Человек и поэт в истории в романе Б. Пастернака "Доктор Живаго"

• 1.3. Пастернаковское понимание роли художника и назначения искусства
• В заметке 1918 года «Несколько положений», важной для понимания поэтики Пастернака, поэт размышляет о природе творчества. Он отказывается от трактовки искусства как фонтана, долженствующего бить, и утверждает, что искусство подобно «губке», всасывающей в себя жизнь, насыщающейся ею.

Поэзия! Греческой губкой в присосках
Будь ты, и меж зелени клейкой
Тебя б положил я на мокрую доску
Зеленой садовой скамейки.

Расти себе пышные брыжжи и фижмы,
Вбирай облака и овраги,
А ночью, поэзия, я тебя выжму
Во здравие жадной бумаги Пастернак Б. Сочинения: В 2 т. Т.1. Стихотворения/ Предисл. и сост. А.Филиппова. - Тула: Филин. 1993. - С.33.

.

«Губка» в мире Пастернака - метафора поэзии. Но «губкой», вбирающей в себя «вершины жизни», является и сам поэт. Подобно зеркалу, он отражает природное и культурное пространство, социум, окружающий его, исторические события. Подобное преломление и отражение через призму собственной биографии Пастернак позже назовет «интимизацией истории».

Осмысление мира Пастернак доверяет поэту и врачу. Ведь поэт, как и лирический герой Тютчева, вправе сказать о себе: «Все во мне, и я во всем!..» Тютчев Ф.И. О ты, последняя любовь…- М.: Эксмо, 2012. С.98.. Отраженный мир с самого начала равновелик отражаемому: «Мирозданье - лишь страсти разряды,/ Человеческим сердцем накопленной» Пастернак Б.Л. Сестра моя - Жизнь / Сочинения: в 2 т. Т.1. Стихотворения - Тула: Филин,1993. - с. 69.. Эту особенность поэтики отметила М.И. Цветаева: «Пастернак, -- пишет она,-- поэт наибольшей  пронзаемости, следовательно, пронзительности. Все в него ударяет. Удар. -- Отдана» Цветаева М. Избранная проза: В 2 т. Нью-Йорк, 1979. Т. 1. С.137.

.

В авторском понимании, художник - житель двух миров, «двойного бытия». Называя сущее, созидая, он становится «хранителем обожествленной памяти , противостоит забвению» Фатеева Н. А. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. М., 2003. С.123.: неслучайно он, по определению Пастернака, «вечности заложник/ У времени в плену» («Ночь») Пастернак Б.Л. Сестра моя - Жизнь / Сочинения: в 2 т. Т.1. Стихотворения - Тула: Филин,1993. С.315.. Являясь носителем памяти, воплощая жизнь в своих стихах, поэт входит Вечность, и сама жизнь под его пером становится эквивалента бессмертию. Искусство становится ответом «на явление смерти», ведь, размышляя о ней, поэт преодолевает ее, утверждая, что «смерти нет» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.72.. Растворяясь в слове, поэт прорастает в душах окружающих. Так, продолжаясь в творчестве, он входит «в состав будущего» Там же, с.72..

Память, таким образом, становится надвременной надстройкой, уводящей художника от смерти, из реальной, линейной истории в историю Вечную, новозаветную, движущуюся по кругу «рождение -- жизнь -- смерть -- воскресение». И главной темой художника становится осмысление жизненного пути и назначения человека, преодоление распада. Эта концепция и определяет структуру романа, и его конфликт, и выбор заглавного героя.

Из понимания памяти как антипода забвения вытекает и историософская концепция Пастернака-художника. В романе он последовательно развивает «мысль об истории как о второй вселенной, воздвигаемой человечеством в ответ на явление смерти с помощью явлений времени и памяти» Там же, с.69.. В основе этой теории лежит христианство с его «воссоединяющей со всем миром эстетикой» Поливанов К.М. «Доктор Живаго» как исторический роман. - University of Tartu Press, 2015. С.35.. Эта общность была особенно значима для Пастернака, так как он видел трагический разрыв между дореволюционной и послереволюционной культурой, выпадение из истории тех, кто оказался в эмиграции. Эта разобщенность казалась поэту фатальной, так как вела к утрате культуры, к ее гибели. Сохранить «память культуры» в «памяти слова», преодолеть историческое двоемирие, восстановить историю должен художник в создаваемых им поэтических текстах.

В гармонизации противоречивых начал мира в общем потоке жизни, в их «замирении», в «восстановлении разрушенной преемственности» Поливанов К.М. «Доктор Живаго» как исторический роман. - University of Tartu Press, 2015.С. 33. видел Пастернак назначение искусства, поэта-историка: «Это в одно и то же время забота и о потомстве, и о современниках, и о части поколения, попавшего в наиболее ложное положение (об эмиграции), и о западе с его культурой, и вновь, наконец, о том, то все эти части вместе со множеством других, не перечисленных, содержит, -- об истории» Там же, с.33..

1.4 Христианская парадигма в романе

Писатель настаивал на евангельском обосновании жизни, ведь обретение общей истории вне зависимости от политических взглядов возможно лишь в единой системе нравственных координат, краеугольным камнем которой должна быть «любовь к ближнему, этот высший вид живой энергии, переполняющей сердце человека» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.13., без которой последний «не мыслим». Только эта любовь, по мнению писателя, способна остановить « дремлющего в человеке зверя» Там же, с.45.

. Так новозаветное прочтение истории влечет за собой и установление мировоззренческой парадигмы христианских нравственных ценностей, в которой на первом месте стоит участие, деятельное сопереживание ближнему.

Милосердие и сострадание как проявление любви у Пастернака находят свое выражение в самоотречении и жертвенности. Неслучайно его главные герои - врач и сестра милосердия. А значимые второстепенные персонажи, которым близка «идея жизни как жертвы», носят «говорящие» имена - например, Христина Дудорова. Даже больница, в которой первоначально служит Живаго, носит название Крестовоздвиженской.

Воплощением высшей жертвенности, предельной степени чувства,- высшей Красоты в мире Пастернака - является Женщина. С ней связаны в романе идея смерти-воскресения, идея творчества, идея жизни и «второго рождения». Образ Девы у Пастернака восходит к образу Вечной женственности Соловьева. В земном же воплощении София - «Богом созданная белая прелесть», «дар» Творца, Муза поэта, с которой невозможно «душу разлучить» Пастернак Б.Л. Сестра моя - Жизнь / Сочинения: в 2 т. Т.1. Стихотворения - Тула: Филин,1993. С. 80..

Любовь к женщине у художника перетекает в преклонение пред красотой и совершенством мира, перед Творцом. И здесь Пастернак выступает как наследник художественной философии Толстого, согласно постулатам которого жизнь и Бог тождественны. Любить жизнь -- значит любить Бога. Душа, по Толстому, тесно сливается с радостью жизни мира. «Всюду вокруг эта близкая родная душа, единая жизнь, -- в людях, животных, растениях,… даже в самой земле, которая «живет несомненною, живою, теплою жизнью, как и мы все, взятые от земли».  Порой же «все оправдано одним мигом, длящимся вечность» Вересаев В. В. Живая жизнь (О Достоевском и Льве Толстом) // Собр. соч. М., 1961. Т. 3. -с.466, 482-484.. Все эти положения абсолютно вписываются в поэтику Пастернака. Однако, в отличие от Толстого, восхищение удивительной прелестью мира смешивается у него с «трагическим переживанием жизни» Быков Д.Л. Борис Пастернак. - М.: Молодая гвардия,2006. С.13..

При этом сам художник, творя по образу и подобию Божьему, осознает жизнь как дар:

Мне радостно в свете неярком,

Чуть падающем на кровать,

Себя и свой жребий - подарком

Бесценным твоим сознавать! Там же, с.10-11.

1.5 Позиция «над схваткой». Герой-повествователь в духе Вальтера Скотта

Как было отмечено выше, Пастернак неслучайно делает заглавным героем поэта и врача. Как доктор, он, не принимая участия в военных действиях, исцеляет все сущее, как поэт, диагностирует исторический срез эпохи, анализируя происходящее вокруг. Глазами заглавного героя мы смотрим на исторические события и оцениваем их.

Пастернак наделяет Живаго гениальной интуицией - «цельным, разом охватывающим картину познанием» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.427., прозрением, необходимым для того, чтобы разобраться в смутном времени революции и Гражданской войны. Но помимо дара исцеления, Живаго наделен талантом - «даром жизни». Благодаря ему он смотрит на историю как на некий метатекст, стремясь «дойти до самой сути» событий, сквозь ткань повседневности увидеть вечные истины, разглядеть скрытый лирический сюжет жизни и создать «образ мира, в слове явленный» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002, с.559.. Память уводит его не только в прошлое, но и в бесконечность. Поднимаясь до философского осмысления мира и человека, он слышит в современности «далекий отголосок» новозаветного времени, «другую драму» и отождествляет себя с ней. Осознавая свою зависимость от высшей воли, Живаго проходит свой крестный путь, представая в разных ипостасях: очевидца и участника трагических событий, Христа, Гамлета. Подобное перевоплощение возможно лишь благодаря поэтической составляющей героя, совмещению творческого осмысления и научного анализа, стихов и прозы в рамках одного произведения.

С миропониманием героя связана и композиция романа. Лиро-эпическая проза закольцована идеей воскресения - роман открывается «Вечною памятью» и заканчивается «Гефсиманским садом». Сын Марии приходит в мир для страданий: маленький Юра плачет на холмике - могиле матери и уходит из жизни, исполнив свое поэтическое предназначение, обретая бессмертие. «Младенцу в вертепе» тоже холодно «на склоне холма» Там же, с.563.. И впереди у него тоже - воскресение. Заглавный герой выведен Пастернаком и как интеллигент, чья участь в революционной России предрешена, и как «Сын Бога живаго» Евангелие от Матфея, 16, 16.// Новый Завет. - М.,1998. С.48..

Действие в романе разворачивается линейно (горизонтально) и по спирали (вертикально), так как одновременно идет рассказ об истории жизни, мире страданий, и об истории слова Божьего, мире души и творчества. В романе - две «книги жизни».

Живаго проходит путь от земного рождения до смерти - удушья (реального и метафизического). При этом можно выделить три круга жизни героя: 1)мир детства и юности, дореволюционный период налаженной жизни; 2)наполненный потрясениями пореволюционный отрезок времени с навязываемыми порядками; 3) жизнь после смерти, «второе рождение» - с 1929 года до завершения романа.

Каждый цикл раздвигает творческий круг: в юности Юрий Андреевич мечтает написать прозаическую книгу «жизнеописаний, куда бы он в виде скрытых взрывчатых гнезд мог вставлять самое ошеломляющее из того, что он успел увидать и передумать» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.68.. Под воздействием идей Веденяпина в первом круге он рождается как поэт, наделенный беспримерной впечатлительностью и новизной восприятия.

На втором витке он рефлексирует, ведет дневник и пишет стихи, «как писал бы живописец всю жизнь этюды к большой задуманной картине» Там же, с.68.. Он уже не стремится заниматься «общеполезным», писание становится для него главным. Размышляя над тождественностью Бога и человека, общностью страстей и страданий, заглавный герой, «лирический деятель», как называл его сам Пастернак в статье 1914 г. « Вассерманова реакция», приходит к пониманию, что «ход веков подобен притче» Там же, с.574., а жизнь есть самоотречение и «даренье». Неслучайно последним написанным стихотворением Живаго будет «Гамлет», а «все пришедшее после» Там же, с.564. кажется «странным виденьем грядущей поры».

Третий круг - жизнь после смерти. В «Книге стихов» умерший поэт продолжает жить, являясь «средством языка к продолжению своего существования» Бродский И. Из Нобелевской лекции 1987 г. // Бродский И. Стихотворения. Таллинн, 1991. -с.16.. В стихах он стремится постичь бытие (пространство и время) с разных ракурсов, поэтому в «Гамлете» равновелики и актер, исполняющий роль принца Датского, и Гамлет, и Юрий Живаго как автор цикла, и Пастернак, подаривший доктору свои стихи. При этом роман из жизнеописания главного героя перерастает в духовную альтернативную биографию самого Пастернака, дописавшего за героя ту «книгу жизни», о которой он мечтал в юности.

Так Вечная история вбирает в себя земную, а образ заглавного героя становится отражением образа автора.

Пастернак, живя в «дохристианскую эпоху» - эпоху вождей, превыше всего ценил свободу и отказывался петь с чужого голоса. Он был убежден, что человек не может и не должен быть вершителем судеб, перекраивать жизнь насильно, согласно собственным представлениям о счастье. Известно, что писатель отказывался ездить на стройки эпохи, а после посещения социально значимых объектов писать о них. И его герой не примыкает ни к одному из лагерей, занимая позицию «над схваткой», пытаясь отстоять свободу мысли и действий.

Разочаровавшись в революции, в идеях «общего совершенствования ..., как они стали пониматься с октября»», за которые «заплачено … морями крови», полагая ,что жизнь «куда выше … тупоумных теорий», Живаго отказывается служить, читать лекции, так как свобода мысли подменяется «словесным гарниром к возвеличиванию революции и властей придержащих» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. - с. 427.. Подобной «мимикрии», «подлаживания» Там же, с. 427. под социально «верный» ход мыслей он не приемлет. Юрий Андреевич подчеркнуто дистанцируется от деятельного участия в войне, революции, послереволюционного «строительства» нового социального мира.

Внутренняя свобода, позиция «над схваткой» позволяет ему увидеть и «прочитать» общий сценарий, по которому совершаются все перевороты - от Французской революции до Октябрьской. Для читателей романа точка зрения Живаго на события становится своеобразным зеркалом, позволяющим разобраться в сути происходящего.

Делая главным героем «не героичного» персонажа, Пастернак открывает читателю не только его внутренний мир, но и жизнь человека в истории, объективно рисуя картину исторического процесса: «главное лицо служит только внешним центром развивающегося события и … оно может отличаться только общечеловеческими чертами, заслуживающими нашего человеческого участия: ибо герой эпопеи есть сама жизнь, а не человек!» Поливанов К.М. «Доктор Живаго» как исторический роман. - University of Tartu Press, 2015. С.38..

Сходным образом строит свое повествование о кризисной эпохе русской жизни А.С. Пушкин, Л.Н Толстой. Традиция такого построения романа, по мнению Г. Лукача, восходит к Вальтеру Скотту, изобразившему «взаимное переплетение большого общественного кризиса с кризисом в судьбах целого ряда отдельных людей» Там же, с. 36.. Подобный подход позволил Пастернаку показать крупные исторические события своего времени, осмыслить их влияние на жизнь отдельного человека и народа. Ведь история у Пастернака лишь фон, «особая сила, во взаимодействии с которой происходит … становление главных романных героев» Поливанов К.М. «Доктор Живаго» как исторический роман. - University of Tartu Press, 2015. С.10..

Глава 2. Мироощущение и мировоззрение заглавного героя

2.1. Человек и революция в романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго»

Мироощущение и мировоззрение человека складывается в детстве. Оно, по мнению Пастернака, является «ковшом глубины». И первые яркие впечатления заглавного героя в романе связаны с образами красоты (воплощенной в образе матери, в образе сада) и смерти. Красота и смерть, Вечная женственность и трагедия в духовном мире Юрия Живаго стоят рядом. Природа, стихия жизни и смерти в его восприятии связаны с женским началом. Это черта автобиографична, ведь для Пастернака вне трагедии, вне любви не существовало ни жизни, ни искусства.

Трагизм мировосприятия обусловлен и временем становления и развития героя: Юрий Живаго как личность формируется на рубеже веков, в начале 20 века, богатого на катаклизмы. Источниками его духовного роста становятся идеи Вл. Соловьева, Н.Бердяева, А.Блока, идеи социальных преобразований, сгущавшиеся в атмосфере эпохи, тема общественного служения. Именно поэтому он в начале жизни выбирает поприще медика, полагая, что искусство не может быть профессией. Служение общественному благу заставляет его принять революцию как очистительную силу, долженствующую сделать мир лучше, чище, справедливее.

Не видя ее конечного воплощения, вначале Живаго воспринимает революцию как символист, понимая ее как нечто евангельское, как силу, дарующую человеку свободу: «Вы подумайте, какое сейчас время!..Ведь только раз в вечность случается такая небывальщина!...Свобода! Настоящая, не на словах и в требованиях, а с неба свалившаяся, сверх ожидания» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. - с.153.. Внешние перемены, по мнению заглавного героя, не могут не стать внутренними: ведь «с каждым случилось по две революции, одна своя, личная, а другая общая» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 153.. Подобное футуристическое поэтическое восприятие перемен усиливается его зарождающейся любовью к Ларе. Ему кажется, что «колеблется земли уклад» и что этот «рост», «течение жизни» охватывает все пространство: в преображенном мире поэта на митинге «сошлись и беседуют звезды и деревья, философствуют ночные цветы и митингуют каменные здания» Там же, с.153.

. В сознании Живаго стихии революции, любви, творчества оказываются взаимосвязанными, близкими.

Как врач, заглавный герой сравнивает революцию с «великолепной хирургией», именует ее «чудом истории». Его восхищает ее естественное вхождение в гущу жизни. Он убежден, что «так неуместно и несвоевременно только самое великое» Там же, с.205.. В этом «откровении» для него «что-то от безоговорочной светоносности Пушкина, от невиляющей верности фактам Толстого» Там же, с. 205.. Служа новому миру, он, в отличие от своих коллег, остается работать в больнице.

Однако новая власть начинает настораживать его. Впервые ему становится не по себе, когда он слушает представителя Зыбушинской республики Клинцова-Погоревших, призывающего к разрушению мира как «части более широкого созидательного плана». По мнению глухонемого, «надо, чтобы оно (общество) распалось до конца, и тогда настоящая революционная власть по частям соберет его на совершенно других основаниях» Там же, с.172-173.. Экстремист-марксист и его позиция кажутся Живаго отвратительными, а сам он «в смысле испорченности и пустозвонства»Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. с. 171. напоминает ему бесовщину, Петеньку Верховенского.

Отвращает его от революции и диктатура пролетариата, «комиссары с неограниченными полномочиями, люди железной воли, в черных кожаных куртках, вооруженные мерами устрашения и наганами» Там же, с. 206., «власть количества, оружием вмененная обязанность жить всей поголовностью» Там же, с. 433., отменяющая личность. Устанавливается порядок, при котором «высшею эмблемою человечества» становится «укротитель с хлыстом» Там же, с. 45.. Революционные собрания напоминают Юрию Андреевичу о «стадности - прибежище неодаренности» Там же, с. 12. Новый революционный строй оборачивается холодом, голодом, мороженой картошкой, тифом, грабежами и насилием.

Наблюдая все это, революционный октябрьский переворот Живаго оценивает не как шаг на пути духовного становления общества, а как возвращение «к ветхозаветным временам», отбросившее «историю назад на тысячелетие» Там же, с. 433..

Подобный образ мыслей несовместим с «коммунистическим стилем». Поэтому Юрий Андреевич, по меткому замечанию Комаровского, своей «манерой жить и думать» «дразнит гусей», является «насмешкой над этим миром, его оскорблением» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 441.. В новом социалистическом порядке он обречен на гибель.

Трагедию интеллигенции и обреченность своего поколения Живаго осознает и сам. До наступления Гражданской войны он пророчит своим друзьям : «…море крови подступит к каждому и зальет отсиживающихся и окопавшихся. Революция и есть это наводнение.

В течение ее вам будет казаться, …что жизнь прекратилась, все личное кончилось, что ничего на свете больше не происходит, а только убивают и умирают. А если мы доживем до записок и мемуаров об этом времени, и прочтем эти воспоминания, мы убедимся, что за эти пять или десять лет пережили больше, чем иные за столетия» Там же, с. 191..

Пророчества Живаго сбываются.

Характеризуя время революции Гражданской войны, Стрельников сравнивает его с концом света: «Сейчас страшный суд на земле, …существа из Апокалипсиса с мечами и крылатые звери, а не вполне сочувстующие доктора» Там же, с. 267.. К одним из всадников, назначавшим себя «судьей между жизнью и коверкающими ее темными началами», причисляет себя и сам Антипов. Молва недаром дала ему прозвище Расстрельников.

Членами революционного трибунала становятся и старые революционеры Антипов и Тиверзин, «имеющие зуб» на Ларису, Живаго, Стрельникова, ставящие служение революции выше родственных привязанностей, вытравившие из себя все человеческое. Галузина отмечает их бездушность, говоря, что они «жизнь провели при машинах и сами безжалостные, холодные, как машины» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 330..

Новая власть, как говорит Живаго, не живет, а приготовляется жить, платя за будущее благополучие реками крови. Ей нет дела до тревог и скорбей отдельного человека. Революцию волнует лишь грядущее счастье человечества. Так, Ливерий Микулицын не слышит Живаго, его доводов, размышлений, переживаний за семью, объясняя его «меланхолию» классовыми чувствами: переживаниями по поводу неудачных действий партизанской армии. На просьбы доктора отпустить его он убеждает Живаго в том, что «надо потерпеть… Наши неудачи временного свойства…Мы победим. Утешьтесь. Гражданская война кончится, настанет свобода, благоденствие и мир" Там же, с. 356-358.. Но эта пропаганда, «эта близорукость», господство «трескучей фразы» вызывает у доктора лишь ненависть.

Заглавный герой размышляет о «нежизненных, неудобопонятных и неисполнимых» требованиях новой власти и приходит к выводу, что она своими предначертаниями не оставляет «в жизни камня на камне» Там же, с. 400.. Верность его умозаключений подтверждают декреты новой власти, которые переполнены насилием: уличенные в неповиновении, несогласии «преследуются по всей строгости закона», «караются по всей строгости закона», «расстреливаются на месте» Там же, с. 395.. Пастернак отмечает, что у Живаго кружится « голова от нескончаемости этих однообразных повторов» Там же, с. 400..

Чего нет в языке, того нет и в жизни. Новый миропорядок исключил милосердие. «Убийства из-за угла…, вымогательства, вакханалия» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 314. сопровождают как приход белых, так и приход красных. Разрушение нравственных устоев сознания приводит к тому, что «человеческие законы цивилизации» кончаются. В силе вступают «звериные». Но законов этих доктор не принимает.

Понимая, что революция - это «назревшая неизбежность», что исторически коренная ломка старого мироустройства не может обойтись без завоеваний и диктатуры, заглавный герой тем не менее не верит, что мир можно изменить извне. Он убежден, что жизнь - не «военный поход», «к добру надо привлекать добром», а «насильственностью ничего не возьмешь» Там же, с. 276.. В искусственности революционного преобразования мира и классовой маркированности, неприятии гражданского противостояния доктора убеждают грустные размышления часового, мечтающего о возвращении к мирной жизни, мучающегося от происходящего: «Установилась погода. Яровые сеять, овес… самое золотое время. Эх, товарищ доктор! Кабы сейчас не эта гидра гражданская …, нешто я стал бы в такую пору на чужой стороне пропадать? Черной кошкой классовою она промеж нас пробежала и вишь что делает!» Там же, с. 270. Найденный на груди у красного и белого один и тот же девяностый псалом убеждают Живаго в единой вере обеих сторон - верности Христу и вытекающей из этого мысли о необходимости единения людей и нравственной эволюции как единственном пути развития общества. Мысль о нравственном совершенствовании как спасении, по мнению Живаго, разделяли Чехов и Пушкин: они, хорошо разбиравшиеся в «конечной цели человечества», понимали, что «эта частность оказывается общим делом и подобно снятым в дерева дозревающим яблокам сама доходит в преемственности, наливаясь все большею сладостью и смыслом» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.301.. Незаметное течение этой эволюции в истории доктор сравнивает с ростом травы, тихим и постоянным.

И превыше всего в системе христианских ценностей Живаго ставит милосердие к человеку, жертвенность, ведь само христианство для него «мистерия личности» Там же, с.130.. Даже во время лесного плена он, находясь в социуме, где человек человеку волк, вместе с фельдшером спасают белогвардейца Сережу Ранцевича и отпускают его, хотя тот обещает снова вернуться в ряды Колчака.

Оценивая революцию Гражданскую войну как безумие, как гибельное потрясение, лишенное содержания, обратившее в прах «все относящееся к … человеческому гнезду и порядку» Там же, с.422., доктор видит возвращение к себе через приближение к дому. Именно Дом и связанное с ним женское начало означают для него «возобновление существования» Там же, с.173.. Во время Первой мировой войны его спасает мысль и Тоне и сыне, во время Гражданской войны его прибежищем становится Лара. О ней он думает, возвращаясь из партизанского плена. В Варыкино после протекают «единственные дни», каждый из которых равен вечности.

Время после войны Юрий Андреевич назовет «годами безвременщины». По возвращении в Москву он не примет действительности с ее «системой возведенного криводушия». Споря с друзьями, он выступит в оппозиции действительности, аргументируя свою позицию тем, что нельзя «изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь; распинаться перед тем, чего не любишь» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 506.. Этот ответ Дудорову очень напоминает отповедь Ливерию Микулицыну: «Я скажу а, а бе не скажу, хоть разорвитесь и лопните. Я допускаю, что вы светочи и освободители России… Наверное, я еще должен благословлять вас и спасибо вам говорить за свою неволю, за то, что вы освободили меня от семьи, от дома, от сына, от дела, ото всего, что мне дорого и чем я жив» Там же, с. 357..

Новый строй вызывает у Живаго «атрофию общественной жилки» Там же, с. 355.: пилку дров он предпочитает общественной службе. Подобное отношение к жизни притершиеся к новому строю Гордон и Дудоров называют «неоправданным высокомерием», «непозволительной надменностью» Там же, с. 506.. Юрий Андреевич же не может принять нового строя, так как не верит в него. За свою свободу, самостоятельность мысли, нежелание мимикрировать герой платит одиночеством.

Финал романа закономерен. Уйдя от всех, Живаго погибает от удушья, «отсутствия воздуха» в послереволюционной современности, так не может жить во «враждебном свободе и творчеству …политическом укладе» Поливанов К.М. «Доктор Живаго» как исторический роман. - University of Tartu Press, 2015. С.232..

2.2 Творчество как «слово Божие о жизни»

Умирая в реальности, в прозе, Живаго воскресает в стихах. Поэтическое наследие доктора можно сравнить с Откровением Иоанна Богослова. Ведь, подобно Иоанну Богослову, Живаго описал то, что «видел, и что есть, и что будет после сего» Евангелие от Иоанна. Новый Завет. - М.,1998. С. 151., эпоха в его «слове» стала «плотию». Поэтому, перелистывая составленную Живаго тетрадь, Гордон и Дудоров половину из нее знают наизусть как современники описанного Юрием. Живаго умирает в 1929 году, запечатлев увиденное, а его друзья говорят о продолжении «безвременщины» - войне, концентрационных лагерях, Гулаге, коллективизации как ошибке истории, ежовщине, пытаясь отыскать причины устрашения людей, истоки беспримерной жестокости. Для Юрия Андреевича же эти причины «последствия последствий» были ясны - они вытекали из утраты христианкой культуры, ухода от истории в евангельском ее понимании и отказа от свободы личности во имя общественного блага.

По мысли Николая Николаевича Веденяпина, история - «установление вековых работ по последовательной разгадке смерти и ее будущему преодолению» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.12. . Но это не только философский постулат. Заглавный герой разгадывает тайну жизни и смерти.

Уже в начале романа будущий доктор, студент Живаго, анатомируя, сталкивается в университетском подземелье с «самой тайной жизни и смерти, располагавшейся здесь в подвале как у себя дома» Там же, с. 69..

Как поэт, Живаго разрешает «загадку жизни», обращаясь к образу Вечной женственности. Ключом к раскрытию тайны жизни является для него Лара, под знаком которой проходит вся его жизнь. Размышляя над ее ролью в своей судьбе, Живаго признается: «Ты недаром стоишь у конца моей жизни, потаенный, запретный мой ангел, под небом войн и восстаний, ты когда-то под мир мирным небом детства так же поднялась у ее начала» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.447.

. Как творец, Живаго находится на равных с мирозданьем: «Все вещи на свете были словами его словаря» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 93., а Лара «присутствовала в жизни для того, чтобы разобраться в сумасшедшей прелести земли и назвать все по имени» Там же, с. 79-80.

. Постижение сущности Вечной женственности помогает заглавному герою познать мир, недаром Пастернак сравнивает разговоры Юрия Андреевича и Лары с «платоновыми диалогами» - диалогами о главном, о сущем.

Любовь, по Пастернаку, - ключ к пониманию мира, первооснова жизни, по сравнению с которой «начала ложной общественности, превращенной в политику», кажутся «жалкой домодельщиной» Там же, с. 525.

.

И Живаго, И Лара понимают Любовь как откровение, дар, особенно остро чувствуя свою причастность к Вечной истории, находясь в Варыкино: в разгар террора «среди всего опрокинутого и разрушенного» они осознают, что «осталась одна небытовая, неприложенная сила голой, до нитки обобранной душевности, для которой ничего не изменилось, потому что она во все времена зябла, дрожала и тянулась к ближайшей рядам, такой же обобранной и одинокой» Там же, с. 422.. «Мы с тобой, - замечает Лара Юрию, - как два первых человека Адам и Ева, которым нечем прикрыться в начале мира, и мы теперь так же раздеты и бездомны в конце его» Там же, с. 422.

.

Именно через мотив любви входит в роман библейская составляющая. Родившая Тоня ассоциируется у Живаго с Богородицей, совершающей «переходы через море смерти к материку жизни с новыми душами» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. - с. 111.. Продолжая эту мысль, доктор сравнивает Марию, говорящую о Христе-сыне, со всякой женщиной, для которой «ее Бог в ребенке» Там же, с. 297.. Продолжаясь в детях, в семье, в других, женщина, по мнению Живаго, обретает бессмертие: «человек в других людях и есть душа человека» Там же, с. 73.. Кроме того, любовь во внутреннем мире лирического деятеля соотносится с Воскресением. Сначала Тоня, а затем Лара выхаживают его после тяжелой болезни, возвращают к земной жизни. Лара же стоит у истоков «второго рождения» Живаго, разбирая его рукописи после смерти. После трагического объяснения с Ларисой он вспоминает пасхальный текст («Душе моя!..Восстани, что спиши!» Там же, с. 321.). Свет вечной истины видит заглавный герой в повседневности благодаря любви и отблеск ее переносит на бумагу.

Совершенство женщины, богоравной, безрассудной, ненаглядной, открывает Живаго красоту мира, дарит «ощущение принадлежности к красоте всего зрелища, ко всей вселенной» Там же, с. 525., заставляет его восхищаться совершенством замысла Творца. Даже находясь на краю гибели, Живаго шепчет благодарственную молитву: «Господи!...И все это мне! Зачем мне так много? Как подпустил ты меня к себе, дал забрести на эту бесценную твою землю?» Там же, с. 459.

Таким образом, заглавный герой, соприкасаясь с главным, воспринимает жизнь как откровение. И это внутреннее потрясение, знание он переносит на бумагу, чувствуя себя «вместилищем красоты и смысла» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.458.. Тема любви как творчества - основная в прозе Пастернака и стихах Юрия Живаго.

Заглавный герой под влиянием дяди обретает еще одно откровение - о богоравности человека: не Адам сделал человека Богом, а Бог Адама. Сопрягая евангельскую и реальную истории, трагедию Христа и судьбу Художника, Живаго мог бы вслед за Иннокентием Дудоровым сказать: «Бог…есть. Но если он есть, то Он - это я» Там же, с.20.. О равенстве человека и Бога, об общем круге существования: рождение - страдание - смерть - воскресение - говорит Живаго в стихотворениях. Все начинается и заканчивается на Страстной. Отсюда и многоликость лирического героя в цикле. Заглавный герой предстает перед нами в разных ипостасях: Юрий Живаго - Георгий Победоносец - Христос.

Такое евангельско-философское прочтение жизни и истории влечет за собой и многоплановость изображения мира. Например, в стихотворении «На Страстной» читаем:

Еще кругом ночная мгла.

Такая рань на свете,

Что площадь вечностью легла

От перекрестка до угла,

И до рассвета и тепла

Еще тысячелетье Там же, с.544..

Смещение пространственно-временных рамок заставляет вспомнить вопрос из «Сестры моей - жизни»: «Какое, милые, у нас/ Тысячелетье на дворе?» («Про эти стихи»). Время у поэта, как и в литургии, вечно и одновременно переживается заново вместе со всеми природными силами. Царство же Божие как предел бессмертия эквивалентно истории.

Не менее важно положение Пастернака о мимикрии творчества. И это - тоже откровение, формирующее его поэтику. Глядя на бабочку, доктор думает «о творении, твари, творчестве и притворстве» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С. 365.. Из этого фонетико-семантического единства вытекает мысль о равнозначительности и подобии воплощенного замысла Бога и явленного в слове мира. И мир Божий, и стихотворное воплощение как проекция его одинаково гармоничны и совершенны. Художник, творящий свою Вселенную, подобен Творцу. А значит, бессмертен в Слове. И библейское триединство Бог-Отец - Сын - Святой Дух в романе читается как Бог-Отец - Художник - Душа в женском воплощении. Очень показателен в романе эпизод молитвы Живаго, отсылающий нас к молитве в Гефсиманском саду: во время болезни заглавному герою «почудились человеческие голоса где-то совсем близко, и он упал духом, решив, что это начало помешательства. В слезах от жалости к себе он беззвучным шепотом роптал на небо, зачем оно отвернулось от него и оставило его. «Вскую отринул мя еси от лица Твоего, свете незаходимый, и покрыла мя есть чуждая тьма окаянннного!» Там же, с. 414. В Гефсиманском саду в минуту слабости Христу кажется, что Отец оставил его, и он просит пронести мимо «чашу сию». Лара же для Живаго - явленность Духа в женщине, исток творчества. Ему страшно назвать ее по имени, чтобы не выдохнуть душу. Так три ипостаси Бога композиционно вписываются в роман, придавая ему многогранность.

Являясь одновременно тварью и творцом, объектом и субъектом творчества, заглавный герой одновременно растворяется в природе и подчиняет ее себе в стихах. Красота природного мира, его вечное умирание и воскресение напоминает ему о присутствии Бога на земле, о равенстве всего живущего. В осеннем лесу доктор становится «неотличимым в калейдоскопе лучей и листьев» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.364., ощущая себя частью целого, а, говоря о любви, прибегает к метафорическому языку природы. Живаго тоскует о Ларе - и рябина простирает к нему свои заснеженные ветви, осыпая его снегом с головы до ног. «Небывалым участием дышит» Там же, с.473-474. зимний вечер в момент прощания с Ларой, и лучам вечерней зари доктор готов шептать: «Спасибо. Не надо» Там же, с.97., почти физически ощущая их сострадание. В стихах Живаго природа и переживания лирического героя неотделимы друг от друга.

Природное одухотворенное начало разлито в романе и сопровождает героя от рождения до смерти. Лара сокрушается, что Живаго кремируют и не отпевают по-церковному. Но это отпевание заменяют цветы: «…одни цветы были заменой недостающего пения и отсутствующего обряда. Они не просто цвели и благоухали, но как бы хором, может быть, ускоряя это тление, источали свой запах, и, оделяя всех душистой силой, как бы что-то совершали» Там же, с.516.. Увядающие цветы напоминают о близости «тайны превращения и загадке жизни», о грядущем воскресении, ведь сама сцена оплакивания Ларой Живаго отсылает к библейскому прощанию Марии Магдалины с Христом, восставшим из гроба и показавшемся Марии садовником.

Заглавный герой романа читает мир как книгу откровений, приоткрывая завесу тайны. Черточками на белом снегу, как на бумаге, кажутся ему волки в Варыкино; пестрота золотого ковра листьев в лесу напоминает ему мелкую печать, которую трудно разобрать. В финале романа столь же «трудно разбирать печать» Юрьевых писаний Дудорову и Гордону, размышляющими над стихами Живаго.

Пастернак неслучайно называет сочинения Юрия Андреевича по-церковному - писаниями, ведь заглавный герой становится воплощением «живой жизни» и веры в воскресение, а композиционные параллели между Живаго и Христом, Ларой и Марией позволяют читать роман как книгу бытия, как некий метатекст о главном, а стихи Юрия Живаго - как Вечную книгу.

Так в романе реализуется основной концепт Пастернака: творчество есть чудесный дар, освобождающий, окрыляющий человека, откровение, в котором звучит «слово Божие о жизни».

2.3 Мифопоэтическое видение мира

В письме переводчику Юджину Кейсу Пастернак определяет задачу художника - открыть, передать «неповторимость и единственность бытия» Соколова Л.В. Природа-искусство-человек в романе Б.Пастернака «Доктор Живаго». - Электронный ресурс: https://www.diss.rsl.ru., понять «загадку жизни», «загадку смерти», «прелесть обнажения»Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. - с.525.. Поэтому для прояснения замысла «Доктора Живаго» крайне важно, что герой романа - поэт. Ведь именно перед поэтом, обладающим «живописным инстинктом», перед его «вековой молчаливой работой духа и разума», расступаются природа и время. Именно поэт, повинуясь «скользящей логике души» Теория метафоры. Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.яз./Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой. Общ. ред..Н.Д.Арутюновой и м.А. Журинской.- М.: Прогресс, 1990. С.20., создает образ времени и образ человека, прибегая к языку метафоры: «воображение поэтическое странствует и преображает вещи, наполняет их особым, сугубо своим смыслом и выявляет связи, которые даже не подозревались…»Теория метафоры. Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.яз./Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой. Общ. ред..Н.Д.Арутюновой и м.А. Журинской.- М.: Прогресс, 1990. С.21.. Метафора - «кратчайший путь к свойствам объекта». При этом для художника «материя исчезает, остаются воплощенные в образе признаки» Там же, с.21.

. «Свободное блуждание посреди постоянно перемещающихся «качеств» действительности, при котором смысл открывается внезапно и случайно, как момент некоего «совпадения», … составляет основу художественного мышления Пастернака» Гаспаров Б. По ту сторону поэтики. - Электронный ресурс. https://www.litmir.me.. Метафора позволяет освободить предмет, превратить мир предметов в мир смыслов, ведь в основе ее лежит категориальный сдвиг, основанный на смежности, «смещении», говоря словами писателя. Таким образом, метафорическое мышление позволяет художнику увидеть «родство вещей», прибегая к «догадкам искусства». Такой способ познания был характерен для творческого видения Пастернака, опиравшегося на философию Гуссерля, йенский романтизм.

При этом, приоткрывая завесу времени, касаясь сути вещей, художник невольно прикасается к мифу, ведь мифологическое и метафорическое мышление имеют общую структуру и тесно переплетены между собой. И то, и другое стремятся освоить внешний мир, постигнуть и назвать его реалии посредством слова. И искусство, особенно поэзия, есть высшая форма мифотворчества, ведь лирика оперирует лексикой «невидимых миров», позволяет узнавать хранимые в память образы.

В мифологической фантазии вся природа «живет, говорит, действует» Теория метафоры. Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск.яз./Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой. Общ. ред..Н.Д.Арутюновой и м.А. Журинской.- М.: Прогресс, 1990. С.34., так человек изначально вынужден был познавать, выбирая наиболее точное понятие, соответствующее старому имени. Поэтому «древнейший словарь», по Кассиреру, есть не что иное как «звучащий пантеон» Там же, с.34.. Заглавный герой романа тоже находится словно в начале познания бытия, с детской удивленностью смотрит на мир, вглядывается в него, пытаясь запечатлеть в слове ускользающие мгновения жизни: «Все вещи на свете были словами его словаря, а Лара «присутствовала в жизни для того, чтобы разобраться в сумасшедшей прелести земли и назвать все по имени»Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. - с.364.. Юрий Живаго не столько «живет, сколько извлекает из жизни знаки символических соответствий, творчески преобразуя действительность. При этом линейное течение событий отходит на задний план, перекрываясь густой сеткой лейтмотивных соответствий» Гаспаров Б. По ту сторону поэтики. - Электронный ресурс. https://www.litmir.me.

.

Во главе мира для доктора стоит матриархальное мифологическое начало. «Лара!» - шепчет он, обращаясь «ко все своей жизни, ко все божьей земле, по всему расстилавшемуся перед ним, солнцем озаренному пространству»Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.362.. Юрий Андреевич, опираясь на бессознательное начало, мифологически прочитывает жизнь, открывает бесконечные ее формы. Очень ярко это мифопоэтическое мышление проявляется в главе «Рябина с сахаром». Хранительницей, берегиней выступает дерево для лесных пичужек, для самого доктора. «Зимние пичужки с ярким, как морозные зори, оперением, снегири и синицы, садились на рябину, медленно, с выбором клевали крупные ягоды… Какая-то живая близость завелась между птицами и деревом. Точно рябина все это видела, долго упрямилась, а потом сдавалась и, сжалившись над птичками, уступала, расстегивалась и давала им грудь, как мамка младенцу» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002.С.371.. Эта близость, духовное родство ощущает и Живаго. Для доктора рябина превращается в любимую. Белые руки, белый снег сливаются для доктора воедино в одном образе. Дерево и человек в мифологическом пространстве романа незримо связаны: «Он вспомнил большие белые руки Лары, круглые, щедрые, и, ухватившись за ветки, притянул дерево к себе. Словно сознательным ответным движением рябина осыпала его снегом с ног до головы» Там же, с.394.. Воспоминание о рябине-Ларе помогает ему избежать расстрела, обмануть часового и покинуть лагерь: «Я увижу тебя, красота моя писаная, княгиня моя, рябинушка, родная кровинушка» Там же, с.394.

. Рябина в метафизическом плане стоит у начала жизни, на границе жизни и смерти: второй раз «большие, как душа» Там же, с.524. руки Лары покроют тело Живаго, лежащего в гробу. Человеческие взаимоотношения проецируются у Пастернака на природный мир и обратно. Природа в романе защищает доктора, дает силы, дарит надежду на будущую встречу. Лес в романе задан как некое мифологическое пространство с охраняющим его женским началом, и пребывание в нем - испытание для героя. Такое антропоморфное, цельное восприятие жизни позволяет Пастернаку соединить реальный мир и сакральную сферу в повествовании, а его герою - подступиться к загадке жизни.

Для доктора Живаго природа, история и человек находятся в одном кругу познания, поэтому в романе природа и история неразрывно связаны. Содержание социального события раскрывается для него через смежный с ним природный образ. С большим интересом Живаго вслушивается в рассказы Кубарихи о происходящем. Красное знамя революции знахарка называет подолом девки Моровухи: «Или опять это ваше знамя красное. Ты что думаешь? Думаешь, это флак? Ан вот видишь, совсем оно не флак, а это девки моровухи манкой малиновый платок, манкой, говорю, а отчего манкой? Молодым ребятам платком махать подмигивать, молодых ребят манить на убой, на смерть, насылать мор»Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.385.. Фольклорно-мифологический образ уже содержит в себе оценку события, раскрывает его суть. Для доктора революция несет в себе гибель и разрушение. Таким образом, женское начало в романе связано с бинарной оппозиций жизнь-смерть, и пребывание в лесу может быть рассмотрено как ритуальное посвящение, преодоление смерти, ведущее ко второму рождению.

В определенном смысле Кубариху можно рассматривать как двойника Живаго. Она также символически прочитывает действительность. Сплетенные ветви берез знахарка объясняет русалочьей затеей, восходящей к Троице: «Ты думаешь это что? Думаешь, птица гнездо вить задумала? Как бы не так. Это самая настоящая затея бесовская. Русалка это дочке своей венок плела. Слышит, люди мимо идут, - бросила. Спугнули. Ночью кончит, доплетет, увидишь» Там же, с.384., а в метели она видит ведьму, потерявшую своего ведьменочка. Мифологическое переосмысление, объяснение социальных катастроф опирается в романе на библейские тексты. Битва красных с белыми, Гражданская война в сознании Кубарихи соединяется с падением и битвой ангелов - сюжетом из Нового и Ветхого заветов, битвой нечистой силы с ангельским воинством (Ис14:12-15, Лук.10:18, Ио 8:44): «Ты вот смотришь и думаешь, лес. А это нечистая сила с ангельским воинством сошлась, рубятся, вот что ваши с басалыжскими» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002.С.384.

.

Границы мифа часто жанрово размыты. Миф может быть похож на сказку, легенду, героем которой может быть персонаж, имеющий реальный прототип. Такое смешение жанров можно увидеть в романе в эпизоде пребывания в Варыкине и в стихотворении «Сказка». Сюжет «Сказки» восходит к мифу о Георгии Победоносце, чуду Георгия о Змии. Эпизод змееборчества для Пастернака принципиально не завершен во времени, ведь герои находятся в некоем мифическом пространстве. В Варыкине протекают два времени - сакральное и реальное, линейное. Сакральное время можно назвать, по Мелетинскому, «эпохой первопредметов и перводействий», «временем сновидений» Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, Школа «Языки русской культуры», 1995. C.173.. Юрий и Лара действительно находятся в состоянии между сном и бденьем, однако их томит предчувствие беды. Ларе все время кажется, что их убежище ненадежно. А под домом воют волки. Отъезд Лары может быть прочитан в сказочной традиции - как увоз невесты, а Комаровский - как нечистая сила, змей, Кощей Бессмертный, похищающий Василису Премудрую - Лару. Образ дракона появляется во сне Юрия Живаго. После отъезда Лары заглавный герой ночью вдруг просыпается «после привидевшейся ему нелепицы о драконьем логе под домом» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. C.477.. Ему кажется, что « дно оврага огласилось огнем» Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман - СПб.: ООО «Издательский Дом «Кристалл», 2002. С.477.. Мотив змееборства важен для Живаго, ведь он, как и Стрельников, борется за Лару с Драконом - Комаровским, олицетворяющим пошлость и беспринципность жизни, «мир подлости и подлога». Лара же с первых страниц романа находится словно в плену у Комаровского, ощущает его власть над собой. Разорвать эти путы ей помогает сначала Антипов - Стрельников в реальном пространстве, затем Живаго - в поэтическом, сакральном. Юрию Андреевичу хочется защитить Лару, поэтому в стихотворении он олицетворяет себя со своим святым покровителем, стремясь к своему идеальному прообразу. В «Сказке» происходит перевоплощение по смежности: в метафизическом плане появляется герой - заместитель Живаго - святой Георгий Победоносец. В житийной традиции Георгий побеждает змея и приводит деву в город. Однако Пастернак переосмысляет миф: Комаровскому удается убедить Лару и увезти ее, Живаго в отчаянии восклицает: «Что я наделал? Отдал, отрекся, уступил» Там же, с.472.