Том Стоппард как медиатор между русской литературой и британской культурой в XXI веке

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Национальный исследовательский университет

"Высшая школа экономики"

Факультет гуманитарных наук

Выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 45.03.01 "Филология"

образовательная программа "Филология"

Том Стоппард как медиатор между русской литературой и британской культурой в XXI веке

Кислова Анастасия Андреевна

Аннотация

С 2000 года наблюдается всплеск интереса Тома Стоппарда к русской культуре, в свет вышло сразу четыре произведения драматурга, основанных на произведениях русских писателей XIX века: "Берег утопии", трилогия о представителях русской интеллигенции, опирающаяся на их мемуары, адаптации "Иванова" и "Вишневого сада" Чехова и сценарий к киноадаптации романа Толстого "Анна Каренина" под руководством режиссера Джо Райта. На их основе в данной работе предпринята попытка выявить стратегию работы Стоппарда с русскими источниками и определить, какие изменения он вносит с целью представить их современному британскому зрителю. Несмотря на изначально разные подходы к оригиналам, в каждой адаптации наблюдаются основные тенденции: театрализация, осовременивание, добавление комических элементов и изображение "русского" как не только свойственного России, но и всеобщего.

Оглавление

Введение

Глава 1. Стоппард и Чехов

1.1 Роль Чехова в драматургии Стоппарда

1.2 Адаптация пьесы "Иванов"

1.3 Адаптация пьесы "Вишневый сад"

Глава 2. Источники трилогии Стоппарда "Берег утопии"

2.1 Виссарион Белинский

2.2 Мемуары Александра Герцена

2.3 Биография Михаила Бакунина

Глава 3. Сценарная адаптация романа "Анна Каренина"

Заключение

Список источников и литературы

Введение

Обоснование темы дипломной работы

"Русская литература занимает огромное место в сознании британцев. Не буду говорить о романистах, но и русские драматурги для нас - отдельная область театра" Стоппард Т. С Герценом меня познакомил Исайя Берлин // Новая газета. 2006. № 93.

URL: http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/93n/n93n-s24.shtml (дата обращения 23.10.18), - так отзывается Том Стоппард о роли русской литературы в современной культуре Великобритании. Сам он не раз обращался к русской культуре и литературе, в частности, на разных этапах своего творческого пути он написал значительное количество пьес и сценариев, основанных на русских пьесах или романах. "Не могу сказать, что причиной тому послужило какое-то определенное событие - так уж вышло, что этот интерес рос во мне многие годы, - заявляет драматург, - я вовсе не пытаюсь выдать себя за эксперта по русской литературе, однако у меня сложилось особое чувство к ней и к русскому театру, и я намеренно не задаю себе вопроса, почему это так" Асланян А. Том Стоппард: переводить Чехова - удовольствие // BBC News. 20.09.2009.

URL: https://www.bbc.com/russian/entertainment/2009/07/090720_stoppard_chekhov (дата обращения 11.11.18) . Это наталкивает на вопрос о том, каким именно образом драматург обращается со своими источниками: что нового привносит и что, наоборот, решает исключить.

Проанализировать все адаптации произведений русской литературы, которые издал Стоппард, в рамках дипломной работы не представляется возможным. Поэтому данная работа затрагивает наиболее недавние из них, так как начиная с 2000 года интерес Стоппарда к теме возрастает, в свет выходят сразу четыре произведения, в основе которых лежат сочинения русской литературы XIX века. Так, в 2002 году драматург издает масштабную пьесу "Берег утопии", затрагивающую судьбы так называемой русской интеллигенции и основанную во многом на мемуарах Александра Герцена. В 2008 и 2009 годах проходят премьеры адаптаций пьес Чехова "Иванов" и "Вишневый сад" соответственно. И, наконец, в 2012 году Стоппард пишет сценарий для экранизации романа Толстого "Анна Каренина" под руководством режиссера Джо Райта.

Все четыре адаптации не похожи друг на друга с точки зрения жанра и опоры на источники: в случае с Чеховым Стоппард работал с уже готовыми пьесами, для "Берега утопии" ему пришлось перевести различные источники на язык драмы, а превращение объемного романа в сценарий к фильму продолжительностью всего около двух часов требовало значительного сокращения материала. Сравнение произведений, столь разных по своей природе, помогло бы определить наличие у Стоппарда общей стратегии работы с русскими источниками.

Итак, в качестве материала исследования взяты пьесы драматурга "Берег утопии", "Иванов", "Вишневый сад", а также его сценарий к кинофильму "Анна Каренина". В работе будут исследованы исключительно тексты адаптаций, а не театральные спектакли или кинофильм, так как на этапах их постановки или съемки режиссерами часто вносились изменения, не являющиеся инициативой самого Стоппарда.

Предположительно, при работе с произведениями русской литературы XIX века драматург не просто предоставляет английскую версию оригинала, а, беря за основу их сюжеты, перерабатывает их, добавляя что-то свое или делая их более актуальными. Чтобы проверить выдвинутую гипотезу, следует изучить адаптации Стоппарда и выявить возможные закономерности. Таким образом, предметом изучения является стратегия переработки драматургом русских оригиналов с целью представления их современной британской публике. Для достижения поставленной цели следует выполнить следующие задачи: стоппард драматургия чехов

1. проанализировать интервью Стоппарда, в которых он сам говорил о своем процессе работы над адаптациями;

2. сравнить адаптации с источниками, на которые он опирался при их создании;

3. проанализировав полученные результаты, выявить основные приемы, которыми пользуется Стоппард.

Первые две задачи будут выполнены в следующих трех главах, каждая из которых посвящена отдельной адаптации, а результаты выполнения третьей будут изложены в заключении работы.

Обзор литературы

Рецепция русской литературы британской культурой в целом является предметом уже множества научных трудов - исследователи признают большое влияние русских поэтов, драматургов и прозаиков на британских авторов, а также выделяют основные тенденции, прослеживаемые в адаптации вторыми творчества первых. Например, Ребекка Бизли и Филип Росс, редакторы сборника статей "Russia in Britain" пишут о тенденциях в трансформации русских произведений для британской публики: авторы адаптируют произведения для современной им публики, зачастую насыщая их своими культурными реалиями Russia in Britain, 1880-1940: From Melodrama to Modernism / edit. by Rebecca Beasley and Philip Ross. Oxford UP, 2013. P. 7-8.. Энтони Кросс A People Passing Rude: British Responses to Russian Culture / edit. by Anthony Cross. Cambridge: Open Book Publishers, 2012. кратко описывает историю восприятия британцами русской культуры и литературы в частности, начиная с XVI века. Тем не менее, современная рецепция русской литературы в Великобритании, вероятно, из-за отсутствия временной дистанции между исследователем и предметом исследования, практически не анализировалась. Также и приведенные два сборника завершаются на XX веке. Том Стоппард же, как одна из наиболее влиятельных фигур британской современной литературы, является примером того, как традиция рецепции русской культуры продолжается в XXI веке.

Почти все основные труды, посвященные творчеству Стоппарда были опубликованы между 1980 и 1990 годами, и, следовательно, не затрагивают его новейших произведений. Кроме того, несмотря на растущее количество новых исследований, большинство из них анализируют одно конкретное произведение.

Так, Ольга Макаренко Макаренко О.Н. Литературные источники образа Виссариона Белинского в пьесе Т. Стоппарда "Берег Утопии" // Гуманитарные исследования. 2008. № 3. С. 89-95. анализирует исключительно фигуру Белинского в "Береге утопии" и источники, на которые Стоппард опирался при построении его образа. Белинский оказывается единственным в трилогии, чей персонаж описан с наиболее подробной характеристикой (внешность, биография, материальное положение). Основными материалами, используемыми Стоппардом, Макаренко называет мемуары Тургенева "Воспоминания о Белинском", отдельные эпизоды из которых драматург превращает в сцены для пьесы, и статью самого Белинского "Литературные мечтания", служащая источником идей, которые Стоппард изложит посредством монологов своего персонажа. Прочие же исследования, построенные вокруг "Берега утопии", лишь коротко упоминают возможные источники, ссылаясь на интервью самого Стоппарда, и не рассматривают вопрос в деталях.

Биограф Стоппарда Ира Надел подчеркивает влияние Чехова на творчество Стоппарда в целом: уже с ранних пор, по словам Надел, драматург начал инкорпорировать чеховские стратегии в свои произведения. Именно у Чехова драматург позаимствовал прием сокрытия главных идей и смыслов пьес за обычными бытовыми сценами. Кроме того, драматургов объединяют мотивы прибытия и отправления, растерянности и недоумения персонажей. Говоря о адаптации Стоппардом чеховских пьес ("Иванова", "Чайки" и "Вишневого сада"), заключает, что их драматург осовременивает, сохраняя чеховское ядро, но переделывая в собственном стиле, а не просто переводя: "His wit, lightness, comic sense, and belief that underneath the misery of disappointment there could be some hope re-defines his Chekhov for our time" Nadel I. B. Chekhov's Stoppard // "The Real Thing": Essays on Tom Stoppard in Celebration of his 75th Birthday / edit. by William Baker, Amanda Smothers. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2013. P. 17..

Отдельную часть своей диссертации на тему "Архитекстуальность Чехова" Артемьева Л.С. Архитекстуальность творчества А.П. Чехова: 1880-1890 гг.: дис. ... кандидата филологических наук. Нижний Новгород: Нижегор. гос. ун-т им. Н.И. Лобачевского, 2016. посвятила стоппардовским адаптациям "Иванова" и "Чайки" Людмила Артемьева. Главным объектом ее внимания становятся шекспировские аллюзии в пьесах: в английских версиях Стоппард опускает некоторые из них, добавляя отсутствующие в оригинале прямые цитаты из "Гамлета" и других пьес Шекспира, что способствует изменению жанровой доминанты адаптаций.

Анализируя "Анну Каренину" Стоппарда и Райта, большинство исследователей обращаются именно к ее финальной, киноверсии, которая отличается от изначального сценарного замысла. Так, Дайана Маташева Маташева Д.Ю. Литературный роман как основа для экранизации на примере кинофильма "Анна Каренина" Джо Райта и Тома Стоппарда // Челябинский гуманитарий. 2015. № 1 (30). С. 24-34. предоставляет краткий обзор предшествующих фильмов на основе романа Толстого и затем подробнее анализирует последнюю британскую версию. Она подчеркивает, что основные сюжетные линии в фильме соблюдены, а обновлению подвергаются культурные коды за счет помещения действия в рамки пространства театра. Марина Загидуллина Загидуллина М.В. Сценарий "Анна Каренина" Тома Стоппарда: кинодраматизация классического сюжета // Павермановские чтения. Литература. Музыка. Театр: сборник научных трудов. Вып. 2 / под ред. О.Н. Турышевой. Екатеринбург: Ажур, 2014. С. 70-76., с другой стороны, рассматривает именно сценарий Стоппарда, выявляя основные приемы построения текста. Она также заключает, что в отличие от предыдущих адаптаций романа, в этой сохранены все три его сюжетные линии. Большое внимание Загидуллина уделяет физическому аспекту любви, который помогает подчеркнуть противопоставление отношений Левина с Кити и Карениной с Вронским.

Итак, несмотря на то, что упомянутые работы так или иначе затрагивают стратегии адаптации Стоппарда и, несомненно, будут полезны в данном исследовании, все они обращаются к одному конкретному произведению. Поэтому вопрос об общих методах работы драматурга пока обсуждался недостаточно и неполно.

Глава 1. Стоппард и Чехов

1.1 Роль Чехова в драматургии Стоппарда

Прежде, чем перейти к анализу адаптаций пьес Чехова, я считаю, стоит уделить внимание и творчеству русского драматурга в целом, которое оказало немалое влияние на Тома Стоппарда. Принятие его во внимание в ходе дальнейшего исследования может помочь лучше понять стратегию автора. Также именно в связи с этим анализируемые произведения в дипломной работе расположены не в хронологическом порядке.

Стоппарда в произведениях Чехова привлекают так называемые "подводные течения" в отношениях между персонажами и то, как они выступают в качестве своеобразных ключей, которые нужно подобрать для разгадки смысла произведения Nadel I. B. Op. cit. P. 25.. Так, чеховский прием сокрытия более обширных идей за сценами повседневной жизни будет ярче всего виден в "Береге утопии", а первую часть трилогии "Путешествие" Стоппард даже лично назовет неудавшейся попыткой написать чеховскую пьесу Стоппард Т. С Герценом меня познакомил Исайя Берлин // Новая газета. 2006. № 93.. Ему также близка "моральная нейтральность" русского драматурга - то, как автор в произведениях предстает в качестве беспристрастного свидетеля событий, не осуждая своих персонажей: "He was not someone who made moral judgments about his characters. He doesn't presume to know more about their motives and reasoning than the play shows. Chekhov understood that people are mysterious and can't be reduced to what we nowadays call motivation" McGuigan C. Tom Stoppard Discusses His New 'Cherry Orchard' // Newsweek. 02.06.2009.

URL: https://www.newsweek.com/tom-stoppard-discusses-his-new-cherry-orchard-82581 (дата обращения 02.05.19). Общими для творчества драматургов также являются некоторые мотивы и темы: трансформация персонажей по ходу пьесы и поиск героем идентичности в попытке понять смысл своего существования. Комедийный аспект произведений Чехова также отразился в стремлении Стоппарда обращаться к различным философским идеям посредством юмора и иронии. Так, например, важным для него является уже то, что Чехов отнес "Вишневый сад" именно к жанру комедии.

Сами пьесы Чехова Стоппард не переводит лично - русского языка он не знает - а работает, опираясь на буквальные переводы, предоставленные для него Хелен Раппопорт, а также на предыдущие адаптации пьес на английский язык: "My assistant, Helen Rappaport, provides not only a word-for-word translation, but she also suggests alternate words, she notes topical and historical references, allusions, that sort of thing. Plus, there are all these other versions up there on the shelf. I ended up taking down an anonymous one, which was accurate and faithful, which meant that it was also a little stilted in its conversation" Tom Stoppard in David Remnick, "A Likely Story" // Brooklyn Academy of Music. 2008.

URL: http://matthewslikelystory.blogspot.com/2008/11/remnickstoppard-part-1.html (дата обращения 18.05.19). Несмотря на значительное количество уже существующих переводов и адаптаций чеховских пьес, Стоппард настаивает на необходимости новых, утверждая, что каждый перевод привязан ко времени, в котором он был написан, и имеет свой "срок годности". Работая в основном с целью постановки пьесы на театральной сцене, драматург таким образом предоставляет режиссеру свежую, необработанную ранее версию произведения. Кроме того, как утверждает биограф Стоппарда Ира Надел, в каждом обращении к Чехову драматург сохраняет ядро его произведений, в то же время добавляя в них нечто исключительно свое, пересматривая и обновляя их Nadel I. B. Op. cit. P. 17-18..

1.2 Адаптация пьесы "Иванов"

"Иванов" является одной из самых ранних пьес Чехова, и к этому факту апеллирует Стоппард в объяснении своего относительно вольного подхода к ней - драматургу оказываются важны не только сами чеховские тексты, но и элементы его биографии, процесс их написания.: "Chekhov wrote the play in ten days but he wasn't satisfied with it, he was never satisfied with it, as a matter of fact, which I felt was an opening for me, although not a wide-opened door" Tom Stoppard in David Remnick, "A Likely Story" // Brooklyn Academy of Music. 2008., В чем проявляется эта вольность адаптации оригинала и будет рассмотрено далее.

Как и для Чехова, Стоппарду в этом тексте оказываются важны аллюзии на Шекспира - в обоих вариантах пьесы наблюдаем многочисленные сравнения Иванова с Гамлетом. Именно их британский драматург решает использовать как одно из основных средств обновления пьесы. Обращаясь к русскому тексту "Иванова", Людмила Артемьева выделяет присутствующие в нем черты оригинального, шекспировского Гамлета: разочарование в жизни, мотив безумия и т.п., а также черты, позволяющие называть главного героя именно русским Гамлетом, "слабым, сомневающимся, ни на что не способным утомленным интеллигентом" Артемьева Л.С. Указ. соч. С. 95., возникшим в интерпретации Н.А. Полевого, на которую Чехов отчасти полагался. Она заключает, что Стоппард в своей адаптации опирается только на последние, "исключает из пьесы Чехова часть гамлетовских аллюзий, дополняя текст своими цитатами из той же трагедии, что ведет к искажению основного конфликта пьесы и, как следствие, смещению жанровой доминанты" Там же. С. 125.. Среди моментов, в которых Стоппард добавляет несуществующие шекспировские цитаты или аллюзии можно выделить следующий (для удобства далее будут приводиться в сопоставлении русский и английский варианты):

Иванов. Пора взяться за ум. Поиграл я Гамлета, а ты возвышенную девицу - и будет с нас. <…> Нет, уж я не ною! Издевательство? Да, я издеваюсь. И если бы можно было издеваться над самим собою в тысячу раз сильнее и заставить хохотать весь свет, то я бы это сделал! Взглянул я на себя в зеркало - и в моей совести точно ядро лопнуло! Я надсмеялся над собою и от стыда едва не сошел с ума. (Смеется.) Меланхолия! Благородная тоска! Безотчетная скорбь! Недостает еще, чтобы я стихи писал. Ныть, петь Лазаря, нагонять тоску на людей, сознавать, что энергия жизни утрачена навсегда, что я заржавел, отжил свое, что я поддался слабодушию и по уши увяз в этой гнусной меланхолии, - сознавать это, когда солнце ярко светит, когда даже муравей тащит свою ношу и доволен собою, - нет, слуга покорный! Видеть, как одни считают тебя за шарлатана, другие сожалеют, третьи протягивают руку помощи, четвертые, - что всего хуже, - с благоговением прислушиваются к твоим вздохам, глядят на тебя как на второго Магомета и ждут, что вот-вот ты объявишь им новую религию... Нет, слава богу, у меня еще есть гордость и совесть! Ехал я сюда, смеялся над собою, и мне казалось, что надо мною смеются птицы, смеются Деревья... Чехов А.П. Иванов // Чехов А.П. Собрание сочинений: В 18 т. Т. 12, М.: Наука, 1978. С. 71-72.

Ivanov. But we have to come to our senses. This provincial performance of a hand-me-down Hamlet and his awestruck disciple. <…>

I'm done with complaining, but yes, I want you to see you're ridiculous, and I wish I could make myself a thousand times more ridiculous, make myself a laughing stock to the whole world. When I saw myself in the mirror it was like a shell exploding in my conscience. I started to laugh; I nearly went out of my mind with shame. (Laughs.) The melancholy Dane! `What a noble mind is here o'erthrown!' `I have of late, wherefore I know not, lost all my mirth.' The only thing missing is writing rotten poetry. Well, I've done with that - the griping and whining about my wasted life that's all gone to seed and rust, up to my neck in sick-hearted morbid misery while the sun shines and even an ant dragging its load is content - it's not for me, not any more; to be seen as a fraud by some, as a mental case by others, and by others yet - this is the worst thing - who think there's matter in these sighs and look at me as though I'm a Messiah about to reveal a new religion ... No thanks very much: I kept laughing at myself all the way here, and the birds seemed to be laughing at me too, even the trees... Здесь и далее цитируется по:

Chekhov A. P. Ivanov. In a new English version by Tom Stoppard / Transl. by Helen Rappaport. New York: Grove Press, 2008.

Если в тексте Чехова выделенные восклицания лишь очень отдаленно могут отсылать к Шекспиру, намекая на центральные мотивы "Гамлета", то в версии Стоппарда главный герой лично сравнивает себя с "меланхоличным датчанином" ("The melancholy Dane!"). Мы видим прямую цитату из речи Офелии о сумасшествии Гамлета ("О, что за гордый ум сражен!" Шекспир У. Гамлет, принц Датский / Пер. М. Лозинского // Шекспир У. Полное собрание сочинений. В 8 т. Т. 6, М.: Искусство, 1959.

URL: http://lib.ru/SHAKESPEARE/hamlet5.txt (дата обращения 03.04.19)) и вслед за ней - слова самого Гамлета ("Последнее время - а почему, я и сам не знаю - я утратил всю свою веселость" Там же.). В данном случае цитаты обретают самоироничный пафос за счет общей интонации монолога.

В следующем фрагменте Стоппард сохраняет очередное сравнение Иванова с Гамлетом, которое уже в оригинале звучит иронично:

Иванов. Вижу, тонко ты понимаешь жизнь! Мое нытье внушает тебе благоговейный страх, ты воображаешь, что обрела во мне второго Гамлета, а по-моему, эта моя психопатия, со всеми ее аксессуарами, может служить хорошим материалом только для смеха, и больше ничего! Чехов А.П. Иванов. С. 57-58.	Ivanov. Oh, I can see what a profound knowledge you have of real life. My moping around moves you to admiration and awe, you think you've found your very own Hamlet. As far as I'm concerned, my case and all its symptoms are the stuff of comedy and nothing more.

Кроме того, сам герой у Стоппарда напрямую относит свою жизнь к жанру комедии, что открыто заявляет о том, в какую именно сторону драматург стремится сместить жанровую доминанту пьесы.

В данной же реплике Иванова, обобщая обширное сравнение оригинала под довольно презрительным термином литературного клише, Стоппард усиливает самоиронию главного героя:

Я умираю от стыда при мысли, что я, здоровый, сильный человек, обратился не то в Гамлета, не то в Манфреда, не то в лишние люди... сам черт не разберет! Есть жалкие люди, которым льстит, когда их называют Гамлетами или лишними, но для меня это - позор! Это возмущает мою гордость, стыд гнетет меня, и я страдаю... Там же. С. 37.	I could die of shame that a strong healthy fellow like me has turned into a sort of hangdog parody of a literary clichй - the superfluous guest!

Среди прочих чеховских реминисценций "Гамлета", подчеркивающих трагичность жизненной ситуации Иванова и исключенных Стоппардом в адаптации, Артемьева выделяет сравнение Анны Петровны с Офелией в устах Шабельского (ср.: "Стала перхать или кашлять от скуки какая-нибудь мадам Анго или Офелия..." и "It's so simple - Madame's got a tickle in her throat, or coughing for something to do…") и мотив безумия Иванова Артемьева Л.С. Указ. соч. С. 132-133.. С первым аргументом исследователя нельзя не согласиться, однако мотив безумия все же прослеживается и у Стоппарда:

Саша. Это не злость, а сумасшествие! Иванов. Ты думаешь? Нет, я не сумасшедший.	Sasha. This isn't anger, it's a nervous breakdown. Ivanov. No, I haven't lost my mind, it's as clear as your conscience.

Если во фразе Саши безумие действительно заменяется нервным срывом, то уже в реплике Иванова оно остается на своем месте. Также оно возникает и в следующем отрывке:

Иванов. Это наконец невыносимо... Поймите, Миша, что это издевательство...	Ivanov. This really is... Can't you understand you're driving me mad?

Тем не менее, смещение адаптации в комедийную сторону наблюдается не только на уровне шекспировских аллюзий. Стоппард нередко добавляет в пьесу эпизоды, также помогающие усиливать общую сатирическую интонацию. Таким, например, является небольшой эпизод, вставленный в пятое явление третьего действия:

Львов. Я прошу вас уделить мне только пять минут. Лебедев. Николаша! (Идет навстречу к Иванову и целует его.) Здравствуй, дружище... Я тебя уж целый час дожидаюсь. Авдотья Назаровна (кланяется). Здравствуйте, батюшка! Иванов (с горечью). Господа, опять в моем кабинете кабак завели!.. Тысячу раз просил я всех и каждого не делать этого... (Подходит к столу.) Ну вот, бумагу водкой облили... крошки-огурцы... Ведь противно! Лебедев. Виноват, Николаша, виноват... Прости. Мне с тобою, дружище, поговорить надо о весьма важном деле... Боркин. И мне тоже. Львов. Николай Алексеевич, можно с вами поговорить? Иванов (указывает на Лебедева). Вот и ему я нужен. Подождите, вы после... (Лебедеву.) Чего тебе? Лебедев. Господа, я желаю говорить конфиденциально. Прошу... Чехов А.П. Иванов. С. 48-49.	Lvov. I just need you for five minutes. Lebedev. Nicolas! (Goes to meet Ivanov and kisses him.) Hello, my dear chap... I've been waiting an hour for you. Avdotya. (bows) Good day, Your Honour. Ivanov. (annoyed) You've turned my office into a bar room again, I've asked you a thousand times not to do this. He goes over to the desk. Look at this - you've spilled vodka all over my papers - crumbs, cucumbers... it's disgusting, it really is! Pyotr enters with a plate of pasties. Pyotr. (entering) Pasties. Ivanov. What? Pyotr. Onion pasties. The Count... Shabelsky. Are they hot? Ivanov snatches the plate and flings it at the wall. Pyotr leaves. Ivanov stands trembling. Lebedev. It's all my fault, Nicolas... I'm sorry. But I need to have a chat about something of great importance. Borkin. So do I. Lvov. Ivanov, may I have a word with you? Ivanov. (to Lebedev) What is it? Lebedev. Would you mind...? Gentlemen, I need to speak to Nicolas in private.

Появление Петра с пирожками, присутствовавшее ранее в комедийной версии чеховского "Иванова", первым добавил (правда, немного дальше по тексту) драматург Дэвид Хэйр, адаптировавший пьесу под руководством режиссера Джонатана Кента для постановки в 1997 году "The re-entrance of Pyotr with the onion pasties - though at a later moment in the scene - was the irresistible innovation of David Hare's translation for Jonathan Kent's production of Ivanov at the Almeida Theatre, London (1997)", - Chekhov A. P. Ivanov. In a new English version by Tom Stoppard. 2008.. Стоппард, ориентировавшийся не только на перевод Хелен Раппапорт, но и предыдущие адаптации пьесы, перенимает эту идею. С помощью столь небольшого вставного эпизода сцена приобретает почти фарсовый характер - Иванов ругается, что его кабинет превратили в кабак, как тут же на его глазах слуга вносит пирожки с луком, и никто кроме главного героя не находит в этом ничего зазорного. Кроме того, взрывная реакция Иванова подчеркивает проступающий мотив его безумия.

Рассмотрим следующую ремарку к второму действию пьесы:

Зал в доме Лебедевых; прямо выход в сад: направо и налево двери. Старинная, дорогая мебель. Люстра, канделябры и картины - все это в чехлах; Зинаида Савишна, Косых, Авдотья Назаровна, Егорушка, Гаврила, горничная, старухи гостьи, барышни и Бабакина. Зинаида Савишна сидит на диване. По обе стороны ее на креслах старухи гостьи; на стульях молодежь. В глубине, около выхода в сад, играют в карты; между играющими: Косых, Авдотья Назаровна и Егорушка. Гаврила стоит у правой двери; горничная разносит на подносе лакомства. Из сада в правую дверь и обратно в продолжение всего действия циркулируют гости. Бабакина выходит из правой двери и направляется к Зинаиде Савишне. Чехов А.П. Иванов. С. 23.	The reception room in the Lebedevs: an exit into the garden, doors right and left, antique, valuable furniture. Chandeliers, candelabra and pictures - under dust covers. Zinaida sits on the sofa. Elderly lady guests sit on either side of her in armchairs; young people sit on chairs. At the back of the stage, by the exit to the garden, Kosykh, Avdotya Nazarovna, Yegorushka and others are playing cards. Gavrila stands by one door. There is a long moment of suspension, a tedium, a stasis disturbed only by stifled yawns, small shifts, a card played, a guest wandering in from the garden and wandering out again. A Maid entering to take round a parsimonious dish of nibbles (radishes, celery sticks) is a major event. A crunch of celery draws attention to itself. The hostess, Zinaida Lebedev, smiles and nods here and there. Someone starts humming a tune and stops. The situation - a party that isn't working - is relieved by the entrance of Babakina.

Детали, добавленные в ремарку Стоппардом, заменяют динамичную обстановку оригинала (она создается за счет значительного количества глаголов, в частности и глаголов движения: играют, разносит, циркулируют, входит, направляется) на статичность. Заметно состояние напряженности и скуки, а появление звуков (хруст сельдерея и бормотание песни) прибавляют комизма неловкой ситуации.

Финальный траурный монолог Иванова Стоппард превращает в своеобразный диалог с Лебедевым, где первый не замечает ни передвижений, ни речей второго. Это придает сцене бомльшую динамику и в то же время снимает трагическое напряжение, перетягивая ее на сторону комичного:

Иванов. Слушай, бедняга... Объяснять тебе, кто я - честен или подл, здоров или психопат, я не стану. Тебе не втолкуешь. Был я молодым, горячим, искренним, неглупым; любил, ненавидел и верил не так, как все, работал и надеялся за десятерых, сражался с мельницами, бился лбом об стены; не соразмерив своих сил, не рассуждая, не зная жизни, я взвалил на себя ношу, от которой сразу захрустела спина и потянулись жилы; я спешил расходовать себя на одну только молодость, пьянел, возбуждался, работал; не знал меры. И скажи: можно ли было иначе? Ведь нас мало, а работы много, много! Боже, как много! И вот как жестоко мстит мне жизнь, с которою я боролся! Надорвался я! В тридцать лет уже похмелье, я стар, я уже надел халат. С тяжелою головой, с ленивою душой, утомленный, надорванный, надломленный, без веры, без любви, без цели, как тень, слоняюсь я среди людей и не знаю: кто я, зачем живу, чего хочу? И мне уже кажется, что любовь - вздор, ласки приторны, что в труде нет смысла, что песня и горячие речи пошлы и стары. И всюду я вношу с собою тоску, холодную скуку, недовольство, отвращение к жизни... Погиб безвозвратно! Перед тобою стоит человек, в тридцать пять лет уже утомленный, разочарованный, раздавленный своими ничтожными подвигами; он сгорает со стыда, издевается над своею слабостью... О, как возмущается во мне гордость, какое душит меня бешенство! (Пошатываясь.) Эка, как я уходил себя! Даже шатаюсь... Ослабел я. Где Матвей? Пусть он свезет меня домой. Чехов А.П. Иванов. С. 74.	Ivanov. Listen, my old friend... I'm not going to try to explain myself to you - whether I'm straight or devious, sick or sane, you wouldn't take it in. But once I was young, up for anything, sincere, intelligent. Lebedev. Yes, you said. Ivanov. I loved, hated, believed - not along with the crowd, I was my own man, and I worked like ten men with enough optimism for all of them, tilting at windmills, knocking through walls with my head - Lebedev. You said, Nicky. Ivanov. - and I did it all unmindful of my strength or - Lebedev. - weakness. Ivanov. - weakness, not thinking, knowing nothing about life, I took the weight. And it wasn't long before my back gave way - Lebedev. It's me, Nick! Ivanov. - my spine just broke. I'd used up my youth in a rush, got drunk, over-excited, and worked without knowing my limits. But how could I have done otherwise? Lebedev. You couldn't. Ivanov. There are so few of us and so much to be done! My God, so much to be done! And life got its own back. Lebedev. It's Pasha. Ivanov. I'd defied life and life avenged itself without mercy. At my age I'm like an old man in a dressing gown nursing a hangover. My head feels like lead, my spirit is crushed, I'm tired out and broken down - Lebedev. I'll be back. Lebedev leaves. Ivanov. (not noticing) - with no beliefs, or love in my heart, or aim in life. I hang around people like a shadow, not knowing who I am, or why, or what I'm doing there. I've arrived early at the knowledge that love is a joke, love-making is ridiculous, work is meaningless, speech-making and tub-thumping are vulgar and out of date. My woeful countenance of discontent and self-disgust goes with me wherever I go. Lebedev returns. I'm a ruin of a man - Lebedev leaves. - before his time - worn out, disillusioned, flattened by his feeble efforts, burning with - Lebedev returns. - shame at his - Lebedev. -weakness. Ivanov. -weakness - and yet what's left of my pride revolts, suffocating me with my rage! And to add to that - Lebedev. (shouts) Shut up, for God's sake! Ivanov. (swaying) I've overdone it. I can't even stand up. Lebedev, contrite, holds Ivanov up. Lebedev. I'm sorry, I'm sorry, I didn't mean it - my angel, my cabbage - You're all right - Ivanov. Where's Matvey? Tell him to take me home.

Как видим, комизма добавляет именно то, что Лебедев способен повторить за Ивановым уже всем известные его речи с любого момента монолога.

Конечно же, наиболее значительным примером свободного обращения Стоппарда с пьесой Чехова можно назвать смерть графа Шабельского в финале. Она описана в единственной ремарке ("Lebedev notices the Count and goes to him. He speaks his name: `Matty...?' He sees that Shabelsky is dead. He does nothing. After a while he closes Shabelsky's eyes."), остается практически не замеченной остальными персонажами и таким образом предстает на контрасте с драматичным самоубийством Иванова. "I killed a character that Chekhov unaccountably failed to kill off, - говорит сам драматург, - I gave him a heart attack. <…> So there was a monologue which an actress gives, and she's essentially saying things she'd said before, but I didn't want to cut it, so I gave another character a heart attack while she was delivering it. Two things happening at the same time. And Chekhov had the last laugh, because no one even noticed" Tom Stoppard in David Remnick, "A Likely Story" // Brooklyn Academy of Music. 2008.. Можно заметить, что Стоппард часто стремится динамизировать диалоги персонажей, исключая, сокращая или разбавляя повторяющиеся реплики: "Stoppard's version cuts through the wordiness to better extract the tone; character and spontaneity inform his sense of how people speak" Nadel I. B. Op. cit. P. 27.. Именно так финальный монолог Иванова превращается в диалог, и так же под речи Саши незаметно умирает Шабельский.

Еще одной отличительной чертой британской версии пьесы можно назвать исключение некоторых отсылок к реалиям русской действительности или, возможно, менее известных среди современной британской публики представителей русской культуры, например, таких как Н.А. Добролюбов ("Орет на каждом шагу, как попугай, и думает, что в самом деле второй Добролюбов" Чехов А.П. Иванов. С. 33. - Стоппард в адаптации полностью убирает ироничное сравнение). Следующая отсылка также требовала бы у зрителя не только общего знакомства с творчеством Гоголя, но и знания вполне конкретного эпизода из "Ревизора", пьесы не столь известной в английской среде:

Лебедев. За что же ты на меня набросилась? У Гоголя две крысы сначала понюхали, а потом уж ушли, а ты, эмансипе, не понюхавши, набросилась. Там же. С. 65.	Lebedev. What have I done? If you think you're so emancipated...

Можно предположить, что Стоппард исключает их потому, что они, будучи лишь шутливыми сравнениями, работающими на эффект узнавания у русских зрителей, не несут значительной смысловой нагрузки. Далее, несмотря на то, что сравнение с галереей современного искусства в адаптации пьесы, написанной в XIX веке, является анахронизмом, оно сохраняет в себе смысл, заложенный в сравнении с кунсткамерой в оригинале, и одновременно предоставляет зрителю более понятную реалию:

Лебедев. Нет, ты не ей, а мне объясни, да так объясни, чтобы я понял! Ах, Николай Алексеевич! Бог тебе судья! Столько ты напустил туману в нашу жизнь, что я точно в кунсткамере живу: гляжу и ничего не понимаю... Просто наказание... Ну, что мне прикажешь, старику, с тобою делать? На дуэль тебя вызвать, что ли? Там же. С. 72.	Lebedev. No, don't tell her, tell me. And explain it so I can understand it. Honestly, Nikolay, you turn life into a sort of modern art gallery - I look at things and don't know what to make of them... It's a punishment for something. Well, what's an old fellow like me supposed to do about you? Challenge you to a duel or what?

На уровне самого языка пьесы также наблюдается тяготение к комичному: "Выпуклые, яркие мизансцены, стремительный ритм обмена репликами, новые интонации и подтексты - все это работает: зрители смеются начиная с первого акта" Савиковская Ю. Русская драма. Английский вариант. "Иванов" в версии Тома Стоппарда в лондонском Donmar Warehouse // Петербургский театральный журнал. 2008. №.4 [54].

URL: http://ptj.spb.ru/archive/54/westfront-54/russkaya-drama-anglijskij-variant/ (дата обращения 18.05.19). Стоппард переводит "Иванова" современным разговорным языком, что также усиливает сатирический пафос пьесы. Приведу несколько примеров: нейтральное "пахнет" ("Мне жаль, что от вас водкой пахнет" Чехов А.П. Иванов. С. 8.) в адаптации превращается в разговорное "воняет": "What I mind is you reeking of vodka", а нашатырный спирт ("Пойду выкупаюсь, пожую бумаги, приму три капли нашатырного спирта и - хоть сначала начинай..." Там же. С. 9.) - в "антипохмелин": "First a swim, chew some paper, splash on some anti-booze and start off the day again" и т.д. Также едкое замечание Шабельского с небольшой доработкой приобретает оттенок саркастичной шутки, а ругательства вновь становятся стилистически сниженными:

Шабельский (выходя со Львовым из дома). Доктора - те же адвокаты, с тою только разницей, что адвокаты только грабят, а доктора и грабят и убивают... Я не говорю о присутствующих. (Садится на диванчик.) Шарлатаны, эксплоататоры... Там же. С. 10.	Shabelsky. Doctors! - They're like lawyers, only with doctors when they've finished robbing you, you die... any doctors present excepted, of course. Bloodsucking quacks.

Итак, можно заключить, что Стоппард оставляет без изменений основную сюжетную канву чеховского "Иванова", но вводит в нее смерть еще одного персонажа, которая, впрочем, не оказывает значительного влияния на соседние с ней события. Как с точки зрения шекспировских аллюзий, так и со стороны повествования в целом наблюдается смещение жанровой доминанты в сторону комедии с добавлением небольших фарсовых эпизодов и использованием более разговорного языка. Пьеса становится смешной и трагичной одновременно, а ее осовремениванию способствует исключение или замещение русских реалий XIX века. Кроме того, прямые цитаты из Шекспира позволяют приблизить адаптацию именно к британскому зрителю.

1.3 Адаптация пьесы "Вишневый сад"

Сравнивая в интервью предшествующую адаптацию "Иванова" с новой версией "Вишневого сада", Стоппард подчеркивает свое нежелание вносить какие-либо изменения в текст последней: "Не хотелось придавать пьесе современное звучание: Я старался не нарушать приличий; речь ведь идет о классике, и здесь не нужен ни я, ни кто-либо другой для того, чтобы увести пьесу в новом направлении <…> Главной целью было как можно точнее передать намерения автора. И, конечно, приходилось думать о том, как перевести шутки - ведь шутки у Чехова есть, и для него важно было, чтобы публика смеялась. Я вовсе не собирался лишать его тень смеха зрителей, целиком заслуженного". Асланян А. Указ. соч. Уже из этого отрывка заметен разный подход к двум адаптациям: "Иванов" - пьеса малоизвестная, написанная еще ранним Чеховым, поэтому драматург позволяет себе ее "улучшить", "Вишневый сад", с другой стороны, стал уже классикой, поэтому он требует сохранения в первоначальном виде.

Действительно, рассмотрев повествование в его целостности, можно заключить, что Стоппард не стремится внести свои поправки в сюжет пьесы и следует структуре оригинала. Немного отличается от чеховского лишь самое начало пьесы, в котором Стоппард расширяет ремарку и добавляет пару реплик в диалог Лопахина и Дуняши:

Комната, которая до сих пор называется детскою. Одна из дверей ведет в комнату Ани. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты. <…> Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул. Пауза. Дуняша. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут. Лопахин. Что ты, Дуняша, такая... Дуняша. Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Лопахин. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься, как барышня, и прическа тоже. Так нельзя. Надо себя помнить Чехов А.П. Вишневый сад: Комедия в 4-х действиях // Чехов А.П. Сочинения: В 18 т. Т. 13, М.: Наука, 1978. С. 197.

A room which is still called the nursery. One of the doors leads into Anya's room. Daybreak, just before sunrise. It is May but still cold, with a morning frost. LOPAKHIN has fallen asleep over a book. A train is approaching at a distance, slowing down. It gets closer and louder, still slowing. At its closest approach, not proximate, Lopakhin stirs, still asleep. The book falls from his lap. Still slowing but receding now, the train gives a quite distant warning whistle of imminent arrival. Lopakhin wakes, collecting himself, then cross with himself. The train is no longer heard. DUNYASHA enters, surprised to see Lopakhin there.

<…>

I was reading this book, couldn't understand a word of it. I fell asleep over it.

DUNYASHA. I think they're here.

LOPAKHIN (listens). No, there'll be bags to get down and all that sort of thing.

Pause.

DUNYASHA. The dogs were stirring all night--they know the mistress is coming.

LOPAKHIN. Are you all right, Dunyasha?--you're...

DUNYASHA. My hands won't stop shaking. I feel as if I'm going to swoon.

LOPAKHIN You're too sensitive for your own good. You dress up like a lady, and look at your hair. It won't do. You want to remember where you come from Здесь и далее цитируется по:

Chekhov A. P. The Cherry Orchard. A new version by Tom Stoppard / Transl. by Helen Rappaport. New York: Grove Press, 2009.

Драматург предоставляет детальное описание прибывающего поезда за сценой, разбавляя звуками картину спящего Лопахина, а дополнительная реплика Дуняши еще раз акцентирует ее волнение - в целом, эти незначительные изменения не влияют на смысл и ход дальнейших событий.

Более заметны изменения, внесенные Стоппардом на уровне языка пьесы. У Чехова в "Вишневом саде" лексика соответствует стандартам XIX века с его диктуемыми социальным статусом формулами речевого этикета, полноценного эквивалента которым в английском языке нет. В связи с этим язык адаптации заметно осовременен. В примерах ниже видим, что устаревшим оборотам соответствуют вполне нейтральные выражения на английском языке, а выражающее почтение описание через третье лицо множественного числа заменено на привычное третье лицо единственного числа:

Вот, Ермолай Алексеич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать? <…> Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь Чехов А.П. Вишневый сад. С. 198..	And while I'm on the subject, I bought these boots three days ago and they squeak, see for yourself, there's nothing to be done with them, I mean, what can I grease them with? <…> Every day there's something, some misfortune. But do I complain? I do not. I'm used to it. Keep smiling, that's me.
Дуняша. Третьего дня Петр Сергеич приехали. … В бане спят, там и живут. Боюсь, говорят, стеснить.	DUNYASHA. Trofimov's come back. … He's asleep in the bathhouse--he's moved in there. He says he doesn't want to be in the way.

"Я пытался отыскать середину между лингвистически точным переводом и текстом, который будут произносить актеры - причем сегодня, век спустя после появления оригинала. Полагаю, через несколько лет и моя версия покажется устаревшей" Асланян А. Указ. соч., - говорит сам драматург. Серединой этой зачастую оказывается более формальный стиль современного английского языка:

Яша (идет через сцену, деликатно). Тут можно пройти-с? Чехов А.П. Вишневый сад. С. 202.	YASHA. May one intrude? - just passing through.

"Живой" язык адаптации Стоппарда работает на жанр пьесы. Разговорный стиль позволяет транслировать шутки так, "чтобы публика смеялась", как и стремился драматург. Например, ироничное сравнение Пищика с лошадью становится более акцентированным за счет того, что слово "hindquarters" в английском обозначает именно круп лошади:

Трофимов. А у вас в фигуре в самом деле есть что-то лошадиное. Там же. С. 229.	TROFIMOV. Come to think of it, there's something horsey about your hindquarters.

С бомльшим юмором отзывается и Любовь Андреевна о Трофимове: "You are twenty-six or seven, and you talk like a schoolboy in short trousers" (ср. "Вам двадцать шесть лет или двадцать семь, а вы все еще гимназист второго класса!" Там же. С. 234.). За счет снижения стиля более резкими становятся также некоторые ругательства:

Варя. Ты все еще не ушел, Семен? Какой же ты, право, неуважительный человек Чехов А.П. Вишневый сад. С. 238..	VARYA. Are you still here, Semyon? You've got a damn cheek.

Внимания заслуживают отсылки к другим произведениям, присутствующие в пьесе. В первую очередь, в "Вишневом саде", как и в "Иванове", встречаются цитаты из "Гамлета", но здесь уже в оригинале они употребляются в исключительно ироническом тоне:

Лопахин. Охмелия, иди в монастырь... Гаев. А у меня дрожат руки: давно не играл на биллиарде. Лопахин. Охмелия, о нимфа, помяни меня в твоих молитвах! Там же. С. 226.	LOPAKHIN. Get thee to a scullery. (судомойня) GAEV. My hands are shaking. It's a long time since I had a game of billiards. LOPAKHIN. Nymph, in thy orisons, be all your sinks remembered.

Охмелией Лопахин шуточно называет Варю, свою несостоявшуюся невесту. Стоппард сохраняет шекспировские аллюзии в стремлении передать шутку, но основывает ее на другой игре слов, вставляя в шекспировскую лексику созвучные прозаизмы: "scullery" (судомойня) вместо "nunn'ry" (монастырь) и "your sinks" (твои умывальники) вместо "my sins" (мои грехи). Кроме того, Стоппард наделяет адаптацию еще одной менее очевидной отсылкой к "Гамлету":

Епиходов. Я развитой человек, читаю разные замечательные книги, но никак не могу понять направления, чего мне собственно хочется, жить мне или застрелиться… Там же. С. 216.	YEPIKHODOV. I'm someone who keeps up, I've read all sorts of amazing books, and yet I can't work out the tendency of my inclination, to be or to shoot myself, that is the question.

Несмотря на трагичность реплики Епиходова, к тому же дополненную аллюзией на знаменитый монолог шекспировского героя, его фигура продолжает восприниматься комичной за счет его постоянных оплошностей и забавных историй.

Помимо "Гамлета" в пьесе упоминаются также малоизвестные для иностранной публики произведения русской литературы:

Прохожий. Чувствительно вам благодарен. (Кашлянув.) Погода превосходная... (Декламирует.) Брат мой, страдающий брат... выдь на Волгу, чей стон... (Варе.) Мадемуазель, позвольте голодному россиянину копеек тридцать... Там же. С. 226.	PASSER-BY. Much obliged. (with a cough) What wonderful weather... (recites) "To the Volga! The sounds that call us to Russia's great river belong to the groans and cries of the haulers! Pity the land that calls it a song!" (to Varya) Mademoiselle, spare thirty kopecks for a hungry fellow-countryman.

В реплику эпизодического персонажа Чехов вкладывает отрывки из Надсона и Некрасова, поэтов, сходных по творческой тематике. "Брат мой, страдающий брат..." - отсылка к началу стихотворения Надсона о тяжелой судьбе человека и надежде поэта на лучшее будущее. "Выдь на Волгу, чей стон..." - цитата из некрасовских "Размышлений у парадного подъезда", главной темой которых также является участь русского народа. В отличие отсылок из "Иванова", цитаты в "Вишневом саде" имеют значительную смысловую нагрузку, поэтому просто убрать их было бы нельзя. Для того, чтобы сделать аллюзии более понятными для британской публики, Стоппард убирает первую, менее точную отсылку и вместо этого предоставляет перевод отрывка из Некрасова ("Выдь на Волгу: чей стон раздается / Над великою русской рекой? / Этот стон у нас песней зовется - / То бурлаки идут бечевой!.." Некрасов Н.А. Размышления у парадного подъезда // Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем: В 15 т. Т. 2. Л.: "Наука", 1981.

URL: https://ilibrary.ru/text/1026/p.1/index.html (дата обращения 11.04.19)). Зрители по-прежнему не смогли бы узнать, какое конкретно стихотворение цитируется, но с помощью приведенного отрывка им станет яснее видна его основная тема.

Похожую тактику наблюдаем и в изображении еще одного эпизодического персонажа:

Начальник станции останавливается среди залы и читает "Грешницу" А. Толстого. Его слушают, но едва он прочел несколько строк, как из передней доносятся звуки вальса, и чтение обрывается. Чехов А.П. Вишневый сад. С. 235.	The Station Master comes and stands in the middle of the ballroom. STATION MASTER. I would like to give you "The Scarlet Woman" by A. Tolstoy! "The Scarlet Woman." There was gaiety and laughter, The singing shook the rafter! Crystal shattered in the music's din. But who is she who sits alone And stares like one with a life to atone? It's the woman who lived in sin! There was revelling and feasting, and the… The strains of a waltz come from the entrance hall. The recitation is broken off by A GUEST who has detected the faux pas, and hustles the protesting, puzzled Station Master away as they all dance.

"Грешница" А. Толстого - популярная во время действия пьесы поэма о блуднице, прощенной Христом. Стоппард дает станционному смотрителю больше времени для прочтения отрывка, а также для контекста приводит довольно свободный перевод начала произведения, причем заранее объявляя о цитировании.

Ира Надел утверждает, что если первая часть "Вишневого сада" в адаптации Стоппарда полностью соответствует чеховскому настроению, балансируя комедийное и элегическое, то во второй драматург делает акцент на социальном аспекте пьесы - исследователь объясняет это возросшим интересом Стоппарда к перипетиям российского общества той эпохи после работы над "Берегом утопии" Надел иллюстрирует свою точку зрения, опираясь на цитату из рецензии критика Терри Тичаута в Wall Street Journal: ""The Cherry Orchard" is a structurally faithful but verbally free adaptation in which Mr Stoppard has turned Chekhov's best-loved play into a pendant to "To Coast of Utopia" <…> Mr Stoppard has discreetly sharpened the politics of "The Cherry Orchard", making it less a lyrical meditation on unfulfilled lives and more a tough-minded portrait of Russia's upper-middle class on the eve of the arrival of modernity" - Nadel I. B. Op. cit. P. 29-30.. Как говорилось ранее, с точки зрения структуры адаптация Стоппарда повторяет чеховскую пьесу без каких-либо идейных изменений, кроме того, речи персонажей, несущие большую смысловую нагрузку (например, монолог Трофимова об интеллигенции), представлены максимально близко к оригинальному тексту, что отражает высказанное драматургом стремление передать намерения Чехова как они есть. Небольшое отклонение от оригинала заметно лишь в рассуждении Трофимова в финале второго действия:

...