Феномен творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов последней трети ХХ века (Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги)

Русскоязычные писатели первого послевоенного поколения ненецкой и хантыйской литератур. Научная парадигма изучения младописьменных литератур и ее кризис. Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги о феномене творчества. Фазы жизни сквозь стандарты нравоописания.

Рубрика Литература
Вид автореферат
Язык русский
Дата добавления 27.02.2018
Размер файла 139,8 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Феномен творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов последней трети хх века (Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги)

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (литература малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока)

На правах рукописи

Лагунова Ольга Константиновна

Санкт-Петербург 2008

Работа выполнена в секторе филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Ващенко Александр Владимирович

доктор филологических наук, профессор Балданов Саян Жимбеевич

доктор педагогических наук, профессор Роговер Ефим Соломонович

Ведущая организация - Томский государственный университет

Защита состоится «___» ________2008 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 212. 199. 09 Института народов Севера Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена по адресу: Санкт-Петербург, проспект Стачек, 30, аудитория 105

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена

Автореферат разослан «___» ________________ 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Н. К. Данилова.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования. Академическая отечественная филология на сегодняшний день выработала систематическое осмысление творчества, если говорить о представителях народов севера, именно поколения, родившегося в 1930-х годах. Это юкагир Семен Курилов (1935), эвенк Алитет Немтушкин (1939), манси Андрей Тарханов (1936) и Юван Шесталов (1937), ненцы Леонид Лапцуй (1932), Василий Ледков (1933), Прокопий Явсытый (1933), Алексей Пичков (1934), нивх Владимир Санги (1935), саами Октябрина Воронова (1934), ханты Любовь Ненянг (1931), Мария Вагатова (Волдина) (1936), Роман Ругин (1939), чукчи Юрий Рытхэу (1930), Антонина Кымытваль (1938). Опыт же послевоенного поколения мастеров слова младописьменных литератур, к которому принадлежат аганский хант Еремей Айпин (1948), лесной ненец Юрий Вэлла (1948), тундровая ненка Анна Неркаги (1952), еще не получил полномасштабного описания, а ведь именно это поколение наиболее остро и драматично выразило в произведениях духовный строй своих народов в условиях «смены эпох». Не случайно и то, что произведения этих художников переведены на языки народов Европы и Америки. Мастера слова являются неформальными духовными лидерами современных ненцев и хантов. Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Еремей Айпин провозглашен в качестве кандидата на Нобелевскую премию в области литературы, что также свидетельствует о реальном статусе представителей именно данного поколения в общественном сознании сегодняшней России. Сама же возможность рефлексии материала в поколенческом аспекте была ясно заявлена в известных работах Б. Л. Комановского, монографиях Р. Г. Бикмухаметова «Орбиты взаимодействия» и А. В. Пошатаевой «Литературы народов Севера (Истоки. Становление. Развитие)», а также авторами словаря «Литературы народов России: ХХ век».

Данное диссертационное исследование было задумано и написано в качестве одного из звеньев практического поиска методологических и историко-литературных ориентиров в рамках еще только формирующегося и определяющегося в своих основах этнофилологического подхода к литературным явлениям культуры России. Специалисты справедливо утверждают, что «необходима разработка специфических этнолитературоведческих методов», что «этнолитературоведение может способствовать развитию и современному становлению младописьменных литератур» (Г. Н. Ионин). Этнофилологический подход к художественному произведению предполагает системное выявление и изучение всех эстетических элементов и решений, которые выражают акцентируемую автором личную идентичность с определенной моделью ценностного устройства мира, проверенной и подтвержденной жизнью реального народа, обозначенного в тексте в качестве «своего» и отграниченного от иной («чужой») ценностной модели. Под поэтикой в диссертации вслед за С. С. Аверинцевым мыслится «система рабочих принципов какого-либо автора», «то, что сознательно или бессознательно создает для себя любой писатель», и эта система вычитывается «из самих текстов».

Вопрос о русскоязычности творчества писателей ненцев и хантов сложен, проблемен и может иметь совершенно разные решения. Первое решение: творчество этих писателей - элемент русской литературы. Например, известный специалист по русской прозе второй половины ХХ века Т. Л. Рыбальченко на основании языкового фактора вписывает в ее состав Ч. Айтматова и В. Быкова. Эту же позицию отстаивает С. П. Залыгин, говоря о писателях, пришедших «в русскую литературу из другого языка». Второе решение: это феномены пограничного характера, образующие «весьма значительный пласт советской литературы» или «художественный дискурс «пограничного» типа». Данное решение предлагает Н. Л. Лейдерман. Третье решение: талант писателя - это «загадочная субстанция» и в каждом отдельном случае должна рассматриваться вся возможная комбинация факторов: этническое происхождение, язык творчества, страна проживания, тематическая направленность и адресат текста, историко-культурная специфика страны и т. д. Нет и не может быть одного конституирующего ситуацию признака - так, анализируя целый перечень литературных фактов, полагает М. Г. Соколянский. Четвертое решение: если речь идет о художественном творчестве, то язык служит лишь инструментом, средством ценностно-эстетической деятельности автора в акте создания неповторимого словесного целого: «лингвистика...начинает занимать совершенно неподобающее ей руководящее место, почти то самое, которое должна занять общая эстетика» (М. М. Бахтин). Данное четвертое решение представляется автору исследования методологически наиболее точным и потому творчество русскоязычных писателей ненцев и хантов Западной Сибири последней трети ХХ века рассматривается как элемент соответственно ненецкой и хантыйской литератур - литератур коренных малочисленных народов севера России. Именно отсчет языковой ситуации от субъекта деятельности, отсчет ситуации изнутри этого субъекта в рамках феноменолизирующей парадигмы свидетельствует, что русский язык воспринимается мастерами слова послевоенного поколения ненцев и хантов как второй родной язык, а не как «чужой» или «язык победившей культуры». Он осваивался с детства, в интернате, где ненцы и ханты обучались совместно. Открывающийся и расширяющийся для ребенка мир опредмечивался и становился своим именно через этот язык. Не случайно Ю. Вэлла подчеркивает, что выбор русского языка - это не выбор чистой модели определенного языка, а это рожденный процессом жизни «ненецко-хантыйско-русский язык в ненецко-хантыйско-русской форме», поэтому данный феномен имеет не собственно лингвистическую природу. Кроме того, осуществляя возможность и право говорить от имени своего народа, субъект творчества, как шаман, не допускает в акт общения с высшими силами переводчика: в зоне творческого полета исключается опосредование и корректирование. Мера ответственности за результат с годами в сознании мастера только возрастает, и потому для него важна именно непосредственность личного высказывания. Зависимость слова предыдущих поколений национальных мастеров от качества работавших с ними переводчиков была наглядной, жесткой, иногда конфликтной и даже компрометирующей. Закономерно, что, осознавая свою новую миссию, художники послевоенного поколения изначально избегали обременительности данного пути. Сакральность творчества национального мастера, осознание первичности его высшего предназначения на фоне организационной опеки предыдущих поколений требовала полной и предельной самодостаточности субъекта в акте порождения текста. Возможность через русский язык достигнуть сознания всех своих родственников, живущих в различных концах мира, послать им весть о жизни и вере, сделать это поверх барьеров диалектной раздробленности национальных языков - также сущностный мотив выбора художником способа коммуникации.

Критериями отбора материала послужили: а) принадлежность писателей к одному (первому послевоенному) поколению мастеров слова младописьменных литератур севера России; б) оригинальность их русскоязычного творчества; в) проживание на единой территории, имеющей общую историческую, религиозную и социально-экономическую судьбу; г) признанность творчества писателей в стране и за рубежом; д) работа в литературе на протяжении нескольких десятилетий, значительный объем текстового материала, обращенность к различным типам речи (стих и проза); е) профессиональная признанность (членство в Союзе писателей РФ) и репрезентация себя именно как писателя (не ученого, не собирателя и хранителя фольклора, не публициста и общественного деятеля). В диссертации анализируются практически все опубликованные художественные тексты, созданные мастерами слова на протяжении последней трети ХХ века (1970-1990-е годы). В силу того что публицистика в отличие от художественного творчества имеет иную образную и коммуникативную природу, она не является в диссертации объектом специального исследования и вовлекается в него лишь в соответствии с характером конкретных задач, решаемых в том или ином фрагменте.

Цель исследования - выявить природу и логику развития творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов первого послевоенного поколения (Е. Д. Айпин, Ю. К. Вэлла, А. П. Неркаги).

Достижение этой цели подразумевает решение ряда задач:

1) обнаружить и систематизировать существующие подходы к предмету рефлексии, установить их связи со сменой научных парадигм;

2) прояснить закономерность и постепенность смены научных парадигм;

3) системно представить высказывания мастеров слова о творчестве и тем самым очертить контуры их эстетики;

4) описать этнопоэтику всего корпуса художественных текстов Е. Д. Айпина, Ю. К. Вэллы, А. П. Неркаги;

5) вычленить фазы и элементную базу творческого движения писателей первого послевоенного поколения;

6) зафиксировать взаимосвязи фазного движения как процесса развертывания и прояснения природы творчества поколения;

7) выявить внутреннюю основу художественного развития мастеров слова и обосновать концепцию их творчества.

Объект исследования - корпус художественных произведений, созданных Е. Айпиным, Ю. Вэллой, А. Неркаги, а также текстов преимущественно документального характера, сопровождающих появление и функционирование данных художественных произведений (официальные и частные письма, телеграммы, рецензии, статьи, заметки на полях книг, высказывания, воспоминания и т. д.).

Предмет исследования - феномен творчества послевоенного поколения русскоязычных писателей ненцев и хантов.

Гипотеза исследования состояла в том, что первое послевоенное поколение русскоязычных писателей ненцев и хантов имеет качественно иную по отношению к двум предшествующим поколениям мастеров слова природу творчества, связанную с религиозными представлениями малочисленных народов. Их творческий поиск, несмотря на революционный переход страны от культуры советской цивилизации к постсоветской фазе развития, был органичным, эволюционным, и этот опыт может быть вписан в макроконцепцию исторической поэтики мировой словесности.

Методология исследования базируется на этнофилологическом подходе к анализу литературных явлений, сочетающем достижения отечественной исторической поэтики, культурно-исторической школы литературоведения и мировой этнологии. Этнос в диссертационной работе мыслится в качестве биосоциального феномена, сформированного определенной природной средой, имеющего длительную эволюционную историю и характеризуемого коллективной солидарностью, четко отграничивающей своих от чужих. Можно сказать, что данное понимание строится на взаимодополняющих, хотя и полемических по отношению друг к другу, отечественных концепциях этноса Л. Н. Гумилева и Ю. В. Бромлея, а также на концепцию центральной зоны этнокультуры, разработанной С. В. Лурье.

Методологическую базу исследования составляют труды по этнологии и традиционной культуре (Т. А. Агапкина, Ю. В. Бромлей, Т. Н. Булгакова, В. М. Гацак, А. В. Головнев, Л. Н. Гумилев, А. П. Зенько, В. М. Кулемзин, З. Н. Куприянова, С. В. Лурье, Н. В. Лукина, М. М. Маковский, Е. М. Мелетинский, Т. А. Молданова, Е. В. Перевалова, А. М. Сагалаев, З. П. Соколова, Е. Г. Сусой, Н. И. Толстой, В. Н. Топоров, Л. В. Хомич, В. Н. Чернецов), работы по эстетике и исторической поэтике (С. С. Аверинцев, М. М. Бахтин, С. Н. Бройтман, А. Н. Веселовский, К. Г. Исупов, Д. С. Лихачев, И. П. Смирнов, О. М. Фрейденберг), труды по этнофилологии и истории литератур малочисленных народов страны (Л. Н. Арутюнов, С. Ж. Балданов, Р. Г. Бикмухаметов, Г. Д. Гачев, Ч. Г. Гусейнов, И. А. Есаулов, Г. Н. Ионин, Б. Л. Комановский, А. Н. Мыреева, А. И. Пошатаева, Ю. С. Степанов, К. К. Султанов, С. Т. Хитарова, Ю. М. Шпрыгов), работы по русской литературе последней трети ХХ века и проблемам соцреализма (М. П. Абашева, Г. А. Белая, А. Г. Бочаров, А. С. Бушмин, Н. Н. Воробьева, Н. К. Гей, Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий, М. А. Литовская, Г. И. Ломидзе, В. Д. Оскоцкий, М. Н. Пархоменко, Т. Л. Рыбальченко, А. Д. Синявский, Е. Б. Скороспелова, В. А. Суханов, Н. П. Утехин, М. Б. Храпченко, М. Н. Эпштейн, Л. Г. Якименко). В процесс осмысления и описания материала включены труды по истории хантыйской и ненецкой, а также мансийской литератур (А. В. Ващенко, Г. И. Данилина, С. С. Денисламова, В. И. Захарченко, Г. Н. Ионин, Н. Г. Качмазова, С. А. Комаров, К. Я. Лагунов, М. А. Литовская, А. М. Мансурова, В. В. Огрызко, Л. В. Полонский, В. А. Рогачев, Н. А. Рогачева, Е. С. Роговер, Н. В. Цымбалистенко, А. В. Чепкасов, Е. Н. Эртнер и др.). Используются наработки зарубежных исследователей по всему спектру изучаемых в диссертации проблем (П. Джонс, П. Домокош, А. Каннисто, К. Карьялайнен, Т. Кун, К. Леви-Строс, Т. Лехтисало, М. Мид, Н. Пенник, Д. Самсон, С. Хантингтон, М. Элиаде).

Теоретико-литературная новизна исследования заключается:

1) в постановке вопроса о смене научных парадигм изучения младописьменных литератур севера России, в очерчивании координат новой научной парадигмы;

2) в закреплении идеи поколения как наиболее адекватного инструментария для дифференциации внутренней динамики младописьменных литератур Севера;

3) в применении и развитии этнофилологического подхода к анализу текстов русскоязычных писателей ненцев и хантов первого послевоенного поколения, в понятийно-инструментальной детализации этнофилологического анализа текстов русскоязычных писателей (аксиология творчества, константы, интуиции, онтологичность и т. д.);

4) в фиксации фазовости творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов первого послевоенного поколения;

5) в постановке вопроса о наличии эстетики творчества конкретных русскоязычных писателей ненцев и хантов первого послевоенного поколения и ее связи с поэтикой творчества.

Историко-литературная новизна исследования заключается:

1) в развернутой постановке вопроса о феноменальности творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов последней трети ХХ века;

2) в подходе к их творчеству как голосу единого поколения мастеров слова;

3) в выделении фаз творческого развития Е. Айпина, Ю. Вэллы, А. Неркаги;

4) в описании системы эстетических представлений каждого из мастеров слова;

5) в этнофилологическом анализе всего корпуса художественных текстов, созданного мастерами слова данного поколения;

6) в постановке вопроса о системной ориентации художественных форм данного поколения на онтологическую линию развития русской литературы в качестве эстетического образца (канона);

7) в аргументированном обосновании концепции посвященности творчества русскоязычных мастеров слова ненцев и хантов первого послевоенного поколения, в полемичности данной концепции по отношению к иным версиям данного феномена;

8) в установлении соотнесенности феномена со стадиями литературного развития, фиксируемыми в рамках исторической поэтики (концепция ученых РГГУ);

9) в скорректированном определении понятий «этнопоэтика» и «интуиция», их адаптации к практике анализа младописьменных литератур Севера.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных результатов при чтении в вузах курсов «Литература народов России», «Литературное краеведение», «История России», «Введение в литературоведение» и «Теория литературы» (раздел «Национальное своеобразие литератур»), а также при чтении спецкурсов, связанных с полиэтнической культурой России, с социально-историческими трансформациями в ее истории. Результаты могут быть использованы в учебном процессе, осуществляемом в Институте народов Севера РГПУ им. А. И. Герцена, а также в национальных школах севера Урала и Сибири.

На защиту выносятся следующие основные положения.

1. В 1990-е годы происходит смена научной парадигмы изучения младописьменных литератур Севера России - универсализирующая парадигма сменяется феноменолизирующей, в центре которой категориальный комплекс «этнос-ценность-субъектность». Кризис прежней парадигмы порождал системные подвижки и прорывные идеи начиная с середины 1960-х годов. Формирование новой научной парадигмы выдвинуло в качестве одного из направлений рефлексии словесного творчества этнофилологический подход, который представляет сплав достижений исторической поэтики с этнокультурологической составляющей современного научного знания. В рамках этнофилологического подхода накапливается, оформляется дополнительный набор аналитических инструментов (этнопоэтика, константы, интуиции и т. д.)

2. Под этнопоэтикой понимается отрасль исторической поэтики, изучающая сферу системной взаимосвязи элементов художественного целого, организованную предметным выражением авторской интенции своего/чужого, отражающей смыслы и ценности национальной идентификации художника, специфику опоры его письменного слова на мифофольклорное предание (наследие) народа с учетом отношений читатель-текст. В силу того что младописьменные литературы Севера России преимущественно ориентированы на мифофольклорный субстрат своих национальных культур, именно этнофилологический подход способствует адекватной рефлексии их поэтики.

3. Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги являются представителями первого послевоенного поколения в ненецкой и хантыйской литературах, которое привнесло иное по сравнению с двумя предыдущими поколениями литераторов качество словесного творчества в культуры своих народов. Их творчество обладает элементами эстетики, то есть элементами собственной рефлексивности, и базируется на нескрываемой уверенности мастера слова в личностной посвященности.

4. Творчество Е. Айпина, Ю. Вэллы и А. Неркаги принадлежит по типу к культуре рефлективного традиционализма, к ее первому этапу. Об этом свидетельствуют ориентированность текстов на образцы, ярко выраженная этическая доминанта творчества (его этикетность), онтологичность тематики, высокая мера условности формы, ослабленность разграничения речевых зон автора и героя, четкость и однозначность оценки изображения, недифференцированность стилей речи в тексте, отсутствие характера как структуры героя. В качестве образцов избираются тексты онтологический прозы, созданные на русском языке.

5. Творческий поиск Е. Айпина, Ю. Вэллы и А. Неркаги определенно членится на три временные фазы: первая - семидесятые - начало восьмидесятых годов, вторая - середина восьмидесятых - начало девяностых годов, третья - середина девяностых - начало двухтысячных годов.

6. Первая фаза осложнена зависимостью художников от принятых канонов профессионализации мастеров слова в культуре советской цивилизации. Поэтому в центре их внимания - категории героя, ситуации, события, выбора. Вместе с тем, это герой, находящийся на меже своего и чужого, остраняющий своим положением стандарты нравоописания, придающий выбору достаточную меру условности. Мифофольклорный повтор, удерживаясь в текстах, трансформируется в сложную систему сравнений. Акцентировка обряда инициации, выраженность посредством описания общей модели родовой жизни готовит переход художников к самодостаточному воплощению ценностного строя национального мира.

7. Не случайно вторая фаза творческого поиска Е. Айпина, Ю. Вэллы, А. Неркаги отличается текстоформирующим характером ряда интуиций. Интуиции понимаются как внерациональные словообразы, которые выражают коллективное бессознательное, они выступают регулятором сущностных эмоционально-поведенческих реакций субъекта, сопряжены с элементами центральной зоны этнокультуры и направлены на сохранение последней. Это интуиции связи, семьи, врастания, боли. Переход от второй к третьей фазе творческого поиска писателей послевоенного поколения ненцев и хантов отмечен движением от архитектоничности эстетических форм к сложности композиционных решений. Они наглядно фиксируют для читателя национальный ценностный космос. Число и вечность, круговорот и творение, род и вера, путь сквозь хаос - такова система бытийных констант, служащих интеграторами значительных ансамблевых форм, специфичных для третьей фазы творческого поиска мастеров слова. Константы же, вслед за Ю. С. Степановым, понимаются двояко: во-первых, как «концепт, существующий постоянно или, по крайней мере, очень долгое время», во-вторых, как «некий постоянный принцип культуры».

Достоверность и обоснованность результатов исследования обусловлена корректностью использования этнофилологического подхода к анализу литературных явлений, его синтезирующей эстетическое и аксиологическое направленностью, а также детальностью анализа всего корпуса художественных текстов Е. Айпина, Ю. Вэллы, А. Неркаги.

Апробация результатов исследования. Определяющие положения работы послужили основой выступлений на международных, всероссийских и зональных конференциях в Санкт-Петербурге (РГПУ - 2002-2007), Екатеринбурге (УрГУ - 1996, 2000, 2004, УрПГУ - 2002), Томске (ТГУ - 2001), Челябинске (ЧГУ - 1990), Перми (ПГПИ - 1989), Тюмени (ТюмГУ, ТГИИиК - 1996-2007). Всего по теме диссертации опубликовано более восьмидесяти работ в научных и литературно-краеведческих изданиях Москвы, Санкт-Петербурга, Томска, Екатеринбурга, Тюмени. Содержание диссертации изложено в монографиях «Феномен творчества русскоязычных писателей ненцев и хантов последней трети ХХ века (Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги)» (Тюмень, 2007. 22, 75 п. л.), «На моей земле: О поэтах и прозаиках Западной Сибири последней трети ХХ века» (Екатеринбург, 2003. 12 п. л. - в соавторстве с С. А. Комаровым), в книге для чтения по литературам коренных малочисленных народов севера Западной Сибири (манси, ненцы, ханты) «Слово родного Севера» в 5-11 классах (Екатеринбург, 1997. 27,7 п. л.).

Автор диссертационного исследования является инициатором и редактором-составителем периодического научного издания «Космос Севера» (4 выпуска - 1996, 2000, 2002, 2005), объединяющего североведов различных отраслей гуманитарного знания в исследовании культуры малочисленных народов севера Западной Сибири (этнография, культурология, литературоведение, лингвистика, фольклористика, искусствоведение). Работа диссертанта была поддержана грантом Министерства образования РФ в 2001 и 2002 годах (тема «Этносубъекты и этнопоэтика младописьменных литератур коренных малочисленных народов севера Западной Сибири последней трети ХХ века (манси, ненцы, ханты)», а также грантом губернатора Тюменской области в 2002 году. Диссертант являлся руководителем направления «Фольклор и литература» в трехтомной энциклопедии Ханты-Мансийского автономного округа «Югория» (1996-2000).

Тема диссертации, сообщение автора, а также текст диссертации обсуждались на заседаниях кафедры литературы и методики ее преподавания Института народов Севера РГПУ им. Герцена, на расширенных заседаниях сектора филологии Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Отдельные разделы работы используются автором при чтении специальных курсов в Тюменском государственном университете: «Литература народов Севера», «Феномен творчества Еремея Айпина», «Русскоязычная литература коренных малочисленных народов севера Западной Сибири как феномен толерантности». Был прочитан цикл лекций о ненецкой и хантыйской литературах на специальных курсах для ненцев и хантов, проживающих в Тюмени. В течение пяти лет в гимназии №16 г. Тюмени под руководством диссертанта результативно работало научное общество школьников, специализировавшееся на изучении культуры ненцев и хантов: его члены становились призерами (II место) всероссийского конкурса научно-исследовательских работ «Шаг в будущее» (Москва, апрель 2001), а также неоднократными победителями зональных, областных и городских конкурсов «Шаг в будущее» (1999-2003). Двенадцать дипломных работ защищено в Тюменском государственном университете с 1994 года по ненецкой и хантыйской литературам под руководством автора данной диссертации.

Структура диссертационного исследования соответствует его цели и задачам, решаемым в нем. Она состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Общий объем текста диссертации - 508 страниц.

писатель послевоенный ненецкий хантыйский

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В диссертации проанализированы художественные тексты Е. Айпина, Ю. Вэллы, А. Неркаги общим объемом 130 печатных листов. Это семь повестей, два романа, одна повесть в рассказах, шестнадцать рассказов, три книги стихов и прозы.

Во Введении определяются актуальность исследования, его объект и предмет, цель и задачи, критерии отбора материала, методологическая база, научная новизна и структура работы, практическая значимость и апробация результатов, очерчиваются предложенные на сегодняшний день концепции сущности предмета изучения.

Первая глава «От эстетики национальной формы к эстетике словесного творчества» состоит из четырех параграфов. В двух ее начальных параграфах (§1 «Научная парадигма изучения младописьменных литератур и ее кризис»; §2 «Поиск новых оснований научной парадигмы») впервые описывается переход от одной парадигмы научной рефлексии младописьменных литератур Севера к другой. Прежнюю парадигму предлагается именовать универсализирующей, новую становящуюся парадигму - феноменолизирующей. Каждая из парадигм строится на ряде априорных допущений. Для универсализирующей парадигмы - это базисность марксистско-ленинской идеологии, подмена «национального духа» «национальной формой», непрерывная устремленность всех национальных литератур к общности и единству, установление нескольких произведений в качестве образцов-ориентиров для всех субъектов творческой деятельности, отождествление нации и народности с наличием самостоятельного «эстетического центра», возможность управляемого «выравнивания национальных литератур». Универсализирующая тенденция исходит из теории активности и первенства содержания, которое лежит в плоскости единства «социалистического», являющегося «главным направлением развития» искусства слова, над формой, которая должна быть многообразной и «национальной», что допустимо в силу ее меньшей активности и вторичности. В рамках универсализирующей парадигмы возникали идеи и проекты, содержавшие иную теоретическую и практическую заявку. К ним следует отнести концепцию «конкретного литературоведения», предложенную в 1980 г. Д. С. Лихачевым и имевшую очевидно полемический характер: «Оно стремится к доказательности своих выводов, а не к конструированию гипотез или генерированию идей, столь иногда распространенных в нашей науке». Ученый соединяет принципы охраны литературного текста, комплексности и целостности культуры этноса, важности прояснения в сфере национального оппозиции «идеал/антиидеал» с методикой «медленного чтения» и необходимостью давать частные объяснения частным же явлениям литературы. Создавая концепцию «национального образа мира», открыто полемичен к эстетике национальной формы был и Г. Д. Гачев: важны «истинно глубокая мысль и величие души», а «не важна национальная форма». Гачев утверждал, что каждая культура есть «одновременно - и объект, и инструмент анализа», то есть смена объектов будет способствовать постоянному обновлению и уточнению методологии и инструментария анализа, поэтому «однородности и внешнего единства» в терминологии не будет и добиваться их не нужно. Он выявил связь категории и чувства бессмертия с понятием «народ», показал действенность и целостность их в сознании субъекта, развернул проблему эстетики социалистического реализма в направлении научной рефлексии конкретных представителей народов страны, своеобразия их культурных традиций, набора и связи смыслов, привычных для них. Гачев поставил проблему писателя - «выходца из малого народа» как проблему отдельную, специальную и общезначимую, он предложил подход к ней как к «высокой трагедии», как к ситуации жизни/смерти, как к ситуации «на пороге» (термин М. М. Бахтина).

Руководитель сектора советской многонациональной литературы в ИМЛИ Н.С.Надъярных в ходе «круглого стола» конца 1980-х годов (Вопросы литературы. 1989. № 8, 10) признала отсутствие в академической среде научно обоснованного понятия «национальная литература» применительно к литературам народов СССР: «Иногда ведь это один-два писателя». В ходе дискуссии было предложено создавать «перфокарту на каждого писателя», «каждого ... в отдельности «моделировать», вместо того, чтобы стремиться к однозначным ответам...» (У. Берзиньш). «Человеческий статус национального самосознания» - вот что сегодня проговаривается в качестве новой точки опоры и отсчета для изучения искусства слова (К. К. Султанов). Устремления историков и теоретиков полиэтнического российского искусства не случайно пересекаются в координатах бахтинской эстетики словесного творчества (Г. А. Белая, Г. Д. Гачев, Ч. Г. Гусейнов, К. К. Султанов и др.). Во-первых, именно концепция Бахтина ставит в центр внимания проблему ценностей и ответственности авторского сознания. Во-вторых, она содержит искомое сочетание ценностей трех порядков (этического, религиозного и эстетического) и базируется на этом сочетании. В-третьих, она связана со «старинной интуицией формы как умирания» (К. Г. Исупов).

В силу того что младописьменные литературы Севера, как никакие иные национальные литературы России, тесно и прямо ориентированы на дописьменную традиционную культуру (то есть миф и фольклор), их изучение в этнопоэтическом аспекте оправданно, перспективно и даже удобно. Не случайно связь младописьменных литератур Севера именно с фольклором не только в первую очередь фиксировалась специалистами, но и изучалась в качестве главного пути к постижению своеобразия этих литератур и конкретных текстов их мастеров. В частности, это характерно для известных работ А. В. Пошатаевой. Она предложила четкую формулу, характеризующую «представителей самых молодых литератур»: «Их творчество целиком связано с жизнью народов, из среды которых они вышли». В формуле значим элемент «целиком». Отсюда проистекает отождествление голоса народа и голоса художника в исследованиях по младописьменным литературам. Однако подобное отождествление зачастую встречается и когда речь идет вообще о литературах малочисленных народов России. Это свидетельствует, что в основании отождествления лежит не понимание специфики эстетики словесного творчества младописьменных литератур Севера, а инерция универсализирующей научной парадигмы, то есть типовое решение научной задачи.

В качестве реалий становления новой парадигмы следует рассматривать ввод в научный оборот и учебную литературу таких понятий, как «этнопоэтика» (В. Н. Захаров, И. А. Есаулов), «константа» (Ю. С. Степанов), «этнопоэтическая константность» (В. М. Гацак), «ипостасность» (Г. Н. Ионин); подходы к региональному топосу как «тексту» (В. В. Абашев); смену именования предмета исследования: вместо «младописьменные литературы» - «литературы фольклорной традиции» (С. Ж. Балданов); анализ стадий литературного развития и художественных систем через категории «космос/хаос» (Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий и др.).

Феноменолизирующая научная парадигма исходит из самоценности и уникальности изучаемых явлений, сложности и многофакторности их генезиса, органичности и фазности их развития. Данный образ объекта рефлексии потребовал комплексного анализа объекта и окружающих его сфер при решении даже узкоспециальных задач, обязательной корректировки привычных типовых операций переноса результата исследования одних явлений на аналогичные им. Он обусловил необходимость поиска и постоянного уточнения методик изучения смежных проблемных областей и соответствующих им отраслей знания, повышенного внимания к возможностям опосредованных воздействий на предмет изучения. Возникло стремление к познанию мини-объектов, полиструктурности явлений, к базовому детальному описанию объекта и лишь затем его аналитическому препарированию. В результате порождается достаточно широкий спектр аналитических инструментов, ценность которых измеряется не частотностью их использования, а пригодностью и эффективностью для решения конкретных практических задач, какими бы частными они порой ни казались на первый взгляд. Воля субъекта в данной парадигме мыслится как принципиально свободная и определяющая, на этом базируется ее творческая потенция. Так как традиционная культура дорефлективна, а литература традиционалистского типа, особенно на ранних этапах, не просто ориентируется, но и опирается на ее законы, эффективным представляется ввод в оборот такого инструментального понятия, как интуиция. Его изредка сегодня можно встретить в научных текстах, но в них оно преимущественно содержательно дублирует понятие интенции, прочно связанное с герменевтикой. В силу того, что герменевтика является продуктом неклассической культуры, то и применение ее основного аппарата к текстам и субъектам иной культурно-исторической природы вряд ли корректно. Поэтому ввод понятия «интуиция» с иным, ориентированным на доклассический и классический ряды объектов, значением представляется оправданным.

В третьем параграфе первой главы «Культурно-историческая ситуация как фактор творчества и рецепции» подчеркивается, что рефлексия путей развития литератур коренных малочисленных народов севера России прямо и косвенно была связана с пониманием специалистами эстетики социалистического реализма. В научно-критической мысли последнего десятилетия доминирует точка зрения, что социалистический реализм был неизбежным, но достаточно непродуктивным, внешним по воздействию, искусственным по происхождению препятствием на пути развития младописьменных литератур. Полагают, что его эстетика не была глубинным образом связана с самосознанием писателей-северян. Если она и проникала в их творчество, то на время, достаточно фрагментарно. Обусловлено это было общим влиянием среды, «общественных обстоятельств», определенными иллюзиями мастеров слова, однако далее наблюдался лишь процесс освобождения от данных привходящих моментов, хотя какие-то «отголоски» и могут быть зафиксированы (Н. В. Цымбалистенко). Непродуктивно было и зачисление всех писателей младописьменных литератур в ряды художников социалистического реализма, практиковавшееся в рамках универсализирующей парадигмы: «Опыт молодых литератур 50-60-х годов художников Севера, Сибири, Дальнего Востока - Ю. Рытхэу, Г. Ходжера, В. Санги, Ю. Шесталова, С. Курилова, К. Бальбурова, Л. Лапцуя, В. Ледкова, В. Лебедева - показывает, что в книгах этих писателей прошлое и настоящее народов выступает в неразрывной преемственности. Это книги художников социалистического реализма» (Н. Н. Воробьева, С. М. Хитарова). Точки схождения младописьменных литератур, в частности ненецкой и хантыйской, надо искать в сфере мифофольклорного компонента литературы соцреализма.

Художники младописьменных культур оказывались в положении, схожем с художниками русского модернизма и постмодернизма 1960-1980-х годов, но в положении более благополучном и удобном. Идеологическая доктрина страны предписывала административной машине физическую и духовную поддержку художников из малочисленных народов, идейные просчеты и отклонения могли толковаться как трудности роста инонационального сознания. Кроме того, они действительно были связаны с нередуцированной устной культурой своего народа, рассматривались как уникальные выразители его истории и опыта, а потому не были в положении жесткой разделенности на советское/досоветское, советское/западное, советское/мировое. От них ждали опоры на неизвестную толщу специфической народной культуры, им не надо было преодолевать связь со своим народом. Модель метода «большой» советской литературы содержала удобную для освоения и трансляции схему, практически совпадающую с выделяемым специалистами набором этнических констант. Она предусматривала, предустанавливала носителя добра (это свой народ и автор как его полноправный представитель), носителя зла (образ чужого, врага), а также обязательность и неизбежность победы добра над злом с примерным перечнем путей достижения победы. Так как сознание мастеров слова младописьменных литератур Севера ориентировано на традиционную культуру, данная схематизация была для них удобна, понятна, она проверялась опытом дописьменной культуры народа, потому не отторгалась и принималась. Реальности жизни самих художников (а именно искусственное изъятие из среды своего народа - интернатская жизнь, армейская служба, обучение в вузе - и почти автоматическое представительство от него в иной среде с неизбежной задачей защиты в этой среде образа народа) подводили их к пониманию идеи активности, действенности позиции автора и героя. Автор (и герой), руководствуясь утверждением правильного выбора, твердостью и последовательностью своей позиции, вплоть до самопожертвования, должен был изменять и преобразовывать обстоятельства, чтобы сохранить в них этнокультурную идентичность. Советская цивилизация приветствовала и стимулировала в субъектах творческой деятельности, в мастерах слова первостепенность таких параметров, как сознание и самосознание художника, его долг перед своим народом, связь этики и эстетики, необходимость высокого мобилизирующего слова для практики народной жизни, судьбоносность и прогностичность знакового мышления, веру в динамичность жизни, которая если организована неправильно, то может и будет в перспективе изменена, преобразована на справедливых началах. Не принимать и не разделять данную программу у писателя из малочисленного народа не было оснований, потому что, по логике ее, временное зло будет побеждено. С интенсивным развитием и государственной поддержкой культуры художественного письма мастера слова получили возможность преемственно восполнить представительскую, прогностическую, магическую, защитную и адаптивную функции шаманства языческих народов. Они получили доступ через письменное творчество к ситуации религиозного покоя, без которого невозможно эстетическое завершение. В силу того что «основная особенность эстетического, резко отличающая его от познания и поступка, - его рецептивный, положительно-приемлющий характер» (М. М. Бахтин), именно письменное художественное творчество создало широкие возможности и действенные механизмы встраивания бытийных оснований традиционных культур ненцев и хантов в интенсифицирующуюся письменно-знаковую среду современного человечества. Оно удерживало интенции принятия и бессмертия, не требовало ценностного перекодирования или редукции запечатленного в слове национального опыта. Значительным достижением советской цивилизации была система поддержки и общественного продвижения талантливых выходцев из малочисленных народов. Данная система предполагала целенаправленное внушение литераторам, что их устами может говорить и говорит весь их народ, более того, что они сами и их творчество - это и есть судьба их народа. Писатели верили, что слово их ожидаемо всеми, что оно востребовано, необходимо и будет растиражировано, что делают они великое дело для своего народа, страны и мира. Это убеждение обеспечивало как минимум высокое оправдание усилий, стимулировало, придавало направленность личному и надличностному смыслу жизни. Поэтому в условиях кризиса и распада советской цивилизации писатели из коренных малочисленных народов оказались в ситуации наибольшей самоидентификации, практически вне кризиса этнической и гражданской идентичности, характерного для большинства русских мастеров.

Когда сегодня приходится читать в научно-критических исследованиях о «сюрреализме» А. П. Неркаги, о том, что в ее произведениях «присутствуют некоторые элементы модернистской поэтики», о том, что какая-то поэтологическая «проблема» остается «не осознанной до конца писателями Севера», что «достижения глубинной психологии ХХ века и сложных проблем поэтического дискурса еще ждут своего открытия на северном материале», понимаешь, насколько труден переход от универсализирующей парадигмы к парадигме новой. Вымывая, по сути, ценностную ориентацию автора, его национальный дух, исследователи продолжают формализировать поэтику (реанимировать эстетику национальной формы), утверждая способность художника оперировать бессодержательным, бесценностным приемом, а различие с первоисточником списывать на временное недоосвоение чужого, но с выражением уверенности, что это освоение чужого необходимо самому художнику и что он эту задачу скоро решит.

В диссертации анализируется документ, выявляющий сущностные различия в подходе к творчеству у художника младописьменной литературы и представителя традиционной русской словесности. Этот документ - воспоминание хантыйской поэтессы М. К. Вагатовой (Волдиной) о К. Я. Лагунове. Речь идет о проведении Дней советской литературы в Тюменской области, инициированных в 1970-е годы К. Я. Лагуновым и поддержанных государственными и партийными структурами. М. К. Вагатова воспроизводит непосредственность собственно мифофольклорного перетекания действительности в устный обобщающий образ, в котором важно соединение неожиданного масштабного виденья и слияния с массовым слушателем, оказавшимся свидетелем по сути обрядового действа. Оно потому так помнится и естественно воспроизводится поэтессой через два десятка лет в письменном слове, что осуществляется по законам фольклорного восстановления - исполнения инварианта. Показательна реакция К. Я. Лагунова. В ней проявлены стандарты поведения человека письменной культуры: подготовленность и продуманность публичного выступления, доверие к закрепленности образа на бумаге, интимность и закрытость творческого акта, перепроверка творческого результата глазами и временем, стремление к закреплению творческого открытия за собственным именем и т. п.

В параграфе речь идет о сложности «встречи» (М. М. Бахтин) этносознаний писателей при чтении и оценке произведений друг друга, анализируется издание романа Е. Д. Айпина «Ханты, или Звезда Утренней Зари» (М., 1990) с многочисленными пометами на полях К. Я. Лагунова, сделанными в процессе первичного чтения текста. Помет больше 80 в форме от одной до трех десятков лексем, расположены они по всей книге. Лексический слой помет позволил вычленить в процессе чтения хантыйского романа русским писателем несколько рецептивных фаз: а) ожидание соответствия текста определенному романному стандарту, существующему в сознании воспринимающего; б) фиксирование несоответствий этому стандарту и искреннее удивление; в) формулирование несоответствий как особенностей данного текста; г) постановка вопроса о специфике национального мышления и особом типе романа; д) негативная оценка прочитанного в отношении идейного однообразия, неразвернутости изобразительного ряда и отсутствия интриги в авторской установке на борьбу за внимание читателя. Перечень ожиданий К. Я. Лагунова сводим к нескольким базовым позициям: 1) предпочтительность линейного развития романа; 2) изобразительность основа жанровой конструкции; 3) четкая разграниченность речевых зон каждого из героев и автора, правдоподобность речи по лексическому и интеллектуальному критериям; 4) идейная многосоставность; 5) стремление не потерять внимание читателя за счет темпа, естественности изложения и оригинальности материала, его исторической «правдивости». На последней странице книги Айпина дана развернутая итоговая характеристика прочитанному. В ней точно устанавливаются связи между системой персонажей романа, структурой его главного героя, концепцией мира и человека: «Отношения с людьми чужеродные эпизоды, не работающие на характер героя. Он показан не в делах, в мыслях. И раздумья эти, огромные по объему, если их отжать, уместятся в одном абзаце: все в мире взаимосвязано, зависимо друг от друга, и человек лишь частица этого мира. Идея столкновения индустриализации с природой и людьми Севера лишь декларирована на множестве страниц, но не показана, не проявлена… именно ей и посвящен роман с первых абзацев, настраивает читателя на эту проблему. Читателя он не найдет». Русский писатель мыслит себя в качестве образцового массового читателя, свою оценку он фиксирует как абсолютную. Но если только предположить, что в айпинском мире дело автора и героя это и есть их способность мыслить о мире и о себе, мыслить обо всем и обо всех как об единстве взаимосвязанного и взаимозависимого, что вселенная не антропологична, а человек не индивидуальный характер, зависимый от локальных и преходящих обстоятельств, что он свободен от выбора и столкновения с «индустриализацией», то перед нами будет не противоречивая, а гармоничная и своеобразная философия, «перешедшая» в поэтику художественного текста. С примерным интервалом в шестьдесят страниц чтения К. Я. Лагунов возвращается к мысли об особом типе романа, созданном хантыйским прозаиком, и увязывает это с национальной природой его способа мыслить. Однако здесь же он национальное самосознание Айпина рассматривает в качестве основы антиэстетического в тексте: «Жажда необычного, неслыханного толкает все время писателя к придумкам. Фанатическая вера в исключительность своего народа швыряет писателя в объятия невероятного, невозможного лжи». Он четко фиксирует повторяемую в айпинском тексте категорию «жаждаболь», выражающую нерв повествования, и в то же время не принимает ее внерефлективную, монологически неоткомментированную сущность: «Вот уже конец романа, а что за жаждаболь неведомо». С одной стороны, он допускает возможность существования особого «романараздумья», с другой допускает операцию отжатия раздумий, а значит, ликвидации всей конструкции, и косвенно выражает неготовность хантыйского прозаика работать в данной разновидности романа, раз при отжатии «раздумья эти… уместятся в одном абзаце». Так, «встреча» автора и читателя, в качестве которого выступал этнически другой художник, не привела к «преодолению чуждости чужого» и не явила примера глубины понимания в писательском сообществе одного региона. А ведь К. Я. Лагунов мыслился литераторами малочисленных коренных народов Севера Западной Сибири в качестве их проводника в «большую литературу». Непреодолимость «чуждости чужого» при прочтении романа связана с глубинной разницей мироотношенческих моделей автора и читателя. То, что «преодоление чуждости чужого» именно в этнической сфере особенно трудно, и то, что при восприятии айпинского романа русским писателем срабатывало «противочувствие» (С. С. Аверинцев) этнических культур, а не индивидуальные предпочтения одной из сторон, свидетельствует иной пример, анализируемый в диссертации. Это внутренняя рецензия, написанная по просьбе издательства «Молодая гвардия» в 1985 г. на роман «Ханты, или Звезда Утренней Зари» одним из квалифицированных литераторов столицы И. И. Виноградовым. Большинство недоумений критика по поводу айпинского текста весьма сходны с замечаниями К. Я Лагунова.

Даже первичное описание новых фактических данных, целенаправленное накопление материала можно рассматривать сегодня как достаточную программу действий в столь деликатной области этнической антропологии, в которую еще только намеревается проникнуть филология.

В четвертом параграфе первой главы «Е. Айпин, Ю. Вэлла, А. Неркаги о феномене творчества» доказывается наличие системной рефлективности у всех мастеров слова послевоенного поколения, что наряду с русскоязычностью и оригинальностью художественного письма является отличительными чертами поколения. Вэлла отделяет свой «творческий язык» от языка повседневного общения, будь то язык русский или ненецкий: «творческий язык мой - это ненецко-хантыйско-русский язык в ненецко-хантыйско-русской форме». Он позиционирует свой «творческий язык» как собственно надъязыковое культурное образование, сформированное реалиями современной жизни, собственное творчество характеризует формулой «творчество современного ненца», об изображаемом в стихах и прозе человеке говорит как о герое, то есть не отождествляет его с самим собой. Но для Вэллы важно, что это «житель моего стойбища», что это «Я» и «не-Я» одновременно, задача художника - выразить ценностный строй его жизни: «понятия любви, добра и зла, ностальгии, измены, сложные взаимоотношения человека с человеком, человека с окружающим миром».

Книга «Триптихи (Три по семь)» Ю. К. Вэллы, в отличие от двух предыдущих книг, не имеет эксплицированного развернутого элемента диалога с читателем (будь то предисловие или посвящение), он замещен многозначным стихотворным текстом «Ранним утром / По двору скачет сорока.../ Ну и что ж?» На следующей странице излагая этот текст по-ненецки, поэт в экземпляре книги, адресованном автору данного диссертационного исследования, дает такой подстрочный перевод-комментарий стихотворения: «С оконечности стойбища / Инородца птица (сорока) похоже к нам летит. / Неужели что-то хочет сказать?». В данном переводе-комментарии мир ненецкой жизни автором мыслится как замкнутый, самодостаточный, самоценный, имеющий свои границы. Вестник чужой жизни, то есть птица инородца, вынужден сам инициировать разговор на территории, живущей по другим законам. Причем это разговор не допускающий пренебрежения, неуважения со стороны гостя по отношению к хозяину, который готов принять и выслушать явившегося, но не отступить перед ним. Важно и то, что в качестве иносказательного знака гостя избирается Вэллой языческий знак природного ряда - птица. Заключительным событийным звеном «побывальщины» о «наивысшей форме гармонии» в книге «Поговори со мной» является рассказываемая всем участникам беседы у чувала сказка бабушки Ненги, к концу которой все уснули. Бабушка же, сходив накормить на ночь собак, «тихо сказала самой себе»: «Когда в одной избушке безмятежно спят и политик, и художник, и врач, и оленевод, и ученый, разве может быть что-то выше такой гармонии!». Автору важно воплотить в зримый образ подвластность освященному, оформленному национальной традицией слову (сказка), исходящему из уст старшего поколения, лучших и взрослых представителей народов Севера. Сила этого слова, по Вэлле, абсолютна, действенна и неотменяема, и, как дети единой семьи, под ее воздействием взрослые творческие люди ощущают покой и удовольствие. Вопрос о «наивысшей форме гармонии», казавшийся проблемным, получает проверяемый наглядный ответ. Этот ответ определяет и характеризует концепцию творчества.

...

Подобные документы

  • Культурные контакты Англии и России в XIX–XX веках. Образ России в произведениях У. Шекспира, К. Марло, Дж. Горсея. Тематика, жанровое и художественное своеобразие путевых заметок писателей. Анализ творчества Л. Кэрролла, сущность творчества С. Моэма.

    дипломная работа [173,3 K], добавлен 11.03.2012

  • Творчество Владимира Маяковского как одно из самых примечательных литературных явлений ХХ века. Строфика стиха поэта, неологизмы. Проблемы изучения идеологической составляющей стихотворений Маяковского. Советский подход, современная оценка его творчества.

    курсовая работа [33,3 K], добавлен 08.06.2015

  • Биография Игоря Северянина сквозь призму его творчества. Начало творческого пути поэта, формирование взглядов. Характеристика произведений, особенности монографической и любовной лирики поэта. Роль и значение творчества Северянина для русской литературы.

    презентация [3,4 M], добавлен 06.04.2011

  • Периоды жизни и творчества С. Есенина по Л.В. Занковской. Особенности стихов С. Есенина, посвященных России. Отношение писателей-эмигрантов к поэзии русского поэта. Взаимосвязь народного творчества и космических мотивов в творчестве С. Есенина.

    реферат [27,8 K], добавлен 08.07.2010

  • Новые исследования биографии Н.В. Гоголя: современные гипотезы о личной жизни, болезни и смерти писателя. Изучение творчества с позиции православного мировоззрения. Понятийный и художественный направления изучения творчества в современном гоголеведении.

    дипломная работа [78,9 K], добавлен 05.04.2015

  • Жанры литературной критики. Литературно-критическая деятельность А.В. Луначарского и М. Горького. Особенности авторского повествования. Периодические литературно-критические издания. Проблемы освещения национальных литератур в русской критике ХХ века.

    курсовая работа [62,2 K], добавлен 24.05.2016

  • Значение уроков по творчеству зарубежных писателей для углубления знаний по литературы. Методы и приемы в изучении зарубежной литературы. Взаимосвязь и взаимодействие национальных литератур. Конспект урока по зарубежной литературе.

    реферат [27,4 K], добавлен 14.02.2007

  • Степень воздействия творчества Михаила Евграфовича Салтыкова – Щедрина на общественное сознание и духовное состояние русского общества второй половины XIX - начала XX века. Он как духовный учитель многих писателей нового века.

    дипломная работа [50,0 K], добавлен 19.07.2007

  • Писатели и ссылка: жизнь и творчество. Г.А. Мачтет. Биография. "Рассказы из сибирской жизни" Г.А. Мачтета. Наследие ссыльных писателей обширно и значительно. Вся их публицистика, беллетристические произведения и стихотворения должны быть собраны и изданы.

    реферат [25,3 K], добавлен 27.04.2003

  • Изучение жизни и творчества Б.Л. Пастернака - одного из крупнейших русских поэтов и писателей XX века. Характеристика и сравнительный анализ трех мужских образов в романе Б.Л. Пастернака "Доктор Живаго": Юрий Живаго, Виктор Комаровский, Павел Антипов.

    курсовая работа [58,2 K], добавлен 08.03.2011

  • Свобода творчества, государственная поддержка, культурная безграмотность населения как основные факторы развития культуры в 90-е гг. Элитаризация искусства, проведение кинофестивалей, кризис литераторов, поиски морали и человека в творчестве новой эпохи.

    презентация [936,4 K], добавлен 07.10.2015

  • Е. Замятин как один из крупнейших русских писателей XX века: анализ творчества, краткая биография. Рассмотрение социальной проблематики произведений писателя. Характеристика особенностей индивидуального стиля Е. Замятина, общественно-политические взгляды.

    дипломная работа [200,0 K], добавлен 29.12.2012

  • Изучение специфических особенностей художественного синтеза, как доминантного направления в развитии искусств первой трети XX века и творчества Александра Грина. Определение и характеристика роли экфрасиса живописного полотна в прозе Александра Грина.

    дипломная работа [187,0 K], добавлен 18.06.2017

  • Описание основных фактов из жизни Сергея Александровича Есенина. Их отражение в творчестве и проявление в ведущих мотивах его произведений. Признание первого стихотворения поэта. Отношение Есенина к революции. Самобытность его поэзии. Образ жизни поэта.

    контрольная работа [17,3 K], добавлен 04.01.2012

  • Краткая биография Э.М. Ремарка - одного из наиболее известных и читаемых немецких писателей XX века. Философская глубина содержания, лиризм и гражданственность творчества Э.М. Ремарка. Создание образов при помощи цвета и звуков в творчестве Э.М. Ремарка.

    курсовая работа [53,1 K], добавлен 27.05.2012

  • Особенности основных периодов творчества И. Северянина, изменения его поэтического мировоззрения. Анализ наиболее значимых произведений поэта от его "раннего" до "позднего" творчества, определение литературной специфики каждого из периодов деятельности.

    дипломная работа [63,6 K], добавлен 18.07.2014

  • Ознакомление с концепциями русского религиозного Возрождения. Изучение истории церковной реформы XVII века и истории раскола в школе. Исследование литературной культуры эпохи церковного раскола. Анализ церковно-обрядовой реформы патриарха Никона.

    дипломная работа [149,8 K], добавлен 17.07.2017

  • Специфика русской критики, её место в процессе развития литературы ХХ века. Наследие И.А. Ильина как критика: систематизация, круг рассматриваемых проблем. Интерпретация гегелевской философии. Оценка творчества поэтов и писателей - современников критика.

    дипломная работа [104,7 K], добавлен 08.09.2016

  • Основные этапы жизни и творчества Солженицына. Материалы к творческой биографии. Тема ГУЛАГа в творчестве Солженицына. Художественное решение Солженицыным проблемы национального характера. История России в произведениях Солженицына.

    учебное пособие [50,5 K], добавлен 18.09.2007

  • Характеристика творчества Марины Цветаевой - яркой представительницы поэзии серебряного века. Индивидуальные особенности любовной лирики Цветаевой. Эволюция стихотворений ее раннего творчества и поэзии последних лет. Пафос высокого призвания поэтессы.

    сочинение [14,3 K], добавлен 30.10.2012

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.