Время создания гомеровских поэм можно определить лишь приблизительно, на основании той картины общественного устройства и материальной культуры "героического века", которая в этих поэмах нарисована.

Гомеровский эпос являет, таким образом, картину позднеродового общества, находящегося уже в процессе разложения. Имущественное расслоение внутри племени зашло уже довольно далеко, - общество разделено на "худых" и "лучших"; рядом с племенным вождем ("царем") [1] вырастает наследственная знать, расширяющая свою власть за счет "царя" и народа. Упомянутый уже (стр.32) эпизод с Ферситом свидетельствует о зарождении социального антагонизма в среде родового общества. Родовой строй, однако, еще не. сломлен, и рабство продолжает сохранять патриархальный характер, не образуя основы производства. "Гомеровское" общественное устройство отвечает в основных чертах состоянию Греции в последние века перед революциями VII - VI вв., приведшими к окончательному оформлению классового общества и созданию государства, - хотя соответствие это и не является полным: пользуясь архаическим материалом сказаний, эпос сохраняет ряд моментов, относящихся к общественному строю более раннего времени (черты "микенской" эпохи, следы матриархата), а, с другой стороны, не все явления современности переносились эпическими певцами в "героический век".

Эти соображения подтверждаются и анализом "гомеровской" материальной культуры, которая особенно интересна тем, что допускает сопоставление с сравнительно точно датируемыми вещественными памятниками. Культура эта оказывается неоднородной. Эпическая традиция сохранила многие особенности "микенского" времени, вплоть до бронзового вооружения воинов, однако эпос уже отлично знаком с употреблением железа, а одежда и прическа гомеровских героев воспроизводят восточные моды, проникшие в IX - VIII вв. в Малую Азию и в греческие области. Большинство исследователей признает поэтому V1I1 - VII вв. временем завершения гомеровских поэм. При этом "Одиссея" несколько моложе "Илиады" и в своих бытовых зарисовках ближе отражает современную ей действительность, начальный период развития греческой торговли и мореплавания. "Хитроумный" и "многострадальный" Одиссей представляет собой фигуру, весьма отличную по умственным и нравственным качествам от большинства героев "Илиады", и вторая гомеровская поэма в известной мере уже затронута тем углублением нравственного момента в религиозных представлениях, с которым мы впоследствии встретимся у Гесиода (стр.61, 64) и в греческой лирике VII - VI вв.

Местом создания гомеровских поэм является Иония: об этом свидетельствует язык поэм. "Илиада" и "Одиссея" написаны на ионийском диалекте, с значительной примесью эолийских, т.е. североахейских форм. "Эолизмы" эпического языка имеют не случайный характер, они тесно связаны с привычным ритмическим ходом стиха и часто встречаются в традиционных эпических формулах. Отсюда можно сделать вывод, что "смешение" диалектов в гомеровском языке отражает историю эпоса у греков: ионийской стадии эпического языка предшествовала более ранняя эолийская стадия. Сказания об ахейских героях "микенского" времени разрабатывались североахейскими певцами в Фессалии и в эолийских областях Малой Азии, а затем ионяне, осваивая уже развитое искусство эолян, создали специфический литературный язык эпоса. Этот исторический путь греческой героической саги объясняет и спайку южногреческих элементов предания (Агамемнон и его крут) с фессалийскими (Ахилл), которую мы находим в "Илиаде". В начале пути лежит устное творчество "микенской" эпохи, от которого сохранились довольно точные воспоминания об исторической обстановке XIV - XII вв., в конце - гомеровский эпос VIII - VII вв., и продолжительность этого пути не менее пятисот лет.

Характерно, что несмотря на малоазийское происхождение "Илиады" и "Одиссеи", в них никогда не упоминается о малоазийских городах греков. Это свидетельствует о том, что, воспевая события древности, эпические певцы стремились сохранить некоторую историческую перспективу, поскольку она им была доступна: возникновение малоазийских колоний относилось к заведомо более поздним временам, чем поход на Трою. Таким же стремлением к архаизации - продиктовано, вероятно, почти полное отсутствие указаний на письменность, которая в эпоху завершения гомеровского эпоса была уже широко развита (только один раз в 6-й книге "Илиады", ст.168, упоминается о "злосоветных знаках", но и здесь неясно, имеются ли в виду действительные письмена или условные знаки иного рода).

Итак, сказания о Троянской войне, складывались в течение нескольких веков и облекались аэдами в художественную форму. Так сложились две большие эпические поэмы: военно-героическая "Илиада" и сказочно-бытовая "Одиссея". Их создание и окончательную реакцию древние греки приписывали одному из аэдов, которого предание называет Гомером. Достоверных сведений о Гомере нет ещё и в античные времена. По свидетельству древних, семь городов спорили за честь называться родиной Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Родос, Аргос и Афины. Толкование имени Гомера занимало уже древних. Его имя считали нарицательным, означающим "слепец". Но важно одно: это было величайшее имя гениального человека, сумевшего превзойти века и тысячелетия своими произведениями.

Афинский тиран Писистрат создает некую учёную комиссию, работавшую над творчеством Гомера и расположившую в нужном порядке разрозненные части "Илиады" и "Одиссеи". Эта работа означает, что завершение поэм относится к VIII-VII вв. до н.э. Гомеровское общество - это доклассовое общество, люди живут в племенных объединениях. Всё это указывает на родовой характер гомеровского общества, которое находится на грани разложения и перехода к рабовладельческому строю.

Следовательно, создатель поэм - представитель греческого общества VIII-VII вв. до н.э. находившегося на грани перехода от родоплеменного быта к государственному.

Поэмы написаны в основном на ионийском диалекте. Это означает, что местом создания была Иония-острова Эгейского моря или Малая Азия.

Контрольные задания:

1. Расскажите как складывались сказания о Троянской войне.

2. Объясните роль аэдов в создании эпических поэм.

Поэтическая техника гомеровского эпоса обладает:

Героический эпос, создававшийся малоазийскими ионийцами, отражал мировоззренческие сдвиги, происходившие в передовой части греческого мира в эпоху разложения позднеродового общества. Странствующие исполнители эпических песен, рапсоды, распространяли ионийское искусство по различным областям материковой Греции, и это являлось уже одним из признаков приобщения ее к новой культуре, зарождавшейся в Ионии. Язык ионического эпоса стал первым общегреческим литературным языком, воспринятым и в тех местностях, где население говорило на других греческих диалектах; эпический гексаметр сделался основным орудием литературного выражения мыслей. Жрецы важнейшего святилища греков, храма Аполлона в Дельфах, пользовались эпическим стихом для составления оракулов.

Языком гомеровского поэта пишет и древнейший известный нам поэт материковой Греции Гесиод.

Время жизни Гесиода поддается лишь приблизительному определению: конец VIII или начало VII в. до н.э. Он является, таким образом, младшим современником гомеровского эпоса. Но в то время как вопрос об индивидуальном "творце" "Илиады" или "Одиссеи" представляет собой, как мы видели, сложную и не решенную проблему, Гесиод - первая ясно выраженная личность в греческой литературе. Он сам называет свое имя и сообщает о себе некоторые биографические сведения. Отец Гесиода покинул из-за жестокой нужды Малую Азию и поселился в Беотии, около "горы Муз" Геликона.

. в деревне нерадостной Аскре, Тягостной летом, зимою плохой, никогда не приятной.

"Работы и дни", ст.639 - 640.

Беотия принадлежала к числу сравнительно отсталых земледельческих областей Греции с большим количеством мелких крестьянских хозяйств, со слабым развитием ремесла и городской жизни. В эту отсталую область уже проникали денежные отношения, подтачивавшие замкнутое натуральное хозяйство и традиционный быт, но беотийское крестьянство еще долго отстаивало свою экономическую самостоятельность. Сам Гесиод был мелким землевладельцем и вместе с тем рапсодом. Как рапсод, он, вероятно, исполнял и героические песни, но его собственное творчество относится к области дидактического (наставительного) эпоса. В эпоху ломки старинных общественных отношений Гесиод выступает как поэт крестьянского труда, учитель жизни, моралист и систематизатор мифологических преданий.

От Гесиода сохранились две поэмы: "Теогония" (Происхождение богов) и "Работы и дни". Во вступлении к "Теогонии" Гесиод рисует свое поэтическое "посвящение".

Музы, обитательницы Геликона, проходили в ночной пляске и пели чудесные песни, прославляя племя бессмертных богов.

Песням прекрасным своим обучили они Гесиода

В те времена, как овец под священным он пас Геликоном.

Прежде всего обратились ко мне со словами такими

Дщери великого Зевса - царя, олимпийские Музы:

"Эй, пастухи полевые, - несчастные, брюхо сплошное!

"Много умеем мы лжи рассказать за чистейшую правду.

"Если, однако, хотим, то и правду рассказывать можем".

Ст.22 - 28.

Вырезав из пышного лавра жезл (знак отличия рапсода, см. стр.44), Музы подарили его Гесиоду, вдохнули в него дар божественных песен и приказали прославлять богов. Гесиод, таким образом, не безличный эпический певец; он чувствует себя носителем и учителем истины, которую он противопоставляет ложным песнопениям других певцов, введенных в заблуждение Музами. В "Работах и днях" он ставит себе ту же задачу - "говорить правду". Поэмы Гесиода представляют собой попытку систематического осмысления мира и жизни с позиций свободного земледельца, обрабатывающего в упорном труде свой небольшой участок и притесняемого "царями-дароядцами", насильничающими и творящими неправый суд. Средства осмысления мира у Гесиода еще чисто фольклорные - мифы, притчи, поговорки, правила народной мудрости, но систематизация этого материала продиктована уже потребностью в выработке сознательного миросозерцания, противопоставленного идеалам родовой знати, и стремлением углубить нравственные понятия.

В этом отношении особенно показательна поэма "Работы и дни". Она написана в форме "увещания", обращенного к брату поэта Персу, который вел с Гесиодом тяжбу о наследстве, выиграл ее с помощью "царей-дароядцев" и затем, обеднев, имел намерение завести новую тяжбу. Такие "увещания" с мотивирующими их надобность повествовательными моментами хорошо известны нам из литератур древнего Востока (например из египетской литературы). [1] Несправедливые притязания Перса и его бедственное положение служат у Гесиода предлогом для развертывания целого кодекса нравственных правил и хозяйственных наставлений. Гесиод убеждает Перса не рассчитывать на неправду и советует искать обогащения в труде. Однако разработка темы "справедливости" и "труда" выходит далеко за пределы предполагаемого судебного процесса, и обращение и Персу является лишь формой, обычной для жанра "наставлений": в действительности поэма Гесиода рассчитана на гораздо более широкую аудиторию.

Миросозерцание Гесиода сурово. Беотийское крестьянство страдало от малоземелья, задолженности, притеснений со стороны знати, было расщеплено конкуренцией и взаимным недоверием. Жизнь представляется Гесиоду непрерывной борьбой, проходящей в соперничестве между представителями одинаковой профессии. "Гончар смотрит с гневом на гончара, плотник на плотника, нищий завидует нищему, певец певцу". "Работы и дни" открываются противопоставлением двух "Эрид" - двух видов соперничества. Есть злая Эрида, порождающая раздоры и войну, и добрая Эрида - соревнование в труде. Гесиод, таким образом, отвергает гомеровский идеал воинской удали, как источника славы и добычи. Но и в труде Гесиод видит лишь тяжелую необходимость, ниспосланную людям разгневанным Зевсом.

Скрыли великие боги от смертных источники пищи,

Ст.42.

Условия жизни все ухудшаются; эта мысль иллюстрируется двумя мифами - о том, как женщина Пандора, посланная людям Зевсом в наказание за то, что Прометей похитил для них огонь, открыла сосуд с бедствиями и выпустила их на волю, и о пяти "родах" людей, последовательно сменявших друг друга на земле. Золотой "род", не знавший ни труда, ни горестей, сменился серебряным, серебряный - медным. За медным поколением по мифу должно было бы непосредственно следовать железное, но Гесиод вводит между ними еще поколение героев, связывая таким образом фигуры героического эпоса с мифом о смене поколений. Но время героев также относится к области минувшего, как и золотой век; сам Гесиод ощущает себя принадлежащим к пятому, железному "роду" людей, который теряет все привычные нравственные устои и движется к своей гибели.

Произвол знати Гесиод изображает в притче о ястребе и соловье, обращенной к "царям". Ястреб держит соловья в когтях и обращается к нему с речью:

"Что ты, несчастный, пищишь?

Ведь намного тебя я сильнее!

Как ты ни пой, а тебя унесу я, куда мне угодно.

И пообедать могу я тобой и пустить на свободу.

Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим:

Не победит он его, - к униженью лишь горе прибавит!"

Ст. 207 - 211.

О политической борьбе против родовой знати Гесиод даже не мечтает. Правда, он находится в преддверии революционного движения VII - VI вв., которое сломило мощь аристократии во всех передовых областях Греции, но движение это было возглавлено не крестьянством, а нарождающимися рабовладельческими элементами города, и вовсе не коснулось отсталой Беотии. Гесиод угрожает "царям-дароядцам" лишь божественным возмездием, гневом Зевса, карающего за насилие и неправедный суд. Образ Зевса приобретает у Гесиода черты всемогущего божества, блюстителя справедливости: по земле бродит тридцать тысяч "бессмертных стражей"; они, вместе с "девой Правдой", сообщают Зевсу о неправых поступках людей. Таким образом, Гесиод, хотя и углубляет традиционные религиозные представления, подчеркивая в них нравственные моменты, все же остается всецело в рамках мифологических образов. Само божественное воздаяние мыслится у него по-старинному, в виде голода или чумы, постигшей всю общину за вину власть имущих, "царей".

В эту картину миропорядка автор вводит свой морально-хозяйственный материал. Гесиод консервативен и не ищет путей изменения социального строя; цель наставлений - показать, каким образом при существующих условиях небогатый человек может честно достигнуть благосостояния и почета. В образных афоризмах Гесиод рисует трудолюбивого крестьянина, расчетливого, бережливого, строящего свои отношения с людьми на основе строгой взаимности услуг, благочестивого в расчете на ответную благосклонность богов. Цель жертвоприношений и возлияний богам - обогащение:

Чтоб покупал ты участки других, а не твой бы - другие.

Ст.341.

Для мировоззрения Гесиода очень характерен взгляд его на семью. От любовных увлечений Гесиод предостерегает:

Ум тебе женщина вскружит и живо амбары очистит.

Ст.374.

Жениться он советует в тридцатилетнем возрасте на молодой девушке, которую легко обучить "благонравию"; следует иметь не: больше одного сына, чтобы не дробить земельного участка.

Важнейшим средством к обогащению является у Гесиода земледельческий труд. Труд этот должен быть систематическим и упорядоченным:

для смертных порядок и точность

В жизни полезней всего, а вреднее всего беспорядок.

Ст.471 - 472.

Гесиод разбирает одну за другой все работы земледельческого года, начиная с осеннего посева, указывает сроки этих работ; указания хозяйственного и технического порядка перемежаются с нравственными сентенциями и описаниями природы в различные времена года. Все наставления рассчитаны на небольшое, но зажиточное хозяйство, прибегающее в страдную пору к использованию также и наемного труда; центр тяжести лежит, однако, на личном труде хозяина.

Другим источником обогащения может служить морская торговля; однако к мореплаванию беотийский крестьянин относится с большим недоверием. Гесиод сам лишь один раз в жизни ездил по морю на состязание рапсодов и признает свое незнакомство с морским делом; тем не менее и здесь он стремится указать "сроки", т.е. те времена года, когда плавание сопряжено с наименьшим риском.

Заключительная часть поэмы представляет собой рассмотрение "-дней". Здесь излагаются поверья, связанные с определенными числами месяца, рассматривавшимися как "счастливые" или "несчастливые" для различных работ. Наличие этой заключительной части отмечено в традиционном заглавии поэмы (вряд ли восходящем к самому автору): "Работы и дни".

Размышления и наставления Гесиода группируются, таким образом, вокруг нескольких тем: установленные богами условия человеческого существования, справедливость и насилие, труд земледельца, мореплавание, "дни". Изложение, однако, не отличается строгой последовательностью; основной материал обрамлен отдельными афоризмами и правилами поведения на разные случаи жизни. Мысль лишь с трудом облекается в отвлеченные формулы и чаще всего получает образное выражение, порой очень меткое и реалистическое, в стиле народных пословиц и поговорок. Поучения развертываются в небольшие, но наглядные бытовые картинки. Наряду с этим Гесиод, который пользуется гомеровским диалектом и стихотворным размером героического эпоса - гексаметром, имеет в своем распоряжении богатый запас выразительных средств, выработанных эпической традицией; архаический язык эпоса с его "постоянными" эпитетами и формулами придает некоторый характер торжественности моральному пафосу "Работ и дней" и той "истине", которую поэма возвещает.

Еще сильнее пронизана элементами эпического стиля другая поэма Гесиода - "Теогония" ("Происхождение богов"). Смена общественных укладов в доклассовом обществе (например переход от матриархата к патриархату) находила мифологическое отражение в сказаниях о борьбе между старшими и младшими богами и победе молодых богов над старыми; греческие боги оказывались отнесенными к различным поколениям, и очеловеченные боги эпоса были в этой системе самыми "молодыми". Поэма Гесиода представляет собой обширную родословную богов, которая одновременно является историей происхождения мира. Вначале, по Гесиоду, были Хаос ("зияющая пустота"), Земля и Эрот ("любовь"), властный над бессмертными и смертными. От Хаоса и Земли возникли в разных поколениях прочие части мироздания - Эреб (Мрак), светлый Эфир, Небо, Море, Солнце, Луна и т.д. Эта система любопытна тем, что показывает, как в недрах мифологии созревали философские понятия: мифологические образы Хаоса, Земли и Эрота являются предшественниками философских понятий пространства, материи и движения. У Гесиода, однако, они еще в полной мере сохраняют свой мифологический характер. Хаос и Земля - это божественные существа, которые порождают из себя новые существа, в свою очередь вступающие между собой в браки и становящиеся родителями других богов. В систему родословной Гесиода входят не только те боги, которые служили предметом реального почитания в греческом культе, но и олицетворение тех сил, которые представлялись ему воздействующими на поведение людей: Труд, Забвение, Голод, Скорби, Битвы, Убийства, Раздоры, Лживые речи и т.п. Гесиод стремится к полноте своей родословной, и в его поэме значительное место занимает голое перечисление имен, "каталоги" мифологических фигур. С большой подробностью он останавливается на моментах перехода верховенства от одного божественного поколения к другому. Мифы, сообщаемые Гесиодом о "старых" богах, содержат много архаических черт, которые из гомеровского повествования обычно устраняются как слишком грубые, например миф о Кроне, оскопляющем своего отца Урана (Небо) и пожирающем собственных детей из боязни потерять владычество. Венцом повествования является победа Зевса над Титанами и другими чудовищами прошлого. Укрепив свою власть, Зевс берет в жены Метиду (Премудрость), затем Фемиду (Правосудие), которая рождает ему Законность, Справедливость, Мир и богинь судьбы Мойр. Таким образом и здесь намечается образ Зевса, как всемогущего блюстителя справедливости. Характерно, что о тех потомках Зевса, которые вошли в систему олимпийских богов и играют огромную роль в гомеровском эпосе, как например Аполлон или Афина, Гесиод упоминает только вскользь, в порядке перечисления. Между тем именно вокруг этих образов в эпоху Гесиода развертывалось свежее мифотворчество, связанное с разложением родового строя и процессами образования классов: религия Аполлона Дельфийского приобретала аристократическую окраску, Афина становилась покровительницей ремесленной демократии. Крестьянину Гесиоду эти боги остаются чуждыми; дельфийские, а в известной части и гомеровские, мифы представлялись ему, вероятно, той "ложью" певцов, от которой он предостерегает во вступлении к "Теогонии" (стр.60).

Продолжением "Теогонии" была поэма "Каталог женщин", которая также приписывалась Гесиоду. В ней излагались сказания о "героинях", "прародительницах", к которым возводили себя греческие роды. Представление о прародительницах, восходящее, по всей вероятности, к эпохе матриархата, было переосмыслено в патриархальный период таким образом, что родоначальником признавался "герой", происшедший от сочетания мужского божества со смертной женщиной, прародительницей. Подобно тому, как "Теогония" приводила богов в систему единой родословной, "Каталог" содержал обширную родословную героических родов и являлся как бы сводом героических преданий различных областей Греции. Предания излагались кратко, в порядке перечня, без установления сюжетной связи между ними. От "Каталога" сохранились лишь отрывки, значительно обогатившиеся в недавнее время, благодаря папирусным находкам.

Деятельность Гесиода, как систематизатора мифологии, проникнута теми же тенденциями, что "Работы и дни". Гесиод не стремится ни к каким реформам в области религиозных и мифологических представлений, он старается упорядочить, закрепить традиционные взгляды на божественный миропорядок, выдвигая на первый план нравственные моменты, отложившиеся в народных преданиях. Однако самое подчеркивание нравственных проблем и стремление к систематическому осмыслению мира свидетельствуют уже о начинающейся ломке традиционного миросозерцания, об идеологическом сдвиге, происходившем в период распада родового общества.

Гесиод нашел ряд последователей и продолжателей в области как "каталогического", так и чисто "наставительного" эпоса, и его дидактика является предшественницей наставительной лирики и философской поэзии VII - VI вв.

Античная критика, отмечая в произведениях Гесиода некоторую сухость изложения (особенно в "каталогических" частях), высоко ценила воспитательное значение его поэм. Историк Геродот (V в. до н.э.) утверждал, что Гесиод и Гомер "составили для эллинов родословную богов, снабдили имена божеств эпитетами, поделили между ними достоинства и занятия и начертали их образы". Восхваление мирного труда у Гесиода дополняло, в глазах древних, воинскую героику Гомера. С другой стороны, противопоставление Гомера и Гесиода нашло выражение в легенде о "состязании" между обоими поэтами, на котором присутствовавшие эллины отдали предпочтение Гомеру, а царь Панед, председатель состязания, "увенчал Гесиода, сказавши, что победа по праву принадлежит тому, кто призывает к земледелию и миру, а не тому, кто повествует о войнах и побоищах". [2] Однако произведения Гесиода не могли соперничать с гомеровским эпосом ни по силе, ни по длительности своего влияния, и легендарный Панед вошел в позднейшую греческую пословицу, как воплощение слабоумия.

Контрольные задания:

1. Охарактеризуйте творчество Гесиода.

2. Расскажите краткий сюжет поэм "Труды и дни" и "Теогония".

Самостоятельная работа: Прочитать и проанализировать поэмы "Труды и дни", "Теогония" Гесиода.

Литература:

1. Гомер "Илиада" люб. издание.

2. Гомер "Одиссея" люб. издание.

3. Гесиод "Труды и дни", "Теогония" люб. издание.

4. И.М. Тронский "История античной литературы" М. 1988г.

5. А.Ф. Лосев "Гомер" М. 1960.

6. Г. Анпеткова - Шарова, Е. Чекалова. Античная литература. Учебное пособие.Л. 1989г.

Греческая литература эпохи становления полисной системы (VII-VI вв. до н.э.) Лирика