Сатира и юмор в устном народном творчестве адыгов

В данной главе автор рассматривает и чылэ кекоч оредхэр (дословно: ходячие аульские песни) - «… короткие рифмованные песни, тематически многообразные, быстрым темпом отражающие явления современности - частушки (къек1ок1 орэдхэр)» Схаляхо А. А. На пути творческого поиска. [Текст] / - Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. - С. 18.. Поскольку они имели открытую композицию, шутники, балагуры могли приписать им куплеты собственного сочинения. Это не возбранялось, но могло вызвать у слушателей разную реакцию: обиду, гнев, негодование, протест.

В 2002-м году во время фольклорно-этнографической экспедиции нам удалось записать у сказительницы Сурэтхан Басте из аула Панахес Тахтамукайского района Республики Адыгея чылэ къек1ок1 орэдхэр - небольшие стихотворно-музыкальные произведения, не связанные между собой, отражающие недостатки разных аулов, отдельной категории людей, одной личности, отрицательные явления, крайне недостойные случаи, явно неприличные поступки. В первом четверостишии поводом для смеха послужило поведение молодежи аула Афипсип. В песне подчеркивается бездействие аульчан в тот период, когда надо стремиться к достижению результатов в общем деле.

Во втором - осмеянию подвергается аул Хаштук, жители которого едят суп со свининой (с принятием исламской религии адыги отказались от свинины, а тех, кто продолжал употреблять ее, осуждали).

В третьем - действие происходит в ауле Псейтук. Псейтуковцев обвиняют в недостойном обращении с девушками. А вот в четвертом трехстишье восхваляется аул Панахес.

Показательно, что нигде больше в подобных текстах - кекоч оред не удалось обнаружить восхваление одного аула наряду с осмеянием других. Потомкам неизвестно имя автора, сочинившего короткие стихотворные произведения о шапсугских аулах, но можно предположить, что этот человек был родом из Панахеса, либо испытывал расположение к его жителям. Таким образом, нарушается предназначение сатирического жанра - высмеять недостатки целого аула, отдельной группы людей или личности.

Сатира выполняла в чылэ кекоч оредах как смеховую, так и воспитательную функции. Через осмеяние она призывала общество к устранению недостатков в своей среде.

Жанр зэфэусэ, как и жанры, осмысливающие характерные качества отдельных аулов, видимо, одни из самых древних в песенном репертуаре адыгов. Об этом говорит тот факт, что они самые популярные комико-иронические жанры в песенных текстах адыгской диаспоры Турции, Сирии, Иордании, Германии и США. Надо сказать, что произведения этих жанров чрезвычайно совершенны, просты и весьма точно определяют направление сатирического и его объект.

Итак, магистральные коллизии сатирико-юмористических произведений народной поэзии адыгов - это борьба жизненных позиций и человеческих характеров, которые обусловливают конфликт между людьми разного социального происхождения, иных взглядов на жизнь.

Лирический герой исследуемых произведений - воплощение народного идеала. Он проходит через коренные противоречия адыгской действительности. В произведениях обнаруживается органическое единство общественного и личного. Эти произведения выделяются среди других жанров фольклора остротой и изощренностью творческого элемента. В них присутствуют, например, проклятия, которые вплетаются в художественную ткань произведения и несут на себе большую эмоциональную нагрузку. На анализе произведений этого жанра, созданных в разное время, автор устанавливает особенность каждого из них в зависимости от эпохи и общую закономерность как жанра динамического, активного, совершенного в народном творчестве.

В третьей главе диссертации «Сатира и юмор как способы эмоционально-экспрессивной оценки действительности в малых жанрах адыгского фольклора (на примере пословиц и поговорок)» в качестве объекта исследования выбраны пословицы и поговорки, так как они, располагая малым количеством слов, будучи при этом емкими по содержанию, наиболее ярко и выразительно раскрывают сущность пороков политического, экономического, социального строя общества. Характер исповедуемой народом веры, известные хитросплетения представителей духовенства и отдельных членов господствующих классов, видимые и невидимые изъяны в психологии и нравах самого народа являются источником смеховой ситуации, возникшей в пословицах и поговорках. Сатира и юмор в них подчеркивают какую-то отрицательную черту, которую народ не приемлет в человеке или в обществе. Пословицы в совокупности создают целостную картину, определенный образ, при этом выставляя в неприглядном виде негативное явление, вызывающее всеобщее презрение. Для достижения подобной цели народ не жалеет ни слов, ни выражений, ни средств художественной выразительности. Смех в каждом конкретном случае особый: юмористический, иронический, саркастический и т.д.

В пословицах о социальных пороках в обществе сатира негодующая, резкая («Князь - волк, княгиня - лиса», «Коршун кружится там, где мясо», «Дворянин спешивается там, где добыча»). Совсем иную форму приобретает насмешка, когда она обращена к отдельным недостаткам в народной среде («В работе барсук, в еде - волк», «Невелик козел, да рога большие», «Мала голова, да много звона от нее»). Сатира здесь не злая, как, например, в антиклерикальных произведениях, она обретает тонкий юмор, мягкую иронию. Народ мечтал стать чище, стремился освободиться от всего, что мешало ему лучше жить.

В силу краткости и лапидарности пословица и поговорка четко выявляют частные недостатки жизненного явления, а иногда и отдельные смешные черты хороших в своей сущности людей, сосредотачивая внимание, как отмечалось ранее, на какой-нибудь конкретной отрицательной черте характера. Для адыгской сатирической пословицы характерны антитеза, параллелизм, метафора. Однако отсутствует в ней присущее афористическому творчеству русского и других народов употребление собственных имен с нарицательным содержанием.

В четвертой главе диссертационной работы «Жанры, формы и приемы сатиры и юмора в народной прозе адыгов» рассматриваются сказки и анекдоты с целью выяснения общих и специфических черт сатирико-юмористических жанров народной прозы. В первом параграфе «Особенности проявления комического в разновидностях сказочного эпоса» выделены собственно-сатирические и юмористические сказки, а также сказки с элементами сатиры и юмора. Установлено идейно-тематическое своеобразие, определены роль и место сатиры и юмора в общественно-политической и социальной жизни народа. В диссертации дана характеристика разным видам сатирической сказки адыгов с привлечением большого числа сказочного материала. В ходе научных поисков диссертант пришел к выводу о том, что:

1) герой адыгской волшебной сказки боролся, как и в героическом эпосе, с фантастическими существами (бляго Бляго - дракон., иныжи Иныж - великан, персонаж адыгских народных сказок., тлегуц жаче Тлегуц жаче - персонаж адыгских сатирических сказок, дословно: злой старичок верхом на петухе. );

2) с разделением общества на противоположные классы сатира приобретает классовый характер;

3) в сказках, где сталкиваются разные по духу и социальной принадлежности люди, индивидуализация героя более четкая, а в сказках без социальной подоплеки образ менее индивидуализирован;

4) положительный герой сатирической сказки - бедный парень, мудрый старик, крестьянская девушка, къуйжъый (маленький плешивец), т.е. представители народа.

Все чаще в сатирических сказках появляются мотивы социального неравенства, сказочные сюжеты получают новое осмысление. Таким образом, происходит ломка традиционных сюжетов сказки и наблюдается иное развитие сюжетных сказочных линий. В дальнейшем сказка начинает выражать идеи свободолюбия и равноправия в обществе. Так, В сказке «Сын царя и бедная девушка» народ женит царевича на умной бедной девушке, тем самым, высказывая идею равноправия.

В сказках обнаруживается торжество ума, находчивости, мудрости героев. Персонаж в борьбе с врагом беспощаден, ловок, стремителен, рассудителен. Он идет на любой риск и хитрость, чтобы победить врага. С точки зрения адыгэ хабзэ Адыгэ хабзэ - свод неписанных законов адыгов., это неправильно, но оправдано, ибо он борется за свободу и равноправие в обществе. Согласно сказочному кодексу, все способы хороши для ведения героем борьбы за существование: если бедняк ворует, то из-за нужды, если выигрывает пари у богача и забирает его богатство, то из-за мести.

Один из главных героев сказочного эпоса адыгов - куйжий (маленький плешивец). Маленький плешивец побеждает врагов с помощью проделок, основанных на предрассудках его недругов, на вере глупцов в чудеса и загробную жизнь. Он отвоевывает с помощью проделок и хитросплетений у великанов скот, золото и иное добро, захваченное ими у народа, и возвращает все владельцам. Мотив борьбы с иныжами и драконами не случаен в сказочном эпосе адыгов. Мифические существа олицетворяют грозные стихийные явления. Народные сказки формировались в адыгской среде и выражали ее интересы. Они духовно и интеллектуально насыщены, кроме функций воспитательно-образовательного характера, в них, на наш взгляд, решалась и задача развлечь, позабавить труженика, дать отдохнуть человеку от тяжких дум, непосильного труда. Очень важны были артистические данные сказителя для достижения комического эффекта в сатирической сказке: игра, мимика, жесты, голос.

Таким образом, «сатирическая сказка как повествовательный жанр фольклора сформировалась по особым законам - на основе традиций народной смеховой культуры, имеющей глубокие корни в древности. Художественная природа сатирических сказок исторически и типологически связана со всем комплексом смеховых словесных и театрализованных форм» Соболева Н. В. Русские сатирические сказки русского населения Сибири. [Текст] // Н.В. Соболева // Русские народные сатирические сказки. - Новосибирск: Наука, 1981. - С. 38-39.. Это условие и связь с народной смеховой культурой сделали бытовую сказку известной, распространенной, а жизнь ее продолжительной.

Значительное количество сатирических сказок разоблачает духовенство. Их существенно больше, чем сказок, обличающих господствующий класс (князей, дворян, ханов). Как нам представляется, это связано с тем, что священнослужители чаще пребывали среди простых людей. Народ больше сталкивался с противоречиями между моралью, проповедуемой духовенством и его поступками. Объектами сатиры становились невежество, глупость, греховность, жадность, скаредность. Сатира достигает высоких вершин именно в изображении слуг Аллаха. Более того, она затрагивает самого Создателя. Так, в сказке «Бедняк и смерть» Сказки адыгских народов. [Текст] / / Под ред. А. И. Алиевой. - М., 1978. - С. 321-322. бедняк отказывает Богу в куске хлеба, объяснив поступок следующим образом: «Ты несправедлив и делишь людей на богатых и бедных». Однако, радостно поделившись с ангелом смерти, прокомментировал: «Для тебя нет ни богатых, ни бедных, ты справедлив». Таким образом, в сатирическом изображении неизвестный автор правдиво показывает отрицательные стороны религиозного мировоззрения.

Сказки о животных немногочисленны, но в них сатира и юмор занимают определенное место как способ художественного отображения действительности. Они интересны тем, что конфликтные ситуации, в которых оказываются животные, одни и те же, что и у людей. В сказках противопоставлены слабые и сильные звери. Как правило, споры среди животных, как и среди людей, создает стремление сильных зверей присвоить добычу слабых зверей, полученную в результате тяжелого труда. Сказкам о животных присуще антропоморфизм и социальный алогизм. Лиса в адыгских народных сказках выступает олицетворением хитрости, ловкости, а волк - грубой силы и жадности, как и в сказках других народов («Волк и лиса», «Заяц, лиса и волк», «Как потерялся комариный князь» и др.).

В диссертационной работе отмечается, что в социально-бытовой сказке особую значимость приобретает реализм изображения, что дает возможность более рельефно и дифференцированно показать противоречия в жизни общества в период феодализма. Сатирико-юмористические сказки способствовали искоренению пороков в отношениях людей, прогрессивному развитию общества, воспитанию молодежи в духе лучших народных традиций.

Фольклорные произведения сатирико-юмористического направления - в том числе и сказки - глубоко национальны. Об этом свидетельствуют диалоги, язык, герои, конфликты и сюжетные коллизии. С их помощью мы знакомимся с проблемами, которые волновали наших предков, узнаем быт, мысли, чувства, мечты народа о лучшей жизни. В плане сказанного заслуживает внимания и тот факт, что в исследуемых адыгских текстах обнаруживаются типологически общие черты с русскими, абхазскими, карельскими и другими сказками.

«Значительно не только широкое распространение сказок, но и то, что сказки народов мира связаны между собой. До некоторой степени сказка - символ единства народов. Народы как бы сообща создают и развивают свое поэтическое творчество» Пропп В.Я. Русская сказка. [Текст] // В. Я. Пропп. - Л., 1984. - С.25.. Это касается не только близкородственных народов, которые в прошлом общались, вели какие-то совместные дела, но и тех народов, которые не соприкасались, не общались, не имели близких родственных отношений, но были близки, прежде всего сходством социальной и бытовой жизни. «Все народы проходят одни и те же стадии развития, у всех возникали и продолжали жить на протяжении тысячелетий (особенно в области быта) одинаковые проблемы. Если даже проблемы решались в жизни, сказки не исчезали, а приспосабливались к изображению новых конфликтов, выражению новых идеалов» Круглов Ю. Русские народные сказки. [Текст] // Ю. Круглов. - С.47..

У народа всегда были сатирические сказки, вызывающие смех. Комические образы, разные условия и положения, в которых оказывались персонажи сказок, их действия в определенных ситуациях, юмористически окрашенная речь вызывали у слушателей смех. Смех был особым в каждом конкретном случае: злым, ядовитым, когда был направлен против угнетателей народа - князей и дворян («Князь и брадобрей»); социально-психологическим и морально-этическим, когда речь шла о прелюбодеянии священнослужителей и их наказании героем («Как обманули хаджи»); добрым и веселым, когда высмеивались недостатки в среде самого народа («Три пирожка»); резким, уничижительным, если разоблачали захватническую политику иноземных врагов («Как куйжий победил хана»).

Во втором параграфе «Специфика адыгского национального анекдота» автор отмечает, что в устной словесности адыгов функционирует немало сатирических анекдотов (хабаров). Автор выделяет по тематическому принципу среди анекдотов следующие группы: 1) антифеодальные анекдоты («Сочинитель песен и князь», «Брадобрей» и др.), 2) социально-бытовые («Маленький Биляль», «Старик и князь», «Князь и пахарь»), 3) семейно-бытовые («Кто глупее», «Чердачный бог», «Как женщина проучила трех мужиков»), 4) военной тематики («Фашистские солдаты», «Гитлер капут», «Возвращаемся с победы») 5) политический характер («Ночью полетим», «Маленький плешивец и великан» и др.), 6) так называемые «антимульские», высмеивающие недостойное поведение некоторых священнослужителей («Старичок и мула», «Не говори дай», «Как проучить мулу», 7) анекдоты, подвергающие осмеянию судей и судопроизводство адыгов в прошлом («Может быть, может быть», «Судья и мужик», «Ушастый судья»).

Диссертантом анализируется каждая группа. В ходе исследования приходит к мнению, что самое большое число анекдотов приходится на бытовую тематику. Причиной тому, надо полагать, является то обстоятельство, что народ не был занят ни большой политикой, ни межгосударственными обстоятельствами, потому материал для анекдотов брал из повседневной своей жизни, из бытовых и хозяйственных неурядиц.

Следует отметить, что в современном обществе анекдот - единственный жанр, интенсивно развивающийся и массово распространенный.

Анекдот - один из любимейших жанров фольклора адыгов, проживающих за рубежом. В 1998 году, во время фольклорно-этнографической экспедиции, нам удалось записать множество анекдотов в местах компактного проживания адыгов в Турции. Те же человеческие недостатки: лень, бахвальство, ложь и т.д. осуждают наши соотечественники.

В современном фольклоре адыгов обнаруживаются анекдоты, берущие темы, идеи, образы, сюжеты из кинофильмов. Особенно популярны истории, связанные с именами киногероев Василия Чапаева, Петьки и Аньки-пулеметчицы, Штирлица, Мюллера и других. Кинофильмы, некогда популярнейшие среди всех народов бывшего СССР, оставили неизгладимое впечатление в умах и сердцах адыгов. Это фильмы «Чапаев», «Семнадцать мгновений весны», «Свадьба в Малиновке» и др. Герои фильмов «перекочевали» в адыгские короткие сатирико-юмористические рассказы.

Немало адыгских анекдотов, построенных на национальном материале - о смешных ситуациях в жизни и поведении незадачливых женихов и невест, мужей и жен, свекрови и свекра, о непорядочных обстоятельствах в отношениях соседей, родственников и друзей и т.д. В каждом случае ситуация и характер окрашены нормами национальной психологии, этики, морали, или их нарушениями.

По своей идейно-тематической направленности, художественно-эстетическому воздействию, общественной функции и бытовому назначению анекдоты обнаруживают наибольшее сходство с бытовыми сказками. Различие же чаще проявляется в художественном вымысле. Бытовые сказки большей частью показывают маловероятные или невероятные случаи, в то время как в основе анекдота лежит реальность, конечно, в преднамеренно комическом или гротескном виде. Слушатель воспринимает анекдот как свершившийся факт.

В устно-поэтическом творчестве адыгов много хабаров, излагающих приключения любимого героя многих народов Ходжи Насреддина, мудрецов-острословов Джанчата Куйнеша, Сагида Мижаева, Лаше Агнокова и многих других. Любимый в прошлом адыгами персонаж сказок и анекдотов маленький плешивец (куйжий) почти вытеснен Ходжа Насреддином.

Итак, сатира и юмор образуют значительный пласт в устном творчестве (народной прозе) адыгов. Имея общие для всех жанровых модификаций черты, народная проза создает единое, художественное поле в устном творчестве адыгов, на котором раскрываются события, факты, явления (в том числе и исторические) в жизни народа в их этическом и лирическом воплощении. Общие родовые традиции эпоса, лирики, драмы в сатирических произведениях, в юмористических сказаниях, баснях, анекдотах, обретают индивидуальные черты в каждом из видов произведении адыгов (адыгейцев, кабардинцев, черкесов). Это говорит о разнообразии творческих подходов разных групп людей и создателей текстов устного творчества к жизненному материалу, к месту его происхождения и бытования, к особенностям психологии и нравов различных социальных объединений и коллективов по профессиям, по роду деятельности, по характеру интересов. Так, сказания о Казаноко Джебаге при многих общих, единых моментах его характеристики, образуют определенную разницу в Адыгее (особенно Абадзехии и Бжедугии) и в Кабарде: в первом случае Казаноко Джебаг - созидатель, труженик, умный, ловкий мастеровой в делах сельских, в кабардинских же вариантах он еще и творец, и мыслитель, и философ. Много и других факторов, свидетельствующих о том, что юмор и сатира развивались как в общем русле адыгского фольклора, так и в русле племен составляющих народ в целом.

Это обогатило сатиру и юмор в народной прозе адыгов разнообразием принципов художественного мышления и стилистических оттенков и приемов, повысило их эстетический уровень. Иносказательность, красочность языка, близость к разговорной речи делают анекдот доступным, востребованным и самым употребляемым жанром.

Пятая глава диссертационной работы «Адыгское народное острословие (своеобразие жанра и стиля)» посвящена выдающимся мастерам художественного слова и их творчеству. Образцы народного острословия обладают специфическими особенностями. В них заложены особые сатирико-юмористические принципы. Авторы высмеивают тот или иной недостаток, отрицательную черту, неправильное поведение, как человека, так и группы людей, представителей целого класса, социальной группы. Острословие - один из интереснейших пластов адыгского фольклора. Между тем подобная тема мало изучена. Существуют отдельные наблюдения по некоторым аспектам данной проблемы в работах З. М. Налоева («К типологии «колыбельных для старцев»), А. А. Схаляхо («Адыгские певцы-импровизаторы и писатели-публицисты XIX века»), М. М. Паштовой («Адыгская смеховая культура: концептуальная обусловленность»), Р. Б. Унароковой («Смех в культуре общения адыгов») и др.

Диссертант преследовал цель - рассмотреть жанр острословия в общем аспекте развития народной сатиры, более широко представить имена известных мастеров и их репертуар. Для ее реализации использовался архивный и полевой материал, собранный во время фольклорно-этнографических экспедиций в Адыгее, Причерноморской Шапсугии, в местах компактного проживания адыгов в Турции, Иордании, Сирии и др.

Анализ многочисленных текстов позволяет сделать вывод о том, что мотивы социального неравенства занимают ведущее место в образцах адыгского острословия. Острословы при помощи творчества защищали трудовой народ, его интересы и одновременно помогали избавляться от собственных недостатков, предостерегали от всего ложного, косного в общественной и бытовой жизни.

Следует отметить, что острословы пользовались всеми жанрами сатиры и юмора, но более всего сочиненными ими самими анекдотами, острыми поговорками, сатирическими фразами, характеристиками героев.

Одним из ярчайших адыгских острословов был черкес Сагид Мижаев. Мижаев высмеивал всех, кто поступал против добра, справедливости, будь это князь, дворянин, священнослужитель, судья, царский наместник или простой труженик. В его произведениях слышатся шутка, ирония, но за ними скрываются гневное осуждение, презрительное отношение ко всем, кто мешал народу жить свободно и счастливо. Особенностью его творчества было сопровождение стихотворно-музыкальных произведений поведенческим текстом. Тексты автора рождались ситуативно. Присмотревшись к отрицательному явлению в обществе или в поведении человека, он тут же сочинял об этом сатирический стих. Произведение состояло, как правило, из двух частей. В первой из них автор высмеивал самого себя, во второй же - героя сатирического слова («Неужели я себя так веду», «Если пьяный - наш, если мертвый - твой», «Добро пожаловать, эфенди»). Сагид смеялся в лицо князьям, дворянам, священнослужителям, судьям, наместникам «белого царя». Уникальный прием - одной, двумя строчками высмеять себя, а затем обратиться к другим людям - не раз спасал автора от верной гибели.

Адыгское острословие по своей идейно-тематической сущности разнообразно. Наиболее характерными являются образцы политической, социальной, классовой, бытовой тематики. Системный анализ этого жанра позволяет сделать следующие выводы:

1. Острословы играли большую общественную роль в жизни народа. «…Почитаемые в народе мудрецы, острословы, ашуги неизменно обладали умением загадочно излагать свои мысли и легко выходить из любых положений» Авшалумова Н. В зеркале татской народной песни. [Текст] //Н. В. Авшалумова. - Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1996. - С. 10-11.. Раскрывая глубокие, многогранные конфликты, откровенно они выражали свое отношение к той или иной социальной группе, к значительному событию в обществе, поступку человека, тем самым, они говорили правду людям.

Создавая бессмертные произведения, они ни на минуту не забывали о силе воздействия песни на умы и сердца людей, прекрасно понимали свое предназначение, в свою очередь народ любил своих защитников и готов был ради них на все. Поэтому никто не решался открыто враждовать с острословами, заниматься рукоприкладством. Сами острословы свое предназначение ощущали глобально: восхваление добра и уничтожение зла.

2. Важно отметить, что среди острословов были и женщины, решительные, смелые, в репертуаре не уступавшие мужчинам (Бирухан, Кара, Гошефиж Шабанова и др.), но народная память особо сохранила имя Ханифы Казий - одной из ярких представительниц адыгского острословия, поднимавшей людей на защиту Отечества поэтическими строками. Она воздавала славу и хвалу героям и навеки покрывала позором имена трусов и предателей («Песня о Ханифе Казий»).

3. Следует особо выделить имена Джанчатова Куйнеша, Цуга Теучежа, Сагида Мижаева, Шугиба Выкова, Лашэ Агнокова. Характеристика репертуара, особенности острословия каждого из них позволяют выявить типологически общее в их творчестве. Примечательно, что спонтанные игровые, поведенческие мотивы в «остром слове» были существенными элементами в сюжете и композиции произведения, позволяли воздействовать на духовные и нравственные поиски людей.

4. Показательно, что острословы-песнотворцы - люди, умеющие слагать художественные тексты, - пользовались большим уважением, ибо каждому хотелось с хорошей стороны запечатлеть свое имя в песне на века. Песнотворцев просили, одаривали, им угрожали. Нередко ими сочинялись сатирические песни, где резкой критике подвергался «проситель» прославиться, тем самым желание его становилось явью, что вызывало смех, критику в его адрес. К числу таких песнотворцев относились Биту Пшизов, Лаше Агноков, Сагид Мижаев, Куйнеш Джанчатов и др. Так, одно предание о Куйнеше Джанчатове гласит, что песнотворца пригласил к себе князь. Сам лично приехал за ним. Угостил его. Подарил двух волов, надеясь прославиться в песне. Куйнеша возмутило желание князя купить славу и доброе имя. Поэт сочинил песню, в которой высмеял князя. «Ум и сердце - сподвижники славы», - считает он.

5. Поэты-острословы часто принимали участие в поэтических состязаниях. Вплоть до середины ХХ века словесные турниры песнотворцев, певцов и сказителей, острословов и джэгуак1о были популярны в Адыгее. Они устраивались в разных аулах. На них съезжались мастера из разных областей и республик. Так, например, острослов Выков приезжал из Карачаево-Черкесии в аул Уляп Красногвардейского района Республики Адыгея. «…Ему за сочинение песни присудили второй приз - откормленного быка… Состязаться с джэгуак1о в песнетворчестве, не обладая солидным профессиональным мастерством и поэтическим талантом, было делом обреченным» Налоев З. М. Этюды культуры адыгов. [Текст] // З. М. Налоев. - Нальчик: Эльбрус, 1985. - С.145. .

В древние времена среди адыгов было много острословов. Существуют они и сейчас. К сожалению, в силу отсутствия письменности в прошлом адыги не смогли зафиксировать имена многих песнотворцев и их репертуар. Многие произведения не сохранились, а их авторы забыты. Однако народы, у которых письменность появилась раньше, сохранили больше информации о мастерах слова. Например, у русского народа в каждом районе, селе помнили имена острословов, их репертуар. Абхазо-адыгские народы начали фиксацию текстов в конце XIX начале XX вв.

В репертуаре сказителей довольно четко отражаются разные периоды истории общественных отношений, сложные и противоречивые процессы в социальных, экономических, нравственно-этических явлениях и структурах. Отсутствие письменности значительно способствовало исчезновению многих произведений в прошлом, искажению их текста.

Однако передаваемое из поколения в поколение устное народное творчество и сегодня свидетельствует о наличии талантливо самобытных авторов, бесценных произведений в наследии народов. К примеру, в истории изучения абхазского фольклора известны острословы Л. Авидзба, Ж. Ачба, Ч. Чацба и многие другие. Черкесы-песнотворцы С. Мижаев и Ш. Выков были популярны далеко за пределами Карачаево-Черкесии, где они проживали. На территории нынешней Адыгеи жили и творили Джанчатов Куйнеш, Ту Шарабук, Осмэн Бэчий, Цуг Теучеж. Имя кабардинца Лашэ Агнокова всегда было у всех на устах. Творчество грузинского острослова Чабуа Орбелиани привлекает внимание исследователей за пределами Грузии.

Если говорить о гендерном аспекте, то в большинстве своем сказители - мужчины. Однако среди адыгских женщин было немало талантливых острословов. В их числе Лашын, Малечипх, Ханифа и многие другие. Такие одаренные женщины были и у других народов. «В Абхазии жили сестры-острословы Хаджимба, - рассказал нам профессор С. Л. Зухба, - они не стыдились произносить даже ругательные слова. Сестры сочиняли сатирические куплеты даже на женихов в их же присутствии. Конечно, и те не оставались в долгу. Словесная перепалка между ними продолжалась далеко за полночь» Записано нами от С. Л. Зухбы 20 января 2005 года..

Итак, магистральные направления сатирико-юмористических жанров в народной поэзии - это исследование жизненных позиций в их многосложности и разнообразии, в условиях драматических событий в истории и повседневной жизни общества. Их герои - люди нелегкой судьбы, философы, правдоискатели, народные заступники, защитники отечества. Народ пытается подчеркнуть в фольклорных произведениях духовное богатство, нравственную чистоту героя, его любовь и уважение к родной земле, стремление защитить отчизну ценой жизни. В исследуемых произведениях воплощаются коренные противоречия адыгской действительности, в них происходит борьба интересов, чувств и страстей, обнаруживается органическое единство общественного и личного. Общечеловеческое существует в конкретно-исторических формах. Реальные люди, реальные обстоятельства, реальные социальные группы с определенными интересами, мечтами, надеждами, со своим сложным психологическим миром.

В шестой главе «Художественное многообразие приемов адыгской народной сатиры и юмора. Общественные функции, особенности бытования и исполнения сатирико-юмористических произведений адыгов» исследуются поэтические средства создания сатирико-юмористических произведений, прослеживаются генетическая, композиционная и тематическая близость произведений сатирических жанров, устанавливаются характер и значение стилистических приемов в исследуемых текстах.

Устно-поэтический эпос адыгов, имея общие с мировыми эпическими традициями («Манас», «Калевала», «Махабхарата» и др.) черты, обладает национальными особенностями, которые фиксируют характер, ментальность адыга, его философию, мировосприятие. Произведения адыгского эпоса по форме бывают прозаическими, стихотворными и смешанными. Как создание устно-поэтического творчества, он подчиняется своим нормам и законам. Для поэтики адыгских нартских сказаний и песен характерны повторы (нескольких слов, строк, предложений) эпизода или мотива. Речь героев имеет яркое индивидуальное выражение.

Диалог имеет большое значение в развитии сюжета нартских сказаний. В диалогах и героев, и героинь своеобразную роль играет клятва. Она как бы подтверждает сказанное героями, усиливает конфликт, драматизирует его эволюцию и разделение. В раскрытии отрицательных черт персонажей важную роль играет поэтический гротеск. Гротескно изображается, например, прожорливость иныжей (великанов). Эпитет широко разработан как в эпосе, так и в разных произведениях фольклора. Через эпитеты передаются качественные характеристики героев, оттенки проявления, способ вхождения главных признаков предмета, героя, поступка, состояния и т.д. в сюжет и композицию рассказа.

Конфликтность - необходимое условие сюжетной динамики эпического сказания. Противопоставление героев друг другу - один из способов раскрытия их нравственных, духовных и интеллектуальных качеств, форма выражения авторского (сказительского) отношения к ним, важнейшее звено в движении повествования. В нартских сказаниях герои - богатыри. Они обладают большой физической силой. Однако, по сравнению с этими великанами они малы. Иныжи-великаны обладают неимоверной физической силой и мощью, но они доверчивы и неразумны. Их силе противопоставлены ум, находчивость, ловкость нартов. Например, хитрость, ловкость, находчивость нарта Саусырыко противопоставляется силе и глупости Емынежа. С помощью контраста воспевается и идеализируется Саусырыко, а Емынеж подвергается осмеянию.

Особенности художественно-поэтических средств создания сатирической сказки обусловлены сюжетным своеобразием. Среди сатирических сказок выделяются сказки о дураках и одурачивании, сказки о загадывании и мудрых ответах, семейно-бытовые и социально-бытовые сказки. Все они генетически, тематически и композиционно взаимосвязаны.

Представители господствующего класса, согласно их статусу, должны быть добрыми, отзывчивыми, великодушными в мирное время, а в военное - первыми выступить на защиту Отечества. К сожалению, не всегда случалось именно так. Конечно, среди феодалов были порядочные, достойные люди. О них помнит народ, однако чаще происходило наоборот. Несоответствие сказанного и сделанного становилось предметом осмеяния, предметом острого сатирического изображения. И здесь сюжет играет чуть не главную роль.

В таких сказках образу господ, священнослужителей, внутренних и внешних врагов народа, иноземных захватчиков придает особый комизм их лень, глупость, жестокость, жадность. Отрицательные черты гиперболизируются, и на этом основывается сюжет сказки. Здесь же наблюдаем такой прием, как контраст. В сказке преувеличены способности, добродетельность, навыки и умения крестьянина. Известен фольклорный прием, когда рост и физическая сила отрицательного персонажа намеренно подчеркиваются, и при этом явственно фиксируется отсутствие ума, находчивости, смекалки и т.д. Например, иныж в сказках - очень высокого роста и неимоверной физической силы, а герой - его противник, наоборот этими качествами не обладает, но владеет умом, знанием жизни, опытом борьбы с противниками и т.д. (къуйжъый, маленький плешивец). «Гипербола в таких сказках выступает как «героизирующая» или уничижительная» Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. [Текст] / / В. Я. Пропп. - М.: Искусство, 1976. - С. 86. («Мудрый старик и царь», «Старик-пахарь»).

Алогизм выполняет основную нагрузку в сатирических сказках как средство художественного отображения. Отрицательные герои делают абсурдные, невозможные, не поддающиеся логике предложения. На их глупые вопросы дает парадоксальные ответы положительный герой. Например, калмыцкий хан присылает адыгскому князю посла с требованием уплатить большой штраф за то что, якобы, ржание княжеских коней помешало ожеребиться ханским кобылицам. Хитрые выдумки Къуйжъыя спасают народ от непосильного штрафа.

Сказка по своему материалу безгранична: муж впрягает жену в повозку, отец топит строптивого сына, муж сталкивает злую супругу с горы, сварливая женщина выгоняет дракона из колодца. Комизм достигается за счет нетипичных, необычных, замысловатых обстоятельств.

Присказка - характерный структурный элемент волшебных сказок, но иногда она имеет место и в бытовых новеллистических повествованиях: «Как сказывают и пересказывают, в стародавние времена жил старый злой князь по имени Бытыпщ», «В некотором ауле жил некий эфенди», «Жил-был некий умный старик» и т. д. Присказки указывают на то, что место и время не определены. Таким образом, наблюдается некоторая неопределенность, неконкретность основного действующего лица, присказка указывает на собирательный образ.

Концовка бытовых новеллистических сказок может быть разной. В одних случаях отрицательный персонаж исправляется, в других - сказка предоставляет слушателю самому решить, кто глупее из всех глупых. Иногда в сказке присутствует вывод: «Со столь глупыми случается и не такое!». Может подводиться итог всему, о чем сообщалось ранее: «Джаущтэу сохътэ к1алэм ефэндым къырихыгъэ шъхьак1ор рихыжьыгъ» (Таким образом, сохт отомстил эфенди за оскорбление) («Сохт и эфенди»).

В социально-бытовых и волшебных сказках часто указывается на исключительность обстоятельств, в которые попадает герой, и которые передаются такими речевыми формулами: «В одном ауле жил сирота», «Жили-были старик со старухой», «Жила одна бедная старушка». Информация о том, что сирота одинокий, что старик со старухой, а тем более одинокая «бедная старушка», уже настраивает на возможные драматические или исключительные события.

Мифические противники героя тоже характеризуются клишированными фразами. Так, великан, почуяв запах спрятанного его женой или невольницей человека, говорит: «Ц1ыфымэ къысэу!» («Слышу запах человека»). Колдунья, к чьей груди припадает герой, отвечает на просьбу стать отцом и матерью для него следующей речевой формулой: «Узымылъэгъугъэ нэхэр Тхьа рех, Тхьа рек1». (Дословно - «Не увидевшие тебя глаза Бог да вынет, Бог да выколет»).

Сказка всегда имеет обозначенный сюжет, стройную композицию. Следует отметить тот факт, что в мифах действие не заканчивается. Показательно, что оно космически безгранично. Например, Саусырыко, герой эпоса «Нарты», ждет смерти, каждый год слышен его голос из-под земли, или Амирани, герой грузинского эпоса, мечтает освободиться от терзающего его грудь орла. А сюжет сказки почти всегда остается незавершенным.

Следует отметить приемы ретардации, которые присутствуют в адыгейской сатирической сказке. Приведем в качестве примера эпические повторы, тиражирующие отдельные эпизоды с возможными небольшими изменениями и вариациями. Герой меняет золотую шапочку жены на корову, корову на бурку, бурку на феску. В данном случае ретардация усиливает драматизм положения героя. Этот прием называют последовательным.

Прием параллельного развития всех эпизодов тоже имеет место в сказках, но он более сложен. Одно и двупланное развитие сюжета сказки - наиболее приемлемое и удобное как для рассказчика, так и для слушателя, поскольку непросто наблюдать одновременно за несколькими сюжетными линиями, действиями героев и развитием сюжетов.

Образ в сатирической сказке становится зримым благодаря нескольким словам типа: «Дерзкая слава шла о нем». А в дальнейшем знакомимся с описанием его дерзости, дурной славы, отрицательных черт.

Примечательно, что изобразительно-выразительные средства адыгских сказок богаты и эмоциональны, однако язык отдельного персонажа не всегда выделяется из общей художественной ткани произведения. Обычно наоборот, приковывает к себе внимание какой-либо персонаж из общей группы. Сказка сосредоточивает в нем ум, хитрость, ловкость народа, умение выйти из любого положения. Такой набор качеств позволяет запомнить этот образ, а иносказания, мудрые изречения делают его речь индивидуальной.

Во многих сказках мира присутствует волшебная сила цифр. Не стали исключением и адыгские сказки: «Три осла трех братьев», «Три друга», «Три были из жизни Хахупоко Черия», «Семиглавый дракон», «Семь великанов» и др. Троекратность создает магию сказки и тем самым служит развитию сюжета и композиционному строю произведения.

Проведенный анализ сатирических сказок позволяет говорить о некоторой их шаблонности. Выделим характерные особенности композиционного строя:

1. Обстановка, в которой происходит действие, не описывается подробно. Она отмечена наиболее существенными деталями.

2. Диалог - наиболее подвижная, нередко подвергающаяся трансформации часть сказки. Рассказчик импровизирует, как замечено, здесь. У него появляется возможность показать свое остроумие, находчивость, богатство словарного запаса, красоту и мощь языка.

3. Персонаж чаще всего отмечается одним эпитетом (къуй - плешивый, делэ - глупый, тхьагъэпц1 - хитрый, тхьамык1 - бедный) и т. д.

4. Структура сатирической сказки, безусловно, во многом зависит от устного исполнения.

Большое число сатирических сказок построено на социальной антитезе: герой из народа - его классовый враг. В русских сатирических сказках противником царя выступает народный герой. Интересен тот факт, что в адыгской сказке вызов царю бросает женщина, рожденная в крестьянской семье. Хитростью она заставляет царя подать туфли, позволяет полюбить себя, затем отказывается выйти замуж за него.

«Комизм часто создается и тем, что отрицательный персонаж, богатый и знатный человек, не знает элементарных вещей и поэтому совершает глупые поступки. Богач не знает, что такое «добрый час» и что такое «недобрый час», и отправляется их испытать. Обжегшись в крапиве, потеряв коня и одежду, он не знает смысл этих слов» Хут Ш. Х. Сказочный эпос адыгов. [Текст] // Ш. Х. Хут. - Майкоп, 1990. - С. 128..

Одним из художественных приемов сатирической сказки является притворное, намеренное самоосмеяние героя. Прием восхваления хозяев и уничижение положительного героя - основной принцип юмора в данном случае. Персонаж извлекает выгоду из создавшегося положения, одурачивая хозяина и его семью. Таким образом, гипербола, смещение, дублирование, заострение внимания на каком-либо моменте, образе, характере - все это устойчивые принципы сказки, но не только. Они служат характерным способом осмысления действительности, жизненных ситуаций, конфликтов, общественных отношений, человеческих способностей и возможностей, природных катаклизмов.

Анекдоты в отличие от других жанров имеют свои художественно-поэтические и исполнительские особенности. Прежде всего, они свободны в композиционном плане по сравнению с малыми жанрами и произведениями народной поэзии, характеризующимися строгостью в структурном отношении. Хабары благодаря легкости в изложении и усвоении могут быть исполнены в поле, на улице, дома, на вечеринке, свадьбе.

Отличительной особенностью хабаров является подвижность их сюжета. Он свободно передвигается во времени и пространстве, обнаруживается в любой языковой среде, а сами хабары внедряются в любую культуру, предварительно трансформируясь сообразно ментальности того или иного народа. В абсолютном большинстве хабары (анекдоты) лаконичны. Сказитель заранее продумывает лексику, позволяющую наиболее точно, ярко и выразительно поведать о курьезном случае. Одним из основных способов создания образов в сатирических хабарах является контраст. Сопоставление хорошего и плохого, злого и доброго создает основу произведения.

Большим своеобразием художественной формы отличаются афористические жанры (пословицы и поговорки) фольклора адыгов. Изобразительно-выразительные средства пословиц и поговорок весьма богаты: ирония, гипербола, метафора, метонимия, антифриз, антитеза и др. Нередко аллегория используется для создания сатирического образа.

Многие сатирические пословицы используют сравнение, которое позволяет выделить существенные признаки в изображаемом предмете, лице, факте при помощи сопоставления с чем-то знакомым или похожим.

Метафора - одно из выразительных средств поэтического языка фольклорных жанров. Она наиболее богата в эмоционально-образном отношении. Панторифма и рифма создают благозвучие пословицы и поговорки, тем самым, подчеркивая неприемлемые человеком черты характера и помогая запомнить и отмежеваться от них. Панторифма - повторение целого выражения: «Бжьын ш1эгъум 1эпэ щын, бжьын шхыгъом жэ мыгъэуцу» («Во время посадки лука его палец нарывает, а когда настает время есть лук - рот не закрывается»).

Образность сатирической пословицы достигается посредством метонимии - замены названия явления другим, неразрывно связанным в нашем сознании с представлением об этом жизненном явлении. Например: «Зы л1эр джэдыгуибгъу, л1ибгъур зы джэдыгу» («Один мужчина в девяти овчинах, девять мужчин в одной овчине»).

Созвучие звуков тоже служит поэтическим тропом, создающим сатирико-юмористические пословицы и поговорки: «Къы1орэр шъоп, лэп» («То, что он говорит, ни кожа, ни мясо») «Шъоп, лэп», «Шъхьэп, лъакъоп» и др. Аллитерация, повторяя созвучные согласные звуки, способствует усилению выразительности художественного образа.

Семантическая раздвоенность, олицетворение, аллегория, ирония присущи сатирико-юмористическим пословицам и поговоркам. Намек, смещение, дублирование - приемы, придающие исследуемым произведениям иронический смысл. «Адыгские пословицы и поговорки сохранили целый ряд лексических, семантических, грамматических явлений, утраченных разговорно-бытовым и литературным языком. Образность и обобщенность содержания пословиц и поговорок определяют и принципы построения их грамматической структуры». Кумахов М. А. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. [Текст] // М. А. Кумахов, З. Ю. Кумахова. - М.: Наука, 1985.- С. 46.

Аллегория имеет широкое применение в адыгских пословицах и поговорках. Она выделяет главное в пословицах и поговорках, изображающих черты людей в образе животных: «Бжъэкъуит1у тет пэтзэ, уц бэгьуагъэм хэк1ыжьыгъ» («Хотя и двурогий, а покинул густую (богатую) траву»). В данном случае пословица порицает недалекого умом человека, уподобляя его глупому животному. «Хьайуанэм сыд ыш1эми хъунба» («От животного можно всего ожидать») - пословица уподобляет бездумного, способного на все человека, животному; «Хьант1аркъоми уаркъ alo» («И лягушки тоже квакают») - пословица высмеивает хвастливых людей; «Хьэ делэ лы жъуагъэ щэгугъы» («Глупая собака надеется на вареное мясо») - высмеивается ленивый человек, надеющийся на кого-то, на что-то.

Нередко аллегория выступает в форме переносного значения и используется для того, чтобы показать, что от плохого семени нет хорошего племени, что дети похожи на своих родителей. Например: «Чэц1ым шъынэ къылъфырэп» («Коза не приносит ягненка»).

Во многих пословицах и поговорках, подобно загадкам, используется сравнение, как изобразительно-выразительное средство языка. Оно выделяет существенные признаки в изображаемом предмете или явлении при помощи сопоставления с чем-то знакомым или похожим: «Акъылыр шыблэ хъопск1ым фэд» («Ум подобен вспышке молнии»); «Ны шъор шъоум фэд» («Материнское тело подобно меду»); «Нынэп1осыр осым фэд» («Мачеха подобна снегу»). Здесь сопоставляются ум и молния, тело матери и мед, мачеха и снег. В первых двух случаях -- прямое сравнение, в последнем случае -- отрицательное сравнение, которое отделяет один предмет или явление от другого, однако, сближая их, поясняет один предмет или одно явление другим.

В адыгских пословицах и поговорках метафора имеет определенное познавательное и художественное значение. Ее познавательность определяется тем, что она - результат многовековых наблюдений народа над природой, жизнью, над процессами труда, человеческих взаимоотношений, а самое главное - служит образным средством выражения народной мудрости. Эстетическая ценность метафоры тоже очевидна. Она заключается в ее яркости, образности, выразительности, лаконичности.

В фольклоре адыгов встречаются пословицы, в которых метафора придает предмету или явлению новые качества путем локализации художественного образа: «Ынэгу мэзэхэ зэпыт» («Лицо его всегда темное»). Выражение лица человека может быть добрым, злым, веселым, счастливым, но не белым и не темным, однако пословица переносит явления неживой природы на человека, на выражение его лица, показывая, что этот человек всегда зол и сердит. «Шыблэм фэд» («Подобен грому»). Метафора «шыблэ» употреблена для того, чтобы показать характер человека кратко, образно и емко. «Блэ бзэгу и1» («Имеет язык змеи») - так говорят о человеке-сплетнике, уподобляя его речь ядовитому языку змеи.

В адыгской народной пословице часто используется гипербола, в которой преувеличиваются признаки явлений, действий, размеры предмета и т.д. Когда о человеке сказано, что он «Подобен Мезитлыныко» («Мэзл1ыныкъом фэд»), то мы не воспринимаем это в буквальном смысле; в нашем сознании возникает образ человека очень большого, крепкого телосложения, но некрасивого.

Адыгские пословицы и поговорки часто используют также иронию. Основное средство иронии -- насмешку народ использует в творчестве, чтобы показать свое отношение к тем или иным человеческим порокам, к различным проблемам, к властьимущим, к служителям религии, к угнетателям в эксплуататорском обществе. «Бай лъэбым имык1ыхэрэр ефэндхэр ары» («За богатыми по пятам ходят эфенди»). Народ высмеивает эфенди, которые бегают за богатыми, их расчетливость. «Ихьэ баджэ къыубытыгъа?» («Его собака поймала лису?») - так говорят с иронией о человеке, который все время смеется. «Бзыумэ ямышъогъум симэщ ешхы» («Неподобная птице ест мой урожай»). «Зиунэ имыхьэрэм ихьэ егъэхьакъу» («Заставляет лаять собаку хозяина, к которому и не заходит») - говорят о человеке без определенного рода занятий. «А1орэ пэ1ожь, аш1эрэ пэш1эжь» («Повторяющий услышанное, повторяющий увиденное»), здесь высмеивается человек, не имеющий собственного мнения, подражающий во всем и всегда кому-либо.

Поэтичность речи, красочность языка и стиля адыгских афоризмов создаются путем частого использования разнообразных повторов. Главными из них являются: фонетический, морфологический, лексический, морфолого-синтаксический, фонетико-морфологический, фонетико-лексический и др.: а) фонетический - «Делэм къолэн ик1ас» («Что пестро, то и красно для дурака»); б) морфологический - «Емыгупшысэу мэпсалъэ, зимыплъыхьэу мэт1ысы» («Говорит не подумавши, садится, не осмотревшись»); в) лексический - «Л1ышъо мыл1ышъоу, шъузит1о ящ» («Мужчина - не мужчина, третий среди двух женщин»); г) фонетико-морфологический - «Жэк1э маис, 1эк1э сэмэгу» («Языком как меч, в делах - левша»); д) лексико-синтаксический - «Зы шъхьэ нахьи, шъхьит1у» («Лучше две головы, чем одна»).

Своеобразным синтаксическим строем отличаются пословицы, включающие в себя прямую речь. Таковы, например, мудрые изречения типа: «Тэжъо», - ы1уагъ цубжъэм тес аргъоим» («Пашем», - сказал комар, сидящий на роге вола»). «Хьэм, - сыпсаумэ гъэм мэщ сш1эн, - ы1уагъ». («Если буду жива, - сказала собака, - посею летом просо»). Показательно, что в этих и других пословицах незримо присутствует обобщение или отвлечение. «Этими формулами далеко не исчерпывается все многообразие стилистического оформления пословиц, но какую бы грамматическую форму они не имели, в ней всегда отчетливо обнаруживается отнесение пословичного суждения к многочисленным и разнообразным случаям, ко многим людям, а также его наставительно-дидактический смысл». Аникин В. П. Русское народное поэтическое творчество/. [Текст] /В. П. Аникин, Ю. Г. Круглов. - Ленинград: Просвещение, 1967. - С. 155.