Фахраддин Ираки и его место в истории персидско-таджикской литературы

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Фахраддин Ираки и его место в истории персидско-таджикской литературы

Специальность:

10.01.03 - Литература народов стран зарубежья (таджикская литература)

Максудов Б.

Душанбе - 2007

Работа выполнена в Таджикском государственном национальном университете

Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор Шарипов Худои

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Каримов Усмон,

доктор филологических наук,

профессор Рахмонов Шохзамон,

доктор филологических наук,

Абдусатторов Абдушукур

Ведущая организация: Худжандский государственный университет имени академика Б.Г.Гафурова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Средневековая персидско-таджикская суфийская литература на протяжении своего долгого существования, как в поэзии, так и в прозе, постоянно обращалась к сложным социальным проблемам, углубляясь в философские размышления о сотворении мира, месте человека в нем и раскрывая его духовные желания и стремления. На пути к постижению этих истин она отдала предпочтение чувственному и интуитивному познанию, оставив в стороне рациональное и доказательное, аргументированное познание, ибо в этом направлении она видела ограниченность. Поэтому суфийские авторы, в особенности выдающиеся из них, в своем творчестве стали излагать идеи, рожденные таким видением, намеренно художественно украшая, скрывая и вуалируя их, и таким образом, внесли великий вклад в развитие духовной культуры мусульманского Востока. Одним из таких довольно талантливых персидско-таджикских поэтов-суфиев был Фахраддин Ираки (1213-1289)

Можно смело утверждать, что пока не будут всесторонне и глубоко исследованы жизнь и творческая деятельность таких художников, как Ираки, трудно прийти к обобщающим выводам обо всех аспектах суфийской литературы. Отсюда целью нашего исследования является изучение личности Фахраддина Ираки и идейно-эстетического своеобразия его произведений, чтобы в какой-то степени заполнить этот пробел.

Фахраддин Ираки жил и творил в годы наиболее высокого расцвета и развития суфизма. В XIII в. Мухийаддин ибн Араби (1165-1240) полностью сформировал эзотерическую концепцию пантеистического монизма, для выражения, содержания которого позднее стал употребляться термин «вахдате вуджуд» - «единство сущего». Система его учения привлекла внимание почти всех суфийских мыслителей того периода, в частности, таких как, например, Шахабаддин Куньяви (ум. 1275), Бахоаддин Закария Мультани (1182-1268) и их последователей, в том числе поэта Ираки, став вдохновителем их литературной деятельности.

Нужно заметить, что в личности Ираки тесно уживались, не мешая друг другу, влюбленный суфий и высокоталантливый поэт-лирик, и плодом этого гармоничного соединения стало его бесценное литературное наследие, достойное специального исследования и анализа, для чего требуется, прежде всего, как можно полнее восстановить научную биографию и жизненный путь поэта. Но эта работа сопряжена с некоторыми трудностями. Дело в том, что попытка проникновения во внутренний мир личности, жившей в столь отдаленные времена, и придерживавшийся суфийского мировоззрения, порождает опасность привнесения модернизма в исследование. Для того, чтобы правильно разобраться в вопросах биографии поэта, исследователю необходимо подойти к решению проблемы не только с исторической позиции, но и быть вооружённым духовными ценностями той эпохи, опираясь на внимательное и глубокое изучение первоисточников, а также сочинений самого поэта.

Для правильного понимания Ираки и его литературного наследия, прежде всего, необходимо проследить за суфийским течением и сущностью его учения с самого зарождения и до времени жизни и деятельности поэта. В этом неоценимую серьезную помощь в качестве первоочередных, незаменимых источников может оказать ряд средневековых трактатов, посвященных различным аспектам суфизма, авторами которых являются такие известные мыслители, как Мухаммад Газзали, Ахмад Газзали, Джуллаби Худжвири, Азиз Насафи, Наджмаддин Рази, Ибн Араби, Махмуд Шабистари, Шамсаддин Мухаммад Лахиджи и другие. Разумеется, данная проблема не оставалась вне поля зрения учёных-историков философии, специалистов в области истории персидско-таджикской литературы, исследователей суфийской поэзии. Следует отметить, что ряд таких современных исследователей, как В.А. Жуковский, Р.А. Никольсон, Дж. Тримингэм, А. Зарринкуб, А. Кайманиш, К. Гани, С. Нафиси, Х. Инайят Хан, Дж. Нурбахш, Карл В. Эрнст, А.К. Аликберов, Б. Исматов, А. Курбонмамадов, К. Олимов, Хазраткулов, А. Мухаммадходжаев и многие другие, в разное время изучали различные аспекты суфийского учения. Знакомство с этими работами во многом содействует лучшему пониманию суфийской литературы, в том числе наследия Ираки, и тем самым в значительной степени облегчает нашу задачу.

В диссертационной работе автор стремился исследовать проблемы распространения суфийской литературы на обширном пространстве, населенном персоязычными народами, и особенно, ее состояние в первой половине XIII века в Индии, особенности ее развития, периоды формирования духовной и творческой личности Ираки как поэта и суфийского деятеля. Жанровый состав, идейное содержание его поэтического и прозаического наследия, стиль его художественного творчества и место поэта в персидско-таджикской литературе, - вот те проблемы, которые до сего времени не были всесторонне и глубоко изучены и оценены. Выбор темы данной диссертации также был обусловлен этими фактами.

Цель и задачи исследования. Мы поставили перед собой цель провести отдельное, полное, научно аргументированное, всестороннее исследование среды, жизненного пути Ираки, его творческого наследия, мистического содержания его произведений и их поэтики, определить роль и место поэта в персидско-таджикской суфийской литературе. Для достижения поставленной цели возникла необходимость решения нижеследующих задач:

- на основе сведений достоверных источников и фундаментальных исследований современных учёных восстановить политическую и социально-общественную картину тех регионов, где проходила жизнь Ираки;

- представить научно-культурную и литературную жизнь эпохи Ираки, и особенно, в первой половине XIII века в Северной Индии;

- выявить состояние общественно-философских направлений, регионы распространения суфийского учения и формирование его основных школ в XIII веке на пространстве распространения языка фарси;

- провести анализ и изучение содержания старого предисловия к дивану Ираки, написанного неизвестным автором, и определить его роли в восстановлении жизненной канвы поэта;

- критически оценивая сведения литературных, исторических источников и также результаты поисков современных исследователей, восстановить подробную научную биографию Ираки;

- подвергнуть сравнительному изучению списки рукописей произведений Ираки, хранящихся в книгохранилищах Узбекистана и Таджикистана, которые были недоступны иранским и пакистанским учёным, и выявить их научную ценность в освещении творческой биографии нашего поэта;

- изучить с точки зрения текстологии изданное полное собрание произведений Ираки и особенно исследовать научно-критические тексты его сочинений;

- проанализировать и изучить жанровый состав богатого поэтического наследия Ираки и раскрыть их формальные и смысловые особенности;

- провести исследование структуры, композиции и идейного содержания «Ушшак-намэ» Ираки, выявить поэтическое начало в ней и определить последователей и подражателей упомянутого месневи в лице более поздних суфийских поэтов;

- определить идейное содержание его прозаического произведения «Лама`ат» («Сверкания») и его влияние на последующее развитие персоязычной прозы суфийского толка;

- оценить значение «Мактубат» («Письма») Ираки как первоисточника в исследовании проблем, связанных с жизнью поэта и его близких;

- решить проблему атрибуции трактата «Суфийская терминология», приписываемого Ираки;

- исследовать газели Ираки, разделяя их по содержанию на философско-мистические, любовно-суфийские, каландаритские и назидательные;

- определить формы газельной лирики Ираки по композиционному строю, архитектонике, метрике, рифме и рефрену;

- определить основные использованные поэтом смысловые и словесные поэтические приёмы и фигуры, и суфийские символы.

Теоретические и методологические основы исследования. Для решения поставленных в работе проблем мы руководствовались методом историко-сравнительного анализа, объективным подходом к литературным источникам и материалу, использовали нормативную поэтику, текстологические критерии и методы.

В процессе работы над темой мы использовали научный опыт и основополагающие труды таких известных учёных России, Таджикистана, Ирана. Индии, Пакистана, стран Европы, как Эд.Браун, Ш.Ну`мани, Е.Э.Бертельс, А.Н.Веселовский, А.Дж.Арберри, Р.Никольсон, А.Зарринкуб, Б.Фурузонфар, Г.Бидерман, А.Шиммел, З.Сафа, А.Мирзоев, Н.И.Пригарина, М.Л.Рейснер, Р.Ходизаде и др.

Степень разработанности проблемы. Исследование жизни и творчества Ираки, в основном, началось со второй половины XIX в. на Западе. Выражалось оно в кратких сообщениях, в которых затрагивался тот или иной аспект его литературного творчества, в обзорных сведениях и отдельных статьях различной научной ценности. В этом ряду, исключая сведения и заметки востоковедов - авторов известных каталогов, которые проанализированы в диссертации, достойны упоминания имена таких европейских востоковедов, известных своими фундаментальными трудами, как Эд.Браун (7,170-176), А.Крымский (14,81), Х.Массэ (16), А.Дж.Арберри (2), Ян Рипка (23,245-246) и др.

Из упомянутых учёных английский ориенталист А.Дж.Арберри внёс наибольший вклад в изучение жизни и творчества Ираки и его наследия. В 1939 г. он полностью перевёл на английский язык и издал «Ушшак-намэ» (13). В предисловии к этому изданию он добавил и биографические сведения о поэте. Позднее, в своей книге «Классическая персидская литература» он привёл краткое, но для того времени очень важное обзорное сообщение о жизни и творческом наследии Ираки (3,262-271).

Ощутимый вклад в дело изучения Ираки и издания его произведений внесли и иранские специалисты. Здесь мы, прежде всего, упомянем работу Саида Нафиси, который ещё в 1956 году впервые издал в Тегеране куллийат (полное собрание сочинений) Ираки с научным предисловием (11). В 1993 году другой иранский учёный, госпожа Насрин Мухташам подготовила научно-критический текст произведений Ираки с обширным предисловием и издала под названием «Сборник произведений Фахраддина Ираки» (12). Забехуллах Сафа в своей книге «История литературы в Иране и на языке фарси» посвятил отдельный параграф Ираки (24,567-580).Нужно упомянуть книгу Саида Хамида Табибияна, озаглавленную «Ираки-намэ» и посвящённую анализу и исследованию реминисценций, аллегорий коранических стихов, хадисов пророка, а также мудрых изречений суфийских шейхов, использованных поэтом в своих сочинениях (26). К сегодняшнему дню в Иране увидели свет отдельные статьи иранских учёных, в том числе Абдулхусайна Наваи (18), Ахмада Ранджбара (20,179-190), Хусейна Ахмада (20,53-56), Мухаммада Хусайна Баята (20,101-107), Хамида Раббани (28, три - одиннадцать), Гулямхусайна Шарифи (29) и др. Однако, к сожалению, большая часть упомянутых авторов в своих работах повторяет содержание статей, написанных предыдущими учёными, или вторят друг другу. Поэтому в них нет не только ничего нового, но и допущено много ошибок и различных неточностей, перекочевывающих из одной работы в другую.

Об Ираки писали и такие пакистанские учёные, как Мухаммад Салим Ахтар (5), Мухаммад Ахтар Чима (20, 87-93). Важнейшей стороной их исследований является то, что они имели возможность использовать сведения средневековых источников на языке урду, хранящихся в книгохранилищах Пакистана.

Несмотря на все это, до сего времени об Ираки и его творческой деятельности не появилось обобщающего, монографического исследования, отвечающего требованиям современного литературоведения.

Положение с изучением жизни Ираки и его наследия в Таджикистане до недавного времени было еще хуже, можно сказать, работ по Ираки совсем не было. Поскольку произведения Ираки имеют суфийское содержание, то в советское время они были отнесены к реакционной, феодальной литературе и по этой причине господствующей односторонней воинствующей идеологией был наложен запрет на их изучение. Отсюда, не только в Таджикистане, но вообще в советском востоковедении Ираки был всецело предан забвению. Сейчас же, когда сняты навязанные атеистические критерии и мерила и канул в лету односторонний взгляд на культуру и литературу прошлого, настало время для их правдивого, научного исследования. Таким образом, можно сказать, что Ираки является одним из так называемых «возвращенных авторов», коих довольно много и которые нуждаются в глубоком и серьезном исследовании. Придерживаясь этой точки зрения, автор настоящих строк в 2004 году в Душанбе впервые издал на современной таджикской графике избранные газели Ираки с предисловием и необходимыми комментариями. В том же году О. Назриева опубликовала «Лама`ат» Ираки.

Несмотря на это, творческая личность и духовный мир Ираки по сегодняшний день всецело не раскрыты и его роль в персидско-таджикской суфийской литературе остаётся невыясненной. По этому поводу можно сказать, что научные и литературные источники, доступные нам, дают много интересного и нового материала.

Научная новизна диссертации заключается в выборе предмета исследования. Изучая степень разработанности темы, мы пришли к выводу, что в предыдущих научных изысканиях некоторых литературоведов затронуты лишь отдельные вопросы, касающиеся этой темы, к тому же они полны ошибок и недочетов и не охватывают всю проблему. Данная диссертация является первым комплексным исследованием монографического характера, объектом которого является полное и углубленное изучение проникновения исламского мистицизма в персидско-таджикскую художественную литературу на примере творчества Ираки, которое считается апогеем этого рода литературы.

В нашей работе впервые в востоковедении на основе достоверных сведений первоисточников всесторонне исследованы окружение Ираки, настоящие причины развития и расцвета суфизма и мистической литературы, восстановлена наиболее полная научная биография Ираки, изучено творческое наследие поэта с привлечением рукописных списков его произведений, хранящихся в рукописных фондах стран Центральной Азии. Впервые все поэтическое и прозаическое литературное наследие Ираки стало предметом научного исследования и впервые определены не только его идейное содержание, но и художественно-эстетическая ценность. Осмелимся утверждать, что в результате обстоятельных и тщательных изысканий нами впервые выявлены факторы создания «Лама`ат» Ираки, изучено изложенное в нем мистическое учение, определены литературная ценность и плодотворное влияние на литературу последующих периодов. В диссертации нашла свое аргументированное решение проблема атрибуции трактата «Суфийская терминология». Также впервые в литературоведении газели Ираки были классифицированы на группы по композиции, содержанию и способам отображения абстрактных мистических идей. Впервые газели поэта подверглись исследованию по тематике, идейному содержанию, метрике, рифме, рефрену и художественным средствам. Особое внимание было уделено художественным символам в газелях поэта, выделен символ «дар» (дверь), как ключевое слово, и выявлены особенности творческого стиля поэта. В результате, на наш взгляд, было правильно определено место Ираки в персидско-таджикской суфийской литературе.

Теоретическое и практическое значение работы. Научно-теоретическая ценность работы, прежде всего, заключается в том, что это пока первое и единственное монографическое исследование, раскрывающее многие аспекты суфийской литературы, феномена, присущего лишь персидско-таджикской литературе.

В диссертации впервые определена сущность суфийской литературы, процветавшей в Северной Индии в первой половине XIII в., раскрыты закономерности проблем, традиций, преемственности и новаторства в ней.

Научный материал диссертации, результаты и выводы её, несомненно, обогатят персидско-таджикское литературоведение и способствуют решению многих теоретических проблем жанровых форм лирики, особенно газели, что, на наш взгляд, и составляет практическую ценность исследования.

Материал, содержащийся в диссертации может быть использован в процессе изучения истории персидско-таджикской литературы и, особенно, этапов развития суфийской литературы. На основе материалов данного исследования на филологических и востоковедческих факультетах вузов республики, в целях углубленного изучения истории развития суфизма, можно ввести спецкурсы и спецсеминары, посвященные жизни и творчеству Фахраддина Ираки, проникновению мистицизма в светскую литературу и т.д.. Работа в целом представляется полезной литературоведам, историкам, специалистам по истории персидско-таджикской литературы, преподавателям высших и средних учебных заведений, где преподаются персидско-таджикская литература, история и культура мусульманского Востока. Наконец, исследование может заинтересовать учёных, занимающихся изучением исторической и литературной жизни персоязычных народов Индии, Пакистана, Узбекистана и других регионов.

Источники исследования. В качестве авторитетных и достоверных источников в работе были использованы различные списки рукописей и литографические издания диванов и куллийатов Ираки, их научно-критические тексты, художественные произведения Джалаладдина Руми, Сайфа Фаргани, Хосрава Дехлави, Са`ди Ширази, Хафиза Ширази, Камала Худжанди, Имада Факиха Кирмани, средневековые трактаты по истории, антологии и филологические сочинения, байазы, джунги и т.д., полный список которых приведён в конце диссертации.

Апробация работы. Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры истории таджикской литературы Таджикского государственного национального университета (27- го марта 2007 г., протокол № 8).

Основное содержание диссертации отражено в трёх монографиях и более чем в 25 научных статьях, опубликованных в Таджикистане, России, Иране и Афганистане. Автором диссертации подготовлены к изданию произведения суфийских авторов. Список публикаций приводится в конце автореферата.

Основные положения диссертационной работы отражены также в научных докладах и сообщениях, прочитанных на международных и республиканских научно-практических конференциях, ежегодных научных конференциях профессорско-преподавательского состава ТГНУ (1998-2007 гг.), а также на заседании Учёного Совета того же университета (09.02.2007 г.).

Объем и структура работы. Характер исследуемого материала и круг поставленных задач определили содержание, структуру и методологические принципы настоящей работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность проблемы, степень ее изученности, определены цели и задачи работы, методологические основы диссертации, объект и источники исследования. Здесь же аргументируются теоретическая и практическая значимость исследования, его новизна и обосновывается структура диссертации.

Первая глава - «Политическая, социальная и культурная жизнь эпохи Фахраддина Ираки» состоит из четырёх разделов. В первом разделе, озаглавленном «Политическое и социальное положение», на основе изучения средневековых первоисточников и научных работ признанных современных историков нами восстановлена политическая и общественно-социальная картина среды, в которой протекала жизнь Ираки. Отмечается, что в начале XIII в. Мухаммад Хорезмшах, сын Алааддина Текеша (годы правления 1200-1220), создал великую империю, начинавшуюся от границ Индии и простиравшуюся до пределов современной Турции и запада Ирана. Но с того времени и позднее, возгордясь, потеряв голову от своих военных побед, он совершенно забросил политические дела и управление государством. Более того, противостояния, вражда и интриги высоких сановников, стоявших во главе правления, недальновидное и жёсткое вмешательство Туркан-хатун (его матери) в политические дела и управление государством и враждебное отношение региональной аристократии и духовенства к Хорезмшахам, вкупе с недовольством трудящегося люда проводимой ими политикой, делали положение в государстве сложным и неспокойным. Хотя центробежные силы стали укрепляться, пустив корни и, тем самым, ослабив государство, Мухаммад Хорезмшах продолжал походы на новые земли, и, приумножая свои военные победы, в 1210 г. взял под свою власть весь Мавераннахр. В это время его настолько обуяли высокомерие и спесь, что он выступил против ан-Несиралиддиниллаха - аббасидского халифа (1179-1225) и решил его низложить, а на его место посадить одного влиятельного представителя местного духовенства Саида Алоалмулка Термези. С этой целью в 1217 году он повёл свою рать на Багдад, но, едва дойдя до горного Хамадана, из-за сильного снегопада и жестоких морозов часть войска погибла, и он вынужден был вернуться в Хорезм.

В такое тяжёлое время на Востоке стал набирать силу Чингисхан (Темучин, сын Ясукей-Бахадура из племени кият - ум. 1227). За короткое время, объединив все монгольские племена, он создал могущественное государство, покорил Пекин.

Согласно сведеням Минходжа Сироджа Джузджани в «Табакати Насири», Атаулмулька Джувайни в «Та`рихи джаханкушай» и других историков XIII века, поначалу Чингисхан не имел намерения воевать с государством Хорезмшахов. И, тем не менее, зная об экспансионистских поползновениях могучего и неудержимого кочевника, он настороженно относился к его предложениям о мире. В то же время он проявлял уверенность в себе и полагался на мощь своей шестисоттысячной армии. Именно это послужило причиной того, что он в одностороннем порядке вышел из договора, заключенного между ним и монголами в 1218 году и даже пошел на неслыханный шаг - убил направленных к нему Чингисханом монгольских послов. По всей видимости, Мухаммад Хорезмшах несколько легкомысленно отнесся к нашествию Чингисхана и не оценил в достаточной степени его силу и намерения. В результате, Чингисхан во главе огромного войска напал на Отрар и, овладев им, жестоко расправился как с династией Хорезмшахов, так и с мирным населением.

Более того, между Хорезмшахом и его военачальниками вместо единства и сплочённости существовали противоречия и разногласия, то они не смогли оказать организованного военного отпора нападению монголов. В результате монголы быстро захватили большие, цветущие города на территории Хорезмшахов и сравняли их с землей, а их жителей подвергли массовому уничтожению. Сам Хорезмшах, впав в панику, бежал от преследования монголов и в 1220 году умер в нищете и забвении на одном из островов Каспия.

В том же 1220 году зловещие орды монголов достигли Хамадана - родины Ираки. Два монгольских полководца - Джебе и Субтай получили от Чингисхана приказ преследовать беглого Хорезмшаха и, не поймав его, не возвращаться. Они на своем пути разрушали всё и, учинив всеобщую резню в Рейе, достигли Хамадана. В соответствии с сообщением Мирхонда, когда Джебе-нуян вошёл в Хамадан, Мадждаддин Хамадани решил избрать путь мира и послал достойные подношения монголам. Джебе и Субтай, назначив градоначальником одного монгола, ушли в сторону Карахруда и Хуррамабада (17,848). В 1221 году одновременно с вступлением монголов на землю Азербайджана, пришла весть, что население Хамадана убило монгольского градоначальника. Монголы, решив отомстить за него, повернули на Хамадан и сожгли его дотла. Хотя из знатных и уважаемых людей города Джамаладдин Айба и вышел навстречу монголам с изъявлением покорности и подчинения, они не приняли это извинение, сначала убили Айбу и затем потопили в крови все население города (22,534).

Монголы разрушили много городов и уничтожили их мирное население. В результате такого рода нашествия, оставшихся в живых людей монголы подвергали многим бедам: вынужденному бродяжничеству, нищете, одиночеству или заставляли бежать, куда глаза глядят и т.д. Подробное описание жуткого положения населения можно найти во многих исторических и литературных произведениях той эпохи.

Хулагу, сын Тули сын Чингисхана (ум.1264), который стал основателем государства монгольских Эльханидов на территории проживания персоязычных народов, приступил к завоеванию тех мест, которые монголы к тому времени еще не успели захватить. В том числе, в результате его кровавых набегов в 1258 г. пал арабский халифат, сотни тысяч людей были уничтожены. Каждый, кто мог, бежал из мест, где проходили военные действия. Ираки ещё в молодости также переселился на северо-запад Индии. Тогда там, у власти находилась династия мамлюков (1206-1290). Если быть точным, то, когда Ираки вступил в Мультан, там правил Шамсаддин Ильтутмиш (1211-1236). Ираки пробыл там до начало правления Гиясаддина Балбана (1265-1287).

В 1246 году монголам удалось захватить также город Мультан. В это время Ираки находился там и собственными глазами видел их жестокость, насилия, убийства, погромы и т.д.

Такие безжалостные, грабительские нападения монголов на различные страны стали причиной повсеместной миграции населения стран мусульманского Востока. Особенно пострадали персоязычные народы, составлявшие большинство в данном регионе, и которые в надежде найти спокойное место, вынуждены были покидать свои родные места. Естественно, среди мигрантов было много, подобных Ираки, культурных, просвещенных и творческих личностей.

Во втором разделе «Научная и культурная жизнь окружения Ираки» - дано краткое описание положения научных центров того времени, а именно Шираза, Тебриза, Мараги, Кунии, отражено состояние науки и изящных искусств, духовного, религиозного, социального состояния творческих людей- современников Ираки. Необходимо упомянуть, что в эту эпоху, невзирая на нашествие монголов и разобщение персов, наблюдается невиданное распространение персидского языка в исламских государствах. В XIII в. этот язык получил распространение в Малой Азии, Закавказье, на севере Индии и дошел до Алеппо в Сирии. Можно сказать, что в этот период персидский язык стал общим языком народов Азии. Персидские и таджикские учёные, уехав из Хорезма, Мавераннахра, Хорасана и Ирана в различные научные и культурные центры обширной исламской империи и занялись преподаванием и исследовательской деятельностью и воспитали много учеников. Во многих местах, особенно в Индии, знание персидского языка считалось признаком благородства, величия и учёности. В Иране же персидский язык при монгольских эльханах стал государственным официальным языком и языком науки и делопроизводства. Поэтому персидский язык в период, изучаемый нами, упрочился более, чем когда- либо. Исламская религия в соревновании и борьбе с буддизмом и христианством одержала полную победу. Большая часть монгольской аристократии, находясь на мусульманских территориях, не только приняла ислам, но и стала пропагандистами и проводниками этой религии. На Индостанском полуострове ислам также стал играть более существенную роль. В связи с критическим общественно-политическим, социально-экономическим положением и духовным упадком, местное население начало усиленно изучать шариатские науки, в том числе чтение Корана, комментарии к нему, хадисы, предания о пророках и фикх - мусульманское право. Наиболее выдающимися учёными в области чтения Корана был Мунтаджибаддин Хамадани (ум.1286); в комментировании Корана Наджмаддин Кубро (убит в 1221), Наджмаддин Доя (ум.1255), Садраддин Куняви (ум. 1274), Кази Байзави (ум.1286); в юриспруденции - фикхе Наджмаддин Дабирон (ум.1276), Таджаддин Мухаммад Урмави (ум.1258). Были и такие люди, которые выступали против точных дисциплин и считали необходимым для счастья и достижения истины прибегать к религиозным учениям. Например, поэт этой эпохи Сайф Фергани в одной из своих касыд нападает на представителей точных наук и обвиняет их в злословии по отношению к религии и в «царапании лика шариата ногтями разума» и удивляется, что сторонники разума связали свои ноги нитями интеллекта: «Иди, тонкий лик шариата не царапай ногтями благоразумия». Такой факт сам является аргументом того, что точные науки, как и в предыдущие эпохи, не развивались и не прогрессировали, хотя и не исчезали вовсе. Философия и мудрость сблизились с религиозным учением и почти слились с каламом (калам - схоластическая философия мусульманской религии - Б.М.). Таким образом, философы этого периода вместо самостоятельных исследований занялись написанием комментариев, толкований и пояснений на полях философских книг предшествовавших им авторов. Видным представителем рациональных наук был ученый Насираддин Туси (1201-1280). Он написал ценные труды по всем видам таких наиболее востребованных в ту эпоху наук, как калам, фикх, математика, логика, медицина, астрономия и музыка. В знак признания выдающихся научных достижений его прозвали «Устад ул-башар» (Наставник человечества). Этот мудрец из Туса написал более 200 сочинений, важнейшие из них по логике и философии «Шархи Ишарат» («Комментарий к «Указаниям») Ибн Сина, «Масари` ул-масари`» («Строки в строках)), «Равзат ут-таслим» («Сады повиновения»), «Таджрид ул-акаид» («Одиночество мыслей»). В такого рода трудах по проблемам сущего, теории просвещения, гармонии души и тела и других он защищал взгляды Ибн Сина и развивал его мысли. Другой философ - Асираддин Абхари (ум.1261) - создал по метафизической философии и логике такие труды, как «Хидаят ул-хикма» («Наставление мудрости»), «Танзил ул-афкар» («Нисхождение мыслей»). Наджмаддин Дабирон написал «Хикмат ул-`айн» («Мудрость ока») и «Рисалат уш-шамсия» («Трактат аш-Шамсия»), занявшие в философии и логике достойное место. Афзаладдин Мухаммад Кашани был ученым в значительной степени самостоятельным в мыслях и в деяниях. Его философские книги - «Минхадж ул-якин» («Ясный путь»), «Мадаридж ул-камол» («Степени совершенства»), «Арз-намэ» («Книга обращений»), «Джавиданнамэ» («Книга о бессмертии»), «Мабадии мавджудат» («Начало всего сущего») - все были написаны на фарси и стали веским фактором развития философских знаний. Одним словом, в этот период существовали две философские теории - одна машша`ия (перипатетизм) и другая - ишракия (философия иллюминации), представители которых постоянно между собой дискутировали и спорили.

В XIII в. получили широкое и быстрое развитие такие науки, как историография, медицина и астрономия, что было связано с политическими событиями, захватом новых стран. Чингисхан и его потомки стремились, чтобы их деяния, походы и покорение земель остались запечатлёнными на страницах истории. Именно по этой причине по их инициативе и при их поддержке такие крупные историки, как Минхадж Сирадж Джузджани, Атаулмульк Джувайни, Рашидаддин Фазлуллах Хамадани, Хамдуллах Муставфи Казвини и Абдуллах Ширази, создали свои шедевры на персидском языке. Упомянутые историки в своих исторических сочинениях обстоятельно, на основе тех событий жизни, очевидцами которых они были, зафиксировали нашествие монголов и его последствия, их обычаи и традиции, т.е, привели достоверные, фактологические сведения. Насираддин Туси по приказу Хулагу вместе с группой таких астрономов, как Фахраддин Ихлати, Наджмаддин Казвини, Фахраддин Марагаи построили в Мараге великолепную обсерваторию и своей плодотворной деятельностью внесли большой вклад в развитие мировой астрономии. Для развития медицины, также имевшей для монголов практическое, актуальное значение, были созданы соответствующие условия. Ибн Нафис Карши (ум. 1288), Кутбаддин Ширази, Наджмаддин Ахмад ибн Фазл (ум.1252) внесли достойный вклад в развитие теоретической и практической медицины.

В этот период в персидской филологии, хотя она уже в основном утвердила свои главные принципы, господствовал средневековый синкретизм. Учёных, занимавшихся литературоведением, привлекали не только литературные проблемы, но и различные сферы знаний. Можно вспомнить философские труды Насираддина Туси и Кутбаддина Ширази, в которых отдельные главы, и целые разделы посвящены размышлениям о просодии и риторике. Появление двух великих произведений по стихосложению, т.е. «ал-Му`джам» Шамса Кайса Рази и «Ме`йар ул-ашъар» Насираддина Туси свидетельствует о развитости и прогрессе риторических наук и теории литературы. В этот же период была создана книга Сираджаддина Саккаки Хорезми (1160-1228) «Мифтах ул-`улум», оказавшая важное влияние на историю литературной мысли. К этой книге многие ученые написали комментарии, ее использовали в научных исследованиях и при преподавании.

Третий раздел, носящий название «Художественная литература и пределы ее распространения», посвящён анализу литературы на персидском языке в Иране, Средней Азии, Индии и Малой Азии. В XIII веке в литературной жизни Мавераннахра наступило затишье, связанное с кризисным положением в экономике, политической системе и общественных отношениях. В разоренных городах Ирана также распались многие литературные центры. Персидская литература в этот период развивалась, в основном, за пределами своей исторической колыбели - в Малой Азии, Западном Иране, Египте, Сирии и Индии.

До сегодняшнего дня в трудах, посвященных истории персидско-таджикской литературы, не дан обстоятельный и подробный обзор положения персидской литературы в Индии первой половины XIII в. и специалисты даже не ставили перед собой задачу решить такую проблему.

Многие исследователи истории персидско-таджикской литературы, в том числе Эд. Браун, Ян Рипка, З. Сафа, М. Бакоев, А. Алимардонов, Л.З. Саломатшоева и другие при исследовании жизни и творчества таких великих мастеров слова, как Хосрав Дехлави, Зия Нахшаби, Хасан Дехлави, живших и творивших в Индии во второй половине XIII века только поверхностно коснулись состояния литературы в Северной Индии первой половины XIII века, сконтрировав свое внимание лищь на второй половине XIII века. Творчество упомянутых великих поэтов, которое послужило сильным толчком к последующему развитию персидско-таджикской литературы, не могло возникнуть вдруг на пустом месте. Фундамент этих достижений был заложен намного раньше, в XI - XII вв., и особенно в первой половине XIII века. Поэтому исследование литературной жизни первой половины XIII в. в Северной Индии, которую можно назвать «весной поэзии» персоязычных народов этой земли, является актуальным и своевременным. С другой стороны, для нас особое значение имеет представление о литературном окружении Ираки, первый период творчества которого приходится на это время его жизни в Индии.

Начиная со времени правления Мамлюков (1206), в таких великих городах Индии, как Дели, Лахор, Мультан, Диалпур, Ханси, Санам, Сиалкут, Бадаюн и других появились литературные круги. Правители упомянутых городов,- в основном выходцы из Мавераннахра и Хорасана,- все были персоязычными и потому проявляли заботу о расцвете поэзии на фарси, а своих придворных поэтов защищали и покровительствовали им. В результате на индийской земле поэзия на фарси получила новое дыхание и дальнейшее развитие. Эту литературу создали персоязычные литераторы, по разным причинам мигрировавшие в Индию, и местные писатели, родным языком которых был персидский.

Персоязычных поэтов Индии этого века можно разделить на две категории:

1. Тех, кто, прибыв в Индию, жили и творили там долго, но затем покинули её. К этой группе поэтов относятся Бахааддин Уши, Сирадж Сагзи, Зардушт Бахрам, Фахри Каввас, Амир Хусайн Садат, Фахраддин Ираки и др.

2. Персоязычные поэты, родившиеся в Индии, прожившие здесь жизнь и похороненные на этой земле. В эту группу входят Таджаддин Дехлави, Шахабаддин Бадаюни, Амидаддин Санами и др.

Нужно отметить, что в первой половине XIII в. персидская поэзия в Индии развивалась и совершенствовалась на новой почве и в новых природных и общественных условиях. В этот период развивалась и придворная литература, которой, конечно, было больше, и литература мистического содержания. Соответственно из обычных и развитых жанров выделялись газель и касыда. Стиль поэзии в этот период также был представлен двумя видами - один - масну` (искусственный) и другой матбу` (естественный). Интересным фактом является то, что Шахабаддин Бадаюни, известный как Михмара, в поэзии был учителем Амира Хосрава Дехлави. Когда Амир Хосрав завершил свою «Хамсу» («Пятерицу»), он представил её на серьёзный суд своего наставника Шахабаддина. После завершения поэмы «Хашт бихишт» («Восемь райских садов»), Хосрав написал к ней послесловие, состоящее из 61 бейта, в котором выразил искреннюю благодарность и уважение к своему учителю Шахабаддину Михмаре, внимательно прочитавшему каждую поэму из «Хамсы» и отредактировавшему их. Амир Хосрав даже упомянул, что, «из цветника моих стихов он удалил сор и, если в «Хамсе» встретится какой-то недостаток, то знай, что о нём Шахабаддин Михмара обязательно мне говорил, но я оставил его неисправленным».

Из исторических источников известно, что город Тебриз, заплатив предводителям монголов дань, защитил себя от их нападения, грозившего ему трагедией и разрушениями. Безопасность и покой в Тебризе стали причиной того, что в нём собрались из различных регионов, такие литераторы, как Сайф Фергани (ум. в конце XIII в.), Пур Баха Джами (ум.1282). шейх Махмуд Шабистари (ум.1322), Рукнаддин Да`видари Куми (ум. в конце XIII в.), Наджмаддин Заркуб (ум. 1312) и многие другие. Города Малой Азии также избежали разрушений и разбоя, там вассалы монголов - атабеки-сельджукиды сохранили своё прочное правление до конца упомянутого века. Многие творческие личности, такие, как Джалаладдин Руми (1207-1274), Са`даддин Хамави (ум. 1252), Наджмаддин Рази (ум.1255), Канеъи Туси (ум. 1274), Сираджаддин Урмави и др., спасаясь от ужасов монгольского нашествия, бежали в города Конью, Сивас, Аксарай, Лоранд, Тавкат и т. д. и укрылись в них. Фарс со своей столицей Шираз также спасся от разграбления и уничтожения, заплатив монголам дань, поэтому литературная жизнь там не прерывалась.

Если взглянуть на общее положение литературы XIII в., то увидим, что в этот период намного ослабла придворная литература. Монгольские наместники, которые всюду занимали правящие должности, из-за неграмотности, отчуждённости от развитой цивилизации и низкого вкуса не разбирались в поэзии и не понимали её значения. Кроме того, персидско-таджикская литература была чужда их духу и языку. По этой причине в эту эпоху впервые в истории персидско-таджикской литературы значение и востребованность одической поэзии упали и, вообще, придворная поэзия и проза, особенно хвалебная касыда, утратили свой прежний авторитет и значимость. В некоторых регионах, например, Исфагане, Фарсе, Тебризе, Герате, Анатолии и Индии придворная литература ещё имела место, но её существование уже не оказывало того сильного влияния на общий процесс развития литературы, как прежде. Такое положение имело как положительную, так и отрицательную сторону. Положительная сторона этого состояния заключалась в том, что поэты освободились от пути сухой, регламентированной придворной литературы и занялись литературным творчеством, согласно своему вкусу и вдохновению, эстетическим принципам. Отрицательная сторона сказалась на поэтических критериях, которых придворная литература твёрдо придерживалась и старалась не допускать ошибок и недочётов, как в форме, так и в композиции, структуре стиха. До этого периода поэты, чтобы быть приглашёнными ко двору и таким путём быть признанными и уважаемыми, очень старались высоко поднять своё поэтическое мастерство. Но, как видим, во всяком случае, от создавшегося положения было больше пользы, чем вреда, потому что творчество великих поэтов этого века, таких, как Са`ди, Джалаладдин Руми, Ираки, Авхади, Саид Хусайни и других, протекавшее вне царских дворов, доказывает, что их поэзия по форме, искусству изложения и описания не имеет недостатков и к тому же содержание их произведений полно народных элементов, ценных общечеловеческих идей. Одновременно с хвалебными касыдами в архив истории ушли и книги о войнах, сражениях. Место хвалебных касыд и героических поэм (дастан) заняли мистические газели и месневи. В литературу вошли такие темы, как познание, мистика и суфизм, назидания и советы, отражение жестокостей времени, резкая социально-общественная критика и недовольство жизнью и изменчивостью мира. Так как многие поэты были разлучены с родиной своих предков, то в поэзии видное место заняла ностальгическая тематика, особенно это заметно в касыдах и кыт`ах, в которых варьировалась тема боли разлуки с родиной и близкими, воспоминаний о былой жизни и т.п. Мы эти мотивы находим в творчестве Са`ди, Сайфа Фергани, Ираки, и позднее, Камала Худжанди и других. Стиль поэзии этого периода не изменился, поэты продолжали писать поэтическим стилем, характерным для XII века, (Хакани, Анвари, Рашиди Ватват…), с одной стороны, он стал более простым и изящным, а с другой, из-за расцвета суфизма стиль суфийских поэтов стал более аллегоричным и запутанным. В эту эпоху на небосклоне персидско-таджикской литературы ярко блистали три лучезарные звёзды - Са`ди Ширази, Мавлоно Руми и Фахраддин Ираки. Эти литераторы были воспитаны в литературном и культурном духе предшественников, в творчестве которых нет разрыва с творческими традициями предков. Наоборот, они в своём творчестве сохранили, продолжили и развили традиции литературы XII в. Поэтому естественно, что их влияние чрезвычайно заметно на творчестве всех поэтов XIII в. и более поздних периодов.

Четвёртый раздел называется «Общественно-философские течения». В нём исследуются следующие течения: первое, рационализм, и здесь, прежде всего, имеется в виду, философия перипатетизма, во главе которой стоял Насираддин Туси; второе, философия иллюминации, представителями которой являлись философы, следовавшие учению Шахабаддина Яхья Сухраварди или Шейха Ишрак (казнён в 1191 г.); третье и самое распространенное - суфизм. Сразу нужно заметить, что последнее в эту эпоху чрезвычайно усилилось. Для решения основной проблемы, поставленной в нашей работе, важно разобраться в суфизме, так как Ираки был тесно связан с этим течением. Это течение, будучи очень сложным, религиозно-философским и интеллектуально-этическим, в основу которого положено познание Бога через чистую, бескорыстную любовь и откровения, желания и достижения единения с ним, в изучаемый нами период завоевало умы многих слоев общества. Суфизм появился после восхода ислама в форме аскетизма, как протест против насильственной политики Омейядов. Жёсткая шерстяная власяница, которую носили суфии, сама была своего рода общественным протестом. Постепенно суфизм стал развиваться и процветать и к XIII веку достиг своего апогея и охватил целиком почти все сферы духовной культуры, в том числе и художественную литературу.

Нужно сказать, что суфизм смягчил абстрактную теорию и теологический рационализм ислама, он вдохнул в него новую духовность. Прежде всего, это выражается в обновлённом взгляде на человека и его высокое положение. Суфизм объявил человека микромиром или же продуктом макромира. Это течение провозглашало такие этико-моральные принципы, как «чистота сердца и рук», социальная справедливость, равенство всех людей перед Богом, борьба со злом, утверждение добра, чистота совести, братство людей и другие ценности. Конечно, все они совпадали с духовными поисками истинных мусульман, эти вещи заполнили некую духовную пустоту, образовавшуюся в традиционном исламе после монгольского нашествия. Таким образом, суфизм сформировал внутри религии ислам новый пласт, т.е. полную совокупность взглядов и представлений, обычаев и этики. Теория суфизма развилась и расцвела в самое жестокое время, когда жизнь человека была совершенно обесценена, в такое время, когда монголы обрушили на головы мусульман невиданные трагедии и необратимые катастрофы. Но в этом вопросе учёные разделяются на две группы. Одни считают нашествие монголов и его последствия причиной подъёма и распространения суфизма. Другие же, отрицая эту мысль, утверждают, что нашествие монголов ни в коем случае не может быть причиной подъёма, развития духовности, что оно принесло людям только нищету, отчаяние, разочарование, неустроенность, скитания и тому подобные бедствия. Если мы будем считать второе мнение правильным, тогда получится, что мы упустили другой аспект проблемы. В связи с подобным положением известный русский философ Н.А.Бердяев высказал мнение о том, что, «мировые трагические катастрофы способствуют религиозному углублению жизни»(6,351). На самом деле во времена нашествия диких орд монголов и беспощадного истребления ими безвинных людей, человек не ценился даже наравне с муравьем. Конечно, при таком трагическом и кризисном положении, когда ощущалась острая нужда в обращении к духовным чаяниям и мечтам, кажется совершенно естественным уход человека того времени в себя и раскрытие его внутреннего взора. Многие люди, пережившие беды и горе, сломленные физически и морально, с одной стороны, не были в силах изменить своё положение и, с другой стороны, не могли смириться с ним. При таком тяжёлом и безысходном положении они своё утешение нашли в суфизме и укрылись в нём. И именно поэтому, как мы видим, суфизм более всего проявился в религиозной оболочке и заставил думать о духовности все сословия общества, особенно же мыслящих мусульман. И нельзя забывать о том, что в средние века, в том числе и в изучаемый нами век, господствовала только одна форма мышления, которое было религиозным, и чувства широких масс были воспитаны на религиозной почве. Поэтому не удивительно, что суфизм проявился в религиозной оболочке и что суфии обратили в свою пользу учение ислама, т.е. объяснили и прокомментировали Коран под своим углом зрения. В этот период из суфийских орденов действовали сухравардия, кубравия, чиштия, кадырия, шозилия, мавлавия, у которых было много последователей. Также много было кочующих каландаров или дервишей, которые иногда организовывались в некие сообщества, а иногда без всякой организации бродяжничали и считали себя влюблёнными в Бога.

Теория единства сущего, или «единство и единственность бытия» (вахдате вуджуд) также была выдвинута в этот период Ибном Араби и она была принята великими суфиями того времени, одним из которых был Фахраддин Ираки.

Вторая глава - «Реконструкция биографии Фахраддина Ираки» - посвящена исследованию и научному изучению жизни Ираки. Она состоит из двух разделов и носит полемический характер.

В первом разделе - «Предисловие» дивана Ираки и его биографическое значение» - очень детально и подробно исследованы жанровая форма, степень древности, а также стилевые нюансы предисловия неизвестного автора к дивану Ираки, дошедшего до нашего времени. Нужно отметить, что все предшествующие авторы антологий и современные литературоведы, что-либо писавшие об Ираки, веря, без всякого сомнения, во все сведения упомянутого предисловия, и не проявляя к нему критического подхода, много и часто использовали их. Дело в том, что в нём приведены девятнадцать легендоподобных эпизодов из жизни поэта, которые аналитический ум не может признать и принять. Все они рассказаны не на основе непосредственного наблюдения, а на основе услышанного автором предисловия от кого-то. Аргументом в пользу этого служит то, что они начинаются словами и выражениями типа «утверждают», «говорят, что». Кроме того, внутри «Предисловия» имеют место высказывания и положения, противоречащие друг другу, поэтому, в процессе восстановления научной биографии поэта, мы неоднократно обращались к содержанию рассказов в «Предисловии», выявляя их недостатки и ошибки. Надо сказать, исследователи жизни и творчества Ираки не придали значения тому, что упомянутое предисловие написано в жанре манкабат - восхваления. В таком жанре описывались жизнь и деятельность, величие и святость религиозных предводителей и суфийских шейхов после их смерти в основном их учениками и поклонниками. С этой точки зрения и для автора этого предисловия, который, скорее всего, являлся искренним последователем Ираки, чувственное и интуитивное познание было выше и ценнее рационального. Конечно, было бы лучше, если бы автор предисловия больше поведал нам о настоящих событиях в жизни поэта, хотя, возможно, он был о них осведомлён. Несмотря на это, мы считаем большой удачей, что это предисловие дошло до нашего времени, ибо в его содержании наряду с некоторыми неточностями, о которых ниже пойдёт речь, много внушающих доверие и достоверных фактов, относящихся к жизни поэта. И если бы упомянутое предисловие было нам недоступно, восстановление научной биографии поэта было бы весьма затруднено.

Второй раздел - «Жизненный путь Фахраддина Ираки» - посвящён воссозданию научной биографии Ираки и состоит из трёх подразделов. В первом подразделе, который озаглавлен «Юность Ираки в Хамадане», прежде всего, после дискуссий и анализа мнений, определено правильное и полное имя поэта: Фахраддин Ибрахим ибн Бузургмехр ибн Абдулгаффар Хамадани, более известный под псевдонимом Ираки. Имя отца Ираки в большинстве источников приведено как «Шахрияр», но нами полностью доказана его необоснованность. Выявлено, что эта ошибка берёт своё начало в антологии «Тазкират уш-шу`аро» Давлатшаха Самарканди (XV в.).