ТГУ, 1998.

25. Бирюков С.Е. Уроки барокко и авангарда: проблема освоения палиндромического текста (На примере творчества Н.И. Ладыгина): Учебно-методическое пособие для студентов-филологов. Тамбов: Издательство ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998.

26. Бирюков С.Е. Формообразующие стратегии авангардного искусства в русской культуре XX века : дисс. в форме монографии на соиск. учен. степ. д-ра культурологии. М., 2006.

27. Бонч-Осмоловская Т.Б. Введение в литературу формальных ограничений. Самара: Бахрах-М, 2009.

28. Бонч-Осмоловская Т.Б. Краткая история литературы формальных ограничений // Черновик. 2008. №23. [Электронный ресурс]. URL: <http://www.chernovik.org/main.php?nom=23&id_n=9&first=26>. Дата обращения: 08.05.2016.

29. Бонч-Осмоловская Т.Б. Литературные эксперименты группы «Улипо» // Новое литературное обозрение. №57. М., 2002. С. 246-270.

30. Бонч-Осмоловская Т.Б. Общие наблюдения над характерными чертами поэзии Елены Кацюбы // Дети Ра. 2012. №12(98). [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/ra/2012/12/t26.html>. Дата обращения: 04.02.2017.

31. Бонч-Осмоловская Т.Б. «Сто тысяч миллиардов стихотворений» Раймона Кено в контексте литературы эксперимента : дисс. на соиск. учен. степени к. ф. н. М., 2003.

32. Борухов Б.Л. Категория «как бы» в поэзии Д. А. Пригова // АРТ. Альманах исследований по искусству. 1993. №1. С. 111-117.

33. Бубнов А.В. Лингвопоэтические и лексикографические аспекты палиндромии : дисс. на соиск. учен. степени д. ф. н. Орел, 2002.

34. Бубнов А.В. Палиндромия: от перевертня до пантограммы // Новое литературное обозрение. №57. М., 2002. С. 295-312.

35. Бухло Б. Неоавангард и культурная индустрия. М.: V-A-C press, 2016.

36. Бюргер П. Теория авангарда. М.: V-A-C press, 2014.

37. Векшин Г.В. Фоностилистика текста: звуковой повтор в перспективе смыслообразования : автореф. дисс. на соиск. учен. степени д. ф. н. М., 2006.

38. Гаспаров М.Л. Избранные труды. Том IV: Лингвистика стиха. Анализы и интерпретации. М.: Языки славянской культуры, 2012.

39. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха: Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М.: Фортуна Лимитед, 2000.

40. Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX века в комментариях. М.: КД Университет, 2004. [Электронный ресурс]. URL: <http://philologos.narod.ru/mlgaspar/gasp_rverse.htm#n20>. Дата обращения: 16.04.2017.

41. Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890-1925 годов в комментариях. М.: Высшая школа, 1993.

42. Гаспаров М.Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Гаспаров M.Л. Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М.: Наука, 1986. С. 91-170.

43. Гаспаров М.Л. «Уснуло озеро» Фета и палиндром Минаева // Гаспаров М.Л. Избранные труды. М.: Языки славянской культуры, 1997. Т. II. С. 39-47.

44. Гаспаров М.Л., Скулачева Т.В. Статьи о лингвистике стиха. М.: Языки славянской культуры, 2004.

45. Гончаров Б.П. Поэтика Маяковского: Лирический герой послеоктябрьской поэзии и пути его художественного утверждения. М.: Наука, 1983.

46. Григорьев В.П. Будетлянин. М.: Языки русской культуры, 2000.

47. Григорьев В.П. Грамматика идиостиля: В. Хлебников. М.: Наука, 1983.

48. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. М.: Наука, 1993.

49. Григорьев В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. М.: Наука, 1986.

50. Дёринг-Смирнова И.Р., Смирнов И.П. Исторический авангард с точки зрения эволюции художественных систем // Russian Literature. 1980. Вып. VIII. С. 403-468.

51. Долгополов Л.К. Поэма Александра Блока "Двенадцать". Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1979.

52. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. СПб: Академический проект, 1995.

53. Жаккар Ж.-Ф. Литература как таковая: От Набокова к Пушкину. Избранные работы о русской словесности. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

54. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. М.: Наука, 1978.

55. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение. СПб.: Издательство СПбГУ, 1996.

56. Жирмунский В.М. Стихосложение Маяковского // Русская литература. 1964. № 4. С. 3-26.

57. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977.

58. Жирмунский В.М. Теория стиха. Л.: Наука, 1968.

59. Зубова Л.В. Современная русская поэзия в контексте истории языка. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

60. Зубова Л.В. Языки современной поэзии. М.: Новое литературное обозрение, 2010.

61. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: Наука, 1988.

62. Катанян В.А. О некоторых источниках поэмы «Хорошо!» // Литературное наследство. Т. 65: Новое о Маяковском. М.: Издательство АН СССР, 1958.

63. Кирсанов С. Поэзия и палиндромон // Наука и жизнь. 1966. №7. С. 75-77.

64. Кобрин К. Александр Кондратов, человек авангарда. [Электронный ресурс]. URL: <http://postnonfiction.org/narratives/kondratov/>. Дата обращения: 04.05.2017.

65. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.: Наука, 1986.

66. Колмогоров А.Н., Кондратов А.М. Ритмика поэм Маяковского // Вопросы языкознания. 1962. №3. С. 62-74.

67. Кондратов А.М. Статистика типов русской рифмы // Вопросы языкознания. 1963. № 6. С. 96-106.

68. Кондратов А.М. Эволюция ритмики Маяковского // Вопросы языкознания. 1962. № 5. С. 101-108.

69. Крусанов А.В. Русский авангард. В 3-х т. М.: Новое литературное обозрение, 2010.

70. Кузьмин Д.В. Русский моностих: Очерк истории и теории. М.: Новое литературное обозрение, 2016.

71. Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002.

72. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: Структура стиха // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб: Искусство-СПб, 1996.

73. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике и топологии культуры // Избранные статьи в 3 т. Т. 1. Таллин: Александра, 1992.

74. Лосев Л. Homo Ludens умер (Из книги "Меандр") // Звезда. 1994. № 8. С. 145-151.

75. Мокиенко В.М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное // Русистика. 1994. № 1/2. С. 50-73.

76. Никольская Т.Л. Авангард и окрестности. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2002.

77. Орел В.Э. Заговор-палиндром // Русская речь. 1978. №3. Орел, 1978. С.158-160.

78. Орлицкий Ю.Б. Динамика стиха и прозы в русской словесности. М.: Издательский центр РГГУ, 2008.

79. Основные тенденции развития поэтического языка XX-XXI вв. Языковые уровни и их взаимодействие. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2015.

80. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста / В.П. Григорьев, И.И. Ковтунова, О.Г. Ревзина и др. М.: Наука, 1990.

81. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Грамматические категории. Синтаксис текста / М.Л. Гаспаров, Ж.А. Дозорец, И.И. Ковтунова и др. М.: Наука, 1993.

82. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке / В.П. Григорьев, Н.Н. Иванова, Е.А. Некрасова, О.И. Северская. М.: Наука, 1994.

83. Очерки истории языка русской поэзии ХХ века: Опыты описания идиостилей / В.В. Виноградова, М.Л. Гаспаров, И.И. Ковтунова и др. М.: Наука, 1995.

84. Павловец М.Г., Орлицкий Ю.Б. Три творческих лика Александра Кондратова // Russian Literature. 2015. Т. LXXVIII. № I/II. С. 1-13.

85. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2001.

86. Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования / Отв. ред. Х. Баран, С.И. Гиндин. М.: РГГУ, 1999.

87. Сахно И.М. Русский авангард: Живописная теория и поэтическая практика : дисс. на соиск. учен. степени д. ф. н. М.: Диалог-МГУ, 1999.

88. Поливанов Е.Д. Рифмология Маяковского / Публикация Леонтьева А. А. // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М.: Наука, 1980. Т. 39. № 2. С. 153-162.

89. Степанов Е. Палиндром и палиндромическая поэзия // Дети Ра. 2014. 1(111). [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/ra/2014/1/17s.html>. Дата обращения: 04.02.2017.

90. Творчество В.В. Маяковского: Выпуск 2: Проблемы текстологии и биографии. М.: ИМЛИ РАН, 2014.

91. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1988.

92. Тестелец Я.Г. Введение в общий ситаксис. М.: РГГУ, 2001.

93. Томашевский Б.В. Стилистика и стихосложение. Л.: Учпедгиз, 1959.

94. Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки М.-Л.: ГИХЛ, 1959.

95. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Избранные труды. Т.2. М.: Гнозис, 1994. С. 53-128.

96. Уфлянд В. Русский Конрад бежит и после смерти // Новая Русская Книга. 2002. №2(13). [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nrk/2002/2/ufl-pr.html>. Дата обращения: 04.05.2017.

97. Федин С.Н. Комбинаторная поэзия // Новое литературное обозрение. №57. М., 2002. С. 278-294.

98. Флакер А. Живописная литература и литературная живопись. М.: Три квадрата, 2008.

99. Ханзен-Леве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб: Академический проект, 1999.

100. Харджиев Н.И. Заметки о Маяковском // Литературное наследство. М., 1958. Т. 65. С. 420-421.

101. Харджиев Н.И., Тренин В.В. Поэтическая культура Маяковского.

102. М.: Искусство, 1970.

103. Харитонов Е.В. Палиндром и палиндромическая поэзия // Дети Ра. 2014. №1(111). [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/ra/2014/1/17s.html>. Дата обращения: 04.02.2017.

104. Холшевников В.Е. Основы стиховедения: Русское стихосложение. 5-е изд. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2004.

105. Хромов В. «Бегущий назад» // Наука и жизнь. 1966. №7. С. 74-77.

106. Хромов В. Палиндромон: игра или закономерный случай звукового распределения? // Наука и жизнь. 1970. №9. С. 133-135.

107. Чудасов И.В. Несколько наблюдений над палиндромами. [Электронный ресурс]. URL: <http://rifma.com.ru/Chudasov-4.htm>. Дата обращения: 04.05.2017.

108. Чудасов И.В. Эволюция форм русской комбинаторной поэзии ХХ века : дисс. на соиск. учен. степени к. ф. н. Астрахань, 2009.

109. Шапир М.И. Versus vs prosa: пространство-время поэтического текста // Philologica. 1995. Т. 2. № 3/4. С. 7-47.

110. Шапир М.И. «Грамматика поэзии» и ее создатели (теория «поэтического языка» у Г.О. Винокура и Р.О. Якобсона) // Изв. АН СССР. Т. 46. №3. М., 1987.

111. Шапир М.И. Три реформы русского стихотворного синтаксиса: (Ломоносов -- Пушкин -- Иосиф Бродский) // Шапир М.И. Статьи о Пушкине. М.: Языки слав. культур, 2009. С. 11-70.

112. Шляхова С.С. Фоносемантические маргиналии в русской речи : автореф. дисс. на соиск. учен. степени д. ф. н. Пермь, 2006.

113. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л.: Советский писатель, 1969.

114. Эткинд Е.Г. Демократия, опоясанная бурей (О музыкально-поэтическом строении поэмы А. Блока «Двенадцать») // Блок и музыка. М.-Л.: Советский композитор, 1972. С. 58-74.

115. Эткинд Е.Г. Материя стиха. СПб.: Гуманитарный союз, 1998.

116. Эткинд Е.Г. Там, внутри: О русской поэзии XX в.: Очерки. СПб : Максима, 1997.

117. Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм «за» и «против» М., 1975. С. 193-230.

118. Якобсон Р.О. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 462-482.

119. Якобсон Р.О. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987.

120. Эткинд Е.Г. Ритм поэтического произведения как фактор содержания // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974. С. 104-121.

121. Ямпольский М.Б. Модус транзитности // Новое литературное обозрение. №118. 2012. [Электронный ресурс]. URL: <http://magazines.russ.ru/nlo/2012/118/ia24.html>. Дата обращения: 10.05.2016.

122. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения: Избранные труды по теории литературы / Изд. подгот. М.В. Акимова, И.А. Пильщиков и М.И. Шапир; Под общей ред. М.И. Шапира. М.: Языки слав. культур, 2006.

123. Audin, Michиle. Des symйtries en littйrature. [Электронный ресурс]. URL: <http://www.palais-decouverte.fr/fr/au-programme/expositions-permanentes/toutes-les-salles/salles-de-mathematiques/ressources-associees/symetrie-en-litterature/>. Дата обращения: 11.05.2017.

124. Bergerson, H.W. Palindromes and Anagrams. NY, USA: Dover Publications, 1973.

125. Grant, Emily. Constrained Writing in the Twenty-First Century?: Exploring Creativity Through a Poetic Lens. 2012. [Электронный ресурс]. URL: <https://open.library.ubc.ca/cIRcle/collections/42591/items/1.0340039>. Дата обращения: 11.05.2017.

126. Lapprand, Marc. Poйtique de l'Oulipo. Amsterdam, The Netherlands: Rodopi, 1998.?

Справочные издания:

127. Кацюба Е. Новый палиндромический словарь. М.: ЛИА Р. Элинина, 2002.

128. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966.

129. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. / гл. ред. А.А. Сурков. Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1968.

130. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987.

131. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. Ростов н/Д.: Феникс, 2009.

132. Поэтическая речь: словарь терминов / Б.П. Иванюк. 2 изд. М.: Флинта, Наука, 2008.

133. Словарь литературоведческих терминов / редакторы-составители Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. М.: Просвещение, 1974.



Приложения

Приложение 1 Гольдштейн Б. Укол Блоку // Гольдштейн Б. Палиндромы. - Пущино: Фотон-век, 2009. - С. 98-111.

Борис Гольдштейн

Укол Блоку

1

Ветер ретив.

Кармин и мрак.

Ретив ветер!

Атака заката.

И не тихи тени,

И не сини сени!

Летел, летел

Ретив ветер --

И город, и дороги,

И тупики пути --

Нежен,

Колок

Ледок одел.

Холод -- идол, ох!

Тот, этот

Ходил и дох!

Атака заката --

Так ал плакат!

Имя -- и над зданиями!

От кого, кто?

Нам атаман?

Имя леденили неделями!

А бабушка: -- Как шуба, ба!

Так ал, пламенем ал плакат!

Или шубу, шубу шили?

Или шили

Убор гробу?

Шёлка -- на клёш,

А тут -- а!

Я и ты босы -- события!

--Аж «Учредилка», как лидер, чужа!

--Матушка! Нам атамана -- к шутам!

Ветер ретив!

Мороз один -- и дозором!

Иди --

И буржуя уж руби,

И так окати --

Мором!

Тут как тут

Типик кипит,

Пи-ит, ти-ип:

--Уничтожили ж Отчину!

--Мы -- дым!

--Мы в аду именем Иудавым!

А вон снова --

Поп как поп,

Долгопол поп -- лопоглод!

Отче, что

Хитр, тих?

Или били?

А был -- глыба!

И лишили

Сана нас?

Или шили

Саван на вас?

Моли, да кадилом

Намаши, шаман!

Массам --

Намути туман!

Но вон --

Мадам --

Мирово говорим!

И рот во плаче -- печаль повтори…

Бах! Ухаб!

Упала! На, на, на -- лапу!

Ах, ах! Ха, ха!

Унять тяну!

Ретив ветер,

Летев, светел,

Дарил озноб он, зол и рад.

Молодо подолом

Веев, веев,

Рвал, как лавр,

Так ал плакат!

И к шуму -- кумушки,

И к шумам -- ушки:

…Туда денежек ведь девке же не дадут…

…Ту деву уведут…

…Ах, и ласкать -- такса лиха…

…Аж «Учредилка», как лидер, чужа…

Не вечер речевен,

И не тихи тени.

Дох еще пешеход

Еле-еле,

Ретив ветер

Летел,

И летя, мчал плач мятели…

Ах, ах! Ха, ха!

Ах, у самих схима суха…

Бел хлеб?

Ищи, ищи!

И ржаного -- на, жри!

Иди, иди --

Мило молим!

Молебен о небе, но не белом.

А боль, злоба

Мутит ум

И гонит и ноги…

Идя, лги и гляди,

И тревогу туго верти!

2

Ветер ретив,

На рубеже -- буран.

У ребят я беру --

Наган!

Мир огненнен! Горим!

Иди, иди --

И волю лови!

Удивив, идут. Удивив, иду --

Да за ними -- назад,

Да в ад!

А-та-та!

Хо! Ох!

Холод -- идол, ох!

--Но Ваня -- на вон!

Как

Казак,

На воле целован,

Катит и так!

--Лил рубли, лил -- бурлил,

Лил «злато», мотал, злил!

--И, катя пятаки,

Дарит -- и рад --

Кате так --

Кабак!

Ну как, скакун?

Я иду -- судия!

Уведу деву,

Я ужру буржуя!

А-та-та!

Мир огненнен! Горим!

Мы дарим -- массам мира -- дым!

Иди, иди --

И волю лови!

И пули лупи,

И врага рви!

Уничтожу уж Отчину --

Да за зад!

Ушарашу --

Да рад!

Мы в одно -- к кондовым --

Миром -- морим,

Мором --

Мирим!

И сурово во Руси,

И серее ереси!

3

Иди, иди,

Народ, до ран!

Хотя бери и ребят, ох!

Марш, марш -- в шрам, шрам!

Ход -- вдох, ход -- вдох!

О, горе серого!

О, хилого лихо!

О, голого

Голод долог!

Миру -- кураж в жару курим --

И буржуя уж руби!

Жара ж

Алела, алела, алела

И ворковала во крови!

4

Ветер ретив,

На рубеже буран,

Летел

На вихре вверх Иван!

И рано фонарики, рано фонари

Катили так…

И да, пади!..

Катили так

Или наманили --

Катю на Ваню, на Ваню так…

И на стуже режут сани,

И наст уже режут -- сани…

Нежа, Ванюша наш юн, а важен!

Нежа, важен,

Нежен, нежен!

Лил юмором, юлил --

Катя так

Алела, алела…

Туда дуре -- веру дадут,

Туда даром юмора дадут!

И мак был улыбками

Кати так --

Ах, ярка так ряха…

5

И так у Кати --

Ни пара царапин

И ни следы дел сини…

И нас катили так сани,

Катили так

И летели!

А лада -- хороша! А шороха -- дала!

Нежу, не нежу -- уже не нужен,

Дул бы блуд -- и дул бы блуд!

Уже режу,

Уже раз -- и зарежу!

Уж она -- на ножу,

Уж она -- на ножу!

Ах, ах! Ха, ха!

А ведь дева --

Ах, и лиха!

А так ведь девка та --

А, зараза!

Цена того -- танец --

И не цени!

Али молвила? Али вломила?

И тело -- лети --

И волю лови!

Ах, ах! Ха, ха!

А лада звонов задала!

Катя, Катя, так я, так

От мечты -- сыт чем-то!

У мецената ты сыта! Ты сыта -- танец ему?

Ах, ах! Ха, ха!

А лада падала!

6

…Летел лихач, а хил, летел

И да -- пади --

Липово вопил…

Ха! Бах! Ха! Бах!

Дарю, рад,

Хама замах!..

А-тата-та-та-та-та!

Материшься так, катясь шире там!

Уж редко рукой о курок держу,

А душу рушу, рушу, да!

Но Ваня -- на вон!

Цел оголец!

Цел до пули ж в жилу, подлец!

Ужо, на ножу

Ужас всажу,

Ужасы высажу,

Уже раз и зарежу!

А-тата-та-та-та-та!

Кати тени нет и так!

И желанна -- лежи!

Уж убил -- и бужу!

Иди, иди --

И врага рви,

И буржуя уж руби!

7

Не сапог, а шаг опасен!

Я иду -- себе судия --

И гоню ноги,

И тужу у жути

Я, ноги гоня…

Катю так

Жалел аж, жалел аж!

Отчаян, юн, я нюня, а что?

Катю так

Я не жал бы -- блажен я,

Холил, ох,

О-хо-хо!

Увяз за раззяву,

Лично кончил,

Унял кого, того кляну!

Еле ж я тужу -- тужу тяжеле,

Я б юлил, и любя,

Удивив, иду…

--Не бубни, мамин бубен,

Не бубен,

А баба!

Иди, иди!

--Будь как дуб

И гони ноги,

И шута затуши,

Иди и иди!

Мажор опущу, пущу по рожам!

Минор уроним --

И врага рви!

Вижу, тужив,

Видал, уладив,

Ущучал плачущу --

И волю лови!

Не рок суров, а вор ускорен!

Вор ускорил ли рок суров?

Или бар грабили,

Или богатого били,

Или мещанина щемили,

О-хо-хо!

8

О, ты серо горе сыто!

А то куксим -- и скукота!

Удивив, иду --

Ужас всажу…

Отчешу душу -- душе что!

Отчаян я, а что?

Но выду куды вон?

Но выду туды вон!

Уже раз и зарежу,

Уж раз и заржу!..

Летел -- улетел

Бонза -- за зазноб,

Воробышком улетел, умокши, боров!

Мочи-прикончи лично кирпичом,

Удави в аду

Мором!

А на покой окопана,

Ах, и тиха,

Ада раба рада…

А куксим -- и скука!

9

Ох, и тихо

У дороги -- городу!

О, нарушу рано

У ниши -- тишину!

И городового -- во дороги --

Ох, и лихо

Юного гоню!

Вид у лешака шелудив,

А с плакс -- оскал пса

Ушарашу!

Иди! Иди --

И ноги гони!

Ужас всажу,

Уже раз -- и зарежу!

Ты, брат, стар, быт,

И лапу поджал -- аж до пупа ли?

Тише пса, а спешит,

Или били?

10

Нарубили ли буран,

Ох, и лихо, ох, и лихо!

Намутили ли туман,

Ох, и тихо, ох, и тихо!

Или взвили

Игру пурги,

Или в вихре верхи ввили…

--Холод -- идол, ох,

Исуси!

--О! Да не надо

Икон! Иноки!

Не убил ли, буен,

Катю так?

Не туман, а мутен,

Кати и так!

--Уважь, редиска, Макси-дерьжаву!

Дяржи ж ряд!

Дяржи ж ряд!

И врага рви,

Наруби, буран,

Иди, иди, иди,

Народ, до ран!

11

…Удивив, идут. Удивив, иду…

От имени кого кинем и то?

Туда душу, душу дадут --

Отчаян я, а что?

Иди, иди --

И пули лупи, и пули лупи,

И врага рви…

Не виден, и не дивен

И лад вдали…

И ледены недели,

И тупы пути…

Мигал флаг им --

Дал лад.

Марш -- в шрам

Да в ад.

Удал, кладу

Угар врагу.

Ищи, ищи

На рубеже буран!

Иди, иди,

Народ, до ран!

12

…Удивив, идут. Удивив, иду…

--Не видно, в заду кто! Откуда звон дивен?

То вот --

Ветер летел ретив,

И красно вон с арки

Мигал флаг им…

От сугроба -- за забор густо --

И не те ныне тени

Туда падут…

От супа-то, вижу, у живота пусто,

Голод долог

Туда дадут…

--Ты, брат, стар, быт,

Вид у лешака шелудив!

Успел еле, псу --

Даю ад,

Дарю, рад,

Игру пурги!

…А собака боса,

А кусача сука --

Иди, иди --

И волю лови!

На вреде рван,

Не рад, ударен,

Мир -- озарим и разорим!

--Откуда звон дивен? Не видно, в заду кто?

--Ах, и тьма там тиха!

--Ого, кину! Ну? -- Никого!

А, зараза!

Так ал плакат!

И лупили пули!

А-та-та!

Ох, эхо!

А-ха-ха!

То хохот,

Топот,

А тень -- не та!

А то -- порывы ропота!

А-та-та!

А-та-та!

…Удивив идут. Удивив, иду -

И лад вдали

Невидим и дивен,

Нежен, снежен.

И не тени

Туда падут,

Туда падут,

И не тени.

Ретив ветер,

Летев, светел,

Тени кинет

Те - в Свет…



Приложение 2 Кондратов А. Укор сроку (пятьсот -- пятидесяти). Октябрьская поэма-перевертень // Звезда. - 1993. - № 8. - С. 36-41.

Александр Кондратов

УКОР СРОКУ

(пятьсот -- пятидесяти) К десятилетию ВОСР (Великой Октябрьской социалистической революции) ее певец Владимир Маяковский написал поэму «Хорошо!». К полувековому юбилею ВОСР была написана эта юбилейная поэма-перевертень (в пятьсот строк, пять частей, пять тысяч букв), выходящая в свет, когда со дня Октябрьского переворота минуло три четверти столетия.Быть может, школьники свободной России -- в ту пору, когда исполнится столетний юбилей ВОСР -- будут «проходить» юбилейный «Укор сроку», как «проходили» когда-то поэму «Хорошо!»? (Примеч. автора.)

Октябрьская поэма-перевертень

I. Я иду, судия!

Тот

/год массам -- дог.

Туг жгут.

Ареса сера

и жуть. Тужи,

голод, цен жнец, долог!

Пуст суп,

и жри биржи

силу лис,

потоп

в обузу зубов.

Дорог город… О, город дорог!

Летел, летел

хул слух:

«Как

цемент немец…

Марсу -- срам!

То идиот

и вор крови.

А Дума -- муда,

кабак!

А сор проса?

А щи, пища

(и щи еще ищи)?

Туг жгут, туг жгут

еде.

Рабы мы бар.

Оду «худо»

туши пишут».

На рубеже буран.

Рос и гула луг, и сор,

и зубы. Бузи,

бунт!.. Ну б

атака та --

мечем,

и нет ее тени?

Стада ада -- тс!

Иди,

казак,

как

морго-гром.

Воров -- мечем! Мечем -- воров!

…Худо, дух!

Мочала… Палачом,

о да! -- надо

тут,

а не в кабак «Вена».

Мороз -- взором!

Калу -- кулак,

чар врач.

Яме -- семя

хамово… Мах

дали, лад

хамам… «Ах!» --

укор сроку,

телеге лет.

Вон -- о рты тронов

морга гром.

Кирки крик:

«РОМАНОВЫ -- ВОН!»… А мор:

«Я ИДУ, СУДИЯ!»

Лапоть топал

и бил алиби.

То хор-грохот,

не бубен

гаму бумаг.

…Итак, кати,

колесо трамвая! А в март оселок

летел. Зиме ремиз, летел

бучи чуб.

Нет стен!

Нутро фортун

и волю -- лови!



II. Лето -- котел

Ин речь черни:

«Инда дни?

Им -- жми. Еще и еще им жми!

Покой? Окоп!

Ан сев: весна…»

Но вдалеке (лад -- вон!)

не Женеве нежен

Ленин ел

уху

бурь. Труб

зовы, вызов:

«Иди, толп оплот, иди!»

Как?

Там мат и там мат.

И тупики пути…

Еще ищи, еще!

Тевтонов вон ответ:

«Нога в вагон!»

Дару рад,

летел (летев -- светел), летел…

Тело -- полет

уму.

Тесен, гул луг несет

уху:

«То -- ЛЕНИН! И не Лот,

а потопа

Ной он!»

Ленин ел

у ниши тишину.

Наган --

око!

А соло голоса

уху:

«Долог голод!

Дорог город!

А пелена нелепа.

Вот нор фронтов

кабак. Как кабак

Россия. И ссор

потоп ее -- потоп!

«Мирим,

тевтон!» -- ответ

массам.

Мира Рим.

А кипу тупика --

вон! Вон гимнов миг!»… Нов, нов

летел уху, летел

довод -- овод.

Маг! Нити митингам

дал (но сам -- как масон). Лад,

лад массам дал…

О, левело, левело

лето-котел.

Орде -- ведро!

И ораторы (рота! рои!):

или мим, или

туш шут.

Улыбок тащат кобылу:

«Я! Я! И я! И я!.. Я!»

Вон речь Чернов

лил.

Но не дороден он

и черви в речи.

Тепел ее лепет.

А вон саркома мокра снова…

Чу! Гуч --

ковок нов звон, ковок

течет и течет

в обоз зобов.

Лебедь! Дебел

он, но

массам

ровно б он вор.

Тут дуд дуд. Тут --

воли лов.

Тенет их мхи, тенет!

И лакали, лакали, лакали:

шабаша кабак и кабака шабаш…

А города вена, Нева-дорога

течет. И -- массами течет!

«ОНО» ленинело… Но

топот --

и казаки!

Гон ног:

«Асса!

Порку -- укроп

массам!»

…Течет, алая, ала, течет…

Морго-погром

июлю. И --

урон в нору.

Но вижу: жив он,

бучи чуб.

III. «ОНО»!

Лев! Волин рок, Корнилов вел

расу гусар.

Вору -- суров:

«Я -- око покоя!»

Не дог он, но годен

престолу. Лот. Серп.

Кремень! Не мерк

и ладен он. Но не дали

рабы бар

и клопики-полки.

Но -- мог!.. Гомон,

темнота. А тон мет --

кабак. Кабак

да пса распад.

…Ту смуту (тут ум -- суть)

лево вел,

ловок -- о! -- вол,

вол слов,

Амур ума

Ленин. Ел

уху.

Сел в лес.

Шалаш

дал ему в уме лад.

Течет корь-срок, течет…

Вил зарю Разлив,

ткал акт

и нес осени

«ОНО».

Летел в город, дорог. Влетел,

уча: «Чу!

Потоп,

а не пена!

Или -- или!

Наган о наган!

Око -- в око!

Ритмом -- тир.

Заря -- раз!

Мечем

метем

ила чаны… НАЧАЛИ!

И пуля -- лупи!

И заря -- рази!»

…Как, о как

лихо хил

Керенский. Икс, не рек

потоп,

а баба,

мадам

Саша-с!

Туша шут,

кинто-сотник,

он мал куклам, но

нежен течет, течет нежен

демагога мед.

Моде -- медом!

Тела балет,

роз взор,

А блага лба

тут

тени нет.

Ум эму.

Себе бес

с самумом у масс.

…ОНО! ОНО! О-Н-О…

Во -- ток скотов!

Во -- махи хамов!

Кат атак.

Шпики -- пш!

Кишкина ник шик.

Полк как клоп:

театр тает.

И казаки

мрут… Шшш!.. Штурм!

О, логово голо!

Кати, отвал авто… Итак,

фар граф,

едете, де,

в резерв?

Воин-Иов, воин-Иов…

Вон саркомы?.. Мимо, Краснов!

О, Духонин! О, худо!

Дох ход.

И шваха вши.

А сапа паса

течет и течет.

Там, тут -- мат!

(Вон вновь, вон вновь

укор сроку).

IV. Туго могут

Топот… топот… топот… топот…

Гам как маг:

«Зал -- слазь!

Хартии -- трах!»

Течет гопа сапог, течет…

Худ воров дух.

Воблы лбов.

Орд ядро --

«аврор» прорва

и матросики, сортами.

И тати-шиши, и шиши-тати…

«Я!» -- игрой оргия.

«Ан наш, Анна,

потоп!

Вере -- в

кабак!

Поп --

зебу. Без

сана… НАШЕ! Ешь ананас!»

Потоп течет, потоп

рабов. О бар

сук укус.

Родись, Сидор,

воняя: «я -- нов!»

Утро -- террор. Реторту

вор крови, вор-кров

лил и лил…

Но раб -- как барон!

А шудр душа

и вонь нови?

«Во-носики» -- сонов

тут как тут:

«О, гою -- ого!

Росс -- сор!

Иди, иди, иди,

Рабинович, учи вони бар!»

…Шабаш, о шабаш!

Моцарта -- матрацом!

Гул слуг:

«Барс -- раб!

Бар -- грабь!

Нож, он

туш шут!»

Нов звон

дуд…

А «Дни» глуши, Шульгин, да!

Не сапой опасен

потоп --

адом… О, да!

Кармином они мрак

тащат.

Тактика? Кит -- кат.

Вонял Ульянов:

«Воля!» -- лов

велев.

Лапал Волгу углов, лапал

и Сибири «бис!», и

Азии «за!»,

и Минск с ними,

дорог… Вон око, Новгород!

Умору -- Мурому!

Жен о ров, Воронеж!

Вологда, Валдай -- ад лав, ад голов…

И -- течем в мечети,

вере тетерев!

Имама -- хамами!

Оковы в око!

Иго вер, тревоги

и бури -- руби!

Пуще же, щуп!

Ропоту -- топор!

В озеро порезов!

…Ох и тихо мирим, ох и тихо!..

И -- карой о раки,

о вер чрево

мечем, мечем! Еще и еще мечем, мечем.

Коли, милок!

Молоти толом!

Так ты сыт, кат

быдла? Дал дыб,

кум мук?

Да, рад, рад ада дар. Да -- рад!

РСФСР

пресс-серп,

Чека кеч

поплыл, поплыл, поп --

лыл

по крови… Ворк -- оп!

«Иди

во список „коси псов!“».

Ам! -- яма.

Перечь, череп!

«Я»! -- регалии лагеря

давили в ад.

Срете, Петерс,

наганом о наган?

…Летел кар мрак, летел…

Но Дон

и казаки

еще

воров тащат во ров.

О тур, Каледин, гни дела круто,

нам атаман!

Громи морг!

О рук Шкуро

массам порку дай, ад -- укроп массам.

…О, мимо, мимо!

И кипа пик, и

мечи -- ничем!

А Врангель лег на рва

тенет.

Мизерере зим. Туго могут!

Мизерере зим

еще как, еще

как

туго могут!

V. Да -- ад!

Теза газет:

«Опыты по

массам.

Раб бар

мечем,

а себе -- небеса!

Тени, тумана, мути -- нет.

Тело масс -- самолет.

Ал хохла

диво-вид.

Коряк ярок.

Ценен и ненец:

РСФСР!

Партия аки лев велика: я и трап,

и око, и

наган.

Солись, силос!

Дар гони, виноград!

Барана на, раб!

И овсы свои,

и сев, и гири, и риги, и веси.

И жри ржи

бел хлеб!»

…Теза газет?

Но они -- кино! Он,

суко-фокус,

ссать ТАСС

тиражи жарит

на барабан

ада.

Оду «Чудо»

туши пишут,

тати цитат.

А «до» вывода

то вот, --

тут как тут оно, тут как тут:

«Дорого огород

городили, -- дорог!

Тупики пут

и кар мраки.

Мыло Колым

и Воркуту крови

они лили и лили… Но

и нюни,

«хорошо!» -- шорох,

убор гробу.

Тащат и тащат

унитаза тину.

А рук «ура»,

а муза разума --

липа! Пил

боль в лоб,

лакал ее, лакал…

Золото лоз,

вино нив --

шиш!

Минами маним.

Тиром мот-атом морит.

Кило космоса? Сом-соколик

еще

маннам

мотом.

Небу бубен:

«А ну, Луна!»

Миражи жарим

ребер

мором.

Икары? -- РАКИ!

А там? -- Отвар автомата

и гарпии Праги:

«Ах, у Запада пазуха?

Мечем ее, мечем!»

Робот, о бор!

Лесорубь, бур-осел!

И щупом -- о пущи!

Меч-лазер резал -- чем

не лезвие? И в зелень

руби, руби, бури, бур!

И саги гаси

мотохохотом

или

цирком мокриц.

Да… Ремонт «номер Ад»…

Осело колесо.

Лог мохом гол.

Мордодром --

ад. Мор -- СССРом… Да,

мор-до-дром!

…Ужасы сажу?

А лед-дела?

А троп сапа, паспорта?

А рост сора?

И те сети?

Ад. Зуд. Узда.

Сер, да, тот адрес.

Арапы пара

и коты-токи

(коты пыток).

Бур труб

сажу и ужас,

копоть топок,

тесен, несет.

О, «НАДО» дано

ими.

Надеждам -- ад же дан.

А нет сил -- поворотом, мотор! О вопли, стена!

…Ад. Жажда.

Тени нет.

Ад. Зев -- звезда!

Ад. Вар. Пот. ЭТО -- ПРАВДА!

…Латал тела лет, латал…

Тени летели -- нет

тут их, и тут.

Стихи -- тс!

Романы -- на мор!

Корт строк --

укол оку.

Конец сценок.

Конец оценок.

Оду «ХУДО» --

укор сроку --

лепо пел

или

худо? Дух

нем. Амен!

Да, нем. АМЕН, АД!

КОНЕЦ СЦЕНОК.

КОНЕЦ ОЦЕНОК.

февраль-ноябрь 1967 г.

Петербург - Петроград - Ленинград - Котлоград



Приложение 3 Пригов Д.А. Пять палиндромов или Николай Васильевич или Анна Андреевна / Пригов Д.А. Собрание сочинений: В 5 т. - Т. 2. Москва. - М.: Новое литературное обозрение, 2016. - С. 633.

Пять палиндромов или Николай Васильевич и Анна Андреевна (1991)

Предуведомление

Муде -- репа на пере дум! -- как, например, Николай видит Анну и говорит:

Ах!

Ахххх! -- хочет вымолвить он.

И тут же засыпает, уткнувшись острым носом в мягкую белую податливую подушку, услужливо кем-то ему подмахнутую.

Спит Николай и видит будто большую серую прекрасно сложенную крысу, которая шмыгает носом, смотрит внимательно и нюхает запах чего-то как бы подгнивающего. Шевелит она жесткими усиками и Николай вздергивается, ударяясь о верхние доски -- «Еб рога на горбе!» -- слышится откуда-то издалека, из Элизиума какого-то и превращается все это во множество уже серых крыс, которые, кажется, кричат: «Ха-ха!» Они бегут, бегут и утыкаются в некое полупальто, вернее, даже пальто вполне казенного типа с меховым, что ли, воротником, потертое, правда, в шубку такую полуклассическую, в пелеринку даже, как, например: А ну пизда ад зипуна -- и крысы разражаются страшным-страшным чихом, раздается громовой голос, и земля сотрясается, трещины землю во все стороны перебегают, город абсолютно пустой от одного шпиля до другого прозрачный возникает. Белый рой северной моли вылетает из пеньюара -- «Ого! ого!» -- несется вослед. Они летят, летят, выстраиваясь то кольцом, то треугольником, то крестом, то двойным крестом и кажется, что как бы: Уд ебли попил беду! -- и вправду, огромная бабочка сероглазая кружит над замерзшим зеркалом Невы, садится на белую мраморную челку Сфинкс и видит во сне черную мокрую Анну, которая бродит с закрытыми глазами, шаря руками по стенам и:

«Го!» -- хочет вымолвить она.

«Го-го!» хочет она вымолвить.

«Го-гогогогого!» -- пытается, пытается она, а получается: «Хуй особо босой, ух!» -- и Николай просыпается.

Размещено на Allbest.ru

...