Генезис и динамика поэтики марийского рассказа в контексте литератур народов Поволжья

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ЧУВАШСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени И.Н. УЛЬЯНОВА»

На правах рукописи

генезис и динамика поэтики марийского рассказа в контексте литератур народов Поволжья

Специальность 10.01.02 - Литература народов РФ

(марийская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Кудрявцева Раисия Алексеевна

Чебоксары 2009

Работа выполнена на кафедре чувашского и сравнительного литературоведения

ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»

Научный консультант:

доктор филологических наук профессор

Родионов Виталий Григорьевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор

Орлицкий Юрий Борисович

доктор филологических наук

Исламов Рамил Фанавиевич

доктор филологических наук доцент

Мышкина Альбина Федоровна

Ведущая организация:

ФГОУ ВПО «Московский педагогический

государственный университет»

Защита состоится 29 декабря 2009 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38, корп. 1, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»

Автореферат разослан «_____» _____________ 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук

доцент А.М. Иванова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность избранной темы обусловлена, прежде всего, вниманием к жанровому аспекту изучения национальных литератур ХХ века. Этот аспект актуален и в плане «выстраивания» общей исторической картины жанрового развития, определения жанровой системы в национальной словесности, в целом, и творческом опыте конкретных писателей, так и в плане научной «реконструкции» процесса формирования и развития отдельных жанровых образований в их национальном и индивидуально-художественном своеобразии.

Актуальность жанрового анализа определяется тем, что жанры - это «ведущие герои» (М.М. Бахтин) литературного процесса. В них «литературное развитие отражается с наибольшей степенью очевидности», ибо они обладают уникальной способностью «откликаться на разнообразные сигналы, идущие как от действительности, так и от литературного окружения и художественного прошлого» Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра: монография. - Свердловск: Сред.-Урал.кн.изд-во, 1982. - С. 11. .

Известно, что жанр есть категория содержательно-формальная и концептуально значимая. Обладая жанровым содержанием (семантикой жанра) и жанровой формой (структурой), он выражает и оформляет характерную для него «формулу мира», авторское видение жизни и человека. Жанровая структура организует жизненный материал и художественный образ, в котором воплощается эстетическая концепция действительности. Жанровый подход к изучению марийского рассказа, при котором произведение рассматривается в неразрывной связи всех элементов его содержания и формы, позволяет дать более емкую и полную характеристику этому жанровому явлению и точнее выявить его художественно-эстетическую значимость как в рамках отдельно взятой национальной словесной культуры, так и в общей системе литератур региона.

В современной филологической науке ведется большая работа по выстраиванию «историко-культурной» («историософской») общности литератур Поволжья (Урало-Поволжья), по созданию целостной картины их жанрового развития. Такая исследовательская тенденция отчетливо прослеживается в работах Р.Ф. Юсуфова См.: Юсуфов Р.Ф. История литературы в культурфилософском освещении. - М.: Наука, 2005., В.Г. Родионова См.: Родионов В.Г. Особенности истории литератур народов Урало-Поволжья (до 30-х гг. ХХ в.) // М.П. Петров и литературный процесс ХХ века: материалы Межд.науч.конф. / УдГУ. - Ижевск, 2006. - С. 48--54., В.М. Ванюшева См.: Дооктябрьские истоки межлитературной общности Урало-Поволжья: сб.ст. / Удм.ин-т истории, языка и литературы УРО АН СССР, сост.и отв.ред. В.М. Ванюшев. - Ижевск, 1991. , Р.З. Хайруллина См.: Хайруллин Р.З. Литература народов России: уч.пособие для вузов. - М.: Дрофа, 2009. , Ф.Г. Галимуллина См.: Галимуллин Ф.Г. Диалог культур и литератур приволжских народов // Проблемы филологии народов Поволжья: материалы Всерос.науч.-практ.конф. (19--21 марта 2009 г.). - М.-Ярославль: Ремдер, 2009. - С. 12--17. и др. В свете этой научной традиции рассказ предстает не только как «звено» жанровой системы писателя, народа, определенной литературной эпохи, но и частью жанровой системы межнациональной литературной общности. Соответственно рассмотрение жанровой поэтики марийского рассказа в контексте развития литератур народов Поволжья, позволяющее проследить общность жанровых процессов и на фоне общего увидеть индивидуально-национальную специфику творчества, сегодня представляется весьма актуальным.

Степень изученности темы. При кажущемся большом объеме и многогранности исследований, посвященных произведениям эпического рода в марийской литературе, рассказ оказался вне серьезного историко-литературного, теоретического, аналитического и контекстуального изучения. Между тем именно этот жанр определял облик как формирующейся, так и развивающейся марийской словесности.

В литературоведении отдельных народов Поволжья См.: Девяткин Г.С. Мордовский рассказ. - Саранск: Морд.кн.изд-во, 1987; Никитин В. П. Чувашский рассказ: 1921--1941. - Чебоксары: Чув.кн.изд-во, 1990 и др. уже существует опыт специального изучения формирования и функционирования жанра рассказа (в том числе и на отдельных этапах развития национальной культуры). Марийский же рассказ все еще продолжает пребывать за пределами научной мысли, не становясь предметом отдельного и целостного историко-литературного исследования.

Следует, однако, отметить, что существует немало литературоведческих работ, в которых поднимаются некоторые вопросы развития жанра рассказа в марийской литературе ХХ века. Так, краткий обзор марийского рассказа в связи с выстраиванием общей истории развития марийской литературы, в целом, представлен в «Очерках истории марийской литературы» (1960) и «Истории марийской литературы» (1989). Проблемы жанра рассказа затрагиваются также в рамках исследования процесса становления и развития национальной прозы, ее повествовательных форм. Последняя тенденция весьма плодотворно апробирована в литературоведении других народов Поволжья См.: Родионов В.Г. Чувашская литература (1917--1930-е годы): учеб.пособие. - Чебоксары: Чув.кн.изд-во; Эзенкин В.С. Путь к роману: Особенности развития повествовательных жанров в чувашской советской литературе. - Чебоксары: Чув.кн.изд-во, 1976; Мусин Ф. Связь времен: Об историзме современной татарской прозы. - Казань: Татар.кн.изд-во, 1979; Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950--1990-х годов: монография. - Чебоксары: Чув.гос.ин-т гуманит.наук, 1996 и др., а также финно-угорских территорий Приуралья См., например: Ермаков Ф.К. Путь удмуртской прозы: очерки. - Ижевск: Удмуртия, 1975; Пахорукова В.В. Коми-пермяцкая проза в контексте пермских литератур: автореф.дис. … докт.филол.наук / Казан.гос.ун-т. - Казань, 1997; Лыткина Л.В. Жанры коми-зырянской прозы первой трети ХХ века: Взаимодействие романа, повести, рассказа и очерка: автореф.дис. … докт.филол.наук / ИМЛИ им. А.М. Горького РАН. - М., 1999 и др..

Фрагментарно-контекстуальный (периферийный) анализ рассказов отдельных авторов и на отдельных этапах художественно-эстетического развития народа имеется в пособии для учителей А.Е. Иванова «Марийская литература» (1993); он встречается также в творческих биографиях писателей См., например: Асылбаев А.А. С. Чавайн: очерк жизни и творчества. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1963; Васин К.К. Сергей Григорьевич Чавайн: Жизнь и творчество. - 2-е, доп.изд. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1987; Черных С.Я. Творческий путь М. Шкетана. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1969; Кульбаева Н.И. Вениамин Иванов: очерк жизни и творчества. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1991., текущих обзорах прозы в журналах «Вперед» («Ончыко») и «Финно-угроведение», в сборниках литературоведческих (литературно-критических) статей. Некоторые рассказы рассматриваются в работах, посвященных исследованию таких литературоведческих проблем, как, например, развитие реализма См.: Васин К.К. Просветительство и реализм: К проблеме генезиса социалистического реализма в марийской литературе. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1975., историзм См.: Васин К.К. История и литература: О проблеме историзма в марийской литературе: ист.-литературовед.очерк. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1980., формирование жанра военного романа См.: Васинкин А.А. Героические годы: Жанр военного романа в литературах народов Поволжья. - Йошкар-Ола: Мар.кн.изд-во, 1987..

В некоторых из вышеназванных исследовательских работ присутствуют элементы обобщенно-аналитического рассмотрения марийского рассказа, в частности, сделаны попытки изучения его в функции разведчика новых тем, конфликтов, характеров и соответственно его роли в подготовке произведений «крупных» жанров. Так, в «Очерках марийской литературы» констатируется значение рассказов М. Шкетана 1920-х годов в творческой истории последующих за ними произведений крупных эпических форм - романа и повести, в частности, романа «Эренер».

При этом марийский рассказ практически не изучен как самостоятельный жанр, имеющий некое «превосходство» над другими жанрами (большое содержание в малой форме), специфический предмет изображения (одно типичное жизненное событие, противоречие) и свою особенную поэтику. Он не изучен в самостоятельной функции глубоких художественных обобщений, создании типов-характеров и развития художественной формы.

Неудивительно, что в работах 1950 - начала 1980-х годов превалируют социологические оценки, вызванные господствовавшей тогда идеологией и научной парадигмой, что проявлялось в анализе всех содержательно-структурных компонентов рассказов.

В силу иных целевых установок, авторов всех вышеуказанных типов исследовательских работ почти не интересовали общие вопросы генезиса и динамики поэтики марийского рассказа, соответственно эти работы не могли привести к выстраиванию целостной исторической картины развития данного жанра. И тем не менее эти исследования (в том числе и социологизированные) являются незаменимым эмпирическим материалом для марийского литературоведения рубежа ХХ--ХХI вв., занятого поисками новых подходов и новой методологии изучения художественных явлений национальной словесности. Они насыщены богатым фактическим материалом, исторически датированной информацией, содержат ценнейшие наблюдения и выводы по тематике, проблематике, идейной направленности рассказов конкретных авторов, элементы интерпретации образов персонажей, а также анализ языка отдельных авторов Например: Мустаев Е.Н. Писательын мыскара йылмыже // Ончыко. - 1982. - № 6. - С. 101--106; Иванов И.С. Писательын йылме сылнылыкше. - Йошкар-Ола: ИУУ; Редакция журн. «Марий Эл учитель», 1991.. Кроме того, они позволяют представить идейно-эстетический контекст марийского рассказа ХХ века.

Марийский рассказ почти не изучен в рамках сравнительной методологии. Намечен, в частности, в работах К.К. Васина, его русский литературный контекст (правда, в основном, применительно к этапу его формирования), исследование же его в контексте литератур народов Поволжья до настоящего времени практически не осуществлялось.

Цель исследования - представить целостную картину динамики марийского рассказа ХХ века, выявить закономерности развития его содержательной формы в контексте функционирования литератур народов Поволжья.

Задачи исследования, направленные на достижение намеченной цели, сводятся к следующему:

1) сформулировать и охарактеризовать основные факторы генезиса марийского рассказа;

2) определить закономерности развития жанра рассказа в марийской литературе и обосновать феномен жанровой преемственности;

3) выявить и описать специфику жанровой поэтики марийского рассказа на магистральных этапах его развития;

4) определить принципы и пути внутрижанровой дифференциации рассказа и направления его внежанровых связей;

5) выявить и реализовать возможные аспекты историко-генетической и типологической общностей марийского рассказа с рассказом других народов Поволжья.

Объект научного исследования: рассказы марийских писателей ХХ века, а также некоторые произведения других эпических жанров и малых прозаических форм в качестве контекста внутриродового и внутрилитературного взаимодействия, а также отдельно взятые произведения писателей Поволжья, русских писателей ХIХ--ХХ веков в качестве контекста межлитературного взаимодействия. При выборе произведений для обзорного и подробного аналитического рассмотрения из огромнейшего списка марийских рассказов ХХ века диссертант руководствовался - при неизбежной доле субъективизма - следующими факторами: узнаваемость жанровой структуры рассказа и художественная ценность.

Предмет научного исследования: генезис и динамика поэтики марийского рассказа в литературном контексте Поволжья.

Теоретико-методологическая база. В целом, в методологии диссертационной работы сочетаются принципы структурно-семантического анализа текста, историко-генетического, сравнительного, а также историко-функционального исследования художественных произведений. Цель, задачи, объект и предмет диссертационной работы обусловили три подхода к исследуемому материалу, которые позволили расширить горизонты прежнего марийского литературоведения.

Первый подход - историко-хронологический. Он позволил проследить зарождение и эволюцию марийского рассказа ХХ века, определить закономерности развития и специфику жанра на разных этапах его «бытования». Кроме выявления общих факторов генезиса жанра, в работе предприняты попытки поиска источников (истоков) конкретного произведения, отдельных его элементов, свойств и принципов структуры в жизненной биографии писателя, в эпохе, реальных фактах истории и современности (документ, прообраз, источник интертекста), фольклора, настоящей или предшествующей литературной действительности. В рамках данной методологии актуализирована и проблема жанровой преемственности.

Второй подход - сравнительный, обусловленный нашим вниманием к литературному контексту рассказа (поволжскому, а также русскому) и попытками конкретного сравнительно-типологического и сравнительно-сопоставительного анализа текстов.

Третий подход основан на принципах современной теоретической поэтики, согласно которым «то или иное жанровое прочтение произведения должно быть проверено анализом его формы» Чернец Л.В. Литературные жанры (проблемы типологии и поэтики). - М.: Изд-во МГУ, 1982. - С. 98., содержательной по сути. В общее аналитическое поле включается анализ жанровой структуры, ее элементов и принципов, не выключающих его из контекста эпического повествования и актуализированных во времени. При этом нами избран путь исследования проблем жанровой поэтики рассказа через анализ текста как материальной данности - к его интерпретации (постижению личности автора), а не наоборот, как это часто предпринималось в традиционном марийском литературоведении.

Данная методологическая база основана на литературоведческих трудах М.М. Бахтина и его последователей, связанных с изучением таких научных проблем, как жанр и структура произведения, жанр в истории литературы, его генезис и традиция. В плане эволюции жанра основополагающим для данного диссертационного исследования признано следующее суждение М.М. Бахтина: «Жанр всегда и тот и не тот, всегда и стар и нов одновременно. Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы и в каждом индивидуальном произведении данного жанра. В этом жизнь жанра. Поэтому и архаика, сохраняющаяся в жанре, не мертвая, а вечно живая, то есть способная обновляться архаика. Жанр живет настоящим, но всегда помнит свое прошлое, свое начало. Жанр -- представитель творческой памяти в процессе литературного развития. Именно поэтому жанр и способен обеспечить единство и непрерывность этого развития» Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - 4-е изд. - М.: Сов.Россия, 1979. - С. 122..

Основываясь на работах В.М. Жирмунского, А.П. Скафтымова, Б.В. Томашевского, С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, Н.Я. Берковского, Д.С. Лихачева, Л.Я. Гинзбург, Б.А. Успенского, Л.В. Чернец, М.М. Гиршмана, Н.Д. Тамарченко, Ю.Б. Орлицкого и др., диссертант определяет поэтику жанра как систему структурных особенностей данного явления и совокупность закрепленных за ними смыслов, а генезис жанровой поэтики и ее динамику - соответственно как их происхождение и преемственное развитие.

Представленный в диссертации опыт сравнительно-исторического изучения марийского рассказа на фоне конкретных рассказов писателей других народов Поволжья опирается на методологические работы В.М. Жирмунского, Н.И. Конрада, И.Г. Неупокоевой, Б.Г. Реизова, Д. Дюришина, А.С. Бушмина, М.Б. Храпченко, М.П. Алексеева, П.А. Николаева, Н.С. Надъярных, Р.Ф. Юсуфова, Р.З. Хайруллина, а также на новейшие исследования ИМЛИ РАН См.: Проблемы современного сравнительного литературоведения: сб.ст. - М.: ИМЛИ РАН, 2004; Международные Ломидзевские чтения. Изучение литератур и фольклора народов России и СНГ: Теория. История. Проблемы современного развития: материалы Межд.науч.конф. (28--30 ноября 2005 г.). - М.: ИМЛИ РАН, 2008.. Отправными по проблеме национальной специфики текста, выявляемой на основе сравнительного анализа текстов, стали научные труды П.Н. Беркова, Г.Д. Гачева, Р.Ф. Юсуфова, Д.М. Урнова, Р.З. Хайруллина, а также работы чувашских (В.Р. Родионова, Г.И. Федорова, Ю.М. Артемьева, А.Ф. Мышкиной и др.), татарских (Ю.Г. Нигматуллиной, Р.Ф. Исламова, Х.Ю. Миннегулова и др.), марийских литературоведов (К.К. Васина, Г.Н. Сандакова, А.А. Васинкина) и др.

В определении сути научной гипотезы автор диссертации исходит из того, что общая траектория жанровой эволюции марийского рассказа, сформировавшегося несколько позже, чем в татарской и чувашской литературах, и несколько раньше, чем в мордовской литературе, совпадает с рассказом народов Поволжья - от синкретического взаимодействия с другими жанрами и поэтиками других литератур к формированию, развитию, обогащению собственной литературной поэтики. Общие эпохальные события социально-культурной жизни Поволжья объединяли литературы, находившиеся на разных этапах развития их письменности и эстетического мышления, вокруг связанных с этими событиями новых художественных парадигм, в рамках которых закономерно возникали единые жанровые решения. Специфика жанрового мышления народов определялась особенностями их культурно-духовного развития, национального менталитета, которая, влияя на жанровое содержание рассказа, не могла не отражаться и на его «содержательной» форме.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Рассказ стал феноменом не только западноевропейской, русской, но и марийской, чувашской, татарской и других национальных культур ХХ столетия.

2) Актуализация рассказа в марийской литературе во многом обоснована самим временем, социокультурной ситуацией. Его приоритетное положение в литературном процессе ХХ века обусловлено его мобильностью, гибкостью в плане реагирования на изменения в историческом, социальном, философском и эстетическом сознании общества.

3) В истории марийского рассказа выделяются три основных этапа, различающихся характером выраженности жанрообразующих факторов: формирования (первая треть ХХ века); развития (1930 - начало 1980-х годов); устойчивого (современного) развития (конец ХХ века).

4) В качестве основных аспектов генезиса марийского рассказа рассматриваются следующие факторы: общественные и общекультурные, связанные с просветительской идеологией рубежа ХIХ--ХХ вв. и революционной эпохой начала ХХ века; народно-педагогические, соотносимые с просветительскими идеями; фольклорно-мифологические; литературные.

5) «Вызревание» жанрового мышления рассказа происходило в условиях синкретизма жанров, через взаимодействие с другими жанровыми (газетными, литературными и фольклорными) формами. Рассказ обретает присущие ему жанровое содержание и жанровую структуру к концу 1920-х годов.

6) Развитие жанровой поэтики рассказа в 1930 - начале 1980-х годов проявилось в следующих сферах: авторская модальность, объектная организация произведения, субъектная организация текста, стилевая и внутрижанровая дифференциация.

7) К концу ХХ века в рассказе будут отмечены такие факторы новизны и изменчивости жанра, вызванные художественными задачами времени и конкретных писателей, как философизация содержания, усиление драматизма повествования, углубление психологизма, усложнение сюжетно-композиционной сферы.

8) Марийский рассказ на протяжении всего ХХ века развивался, главным образом, в рамках реалистической художественной парадигмы, определяющей его жанровое содержание и жанровую структуру.

9) Рассказ интересен не только в роли «разведчика» нового содержания и новых форм (в подготовке «объемных» эпических жанров), но и в самостоятельной функции глубоких художественных обобщений, создании типов-характеров и развития художественной формы.

10) Специфика генезиса и динамики жанровой поэтики марийского рассказа в литературном контексте Поволжья определяется как особенностями менталитета марийского народа, так и условиями его социально-исторического и культурного развития.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем впервые в марийском и поволжском литературоведении:

- марийский рассказ ХХ века становится объектом специального и целостного научного изучения;

- вводится в научный оборот целый ряд марийских рассказов 1920--1930-х годов, второй половины ХХ века, ранее никогда не попадавшие в аналитическое поле научной мысли;

- определены магистральные этапы развития марийского рассказа с ориентацией на формирование и развитие его жанровой структуры;

- марийский рассказ рассматривается в аспекте ключевых параметров жанровой поэтики, предпринимаются специфические с точки зрения поэтики (области науки) опыты анализа (например, нарратологический анализ, рассмотрение фольклоризма на уровне поэтики и т.д.);

- рассмотрение рассказа во «вспомогательной» роли по отношению к другим жанрам и функции «разведчика» (именно в таком аспекте данный жанр представлен в марийском литературоведении) дополняется изучением его в самостоятельной функции, что позволило увидеть непререкаемые достижения рассказа в обогащении субъектной организации текста, в лиризации, драматизации и психологизации повествования;

- предпринимаются попытки рассмотрения рассказа в контексте литературного развития народов Поволжья (при сохранении традиционного русского литературного контекста);

- осуществляются опыты проблемного («монографического») сравнительно-типологического анализа и интерпретации рассказов, в том числе с привлечением произведений, ранее не подвергавшихся никакому конкретному анализу (например, незаслуженно критикуемого и недооцененного современниками чувашского писателя И. Тхти, открытого для себя диссертантом с помощью чувашских коллег).

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что в нем впервые на основе рассмотрения всей истории марийского рассказа ХХ века доказано, что факторами его жанровой эволюции, генезиса и динамики его поэтики являются исторически изменяющаяся действительность, связанная с ней доминирующая художественная парадигма и активное взаимодействие жанров и стилей. Выявление этих факторов и анализ марийского рассказа с учетом этих факторов смогло обеспечить возможность его включения в литературную типологическую общность.

Научно-практическое значение работы состоит в том, что ее положения способствуют формированию новой методологической базы марийского литературоведения и созданию теоретической истории национальных литератур Поволжья, научному переосмыслению отдельных аспектов развития марийской литературы и созданию целостной картины развития литературной общности Поволжья. Представленные в работе общие и частные выводы могут быть использованы при разработке содержания соответствующих разделов вузовских курсов по истории марийской литературы и литератур народов Поволжья, финно-угорских народов, а также спецкурсов по проблемам теории и истории рассказа в марийской и отечественной литературе.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в 53 публикациях, в том числе монографии «Марийский рассказ ХХ века (история и поэтика)» (12,09 п.л.), 39 научных статьях и материалах докладов на научных конференциях общим объемом более 20 п.л. и 13 публикациях учебно-методического характера.

Результаты работы излагались в форме докладов на научных форумах различного уровня, в том числе международных - III историческом конгрессе финно-угроведов «Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов» (Йошкар-Ола, 2003), Х конгрессе финно-угроведов (Йошкар-Ола, 2005), симпозиуме «Вариативность в языках народов Поволжья» (Чебоксары, 2006), научной конференции «М.П. Петров и литературный процесс ХХ века» (Ижевск, 2006), научно-теоретической Интернет-конференции «Герменевтика литературных жанров» (Ставрополь, 2006), научно-практической конференции «Проблемы межъязыковых контактов и модернизации филологического образования в национальной школе» (Йошкар-Ола, 2006), Х конгрессе финно-угорских писателей (Йошкар-Ола, 2008), Третьих Флоровских чтениях (Глазов, 2009); всероссийских - I научной конференции финно-угроведов (Йошкар-Ола, 1994), школе-семинаре «Этнологические проблемы в поликультурном обществе» (Йошкар-Ола, 2000), научно-практической конференции «Этнопедагогизация целостного учебно-воспитательного процесса» (Йошкар-Ола, 2003), научной конференции «Галиаскар Камал: 125 лет со дня рождения и 125 лет в новейшее истории культуры и искусства тюрко-мусульманских народов России» (Москва, 2005), научно-теоретических конференциях «Ашмаринские чтения - 5» (Чебоксары, 2006) и «Ашмаринские чтения - 6» (Чебоксары, 2008), научно-практичсекой конференции «Башкортостан и Марий Эл: исторический опыт и перспективы сотрудничества» (Бирск, 2007), этнопедагогических чтениях «Педагогика любви» (Горно-Алтайск, 2008), научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2009); а также в 2 межрегиональных (Чебоксары, 2008), 2 региональных (Горький, 1989; Йошкар-Ола, 2007), 4 межвузовских (Стерлитамак, 1990; Йошкар-Ола, 1993, 1995, 1997) и др.

Отдельные положения диссертации нашли отражение в лекциях для студентов Марийского государственного педагогического института им. Н.К. Крупской и Марийского государственного университета, а также в содержании занятий на курсах повышения квалификации учителей в Марийском институте образования.

Структура работы подчинена цели и задачам диссертационного исследования. Она продиктована логикой раскрытия темы в соответствии с основными аспектами (проблемами) поэтики и стиля марийского рассказа, актуализированными на основных этапах его функционирования, вычленяемых нами с учетом особенностей развития литератур народов Поволжья и отчасти всей отечественной многонациональной литературы ХХ века. Так, на этапе формирования марийского рассказа (первая треть ХХ века) такими проблемами были фольклоризм, поэтика просветительского реализма, становление художественности (литературной поэтики), нарративность (именно они определяют композицию второй главы); на этапе развития (1930 - начало 1980-х годов) - авторская модальность и обогащение субъектной организации текста, стилевая дифференциация и внутрижанровая типология (третья глава); на современном этапе (конец ХХ века) - концептосфера, типология персонажей, богатство сюжетно-композиционных решений и психологизм (четвертая глава).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дано обоснование актуальности темы, охарактеризованы предмет и объект исследования, сформулированы его цели и задачи.

В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения жанра рассказа в отечественном и региональном литературоведении» раскрываются основные аспекты теории рассказа в отечественном литературоведении и место контекстуального изучения рассказа народов Поволжья в сравнительной методологии современного литературоведения.

В первом параграфе «К вопросу о жанровой поэтике рассказа» на основе анализа основных направлений в научном осмыслении теории и истории рассказа сформулированы основные подходы к изучению жанровой поэтики марийского рассказа.

Традиционно исследования о рассказе (в частности, работы о русском рассказе Э.А. Шубина, А.В. Огнева, А. Нинова и др.) строились на выявлении условий бытования рассказа в социально-культурном контексте эпохи, устойчивых и изменчивых черт рассказа в отдельно взятой национальной литературе как «некоей своеобразной целостности со своими национальными истоками и национальной спецификой» Шубин Э.А. Современный русский рассказ: Вопросы поэтики жанра. - Л.: Наука, 1974. - С. 17. . В таких работах неизменно доминировало стремление выявить сформированные национальной традицией жанровые черты рассказа.

В последние три десятилетия интерес ученых к данному жанру от историко-литературного принципа все больше смещается в сторону «законов художественной организации рассказа как содержательной целостности», изучения «типологических особенностей рассказа как малой формы эпоса, видового (жанрового) явления на фоне эпического повествования как родовой категории» Скобелев В.П. Поэтика рассказа. - Воронеж: Изд-во Воронеж.ун-та, 1982. - С. 7, 6.. Очевидно, уже можно говорить о том, что сформировалась новая научная «школа» (В.И. Тюпа, Н.Д. Тамарченко, М.В. Кудрина и др.), обратившаяся к изучению «дефиниции жанра рассказа, отвечающей его транснациональной природе», к конструированию «теоретической модели рассказа, которая будет соотносима с любым реальным произведением этого жанра в качестве его инварианта» Кудрина М.В. Жанровая структура рассказа: дис. …канд.филол.наук / РГГУ. - М., 2003. - С. 5, 28.. Эти исследования, открывая новые горизонты структурно-семантического анализа, безусловно, не могут не вызывать интерес в процессе описания элементов поэтики марийского рассказа, при выявлении устойчивых и исторически изменчивых черт его жанровой структуры и внутрижанровой дифференциации.

При множестве дефиниций и определений рассказа, ученые единодушны в признании того, что малый объем текста (формальный показатель) не является самостоятельным жанрообразующим признаком рассказа. Малый объем рассказа, как отмечает А.В. Огнев, обусловливается «особым предметом изображения» и «определенным типом мгновенного читательского восприятия» Огнев А.В. Читатель и жанр рассказа // Жанрово-стилевые проблемы советской литературы: межвузов.тематический сб. / Калин.гос.ун-т. - Калинин, 1982. - С. 6. .

Принципиально важные черты рассказа как самостоятельного неканонического эпического жанра и как малой повествовательной формы, как правило, связываются с особенностями его сюжета и композиции. Рассказ сосредоточен на «локальном» изображении действительности, существенным признаком его поэтики оказывается «выявление закономерности «случайного» (В.Н. Захаров). Жанровым ядром рассказа являются событие (жизненное противоречие), показанное через серию ситуаций и эпизодов, и характер персонажа, развитие которого, если и изображено автором, то «не в форме процесса, а в форме «скачка», ибо целью рассказа является «отображение именно самого факта изменения характера, а не процесса» Утехин Н.П. Жанры эпической прозы. - Л.: Наука, 1982. - С. 138..

При анализе поэтики марийского рассказа внимание исследователя, очевидно, должно быть направлено на основные жанрообразующие факторы эпических произведений в их «рассказовой» специфике: тип и форма повествования, субъектная организация, сюжетно-композиционная структура. Такой интерес к внутрижанровой структуре рассказа, безусловно, актуализирует основные принципы и категории художественности: содержательность художественной формы, целостность художественного образа, единство сюжета, «соотношение фабулы и сюжета, воплощающее единство субъектных и внесубъектных форм выражения авторского сознания» Скобелев В.П. Поэтика рассказа… - С. 6..

В качестве жанрообразующих признаков рассказа, которые могли бы обеспечить точки соприкосновения между традиционной теорией рассказа, выводящей признаки жанра на основе анализа опыта конкретной национальной литературы, и современными теориями, направленными на выявление универсальной поэтики жанра, можно обозначить следующие: эпицентричность («центростремительная собранность действия» - В.П. Скобелев), сюжетность, создаваемая упорядочением нескольких сравнительно однородных ситуаций вокруг противоречия (конфликта), повествовательная дискурсивность, единство речевого стиля.

Во втором параграфе «О границах и роли сравнительной методологии в изучении общности и национальной специфики рассказа народов Поволжья» выявляются типы сравнительных исследований в аспекте возможностей их использования в изучении марийского рассказа в контексте литератур народов Поволжья.

В новейшем литературоведении Поволжья (а также и Приуралья) усилился интерес к контекстуальному изучению национальных литератур и их жанров, к выстраиванию поволжской (урало-поволжской) литературной (культурно-исторической) общности, основанной на единстве и национальной специфике входящих в нее компонентов (работы К. Васина, В.Г. Родионова, Г.И. Федорова, В.М. Ванюшева, Г.Н. Сандакова, А.А. Васинкина, Т.И. Кубанцева и др.). В этом контексте особую актуальность приобретают вопросы сравнительной методологии литературоведения, предполагающей изучение национальных литератур «в их связи, влиянии одной на другую или взаимовлиянии» (Б.Г. Реизов).

У сравнительного литературоведения во всех ее вариациях (основные: историко-генетическая и сравнительно-типологическая) Современная наука, в основном, опирается на типологию литературоведческого сравнения В.М. Жирмунского: «историко-генетическое, рассматривающее сходные явления как результат их родства по происхождению и последующих исторически обусловленных расхождений»; «историко-типологическое, объясняющее сходство генетически между собою не связанных явлений сходными условиями общественного развития»; «сравнение, устанавливающее международные культурные взаимодействия» (См.: Исследования по славянскому литературоведению и фольклористике. - М., 1960. - С. 252). Встречаются и другие терминологические обозначения (при сохранении их общей смысловой составляющей) двух основных парадигм сравнительной методологии, например: сравнительное и типологическое литературоведение (М.Б. Храпченко); контактно-генетические связи и типологические схождения (Д. Дюришин) и др. две цели: первая - увидеть связи (сходства) между литературными явлениями и сформировать представление о единстве литературного процесса в его динамике; вторая - определить специфику каждого из них. В этой связи утвердившийся ряд дефиниций «литература как система», «литературное произведение как система», «славянские литературы как система» может быть дополнен «литературой народов Поволжья как системой».

Обязательным условием сравнительной методологии является наличие сходства между рассматриваемыми фактами литературного развития: при историко-генетическом (сравнительно-историческом) - генетическое родство («праязык»; мифологический или литературный архетип; общность исторической судьбы; источник заимствования; традиция), при сравнительно-типологическом - типологическая общность. «Цель типологического изучения, - пишет А.С. Бушмин, - заключается в выявлении и научном объяснении тех сходств в разных литературах, в творчестве разных писателей, в разных произведениях, которые являются результатом воздействия относительно сходных, повторяющихся условий жизни на художественное творчество» Бушмин А.С. Преемственность в литературном развитии: монография. - Л.: Худож.лит., 1978. - С. 96..

В этом контексте безусловный интерес представляет работа казанских ученых последних десятилетий ХХ века (Ю.Г. Нигматуллиной, В.Р. Аминевой, М.И. Ибрагимова, А.З. Хабибуллиной и др.), связанная с систематизацией методологических исследований и практическими исследованиями в рамках сравнительно-сопоставительного литературоведения. Правда, их попытки обоснования сопоставительной (наряду со сравнительной) методологии (причем, применительно к тем литературам, которые традиционно сопрягались в рамках сравнительно-типологических исследований) и признания ее самостоятельным разделом науки о литературе, все же вызывают неоднозначную реакцию, ибо разрушают традиционно сложившиеся границы сравнительного литературоведения.

Сопоставительное литературоведение, в отличие от сравнительного, по их мнению, изучает «связи между литературами неродственных народов, разъединенных языками, религией и художественно-эстетическими традициями» Сравнительное и сопоставительное литературоведение: хрест. / сост. В.Р. Аминева, М.И. Ибрагимов, А.З. Хабибуллина. - Казань: Изд-во «ДАС», 2001. - С. 4. , каковыми, например, являются русская и татарская литературы, или татарская и марийская литературы. Однако, при сопряженном их изучении невозможно исключить такой фактор их развития, как «историческая общность» народов или «стадиальность». В связи с этим можно предположить, что литературоведение, изучающее связи между вышеназванными литературами в ХХ веке, все же остается в рамках той же сравнительной методологии, ибо также основано на сравнении явлений, объединенных сходством. Поэтому, может быть, есть смысл говорить о сравнительно-сопоставительной вариации сравнительного литературоведения, признавая доминирующее внимание в ней к различиям между литературами неродственных по языку и культуре народов.

Рассуждения казанских литературоведов в части самих критериев сопоставительного анализа («Это должны быть категории, подчиняющиеся неким универсальным закономерностям и учитывающие литературно-художественный опыт разных народов, стран, регионов» Сравнительное и сопоставительное литературоведение... - С. 4.), безусловно, не могут вызывать возражений. Апеллирование к универсальным категориям делает возможным, например, осуществлять сопоставления типа «Русский писатель Распутин и Фолкнер», «Чувашский поэт Иванов и Шекспир», кажущиеся, на первый взгляд, неоправданно широкими. Очевидно, это и есть те случаи, когда можно и нужно говорить именно о сопоставительном литературоведении, отличном от вариаций сравнительного (историко-генетического, сравнительно-типологического и сравнительно-сопоставительного) и сосредоточивающем внимание на различиях, а не на сходствах. Внутреннее сходство в данном случае может обнаруживаться через «вечные темы», «отсчет от человечества и созданной им культуры», и объектом исследования закономерно становится «искусство, включенное в историю человечества» Белая Г.А. Литература в зеркале критике. Современные проблемы: монография. - М.: Сов.писатель, 1986. - С. 17..

Установка на выявление сходства и различия (в любой вариации их доминирования) между литературными явлениями, приближенными друг к другу благодаря социально-исторической или культурно-языковой общности или не связанными между собой никакой общностью, позволяет исследователям широко обращаться к таким «супранациональным литературным феноменам» (Л.Н. Полубояринова), как жанры, которые сближают писателей разных времен, народов и направлений. В свою очередь, жанровые сходства провоцируют внимание к вопросам теоретической и исторической поэтики, что, как правило, позволяет избегать излишней описательности и эмпиризма, которые часто бывают свойственны исследованиям, посвященным межнациональным литературным связям.

Вторая цель сравнительного литературоведения в рамках исследования системы (общности) национальных литератур в российском культурном пространстве в последние десятилетия находит выражение в выстраивании «национальных образов мира» (Г.Д. Гачев), в определении национальной специфики литературы, эстетического идеала, отдельных литературных явлений, художественного текста и т.д. В рамках литературного развития Поволжья это впервые теоретически было обозначено в трудах татарского ученого Ю.Г. Нигматуллиной См.: Нигматуллина Ю.Г. Национальное своеобразие эстетического идеала. - Казань: Изд-во Каз.ун-та, 1970. - 212 с.. В русле подобных исследований находится и разрабатываемая чувашскими литературоведами (В.Г. Родионовым, Г.И. Федоровым и др.) применительно к литературам народов Поволжья и Приуралья «теоретическая история национальной литературы», основанная на сравнительной методологии и нацеленная на анализ «собственно национального, этнодуховного фактора развития словесной культуры этноса» (Г.И. Федоров).

Итак, заключая рассуждения о границах и роли сравнительной методологии в изучении общности и национальной специфики рассказа народов Поволжья, следует отметить, что сопряжение марийского рассказа ХХ века с чувашской, татарской и мордовской словесными культурами осуществляется в рамках разных вариаций именно сравнительной, а не сопоставительной методологии.

Во второй главе «Становление рассказа в системе жанров марийской словесной культуры первой трети ХХ в.» представлены пути формирования жанровой поэтики марийского рассказа в контексте литератур народов Поволжья.

Становление жанра рассказа в литературах Поволжья происходило примерно одинаково (через художественное освоение поэтики фольклорных жанров и уже существовавших малых прозаических форм, через соприкосновение с эстетическим опытом русской литературы), но не синхронно по времени. Так, первые рассказы, синкретичные по жанровой поэтике, у чувашей появились уже во второй половине XIX века (детские рассказы И. Яковлева, народно-дидактические рассказы Игн. Иванова, бытовые рассказы И. Юркина, биографические рассказы-этюды Н. Охотникова и др.). Еще раньше зародился татарский рассказ, причем, он сложился в условиях, когда татарская литература уже имела богатейший опыт словесного творчества (множество поэм, лирических и публицистических текстов). Уже в конце ХIX века появились в татарской литературе первые национальные романы. Если в марийской литературе 1920-е годы, завершающие первую треть ХХ века, были временем становления рассказа, то в татарской литературе в качестве полноценных и главных «героев» уже выступали роман и повесть (романы «Наши дни», «Глубокие корни» и повесть «Судьба татарки» Г. Ибрагимова, роман «На заре» Ш. Камала, повести «Черноликие» и «На золотых приисках поэта» М. Гафури). Рассказ же в это время был прерогативой творчества уже нового поколения татарских писателей (Ш. Усманов, А. Шамов, Г. Тулумбайский, М. Амир, Ганкабут, М. Галяу и др.), рожденных в начале ХХ века на волне революционного преобразования мира «под крылом» старших «братьев» и на богатом опыте предшествующей татарской прозы.

Заметно отличалась в хронологическом отношении ситуация в марийской и мордовской литературах. Первые рассказы на марийском языке публикуются в начале ХХ века, в мордовской - еще позже. Мордовская литература, в целом, как отмечают В.В. Горбунов и Б.Е. Кирюшкин, «в силу целого ряда исторических условий (отсутствие национальной письменности, дискриминация мордовского языка) зародилась и прошла дореволюционный этап становления» История мордовской советской литературы: в 2 т. - Т. 1 / Морд.НИИ яз., лит., ист.и экономики: руков.авт.колл. Б.Е. Кирюшкин. - Саранск: Морд.кн.изд-во, 1968. - С. 12--13. на русском языке.

Долгое отсутствие полноценной марийской национальной письменности (процесс формирования современного алфавита, основ письма и литературного языка в его нынешнем виде завершается только в начале ХХ в.), а также слабый историко-литературный контекст рубежа XIX--ХХ вв. (как предшествующий, так и текущий), замедляли процесс формирования как, в целом, марийской литературы, так и поэтики отдельных литературных жанров. Получалось, что одновременно шло формирование как жанрового мышления рассказа, так и марийского литературного языка.

Первые марийские рассказчики были рождены казанской общественно-литературной «школой», вдохновлены к творчеству политической и культурной атмосферой города Казани. Так, П. Ерусланов, автор первых марийских прозаических текстов, названных самим автором рассказами, закончил Казанскую учительскую семинарию. Именно в Казани, в период обучения в Казанской учительской семинарии, начал свою общественно-литературную деятельность автор первых марийских рассказов С. Чавайн.

Первые произведения зачинателей марийской литературы печатались в казанских изданиях, осуществляемых в рамках работы Казанской переводческой комиссии: буквари, дореволюционные выпуски «Марийского календаря», «Начальная марийская книга» (1907), «Вторая марийская книга» (1907), «Третья марийская книга» (1910). Именно в Казани вышли первые сборники рассказов марийских писателей: Чавайна «Из прошлой жизни народа мари» (1908) и Ўпымария «Марийские рассказы» (1909).

В качестве «верхней» границы периода формирования жанровой поэтики марийского рассказа, равно как и марийской прозы, в целом, диссертантом определено начало ХХ века (появление в 1906--1908 гг. рассказов Чавайна «По неглубокому снегу», «В лесу», «Зимний праздник», «Йыланда» и «Беглец»). «Нижняя» же граница связывается с концом первой его трети, то есть 1920-е годы отражают уровень формирующейся литературы, марийский рассказ в это десятилетие лишь обретал свое лицо через отношение к жанровым принципам других форм малой прозы.

Особенности начального этапа в истории марийского рассказа - синкретизм и ориентация на устную (разговорную) речь. Синкретизм находил выражение в соединении дидактико-публицистического и художественного начал, элементов поэтики разных жанров (фольклорных, газетных и литературных). О таком синкретизме нельзя говорить применительно к татарскому рассказу первой трети ХХ века. Несмотря на общее тематическое родство марийского рассказа с татарским (тематически они, в основном, были связаны с деревней, изображением ее прошлого и настоящего), они отличались по глубине и степени разнообразия типов художественного повествования. Татарской литературой к этому времени уже было опробовано многообразие приемов и форм художественной речи, марийский же рассказ, стоявший, по сути, у истоков марийской эпической прозы, только начинал их осваивать.

В качестве основных факторов генезиса марийского рассказа можно выдвинуть следующие: общественные и общекультурные, связанные с просветительской идеологией и эстетикой рубежа ХIХ--ХХ веков и революционной эпохой начала ХХ века; народно-педагогические, соотносимые с просветительскими идеями; фольклорно-мифологические; литературные (влияние других, более ранних, чем рассказ, жанров марийской прозы и художественное «общение» писателей с русской и мировой классикой).

Параграфы данной главы освещают указанные аспекты генезиса и показывают, как на основе поэтики уже существовавшей системы жанров словесной культуры «вызревала» поэтика марийского рассказа.

В первом параграфе «Рассказ и поэтика фольклорных жанров» раскрыты проблемы фольклоризма марийского рассказа на этапе его формирования.

Письменные литературные жанры, в силу специфики условий их формирования, на протяжении всей первой трети ХХ века сохраняли фольклор как материал и инструмент творческого переосмысления действительности.

Фольклоризм первых марийских рассказов (до революции это были, главным образом, рассказы С. Чавайна; о формировании полноценного поколения марийских рассказчиков можно говорить только применительно к 1920-м годам), равно как и произведений первых поколений чувашских (И. Иванова, И. Юркина, Д. Демидова-Юлдаша, М. Юмана, Н. Шелеби, Н. Шубоссинни и др.) и мордовских писателей (Ф. Чеснокова, А. Мокшони, Ф. Завалишина, М. Куликовского, П. Глухова и др.), свидетельствовал о глубокой и подлинной народности их творчества, направленности его на демократического читателя. Влияние народного творчества просматривается в них на уровне темы, события (ситуаций, эпизодов), которое лежит в основе рассказа, и образа персонажа (жанрового ядра рассказа). Оно ощущается также в системе изобразительно-выразительных средств, принципов и приемов построения художественной формы.

Анализ первых рассказов Чавайна («По неглубокому снегу», «В лесу», «Йыланда», «Беглец») позволил диссертанту сделать вывод о том, что из различных типов фольклорных произведений (устных рассказов, легенд, преданий, сказок) писателем заимствованы темы, сюжетные мотивы, композиционно-стилевые приемы. Важными формами изображения героя и окружающего его мира в прозе Чавайна стали описание и психологический параллелизм, характерные именно для фольклорных произведений.

Рассказы характеризовались непосредственными фольклорными словесными вкраплениями. В них чаще всего встречается фольклорная реминисценция, связанная с известными народными песнями, реже - цитата (в основном пословицы и поговорки в речи героев) и трансформация народных изречений. Зачастую семантика образа (жизненная драма Чачавий в «Йыланде», беглеца в одноименном рассказе Чавайна), тема и идейный мир произведения («Беглец») проясняются именно через фольклорно-песенные реминисценции.

Стремление художников вырваться из фольклорной стихии проявлялось в домысливании характера героя и превращении его в живой образ, в отходе от присущих фольклорным образам заданности и схемы («Йыланда»), в переделке старинных народных песен и сочинении своих по аналогии с произведениями традиционной народной поэзии («Беглец»).

Примером творческого использования содержания и элементов жанровой структуры легенды является рассказ Чавайна «Йыланда» (1908). Писатель обращается к распространенному в моркинской стороне фольклорному материалу о Йыланде, который связан с эпохой монгольского нашествия и сюжетно перекликается с горномарийскими преданиями об Акпарсе, отличаясь от них только своей концовкой. Чавайн сохраняет фабулу легенды. Образ главного персонажа Йыланды строится большей частью сообразно фольклорной поэтике («односторонность, схематизм и условность» См.: Васин К.К. Просветительство и реализм… - С. 43--44., беглый пересказ содержания легенды, немотивированность поступков героя, условность его хронотопа). Но в рассказе есть попытки «усложнения» фольклорного образа русского царя Ивана Грозного (он виновник трагической гибели предводителя марийцев, одновременно представлен как царь, осознавший свою ошибку) и усиления доминанты его характера (его «грозности» и жестокости»). Этим еще больше, чем от легенд о Йыланде, отличается рассказ Чавайна от преданий об Акпарсе, где Иван Грозный предстает уважающим марийцев, часто одаривающим их подарками. В рассказе очевидно присутствие авторских оценок, авторского понимания истории. Воспроизведение содержания легенды предваряется исторической справкой о пребывании марийцев под чужеземным игом.