Таджикско-армянские литературные связи в новое время

Вторая глава диссертации - «Литературный процесс нового времени в контексте таджикско-армянских литературных связей» также состоит из двух разделов.

Первый раздел - «Таджики и армяне в составе единой государственности и новые формы литературных связей» посвящен анализу социально-политических преобразований, происходивших в жизни армян и таджиков, и состоянию основных направлений литературного процесса в Армении и Таджикистане в начале XX века.

Социально-политические преобразования, происходившие в Армении и в Таджикистане в конце XIX и начале XX века, оказали значительное влияние на литературную и культурную жизнь обоих народов. Этот период развития таджикской и армянской литературы является периодом отражения в литературе просветительских идей, социально-политических мотивов, чувства национального самосознания и борьбы за независимость, поисков новых взглядов и т.д.

Новая армянская литература, благодаря творчеству ряда выдающихся художников слова, прошла период, который характеризуется отражением в литературе социальных проблем, длительной борьбы за национальную независимость, и под влиянием западной литературы и традиций персидско-таджикской поэзии достигла своего совершенства. Традиции романтизма формировались в творчестве основоположника новой армянской литературы Хачатура Абовяна, особенно в его романе «Раны Армении» и в «Песне свободы» Микаэла Налбандяна под влиянием русского критического реализма как результат синтеза достижений культур Запада и Востока.

В таджикской литературе данного периода продолжались традиции средневековой литературы, хотя в связи с социально-политическими преобразованиями времени, произошло расширение тематики и содержания поэзии и прозы. Литература, после Васифи и Сайидо (XVI-XVII в.в.), в результате развития жанров поэзии и прозы в Мавераннахре, в частности в литературных кругах Самарканда и Бухары и других регионах вошла в новый период развития. Если традиция Сайидо и его «Шахрошуба» - литература городских ремесленников - в дальнейшем привели к развитию литературы ремесленных кругов и участию народных представителей в процессе поэтического творчества, как было отмечено об этом при анализе творчества Саят-Новы, то проза Зайниддина Махмуда Васифи не только приблизила литературу к пониманию и сознанию народа, но Восифи своим «Бадоеъ-ул-вакоеъ» («Удивительные события») создал с точки зрения жанра синкретическое произведение - историческую хронологию, отражающую реальные события времени автора. В своем произведении, кроме реальных событий социально-политической жизни общества Мавераннахра и Хорасана XVI века, он освещает и «состояние науки, литературы, культуры и общества своего времени, а также политические и религиозные противоречия, классовое противоборство и экономическое состояние того времени» (3, 11).

Описанное политическое состояние эпохи, религиозные и национальные противоречия, реальные культурные, социальные, общественные события, приведенные в «Бадоеъ-ул-вакоеъ» Васифи, можно встретить в «Книге Истории» армянского историка и писателя Аракела Даврижеци. В этой книге автор с исторической точностью и последовательностью описывает жизнь армян и других народов, живущих в городах и провинциях Ирана, знакомит читателя с их нравами, бытом, религиозными и социальными противоречиями.

Таким образом, выясняется, что развитие литературы, культуры и истории таджикского и армянского народов, их традиции, обычаи и нравы средневековья имеют много общих и характерных особенностей. В диссертации факт общности и схожести литературного процесса таджикского и армянского народов в последующие века показан на примере других видных представителей поэзии и прозы армянской и таджикской литературы. Например, при анализе литературного процесса в Бухаре и Самарканде XIX века процесс отражения просветительства, проникновения социально-политических, новаторских идей в творчестве Ахмада Дониша, Савдо, Возеха, Шохина и других сравнивается с творчеством видных армянских просветителей и новаторов данной эпохи Хачатуром Абовяном, Микаэлом Налбандяном, Рафаэлом Патканяном, Габриэлом Сундукяном, Смбатом Шахазизом, Акопом Пароняном, а также выявляются характерные черты творческого наследия представителей двух близких по духу и развитию литератур.

В результате анализа творчества представителей таджикской и армянской литератур XIX века заключается, что, несмотря на то, что Ахмад Дониш в Бухаре, а Хачатур Абовян в Армении руководили новой литературой, литературой нового движения просветительства, где первый на примере «Наводир-ул-вакоеъ» («Редкостные события») критиковал тиранию Бухарского эмирата, невежество и безграмотность народа, а второй в своем романе «Раны Армении» показал борьбу армянского народа за свободу, выразил просветительские взгляды. Исторические условия Кавказа отличались от условий Бухары и Средней Азии в целом. Таджикские просветители на 40-50 лет позже, чем грузины и армяне преодолели сложный путь просветительского движения в процессе борьбы с реакционным духовенством и старыми религиозными догмами. В условиях феодализма, тирании Бухарского эмирата и господства тюркских правителей действительно было трудно Ахмаду Донишу и его последователям вести просветительскую работу. Но как утверждают авторы коллективного труда «Таджикской литературы», несмотря на все эти препятствия, день за днем усиливалось влияние русской культуры на экономическую и культурную жизнь народов Средней Азии (31, 299). Результатом такого влияния русской культуры было появление в Бухаре движения просветительства, вдохновителем и пропагандистом которого был великий таджикский мыслитель, писатель нового времени Ахмад Дониш. Идеи просветительства Ахмада Дониша и все творчество оказали огромное влияние на идейное и тематическое развитие таджикской литературы второй половины XIX и начала XX века.

Приблизительно полвека назад, до того, как Ахмад Дониш стал бороться за просвещение и процветание своей родины, полагая, что «человек рожден для того, чтобы проникнуть в тайны мироздания, и, разгадав суть бытия, должен проникнуть в недра земли, как это происходит в Европе и России, и извлечь из неё все богатства, обратить свой взор в глубины рек и морей, чтобы разгадать их тайны, он должен побывать в космосе и на других планетах, чтобы увидеть, какая польза для процветания и счастья человечества скрыта в том свете и тепле, которые они излучают» (31, 299), далеко в Армении Хачатур Абовян и его последователи своим художественным наследием приближали литературу к жизни и, благодаря им, простой, трудящийся человек стал центральным героем литературы. Согласно сведениям источников, в XIX веке литературные произведения создавались на письменности ашхарабар: и «Песня свободы» Микаэла Налбандяна и «Раны Армении» Хачатура Абовяна были написаны так. Своим творчеством и в особенности своим романом «Раны Армении», Хачатур Абовян смог поставить литературу на службу обществу. Главный герой романа - Агаси - представитель нового поколения, из числа современников автора, приносящий весть о свободе, новой жизни и достижении независимости.

Исследователи армянской литературы указывали на огромную роль в развитии армянской литературы романа «Раны Армении» Абовяна и «Песни свободы» Налбандяна. В том числе один из исследователей жизни и творчества Микаэла Налбандяна Сергей Даронян писал, что «до появления «Песни свободы» Налбандяна в гражданской лирике армянской литературы господствовал национальный романтизм, наполненный горечью и грустью. Налбандян своими стихами, прежде всего «Песней свободы», ввел в армянскую литературу революционный дух. Ни один из поэтов до Налбандяна не воспевал свободу с такой жаждой и горячей любовью, и ни один другой поэт не призывал народ к вере и надежде на светлое будущее, как это сделал Налбандян (6, 49). Действительно, «Песня свободы» Налбандяна содействовала национальному пробуждению народных масс и стала вдохновителем целого поколения молодых армян в борьбе за свободу и национальную независимость.

В диссертационной работе литературный процесс Армении первой половины XIX века и явления, происходившие в армянской литературной жизни того периода сравниваются с таджикским литературным процессом второй половины XIX века. Отмечается, что в таджикской поэзии и прозе второй половины XIX века отражались те же проблемы, которые освещались в средневековой литературе. Нововведения в литературе этого периода заключались в отражении в поэзии и прозе событий нового времени, которые происходили под влиянием России или случались в самом Бухарском эмирате. Об этом свидетельствуют структура и жанровые формы такого произведения, как «Наводир-ул-вакоеъ» («Редкостные события»), охватывающего множество современных автору событий. Ахмад Дониш и его последователи выражали свою точку зрения в отношении тех событий, которые происходили на Западе, в России и других соседних странах.

Ахмад Дониш, Возех, Савдо, Шохин и другие просветители из Бухары, Самарканда и Ходжента в своих произведениях, пропагандируя прогрессивные идеи и мысли «Фаранга» (Франция, Европа - А.Д.), тем самым готовили себя для революционного будущего и великих социальных и общественных преобразований.

В данном разделе диссертации также подвергается сравнительному анализу процесс формирования и функционирования новых литературных кругов на Кавказе, Армении и в Мавераннахре XIX и начала XX веков.

Наряду с определением роли первых литературных кругов Кавказа, таких как Тебриз, Ганджа, Ширван и других в продолжение традиций прошлого, указывается важность и значение Тифлиса в литературной и культурной жизни Кавказского региона в новое время. В конце XIX века Тифлис стал кавказским центром науки, политики и литературы, а наилучшие поэты и писатели жили в Тифлисе, превратив этот город в колыбель формирования армянской культуры, развития армянского языка и литературы. Образование армянских частных и государственных школ и гимназий в Тифлисе в конце XIX и начале XX веков стало причиной развития школьного просвещения. Например, образовавшаяся в 1824 году начальная армянская школа Нерсесяна, которая в 1850 году превратилась в среднюю школу, уже имела светский характер. В дальнейшем на основе указанной школы образовались наилучшие школы и гимназии на армянском языке в Тифлисе, Баку, Ереване, Шуше, Нахичеване, которые сыграли важную роль в просвещении армянского народа в духе армянской национальной культуры и традиций истории.

В формировании национального самосознания и объединения армянского народа немаловажную роль сыграло издание в Тифлисе, Константинополе, Шуше, Ереване, Баку, Ване и Тебризе армянских газет и журналов и развитие книгопечатания. Первое армянское издательство основано в 1823 году в Тифлисе (первая книга на армянском языке вышла в Венеции в 1512 г. - А.Д.) при школе Нерсесяна в 1858 году, через 18 лет после написания впервые издан исторический роман Хачатура Абовяна - «Раны Армении». Из 1300 изданий и 15 тысяч изданных в XIX веке армянских книг большинство было напечатано в Тифлисе. Также Тифлис конца XIX и начала XX века привел на арену политической, научной и литературной деятельности целую плеяду выдающихся армянских поэтов, прозаиков и политиков, таких как Ованес Туманян, Иоаннес Иоаннесян, Аветик Исаакян и многих других, которые в литературных кругах и политических центрах решали исторические проблемы своего народа, его литературы, разрабатывали принципы и пути достижения национальной свободы и независимости.

В диссертации общественно-политическая среда Армении и Кавказа конца XIX и начала XX веков сравнивается с деятельностью литературных и политических центров и кругов Бухары, Самарканда, Ташкента, Худжанда, и их представителей Шарифджона Махдуми Садри Зиё, Асири Худжанди, Абдурахмана Тамкина, Накибхона Туграла, Абдурауфа Фитрата, Махмудходжа Бехбуди, Сиддики Аджзи и Садриддина Айни, выявляются общие и отличительные особенности развития обеих литератур в данном историческом периоде.

Уделяется особое внимание анализу деятельности одного из ярких последователей Ахмада Дониша - поэта, писателя, просветителя и политического деятеля конца XIX и начала XX веков Шарифджона Махдума Садри Зиё (1868-1932). При анализе произведений Садри Зиё «Рўзнома» («Дневник») и «Тазкори ашъор» («Антология поэзии») указывается заслуга автора в «пропаганде и распространении прогрессивных идей времени». Политические и просветительские взгляды особенно ярко выражены в его произведении «Рўзнома» («Дневник»), где он со смелостью критикует политику царской России в период русско-японской войны и указывает на причины поражения России в этой войне. В этом произведении Садри Зиё, продолжая просветительские идеи Ахмада Дониша, резко критикует пороки и тиранию Бухарского эмирата, противопоставляя ему научно-технические и культурные достижения России, Европы и других стран Востока и Запада.

В результате анализа и обобщения мнений и взглядов, таджикских ученых-литературоведов М.Шакури, С. Сиддикова, Р. Ходизаде, У. Каримова, С. Саъдиева и других, исследовавших проблемы таджикской литературы конца XIX и начала XX веков, делается вывод о том, что в этот период истории таджикской литературы в Мавераннахре, особенно в Бухаре, Самарканде в результате распространения просветительских идей и повышения национального самосознания представителей таджикской интеллигенции наблюдается бурный расцвет литературной жизни, формирование новых литературных течений, центров и кругов. Постепенно появились новые школы и издательские центры. Особенно с основанием новых школ, типа джадидской, и пропагандой их деятельности в таджикскую среду проникали первые элементы русского языка и европейской мысли.

Таким образом, в результате социально-политических и культурных преобразований, происходивших в Мавераннахре конца XIX и начала XX веков, литературная жизнь вошла в новое русло, формировались научные и теоретические основы просветительского движения благодаря деятельности нового передового течения - джадидизма. В распространении передовых идей таджикской интеллигенции оказали значительное влияние газеты «Чехранамо»», «Парвариш», «Њубул-матин», «Тарљумон» и «Мулло Насриддин», вышедшие в свет в Бахчасарае и Тифлисе на тюркском и персидском языках. Взгляды и отношения основоположника новой таджикской литературы - Садриддина Айни, который после ознакомления с «Наводир-ул-вакоеъ» («Редкостные события») критически относился к политике Бухарского эмирата, претерпели серьёзные изменения. С появлением указанных газет Айни стал явным и непримиримым борцом против мангитского феодального строя и сторонником движения за справедливость, правду, свободу и права своего народа. Новые передовые мысли и взгляды Садриддина Айни были выражены в его произведениях и трудах «Љаллодони Бухоро» («Бухарские палачи»), «Таърихи инќилоби Бухоро» («История бухарской революции»), «Таърихи амирони манѓитияи Бухоро» («История мангитских Бухарских эмиров»), написанных в первые десятилетия двадцатого века.

Именно благодаря стараниям Садриддина Айни, Мирзо Абдулвохида Мунзима, Ахмаджона Хамди, Абдукодира Мухиддинова и других последователей движения джадидизма, в Бухаре в начале XX века образовались школы нового типа, в которых обучение велось на таджикском языке. Впервые такая школа была открыта в 1908 году в квартале Дарвозаи Саллоххона (Мясничные Ворота) в доме Мирзы Абдулвохида Мунзима, она стала вестником новой жизни. Руководители новых бухарских школ наравне с местными учебными материалами использовали и книги, изданные в России и Стамбуле, имеющие отношение к воспитанию и обучению детей.

В таджикском литературоведении советского периода новая таджикская литература рассматривалась как литература, начинающаяся с победы Октябрьской революции, ее периодизация велась согласно экономическому и социальному строю общества. Отношение советских историков и литературоведов к джадидизму было негативным, это движение считалось реакционным и националистическим течением в бухарском обществе конца XIX и начала XX века. В диссертации выражается иная точка зрения в отношении данного периода литературной и общественной жизни таджикского народа и по вопросу периодизации таджикской литературы нового периода в целом. Анализируя и продолжая мнения и взгляды таджикских литературоведов М. Шакури, А. Сайфуллаева, Х. Шарифова, А. Сатторзода, Р. Мусулмониён, М. Имомова по вопросу периодизации новой таджикской литературы, автор высказывает мнение о том, что первые два десятилетия развития таджикской литературы, как литературы национального и культурного возрождения, пробуждения национального самосознания, формирования новой литературной мысли и т.д., нужно считать первым периодом новой таджикской литературы двадцатого столетия.

Второй раздел второй главы - «Взаимовосприятие формы и содержания в процессе литературных связей Таджикистана и Армении».

С образованием Союза Советских Социалистических Республик литературная жизнь Армении и Таджикистана протекала в едином социальном, политическом и культурном пространстве. Поэты и писатели воспевали и пропагандировали достижения Октябрьской революции и нового социалистического государства. Материалы советской печати давали возможность ознакомиться с социально-политическими и культурными событиями и явлениями, происходившими в республиках, входивших в состав СССР, и способствовали созданию новой общности людей, называемой советским народом. В этих новых исторических условиях для таджикско-армянских культурных и литературных связей начался новый период, отразившийся в творчестве таких писателей, как Садриддин Айни, Абулкасым Лахути, Ованес Туманян, Аветик Исаакян и другие, сыгравших огромную роль в формировании и развитии таджикской и армянской литератур советского периода.

Деятельность Садриддина Айни в первые десятилетия XX века началась с его публицистических выступлений на страницах таджикской и узбекской печати, в том числе в газетах и журналах «Зарафшон», «Овози тољик», «Мењнаткашлар товуши», «Шўълаи инќилоб», «Инќи-лоб» и т.д. Своими публицистическими статьями и призывающими стихами Айни служил делу просвещения народа, его духовного пробуждения и исторического сознания. В своих статьях С. Айни, как представитель просвещенной таджикской интеллигенции, выражает свою позицию по отношению к событиям, происходившим на Востоке, в России и Европе. В начале 1920 года Айни напечатал в журнале «Шўълаи инќилоб» две публицистические статьи, в которых защитил интересы Востока и Армении, находившихся в огне захватнических войн. В статье «Армения и Антанта» он высказывает свои взгляды на социально-политическое положение Кавказа и его трех стран - Армении, Грузии Азербайджана. Ища пути освобождения Армении от рук западных захватчиков, он защищает интересы этого многострадального народа и видит путь достижения свободы для армянского народа в уничтожении партии дашнакидов, предавшей интересы своего народа.

Такое отношение Садриддина Айни и его современников и единомышленников, например, Абулкасыма Лахути является признаком новых форм упрочнения литературных и исторических традиций и началом формирования новых литературных связей. Таджикистан и Армения, у которых была тысячелетняя история дружбы, в первые десятилетия XX века вошли в новый период своего развития в составе единого государства, в результате чего появились новые формы литературных связей. Если в прошлые века представители армянской и таджикской литератур могли подражать тематике, системе образов великих армянских и таджикских поэтов, то в новый период формы взаимосвязи стали разнообразными и разносторонними. В советский период, например, армянские поэты Ованес Туманян и Аветик Исаакян могли вдохновляться формой и содержанием стихов Омара Хайяма и Саади Ширази и наряду с этим имели со своими таджикскими коллегами-современниками деловые встречи на заседаниях и съездах и писали стихи, посвященные друг другу. Например, в советских литературных кругах было известно стихотворение Абулкасыма Лахути, посвященное армянскому поэту Аветику Исаакяну.

Публицистическая деятельность Садриддина Айни, Абулкасыма Лахути и других представителей новой таджикской литературы рассматривается в диссертационном исследовании как одна из новых форм литературных связей армянского и таджикского народов. Анализируя публицистические статьи С. Айни «Дар Боку анљумани якуми ањолии Шарќ», «Масъалаи Арманистон», «Арманистон ва Онтанта», «Дар Арманистон њукумати Шўрої», «Илњомгоњи фикрњои олї ва бошишгоњи озодидўстон» и поддерживая мнение одного из исследователей жизни и творчества Айни Атахана Сайфуллаева, автор подчеркивает, что «первый советский таджикский журнал «Шўълаи инќилоб» в трудные годы и сложной обстановке острой классовой борьбы встал на защиту Советской Армении. Известно, что в первые годы революции реакционные дашнакиды в Армении хотели бороться с коммунистами и взять в свои руки власть в этой стране» (24, 66). Публицистические статьи Айни свидетельствуют о том, что он с первых дней основания журнала «Шўълаи инќилоб» считал Армению «полноправным членом Востока» и всегда защищал интересы народов Кавказа, в том числе и Армении.

Здесь же обобщается мнение армянского исследователя Левона Мкртчяна о роли Садриддина Айни в формировании и развитии армяно-таджикских литературных связей в новое время. Отмечается, что Левон Мкртчян, указывая на огромные заслуги Садриддина Айни в укреплении дружбы и культурного сотрудничества армянского и таджикского народов, ставит его в один ряд с великим армянским просветителем-демократом Хачатуром Абовяном.

Первый подраздел второго раздела второй главы - «Абулкасым Лахути и Армения», посвящен определению литературных связей таджикского и армянского народов в советский период их развития.

Подтверждается, что появление и формирование новых форм и видов таджикско-армянских литературных связей во многом связаны с именем Абулкасыма Лахути. Так как, во-первых, определенный период жизни Лахути, то есть время его скитаний и революционной борьбы, был связан с Кавказом, особенно с Азербайджаном и Арменией. Во-вторых, Лахути имел тесные творческие связи с армянскими поэтами Аветиком Искаакяном и Алазаном.

В диссертации указываются заслуги литературоведов и востоковедов Р. Григоряна, М. Рафили, А. Аршаруни, Л. Мкртчяна, Зайнулло Нуширванзаде, Джафари Ковиёни, Мубориза Ализаде, Хасана Али Оглы, А. Гукасяна и других в изучении кавказского периода жизни Лахути и его отношения к Кавказу и Армении.

Большинство исследователей считают, что начало отношения Лахути к литературе и культуре Армении приходится на 1922 год, и первым, кто встречал Лахути 11 февраля 1922 года у берега реки Аракс Азербайджанского Тебриза был исполняющий обязанности главнокомандующего спецбатальона пограничников Нахичеваня Александр Балаян. Этот факт относится к началу отношений Лахути с армянами, но согласно другим фактам, эти отношения начались значительно раньше, в 1910-1912 годах.

Таджикский литературовед Вали Самад, высказывая ценные замечания по кавказскому периоду жизни и творчества Лахути, пишет, что «Лахути до конца 1923 года жил и творил в таких промышленных и культурных центрах Азербайджана и Грузии, как Нахичевань, Ганджа, Тифлис и Баку. Новый период его жизни в Советском союзе начался именно с Азербайджана» (25, 179). Об этом периоде жизни поэта на Кавказе даны ценные сведения и в работах М. Ализода, Х. Мирзозода, А. Вишнеградовой, Г. Газаряна, Р. Григоряна и других.

Таким образом, выясняется, что творческая деятельность Лахути не представима без Кавказа, в том числе без Азербайджана и Армении. По имеющимся сведениям, касыда Лахути «Кремль» впервые переведена в 1931 году Гарником Газаряном и издана в форме отдельного сборника. Первая статья, посвященная 30-летию творческой деятельности поэта, была написана азербайджанским учёным М. Рафили. Эта статья в 1933 году была опубликована в армянском журнале «Хорурдайин арвест» («Советское искусство»), где упоминается о существовании армянского перевода касыды Лахути. Является неоспоримым свидетельством таджикско-армянских литературных связей и факт дружбы Лахути с армянскими поэтами Егише Чаренцом, В. Алазаном и литературоведами Гургеном Овнаном и Аршалуйсом Аршаруни.

Гурген Овнан во время учебы в Москве занимался сбором и составлением сборника стихов пролетарских поэтов, посвященных В.И. Ленину, и при встрече с Лахути просит у него стихотворения о Ленине. Лахути вручает ему стихотворение «Зинда аст Ленин» («Ленин жив») в персидском оригинале, а в 1934 это стихотворение в переводе Г. Шенгели было опубликовано в сборнике «Поэты мира о Ленине».

Заслуживает внимания и дружба Лахути с армянским поэтом Аветиком Исаакяном. В архиве армянского поэта, который хранится в его литературном музее в Ереване, помещён избранный сборник стихов Лахути, на первых двух обложках которого почерком самого Лахути и в переводе Цицилии Бану написано и датировано «май - 1946. Москва». Об этом стихотворении высказаны ценные замечания армянского исследователя Левона Мкртчяна в его статьях «Лахути и Исаакян» и «Устод и Варпет» (17, 19).

В диссертации также говорится о дружбе и творческих связях Лахути с Алазаном и Аршалуйсом Аршаруни. Указывается о совместном участии Лахути с Алазаном в 1935 году в конгрессе защитников мира в Париже. Рассматривая дружественные и творческие связи Лахути и Аршаруни, автор подчеркивает, что в 1929 году по совету Лахути Аршаруни написал одну из первых статей о повести «Одина» С. Айни. В 1939 году Аршаруни написал статью «Революционный поэт - Лахути», которая вошла в книгу «Песни Лахути в исполнении советских композиторов» и, отмечая заслуги поэта в развитии советской культуры и литературы, выражает ценные замечания о его роли в укреплении таджикско-армянских литературных связей.

Во втором подразделе второго раздела - «Мирзо Турсунзаде в армянской литературной мысли и среде» - анализируется процесс формирования и развития дружбы и творческих взаимосвязей Мирзо Турсунзаде с армянским народом и представителями его культуры и литературы.

В Армении имя Мирзо Турсунзаде знакомо не только представителям науки и литературы, но его знают и помнят многие простые труженики этой страны, читают его замечательные творения на своем родном языке, в его лице представляют не только поэта, но и видного общественного деятеля, борца за мир и дружбу народов.

Дружба и творческие связи Мирзо Турсунзаде с армянским народом в диссертации показаны в процессе анализа его поездок в эту страну. Первая поездка Турсунзаде в Армению состоялась в 1952 году в качестве члена комиссии по Ленинским премиям. До этого армянский читатель был знаком с переводами на армянский язык стихов поэта, а в 1952 году состоялась его встреча с армянскими поэтами и писателями Наири Зарян, Ашотом Граши, Амаяком Сирас, Серо Ханзадян, Согомоном Таронци, Геворгом Эмин, Сильвой Капутикян, Рачия Ованесян, которые читали переводы его стихов на армянском языке. При встрече армянский поэт Гурген Борян и литературовед Акоп Салахян рассказывали о жизни и творчестве Мирзо Турсунзаде. Вторая поездка М. Турсунзаде в Армению состоялась 27 сентября 1957 года по случаю 60-летия одного из основоположников армянской революционной поэзии Егише Чаренца. В тот же день в армянской печати вышла статья Турсунзаде об армянской литературе и замечательной поэзии Егише Чаренца.

Третий раз Мирзо Турсунзаде прибыл в Армению 11 сентября 1973 года в качестве Председателя Советского комитета солидарности народов Азии и Африки для участия в международном симпозиуме поэтов стран Азии и Африки в Ереване.

Перевод стихов Мирзо Турсунзаде в Армении начался еще с 40-х годов XX века. Первым переводчиком стихов Турсунзаде в Армении был поэт и исследователь теории перевода Паруйр Микаэлян, который перевел на армянский язык «Индийскую балладу», «Висячий сад» и «Тара Чандри». По утверждению исследователей, единственным переводом, который выполнен с языка оригинала, является стихотворение Турсунзаде «Муњољир» («Переселенец»), выполненный великолепным знатоком персидско-таджикской литературы Сергеем Умаряном. История появления этого перевода такова: при второй поездке Турсунзаде в 1957 году поэт Ашот Граши познакомил его с молодым Сергеем Умаряном, который, взяв у Турсунзаде стихотворение «Муњољир», через несколько дней перевел его и опубликовал в армянской печати. Этим и началась переводческая деятельность Умаряна, и в дальнейшем он перевел «Шахнаме» Фирдоуси, газели Рудаки, Хафиза, Саади, образцы рубайятов ибн Сина и Омара Хайяма и многие другие произведения. В дальнейшем Г. Оганяном, Г. Шахнозом, Г. Манучаряном и В. Григоряном были переведены отрывки из поэм «Хасан Арбакеш», «Голос Азии», «Гиссарская долина», «Дорогая моя».

В диссертационной работе подвергаются подробному анализу и сравнению различные варианты стихов поэта, переведенные в 70-80 годы, такие как «Высокое гнездо», «Браво, сердце», «Песня мира», «Два платка» и т.д. Анализ перевода стихов Турсунзаде показывает, что стихи поэта, начиная с 40-х годов, проникли в армянскую литературную среду, и этот процесс продолжался в течение нескольких десятилетий, продолжается и поныне.

Рассматривается и процесс исследования жизни и творчества Мирзо Турсунзаде в Армении. Результаты данного процесса свидетельствуют о том, что исследование жизни и творчества Турсунзаде началось после появления перевода образцов его поэзии. Армянский читатель получил первые сведения о Мирзо Турсунзаде из статьи «Обсуждение произведений таджикского поэта Мирзо Турсунзаде», переведенной на армянский язык из «Литературной газеты» и опубликованной 26 марта 1949 года в газете «Гракан терт». 2 октября того же года в «Гракан терт» по случаю дней таджикской литературы и искусства в Москве вышла статья Турсунзаде «Рожденный Октябрем». В этой статье Мирзо Турсунзаде анализировал достижения и пройденный путь новой таджикской литературы после победы Октябрской революции на примере творчества Садриддина Айни, Абулкасыма Лахути, Мирсаида Миршакара, Джалола Икрами, Рахима Джалила и др.

Биографические сведения о Мирзо Турсунзаде также приведены в учебнике «Советская литература» (хрестоматия для X класса), изданном в 1950 году в Ереване. В сборнике стихов таджикских поэтов под названием «Таљикакан кнар» («Таджикская лирика»), опубликованном в 1973 году, также наряду с другими таджикскими поэтами даны биографические сведения о Турсунзаде.

Следует отметить, что первые научные исследования о жизни и творческой деятельности Турсунзаде проведены преподавателем Ереванского государственного университета Вардгесом Ернджакяном, который в 1963-1964 годах опубликовал три научные статьи, охватывающие творческий путь Турсунзаде с 1930 по 1960 годы. Позднее, в 1965 году результаты исследования Ернджакяна вылились в форму кандидатской диссертации на тему «Жизнь и творчество Мирзо Турсунзаде».

В диссертации подробно рассказывается о научной деятельности Вардгеса Ернджакяна и его вкладе в развитие армяно-таджикских литературных связей. Отмечается, что Ернджакян является последователем известного востоковеда, академика Р. Ачаряна и выпускником факультета востоковедения Ереванского государственного университета. До последних дней своей жизни он читал студентам лекции по «Истории литературы Востока» и спецкурс по «Персидско-таджикской литературе».

В процессе своей научной деятельности В. Ернджакян написал множество статей, такие как «Саади и его «Гулистан», «О сущности суфизма», «Литературный портрет Джалалиддина Руми (Балхи)», «Воспоминания» Садриддина Айни», которые свидетельствуют о теплом его отношении к таджикской литературе.

В диссертации также подвергается подробному рассмотрению работа видного армянского исследователя, критика и литературоведа Вазгена Мнацаканяна об особенностях творчества Мирзо Турсунзаде. Основы данного исследования были изложены в выступлении В. Мнацаканяна в сентябре 1981 года на всесоюзной конференции, посвященной 70-летию Мирзо Турсунзаде, проходившей в Душанбе.

Одной из особенностей творчества Турсунзаде, на которую обращает внимание армянский исследователь, является народность творчества поэта, источник - тысячелетняя традиция Рудаки, Саади, Хафиза, и именно этот синтез элементов таджикской классической и современной поэзии является продолжением национального духа таджикской литературы (20, 17).

Представляют особый интерес и ценные высказывания Мнацаканяна о дружбе и взаимосвязи двух ярких представителей армянского и таджикского народов - Мирзо Турсунзаде и Аветика Исаакяна. Как сообщает исследователь, первая встреча Турсунзаде состоялась в Москве, в 1949 году, при которой величайший представитель армянской советской литературы Аветик Исаакян читал наизусть стихотворение еще молодого в то время таджикского поэта, названное «Бозгашт» («Возвращение»).

Вторая глава диссертации завершается анализом, обобщением взглядов ученых о роли и месте Турсунзаде в современной таджикской литературе и его влиянии на литературный процесс советского периода наряду с Серо Ханзадяном, Сильвой Капутикян, Расулом Гамзатовым, Кайсином Кулиевым, Чингизом Айтматовым, Николаем Тихоновым, Давидом Кугултиновым и др.

Третья глава - «Взаимовлияния литератур и художественный перевод в советский период» - состоит из двух разделов.

Первый раздел - «Взаимовлияние литературной мысли» - посвящен анализу истории формирования армянской и таджикской литературной мысли в средневековье и новое время.

Как утверждает один из основоположников армянского литературоведения нового времени М. Абегян, «устная и письменная литература армянского народа с древнейших времен своего формирования и развития находились под влиянием литературных и культурных традиций иранских народов». По утверждению исследователя, «создание любовных стихов о розе и соловье и воспевание чистой любви в армянской литературе начинается с X века, но как мы знаем, роза и соловей, как символы любви, впервые встречаются в творчестве персидско-таджикских поэтов» (2, 383-384). Также известно, что армянского поэта XII века Нерсеса Шнорали на создание эпических произведений вдохновила персидская литература, особенно её проза.

О распространении и влиянии литературной мысли иранских народов свидетельствует и тот факт, что в X-XII веках в Армении «Шахнаме» Фирдоуси читали на языке оригинала - фарси и на своем родном армянском языке. В средние века в Армении сложились даже различные традиции исполнительного искусства в чтении «Шахнаме», его читали на пиршествах, на всеобщих гуляньях. Популярность «Шахнаме» в Армении была высока, а многие её поэмы настолько покорили сердца армян, что чтение «Шахнаме» стало всеобщим явлением. В этом смысле вполне обоснованны выводы армянских литературоведов о том, что одним из основных факторов формирования героической поэзии в средневековой армянский литературе можно считать влияние «Шахнаме». По мнению исследователей, влияние поэтических форм персидской поэзии на средневековую литературу в основном началось после знакомства армянского народа с «Шахнаме» Фирдоуси. Массовый интерес армян к «Шахнаме» в X-XIII веке обусловил ряд формальных изменений в литературе этого народа, в традицию вошло создание рифмованной поэзии. Это формальное видоизменение постепенно охватило всю литературу и стало одной из её качественных особенностей. Первым армянским поэтом средневековья, признавшим высокую поэзию Фирдоуси и создававшим в подражание «Шахнаме», в той же рифмовке и метрике свои стихотворения, был Константин Ерзнкаци (конец XIII - начало XIV века А.Д.). Этот факт впервые был обнародован академиком М. Абегяном в одной из его статей «Метрика «Шахнаме» в армянской поэзии» (1, 119).

Вопросы влияния иранской литературной мысли на армянскую литературу в различные этапы её развития рассмотрены и в работах Валерия Брюсова, Юрия Веселовского, в которых показано влияние особенностей формы, содержания, системы поэтических образов персидско-таджикской поэзии на творчество Григора Нарекаци, Шнорали, Григориса Ахтамарци, Саят-Новы, Нерсеса Благодата и других представителей средневековой армянской литературы.

Армянские поэты нового времени Ованес Туманян и Аветик Исаакян в поэзии и прозе больше использовали достижения персидско-таджикской средневековой литературы. Ованес Туманян имел значительное влияние на социально-политическую и культурную жизнь своего времени. Образование литературного объединения «Вернатун», обсуждение художественных произведений и материалов десятков газет и журналов, издаваемых в Тифлисе на разных языках, перевод поэтических и прозаических произведений Гейне, Шиллера, Рюкерта, Омара Хайяма, Хагани - всё это происходило под руководством и непосредственным участием Ованеса Туманяна. Кроме того, Туманян в своих научных и публицистических статьях, посвященных злободневным проблемам литературы и культуры, литературной критики и истории литературы, призывал молодых литераторов наравне с родной армянской уважать и изучать культуру и литературу других народов. Касаясь этого вопроса, исследователь Грант Тамразян пишет, что «Туманян очень любил персидскую поэзию и выражал искреннее уважение к ней, призывал своих коллег и рекомендовал им больше читать произведения персидско-таджикской литературы» (28, 52-75). Другой исследователь творчества Туманяна - академик Эдуард Джрбашян, рассматривая народность его поэзии, подчеркивает, что её истоками являются литература других народов и общечеловеческие ценности (7, 6-109). Армянский писатель Дереник Демирчян также отмечает, что народность была теорией и практикой жизни Туманяна и, живя в Тифлисе в конце XIX и начале XX века, он способствовал развитию других литератур данного региона - армянской и грузинской, и был знаком через посредство перевода с образцами творений персидских поэтов.

По утверждению большинства исследователей, Ованес Туманян сыграл такую роль в становлении новой армянской литературы и армянского литературного языка, какую сыграл в своё время Садриддин Айни в развитии литературного языка, литературы и культуры таджикского народа.

Ценны высказывания Туманяна о национальных литературах, историческом самосознании народов, выраженные в его статьях, посвященных проблемам литературоведения и литературной критики. По его мнению «Народы, благодаря своим литературам, становятся нацией, превращаются в нации, входят в число цивилизованных народов. Литература - это дух народа, его честь и гордость, священность… Народы могут потерять в мире многое, но они останутся живыми, если имеют свою письменность и литературу» (30, 85-86).

Почти все исследователи, занимавшиеся проблемами влияния восточной литературной мысли, прежде всего, персидско-таджикской литературы на культурную и литературную среду Армении, подтверждают факт существования такого влияния во все периоды развития армянской литературы на примере сотен поэтов и писателей разных эпох. На наш взгляд, для того, чтобы получить полное представление о влиянии персидско-таджикской литературы на армянскую литературу, особенно нового времени, невозможно обойтись без анализа и определения роли и места двух величайших представителей новой армянской литературы - Ованеса Туманяна и Аветика Исаакяна в развитии и укреплении таджикско-армянских литературных связей.

Анализ творчества Ованеса Туманяна показывает, что он из числа литератур разных народов больше всего обращался к восточной литературе и мысли. Восток и восточная культурная и литературная мысль привлекли внимание Туманяна с первого десятилетия XX века. С этого времени он серьезно занимается изучением культуры, истории и философии народов Востока и переводами творчества восточных поэтов и писателей. В личной библиотеке Туманяна, находящейся в его музее, хранятся сборники произведений Саади, Хакани, Хафиза, Омара Хайяма, сыгравшие заметную роль в распространении литературной мысли иранских народов в Армении.

В диссертации анализируется роль Туманяна в распространении и проникновении жанровых форм персидско-таджикской поэзии в армянскую литературу. Отмечается, что например, создание жанровой формы рубаи в новой армянской поэзии, прежде всего, связано с именем Ованеса Туманяна. Известен тот факт, что форма рубаи с рифмовкой а а б а широко использовалась и в армянской средневековой литературе, и почти все армянские средневековые поэты писали стихи в этой популярной форме персидской поэзии. Но рубайяты Туманяна отличаются тем, что они по содержанию и поэтическому духу очень близки к подобным стихам восточных поэтов. Причины успеха Туманяна в создании армянских рубаи кроются в том, что он, прежде чем писать их, занимался переводами и изучением рубайятов Хакани и Хайяма и в зрелом возрасте, после трагических событий армянского геноцида в Турции 24 апреля 1915 года, написал несколько рубаи, в которых выразил боль от этой трагедии своего народа. В одном из рубаи Туманян пишет:

Море скорби моей глубоко и безбрежно,

И несметных полно драгоценных камней.

Гнев мой полон любви, безмятежной и нежной,

Ночь во мне. Но какие созведия в ней… (29, 246).

По утверждению армянских исследователей И. Сафразбекяна и А. Инджикяна, в мировой литературе никто из поэтов в подражании Хайяма не достиг уровня поэтического мастерства Ованеса Туманяна. Близостью формы выражения чувств, глубоких философских идей и соответствием формы и содержания объясняется глубокая любовь Туманяна к Хайяму и подражание ему как величайшему гению всемирной литературы. Возможно, этому содействовала и широчайшая известность Хайяма и его творческого наследия в Армении. Об этом свидетельствуют многочисленные исследования армянских ученых о нем, десятки издания его рубайятов на армянском языке. Из этого следует, что Хайям в Армении считается своим поэтом и формирование и развитие жанра рубаи в Армении во многом связано с его именем. О совершенности и законченности рубайятов же Туманяна свидетельствуют слова известного русского поэта Корнея Чуковского, высказанные после чтения книги «Рубайятов» Туманяна в переводе Наума Гребнева, «одни рубаи Туманяна могут стать темой одной большой диссертации» (32, 282). Не случайно, что рубайяты Туманяна на русский язык переводили переводчики Хайяма, такие как К. Липскерова, А. Пресса, Ф. Корш, Н. Гребнев и др.

В диссертации рассматриваются также творческий путь и заслуги другого выдающегося представителя армянской литературы нового времени - Аветика Исаакяна в деле укрепления дружбы народов и развития таджикско-армянских литературных связей. Развитие и процветание новой армянской литературы и литературной мысли конца XIX и начала XX века также связано с именем гениального армянского поэта и мыслителя - Аветика Исаакяна. О значении личности Исаакяна для культурной и литературной жизни армянского народа свидетельствует и тот факт, что изучением его жизни и творческого наследия занимались также и известные русские поэты и ученые - Александр Блок, Валерий Брюсов, Юрий Веселовский и др.

Аветик Исаакян родился в 1875 году и провел детство и молодость в городе Гумри, находящемся на границе между Западной и Восточной Арменией. Этот город, позже названный в честь жены Николая 1 Александрополь, превратился в один из политических и культурных центров Восточной Армении. В этом городе и получил начальное образование Аветик Исаакян, который уже в молодости знал латинский, французский, немецкий и итальянский языки. Затем продолжил учёбу в Эчмиадзинской семинарии.

В 18 лет Исаакян покинул Родину с целью продолжения учебы и направился в Германию в Лейпцигский университет, где занимался конспектом и изучением философских учений Будды, Ницще, Шопенгауэра, Толстого и литературного наследия немецких мастеров слова Гёте, Гейне, Шиллера, Уланда, Ленау и др.

После возращения из Германии Исаакян начал в Тифлисе политическую и литературную деятельность и вместе с Ованесом Туманяном стал одним из членов литературного объединения «Вернатун» и вел непримиримую борьбу за свободу Западной Армении от турецкого ига. Такая борьба была небезопасна, и многих прогрессивных поэтов и писателей - борцов за свободу Армении в Тифлисе и Ереване в любое время могли посадить в тюрьму. Уже были приговорены к заключению поэты Туманян и Ширванзаде. Заключение угрожало и молодому Исаакяну, но даже угроза смерти не могла воспрепятствовать ему бороться за свободу и независимость своего народа. Наконец, в 1896 году и Исаакяна заключили в тюрьму, но и там он продолжал борьбу своими поэтическими и прозаическими произведениями, в которых автор выразил огромную ненависть к врагам своего народа, готовность бороться с его поработителями, не жалея своей жизни, и желание видеть полное достижение и независимость Армении.

Аветик Исаакян приобрел известность после появления в 1898 его первого сборника стихов, получившего высокую оценку мастеров слова армянской литературы того времени Перча Прошяна, Газароса Агаяна, Иоаннеса Иоаннесяна, Ованеса Туманяна, Александра Ширванзаде.

Дальнейшая жизнь и творческая деятельность Исаакяна проходят во Франции, где он остается до 1936 года. Первое знакомство Аветика Исаакаяна с Абулкасымом Лахути происходит в 1935 году в Париже. По инициативе прогрессивных европейских писателей в 1935 году в Париже состоялся международный конгресс сторонников мира, в котором участвовал и Аветик Исаакян. В числе участников конгресса из Советского Союза были А. Толстой, Б. Пастернак, В. Иванов, А. Лахути и другие. Здесь происходит знакомство армянского поэта с видным представителем таджикской советской литературы Абулкасымом Лахути. А после возвращения Исаакяна в 1936 году в Советский Союз, дружба и творческие взаимосвязи двух великих поэтов расширились и укрепились, о чем свидетельствует стихотворение Лахути, посвященное Исаакяну в честь его 70-летия.

Как выясняется из биографии Аветика Исаакяна, его долгая жизнь в эмиграции в России, Швейцарии, Турции, Франции, Италии требовала знакомства со многими народами, изучение их языков, нравов, обычаев, творческих связей с ними (11, 9-10). Но известен и тот факт, что ни одна культура и литература не привлекала его так близко, как арабская и персидская поэзия. Об этом свидетельствует и его поэма «Абул Ала Маари» и цикл его восточных стихов. По мнению армянского ученого Левона Мкртчяна, поэма Исаакяна «Абул Ала Маари» написана по восточному стилю, в ней использовано много образов, встречающихся в стихах арабских и персидских поэтов (18, 113-115), часто употребляются арабские слова и выражения шукр, шамс, ќасида, ѓазал, сура, самум, пари, шањрзод, иблис, Зардушт и т.д. Такая особенность наблюдается и в прозаических произведениях Исаакяна «Последняя весна Саади» и «Спор Омара Хайяма с Богом».

В диссертации подвергаются краткому анализу произведения «Абул Ала Маари», «Последняя весна Саади» и «Спор Омара Хайяма с Богом». Подчеркивается, что поэма Исаакяна «Абул Ала Маари» является по содержанию философским и социальным поэтическим произведением, ее главным героем является историческое лицо - арабский поэт и мыслитель XI века Абул Ала Маари. Исаакян, используя восточный стиль изображения, от имени главного героя своего произведения выразил свои философские и социальные взгляды об обществе, о человеке и его месте и роли в обществе и т.д.

Прозаическое произведение Исаакяна «Последняя весна Саади» также является синтезом восточного и западного мышления и посвящена теме многолетних путешествий Саади и философскому осмыслению явлений жизни людей и общества. Вероятно, причиной обращения поэта к восточной теме, вернее к жизни Саади, стало почти тридцатилетнее пребывание самого Исаакяна в странах Европы и Азии, в процессе которого он близко познакомился с жизнью и творчеством Саади - великого персидского учителя нравственности, проповедника идей гуманизма, правды, справедливости и человечности. Это произведение Исаакяна написано 24 мая 1923 года в Венеции и впервые опубликовано в журнале «Айреник» («Родина») в Бостоне. В Советском Союзе оно вошло в сборник «Лилит», изданный в Тифлисе.

Основу второго прозаического произведения Исаакяна («Спор Омара Хайяма с Богом») составляют два его рубаи, при использовании которых создается образ восточного мудреца, мыслящего о тайнах мироздания. Это произведение написано в Сардарабаде Армении и впервые опубликовано в журнале «Гарун» («Весна»).

В «Споре Омара Хайяма с Богом» Аветик Исаакян в результате синтеза армянской и персидско-таджикской мысли, используя хайямовские образы и средства художественного выражения, создает великолепное произведение, впитавшее в себя наилучшие традиции персидско-таджикской и армянской литератур.

В результате анализа и исследования проблемы взаимовлияния литературной мысли армянского и таджикского народов в данном разделе диссертации заключается, что эти связи имели в армянской литературе долгую историю формирования и развития, они занимают значительное место не только в творчестве Ованеса Туманяна и Аветика Исаакяна. В укрепление и упрочнение таджикско-армянских литературных связей внесли свой вклад также поэты и писатели, такие как Александр Ширванзаде, Гегам Сарян, Г. Сиаманто, Петрос Дурян и многие другие.

Второй раздел третьей главы «Художественный перевод», в свою очередь, делится на три подраздела. В первом подразделе Армянская поэзия в переводе на таджикский язык рассматривается вопрос перевода армянской поэзии на таджикский язык.

Выясняется, что одной из важнейших школ художественного перевода является школа персидско-армянского перевода. Именно благодаря переводу тысячи лет назад просвещенные сыновья армянского и иранского народов знакомились с литературными достижениями друг друга и заложили основу формирования близких армяно-персидских литературных и культурных связей.

Перевод, в частности художественный, считался наукой, профессией и даже своего рода искусством. Об особенностях перевода, о его значении, в познании культурных ценностей народов написаны сотни статей и исследовательских работ, в которых перевод рассматривался как положительный процесс. Позже произошло развитие перевода как науки, и появились теория и практика перевода и её история как отдельные ветви одной науки. Далее к ним присоединилась и критика перевода. Но следует отметить, что во все времена отличались два вида перевода - хороший и плохой, а термин «средний перевод» не использовался. Хорошим переводом считался тот, который сближает литературы, народы, традиции, показывает степень развития литературы в той или иной стране и т.д. Можно привести десятки примеров блестяще выполненных переводов, которые превратились во всеобщее достояние народов.

Специалисты считали перевод стихов Аветика Исаакяна (20 стихов - А.Д.) в выполнении Александра Блока литературным явлением (18, 243), а переводы «Персидских мотивов» русского поэта Сергея Есенина в выполнении двух таджикских поэтов Бозора Собира и Лоика Шерали признаны «поэтическим чудом» (26, 3-8). Некоторые замечания и мнения автора диссертации по вопросам теории и практики перевода, его истории и критики выражены в его статьях и книгах «Художественный перевод и национальная мысль», «Связь веков и литератур», «Художественный перевод и культурные познания». Исследование проблем художественного перевода продолжается в таджикском литературоведении и в наши дни.