Таджикско-армянские литературные связи в новое время

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Специальность - Литература народов стран

на тему: Таджикско-армянские литературные связи в новое время

Выполнил:

Давронов Абдували Усмонович

Душанбе - 2009

Работа выполнена на кафедре таджикского языка и кафедре мировой литературы Российско-Таджикского (славянского) Университета.

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Республики Таджикистан Шарипов Худои.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Восиев Курбон, доктор филологических наук, профессор Гафарова Замира доктор филологических наук, профессор Рахмонов Шохзамон.

Ведущая организация: Таджикский государственный педагогический университет имени С. Айни.

Защита состоится «07» мая 2009 года в 13.30 часов на заседании диссертационного совета Д737.004.03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Таджикском национальном университете (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Таджикского национального университета (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 17).

Автореферат разослан «___» ________ 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор Нагзибекова М.Б.

Общая характеристика работы

Актуальность темы. История классической персидско-таджикской литературы, являющейся неотъемлемой частью мировой культуры, формировалась и развивалась в тесной взаимосвязи с литературами соседних народов, среди которых особое место занимает армянская литература.

Таджикские литературные связи на общем фоне связей иранских и армянских народов имеют давнюю историю. Историк и летописец армянского народа Мовсес Хоренаци свидетельствовал о политических и культурных связях армянского и иранского народов ещё в V в. Появление в X-XIII веках ряда поэтических произведений на армянском языке в подражании «Шахнаме» Фирдоуси, влияние философской мысли великого таджикского энциклопедиста Абуали ибни Сина на творчество средневекового армянского поэта и мыслителя Нерсеса Шнорали, а также влияние философских идей армянского мыслителя V века Давида Анахта на мировоззрение Ибн Сины и т.д. является неоспоримым подтверждением данных взаимосвязей.

Глубокие древние литературные связи армян и иранцев находят свое объяснение в общности их истории, древней культуры и мифологии: легенды о силах добра и зла, о неизбежности победы светлого над темными, ахримановыми силами и другие древние предания были характерны для художественного мышления как иранцев, так и армян. К примеру, мысль о Заххаке и силах зла встречается в «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци: Заххак, Аждахак, Ажи-дахака - Вишап Даххак. Супруга Аждахака - Ануш у Хоренаци выступает в роли матери Вишапа. Об общности древней мифологии персидского и армянского народов свидетельствует также изображение у Мовсеса Хоренаци борьбы Фаридуна (авест. traetauna-Траетаун-Хруден-Траетон) в горах Арарата против сил Ахримана (авест. Angra-manyu). Именно на подобную общность и глубокие связи указывает академик Н.И. Конрад, когда пишет, что «ориентации того или иного народа на культуру иноязычную, использование отдельными его писателями чужого языка вызываются, как известно, многими причинами, не последнее - наличие глубоких связей народа с народом носителей этого языка» (12, 5).

Естественно, вопросы взаимовлияния и взаимообогащения персидско-таджикской и армянской литератур являются важнейшими проблемами истории их культурных отношений. Исследование и выявление путей их взаимовлияния, способов взаимопроникновения сюжетов, мотивов, жанровых тем, а также идей и образов актуальны и важны особенно в наше время, когда Таджикистан приобрел суверенитет и независимость, и появилось больше возможностей сближения с другими народами как в политическом, экономическом, так и в культурном и литературном аспектах. Изучение проблем взаимовлияния литератур стало более актуальным в современном обществе, когда происходят процессы глобализации основных культурных ценностей.

В данное время существует обширная научная литература, посвященная изучению различных аспектов таджикско-армянских литературных связей. Проблемы изучения таджикско-армянских культурных и литературных связей на протяжении столетий являются предметом пристального внимания ученых. Приоритет исследования данной проблемы принадлежит армянским учёным. Вполне естественно, что в процессе исследования и перевода литературного наследия таджикского и армянского народов ученые Армении, прежде всего, обращали внимание на историю армянской литературы, её отражение в персидско-таджикских классических источниках.

Следует отметить, что в процессе исследования проблем таджикско-армянских литературных связей наблюдается несколько тенденций. Первая тенденция - типологическое исследование общности армянской и персидско-таджикской литератур, которым занимался академик Манук Абегян. Сущность данной тенденции заключается в исследовании особенностей развития сравниваемых и типологически близких литератур различных исторических периодов.

Вторая - типологическое и генетическое изучение литературных жанров - также появилась в результате научных изысканий академика М. Абегяна и развивалась в литературоведческих и востоковедческих кругах Кавказа, особенно Армении. Другой армянский востоковед Армануш Козмоян, продолжая эту тенденцию, исследовала проблемы взаимовлияния литератур с точки зрения типологии и генетики жанров.

Другая тенденция исследования проблем персидско-таджикской и армянской литератур заключается в типологическом изучении литературных и культурных явлений в различные периоды их развития. Ещё существует тенденция сравнительного изучения рукописных памятников иранского и армянского народов, выявления особенностей литературных школ и стилей и т.д.

Среди исследователей, занимавшихся проблемой литературных связей армянского и таджикского народов, следует отметить имена Б. Чукасзяна, А. Шахсуваряна, А. Минасян, В. Ернджакяна и других, внесших немалый вклад в изучение и перевод классиков персидско-таджикской литературы. В некоторых работах Вазгена Мнацаканяна и Левона Мкртчяна получили своё историко-литературоведческое обобщение проблемы истории таджикской литературы XX века, ее развития в контексте литератур других народов и в целом в современном литературном процессе.

В некоторых монографиях и статьях таджикских исследователей М.Ш. Бухорои, А. Сайфуллаева, особенно Вали Самада, посвященных вопросам литературных связей, указываются отдельные аспекты, касающиеся истории литературных связей таджикского и армянского народов.

Однако, труды, посвященные всестороннему исследованию проблемы таджикско-армянского литературного взаимовлияния, особенно в новое время их развития, до сих пор отсутствуют. Поэтому не случайно наш выбор пал на монографическое исследование темы таджикско-армянских литературных связей со времён средневековья до наших дней. Выбранный нами долгий период развития литератур является эпохой становления и развития обеих литератур, формирования жанровых форм, тематического и идейного разнообразия поэзии, периодом наиболее плодотворного взаимовлияния армянской и таджикской литератур в сфере восприятия внешних влияний, проникновения наиболее рациональных и приемлемых элементов. Изучение всей совокупности вопросов взаимовлияния и взаимообогащения таджикской и армянской литератур, актуальных на всех этапах их развития, обосновало выбор нашей диссертационной темы.

Степень разработанности проблемы. Говоря о таджикско-армянских литературных отношениях, следует разграничить два аспекта их исторических связей: первый, взаимодействия двух литератур в древности и средневековья, когда бытовала общая культура и цивилизация иранских народов, в силу соседства и близости в социально-политической истории с армянами; второй, таджикско-армянские литературные связи в советский период, когда, живя в одном государственном пространстве, эти два народа, опираясь на традиции прошлого, имели качественно иные литературные отношения. Поэтому, говоря о таджикско-армянских литературных связях досоветской эпохи, мы подразумеваем взаимоотношения между армянской и общеиранской, в частности классической персоязычной литератур времени Средневековья. Исследование таджикско-армянских литературных связей началось еще в средние века авторами исторических хроник, литературных антологий, трактатов по поэтике и т.д. Первые сведения об истории зарождения и формирования литературных связей армянского и иранских народов, приведены в «Истории Армении» Мовсеса Хоренаци и в трудах других армянских историков V-XVIII веков Корюна, Егише, Павстоса Бюзанда, Мовсеса Каганкатваци, Мовсеса Дасхуранци, Себеоса, Гевонда, Аракела Даврижеци, в которых освещаются общественные и исторические связи армянского и иранского народов до средних веков включительно.

Древние армянские авторы на примере двусторонних научных и социально-культурных связей отмечают в своих трудах историческую общность, характерную для иранских народов и армян. Так, «История» Мовсеса Хоренаци, «История» Себеоса, «История» Егише, «История» Мовсеса Каганкатваци и других авторов армянских письменных памятников Средневековья изобилуют историческими, литературными и социальными событиями, происходившими в пределах древней Армении и Персии. Армянские исследователи, конечно, в этом плане не раз подчеркивали историческую и литературную ценность этих трудов, однако, особого внимания сегодня требует исследование научной и литературной значимости историко-географических произведений авторов древней Армении в спектре отражения социальных и политических событий в жизни двух соседних народов.

В литературоведении нового времени научное освещение вопросов, касающихся проблематики нашего исследования нашло свое отражение в работах ученых арменистов К.П. Патканова, Н.О. Эмина, С.Т. Малхасяна, М. Абегяна, Л.М. Меликсет-Бекова, Л. Тер-Петросяна, В. Чалояна, А. Шахсуваряна, А. Козмоян и многих других.

Теоретические положения, относящиеся к таджикско-армянским литературным связям, были разработаны в трудах выдающихся ученых-компаративистов Ю.Веселовского, В. Жирмунского, Н.И. Конрада, и установлен проверенный историей факт о том, что «ни одна великая национальная литература не развивалась вне живого и творческого взаимодействия с литературами других народов, и те, кто думают возвысить свою родную литературу, утверждая, будто она выросла исключительно на местной национальной почве, тем самым обрекают ее даже не на «блестящую изоляцию», а на провинциальную узость и самообслуживание» (10, 71).

Таджикско-армянские литературные связи освещены также в работах современных армянских ученых Эдуарда Джрбашяна, Левона Мкртчяна, Вазгена Мнацаканяна, Азата Егиазаряна, Авика Исаакяна, Елены Алексанян, Давида Гаспаряна, Генрика Бахчиняна, посвященных сравнительному изучению теории, истории и художественного перевода современных таджикской и армянской литератур.

Следует также отметить заслугу таджикских ученых Мухаммаджона Шакурии Бухорои, Атахана Сайфуллоева, Вали Самада, Абдушукура Абдусатторова, Матлюбы Ходжаевой, Муртазо Зайниддинова, Аъзама Худойдодова и других, в работах которых содержатся отдельные высказывания, касающиеся истории таджикско-армянских литературных связей.

В 70-80 годы прошлого столетия усилиями востоковедческих школ Армении и Московского Лазаревского института внесён заметный вклад в сравнительное исследование творческого наследия иранского и армянского народов. Московский Лазаревский институт под руководством Степаноса Назаряна основал журнал «Северное сияние», подобный армянскому журналу во Франции - «Анаит». Данные журналы сыграли определенную роль в изучении и пропаганде образцов армянской и персидско-таджикской литератур.

В целом, обзор доступных нам работ показал, что большинство исследований затрагивает либо общие вопросы, связанные с проблемой взаимовлияния армянской и персидской литератур, либо она фрагментарно рассматривается при решении других важных проблем истории армянской и персидско-таджикской литератур, в основном при анализе творчества отдельных представителей армянской или персидско-таджикской литературы.

Отсюда вытекает, что до настоящего времени в современном востоковедении и литературоведении отсутствуют исследования, объектом которых были бы только вопросы взаимовлияния армянской и персидско-таджикской литератур. Естественно, в круг подобного монографического исследования вошли бы вопросы предпосылок, путей зарождения и формирования таджикско-армянских литературных связей, истории перевода, трансформации сюжетов, изменения жанровых форм, поэтики, структуры под влиянием другой литературы и т.д. В таком многоплановом исследовании должны быть рассмотрены вопросы взаимовлияния и взаимообогащения обеих литератур, особенности таджикско-армянских литературных связей на всех этапах их исторического развития.

Цель и задачи исследования.

В цели и задачи настоящего диссертационного исследования входит изучение взаимовлияния армянской и персидско-таджикской литератур в процессе их формирования и развития, путей проникновения сюжетов, образов, жанровых форм, элементов поэтики одной литературы в другую и т.д.

Исходя из этой главной цели, в настоящей диссертационной работе решаются следующие задачи:

- изучение истории культурных и литературных связей персоязычных народов и армян в древний и средневековый периоды;

- анализ развития таджикско-армянских литературных связей в новое время;

- исследование литературного процесса нового времени в контексте литературных связей Таджикистана и Армении;

- выявление места и роли выдающихся мастеров художественного слова, в том числе Ованеса Туманяна, Аветика Исаакяна, Садриддина Айни, Абулкасыма Лахути и Мирзо Турсунзаде в современных литературных процессах Армении и Таджикистана;

- рассмотрение процесса взаимовлияния армянской и таджикской современной литературной мысли;

- анализ особенностей перевода армянской поэзии и прозы на таджикский язык;

- выявление особенностей перевода произведений современной таджикской литературы на армянский язык.

Методологическая и теоретическая основы работы. В диссертации мы руководствовались принципами сравнительно-исторического анализа литературных явлений, разработанными в трудах В.М. Жирмунского «Сравнительное литературоведение», Н. И. Конрада «Запад и Восток» и других компаративистов - теоретиков сравнительного литературоведения.

При исследовании выбранной нами темы теоретической основой также послужили работы известных иранистов и арменистов М. Абегяна, В. Чалояна, А. Шахсуваряна, Л. Мкртчяна, А. Минасян, А. Козмоян, М. Шакури, А. Сайфуллоева, В. Самада Т. Мардони, А. Нуралиева, А. Абдусаттарова, Н. Салимова, М. Ходжаевой, Н. Зохидова и других.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нем впервые предпринята попытка всесторонне исследовать весь комплекс вопросов, относящихся к таджикско-армянским литературным связям. В круг вопросов, подлежащих глубокому научному анализу, проведенному на обширной фактологической основе, входит краткий экскурс в историю зарождения и формирования таджикско-армянских культурных, общественно-политических и литературных связей.

Научная новизна диссертационного исследования заключается и в том, что, объективно оценивая роль каждой из исследуемых литератур, выявляется степень их взаимовлияния и взаимообогащения. На основе богатого цивилизованного и культурного фундамента и общности культурных традиций развивались и обогащались две литературы, достигшие вершины совершенства и занявшие достойное место в мировом литературном пространстве.

Теоретическое и практическое значение работы. Теоретическая значимость исследования связана с обоснованием факта зарождения, формирования и развития культурных и литературных связей между иранскими народами и армянами, начиная с древних времен до средневековья и в новое время. При этом на основе богатого литературно-исторического материала аргументированно показана самобытность, самостоятельность, оригинальность и совершенство персидско-таджикской и армянской литератур.

В практическом плане результаты данного исследования могут быть использованы при изучении и осмыслении процессов, происходящих в современных литературах обоих народов, особенно проблем их взаимовлияния и взаимообогащения. Выводы диссертанта могут быть применены при написании соответствующих разделов истории армянской и персидско-таджикской литератур, а также при составлении учебников и учебных пособий по истории персидско-таджикской и армянской литератур, при чтении лекций, спецкурсов и спецсеминаров на филологических факультетах вузов республики.

Источники исследования. Это, прежде всего, армянские хроники «Истории» Мовсеса Хоренаци, Себеоса, Егише, Мовсеса Каганкатваци, Аракела Даврижеци и других армянских средневековых авторов, сборники поэтических и прозаических художественных произведений Григора Нарекаци, Наапета Кучака, Саят-Новы, Ованеса Туманяна, Аветика Исаакяна, Серо Ханзадяна Сильвы Капутикян, Геворга Эмина, Гранта Матевосяна, Вардгеса Петросяна, переводы стихов таджикско-персидских классиков Хафиза, Саади и поэтов нового времени Садриддина Айни, Абулкасыма Лахути, Мирзо Турсун-заде и других.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедры мировой литературы Российско-Таджикского (славянского) университета, кафедры истории таджикской классической литературы и кафедры теории и современной таджикской литературы Таджикского государственного национального университета (протокол № 9 от 3 июля 2007 года). Основные положения диссертации изложены в 3 монографиях, 6 книгах, сборниках статей автора и 33 статьях, опубликованных в отечественных и зарубежных научных сборниках и журналах. Кроме того, материалы диссертации использованы автором при чтении курса лекций по истории современной таджикской литературы на факультетах филологии, журналистики Таджикского национального университета и филологическом факультете Российско-Таджикского (славянского) университета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав с шестью разделами и тремя подразделами, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, показано современное состояние изученности темы исследования, сформулированы цели и задачи исследования, определена его новизна, научно-теоретическая и практическая значимость...

Первая глава - «Из истории культурных и литературных связей иранского и армянского народов» - состоит из двух разделов.

Первый раздел «Из истории культурных и литературных связей иранских и армянского народов в древности и средневековья» посвящён анализу истории зарождения и формирования общественно-политических, культурных и литературных связей между армянами и иранскими народами.

Древнейшие памятники армянской письменности свидетельствуют о том, что армяне начинают свою историю в V веке, а армянская государственность образовалась еще в IX-VII веках до новой эры. Согласно сведениям исторических памятников, к примеру, «Истории» Мовсеса Хоренаци исторические корни литературных связей иранского и армянского народов имеют много общего. В древние века армянская мифология и мифология иранских народов зарождались из одного корня. По словам академика М.Абегяна, «первые мифы устного наследия были общими у армян и персов» (2, 35).

Ценные исторические сведения об Армении и армянском народе приводятся в древнейших письменных памятниках иранских народов - древнеперсидских наскальных надписях Ахеменидских царей, в частности в клинописях, принадлежащих царю Дарию I (522 - 486 гг. до н.э.), в которых Армения называется в числе 23 стран, подвластных ему.

Первые сведения о персоязычных народах, быте и нравах иранцев армянский читатель черпает из священной книги армян «Истории» Мовсеса Хоренаци. Здесь же происходит его первое знакомство с легендарным Рустамом, некоторыми подробностями его подвигов, его родиной, его скакуном Рахшем.

Изучение древних армянских источников, таких как «История» Мовсеса Хоренаци и трудов историков последующих веков Корюна, Егише, Павстоса Бюзанда, Мовсеса Каганкатваци, Мовсеса Дасхуранци, Себеоса, Гевонда, Аракела Даврижеци и других позволило нам прийти к выводу, что на историческую и культурную общность армянского и иранского народов не повлиял даже факт принятия Арменией в 301 году христианской религии в качестве государственной. Можно предполагать, что здесь сыграла важную роль языковая общность или близость, так как в современной науке установлено, что армяне считаются индоевропейским народом.

Анализ и обобщение мнений и взглядов Ивана Шопена, К.П. Патканова, М. Абегяна, Л.Х. Тер-Мкртчяна и других исследователей о происхождении армянского народа и его языка свидетельствуют о том, что персидский и армянский языки имеют общие корни. Этот факт, в свою очередь, доказывает необходимость отдельного и серьезного исследования проблемы языковых связей армянского и иранского народов. Небезынтересным представляется и то, что до V века, то есть до периода составления армянского алфавита Месропом Маштоцем (403-404 года), армянский народ в качестве государственного языка пользовался персидским. Как свидетельствуют многие исторические документы, персидский язык в Великой Армении играл особую роль. В первую очередь, это было связано с популярностью ираносюжетных легенд и сказаний среди армянского народа, которые передавались устно из поколения в поколение. Эта мысль достаточно подробно освещена в трудах Л.Х. Тер-Мкртчяна, представляющих собой плод его многолетних наблюдений и исследований источников, касающихся наличия армян в Средней Азии и исторической и политической жизни народов данного региона в средние века. Уделяя в своей книге большое внимание вопросам отражения истории в древних армянских источниках, Л.Х. Тер-Мкртчян трактует причины кочевания этих сюжетов с исторической позиции. Вторая причина, по нашему мнению, кроется в доступности письменных источников на персидском языке.

Важным аспектом распространения и использования широкими массами армянского народа персидского языка и культуры, помимо интенсивного расширения географического ареала ираносюжетных легенд, эпоса (сказание о Рустаме, Заххаке), были пользовавшиеся огромной популярностью иранские сказки. Появление в Армении песен, народного эпоса под влиянием древних и доисламских иранских мифов - объективная реальность, о которой сегодня все чаще говорят сами армяне. Сюда можно отнести устное кочевание мифов о судьбе и героизме отца армянского народа Хайк-Ориона, миф об Араме - правителе государства Урарту, о Саде Торке и Агеке, древний миф об Аре Прекрасном и Шамире, Боге Астхике, Деркетто и Шамире, легенда о едином боге воды и любви странах Востока, в том числе у персов и армян, Анаите (перс. Анахито), миф о смелом Ваагне, эпос армянского народа «Випасанк» и т.д.

Армянские исследователи верно связывали основы появления и распространения поэм, мифов, эпоса и легенд на древней земле Армении с персидскими источниками и исторической общностью двух народов. Влияние культурных традиций Ирана на художественное сознание армянского народа, на его обычаи и традиции, культуру стало причиной духовного обогащения и осознанной рецепции культурных и этнографических явлений. Один из выдающихся исследователей в области истории армянской литературы академик М.Абегян отмечает, что влияние иранской культуры и древнеперсидского языка в Армении было очень глубоким и длительным. Как утверждает М. Абегян, «значительно больше урартской было влияние иранской культуры, что отразилось даже на быте, нравах и обычаях армян. Уже со времен Ксенофонта, с конца V века до н.э., персидский язык был понятен армянам. Иранское влияние длилось не только вплоть до Македонского владычества, но и впоследствии, - в еще большей мере во времена династии Аршакидов» (2, 13). Однако, в различные исторические эпохи и соответственно им изменялись характер и роль литературных связей.

Общность истории иранцев и армян на примере взаимовлияния научных, культурных и социальных явлений достаточно полно описаны древними армянскими историографами. Например, в «Истории» Себеоса впервые говорится о любви персидского шаха Хусрава к девушке - армянке Ширин. В соответствии с источником сюжета поэмы «Хусрав и Ширин», вариантами исторических и вымышленных героев, в диссертации также уделено внимание дискуссиям о национальной принадлежности Ширин.

Знакомство с трудами средневековых историографов, в том числе с «Историей» Себеоса, раскрывает противоречивые страницы истории армянского народа, этапы становления и развития дружеских связей таджикского и армянского народов. По единогласному мнению исследователей, «История» Себеоса, посвященная событиям времен Хосрова Ануширвана, Дария и Тиграна, наиболее объективна и предельно приближена к реальным фактам истории.

В данном разделе диссертации период с X по XII века рассматривается как средневековый период развития таджикско-армянских литературных связей. Проанализированные диссертантом армянские источники и весь научно-исследовательский материал дают возможность отметить этапы становления прямых литературных связей на значительной территории от Средней Азии до Армении. В диссертации высказывается мысль, что культурная и литературная общность таджикского и армянского народов, появление новых форм изображения и жанров, использование фольклорных сюжетов приходится именно на X-XV вв.

Этот период развития литературы и культуры в работах исследователей обоих народов верно назван периодом Возрождения. Данное определение обосновано в трудах М. Абегяна, В. Чалояна, А. Шахсуваряна. В частности, А. Шахсуварян в своих трудах на примере исследования творчества ибн Сины, «Шахнаме» Фирдоуси и в целом научных и культурных достижений литературы X века подтвердил выводы академика М. Абегяна и профессора Н. И. Нуцубидзе о существовании Ренессанса в литературе X века армянского, грузинского и иранского народов.

Богатый материал и выводы ученых о литературе эпохи Возрождения Армении, Ирана и Средней Азии не только свидетельствует о близости их литератур, но и заставляют задумываться над периодами их становления и развития. Становление и развитие армянской литературы, системы ее жанров и отдельных тематических направлений приходится на X век. Определяющим эстетическим критерием средневековой армянской литературы, ее формальных и качественных особенностей явилось творчество Григора Нарекаци и других современных ему поэтов.

Если творчество современников и ряда последующих Нарекаци поэтов - Григория Пахлавуни, Григория Магистроса, Нерсеса Шнорали, Мхитара Гоша, Фрика и других было своеобразным итогом древнеармянской литературы X-XV вв., то творчество Нарекаци явилось олицетворением литературы его века. Под влиянием форм персидской поэзии (2, 13), существующие в X веке, формы и жанры армянской литературы, шаракан, таг, айрен в своих исконных рамках приняли бейт, китъа, касыду, месневи и подобные жанры и формы восточных литератур, опираясь на многочисленные армянские источники, особенно на творчестве самого Григора Нарекаци. В целом, можно сказать, что «Андўњнома» («Книга скорбных песнопений») Нарекаци, наполненная гражданским духом и философскими мыслями о человеке и природе, является лучшим образцом слияния формы и содержания.

В этом же разделе рассматривается типологическая общность поэзии X века и литературы эпохи Нарекаци.

Сравнительное изучение особенностей литератур таджикского и армянского народов X века, сюжетная общность касыды «Шикоят аз пирї» («Жалобы на старость») Рудаки и «Андўњнома» («Книга скорбных песнопений») Нарекаци, «Шахнаме» Дакики и «Њазормисра» (Тысяча строк») Григориса Магистроса и особенно общность жанровых возможностей таг и рубаи, айрена и дубейти и шаракан, касыды, без сомнения, открывают новую страницу в истории таджикско-армянских литературных связей.

Предметом сравнительного исследования в данном разделе также послужили разные стороны проблемы литературных связей и их становления, а также вопросы литературного взаимовлияния на примере творчества Фрика, Константина Ерзнкаци, Григориса Ахтамарци, Ованеса Тлкуранци и персидско-таджикских поэтов Фирдоуси и его «Шахнаме», Саади, Хафиза, Камоли Худжанди и др.

В целом, общность обеих литератур эпохи Рудаки и Нарекаци, а также жанровые особенности литературы X-XV веков свидетельствуют о богатом разнообразии процесса взаимовлияния и дальнейшего развития литературных традиций двух народов.

Второй раздел - «Формирование литературных связей таджикского и армянского народов в новое время» посвящен анализу процесса развития таджикско-армянских литературных связей XVI-XIX веков вплоть до первой половины XX века. литературная связь армянский таджикский

В диссертации литература этих веков разделяется на два периода. Первый период охватывает XVI-XVIII века и является завершающим этапом древней и средневековой армянской литературы. Период с XIX века и далее рассматривается как новый этап развития таджикско-армянских литературных связей.

Результаты анализа, проведенного в данном разделе, показывают, что в XVI-XVIII веках в армянской литературе проявилось много созвучного с персидско-таджикской литературой, как в содержательном, так и в художественно-эстетическом плане. В этот период наблюдается общность в направлении развития литератур и в связи с этим творческих поисков поэтов. Именно в это время армянская литература развивает собственные литературные традиции прошлых столетий. На формирование литературного процесса исследуемого периода оказало определенное влияние появление целой плеяды армянских мастеров слова, таких как Ованес Тлкуранци, Григорис Ахтамарци, Мкртич Наккаш, Наапет Кучак и других, открывших новые грани в таджикско-армянских литературных связях.

Характерная особенность литературы данного периода развития армянской литературы заключается и в том, что «в литературной жизни страны принимали участие народные массы» (5, 174.), в связи с чем появился большой интерес к социальным проблемам, повысился художественный уровень литературы. Развитие прозы и поэзии, ощущение пульса эпохи в литературе, а также защита правящей передовой идеологии на примере городских ремесленников и т.д. составляли идейное содержание литературы. В этот период в армянскую литературу пришли целые группы писателей, каждая из которых в целом или отдельно взятые поэты внесли свою лепту в формирование отличительных черт литературы данного периода, в результате которых литература обогатилась в жанрово-тематическом и стилевом отношении. Согласно академику Э. Джрбашяну, данная особенность литературы рассматриваемого периода заключается в её сближении с действительностью, многообразии форм лирики, а также заметном углублении эпического видения на примере развития прозы (8, 9) в армянской литературе.

Как сказано выше, развитие армянской литературы на начальном этапе исследуемого периода (XV-XVI в.в.) было тесно связано с творчеством Григориса Ахтамарци и Ованеса Тлкуранци, новаторские поиски которых стали возможны благодаря влиянию персидской поэзии. Новаторство Ахтамарци заключалось в том, что он дополнил и обновил структуру армянской поэзии находками из персидской поэзии, свежими поэтическими оборотами, жанровыми формами и средствами художественного изображения. Как поэт-новатор своей эпохи, он одновременно пользовался традиционными стихотворными формами и вводил в свои таги (песни) яркие, свежие смысловые оттенки, заимствованные им из персидской литературы.

Использование поэтической формы муламмаъ («макаронические стихи», написанные вперемежку, т.е. на двух языках. - А. Д.) и внесение в образную систему родной литературы иносказательных единиц стали художественно-эстетическим явлением в армянской поэзии и прямым свидетельством проникновения в неё элементов персидского стиха. Нужно отметить, что в поэмах этого периода в передаче новыми средствами чувственного восприятия окружающего мира, прежде всего, заметно влияние поэзии Хафиза. И это не случайно. Интерес к стилю Хафиза в той среде был настолько велик, а творения этого гения оказывали такое влияния на развитие армянской поэзии, что все это можно сравнить лишь с влиянием «Шахнаме» в X веке на развитие армянской эпической поэзии.

Армянские поэты, подражая поэзии Хафиза и вдохновляясь ею, прежде всего, ставили цель внести новые художественные средства и формы в свою литературу. Подобные образы-символы вводили в мир поэзии Хафиза, представляли его стихи как образец неповторимой величественной персидско-таджикской литературы.

Естественное сближение культур и образов мышления персоязычного и армянского народов, которые можно расценивать как литературное явление, возникали благодаря сложившимся историческим условиям. Ибо исторические события протекали таким образом, что народные тенденции и эстетическое мышление армян и таджиков вошли в процесс органического синтезирования. Даже приход Тамерлана и развязанные им кровопролитные войны не остановили процесс сближения и взаимопроникновения элементов культуры и литературы армянского и таджикского народов, а ускорили его. По сведениям армянских историографов, в том числе Товма Мецопа (14, 67-73), двинув своё войско в Армению, Тимур имел единственную цель - утопить эту страну в собственной крови, однако тот культурный уровень, который царил в ней, настолько поразил этого жестокого завоевателя, что он отказался от первоначального поголовного уничтожения народа и разрушения этой страны. Он оказался среди развитой литературы и высокой культуры и позднее был признан одним из величайших поклонников книжной литературы.

По утверждению исследователей армянской литературы, в том числе Аветика Шахсуваряна, средневековая армянская литература и философия также являются результатом влияния персидской поэзии, в частности, четверостиший Хайяма. Этот процесс, начавшийся в творчестве Фрика и Константина Ерзнкаци, был продолжен Ованесом Тлкуранци и Григорисом Ахтамарци. Отражение в их творчестве хайямовского духа, и в целом, средневековой персидско-таджикской философии представляет собой результаты поисков армянских поэтов в привлекательных для них формах и в созвучии их понятиям и мыслям.

Армянский исследователь Парнак в своей статье «Омар Хайям», опубликованной в популярном французском журнале «Анаит», подчеркивает, что дух поэзии Хайяма и форма его стихов (рубаи) оказали благотворное влияние на процесс развития средневековой армянской философии (21, 33). А в другой статье под названием «Творчество Наапета Кучака», опубликованной в том же журнале, Парнак впервые ставит вопрос о созвучии хайямовских идей с философией Наапета Кучака (22, 2).

Аветик Шахсуварян, опираясь на выводы Парнака и продолжая их, заключает, что в средние века многих персидско-таджикских и армянских поэтов сближали друг с другом общность творческих устремлений, созвучие мыслей и чувств, поиск новых жанровых форм и стилевых направлений. Представляет особый интерес вывод Шахсуваряна о причинах огромной любви армянских читателей к Хайяму и его роли в укреплении литературных связей таджикского и армянского народов, а также его высказывание о том, что согласно сведениям источников, «Хайяма в Армении знали несколько веков назад и подражали его творчеству. Известные поэты армянской средневековой литературы, такие как Фрик, Константин Ерзнкаци, Григорис Ахтамарци и другие, использовали мотивы Хайяма, его творческий дух, образы и отдельные словесные формы его поэзии, что представляет большой интерес для дальнейшего изучения армяно-таджикских литературных связей» (33, 142). Цитированный выше вывод Шахсуваряна наводит также на мысль о том, что в развитии и распространении традиций персидско-таджикской поэзии в Армении, а также в становлении отдельных её жанров, творчество Хайяма сыграло не последнюю роль. Не случайно, что эта тенденция была отмечена армянскими учеными именно на материале литературы XVI века, ибо литература данного периода как бы подытожила все достижения прошлых веков, подготовила благотворную почву для литературы XVII века и её замечательного представителя Саят-Нова. С другой стороны, творческие новоискания другого поэта XVI века Наапета Кучака в силу его особой манеры и стиля открыли новую страницу в истории армянской литературы и в развитии таджикско-армянских литературных связей в целом.

В данном разделе подвергается подробному анализу творчество Наапета Кучака и процесс проникновения элементов персидско-таджикской литературы в его поэзию.

В результате анализа и сопоставления жанров айрен в творчестве Наапета Кучака и персидского рубаи и дубейти, обнаруживается, что именно айрен, как особый жанр, по своим параметрам укладывается в рамки традиционного рубаи и дубейти. Не случайно исследователи армянской литературы отмечали в айренах Наапета Кучака природу и жанровые особенности дубейти и рубаи, как в формы, так и в содержании. Природа айрена напрямую связана с объектом изображения, мелодикой, образной структурой и, конечно же, с речью лирического героя.

Определяя место и роль жанра айрен в литературе данного периода и в творчестве Наапета Кучака и обобщая взгляды Левона Мкртчяна и других ученых по исследуемой проблеме, в диссертации подчеркивается, что именно в эпоху Наапета Кучака происходит деление строк на ритмические единицы - явление, которое не наблюдалось в ранний период формирования жанра айрен. Подобную же картину можно наблюдать и в таджикской поэзии. Порой происходит деление (разбивка) одного бейта (двух строк) газели на два бейта мураббаъ (на четверостишия). По нашему мнению, дальнейшее развитие айрена и сама проблема деления этого жанра на ритмические единицы возникла и нашла своё решение лишь тогда, когда жанр айрена в творчестве Наапета Кучака был доведен до своего совершенства и олицетворял собой целый период армянской литературы.

Стилистическое и идейно-тематическое исследование айренов Наапета Кучака, проведенное в диссертации, свидетельствуют о том, что поэзия этого мастера слова, нашедшая своё выражение в жанре айрен, является образцом лучших традиций нескольких литератур. Эти стихи несут на себе печать свежих образов, чувств, полноты ощущения красоты мира, отражают великолепные картины природы и т.д. Европейский сонет, русская пейзажная лирика в её различных формах, таджикские рубаи, дубейти и газели, армянский айрен - основой всех этих жанров и поэтических форм являются тонкое поэтическое чувство и активная авторская мысль, однако исторический путь формирования и развития такого литературного жанра, как айрен, отличается своими особенностями и сложностями.

В диссертации на основе богатого стихотворного материала из творчества Наапета Кучака показаны жанровые особенности айрена, а также отмечено влияние персидско-таджикской поэзии. Например, в следующих строках поэмы, подобно персидско-таджикским рубаи и дубейти, рушатся традиционные рамки, чувства лирического героя, заряженные высоким драматизмом, устремляются к возлюбленной, его желания облекаются в формы диалога, обращения, мечты, горечи и т.д.:

Скажи, мой милый, мне: куда ты ночью правишь путь?

Сквозь окна многих дев ты видишь, легших отдохнуть

Они полураздеты все: твой луч им падает на грудь,

И заставляет, отражен, на звезды в свете потонуть.

(13, 29)

Некоторые айрены Наапета Кучака напоминают чужбинные (ѓарибї) персидские рубаи и дубейти, распространенные в таджикском фольклоре, в которых лирический герой рыдает и скорбит по далекой Родине. Например, в нижеследующем айрене мотив скорби и печали смешивается с глубокими философскими рассуждениями о человеческой судьбе:

Я был персиковым саженцем, рос среди камней,

на скалах,

Пришли, вырвали и унесли, посадили в чужом саду.

Сахар разбавляют водой - поливают меня той водой,

Придите, унесите меня назад, напоите снеговой водой.

(13, 202)

В работе делается вывод, что благодаря творчеству Наапета Кучака в армянской поэзии XVI-XVII веков появились темы, целиком взятые из реальной жизни. Вслед за ним армянская литература пополнилась плеядой художников слова, внесших в поэзию разнообразие содержания стилей. Этими поэтами были Аракел Сюнеци, Мкртич Наккаш, Закариё Гнунеци и другие, которые развивали в своем творчестве тематику айренов Кучака. Так, в частности, заметное место заняли темы глубинных песнопений, что, по нашему мнению, прямым образом связано с условиями жизни самого поэта, вынужденного часто скитаться в чужбине, терпя невзгоды и лишения в жизни.

Активизацию лирических жанров в литературе XVII века исследователи объясняют, с одной стороны, как результат стремления художников слова выразить своё личное отношение, чувства к окружающему миру под влиянием литературных традиций времени Фрика и Ахтамарци, с другой стороны, органического слияния профессионального творчества с устно поэтической традицией прошлых веков. В лирике XVII века, как правило, преобладает пейзажная поэзия, тяготеющая к изображению реальных картин мира.

В процессе достаточно активного развития прозы, жанров воспоминаний, путевого очерка, публицистического дневника, повести, новеллы, которые одновременно представляют собой творческую разработку прежних литературных традиций, участвует и армянская переводная литература, обогатившая переводческую школу лучшими художественными переводами. К примеру, именно в XVII веке Акопом Токатеци был выполнен перевод «Калилы и Димны». Начиная с XVII века и после, на протяжении XVIII-XIX веков, были изданы почти все литературные и культурные памятники армян. В формировании и развитии литературных и культурных связей заметную роль также сыграла деятельность армянских колоний в различных странах. Другим фактором формирования и процветания армянской культуры была достигшая в XIX веке своего апогея так называемая арменистика - наука, благодаря которой пропагандировались все культурные достижения армянского народа.

С начала XVIII века армянская литература опиралась на лучшие традиции своей культуры, и творчески осваивая достижения иных культур, еще ярче проявила свою национальную самобытность. У истоков этих коренных литературных преобразований, процесса формирования новой национальной культуры стоял величайший гуманист и защитник интересов своего народа, выдающийся представитель армянской литературы XVIII века, поэт Арутюн Саят-Нова (1712-1795), в творчестве которого отображено многообразие армянской литературы данного периода, стилевые поиски и её новаторские искания.

В диссертации, анализируя и обобщая мнения и высказывания исследователей творчества Саят-Новы, Левона Мкртчяна, Паруйра Севака, автор отмечает факт тесной связи творчества поэта с персидско-таджикской литературой. Подтверждается и тот факт, что Саят-Нова был сведущ в арабской графике и владел персидским языком. Вполне естественно, что творчество поэта, писавшего на трех языках, может быть изучено лишь с учетом характерных особенностей всех трех литератур и во взаимосвязях между ними.

Один из исследователей творчества Саят-Новы, литературовед Генрик Бахчинян попытался определить истоки поэтического видения поэта. Согласно утверждению исследователя, характерные черты поэзии Саят-Новы, присущая лишь ему манера выражения чувств и мнений могут быть раскрыты на основе анализа и комментария песнопений из его «Тетради», а также при разборе содержания стихов, написанных им на грабарском (древнеармянском), грузинском, азербайджанском, армянском и персидском языках.

Определяя уровень знания Саят-Новы, Генрик Бахчинян также утверждает, что «он знал не только арабскую графику, но и арабский язык. Точно и то, что он отлично владел персидским» (4, 3). Отсюда следует вывод о том, что поэт, наряду с грузинским и азербайджанским, также владел персидским и арабским языками. К сожалению, свидетельство того, что он знал арабский язык, нигде больше не встречается. Но знание Саят-Новы персидского и арабского языков не подлежит сомнению, так как армянские исследователи обнаружили даже стихи Саят-Новы на персидском языке, написанные на армянской графике.

В диссертационном изыскании анализируются мнения и взгляды М.Саидова, Р. Миллер-Будницкой, Г. Бахчиняна и других ученых, исследовавших различные аспекты жизни и творчества Саят-Новы, делаются соответствующие выводы. Поддерживается вывод Р. Миллер-Будницкой о том, что Саят-Нова синтезировал на кавказской почве прелесть и красочность поэтических образов, своеобразие философской мысли великих иранских, арабских и индийских поэтов. Из персидской газели он сотворил особенную форму песен-ашуги, которые возникают из рифмованных повторов в конце каждого бейта. И эта форма выражения в поэзии и песнях - ашугах стала их отличительной чертой (15, 239).

В поэзии Саят-Нова народная лирика и её гуманистическое содержание превращаются в величественный гимн любви. Опираясь именно на этот аспект творчества Саят-Новы, который в то же время определяет степень влияния на его многоплановую лирику других литератур, исследователи пришли к выводу, что ценность лирики поэта проявляется в интернациональном духе, глубине мысли, в её великой моральной силе. Синтез армянской и персидской поэзии ярко проявился именно в творчестве Саят-Новы. Обращение поэта к вечным образам классической персидско-таджикской литературы, а именно к поэме Низами Гянджави «Лейли и Меджнун», её трагическому пафосу, средствам изображения и к общей концепции сделали его стихи читаемыми, а лирику - более близкой к жизни. Поэзия Низами, романтичность его описаний в лирике Саят-Новы обрели реалистичную основу. Образ лирического героя и голос самого поэта смешались в его стихотворениях. Лирика Саят-Новы, в общем, стала не только выразителем личных чувств поэта, но и отразила мир чувств персидско-таджикской классической лирики. Таким образом, содержание и художественно-эстетические свойства персидского классического стиха через поэзию Саят-Новы одновременно совершенствовали армянские средневековые поэтические традиции и привнесли в его творческий стиль новое качество, которое придало законченность армянской поэзии.

Результаты анализа творчества Саят-Новы, приведенного в данном разделе диссертации, свидетельствуют о том, что, в общем, поэзия Саят-Новы представляет собой золотую эпоху литературных связей таджикского и армянского народов. Феномен Саят-Новы связан с литературами, как народов Кавказа, так и персоязычных народов, определяется гениальностью таланта и географией стихотворений самого поэта. Выдающийся поэт своего времени Саят-Нова выразил дух сплоченности и интернационализма литератур и народов. Духовная и художественная связь именно в поэзии периода Саят-Новы, заинтересованное отношение к классической персидско-таджикской литературе, широкое использование множества персидских выражений в синтаксисе стиха, переработка в армянской литературе форм и жанров классической персидско-таджикской литературы, средств художественного изображения, тематики и стилистики - все признаки и характерные свойства связей и литературного взаимодействия не только широко применялись в поэзии периода Саят-Новы, но и приобрели на примере его творчества законченность и целостность. Другая особенность в аспекте литературных связей нового времени заключается в том, что впервые таджикский читатель приобрел возможность познакомиться с армянской поэзией на примере переводов стихотворений Саят-Новы. Стихотворения Саят-Новы переведены на таджикский язык Мухиддином Аминзаде, Гулчехрой Сулаймони, Убайдом Раджабом, Гоибом Сафарзаде.

Тенденция поэзии эпохи Саят-Новы получила последующее развитие в XIX веке и первой половине XX века, хотя способы и формы выражения приобрели совершенно новое качество. Новые формы и средства выражения поэтических чувств, в которых явно звучал голос протеста, стали новым явлением в литературе нового времени. Лирика стала созвучной политическим и социальным движениям века, который стал веком борьбы за свободу. Армянская поэзия XIX века, вместившая в себя идеи могущества человека и мир его чувств, вдохновила великого мыслителя Микаэла Налбандяна.

В армянскую литературу и культуру XIX века пришла новая плеяда художников слова, таких как Хачатур Абовян, Александр Цатурян, Ованес Туманян, Акоп Акопян, Аветик Исаакян и другие, которые оставили заметный след в литературном процессе своего времени. Это было время, когда под влиянием социальных движений поднялась волна народного недовольства. Представители армянской культуры и литературы, используя форму пропаганды на пути к пробуждению национального самосознания народа, укрепляли сотрудничество с представителями просветительских движений других стран. Например, в конце XVIII века организация «Общество мужчин» по инициативе Мхитара добровольца-просветителя собрала вокруг себя многих просвещенных армян того времени, единственной целью которых была ликвидация безграмотности. Это общество постепенно превратилось в Академию Мхитарийцев, воспитанники которой владели несколькими языками и были пропагандистами просвещения. В 1843 году Академией был учрежден армянский журнал «Базмавеп» («Патриот»), на страницах которого впервые были напечатаны образцы произведений Фирдоуси, Хайяма и Саади на армянском языке.

Следует отметить, что начало социальной и революционной деятельности просветителей Кавказа приходится на начало нового периода армянской литературы. Когда мы говорим о таджикско-армянских литературных связях в новое время, то нельзя не вспомнить исследования и искания армянских ориенталистов, которые, с одной стороны, упрочили литературные и культурные связи армянского и таджикского народов, а с другой, своими ценными исследованиями заложили основу ориенталистики. В исследовании проблем истории персидско-таджикской литературы, и в том числе таджикско-армянских литературных связей, велика заслуга армянских ученых С.Назаряна, К. Патканяна, А. Чопаняна, которые не только посвятили всю свою жизнь изучению и исследованию персидско-таджикской литературы, но и своими ценными работами привлекли внимание и интерес востоковедов мира к изучению проблем таджикской литературы и культуры.

В целом, в XIX веке, который считается веком социально-политических движений, периодом подъема национального самосознания народов, развития культуры, таджикско-армянские литературные связи достигли такого уровня, что их изучение в контексте литературно-эстетической мысли таджиков и армян привнесет много нового в ориенталистику и литературоведении. Не подлежит сомнению и тот факт, что, как уже неоднократно отмечалось, таджикско-армянские литературные и культурные связи, имея очень давнюю историю, продолжались в течение многих веков до нашего времени. До сегодняшнего дня не обнаружено ни одного источника, который как в древние времена, так и сегодня отрицал бы факт таджикско-армянской дружбы, их историко-культурные связи. Все сюжеты иранского происхождения как на земле Аджама, так и в Великой Армении имели важное значение для развития обеих литератур и культур.